Дорога услужливо вела вперед то поднимаясь над холмами, то опускаясь, пока окончательно не пошла вниз. Тут-то стало понятно, что домики, которые мы приняли за деревню, оказались башнями величественного дворца, укрытого в низине.
Мощные крепостные стены, на каждой из которых мелькали демоны, не давали грешникам ни единой надежды покинуть Диюй, а вооруженная до зубов охрана в количестве десяти – пятнадцати демонов разных форм и расцветок, денно и нощно несли службу у главных врат, к которым мы и направились.
Самый главный страж, с головой китайского храмового льва, внимательно нас осмотрел и что-то бросил своим коллегам. Те ответили ему непонятной тарабарщиной. Впрочем, то, что они говорили о нас, было и так понятно. Наконец, меня это стало раздражать, что я не преминул заметить в исконно любимой мной язвительной манере.
- Ва да кити ба у рон? – кривляясь, спросил я. Львиноголовый нахмурился в ответ и что-то спросил у меня. – У фа, у фа! Онгри ла? Не?
- Что ты несешь, смертный?! – взорвался он, приставив к моему горлу длинный острый меч. С такими мечами в прошлом щеголяли самураи и герои боевиков восьмидесятых про всяких ниндзь.
- Это ты что несешь, балбес? - рявкнул я, заставив демона отступить. – Хуйню какую-то лопочешь, блядь. Не понимаю я по-вашему! В школе только английский учил. Ну и немецкий немножечко. А ты свои «пу и ка т юра» в жопу засунь и говори нормально.
- Христиане, - ответил он своим и сплюнул мне под ноги. Меня-то это не покоробило, но вот Ахиллес оскорбился.
- Плевало разобью, нах! Черт, бля! – сообщил он, сжав покрепче дубину. Командир стражи прикинул шансы и, осознав, что они не в его пользу, поднял руки, заставив грека презрительно усмехнуться. – Лошара, бля! Котофей!
- Я – лев! – гордо буркнул львиноголовый.
- Да хоть «хуй», - хмыкнул я. – Вообще похуй. Ты будешь нормально изъясняться? Или попросить Ахиллеса преподать тебе урок изящной русской словесности?
- Что вы тут забыли?
- Чё надо, то и забыли, сука, - мрачно ответил грек, поигрывая мускулами. Засиделся без драк, бедолага. Кровь кому-нибудь пустить хочется. Не иначе.
- Погоди, дружище. Давай я сам, - улыбнулся я, похлопав гиганта по плечу. Тот покачал головой и встал рядом с Астрой, продолжая молча буравить других демонов своим знаменитым взглядом, от которого срались его соперники на Арене. – Мы хотели бы встретиться с вашим главным. Кто он, кстати? Я думал, что Диюй исключительно для китайцев, а тут выяснилось, что и другие азиаты посещают это дивное место.
- Великий судья Циньгуан, - буркнул страж, все еще посматривая косо на буйного грека. – Вы перед входом в первое судилище, которым он правит.
- Шикарно. Значит, он и есть самый главный судья, - обрадованно воскликнул я. – Он-то нам и нужен. Где его найти?
- В десятом судилище, - усмехнулся демон. – По делам отбыл. И на совещание к Чжуаньлуню.
- К кому? – растерянно спросила Астра. – Ебать, какие же у вас имена жуткие. Нет бы «Петя» или «Тарас». Чжуктототам, блядь. Збышек не врал. Тут и не такие ебанутости должны быть.
- И как попасть в десятое судилище? – вздохнул я, мысленно готовясь к новому бесконечному топанью по дорогам китайского Ада. Е
- Идти по Черной дороге вдоль Желтого моря. Эта дорога соединяет судилища. Но есть одна проблемка. Я вас не пущу.
- Схуяли? – резонно удивился я. – Мы не к тебе пришли, а к вашему Циньгуану. Он и будет решать, хочет он нас видеть или нет. И вообще. Не еби мозги, а то Ахиллес тебе их выебет.
- Праведникам и лицам других религий вход в Диюй закрыт, - отчеканил страж.
- А по ебалу сапогом не хочешь? – буркнул Ахиллес, подходя ко мне. – Поляк, бля. Дай уебу пидараса!
- Успеешь, дружище. Найдем еще тех, кого ты уебешь, - усмехнулся я и повернулся опять к стражу. – А скажи, доблестный вояка, знаком ли тебе Герцог Элигос?
- Абигор… - прошелестели другие демоны, услышав имя нашего друга. Львиноголовый напрягся и даже крепче сжал рукой меч.
- Знаком.
- Да будет тебе известно, что именно он послал нас с важным делом к вашему главному судье. Можешь, конечно, не пускать, но с ним потом сам разбираться будешь. А я еще и красок прибавлю. Скажу, что ты до рыжей домогался и умолял ее потрогать твой перчик.
- Что? Ложь!
- А он мне поверит, а рыжая еще и подтвердит, - Астра молча кивнула, не забыв показать мне кулак за «рыжую». – Так у нас и оправдание будет.
- Какое оправдание?
- Почему Ахиллес выковырял тебе глаза и выебал прямо в череп.
- А он может? – испуганно спросил демон переводя взгляд на грека.
- Могу, бля. Параша, нахуй. Проверим? У, сука, пидарас шерстяной!
- Что он хочет этим сказать?
- Говорит, что пиздец тебе, - хмыкнул я. – Ну так что. Пропустишь или нам Элигоса звать?
- Идите, праведники. Пусть с вами великий судья разбирается, - сплюнул львиноголовый и, крикнув, велел другим стражникам открыть ворота. – Только на помощь в судилищах не рассчитывайте. Вы чужие здесь.
- И не собирались, - кивнул я. – Чайнатун – везде Чайнатаун. Ахиллес, Астра, вы идете?
- Куда мы денемся, о гордый переговорщик, - съязвила рыжая, незаметно ткнув меня локтем под ребра. – Потом поговорим. И о рыжей, и о твоих словах.
- Вот и славно. Бывайте, долбоящеры, - улыбнулся, махнув рукой стражам, провожающим нас с весьма отвратными мордами, на которых явно читалось облегчение от прощания.
Идя по Черной дороге, мы во все глаза рассматривали китайский Ад, который был в чем-то даже жестче чем тот, в котором мы бывали. Огромный дворец первого и самого главного Судьи Циньгуаня, пестрел разномастными комнатами, в которых мучились или ожидали дальнейших мук толпы грешников.
Среди всего этого безобразия особо выделялась одна комната. Вернее, зал, ибо комнатами их называли демоны и то, чисто символически. В ней, на голом полу, сидели бритые азиаты и с невероятной скоростью сортировали различные свитки. Другая часть, тем временем, эти самые свитки заполняла, без устали макая диковинные перья в чернильницы. Своим друзьям я пояснил, что они видят перед собой «зал заполнения священных текстов», в котором страдали монахи, которые при жизни пренебрегали своими обязанностями, брали с обычных людей деньги за свои услуги или же не дочитывали до конца отходные молитвы. На самом деле, эти дурачки сами не понимали, как же, блядь, им повезло. Диюй страшен и даже за малейшие прегрешения с душ снимали кожу, а затем, посыпая голое мясо солью, доставляли им невероятные страдания. Кто не верит, может порезать пальчик, а потом засунуть его в солонку. Ощущения будут адовыми, гарантирую.
Ахиллес, фыркая и грубо комментируя увиденное, вдруг остановился возле гигантского зеркала, к которому стояла длинная очередь из грешников. Стоящий рядом с зеркалом демон с головой бабуина, сверял имена в длинном свитке и пропускал к реликвии очередную душу. Хмыкнув, я решил, что негоже упускать такой шанс и не посмотреть в Зеркало Греха, которое показывало все дурные поступки, как бы тщательно их не скрывали.
Грешники, подходящие к артефакту, бледнели, краснели и чуть ли не падали в обморок, боясь того, что может показать зеркало. За этим внимательно следил обезьяноголовый демон и, после того, как зеркало показывало некую картину, пинками отгонял грешную душу, давая место новой, не забыв перед этим записать увиденное в свой свиток.
- Салют, - улыбнулся я, подходя к демону. Тот равнодушно хмыкнул в ответ и, положив свиток на кособокий табурет, повернулся ко мне.
- Христиане в Диюе? Хотя, это не мое дело. Раз стража вас пропустила, значит было за что. Чем обязан?
- Гуляем и наслаждаемся прекрасными видами мук вашего мира, - ответил я, стараясь незаметно заглянуть в зеркало. От стража это не укрылось, что он и выразил в слабом похрюкивании, призванном изображать смех.
- Знаю, знаю. Зеркало Греха каждую душу манит. Даже праведную. Хочешь заглянуть?
- А можно? – удивилась Астра, подходя ближе.
- А почему нет? – пожал плечами демон. – Эй, уебки! Перерыв!
- Какой ты вежливый, - хмыкнул я, наблюдая за тем, как грешные души азиатов усаживаются прямо на пол с необычайной покорностью. – И никто не бунтует?
- Нельзя. Пока ты не прошел Зеркало, грехи продолжают записываться. Нагрубил стражу первого судилища – Зеркало это покажет. Поскандалил с другими душами – аналогично. Потому и сидят покорно. Так что? Будете смотреть?
- Конечно, - храбро воскликнула Астра, становясь напротив большого зеркала, а мы, затаив дыхание, стали ждать, что же оно покажет.
С минуту ничего не происходило, и Зеркало Греха отражало лишь Астру и стоящего позади нее демона. А затем по поверхности пробежала рябь, и странные тучи затянули мою рыжую подругу. Вместо нее в зеркале теперь стояла маленькая Астра. Плачущая. Она сжимала в руках маленького котенка, который отчаянно мяукал. Рядом с ней стоял какой-то мальчишка, сжимая палку и что-то бубня. Зеркало заглушало его слова, но вот слова Астры были различимы очень хорошо.
- Я не отдам тебе его. Ты снова сделаешь ему больно! – тонко крикнула она, а затем зеркало вновь затуманилось, скрыв странное видение. На смену ему пришли сцены из прошлого, мелькавшие как кадры слайдов. Вот повзрослевшая Астра лупит какого-то парня палкой по спине. Вот она забавляется в ванной с ручкой для душа. Вот она гневно кричит на родителей, которые грустно на нее смотрят. И последним кадром стала наша поездка на машине, когда мы крупно поругались. После этого в зеркале показывались лишь мягкие белые облака и легкое свечение по контуру.
- Повезло твоей подруге, - улыбнулся демон. – Зеркало не посчитало ее грехи непростительными. Так мелочь. В Диюе её бы сразу отправили в десятое судилище, а там и перерождение близко.
- Пиздец, - покачала головой рыжая, поворачиваясь к нам. – Оно реально все знает, Збышек. Тот мальчишка бил котенка, а я забрала его и не хотела отдавать. Потом я этого урода жестко отпиздила, но зеркало этого не показало почему-то.
- Правда, пусть и горькая, остается правдой, - философски заметил демон. – А ты, праведник. Будешь смотреться в Зеркало Греха? Если не боишься, конечно.
- Посмотрю, - ответил я и занял место Астры возле таинственного артефакта. Но зеркало, вместо того чтобы показать мои грешки из прошлого, просто залилось ярким желтым светом, в центре которого весело резвились три сверкающие сферы.
- Хранитель… - уважительно прошептал демон и, к моему удивлению, даже преклонил колени.
- Ты бы встал, дружище. Нечего тут ноги пачкать, - покраснев, ответил я. – Подумаешь, невидаль. Твои коллеги у врат наоборот себя вели, словно хуесосы.
- Они не знали, что живет внутри тебя.
- Звучит так, будто Збышек попал на прием к специалисту по глистам, - хохотнула Астра.
- А тебе лишь бы повыеживаться, да? – буркнул я. – Нет бы сказать, какой Степа молодец, раз до сих пор еще жив и хранит в себе эти три частицы. Но нет. Давайте будем выебываться и насмехаться над ним.
- Балбес ты, лысенький. Я же любя, - улыбнулась рыжая. – Кто ж спорит, что ты не молодец. Даже Ахиллес тебя уважает.
- Ага, бля, - кивнул грек, рассматривая частицы Божественной искры в зеркале. – На кометы похожи. Галилей, нахуй!
- Это точно, - усмехнулся демон. – Никогда бы не подумал, что увижу Хранителя.
- Постой. Получается, ты знаешь об этом?
- Все слуги Диюя знают легенду о Хранителе, способном победить Мрак, грозящий мирам и душам.
- Непростой ты демон, - задумчиво буркнул я, рассматривая обезьяноголового. – У меня странное чувство, будто я знаю, кто ты такой.
- Не буду темнить. Меня называют Мохнатой собакой, праведник. Знакомо это имя?
- Еще как. Ты – мучитель во втором судилище. У Чуцзяна, кажется.
- Верно.
- И что ты тут делаешь? Увеличиваешь норму часов? – усмехнулся я, более внимательно разглядывая демона.
- Что-то вроде того, - туманно ответил он. – Просто помогаю Владыке Циньгуану пока он в отъезде.
- Весело. Все смешалось в королевстве датском.
- А почему тебя зовут Мохнатой собакой? – спросила любознательная Астра. Демон коротко рассмеялся.
- Ноги ебешь? Кости воруешь? – мрачно вставил Ахиллес. – Хуелиз? Жопонюх?
- Прозвище, данное мне грешниками. Это я придумал муку с тупой бамбуковой пилой, - покачал головой демон. – Но твоя догадка тоже забавна, грек.
- Ну а хули? Логика, бля! – гордо надулся Ахиллес, а затем почесал жесткую бороду. – Чё делать-то, поляк?
- Пойдем дальше. Мы правильно поняли, что Циньгуан сейчас в десятом судилище? – спросил я.
- Все так, - ответил обезьяноголовый. – Но я обязан предупредить Хранителя о трудностях, которые могут поджидать его в Диюе.
- И что это за трудности? Не, я, конечно, в курсе, что тут есть изощренные муки, жуткие демоны и призраки всех мастей. Или ты про другое говорил, дружище?
- Диюй объединен с другими конфессиями, праведник, - тихо буркнул демон. – Здесь не только Китай, но и другие страны соединились. Идите по Черной дороге и никуда не сворачивайте.
- И в мыслях не было, - фыркнул я.
- Тем не менее, предупредить стоит. Между первым и вторым судилищем расположен Лес проклятых, где обитают страшные твари, порожденные Хаосом. Мы используем их в качестве мучителей особо отличившихся грешников, вроде Конфуция и первого императора Японии. Наверняка ты слышал про них.
- Красноволосый, Лошадиная морда и Воловья башка из этой оперы?
- Они самые, - кивнул демон. – Есть и куда более страшные. Поэтому не сходите с Черной дороги. Диюй не прощает ошибок.
- Что ж. Спасибо за предупреждение, - хмыкнул я, переглянувшись с друзьями. – Идем, неуловимые мстители Преисподней?
- Ага, - протянули они, не слишком уж довольные открывающимися перспективами.
- Ступайте, - молвил обезьяноголовый и протянул мне небольшой глиняный амулет на грубой веревке. – Печать Циньгуана. Потом спасибо скажете.
- Лучше уж сейчас. Спасибо, - улыбнулся я и, пожав руку демону, первым ступил на дорогу, устланную черной брусчаткой. Впереди нас ждали другие судилища и таинственный лес Проклятых, в который мы и не собирались заглядывать. Но пройти мимо него придется.
Выйдя из большого замка, который был первым судилищем, мы устремились вперед по Черной дороге. На горизонте уже виднелся второй замок, размерами не уступавший первому. Только над ним висели свинцовые тучи, и вовсю шпарил ливень. Было еще одно темное место, обильно поросшее кривыми деревьями, что тянулись к дороге своими высохшими ветками. Да, таким мы увидели лес Проклятых.
Стоило подойти к первым деревьям, как из леса стали доноситься странные звуки. Мучительные стоны, слабые крики или же душераздирающие вопли, словно с неизвестного человека кто-то заживо сдирал кожу. Ахиллес нервно дернулся и лишь крепче сжал в руках верную дубину. Астра и вовсе прижалась к моей руке, периодически обводя растущий у обочины лес диким взглядом напуганной женщины. Что уж говорить. Даже мне было некомфортно. Слова обезьяноголового демона продолжали мрачно звучать в голове, а затем они подтвердились, когда на дорогу внезапно выскочило удивительное создание.
Оно было похоже на человека, но человеком не являлось. Вместо лица у него была обычная гладкая кожа, разве что серого цвета. Грязные дырявые штаны, еле держащиеся на бедрах, довершали его странный образ. Но то, что произошло дальше, удивило всех, включая меланхоличного Ахиллеса.
Существо резко наклонилось и одним быстрым, почти неуловимым движением, скинуло с себя штаны, продемонстрировав нам свой серый зад. Вздрогнув, я в ужасе смотрел на задницу уродца, откуда на меня, в свою очередь, не моргая, взирал большой желтый глаз.
- Ебать коромыслом драного осла, - только и мог буркнуть я. – Жопоглаз собственной персоной.
- Фу, бля! Говнина, нахуй, - поморщился Ахиллес, рассматривая гостя, который продолжал вертеть жопой. – Поляк, бля. У него баребухи висят, нахуй. У, сука! Нечистоплотная ебань!
- И не говори, - поморщился я, когда существо резко напялило на себя штаны и, громко улюлюкая, скрылось в кустах. Обернувшись, я уж было хотел посмеяться над Астрой, но вместо этого меня словно ледяной мочой окатили. Рыжая пропала, а на том месте, где она стояла, одиноко лежала резинка для волос, которой Астра стягивала волосы. Побледнев, я позвал ее. Но ответом мне была тишина. Жуткая и зловещая. Как всегда, сука.
- Поляк, а где Олеся?
- Пропала, - скрипнув зубами, ответил я. – Не иначе ебучий жопоглаз нас отвлекал, пока его дружки в это время Астру вязали. А бедняжка от охуения даже рот открыть не могла. Блядь!
- И что делать? – растеряно спросил Ахиллес.
- Я пойду за ней. Сиримэ не мог ее далеко утащить, да и зная Астру, она будет сопротивляться как кот, которого кастрировать везут. Ты со мной?
- Ага, бля. Чё за место, нахуй! – возмутился было герой.
- Это лес призраков, дружище. И японские тут не самые страшные, - буркнул я перед тем, как нырнуть в чащу. Молчание Ахиллеса, переваривающего сказанное, было мне ответом.