Санкт-Петербург (Запределье),

май 2010 года

Окрестности острова Новая Голландия только в здешнем мире считаются центром города и неплохим, в общем-то, районом. В Запределье эти места почти что безлюдны. Даже ночью здесь мало кого встретишь. А уж днем — и подавно.

К слову сказать, самым опасным временем в мире Запределья считается как раз день. Тому есть много объяснений. Как правило, разумные существа в этом мире спят ночью, а бодрствуют днем. А Запределье в некоторой мере — это отражение мыслей и чувств разумных существ.

Не очень-то приятное объяснение для людей и для человечества в целом. Зато — справедливое. Впрочем, не единственное.

Во всяком случае, монстры в Запределье чаще всего встречаются именно днем. Впрочем, тому, кто случайно попал туда даже ночью, мало все равно не покажется. Того, что люди зовут чудовищами, там хватает всегда. И даже если они не причинят зла, человек может сам стать себе наихудшим врагом — и, возвратившись на Оборотную Сторону, отправиться в больницу. Бывает, что и навсегда.

Ну, а если провалиться в Запределье в окрестностях Новой Голландии, в местах, которые в О.С.Б. прозвали Собачьей Слободой — да еще и сделать это днем, — то шансы возвратиться (в любом виде) стремятся к нулю. В принципе, такого бедолагу можно не искать даже на предмет похорон. Как правило, местные псы обглоданных скелетиков не оставляют.

Но дружить с такими собаками — это, знаете ли, надо уметь. Пожалуй, даже родившиеся в Запределье посмотрят на такого умельца с уважением — или с некоторой оторопью. Он, несомненно, должен быть опасен.

И будут очень неправы.

Сейчас Кари стал совершенно безопасным. Мог бы стать мертвым, а если не стал, то должен бы благодарить за это начальника О.С.Б. Эйно. Благодарить за то, что можно назвать «следственной сделкой». Мол, натворил ты, Кари, художеств: контрабандой занимался, предметы антиквариата переправлял из Запределья на Оборотную Сторону, а заодно и магические артефакты. Это бы ладно, так ведь за антиквариатом последовали живые псы из Собачьей Слободы (хотя, конечно, то были выбракованные больные звери). Их брали в качестве охранников для богатых пустоголовых хозяев, понятия не имеющих, откуда такие собачки взялись. Нет, объяснять им уже ничего не надо, им в аду, должно быть, черти объясняют, что глупость — грех. А правда, Кари, что тебе приплачивали еще и за то, чтобы этих хозяев собачки покусали? Да не смотри так удивленно, это ведь правда. А за такую неприятную правду придется отвечать. Знаешь, есть такая страна — Швейцария? Так вот — там, в городе Женеве, есть начальство над О.С.Б. Международный суд в Гааге — он для людей. А для нас — политкорректная Женева. И никто там тебя убивать не станет. Магических способностей лишат — это они могут. А потом — живи не хочу.

Вот именно — «не хочу». Кари отлично знал, что после такого жить именно не хотят. И живут, что характерно, больше полугода. А в Женеве руками разводят — мол, сами-то не убиваем, жизнь разумного — это предмет священный и неприкосновенный.

Вот точно также инквизиторы не любили пролития крови.

А потом Кари сказали и кое-что иное. Да, преступлений на нем висит — во множестве. Но ведь он честно помог обнаружить и уничтожить существо, которое куда как более опасно, нежели он сам. Он даже пострадал при боевой операции. А это требует награды. В его случае — оставления магических способностей. С некоторыми ограничениями. Отныне придется ему пожить в своем родном Запределье. И оттуда — никуда! Хватит кровь портить О.С.Б.!

У Эйно было в запасе достаточно сдерживающих магических артефактов.

Вот так Кари оказался в пустых дворах Собачьей Слободы — в своем родном мире.

Но даже и не подумал жить, радоваться и благодарить судьбу и Эйно.

Те, кто считает, что оборотней не бывает в природе, просто никогда их не видели. Потому что те, кто видели, говорят очень редко, а иногда — совершенно не по существу.

Ну еще бы — жил себе спокойно человек, а потом взял — и превратился в зверя. И хорошо, если в обыкновенного зверя.

Тот, кто шел сейчас по Собачьей Слободе в Запределье, среди пустующих домов с выбитыми стеклами, неизвестно, почему и как здесь оказавшимися, не был похож на обычного зверя. Пожалуй, его можно было сравнить с каким-нибудь крупным леопардом — или же, с пантерой. Но у пантер растет шерсть, а не слегка серебрящаяся в сумерках чешуя. У пантер не бывает таких длинных клыков, торчащих из пасти. И хвоста, заканчивающегося острой стрелкой, — ядовитым оружием, — у них тоже нет.

Это был мантикор, зверь, встречающийся лишь в легендах и мифах (видимо, кто-то когда-то все-таки кое– что видел — и даже рассказать сумел). Конечно, он мог и не перекидываться. Но собаки, которых прозвали «адскими гончими» — с ними вечно случаются проблемы. А проблем ему сейчас совершенно не требовалось.

Теперь нужно было протиснуться еще под одну из арок. Как раз в этот момент перед мантикором возникли два крупных черных пса. Вообще-то, сейчас было для них не время, но это существо, каким бы сильным и могучим оно ни было, следовало задержать. Ведь оно наверняка хотело нарушить покой их Хозяина. А это плохо, чрезвычайно плохо.

Тварь коротко рыкнула на псов — беззлобно, но совсем не добродушно. Это значило — убирайтесь, я пришел не по вашу душу.

Конечно, вся стая скопом, вылезшая из многочисленных подвалов, могла бы стать угрозой и для мантикора. Большинство псов полегло бы в бою, но оставшиеся вполне могли стать покалеченными победителями.

Но тут послышался чей-то голос, и псы застыли на месте.

Мантикор тоже остановился.

Теперь надо было дождаться того, кого псы из Запределья, по крайней мере, здешние, — слушались безукоризненно — Кари.

Вскоре показался и он сам — довольно видный и симпатичный парень — и по меркам обыкновенной реальности, и по представлениям Запределья: высокий, чуть скуластый, черты лица довольно тонкие — даже не скажешь, что (как и неожиданный визитер) не вполне человек. Он посмотрел на мантикора, на собак, отдал короткий приказ, и «адские гончие» нехотя убрались.

— Что, опять решил истинный облик принять? — усмехнулся бывший контрабандист.

Вместо ответа мантикор в какую-то неуловимую долю секунды поменялся — его силуэт расплылся, сделался нечетким — а через мгновение перед Кари стоял человек.

— Привет, — сумрачно поздоровался он. — Списочек составил — чего тебе сюда притащить в следующий раз?

— Составил, — вздохнул Кари. — Только знаешь, муторно все это. Как в тюрьму — передачки.

— Догадываюсь, — кивнул оборотень. — Сам хорошо представляю. По-моему, они немного перегнули палку.

— Немного?! Ты считаешь, что вот это — немного?! — Кари провел рукой по подбородку, где виднелся

тонкий и слабо различимый в сумерках ошейник. — Понимаешь, ты сейчас уйдешь, а мне — оставаться здесь.

— Вообще-то, ты родился здесь, — напомнил оборотень. — А первое появление в том мире было для тебя очень неприятным.

— Правда твоя, — кивнул Кари. — И все равно — у меня нет теперь свободы!

— Знаешь, мог бы прикончить твой ошейник — давно бы это сделал. Не получится пока.

— А что они там? Небось, с облегчением вздохнули? — В голосе Кари прозвучала горечь.

— Не очень-то. Кто как, конечно. Да, вот что — я все-таки постараюсь этот ошейник с тебя снять. А ты после этого постарайся не вредить. Ни им, ни кому-то вообще. Захочешь ТАМ появиться — пожалуйста, дело твое. Но не больше.

— А то что?

— А то же, что с одним не очень приятным типом недельки три назад. Кстати, он тебе должен быть знаком, правда, не лично. Большой был специалист по интригам и по терактам — самым разным. Вплоть до прорывов Предела.

— Погоди, ты о ком? Если я правильно понял?

— Правильно, правильно, — заверил Кари оборотень. — Очень ему хотелось оружие транспортировать — твоими руками, например. И хорошо, что ты на это, в итоге, не пошел. Иначе у нас с тобой был бы короткий разговор.

— И что с ним?

— Утонул. В сортире, можно сказать, — коротко хмыкнул оборотень. — С такими как он, иначе нельзя. А вот ты — готовься воевать. Придется тебе сыграть на стороне твоих обидчиков.

— Я уже слышал. Не верю я тебе. Как бы ты…

— …Не оказался таким же, как они? А кто они такие, друг-Кари? Они все — разные. Эйно — один, Ольховский — другой, маги из С.В. А. — они тоже разные, хотя, как правило, поганые до жути — что да, то да. Так что даже если бы я был из них, это мало что изменило бы. Так вот, не исключено, что между О.С.Б. и С.В.А .очень скоро начнется большая и затяжная война. И начнется она в Петербурге. А когда С.В. А .ляжет костьми (вот тут нам придется хорошо постараться), О.С.Б. тоже станет немножечко другим. Посправедливее, что ли. Не станет того врага, который давил на них. Тогда и за тебя словечко замолвим.

— Долго ждать, — проговорил Кари.

— А быстро, знаешь ли, только мухи плодятся. Значит, вот что — завтра постарайся быть здесь в районе ближайшей станции метро. Туда ты, конечно, не полезешь — и правильно сделаешь. Мне нужно другое — если один человечек бросится оттуда бежать, то далеко уйти он не должен.

— Что за человечек?

— Из С.В.А. Довольно мерзкий тип. И у меня есть предчувствие, что он завтра провалится в Запределье как раз на «Адмиралтейской». И без разницы, что на Оборотке такой станции пока что нет.

— Ну, это понятно. Я его знаю?

— Не думаю. Он, между прочим — зарубежная птица. Прилетел проверять, что тут делается. Обратно не улетит.

— Ты понимаешь, что сделает С.В.А., когда узнает, что их важные персоны тут дохнут?! Я — не из ваших, и то догадываюсь.

— А я еще на это и рассчитываю. Не надо бояться войны, если ты прав. Наоборот — это шанс все очень быстро вычистить. О.С.Б. связан разными запретами, у них есть особая этика. — При этих словах Кари нехорошо усмехнулся. — А когда случится война, — продолжал оборотень, — все эти их добровольные обеты-запреты отправятся куда подальше. Если победят — и руководство в Женеве не возразит.

— Хорошо задумано. А если проиграют? Мне-то без разницы, мне вашего О.С.Б. век бы не видеть. Но ты…

— Знаешь, если не победят — значит, ничего они не стоят, и туда им дорога! — резко сказал оборотень.

Ненависть к любому, кто претендует на роль хозяина, была у Кари в крови. Хотя, пожалуй, немного не так — ненависть появилась, когда он, еще совсем подростком, провалился в тот мир. Хорошо хотя бы уже одно то, что не угодил под колеса, не погиб по глупости. А ведь вполне мог.

Вместо этого он, не имея ни документов, ни денег, попал в отделение милиции. А потом оказался у человека, который назвался его спасителем.

Человек отлично знал о мире Запределья, но попасть туда не мог. К тому же, то, что ему было там нужно, порой требовало значительного риска.

Так что Кари пришлось очень хорошо поработать на этого человека. А заодно — освоить азы профессии контрабандиста. И — временно — смириться с положением раба.

А его хозяин и не подозревал, что парнишка умнеет на глазах. Он позволил себе расслабиться, и это стало непросительным грехом. За грехом последовала и расплата.

Обескровленный труп бывшего хозяина Кари — мага из С.В.А. — вызвал в свое время у сотрудников О.С.Б. не меньшую сенсацию, чем труп, выловленный в Вол– ковке. Конечно, этот тип не был супер-предателем, но вреда нанес немало. Правда, с именем Кари его труп никто не связал. Да и ладно, не очень-то нужна была такая слава начинающему вольному контрабандисту.

И несколько лет Кари был головной болью для О.С.Б. — пока в прошлом году его не подвела излишняя самоуверенность. Вот тогда и пришлось ему отправиться в ссылку в Запределье. Навсегда — в свой родной мир.

Вообще-то, хотя его хозяин из «Воинов Армагеддона» был отпетой гадостью, можно было бы его пощадить. Ведь без него Кари остался бы самым заурядным вампиром из Запределья, из тех, что, как правило, даже плохо представляют себе, что есть еще какой-то там мир Оборотной Стороны. Таких довольно много, и ничего особенного они из себя не представляют. Контрабандистом он стал тоже с нелегкой руки этого человека с неприятными бегающими глазками и добродушным лицом.

Что касается сотрудников О.С.Б., то те вообще сделали Кари огромное одолжение. А могли бы и не делать — и были бы в полном праве.

Беда в том, что такого добра Кари не ценил. Да и не принимал.

Точно также он относился и к своему новому союзнику. Еще одна сила, вмешавшаяся в конфликт О.С.Б. и С.В.А.? Да хоть сотня сил — но пусть он снимет ошейник, а не занимается долгими обещаниями! Атак — ничем он от них не отличается. Но помогать этому мантикору, пожалуй, надо — до поры до времени.

Кари погладил загривок одного из своих псов, задумавшись над тем, как бы примирить исконных обитателей Собачьей Слободы с их исконными врагами — кошками. Пожалуй, единственные, кого Кари искренне любил, и в ком не сомневался — это животные. К людям он относился немного иначе. Даже девица с Оборотной Стороны, как выяснилось, любила его за то, что у него водились деньги. А среди контрабандистов никакой дружбы не бывает — есть деловое партнерство (и то очень редко) или откровенная вражда (гораздо чаще).

Прав был его новый союзник: мир — штука не очень справедливая. Вот только этот мантикор был частью несправедливого мира.

Впрочем, сейчас надо действовать. Значит, если некий человек, о котором говорил оборотень, выберется из метро (что вряд ли), то он не должен уйти?