Утром, по традиции, мы встали с первыми лучами солнца. Как бы нам ни нравился древний Египет, но пришла пора идти дальше. Ра вновь прочитал нам небольшую мораль о том, что все должны желать прощения и становиться лучше, несмотря на откровенную жестокость Игр. Его мало кто слушал потому, что большая часть участников маялась похмельем. Коварное вино у египтян. Вроде пьешь, пьешь, а потом, бац! И все. Ты в отрубе, творишь дикую хуйню, а утром болеешь головой и телом. Регенерация хоть и работала, но спасала мало. Грешники должны страдать даже на Играх.

Наконец, когда солнечный бог затих и, поднявшись с трона, простер вверх руки, мы, по привычке, закрыли глаза, чтобы перенестись в другой мир, где нам вновь предстояло бороться за призрачную победу и прощение. В этот раз переход был более ощутимым. Я рискнул-таки открыть глаза, а открыв их, сильно удивился.

Мое тело или душа, называйте как хотите, плавно летело в открытом космосе. Я видел блестящие пуговки далеких звезд, хвосты небесных странников, туманности и далекие галактики, в каждой из которых кто-то обитал. Это был не тот космос, к которому я привык и который мог видеть по телевизору. Это было то, что появилось из Хаоса самым первым. Это было создано Им.

Рядом со мной никого не было. Ни Астры, ни Герцога Элигоса и прочих демонов, не было грубияна Ахиллеса, тихушника Жоржа и скромницы Мэри. Я летел один. Куда? Да кто его знает. Зато ощущение свободы было воистину опьяняющим. Оно убаюкивало и успокаивало. Не было никаких проблем и сложностей. Только я и бескрайние миры, проплывающие мимо. Закрыв глаза, я пожелал только одного. Как можно скорее раствориться в этой неге. Но ничего не получилось.

— А вот и Збышек, — я удивленно заморгал, открыв глаза и рассматривая стоящих вокруг меня участников команды. Бледная Астра тут же заключила меня в объятия и еще долго не отпускала, а Герцог Элигос ехидно за всем этим наблюдал.

— Степка, я тут с ума чуть не сошла. Открываю глаза, а тебя нет. Герцога спрашиваю, а он ржет и говорит, что ты глаза открыл в момент перехода и теперь болтаешься где-то далеко, — выпалила рыжая со скоростью пулемета Гатлинга.

— Ага. Круто там было. А ты не видела? – спросил я.

— Нет. Мне стоило закрыть глаза, тут же их открыть и вуаля. Я на самом краю какого-то обрыва, а внизу плещется бирюзовое море, — хмыкнув, я проследил за направлением ее взгляда и с радостью вдохнул свежий морской воздух. От запаха соли, диких трав и нагретой земли даже голова закружилась.

— Это Греция?

— Не, бля! – рыкнул Ахиллес, закрыв глаза и подставляя суровое лицо теплым солнечным лучам. Улыбнувшись, он тихо буркнул. – Дом, поляк. Мой дом.

— Приветствую вас, славные гости, — от раздавшегося веселого голоска подскочили все, кроме демонов, привыкших к внезапным появлениям сущностей, которые владели тем или иным миром. Я протер глаза и в который раз удивился, хотя, казалось, повидал я всякого. Над обрывом, прямо в воздухе, завис красивый молодой парень в легком белом хитоне. На голове у него была странная шляпа, больше похожая на сильно погнутую тарелку, а в руках незнакомец держал диковинный жезл, который обвивали две змеи. Он был обут в легкие сандалии с маленькими крылышками на них, которые легонько трепетали в воздухе.

— Приветствую, Гермес, — коротко поклонился Элигос и другие демоны.

— Следуйте за мной, друзья, — улыбнулся греческий бог торговли, хитрожопости и воровства, взмывая в небо. Спустя пару секунд, у края обрыва возникла прочная мраморная лестница, уходящая в небеса. Астра удивленно присвистнула, увидев в облаках типичный греческий город из белого камня. Только Ахиллес не удивился вовсе. Герой усмехнулся и потер шершавую бороду, после чего первым ступил на удивительную тропу.

— Олимп, бля, — констатировал он, поднимаясь вверх по мраморным ступеням. – Красота, нахуй. Ух, сука!

Путь наверх занял примерно час, но никто не жаловался. Наоборот, все предпочитали глазеть, рассматривая пышные облака, раскинувшиеся внизу. С небольшой грустью, я следил за реакцией Ахиллеса, Мэри и Жоржа, которые видели только Порог, а в самом Раю не бывали. Они улыбались, смеялись и весело о чем-то переговаривались, пока шли все выше и выше. Только Жорж иногда останавливался и неловко поправлял сползающую повязку.

Астра тоже предпочитала молчать, наблюдая за красотой Олимпа, где обитали боги древней Греции. Высокие башни из ослепительно белого мрамора ярко горели в лучах солнца, где-то вдалеке журчала вода, и слышалось красивое пение, прерываемое конским ржанием, а чуть позже мы узрели и того, кто помешал невидимой исполнительнице петь. Это был Пегас. Крылатый конь из мифов, которые я так любил читать в детстве. Он, словно маленький ребенок, нырял в облака, фыркал и пролетал рядом с нами, косясь на незнакомцев умным глазом.

Олимп был очень большим небесным городом. Здесь, помимо богов и богинь, также гуляли обычные души праведников, которые отправились на Небеса давным-давно. Они сами выбрали это место, предпочтя Рай Элизиуму, или как его называли сами греки — Элизий. В служении своим богам проходила вся их вечная жизнь.

Здесь, как и в Раю, воздух был чистым и свежим. Он дарил прохладу и освежал, как стакан вкусной ледяной воды в жаркий день. Но не только это было прелестью Олимпа. Те, о ком я мог только слышать или читать, свободно существовали здесь. Рогатый Пан, больше похожий на маленькую копию Владыки Зла, играл на простенькой флейте в саду. Красавица Афродита что-то выговаривала шалуну Эроту, а крепкий смуглый мужчина с суровым взглядом за ними присматривал. Арес, Владыка Войн и Битв. Вдалеке бегали нимфы и сатиры, прекрасные лебеди мирно плавали в искусственных прудах, а хищные орлы, спутники Громовержца, гордо реяли в далеком небе, куда не залетал никто из смертных. Даже полудурок Фрикс на золотом баране или полоумный Икар, вздумавший полететь на солнце.

Гермес, летевший рядом, беззаботно болтал с верховными иерархами и мелодично смеялся их жестоким шуткам, а потом умчался вперед, где показалось эпичное строение, по форме напоминающее летнюю беседку. Разве что больше. Раз в сто, примерно.

Именно там, на белом троне восседал белоголовый старик в белом халате. Зевс Громовержец собственной персоной, ебатель нимф, зверей и людей хуем, а также невероятный распутник и лжец. Естественно, я не решился высказать ему все это в лицо, предпочитая молчать и рассматривать его мощную фигуру. Да, для старика мышцы у него были просто-таки феноменальными. Даже Ахиллес критично посмотрел на свои окорока и буркнул что-то про стероиды.

— Приветствую вас, посланцы. Следуя клятве и закону, мы готовы принять вас со всеми почестями, — громыхнул он. Я, оторвавшись от лицезрения верховного божества всех греков, обратил свой взгляд на других богов и богинь, которые стояли по левую и правую стороны от своего отца.

— Благодарю тебя, Владыка, — промолвил каждый из верховных иерархов, а затем повернулись к нам.

— Благодарим тебя, Владыка, — повторили мы и замерли по стойке смирно, ожидая, что скажет Зевс.

— Два испытания позади и чувствую, как очищаются ваши души. Как готовятся они к прощению. Но этого мало, — продолжил Громовержец. – Великие Короли долго размышляли над тем, каким должно быть третье испытание и оно удивит вас. Олимпийцы не любят насилие над телом, но приветствуют насилие над духом. И испытание будет именно таким. Оно покажет всем, что у вас внутри.

— Золотой дождь, наверное, — ехидно буркнул я. – Или ебля коров. Зевс такой затейник.

— Приглашаю ваших богов поговорить и обсудить все тонкости, — грозно воскликнул Зевс, поднимаясь с мраморного трона. Да уж. Воистину гигант, под стать Флегию или даже Владыке Зла. Демоны тут же отделились от своих команд и гордо поднялись по ступеням, ведущим в обитель Зевса. Глава Олимпа внимательно осмотрел нас и усмехнулся в белоснежную бороду. – А вы, гости, наслаждайтесь нашим гостеприимством. Только не злоупотребляйте, иначе гнев мой будет сильным и яростным.

— Отпиздит, как пить дать, — хмыкнул я и дернулся, когда Ахиллес вполсилы треснул меня по спине.

— Поляк, бля! Уебу, нахуй, свинина!

— Пардонь, дружище. Это же твои боги, — извинился я, но грек внезапно уставился поверх моей головы и открыл рот от удивления. – Чего? Позади кто-то стоит? У него большой член? Волосатый?

— Збышек, блядь! – шикнула Астра, знаками показывая мне, чтобы я повернулся.

Обернувшись, я увидел, как к нашей группе спешит стройная женщина, полная зрелой античной красоты. Ее глаза блестели, а руки были распахнуты для объятий. Я уж было хотел сказать, что не знаю, кто это, как инстинктивно отошел в сторонку. И не зря.

Женщина бросилась в объятия Ахиллеса и, всхлипнув, спряталась на его широкой груди. Грек, в котором каждый из нас видел исключительно машину для убийства, беззастенчиво плакал, широко открывая рот и пуская тягучие слюни. Леария тактично кашлянула и отвернулась, как поступило большинство присутствующих.

— Ма! – хлюпал носом прославленный герой, а женщина ласково гладила его по жестким волосам и что-то тихо шептала. Прислушавшись, я понял, что именно.

— Сынок. Как же долго я тебя ждала. Как долго.

Большая часть команд разбрелась по свободным домикам, предоставленным во временное пользование тамошними праведниками, но я, Астра, Жорж и Мэри, как обычно, решили быть вместе и в качестве жилья облюбовали фруктовый сад, недалеко от обители Зевса.

Там, каждый из нас с удовольствием нежился на мягкой зеленой травке, лопал фрукты и просто отдыхал душой и телом. За поеданием фруктов нас и застал Ахиллес, который бережно вел под руку свою мать. Икнув, я посторонился и даже постелил женщине собственную водолазку, чтобы та ненароком не застудила свои прелести.

— Ма, — тихо буркнул грек, привлекая внимание матери, и показал на нас толстым пальцем. – Друзья. Мои.

— Вы, друзья Ахилла? – улыбнулась женщина, присаживаясь и устраиваясь поудобнее. Ахиллес тут же плюхнулся рядом, не выпуская мать из объятий.

— Да. Давно уже с ним знакомы. Меня Степан зовут, Это Олеся, Жорж и Мэри, — представился я и представил своих спутников. Те, добро улыбаясь, склонили головы в знак почтения. – А вы получается Фетида? Нимфа?

— Да, Степан. Ахиллес не рассказывал?

— Не было случая спросить, — туманно ответил я и подмигнул гиганту. – У вас хороший сын.

— Самый лучший. Грубый снаружи, но добрый внутри. Только мало, кто это видит, — рассмеялась Фетида. Грек моментально покраснел и попробовал перевести все в шутку.

— Не. Не пидор, бля.

— Ахиллес! – в голосе женщины прорезался властный металл и, как ни странно, героя это пристыдило. – Без ругани.

— Прости, ма.

— Ты же хороший человек. Зачем так ругаться? – Ахиллес пожал плечами и крепче обнял мать.

— Странно, — протянула Астра, наблюдая за воссоединением двух родных душ.

— Что именно? – спросила Фетида.

— Если Ахиллес действительно полубог, то почему он в Ад попал?

— Только чистокровным богам и их детям позволительно здесь находиться вне зависимости от степени грехов, — пояснила женщина, улыбнувшись, мурлыкающему, как гигантский кот, сыну. – А его отец был смертным.

— Да, наслышан. Пелей кажется?

— Гнида. У, шампиньон!

— У Ахиллеса были непростые отношения с отцом. Он и вынудил его стать воином. Отсюда страсть моего сына к грубости и жестокости. Но на самом деле он не такой.

— Мне это знакомо, — кивнула Астра. – Мой отец тоже был странным. Все хотел мальчика и относился ко мне, как к мальчику. Пока меня мама не забрала к себе.

— Теперь понятно, почему ты такая стерва, — усмехнулся я, притягивая рыжую к себе.

— Ага.

— Курва! – ругнулся Ахиллес и тут же указал на меня пальцем. – Поляк научил. Гнида, ма! Отвечаю.

— Предатель, — поморщился я и рассмеялся, когда грек спрятал глаза от матери. Женщина, посмеявшись, нежно поцеловала руку сына и внезапно обратилась ко мне.

— Степан. Я могу тебя попросить об одолжении?

— Конечно. Чем я могу помочь? – кивнул я. Фетида немного подумала, стараясь более лаконично выразить просьбу, а затем неловко улыбнулась.

— Присмотри за Ахиллесом, хорошо? У него никогда не было друзей, а он только о вас и говорит, — гигант покраснел и пробормотал что-то язвительное, но все внимательно слушали Фетиду. – Тяжело проводить тысячи лет в Аду. Тем более в полном одиночестве, среди боли и зла.

— Конечно, Фетида. Он наш друг и в обиду мы его не дадим, — серьезно ответил я. Ахиллес удивленно на меня воззрился, а потом и на всех остальных. Кивала Астра, кивали и Жорж с Мэри, чувствуя серьезность и интимность момента. Нижняя губа воина задрожала, но он справился с волнением и просто сгреб нас всех в одну большую кучу. Сколько мы так просидели, одному Зевсу известно, но тепло наших сердец согревало каждого и давало куда больше, чем простую надежду на счастливый исход.

Сколько мы так просидели, одному Зевсу известно, но тепло наших сердец согревало каждого и давало куда больше, чем простую надежду на счастливый исход.

Герцог Элигос появился через несколько часов после заседания с Зевсом. От демона пахло вином, но счастлив он был не поэтому, хоть Леария и пыталась выудить у избранника, сколько нагих весталок плясали перед собравшимися. Радость Герцога была понятной. Следующее испытание было интеллектуальным, хоть и немного необычным. Он уверил всех в том, что подобного в Играх еще не было, а затем удалился вместе с демонессой к ступеням, ведущим на Олимп. По пути Элигос улыбался и мурлыкал старый добрый джаз. Я его никогда таким не видел, как и все прочие души. Объяснение нашлось позже.

Амброзия. Любимый напиток древнегреческих богов обладал уникальными свойствами и не только продлевал молодость отдельных богинь, но и убирал все плохое, что был в голове в тот или иной момент, даря бессмертным радость и счастье. Поэтому, когда Элигос вернулся утром с весьма потрепанной Леарией, мы ехидно скривились и сделали вид, что ничего не замечаем, а сам демон предпочитал теперь пить обычную воду и гневно отвешивал подзатыльники, если один глупый неформал принимался шутить на скользкую тему. Правда, потом веселье кончилось. И все по вине Зевса, который добавил еще одно испытание. Ему так захотелось, если что.

— Да. Такова моя воля, гости. Вы знаете правила не хуже меня, — пробасил Громовержец, потягивая амброзию из золотого кубка. Элигос фыркнул и отошел в сторону.

— И так всегда. Как напьется своего пойла, так начинает чудить, — буркнул демон, сжав кулаки в приступе бессильной ярости. Мы в ответ пожали плечами, ибо еще не ведали, что же такого интересного приготовил нам Владыка Олимпа.

— Первое испытание придумано не вашими Королями, а мной, — продолжал Зевс, не обращая внимания на гневного Элигоса и багрового от недовольства Андраса. – Испытание силы. Главам ваших команд будет поручено выбрать одного самого сильного и умелого воина, который схватится с моим сыном.

— Нихуя себе, жлоб, — выдохнул я, увидев того, кто подходит к трону Громовержца. Это был высокий мощный мужчина с могучими мускулами, которые грозно перекатывались под бронзовой кожей. Вот только лицо повергало в больший шок. На мир смотрели два поросячьих глаза, налитых кровью, а на губах застыла самая паскудная ухмылка из всех, что я видел. Эдакий гибрид умственно отсталого бодибилдера, у которого к тому же пара лютых психических отклонений в кармане.

— Геракл померяется силами с самыми могучими воинами из ваших команд.

— Трубочист, бля, — рыкнул Ахиллес, мысленно сворачивая Гераклу шею. – Чемпион, лить в жопа кипяток.

— О, у нас прогресс. Молодца, — усмехнулся я, услышав новую остроту грека. Тот расплылся в улыбке и вновь принялся буравить героя мифов злобным взглядом. – Интересно, а второе испытание каким будет?

— После того, как выявится победитель, мы проведем еще одно испытание. Испытание ума и красноречия. Три грешника одной команды сойдутся в схватке с тремя грешниками другой. Только слова и доводы. Ум, логика и красноречие.

— Маразм, — выдохнул Элигос, качая головой. – Ладно. Пошли обсудим наше положение.

— Ага, — протянул я, следуя за боссом в сад, где располагался наш временный лагерь.

В саду и разгорелся жаркий спор на тему «Кого выставлять на второе испытание». С первым было понятно. У нас был один силач, способный составить конкуренцию сыну Зевса. Ахиллес безропотно согласился и пообещал, что свернет Гераклу шею, а потом набьет его тушу металлическими опилками. Не иначе у меня таких умных слов нахватался. А вот со вторым испытанием было сложнее. Язык оказался хорошо подвешен только у меня и Астры. Жорж и Мэри сразу пошли на попятную, ибо были тише воды и ниже сухой коровьей лепешки. Специфичный английский юмор Стивена и его сестры, Дорис, мало кто понимал. Еще два грешника были ни рыба, ни мясо, а залупа соседа Тараса, прищемленная дверью и оставленная гнить на теплом солнышке. В итоге, когда Герцогу Элигосу надоело слушать наши крики, он рявкнул так громко, что у Стивена открылась задница и бедный англичанин был вынужден умчаться прочь, чтобы найти подорожник и убрать последствия вспышки. Тут активизировалась Леария, которая все споры предпочитала слушать молча и давая своему избраннику показать командирский характер.

— Предлагаю выставить двух. Астру и Збышека, — предложила демонесса. Все присутствующие тут же закивали головами и выразили всеобщее одобрение, а Леария еще и пояснила. – Представь, как полыхнет зад верховных иерархов, если их команды обставят двое праведников?

— Сильно и ярко, — ухмыльнулся Элигос, в чьем демоническом мозгу стал постепенно вырисовываться план. – Збышек, ты в курсе о цели второго испытания?

— Нет, — хмыкнул я, виновато пожав плечами. Демон закрыл очи и громко сосчитал вслух до десяти, а когда открыл их, то все узрели, что глаза Герцога могут натурально сиять, как кипящий металл.

— Снова не слушал, — констатировал он. – Чья команда первой кинется на другую с кулаками, проиграет.

— О, это круто, — радостно осклабился я. – В моем мире это называется троллинг.

— Значит, тебе и выступать, — кивнул Элигос. Мне оставалось только согласиться потому, как иного пути у нас не было.