Яснина дождалась, пока князь остановится возле письменного стола. Он поднял с заваленной бумагами поверхности какой-то свиток, перехваченный лентой, развернул его и, с явно проступающим на лице раздражением, принялся за чтение. Стараясь ступать как можно тише и мягче, колдунья подкралась к нему со спины, с коварной улыбкой проводя ладонями по его напряженным плечам. И разочарованно выдохнула, когда он даже не вздрогнул от неожиданности. Отбросив свиток, он повернулся к ней лицом, позволяя увидеть насмешливую усмешку. Яснина скорчила гримасу, признавая свое поражение, вызвав у него теплую и искреннюю улыбку, вытеснившую с его лица усталое и недовольное выражение, распрямляя тонкие морщинки в углу глаз, выдающие внутреннее напряжение.

— Ты вообще когда-нибудь спишь? — Она задала вопрос вовсе не из праздного любопытства. Шел уже пятый час утра, и дворец давно погрузился в спокойный и мирный сон. Слуги погасили свечи в напольных подсвечниках и люстрах, спускающихся с потолков, оставив гореть только канделябры, отчего все комнаты и галереи погрузились в мягкий и уютный полумрак. Переполненные снующими в разные стороны людьми залы опустели, в них витал только свежий ночной ветерок и неясный шепот воды, шумящей в фонтанах. Гуляющие во внутренних двориках дворца пары уже давно вернулись в свои покои, уступив подступающей густой темноте, которую рассеивали напольные чаши с огнем, заставляя прятаться в углах, свиваясь в причудливые клубки теней. Голоса и веселый смех, доносившиеся со стороны конюшен, стихли, конюхи, устроившие своих подопечных в стойлах, тоже отправились на покой. Дольше всего жизнь кипела в одном из огромных залов на первом этаже, в котором, судя по всему, проходили приемы и праздничные мероприятия, и саду, широко раскинувшемуся вокруг дворца. Последняя пара, затянувшая свою ночную прогулку, уже почти как час вернулась из сада, а князь и не думал появляться. Яснина устала от долгого бездействия, она уже успела изучить его покои от и до, прочитать найденную на одном из столиков книгу и умереть десять раз со скуки.

— Когда удается, то да, — без тени иронии ответил Камлен, проводя рукой по ее распущенным волосам, струящимся по плечам, — а ты почему не спишь?

— Не получается, — колдунья неопределенно передернула плечами, не собираясь сознаваться в том, что просто хотела его дождаться. К тому же, ей совсем не нравилось то, что все это время он провел в своем кабинете наедине с Рамиром и пришедшим к нему советником. Она не знала, что они обсуждали, но слуги не решались потревожить их, потому что из-за закрытых дверей то и дело доносился гневный голос князя, заставляющий всех проходящих мимо ускорять шаг. — Что-то случилось?

— Из столицы стали поступать тревожные вести, поэтому Рахмар прибыл ко мне лично. Нескольких очень знатных придворных нашли сегодня утром в их постелях мертвыми. Никаких следов насильственной смерти обнаружить не удалось. Когда нашли тела, все выглядело так, словно у погибших просто остановилось сердце. Но слуги всех пострадавших утверждают, что поздно ночью к их хозяевам без приглашения приходили какие-то странные люди, которых сразу было приказано пропустить в господские покои. Нашли переписку, из которой стало ясно, что умершие сановники вошли в сговор с магами, ратуя за свержение моей власти.

— Ты отправишься в столицу?

— Нет. Я приказал вернуться туда Рахмару, который очень быстро наведет порядок в городе и за его пределами.

— И все же, почему ты так неожиданно приехал в Даншер и решил остаться? Ордену так и не удалось выяснить настоящую причину твоего визита в Пограничье.

— Яснина, здесь горы.

— Я знаю.

— А в них — огромные залежи драгоценных камней. Не просто огромные, а величайшие. Первые месторождения алмазов обнаружили пару лет назад, их добыча велась все это время, и они истощились. Рабочие углубились в землю, чтобы убедиться в том, что рудник иссяк, а вместо этого нашли новые залежи, ресурсы которых до сих пор невозможно оценить. Все эти горы — сплошные месторождения алмазов, бериллов и топазов. Я приехал в Даншер, чтобы оценить перспективность разработок и лично проследить за тем, как пройдет строительство шурфов и шахт.

— И насколько же перспективным оказался Даншер?

— Он меня бесконечно порадовал, — на губах мужчины появилась загадочная и немного хищная улыбка, от которой у колдуньи перехватило дыхание.

— Почему-то мне кажется, что ты сейчас имеешь в виду не драгоценные камни…

— Ты права, не их. Хотя, безусловно, это чрезвычайно приятный сюрприз, который в сотни раз обогатит казну.

— Погоди, горы ведь проходят на границе, — запоздало вспомнила Яснина, заставив его жестко усмехнуться.

— Именно поэтому я здесь. Не хотелось бы, чтобы король Талвинии внезапно позабыл географию и начал проводить разработки на чужой территории.

— Но с нашей стороны тоже проходят горные массивы.

— Да, вот только нам их досталось намного больше, значительная часть горного хребта, протянувшегося от океана, отошла к нам после войны, поэтому и месторождения в их глубинах встречаются чаще. Где-то я читал, что далекий предок вашего короля был чрезвычайно доволен тем, что им досталась лишь узенькая полоска от всего массива.

— Странно, но я первый раз слышу об этом. Орден не остался бы равнодушным, узнай его Глава, какие богатства таятся в вашей земле на границе с Талвинией.

— Думаю, он знает об этом. Разработки невозможно скрыть, да я и не стремился к этому. Просто Орден сам усложнил себе задачу, начав перебрасывать через мою страну этих полукровок. Теперь каждая шахта надежно охраняется, и я позаботился о том, чтобы нанять для защиты границы магов, которые попали в опалу на своей родине.

— Значит, сбежавшие из Талвинии маги далеко не первые, кого ты нанял на службу?

— Конечно, нет. Как я тебе уже говорил, свои маги у нас — огромная редкость, поэтому приходится переманивать чужих. Сначала мы просто оплачивали работу наемных чародеев, которые помогали при возведении пограничной стены. Но потом я пришел к выводу, что иметь под рукой собственных, верных и преданных магов, крайне выгодно. Ну а в моей щедрости никому из них не пришлось усомниться.

— Теперь я понимаю, почему тебя так ненавидит наш король и Совет. Они просто никак не могут угнаться за тобой.

— У Талвинии было намного больше возможностей, чтобы перспективно и быстро развиваться, в отличие от Мораввы, сильно отставшей в результате восстания. Мы потеряли очень многое и многих за короткий промежуток времени, что сильно осложняло дальнейшее развитие княжества. И, сказать по совести, я не совсем понимаю, чем недовольны правящие верхушки Иллирии и Талвинии.

— Им не нравится твое правление. И ты сам — в роли князя. Я не хочу тебя обидеть или оскорбить, но до твоего прихода к власти, наша страна на фоне вашего княжества казалась процветающей.

— Я знаю, что мой отец был не самым лучшим правителем для целой страны. Он родился воином, который мог повести за собой в самый безнадежный бой армию и одержать немыслимую победу. Но никто не подготовил его к тому, что со временем ему придется взвалить на свои плечи бремя такой огромной ответственности. Дед всегда оставался недоволен им, постоянно жалея о том, что у него больше не было детей, но не слишком помогал. Вероятно, он считал, что будет жить и править вечно, не стараясь вырастить из сына достойного приемника, вот только судьба распорядилась иначе, и он довольно рано умер от раны, полученной на охоте. Отец изо всех сил пытался стать хорошим правителем, и моя мать ему в этом очень помогла, вот только закончилось это его предательским убийством в собственной постели.

Он ненадолго замолчал, словно пытался справиться с охватившими его воспоминаниями, загоняя их глубже, затем резко сменил тему.

— А где это чудное создание?

— Сиара соскучилась по Велиславе, поэтому осталась у нее. Когда я уходила, они как раз делили стороны постели.

— Разве Азария не приказала приготовить для нее покои? — Князь удивленно приподнял брови.

— Сиара ненавидит оставаться одна. Не знаю, с чем это связано, но она обожает спать с кем-то. Велислава слишком добра, чтобы просто взять и прогнать ее, а она этим беззастенчиво пользуется. Сиара непосредственна и непоседлива, но не имеет привычки надоедать.

— Разве я сказал, что против ее присутствия во дворце? Наоборот, мне она очень понравилась. Такая проницательность крайне редка в наше время…

Яснина обреченно закатила глаза, с трудом подавив тяжелый вздох. Она не ожидала, что Камлен решит вернуться к этой теме. Она напомнила себе при случае сделать с болтливым духом какую-нибудь вредную пакость, чтобы отучить от отвратительной привычки говорить первое, что пришло в голову и научить ее наконец-то держать язык за зубами.

— Сиара часто говорит, не подумав.

— Странно, а вот я с ней полностью согласен. Думаю, у нас действительно родятся просто очаровательные малышки.

— Малышки? — Колдунья с удивленной улыбкой недоверчиво изогнула бровь, — разве все мужчины не мечтают о сыновьях? А в твоем случае — о наследниках?

Камлен некоторое время непонимающе смотрел на нее, затем усмехнулся. Когда он заговорил, в его глубоком голосе звучали насмешливые нотки.

— Я забыл о том, что в вашей стране трон наследуют сыновья, вернее, перворожденный наследник мужского пола. У нас закон о престолонаследии несколько отличается. На трон восходит тот, кто родился у правящей четы первым, в независимости от пола. Всего три поколения назад страной несколько столетий подряд правили женщины. И я заслуженно могу гордиться достижениями моих предков в их лице.

— Я не слишком хорошо знакома с историей Мораввы, поэтому не знала об этом, — пожала плечами колдунья, удивленная его словами.

— Две, а лучше три девочки, которые будут похожи на их маму…

Яснина открыла, а затем поспешно закрыла рот обратно. На его лице было такое серьезное выражение, что она никак не могла понять, шутит он или говорит серьезно.

— Это слишком много, не находишь? — Осторожно поинтересовалась она, стараясь скрыть свое волнение.

— В самый раз. И пару мальчишек, раз уж я по определению должен хотеть сыновей.

Глядя на ошеломленное лицо колдуньи, которая даже слегка побледнела после его слов, Камлен не выдержал и рассмеялся. Яснина смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными ужаса. Стараясь перебороть смех, он произнес.

— Мне не важно, сколько детей у нас будет. И тем более — кто родится. Главное, чтобы они были. Хотя, я неоднократно слышал слухи о том, что колдуньи могут каким-то образом воздействовать на процесс беременности, поэтому у них так часто рождаются девочки.

— Что за бред, — возмутилась Яснина, поморщившись от отвращения, — как, по-твоему, это должно выглядеть?

Князь пожал плечами, показывая, что никогда не задумывался над этим вопросом, а колдунья не выдержала.

— А ты не думаешь о том, что у нас, — она запнулась на этом слове, но заставила себя продолжить, преодолевая смущение, — могут родиться фейхары?

Камлен усмехнулся, словно ждал от нее этого вопроса.

— Думал, но я не вижу в этом ничего противоестественного. Ты — фейхара, поэтому все вполне закономерно.

— И тебя нисколько не тревожит, что твои дети, наследники престола, могут унаследовать темный дар?

— Продавать их я точно не стану, — он на мгновение закрыл глаза, только закончив фразу, осознав, что именно он сказал, — прости. Думаю, мы должны поставить в известность мою сестру, Лима и Рамира. Велислава, я полагаю, знает правду.

— Нет, — неохотно призналась Яснина.

— Лот так же производит на меня хорошее впечатление. К тому же, он глаз не сводит с моей сестры, а она, похоже, решила ответить взаимностью. Всем остальным достаточно просто знать то, что ты колдунья, и дети унаследовали твой дар. Что же до того, что он темный… Ты — темная чародейка, но мне в это крайне сложно поверить.

— Но это не означает, что мои дети выберут мой путь.

— Мы можем отвечать только за себя, Яснина, и ни за кого более. У нас с братом общие родители, его, так же, как и меня, воспитывал и наставлял Лим, но это не помешало ему стать тем, кем он стал. Я никогда не ограничивал его ни в чем, но ему оказалось мало того, что я ему давал. Все эти годы мы жили под крышей одного дворца, как дружная и сплоченная семья, и я даже заподозрить не мог, что Ховар завидует мне. Он казался довольным всем, что имеет, а внутри у него в это время кипела черная злоба. Он сам выбрал свой путь. Никто и ничто в этом мире не смогло бы ему помешать.

— Он обманул твои ожидания, поэтому ты и разочаровался в нем.

— Я обманул себя сам, слишком долго закрывая глаза на проступки Ховара. Все эти годы я относился к нему как к младшему брату, коим он и является, упуская из виду то, что он очень быстро повзрослел и увлекся забавами, которые не престали наследникам правящей династии.

— Ты просто не был в Литоре, — улыбка колдуньи получилась немного циничной. Мало кто при дворе короля, в том числе и сам монарх, мог похвастаться кристально чистой биографией. Большинство придворных, полагаясь на титулы и власть, а также богатство, которые лучше любых других средств защищали их от последствий, еще в ранней молодости пускались во все тяжкие, мало задумываясь о будущем. Она знала некоторых, для кого пагубные пристрастия к вину и экзотическим дурманящим средствам оказались плачевными. К ней несколько раз обращались за помощью родители именитых наследников, которые и сами не могли, впрочем, похвастаться безукоризненным поведением, с просьбами исцелить своих ненаглядных чад от каких-нибудь заболеваний или бесплодия.

— Я прекрасно осведомлен о том, насколько низко пало большинство именитых семей Талвинии, об их аморальном поведении ходят легенды далеко за пределами страны. Но мы живем не там, где все это считается издержкой знатности, и уже давно стало привычным, не вызывая ни у кого особого удивления. Еще на заре образования княжества был принят свод законов и устоев, которые наши предки сочли разумными. И мы все эти века чтили их, следуя тем правилам, которые помогли нашей стране не погрязнуть в собственных пороках. Меня воспитывали на их основах, и все эти годы я только убеждался все больше с каждым днем в их необходимости. У каждого человека есть свои слабости, поэтому все это учитывается и принимается во внимание. Но при моем дворе не принято отлавливать мага и запирать его в собственных покоях, опоив возбуждающим зельем, только потому, что он не ответил на чувства взаимностью.

— Постой, — колдунья недоверчиво прищурилась, вскидывая руку, — Лот рассказал тебе о том, как его, хм, внимания всеми доступными и запретными способами добивалась жена второго министра? Он никогда об этом не говорит.

— Скажем, у нас была содержательная и крайне увлекательная беседа о том, как различаются наши страны. Кстати, он также рассказал мне, кто его вытащил, — Камлен взял ее руку в свою, сплетая их пальцы. Его рука была теплой, а прохладное золото тяжелой печатки с огромным изумрудом на среднем пальце приятно холодил кожу. Он слегка наклонился, поднося ее руку к лицу, поочередно целуя каждый пальчик. — Мне всегда казалось, что это роль мужчин — спасать честь женщин.

— Видел бы ты эту картину, — тяжело вздохнула Яснина, без особого удовольствия вспоминая события того вечера. Благодаря врожденной внимательности ей удалось заметить, как вышеупомянутая особа щедро выплескивает содержимое хрустального флакончика в бокал с вином зазевавшегося мага. Лот всеми способами пытался избавиться от навязанного ему общества, не решаясь напрямую послать высокопоставленную даму всем известной дорожкой, ведущей через лес и поле. Поэтому он и отвлекался, потеряв бдительность. Колдунья видела, как они вместе покинули зал, в котором проходил пышный прием. Не то, чтобы она переживала за мага, ведь он был большим мальчиком и мог позаботиться о себе сам, но вот только цвет влитого в его напиток зелья напомнил ей один очень распространенный при дворе сильнодействующий опиат, от которого теряли голову даже самые выдержанные и хладнокровные люди. Поэтому она и подкупила служанку, послав ее отвлечь жену министра, а сама пробралась в комнату и попыталась привести в чувство утратившего ощущение реальности Лота, который вместо благодарности за спасение своей шкуры, и не только, полез к ней с объятиями и поцелуями. Сильный разряд, прошедший по телу, быстро привел его в себя, на раз прочистив затуманенные мозги. Вот только пока Яснина возилась с не слишком ясно соображающим мужчиной, разъяренная обманом покусительница на честь и достоинство бедного колдуна вернулась, поэтому им и пришлось выбираться из спальни, расположенной на втором этаже, через большое окно. — А в какой восторг пришел Глава Ордена, который в это время как раз вместе с другими магами собрались в саду. Стоят они под окнами, разговаривают, а тут сверху из одного окна дружно вылезаем мы с Лотом, с переругиваниями спускаясь вниз.

— И как же они отреагировали?

— Рогд поинтересовался, из чьей спальни мы так поспешно сбежали. Лоту пришлось сильно постараться, чтобы придумать более-менее логичную версию, способную объяснить наше странное поведение. Но он в свое время оказал мне весьма существенную услугу, поэтому я не могла просто оставаться в стороне.

— Ты не любишь быть обязанной, это я уже заметил, — князь направился к широкой арке, прикрытой колеблющимся на ветру шелковым полотном, расшитым золотой нитью, которая вела на балкон. Он так и не отпустил ее руку, увлекая за собой. — В этом дворце пытаться лечь спать на рассвете — бесполезное и безнадежное занятие. Я могу это утверждать на собственном опыте. Поэтому предлагаю выбрать более приятное занятие.

— Мы собираемся встречать рассвет? — Колдунья не хотела, чтобы ее слова прозвучали так саркастично, но не смогла скрыть иронию. Всего несколько дней назад она не смогла бы позволить себе такую роскошь, как безделье. Но дело было не только в том, что у нее банально не хватало времени на подобные занятия, она просто привыкла считать их дурацкими и никчемными затеями, призванными занять людей, которые изнывали от скуки. Велислава любила встречать восходы солнца, не ленясь просыпаться рано утром, задолго до того, как солнечный диск поднимался над полоской горизонта. Яснина довольно скептично относилась к ее увлечению, но старалась не показывать своего отношения, чтобы не обидеть девушку.

Камлен обернулся, с улыбкой глядя на нее, затем приподнял шелковую завесу, пропуская ее вперед.

— Скорее просто провести время вместе.

Колдунья удивленно приподняла брови в ответ на его слова. Об этом она почему-то даже не подумала…

— Довольно заманчивое предложение, — она сделала вид, что задумалась, — и я, пожалуй, отвечу согласием, если ты пообещаешь рассказать мне все о местных катакомбах.

— То есть только меня тебе недостаточно? — Изображать негодование у него отлично получалось, видимо, сказывалась богатая практика.

— Если бы это было так, меня сейчас здесь не было бы…