Идёт царевич пó свету, Людей, как волк сторонится, Общение — не пó сердцу. В стогах на ночь хоронится… А в деревушку мирную Случайно забредёт, — На встречу реагирует По-разному народ:

Мужья — в затылке чешутся; Мальчишки — пальцем тыкают; Девицы — тихо шепчутся, В косынки дружно хмыкают. Иван не замечает тех Улыбок и смешков. (А вы, как отвечаете, Сойдя за дураков?)

Однажды, в густых зарослях Затерянного ельника, В раздумии о странностях, Встречает он отшельника. Тот, зная о судьбе его, Сказал, насупив бровь: «Ты…, в царствии Кощеевом Ищи свою любовь».

…Ходил он год, полгода ли. Не замечает девушек. Ремень сжевал от голода. Забыл как пахнет хлебушек. Семь дней не ел, иль около, Уж в пору зареветь, Вдруг видит: в своё логово Идёт-бредёт медведь.

Иван-Царевич поднял лук, Прицелился потщательней, Да голос человечий вдруг Услышал примечательный И, даже, удивительный, — Медведь заговорил! Подобного не видел он, Сколь по свету ходил.

— Ты, Ваня, вижу голоден. В дороге исхудал совсем. В лесу бродить — не в городе…. Меня увидел — сразу: «…Съем, Не выпытав и имени…?» Я смерти не боюсь…, Но не спеши губить меня, Быть может, пригожусь.

Имея сердце доброе, Иван в него не выстрелил. Медведь же дал отпробовать Медку, что как-то выцедил Из улея пчелиного, Да спрятал про запас. Так лакомством старинным он От смерти Ваню спас.

…Опять Царевич в поисках Идёт-бредёт, шатается. Но вот в лесу, на просеке, С зайчишкою встречается. Наводит на него стрелу, А заяц говорит: «Тебе едва ли помогу, Коль буду я убит.

А я ведь знаю местные Все тропы и тропиночки. Там — скалы есть отвесные, Вон там — растут осиночки, А там, в лощине с елями, — Живёт Баба-Яга. У ней над дверью свесились Сохатого рога.

Она секреты ведает, Она про всё наслышана. Но, говорят, обедает Людьми под своей крышею». «Её-то мне и надобно, — Ответствует Иван, — Уж лучше стать ей снадобьем, Коль жизнь вокруг — обман.

А если всё ей ведомо, То может и подскажет мне Путь в царствие заветное, Где девица, что краше нет, Томится у Бессмертного Кощея. Что ж, Косой…, Мне время — не безмерное, Беги вперёд, не стой!»

Помощник новоявленный Повёл Ивана тропкою До бабушки прославленной. Пройдя трясиной топкою, Он встал: «…Смотри: за балкою — Избушка средь ветвей». Махнул, прощаясь, лапкою, И убегать быстрей.

Под елями дремучими От глаз людских укрытая, Стоит изба, могучими Ногами в землю врытая. Когда-то основательно Хозяин дом срубил. Иван взглянул внимательно, Идею оценил….

Затем сказал задумчиво: «…Так здесь живёт старушечка…, — И стал избу раскручивать, — А ну, изба-избушечка, Встань так, как мною велено: К тайге — своей спиной Ко мне, Ивану, — передом, Да дверку приоткрой!»

И тут сова ушастая Под крышей гулко крикнула, Изба, устав стоймя стоять, Протяжно громко скрипнула, Присела, чуть подпрыгнула (У древней много ль сил?) Ногой куриной дрыгнула И встала, как просил.

Царевич поднимается. Скрипят перила старые. Едва ли не ломаются Ступени обветшалые. И, словно в устрашение, В лесу раздался вой. Заходит в помещение Иван, ну сам не свой.

Навстречу — бабка в валенках. Свирепо глазом зыркает. Вся сгорблена, рост — маленький. Кряхтит да злобно фыркает. Одна нога волочится. Своей клюкой трясёт. Ивану сгинуть хочется. Она ж ему орёт:

— Ты как посмел отважиться Моей избой командовать? А ну, хорош куражиться И начинай докладывать, Что ты за человечишка? Зачем пришёл в тайгу? — Зовут Иван-Царевичем, Ищу Бабу-Ягу.

— Искал бы ты сокровище, Любитель приключения, — Сражался бы с чудовищем. Но, ради исключения Скажу тебе, что я, и есть, Как раз Баба-Яга. Хотела, было, тебя съесть, Да поживи пока.

И что же ты тут делаешь В глуши, людьми заброшенной? Я здесь, быть может, ведаешь, Питаюся прохожими. А ты, смотрю, не шуганный, Али не хочешь жить? Ну, что молчишь, как пугало? — Да что здесь говорить?

Не смог жену любимую Сберечь в своей поспешности. Сжёг шкуру лягушиную, — Лишился женской нежности. Ищу совета верного, Пришёл к тебе. Ответь, Как отыскать Бессмертного? И можно ль одолеть?

— История знакомая…. Но, всё ж, не всё потеряно. Когда любовь весомая, То трудностей — не меряно. Кощей — не бабка старая. В бою не победишь. А у тебя кровь — алая, Прольёшь, того глядишь.

Тебе в таком сражении Не обойтись без хитрости (В военном отношении). Кощею душу вытрясти И дьявольским старанием Нельзя, как ни желай…. Делюсь секретным знанием, А ты — запоминай.

Там, где морскими волнами Крутые скалы точатся, А воздух полон стонами, Где все дороги сходятся И все пути кончаются, Стоит высокий дуб. В его ветвях качается Окованный сундук.

Сундук тот не простой. Сокровищ в нём не значится, — В ларце сидит косой, А в зайце утка прячется. Яйцо в ней сокровенное, В яйце том есть игла. В игле же, — смерть мгновенная Владыки тьмы и зла.

— За это откровение Век буду в благодарности. Твоё предупреждение, — Защита от опасности…. Я в поисках умаялся, Мне бы поесть чуть-чуть… Иван поел, откланялся, И свой продолжил путь.

Идёт Иван вдоль берега, Одной травой питается, Полсотни вёрст отмерено… Вдруг щука попадается. Лежит, едва шевелится У моря на песке. Жизнь в рыбе еле теплится, Висит на волоске.

Разинув пасть зубастую, Взмолилась щука бедная: — Я в этих водах царствую, Я — матерь многодетная. Спаси щурятам маменьку, Не за себя молюсь, За деток своих маленьких. Когда-нибудь сгожусь.

— Ну, что же, будь по-твоему, — Иван, вздохнув, ответил ей И отпускает вольную Владычицу озёр-морей. А та поклон отвесила Да скрылась под водой. «Жить впроголодь не весело, Но это не впервой», —

С такой несытной мыслию Иван пошёл охотиться. «В степи добычу выслежу. Там много дичи водится». Кивнул, от предвкушения, И приготовил лук. Взойдя на возвышение, Выходит он на луг…

И видит: среди зелени, Неспешно, вперевалочку, Идёт-шагает селезень, Выгуливает самочку Со всем утиным выводком. Иван хоть голодал, Но всё же не был выродком И лук не подымал.

— Спасибо, что не выстрелил, — Глава семейства крякает, — И пред соблазном выстоял. С поклоном ножкой шаркает И добавляет в кротости: — Я у тебя в долгу. При первой же возможности, Царевич, помогу.

…Дней пять, ориентировочно, Навстречу солнцу красному Иван безостановочно По лесу непролазному Шагал и вышел к горному Скалистому хребту. И вот уже проворно он Штурмует высоту.

Отваге и терпению Вершина покоряется. По мере восхождения Всё больше открывается Величие окрестностей, А призрачность дали Взывает неизвестностью. Здесь, на краю земли

Иван увидел дерево И встал под ним, как вкопанный. Глядит на дуб растеряно. Ларец цепями скованный Висит над самой пропастью, Так просто не достать. А дна у этой пропасти В тумане не видать,

Лишь слышно: волны плещутся И бьют о скалы с грохотом. Царевичу ж мерещатся Насмешки с громким хохотом. И только он решается Достать иль умереть, Как тут же появляется Знакомый нам медведь.

Он вырвал древо с корнями. Медведю это долго ли? Ларец на склоны горные Упал, сверкнув осколками. Оттуда заяц выскочил И бросился бежать. Иван неточно выстрелил… А зайца не догнать.

Тот мчится рядом с пропастью, Как ветер, но с оглядкою. И тут с великой скоростью, Вовсю сверкая пятками, Вдогонку устремляется ИвАнов проводник, Царевич удивляется: «Откуда он возник?»

Косой под гору, кубарем. Прыжками да зигзагами. Но и другой не увалень, Дистанция — два шага лишь… Но вот погоня кончена, Ивáнов — победил! Взлетают шерсти клочия, Беглец дух испустил.

Из зайца в синь небесную Взлетела утка крякая. Но на неё отвесною Атакой, камнем падая, Пикирует наш селезнь И жмёт к пучине вод… По воле, толи случая, А то ль по принуждению, Роняет утка в озеро Заветное яйцо.

Царевич в осторожности Спускается к поверхности Родной Землицы-Матушки С утёса величайшего, С обрыва, что над бездною Идёт он к морю-озеру, Ко берегу песчаному. «А озеро… глубокое ль?… До дна бы донырнуть…» Но там… у кромки берега… Он видит пасть знакомую. А в пасти им желанное Кощеево яйцо. И тут вдруг появляется Хозяина лицо:

«Не трогай, ты яичечко Отважный добрый молодец. И пусть оно покоится Где должно ему быть. А всё, что тебе хочется, Исполнится, как надобно Ко сроку, как положено. И впредь, да будет так!».

Опешил в удивлении Иван от слов услышанных. И робко, недоверчиво Взглянул вокруг себя… Стоит и изумляется: Как призмой преломляется Бесцветный белый свет. Из серого становится Вдруг красками наполненный, А рядом рука об руку… Законная жена… Вокруг — друзья, товарищи, Нежданные помощники И стены Храма Божьего С хрустальною прозрачностью. Священник говорит: — Отныне вы обвенчаны. Идите с Богом, детушки! … И Свадьба началась…. … И лишь одна из девушек Грустила и печалилась. Но от души сказала всем: — Постойте, люди добрые, Но разве же не горько нам На всё это смотреть…? И дружно все ответили — Ты права…, …дочка… …горько нам! И хор тут грянул: «Горько же!!!» А дальше… … поцелуй…!!!

…И жили они счастливо В любви до самой старости. С детьми всегда участливы, Прощали внукам шалости. Вдвоём несли с достоинством Супружеский венец. Теперь скажу, как водится: Рассказу окончание.

Во времена далёкие, Никем не позабытые, На свете жили многие Герои знаменитые…