Санкт-Петербург, центр,

сентябрь 2010 г.

Есть в центре Санкт-Петербурга места, противопоказанные страдающим клаустрофобией. Старые дома здесь словно срастаются, то незаметно переходя один в другой, то пугая крохотные колодезные дворики с редкими пучками зелени облезлыми стенами без окон. Иногда в окна квартир такого дома видно окно напротив — метрах в десяти. А солнце туда не заглядывает никогда.

Проходные дворы часто связаны друг с другом сквозными парадными, где вечно не горят лампочки, а в воздухе висит удушливый запах коммуналок — кошки, какое-то полусъедобное варево, несвежесть, ветхость… Еще одна особенность — совершенно непонятная, никаких законов логики не признающая нумерация квартир. Например, на какой-то площадке располагаются сороковая и сорок пятая квартиры, а вот сорок первая уже в соседнем подъезде, где напротив имеется черный ход в ту же сороковую, только замурованный кирпичной стенкой.

Этот дом спрятался среди себе подобных неподалеку от Безымянного острова, где номерные Советские улицы мирно соседствуют со старомодными Мытнинской, Дегтярным и прочими Фуражными проездами. Он тоже исключением не являлся.

Одна из его парадных, почти незаметная в темноте арки, вела всего лишь к двум квартирам, расположенным в бельэтаже напротив друг друга — шестидесятой и, согласно канонам особой логики коммуналок, шестьдесят четвертой. Скорее всего, в одной из них при старом режиме проживал местный дворник, а в другой он держал свой нехитрый инвентарь на все случаи жизни. Последнее же время эту подсобку, превращенную в однокомнатную с санузлом метр на метр, занимал склочный инвалид с облезлой собачонкой, неустанный сборщик пивных бутылок и завсегдатай мусорного контейнера.

После того, как за инвалидом приехал черный автобус, а собаку забрали какие-то очень дальние родственники, квартира некоторое время простояла пустой. Новый хозяин, вроде бы, тоже какой-то родственник старика, жить там не торопился. Сначала он только изредка заезжал, а потом и вовсе начал сдавать. А что, дело прибыльное — по нашим-то временам!

Бабушки, в теплое время почти бессменно дежурившие на единственной дворовой скамейке, а в холодное коротавшие время у окон, конечно, успели обсудить временного жильца. Вроде представительный мужчина, с достатком, но не из богатеев. Машина еще советская, потрепанная изрядно. Приезжает то заполночь, то каждый вечер. А иногда неделями его не бывает.

Общественность пришла к очевидному выводу: снял, чтоб баб водить, от жены скрывает. Правда, бабушки не раз ссорились:

— Черный, он как галка! Кавказец или из этих…

— Да что вы, он вроде рыжеватый, в плечах широкий. Звать вроде Николаем.

— Нет, Вера Петровна, Леонтий Палыч — вот как его зовут! Сама слыхала с неделю назад, когда он последний раз был. Имя-то редкое, вот и запомнила. И вообще, почти как у Берия…

— Какую неделю назад?! Окстись! С утра сегодня за молоком вышла, его машина аккурат вон здесь стояла!

— А баб, которых он водит, видел кто-нибудь? Может, он вообще из этих… — Особо «продвинутая» бабуля понизила голос — стыдно же и вымолвить-то такое! — …Из меньшинств?

— Да Бог с тобой! Что ты такое говоришь-то?! Телевизор не выключаешь, а там белиберда всякая! — напустились на нее соседки.

Долго могли спорить внимательные бабушки, поскольку никто из них не в состоянии был проникнуть взглядом сквозь наведенный морок. Просто эту квартиру облюбовал для конспиративных встреч один из лидеров довольно влиятельной, хотя и не афиширующей себя организации. Он бы только усмехнулся, услышав разговоры любопытных бабулек. Ну, пусть считают, что хотят, пусть спорят о внешности и путаются в «показаниях». На то все и рассчитано.

А был Леонтий Павлович (он действительно иногда представлялся именно так) большим мастером изменения внешности. Слух бабулек и в самом деле не подвел, но это имя-отчество не имело к настоящему никакого отношения. Да и официально снимал здесь жилье совсем другой человек.

То, что шеф выбрал такое невзрачное место, объяснить можно было только расположением, да вполне булгаковским номером квартиры. Но выбрал он квартиру вовсе не из-за номера. Однако соображения Леонтия Павловича всегда оставались скрытыми от подчиненных.

Древней организацией был Союз Воинов Армагеддона, весьма древней. До сих пор бытует байка, что некогда подал Петру Алексашка Меншиков доклад, где доказывал необходимость создания чародейских и колдовских дел мастеров коллегии, но то ли угодил под горячую руку, то ли успел раньше него хитрый Брюс, приятельствовавший с людьми из организации, которую много позже назовут О.С.Б. И ответствовал Петр, что не чародейства державе потребны, а науки. После чего добавил затрещину тяжелой царственной дланью, да так, что искры из глаз…

Сказочка или нет — кто знает? За такое время сведения, особенно напрямую к делу не относящиеся, искажаются чудовищно, даже очевидцами.

Легенда, конечно.

А вот то, что тогдашний С.В.А., коллегией, разумеется, так и не ставший, Меншикову помогал до той поры, пока он не обнаглел вовсе, было зафиксировано четко. Правда, нынешний шеф был почти уверен, что Меншиков работал сразу на обе стороны, но сейчас исторические изыскания занимали его меньше, чем предстоящий разговор.

Для этой встречи он выбрал облик высокого представительного мужчины, темноволосого, широкого в плечах и с мощным подбородком, один из любимых. Как и многие низкорослые и довольно невзрачные люди, шеф питерского С.В.А. старался скрасить свои недостатки, благо возможностей для этого хватало. Кроме того, выбранный облик откровенно излучал угрозу, к которой Леонтий Павлович собирался еще добавить простейшую ауру страха. Это являлось дополнительной проверкой. Если человек не вполне уверен в своих выводах, он неизбежно начнет спотыкаться на каждом слове и встреча ни к чему не приведет.

Впрочем, это могло произойти, если собеседник просто психологически слабоват. Однако Леонтия Павловича причины возможной неуверенности не волновали, поскольку с задуманным мог справиться только человек сильный.

К тому же, глава питерского С.В.А. вообще предпочитал диктаторские методы. Что редкостью не было. Демократия хороша для людей, а не для магов. Недаром С.В.А. называется именно так, а не товариществом, например. Это противник в демократию играет.

«Ничего хорошего в этих демократиях нет вообще. Вот только оружие у них всегда лучше», — вспомнилась Леонтию Павловичу неведомо где слышанная фраза.

Лучше? Это мы еще посмотрим.

Именно жесткость в сочетании с умением вовремя спрятать в карман амбиции спасла этого человека после страшнейшего разгрома С.В.А., случившегося примерно в дни празднования трехсотлетия города. Но и не только. Начальство потерпело досадный провал примерно года полтора назад. И вот тогда-то он окончательно сделался лидером. Правда, теперь питерский С.В.А. находился под внешним управлением и действовал отнюдь не автономно, и приходилось на цыпочках плясать перед Лухмановым — московским начальником.

Ну да ничего, пока что от него не убудет. Проводившие расследование москвичи, которые раньше считались в России всего лишь вторыми по силе, не усмотрели в нем великих способностей. Кое-кто из них сам метил на вакантное место, но Лукманов, ухмыльнувшись в усы, только головой качал:

— He-а, не пойдет! Думайте, отпущу? Размечтались…

Умен Лукманов, ему достаточно было оценить реакцию обычных питерских людей на присланного из столицы губернатора. Гораздо лучше выбрать здешнего — самого, на первый взгляд, безопасного. И верного — хотя все прекрасно знали, что с верностью в Союзе Воинов Армагеддона обстоит «до тех пор, пока».

Впрочем, и о недавнем прошлом следовало забыть. Леонтий Павлович закурил длинную сигарету, придвинул к себе папку и вынул из нее верхний лист стандартной анкеты.

Пока время есть, поглядим, что здесь собрано на этого персонажа. Сама идея заполнения анкет всеми сотрудниками С.В.А., вплоть до информаторов, оказалась крайне плодотворной, недаром так любили при советской власти подобную писанину. Что ни говори, тогда в горкомах-обкомах, а тем более во всяких первых отделах сидели далеко не только блюдолизы и идиоты, как пишут нынче в книжках, и работать с некоторыми из них было одно удовольствие. Итак: имя — Илья Скорняков, год рождения — 1985, ник — «Динар».

Тут шеф поморщился: нахватались, видишь ли, компьютерных терминов, нет бы написать «прозвище» или вовсе по старому — «прозвание». Компьютеры он не любил и не понимал, только в «Квейк» изредка играл, срывая накапливающееся зло на ни в чем не повинных монстриках.

Что еще известно о нашем персонаже?

Физматшкола, три с половиной курса Политеха, поступил со второй попытки, отчислен по академической задолженности, работа в фирме — менеджер по рекламе. Вот там-то он впервые и попался на глаза С. В. А. Инициирован Полковником — одиозным нейтралом из С.В.А., сгинувшим в 2003-м, да так, что даже тела не нашли. Способности бытового мага. С осени 2002 работал в информцентре С. В. А. После не самых лучших для организации событий переведен в аналитический отдел. По родственникам — пустышка, ни экстрасенсов, ни ведьмаков. Самородок, значит. Посмотрим, чем этот самородок сможет порадовать.

Если, конечно, сможет.

Тут за окном взрыкнул мотор. Леонтий Павлович усмехнулся и усилил ауру.

Дверь Коля-Лис открыл своим ключом и буквально втолкнул доставленного. Рядом с мускулистым оперативником-охраником Колей гость умудрялся не казаться субтильным, несмотря на худощавость. К прославленному в анекдотах племени программистов его позволяли причислить только круглые очки, да и те были настолько слабенькими, что являлись, скорее, деталью декоративной. Одет неброско, не особо дорогая серого цвета куртка и серые джинсы. На лице нет напускной уверенности, но и мандража не наблюдается. Чистые руки, аккуратные ногти, никаких колец, браслетов и модных в последнее время у молодежи смываемых татушек. Нет, выглядел он неплохо — компьютерный мальчик обыкновенный.

Леонтий Павлович кивнул Коле, который мгновенно захлопнул за собой дверь, и нарочито гостеприимно указал на стул:

— Садитесь, Динар. Или — просто Илья?

Тот вежливо кивнул и, присаживаясь, ответил:

— Как вам будет удобнее, шеф.

Нервничает все-таки, но скрывает очень умело.

И не боится. Уровень бытового мага, значит? Ну-ну. Шляпы чертовы! Контролировать уровень силы в С.В.А. положено раз в полгода, между прочим.

Мысленно выругавшись и наметив жертву для разноса, Леонтий, тем не менее, повел беседу в запланированном стиле.

— Доклад я прочитал. Хороший доклад, с графиками, со статистикой. Прямо хоть на стенку вешай.

Тут шеф внезапно встал и навис над столом гранитной колонной.

— А теперь, будь добр, то же самое, но коротко и своими словами. Без бумажки, не на трибуне. — И тяжело опустился в старое, довоенное еще кресло, изгнать из которого клопов в свое время было делом крайне нелегким.

Илья слегка занервничал, но начал все же довольно уверенно, коротко обрубая фразы:

— Я сразу тогда перейду к основным выводам. До 2003 года С.В.А. в нашем городе был очень мощным и стабильным. Он у противника по всем статьям выигрывал, поскольку количество сильных магов было примерно равным, а вот численностью сотрудников менее сильных мы их превосходили на порядок. Так же, как и способностью манипулировать общественным мнением, что естественно. Отсюда — все успехи. После того, как нас выкосили, создалось некое равновесие. Мы стали сильны только числом.

— В умении, значит, ты нам отказываешь? — ядовито поинтересовался шеф. Ему было очень интересно, как парень выкрутится. Илья поправил очки и ответил весьма откровенно:

— Объективно у нас слишком мало тех, кто может свободно появляться в Запределье. Десяток на тысячу. А у них два десятка на сотню, да еще привлеченные жители Запределья. Цифры, конечно, приблизительные, но я о порядке говорю. Еще у них за спинами опыт. Сколько лет их лидерам, даже примерно никто не скажет. У нас же, считай, все старики погибли, остались в основном такие же зеленые, как я.

— Ну-ну… Продолжай.

Шеф закурил и даже предложил Динару сигарету. Надо отметить, что опытному магу было безумно интересно. Он никак не мог понять, с чего это парень так лихо режет правду-матку. Если это игра, то он должен понимать, что рискует.

— В последнее время наметилась следующая тенденция. Мы за прошедшие два года инициировали и приняли несколько сотен сотрудников, чтобы возместить потери. Они — никак не более десятка-двух, притом людей, способных реально выходить в Запределье, там единицы. То есть они спохватились, но поздно, и действуют медленно. Долгосрочный прогноз показывает, что лет через десять-пятнадцать наши новички подрастут в борьбе за существование, согласно теории Дарвина, Динар слегка ухмыльнулся, — и маятник качнется обратно. Мы снова станем сильнее.

Шеф иронично хмыкнул.

— В прогнозах и аналитике мы все мастера. Только десять лет — это слишком много. Ты в своей писульке намекаешь, что самый умный — знаешь, мол, как исправить положение прямо сейчас. Вот об этом и рассказывай, а цифрами своему непосредственному начальству мозги пудрить будешь.

Несмотря на хамский тон, ему опять не удалось смутить Динара.

— В последние годы О.С.Б. показал, что хорошо способен реагировать на наши действия, реагировать и пресекать — но не рассчитывать и предсказывать. Илья произнес это «О.С.Б.» вполне буднично, хотя Воины Армагеддона очень не любили эту аббревиатуру. — Они очень умело отвечают на наши ходы, но именно отвечают. Их аналитический сектор пока слаб, он еще более ослаблен после дела Воронова, чем надлежит воспользоваться. Следовательно, единственный способ добиться ощутимого превосходства над нашими конкурентами — отвлечь их от нашей основной деятельности, и при этом использовать любую возможность для устранения или вывода из строя отдельных личностей.

— Предлагаешь открыть сезон охоты, отплатить той же монетой за их Воронова? — шеф просто излучал ехидство. — А как на это посмотрит Женева? Их суд?

— Безусловно, шеф, забывать о них нельзя. Именно поэтому проводить операцию следует чужими руками. Я сейчас собрал статистику по молодежным движениям и вижу сразу несколько направлений, которые О.С.Б. всерьез не принимает. В первую очередь, это скинхеды и сатанисты, это по их самоназванию, а по сути — дьяволопоклонники. Дальше идут всякие там язычники.

Шеф слегка задумался, потом категорично сказал:

— Скинхедов ты мне не трожь. Пригодятся еще. Они сейчас и так на виду после того, как пару-тройку чернозадых замочили. Пускай людское быдло об этом забудет. Кстати, а что ты с них поиметь собирался?

Илья удивленно пожал плечами:

— Они организованны и способны к решительным действиям. Кроме того, там полно слабовнушаемых личностей. Есть же данные от наших исследователей, Филин, кажется, этим занимался.

Шеф решил в ближайшее время ознакомиться с работой Филина, так некстати им пропущенной, а вслух похвалил:

— Молодец! Держишься в курсе дела. Дальше!

— Враги привыкли, что дьяволопрклонники — это идиоты с демоническими именами, которых по кладбищам погонять — дело святое, удовольствие пополам с работой. И гоняют, надо сказать. Они не учитывают, что есть сатанисты с университетским образованием, есть даже попы-расстриги. И далеко не у всех способности нулевые. Кроме них имеются еще и «дикари» — оборотни и вампиры, в деятельности организаций не участвующие, поскольку просто о них не знают. Народ это психованный, весь в комплексах, склонный к паранойе. Найти и подтолкнуть в нужном направлении парочку таких — и противнику проблем с ними хватит надолго. Это ведь не маги-недоучки, которых на каждой тусовке полно, у них способности своеобразные.

Шеф закурил снова и задумался. Да, этот парень действительно верно оценивал положение дел и предлагал крайне неглупые вещи. Значит, стоило проверить его окончательно.

— Хорошо. Допустим, ты, Ильюша, меня убедил. Тогда вопрос ставится так: готов ли ты самостоятельно спланировать и провести подобную операцию прикрытия? Сам, один, с минимальной поддержкой С.В.А.? Тут уж либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Если чисто пройдет, ордена делить не с кем, все твое. Засыплешься — объясняться в Женеве будешь сам, поскольку я такой операции не планировал, это твоя самодеятельность. Ну как, готов?

Теперь Леонтий Павлович наблюдал очень внимательно. Засомневался парень. Это нормально, идиоты, лезущие на рожон, выигрывают редко.

— Закури, если хочешь, — великодушно разрешил он.

Илья-Динар кивнул и вытащил пачку дешевых сигарет. Шеф поморщился от мерзкого запаха дыма, но ругаться не стал.

— Готов, — нарушил паузу Илья. — Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Только опыт оперативной работы у меня куцый, помощь все равно понадобится.

Шеф заулыбался, повеселев от обновленной пословицы, и стал похож на ехидного беса.

— С чего такое геройство, парень? Чего добиться мечтаешь? Неужто только хорошей жизни?

Илья взглянул на начальство решительно, даже дерзко.

— А кто бы от хорошей жизни отказался? Только я ее не на халяву хочу. Я мозгами работать умею, а меня от этого еще с института отучают. Ими, родимыми, сейчас сложно даже на «жигуленка» заработать. А тут возможность подворачивается.

— Хорошо, — кивнул шеф. — Верю. Основные направления работы?

— Буду разрабатывать парочку деятелей из серьезных сатанистов. Прошу разрешения вывести их на несколько относительно новых артефактов. Нам с них толку никакого, поскольку сработаны кривыми руками и оттого нестабильны, так что пускай чужие экспериментируют, не жалко. Если что-то толковое у этих ребят получится, всегда можно их проконтролировать. Если же получится через пень-колоду, противнику все равно будет лишняя головная боль. Еще буду искать дикарей и смотреть, как их лучше использовать.

Шеф принял решение окончательно.

— Завтра в офисе я тебя вызову. Похвалю за доклад, дам персональное задание. Секретное. И разрешу обращаться к оперативникам напрямую, не бегая ко мне каждый раз за дозволением. Ты внешность менять умеешь?

— Плохо пока, — признался Илья.

— Учись. Все переговоры будешь проводить только сам, лично. Насчет секретности я тебя уже предупреждал. Что знают трое, знает и свинья. Докладывать будешь только по результатам. Сколько денег хочешь на подготовку?

Илья осторожно ответил:

— Тысяч в двести-триста уложился бы.

— Получишь сто двадцать, хватит тебе пока. Учти, подробного отчета об освоении средств не требую, не на госпредприятии, но и роскошествовать особо не советую. Как собираешься назвать операцию?

Илья поправил очки и с вызовом спросил:

— Какую?

Шеф довольно рассмеялся.

— Опять же молодец. Держись так и дальше — будешь на коне. Можешь идти, Коля тебя к метро отвезет.

Когда дверь за Илья захлопнулась, шеф вытащил мобильник и послал на номер охранника стандартное сообщение «33», что означало: «Ближайшие три дня внимательно следить за объектом». Коля должен был справиться. Как маг, он стоил немного, но успел поработать опером и методы слежки усвоил прекрасно. Начальник охраны прежнего шефа, вампир, был, конечно, куда сильнее. Но излишние амбиции довели его до серебряной стрелы, а его руководителя — до Женевы. Коля же имел редкое в наше время свойство — умел помнить добро. Только благодаря С.В.А. и лично нынешнему шефу ему удалось покинуть службу в милиции без громкого скандала. И это обеспечило его некоторую верность — по крайней мере, на ближайшее время.

Иметь дело с чрезмерно рассудительными сотрудниками вроде Динара всегда было для лидеров С.В.А. делом рискованным, поскольку разумный эгоизм стал самой его основой. Но и на посредственностях далеко не уедешь, будь их хоть в сто раз больше, чем вечных конкурентов.

Шеф это прекрасно понимал.

Подвернулся случай, когда стоило рискнуть, оставалось только свести риск к минимуму. Если парень не засланный казачок, пускай трудится. В засланности же шеф теперь подозревал каждого мало-мальски серьезного сотрудника, пережившего последние бурные события. Если и не от противника, то из Москвы.

Шеф, конечно, уверил Лукманова, что все утечки информации была чисто случайными. Но сам-то он видел только один факт, с которым приходилось считаться — утечки были.

Все-таки шеф питерского С.В.А. из-за своей лисьей хитрости был неплохим игроком. Тем более, если разгромный проигрыш предстоит расхлебывать не ему.