Яснина резко распахнула глаза, едва в дверь постучали в первый раз. Она недоуменно повернула голову к окнам, за которыми все еще царила глубокая и бархатистая темнота. Колдунья недовольно поморщилась, ей казалось, что она уснула всего за несколько минут до того, как ее самым бесцеремонным образом разбудили. Но, судя по тому, как настойчиво среди ночи кто-то пытался добудиться князя, дело было серьезным и не терпящим отлагательств.

Яснина попыталась осторожно снять обнимающую ее руку мужчины, чтобы узнать, что произошло, но Камлен лишь сильнее обнял ее, притягивая к себе и удовлетворенно утыкаясь подбородком в ее растрепанную макушку. Колдунья несколько секунд безрезультатно пыталась выбраться из плотного кольца его рук, а затем обреченно выдохнула.

— А я уж решил, что ты хотела разбудить меня, потому что соскучилась…

Хрипловатый ото сна голос князя, прозвучавший над ухом, заставил колдунью приподнять голову, чтобы посмотреть на него. В тусклом пламени нескольких свечей, оставленных в изножье постели, лицо мужчины выглядело усталым и изможденным. Последние дни были тяжелыми для него, ведь со всех сторон, словно сговорившись, безостановочно прибывали послы из разных стран. Все они стремились выразить свое глубокое уважение правящей династии, завизировать почтение лично владыке и предложить заключить торговый и политический союз с их державой, крайне заинтересованной в этом. Колдунье оставалось лишь недоумевать, почему все они выбрали как раз то время, когда князь перебрался из столицы в Даншер, расположенный на границе княжества. И теряться в догадках относительно того, что же происходит в Талвинии. Ведь ее соседи, которые еще недавно были также союзниками и соратниками, отступают от принятых соглашений, не скрывая этого, и открыто идут на поклон к правителю Мораввы, прекрасно зная о том, что король Талвинии, да и весь Совет, считают его своим врагом.

— Я не настолько жестока, — чародейка сама усмехнулась своим словам, — чтобы будить тебя только ради этого и лишать заслуженного отдыха, которого в последнее время у тебя и так практически не было.

— Жаль, — Камлен быстро поцеловал ее пышные волосы, неохотно убирая руки и освобождая колдунью из своих крепких объятий, — по имеющемуся у меня опыту, могу сказать, что принесенные вести будут очень плохими.

— Почему? Может быть, как раз наоборот?

— Хорошие и добрые известия всегда терпят отлагательств, о них можно сообщить и утром, потому что они уже произошли и не важно, когда именно порадуют тех, кому они предназначались. А дурные вести зачастую оказываются слишком опасными, чтобы допускать хотя бы минуту промедления.

— Поверю тебе на слово, — Яснина выбралась из постели, поднимая небрежно сброшенный на пышный ковер свободный шелковый халат, расшитый золотой нитью и отороченный мехом, набрасывая его на плечи, — потому что мне хорошие вести никогда не приносили…

У дверей пробуждения князя терпеливо дожидался взволнованный гонец, который едва завидев заспанного правителя, рухнул на колени, утыкаясь лицом в мраморные плиты пола, умоляя простить его вынужденную дерзость, продиктованную жесткой необходимостью. Стража склонилась в поклонах, приветствуя своего владыку, но, судя по напряженно сжатым рукам, стискивающим эфесы мечей, в любой момент была готова прийти ему на помощь.

— Говори, — голос Камлена звучал решительно и спокойно, но Яснина сразу уловила в нем усталые нотки. Он не успел еще разобраться с предыдущими делами и проблемами, как ему стремились добавить новых.

— Повелитель, прибыли гонцы из Талвинии. Они ожидают вас в тронном зале.

— Разбудите моего военачальника, а также Лима и придворного чародея.

— Они уже ожидают вас, владыка.

Резким взмахом руки князь отпустил мужчину, который так и не решился выпрямить спину, в глубоком поклоне отступая назад спиной, чтобы не оскорбить правителя.

— Ты ждал известий из Талвинии? — Колдунья была искренне удивлена, потому что впервые слышала об этом.

— Мы все их ждали. Идем, — в предложении мужчины прозвучали странные интонации. Он словно не хотел, чтобы колдунья последовала за ним, но был уверен, что она все равно так и поступит, поэтому заранее смирился с этим.

Дворец был погружен в спокойный и мирный сон. Глубокая тишина и покой окутывали каждый зал и многочисленные переходы, накрывая их теплым и душистым ароматом, приносимым ветром из сада через широко распахнутые окна и плавной мелодией, сотканной из песен цикад, журчания воды в фонтанах и таинственного шепота уснувшей природы. Только многочисленная стража бдительно и неусыпно несла свой караул, оберегая покой спящих людей, предупреждая любые опасности, грозящие им.

Двери тронного зала широко распахнулись перед ними, пропуская внутрь. Ожидающие появления князя склонились в поклонах, приветствуя их, но колдунья едва обратила на них внимания, останавливаясь взглядом на двоих высоких мужчинах в запыленных серых костюмах, с растрепанными ветром темными волосами. И высоко вскинула брови, потому что не могла скрыть охватившего ее удивления. У нее всегда была прекрасная память на лица, поэтому Яснина без особого труда узнала гонцов, потревоживших покой князя. Они оба были колдунами, состоящими в Ордене много лет, служившие Рогду и королю.

— Вижу, ты их узнала, — хмыкнул над ее головой тихо подошедший к замешкавшейся чародейке Лот.

— Что они здесь делают?

— Они уже довольно давно перестали разделять взгляды Главы Ордена, о чем я и узнал. Но не стал выдавать их. Несколько недель назад они сами нашли меня, предлагая союзничество.

— Не буду спрашивать, поверил ли ты им.

— Их намерения чисты, я проверил…

Пока они разговаривали, Камлен успел отойти от входа и приблизиться к гонцам, которые выглядели утомленными долгой дорогой. Значит, они не смогли воспользоваться переходом, или не решились, опасаясь, что за ними следят.

— Повелитель, у нас дурные вести.

Колдунья с трудом сдержала ироничную улыбку, вспомнив сказанные князем слова. Опыт его не подвел.

— Всего несколько часов назад вспыхнуло кровопролитное и жестокое восстание, в результате которого Орден сверг короля и Совет. Практически все члены Совета, в том числе и сам повелитель — мертвы. Столица уже пала, безоговорочно признав свое поражение и приняв все условия, выдвигаемые магами. В остальных городах еще идут сражения, но в победе Ордена никто не сомневается, потому что власти капитулируют практически сразу, а простые люди не понимают, что происходит, поэтому тоже складывают оружие. На это утро уже назначена коронация.

— Коронация? — Удивление было настолько велико, что Яснина и Лот одновременно задали этот вопрос.

— Глава Ордена при поддержке магов и нового Совета на рассвете будет объявлен королем Талвинии.

Ведьма сдавленно выдохнула, в груди будто разрастался ледяной ком, грозя захватить и сердце. Она отказывалась верить услышанному. Нет, колдунья всегда знала о далеко идущих планах Рогда и его непомерных амбициях, но даже представить не могла, что он зайдет настолько далеко. Все они думали, что Глава Ордена посадит на трон после свержения предыдущего правителя нового, возможно, одного из сыновей бывшего короля, что позволит ему без особых усилий управлять марионеткой у власти и править страной так, как ему заблагорассудиться. Но этого, ему, видимо, показалось мало, поэтому он решил забрать все бразды правления в свои руки, не утруждаясь соблюдением хотя бы внешних приличий.

Рогд сверг многовековую правящую династию, чьи основатели и создали Талвинию из разрозненных, постоянно воюющих между собой в большинстве своем нищих и убогих наделов, которые даже княжествами язык не повернулся бы назвать, хотя у каждого из них и были свои местные правители. В те времена только у одного человека — воина из рода Талвов хватило сил и мудрости, чтобы убедить остальных в необходимости объединения земель в единую страну. Кто-то согласился с его доводами, заключая с ним мирный договор и входя в состав первого Совета, получая свою долю власти и богатства, некоторые отказались принимать чужое правление, поэтому подверглись истреблениям и гонениям. Как бы то ни было, но родоначальник династии правителей, первой и единственной по сей день, и создал эту страну, которая до недавнего времени была родиной колдуньи.

Так вот о чем говорил Харн, когда убеждал ее в том, что она сделала неправильный выбор. Магу, успевшему довольно хорошо изучить колдунью за несколько лет знакомства, и в голову не могла прийти мысль, что она последовала зову своего сердца, и действительно полюбила князя Мораввы. Нет, он знал, каким образом и из-за кого она попала в соседнюю страну и познакомилась с правителем. Должно быть, сложив два и два, он и сделал простой вывод: вынужденная бежать из Талвинии, ведьма приняла внимание князя, чтобы обезопасить себя. Убежденный в ее корыстных намерениях, колдун и пытался переубедить ее, доказывая, что у того, кому служит он, власти и могущества очень скоро будет нисколько не меньше. Жаль, он сам не дожил до этого триумфа, который и его самого вознес бы на вершину…

— Что стало с наследными принцами? — Ее вопрос был продиктован вовсе не праздным интересом или заботой о мало приятных юношах, с которыми она не единожды сталкивалась при дворе. Что сказать, король, может и происходил из знатной династии, вот только дети у него не получались…

— Старшего казнили практически одновременно с отцом и дядей, чтобы избежать возможных неприятностей с его стороны. А младший сын бывшего правителя довольно быстро принял все условия Ордена, отказываясь от любых претензий на трон в будущем, и собственноручно, безо всякого принуждения подписал все необходимые бумаги.

— У вашего короля ведь были и дочери, — на князя сказанное не произвело совершенно никакого впечатления, хотя и колдунья, и Лот были поражены до глубины души тому, насколько стремительно и жестоко начал действовать Орден. Но спокойствию Камлена ведьма довольно быстро нашла логичное и простое объяснение — он сам побывал в пламени восстания, охватившего целую страну, поэтому теперь его сложно было чем-то удивить.

— Верно, три наследницы, — мужчины переглянулись между собой с легкой усмешкой, — Глава Ордена распорядился выдать их замуж за подходящих магов из собственного окружения, кандидатуры которых он подобрал заранее. Никто из нас не знает, чем запугали принцесс, но они безропотно выполнили волю Рогда, подписав брачные договора.

— Уверена, что Глава не пропустил ни одной мало-мальски важной фигуры, которая могла бы стать для него помехой на пути к трону, — в голосе колдуньи прозвучала горькая ирония, заставившая жестко усмехнуться Лота, так и не отошедшего от нее.

— Да, это так. Он устранил самых опасных для него конкурентов, чья кровная принадлежность к правящей династии могла помешать его планам, а с остальными — договорился. Небольшие посты, денежные вознаграждения, мизерная власть — этого хватило, чтобы все возможные претенденты освободили ему дорогу.

— Народ не примет такого правителя, — хрипловато произнес маг, взглянув на Яснину словно в поисках поддержки. Колдунье оставалось только пожать плечами.

— Ты ошибаешься, Лот, — голос князя звучал холодно, — думаю, Глава Ордена уже позаботился о том, чтобы немного подсластить горькую пилюлю и пошел на небольшие уступки. А людям, лишенным других вариантов, не останется ничего кроме того, чтобы принять того короля, которого им дадут.

— Повелитель прав, — после небольшой заминки заметил один из колдунов, на висках которого уже серебрилась седина, а прожитые годы оставили на не красивом, но гордом лице следы пережитых бед и радостей, — Рогд подписал несколько указов, отменяющих или снижающих налоги и подати. Какое-то время крестьяне и ремесленники смогут жить спокойно, по большей части работая только на себя, чего никогда не бывало при прежнем короле. Орден все хорошо и детально продумал, задействовав все сферы жизни страны и всех ее жителей, не оставив без пристального внимания ни одной группы населения. Возможно, в первое время протесты и будут вспыхивать, но затем люди поймут, что при новой власти им живется значительно лучше.

— Следовательно, у Главы Ордена совершенно другая цель — источники пополнения государственной казны он будет искать извне. А это означает только одно — войны…

Колдунья похолодела после слов князя, с трудом делая вдох. Он прав, вынуждена была признать ведьма, ведь при прежнем короле налоги составляли львиную долю денег, поступающих в казну. Их постоянно изменяли, увеличивали и изобретали новые, вызывая массу недовольств, возмущений и протестов. И Рогд был прекрасно осведомлен в том, как работала финансовая политика страны, потому что нередко подавлял бунты, вспыхивающие из-за очередного поднятия податей. То, что он пошел на ряд определенных уступок, было хорошим показателем того, что в первую очередь его интересует совсем другое.

— И для этого у него уже есть великолепное и практически непобедимое оружие — полукровки. Судя по тому, сколько времени Орден выжидал, они успели собрать целую армию.

— Они сыграли далеко не последнюю роль в произошедшем восстании. Даже магам сложно справиться с ними, не говоря уже о простых людях, на которых они одним своим видом нагоняют страх.

— Вопрос лишь в том, будет ли он ждать, позволяя волнению, охватившему всю страну, улечься? Или же не станет напрасно терять время?

— Развязать войну немедленно ему помешает ряд значимых факторов, в том числе и тех, что Совет еще не до конца сформирован, а прежние вельможи, занимающие важные посты, отстранены или казнены. Рогд допускает к управлению страной только преданных и верных людей, поэтому ему понадобится время, чтобы вернуть власти тот вид, который у нее был до его прихода. К тому же, Талвиния за последнее время потеряла множество союзников, напуганных или настороженных тем, что маги незаметно приходят к власти, оттесняя назад простых людей.

— В этом мы уже убедились, — хмыкнул Лот, который и на своей шкуре придворного чародея прочувствовал все недоверие и недовольство бывших союзников Талвинии, валом хлынувших в Моравву в поисках новых друзей и деловых партнеров.

— С вашего разрешения, повелитель, мы без промедления отправимся назад, чтобы никто ничего не заподозрил.

Князь кивнул, отпуская магов, которые торопливо откланялись и поспешно вышли из тронного зала, оставляя их одних.

— Они подвергают себя огромному риску, — Яснина обернулась к Лоту, пожавшему плечами в ответ на ее замечание.

— Они слишком давно играют в эти игры, поэтому прекрасно понимают, что доверие нужно заслужить. Пока что из семи колдунов, вышедших на меня после моего изгнания из Ордена, появились только они. Но это еще ничего не значит, потому что у них просто могло не оказаться такого шанса.

— Верно. Рогд, возможно, сейчас и сильно занят подготовкой к предстоящей коронации, но не позволит чему бы то ни было пойти не так, как он того хочет. Его шпионы, пожалуй, уже заполонили всю столицу, заглядывая в каждый дом и прислушиваясь к каждому разговору.

— Где Лим? Я приказал разбудить его, — князь повернулся к колдуну, который поколебавшись, все же ответил.

— Ему стало плохо с сердцем, поэтому я убедил его, правда с огромным трудом, вернуться в свои покои и принять лекарство. Он едва увидел гонцов, как все понял, а все эти новости и вовсе выбили бы его из колеи.

— Я пойду к нему.

Колдунья кивнула, не став навязываться. У Камлена и его наставника было о чем поговорить, и Яснина не хотела мешать им.

— Как все-таки интересно устроена жизнь, — Лот заложил руки за спину и стал неспешно прогуливаться по залу, бесцельно и безо всякого интереса рассматривая все вокруг, — мне не дает покоя только один вопрос. Неужели никто в столице ничего не замечал?

— Ну почему же? Уверена, многие уже давно заметили происходящее, но сумели подготовиться к грядущим переменам и извлечь из них пользу для себя. Я говорю, конечно, о тех, кто имел хотя бы косвенное отношение к власти. Маги не могли не понять, что творится в Литоре, но, видимо, предпочли поддержать более сильную сторону, чтобы не остаться ни с чем, или того хуже, не распрощаться с жизнью.

— Я никогда не любил, да и не испытывал особого уважения к правящей семье, потому что их древний род уже вырождался, но все же мне как-то не по себе при мысли, что король был последним ее представителем.

— Один из его сыновей все же остался в живых.

— Думаю, это ненадолго. Рогд слишком умен, чтобы просто так лишать жизни всех без разбора. Он оставил его в покое до тех пор, пока не уляжется волна слухов и разговоров. А после того, как все убедятся в его милосердии, спокойно прикажет избавиться от принца, лишенного всех титулов и регалий, чтобы обезопасить себя от любых неприятностей с его стороны.

— Меня удивляет другое, — колдунья усмехнулась, вспомнив давнее увлечение одной из принцесс Главой Ордена, — почему Рогд выбрал такой странный способ устранения со своего пути наследниц? Ведь насколько я знаю, по крайней мере, одна из них с ума сходила по нему много лет подряд. Стоило ему жениться на ней, и волнений было бы намного меньше, потому что она — член династии.

— С одной стороны, ты права, это странно. Но с другой — наш незабвенный Глава, похоже, хочет создать новый правящий род, к которому никто из придворных отношения иметь не будет. Ну, есть и еще один вариант.

— Я поняла тебя, — в голосе колдуньи прорезались стальные нотки, — но, думаю, ты ошибаешься.

— Брось, Яснина. Я видел двух мужчин, которые одинаково сходили по тебе с ума — и они оба хотели одного и того же — жениться на тебе, назвать своей. А на меньшее никто из них не был согласен. Я больше чем уверен, что Рогд оставил место рядом с собой для тебя. Он не бросит попытки вернуть тебя любой ценой, мыслимой или не очень.

— Тогда его ждет большой и неприятный сюрприз, — чародейка подняла руку, показывая усмехнувшемуся мужчине тонкую полоску рун на своем запястье, — от этого невозможно избавиться. Даже если он отрубит мне руку, наша связь с князем останется прежней. Я тут изучала на досуге умные книги о традициях и обычаях Мораввы…

— Она разорвется со смертью князя, — было видно, что Лоту неприятно говорить об этом, но он заставил себя продолжить, — она останется, да, но уже не будет обладать той силой, которую имеет над вами сейчас. Такой могущественный маг, как Рогд, сумеет найти выход, чтобы стереть эту своеобразную печать с твоей руки.

— Неужели ты действительно думаешь, что из-за меня он развяжет кровопролитную войну с Мораввой, у которой с каждым днем становится все больше и больше союзников?

— Я уверен, что именно это он и сделает. И если у него ничего не выйдет, то примет другие меры, чтобы избавиться от так сильно мешающего ему князя и заполучить тебя.

— Почему-то мне кажется, что ты озвучиваешь не только свои мысли…

— Так думает и князь, и Лим, и Рамир. Пока ты была в Талвинии, в Даншере поймали нескольких соглядатаев Ордена, а в горах на шахтах — полукровку. Рабочим эта встреча обошлась дорогой ценой, многие из них погибли, но оставшиеся сумели одолеть эту тварь, которая была прислана с довольно простой задачей — оценить запасы месторождений.

— Я первый раз об этом слышу, — недовольство колдуньи было легко понять. Ей казалось, что они оставили секреты и тайны позади, без утайки рассказывая друг другу о том, что происходит.

— Князь не хотел, чтобы ты знала об этом.

— Но причем здесь я и шпионы Ордена? — Справедливо возмутилась Яснина.

Лот нахмурился.

— Повелитель еще слишком хорошо помнит наш визит в горы, который мог закончиться и не нашей победой, поэтому и остерегается всего, что может выманить тебя из стен дворца.

— Лот, это не поможет. Ведь мне все равно придется покинуть место, которое, как считает Камлен, может меня защитить.

— Что ты имеешь в виду? — Маг нахмурился, сводя брови.

— Ты не хуже меня понимаешь, что любое промедление сейчас преступно и опасно, — колдунья усмехнулась удивлению Лота, который не понимающе смотрел на нее, — неизвестно, какой шаг будет следующим. Рогд сейчас получил все, чего добивался — наги преподнесли ему победу на блюдечке с голубой каемочкой. Но я не верю, что он удовлетворится тем, что у него теперь есть. Ты сам говорил, что не сомневаешься в скором начале войны, инициатором которой станет Талвиния под управлением нового короля. Мы не должны покорно ждать его следующего хода, ведь не ясно, что за последствия у него могут оказаться.

— И что ты предлагаешь?

— Будучи в Литоре, я искала похитителя Велиславы, успевшего сбежать от меня в горах. Но нашла только его труп. Его убили свои — скорее всего присланные Ниаром подельники, ведь это вполне в его стиле — избавиться от того, от кого неприятностей стало больше, чем пользы. Но они так торопились, что не стали досконально обыскивать дом, или просто не знали, что покойный маг был тем еще перестраховщиком. Там я нашла одну прелюбопытную карту, указывающую путь к какому-то определённому месту.

— Ты думаешь, что именно там и живут наги? — Наконец-то догадался колдун.

— Верно, это самое разумное объяснение.

— Но разве это не подтверждает тот факт, что они заодно с Орденом?

— Скорее, наоборот. Учитель описывал в своем дневнике многих нагов, ведь ему посчастливилось свести с ними очень близкое знакомство. Но, ни разу не упомянул о том, что они враждебно настроены к людям или желают заполучить власть. Нет, он не переставал восхищаться миролюбием, порядком и строгим следованием законам, принятым в их общине. Но он и словом не обмолвился, что кто-то из них хочет покинуть свою долину и отправиться в мир людей, совершенно чуждый им.

— Это ничего не доказывает, ведь за это время слишком многое могло измениться.

— Ты прав, но в наших силах узнать, что именно. И если в случившемся виновны люди, мы можем все исправить. Я не верю, что те, у кого есть столько сил и могущества, будут действовать таким подлым и коварным способом.

— Это огромный риск, потому что мы можем не вернуться, и тогда у Мораввы станет еще меньше шансов на победу в грядущей войне.

— Мы? — Колдунья иронично посмотрела на Лота, который спокойно пожал плечами и, как само собой разумеется, произнес.

— Не думаешь же ты, что я пропущу такую возможность прославиться? Ну, а если серьезно, то я не позволю тебе уйти одной. И, предупреждая твои возражения, добавлю сразу, что смогу отследить тебя, поэтому даже не пытайся уйти в одиночку.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — прилипчивый и надоедливый тип?

— Да, — на лице мага расплылась широкая и довольная улыбка, заставившая колдунью обреченно закатить глаза, признавая свое поражение, — ты, пару лет назад, когда я постоянно привлекал твой выдающийся ум и талант к полезным и благим деяниям во имя нашей славной страны.

— Ты просто нанимал меня, как наемного рабочего, чтобы обставить свои делишки и решить многочисленный проблемы, которые постоянно наживал из-за своего скверного и ужасного характера, — уничижительно припечатала Яснина, вызывающе скрещивая руки на груди.

Лот схватился за сердце, показывая, насколько глубоко, в самую душу, ранили его жестокие слова чародейки, но его серые глаза откровенно смеялись при этом. Да и с расположением столь важного для человеческого организма органа он, похоже, был не очень хорошо знаком именно в такой роли, потому что прилично промахнулся, приложив ладонь намного правее, чем нужно.

— Ты не исправим, — вздохнула колдунья, качая головой с самым скептическим выражением на лице, на которое только была способна.

— Зато со мной не скучно, — с лукавой улыбкой ответил колдун, нимало не смущаясь своего промаха и нагло подмигивая ей.

— Ты уверен, что хочешь этого? Потому что Азария останется здесь, а ты можешь и не вернуться.

Улыбка стремительно слетела с лица мужчины, он с силой сжал челюсть, словно пытаясь справиться с внезапно охватившим его волнением. Но колдунья слишком хорошо знала его, поэтому без труда поняла, что он уже подумал об этом, и принял непростое для него решение. И не только для него самого, но и для любящей его княжны, которой только и останется, что ждать возможного возвращения, а его вполне может и не случиться…

— Верно, но если я не сделаю этого, поддавшись своим чувствам, которые просто разрываются мне сердце, то каждый проклятый день буду думать о том, что упустил, возможно, единственную возможность спасти ее в первую очередь. Рогд не пощадит никого из правящей династии, не остановится и перед казнью Азарии, особенно если станет известно о нашей связи.

— Ты не хочешь ничего сделать перед тем, как мы отправимся в путь?

— Нет, не хочу обрекать ее на одинокую и несчастную жизнь. Если я погибну, у нее еще будет шанс начать все сначала, ведь сейчас нас связывает только платоническое чувство. Если мы заключим союз, то она будет считать себя обязанной хранить верность воспоминаниям обо мне. Это не слишком честно с моей стороны, хоть мне и претит эта проклятая собственная честность и какое-то совсем не свойственное мне благородство…

— А ты спросил, чего хочет она? Князь знал, на что он идет, но жаждал именно этого.

— Я до сих пор безумно удивлен тому, что он смог каким-то немыслимым способом убедить тебя, ведь большей противницы брачного союза я никогда не встречал.

— Он невольно напомнил мне одну очень важную вещь, которую мы, будучи магами с самого рождения, постоянно упускаем из виду, потому что для нас такой проблемы просто не существует, — колдунье все еще было крайне непросто даже говорить об этом, а уж смириться с таким положением дел она и вовсе не была готова, — он — человек, Лот. Да, наделенный огромной властью и могуществом, обладающий баснословными богатствами и имеющий невероятное влияние, но всего лишь простой смертный. Сколько лет он проживет даже с учетом того, что я буду постоянно питать его своей силой, хотя и никогда не признаюсь в этом? Максимум лет семьдесят, плюс — минус десяток лет, после чего уйдет из этой жизни уже седым стариком, а я все еще буду такой, какой он впервые увидел меня. Я не готова терять даже одного дня, отведенного нам обоим судьбой.

— Я… никогда даже не думал об этом, — потрясенный взгляд мужчины выражал крайнее смятение и боль.

— Мы с тобой оба сделали странный выбор, Лот. С одной стороны — мы любим и не готовы отказаться от тех, кому всецело принадлежат наши сердца, а с другой — и тебе и мне придется жить с грузом невосполнимой потери, когда их не станет…

— А это довольно забавная, хоть и жестокая шутка судьбы, на которые она никогда не скупится, — губы колдуна изогнула кривая и холодная усмешка, — мы так долго не хотели никого впускать в свои жизни, что она решила отплатить за такое пренебрежение… И ей это удалось…

— Как себя чувствует Лим? — Колдунья оторвалась от вида, который во всей красе представал ее взгляду — солнце только-только начинало всходить, засылая первые и робкие лучики на разведку, проникающие в темные уголки и прогоняющие тьму. Она повернула голову, чтобы взглянуть на подходящего к ней князя. И нахмурилась, заметив темные и глубокие тени, залегшие под яркими фиалковыми глазами, в чьих глубинах все еще плескались отголоски тревоги и волнения. Яснина прекрасно понимала его, ведь он сам, да и маг в том числе, неоднократно рассказывали ей о том, сколько времени они провели бок обок. Целитель стал для подрастающего правителя не просто мудрым наставником, к советам которого можно было и стоило прислушиваться, но и заменил, насколько это вообще возможно, отца, безвременно ушедшего, оказывая Камлену всевозможную помощь и поддержку. Не было ничего удивительного в том, что он так близко к сердцу воспринимает болезнь старика.

— Ему уже значительно лучше. Как говорят у нас в народе, никто не сможет помочь целителю лучше, чем он сделает это сам. Лим очень сильный маг, поэтому без труда справился с подкосившим его недомоганием. Вот только я так и не смог его убедить в том, что нам всем ничего плохого не грозит.

— Он прекрасно понимает, что своими заверениями ты хочешь его просто успокоить. На самом деле, нам всем сейчас угрожает огромная опасность, а вам с Азарией — намного больше, чем другим.

— Кажется, я уже говорил, что боги даровали тебе редкий талант к утешению? — Саркастично поинтересовался князь, проходя вперед и останавливаясь рядом с усмехнувшейся его словам колдуньей. Положив руки на перила балкона, он сжал их ладонями, наслаждаясь ощущением прохладного, остывшего за ночь мрамора, приятно холодящего кожу.

— Меня с детства приучали к тому, чтобы объективно оценивать ситуацию и спокойно и хладнокровно взвешивать свои шансы выжить при любом возможном исходе. Поэтому я и привыкла трезво смотреть на вещи, и всегда прямо говорить о том, что я думаю по этому поводу.

— Уже только за это мне невероятно сильно хочется свернуть шею твоему учителю. Действительно, очень жаль, что эта тварь умерла раньше, чем с ним успели свести счеты.

— Извини, вынуждена тебя разочаровать, но я не умею воскрешать мертвых.

— Почему ты не хочешь, чтобы твои родные перебрались во дворец хотя бы на время? — Резко сменил тему Камлен.

Колдунья пожала плечами в ответ на его вопрос.

— Сейчас это не самое безопасное для них место. В их родной деревне им будет намного спокойнее, чем здесь. К тому же, я не стала рассказывать о том, кем является мой муж. Не думаю, что им будет легко принять правду, ведь они простые люди, не имеющие ни богатств, ни титулов.

— А остальные фейхары? Ты как-то упоминала, что таких, как ты, еще довольно много.

— Просить помощи у них так же бесполезно, как пробовать бороться с ветром, заставляя его дуть в другую сторону: бессмысленно, глупо и совершенно напрасно. Они не признают этого понятия, не требуя ее от других, но и никогда не предложат сами. Я предупрежу их, хотя и уверена, что к моим словам ни один из них не прислушается. Наш наставник оказал им всем ужасную услугу, приучив быть самоуверенными, переоценивая собственные силы. Не думаю, что у Рогда сейчас дойдут руки и до горстки фейхаров, а после всех этих событий, надеюсь, у них хватит ума скрыться с того места, где они сейчас все живут. И если в остальных я еще сомневаюсь, то в Тироне — ни сколько. У него хватит ума принять правильное решение не только за себя, но и за тех, кто ему подчиняется.

— Я встретил Лота по пути сюда. У него был странный, я бы сказал, убитый вид. И почему-то мне кажется, что это не связано с предстоящим визитом к нагам.

— О, он еще и проболтался, — уничижительно фыркнула колдунья, закатывая глаза.

— Не думала же ты, что все это останется в тайне, — теперь настал черед князя насмешливо и недоверчиво усмехаться, словно он действительно был удивлен проявленному чародейкой легкомыслию, — уверен, ты согласишься с тем, что нам не стоит ждать слишком долго, выжидая следующего решения Главы Ордена.

— Нам? — Яснина в полном изумлении полностью повернулась к мужчине, высоко приподняв брови и удивленно рассматривая его. Князь кивнул, подтверждая, что слух ее еще не подводит, и она на самом деле услышала именно то, что он сказал.

— Я не позволю тебе рисковать собой.

— Так давай поставим под удар нас всех. Наши жизни для них ничего не значат, Камлен. Мы всего лишь маги, которых никогда даже близко не подпускали к представителям правящей династии, а вот ты — другое дело. Представь, что будет, если мои предположения окажутся ошибочными, и наги заинтересованы в происходящем не меньше Ордена?

— Вас сразу убьют, — холодно произнес Камлен, скрещивая руки на груди и прямо глядя в сверкающие искренним возмущением глаза колдуньи, — вот только я не готов представить твою смерть, даже предполагаемую.

— Но тебя — нет. У магов много способов заставить человека делать то, что хотят они. Если ты попадешь к ним в руки, на Моравве можно будет смело поставить жирный крест. Это равносильно тому, что ты сейчас сходишь в тронный зал за своей короной, ну или где еще может храниться этот твой символ власти, завернешь его в красивую и яркую упаковку, а я передам ее Рогду лично в руки, чтобы уж наверняка…

— Ты забываешь только одну незначительную деталь, ты теперь — княгиня этой страны, поэтому представляешь для наших врагов не меньший интерес, чем я сам.

— Никто не знает об этом. Лот по моей просьбе устроил небольшую проверку, но никто из многочисленной свиты и вельмож ни о чем и не догадался. Все считают, что я — твоя любовница. Правда, не правильная…

— Почему, интересно знать? — В голосе князя прорезались стальные нотки, а сам он незаметно напрягся, как бывало всегда, когда они в разговоре хотя бы случайно задевали эту тему.

— Все знают, что ты хочешь на мне жениться, об этом слышала добрая половина дворца, видимо, от вездесущих слуг. Поэтому теперь каждый думает, что я всеми возможными и невозможными способами оттягиваю время, потому что не жажду заключать этот союз с тобой. И, кстати, все эти люди крайне возмущены моим поведением…

— Считаешь, все они такие ярые сторонники брачных союзов? — Сарказм в голосе мужчины ясно говорил о том, что он прекрасно осведомлен о предпочтениях своих подданных, гораздо лучше, чем она. И, судя по всему, этих самых сторонников там было не слишком много…

— Нет, просто они не просто верны тебе, как правителю, но и любят и почитают тебя. Никто из них не желает другого князя, и даже не представляет, что трон может занять кто-то еще. И я говорю это к тому, что народ — все жители Мораввы — в случае опасности послушают тебя, и никого другого…

— Ты забываешь, что у меня масса советников, а также опытный и мудрый военачальник, который легко справится с любыми военными действиями.

— Верно, вот только ты всегда сам возглавляешь свое войско, — колдунья отрицательно покачала головой, признавая его слова неправильными, — брось упорствовать, Камлен, мы оба прекрасно понимаем, что без тебя этой страны не будет. Ты не можешь отправиться с нами по одной простой причине — тебе некого оставить вместо себя на троне. Давай будем справедливыми, Азария, как бы я не любила ее, не справится с возложенной на нее ответственностью. Лим — мудрый человек, но он еще и целитель, поэтому просто не сможет оставаться равнодушным, глядя на страдания других людей. Я не имела возможности убедиться в талантах Рамира, но и он не заменит тебя, даже временно, потому что он — прежде всего воин, а для них не существует тех тонкостей и уловок, к которым каждый день приходится прибегать правителям, чтобы все в его стране были довольны принимаемыми им решениями.

— Зато я вижу, кто прекрасно подойдет на эту роль, — князь насмешливо изогнул брови и усмехнулся, — за такой короткий промежуток времени ты не только разобралась во всей ситуации, но и сделала для себя определенные выводы.

— Я не смогу стать такой княгиней, чтобы меня без малейшей угодливости и страха называли великой правительницей. Для этого нужно быть таким человеком, как ты, который понимает, что действительно хочет его народ, о чем он думает и в чем нуждается. Я с легкостью стану великолепным агрессором и захватчиком, это верно, потому что без труда смогу в любой момент прибегнуть к своей силе и покорить даже самого могущественного, но не пришедшегося мне по нраву соседа.

— Но мы оба знаем, что ты никогда ни сделаешь ничего подобного.

— Верно, мои собственные суждения оказались сильнее тех, которые мне навязывал учитель, поэтому власть и могущество для меня — всего лишь пустой звук.

— И что ты предпримешь, если я не соглашусь с твоими доводами и отправлюсь с вами?

Колдунья тонко усмехнулась. Ей всегда нравилась порой даже ставящая окружающих в тупик догадливость князя и его невероятное умение делать из всего выводы, еще ни разу не оказывающиеся ошибочными.

— У меня много вариантов: самый простой — усыпить тебя таким образом, чтобы ты очнулся уже после того, как мы покинем дворец и будем далеко за пределами Мораввы. И я должна сразу предупредить, на Лима в этой ситуации можешь не рассчитывать, потому что и я и Лот сразу обрубим все нити, связывающие нас с вами и местами, где мы бывали чаще всего. А Сиара подчиняется только мне…

Камлен поморщился — сам он эту черту характера в остальных людях не очень любил, потому что не знал, как поступать в таких ситуациях. Наблюдая за мрачнеющим мужчиной, Яснина убедилась в том, что ее догадка относительно блуждающего огонька оказалась верной, и князь действительно приготовился сделать вид, что не только услышал ее слова, но и согласился с ними. А сам после их отбытия прибег бы к помощи девушки, которой не составило бы ни малейшего труда отыскать колдунью где угодно и услужливо и легко перенести так понравившегося ей мужчину прямо по назначению.

— Вижу, ты все уже продумала.

— Можешь в этом не сомневаться. У меня есть карта, которая укажет нам путь, это значительно ускорит и облегчит нам поиски. И тебе не о чем волноваться, потому что я действительно готова дать слово, что мы вернемся сразу же, если что-то пойдет ни так. Ни я, ни Лот не станем подвергать себя глупой и напрасной опасности. К тому же, ты забываешь о наших маленьких особенностях — я всегда могу обратиться к своей истинной силе, а у нашего общего знакомого, который вполне может стать вскоре твоим близким родственником, есть уникальная возможность узнать, что затевает наш противник еще до того, как он сам обдумает все варианты и примет решение.

— Как сказал Лим, умом я это понимаю, но вот сердцем, — он горько усмехнулся, — не могу…. И не только потому, что никогда и ни за что на свете не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится. Просто без тебя меня самого уже не будет…

— Я вернусь обратно в целости и сохранности, — Яснина отошла от перил балкона, на которые опиралась, и подошла к нему. Скользнув ладонью по его широкой груди вверх, она положила ее на место, где неистово билось сердце. Слегка откинув голову назад, она прямо встретила пронизывающий взгляд слегка прищуренных глаз, — я уверена, что у нас все получится. Иначе и быть не может, потому что я сделаю для этого все, зависящее и не зависящее от меня. Ничто на целом свете не способно разорвать наш союз, ведь я этого никому не позволю сделать…