Санкт-Петербург,
наши дни
Эрик не просчитался — народу собралось немало. Были здесь и его знакомые по тусовке у «Парка Победы», и девочки — любительницы срезать афиши своих кумиров. Да кого же в этом «Гоблине» не было?!
Их одежду можно было бы принять за униформу — армейскую или какой-то странной военизированной организации. Форма была явно парадной — вместо орденов на черных куртках блистали многочисленные заклепки и символы — как правило, страшноватые: черепа и кинжалы, вороны, змеи, обвивающие меч. Были и магические символы, хотя истинные магические способности имелись у очень-очень немногих. Да разве это было существенно?! В душе каждый из этих мальчиков и девочек чувствовал себя величайшим магом!
Оля улыбалась, глядя на эту публику, которую нельзя было даже назвать пестрой. Было решено, что она и Настя придут сюда, как самые обыкновенные посетителе, возьмут билеты — а потом немедленно покинут зал, хорошенечко его осмотрев на предмет появления Кари.
Но нет, никакого Кари не появилось, и девушки осторожно выскользнули из зала. Со входными билетами здесь было очень просто — поскольку клуб был из дешевеньких, вместо отрывных талонов здесь ставили печать на руку (и привет Иоанну Богослову и Апокалипсису!) Правда, в печати хотя бы не было сочетания «666» — и на том спасибо.
— Пошли в кафешку, — предложила Настя. — До одиннадцати время есть…
На набережной, около въезда на Новую Голландию, девушкам попались двое «чисто конкретных» накачанных парней. Парни, похожие друг на друга словно близнецы, о чем-то спорили, и не обратили на девушек никакого внимания. В лицах коротко стриженых «качков» чудилось что-то волчье. Не случайно, конечно. Ребята были вполне приятными к своим, но немного хамоватыми, Эйно, как ни старался, эту милую черту из них так и не вытравил.
Зато в бою они проявили себя с самой лучшей стороны.
Значит, О.С.Б. уже занял позиции и теперь готовился к атаке. Пожалуй, для такого опасного и верткого типа, как Кари, требовалось довольно много сотрудников.
В кафе Настя и Оля заказали всего лишь по чашке крепкого ароматного кофе — пить на задании никто бы не стал.
— Что там у них в программе? — спросила Ольга. — Показ «готической моды»? Хотела бы я знать, что это такое?
— Ну, наверное, соответственные платья, — предположила Настя. — Мы еще успеем, нам надо прийти туда в девять, а сейчас половина. Как раз успеют…
Они поболтали о том о сем, после чего отправились обратно к клубу. Так было правильнее всего — те, кто не выходили на улицу подышать свежим прокуренным воздухом, могли вызвать подозрения у того же осторожного Кари.
«Чисто конкретные» волки-оборотни уже успели удалиться куда-то — их место занял молодой человек в темных очках, который явно ждал на набережной кого-то — и демонстративно отвернулся от Насти и Оли. Ему явно хотелось сказать что-нибудь вроде: «Девочки, а знаете, был с моим приятелем такой случай…»
Но долг есть долг, и он требовал, чтобы Настя и Ольга пришли в клуб одни. Таков сценарий.
Веселье было в полном разгаре. Основное число народа толпилось около сцены, а Ольга с Настей уселись за столик. Да, вот теперь можно было и выпить — согласно все тому же сценарию. Оля подошла к буфету, где толпилась небольшая очередь.
«Крюгеровка», — прочла девушка ценник. Интересно, что бы это было такое? Попробовать, что ли, приколоться? Пожалуй, можно.
Коктейль оказался ядовито-красного цвета, что при его замечательном названии и неудивительно.
Оля заказала два бокала, и они с Настей уселись за столиком так, чтобы видеть сцену. Рядом вовсю развлекался народ. Кто-то пытался не очень умело танцевать, остальные молча пили, глядя на слабые кривляния какой-то совсем малоизвестной команды на сцене — этих ребяток наверняка выпустили только для «разогрева» — то есть, пока они создают музыкальный фон, вполне можно заказать коктейль или поболтать с друзьями. Потом тоже будет можно, да не захочется.
Наконец, командочка убралась под жиденькие аплодисменты, а ведущий заявил, что сейчас будет «гвоздь программы» — выступят девушки, числом, разумеется, тринадцать, каждая из которых была бы вполне достойна сделаться невестой графа Дракулы.
— Или — Франкенштейна, — тихо заметила Настя.
Оля тихо рассмеялась — пожалуй, большинство манекенщиц были и впрямь редкостной красоты и пропорций. Самое ужасное было то, что на них почти ничего не оказалось — черные купальники (а чем же ЭТО еще могло быть?) можно было едва-едва заметить на массивных телесах. И каждая из них пыталась подражать профессиональным моделям на подиуме.
Выглядело вся сцена пародийно.
Все девушки «блистали» татуировками, которые колыхались при каждом их шаге. Но не только татуировками — у одной из них на руке был процарапан египетский крестанкх. Видимо, «расцарапы» считались здесь последним писком моды.
Оля не выдержала первой и отвернулась в уголок, корчась от смеха.
— Ты погоди, сейчас второй заход, наверное, будет… — предсказала Настя — и не ошиблась.
Второй заход был еще интереснее — теперь демонстрировались прозрачные топики (Оля решила, что сделали их из прозрачных же колготок). «Манекенщицы» увлеченно демонстрировали свои довольно-таки отвисшие для столь юного возраста прелести, и выглядело это и в самом деле мрачно — особенно под записи «Лакримозы», которые поставил ди-джей.
Наконец, «показ мод» завершился, чему порадовались даже некоторые зрители.
— Они же уродины, — услышала Оля речи какой-то девушки за соседним столиком. Девица с рыжими волосами на одной половине головы (вторая была старательно выбрита) обернулась к своему спутнику. Она уже успела основательно нахлебаться «крюгеровки», а это способствовало прямодушным высказываниям. — Нет, ты только полюбуйся! Я хоть и не манекенщица, а смотрелась бы лучше. И вообще, во мне есть что-то древнегреческое…
— Она права, — шепнула Настя. — Были в Древней Греции такие гарпии…
Объявили перерыв, народ потянулся к буфету. Оля попробовала через соломинку «крюгеровку» и поняла, что это лучше не пить. Никогда в жизни.
— А они вот еще и удовольствие получают… — покачала головой Настя.
И в этот момент Оле показалось, что нечто пытается дотронуться до ее сознания — что именно, она так и не поняла. На секунду ей показалось, что стены превратились в серые сгустки какой-то неприятной вязкой массы, а люди — все, кто находился в зале — распластаны между этими стенами.
А потом это ощущение разом прошло.
Она с тревогой посмотрела на подругу. Настя сидела совершенно спокойно, делала вид, что потягивает через соломинку ядовитую жидкость неизвестного происхождения и качества.
— А вот и началось, — Настя усмехнулась. — По-моему, все пошло не по сценарию. Но мы-то — зрители, так давай досмотрим…
Оле вдруг сделалось не по себе — а вдруг Настя подпала под какое-то магическое влияние? Но нет — ее спокойствие было всего лишь плодом тренировки и опыта. А дергаться, нe поняв, откуда исходит угроза, не следует.
Вот в том, что угроза была, Оля теперь уже не сомневалась. Мало того, угроза сгущалась в этом зале. Но в чем она состоит, девушка еще не могла понять.
Перерыв закончился, и на сцене снова оказался ди-джей.
— Группа «Стальные еретики», хорошо вам знакомая! — заявил он, и на сцене под аплодисменты оказались несколько парней и девчонок в черных банданах, куртках — таких же, как и у зрителей, и с невероятным количеством символов, нашивок, ошейников и браслетов.
— «Цените цинизм» — первая наша композиция, — проорал тот, что выглядел старше других. И тут же, при первых аккордах, он взвыл. В этом вое не было ничего человеческого — так может хрипло орать больное бешеное животное в последней стадии агонии. Слов все равно было не понять, да кажется, никто в зале не смог бы их расслышать.
Оля вдруг почувствовала себя в центре какого-то черно-го карнавала. Здесь не было лиц — одни лишь разнообразнее маски, скрывавшие нечто, что совсем не было похоже на человеческое лицо. Этот мир вертелся вокруг нее, хрипел в микрофон, дергался в конвульсивной пляске. Как это напевалось? «Поганый пляс Кощеева царства»?» — Ольга ухватилась за эту мысль, и ей стало чуть легче. В зале царила духота, было очень пыльно и просто невыносимо.
«Стальные еретики» завершила свое выступление, со-рвав аплодисменты. Теперь лидер команды, которого звали Алиен (он и походил сейчас на Чужого из фильма) представлял присутствующих:
— Ницше, наш бессменный барабанщик… Барабанщик уже успел перехватить где-то бокал с «крюгеровской», соломинка показалась ему лишней, и он под очередной всплеск аплодисментов залпом выплеснул в себя сомнительный напиток.
— Ялли, клавишные…
Черноволосая девица на сцене поклонилась.
— А теперь… — Алиен на секунду застыл, как бы соображая, что нужно говорить дальше, он никак не мог понять этого — команда, вроде, была уже представлена.
— Теперь, — он все же стал говорить, — позвольте представить нашего замечательного друга группы и всей тусовки города Питера — Эрика!
— Bay! — раздался в зале многоголосый вопль, и на сцене оказался какой-то парень с торчащими в разные стороны волосами и холодным взглядом ярко-желтых хищных глаз.
Он встал рядом с Алиеном, а потом лидер команды тихонько отстранился назад — не говоря ни слова. Да и весь зал молчал.
О чем было говорить?! Торжествующее СУЩЕСТВО упивалось потоками чистой энергии, исходившей от его рабов. Звенела и проламывалась Оборотная Сторона — чтобы стать застывшей. Это было началом строительства нового прекрасного мира — мира, в котором будет только один Хозяин.
Что-то мешало ему в зале еще во время концерта, он хотел подробно рассмотреть, что именно, но ему никак не удавалось сосредоточиться, несколько людей упорно сопротивлялись проникновению в их сознание. Но это было совершенно не страшно — сейчас он был силен, как никогда, а его носитель — даже лучше, чем прежде, до ранения. И вдруг все оборвалось.
В одну секунду.
В первый момент Кари, едва прошедший Предел, даже не понял, что происходит. Сейчас «билетеры» уже удалились, в клуб можно было пройти спокойно. Он и прошел, и первые несколько секунд тщетно искал в зале того, с кем должен был встретиться. А вместо этого встретился глазами… с живым убитым!
— Ты… жив?! — удивленно и как-то нехорошо произнес он в полной тишине.
СУЩЕСТВО не произнесло более ни звука. И никто не произнес.
Все молча, как один человек, обернулись к вошедшему. В этот момент произошло сразу несколько событий. Настя выкрикнула:
— Пора! — И выхватила игольник. — Удвоить защитки! Пока — не стрелять!
Это уже относилось к тем, кто мгновенно оказался около входа.
Оля, как и Настя, встала у стены с оружием наготове. По крайней мере, с тыла их обойти никто сейчас не смог бы.
Но тот, кого называли Эриком, смотрел вовсе не на них, а на Кари. А потом, повинуясь молчаливому приказу, те, кто стоял ближе к контрабандисту, бросились на него.
И тут Кари показал, на что способен.
Он сделал обманный маневр, буквально взлетел на один из столиков, сбив все, что там стояло — кроме одного из бокалов, полетевшего в лицо первому, кто приблизился к нему на опасное расстояние. Тот взвыл, закрывая лицо руками — «крюгеровка» попала в глаза.
Еще несколько довольно неуклюжих попыток добраться до него Кари отбил ногами. Он перепрыгнул еще на один столик, крутнулся, пнув со всей силы кого-то, и вытащил из кармана нож. Эрик был уже почти рядом, а его послушные рабы дрались неуклюже, действуя числом, а не умением, мешая друг другу. Кари через миг уже оказался на сцене.
Он не учел лишь Алиена, кинувшемуся Кари под ноги, а также — того самого посредника, с которым была договоренность. Кари, едва устояв на ногах, сумел добраться до Эрика, даже ударил его кинжалом в бок — и тут же кинжал вспыхнул и испарился, а Кари невольно отдернул обожженную руку.
В этот момент в зале послышались выстрелы. Посредник, который, выполняя договоренность, пришел в клуб, тоже попал под влияние Эрика. И теперь он самозабвенно па-лил по тому, кто осмелился поднять руку на ХОЗЯИНА.
Один из сотрудников, стоявших у входа, сделал лишь один выстрел, и посредник тут же упал. Но это случилось только секунду спустя.
Но продолжалось все это лишь мгновение. Кари больше не интересовал СУЩЕСТВО. Беда пришла совсем с другой стороны, и Эрик понял это еще до того, как контрабандист бросился на него.
На него, а не на контрабандиста нацелились несколько человек, оказавшихся в зале и у входа. И даже если приказать своим рабам броситься на них, они все равно успеют сделать выстрел. И тогда все прочее станет неважно.
Можно было уйти в Запределье, но Эрик неожиданно почувствовал, что не в силах сделать это, да и ни одного движения. Оставался еще один выход, и им надо было пользоваться. Пользоваться как можно быстрее, иначе и этого он будет лишен. Та сила, с которой он столкнулся сейчас, оказалась совершенно неизученной и непонятной, но думать об этом было совершенно некогда.
СУЩЕСТВО приняло решение. Надо было действовать как можно быстрее — самоуничтожать носителя. Тогда, быть может, он еще сможет вернуться — не сейчас, но когда-нибудь в будущем. Если его убьют сейчас — это навсегда.
Маленькие серебряные иглы еще не успели вонзиться в Эрика, когда он словно бы засветился изнутри — а потом на сцене возникла ослепительная сине-красная вспышка.
И все моментально завершилось.
Оля услышала чей-то визг, девица с полулысой головой кинулась к входу, ничего не видя перед собой — она в секунду забыла и о своем спутнике, и о Древней Греции, и, видимо, даже о собственном имени.
Те, кто сосредоточенно «мочил» Кари, отскочили от своей жертвы, видимо, совершенно не понимая, что такое на них нашло. Кто-то плакал в углу, кто-то рухнул в обморок.
— По машинам — всех, — распоряжался Эйно. — Сей час начнется самое веселое.
Сотрудники О.С.Б. успешно выполняли приказание.
— Пошли на улицу, — сказала Настя. — Не волочить же нам этих свинищ?! Пускай волколаки поработают.
Ольга окончательно пришла в себя, только вдохнув свежего воздуха. Около «Морийского гоблина» стояло несколько «ГАЗелей», и несчастных полубезумцев, приведенных в состояние транса, спешно сгружали туда.
— Вот работы теперь будет! — вздохнула Настя. — Придется аврал объявлять.
— А что это было? — спросила Оля, доставая сигареты.
— Если бы я знала! Ну, спрашиваешь тоже! Это был — прецедент. Теперь станем работать, учитывая, что и ТАКОЕ иногда тоже встречается. Только и всего. Может, Эйно, конечно, знает.
Эйно, конечно, кое-что знал, но сейчас ему было не до того, чтобы удовлетворять любопытство учеников и сотрудников.
Он подошел к неподвижно валяющемуся на полу окровавленному Кари.
— Ну, не ожидал, что так оно будет… — пробормотал Эйно. Он посмотрел на тело контрабандиста, и вдруг воскликнул:
— Ред, иди-ка сюда! Глянь, кажется, он и на сей раз выкрутился! Живуч, зараза! В машину его — и вперед. Ценный свидетель, если не помрет, конечно.