А в другой раз когда-то жил да был другой кит усатый. Другой кит тоже пел, но, к сожаленью, он фальшивил. И поэтому, чтоб не пугать своих братьев и сестер, он пел только в одиночестве. Если же рядом был кто-то, другой кит молчал. Потому что даже самые обычные слова, такие как «Добрый день» или «Счастливого пути», выходили у него как-то неприятно.

В общем, другой кит молчал. Плыл и молчал, плыл и молчал. И многие решили, будто кит немой, а то и глухонемой. Они кивали головами и размахивали плавниками, стараясь объяснить ему то, что он и так уже давно понял.

И все же кое-кому голос кита нравился. Пусть этот кто-то был единственным во всем Тихом океане, но все-таки он был. Точнее, была. Ведь это была она, самочка кита. Ей нравилось слушать, как другой кит желает кому-нибудь доброго дня, счастливого пути или спокойной ночи. Ах, если б она только могла слышать его песни, счастью ее не было бы предела! Потому что это были песни о любви, которые другой кит пел для своей самочки. Но пел-то он их в одиночестве. Вот она и не знала, что другой кит ее любит. А он не знал, что она любит его, больше, чем кого-либо во всем океане. Она же тоже замолкала, когда он к ней приближался. Так они и плыли по теченью, как все жители моря. И качались на волнах, расчесывающих заросли густой морской травы.

Но и молчанье другого кита самочке очень нравилось — оно было особым.

В нем слышались звуки великой тишины Тихого океана. А в ее молчанье киту чудилось жужжанье морского шмеля, если такой, конечно, есть. Так они и плыли, плечом к плечу, бок о бок, не сводя друг с друга маленьких глаз. И было это так прекрасно и так печально, что время от времени один из них, а то и оба, плакали. Но она его печали не замечала, а он и не думал, что тоскует она. Ведь в море слезы невидимы, и на вкус они такие же, как морская вода.

А теперь представьте себе, какая прекрасная картина: два кита, каждый длиною в двадцать пять метров и весит как шестнадцать слонов. И вот они оба предаются глубокой печали. Ну, и радуются, конечно, тоже. А происходит все это в огромном, беспредельном океане, где с одного берега и не разглядишь, что творится на другом.