Углубляясь в чащу Проклятого леса, я мысленно представлял, что сделаю с каждым уродцем, если с Астрой что-нибудь случится. Ахиллес, видимо чувствуя мое настроение, с комментариями не лез, предпочитая молча расчищать дорогу, используя мой палаш, и внимательно смотреть по сторонам. Он был не в курсе, какие твари могли нас здесь ждать, а вот я знал, ибо в прошлой жизни активно увлекался мифологией, в том числе и азиатской. Жопоглазый призрак, которого звали Сиримэ, был не самой опасной формой. Просто местный эксгибиционист, любящий показывать прохожим свою жопу с глазом. Максимум, что он мог сделать, это обматерить шокированного человека и умчатся вдаль. Была даже легенда об одном пьяном самурае, который встретил Сиримэ на темных улицах одной японской деревеньки. Ахиллес, проявив интерес к мифологии, попросил ее рассказать и я не смог отказать другу, пока мы продирались через дикие кусты и торчащие из-под земли корни деревьев.

- Самурай, бля, воин, нахуй? – спросил Ахиллес, когда я начал свой рассказ. – Зарубил уебка?

- Почти, - усмехнулся я. – Ты же знаешь, что самураи, в большинстве своем, повернутые на теме драк?

- Ага. Был один. На Арене Флегия. Мечом махал, глаза щурил, эфиоп, ёб его мать. Я его этим мечом и выебал, - заржал грек, вспомнив одну из своих многочисленных битв в Аду.

- Вот. А этот самурай, увидев нечто, у которого есть глаз в жопе, взял и выебал охуевшего от такого поворота призрака. Говорят, что таким образом, он его изгнал в мир иной. А мне кажется, что бедняга просто повесился. Фраза «Я тебя в глаз выебу» сразу же приобретает сакральный оттенок.

- У, сука! – пробормотал грек, обдумывая сказанное. – Суровый самурай. Бля буду.

- Воистину, дружище. А может это просто махровый пиздеж, призванный напугать детишек. Мне как-то мало верится, что у самурая, пусть и пьяного, встал хер на такое страховидло, - улыбнулся я, а затем поднял руку, призывая грека замолчать. За ближайшими кустами послышался какой-то слабый шум и сдавленные стоны. Раздвинув кусты, я жестко усмехнулся, увидев лежащую в сторонке Астру, связанную по рукам и ногам. Рыжая багровела лицом и отчаянно елозила, стараясь ослабить путы, но ничего у нее не получалось.

Коротко свистнув, я привлек ее внимание и приложил палец к губам. Астра подмигнула в ответ и затихла, лишь испуганно посматривая в сторону группы призраков, расположившихся неподалеку и что-то активно обсуждающих.

От обилия столь странных уродцев голова шла кругом, и даже железный Ахиллес поморщился, узрев отдельных индивидов. На небольшой полянке, расположенной в центре леса, стояли небольшие палатки, горели костры и кипела жизнь. Если бы не внешний вид призраков, то их можно смело причислить к обычным селянам, чешущим языки каждый вечер.

Хмыкнув, я выскочил из кустов и спрятался за одной из палаток, стоящих ближе всего к Астре. Рыжая, заметив мой маневр, тихо поползла в мою сторону, как забавная гусеница. За этим наблюдал и Ахиллес, сжимая в руках верную дубину. Тяжелое дыхание грека обжигало шею, но я старался не думать об излишней близости, предпочитая все помыслы направить на спасение подруги.

Когда до Астры оставалось несколько сантиметров, рядом с нами раздался тихий свист. Повернувшись в сторону звука, я обомлел, увидев стоптанную сандалию на кривых ножках, в центре которой тоже застыл большой, желтый глаз. Сандалия наблюдала за Астрой, стоя в сторонке, а затем, чего уж от нее никто не ожидал, резко заорала во всю мочь своих сандальных легких. Прочие призраки, услышав вопль своего собрата, тут же бросились к нам. Да уж. Вот так сраная туфля обосрала нам всю малину.

Перестав играть в партизана, я выскочил на полянку и, грубо подняв Астру с земли, одним движением разрезал веревки, стягивающие ее руки. Ахиллес, жутко рыча, как гигантский пес, и присев на корточки, двинулся в сторону удивленных призраков. Очередной рык грека послужил сигналом к бегству, и толпа разномастных уродцев бросилась прочь, визжа и улюлюкая. Не этого мы ждали, конечно же, но победа есть победа. Кто бы и что там не говорил.

- Збышек! – выпалила Астра, стоило мне только снять веревку, закрывающую ее милый ротик. – Ты, блядь, не представляешь, какие они.

- Они тебя мучили? – насупившись, спросил я. – Жопоглаз на твоем лице не сидел? Он это, сука, любит, если судить по легендам.

- Нет. Они не злые, - хмыкнула рыжая. – Они не собирались делать мне больно.

- А какого хуя тогда тебя связали и бросили на землю, как рабу злоебучих викингов?

- Мы боялись, как она ругается… - донесся до меня тихий голосок. Повернувшись, я увидел ту самую одноглазую сандалию, которая спугнула остальных призраков. – Она говорила, что вырвет Сиримэ глаз и засунет его ему в рот.

- У, бля! – пробубнил Ахиллес, занося над странной обувью дубину. – Уебу, лубутен, нах!

- Погоди, дружище. Они вроде не опасны, - покачал я головой и, присев на корточки рядом с сандалией, спросил. – Зачем тогда вы ее похитили? К чему был этот концерт с жопоглазом на дороге?

- Мы хотели просто поговорить, - взвизгнув, я шлепнулся на задницу и в онемении уставился на потертый бумажный зонт с длинным языком и прыгающий к нам на одной ноге. Астра же и вовсе хрюкнула, тщетно стараясь сдержать смех.

- Ебать крота черемшой. Какие же вы странные, - только и мог ответить я, рассматривая очередного призрака. Остальные, включая Сиримэ, боязливо таращились на нас из-за кустов, не рискуя пока подходить ближе. Только еще один соизволил подойти ближе. Или подплыть, если выражаться правильнее. Это были отрубленные серые руки, которые величаво плыли по воздуху, слабо вздрагивая от ужаса, если Ахиллес начинал опять рычать. – Хоонадэ?

- Мальчик знает, кто мы? – удивилась сандалия, тихо хихикнув. – Другие люди боятся нас. Боятся Сиримэ, Хоонадэ, Каракаса-обакэ, а мальчик не боится.

- Вы же безвредные, вроде как, - хмыкнул я, уворачиваясь от призрачных рук, решивших меня погладить по щеке. – Не, не. Прекратите близость.

- Прости, мальчик. Хоонадэ любит прикасаться, но его боятся.

- Оу, это так мило, - улыбнулась Астра, когда руки принялись расчесывать ее волосы. – Спасибо.

- Хоонадэ говорит «пожалуйста», - через секунду ответил Бакэ-дзори, призрак старой сандалии, про которую я когда-то читал.

- Что вы здесь делаете? Я думал, что в Диюе призраки обязаны мучить грешников, - спросил я, присаживаясь на поваленное бревно. Остальные духи, медленно и осторожно, стали выходить из укрытий и во все глаза рассматривали гостей, которые их не боялись. Только Ахиллес иногда вздрагивал, когда ловил на себе чей-то уж очень любопытный и жутковатый взгляд.

- Мы безвредные призраки, только люди этого не понимают. Нам просто нужно внимание и немного сочувствия, - ответил потертый зонт, прыгая в мою сторону. Он тяжело вздохнул и, прислонившись к бревну, продолжил. – Здесь есть и другие. Злые и вредные. Они рвут на людях кожу, лижут их кровь и пилят им пятки бамбуковыми пилами.

- Это понятно. Но все-таки странно встретить здесь вас.

- В Японии даже у вещей есть души. Не у всех, но есть, - улыбнулся зонт. Улыбка вышла жутковатой, но все же милой, несмотря на образ призрака. – К примеру, Бакэ-дзори появляется там, где плохо ухаживают за обувью. А ведь это обувь помогает людям не стереть ноги в кровь.

- А ты? Появляешься там, где плохо за зонтами ухаживают? – спросила Астра.

- Нет. Я дух оборванных и выброшенных предметов, которые стали ненужными, девочка. Сколько люди выбрасывают в мусор, забывая поблагодарить вещи за службу. Там я и появляюсь.

- Вы не вредите людям? Вообще?

- Вообще, мальчик, - хмыкнула сандалия. – Мы напоминаем им о том, что нельзя плохо обращаться с вещами. Я вот песни пою, а Каракаса хокку читает.

- А этот, бля… с глазом в жопе, нахуй? – тихо буркнул Ахиллес, подключаясь к разговору. Безликий человек в порванных штанах отрицательно покачал головой и ткнул пальцем в то место, где должен был быть рот. – Немой? А точно. У тебя и ебала-то нет, бля. У, японцы. Пидары, нахуй!

- Мы привыкли, - грустно ответил зонт. – Просто нам порой не хватает человеческого общества. Вот мы и стараемся хоть с кем-нибудь поговорить, даже если люди нас пугаются. Кидзимуна может сделать человека богатым, если тот ведет себя хорошо.

- Но люди приносят в дом осьминогов, а мы это ненавидим, - прошептал рыжий мальчишка с озорными глазами. Сидящая рядом с ним рыжая девочка кивнула головой и грустно вздохнула.

- А ты наверное Камэоса? – спросил я, ткнув пальцем в сторону небольшой глиняной бутылки, у которой, тем не менее, было лицо.

- Кто? – переспросила любопытная Астра.

- Волшебная бутылка сакэ, - улыбнулся я, наблюдая за тем, как призрак краснеет от излишнего внимания. – Алкоголь в ней не кончается никогда. Мечта любого алконавта.

- Дя! – пискнула бутылка. – Я зиву тёлько у достойных.

- Нас много и все мы безобидны, - буркнула сандалия. – Другие духи издеваются над нами. Поэтому мы живем вместе. Так проще выживать.

- Бедняжки, - всхлипнула рыжая, почесывая по голове девочку Кидзимуна. – Збынь. Они же совсем не опасные.

- Просто первый раз, увидев Сиримэ, я немного стушевался, - усмехнулся я. – Нечасто увидишь такое диво.

- Ага, бля! Чуть не блеванул, - честно рек Ахиллес и, смутившись, извинился перед призраком. – Прости, бля. Чувствительный я, нахуй.

- Ладно. Но нам пора. До десятого судилища путь неблизкий, - вздохнул я, поднимаясь с бревна. – Вы проводите нас до Черной дороги?

- Можно пройти через лес, - тихо ответила сандалия. – Мальчик пройдет лес и окажется возле дома Пиндэна.

- Девятое судилище? Это же круто! Мы такой крюк срежем!

- Проблема только в злых. Они в чаще, если не мучают грешников, - буркнул зонтик. – Мы постараемся провести вас через лес, если не боитесь.

- Что скажете? – спросил я друзей. – Так мы солидно ускоримся. Кто знает, когда Э… мрак будет здесь.

- Придется идти, - ответила Астра. Ахиллес молча кивнул, закинув на плечо дубину. - Лучше уж злые призраки, чем топанье через судилища с их ебанутыми правилами. Я не дам себе ноги пилить, чтобы доказать, что я праведница.

- Тогда решено. Ведите нас, - согласился я. – А кого, кстати, нам бояться?

- Силач… Ао-ниобо. Красноволосый. Много их, мальчик, - вздрогнув, прошептала сандалия. – Мы проведем вас мимо них. Только вы молчите и не шумите. Они слышат. Все слышат.

- Ебушки-воробушки, - буркнул я. – Ладно. Тогда в путь. Ведите, малыши. Мы за вами.

Дождавшись, когда новые друзья углубятся в чащу, мы двинулись следом за ними, стараясь особо не шуметь, как и просил маленький Бакэ-дзори. Ахиллес, подобравшийся, как ищейка при слежке волка, резво осматривал ближайшие кусты и, не найдя там врагов, махал нам с Астрой, призывая продолжать путь.

Рядом неловко прыгал Каракаса, которому было не очень удобно пробираться через чащу на одной ноге. В итоге, устав от его тихого бормотания, я взял зонтик в руки и уже вместе с ним отправился дальше. Волшебная бутылка с сакэ по имени Камэоса расположилась в руках Астры и лишь Ахиллес шел налегке, ибо сжимал дубину и предпочитал не охранять забавных призраков, а быть готовым ко внезапному появлению врагов. И враги не заставили себя долго ждать.

Проползая на карачках под одним деревом, я удивился, услышав сверху конское ржание, а когда к этому ржанию добавилась и отменная ругань, призывающая Красноволосого, поднял голову наверх и остолбенел от того, что там увидел.

На нижней ветке дерева висела странная помесь гусеницы и лошадиной головы, орущей непотребства. Ор неведомого монстра был так пронзителен, что порой напоминал звук пенопласта, которым школьники водили по стеклу, вызывая зубовный скрежет и миллионы противных мурашек. Так бы неведомая башка и орала, если бы не Ахиллес, с грацией потомственного американского бейсболиста вломивший по призраку дубиной, заставив его улететь далеко вперед. Правда, нам это мало помогло. Ближайшие кусты затрещали и из них посыпались чудовища всех сортов и расцветок, а впереди всех несся как ошпаренный могучий человек, покрытый красной, почти огненной шерстью. Наши маленькие друзья протяжно завопили и бросились врасыпную, повторяя как мантру слова «Красноволосый» и «Силач». Силачом был похожий на быка демон, разве что с обычной человеческой головой и клыками, торчащими изо рта и достающими почти до носа. Он что-то нестройно проревел, а затем кинулся на того, кто находился к нему ближе всех. К несчастью призрака этим кем-то оказался Ахиллес, радостно вскрикнувший при виде достойного соперника, щеголяющего внушительными мускулами.

- Оророн-коророн. Туаяга-симаяга! – проворчал демон, приближаясь к Ахиллесу. Тот недобро усмехнулся и, взмахнув дубиной, обрушил ее на голову удивленного мучителя грешных душ. Силач коротко хрюкнул и, выплюнув добрый десяток зубов, грохнулся на землю, подняв тучу пыли.

- У, сука! – буркнул грек, еще раз прикладываясь дубиной по голове демона. – Яйценюх, нахуй!

- Дружище. Он уже в отрубе, - пропыхтел я, сражаясь с Красноволосым. – А вот мне твоя помощь не помешала бы.

- Иду, бля! Волосатая параша, иди нахуй! Победа будет наша, - заорал Ахиллес, вздымая дубину над головой. Сейчас грек вновь превратился в машину для убийств, но я и не думал его останавливать. Красноволосый действительно оказался сильным призраком, раз выдержал целых три удара от разъяренного Ахиллеса. Пользуясь моментом, я секанул по ногам монстра палашом и отскочил в сторону. Как раз вовремя, ибо лапа демона тут же цапнула траву на том месте, где только что стоял я, но безвольно обмякла, когда четвертый удар грека достиг цели, выбивая из Силача дух.

- Пиздец, он крепкий, - пропыхтел я, подавая Ахиллесу руку, ибо героя занесло по инерции и он рухнул в ближайший куст, откуда пытался вылезти, матеря всех японских демонов направо и налево.

- Збышек! Блядь… - раздался жалобный крик Астры, выдергивая меня из лихорадки боя. Обернувшись на ее крик, я увидел, что рыжую прижала жуткая старушенция и, лязгая кривыми зубами, пытается достать шею моей подруги.

- Да ёб тебя черенком в анус, шалава, - пробурчал я, устремляясь на помощь Астре. Та уже потихоньку сдавала позиции, и расстояние между ее шеей и зубами старухи составляло каких-то пару сантиметров. Еще секунда промедления и призрак разорвет ей шею. Но тут на помощь нам пришли трусоватые малыши, которые изначально попрятались в кустах. – Вот это, бля, битва. Мановар бы охуели от такого зрелища.

- Чё, бля? – переспросил грек, а потом присвистнул, наблюдая за тем, как мелкие призраки атакуют старуху. – Хуя се. Пиздюки-то хороши.

- Ага. Техника немного хромает, но в целом огонь, - согласился я, подбегая к месту драки и выдергивая Астру из мешанины призраков всех мастей. – Привет, заинька.

- Привет, лысенький. Долго ты, бля, шел, - буркнула она, отряхивая джинсы и майку. – Меня эта бабка чуть не сожрала.

- Могла бы запросто, - кивнул я, смотря за тем, как призрачный шлепок лупит старуху по заднице со скоростью пулемета. – Знаешь, кто это был?

- Баба-Яга? – ехидно спросила рыжая. – Мне вообще похуй. Изо рта у нее воняло так, как у тебя после бодуна.

- А хули ты хотела? Они же сакэ вместо водки ебашат. А от рисовой водки пердеж не только из жопы выходит, но и рот страдает. Ты сражалась с Ао-ниобо.

- Ёба? – переспросил Ахиллес, услышав окончание имени.

- Ао-ниобо. Местная людоедка в японском фольклоре. Раньше была фрейлиной, но потом почернела зубами и мозгами, а затем принялась жрать людей.

- Понятно, бля. Тварина, нахуй, - констатировал Ахиллес, с интересом внимая тому, как зонтик пытается залезть старухе в задницу и там раскрыться.

- Ох, бля… - поморщился я, увидев, что Каракаса добился своего. – Фу.

- А хули ты хотел? – съязвила рыжая, мстительно улыбаясь. – Японские мифы, ебанько.

- Ща блевану, - рек грек и, икнув, помчался в сторону кустов. Да, увиденное не добавляло оптимизма.

Через несколько часов мы, наконец-то, достигли края леса и очутились на Черной дороге. Впереди мрачно возвышалось девятое судилище, где царствовал судья Пиндэн. Маленькие призраки не обманули, значительно ускорив наш путь. Они, после триумфальной победы над ненавистными злодеями, буквально лучились радостью и, напевая смешные песенки, делились впечатлениями. Даже волшебная бутылка сакэ умудрилась напоить одного из демонов до состояния полнейшего охуения. Но больше всех был горд призрак сандалии, маленький и презираемый большинством собратьев. Он первым бросился на выручку Астре, подавая пример остальным и сейчас посматривал на своих друзей со степенью легкого превосходства.

- Мы выполнили свою часть уговора, мальчик, - улыбнулся он. Улыбка, хоть и жуткая, явно шла от чистого сердца. – Впереди девятое судилище, а за ним будет и десятое, где вы найдете Владыку Циньгуаня.

- Спасибо, Бакэ-дзори. Мы не забудем вашу доброту, - улыбнулся я, наклонившись к маленькому призраку и заставив того порозоветь от смущения. Если вы не представляете себе, как может розоветь от смущения шлепок, рекомендую поймать одного в Японии и наговорить ему комплиментов. Там и увидите.

- Спасибо, мальчик. Спасибо, девочка. Спасибо, большой и сильный воин, - в который раз поклонился он. – Надеюсь, вы измените мнение о нас. Не всегда страшные снаружи, уродливы и внутри.

- Я всегда это знал, дружище. Если кто скажет обратное, смело отпизди его по сраке. У тебя отлично получилось с той чернозубой бабкой.

- Она доставала Бакэ чаще остальных, - тихо буркнул один из Кидзимуна. – Бакэ правильно сделал. Бакэ – герой.

- Никто и не сомневается. Все вы герои. Без вас мы бы давно попали на зуб этим тварям, - вставила Астра. – Спасибо, друзья.

- Друзья… - застенчиво протянул призрачный зонт. – У нас еще не было друзей-человеков.

- А теперь есть. Если кто вас будет обижать, скажите, что вы под защитой Ахиллеса, - подмигнул я. Грек, надувшись для важности, сильно треснул себя кулаком по груди и заставив малышей уважительно охнуть.

- Бля буду. Уебу пидарасов, - рек он, а затем добавил привычное. – У, сука!

- Прощайте, наши новые друзья. Пусть ваш путь завершится достойно. Относитесь уважительно к старым вещам. У нас тоже есть души, - тонко крикнула маленькая сандалия, когда мы ступили на Черную дорогу.

- Обязательно, - помахал я рукой и, нахмурив лоб, двинулся вперед, к темневшему на горизонте девятому судилищу.