Долог был мой путь по темным коридорам. Я сбился со счета, сколько мы уже переулков, развязок, перекрестков и прочих особенностей местности умудрились пройти. Стража, сопровождавшая меня, постоянно награждала увесистыми тычками, стоило только поднять голову и во избежание сотрясения мозга, я решил им подчиниться. Вот только крыть матом никто мне запретить не мог, благодаря чему путь хоть как-то скрашивался.

Через полчаса, по моим подсчетам, стража замерла перед тяжелой дверью, очень сильно напомнившей мне вход в темницы Флегия. Из-за двери раздавалось странное ворчание, визги и крики, но я пока мог лишь гадать, кто скрывается за ней. Один из римлян, повозившись с ржавыми ключами, наконец-то отпер замок и втолкнул меня в широкую камеру, полную самого разномастного народа. Ко мне тут же подскочил вшивый парнишка и жадно облизнул губы.

- Вечер в хату, балбесы, - хмыкнул я, рассматривая внутреннее убранство камеры. Всюду, куда не кинь взор, возлежали и восседали грязные люди. Мужчины и женщины, старики и дети. В уголке стояло ведро с понятным содержимым и неистово воняло. Возле него беззастенчиво дрых старик, седой, как лунь, и с невероятно длинной бородой, способной заставить Гендальфа Серого подавиться табаком от зависти. Напротив двери, у самого потолка, было маленькое окошко, забранное тяжелой решеткой, и под этим окошком сидела самая отвратная женщина, которую я когда-либо видывал, а видывал я порядочно.

- Луций, пропусти гостя, - хрипло буркнула женщина, с интересом смотря на меня. – Кто таков? Одежда странная. Очередной варвар?

- Да хотя бы и варвар, - огрызнулся я, спихнув с ближайших нар пару чумазых ребятишек, которые играли с крысиными костями. – Тебе-то, блядь, что? Или ты местная мамка?

- Я здесь главная, - злобно буркнула баба, не поняв моих витиеватых словечек. – А ты сладенький, хоть и тощий. Сегодня со мной спишь.

- Чего? – оторопело спросил я, тщетно пытаясь понять смысл сказанного. – Спать с тобой? Да иди ты на хуй, женщина. Я буду спать тут, и только попробуй ко мне приблизиться. Мигом тебе едало раскрою.

- Это не просьба, сладкий. Это приказ. Будешь корчить из себя матрону, мигом окажется возле ведра с говном, - рассмеялась отвратная бабища. Когда она раскрыла свой милый ротик, меня чуть не вывернуло наизнанку. Зубы, если их можно было назвать зубами, давным-давно сгнили и сейчас представляли собой лес пеньков, знатно подправленных пожаром.

- Хуюшки, - отмахнулся я, и, устало выдохнув, прислонился к стене. – Я женщин не люблю. Мне Заратустра не позволяет.

- Огнепоклонник? – женщина вновь удивила меня своими знаниями по одной из спорных религий. – Это не проблема. Ты можешь не хотеть, но я хочу.

- Индюк тоже хотел, а потом в суп попал и оказался поваром выебанным. Скажи лучше, где я оказался?

- Тюрьма.

- Спасибо, кэп. А поточнее?

- Мы под Колизеем и будем здесь, пока императору, да совьют мухи гнезда в его ушах, не захочется себя развлечь смертоубийствами на арене, - хихикнула женщина и, отвесив сидящему рядом пареньку подзатыльник, направилась ко мне, переваливаясь на ходу, как утка. – Ходят слухи, что у императора новый советник. Колдун, ведающий черными тайнами. Вчера троих забрал для своих опытов. Больше мы их не видели.

- Хуево. Но и не такое случается, - заметил я, после чего похлопал себя по карманам в поисках сигаретки. Но доблестные стражи забрали у меня все, что было. – Бля, теперь и покурить нельзя, а это было кстати.

Но то, что произошло дальше, заставило уродливую женщину отскочить к своей лежанке и уставиться на меня испуганными глазами. В моей ладони материализовалась пачка сигарет и дешевая желтенькая зажигалка.

- Колдун! – завизжала баба, прячась за спину субтильного юноши, которому пару минут назад влепила подзатыльник. – Убивец!

- Заткнись нахуй, пожалуйста, - устало попросил я. С ближайших нар мигом исчезли все обитатели, и я даже смог спокойно вытянуть ноги. – Значит, силы еще остались, пусть и не в прежнем объеме. Ладно.

Я сосредоточился и ощутил в кармане приятную тяжесть складного ножа, а затем и верную фляжку с коньяком.

- Если ты колдун, как тебя поймали? – осторожно спросила женщина. Я улыбнулся и, затянувшись сигареткой, запил все это дело щедрым глотком спиртного.

- Ох, как пиздатенько-то все. Поймали, ибо я сам не ведал, что у меня сила сохранилась. Я – ангел.

- Ангел?

- Ну да. Как ваш Юпитер, только с крылышками и в белой тоге. Впрочем, не утруждайся, не поймешь. Я обладаю силами, и хуй его знает, сколько еще смогу. Поэтому мне надо вырваться отсюда, пока возможно. Так понятно?

- Ага. Только сбежать не получится. Дверь могут открыть стражники, да и потом еще надо выход найти из Колизея.

- Хуйня. Я от Люцифера сбежал, а тут пара десятков тупорылых легионеров. Эй, малой. Положи фляжку на место, а то въебу, - чумазый паренек мигом отскочил от меня и спрятался в лохмотьях неведомой женщины. – Когда колдун забирает людей для опытов?

- Перед сном, - ответила женщина, а затем, лукаво улыбнувшись, задрала подол своей замусоленной тоги, явив всем присутствующим милые ножки хоббита Бильбо, внезапно разжиревшего на казенных харчах и с обломанными ногтями. – Иди ко мне. Я тебя успокою.

- Фу. Отъебись! Это что? – я вытаращился на нечто, обильно поросшее волосами. – Матня, аля семидесятые? Африк Симон и Джими Хендрикс? Пиздец. Про гигиену вы тут не слышали видимо. Даже Клеопатра с ее влагалищем выглядела куда приятнее, чем ты. Без обид. Я просто очень чувствительный малый.

- Как хочешь, - оскорбилась баба и рыкнула на юнца, который полез посмотреть на ее срамные телеса. – Пшел вон, пес. Твоя очередь завтра.

Я же мог только закрыть глаза и обратить свои мысли к Астре, которой наверняка еще хуже, чем мне.

От грустных мыслей меня отвлек странный мужчина, который подошел к моим нарам и уставился на меня, открыв рот. Изо рта на грязный пол капала слюна, а взгляд человека был поистине безумным и даже пугающим. Он тихо мурлыкнул и подсел рядом.

- Чего тебе? – устало спросил я, силясь продрать глаза. Мужчина промолчал и робко улыбнулся. – Салфетку слюни подтирать? Слышь, если ты ебаната включишь, я тебя тресну. И еще Primo Viсtoria спою.

- Я знаю, как отсюда сбежать, - заговорщицки проблеял незнакомец.

- Это интересно. И как же, таинственный ты наш?

- Надо взять сушеный мышиный помет, засунуть его себе в рот и плюнуть в лицо стражнику.

- Ты сейчас, блядь, серьезно? – удивился я. – Сам так делал?

- Нет, - покачал головой мужчина. – Марсий делал и получил свободу.

- Покажешь на собственном примере? – улыбнулся я. Как пить дать, передо мной сидел ебанашка.

- Да. Сегодня сделаю и освобожусь. А ты останешься здесь, пока тебя не заставят в оргиях участвовать или львы не задерут.

- Да и плевать. Главное, чтобы говно не класть себе в рот. А теперь, съебись отсюда и пойди подоебывай других, - отмахнулся я. – Мне поспать нужно и подумать над более здравыми вещами.

- Как знаешь, - хихикнул мужчина и поплелся в угол, где принялся с чем-то возиться. Не иначе помет мышей искал.

Но даже сейчас мне не дали как следует обдумать сложившееся положение. Дверь заскрежетала и через несколько мгновений открылась, впустив в камеру двух рослых римлян с гладиями наперевес. Они подчеркнуто лениво обвели своими глазами камеру и остановились на мне. Первый воин, с коротким ежиком жестких волос, повелительно махнул рукой, приказывая подняться и следовать за ними. Я уже было собрался, но меня опередил любитель мышиного помета. Он, робко улыбаясь, приблизился к страже и затем резко плюнул в лицо ближайшему легионеру порцию пережеванного дерьма. Тускло блеснул меч, и странный мужчина рухнул на пол, заливая холодные плиты своей кровью. Я заскрежетал зубами и бросился к нему, отпихнув воинов к двери.

- Я… свободен, друг, - прохрипел мужчина, не переставая улыбаться. – Как и говорил.

- Ага. Кто же знал, что ты на это сподобишься, - грустно ответил я. – Надо было тебя отговорить, а я заперся и пытался свои проблемы решить. Прости.

- Ничего. Теперь я… свободен, - повторил узник и, тяжело вздохнув, закрыл глаза.

- Вставай. Тебя призывает император, - прокаркал стражник. Я повернулся к нему и подчеркнуто вежливо ответил.

- Иду. Только запомните одно. Вы, бляди, никогда не станете свободными, как он. Я это гарантирую.

- Как скажешь, - хохотнул первый и вытолкал меня из камеры. А на холодном полу остывало тело улыбающегося любителя мышей, ставшего свободным.

И вновь меня повели долгими и нудными коридорами, как рассказы моей матушки о католической церкви, где праведники сидят на облачке и дудят в золотые свирели, а грешники сосут в Аду раскаленный хер. Тогда я и представить не мог, что увижу и Рай, и Ад своими собственными глазами. Но сейчас меня больше волновало другое. Какого черта императору так интересна моя персона?

Стража взяла меня в импровизированную коробочку и не позволяла сделать даже шага в сторону. Единственное что оставалось, это смотреть по сторонам, в надежде запомнить дорогу и ключевые особенности римских подземелий. В стенах, через каждые пять метров располагались тяжелые двери камер, за которыми наверняка сидели другие узники. Будучи живым и посещая среднюю школу, я немного узнал о Калигуле благодаря урокам истории. В голове вырисовывался портрет конченого ебаната, которому в радость унижать и мучить простых людей. Впрочем, я не был далек от истины. Даже мраморная голова Калигулы, нарисованная в учебнике, так и дышала ненавистью и обладала откровенно ебанутым взглядом. Неудивительно, что сейчас я немного побаивался встречи с императором, ибо был смертен, а попадать в Ад повторно очень не хотелось.

Наконец, стража остановилась перед дверями, ведущими в покои Калигулы, если ему доводилось посещать Колизей. На грубом дереве застыла бронзовая голова императора, буравя гостей злыми глазками. Один из легионеров прочистил горло и сплюнул на пол, после чего робко открыл дверь и писклявым голосом доложил о прибытии моей персоны. Затем меня бесцеремонно втолкнули внутрь и быстро захлопнули створки, дабы не было попыток убежать. Впрочем, я и не собирался.

- Збышек.

- Ебать твою мамку в дупло сапогом, - удивленно буркнул я, увидев, кто сидит рядом с большим троном. Это был чернокнижник, за которым мы с Астрой, собственно, и отправились. Рядом с ним сидела моя рыжая бестия, с диковинным обручем на шее, и странный карлик, чье лицо было подозрительно знакомым. Но даже не это удивило меня больше всего. Старик Стефан не был стариком. Он помолодел и даже немного избавился от пигментных пятен на физиономии. Только с зубами проблема не решилась. Они были такими же гнилыми и отвратными, что я не преминул заметить в особо грубой форме.

- Вижу, ты удивлен, - рассмеялся колдун, дергая за золотую цепь. Астра мучительно застонала, а на шее девушки появилось несколько капель крови. Ошейник был с шипами.

- Слышь, хуила. Перестань мою женщину мучить, иначе я тебе хуй оторву и вобью его в глазницу, - злобно рявкнул я.

- Не в твоем положении указывать мне, - заметил колдун, но цепь немного приспустил. Астра вообще не реагировала на меня. Только слабо стонала и пыталась отползти подальше.

- Что ты с ней сделал, морщинистая залупа? – я сделал было шаг к сидящему колдуну, но тот лениво щелкнул пальцами, благодаря чему я уперся лбом в невидимый барьер. – Думаешь твое колдунство меня остановит? Я тебя выебу и высушу, сука!

- Дерзкий юноша, - хихикнул Стефан. – Но я не за этим тебя вызвал.

- Зачем же, о великие портки, обосранные молью? – съязвил я, закуривая сигарету и выпуская колечко в сторону колдуна, но таинственная преграда не пропустила даже дым.

- Для начала посмотри сюда, - он дернул вторую цепь, к которой был прикован карлик. Я охнул, когда несчастное создание подняло на меня свое лицо.

- Герцог Элигос.

- Он самый, - подтвердил Стефан, ради забавы сильно дергая цепь на себя. Карликовый Элигос устало посмотрел на чернокнижника и молча отвернулся.

- Не, я ошибался. Ты действительно ебанутый дед. Думаешь, Диавол тебя не кастрирует за то, что ты над его слугой измываешься?

- Не страшно. У меня есть Ключ, благодаря которому вы умудрились последовать за мной. И этот Ключ обладает куда большей силой, чем можно представить, - сверкнул темными глазами Стефан. – Например, ты додумался, что пентаграмма в моей квартире хранит энергию Ключа и без тени сомнений нырнул в прошлое.

- Я и понятия не имел, куда ты там нырнул. Разве что в очередное говно, - буркнул я. – Чего тебе надо, собака?

- Грубый мальчик. Но тебе повезло, я сегодня добрый и не буду тебя наказывать. Пока не буду. И даже расскажу, почему я это затеял.

- Вот оно что. Ты, блядь, очередное хуепутало, которому надо поделиться изяществом своего плана, дабы хоть кто-то тебя похвалил. Признание – великая вещь, - ехидно ответил я, присаживаясь на мраморный пол.

- Почти угадал. А делаю я это потому, что никто не сможет мне помешать. Рай и Ад даже не ведают, что я задумал.

- Хуй тебе, спиногрыз ебучий. Петр тебя раскусил, как шоколадную конфету с говнецом внутри. Я удивляюсь, почему за тобой еще сам Архангел Михаил не спустился и не вломил твоей тощей жопе знатных пиздюлей.

- Знаешь, Збышек, - вновь хихикнул чернокнижник. – Рай и Ад, в этом времени, даже не знают обо мне, а Ключ скрывает мои замыслы от них.

- Удобно. И чего ты хочешь?

- Знаешь, какая сегодня дата?

- Нет. Дата, когда ты встал утром, а у тебя хер отвалился?

- Договоришься ты, - погрозил пальцем Стефан, но остался на своем месте под защитой невидимой преграды. – Сегодня должен был погибнуть император Калигула.

- Погоди, - нахмурился я. – Это получается, что он в Ад не попал?

- Именно, Збышек. История изменилась благодаря мне.

- И что это меняет? Ну, помрет он в другой день. От сифилиса, кинжала предателей или просто нажрется молотого мрамора. Какая разница?

- Большая. Он не погиб, и история пошла по другому пути. Я изменил то, что предначертано Божественной волей, - грозно произнес колдун. – Уверен, ты знаешь, что такое теория Хаоса.

- Наслышан. Эдвард Лоренц как-то пизданул, что взмах крыла бабочки может вызвать ураган в другой части света, - кивнул я, смутно догадываясь, к чему клонит чернокнижник. – Название схожее. «Эффект бабочки».

- Верно. Умный мальчик, - более благосклонно хмыкнул Стефан. – Наука и магия смешались вместе. Добро и Зло теперь едино. Из-за того, что император Калигула не умер, другой император не взойдет на трон, а Римская империя свернет на другой путь. Но самое главное не в том, что я сохранил жизнь императору, который должен вечность провести в Аду. Калигула был приемником Тиберия и Ключ перенес меня сюда в тот момент, когда Калигула еще был сопливым юнцом, а где-то в Галилее шел суд над сыном Божьим.

- Ах ты хитрожопая проблядина, - покачал я головой от осознания богохульного факта, совершенного чернокнижником. – Тебе пиздец.

- Глупости. Это только начало. Я так изменю историю, что Земля погрязнет в пороках и в царствии Небесном не останется ни одного праведника. Догадываешься, куда я клоню?

- Смутно.

- Райские врата сгорят в дьявольском пламени, - злобно засмеялся колдун. – Будет новый Бог, с числом зверя на челе, а я буду стоять рядом с ним.

- Хитро, - хмыкнул я, поднимаясь с колен. – Только ты забыл об одной вещи. Я тебя остановлю.

- Глупый мальчишка. Ты можешь умереть, но ты сразу же попадешь в Ад, минуя Петра, ибо история изменила свой ход. А Люцифер, узнав о том, что я задумал, направит мне на помощь все свои легионы.

- Но я еще не успел согрешить.

- Хочешь проверить? Нет? Так и знал. В смертном обличье у тебя нет божественной силы и, стало быть, ты мне не помеха, как и твоя рыжая девчонка. Завтра я покину этот временной отрезок и наделю Калигулу частицей силы Ключа. Он заставит Рим и весь мир захлебнуться в крови.

- И куда ты направишься?

- Куда захочу. Взмах моих рук родит такую бурю, какую еще не видывали Небеса. С завтрашнего дня настоящее будет все больше и больше погружаться в пучину греха. Я не дам проиграть войну Гитлеру, Жанна д’Арк не поднимет восстание, а Ричард Львиное Сердце не отправится освобождать Иерусалим из лап мусульман. А после этого, Земля покроется ядерными грибами и придет День Гнева, когда Падший ангел вырвется на волю из ледяного плена.

- Пиздец, - только и мог произнести я.

- Он самый, Збышек, - хитро ответил Стефан, сжимая в руках амулет в виде треугольника. – Мир изменился. Смирись с этим.

Позади меня тихо скрипнула дверь, но все мысли были поглощены словами чернокнижника. Герцог Элигос и Петр даже не представляли, какого демона они упустили, позволив ему творить беззаконие. Что мог сделать я? Умирать и проверять, смогу ли я попасть в Рай, не хотелось. Тогда Астра останется одна, а миру точно придет пиздец во всех смыслах этого слова. Оставалась надежда на то, что силы, которые слабели с каждым часом, помогут мне все изменить.

Чернокнижник меж тем, приветливо кивнул тому, кто вошел в комнату. Я обернулся и увидел мерзопакостное лицо, обрамленное торчащими ушами и жиденькими волосами. Пришелец был одет в золотистую тогу и держал в руке окровавленный меч, которым выписывал восьмерки.

- Пиздец. Ты реально похож на Джоффри, - удивленно пробормотал я. Стефан хихикнул в ответ на мое заявление.

- Збышек. Позволь тебя представить императору Гаю Цезарю Августу Германику, известному как Калигула. Император, рад, что вы почтили нас своим божественным присутствием.

- Меня отвлекли от оргий ради этого худосочного юноши? – спросил Калигула. Голос у него был резким и весьма надменным. – Впрочем, мой добрый Стефан. Я всегда готов предстать пред тобой в любое время. Чем могу быть полезен?

- Мне потребно собираться в дорогу, как мы и договаривались, а вам я предоставляю аж двух своих рабов. Этого юношу и рыжую деву, которая вам так понравилась.

- О да. Дивная попка, - облизнулся император, принимая от колдуна золотую цепь. – Я могу делать все, что пожелаю?

- Вы император. Это ваше право, - поклонился Стефан. – Дева весьма буйная и мне пришлось наложить на нее особые чары, чтобы она стала кроткой, как ягненок. Наслаждайтесь их обществом, а я, с вашего позволения, пойду в свои покои.

- Не тревожьтесь об этом, мой друг, - елейно ответил Калигула, подходя к Астре. – Я найду применение этим розовым губкам.

- Убери от нее руки, ты, жопоглазый троглодит! – прошипел я, воинственно потрясая кулаками. Но Калигуле было достаточно свистнуть, как в комнату ворвалась стража, которая меня и скрутила, после чего бросила под ноги императору. – А ну, пошли нахуй. Ебанутые ебанушки.

- С тобой разговор отдельный, дитя, - тихо произнес извращенец, обдав меня кислым запахом изо рта. – Арена любит дерзких.