– До начала существования всего живого в этом мире был только бог – дерево. Был он вечен, и однажды заскучав, забеременел жизнью. Бог стал цвести и созревший на нём плод сорвался с него, расколовшись на множество мелких кусочков, и раскидал по свету всё, что ныне существует. – Хромоногий Вирро остановился, размышляя. Ученики затихли, в ожидании, пока он поймает ускользнувшую мысль. Только Шикори и Укса продолжали шептаться о своем.

– Ушастый ты неуч! – Вирро обрушил свою клюку на Шикори. – Бестолковая мелюзга! Так и будете друг другу блох вычесывать. Не прославят племя красных платков два неслуха. Кончите как две крысы на обед у варга.

– А ты что на меня смотришь как на жареную жабу? – Добавил веса словам учитель, ударяя клюкой по плечам Уксы. – Ну-ка повтори, что я сказал.

– В центре мира, стоит древо Шииба, корни древа находятся в подземном мире, ствол в среднем мире, а верхушка в небесном или верхнем мире.

– Ты продолжи. – Вирро указал клюкой на Нурди сидящего в первом ряду.

– Все души умерших снагги поднимаются или опускаются по стволу дерева. – Прогундосил отличник Нурди, по прозвищу «сопливый нос».

– Во-о-от! А почему? – Вытаращив глаза на учеников, спросил учитель. Покряхтев для солидности, он оперся на клюку и важно заключил. – Вверх идут те, кто был полезен народу, служил ему не жалея себя и… Туда точно не попадете вы неслухи! – Рявкнул он, кидая клюкой в снова болтающих парней.

Укса невольно почесал загривок, учитель бывал скор на расправу. Он снова перевел глаза на труп старого снагги, лежащего у его ног. От ощущения неправильности происходящего, молодой снагги впал в непонятное замешательство. Только после окрика шамана, он спохватился и начал помогать выносить трупы из хижин в центр поселения.

Пробравшись к Оруку, ученик шамана успел услышать, как Шикори рассказывает, что удалось узнать по следам. Народ снагги были отличными следопытами и, несмотря на все предосторожности предпринятые пришельцами, разведчикам удалось узнать, что нападавших было пятеро. Они побили стрелами охрану поселения и затем прикончили оставшихся ножами. Убили даже детенышей.

Не нашли еще трёх молодых снагги, самку и двух молодых воинов, которые не могли по возрасту участвовать в охоте. Только к вечеру удалось отыскать несколько уцелевших малышей, прятавшихся на озере в высокой траве. Они дрожали от страха и холода, но все же сообщили, что нападавшими были эльфы.

Снагги стоящие рядом зароптали. Месть! Смерть за смерть!

– Вот уже шесть циклов как я сменил почтенного Абадуса. Кто-то может сказать, что я не был достоин этого? – Голос Орука легко перекрыл гомон толпы. – Молчите? Прожив свои годы, я не слышал историй, чтобы эльфы нападали на Народ. Мы также не нарушали древнее соглашение.

– Даже шергард раз в цикл меняет шкуру, а старый Абадус всегда говорил, что эльфам нельзя верить. – Выкрикнул кто-то из толпы.

Шикори пихнул под руку Уксу. – Ты видел, они учителя Вирро убили? В спину. Я видел, как стрелу потом вынимали. Самок тоже всех убили. Умерло племя сегодня, слышь-ка.

– Погоди ты. – Ученик шамана оттеснил плечом уже порядком надоевшего своей болтовней закадычного друга. – Орук должен сказать, что делать. После вождя он в Народе первый.

– Жди, как же.

Словно услышав упрек Шикори, Шаман откашлялся, и поднял руку, призывая остатки племени к тишине.

– Все верно. Однако у нас осталось восемь воинов, и из них в старший круг посвящено только трое. А эльфы между тем убийцы умелые и из лука стреляют дальше, чем мы копья кидаем.

– Я же говорил, струсит. – Прошипел Шикори.

– Поэтому надо звать в помощь народ пустых холмов.

Переждав бурю негодований и ругани, шаман продолжил.

– Знаю. Мы с ними воевали уже несколько раз и не всегда наши воины возвращались с добычей. Однако народ пустых холмов ближе всех к нам. Если пообещать выступить за них на тинге, то вождь землеройщиков станет нашим лучшим другом.

Или на одно отверженное племя в лесу станет больше, – подумал Укса. Землеройщики или дети пустых холмов, как они себя называли, были остатками одного из корней Народа. В далеком прошлом, вождь этого племени пошел против решения совета тинга и был изгнан в болота. Против отступников ополчились все, и вчерашние друзья с удовольствием плевали им в спины.

Теперь же, спустя многие циклы, племя землеройщиков стало ощутимой силой в военном раскладе. Вода в болотах была плохая, на пустых холмах не росли деревья, но еды было вдосталь, и самки племени приносили много щенят.

Ученик шамана отвлекся. Да, для народа пустых холмов это был шанс.

– Шикори! Ты побежишь на совет тинга, надо сообщить им о нашем горе. Укса, а мы с тобой пойдем к землеройщикам.

Спустя день и ночь, проведенные в чужом племени, ученик шамана понял, почему племя пустых холмов обходили стороной. Более занудного снагги, чем вождь землеройщиков он не видел за всю свою жизнь. Уже успело дважды остыть варево в котлах, а Аюк, после рассказа шамана все переспрашивал непонятные детали. Ему было интересно все. Как убили самок, кого утащили с собой, как выглядели следы обуви убийц, как они были одеты, какие узоры были на одежде. После каждого ответа на вопрос он надолго задумывался и умолкал.

Шаман, вопреки обыкновению вел себя очень сдержано и покорно повторял все, что просил его Аюк. По конец переговоров Укса был готов убить их обоих, лишь бы не слышать, как они спокойно обсуждают смерть соплеменников, несмотря на то, что он был помощником шамана племени, и его с детства учили терпению.

Теперь же, мчась по сонному лесу вслед за отрядом, который вел Аюк, он не мог не изумиться, как спокойно и быстро они обходили ловушки, расставленные еще воинами племени красных платков. Мелькнула страшная мысль, что землеройщики уже не раз ходили этой дорогой. Не зря племя синекожих и воины желтых черепов на северной границе жаловались, что кто-то крадет их самок.

Бег они начали еще вечером, и до сих пор не останавливались на отдых, хотя рассвет уже наступил. Ученик шамана чуть не упал, столкнувшись с резко остановившимся воином землеройщиков, за которым бежал. Шаман стоял, подняв руку. Отвечая на знак, Укса быстро подбежал к нему.

– Ученик ты слышишь напряжение?

– Да учитель, но я думал, что лес так реагирует на землер… воинов пустых холмов. – Быстро ответил он.

– Молодежь. – Недовольно прошамкал шаман. – Мы один народ, несмотря на давний раскол. Здесь прошли чужие. Подумай, кто мог еще не оставляя следов пройти по лесу.

– Правильно. Эльфы. – Увидев в глазах Уксы ответ, сказал старый шаман.

– Так почему же я остановился? – Хитро посмотрел шаман на ученика.

Укса закрыв глаза начал мысленно ощупывать пространство вокруг себя. Как же он мог проглядеть!? Тупица! – Вокруг висели остатки ворожбы эльфов, эту энергию он ранее ощущал у ворот разоренного племени. Только здесь она не висела остаточным фоном, а была переплетена в загадочную форму.

– Учитель. Здесь висит печать эльфов. Я угадал?

– Молодец. – Шаман довольно ощерился щербатым ртом. – Но это не все. Здесь висит сигнальная паутина. Стоит ее задеть и эльфы узнают, что по их следу кто-то идет. Есть еще одно неприятное известие. – Шаман повернулся к вождю землеройщиков. – Эльфы ушли к запретному городу.

– Что будем делать? – Аюк присел на корточки, прислонив копье к дереву. Воинов в поход он повел сам, выделив для погони целых пять рук. – В город нельзя входить без жертвы.

– Готовьтесь. Сейчас я замкну паутину на некоторое время, мы должны успеть пересечь ее. Шаман достал из мешка за спиной какую-то травку, кинул ее в рот и принялся жевать, положа руки на свой посох.

Навершие посоха спустя какое-то время начало пульсировать в такт шепоту, который словно стал издавать лес вокруг. Воины заметно напряглись и отошли подальше. Мало ли какое колдунство приключится, а жить то хочется.

Про шаманов и Орука в частности ходили неприятные истории, если не назвать их страшными сказками. Говорили, что шаман для достижения пика силы крадет души своих врагов и насылает немощи тем, кого не любит. Конечно, Укса не верил в такие россказни, он жил рядом с учителем уже немало времени и прекрасно понимал, откуда у того сила и как он ее применяет. Однако ощущать беспокойство воинов было немыслимо приятно.

Шаману принесли здоровенную болотную крысу с зубами в палец длиной, она отчаянно дергалась в путах, пытаясь укусить крепко держащих её охотников. Усыпив крысу одним прикосновением, от чего воины благоговейно охнули, шаман резким движением всадил острие посоха в тушку.

По посоху снизу вверх пробежали светящиеся змейки, он резко вспыхнул и погас. Тушка зверька же мгновенно высохла, словно уже долгое время лежала на сильном солнце. Шаман махнул рукой. Пора.

Бесшумно огибая кусты и деревья, воины Аюка рассыпались по местности, пробираясь к пролому в стене на месте ворот. Укса восторженно выпучил глаза, ранее он в запретном городе не был, племя чтило правила, установленные старейшинами. Следя за скользящими по развалинам воинами, Укса сделал вывод, что землеройщики были тут частыми гостями.

Впереди отряда двигались трое разведчиков, они должны были предупредить об опасности. Добравшись до открытого пространства, разведчики остановились, один из них сорвался с места и подбежал к своему вождю с какими то известиями. Остальные рассыпались по местности, взяв вождя и шаманов в кольцо.

Аюк уже не таясь, подошел к Оруку.

– Шаман. Мои люди говорят, что на том ровном месте, где нет камней, следы крови снагги и эльфов.

Подбежал еще один воин, с непомерно большими ушами. Это за ним ученик шамана бежал всю дорогу.

– Вождь! Мы нашли их.

Стоя возле трупов сородичей Укса думал, что в лесу что-то изменилось. Что-то стало настолько иным, что позволило неправильно умереть детям народа. Умереть не на войне и не на охоте, а просто так, под ножом пришельцев из говорящего леса. Всем троим, еще зачем-то отрезали уши.

Аюк выслушав что-то тайно передающего ему разведчика, повернулся к шаману.

– Мои воины нашли эльфов. Неподалеку в земле лежат, под кучей веток. Вещи почти все на месте. В сумках рядом, нашли уши ваших родичей. Воины требуют отрезать головы эльфам и повесить на колья, пусть им глаза птицы выклюют. Мне трудно будет сдержать своих воинов. Горячие юнцы уже просят позволить им отомстить, напав на стражей говорящего леса.

– Вождь. Еще мы нашли след дневной давности. Тот, кто убил эльфов ушел в сторону пустошей. Если поспешим, мы можем его догнать.

– Что думаешь шаман? Я считаю, нужно забрать своих мертвых и предать их обряду прощания пока трупы не начали пахнуть. Эльфы сами о своих позаботятся. Отомстить мы им всегда успеем. Надо только забрать головы долговязых.

– Мы не будем резать им головы Аюк. И не прекословь мне. – Поднял руку шаман. – Я прожил долгую жизнь, знаю, что говорю. Пока мы не получим разрешение от совета, мы ничего не будем делать.

– Если бы я не знал тебя ранее, я бы подумал, что ты труслив как болотная крыса. – Наконец выдавил из себя Аюк. – Даже твой ученик с тобой не согласен. – Кивнул он на серого от гнева Уксу. – Но ты никогда не давал пустых советов, – добавил он.

– Я знал, что найду в твоем сердце понимание. Для твоего племени всегда найдется место у нашего костра. – Приложил руку к груди Орук.

Укса вытаращил глаза. Это было все равно, что разрешение присоединиться к племени и разделить кров. И все это не дожидаясь ответа тинга. Старейшины не простят Оруку такого своеволия.

В ухо довольного Аюка, поспешно зашептал один из разведчиков. Укса по изменившемуся лицу первого, понял, что случилось нечто неприятное.

– Эльфы, семь неполных рук. – Коротко сказал он. – Надо уходить в лес.

Обратно всю дорогу пришлось бежать. Укса уже думал упасть и притвориться кустиком, авось эльфы проскочат мимо и не заметят, но посмотрел на бегущего рядом учителя и засовестился. Уже древний старик, почти семь циклов, а бежит наравне со всеми как молодой. Ни следа усталости.

Шаман вовсе не был так спокоен, как думал его ученик. Тонизирующая трава, которую он принимал последний раз в руинах, уже прекратила действовать, и ему приходилось прилагать недюжинные усилия, чтобы выдержать темп перехода. Ощутив взгляд вождя снагги холмов, он кивнул в ответ, – да, надо поговорить.

– Привал! – Хрипло проорал вождь. Пять разведчиков заскользили назад на сто шагов. Они должны предупредить всех и дать оторваться отряду в случае, если эльфы будут раньше.

– Знаю, что хочешь сказать. – Начал Орук. – Необходимо увести долговязых от поселения. Я уже несколько раз чувствовал поисковую паутину. Один маг, по крайней мере, у них есть. Это очень плохо. Несмотря на то, что лес тут не будет помогать эльфам, сама магия, ими творимая, не даст нам затеряться. Ты должен увести своих воинов, ни к чему им погибать напрасно. Я помогу, задержу, сколько сил достанет.

– У нас есть еще время, чтобы подготовиться? – Спокойно спросил Аюк. – Не волнуйся шаман, я знал, на что иду. Прощение тинга не получить легкими прогулками. Пусть хоть часть моего племени будет принята обратно в Народ.

– У нас есть немного времени. – Кивнул шаман.

– Тогда слушай. Неподалеку отсюда, на холме, есть каменные руины. Место, поросшее плотным лесом и огороженное полуразрушенной стеной. Вокруг этой стены, пространство свободно от деревьев примерно на полет копья. Мы там часто останавливаемся, когда надо чтобы наше присутствие на территории племен осталось незамеченным. Там есть вода и можно незаметно развести огонь. Плотно стоящие деревья не дадут эльфам драться в полную силу, слишком мало места. У нас же, таких ограничений не будет. Главное чтобы они не выбили нас на открытое место.

– Хорошо. Пусть будет так. Но, нам незачем умирать всем вместе. Отбери самых молодых, пусть уходят. С этими воинами я отпущу своего ученика, племя не должно остаться без шамана. Хоть он еще совсем юн, недостаток жизненного опыта заменится энергией молодости. – Шаман ненадолго задумался. – Дай мне левую руку. Племя красных платков слишком долго было без вождя.

Аюк с благоговением встал на колени перед старым шаманом. Обряд он проходил впервые. Еще когда Аюк был совсем маленьким, старый вождь племени пустых холмов часто с грустью рассказывал историю про место, где они жили раньше. При этом он машинально потирал левую руку с уродливым шрамом на запястье, где когда-то была метка. Её выжгли, когда изгоняли племя с родовых земель.

Шаман, что-то бормоча, водил навершием посоха кругами над рукой вождя отверженного племени. Вот кожу начало щипать, ощущения потихоньку росли от слегка неприятных, к болезненным. Но Аюк не собирался даже звуком выдать свои чувства, пусть хоть всю руку сожжет. Этот обряд обеспечит его детей возможностью жить в своем доме. Законно. Свободно ходить по землям снагги не шарахаясь от каждой тени.

Шаман быстро коснулся руки Аюка, тот, ожидая неминуемую боль, закрыл глаза. Открыл он глаза от ехидного кехеканья.

– Встань вождь. Твой народ ждет. И время его быстро утекает.

– Мбенго, Бурулга! Возьмите с собой ученика шамана и всех не достигших двух десятков и бегом в поселение, вы должны увести всех в безопасное место. Если мы не вернемся, вождем станет мой старший сын. – Быстро распорядился Аюк. Он благоговейно рассматривал возникшую, словно из ниоткуда красную татуировку главы племени. Теперь, лишить его звания вождя сможет только тинг, но пусть только попробуют старые пердуны, тут не все так просто. Решение должно быть единогласным. Учитывая же, что один из старейших членов тинга на его стороне, это практически полное прощение для него и его воинов. Нет. Теперь он совсем не собирался умирать, но и подставлять неопытную молодежь под удар опытных воинов тоже не нужно. Поэтому молодые, с учеником шамана, уйдут.

Укса оторопело наблюдающий за происходящим, начал было возмущаться, но от прикосновения шамана обмяк в руках младших воинов.

– Он проспит еще какое-то время, но вам придется его нести. Не развязывайте ему руки и ноги, пока не уведете племя подальше. Этот молодой наивный дурак может натворить немало бед, если освободится раньше времени.

– Мбенго! Головой отвечаешь. – Добавил Аюк.

Осматривая место, предложенное вождем, шаман признал, что выбрано оно очень удачно. Пространство хорошо просматривалось на полет копья от стены, зато заросли уже на расстоянии нескольких шагов становились непроницаемой стеной, за которой не то, что снагги, и улуна не различить. Пройти вплотную к укрытию можно только с одного края, с другой стороны уклон был слишком обрывистым.

Усевшись в центр площадки, шаман начал готовиться к бою. С вождем осталось всего две руки бывалых воинов, которые хоть и не смогут победить, но позволят молодняку убежать недосягаемо далеко.

Размешав в деревянной фляжке несколько травок, они помогут поддержать тело, пока он будет творить волшбу, шаман воткнул посох перед собой, он будет якорем, привязывающим его к этому плану. Воины, пугливо наблюдая за действиями шамана, положили у его ног пойманную птицу, подношение для начала ритуала. Будет трудно. Слишком сильны эльфы. Сложно было даже сдерживать паутину, не давая проходить мимо, чтобы эльфы не заметили второй отряд.

Затянув речитатив призыва духов, шаман постепенно погрузился в глубокий транс. С момента начала своего ученичества, он неисчислимое количество раз заглядывал за кромку, но каждый раз возвращаясь, понимал, чем рискует.

Вокруг выходцев из физического, среднего плана, в котором собственно и существовала жизнь, постоянно крутились астральные сущности. Эти призрачные паразиты питались эманациями всех тех несчастных, которые не могли защититься от их воздействия.

Привычно оградив свой разум полыхающим щитом воли, шаман начал призыв. Паразиты заметались, испуганно разлетаясь от мощного дуновения астральных энергий, завертевшихся в водовороте над головой шамана.

Очень скоро на призыв откликнулось несколько старших сущностей. Они были заметно сильнее тех, с которыми обычно работал Орук. Он даже на краткое время стал сомневаться, что выдержит контакт с духами достаточно долгое для осуществления сделки время. По знаку все еще сидящего с закрытыми глазами шамана, птице отрубили голову и прижали палками трепыхающуюся тушку к земле в пределах очерченного посохом круга. Дальше необходимо было перелить энергию жертвы через себя духам, для привязки их к выполнению договора. Духи не могли получить энергию исходящей из жертвы жизни напрямую, она слишком быстро рассеивалась в среднем плане.

Переливая по капле энергию, шаман бормотал слова договора. Навершие посоха засветилось. Одновременно с увеличением свечения, тушка жертвы под испуганные возгласы воинов начала истаивать, превращаться в прах. Один из духов, разогнал прочие сущности от притока энергии и принял слово договора.

Оттерев со лба трясущимися руками пот, шаман кивнул Аюку. Тот заметно обрадовался.

– За стену не выходить. – Усталым голосом выговорил шаман, разлепляя непослушные губы. – Аюк. Надо чтобы кто-то высыпал содержимое этого мешочка ровными долями с четырех сторон от места, где мы находимся. Руками порошок не трогать, если не хотите остаток жизни провести гугукая и гадя под себя. Нужен самый сообразительный, что бы не ошибся с мерами порошка.

– Ришига. Все слышал? Постарайся. – Сказал Аюк, многозначительно сунув здоровый когтистый кулак под нос выбранного воина. Тот, не дожидаясь продолжения, схватил мешочек и, держа его на вытянутых руках, побежал, высоко вскидывая колени. Непонятно чего он боялся больше, ошибиться в дозировке или запачкаться содержимым.

– Кто у тебя лучше всего метает копьё? Ты? Хорошо. Бросишь копье по моей команде, куда я укажу.

– Готовьтесь! Эльфы уже здесь.