Когда Клэр проснулась, стоял прекрасный солнечный денек, полностью отвечавший ее настроению. Встав с кровати, она с тревогой стала рассматривать в зеркале свое лицо, но потом вздохнула с облегчением. Холодные компрессы сделали свое дело. На этот раз Марк Конрад вызволил ее из ужасной передряги, за что она была ему горячо благодарна. Но разве девушка должна выражать благодарность, полностью отдавая благодетелю свое тело? Она ясно не припоминала, как все произошло, чувствуя, что ни он, ни она об этом не сожалели. Она передернула плечами и налила воды в таз.

Когда она одевалась и расчесывала волосы, завязывая их в тугой узелок, то вдруг осознала, что Марк Конрад ради собственного благополучия и задуманных планов должен в будущем быть более осторожным. Кстати, и ради ее собственного, ибо если только вокруг узнают, что они любовники, погибнут две репутации. «Взорвется паровой двигатель на корабле». Ну что же, Марк Конрад, дерзай, осуществляй свою мечту.

В памяти всплыло платье Изабель Фостер. На полке в шкафу было пусто. Она с минуту постояла в задумчивости. Вероятно, Джордж Палмер бросил сверток в карету, а потом вернулся в засаду в коттедж. Она была рада, что он его забрал, и, вероятно, он тоже, – злорадно подумала она. Она решила больше не думать о Джордже Палмере.

Ко времени чаепития Клэр закончила несколько заказов и положила их, аккуратно сложенные и завернутые в тонкую бумагу, на верхнюю полку шкафа. Ей очень хотелось совершить небольшую прогулку через поля и дойти до бухточки, чтобы немного подышать свежим воздухом. Она заперла дверь на ключ, положив его в карман платья. Когда она вышла на дорожку, то заметила Септимуса Томаса, который торопился к гавани.

– Сеп! – крикнула она.

Он оглянулся через плечо. Его дубленое, заросшее щетиной лицо расплылось в широкой улыбке.

– А, мисс, нам случайно не по пути?

Она подошла к нему.

– Это зависит от того, куда вы идете.

– Я выбрал курс на гавань, мисс, и намерен немного понаблюдать на берегу за тем, как «Дельфин» поднимает якорь.

– Куда теперь направляется судно? – с деланным равнодушием спросила Клэр.

– Вверх по реке Клайд с грузом для Глазго, – ответил Сеп, задрав голову к небу. – Ветер будет дуть против судна. Придется идти галсами, до самого устья, и я буду не я, если оно не зачерпнет водицы!

– Септимус, вы считаете, что «Дельфину» придется столкнуться с непогодой?

– Непогода или что-то еще, это все равно для капитана.

– Кажется, я не очень вас понимаю. Мне казалось, что вы считаете мистера Конрада отличным моряком!

– Перекреститесь, мисс, а я последую вашему примеру. Если бы его выводил из бухты Марк, то все пошло бы как по маслу Мягкое движение, очаровательный вальс – все, как у балерины! Но этим займется, к сожалению, не он.

– А кто же тогда? Оливер? – спросила она, перехватив хитрую усмешку в глазах Сепа. Она догадалась, что выводить «Дельфина» из бухты гавани будет элегантный капитан Оливер.

Сеп закусил губу, словно сдерживая себя, чтобы не сплюнуть, но вовремя взял себя в руки и вместо этого широко улыбнулся.

– Да, мисс, именно этот парень. Это будет грандиозный спектакль, могу вас в этом заверить.

– Значит, вы не доверяете капитану Оливеру, Сеп? Мне кажется, вы настроены против него только потому, что он рангом выше вашего приятеля.

– Может быть, мисс, но этот парень в душе сухопутная крыса, и ему совсем не нравится грог, можете мне поверить!

В его голосе почувствовалось такое презрение, что Клэр не смогла удержаться и расхохоталась.

– Если под грогом вы подразумеваете ром, тогда я становлюсь на его сторону, Септимус Томас.

– Это естественно, мисс, ведь вы леди и все такое, но одна капля этой крови Нельсона вызывает пламя в желудке моряка. Смотрите, мисс, на «Дельфине» отдают концы. Со следующей волной он отчалит от берега!

Он поспешил к стенке гавани, и Клэр устремилась за ним. Она недоумевала, почему сейчас на борту не было Конрада, но ни за что на свете она бы не осведомилась об этом у Сепа. Они стояли вдвоем, положив локти на стенку, как тогда, когда Марк настоял на своем представлении. Она попыталась отделаться от этой мысли и сосредоточить все внимание на «Дельфине».

Вон и капитан Уильям Оливер, стоит на мостике и бросает по сторонам сердитые взгляды – подтянутый, строгий, со светлыми волосами, в тужурке из темно-синего тонкого полотна. На рукавах у него поблескивали золотые капитанские нашивки. Он стоял без головного убора, полагая, что его расшитая золотом треуголка находится в большей безопасности внизу, в каюте. Его красивое, слегка недовольное лицо повернулось к ним, и они видели, как внимательно он следит за действиями моряков.

– Сеп, вы назвали капитана Оливера сухопутной крысой. Но почему же он тогда предпочитает плавать?

– У него нет другого выбора, мисс, если он только не желает сердить мистера Пэттерсона, владельца этой линии. Это его дядя, а молодой морячок хочет заполучить свою долю в деле. У старика Пэттерсона есть только дочь. Старик сам немало лет проплавал на торговом судне и никому не позволит занять свое место, если претендент не знает морского дела на практике. Вы только посмотрите, что они делают! Пытаются крюками отодвинуть «Дельфина» от пирса!

– Вам, кажется, нравится эта картина, Септимус, – с издевкой бросила Клэр. – Наверное, вам очень хочется, чтобы «Дельфин» утащил за собой часть пирса.

– О, нет, мисс. Мне не хотелось, чтобы ему поцарапали борт, – посмотрел он невинными глазами на Клэр. – Но мне очень хотелось бы посмотреть, как сотрут немножко глянца с этого высокомерного юнца!

Клэр пристально разглядывала озабоченное лицо Уильяма Оливера и невольно почувствовала к нему симпатию.

– Я уверена, что незадачливый капитан делает все, что может. Ведь не все же рождаются моряками.

Человек, ставший объектом ее пристального внимания, вдруг поднял голову и бросил взгляд на стену, окружающую гавань, за которой теснились рыбаки с широкими улыбками на лицах, такие просоленные моряки, как и Сеп. Ей показалось, что на какую-то секунду их взгляды встретились, и она послала ему полную симпатии улыбку.

«Дельфин» медленно выходил из бухты, и его подхватил прилив. Как Сеп и предвидел, попутного ветра не было. Напротив, капризный, своенравный ветер надувал паруса «Дельфина». Маленькие фигурки людей, казалось, прилипли к оснастке, и «Дельфин» рывками продвигался вперед, накреняясь то левым, то правым бортом.

Судно ныряло в волнах, уменьшаясь в размерах, и, когда оно почти миновало устье, Сеп повернул к Клэр свое багровое, почти пурпурно-красное лицо и с трудом произнес:

– Ничего себе картина для больных глаз, – выдохнул он. – Оно плывет, как стог сена, не правда ли? – В груди у него захрипело, и он громко расхохотался. – Маяку в Ланди нужно отскочить на несколько метров, когда на нем заметят «Дельфина». Иначе им придется нанимать десятки рабочих рук, чтобы отремонтировать разбитый сигнальный огонь. Никто их туда не звал!

– Вы ужасный человек, Септимус Томас, – воскликнула Клэр. – Клянусь, я не буду больше иметь с вами ничего общего. Прощайте!

Повернувшись, она зашагала прочь, и Сеп потащился за ней следом, пытаясь попасть в ногу с ней. Она напряженно глядела вперед, пытаясь сохранить на лице неодобрительное выражение. Она знала, что ей долго не выдержать, и чувствовала, как Сеп бросает на нее косые взгляды.

Он заговорил, и голос у него был похож на голос раскаявшегося ребенка.

– Это всего лишь шутка, мисс. Ведь такие старые морские волки, как я, очень болезненно переживают, что уже не могут плавать. Ревность, мисс. Мы испытываем зависть, которая заставляет нас иногда немного позубоскалить. – Он глубоко, тяжело вздохнул. – Ну, я пойду, мисс, подумаю о прошлом за чашкой крепкого чая.

– Кроме того, что вы ужасный человек, Септимус Томас, вы еще и ужасный старый мошенник! Не воображайте, что ваши теплые слова расплавили мое сердце, ибо я вас вижу насквозь. Я вижу, вы имеете виды на мой чайник, если не ошибаюсь. Ну-ка, признавайтесь, вы, жулик, и не старайтесь разжалобить меня расстроенным выражением лица.

Сеп широко улыбнулся, и Клэр не смогла больше соблюдать чопорность. Она тоже улыбнулась.

– Ладно. Берите курс на мой коттедж, боцман, – сказала она, вытащив из кармана ключ.

Услышав детские голоса, Сеп глянул вперед.

– Кажется, мисс, у вас появились постояльцы. Стой, эй вы, морячки! – заорал он что было сил так, что Клэр пришлось немного отстраниться.

До них донеслась оживленная речь, и они увидели, как навстречу им с пригорка сбегали три девочки.

Кейт, Милли и Сара остановились перед ними – раскрасневшиеся, весело щебечущие, чуть не задыхаясь от бега.

– Я же тебе говорила, что это не капитан Оливер. И не папа, ведь он вчера ночью уехал в Глазго.

У Клэр екнуло сердце. Уехал в Глазго вчера ночью? Как он успел, если провел эту ночь у нее? Она постаралась говорить как можно спокойнее.

– Что здесь происходит и о чем вы толкуете?

– Это все Альберт, – сказала Кейт – Это он сказал нам.

– Что он вам сказал? – спросила Клэр, чувствуя, что ей становится не по себе. Неужели заметили Марка, когда он выходил из ее дома.

– Он сказал, что видел вас с каким-то моряком, – хихикнула Милли. Она подтолкнула свою подружку Кейт, и та тоже залилась звонким смехом. – Оказывается, это всего-навсего мистер Томас!

Септимус, услышав эти слова, вытянулся во весь рост в пять с половиной футов и строго с высоты поглядел на девочек заблестевшими глазами из-под кустистых бровей.

– Что значит – всего-навсего мистер Томас! Могу сообщить вам, юные маленькие бездельницы, что Септимус Томас выходил с тонанской принцессой и дочкой мандарина в Китае, и обе они умоляли его взять их в жены. Не говоря уже о том времени, когда я потерпел кораблекрушение у арабских берегов и меня взяла к себе одна знатная арабская женщина, которая была только четвертой женой султана и поэтому требовала к себе особого внимания. Она была готова следовать за мной на край света, но, к сожалению, на судах королевского флота запрещалось появляться женщинам.

Он глубоко вздохнул, что еще больше развеселило Милли и Кейт.

Клэр, глядя на Сепа, улыбалась.

– Да, Альберт оказался прав. Я на самом деле прогуливалась с моряком. Теперь я приглашаю своего моряка-приятеля выпить в моем коттедже чаю. Вы тоже можете к нам присоединиться, если только мой друг не откажется от вашей компании из-за ваших слов.

Милли сразу набросилась на Сепа.

– Нет, мы не хотели вас обидеть, мистер Сеп, и вы знаете об этом.

Девочки сжимали руки и с мольбой поглядывали на старика.

– Мы сказали «всего-навсего» мистер Томас, потому что вы в любом случае не можете жениться на мисс Клэр. У вас и без нее уже шесть жен.

– Как у Генриха Восьмого, – тихо заметила Клэр. Только подумать, какое разительное сходство между ними! – Ему тоже нравились различные забористые небылицы, – добавила она сухо.

– Что такое небылица? – спросила озадаченная Милли.

– Это то, чего не бывает на самом деле, гадкая шалунья – проворчал Сеп. – А теперь прекратите приставать к моей подруге. «Всего-навсего, мистер Томас»! Как вам это понравится? Вы, вероятно, считаете, что я лишь ракушка, которую можно отодрать от корпуса корабля.

Клэр, открыв дверь, пропустила впереди себя всю компанию. Косые лучи солнца пробивались в комнату через окно, ярко освещая ситцевые чехлы на кушетке и стульях. Клэр открыла окно, чтобы освободить путь свежему бризу, и повернулась к гостям. Сеп насторожился.

– Может, я поставлю чайник?

– Будьте настолько любезны, мистер Томас. А вы, юные леди, покуда рассаживайтесь по местам. Я сейчас принесу сливовый пирог. Я сама его испекла, но, к сожалению, ему не сравниться с тем, что делает миссис Кларк.

– Я уверена, что он будет очень вкусным, – вежливо сказала Сара. – А почему бы нам не выпить чаю на кухне, – сказала она, бросая взгляд на платья из прекрасной ткани, развешанные на вешалке перед зеркалом, а также лежавшие на рабочем столе Клэр. – Вдруг мы запачкаем одно из них? Это будет ужасно!

Клэр заметила, что Кейт с Милли чувствовали себя не в своей тарелке, устроившись на краешке кушетки, и поняла, отдавая Саре должное, что ее слова подразумевали нечто совершенно другое. Большая, вместительная кухня Кларков была основным местом в жизни двух девочек. Гостиной в их доме пользовались в редких случаях, во время посещения викария или местного врача. Крошки, падающие со стола, или грязь, отстающая от сапог мистера Кларка, казались невозможными в этой чистой гостиной.

– Отличная идея, Сара. Потом, положив локти на стол, будем разговаривать друг с другом с набитыми ртами. Можешь себе представить, что скажут мои привередливые дамы, если вдруг заметят на платьях кусочки сливового пирога?

Кейт и Милли снова захихикали, но тут же встали и направились вслед за хозяйкой на кухню. Клэр достала белые фарфоровые чашки и мысленно сравнила их с прекрасным китайским чайным сервизом, из которого они с Сарой пили чай в доме Конрада. В один прекрасный день, когда позволит ее состояние, она приобретет себе чайный сервиз самого лучшего качества. Но она даже не могла и мечтать о серебряном чайном сервизе из Джорджии.

Чайник уже пыхтел, закипая, и она взяла небольшой глиняный чайничек для заварки и ложкой опустила в него несколько чайных листочков. Рядом с двумя стульями были поставлены табуретки, и вот десять локтей удобно устроились на деревянной крышке стола, и все гости вместе с Клэр принялись уплетать куски пирога, запивая их чаем.

Сеп первым заговорил о поездке мистера Конрада в Глазго. Клэр очень обрадовалась. Она бы ни за что не осмелилась упомянуть о нем, опасаясь, что сразу покраснеет.

– Папа вернется на «Дельфин», – объяснила Сара. – Он взял у Пэттерсона краткосрочный отпуск, чтобы поехать посмотреть на судно «Шарлотта Дандас». Это, по сути дела, старая развалина, пролежавшая столетия в воде канала.

– Имеет ли эта развалина какое-то отношение к пару, Сара? Ты говорила, что твой отец этим интересуется.

Сара задумалась, изогнув бровки.

– Да, кажется. Там что-то связано с лопастями. Папа сказал, что это изобретение лорда Дандаса, который дал судну имя своей дочери. Папа тоже назовет судно моим именем, – закончила она, вся просияв.

– Что он надеется найти там? Какой смысл глазеть на старую развалину? – вмешался в разговор Сеп.

– На самом деле это никакая не развалина, – серьезно возразила Сара. – Папа говорил, что оно хорошо работает и исправно плавало вверх и вниз по каналу. Но люди утверждали, что поднимаемые им волны могут размыть берега. Мне кажется, лорд Дандас был сильно этим расстроен, поэтому и забросил судно.

– Но что в таком случае нужно от него Марку? – спросил Сеп.

– Насколько мне известно, он хочет изучить все части, которые приводятся в движение силой пара.

Сеп заворчал и налил себе еще одну чашку.

– Какой там пар? Главное – это ветер. Вспомните адмирала Нельсона.

– Я не знаю адмирала Нельсона, – призналась Сара. – А вы с ним знакомы, мистер Томас?

– Ну, знаете, – начал было он, но, перехватив насмешливую улыбку Клэр, осекся. – Ну, лично я не был с ним знаком, но мы с ним принимали участие в нескольких морских сражениях, в которых проучили этих французов.

– Расскажите нам об этом, мистер Томас, – увлеченно сказала Кейт.

– Ну что же. – Сеп почесал подбородок. – Это было в девяносто восьмом, когда я служил на «Авангарде». Мы обнаружили, что французы прячутся от нас в Асукирском заливе. Это возле Египта, и там столько же арабов, сколько вшей на лохматой спине бродячей собаки.

– Именно там вы встретились с женой султана?

– Конечно, нет, – презрительно бросил Сеп. – Не время обращать внимание на женщин, если вам предстоит вступить в сражение. Так, на чем я остановился? Ах, да. Ну, наш Нел был в то время контр-адмирал, он получил это звание год назад. Ну и задал он выволочку французам, обратив их в бегство, и еще до конца года стал бароном Нельсоном Нильским. Лорды в Адмиралтействе понимали толк в моряках!

– У вас отличная память, Септимус, – мягко сказала Клэр.

– Это единственное, что остается у многих из нас в конце жизни, мисс, – ответил Сеп.

Клэр согласно кивнула. Как она осмелилась смеяться над выдумками Сепа, если сама так часто мечтала о несбыточном. Не имея ни жены, ни детей, Сеп хранил только воспоминания о своих морских странствиях. Почему было ему не приукрасить свои приключения, чтобы позабавить детей?

– И вот вначале он стал бароном, – увлеченно продолжал Сеп, – потом виконтом, и от контрадмирала он прошел короткий путь до вице-адмирала. Он отважно сражался с датчанами, затем снова с этими проклятыми французами. И не забывайте, что к этому времени у него осталась только одна рука и один глаз.

– После этого произошло сражение при Трафальгаре, – подсказала Клэр. – Вероятно, это был для вас траурный день, Септимус.

– Да, мисс. Неважно, находились ли вы на борту «Виктории» или где-нибудь на суше, это был печальный день для всей страны, для любого матроса на флоте.

– Но пока остаются такие люди, как вы, мой друг, о нем не забудут. А теперь налейте себе еще чашку и расскажите, как вам удалось избежать гнева султана, когда он обнаружил, что его жена полюбила вас?

Септимус бросил на Клэр долгий, пристальный взгляд, и лицо у него расплылось в широкой улыбке.

– Ах, мисс. Я с радостью расскажу вам, но ведь вы не поверите.

– Даю вам честное слово, что поверю. Я, как и все, сгораю от любопытства, а посему поднимайте якорь и вперед, на полных парусах!