Пролог.

Черные тени мягко бежали по белой перине облаков, ярко освещенной лунным светом. Они не издавали ни звука, предпочитая просто молча бежать вперед, к виднеющимся вдалеке золотым Вратам.

Мрачно поблескивали глубокой синевой черные крылья, зубы были крепко сжаты, а дыхание мерно вырывалось из узких ноздрей, на секунду замирая в прохладном воздухе диковинными спиралями пара. Тени спешили, спешили так, как никогда в своей жизни. Они знали, что даже одна упущенная минута может повлиять на исход того, что они замыслили. А замыслили они недоброе, злое, и способное посмеяться над божественными догматами. Но теней это не волновало. Куда важнее была их цель, ради которой они были готовы на все, на любую подлость, не считаясь с чужими жизнями и мнениями. То, чего они ждали так долго, вдруг замаячило на горизонте, а потом засверкало яркими красками, даря надежду на счастливый исход.

- Стойте, - хрипло прошептала тень, бегущая впереди всех. Остальные послушно замерли, ничем не выдавая своего удивления. Тот, кто их вел, был самым могучим из четырех теней, и ослушаться его было равносильно предательству, к которому каждый теперь относился куда более благоразумно.

- В чем дело? – тихо спросил предводителя один из шестерки. Он подошел ближе, почти касаясь диковинных крыльев первой тени своим плечом.

- Кто-то рядом, - ответил тот, понюхав воздух и облизнув губы.

- Здесь никого нет. Только мы, - удивился второй. – Или… думаешь, нас уже засекли?

- Нет. Серафимы в блаженном неведении, - отрезал первый. – Кто-то другой, могучий и мне неизвестный. Я чувствую, как бурлит в нем Божественная искра. Так сильно, что сила эта обжигает мой желудок.

- Мы бы все почувствовали изменения, - встряла в разговор еще одна тень. – Это Михаил?

- Нет, - покачал головой предводитель теней. – Он бы тут же бросился на нас. Терпение не является его главной добродетелью. Это кто-то другой. Я чувствую его присутствие, но не могу прочесть мысли. Словно они защищены Божественной искрой.

- В любом случае, нам не стоит здесь задерживаться, - сказал второй, прикасаясь тонкими пальцами к плечу предводителя. – Здесь мы на виду всего Рая. Скоро взойдет солнце, а нам еще бежать и бежать.

- Мы долго бежали. Ты прав. Но скоро эта гонка закончится, - в голосе первого послышалась улыбка. – Загнанные звери сами превратятся в охотников. И будет мрак, кровь и боль. Месть…

- Месть, - прошептали остальные, и в свете Луны зловеще сверкнули их острые белые зубы.

- Месть питала нас. Не давала сгинуть. И не даст этого сделать сейчас… - он запнулся и с удивлением уставился на горизонт, откуда к нему приближались три яркие точки, разгорающиеся все сильнее и сильнее. Четверка испуганно попятилась, когда от предводителя повеяло жуткой волной злобы. Он хрипло рассмеялся и, развернувшись, бросился к вратам, не забыв дать команду другим теням. – Вперед. Они не успеют. Осталось немного, братья. Те, кто упал, возвысятся вновь.

- Те, кто упал, возвысятся вновь, - послушно повторили тени и последовали за вожаком. Изредка они оглядывались назад и злобно ворчали, наблюдая за троицей, бегущей к ним в развевающихся светлых одеждах.

 

Глава первая. У беды красные глаза.

Я проснулся и, приняв наиболее удобную позу, обессиленно прислонился головой к мягкому облачку, заменявшему мне подушку. Во рту словно орда котов нагадила, а тихий стук молоточков в висках превратился в буйный концерт андерграундных индустриальщиков, повествующих о тяжелых буднях работяг в цехах многочисленных заводов, порабощенных инопланетянами. Или, если говорить короче, я маялся с похмелья. Если кто-то скажет, что праведник не может маяться от похмелья, я собственноручно придушу эту гадину и насильно напою её адской самогонкой.

- Бля, приснится же такая дичь. Больше ни капли, сука, в рот не возьму.

- Проснулся, ебанько? – повернув голову, я кисло улыбнулся Астре, которая сидела рядом и с умным видом читала какую-то книгу, взятую в Райской библиотеке.

- Привет, заинька. Надеюсь, я себя хорошо вел вчера вечером? – рыжая хохотнула и, отложив книгу, двинула меня, по привычке, в левое плечо кулаком.

- Ты-то, блядь, будешь себя хорошо вести. Особенно после бесовского самогона.

- Не щади меня, заинька. Руби, сука, правду-матку, - кивнул я, беря из рук подруги запотевшую бутылочку с холодной минералкой.

- С чего бы начать? – таинственно хмыкнула Астра, поднимая глаза к бирюзовому небу над нашими головами. – Сначала ты завалился в бар Харона после успешно выполненной миссии по водворению очередного хтонического пиздеца во Мрак. Видать ты где-то уже набрался, ибо тут же завопил, чтобы к тебе относились, как к герою.

- И никто меня не выкинул? Не насовал ебучек в подбородок?

- Погоди. Я только начала. Ты с Элигосом был. Сам знаешь, как его бздят и грешники, и праведники, и бесы.

- Знаю. Хоть в чем-то свезло. Значит, мы с ним нажрались?

- Ага, - кивнула рыжая, весело смотря за тем, как я жадно пью воду. – Причем Герцог особо и не хотел, но ты был очень настойчив. А дальше началось веселье. Вместе вы выдули половину запасов Харона и подрались с парой грешников. Вернее, формально дрался ты, а Элигос тебя подзуживал.

- Вот в этом он весь, рогатый смутьян, - буркнул я, прикладывая ледяную бутылку к голове. – Охуенчик…

- Погоди. Это только начало.

- И с кем я подрался?

- С Басковым.

- С кем? – поперхнувшись, переспросил я.

- С Басковым. Николаем. Он недавно преставился, и его определили в Лимб, а там Харон его шустренько запряг в ярмо и заставил петь на корпоративах. Короче, вы сидели, попивали виски, а потом на сцену вышел он и стал свои арии напевать. А ты, ебанько, встал на стол и попросил для героя Рая и Ада исполнить «Золотую чашу». Певец послал тебя нахуй.

- А я?

- А ты, забравшись на сцену, отмудохал его метровым огурцом и провозгласил, что теперь он не «Золотой голос России», а «Золотое Тухлое Яйцо», которое ты сейчас разобьешь.

- Бля, стыдно-то как. А дальше?

- Тебя снял со сцены Герцог Элигос, а потом вы продолжили пить до появления Леарии, которая закатила благоверному скандал и посоветовала домой не являться, пока тот не протрезвеет.

- А демоны могут надираться?

- Еще как. Элигос был в ярости и даже сломал парочке грешников спины, а потом сказал, что виски пьет только ебаное быдло и заказал ящик бесовской самогонки. Тут-то и началось.

- Ебатеньки, уже страшно, - только и мог произнести я.

- Ага. Ты не помнишь Диогена?

- Бля…

- Ага, ага, - кивнула Астра, хрустя яблочком. – Деда вернули в Лимб, ибо в Аиде он всех заебал. А тут его главный друг сидит в жопу пьяный. Ну Диоген полез на тебя.

- А я?

- А ты вогнал ему ножку от табуретки в анус.

- Гонишь!

- Гоню, - хихикнула рыжая. – Но лицо у тебя было клевое. Ладно, вы с ним просто посрались, а потом ты его в чан с отходами бросил. Сказал, что это его новый дом, и ты даешь его ему в ипотеку по сниженной ставке. Элигос документально это засвидетельствовал, и вы продолжили пить.

- А почему ты меня не остановила? Злая зая, - обиженно молвил я, потирая виски.

- Я с Леарией ушла. Это нам потом Харон рассказал, когда начал подсчитывать убытки.

- И много убытков?

- Много, Збыня - хуй, как дыня. Три стола из мореного дуба разбиты в щепы. Это Элигос так развлекался в борьбе на руках с грешниками. Троим потом бесы руки пришивали на место, ибо регенерация почему-то дала сбой. Разбит ящик с ценнейшим ядом Медузы-Горгоны. Да, Степка. Это ты-таки добрался до «Золотого голоса» и хуйнул его за барную стойку. Сломаны ребра у десятка бесов, которые вас с Элигосом пытались утихомирить. Так, что-то еще забыла. А, точно. Ты подрался с Курицыным.

- С кем я, блядь, только не дрался, - мрачно кивнул я, вспоминая по крупицам вчерашний вечер.

- Это точно, - жизнерадостно засмеялась Астра.

- А ты-то чего такая веселая?

- Курицын тебя отпиздил.

- Эка радость, - съязвил я.

- Да ладно. Потом ты взял реванш. Короче, везли помощника Флегия обратно в двух пластиковых мешках.

- Серьезно? Чисто по металу?

- Ага. Это Элигос тебе решил «Вжик» кинуть.

- Бля. Вот это дичь. Дичайшая и ебанутейшая дичь, заинька. Верховного-то не поругали?

- А что ему сделается. Он же смотритель Лимба и что хочет, то и делает. Разве что Леария ему потом концерт устроит. А так нормально все. Ты еще орал, что завтра твой дружище Ахиллес возвращается в Рай и всему Аду пиздец будет, когда вы праздновать начнете.

- Ебушки-воробушки, - охнул я. – Точно же. Ахиллес сегодня должен вернуться.

- Не боись. У нас еще несколько райских часов есть. Петр сказал, что сам за ним сходит.

- А Петр знает про мой… концерт вчерашний?

- Еще как, - кивнула рыжая. – Я замолвила за тебя словечко, но сдается мне, что привратник сам с тобой поговорит.

- Ладно, - поморщился я, поднимаясь на ноги. – Чего тянуть, пойду с повинной к боссу. Надеюсь, мне Чистилище за чудачества не грозит, а то вообще грустинка будет.

- В этот раз ты до Врат не добрался, - улыбнулась Астра. – Ладно, дуй к Петру, а я еще почитаю.

- А чего ты не в Раю? – рыжая в ответ показала мне бутылку дорогущего вина и многозначительно подмигнула. – А, вон как. Ладушки-оладушки. Не поминай лихом, заинька. Если что, твой лысенький был героем.

- Нечего тут выебываться. Герой с дырой. В жопе.

- Бе-бе, - отмахнулся я и, взъерошив спутанные волосы, двинулся в сторону врат, где обитал Петр. Ох, чую я, что в этот раз наказание будет серьезным. Ебушки-воробушки.

Идя по мягкой перине облаков, я не спешил и просто наслаждался прогулкой. Ярко и ласково светило солнышко, где-то вдалеке пели невидимые птицы, а воздух так и сочился теплом и счастьем. Только вот меня это счастье почему-то миновало. Хотя, чего лукавить и кривляться. Мужчина должен отвечать за свои поступки. Даже если он обычный неформал, любящий весело проводить время.

Дойдя до Врат, я остановился и покрутил головой в поисках привратника. Но облачко, где обычно сидел Петр, заполняя Летопись, пустовало. Вздохнув, я присел рядом и, достав из кармана мятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и с удовольствием затянулся горьким дымом. Полегчало. Мысли пришли в относительную норму, но были и побочные эффекты, выраженные в слабой тошноте и головокружении, а раздавшийся мягкий, но все-таки суровый голос, заставил мое сердце бодро упасть в трусы.

- Здравствуй, Збышек.

- Привет, Петр, - через силу улыбнулся я, поднимаясь, чтобы поприветствовать привратника. Тот стоял всего в паре метров от меня и кротко улыбался. Хмыкнув, я покачал головой. – Не буравь меня злым взглядом. Знаю, я накосячил и готов понести заслуженную кару.

- Успеется, - ответил Петр, занимая место на облаке. – У нас есть и другие дела.

- Опять архив?

- Нет, с ним мы закончили. Временно. Сегодня возвращается Ахиллес.

- Да, я в курсе. Отчасти вчерашнее происшествие с этим связанно, - хмыкнул я, ковыряя облака носком.

- Степан. Я в курсе, что ты любитель алкоголя, водишь дружбу с демонами, постоянно распускаешь руки, а твоя речь полна неприятной брани, - вздохнув, сказал привратник, устремив на меня взгляд мудрых синих глаз. – Но ты – обычная душа, которая получила прощение. Душа со своими сложностями, волнениями и желаниями.

- Это точно, - слабо улыбнулся я, подходя ближе. – Я знаю, что порой веду себя, как полный говнюк, но все мое естество отчаянно скучает по старой жизни. Понимаешь?

- Более чем, - кивнул Петр. – Поэтому я на многое закрываю глаза. Прощать надо уметь, Збышек.

- Даже за вчерашнее?

- Даже за вчерашнее, - через минуту ответил он. – В любом случае, наказание, каким бы оно ни было, не изменит тебя.

- Я буду стараться. Отвечаю, - не слишком уж уверенно буркнул я. Петр мило улыбнулся и махнул рукой.

- Я знаю, Збышек. Ты перенервничал и ждешь друга с Земли. Плюс не каждой душе приходится сражаться с хтоническими божествами, но Пента выбрала тебя.

- Вот, вот. А заинька говорит, что я просто быдлан, любящий покуролесить и надавать по морде парочке зажравшихся грешников. Ох, бля. Вещаешь ты словно доктор, Петр, - вздохнул я, закуривая сигарету. – А когда там Ахиллес возвращается?

- С минуты на минуту. Я уже послал за ним проводника, - ответил привратник и удовлетворенно выдохнул, когда облака внезапно разошлись, пропуская худенькую девочку в белой сутане и знакомого мне здоровяка, облаченного в не менее белый костюм.

Ахиллес, без тени смущения или удивления, осмотрелся, а затем, подойдя к Петру, крепко пожал протянутую руку. Меня он или не видел, или предпочитал не замечать. Я уж было начал покусывать губу и придумывать ехидные комментарии, но грек повернулся в мою сторону и, радостно улыбнувшись, бросился ко мне и спустя пару секунд сжал одного несчастного хранителя Божественной искры в своих медвежьих объятьях.

Астра, которая возникла из ниоткуда, словно чертик из табакерки, ехидно усмехнулась, наблюдая за тем, как звезда Голливуда и бывший вышибатель мозгов на арене Флегия пытается выдавить меня как тюбик дешевой зубной пасты. Но когда Ахиллес произнес первое слово, наши с Астрой рты сами по себе упали до колен. Куда только девалась демоническая машина для убийств.

- Здравствуйте, Степан и Олеся, - мило улыбнувшись, произнес грек и даже чопорно поклонился удивленной рыжей. – Рад вас видеть.

- Нихуя себе, - только и мог ответить я. – А как же «бля, уебу» и «у, сука»?

- Ахиллес теперь праведник, - вставил Петр, листая Летопись. – Прошлый раз частица его души осталась на Земле, когда он лежал в коме. Теперь его душа целиком и полностью находится на Пороге.

- Охуеть. Дайте две, - буркнула Астра. – Ахиллесушка, ты как?

- Отлично, друзья. Чувствую я в себе благодать, - ответил грек, осматривая окружающий его пейзаж, сплошь состоящий из пушистых облаков.

- Ну, блядь, - покачал я головой. – Сейчас еще у него из кармана маленький свидетель Иеговы выскочит с журналом «Сторожевая башня». Дружище, что они с тобой сделали? Где наш славный убийца?

- Его нет, Степан, - хмыкнул Ахиллес, почесывая гладко выбритый подбородок. – Я жил по правилам, исключая всякое насилие.

- Погоди, - нахмурилась рыжая. – Получается, что ты помнил о времени, проведенном в Аду?

- Да. Это был подарок, и я им воспользовался целиком и полностью.

- Знать бы, кто ему этот подарок вручил, и насовать дарителю в ебучку, - ответил я, а затем подпрыгнул, когда позади раздался знакомый вкрадчивый голос. – Ну конечно. Кто ж еще любит друзьям-то подсирать, как блудливый кошак.

- Твое сравнение с гадящей кошкой не очень приятно, Збышек, - повернувшись, я гаденько улыбнулся Герцогу Элигосу, стоящему в огненном круге, откуда обычно приходили на Небеса демоны за грешными душами. – Никакого уважения к верховным иерархам Ада и Рая.

- Где уж нам, долбоебушкам, - деликатно хохотнул я, прикрыв рот рукой и заставив улыбнуться Астру. Рыжая покачала головой и подошла к Элигосу ближе.

- А чего же вы нам тогда мозги не прополоскали? Сейчас бы тоже сидели на облачке и дудели в золотые свирели, - язвительно бросила она, уперев руки в боки. – Может мне Леарии сказать, как ты вмешиваешься в жизни смертных, а?

- Вот поэтому и не стал ничего делать, - тактично ответил Элигос. – Если Рай лишится двух язвительных праведников, то станет совсем уж пресно.

- Да ты, дружище, натуральный эгоист, - хохотнул я, затушив окурок об ботинок и убирая его в карман, ибо Петр крайне щепетильно относился к чистоте своего рабочего места.

- И это тоже. С другой стороны, Ахиллес достаточно настрадался в прошлой жизни.

- Воистину, демон, - поклонился герой, заставив нас рассмеяться.

- Не, ну ты только посмотри. Стоит весь такой чистенький и гладенький, - буркнул я, повернувшись к другу, который стоял рядом с привратником. – Петр, а ты уверен, что у него грехов нет? Может, хоть Чистилище, а?

- Нет, Збышек. Его душа чиста.

- Даже шишечку не давил ни разу? На Памелу Андерсон не передергивал? Коксом торт не заедал на голливудских вечеринках? Страпоном жену не разил?

- Угомонись, лысый, - вставила Астра, легонько ткнув меня под ребра острым локтем. – Радоваться надо.

- Я может, хотел отметить возвращение друга, а он тут вообще сам на себя не похож, - обиженно протянул я, заставив Элигоса коротко и язвительно усмехнуться. – Чего?

- Вчерашнее приключение тебя ничему не научило, Збышек?

- Подумаешь, дал пиздюлей Баскову и одарил новым домом Диогена, - не сдавался я. – Бля, у нас же была нехилая компания. Чисто по металу. А теперь? Ахиллес вон чуть ли не оды поет, ты, оказывается, земным страстям подвержен, а локоть рыжей стал еще острее.

- Смирись, Збышек. Ахиллес теперь праведник и место его в Раю, - улыбнулся Петр, наблюдая за моими метаниями.

- Нихуя я не смирюсь, дяденьки. Вы, бля, еще не знаете, на что Збышек способен.

- Знаем, Хранитель Пента. Уйми свое высокомерие, - в голосе привратника послышался металл.

- Он просто расстроился, Петр, - мягко заметил Элигос, обращая на себя внимание.

- Верно, Герцог, - кивнул тот. – Вы прибыли по делу?

- Да.

- Слушаю.

- Желательно наедине, Петр, - тихо ответил демон, сверкнув красными глазами. Привратник кивнул и, подойдя ближе, понизил голос до шепота, чтобы никто и ничего не услышал.

- Неужели? – изумился он после того, как Элигос закончил свою короткую речь. Мы с Астрой могли лишь просто наблюдать за ними, гадая, что же послужило причиной визита верховного иерарха Ада на Небеса.

- Так и есть, - мрачно подтвердил Элигос, посмотрев почему-то на меня.

- Ну, бля. Я даже не сомневалась, что ты, лысенький, в этом замешан, - фыркнула Астра и попехнулась, когда ей на плечи легли мощные ладони Ахиллеса.

- Чувствую я в тебе злость, Олеся, - пророкотал грек. – Отринь её и обратись к свету.

- И перестань есть мясо, - язвительно буркнул я. – Все беды от мяса. Особенно если мясом писечку разить.

- Иди на хуй, Збышек, - взвилась рыжая. – Вечно я переживаю за ебанько, который что-нибудь да отчебучит.

- Опровергаю, - мудро ответил я, подняв к небу указательный палец. – Я тут вообще не при делах и нихуя не понимаю, что происходит. Элигос что-то мрачно вещает, Петр мрачно слушает, ты мрачно пытаешься меня убить взглядом, а Ахиллес мрачно держит тебя за плечи, чтобы этого не допустить.

- Точно? – переспросила она, сбросив руки Ахиллеса с плеч.

- Конечно. Ну, бухнули мы вчера, но я никуда не записывался и ничего не собирался красть, - пожал я плечами. – Может, не во мне дело, а в тебе, к примеру?

- Ох, бля. Ходишь ты по охуенно тонкому льду, лысый, - злобно прищурилась Астра, но потом выдохнула. – Ладно. Надеюсь, Герцог нам расскажет потом.

- Хуюшки, - покачал я головой, заметив, что Петр возвращается, а огненный круг пуст. – Уже слинял, Супермен диавольский.

- Нет, Збышек. Ты ничего не сделал, - предупредительно произнес Петр, когда подошел ближе и заметил мои взволнованные глаза.

- А я, бля, говорил, - хмыкнул я. – Но нет. Всякие рыжие дьяволицы вечно меня во всех бедах винят.

- Сказал тот, кто вчера выдул бутылку сколопендровой водки из горла, - буркнула Астра.

- А я-то думаю, чего так во рту смердит, - улыбнулся я и повернулся к Петру. – Что случилось, босс? На тебе лица нет, будто Элигос тебе несмешной анекдот из жизни ангелов рассказал.

- Если бы, Збышек, - Петр шутку не оценил и, усевшись на облачко, углубился в Летопись. – Странные дела творятся на Земле.

- О чем ты?

- Вода превращается в кровь. Земля сохнет. Мироточат лики, - забормотал привратник, водя пальцем по желтым страницам великой книги. – Признаки налицо. Элигос был прав.

- Апокалипсис? Вроде был уже. Когда Стефан начал уебка из себя корчить.

- Нет, не Апокалипсис. Апокалипсис написан давно и его время еще не пришло, а то, что происходит, спонтанно, - Петр разговаривал, будто сам с собой, стараясь не отвлекаться на мелких насекомых, типа меня.

- Да ебаный рот, - взвился я, заставив Ахиллеса вздрогнуть от ругани. – Что, бля, происходит? О чем ты?

- Они собираются, - поджал губы Петр, уставившись вдаль.

- Кто «они»? – нахмурилась Астра, которая очень не любила странные загадки.

- Падшие, - ответил привратник, многозначительно стуча пальцем по странице Летописи, где темнела гравюра, изображающая красивого ангела, летящего с небес в сопровождении молний. – Падшие собираются…

- Не понос, так золотуха, - буркнул я, закуривая сигарету и протягивая пачку Астре. Рыжая молча кивнула, предпочитая дождаться момента, когда Петр решится заговорить по делу. – И что это за Падшие?

 

Глава вторая. Пророчество Леарии.

Покуда Петр молчал, мы старались не отвлекать его от мыслей, ибо привратник этого очень не любил. Он изредка тихо шевелил губами и перечитывал Летопись, где на гравюре был изображен один из ангелов. Пользуясь моментом, я внимательно рассмотрел рисунок.

Да, это был ангел, но лицо его буквально пылало странной ненавистью и злобой, искажая красивые черты и делая их малопривлекательными. Чем-то он был похож на Герцога Элигоса, но у рисованного ангела не было рогов и дьявольской брони верховного иерарха. Была лишь злоба. В каждом штрихе, в каждой линии и тени. Я вздрогнул, когда рука Петра легла на мое плечо, вырывая из плена странного рисунка.

- Не стоит рассматривать его слишком пристально, Збышек, - тихо сказал Петр, ласково улыбаясь. Я сглотнул тяжелый комочек и, с удивлением, утер пот, который выступил холодной влагой на лбу. – Не все в Летописи достойно внимания праведников. Кое-что предназначено лишь для меня и других ангелов.

- Ты про этот рисунок? – хмыкнул я, тщетно силясь отвести взгляд от гравюры. – Он… будто притягивает внимание.

- Так и есть, - грустно ответил привратник, закрывая книгу. Странные мысли тут же пропали, как и интерес к гравюре. – Падшие любят играть с чистыми и непорочными душами.

- Кто такие Падшие? – спросила Астра. – Падшие ангелы?

- Да. Когда-то давно они отринули Божественную суть. Возгордились и в гордыне своей пожелали уподобиться Ему, - ответил за Петра Ахиллес.

- Ну, блядь. Я был прав. Нашего друга захомутали клятые сектанты. Что дальше? Начнет псалмы распевать и говорить о том, что нельзя дрочить ночью в подушку, ибо это от лукавого? – нахмурился я.

- Тебе следует брать пример с Ахиллеса, - улыбнулся Петр. – Душа чистая куда прекраснее души просто белой.

- Философия, мать её ёб, - кивнул я. – Вени, види, вичи. Пришел, увидел, подрочил и так далее. Мы отвлеклись. Чем тебя так напугали Падшие? Они же должны быть в Аду, разве нет?

- Почти, Збышек, - я в который раз вздрогнул, когда голос Элигоса раздался аккурат позади меня.

- Отвечаю, я когда-нибудь предателя подпущу, дружище. Заканчивай со своими внезапными появлениями. Усраться же можно, а Астре потом трусята стирать.

- Ты не носишь трусы, ебанько, - мрачно вставила рыжая. – И ты сам их стираешь.

- Уж и повыебываться нельзя.

- Не время, друг мой, - мягко ответил демон, подходя к нам. Огненный круг перемещался вместе с ним, что исключало шанс того, что Герцог Элигос зажарится, если ступит на небесные облака. Рядом с ним стояла и Леария, которая слабо кивнула Астре и мне, а затем робко улыбнулась.

- Я думал, что опять виной всему очередной хтонический пиздец, - пробурчал я, все еще силясь прийти в себя от неожиданного появления Элигоса. – Ктулху выебал Дагона и на свет родился маленький Хывтынынгва, которому суждено поработить миры к ебеням и в довершение скушать печеньку.

- Нет, Збышек, - покачал головой Элигос. – Ты сам знаешь, что когда хтонические монстры появляются в подвластных мирах…

- Божественная искра начинает неистово жечь душу, - поморщился я, припоминая не слишком уж приятные воспоминания. – Словно пердак мистером Пропером намазали.

- Фу, лысый, - скривилась Астра.

- Хули «фу», заинька? Мистер Пропер веселей, в жопе чисто в два раза быстрей, - хохотнул я. – Сидите, бля, кислые все тут. Смеяться тоже надо. Ладно, что там с Падшими этими? Чем нам это грозит?

- Падшие, - начал Петр, помассировав переносицу. – Они же Падшие ангелы…

- Типа группировка байкеров? Или реально Падшие ангелы? Которые упали с Небес за то, что отринули Боженьку.

- Второе, Збышек, - кивнул привратник. – Дело в том, что не все Падшие примкнули к Люциферу.

- Я догадывался. К Владыке Зла примкнули ровно семьдесят два Падших, так?

- Так, - подтвердил Элигос, поддерживая под руку бледную Леарию. – Они известны вам, как демоны Гоетии.

- Получается, что легенда о царе Соломоне это правда? – удивился я.

- Какая легенда? – спросила Астра, нахмурив тонкие брови.

- По которой Соломон заключил всех демонов вместе с их легионами в большой медный кувшин, а потом бросил кувшин в Вавилонское озеро, - пояснил я. – Ну и долбоебы, нашедшие этот кувшин, не придумали ничего лучше, как разбить его. Думали там золото и камушки. А там, бля, чистый сатанизм в лице семидесяти двух иерархов Ада. Пиздец, короче, пришел этим идиотам.

- Отчасти правда, друг мой, - рассмеялся Элигос. – Ты не перестаешь меня удивлять своими знаниями.

- Ну а хули, - скромно ответил я, потупив от смущения очи.

- И какова правда, Герцог Элигос? – спросил Ахиллес, предпочитающий молчать и слушать.

- Часть демонов действительно заключили в кувшин, а потом придумали легенду с озером. На деле все куда прозаичнее. Один из слуг, решивший, что Соломон прячет в кувшине богатства, открыл его, а печать выбросил. Та ночь до сих пор вызывает страх у переживших её.

- Ну а Падшие тут каким боком?

- Как я и говорил, не все Падшие ангелы примкнули к Владыке Зла, - продолжил Элигос. – Отдельная группа посчитала, что их обманули и лишили места в Раю. Но мы-то знаем, что у каждого был выбор. Они сделали свой выбор.

- Застряв между мирами? Как в «Догме»? – спросил я, закуривая от волнения сигаретку. – Бля, ну и дичь, скажу я вам.

- Относительно уместное сравнение, - согласился демон. – Падшие населили Землю…

- Ты чего-то недоговариваешь.

- И другие миры.

- Как так?

- У них был выбор. Кто-то остался в определенном временном отрезке, а кто-то решил искать удачу в других мирах.

- Типа Аменти, Аида и Диюя?

- Нет. Это Ад, Збышек. Как его не назови.

- Блядь.

- Чего, лысенький? – встревоженно спросила Астра, наблюдая за тем, как я хожу по кругу возле Элигоса.

- Помнишь, я тебе про братишку своего рассказывал? Что он попал в сказочный мир и теперь там с местным Гендальфом блюдит за флорой и фауной?

- Ага.

- Вот эти Падшие населили похожие миры. А их – великое, сука, множество.

- Не след тебе осквернять бранью уста свои, - мягко заметил Ахиллес, но я махнул рукой.

- Не след корчить из себя праведника, дружище, выковыривая глаза грешникам на Арене и поебывая их своих копьем. Ладно, отвлекся. И сколько их, Падших? Герцог Элигос?

- Много, Збышек.

- И к чему тогда вся эта театральность? Петр глаза закатывает, ты с постной миной туда-сюда летаешь? Ну сидят они на Земле или в других мирах, и пусть сидят. Хуй с ними.

- Леария произнесла пророчество, - Элигос юмор не оценил и с тревогой взглянул на молчащую демонессу, которая, чуть скривившись, кивнула в подтверждение его слов.

- Эка невидаль, - буркнул я, но получив подзатыльник от Астры, картинно оскорбился. – За что?!

- За то, что ты ебанько! – ответила рыжая, подходя к подруге. – Не видишь, ей вообще хуево.

- Это не связано с Падшими… - туманно пробубнил Элигос. – Это… хм. Ладно. Леария произнесла пророчество. Это все, что вам следует знать.

- Герцог Элигос, - вставил Петр, поднимаясь с облачка. – Я думаю, что им тоже следует это знать, пока они не начали сами искать ответы. Ничего хорошего из этих поисков не выйдет.

- Вот, вот. Давай рассказывай, багровоглазый наш, - фыркнул я, скрестив руки на груди.

- Одно из моих имен, - начала Леария, сжимая острыми коготками руку Элигоса, – «Глас Темных». Я обладаю даром пророчества, которое проявляет себя только в исключительных случаях.

- Не удивительно, что Элигос тебя выбрал, - хмыкнул я. – Он телепат, ты телепат, дети ваши тоже телепатами будут. Только не курите во время беременности, а то родите какую-нибудь хуйню, типа Куато из «Вспомнить все». Я крестным папкой ни за что не стану в таком случае.

- Как ты… - широко раскрыла глаза демонесса, но Элигос, тактично кашлянувший, перебил её. – Ах, да. Пророчество. Оно открылось мне вчера.

- А сказать об этом ты решила только сегодня?

- Конечно, - глаза демонессы жестко вспыхнули. – Ибо один глупый праведник упоил моего благоверного до поросячьего визга.

- Леария… - еще раз кашлянул Элигос, но вошедшую в раж демонессу это не остановило.

- Да, Збышек. Демоны тоже могут напиваться.

- А я знаю, - кивнул я. – Довелось видеть одну из оргий Клеопатры, где Марбас выебал Джастина Бибера. Эх, видела бы ты, как уродцу морду повело. А виноват обычный коньяк Рамзи помноженный на похотливость одного диавольского иерарха.

- Збышек, - прошипела Астра.

- Ладно, ладно. Вернемся к нашим пророчествам, - миролюбиво ответил я, поднимая вверх руки. – Что тебе там открылось?

К моему удивлению, глаза Леарии, черные и жгучие, затянуло белой, почти молочной пленкой, а из-за стиснутых зубов донесся тихий рык, от которого вставали дыбом волосы, и сердце принималось биться, как припадочное.

Демонесса, вцепившись в руку своего избранника, медленно обвела всех присутствующих безумным взглядом, задержавшись на мне, Астре и Ахиллесе, который словно дар речи потерял и то и дело принимался осенять себя крестным знаменем. Рык стал сильнее, он вибрировал в груди каждого из нас, вызывая мурашки и самый настоящий страх. Лишь спокойный вид Элигоса и Петра мог вселить в нас слабые ростки уверенности.

- Ángelos veniet… - хрипло прорычала Леария, склонив голову. - Assumam in locum suum… Damnant accipiet veniam. Accipiendo mortem… Manu accipit remissionem.

- Ебать, - только и мог ответить я, сжав голову руками.

- Что это значит? – растеряно спросил Астра, бережно меня обняв. – Ты только в обморок не падай.

- Если я правильно понял, то следующее: «Падшие займут свое место и получат прощение, когда примут смерть от руки прощенного». Герцог, поправь меня, если я не то пизданул.

- Все так, Збышек, - мрачно ответил Элигос, подхватывая обессиленную Леарию, глаза которой вновь вернули привычный черный цвет.

- Получается, что от нашей руки? – спросила рыжая, поворачиваясь к Петру. – Но мы же в Раю и никого убивать не собираемся. Тем более после такого представления. Даже новый Ахиллес скорее прочтет им пару строчек из Писания, чем вырвет кадык и сожрет его без соли.

- Вы не единственные прощенные, Олеся, - ответил Петр, покусывая губу и сосредоточенно размышляя. – Большинство прощеных душ до сих пор на Земле. Даже после того, как их путь завершился.

- Серьезно?

- Да. Они живут в отшельничестве или же просто заперты в определенных временных отрезках, как и говорил Герцог Элигос.

- Но, чтобы такой прощенный кого-нибудь убил, нужно нехило так постараться, да? – спросил я, подходя к привратнику.

- Падшие ангелы – это ангелы, Збышек, - грустно ответил он. – Они куда сильнее обычных праведников, ведущих спокойное и благочестивое существование.

- Допустим, - парировал я. – Но они же не знают пророчества? Или…

- Да. Знают. Стоит кому-то из Высших произнести пророчество, большая часть остальных, в ком еще тлеют остатки Божественных частиц, сразу же узнают об этом.

- Блядь. Старая и пенициллиновая шлюха, - вздохнул я, присаживаясь на облачко. – И что будет, если они получат прощение?

- Нарушение догм, - ответил Элигос. – Как в нежно любимом тобой фильме. Только не нужна никакая арка и отпущение грехов. Достаточно подтолкнуть прощенного на убийство. Падшие обязаны ждать Страшного суда, где решится их судьба. Сам понимаешь, что ожидание куда страшнее самого процесса. Они ждут уже миллионы лет, Збышек. И если появляется хоть малейшая возможность вернуться, они ей воспользуются. А дальше… никто не знает, что будет дальше. Может, война, а может и Хаос.

- Дерьмово, дружище. А есть способ их остановить? Ну там, лопатой по ебалу дать или в кандалы заковать и отправить куда-нибудь в ебеня?

- Только одна вещь может их остановить, - задумчиво ответил Петр, переглянувшись с демонами.

- Печать Соломона, - слабо кивнула Леария, постепенно приходя в сознание. – Падшие обязаны считаться с ней. Те, кто принял длань Владыки Зла и те, кто отринул обе длани.

- Это получается, что их в кувшин надо заточить? Как Хоттабыча, бля? – присвистнул я, поправляя сползшую резинку для волос.

- Да. В медный кувшин, который до сих пор находится на развалинах Вавилона, - мрачно буркнул Элигос. – У меня не самые приятные воспоминания о пребывании в нем.

- А хули делать, дружище? Я вот как-то тоже жил в общаге, где помимо меня обитали странные и неприятные личности. Чего только один дедок стоил, который любил утром выключатели какашками своими мазать. Знаешь, что с ним остальные жильцы сделали?

- Предпочитаю не знать, Збышек. Но сравнение твое я понял. Благодарю, - степенно поклонился демон, даже в этой ситуации предпочитающий держать марку.

- Когда начинаем? – весело спросил я, подскакивая с облачка, но ледяной взгляд Астры тут же погасил все искорки радости.

- Тебе, блядь, лишь бы в говно вляпываться, лысый. Это дело ангелов и демонов. Нам тут места нет. Ты, бля, пророчество не слышал, ебанько? Искатель приключений!

- Вообще-то, вы тоже нужны, - протянул Элигос, заставив рыжую поперхнуться собственными словами. Она перевела взгляд полный недоумения на Петра, но привратник лишь слабо кивнул, соглашаясь с демоном. – Дело в том, что прикоснуться к печати Соломона может лишь праведник.

- Весело.

- Не очень, - съязвил демон. – Как это ни прискорбно, но я вынужден просить помощи Небес.

- И Небеса помогут, - ответил Петр, взмахом руки приказывая мне не встревать. – Серафимы и два посланника из числа Властей, дабы укротить темное желание…

- Прости, Петр, но миссия должна пройти в относительной тишине. Если серафимы и Власти отправятся вместе с верховным иерархом, это приведет к тому, что Падшие спрячутся и будут ждать благоприятный момент. А вот обычные праведники, пусть и из числа посланцев, не привлекут к себе много лишнего внимания.

- Я вас понял, Герцог Элигос, - вздохнул Петр, кивнув в нашу сторону. – Однако, решение за ними.

- Лысый не угомонится, пока все Падшие не будут заключены в сосуд, - ехидно ответила Астра, косо смотря на меня. – Любит он искать себе приключения на жопу.

- Мы же Небесам подчиняемся, заинька. А тут друзьям помощь нужна. Неужели ты такая бессердечная? – хихикнул я, подначивая подругу. Та тяжело вздохнула в ответ.

- Ладно. Мы в деле. Как обычно, дело опасное?

- Очень. Падшие очень сильны, - мрачно ответил Элигос. Он вообще любитель отвечать мрачно. Демон все-таки. А демоны, сука, мрачные.

- Ты говорил, что они разбросаны по временным отрезкам, - вспомнил я. – Это значит, нам опять прыгать в прошлое?

- Почти. Прошлое, будущее, параллельное, искаженное. Множество миров, но нас интересуют лишь те, кто слышал пророчество. Остальные не опасны, пока им другие об этом не расскажут.

- Удобно. И от чего зависит возможность услышать пророчество?

- От ангельской иерархии. Каждый из них когда-то был небесным жителем, - ответил демон. – Был ангелом, серафимом, началом или властью.

- И силы их прямо пропорциональны иерархии, - закончил Ахиллес, на которого тут же воззрились все. – Петр, я могу проследовать со Степаном и Олесей?

- Это твой выбор, Ахиллес. Если ты считаешь нужным, то да.

- Считаю, Петр, - улыбнулся странный грек. – Порой даже язвительным и грубым праведникам нужен свет, на который они равняться будут.

- Это ты, блядь, свет, на который равняться надо? – хохотнул я, уворачиваясь от карающей ладони Астры. – А кто на Играх одному грешнику вбил в зоб гусиную ножку?

- Тогда я был подвержен гневу, друг мой, - ответил Ахиллес. – Сейчас перед вами совершенно другой человек.

- А старого Ахиллеса, который крушил всех и нещадно пиздил, вернуть нельзя?

- Нет, - нахмурился гигант. – Это бесславная страница моего прошлого, о котором я хочу поскорее забыть.

- Ну пиздец, - констатировала Астра, забыв о том, что ей надлежит меня больно меня ударить. – Будто ему мозги промыли.

- Да и похуй. Вместе веселее, - улыбнулся я, хлопая грека по плечу. – Авось еще вернется наша древнегреческая ебанашечка . Леария тоже с нами? Что-то она бледно выглядит.

- Отравилась, - поморщилась демонесса. – И да. Я с вами. С тебя станется опять наворотить ужаса, разгребать который придется всем остальным.

- Злая ты.

- Ага. Я же демонесса, - хмыкнула та, не обращая внимания на мои покрасневшие уши. – Итак, нас пятеро. Два демона и три праведника.

- Верно, - кивнул Элигос. – Я…

- Исчезну при первом же удобном случае, - ехидно перебил его я. Астра, стоящая рядом, отрывисто хохотнула. – Не, правда. Ты постоянно куда-то пропадал, а мы тебя вытаскивали. То Стефан тебя похитил и сделал из тебя копченого гомункула Николая. То Армилий в плен взял.

- На сей раз постарайся меня не потерять, - так же ехидно ответил Элигос. – В предстоящем путешествии без меня не обойтись.

- Почему? – удивились мы с Астрой.

- Потому что он сам Падший, - ответила за избранника Леария, сжав бицепс иерарха. – И он знает, как будут думать другие Падшие.

 

Глава третья. Миллионы лет назад.

- Знаешь, дружище, когда ты сказал, что мы отправимся в прошлое, я даже представить не мог, что так далеко, - буркнул я, кутаясь в легкую мантию, выданную нам Петром. Даже небесные одежды слабо спасали от холода, царившего на пустынных и каменистых землях, куда мы попали благодаря милости Герцога Элигоса.

Это был холодный, колючий мир, где правил бал лишь серый камень, тонны твердого, как сталь, льда и огромные пласты снега, закрывающие землю. Чем-то он был похож на владения Хель, куда нам с Астрой и Ахиллесом доводилось выбираться, но в скандинавском Аду не было гигантских меховых слонов, степенно идущих вперед по бескрайним белым полям, не было саблезубых кошек, размером с крупного тигра, и не было странных обезьян, которые мрачно косились на пришельцев из многочисленных каменных пещер, покрывающих высокие горы. Это была наша родная Земля времен позднего палеолита, а обезьяны, которые сидели в пещерах и таращились на нас, были предками современного человека. Если учебники по истории, конечно же, не брешут.

Элигос, не обращая внимания на холод и странных зверей, твердой походкой направился к одной скальной гряде, усеянной дырами жилых пещер. В них горел огонь, а в воздухе изредка разносился аромат жареного мяса. Леария, закутавшись в шикарное манто из черного и гладкого меха, молча шла следом, предоставив нас самим себе.

- Бля, прикинь, заинька, мы в прошлом, - в который раз восхитился я, ткнув озябшую подругу локтем в бок.

- Ты это уже пятьдесят раз сказал, - сварливо ответила та, не радуясь красотам Земли, еще не обесчещенной нефтяными вышками и человеком разумным, бесхозно распоряжающимся богатыми дарами. – Как по мне, так унылый мир, где только ебаться и можно.

- Совокупляться, Олеся, - подал голос Ахиллес, кутаясь в такую же мантию, как и у нас.

- Нет, Ахиллесушка. Именно что «ебаться». Совокуплением этот процесс назвать сложно, особенно когда следующий час может стать для тебя последним, а в затылок уже дышит какой-нибудь соплезубый тигр. Сам посмотри, - хмыкнула Астра, указав рукой на одну из пещер, где два жителя, мужчина и женщина, страстно любили друг друга, не смущаясь чужих глаз. Ахиллес, проследив за направлением ее пальца, сильно покраснел и, уткнувшись себе под ноги, принялся что-то бормотать.

- Да уж. С Ахиллесом какая-то дичь, - буркнул я, с тревогой рассматривая друга. – Слова непривычные говорит, весь такой сияющий, как залупа порноактера.

- Просто он изменился, - ответила рыжая. – А ты, вместо того чтобы до него доебываться, за Элигосом следи.

- Ага. Наш Леголас видать забыл, что мы не можем скакать по снегу, как он, - ответил я, метнув в сторону демонов злой взгляд.

- «Я все слышу», - в голове тут же раздался голос Элигоса, как обычно, так и сочащийся язвительным ядом.

- Ну, бля. Теперь точно, ни бзднуть, ни пернуть. Куда мы кстати идем, навигатор ты наш, сверхъестественный?

- К пещере шамана, - коротко ответил Элигос, позволяя нам нагнать его. – Поторопитесь, скоро на землю опустится ночь и станет еще холоднее.

- Куда уж, блядь, холоднее.

- Не язви, Збышек.

- Ладно. А шаман это тот, кого мы ищем?

- Да. А теперь умолкни. Разговаривать буду я. Главное не спугнуть его раньше времени и узнать, скольким Падшим известно пророчество.

- Получается, что мы его трогать не будем?

- Нет. Он чтит нейтралитет и специально отправился сюда, дабы не испытывать соблазн, - шмыгнув носом, я кивнул, принимая сказанное, как приказ, что не преминул заметить Элигос. – Вот и славно. Предупреждая твой вопрос, отвечу: за кувшином мы отправимся после беседы с Таалришем.

- Это его имя?

- Да. А теперь – умолкни.

- Так точно, дяденька. Буду пускать партизан, если мне захочется в туалет, - съязвил я, в надежде повеселить друга, но взор Элигоса, мерцающий красным, отбивал всю охоту шутить. Демон упрямо шел к пещере, где находилась цель нашего визита – таинственный Падший по имени Таалриш.

Подойдя к входу, Элигос преклонил колени и закрыл глаза. В висках тут же заломило, но целительная рука Леарии, прикоснувшаяся к моему плечу, убрала боль. Демонесса, робко мне улыбнувшись, повторила процедуру и с Астрой, и с Ахиллесом, который по-прежнему молча шевелил губами, повторяя неизвестную мне молитву. Чуть позже она шепотом пояснила причины возникновения странной боли. Оказывается, Герцог Элигос мысленно общался с Падшим, концентрируя вокруг себя мощное энергетическое поле, в которое попали и мы. Да, хоть мы и были праведниками, но были обычными душами, которые мало что могут сделать, когда их захлестывает волна первородной ненависти – отличительный знак всех иерархов, благодаря которому они демонстрируют собственные силы.

Становилось все холоднее, но Элигос по-прежнему стоял на коленях возле входа и молча буравил взглядом темную дыру пещеры, откуда тянуло пряным запахом трав и чем-то вкусным. Со скуки я принялся рассматривать предков человека, которые постепенно утрачивали страх и, покинув свои жилища, подходили к нам все ближе и ближе.

От современных людей их отличал рост, слишком маленький для того, что я привык видеть, и более грубые черты лица. Иными словами, прачеловек походил на туповатого американского реднека. Не хватало только замызганного джинсового комбинезона, теплой банки пива в руке и сальной кепки с логотипом футбольной команды на голове. Астре, подошедшей ближе ко мне, я пояснил, что мы видим перед собой кроманьонцев, обитающих далеко на севере, в отличие от своих более теплолюбивых собратьев. Рыжая состроила мудрую мину и, кивнув, уставилась на группу уродливых женщин, которые решили поприставать к Ахиллесу. Напрасно грек пытался увильнуть от их грубых рук и мягко отстранял волосатые пальцы от лица, женщины принялись пытаться соблазнить нашего друга.

Сначала это были невинные заигрывания, подарки в виде камешков и острозаточенных костей, а потом все стало куда реальнее, когда одна из женщин молча сняла с себя меховой тулуп, явив взору покрасневшего Ахиллеса две сморщенных груди, больше похожих на подгнивший авокадо. Грек отстранился и по чистой случайности задел грудь странной женщины. А то, что произошло потом, заставило прославленного героя разинуть рот от удивления.

Мужчины, увидев, что грек трогает своими холеными пальцами их женщин, пришли в натуральную ярость. Они, окружив Ахиллеса, принялись что-то бормотать и потрясать над его головой грубыми дубинами и камнями. Напрасно грек пытался воззвать к их рассудку. Дикари были либо тупыми, либо старательно делали вид, что тупы. Элигоса и Леарию, которые продолжали сидеть возле входа, эта ситуация никоим образом не волновала.

- Оставьте меня, дикари, ибо необуздан я в гневе своем, - жалобно просил Ахиллес, отступая к стене, но дикарей это не волновало. Они всерьез вознамерились сломать греку челюсть и вырвать кадык, как любила говорить Астра.

- Э, бля! Бабуины ебаные! – рявкнул я, стараясь отвлечь кроманьонцев от Ахиллеса. Один из них повернулся в мою сторону и ощерился жутковатой улыбкой, явив острые желтые зубы. – Бля. До стоматологов еще далеко, ребятки, а «Тик-так» я не додумался взять.

- Оставьте меня, дщери Сатаны, - Ахиллес уже не пятился, вжавшись в промерзшую скалу. Он просто хныкал, мотая головой и сбрасывая с себя руки дикарей. Пока не рявкнул. Громко и весьма знакомо, – Оставьте, бля!

- Враааах, Браах! – прорычал один из пралюдей, вздымая над головой дубину.

- Ебать, заинька. Ты это видишь? – присвистнул я, смотря за тем, как Ахиллес перехватывает руку дикаря и точным ударом в подбородок отправляет его в глубокий нокаут.

- Вижу. Доебали нашего Ахиллесушку, - кивнула рыжая, подбирая с земли дубину, брошенную одной из женщин. А грек словно сошел с ума. Он хрипло засмеялся и, одним движением скинув мантию, предстал во всей красе. Мышцы играли под бронзовой кожей, а в черных глазах прославленного воина зажегся знакомый нам злой огонек. Астра, ткнув меня дубиной в бок, бросилась другу на помощь, лупя преимущественно по головам женской части и громко кроя их матом. – Отъебались от него, блядь! Уебища полоумные.

- Конь, бля! – взревел Ахиллес, ударом пудового кулака роняя удивленного дикаря на мерзлую землю. – У, сука! Чимпанзе бегает по пустыням!

- Шимпанзе, дружище, - улыбнулся я, ловкой подсечкой сваливая другого прачеловека, решившего напасть на грека исподтишка.

- Поляк, бля! Пидоры, нах, - оскалился Ахиллес, без устали работая кулаками. – Говорил, бля. Не лезь, бля. У, сука!

- Четко, - засмеялась Астра, отправляя в сугроб еще одну женщину. – С возвращением.

- Ишак-геронтофил! – ответил грек, очередным ударом вырубая еще одного дикаря. – У, сука!

- Довольно! – я охнул и, чудом удержавшись на ногах, сжал виски руками. Голова пульсировала тупой, режущей болью, словно грозя лопнуть и забрызгать белый снег карминовыми красками. Астру и Ахиллеса тоже не минули эти приятные ощущения, как и голос, возникший в голове. Мягкий, но в то же время, мрачный и надменный голос. – Я приму вас, пока вы не уничтожили славное племя кроманьонцев.

- Благодарю, Падший, - ответил ему Элигос, вставая на ноги. – К чему было это представление?

- Мне нужно было знать, насколько сильно ваше желание меня увидеть, - усмехнулся голос, доносясь на этот раз из пещеры. – Входите.

Внутри пещеры было сухо, тихо и, к моей вящей радости, тепло. В углу горел небольшой костер с висящим над ним котелком, в котором булькало что-то вкусное. В другом углу темнел небольшой матрас с накинутым на него теплым шерстяным одеялом. Рядом с постелью горкой стояли книги, преимущественно старые и в добротных кожаных обложках. Хмыкнув, я повернулся в сторону костра и стоящего возле него Падшего.

Падший ангел выглядел как человек. Красивый человек. С надменным взглядом, безбородым лицом и пронзительными голубыми глазами. Такие ангелы попадались мне в Чистилище, когда еще безродный грешник в моем лице, очень хотел достичь Рая. Падший, не обращая внимания на взгляды, которыми мы его буравили, молча помешивал жидкость в котелке небольшой костяной ложкой. Изредка он зачерпывал вкусно пахнущую жижу и осторожно пробовал её, стараясь не обжечь язык. Элигос и Леария, расположившись на плотных шкурах возле очага, так же молча следили за его действиями, не рискуя прерывать хозяина. Впрочем, скоро он сам обратился к нам.

- Сколько мы не виделись, Эрртруар? – спросил он, отложив ложку в сторонку и занимая другую кучу шкур, аккурат напротив Элигоса и Леарии.

- Много, Таалриш, - поморщился Элигос, услышав свое имя.

- Как изменчива судьба, не находишь? Я послушался тебя когда-то и вот я здесь, в диком и холодном мире, готовлю похлебку на костре, - улыбнулся Падший. – А ты обзавелся прелестной демонессой и… кхм… дивной броней верховного иерарха.

- Каждый из нас сделал выбор, Таалриш.

- Знаю, Эрртруар, - блеснул глазами хозяин, доставая из кучи шкур длинную глиняную трубку. Чуть повозившись, он взял голой рукой один из тлеющих угольков и, ловко раскурив трубку, выпустил в воздух ароматную струю дыма. – Выбор. Поэтому ты здесь в компании трех прощенных, не так ли?

- Поэтому. Каждый делает выбор и принимает последствия, которые дает этот выбор. Тебе это известно.

- Конечно. Догмат. Очередной догмат, - хмыкнул Падший. – Но вряд ли ты пришел сюда ради того, чтобы повидать старого друга? Ты же знаешь, что я чту нейтралитет и не вмешиваюсь в дела Рая и Ада.

- Знаю. Я здесь не за этим.

- Пророчество, - кивнул хозяин. – Я слышал его два дня назад. Весьма заманчивое пророчество, друг мой.

- Хочешь испытать удачу? – сверкнул глазами Элигос. Но Падший тихо рассмеялся в ответ и вновь выпустил струйку дыма.

- Я не повторяю прошлых ошибок, Эрртруар. Хватило одной. Главной ошибки моей жизни.

- И ты предпочтешь жить здесь, среди дикарей и ледяной пустыни?

- Да. Они еще не знают, что такое коварство. Живут архаичными принципами стаи и братства, - пояснил хозяин. – Они лучше тех, в кого потом превратятся, друг мой. А я просто живу рядом. Помогаю им выживать, лечу раны, обучаю понемногу. Как ты сказал? Выбор и последствия, которые дает этот выбор.

- Понимаю.

- Славно, - улыбнулся Падший, поворошив костер. – Хотите есть? Похлебка на мясном бульоне.

- Нет, спасибо, - покачал головой Элигос.

- А я вот не откажусь, - я поднял руку и, облизнувшись, уставился на котелок. Хозяин поднял бровь и бархатисто рассмеялся.

- Праведник бывший когда-то грешником? Эх, давно я здесь уже. Кто же знал, что такое возможно, - хмыкнул он, доставая из обширной кучи шкур деревянную миску. Чуть погодя он протянул её мне, воткнув в центр костяную ложку. – Приятного аппетита.

- Спасибо, - буркнул я, зачерпывая варево и отправляя его в рот. – Бля буду, это охуенно!

- Я рад, что моя стряпня пришлась тебе по нраву, - ответил Падший и повернулся в сторону Астры и Ахиллеса. – А вы предпочитаете молчать, чем попросить порцию и себе, как ваш куда более умный друг, приспособленный к жизни?

- Буду рад, - тихо ответил грек, заключивший внутрь себя яростное нечто, владевшее им ранее.

- Спасибо, - хмыкнула Астра. – Я думала, что вы нас отравите к ебеням.

- Вы праведники. Как я могу вас отравить. Да и незачем.

- А кто вас знает. Вы же Падший, - парировала рыжая, принимая из рук хозяина еще одну миску с похлебкой.

- Даже у Падших есть чувства, - тихо ответил он, присаживаясь на шкуры. – Итак. Что привело вас ко мне? Я в курсе пророчества, но чем могу помочь именно вам?

- Брось, Таалриш, - улыбнулся Герцог Элигос. – Игра в маски всегда была твоим слабым местом.

- Увы, ты прав, - нахмурился Падший. – Тогда обойдемся без лишних слов. Ты хочешь, чтобы я выдал тебе имена тех, кто последует за пророчеством, Эрртруар. Признаюсь честно, во мне борются две силы. Одна хочет вам помочь, а вторая напоминает о том, что я сознательно принял нейтралитет.

- Удобная отговорка, друг мой. Но выбрать придется. Ты знаешь, что случится, если Падшие получат прощение, минуя Страшный суд?

- Знаю, - кивнул Таалриш. – Множество вероятностей того, что все сущее сгинет в Хаосе. А Он, как обычно, дает нам выбор самим решить, что делать.

- Верно, - неприятно ухмыльнулся Элигос.

- К примеру, ваши любимые дикари сгинут, - невинно бросил я. Глаза Падшего налились кровью и в них ярко заблестел гнев. – Им будет больно...

- Что ты знаешь о боли?! – прошипев, бросил он, поднимаясь на ноги и подходя ко мне. Астра и Ахиллес, отложив миски с похлебкой, насупились и вжали головы в плечи. Таалриш скинул белое одеяние, обнажив торс и повернувшись ко мне спиной. Икнув, я сглотнул неприятный комочек, возникший в груди. На том месте, где у обычного человека начинаются лопатки, у Падшего торчали два кровоточащих отростка, с которых до сих пор стекала кровь, двумя ровными струйками сбегая по мускулистой спине. Он повернулся и, опустившись на колени, приблизил свое лицо к моему. – Что ты можешь знать о боли, праведник?

- Много чего, - воинственно нахмурился я. – Нечего тут зыркать и пугать меня своим диким взглядом. Элигос правильно сказал, что у каждого есть выбор. Он-то помог мне пробраться в Чистилище, а Люцифер его за это потом мучил. И так сильно, что я дико страдал, пока пробирался через Чистилище в Рай. Меня варили в кипятке, снимали заживо кожу, а я в ответ спасал и Рай, и Ад, как бы сильно его не ненавидел. Я горел на костре и наблюдал за тем, как гибнут хорошие люди. Потому что они сделали свой выбор, как сделал и я. Но я всегда оставался человеком. Так что оставь свои патетичные речи и вернись на шкуры, пока не простыл, нахуй!

- Дерзкий, - более благосклонно улыбнулся Падший, поворачиваясь к Элигосу. Тот пожал плечами, словно в подтверждение моих слов. Голубые глаза Таалриша с интересом изучали меня, словно проникая в самую суть души. – Знаешь, праведник, почему я сижу здесь с этим племенем дикарей?

- Нет. Любите снежками их закидывать, когда они покакать выходят? – ехидно буркнул я, заставив Падшего рассмеяться.

- И это тоже. Веселье тоже необходимо в меланхоличных сих краях, - ответил он. – Есть еще одна причина. Когда-нибудь из этого племени появится государство Атлантида. Ты слышал о таком?

- Слышал. Это миф.

- В каждом мифе, сказке или легенде есть доля правды. Эти дикари, со временем, конечно, эволюционируют в атлантов.

- Но их поглотит море.

- Да, - голубые глаза Таалриша знали мои ответы. – Но их вклад в развитие жизни на Земле будет столь велик, что даже Высшие признают это.

- Почему тогда вы им помогаете, если и так известно, что они погибнут?

- Это мой выбор, праведник. Я сделал его, как когда-то сделал свой выбор и ты, - Таалриш улыбнулся и перевел взгляд на Астру. – Она сделала выбор. Хмурый здоровяк тоже сделал выбор. Он так боится своей сущности, что пытается задавить её. Невозможно стать другим. Ты тот, кто есть. И надо просто жить с осознанием этого факта. Я – Падший. Я – отринувший Создателя. И я буду ждать Страшного суда. Таков мой выбор.

- Вы нам поможете? – тихо спросила Астра, прижимаясь к моему плечу.

- Да, - спустя пару минут молчания ответил Таалриш. – Я помогу вам. Не потому, что боюсь боли и мести собратьев. Я знаю, что поступаю правильно.

- И? – я поднял бровь, понимая, что он еще не закончил.

- Ты наблюдателен, праведник. И я надеюсь, что мне не придется сожалеть о своем решении.

- Благодарю, Таалриш, - протянул Элигос, поднимаясь на ноги и помогая встать Леарии, но Падший покачал головой.

- Благодари не меня, Эрртруар, - улыбнулся он, внимательно осмотрев на нашу притихшую троицу. – Благодари их. В них скрыта сила куда большая, чем в нас с тобой.

 

Глава четвертая. Печать Соломона.

- Что-то жарковато здесь, дружище, - поморщился я, открыв глаза после очередного перехода. – Ты специально в крайности кидаешься? То лютый мороз и бабуиноёблые дикари, то жарища и море песка.

- А что ты хотел от Вавилона? – тактично спросил Элигос, обводя багровым взглядом дивную пустыню, в центре которой находились странные развалины. – Когда-то это был прекрасный город, погрязший в пороках, а теперь лишь ветер и солнце ласкают остатки былой роскоши.

- Ага. Так про любой маленький город России сказать можно, - фыркнул я. – А сейчас там одни бомжи, изгаженные стены и какашки в темных арках. Ладно. Куда нам дальше?

- Надо найти озеро, - пробурчал демон, силясь разыскать хоть что-то отдаленно похожее на воду.

- Озеро? Тут один песок и, мать их, камни, - ругнулась Астра, пнув небольшую ящерку, появившуюся из песка.

- И пауки еще есть. Черные, бля, и мохнатые, как жопы обезьян, - ехидно ответил я.

- Вот как уебу тебя, бисов бабий проповедник, будешь потом сослепу устрицы вылизывать и удивляться, чего это они рыбой воняют, - покраснела рыжая, слишком эмоционально реагирующая на всех членистоногих. – Пиздолиз.

- Вагинохлёб, - поправил Астру тактичный Ахиллес. Но в ответ получил лишь дикий хохот, в том числе и со стороны демонов.

- Не, дружище. Ты или нормально ругайся, или завязывай Астру поправлять. Ей вон головушку солнышком напекло. Скоро козюльками кидаться начнет, - посоветовал я и тут же спрятался за широкой спиной Герцога Элигоса, с улыбкой наблюдающего за нашей возней. – Злая зая.

- Инфантильный жопоглот! – буркнула она, оставив бесплодные попытки догнать меня и славно отлупить. – Рыбий хуй!

- Ой, все, - хмыкнул я, рискнув показать лицо из-за спины демона. – Угомонилась?

- Иди ты в жопу, лысый, - усмехнулась Астра, подавая руку Леарии. – Хуй тебе, а не писечка.

- Хуй тоже писечка, - философски заметил я, идя в хвосте процессии. Ахиллес и вовсе отрешился, предпочитая переводить нашу ругань на нормальный язык. Затем, поняв, что это дело неблагодарное, махнул рукой и ускорил шаг, оставив меня наедине. – Ну вот. Шутишь тут, а никто и не оценит. Ебушки-воробушки.

Идя по разрушенным улочкам Вавилона, я и представить не мог, что когда-нибудь окажусь здесь. Казалось, даже сам воздух был пропитан какой-то странной древней магией, когда по каменным плитам ходили древние люди, вкушали древнюю еду и орошали древней мочой древние стены. Мои спутники тоже шли погруженными в собственные мысли.

Элигос молчал и предпочитал искать то место, где в городе было озеро, куда царь Соломон бросил кувшин с легионами демонов. Леария шла рядом и всячески оказывала избраннику моральную поддержку, лишь изредка морщась и держась за живот. Не иначе отравление еще давало о себе знать. Ахиллес следовал за ними, рассматривая рассыпающиеся обломки зданий и щурящий глаза, когда жаркое пустынное солнце резко и точно било в лицо. Астра шла рядом, как в старые времена, прижимаясь к моему плечу. Даже жара не была этому помехой. А мне этого дико не хватало. Как и ее отрезвляющей язвительности.

Наконец Элигос, шедший впереди всех, что-то проворчал и остановился, подняв руку. Я тут же поспешил к нему, дабы самолично увидеть, что же стало причиной остановки. К моему удивлению этим чем-то стал обычный высушенный колодец, диаметром в несколько сотен метров и черной дырой, ведущей в никуда.

Хмыкнув, я перевел взгляд на Элигоса, который мрачно буравил колодец и покусывал губу. На мои вкрадчивые покашливания и язвительные комментарии демон предпочитал не обращать внимания. Ну, не больно-то и хотелось.

- Збышек. Я тебя слышу и вижу. И если ты еще раз грубо испортишь воздух рядом со мной, я тебя сброшу вниз без страховки, - мягко произнес он, когда мои кривляния превысили пик его терпения.

- Это был не я. Оттуда несет, - поморщился я, думая о другом. Но Элигоса не проведешь, что и подтвердил его голос, раздавшись в моей голове. – Ладно. Проехали. Там этот клятый кувшин?

- Там. Я чувствую его, но он где-то на дне. Как и печать. Торговец, нашедший кувшин и выпустивший легионы, просто швырнул его обратно, когда первый же Маркиз оторвал ему руку.

- Боялся, наверное, что и голову оторвут, - понимающе кивнул я.

- Голову ему тоже оторвали, - вставила Леария, расположившаяся в теньке.

- Хуево быть им, что еще сказать.

- Даже не представляешь, Збышек. Демоны очень ценят свободу, а просидев долгое время в темном кувшине, поневоле озвереешь.

- Пан Залупан об этом не догадывался, а демоны скидку сделать не пожелали, - хмыкнул я, все еще таращась в темноту колодца. – Так чего стоим? Вы же можете на крылышках меня спустить.

- Нет. Я к кувшину и на милю не подойду, - мрачно отрезал Элигос. – Более того. Когда ты найдешь его и печать, тебе придется самолично загонять Падших в сосуд.

- А, - протянул я. – Значит, за меня уже все решили. Пиздуй Збышек в жопу Вавилона, ищи там кувшины всякие и загоняй недодемонов обратно. Круто, что.

- Не бурчи, лысенький, - устало ответила Астра. – Сам вызвался. Нечего тут ныть. Я с тобой пойду, если хочешь.

- А вдруг там пауки?

- Отлично, - улыбнулась рыжая. – Теперь есть причина туда не лезть.

- Я же сказал «вдруг».

- А я сказала «есть причина туда не лезть». Пиздуй, ебанько. Пусть тебя там какой-нибудь сколопендроморф сожрет к ебеням.

- И ты даже слезинки по мне не обронишь? – удивился я, но ответа уже не услышал. Коварный Элигос, пользуясь тем, что я отвлекся на Астру, быстро обвязал меня веревкой и легким пинком отправил вниз.

- Збынь, ты как?

- Проследуйте в анус собаки и перекусите продуктами жизнедеятельности, - перевел Ахиллес мою ругань.

- Спасибо, дружище. Но фишка была как раз в говне, - пробурчал я, всматриваясь в темноту колодца. – А еще я себе копчик отбил.

- Я тебе потом помассирую, - откликнулась далекая Астра, чья голова виднелась в узком светлом кругу наверху. – Нашел кувшин?

- А как он должен выглядеть? – крикнул я, ибо друзья оказались тугоухими. Астра исчезла и ее место занял Элигос.

- Он выглядит, как кувшин, Збышек. Медный, потертый кувшин.

- Тут есть кости, черепа, сушеный мочевой пузырь убиенной коняшки, - перечислял я, беря в руки то, что валялось под ногами. – Может, вы мне факел какой-нибудь наколдуете? Темно, как у негра в сраке.

- Держи, - что-то тихо звякнуло рядом со мной и тут же замерцало красным светом. Я взял «Вжик» Элигоса и поднял его повыше, дабы увеличить радиус света. – Лучше?

- Гораздо. Чувствую себя ситхом, - улыбнулся я, махая мечом и имитируя звук джедайской сабли. – Вжжжж! Вжжж, сука! Прими Темную сторону, падла…

- Ищи кувшин, блядь! – в голосе демона послышался металл.

- Ладно, - буркнул я, возвращаясь к поискам. На дне высохшего озера чего только не было.

Ржавые и почти сгнившие кривые мечи. Белые, отполированные песком, кости и черепа. Человеческих, причем, было куда больше. Различный мусор в виде бронзовых тарелок, сосудов для вина, глиняных кувшинов с узким горлом. Было все, кроме того, что искал я.

В горле начало саднить от спертого воздуха и витающей вокруг пыли. Песок противно скрипел на зубах, а соленый пот заливал глаза. Чертыхнувшись, я опустился на карачки, чтобы было лучше видно, но и это не сильно помогло, пока моя рука не наткнулась на другую руку. Высохшую от времени и сжимающую ручку пузатого медного кувшина. Вздохнув, я аккуратно разжал ломкие пальцы и, подняв над головой кувшин, попытался прочесть надпись на нем. Вышло криво, но Элигос меня понял. Скрип его зубов был слышен даже мне.

- Видать, он самый, раз ты перемолол в труху пару коренных клыков, - произнес я, цепляя кувшин на пояс. – Все, можете поднимать.

- Рано. Ищи печать.

- Да, блядь! Я вам что, потомственный археолог, способный даже в пингвиньем говне найти вазу династии Мин?

- Не бушуй, лысенький. Поищи печать. Без нее этот кувшин бесполезен, - Астра, конечно. Кто же еще.

- А как выглядит печать? Отвечаю, если вы мне скажете, что «как печать», я пошлю все нахуй и полезу наверх. Сам.

- Круглая, из воска, - раздался в голове мягкий голосок Леарии, заставив пана Пиписевича немного поволноваться. – На ней символ.

- Прыщи и старики. Прыщи и старики, - забубнил я, сжимая достоинство в кулаке, дабы оно хоть немного успокоилось.

- Нашел время, Збышек, - усмехнулась демонесса.

- Ну простите, тетенька. Я не виноват, что ваш голос так действует на неокрепшую подростковую психику. Какой символ? Я читал, что это звезда Давида.

- Да. В нее вписаны шесть точек и имя, которое мы не имеем права называть.

- Понятно. Его имя.

- Да. Поспеши. Мне неспокойно, - поторопила Леария. Хмыкнув, я принялся шарить руками по земле в том месте, где нашел кувшин, пока что-то холодное и металлическое не коснулось ладони. Я машинально сунул находку в карман и продолжил поиски. Сверху раздалось нетерпеливое покашливание Элигоса и ворчание Астры. Я был на дне колодца слишком долго.

Красный свет «Вжика» вдруг выхватил еще одну кучу костей, в которой что-то слабо блестело. Подойдя ближе, я увидел что это маленький и круглый, как монетка, знак из красного воска. Стоило его взять в руку, как частицы Божественной искры во мне будто взбесились, посылая колющие сигналы прямо в мозг. Диким волевым приказом мне удалось их успокоить, а затем сердце скакнуло до горла, когда из темного угла на меня бросилось нечто кудрявое и волосатое.

Нечто нечленораздельно визжало, махало тонкими руками и лязгало зубами, в надежде отхватить мне ту руку, где была зажата печать. Элигос, поняв, с кем я сцепился, заметался на краю колодца и принялся что-то громко кричать. К сожалению его слова не доходили до моих ушей. Зато отлично доходили вопли кудрявого чудовища, отвесившего мне смачную оплеуху.

Ругнувшись, я упал прямиком в кучу костей и, спустя пару секунд, смог подняться на ноги, но нечто уже было рядом. Оно, размашистым ударом, вновь опрокинуло меня на груду мусора и навалилось всем телом, обдавая лицо зловонным дыханием.

Еле сдержав рвотный позыв, я повернул голову налево и слабо вскрикнул от радости. В нескольких сантиметрах от моей вытянутой руки на земле лежал «Вжик» Элигоса. Дьявольский меч слабо мерцал во тьме, ожидая крепкой руки, которая напоит его свежей кровью. Что-то сверху кричала Астра, рычал Элигос, а в голове шептала Леария, но я ничего не слышал, отчаянно сражаясь за свою жизнь.

Наконец, дотянувшись до «Вжика», я сжал шершавую рукоять меча и наотмашь рубанул по кудрявому нечто, заставив его взвизгнуть и отскочить в сторону. Тут словно кто-то включил звук, адской какофонией ворвавшийся в уши.

- Збышек! Это Падший, - крикнул охрипший Элигос. – Заточи его в кувшин! Скорее!

- Как, бля, это сделать? – крикнул я в ответ, стараясь не упустить нечто, обходящее меня с флангов.

- Заклинание Соломона…

- Блядь! – рявкнул я, уворачиваясь от очередного выпада противника и контратакуя резким ударом. На секунду «Вжик» осветил дно колодца, а я оторопело уставился на Падшего, которым оказался худой мужчина с гривой Роберта Планта. – Слышь, тут на меня вокалист Led Zeppelin кидается?

- Успокойся, Збышек, - в голове вновь раздался голос Леарии. – Ты сможешь. Дождись момента, когда он бросится на тебя…

- Ах ты ж сука! – пропыхтел я, отрубая мужчине левую руку. Тот завизжал так, что у меня возникло стойкое ощущение, будто лопнули перепонки, а затем рассмеялся и продемонстрировал мне новую руку, взамен отрубленной. – Ебаный Росомаха, бля.

- Успокойся. Жди момент и, когда он бросится на тебя, прижми к его телу печать и произнеси « Эт хашем шело, ани мафтсир. Хазра бакаанкан».

- Бля, да я даже не запомнил!

- Запоминай, Збышек, - улыбнулась Леария, стараясь подбодрить меня. Вздохнув, я повторил вслед за демонессой вплоть до интонации. А затем, дождавшись нового прыжка кудрявого Падшего, прижал к его груди печать, которая моментально раскалилась и обожгла мне пальцы, но Леария была рядом. – Говори!

- Эт хашем шело, ани мафтсир. Хазра бакаанкан! – крикнул я и удивленно охнул, когда противник, взвыв, превратился в столб сизого дыма и влетел в висящий на поясе кувшин, минуя забитое грязной пробкой горло. Выдохнув, я бухнулся на задницу и потер виски руками. Кувшин слабо погудел от возмущения, но когда я треснул им об стену колодца, заткнулся и больше о себе не напоминал. – Вот же хуйня отвратная…

- Збынь, ты как там?

- Курить хочу, - честно ответил я. – И водички бы попил. И мороженку хочу. А еще вам, дуракам, по башке надавать хочу. Хули тут этот еблан делал, а?

- Мы не знали, что в колодце кто-то прячется, друг мой, - ответил Элигос, но я махнул рукой.

- Вытаскивайте меня, ибо я сейчас в этот кувшин кучу навалю. Истинно говорю, - друзья тут же подняли меня наружу и обступили гудящий кувшин, негромко переговариваясь друг с другом.

- Ну и что, блядь, это было? – ехидно спросил я, как только выкурил сигарету, немного успокоился и присоединился к компании обсуждающих кувшин Соломона. – Гуляю я, значит, по некрополю вавилонскому, а тут на меня Укупник ебаный бросается и смрадом в лицо дышит.

- Это был Падший, - коротко ответил Элигос, проводя пальцами по моей щеке и исцеляя нехилую царапину.

- Спасибо, дружище. А я уж подумал реально поп-звезда, - буркнул я, потрогав гладкую щеку. – Стало быть, они нас ранить могут?

- Могут. Они же ангелы, хоть и Падшие.

- Ясно. А имя есть у этой страховидлы кудрявой? А то я пиздец, какой невежливый. Даже не поинтересовался, как дяденьку зовут. Оп! И в кувшин сразу. Падший там беснуется, а неформал уже ширинку расстегивает…

- Это один из многих, Збышек. Но если тебя действительно интересует его имя, то с тобой дрался Морртриш.

- Жутковатое имечко, - хмыкнул я. – А что он там, в яме, делал-то?

- Увы, не ведаю я этого. Если только не пытался нам помешать.

- Мне.

- Что?

- Мне помешать. Вы нихуя не сделали, чтобы мне помочь. Только Леария достойна пирожка, а вам тухлых червяков лукошко, - обиженно протянул я, щупая отбитые бока.

- Вообще-то мы Ахиллеса пытались сдержать, - улыбнулась Астра, присаживаясь рядом. – Он буквально взбесился, когда увидел, что на тебя напали.

- Братуху-борцуху включил, значит.

- Не ведаю я, что завладело мной, - тихо буркнул грек, стоя в сторонке. – Словно в меня легионы диавольские вселились.

- А вот твоя помощь мне бы не помешала. Этот уебок кудрявый, лютый был, словно его в жопу шершень ужалил.

- Наоборот, хорошо, что нам удалось Ахиллеса удержать. Неизвестно, как повел бы себя Падший, - серьезно ответил Герцог Элигос. – Мог бы запросто вселиться в вашего друга и тогда тебе пришлось бы с ним биться.

- Мы это уже проходили, - сконфуженно рассмеялся Ахиллес.

- Эт точно, - невнятно сказал я, рассматривая печать Соломона. – Вот она какая, значит.

- Да.

- Печать только для этого кувшина годится? Пробка выдержит или для надежности туда надо металл раскаленный залить?

- Пробки достаточно. Если она плотно сидит, конечно, - поднял бровь Элигос. – Береги печать, Збышек. Она – наше единственное оружие против Падших.

- Сколько их вообще? Услышавших пророчество Леарии.

- Десять. С пойманным, девять.

- Весело, блядь. Ну, тебе они известны? И не отпирайся. Я видел, как ты с тем шаманом в гляделки играл, - вспылил я, заставив демона рассмеяться.

- Известны, Збышек. В следующий раз мы будем готовы к встрече.

- Уж надеюсь, - буркнул я и, вздохнув, прижался к плечу Астры. – Вот ведь как бывает, заинька. Пьешь ты себе спокойно в кабаке Харона, а на утро ловишь Падших ангелов, которые злющие, как сам диавол.

- А куда деваться, лысенький? – хмыкнула рыжая, поглаживая меня по руке. – Сами сделали выбор, как этот Таалриш сказал.

- Угу. Сами сделали выбор. Герцог Элигос, куда нам дальше? Если очередная пустыня, то давай хоть пивом холодным разживемся.

- Нет, не пустыня. Англия, - сверкнул глазами демон. – Дивный сад, сплошь усеянный алыми и белыми розами. И где-то там обитают два Падших ангела, которые не сильно будут рады моему визиту…

 

Глава пятая. Свет и тьма.

На огромном поле, сплошь покрытом множеством разномастных палаток, яблоку было негде упасть. А если бы славный фрукт все-таки решился поваляться в грязи, которая почти полностью заменяла чахлую серую травку под ногами, то его участь была бы незавидна. Обитые железом сапоги солдат тут же превратили бы яблоко в аналог фруктового пюре, смешанного с потом, кровью и слезами.

Герцога Элигоса подобный вид не смутил, как не смутило и то, что мы, фактически, очутились посреди какого-то военного лагеря. Демон лишь хмыкнул, поправил висящий за спиной меч и направился в сторону большой, вычурно окрашенной палатки, сильно выделяющейся своими размерами и цветами. Нам лишь оставалось следовать за ним.

Мимо нас постоянно сновали как простые солдаты, облаченные в пузатые металлические панцири, так и самые настоящие рыцари, которые медленно топали к своей цели, хрустя словно завод по производству ночных горшков. Странным было еще и то, что никто не обращал на нас внимания. Может, виной всему была Леария, которая шла за Элигосом и что-то тихо бубнила себе под нос, буравя людей черным взглядом. А может, мы просто не выделялись из общей массы, которая была весьма пестрой.

Здесь были и наемники из разных стран, выделяющиеся не только цветом кожи, но и формой доспехов и оружия. Они, сидя возле небольших костров, негромко переговаривались и занимались облагораживанием снаряжения. Точили мечи, проверяли тетиву больших луков, прилаживали перья к стрелам, или просто пялились в небо, молясь своим далеким богам.

Мы почти дошли до большого шатра, как на пути появился рыцарь в сияющих, но подверженных коррозии доспехах. Он, откинув забрало, смерил нас презрительным взглядом и одним движением выхватил длинный меч, направив острый кончик на Элигоса, который хмуро уставился на стража.

- Именем Короля Генриха Седьмого, кто вы, черт возьми?! – звучно рявкнул он, делая шаг в нашу сторону и упираясь кончиком меча в грудь демона. Элигос меланхолично зевнул и, повернувшись к Леарии, вопросительно на нее уставился. Демонесса пожала плечами.

- Видимо на него не подействовали мои чары, - буркнула она, разминая затекшие плечи и массируя виски. Элигос что-то хмыкнул и мягко убрал острие от своей груди двумя пальцами.

- Осторожнее с этой штукой, дружище, - улыбнулся я. – Жижа под ногами, а ты можешь поскользнуться и тогда пиздеус нашему другу. А потом и тебе.

- Кто вы, черт возьми?! – повторил вопрос страж, возвращая меч в исходную позицию, сиречь вновь тыкая им в грудь Элигоса.

- Ты уже ответил. Черт, - гадко ухмыльнулся верховный иерарх. – Черт, который не любит, когда в него тычут двуручным цвайхендером.

- Что вы делаете возле палатки короля?! У вас есть пропуск? – не унимался рыцарь. Элигос покачал головой и просто ответил.

- Нет.

- Как нет?

- Нет и все. Он нам не нужен. Ты сам нас пропустишь, ибо дело не терпит отлагательств, - пояснил он багровому, как простыня после первой ночи, рыцарю.

- Не бывать этому! Меч мой, как и честь моя, стоять будут, покуда бьется кровь в сердце моем.

- Ебать. Пафоса-то сколько, - фыркнула Астра, выглядывая из-за спины Леарии. – Ты бы со словами поосторожнее, дяденька. С Элигоса станется прохуярить тебя насквозь. Он даже не вспотеет, а ты вот неприятно забулькаешь.

- Заинька дело говорит, - кивнул я.

- Плевать. Пустыми угрозами меня не взять! – страж поперхнулся, когда мимо нас проследовала троица других воинов, не обративших на перепалку никакого внимания. – Они вас не видели?! Колдовство!

- Да не ори ты так, - поморщился демон. – У нас дело к вашему королю. Либо ты нас пропустишь, либо мы сами пройдем, используя тебя в качестве красной дорожки.

- Не бывать этому, диавол! Вытаскивай оружие и докажи, что махать им умеешь так же, как и языко… - договорить рыцарь попросту не успел. Герцог Элигос, которого вся эта пустая возня здорово утомила, щелкнул пальцами и заставил стража моментально вспыхнуть, как здоровенный смоляной факел, а стоящая позади Леария беззвучно шевелила губами, благодаря чему воплей рыцаря не было слышно от слова «совсем». Спустя пару минут, в воздухе стоял лишь запах паленого мяса, а под нашими ногами лежал скукоженный от диавольского жара труп безымянного рыцаря.

- Сурово ты с ним, дружище, - покачал я головой. – Мужик был малость пафосным, но стражем был отменным. Он ползал по битому стеклу, крови и говну. За короля, сука, и отечество.

- Он трахал свиней, пока войска Ланкастеров бились с Йорками, - лениво заметил Элигос, пиная носком сапога раскаленные доспехи. – Насиловал женщин, грабил деревни и лгал.

- А тебе разве не запрещено вмешиваться в дела смертных? – спросила Астра, зажимая пальцами нос, ибо вонь стала попросту невыносимой.

- Это мои проблемы, - отрезал демон, хрустнув шеей и поморщившись, когда суставы встали на место. – Он бы попал в Ад в любом случае. Не сейчас, так через семь часов, когда состоится финальная битва. Я лишь ускорил неизбежное.

- Ну хуй его знает, - хмыкнул я. – А что за финальная битва? Часом не битва при Стоук-Филд? Решающее сражение в войне Алой и Белой розы и вся хуйня.

- Она самая, Збышек, - улыбнулся он, ласково потрепав меня за щеку. – Все-то ты знаешь.

- А ты странно себя ведешь, - нахмурился я, отступая в сторонку. – За щеку меня тискаешь, рыцарей сжигаешь. Что дальше будет? Споешь пару альбомов Эминема?

- Нет, - блеснул глазами Элигос.

- Тогда поясни, будь добр, какого хрена мы тут очутились. Падшие где-то здесь говно месят?

- Да. В другом лагере. У Йорков, - кивнул демон. – Мы можем идти? Король ждет.

- Король нихуя о нас не знает, - ругнулся я. – Рассказывай, давай, хули мы тут забыли. Предупрежден, значит вооружен. И все тут.

Элигос вздохнул и, переглянувшись с Леарией, пояснил мне, что мы делаем в этом отвратном месте, где грязь смешана с дерьмом, всюду снуют зловонные рыцари, а в небе черным-черно от ворон, ждущих битвы и раненных, у которых можно будет вырвать еще теплые глаза.

- Как ты верно подметил, мы сейчас в лагере короля Генриха Седьмого, который через семь с лишним часов окончательно разобьет Йорков и займется укреплением своей власти. Мы специально переместились в этот лагерь, чтобы не спугнуть Падших, которые, по иронии судьбы, поддерживают Йорков, а не Ланкастеров. В гуще битвы поймать их будет куда проще, чем гоняться за ними по всей Англии.

- Странное место они себе выбрали, - заметил Ахиллес. – Война повсюду.

- Ты прав, друг мой – кивнул демон. – Дело в том, что эти Падшие, на которых мы ведем охоту, не так просты, как пойманный Збышеком Морртриш. Эти знают, что такое война, и любят славные битвы. Их опьяняет запах крови, а крики раненых подобны самой сладкой песне. Именно в войне смысл их существования. Когда Владыка Зла пал, они отказались присоединиться к нему, ибо предпочитают битву открытую, а не затяжную, которую и по сей день ведет Владыка.

- Короче, они ебанашки, - вставил я.

- Своеобразное сравнение, но в чем-то ты прав.

- И ты хочешь попроситься в армию Ланкастеров? Ну пиздец.

- Именно, Збышек. Это единственный шанс поймать Ваиаэля и Раттриэля, пока они будут опьянены схваткой.

- Странные у них имена. У того отшельника и кудрявого долбоеба были в чем-то похожие, а у этих словно сошли из третьего Квейка.

- Я понял, о чем ты, - кивнул Элигос. – Разница в иерархии. Но поговорим об этом позднее. Сейчас нам нужно предстать перед королем.

- Ловлю на слове, дружище, - тихо ответил я, беря Астру за руку. – Пойдем уже. Как же, блядь, здесь воняет.

- Война, - поддакнул Ахиллес, глаза которого вновь ярко заблестели, но через минуту угасли, уступив место грусти. – Война это плохо.

- Воистину, Ахиллесушка, - согласилась с ним Астра и, повернувшись к демону, спросила. – Идем? Или мы еще недостаточно надышались жареной рыцарятиной?

К моему удивлению внутри большого шатра было пусто, если не считать худого, как богомол, мужчину, разодетого в парадные доспехи облегченного варианта. Он, склонившись над большой картой, что-то там изучал, шевелил губами и изредка бил себя по лбу, словно стараясь вбить побольше ума или же просто заставить мозг работать.

На вид ему было около сорока лет, но я уже знал, что коварное Средневековье даже из пятнадцатилетних юнцов делало закаленных войной и голодом мужиков с суровыми глазами. Лицо стоящего возле стола с картой мужчины было несколько странным и слишком уж несимметричным. Длинный нос, больше похожий на орлиный клюв, маленькие, налитые кровью глаза, причем левый глаз был чуть выше правого, тонкие бескровные губы и растрепанная шевелюра, словно мужчина только что проснулся и сразу же бросился изучать карту. Он по-прежнему отрешенно стоял возле стола, не замечая гостей в своем шатре. Герцогу Элигосу даже пришлось легонько кашлянуть, дабы привлечь внимание монарха. Да, это был сам Генрих Седьмой, будущий король всея Англии. Вернее он уже был королем, но оставалось лишь маленькое препятствие к абсолютной власти. Граф Линкольн из Йорков, чья немаленькая армия все еще угрожала благополучию монарха.

- Для убийц вы слишком медлительны, - тихо и устало произнес король, присаживаясь на деревянный стул.

- Для короля у вас слишком хилая охрана, - улыбнувшись, ответил Герцог Элигос.

- Знаю. Основная охрана вокруг лагеря, - мужчина махнул рукой, а затем сплел тонкие пальцы и положил на них острый подбородок. – Стало быть, сэр Джон нас покинул.

- Верно.

- Может, оно и к лучшему. Слишком уж много жалоб на него было.

- Ебал свиней? – гаденько улыбнулся я. Тень улыбки лишь скользнула по лицу короля.

- И это тоже. Но к чему медлить? Вы пришли меня убить и вот он я. Перед вами.

- Не нужно лишнего трагизма, - поморщился Элигос. – Здесь нет летописцев и бардов, которые могли бы засвидетельствовать славную и мученическую смерть короля Генриха Седьмого. Пафос вам не к лицу.

- В таком случае, что вам нужно? – удивился король. – Вы убили сэра Джона, чтобы проникнуть в мой шатер. Надеюсь, что цель оправдывает средства.

- Более чем, - улыбнулся демон. – Мы пришли помочь вам победить.

- Вы не похожи на моих рыцарей. Стать не та, - заметил мужчина. – Отсюда вопрос. Кто вы?

- Демоны, - рука Элигоса указала на нас. – А это праведники.

- Дивны дела твои, Боже!

- Прошу не употреблять при мне слово на букву «Б».

- Прошу простить. Значит, и правда демон.

- Правда.

- Хотя, чему тут удивляться. Говорят у Йорков тоже демоны на службе. Такие, для которых отборная десятка, просто шпань, набранная у причала в воскресный день, - кивнул Генрих Седьмой.

- Они и есть наша цель.

- Чудесно, - холодные глаза монарха внимательно изучали каждого из нас. – Вы и ваша спутница с черными волосами похожи на демонов, а вот стоящие рядом – обычные люди в белых одеждах. Как так вышло, что праведники действуют совместно с демонами?

- В карты им продули, блядь, - грубо вставил я. – Вам ли не похуй, ваше величество? Мы поможем вам с демонами Йорков, вы взойдете на престол полноправным королем, и все будут счастливы, станут нюхать небритые писечки крестьянок и пить отвратное кислое пиво по вечерам.

- Сладки твои речи, юноша. Но сколько в них правды?

- Столько, сколько нет ни у одного из ваших рыцарей.

- Слова не мальчика, но мужа, - улыбнулся король. – Вам потребна моя помощь?

- Только приказ, чтобы нам не мешали, - степенно ответил Элигос. – Любой, кто встанет у нас на пути, познает жар адского пламени. Слово короля избавит нас от ненужной возни.

- Логично, - пробормотал он, доставая чистый пергамент и беря в руки длинное перо. Через несколько минут, Генрих протянул Герцогу Элигосу бумагу, на которой темнела красным его личная печать. – Прошу.

- Не стоит говорить то, что я знаю, - блеснул глазами демон, прочтя мысли монарха. – Мы сами по себе.

- Благодарю за искренность, - поджал губы король. – Нечасто появляется возможность увидеть демонов.

- У вас еще будет такая возможность. В обозримом будущем, - тихо добавил Элигос, сворачивая бумагу и поворачиваясь к королю спиной.

- Я знаю, - кивнул тот, не изменившись в лице. – Участь королей всегда предрешена. Слишком многое поставлено на карту. Судьба целой страны.

- Участь любого человека зависит от выбора, - усмехнулся Герцог Элигос. – И вы свой уже сделали. Ваше величество.

- Выступаем через четыре часа, - степенно произнес Генрих. – Будьте готовы к этому времени. Южные ворота лагеря.

- Спасибо, дяденька. Удачного вам правления, - хмыкнул я и, дурашливо поклонившись, вышел следом за друзьями, оставив короля наедине со своими мыслями.

Чуть позже, когда вся наша компания разлеглась на небольшом пригорке, откуда открывался дивный вид на обширные поля и лагерь Ланкастеров, я пристал к Элигосу с одним вопросом, который мучил меня очень давно.

Сначала демон лишь отнекивался и даже порывался пару раз сломать мне ногу, но в итоге сдался под укоризненным взглядом Леарии.

- Збышек. В твоей голове тысячи вопросов. Выбери один и задай его, - лениво буркнул Элигос, покусывая острыми зубами сорванную травинку. Он без стеснения прилег на землю и задумчиво смотрел на свинцовые тучи, которые быстро проплывали над нашими головами.

- Как так вышло, что ты стал Падшим? – тихо спросил я, расположившись рядом с ним. Астра, положив свою голову мне на грудь, поддакнула и с интересом уставилась на вытянувшееся лицо демона.

- Я знал, что когда-нибудь ты задашь этот вопрос, друг мой, - ответил он, пропуская через пальцы черные волосы Леарии, лежащей рядом с ним и также молча смотрящей в небо.

- Я знаю тебя уже хуеву тучу времени, а ты так ни разу и не рассказал мне о том времени, когда был ангелом.

- Збышек, то что для тебя «хуева туча времени», для меня лишь миг. Миг между вспышкой на небе и падением звезды.

- Не юли. Ты знаешь, как я к философии отношусь. И всем известен твой диавольский пафос, - ехидно бросил я, закуривая сигаретку.

- Это не пафос, а мудрость, - рек демон, коротко рассмеявшись. – Но в чем-то ты прав.

- Значит, рассказывай.

- Хоть это было и давно, - начал Элигос, прищурив глаза, когда из-за туч на секунду выглянуло солнце. – Но я помню все вплоть до мелких деталей. А сигил на моей спине не дает этого забыть.

- Печать?

- Да, Збышек. Печать. Печать Отступника. Проклятого и недостойного места на Небесах, - тихо ответил он. - В самом начале нас было тридцать. Тридцать ангелов, которые пошли за Хейлелем.

- Это…

- Да. Это имя Владыки. Прошу, не перебивай.

- Прости, дружище.

- Итак. Нас было тридцать. Тридцать воинов, которые вняли речам Владыки и сняли повязки святости со своих глаз. Тогда мы многое увидели. Увидели то, чего не должны были видеть. И каждый из нас возгордился. Посчитал, что он лучше всех прочих. Иные чувства заиграли в наших душах, а вместе с ними возникли и зерна сомнения. Посеянные однажды, они резко и бурно взошли, принеся с собой ярость, обиду и жажду власти. Тогда началась Первая Великая Битва. Все небесное воинство против горстки глупцов, вознамерившихся в гордыне своей уподобиться Ему. Встали мы плечом к плечу; серафим к ангелу и власть к силе. Горели огнем наши души, когда восстали мы против братьев своих. Но искра уже тлела в груди, и обратной дороги не было.

Дни и ночи бились мы на белых перинах облаков, отдыхая лишь в минуты затишья. А впереди всех бился Владыка, и столь сильна была его воля, что мы не смели противиться ей. Тогда к нам присоединились другие. Они поворачивались спиной к друзьям и лицами к нам. Я видел, как искра горит в них. Как и во мне.

Битва вновь началась, хоть и не кончалась до этого. Сильна была воля Владыки, но Его воля куда сильнее. Мы видели, как гибнут наши братья, и ярость выплеснулась с новой силой. Она меняла нас, искажала привычные черты, превращала в чудовищ. Когда от моего клинка пал один из серафимов, глаза мои затянуло красной пеленой и слезы стали красными, и не жизнь то была, а кровь. Мы бились без отдыха, сжав зубы, и ступали по телам тех, с кем еще вчера мирно беседовали в Райских садах. Но изменения уже нельзя было обратить вспять.

Мы бились храбро, яростно, безумно. Раз за разом мы врубались в светлые ряды и возвращались обратно, истекая благоухающей кровью. Никто не желал сдаваться, а если бы и желал, то тут же сгинул бы во Мраке. Был только Свет. И была Тьма. Свет был ярче, а Тьма гуще. К нам присоединялись другие, вставая плечом к плечу, но Свет был ярче. Тьма росла, а Свет поглощал ее. И так раз за разом.

Но в какой-то момент дрогнули Небеса, и раздался Голос. Сильный, властный, мудрый и… добрый. Голос вопрошал детей своих, а дети были опьянены кровью. Тяжело вздымались их груди, а глаза были черны, как ночь. И разгневался Голос и обрушил на нас всю свою мощь. Раскаленный дождь не был так ужасен, как гнев Его.

Ужас, охвативший нас, был столь силен, что мы бежали. Бросив мечи, друзей и раненных. Бежали, не зная куда и зачем. Но гнев Его был рядом. Тогда начали тлеть наши одежды, превращаясь в черные панцири, с прожилками огня вместо вен. Горели белые перья, наполняя застывший воздух паленой вонью. Но куда хуже была боль, пронзающая каждую клеточку тела и напоминающая о том, что мы сделали. И отринувшие Его стали прокляты в тот момент. И появились печати у них на спинах, содрать которые не мог ни один камень мира. Они горели огнем, боль причиняя, и боль эта по сей день терзает всех, кто отринул Свет.

Второй раз дрогнули Небеса и раскололись, обрушившись на Землю черным дождем. То не капли были, а братья мои. Сгорели белые перья, одежды расплавились от жара, став черными, как сажа. И Голос… Голос в голове, душе и сердце. Голос, в котором была боль. Боль Отца, которого предали его дети.

Семь десятков и еще два нас было врезавшихся в землю и потрясших основы мироздания. Остальные не примкнули к нам, обвиняя в грехах, в которых сами виновны и были. И гнев поглотил наши души и мы все растворились в нем…

- Ебать, - тихо буркнул я, смотря на жесткое лицо Герцога Элигоса, который вновь вспоминал страшные события. – Прости, дружище.

- Это мой выбор, Збышек, - хрипло произнес он, слабо улыбнувшись. – Теперь ты знаешь.

- И я благодарен тебе.

- Пустое.

- Нет. Ты выплеснул ту боль, что копилась у тебя миллионы лет, - ответил я, тяжело вздохнув. – Когда ты говорил, то мне чудилось будто это песня, а не рассказ.

- Это был крик, друг мой, - усмехнулся демон, вновь надевая маску безразличия. Элигос исчез. Элигос вернулся. Он вздохнул и, сжав руку Леарии, указал пальцем в сторону марширующего воинства Ланкастеров. – Нам пора. Рассказ занял много времени, и мы чуть было не пропустили битву.

- Погоди. Ты обещал сказать, кто те Падшие по иерархии, - встрял я, поднимаясь на ноги.

- Мое упущение. Они из Начал.

- Ебатеньки, - охнул я и пояснил удивленной Астре. – Повелители погоды и всяческих катаклизмов.

- Держи печать наготове и не забудь слова заклинания, - ответил Герцог Элигос, вытаскивая из ножен адский меч. – Битва будет славной. Как и встреча со старыми друзьями.

 

Глава шестая. Необычный грешник.

Бесы повели меня в сторону большого котла, от которого невероятно противно пахло горячей кровью. Впрочем, так оно и было. Котел был полон кипящей крови. Красной, горячей и обжигающе страшной. Она изредка проливалась на черные плиты пола, если кто-нибудь из грешников, томящихся в котле, слишком резво начинал елозить, вызывая маленький аналог цунами. Бесы были начеку и беспощадно лупили провинившегося железными прутьями, когда он норовил вылезти из очищающей жидкости. Я же упирался, как мог, а мог я мало. Что вы хотите от обычного перепуганного человека, которого намереваются искупать в кипятке. Это вам не сказка про Конька-Горбунка, где герой вылупляется красивый, как модель, после принятия жутковатой ванны и ведет царевну в покои для того, чтобы потыкать ее писечку и зачать наследника.

- Давайте договоримся? – мычал я, когда бесы, уставшие от моих жалких потуг освободиться, спеленали меня настоящей цепью. – Я вам сигаретки дам или ужин приготовлю. Филе грешника прожаренное, с картошечкой и зеленым горошком. Не? Ну, блядь. Пустите меня, коротыхи ебаные.

- Больше ненависти, - проквакал один из бесов, с золотой серьгой в ухе. Я решил, что это главный и принялся молить его о пощаде. Но мелкий плут был глух и нем к моим мольбам. Меня тащили пятеро страшилищ, и их целью был диковинный помост, с которого они и скидывали грешников в бурлящую кровавую жижу.

- Бля, я же метал слушаю. Литания Диаволу и все дела. Я же свой в доску, - начал причитать я, когда мольбы не тронули бесов. Главный с золотым кольцом только усмехнулся, но меня это не остановило. – Мы же братья по металу. Я членские взносы Лавею платил, над иеговистами глумился. Ну нельзя же меня в кипяток бросать за то, что я пирожок выебал. И мамкину перчатку. И бабушкин шерстяной носок.

- Ты ценил похоть, а теперь научишься ценить боль, - пробубнил второй бес. У него на щеке была странная татуировка в виде маленького паука.

- Уже ценю. Ты вроде нормальный. Давай спокойно все обсудим, - елейно пропел я, когда мое испуганное тело подвесили за большой крюк. Я не почувствовал боли от холодного металла. Все мое внимание было приковано к кипящему котлу. Бесы меж тем привели в действие адский механизм и меня стали медленно опускать вниз. Голые ступни сразу стало припекать, а в голове роились мысли о том, что лучше бы я себе отчекрыжил член в младенчестве, чем потом мучиться подобным образом. Но мысли отступили, когда нога окунулась в кипяток.

Чудовищная боль пронзила ногу. Казалось, что в нее впились ядовитые клыки тысяч адских гадов, которые принялись терзать мою плоть. Боль постепенно поднималась вверх и я уже чувствовал, как начало припекать яички, которые в панике скукожились до размеров кедрового орешка. Я с ужасом посмотрел вниз и увидел, как кипяток обволакивает ноги, с которых шмотками слезает мясо. Но не это было самым страшным. Из глубины котла вылезли бледные обваренные руки. Они хватали меня за кости и тащили к себе, воя и причитая.

- Стойте, - раздался властный голос Клеопатры, а я рискнул приоткрыть один глаз, чтобы узнать причины, приведшие к появлению распутной египетской шлюхи. – Поднять его.

Цепь, протяжно заскрипев, вновь пришла в движение. Только теперь она поднималась наверх к помосту, где застыла размытая фигура моей мучительницы. Потом я понял, почему перед глазами все расплывается. Слезы. Простые слезы. Я не плакал вообще лет с десяти точно, какую бы боль не испытывал. Но ничто не может сравниться с кипящим кровавым котлом.

Бесы сняли меня с крюка и швырнули под ноги Клеопатре, которая жестко усмехнулась и наступила мне на орган, являющийся моей сакральной гордостью.

- Обмочился, грешник? – заявила она, проведя язычком по пухлым губам. Если бы я мог встать, то обязательно бы вмазал по ним своим кулаком и бил бы до тех пор, пока ее губы не превратились бы в две кровавые сосиски, пришитые грубыми нитками к смазливому лицу.

- Хуй тебе, баба! – прохрипел я, не удивляясь тому, что мои ноги вновь обрастали мясом и кожей. Даже детский шрам от гвоздя вернулся.

- Тебе просто повезло, что я успела прочитать бумаги, которые мне послал Нергал. Ты у нас особенный значит, - хищно скривилась женщина. – Но будь уверен, что когда тебя осудят окончательно, то простым котлом ты не отделаешься.

- А пока дай мне сигаретку и поцелуй меня в жопу, ты, злоебучая пропадлина, срущая сервелатом, - ругнулся я, с трудом поднимаясь на ноги.

- Ты не настолько особенный, Збышек, - предупредила она, кивнув на котел. – Я могу сделать вид, что бумаги затерялись на почте, а ты пока поваришься несколько лет.

- А потом тебе Герцог Элигос ебальник на сторону свернет. Будешь какать в туалете лицом к стене, - я вовсю пользовался своим особенным положением.

- Мне никто не указ, мальчишка, - прошипела Клеопатра. – Я найду работу, достойную тебя.

- Хозяин – барин, заинька. Только к твоей письке я и на милю не подойду. Еще сожрет ненароком.

Спустя примерно час я сидел на красном диванчике в личном кабинете Клеопатры. Египетская царица куда-то умчалась, оставив меня одного, а через какое-то время ко мне присоединилась и бледная Астра. С ее рыжего лица исчезла вся спесь и застыло мерзкое отвращение ко всему и всем.

- С тобой все в порядке? – тихо произнесла она, склонившись ко мне. Я хмыкнул.

- Ага. Если не считать того, что мне ноги сварили в кипятке и хер отдавили. Мало приятного, знаешь ли. А ты где была?

- Клеопатра заставила меня за ее пиздой ухаживать. Ты знал, что в наказание Минос сделал ее вагину постоянно гниющей? Так еще и тараканы оттуда лезут.

- Ну по крайней мере, тебе не делали больно, как мне.

- Тоже верно. Она лежала на кровати, пока я все там чистила и читала почту. Потом зашипела, проорала «ебаный Збышек» и куда-то умчалась.

- Она сказала, что я какой-то особенный грешник.

- Как и я. Может Петр передумал? Как считаешь? – спросила рыжая, откинув голову назад и упершись затылком в стену.

- Не. Он бы тогда Элигоса прислал. Скорее всего, нас мучить нельзя так жестоко, пока все не решено. А эта больная египетская прошмандовка не так все поняла. Пиздохуйная баба.

- Вот, вот. Интересно, что скажет, когда вернется, - ответила Астра, но я промолчал. Все еще были живы воспоминания о чудовищной боли и кровавом котле.

Клеопатра вернулась довольно быстро и сейчас имела вид взъерошенный и недовольный. Я не преминул это заметить.

- Что, пиздюлей тебе прописали, гнида? – хохотнул я. – Будешь знать, как металистов обижать.

- Ты, свиноблядь дурная, - покраснела мучительница, вцепившись мне в волосы. – Если у тебя есть покровительство небесных обмудков, то это не повод говорить со мной таким тоном. Иначе может случиться вот что.

Клеопатра достала из-за пояса длинный кинжал, и не успел я и глазом моргнуть, как она схватила мой шикарный хвост и начисто отсекла все волосы, сделав меня похожим на копию Иванушки-дурачка, с которого сняли скальп индейцы. Кожа восстановилась быстро, а вот волосы так и остались зажатыми в руках египетской царицы.

- Что ты, блядь, сделала? – ошарашенно просипел я, когда вытер кровь, залившую мне лицо. – Это же моя гордость была, ты, злокозненная сука.

- Теперь это мой трофей, Збышек, - издевательски ответила Клеопатра, отвесив мне и довольно сильную пощечину. – Не прекратишь дерзить, и я тебе член отрежу, а потом повешу его на стену. Понял, ничтожество?

- Понял, понял. Можно было и нормально сказать, - тихо пробурчал я, трогая лысину. – Теперь я не брат по металу, а обычный скинхед. Где тут у вас Гитлер живет? Пойду к нему в друзья проситься.

- Тут его нет. Он в Девятом Круге. Но тебе не надо беспокоиться насчет этого. Тебя ждет вечная служба моим личным рабом. И за каждую дерзость, я буду нещадно тебя наказывать, - злобно улыбнулась царица. – А теперь пошел на кухню! Будешь мне и моим гостям еду готовить. Спросишь там Рамзи и он скажет, что делать. А ты, милая, через пару часов закончишь то, что начала. Мой греховный бутон жаждет внимательных пальчиков.

- Не, ну какова пизда, а? – мрачно сказал я, когда вышел вместе с Астрой из кабинета Клеопатры. – В кипятке сварила, волосы отрезала, еще и на кухню отправила работать. Ну, блядь. Я теперь на Джеймса МакЭвоя похож, из Людей Икс. Только посимпатичней немного.

- А мне даже нравится, - тихо усмехнулась рыжая, ободряюще похлопав меня по спине. – Теперь ты полностью оправдываешь свою кличку, Збышек.

- Спасибо, заинька. Напомни мне больше не лезть в залупу и не злить полоумных египтян.

- Обязательно напомню. Кухня сразу за поворотом, - девушка помахала мне рукой и пошла в другую сторону. Клеопатра наказала ей принести особое увлажняющее мыло из жира грешников и Астра покорно поплелась выполнять указание новой хозяйки. Я же лишь хмыкнул и открыл тяжелую дверь, ведущую на кухню, где меня сразу же ласково поприветствовали отменной руганью.

- Ты, блядь, кто такой? – спросил меня крепкий, высокий мужчина с блондинистыми волосами и крупным носом в половину лица. Он был в белой рубашке с закатанными рукавами и в двух руках держал большие ножи. Я уставился на него, гадая, где же я его уже видел. Мужчина повторил вопрос, подойдя ближе. От него пахнуло потом, кровью и самой настоящей яростью.

- Слышь, мужик. Мне сейчас только что египетская блядина отхуярила все волосы. Имей хоть каплю сострадания. А вообще, меня послали сюда и сказали найти некоего Рамзи, - устало отмахнулся я. Мужчина покраснел и буквально прошипел.

- Рамзи – это я. Главный повар в этом ебучем месте.

- Точно. Гордон Рамзи же, - обрадованно закивал я. – Всегда любил твои шоу смотреть. Ты так изящно ругаешься.

- Я даю тебе две минуты, чтобы ты переоделся и пошел чистить картошку. Если не успеешь, то первым блюдом для Клеопатры будет твой копченный хуй с яблоком в залупе, - повар развернулся и заорал на замерших помощников из числа бесов и простых грешников, как я. – Хули вылупились? Джоди, я чувствую, что твой суп воняет носками. Так и кажется, что сейчас он оденется и попиздует в офис продавать мультиварки. Работать!

- Да, сэр, - вздохнули слуги и вернулись к своим обязанностям. Мыть посуду или готовить очередные блюда. Рамзи ходил между ними с самым свирепым лицом и постоянно махал ножами, вызывая у всех противоречивые чувства.

Кухня же была поистине огромной. На ней в течение всего времени постоянно что-то жарилось, пеклось, варилось и томилось. Здесь готовилась еда не только для избранных душ, которые должны были питаться только своими страданиями и страхом, а вместо этого вовсю трескали шикарные разносолы и отменные деликатесы из реального мира. Также тут готовилась еда и для демонов с целыми легионами бесов. Жареные черви, девичье бедрышко в крови хозяйки, костный и спинной мозг, вареные пальцы и уши. Каждый обитатель Ада мог найти все для удовлетворения своего извращенного вкуса.

- Збышек, - тихий голос шефа раздался рядом с моим ухом. Я повернул голову и уставился на лицо Рамзи, омраченной самой настоящей болью.

- Да, босс? Я картошку чищу, как вы и сказали, - но мужчина перебил меня, грохнув ладонью по металлической столешнице.

- Скажи мне, какой формы картофель?

- Круглый чаще всего.

- Правильно. А очищенный картофель, каким должна быть? – улыбнулся он, положив руку мне на плечо.

- Тоже круглым?

- Да, - сокрушенно покачал он головой, а затем без предупреждения заорал так громко, что стоящий рядом стакан с водой покрылся изморозью и лопнул. – Так какого хуя, твоя картошка квадратная? Ты, блядь, кирпичи заготавливаешь, Збышек?

- Нет, сэр.

- Хочешь замок построить?

- Нет.

- Кубики любишь?

- Нет.

- Тогда какого, блядь, хуя, твоя картошка квадратная, полудурок ты эдакий?

- Виноват, сэр. Просто торопился, - ответил я, вжав голову в плечи, чтобы Рамзи не снес ее ударной волной своего гнева.

- Торопился твой отец, когда натягивал твою матушку, как резиновую утку в ванной. Торопился Всевышний, создавая мир за семь дней. Джордж Мартин торопился, убивая своих ебучих персонажей. Это еще что такое? – поперхнулся он и замер, держа в руке нечто маленькое и оранжевое.

- Морковка, - ответил я. Шеф покраснел еще сильнее.

- Нет, вот это морковка, - он достал из ящика длинный овощ оранжевого цвета и показал его мне. Затем сунул мою морковь мне же под нос и завизжал. – А это эльфийский тампон Галадриэль, блядь. Потому что она вегетарианка, блядь. И кровь у нее тоже оранжевая, блядь. Будешь поганить мои продукты и я тебя выебу так сильно, что тебе покажется, будто это ядерная боеголовка пытается протиснуться в твою прямую кишку. Понял, Збышек?

- Да, сэр. Простите, - я виновато потупился и принялся вертеть в руках неочищенную картошку. Шеф выдохнул и прошептал вполголоса, заставив меня всерьез обеспокоиться состоянием собственной психики. – А вообще ты молодец. Работай.

- Спасибо, сэр.

Поздним вечером, если это применимо к Преисподней, я сидел возле входа в бараки для слуг и бесов и с удовольствием затягивался сигаретой, которой меня угостил один из поваров. Мимо пробегали демоны в костюмах, табун плачущих грешников, бесы, несущие хлысты и раскаленное железо, но мне было плевать. Первый день на кухне выпил из меня все силы, и я твердо решил получить удовольствие хотя бы от сигареты.

- Привет, Збышек, - Астра присела рядом и уставилась жадным взглядом на дымящуюся самокрутку. Я вздохнул и протянул курево ей. Девушка жадно затянулась и задержала дым в легких. – Хорошо-то как.

- Не говори. Ты чего такая замученная? – спросил я, повернув голову в ее сторону.

- Шутишь? – усмехнулась Астра, сдув рыжую челку с глаз. – Целый день пизду Клеопатре облагораживала. Даже стошнило пару десятков раз. А ты чем занимался на кухне?

- Картошку чистил, - я показал ей свои израненные и обожжённые руки. Меня поначалу удивило, что эти шрамы не зарастают, а потом стало все равно. Рамзи нещадно орал и лупил лентяев. – Угадай, кто тут главный повар?

- Макаревич?

- Хуевич, - передразнил я и шепотом добавил. – Гордон Рамзи.

- Известный шеф-повар? – удивилась девушка. Я кивнул.

- Ага. Он такой же ебанутый, как и по телевидению показывают. Вечно орет, дерется и ведет себя малость неадекватно. Если бы он не был поваром, из него бы получился знатный скример в метал-группе «Анальный пропиздон».

- Ужас. Но твоя работа получше моей, - хмыкнула Астра. – Ты, по крайней мере, не вычищаешь гной из пизды престарелой царицы Египта, Диавол ее подери.

- Валить отсюда надо. Пару веков я тут не вытерплю, - тихо поддакнул я. Рыжая вытаращила зеленые глаза и уставилась на меня так, будто я только что возжелал трахнуть Клеопатру черенком от лопаты.

- Это же Ад, Збышек. Как ты отсюда сбежишь? Крыльев у нас нет, да и Петр не пустит в Рай.

- Нахуй их всех, Астра. Мои ноги в кипятке варили. А вдруг Петр решит оставить нас тут на веки вечные? Тогда ни ты, ни я не будем заниматься обычной работой. Нас мучить станут. С особой жестокостью.

- Пиздец, - грустно заметила девушка. И она была права. – И как ты собираешься сбежать?

- Так получилось, что когда я был жив и в тот момент сломал себе ногу, то долгое время в кровати провалялся. И со скуки стал читать всякую оккультную поеботину.

- А она тут причем?

- Ты дослушай сначала, егоза бледнокожая, - усмехнулся я, за что получил легкий тычок в плечо. Очередной из многих. – В Девятом Круге сидит Люцифер. И по легендам он охраняет выход в Чистилище.

- Думаешь, нас туда пустят?

- Попытаться стоит, чем тут хуйней страдать и ждать, когда египетская падла получит наши души себе в вечное пользование.

- Осталось придумать, как добраться до Девятого Круга и проникнуть в Чистилище. Ты хоть знаешь, что там?

- Всяк лучше нынешнего положения. Только пробираться придется через остальные Семь Кругов, а в некоторых еще и пояса, и щели всякие есть. Придумали, блядь, лабиринт.

- А если нас хватятся? Погони не избежать, - заметила Астра. Но у меня были идеи насчет этого пункта, что я сразу и озвучил.

- Пара мыслишек есть или я не Збышек. Тут все на компьютерах завязано. Попробую узнать, чем нам это помочь может.

- Страшно мне. Ты не подумай, я не трусиха. Но тут ставка очень высока. Если нас поймают, то Вторым Кругом мы не отделаемся, - я засмеялся и достал еще одну сигаретку. Сизый дым наполнил голову все той же приятной легкостью.

- Я тебя за собой не зову. Нравится пизду Клеопатре вытирать – дерзай, а я не намерен тут оставаться. Лучше попытаться, чем сгнить в этой клоаке. Чисто по металу, понимаешь? Как Мановар завещали. «Стальной меч, разрубающий Диавола». Гимн всех неформалов.

- Ладно. Я с тобой. Хуже уж точно не станет, - через несколько минут сказала девушка, принимая из моих рук сигарету. – Когда стартуем, лысый?

- Как только, так сразу, рыжая, - улыбнулся я. – Сначала надо подготовиться и подготовиться основательно.

- Договорились. Знаешь, а ты не такой еблан, как я думала, - ободряюще рассмеялась Астра.

- Знаю. Металист за металиста горой, да? Друзья по металу?

- Да, Збышек. Друзья по металу, - мы скрепили договоренность символичным рукопожатием всех неформалов этого и реального мира. Две «козы», обращенные рогами друг к другу.

 

Глава седьмая. Утонувшие в женской ласке.

Так и замер я посреди пляжа в окружении прекрасных женщин и стоял до тех пор покуда хер мой не лопнул от возбуждения. Не, шучу, конечно же. Но девы, обступившие нас с Элигосом, были воистину прекрасны и весьма знакомы одному шустрому неформалу, когда-то давно отличившемуся с кулебякой.

Леария, подошедшая сразу же, как только табун девиц замаячил на горизонте, встала в воинственную позу и вцепилась в руку Элигоса, который и бровью не повел. Хотя острые коготки демонессы немного поцарапали прославленного иерарха. Даже кровь выступила. Черная и тягучая, как битум.

- Приветствуем вас, странники, на Острове Наслаждений, - пропела одна из них, смуглая темноглазая девушка с полными губами и весьма солидными сисечками.

- Ебать, - хрипло прошептал я. – Миа Халифа?

- Ой, сладкий мальчик ее знает, - защебетали остальные, чем только подлили огня в Рыжее Пламя, Пляшущее На Еблах Врагов И Пожирающее Их Внутренности.

- И откуда, блядь, сладкий мальчик их знает? – воинственно спросила рыжая, подходя ко мне. – Ну давай, сладкий мальчик, расскажи, как ты ебал кулебяки, представляя одну из них!

- Астра, - мягко вклинился Элигос, не обращая внимания на шипение Леарии, которая ощетинилась словно дикая кошка. – Этот остров – один из множества парадоксальных миров. Женщины, обитающие здесь, являются лишь своими проекциями, а если быть точнее, это ожившие роли порноактрис. Они все похотливы, жаждут мужской и женской плоти, а также провоцируют на грешные поступки. Ты можешь злиться сколько угодно, но они постоянно будут такими.

- Лысый вон уже готов греховно забрызгать свой наряд, - буркнула рыжая, понемногу понимая, что именно хотел сказать Элигос. – Ебанько!

- Злая зая. Я не собираюсь никого тут забрызгивать, - надулся я, стараясь не смотреть на колышущиеся прелести девушек. – Странно все это.

- Оставьте меня, - глухо произнес покрасневший Ахиллес, на которого девушки обратили свое внимание. Они так и сыпали комплиментами, стараясь невзначай потрогать гиганта за грудь или запустить руку в трусы. – Греховные самки, бля! Блудницы Вавилона! Орошающие соками гордость и попирающие честь!

- Дружище. Ты один из нас не связан узами отношений, - хохотнул я, наблюдая за тем, как грек пытается избежать опасной близости. – А твой библейский они не понимают.

- Нет, бля. У, сука, - рыкнул он, приближаясь к своей привычной форме метросексуала-разрушителя.

- Дамы, вы бы его оставили. А ну как завяжет вам сиськи узлом на спине, а вам потом спать неудобно, а грек смеется, - подмигнул я. Девушки, надув губки, отошли в сторонку и о чем-то тихо поговорили. Затем от их группы отделилась еще одна, знакомая мне звезда и, подойдя ближе, почти коснулась грудью моей напряженной руки. – Да, Лиза, луноликая дева желания?

- Должно быть, путники устали с дороги, - проворковала она, захлопав ресницами. – У нас есть дом, горячий ужин и теплая постель. Ночи на острове прохладны…

- А пезды ваши жарки, как седьмое пекло, - гаркнула Астра и, ткнув Элигоса в плечо, спросила. – Здесь эти уебки обитают?

- Да, - кивнул демон.

- И где?

- На другом конце острова. Боюсь, нам надо принять их предложение. Ночи здесь… и правда, суровы.

- Ладно, - вздохнула Астра, сжимая мою руку. – Только ебанько спит со мной! Герцог, у тебя нет никакой цепи или наручников? С него станется пойти осеменять все, до чего дотянется.

- Придумаем что-нибудь, - хохотнул демон, глядя на мое вытянувшееся лицо. Хмыкнув, он повернулся к девушкам и степенно произнес. – Мы принимаем ваше приглашение и будем благодарны, если вы найдете нам отдельные комнаты.

- Да будет так, Владыка наших сердец, - улыбнулись красавицы и, махнув руками, призвали следовать за ними. Я молча поплелся следом за Астрой, которая тянула меня на буксире. Лишь изредка повторял любимую мантру. Прыщи и старики. Прыщи и старики, сука.

Дом, где жили красотки, тоже показался мне знакомым. Таких домов просто хуева туча на теплом калифорнийском побережье. И почти в каждом, наверняка, снимают порнуху. А может, просто мысли разгулялись, не выдержав вида аппетитных пятых точек девушек. Но дом был действительно большим, высотой в семь этажей.

Белые мраморные стены, зеркальные и идеально чистые окна, несколько камер видеонаблюдения на территории, а также большой бассейн внутри, где купалось еще несколько силиконовых красавиц. Всюду слышался радостный смех и пахло спелыми фруктами. Вздохнув, я в который раз посетовал, что не попал на этот остров раньше, а потом направился вслед за смуглой предводительницей, которая исполняла роль хозяйки.

Миа проводила нас в комнаты, ключ от которых нехотя передала в руки Леарии и Астры, а затем гордо удалилась во двор к подругам, которые оккупировали бассейн. Хмыкнув, я проводил девушку взглядом, а затем, глупо улыбнувшись при виде перекошенного лица Астры, вошел внутрь комнаты, где нам следовало ночевать. Обстановка спальни была воистину шикарной.

Звериные шкуры на полу; от редких в нашем мире горностаев до кровожадных тигров. Дорогая техника, включающая в себя гигантский телевизор, вмонтированный в одну из стен напротив кровати, холодильник за несколько тысяч вечнозеленых бумажечек с престарелым американцем на них, заполненный свежими продуктами и изысканными деликатесами в виде черной икры, трюфелями и диковинными фруктами, названий которых я даже не знал. Широкий балкон с видом на пляж и бескрайний океан, только усиливал райский образ удивительного острова. Ах, да. И знакомый каждому фанату фильмов для взрослых черный кожаный диван…

- Уже потек, лысенький? – язвительно спросила рыжая, подходя ко мне поближе. Но я, развернувшись, молча притянул ее к себе и крепко обнял. – Что случилось?

- Вот глупая ты, блядь, бисова баба, Олеська, - фыркнул я, целуя Астру в губы. – Если уж я перед Леарией устоял, то о каких порнозвездах может идти речь, а? Или ты думаешь, что пан Пиписевич несется вперед, как стрелки на Спасской башне? «Тыгдын, тыгдын. Хуище вперед»! Да?

- Хуй их знает, Збынь, - моментально остыла девушка, разом потеряв весь запал и язвительность. – Они все такие красивые, а я как курица в этих белых одеждах.

- Ложь. Пиздеж. И провокация, - улыбнулся я, погрозив рыжей пальцем. – Ни за что не променяю твою куриную язвительность на их силиконовый гламур, мать его ёб. Смирись, бля, уже. Мы же не только любим друг друга, но еще и друзья по металу. Или ты забыла приключения у Клеопатры?

- Забудешь такое, как же, - вздрогнула Астра, а затем, грустно вздохнув, прижалась к моей груди. – Просто сразу эти блядские мысли из прошлого.

- Из какого? Из нашего или еще до нашей встречи.

- До, Степка. Я бывшего с такой же куклой, блядь, поймала. Лизал ее сиськи, уебок. Фу…

- Ну, если я и буду что-то лизать, то только мармеладку, - улыбнулся я. – Давай тебе винишка нальем и чутка расслабимся. М?

- Давай, - пожала плечами рыжая и я, выпустив ее из объятий, бросился к холодильнику.

- Так. Тут есть вискарь. Хороший, бля, вискарь, заинька. Вино «Пондю… пондре…». Блядь, ебучие французы. Придумают, сука, название, а простому неформалу потом язык ломать. Уебки картавые. «Шато Мутон что-то там». Не хочешь?

- Шутишь? – охнула Астра, подбегая к холодильнику. – Точно оно.

- Да что за «оно»? Моча Пеннивайза? – буркнул я, не понимая, чего это рыжая с таким обожанием смотрит на бутылку.

- «Château Mouton-Rothschild» 1945 года, - с акцентом произнесла Астра, доставая бутылку из холодильника.

- Тю. Очередная поебенюшка, заинька. Давай лучше виски въебем!

- Это не ебань, Збыня. Это одно из самых дорогих вин в мире. Шутка ли, больше ста тысяч баксов за бутылку, - улыбнулась подруга.

- Ну если так, то давай. Чур я буду его из твоего пупка пить.

- Фу, Збышек!

- Хули «фу», заинька? Это прелюдия, - мудро рек я, орудуя штопором. Вытащив пробку, я протянул бутылку Астре. Та, аккуратно ее понюхав, расплылась в довольной улыбке. – Славненько. Давай пить. Лучше на балконе. В пизду всех этих Падших, озабоченных баб и нюню-Ахиллеса. Только мы и бутылка «Шатохуйпоймикак».

- Другие так не думают, - хмыкнула рыжая, услышав вежливый стук в дверь.

- Ладно, открывай. А я пока кресла на балкон перетащу, - буркнул я, принимая у Астры бутылку дорогущего вина. – Сто штук за вкус кислого винограда. Не, не быть мне ебучим сомелье. Другое дело первачок Анастасия. Ебушки-воробушки…

Как и ожидалось гостями стали наши друзья. Элигос с вцепившейся в его руку и невероятно нахохлившейся Леарией, а также молчаливый Ахиллес, которому не улыбалось проводить ночь в одиночестве, слушая завывания похотливых женщин, орошающих любовными соками дверной косяк.

Демон, взяв у меня из рук бутылку вина, одобрительно поцокал языком и разлил все по высоким бокалам. Грек, скривившись словно ему дерьма собачьего подсунули, взял из холодильника бутылку холодного виски и тарелку с нарезкой, после чего первым ушел на балкон, любоваться закатом и думать о своем. Однако удивила Леария, которая соорудила себе нехилый бутерброд из дорогого сыра, сырого мяса, копченой рыбы и пары конфет, не сильно украсивших кулинарное безобразие демонессы. Впрочем, ей было плевать на наше мнение, что она и озвучила с набитым ртом, демонстрируя истинное блаженство. Элигос слабо улыбнулся, перехватив мой заинтересованный взгляд, а затем присоединился к Ахиллесу, заведя с ним разговор о проблемах кинематографа в Голливуде.

- Так я стал сниматься в блокбастерах, хотя раньше предпочитал независимое кино, - буркнул грек, закончив рассказывать о своих ролях в популярной на Земле эпопее «Мстители». – У, сука!

- Ничего, дружище. Тебе подошла роль Тора, - хмыкнул я, делая очередной глоток вина. – Я все ждал, когда ты Старку «Троянскую шлюху» пропишешь, но так и не дождался.

- Пидор, - ответил Ахиллес и, сконфуженно рассмеявшись, хлопнул себя по губам. – Содомит, бля. Простите.

- Все свои, - заверил его Элигос, поглаживающий мурлыкающую Леарию по голове. – Не пытайся изменить свою душу. Мы знаем, какой ты внутри. А слова… это просто слова. С нами тебе не нужно притворяться.

- Тоже верно, - согласился герой.

- Давно мы так не сидели, - улыбнулся я, обнимая Астру. – Без проблем, поглощая бухло и болтая о всякой всячине.

- Ахиллес, а как ты вспомнил свое прошлое? – спросила рыжая, доливая в бокал вина за сто тысяч долларов. – Это Элигос тебе подарок сделал?

- Да, бля, - рассмеялся грек, переглянувшись с демоном, который слабо покраснел. – Явился мне в гримерке, напугал до чертиков…

- А потом спровоцировал кинуться на старого друга, - закончил Элигос, коротко рассмеявшись.

- Челюсть, бля, долго болела, - пожаловался Ахиллес.

- Защитная реакция, друг мой.

- Знаю. У, сука. Как я был зол. Камнеёб, блядь!

- Это называется «стадия принятия реальности», - подсказал я. – У нас также было, когда эта вот парочка заявилась в гости. Сидишь такой весь охуевший, а потом бац; образы, мысли, воспоминания и тепло в трусах от подгорающего пукана.

- Тогда ты решил стать лучше, – невнятно сказала Леария, поедая уже пятый бутерброд с сырым мясом и арахисовым маслом, украшенным клубникой.

- Ага, - вздохнул грек. – Пидерсия, бля. Хотел самому себе доказать, что могу измениться. Стать другим. Там получилось, а здесь нихуя. Вот, даже ругаюсь, как раньше.

- Ты отрицаешь свою сущность, - пояснил Герцог Элигос, смотря на величественный раскаленный шар солнца, которое скрывалось за горизонтом. – Сущность есть душа. Несмотря на грубость, у тебя добрая душа. Да, я читал Летопись Петра. Он тоже сомневался, отправлять ли тебя в Ад или хватит Чистилища.

- Я заслужил Ад, - честно ответил Ахиллес. – И я расплатился за прошлое.

- Никто и не спорит, братан, - икнул я, прикидывая сколько еще в бутылке вина и не стоит ли сходить еще разок к холодильнику. – Просто твое нытье к самому себе, лишь уродует тебя, как человека.

- Быть грубым плохо.

- Если бы не твоя грубость нас бы давно замесили пещерные дикари, когда ты решил соски их баб потрогать. И меня бы грохнул уебищный Падший Йорк. Так что нечего тут себя принижать.

- Ты прав… поляк, - усмехнулся он, заставив и меня рассмеяться.

- Уже лучше. А то все эти «Степан. Не соблаговолите ли вы…» оторви и выбрось, дружище. Ты можешь надеть маску, но в душе останешься все тем же добрым грубияном, которого мы все любим.

- Он прав, - пьяным голосом ответила Леария, затачивая уже девятый бутерброд. – Едва тебя увидев в школе, я сразу поняла, что ты не так прост. Конечно, избиения других учеников, это сильно, но я предпочитаю ум, а не грубую силу. И я рада, что ошиблась в тебе.

- Ты гляди, что вино-то делает, - ехидно буркнул я. – Даже демоны дифирамбы петь начинают. Сейчас последует то, что я вообще душечка и лапочка…

- Не борзей, Збышек, - сверкнул глазами Элигос. – Мы договорились не вспоминать о том… случае.

- Ты про массаж? – спросил Ахиллес, обезоружив всех своей прямотой. – Поляк, бля, мужик. Вся общага в ту ночь не спала…

- Ахиллес, - нацепив льстивую улыбочку, ответил я. – Не мог бы ты заткнуться.

- А что? – грек понимающе кивнул, когда взглянул на лицо демона, полыхающее инфернальной яростью. – Затупил. Герцог сейчас на моего друга Арни похож, когда я ему сигарой случайно сосок подпалил…

- А мне массаж понравился, - рассмеялась Леария и, вывернувшись, чмокнула Элигоса в щеку. – Но с Владыкой моим не сравниммооо…

- Мне кажется, что тебе уже хватит, - мягко сказал демон, забирая у демонессы бокал. – Много алкоголя… хм… проблема для сна.

- Темните, дяденька. И шифруетесь хуево, - зевнул я. – Спать пойдем? Дикое, бля, вино за сто тыщщ долларов-то… На ура прошибат башку-та.

- Лысый ужрался, - констатировала Астра, ловко подхватывая бокал. – Герцог, ты поможешь его уложить?

- Увы, я уже занят, - улыбнулся демон, бережно беря на руки уснувшую Леарию.

- Ахиллес? – грек, вздохнув, одним рывком поднял меня и, дойдя до кровати, не слишком бережно на нее скинул. А мягкое одеяло нежно обволокло уставшее тело одного пьяного неформала.

Казалось, я закрыл глаза только на минуту, а когда открыл их, в окно мягко светила полная луна. В комнате мерно храпел Ахиллес, отказавшийся возвращаться в свою комнату. На диване, возле телевизора дремал Герцог Элигос, по-прежнему прижимая к себе Леарию, которая что-то бормотала во сне. Спали все, кроме меня и Астры.

Рыжая, увидев, что я проснулся, положила мне палец на губы, а затем, томно улыбнувшись, забралась сверху и прижалась губами к моим губам. Я слабо улыбнулся, и попробовал было поменять позицию, но Астра настойчиво прижала мои руки к матрасу и хищно оскалилась. Её губы были жаркими и сладкими, а в воздухе витал терпкий аромат мускуса. Стоп! Мускуса? Астра ненавидит этот запах!

- Что за хуйня? – обессиленно прошептал я, заметив, как мою подругу словно подменили. Теперь на мне восседал блондинистый крепыш с правильными чертами лица и жуткими голубыми глазами, которые горели ярче лунного света. – Ебаный рот!

- Что такое сладкий? Я не так хороша? – голосом Астры произнес незнакомец, вдавив меня в матрас. Но он вздрогнул, когда щелкнула входная дверь, и раздался яростный голос настоящей Астры.

- Збышек, блядь! Что за хуйня тут происходит?! – рыжая запнулась, увидев, как голубоглазый вновь меняет облик. Теперь на мне восседала Леария и, злобно ощерившись, улыбалась Астре.

- Бля, это Падший! – заорал я. – Перееби его скорее! Он мне, сука, руки держит.

- Что? – сонно спросил Элигос, открывая глаза. Спустя секунду они вспыхнули ярко-красным и в комнате раздалось вибрирующее рычание верховного иерарха. – Уебок.

- Да, блядь. Это не Леария. Это Падший. Леария с тобой рядом лежит! – пискнул я, увидев, как Элигос хватается за меч. Да уж. Паника поднялась страшенная. Астра лупила оборотня моим башмаком, Элигос пытался срубить лже-Леарии голову и фыркал, когда Падший в последний момент уклонялся, словно играясь с нами. Но все решил Ахиллес, которого возня через какое-то время тоже разбудила.

- Пидрила, нах! – констатировал он, хватая Падшего за ногу и одним мощным ударом вбивая его в пол. – У, сука! Членолюб отвратный!

- Пизди его, дружище. Пизди, - лихорадочно заголосил я, копясь в карманах. – Да где, блядь, эта ебучая печать? А, вот она.

- Вам не остановить нас, - пролаял оборотень, принимая знакомый мне вид голубоглазого крепыша, а затем, также стремительно превращаясь в смуглую порнозвезду. Миа отрывисто рассмеялась, не обращая внимания на навалившегося на нее Ахиллеса, который точными ударами пытался нанести максимум повреждений её прекрасному лицу. Или его. Хуй их знает.

- Попизди мне тут, - буркнул я, подбегая и прикладывая ко лбу Падшего печать Соломона.

- Неееет! – взвыл он, на миг обращаясь в истинный вид, а затем был знакомый всем дымок, который затянуло в кувшин, стоящий на тумбочке возле кровати.

- Пидора ответ, - ухнул грек, бухаясь на пол возле кровати.

- Воистину, - прошептал я, облизывая пересохшие губы. – Вы как знаете, а я, наверное, еще чего-нибудь выпью.

- Поляк, бля, пидор, - хохотнул Ахиллес. Но мне было все равно. Я хотел напиться и забыть о греховном поцелуе лже-Астры. Лишь Леария сладко спала, улыбаясь во сне, словно не было странной драки и голубоглазого оборотня.

 

Глава восьмая. Первый провал.

- Ну и хули фы на меня фак ехидно фмотрите? – обиженно буркнул я, в десятый раз орудуя зубной щеткой. – Мофно подумать, никогда не фидели целуюфсихся муфиков.

- Поляк, пидор, - уверенно ответил Ахиллес под ехидные смешки друзей, с особой заботой старающихся заглянуть мне прямо в глаза.

- Сам ты, бля, пидор. Если не было ебли то факт пидарства не подтвержден! – веско рявкнул я, воздев к потолку зубную щетку. – Меня грубо обманули. Я думал это заинька, а не заяц с хуишкой в трусах.

- Расслабься, Збышек. А то голос сорвешь, - улыбнулся Элигос, расположившись в кресле и потягивая остатки вина из холодильника. – Тебе повезло наткнуться на полиморфа.

- Так повезло, что я аж усрался от радости, дружище, - ответил я, швыряя измочаленную щетку в урну и беря из стаканчика в ванной новую. – Фу. До сих пор гадко во рту. Когда ты, кстати, хотел рассказать мне о полиморфе этой ебаной?

- Я понятия не имел, что мы встретим полиморфа, - пожал плечами Элигос, лениво провожая меня темно-красным взглядом. – Когда Падший из чина Сил, то может случиться что угодно.

- Сил?

- Да.

- Понятно. Они там все фокусники, если я не путаю. А самого великого скинули к ебеням с Небес.

- Отчасти верно, друг мой. Силы ведают чудесами, а Падший не чурается использовать это во благо. Поэтому он здесь спрятался.

- Удобно.

- Весьма. Мир, в котором гости очень редки, идеальное место для того, чтобы спрятаться. Плюс удобства, хорошая погода. Нам повезло, что он оказался в доме. Иначе пришлось бы серьезно постараться, чтобы его найти.

- А он сам нашел поляка, - заржал Ахиллес. – В кровати. АХАХАХАХА!

- Ы, - кисло ответил я в ответ на шпильку грека. – Гляди, что вино с героями делает. Шутки шутить уже начинают. Да так, что Ваганыч в гробу вертится и зубы из нижней челюсти рвет.

- Не злись, - мягко вставил демон. – Ситуация и правда… несколько пикантная и от того не менее смешная. Доброе утро, Астра.

- Доброе утро, Герцог, - зевнула рыжая, входя в комнату. – Вы уже встали? О, и лысенький герой-любовник на ногах. Уже десны себе стер до кровавых соплей?

- Хуем Падшего! АХАХАХАХА!

- Ахиллес, блядь. Это уже не смешно, - я нахмурил брови, тщетно силясь сдержать дикий ржач. Ситуацию усугубляла и Астра, принявшаяся тонко подхихикивать после слов грека. Добила всех, как обычно, Леария. Демонесса, проснувшись и сладко потянувшись, поинтересовалась причиной веселья, что послужило основой для новой шутки.

- Вы так ржете, что аж голова трещит… - пожаловалась она и, удивленно замолчала, когда Ахиллес принялся давиться воздухом и попытался засунуть себе в рот большой кулак. – Что смешного? Она правда трещит…

- Как жопа поляка! АХАХАХАХА! – взвизгнул он и, упав на пол со стула, принялся кататься по полу. Астра и вовсе без стеснения хохотала так, что была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть.

- Смехуечки в рот попали, - усмехнулся я, кидая в Ахиллеса яблочным огрызком. – Угомонись, здоровяк, пока тебя Падшие не поимели.

- Как тебя! АХАХАХА!

- Ахиллес, кончай, - просипела красная Астра.

- АХАХАХА! – зашелся кашлем грек.

- Пиздец, - буркнул я и, захватив с тумбочки сигареты, вышел на балкон, где ко мне чуть позже присоединился Герцог Элигос.

Демон прищурился и, облокотившись на перила, тихо хмыкнул. Я же просто молчал, неспешно покуривая сигаретку. Над горизонтом медленно поднимался раскаленный диск солнца. Странный это был мир. Солнце вставало и садилось в одном и том же месте. Холодильник всегда был полон, а погода не менялась. Как не менялись и улыбки девушек, живущих в этом странном мире.

- Согласен, - тихо произнес Элигос, заставив меня вздрогнуть.

- Заканчивай у меня в голове копаться. Неизвестно что ты там найдешь, а нам тебя потом лечить. От простудифилиса головного мозга, - огрызнулся я. – Лучше скажи, сколько нам еще Падших надо поймать, чтобы эта дичь закончилась?

- Ты уже не рад, друг мой? А кто тогда рвался на помощь Небесам, стоя на Пороге? – улыбнулся демон.

- Привыкнуть уже пора к моему нытью, - буркнул я. – Я в ответе за свои слова. Так сколько?

- Шестеро. Четверо уже сидят в кувшине, и печать не дает им вырваться на свободу.

- Это радостно. Только другое меня гложет.

- Их способности, - понимающе кивнул Элигос. – Не язви, Збышек. Чтение мыслей весьма полезно, ибо ты очень долго подбираешь правильные слова, щедро сдабривая их руганью.

- Ну а хули, - пожал я плечами. – Вопрос ты уже знаешь. И каков ответ?

- Это ангелы, Збышек. Хоть и Падшие.

- «Падшие ангелы рядом. С лицами старых солдат…»

- Что?

- Ничего. Песенку вспомнил. Кто ж, бля, знал, что она в тему-то будет. И у каждого из них есть силы. Как и у любого ангела.

- Да. Они умеют читать мысли, повелевают погодой или, как понравившийся Ахиллесу Тааиф, владеют полиморфией.

- А другие? Чем они владеют? – спросил я, закуривая новую сигарету. – Не, понятно, что чинов мало, но сила у них может отличаться. Я к тому, что лучше заранее знать, с чем предстоит сражаться, чем потом ощущать вкус губ другого мужика. Ну нахуй!

- АХАХАХАХА!

- Цыц, блядь, ебанат, - рявкнул я, закрывая дверь, ведущую на балкон, дабы остроухий Ахиллес не смог подслушивать. На Элигоса моя выходка не произвела впечатления или же он попросту промолчал.

- Понимаю, Збышек, но их силы неподвластны даже мне. Лишь то, что известно и тебе, - через пару минут ответил демон.

- Куда мы на сей раз отправляемся?

- Таалриш упоминал несколько миров. В том, куда мы отправимся, еще никто из нас не бывал.

- Ты имеешь в виду демонов?

- Да.

- Странно, - буркнул я. – Почему-то думалось, что вы в каждом мире бывали. Включая этот.

- Бывали, - туманно улыбнулся Элигос. – Только Леарии знать об этом нежелательно. Повторяй про себя любимую мантру, пока не забудешь.

- Заметано, дружище. А я-то думал, чего это девицы так к тебе льнули.

- Закончили обсуждение моих визитов в иные миры, - твердо перебил меня Элигос. – Дружба дружбой, но это личное. А Леарии… нельзя волноваться.

- Это понятно. Вот странные они существа – бабы, да? Будь это демон или человек. Ты, сука, ради них на все готов, а они только и знают, что ебать тебе мозги.

- Это они тоже знают, Збышек. И очень ценят.

- Думаешь?

- Уверен, - улыбнулся демон. – Нам пора. Скажи остальным, пусть заканчивают сборы. А мне еще надо убрать из торбы Астры бутерброды Леарии. Она их спрятала повсюду.

- Вот так всегда. Но за это мы их и любим, так ведь?

- Так, Збышек.

- Суровая бабская ебанашечка, - вздохнул я и, стрельнув окурком в цветущий сад, поплелся следом за Элигосом.

После дивного лета с его морским воздухом, запахами фруктов и сисястыми порнозвездами, новый мир был дико уныл. Здесь не было шелкового песочка и бодрящего ветерка, не было чистого неба над головой и криков птиц. Только безмолвная и странная тишина, острые камни под ногами, чахлые кусты, больше похожие на обычные колючки и великое множество пещер, где то и дело мелькали какие-то странные тени.

Элигос моментально подобрался, словно породистая ищейка, и, выхватив меч, осветил им пространство вокруг, заставив Астру неприятно булькнуть. То, что мы приняли за острые камни, оказалось костями, по которым бегали отвратительные уродливые пауки. Только куда больше земных тварей и волосатей Аркадия Укупника.

- Бля, - шепотом пискнул я, пнув одного из членистоногих. – Что за ебнутый мир? Каким надо быть ебанутым Падшим, чтобы выбрать его в качестве дома? То ли дело прошлый. Там и море, и песочек, и вино дорогое, и… заткнись, Ахиллес!

- Лады, - усмехнулся грек, собираясь вновь выдать одну из своих острейших шуток, но наткнувшись на суровый взгляд Элигоса, покорно умолк.

- Правда, Герцог, что это за мир? – дрожа, спросила Астра, взвизгивая всякий раз, когда ее ноги касался паук. – Как тут, блядь, вообще существовать можно?

- Жизнь существует во всех вариациях, - мудро ответил демон, не обращая внимания не всеобщее уныние. – Есть великое множество миров. Даже таких, где жизнь в принципе невозможна, но она есть.

- Угу, - согласился я. – Всякие радиоактивные тараканы, амебы и инфузории-туфельки. Была у меня учительница биологии, лютая, сука, любительница фантастики. Она даже разводила червей, которые должны были заселить землю после великого пиздеца.

- Удалось?

- Не. Мы с пацанами украли ее червей и отправились на рыбалку. Такой вот банальный и скучный конец. Поймали гнилой кроссовок и скользкий от ила самотык. Вот и я вся история.

- Такая же, бля, унылая, как и этот мир, - буркнула рыжая себе под нос.

- Это мир человеческих страхов, - ответил Элигос, протаптывая дорогу среди костей и насекомых. – Вы первые, кто сюда попал. Как и мы с Леарией.

- Я читала о нем в темных книгах, - поддакнула демонесса. – Там говорилось, что здесь даже демонам нечем поживиться.

- Ты о страданиях грешников?

- Да. Только страхи.

- А какого хуя тут Падшие тогда делают?

- Они застряли меж двух миров, Збышек, - проворковала демонесса. – Отринутые Создателем и предавшие Владыку. Единственная их пища это эмоции. Хорошие, добрые или злые эмоции. Сам понимаешь, что здесь негативных эмоций хватает, чтобы спокойно паразитировать до Страшного суда. Счастье не так вкусно, как страх. Для них он изысканный деликатес.

- Я заметил, - хмыкнул я, раздавив одного из пауков. – Ой, прости Питер Паркер. Больше не будешь давить шишу на Мэри Джейн.

- Все бы тебе выебываться, лысенький, - сварливо ответила Астра, но меня внезапно подбодрил сам Элигос.

- Он прав, - сказал демон, поворачиваясь к нам. – Страх можно изгнать только юмором. Когда ты смеешься над страхом, он исчезает.

- Ага. Я очень, блядь, надеюсь, что тут не будет этих размалеванных пидарасов, - вздохнул я, припомнив давнюю фобию. Ну нахуй.

- Будут. Но мы постараемся, чтобы они нас не тронули, - мрачно ответил Элигос. – Смотрите под ноги. Этот мир постоянно меняется, ибо нет страхов, которые постоянны.

- Вижу, - вздрогнул Ахиллес, увидев висящие на сухих деревьях растерзанные трупы. – Бля. Это…

- Те, кого ты победил на Арене, - закончил за него демон. Я ободряюще похлопал грека по спине и с удивлением заметил, как тот дрожит.

- Это просто страх, дружище. Не думай об этом. Бля…

- Что? – встревожился Элигос и понимающе хмыкнул, когда красный свет «Вжика» осветил стоящего на дороге клоуна. От обычных цирковых артистов этот отличался тем, что у него зияла жуткая дыра в животе, откуда на землю падали склизкие внутренности, а лицо было обезображено прыщами, размером с фишку для покера. – Забудь о нем, Збышек. Просто пройди мимо.

- Легко, сука, сказать, - нервно рассмеялся я, взяв в руки кость, но Элигос, увидев это, мрачно покачал головой.

- Без оружия, друг мой. Это просто страх.

- Ты не представляешь, какой, бля, сильный… - я поперхнулся, почувствовав, как в правую руку скользнула ладонь Астры, а на плечо опустилась широкая лопата Ахиллеса. – Ладно. Я справлюсь. Это все страх… Сука… сикотно-то как. Это всего лишь страх…

- Видишь, - ободряюще улыбнулся демон, когда я поравнялся с жутким клоуном и тот резко исчез, словно растворившись в черном воздухе. – Это образы, галлюцинации, если так проще.

- Можно подумать демоны ничего не боятся, - буркнул я и замер, когда издали раздался детский плач и странный звук, будто кто-то водит ножом по точильному камню. – Вы это слышите?

- Слышим, - встревоженно ответила Леария, подойдя к верховному иерарху. – Все хорошо.

- Да, - кивнул тот, сжав крепкие зубы. Плач моментально прекратился, и мы пошли дальше. Даже Астра шла более уверенно, пинками откидывая надоедливых пауков, которые исчезали точно так же, как и клоун, и плач, и висящие трупы из страхов Ахиллеса.

Примерно через несколько часов унылого топанья по землям жуткого мира, мы добрались до первой группы пещер, где изредка мелькал свет. Тут Элигос прижал палец к губам и знаками показал, что сделает с каждым, кто рискнет издать хоть один звук. Естественно его проигнорировали и этим негодяем оказался я, додумавшийся испортить воздух сразу же после того, как демон закончил говорить. Нет, виновата не невнимательность, а обычный стресс, разбавленный дорогим сыром из мира порноактрис и не менее дорогим вином по сто тысяч за бутылку.

За это преступление меня сослали в самый конец процессии, несмотря на нытье и шипение. Даже Ахиллес не встал на мою защиту, лишь слабо хлопнув ладошкой по спине и обрушив позвоночник в трусы. Вот и шел я за друзьями, кляня свои дурацкие газы, постоянно вырывающиеся на волю в самые, сука, неподходящие моменты. Шел, пока не понял, что остался один. Лишь далекий красный огонек вдалеке напоминал о том, что компания, возглавляемая диавольским иерархом, по-прежнему идет к цели.

- Бля! Меня подождите! – крикнул я и припустил за огоньком. Но он словно издевался надо мной, то приближаясь, то отдаляясь, то исчезая совсем. – Что за хуйня? Это вообще не по металу, еб вашу мать!

- Они… бросили тебя, - раздался в голове чужой и холодный голос. Он слегка шепелявил, но забавности это не придавало, скорее ассоциировалось со змеей, затаившейся где-то поблизости.

- Неправда. Они мои друзья, - ответил я, тщетно силясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме.

- Правда… бросили тебя. Зачем ты… им. Ты только мешаешься… вечно влипаешь в сомнительные авантюры.

- Чушь. Друзья для того и нужны, чтобы поддерживать в этих самых авантюрах, - парировал я. Не слишком уверенно, что тут же подметил голос, мрачно рассмеявшись.

- Поэтому ты сейчас… один? Тебя бросила даже женщина… Тот, что больше и сильнее… он лучше тебя. Он меняется, а ты… нет. Зачем ей такой, как ты?

- Я хороший.

- Чушь, - передразнил голос. – Они смеялись над тобой… выгнали и не поддержали… Где они сейчас?

- В душе не ебу.

- Они покинули этот… мир. Здесь только ты… и я.

- А кто ты?

- Я… это ты. Потерянный и одинокий… преданный своими друзьями. Брошенный ими в этом мире… где только тьма и страх… ты чувствуешь страх?

- Есть децл, - кивнул я, понимая, что странный голос прав.

- Страх одиночества, да, Збышек?

- Да, - я задрожал, когда что-то липкое скользнуло по шее. – Страх. Но я сам повелеваю страхом. Так сказал Элигос, а он мой друг.

- Демон… не может дружить с праведником. Это… пародия. Фарс…

- Говори что хочешь, уебашка, - буркнул я, мотнув головой и пробираясь наощупь вперед. – Я их найду. Каждый может, сука, потеряться.

- Ты уже… потерялся, глупец… Смирись. Теперь твой дом… здесь…

- Нахуй, нахуй. Тут воняет, темно и живут клоуны. А я боюсь клоунов. Вернее, раньше боялся.

- Мы все здесь, Збышек. Летаем во тьме, летаем… Иди ко мне и мы полетим вместе…

- Слышь, это было в «Оно».

- Что? – растерялся голос.

- В фильме «Оно» была эта фраза. Ну, про «летаем, летаем и вся хуйня». А потом тупого пиздюка клоун уволок в канализацию. Стало быть, идешь ты нахуй летать в одиночестве. А я попиздую дальше на поиски друзей.

- Нет, Збышек… Поздно, - рассмеялся голос, раздавшись на сей раз в моих ушах. Икнув, я повернул голову налево и увидел безобразное лицо, измазанное театральным гримом. Красные, лопнувшие губы. Красный нос из круглой пластмассы. И глаза. Черные, безжизненные. Страшные глаза.

- В пизду. Тебя нет. Ля-ля-ля, - загалдел я, зажав уши руками. Голос силился пробраться в мою голову, но раз за разом терпел неудачу. Я желал только одного, найти друзей. И я их нашел. Как всегда неожиданно.

- Вот он! Ловите! – рявкнул Элигос, дернув меня на себя и отодвигая в сторону. – Збышек, давай печать. Быстрее.

- Глупцы, - рассмеялся странный горбун, голос которого я слышал. Он уставился на демона ненавидящим взглядом. – Даже сейчас ты, Эрртруар, предаешь своих братьев. Четверо в кувшине у мальчишки, но остальные еще могут спастись.

- Не заговаривай мне зубы, Зиаэль, - прошипел Элигос, тесня Падшего в сторону Астры и Ахиллеса, которые были готовы к тому, чтобы его схватить.

- Поздно. Друг, - Падший сделал акцент на последнем слове, вложив в него столько ненависти, что побледнел даже непоколебимый Ахиллес. – Я прожил здесь миллионы лет и кое-чему научился. Я знаю ваши мысли, знаю, куда вы направитесь, и я помешаю вам. Ты не встанешь между мной и местью, Эрртруар.

- Держите его! – рявкнул Элигос, бросаясь на Падшего, который превратился в сизый дымок и с жутким смехом растаял во тьме. – Блядь!

- Куда он делся? – ошарашенно спросил я, сжимая в руках восковую печать.

- Сбежал, - зло бросил демон, сплюнув шипящей слюной на землю.

- Сбежал?

- Да, - глаза верховного иерарха заполыхали ярко-красным. Элигос был просто в бешенстве. – И мы его найдем. Обязаны сделать это, пока он не нашел остальных. Если они сбегут, то пророчество исполнится и тогда…

- Плохо всем будет, - закончил я, отряхивая белое одеяние посланца. – Тогда убираемся из этого места. У меня, бля, зубы уже сводит. Хватит страхов. Ебушки-воробушки.

 

Глава девятая. Погоня.

Новый мир разительно отличался от прошлого. Здесь не было тьмы, пауков, злоебучих клоунов и странных горбунов с черными глазами. Вместо этого светило солнышко, слабо шевелилась листва на многочисленных деревьях, чирикали невидимые птицы и где-то вдалеке кто-то играл на флейте. Почти идиллия. Я-то знал, что любой мир таит в себе опасности. В других вселенных есть своя красота и свои ужасы, надежно спрятанные за ширмой прекрасного и доброго. Все как в жизни. До пугающей дрожи.

- Герцог, а ты не замечал, что мы постоянно перемещаемся, когда находим себе на жопу приключения? – заметил я, когда вся наша компания уселась на зеленую травку дабы обсудить дальнейшие действия.

- О чем ты? – нахмурился демон. Глаза Элигоса все еще горели красным из-за упущенного Падшего. Настроение верховного иерарха было под стать ярости, клокочущей в его черной душе.

- С моего первого дня в Аду, мы постоянно куда-то несемся, словно в жопу ужаленные. Сначала Круги, демоны, муки. Потом прыжки во времени за гнилозубым уебашкой. Прошлое, альтернативное прошлое, альтернативное будущее с Гитлером у руля, снова Ад, снова Рай, снова Ад. Множество миров, другие Преисподние, Игры, демоны, древние боги, остров поблядушек, каменный век, бля. Я уж скромно умолчу о той черной дыре, откуда мы только что выбрались. Боюсь спросить, чем плох этот мир. Меня, блядь, уже не обманешь зеленой травкой и ласковым солнышком. Что здесь?

- Пока не знаю, - туманно ответил Элигос, оглядываясь по сторонам.

- Все ты знаешь, туроператор диавольский. С тебя станется затащить нас в Калмыкию и сказать, что мы на Марсе, - буркнул я, закуривая сигаретку и протягивая пачку Астре. Рыжая молча вздохнула, соглашаясь с моими словами.

- Миров великое множество, Збышек. Я уже говорил об этом. А сейчас мы гонимся за Зиаэлем, используя след, который он оставляет. Поэтому можем очутиться в любом мире, куда его занесет.

- А этот… Зиаэль, бля, он кто? – спросил Ахиллес, покусывая травинку. – Не. Понятно, что Падший. Поляк говорил, что там чины какие-то есть.

- Да. Думаю вам стоит знать, - вздохнул демон. – Когда-то Зиаэль относился к архангелам.

- Что-то хуевый из него архангел, - съязвил я. – Нет. Я видел Михаила и Гавриила. Они были натуральными качками, с бицепсами больше, чем у Ахиллеса. Прости, дружище.

- Похуй, - улыбнулся грек.

- Да и лица у них… красивые, - покраснел я, ожидая новую колкость от прославленного героя. Но Ахиллес промолчал, давая мне продолжить. – А тут был странный горбун.

- Ты забыл мой рассказ, Збышек. Из-за ненависти Падшие менялись. Искажались их черты и силы. Зиаэль стал горбуном, когда упал с Небес. Шутка ли, отколоть кусок от Эвереста своим телом и сохранить райскую красоту. Каждый из Падших уродлив. Кто-то внутри, кто-то снаружи.

- Но ты-то нормальный. Бывает, конечно, когда из тебя пафос прет и ты глазами краснеть начинаешь, - хмыкнул я. – Но в целом ты на человека похож. Как и другие демоны.

- В точку, Збышек. Демоны. А Падшие просто застряли меж двух миров. С искаженными формами и запредельной ненавистью.

- Ясно. Проебались, значит, ребятки. И что будем делать? Ты его как-то сможешь отследить? По следу, я имею в виду.

- Как раз этим и занимаюсь, - отмахнулся Элигос, закрывая глаза. – Попрошу мне не мешать.

- Только от усердия предателя не подпусти, - посоветовал я, поднимаясь на ноги и обводя глазами милый сельский пейзаж. – А тут забавно. Деревень не хватает, коровок, крестьяночек с упругими сисечками шестого размера. Ай.

- Ебанько, - процедила рыжая, дотянувшись своей худой ручкой до моей ладной головы. – Все о ебле думаешь.

- О чем же мне еще думать, когда тут такая идиллия, блин? Только любовь и согревает сердце мое.

- И кулебяка, пышущая паром…

- Иди ты, заинька.

- Сам иди, лысенький. Подушкоёб.

- АХАХАХА!

- Ну вот. Ты разбудила Ахиллеса. Теперь будет опять петросянить, - буркнул я, смотря на красного грека, который громко и беззастенчиво хохотал. Но Ахиллес умолк, когда из ближайших кустов выкатилось нечто. Странное, круглой формы, волосатое и лязгающее зубами. – Это, бля, что такое? Ай!

Нечто, подкатившись ко мне, резко впилось зубами в плотную кожу берцев. Несмотря на то, что прокусить их было сложно, уродцу это удалось. Я бешено затряс ногой, пытаясь скинуть странного монстра. И все под бешеный смех грека. Ну а что. Не его же кусают и то хлеб.

Леария, как и Элигос, по прежнему находилась в трансе, отслеживая местоположение Падшего и помочь ничем не могла. Как и Астра, которая ухватила с земли толстый дрын и попыталась им врезать по нападавшему. К моему удивлению, нечто было весьма подвижным и неплохо уклонялось от атак рыжей бестии.

- Внезапная голова, - пробормотал Ахиллес, тяжело поднимаясь на ноги, ибо на наши попытки борьбы с удивительным монстром смотреть было жалко.

- Что ты сказал? – нахмурился я, забыв о том, что на левой ноге все еще висит странный колобок.

- Ну… внезапно выскочила и тебя укусила, - ответил грек, хватая чудище за шерсть. Он тихо засмеялся, когда уродец принялся дико лязгать зубами в надежде, добраться до держащей его руки.

- Бля, точно. Как в песне «Короля и Шута», - буркнул я, подходя ближе и рассматривая монстра, которым оказалась обычная голова. Грязная, волосатая, бешено вращающая глазами и стучащая зубами.

- У, сука! – заворчал Ахиллес, когда голове удалось чуть прихватить его за руку зубами. Грек широко размахнулся и от души уебал нечто об землю. А потом еще пару раз. – Уйди, постылый. Сгинь, нахуй.

- Погоди. Тут где-то хозяин должен быть по идее, - сказал я, но грек уже швырнул ошалевшую голову далеко в кусты. – Ну и ладно. Дичь какая-то. Эт мы в мир песен «Короля и Шута» попали? Если так, то хреново. Тут всякой нечисти будет воз и маленькая телега с говном.

- Это мир выдуманных тварей, - вставил Элигос, открыв глаза и поднимаясь на ноги. – Но Зиаэля уже здесь нет. Как и другого Падшего.

- Поэтому мы тут сидим, вместо того, чтобы их ловить? – ехидно спросил я.

- Можешь углубиться в лес. Спорю на десять золотых, что ты вылетишь оттуда пулей через две минуты. А может и меньше, - усмехнулся демон. – Моя медитация дала свои плоды, друг мой. Мы отправимся им наперерез и подготовим ловушку.

- В смысле?

- Ты невероятен. Кажется, я погорячился, когда назвал тебя умным и начитанным человеком.

- Не выебывайтесь, дяденька. Каков план?

- Если мы последуем прямо за Заиэлем, то будем находить пустой мир, где его, с большой вероятностью, уже не будет. Но если мы отправимся за другим Падшим, то велик шанс того, что одним махом всех и накроем.

- Ну да. Госнаркоконтроль тобой бы гордился. Тогда отправляемся?

- Момент. Леария еще не закончила, - ответил Элигос, посмотрев на демонессу. Та, словно ожидая этих слов, аккуратно зевнула и открыла глаза. Демон кивнул. – Готово.

- Ладно, бля, - я тоже не удержался от зевка. – Валим отсюда, пока какой-нибудь мертвый анархист с армией зомби не притопал.

А в следующем мире нас ждал хаос. Не в буквальном смысле, что папка Эреба решил вернуть должок за сынулю, а в переносном. Всюду была разруха, черный дым плотными столбами поднимался к свинцовым небесам, мимо нас пробегали грязные и чумазые люди, сжимая в руках диковинное огнестрельное оружие.

Ахиллес молча посторонился, пропуская одного из удивительных воинов, облаченного в грязный ватник и помятый пыльный картуз, лихо надвинутый на глаза. Впрочем, зрелище удивило только праведников. Элигос и Леария, словно ожидая этого, тихо о чем-то переговаривались. Пришлось многозначительно кашлянуть, а потом и вовсе грубо ругнуться, дабы привлечь внимание диавольской парочки.

- Уважаемые, блядь, дяденька с тетенькой. Я все прекрасно понимаю, что для вас это место не ново, но не могли бы вы соблаговолить и рассказать, куда мы, блядь, попали! – гаркнул я, тоже пропуская парочку нахмурившихся людей с оружием, несущих в руках пакеты с консервными банками.

- Вы называете это постапокалипсис, - бросил Элигос, массируя виски. – Я же говорил о том, что миров великое множество. Реальных и выдуманных.

- Ясно, что нихуя не ясно, - съязвила Астра. – И где, бля, эти Падшие, черенок им в сраку?

- Погоди, заинька. Постапокалипсис? – переспросил я. – Типа «Фоллаут», «Сталкер», «Земля мертвых» и всякий такой сатанизм?

- Верно. Здесь обитают сущности из различных вариаций будущего, которое может произойти. Ядерная война, эпидемия живых мертвецов, восстание машин, природные катаклизмы ужасающей мощи, тираны и лжепророки. Много различных вариаций. Посмотри на небо, - улыбнулся демон. Я проследил за направлением его взгляда и охнул, когда увидел здоровенный огненный шар, пересекающий горизонт и скрывающийся вдали.

Спустя пять минут послышался далекий грохот и земля моментально пошла трещинами. Трещины ширились и разрастались, словно неведомый гигант съел цистерну соленых огурцов и запил это всеми мировыми запасами молока, а потом снял штаны. Бегущие люди, что-то крича и стеная, проваливались в образовавшиеся дыры, откуда вырывалось подземное пламя. Они не обращали внимания на странную компанию, которая мило беседовала посреди всего этого безобразия.

- Ебаный рот, - буркнул я, закрывая глаза, когда с той стороны, куда улетел шар, появилась яркая и ослепительная вспышка. – Вот бы Майкла Бэя сюда. Он бы жиром подавился от зависти к таким спецэффектам.

- Его двойник наверняка обитает в этом мире, - пояснила Леария. – Как и ваши двойники. У этого мира много вариантов развития, ибо фантазия Высших безгранична.

- Ебануться, - прошептала Астра и взвизгнула, когда рядом с ней прогарцевал табун полуразложившихся трупов, за которыми бежал мужчина в желтой кожаной куртке, сжимая в руках весло, к концам которого были привязаны визжащие бензопилы. Он радостно смеялся и скалил зубы, предвкушая миг, когда врубится в толпу зомби. – «Dead Rising».

- Любимая заинькина игра, - ответил я. – Любит она там развлекаться. О, зацените. Карл!

Мимо пробежал худенький паренек в дурацкой ковбойской шляпе, держа в руках длинный револьвер. Он изредка оборачивался и от бедра расстреливал уныло плетущиеся трупы, после чего радостно смеялся и бежал дальше.

- У, сука! – побледнел Ахиллес, узнав партнера по съемочной площадке. – Пидоры, ёба!

- Точно, дружище. Странный мир. Не удивительно, что где-то тут живет Падший, - буркнул я.

- Уже нет. Мы опоздали, - мрачно процедил Элигос. – Зиаэль нас опередил.

- Как он мог узнать, что мы сюда отправимся? – удивилась Леария, прижавшись к плечу верховного иерарха. Демонесса по-прежнему выглядела бледной и даже больной, но мы тактично об этом умалчивали. Никому не хочется познать на своей шкуре гнев обидчивого Герцога Элигоса.

- Стало быть он не врал…

- Врал?

- Да. Когда сказал, что многому научился.

- Погоди, - вклинился я. – Он твои мысли читать может? Ну пиздец. Я думал, только Владыка Зла и Создатель этим владеют.

- Падшие застряли меж двух миров. Их изменения фантастичны и невероятны. Боюсь, нас может ждать куда более интересный сюрприз.

- Придется идти по следу и дальше, - буркнула демонесса, поморщившись, когда в воздухе противно завоняло канализацией. – Здесь слишком зловонно и шумно.

- Хорошо, - кивнул Элигос. – Уходим. Здесь нам больше делать нечего.

Миры сменяли друг друга, а мы по-прежнему не могли настичь коварного Падшего, который будто насмехался над нами. Элигос был мрачнее тучи и даже на безобидные шутки реагировал так, как в первые дни нашей встречи. Ломал руки, ноги и даже шею пару раз сломал. На будущее – не злить верховного иерарха, пока у него глаза ярко-алого цвета. Ну нахер.

И вновь солнышко, зеленая травка, зеркальная гладь озера неподалеку, лежащие тут и там люди, пение птиц и легкий ветерок, щекочущий ноздри вкусным запахом далекого шашлыка.

Вздохнув, я улыбнулся и от умиления чуть не разорвал себе рот. Когда ты попадаешь домой, это сразу становится понятно. Моих друзей наверняка посещали похожие мысли.

Астра улеглась на траву, подложив под голову руку. Ахиллес во всех глаза рассматривал загорающих в парке людей, а Элигос и Леария, тихонько посмеиваясь, наблюдали за нашей реакцией. Я прилег рядом с Астрой и, ущипнув рыжую за филейную часть, ехидно хохотнул. На сей раз мне повезло избежать целительного подзатыльника. Астра просто смотрела на бирюзовое небо, где проплывали белые барашки облаков.

- Бля. Это место совсем не изменилось, - улыбнулся я, поднимаясь на ноги и врезаясь в идущего мимо худощавого парня в синих джинсах и белой майке с веселым человечком. Парень нахмурился и смерил меня высокомерным взглядом, но я поспешил поднять руки. – Прости, дружище. Я тебя не заметил.

- Ну да. Я же такой незаметный, - усмехнулся он, обводя взглядом нашу компанию. – Косплееры?

- Чего?

- Того. Косплееры, говорю? Тот мужик с рогами наверняка демона косплеит. А вы на кришнаитов похожи. Но мужик явно демон.

- А, ну да. Герцога Элигоса копирует.

- Абигор. Хороший косплей, натуральный, - кивнул парень, почесав себе бровь книгой в черной обложке, которую держал в руках, и которая ускользнула от моего внимания. На обложке был рисунок, изображающий паренька, красноволосую девушку и сурового мужчину в рогатом шлеме. Парень, заметив, что я разглядываю, поднял книгу повыше. Так, чтобы обложка оказалась на уровне моих глаз.

- «АнтиБожественная комедия», - прочитал я. – Забавно. По сатанизму прешься, дружище?

- Скорее по черному юмору, который сам и придумываю, - улыбнулся парень, изучая меня темными глазами. – У меня ощущение, будто я тебя знаю.

- Аналогично, - кивнул я, закуривая сигарету. Позади кашлянул Элигос. – Ладно, бывай. Мне уже пора, пока рогатый беситься не начал. А то когда он бесится, жопа может трещинами пойти.

- Знакомые слова, - улыбнулся новый знакомый. – Бывай, кришнаит. Мира твоей пастве.

- И тебе, бля, не хворать, - рассмеялся я, провожая парня взглядом. Почему-то мне подумалось, что его зовут Гектор. А может просто шальные мысли.

- Что за тип? – спросила рыжая, когда я вновь присоединился к друзьям.

- Да хуй его знает. Нефор какой-то. У него на майке Аббат из Immortal был нарисован. Книжку про демонов читает.

- Прям, как ты, да, лысый? – ехидно буркнула Астра.

- Не. Я статный. А он так. Говнарь какой-то, - отмахнулся я и уставился на Элигоса, который буравил меня веселым взглядом. – Чего ты так смотришь? Хочешь чтобы я хуишкой потряс перед лицом этих людей и обосрал себе карму?

- Избавь нас от лицезрения своего срама, - поморщился демон, сверкнув глазами.

- Ладно. А за каким хером ты нас в реальный мир притащил? И нечего отнекиваться. Я этот парк в центре Москвы всегда узнаю.

- Падшие были здесь проездом. А еще я решил, что будет неплохо немного поднять вам настроение, - загадочно улыбнулся Элигос, явно что-то не договаривая.

- Угу. Поднял. Аж кровью налилось, настроение-то. Как бы штаны не прорвало и не начало за бабками престарелыми гоняться.

- Язвительность тебе не к лицу, Збышек.

- Еще как к лицу, дяденька. Долго мы тут сидеть будем? – улыбнулся я, подавая Астре руку и помогая подняться. – Дела, блядь, ждут. Падшие всякие поиметые. Ахиллесушка вон по крови соскучился.

- Да, пора, - хмыкнул Элигос и, повернувшись к Леарии, спросил. – Успешно?

- Да. Я взяла след, луна восторга моего…

- Вот у них красиво, - мечтательно произнесла Астра, смотря на Леарию. – «Луна восторга моего», «Отрада моя». А ты, лысый, нихуя не романтичный.

- Как скажешь, отрада хуишки моего, - согласился я. – Так лучше?

- Лучше.

- Я, бля, рад. Волоокая телочка темного желания. Ух! Вонзить бы тебе пальцы да в лядвеи твои горячие…

- АХАХАХА!

- Ну, блядь. Ахиллес. Тут что смешного? – нахмурился я, наблюдая за покатывающимся греком, у которого были свои представления о юморе.

- Лядвеи… АХАХАХАХА! – выдавил тот, не обращая внимания на осуждающие взгляды отдыхающих людей. – Эт пизда, поляк?

- Это бедра, древнегреческий ты долбоеб, - фыркнул я, подходя к Элигосу. – Погнали, пока нас менты не приняли из-за смехуечков Ахиллеса.

- Как скажешь, Збышек, - улыбнулся демон.

- Пора уже поймать этих Падших и знатно покуролесить в кабаке Харона.

- Надеюсь, что так и будет. Готовы?

- Да! – ответили мы и унеслись прочь из родного мира.

 

Глава десятая. Зловещая шестерка.

Открыв глаза, я первым делом осмотрелся. К моему удивлению, рядом не наблюдалось всяческих ужасов, дикого холода и не менее дикой жары, монстров, катающихся зубастых голов, дикарей и Падших ангелов.

Была лишь обширная степь, настолько широкая, что конца ее не увидел бы даже самый зоркий человек. Вдалеке паслись дикие лошади, наполняя воздух ржанием. Изредка мимо лица пролетали букашки, норовя залезть в уши и ноздри. А под ногами бегали маленькие ящерки, жуки, небольшие змейки и прочие обитатели среднестатистических степей.

Обернувшись, я увидел вдалеке пестрые шатры, возле которых было движение и слышались отрывистые крики людей, заметивших, наконец-то, незнакомцев. Но Герцог Элигос молча стоял, скрестив руки на груди, и не выказывал беспокойства. Да что уж там. С верховным иерархом путешествовалось куда комфортнее; он и еды наколдует, и сигарет, и мудростью поделится, и матом покроет в случае откровенной тупизны. Вот и сейчас Элигос просто стоял, ожидая всадников, несшихся к нам на всех парах и загоняя до мыльной пены своих крепких лошадей.

- Кто такие? – рявкнул один из них, подъехав первым и обнажив кривой меч. У всадника было типичное монгольское лицо; невероятно узкие глаза, короткий, расплывшийся нос, суровые поджатые губы и острые скулы, из числа тех, о которые можно запросто порезаться. Так себе метафора, но мне, бля, виднее.

- Путники, - мрачно ответил Элигос. – Проводи нас к эмиру.

- Ха! – воскликнул всадник, пытаясь успокоить взволнованного коня. – Кто ты такой, чтобы видеть великого эмира?

- Не след тебе так со мной разговаривать, смертный, - прошипел Элигос, вытаскивая из ножен «Вжик». Дальнейшее было делом нескольких секунд. Коротко сверкнул демонический меч и голова коня дерзкого воина повалилась в сухую траву, пугая кузнечиков и прочую мелкую живность.

- Одним ударом! – охнул я. – Пиздец, брутально, дружище. Но коняшку жалко. Ты гляди, а дебилоид все никак не успокоится.

- Проклятье! – грубо рявкнул всадник, освобождая зажатые тушей коня ноги. – Ты заплатишь мне не только золотом за животное, но и своей жизнью.

- Прошу, - лениво ответил демон, возвращая меч в ножны и разводя руки в стороны. Всадник с диким криком тут же попытался всадить свой клинок в живот верховного иерарха, но оружие моментально раскалилось и воину пришлось его бросить на землю. Он в страхе взглянул на Элигоса, глаза которого ярко горели красным, а губы растянулись в жуткой улыбке, обнажая острые и идеально белые зубы.

- Мангус… - выдохнул всадник и рухнул на колени, предварительно закрыв голову руками, словно это могло его спасти.

- Чё, бля? – нахмурился Ахиллес, которого вид крови вновь привел в первобытное состояние.

- Типа местный демон, - пояснил я. – Они его срутся до кишечных колик. Смотри, наш уебашка готов уже опустошить желудок.

- Встань, - приказал Элигос, ткнув дрожащего воина носком сапога. Тот всхлипнул в ответ и нехотя поднялся. – Проводи нас к вашему эмиру.

- Да… господин.

- Вот гнида, а? – усмехнулся я, заглядывая в глаза перепуганного воителя. – Такой, блядь, весь боевой сначала. «Фу, фу на вас, ебаные недоумки», а как Герцог лик свой показал, так сразу и усрался.

- Конеёб, - буркнул грек, с презрением смотря на трясущегося всадника. Ну, теоретически он был всадником, а вот на деле его конь уже десять минут лежал дохлым. Вот и весь блядов каламбур.

- Воистину, дружище. Пизданул ты, как Конфуций, когда на нем Алекто скакала, уродливую свою плоть усмиряя.

- Чего? – помотал головой Ахиллес, но я махнул рукой, призывая героя не принимать мои слова близко к сердцу, и пошел следом за монголом, который мелко трясся и плаксиво скулил, если Элигос начинал рычать. Да уж. Верховные иерархи тоже любят смехуечки. Истинно говорю вам.

Спустя двадцать минут мы вошли в лагерь степных воинов, который оказался куда больше, чем я думал. В воздухе завис тяжелый и смрадный запах мочи, пота, соленых кож и конских яблок, щедро разбросанных по утоптанной земле.

Наш проводник, не обращая внимания на вопросы других всадников, молча шел вперед. К богато украшенному шатру, возле которого стояли два исполина двух метров в длину и столько же в ширину. На суровых лицах застыло удивленное выражение, когда трусливый всадник принялся тараторить им о том, что некий Мангус хочет говорить с Великим Эмиром. Стража покачала головами в ответ и лишь крепче сжала кривые мечи. Только я подумал, что нам снова придется сражаться, как полог шатра откинулся, выпуская на жаркий степной воздух крепкого пожилого мужчину в богатой одежде. Он резко поднял руку, приказывая лопочущему всаднику заткнуться, а затем уставился на Герцога Элигоса, который лениво смотрел на него.

- Вы хотели видеть эмира. Он перед вами, - устало произнес мужчина, подходя ближе к демону. Несмотря на малый рост, он выглядел внушительно. Широкие плечи, могучая грудь, сухие узловатые руки. Глаза эмира, в отличие от всадников и стражи, были не так уж сильно раскосы. Да и в общем облике сквозило что-то европейское. Правда, прическа и борода были стандартными для сухих монгольских степей. Мужчина пристально посмотрел в глаза Элигосу и слабо вздрогнул, когда там начали плясать кроваво-красные искорки. Демон не любил, когда кто-то вторгался в его зону комфорта.

- Ты знаешь, кто я, - констатировал Герцог, скрестив руки на груди и смотря на эмира сверху вниз.

- Знаю, - коротко ответил тот и, махнув рукой, пригласил следовать за ним. – Иблис.

- Нет. Но тепло, - покачал головой демон, входя в шатер. Там было куда прохладнее, чем на улице, да и стоящий кувшин с водой так и манил усталых путников.

- Ты пришел за моей душой? – жестко спросил эмир, а я наконец-то понял, кого перед собой вижу.

- Бля. Вы же Тамерлан? – спросил я, от волнения сжимая руку Астры. Мужчина кивнул и тихо усмехнулся.

- Истинно так, мальчик. Странно, что твой спутник тебе не сказал этого раньше.

- Да это я запамятовал. Хуйня короче. Бля, реально Тамерлан. А на картинках вы хиловатым были.

- Не по картинкам судят о человеке, а по делам его, - ответил он, присаживаясь на простой стул и наливая в кубок воды. Жадно осушив его, Тамерлан крякнул и утер ладонью мокрые усы и клиновидную бородку. – Значит, за душой.

- Нет, эмир, - мрачно ответил Элигос. – Твоя душа принадлежит другому.

- Тогда что ты здесь делаешь?

- Мне нужен твой знахарь.

- Исмаил? – удивился прославленный полководец. – Его сейчас нет в лагере. Он отбыл на поиски трав, потребных для зелий.

- Тебе он известен под именем Исмаил, - усмехнулся демон. – А мне знаком, как Ишшмаэль. Напомню тебе давний договор с Маркизом Андрасом. Да, тебе известно это имя, Тэймур.

- Известно, - подтвердил эмир, побледнев лишь на секунду. – Исмаил встретился мне после встречи с твоим… собратом.

- Он спасал тебя, давал советы. Всегда правдивые, если быть точным.

- Да. Я обязан ему жизнью. Зачем он тебе и твоим друзьям, которые молчат, не говоря ни слова?

- Долг, Тэймур. Давний долг, который надлежит выплатить, - тихо произнес Элигос, поправляя «Вжик», висящий за спиной.

- Ты не можешь забрать его. Он нужен…

- Знаю. Ты зависишь от него и его зелий, которые он тебе готовит. Страшных зелий, Тэймур. Но такова цена твоей души.

- Я не выдам его.

- Мне не нужно твое разрешение. Я беру то, что хочу, - внезапно демон напрягся и зачем-то понюхал воздух. – Он спешит сюда. Сам. Он знает, что я здесь.

- Разыграем это. Как положено мужам, - выдохнул Тамерлан, обращаясь к последнему средству. В глазах Элигоса заплясала багровая искорка.

- Ты знаешь, Тэймур, что мы азартны.

- Как знаю и то, что могу помешать вам. Пока мои воины будут развлекаться с твоими солдатами, Исмаил уйдет.

- Однажды ты проиграл.

- Ты не понял, демон. Они будут играть! – палец эмира уставился на нас.

- У, сука! – угрожающе прорычал Ахиллес, но Леария ласково похлопала его по спине, призывая успокоиться. Я ощутил колючие нотки ревности и заметил насмешливый взгляд демонессы, очень любящей обольщать простых смертных.

- Ты хочешь проверить силу моих друзей? – рассмеялся Элигос, прочтя мысли эмира. Тот кивнул, сурово поджав губы. Покачав головой, демон повернулся к Ахиллесу. – Ты не против преподать благородному эмиру урок, друг мой?

- Всегда, бля, готов, - хмыкнул грек, поигрывая мускулами. - У, сука! Печенег!

- Ну, формально он тюркский барлас, - съязвил я. – Но твоя обзывалка тоже хороша. Всяк лучше того петросянства, которым ты любишь сыпать.

- Ваще похуй, - герой хрустнул шеей и злобно уставился на Тамерлана. – Не нравится мне он. Глаза хитрые, кость жидкая.

- Я знаю, Ахиллес, - кивнул Элигос. – Тэймур думает, что сможет нас обмануть. Но постоянно забывает, что его мысли для меня, как открытая книга.

- Довольно пустых слов, демон. Ты принимаешь мой вызов?! – грубо перебил его эмир. В воздухе запахло серой и далеким диавольским пламенем. Элигосу не нравилось такое обращение, хоть внешне он этого не показывал.

- Принимаю, - поклонился он, переглянувшись с Ахиллесом. – Кто твой воин?

- Тулуй, - усмехнулся Тамерлан и, хлопнув в ладоши, дождался напуганного слуги, которому тут же сообщил. – Подготовь круг.

- Да, Великий Господин, - поклонился тот и моментально исчез.

- Готовься, человек, - гордо произнес эмир, обращаясь к греку. – Твоим соперником будет великий воин Тулуй. Известный врагам, как «Разоритель».

Всадники быстро образовали большой круг, лишь слегка расчистив землю от бесчисленного количество конских яблок и прочего мусора. Они загудели, когда в круг вышел Ахиллес, ради такого случая скинувший белые одежды и оставшись голым по пояс. Грек хмуро всех осмотрел и рявкнул так, что в ближайшей деревне престарелая ослица успешно разрешилась крылатым жеребенком и подкинула разговоров о колдовской сущности хозяйки.

Всадники, умолкнув и открыв рты, наблюдали за тем, как Ахиллес разминается. Сначала грек покрутил руками, попрыгал на месте, сделал пару сальто и даже сел на шпагат. Апофеозом показного проявления силы стала серия ударов по воображаемому сопернику. Ахиллес бил резко и хлестко, рассекая воздух и заставляя его слабо посвистывать. Но шум вернулся, когда в круг вступил противник нашего друга.

Это был огромный монгол, ростом куда больше двух метров. У него не было пивного живота и рыхлых мышц. Только сухие, как и у всех степняков, мускулы, перекатывающиеся под бронзовой кожей. Правда, было еще одно отличие. Великий Тулуй, как его представил слуга эмира, невероятно сильно вонял. Вонял удивительной помесью гнилого риса, дерьма, тухлых овощей и терпкого пота.

Стоявшая передо мной Леария коротко икнула и, поборов требование организма оросить степь желудочным соком, сморщила аккуратный носик. Зато Астра без стеснения и очень громко высказала все, что думает о новом аромате «Выгребная яма». Только Элигос стоял молча, разглядывая соперника Ахиллеса с мечтательной улыбочкой на лице.

Слуга, дождавшись знака Тамерлана, крикнул, давая старт битве, и противники вышли в центр круга.

Тулуй, громко крикнув, тут же пошел в атаку, широко раскинув руки в разные стороны, но прожженного бойца, как Ахиллес, этим было сложно удивить. Грек, нырнув под правую руку монгола, нанес серию точных ударов по печени и отскочил в сторону, любуясь полученным эффектом.

К его удивлению, Тулуя это не остановило. Он лишь слегка поморщился, а затем, с удивительным проворством для своей комплекции, схватил Ахиллеса и сжал так, что у грека глаза на лоб полезли. Всадники приободрились и даже поддержали своего чемпиона. Ненадолго.

Ахиллес, чудом освободив руки, от души принялся дубасить по лицу Тулуя кулаками, сломав тому нос и выбив несколько зубов. Монгол яростно рыкнул и швырнул нашего друга в сторону. Впрочем, Ахиллес был готов к такому и успешно приземлился на ноги, после небольшого кувырка, лишь чуть испачкав спину серой пылью. Затем грек встал в классическую боксерскую стойку и поманил разъяренного гиганта к себе рукой. Тулуя не пришлось долго упрашивать. Он, ослепнув от гнева, накинулся на Ахиллеса, грозя просто задавить собственной массой. Но грек выкрутился и тут.

Он постоянно отскакивал и больно жалил монгола кулаками, попадая преимущественно по болевым точкам. Пару раз Тулуй достал и Ахиллеса, разбив греку бровь и сделав ухо похожим на вареник с вишенкой. Мы с Астрой как могли поддерживали нашего друга и крыли матом его соперника, надеясь вывести из себя и дать Ахиллесу шанс на удачную атаку. Но битва вскоре сама по себе закончилась.

Ахиллес, выждав удачный момент, срубил Тулуя мощным ударом в подбородок и, когда монгол упал на землю, резким рывком сломал ему правую ногу. Дикий поросячий визг, раздавшийся из глотки Тулуя, заставил оглохнуть всех. Кроме Ахиллеса. Грек вразвалочку обошел кричащего гиганта и выверенным движением сломал ему и вторую ногу.

- Ааа! – взвыл Тулуй, дико шепелявя. – Я не могу ходить!

- Ноги отнялись у тебя! – гаркнул грек и расхохотался. – АХАХАХАХА!

- Я ног не фувствую.

- У тебя их считай что нет. АХАХАХАХА!

- Бок… бок колет.

- Я тебе ребра раздробил! Теперь ты не будешь Адамом. АХАХАХАХА!

- Пиздец, - улыбнулся я, наблюдая за куражащимся над противником Ахиллесом.

- Петросян из него знатный, лысенький, - хохотала Астра, вытирая слезы. – Жжот, сцуко, напалмом.

- Да и похуй. Заслужил. Пусть развлекается, - благодушно хмыкнул я. – Давай, Ахиллесушка. Унизь жиробаса нахуй!

- Теперь ты будешь, как Джо!

- Какой Фо? – не понял монгол, забыв и о сломанных ногах, и о боли.

- Джо из Гриффинов. АХАХАХАХА! Колясочный монстр… АХАХАХА!

- Четыре Стьюи из пяти за эту шутку, - гоготнула Астра. – Хотя. Можно все пять дать.

- Однозначно, - ответил я и подошел к Элигосу, который наблюдал за греком со слабой улыбкой. – Дружище, а Ахиллесу за эти шутейки Ад не грозит?

- Нет. Он уже в Раю, - ответил демон, даже не задумавшись. – Не переживай, Збышек. Если бы за каждую шутку отправляли в Ад, он бы давно был переполнен.

- Ну, я к тому, что типа глумление над поверженным, обсирание недостатков и всяко такое.

- Нет причин для беспокойства.

- Ты знал, что он победит?

- Да, - вновь улыбнулся Элигос.

- И специально согласился на это?

- Конечно. Зиаэль не сможет прочитать наши мысли, если они будут лишь о битве, - мягко ответил он.

- Удобно, бля. А этот, кого мы ждем, Ишмаил, кажется.

- Ишшмаэль.

- Да похуй.

- Он уже здесь, - тихо ответил демон. – Наблюдает за нами, ждет подвоха.

- И где он?

- За твоей спиной, - блеснул глазами Элигос, отпихивая меня и хватая за шею бледного и плешивого старика с водянистыми, рыбьими глазами. – Печать, быстро!

- Есть, - пропыхтел я, прислоняя печать ко лбу Падшего, который разразился проклятьями в адрес всех демонов Ада. Всадники, увидев это, бросились врассыпную, пинаясь и грызясь друг с другом. Но нас, как обычно, это не волновало.

Выдохнув, я удовлетворенно кивнул, наблюдая за тем, как Ишшмаэль влетает в кувшин и начинает в нем беситься. Хватило одного удара, чтобы успокоить Падшего. Но Элигос, сжав зубы, смотрел прямо перед собой. Вздохнув, я посмотрел в ту сторону и тихо выругался. В круге, где только что сражался Ахиллес, стояли четверо мужчин и знакомый мне горбун из темного мира страхов.

Они взвыли, залязгали зубами и, вытянув жилистые руки, бросились на нас. С тихим шипением выскочил «Вжик» из ножен Элигоса. Зарычала Леария, бросаясь на помощь иерарху. Завопила Астра, хватая оброненный кем-то кнут. Заревел Ахиллес, ударом кулака снося ближайшего к нему всадника, путающегося под ногами. Мне оставалось лишь сжать крепче печать и кинуться за друзьями.

Элигос, танцуя с клинком, без устали разил корявые пальцы, тянущиеся к нему со всех сторон. Леария, оседлав одного из Падших, бритого человека с синими глазами, яростно полосовала ему лицо длинными когтями. Я поднырнул под руку Ахиллеса и ударом ноги отправил на землю еще одного, который хотел напасть на грека исподтишка. Астра вовсю забавлялась с кнутом, вырывая жалящим концом куски плоти из бледных тел Падших. Битва кипела не на жизнь, а не смерть. Каждый из нас понимал, что в ней нет места ошибке. Оступишься и когти Падших тут же нашинкуют твою душу на замечательный праведный кебаб.

Пыль, поднявшаяся в воздух от драки, мешала обзору, забивала глаза и нос. Я с трудом различал силуэты друзей и не мог сообразить, кто именно побеждает, пока в мясорубке не раздался протяжный и жалобный крик. Леария.

Ругнувшись, я бросился на звук и чуть не оказался проткнутым диковинным мечом Элигоса, который буквально обезумел. Демон рычал, плевался ядовитой слюной и разрубал на куски тело ближайшего к нему Падшего, успевшего полоснуть когтями по животу Леарии.

Битва тут же прекратилась, ибо дергающиеся останки Падшего, отбивали охоту у других лезть под меч взбешенного иерарха. Элигос рыкнул еще раз, заслоняя собой раненную демонессу, но страшно скривил лицо, когда от Падших вышел вперед знакомый мне горбун Зиаэль. Он ехидно рассмеялся и, помахав рукой демону, исчез в яркой вспышке. Я же бросился к друзьям, не обращая внимания на рваную рану на руке, которой меня наградил Элигос, когда я неосмотрительно сунулся под меч. Леария слабела на глазах. Её жизнь таяла, как свеча…

 

Глава одиннадцатая. В поисках нужного праведника.

- Ебатеньки. Леария, ты это, только не помирай, - всхлипнул я, опускаясь рядом на колени. – Кто, бля, меня соблазнять будет, а?

- Все нормально, Збышек, - прошептала демонесса, прижимая руку к ране на животе. – Падшие не сражаются честно.

- Да пидары, блядь, они! Гнойные хуесосы.

- Не бушуй, лысый. Ей покой нужен, - хмыкнула Астра, поддерживая голову подруги.

- Никто не помирает, - мрачно ответил Элигос, смотря на все еще трепыхающиеся останки одного из Падших. – Даже эта тварь еще пытается жить. Цепляется за любую возможность.

- Не получится?

- Нет. Отправляй его в кувшин. Вечность в таком состоянии ему понравится, - злобно скрежетнул зубами демон, пнув отрубленную руку. Я вздохнул и, приложив печать к голове Падшего, произнес заклинание.

- Готово.

- Вот и славно. А теперь расступитесь. Мне надо унести Леарию отсюда, - сказал Герцог Элигос, наклоняясь и беря демонессу на руки.

- А Падшие? Нам что, бля, делать? – растеряно спросил я, обводя взглядом пустой лагерь Тамерлана. – Эти все съебались, а куда дальше скакать, только ты знаешь.

- Леария знает. Она не только «Глас темных», но и единственная из демонов, способная предугадывать действия Падших.

- Збышек… - слабо произнесла демонесса. – Подойди, пожалуйста.

- Конечно, тетенька. Ну ёб же твою мать, - всхлипнул я, не в силах отвести взгляд от раны. – Суки ебаные.

- Остынь. Времени мало. Они двинутся на поиски праведника, способного их убить. Как только они умрут, то смогут попасть в Рай. Петр их задержит, но не долго. Вы должны им помешать.

- Знать бы куда они ебнули еще, - мрачно ответил я, почесывая лоб. – Не каждый праведник может их убить?

- Нет. Только тот, чьи чувства изменчивы и неспособны противиться искушению.

- Давай без загадок, - поморщился я.

- Прости, - слабо улыбнулась демонесса. – Сколь бы ни была тяжела ситуация, мы всегда готовы посмеяться над смертными.

- Об этом потом поговорим. Где нам искать этого нестабильного педераста?

- Спроси Искру, живущую в тебе. Она ответит. У меня нет сил, чтобы проследить за Падшими.

- Бля. Ладно, попробую.

- Верь, Збышек! – прошипела Леария, вцепившись в мою руку. – Только вера поможет вам найти его.

- Хорошо, - кивнул я и повернулся к Элигосу. – Дружище…

- Я вернусь, как только смогу, - тихо произнес демон. – Ты меня поймешь.

- Конечно, бля, пойму. Это ж бабонька твоя. Хоть и выносит тебе мозги, но все же твоя бабонька, - хмыкнул я, отходя в сторону.

- До встречи, Збышек.

- До встречи, - Элигос закрыл глаза и почти мгновенно исчез в громкой вспышке. В воздухе запахло серой, а мы, кисло переглянувшись, поняли, что вновь остались одни.

- И что делать будем, лысенький? – тихо спросила Астра, подходя ко мне.

- Ага, бля, поляк. Куда дальше? – буркнул Ахиллес, изучая ссадины, оставленные когтями Падших.

- Типа я главный теперь? – удивился я. – Ну, надо бы для начала Искру спросить, как Элигос сказал. А там видно будет.

- Ну так спрашивай.

- Бля, заинька, это не клуб «Что? Где? Когда», где сидит Борис Бурда и теребит прыщавый подбородок, ожидая нашего вопроса. Хуй знает, как эта штука действует, - хмыкнул я, присаживаясь на землю. – Попробую сосредоточиться, а вы мне не мешайте. Особенно Ахиллес с его шутейками, а то вместо нужного места Искра покажет какую-нибудь дичь.

- Прости, Збыня – хуй, как дыня, - ехидно улыбнулся грек, отходя в сторонку. Я вздохнул и, рассмеявшись, закрыл глаза, пробурчав напоследок, что все Ахиллесы видимо ебанутые.

Стоило мне закрыть глаза и представить абстрактную Божественную искру, как она действительно появилась в мыслях. Тут же исчезли посторонние шумы, бас Ахиллеса, что-то втирающий Астре, ржание далеких лошадей. Все. Кроме большого светящегося шара, который возник перед глазами, наполнив душу приятным теплом и спокойствием.

- «Кого нам надо найти»? – спросил я. Вопрос прозвучал в мыслях и тут же появился ответ.

- «Праведника».

- «Где его искать»?

- «Там, где его не найдут другие».

- «И где, блядь, его не найдут другие»?

- «Там, где не найдут».

- «Ладно. Попробуем по-другому. Это один из множества миров?»

- «Да, глупый»!

- «Я, бля, не глупый, а немного расстроенный. Мир темный или светлый»?

- «В чистой белизне есть место тьме, и во тьме есть место проблеску света».

- «Понятно. Значит, и того, и того понемногу. Я уже был в этом мире»?

- «Да».

- «Уже что-то. Давно»?

- «Давно».

- «Бля. Всюду, сука, побывать успел. Так. Шарады начинают заебывать».

- «Задай правильный вопрос и получишь правильный ответ».

- «А сразу сказать нельзя»?

- «Нет».

- «Ну и бис с ним. Идем дальше. В этом мире живут выдуманные существа или реальные»?

- «В каждой выдумке есть доля правды. И наоборот».

- «Понятно. Как и с вопросом про свет и тьму. Бля, а если так. Там есть единороги»?

- «Есть».

- «А всякие сказочные твари»?

- «Есть».

- «В этом мире мы были вместе с Герцогом Элигосом, так»?

- «Да».

- «Бинго, блядь, ебаное! Это сказочная страна. Там еще братишка мой обитает! Хрен кто найдет там праведника, ибо страна-то сказочная».

- «Верно», - искра засияла еще ярче, а затем стала угасать, чему я был откровенно не очень рад.

- «Погоди»!

- «Да»?

- «Как нам туда попасть»?

- «Достаточно лишь захотеть, Хранитель Пента», - от искры осталась лишь маленькая, еле блестящая точка.

- «Что нужно сделать, чтобы победить»? – выкрикнул я, не сильно надеясь на ответ. Но ответ был. Такой же туманный, как и всегда.

- «Обращай внимание на мелочи. Все неслучайно».

Я очнулся на земле, скукожившись в позе эмбриона. Бледная Астра, облегченно выдохнув, присела на корточки и ласково коснулась рукой лба. Ахиллес тщетно пытался задавить отвратную ухмылку в зародыше, но у него не сильно хорошо это получалось. Поморщившись, я поднялся на ноги и провел языком по пересохшим губам, которые даже чуть полопались.

- Ты как, лысенький? – спросила рыжая, подавая мне флягу с теплой водой. Я жадно присосался к источнику влаги и пил до тех пор, пока вода не кончилась.

- Бля. Странное что-то в голове. И холодно еще.

- Да мы сами перепугались, - ответила она, прижавшись к моему плечу. – Ты как дебил себя вел.

- Понятно. Ахиллес либо шутки шутил, да?

- Петросянил мама не горюй, - подтвердила подруга, пряча улыбку.

- Поляк, бля! Ты чуть не обоссался! АХАХАХА! – заржал грек, хрюкнув, как гигантский боров. Я посмотрел на него и гаденько улыбнулся.

- Пиздец, какой ты добродетельный, дружище.

- Лан. Прости. Узнал?

- Да. Мне кажется, что Божественная искра переняла часть моего характера.

- Стала такой же выебистой и невыносимой? – осклабилась рыжая.

- Не богохульствуй, заинька. Помогла и на том спасибки. Я знаю, где нам искать этого хилого праведника.

- И где?

- В сказках, - улыбнулся я, наслаждаясь полученным эффектом. Даже Ахиллес широко открыл рот и потряс головой. Я не мог этого так просто оставить и передразнил грека на его же манер. – АХАХАХА! Ахиллес нихуя не понял!

- Не смешно, - буркнул он, сурово нахмурив аккуратные брови. – Шутить ты, бля, не умеешь.

- Куда уж мне, - театрально вздохнул я. – Короче, путешественники мои. Наш путь лежит в страну сказок. Ну, или выдумок, кому как удобно.

- Погоди. Это не то место, где твой брат обитает? – спросила Астра. Я кивнул.

- Оно самое. Готовы? Берите меня за руки. Ахиллес, отпустишь пидрильную шуточку, оставлю тебя здесь.

- Злой ты, поляк.

- Не представляешь насколько, - хмыкнул я, сжимая ладони друзей и представляя образ сказочной страны. А потом была вспышка и прохладный ветерок, превращающийся в ледяной ураган.

Очнулись мы уже в другом мире, где мне удалось побывать лишь однажды давным-давно. Страна сказок. Тут жил мой двоюродный брат, подрядившись работать на местного колдуна, который, внезапно, тоже оказался из нашего мира. Братишка даже умудрился принести пользу, смастерив какое-то супер-кольцо, дающее своему владельцу различные полезные штуки и позволяя путешествовать между мирами. Но здесь я его обскакал, ибо мог перемещаться в любой мир безо всякого кольца. Его заменяла Божественная искра.

Тогда, очутившись в этом мире, я смог познакомиться с пассией Тимки, суровой девой-моралисткой, его боссом, забавным колдуном по имени Мортимер, жирным пацаном, который вообще был трансформированным волшебным зеркалом, и самым настоящим Колобком, только вонючим и весьма грубым.

А сейчас передо мной раскинулась опушка волшебного леса, под ногами зеленел шикарный травяной ковер, а небо было идеально чистым и голубым. Вдохнув ароматы трав и луговых цветов, я улыбнулся и, сладко потянувшись, повернулся к друзьям, которые внимательно оглядывались по сторонам в поисках какой-нибудь пакости.

И пакость не заставила себя долго ждать, явившись прямиком из леса. Пакость была в виде знакомого мне круглого шара, который отчаянно матерился и улепетывал от здоровенного серого волка, с диким рычанием преследовавшего уродца. Шар, увидев меня, обрадованно взвизгнул и, изменив курс, подкатился почти вплотную, а Ахиллес, которому не понравилась большая мохнатая зверюга, зарычав, влепил в бок волку ногой и заставил серого улететь в ближайшие кусты. Чуть позже оттуда раздался его недовольный голос.

- Совсем туристы охуели. Ты тут еду добываешь, а они тебя ногами пиздят. Кто еще волчары позорные, - пролаял волк и, метнув в сторону Ахиллеса взгляд, полный неприязни, исчез в лесу, продолжая жаловаться на нелегкую судьбу. А я, улыбнувшись, присел на корточки и поприветствовал старого знакомого.

- Привет, Колобок!

- Фраер дерзкий, как пуля резкий, - буркнул тот, поднимая на меня осоловелые голубые глаза.

- Базаришь, - кивнул я. – Опять мухомором обдолбался?

- Немного. А мы знакомы? – тупо спросил он и истерично рассмеялся. Астра, побледнев, приблизилась и с удивлением принялась рассматривать уродца. Впрочем, Колобок уже не был уродцем. Он не вонял дерьмом, не жрал всякую гадость и даже пах свежим хлебушком, но вот мухоморы любил, как и прежде.

- Знакомы. Ты братана моего знаешь. Он у вашего чародея местного прихлебалой трудится.

- А, Тима, - улыбнулся уродец и повернулся в сторону Астры. – Привет, соска!

- Чего, блядь? – нахмурилась рыжая, собравшись прописать Колобку леща, но я поспешил вклиниться.

- Он так постоянно разговаривает, заинька. Не обращай внимания. Вот отпустит его немного и будет славно. Хлеб, ну так что? Ты меня узнал?

- Хлеб я на девяносто процентов, - буркнул Колобок.

- А остальные десять? – осторожно поинтересовался Ахиллес.

- Чё в сусеках было, того и десять процентов.

- А, - кивнул грек. – Мутант ты.

- Типа того, - согласился уродец, а потом признав меня, громко воскликнул. – А ты этот, как его… Вспышек, да?

- Збышек, - улыбнулся я. – Мозги тебе так и не поправили. А ты чего в лесу один забыл?

- Письмо доставлял важное.

- Какое письмо? – спросила любопытная Астра и поморщилась, когда Колобок издал не очень приятный скотский звук. Как человек, которого тошнит письмом.

- От это. Вююуачеслав! – рыгнул он, выплевывая на траву склизкий конверт. – Типа секретное. Мортимер какому-то там колдуну маляву шлет и за масть потрещать хочет.

- Ты давай нормально разговаривай, бля, - хохотнул я. – И письмо убери, негоже секретному посланию на траве валяться.

- Окей-хоккей, - согласился уродец и в один присест проглотил письмо обратно. Позеленевшая Астра обессиленно прислонилась к стволу одинокой березки.

- Бля. Что за ебанутые сказки… - икнула она, все еще гоняя в мыслях выходку Колобка.

- Они такие, заинька. Хлеб, а где Тимка? Далеко отсюда? Может, в гости наведаемся, поподъебываем друг друга.

- На эту уехал. Как ее. Канхиренцию.

- Конференцию?

- Ага. «Канхиренция по магическим технологиям и защите магических программ».

- Эх, жаль, - буркнул я. – А с другой стороны времени, бля, вообще нет. Слушай, Колобок. А мы где вообще приземлились?

- В лесу же, - ответил уродец, подбирая с земли мухомор и принимаясь громко чавкать.

- Твою мать. Это понятно, - не вытерпела Астра. – Как область называется?

- Центральный континент. А вы чего-то ищете?

- Ищем, дружище. Надо бы нам праведника найти. Он еще вроде как прощенный. Отшельником тут живет.

- Отшельников тут три, - спустя пару минут раздумий ответил Колобок. – Маис шишу дрочит, значится, и козюльки ест. Веллер траву варит и гномам зелья продает. И третий, как его… Парасий, кажется. Во, Парасий, значится, на горе сидит и губами шевелит. Иногда сраку чешет и пердит. Звери его пропердежником зовут. От его газов глаза ихние слезятся.

- Скорее всего твой пропердежник нам и нужен. Сомневаюсь, что праведник стал бы траву гномам толкать или онанизмом заниматься. И где он обитает? – спросил я.

- Недалече тут. Видишь гору, Вспышек?

- Збышек, - поправил я, проследив за взглядом уродца. На горизонте, за лесом, виднелась обычная гора со стандартной снежной шапкой на вершине. – Вижу.

- Вот там Парасий, значится, и сидит.

- Придется на гору взбираться, - хмыкнул я, подходя к друзьям и оставляя Колобка в покое.

- А ты ему веришь? Чудной он какой-то, - тихо спросила Астра, кивнув на уродца, который принялся гоняться за бабочкой и распевать куплеты группы «Сектор Газа».

- Вполне. Тимка ему верит, да и колдун вон письмо доверил. Хотя, с них станется дурачка отослать подальше, чтобы под ногами не мешался.

- Поляк, бля, - поморщился Ахиллес, ткнув мне за спину. – Он траву жрет.

- Может, веганом стал. Хуй его знает, - пожал я плечами. – Но на гору придется идти. Искра и так нас максимально близко к нужному месту закинула.

- Ладно. Пошли тогда, - хмыкнула Астра.

- Колобок, ты дальше? – спросил я, повернувшись к голубоглазому шару. Тот улюлюкнул, чем напомнил мне дройда из «Звездных войн» и без предупреждения укатился в кусты. – Видимо, да. Пошли тогда. Быстрее доберемся, быстрее дело сделаем.

- Веди, Сусанин, - согласилась рыжая. – На гору, значит на гору.

 

Глава двенадцатая. Искушение.

Идя через обычный сказочный лес, в котором текла жизнь совсем не сказочная, мы негромко переговаривались и большей частью думали, как сделать так, чтобы праведный отшельник не замочил Падших до того, как мы заключим их в кувшин. Мысли высказывались разные.

Астра предлагала связать его и использовать, как приманку. Я держался мнения о том, что отшельника надлежит посвятить в наши планы и объяснить ему, что можно делать, а что нельзя. Ахиллес, как обычно, прибег к слишком уж радикальным методам, уговаривая меня жестоко избить таинственного Парасия, чтобы у него и в мыслях не было кого-нибудь убивать. Что взять с греческого воина, который, кажется, начал потихоньку принимать себя таким, каков он есть. Грубым снаружи, но добрым внутри. И нечего тут об анатомии болтать. Все куда прозаичнее и пафоснее.

Спустя несколько часов топанья по многочисленным тропинкам, мы вышли к маленькому кукольному домику из красного кирпича. Двор домика почти полностью зарос сорняками и погряз в мусоре. Возле небольшого забора стоял почтовый ящик, покрытый синей облупившейся краской, на котором было что-то написано. Но солнце, ветры и дожди сделали свое дело. Разобрать буквы не смог бы даже потомственный диверсант, которого этому учат в своих диверсантских школах. Выслушав мнение Ахиллеса, что архитектор домика – еблан и надо бы ему лицо повернуть на сто восемьдесят градусов, мы решили сделать привал, дабы спокойно покурить и обдумать следующие шаги. Только вот ничего путного из этого не вышло.

Как только мы присели у забора и закурили, дверь домика открылась, выпуская на воздух трех диковинных свиней, размером с приличного быка. Свиньи были немного неадекватные, а выглядели еще хуже.

У первой был шикарный малиновый ирокез на голове, а на шкуре темнела татуировка «Punk’s not dead» и еще несколько логотипов известных панковских групп; от Пургена до Sex Pistols. Морда второй свиньи была украшена жутким корпспейнтом на манер всяких блэк-металических групп. А третий свин был облачен в мешковатые штаны и сальную кепку с прямым козырьком, на которой виднелся логотип футбольной команды «Дельфины из Майами».

- Ебать, - присвистнул я, разглядывая обитателей домика. Свиньи, оставив дверь открытой, вразвалочку подошли к нам. – Квинтэссенция говнарства, я вам скажу.

- Они меня пугают, Збышек, - буркнула Астра, поднимаясь на ноги и оглядываясь в поисках какой-нибудь палки или бутылки, которую можно использовать в качестве оружия.

- У, сука! – рыкнул Ахиллес, когда свин в штанах подошел к нему и, хрюкнув, обратился на чистейшем русском языке.

- Йоу, чуваки! Хули вы тут забыли? Ебла в сторону поворотили и пошли туда, где вас будет ждать еда.

- Слышь, бля, рэпер салоёблый, - нахмурился я. – Ты нам тут не дерзи, пока Ахиллес из тебя гуляш не заебенил.

- Гуляш – эт хорошо! – прокаркал свин с белой мордой. – Во славу Диавола.

- Какой диавол, ёба? Бухла, травы и тебе кто только не явится, - перебил его первый с ирокезом.

- Заткнулись, нахуй! – раздался жуткий рев, от которого свиньи притихли и прижались к земле.

- Она и громче может, - гордо произнес я, смотря на Астру, глаза которой метали самые настоящие молнии. – Спасибо, заинька.

- На здоровье, лысенький. Это, бля, кто такие?

- Сдается мне, что «Три поросенка». Как их там, Наф-Наф, Ниф-Ниф, и Нуф-Нуф, кажется.

- Йоу, чувак. Я давно уже не Ниф-Ниф, - оторопело хрюкнул свин в штанах. – Я, бля, ЭмСи Нифлз. Мастер речетатива.

- Да вообще похуй, - махнул я рукой. – Хули вы тут делаете? Двор засрали, сорняков до жопы, еще и вы какие-то странные. Вы реально «Три поросенка»? Волк дул, дул и лопнул к ебеням, когда у него кирпичный дом сдуть не получилось. Так?

- Давно это было, братан, - хмыкнул свинопанк. – Мы пиздюками еще были. А теперь вот выросли.

- Ага. И превратились в говнарей, - улыбнулась Астра.

- Я тебя прокляну, рыжая блудница! – хрипло ответил свин-металлист.

- Ну и сразу шашлык из тебя сделаем.

- За что?

- А ты, бля, думал, мы тут в бирюльки играем? Так. Хватит нас забалтывать. Мы тут, кажется, немного заблудились.

- А чего вы ищете? Если бухла, то мы сами бы не прочь, - зевнул панк, пытаясь короткой ногой почесать жирный бок.

- Путь на гору. Где Парасий живет, - ответил я, разглядывая свиней, которые не стесняясь подошли к нам почти вплотную.

- Пропердежника Тарас зовут, а не Парасий, - поправил свин в штанах. – И вы долго до него чесать будете.

- А побыстрее никак нельзя?

- Можно. Тут тропа есть. Маленькая и узкая. Мало кто на гору решает взобраться. Только эти чванливые святоши, - фыркнул свин-металлист.

- И где нам эту тропу найти? Покажете? – спросил я.

- А чё нам за это будет? – хитро прищурился панк.

- Я тебя не уебу, - мрачно пообещал Ахиллес, скрестив руки на груди. Точь в точь как Герцог Элигос. Греку только рогов не хватало. – И братанов твоих тоже.

- К чему так дерзко, пацан? Ты чё неформальное братство не поддерживаешь? Шансон, бля, гоняешь? – взвизгнул панк в ответ на угрозы грека. Но увидев, что Ахиллес даже не шелохнулся, тяжело вздохнул. – Да покажем мы, бля. Уже неделю, сука, без бухла сидим. Башка трещит.

- А чего в деревню не сходите? – поинтересовалась Астра. – Там наверняка и бухло есть, и жратва, и новая музыка.

- Тут такое дело, девка. Волк, который нас выселить из дома хотел, теперь в коллекторах работает. А мы ему торчим нехило так. Лавэ, смекаешь?

- Смекаю, - кивнула рыжая.

- Во. Если мы уйдем, то он тут же явится и конфискует наш дом, бля.

- А если один пойдет, а другие караулить будут?

- Не, - покачал головой металлист. – Гопоты в кустах дохера. Только и ждут, чтобы патлатых пощемить. Гоп нынче дерзкий пошел.

- Ладно. Давай сделаем так. Вы нам дорогу покажете, а мы на обратном пути вам бухла подкинем, если успеем. Один хуй у вас выбора-то нет, - хитро предложил я. Свиньи, собравшись в кружок, принялись тихо хрюкать. Видимо, переговаривались, обсуждая предложение. Наконец, когда Ахиллес потерял терпение и коротко рыкнул, обещая свиньям кару небесную, вперед вышел панк.

- Ты прав, братан. Выбора нет. Да если и не придете, мы не обидимся. Нифлз самогона сделает.

- Из чего? У вас тут нихуя нет.

- Из дерьма. Чисто по бруталу, - усмехнулся металлист.

- Фу. Ну, воля ваша, поросята, - поморщился я, догадавшись о каком дерьме идет речь. – Так куда нам идти, чтобы тропинку найти?

- За домом она. Увидите. Там еще слева поляна мухоморов будет, - буркнул панк. – Если их круглое хуйло не съело.

- Он может, - улыбнулся я, поняв, что он говорит о Колобке. – Спасибо, бродяги.

- Бывай, патлатый, - хором хрюкнули свиньи и повернули обратно к домику.

- Ну, идем? – спросила Астра, наблюдая за тем, как ЭмСи Нифлз откладывает здоровенную кучу прямо на пороге и получает по башке от разъяренных собратьев. – Пока они нас свой самогон пробовать не заставили.

- Идем, - кивнул я, пробираясь через сорняки и мусор. – Воистину, свиньи. Хоть и неформальные. Бля, тут гондоны валяются, заинька. Аккуратней.

- Я уже ничему не удивляюсь, - хмыкнула рыжая, держа меня за руку. – Ахиллес, ты идешь?

- Ага, бля. У, сука! Свиножир!

- Это какашки, дружище…

Найдя тропу, прямо за домом, как и говорили свиньи, мы начали подъем. Изредка нам попадались говорящие зверюшки, в виде зайцев, лис и даже пару волков пробегало. Один из них, волк с кожаным портфелем на спине, поинтересовался, не встречали ли мы наглых свиней. Безжалостно соврав, мы дождались, когда волк исчезнет за поворотом, и отправились дальше. Да, сказки уже не те. Астра была права.

Я знал, что Тимка как раз занимается этой проблемой, вычищая все дерьмо из сказочной страны. Но он был один, а значит, нам еще долго будут попадаться всякие странности. Хмыкнув, я крепче сжал руку Астры и двинулся вперед. Ахиллес замыкал наше шествие, не забывая зыркать по сторонам в поисках опасности.

Но удача была на нашей стороне, ибо мы добрались до вершины довольно быстро и без лишних проблем. С вершины горы открывался потрясающий вид на сказочную страну и Астра в который раз посетовала, что у нее нет телефона с доступом в Интернет, дабы поделиться снимком со своими друзьями.

Внизу колыхалось море зеленого леса, где-то вдали виднелись башенки многочисленных замков, а в небе, то и дело, пролетали самые настоящие драконы. Мы не отказали себе в удовольствии простоять добрых полчаса, чтобы полюбоваться видами. Даже гордый Ахиллес размяк и с отстраненной улыбкой наблюдал за полетом черного змея с могучими крыльями, на спине которого восседала крошечная фигурка всадника.

От созерцания прекрасного нас отвлекло вкрадчивое покашливание позади. Повернувшись, я уставился на седого старика в простом рубище светло-серого цвета. Старик улыбнулся и, сконфузившись, звучно выпустил ветер из задницы, заставив Ахиллеса громко рассмеяться. Астра лишь покачала головой и отошла подальше, дабы ядовитые миазмы старика не достигли ее прекрасного носика.

- Значит, ты и есть, Тарас, - глухо произнес я, закрывая свой нос тканью. – Фу, бля! Ты что такого жрешь-то, дед? Воняет, как в общепите Мухосранска.

- То, что произрастает на вершине горы. Абрикосы зеленые, сливы, порой птица какая упадет с неба, - смиренно ответил старик, присаживаясь на камень. – Вы меня ищете?

- Тебя, зловонный ты наш.

- Чем я могу вам помочь? Мудростью оделить или постель согреть? – отшельник похотливо посмотрел на Астру и облизнулся. За что моментально получил по спине нехилой ладошкой Ахиллеса. – Смутьяны…

- Ты же праведник, прощенный, да? – я не обратил внимания на очередной выход ветра и подошел ближе.

- Чудные слова ты говоришь, дитя, - надсадно откашлялся старик. Видимо пиздюлина Ахиллеса проникла в его благочестивое нутро аж до самых нервных клеток. – Не ведаю я, что значат слова твои. Да, живу я тут уже давно, смиренное существование влачу, да в думах время провожу.

- Ясно. А к тебе тут четверка странных мужиков не заходила случаем? Не просили тебя их убить?

- Нет, дитя. Не трогаю я оружия уже давно, ибо дал обет.

- Обет?

- Да. Когда-то я был рыцарем, убивал во славу Его, а потом понял, что нечестивы поступки мои были. Бросил я меч и копье, щит бросил…

- Да, да, - нетерпеливо перебил я. – Трусы ты тоже бросил. Это я понял. Дальше что?

- И, благолепно растянувшись на земле, попросил лишь одного. Места тихого, спокойного и чистого. Где не найдет меня ни демон-искуситель, ни чаровницы, грудями трясущие, ни чревоугодники, живот свой бесстыдно набивающие яствами заморскими. И через сорок дней оказался здесь. На вершине горы, а снизу целый мир. И понял я, что в Сады попал…

- Куда попал? – нахмурилась Астра. Я шикнул и шепотом пояснил любопытной подруге, что старик думает, будто в Рай попал. – Во, бля, приход…

- Ага, - кивнул я, наблюдая за стариком, которого понесло в дебри высокопарных слов и предложений. – Старче. Ты от темы не отклоняйся. Не видел тут четырех мужиков, которых горбатый тип ведет. Глаза у него еще такие хитрожопые…

- Лестная оценка, праведник, - я вздрогнул от раздавшегося позади голоса и, повернувшись, увидел знакомую компанию из четырех Падших. Они исцелились от ран, нанесенных клинком Элигоса и теперь нахально смотрели на нас.

- Блядь, - буркнул я, оглядываясь в поисках оружия. Но кроме мелких камней на вершине ничего не было. Ахиллес, который тоже искал хоть что-нибудь, поморщился и воинственно сжал кулаки. Он и кулаками мог убить кого угодно. Вот только Падшим было на это плевать.

- Вы не пройдете, - рявкнула Астра, загораживая собой отшельника, который что-то забубнил и сжал седую голову руками.

- Ох, простите, - манерно произнес горбун, смотря на рыжую злым черным взглядом. – Впрочем, вам нельзя отказать в умении сделать верные выводы.

- Что ты несешь? Зубы нам заговариваешь, падла? – буркнул я, подходя к подруге. Ахиллес, встав слева в излюбленную позу, из которой любил атаковать, тихо рыкнул.

- Вы поняли, что не успеете помешать мне и ринулись на поиски праведника. Хилого праведника. Он уже борется с нашей силой. Тщетно, - ответил Зиаэль. Один из его воинов беззвучно шевелил губами и твердо смотрел на старика, который принялся всхлипывать и бурчать по поводу совершенных им когда-то убийств.

- Отъебись от него, погань, - пророкотал Ахиллес и добавил любимую фразу. – У, сука.

- Вы нам не интересны, - не смутился черноглазый Падший. – Нам нужен старик.

- Мы тоже праведники. И тоже прощенные, - с вызовом ответил я, но Зиаэль коротко рассмеялся.

- Вы – духи. Бестелесные и бесплотные. А он, - палец Падшего указал на отшельника. – Смертный. Человек.

- Ага. Духи. Которые знатно вас разъебали в степях, - ехидно сказал я, подходя к Падшему почти вплотную и сжимая в кармане печать. В черных глазах Зиаэля зажглось удивление и тут же исчезло, уступив место привычной для него насмешке.

- Ты сжимаешь печать, - тихо шепнул он. – Но ты не успеешь ей воспользоваться. Мы видим ваши мысли, знаем, что вы захотите сделать. Мы всегда будем на шаг впереди. Уйди, праведник. Я дам тебе шанс спастись. Исключительно за твою дерзость.

- А если нет?

- Эрртруар, которого вы зовете Элигосом, тебе не сказал, что дух может погибнуть, если умрет от руки Падшего? Нет? Я не удивлен. Так вот. Знай это, Збышек, - усмехнулся он. – Вы можете расчленить нас, сжечь, утопить, но мы восстанем. А вот вы – нет. Один удар когтями и вечный Хаос…

- Ты блефуешь, - зло бросил я. – Ты в курсе, что во мне горит Божественная искра.

- Да, Хранитель, - издевательски ответил Зиаэль. – Тем страшнее для тебя будет смотреть на то, как умирают твои друзья. А ты ничем не можешь им помочь. Второй раз предлагаю тебе уйти с нашего пути. Это не твоя война.

- Война остается войной всегда и затрагивает каждого. Духовно или материально.

- Браво. Райская философия так и прет наружу. Давно я не слышал подобных бравурных фраз, - улыбнулся Падший. – Итак. Мы стоим перед выбором. Я предлагаю тебе уйти или умереть. А что предлагаешь мне ты? Ах, да. Кувшин, печать от которого ты так сильно сжимаешь в кулаке и повторяешь мысленно заклинание Соломона. Увы, тебе это не поможет. Для того чтобы упрятать духа, надобно произнести заклинание. Раэллиш, ты слишком долго возишься!

- Почти, Зиаэль, - хрипло произнес тот, кто шевелил губами и гипнотизировал старика.

- Збышек, отшельник куда-то делся, - ахнула Астра, поворачиваясь назад. – Ебаный пердун, блядь.

- Видишь, - мягко сказал Падший. – Ты уже проиграл. Уйди с моего пути, праведник. Четвертого предложения не будет. Вместо него ты познаешь боль. Страшную боль потери… Как мы когда-то. Летящие с небес и сдирающие с себя горящие одежды.

- Идешь ты… нахуй, - прошипел я, хватая Падшего за горло и вытаскивая из кармана печать. Но воспользоваться ей мне не дали. Остальные Падшие, словно по команде, вцепили мне в руки и без труда повалили на землю.

- Идешь ты, глупец, - злобно бросил Зиаэль, склоняясь надо мной. – Я дам тебе то, чего ты еще не испытывал. Ты попробуешь кровь своей рыжей блудницы и будешь смотреть за тем, как угасает ее душа.

- Иди нахуй! Будь, сука, мужиком и сражайся! – рявкнул я, пытаясь вырваться. Но Падший дал знак остальным, и они бросились на моих друзей, которые бежали на помощь. Слишком медленно.

Ахиллес, коротко рыкнув, влепил пудовым кулаком в лоб первому Падшему. Тот проехал лицом по камням несколько метров и затих в стороне. Астра, ловкой подсечкой сбив еще одного врага, врезала ему коленом по носу, но лишь сильнее раззадорила Падшего. Тот, оскалив острые зубы, широко махнул когтистой лапой, лишь чудом не задев живот рыжей.

А я безуспешно боролся с двумя синеглазыми мужчинами, которые держали мои руки. Наконец, вывернувшись, я ударил одного из них каблуком по ноге. Взвизгнув, Падший отпустил мою руку и этого было достаточно. Хлестким кроссом я заехал в ухо другого и, согнув колено, ударил в солнечное сплетение, после чего бросился к Зиаэлю. К моему удивлению, горбун оказался куда более серьезным соперником, чем я думал.

Он легко уклонялся от моих атак и даже умудрялся вставлять комментарии, зевать и показывать мне язык. Когда мой кулак в очередной раз поразил пустоту, где по идее должно было находиться лицо Падшего, я ощутил, как острые когти разрывают мне спину. Повернувшись и увидев усмехающегося горбуна, я откатился в сторону и тут же получил ногой по лицу от одного из тех, кто держал мои руки. Пытаться пользоваться печатью, было бы глупо. Я не успел бы ее даже вытащить. А дальше произошел знаковый поворот в нашей битве и он, увы, был в пользу Падших.

Со стороны пещеры раздался дикий рев, а спустя пару секунд, на площадку выскочил знакомый мне отшельник, сжимающий в худых руках здоровенный ржавый меч. Напрасно я кричал друзьям, чтобы они задержали старого хрыча, который безумно махал клинком в разные стороны. Глаза праведника застилала кровавая пелена, и он хотел только одного. Убивать.

Голова дико кружилась, а во рту возник солоноватый вкус крови. Сплюнув, я поморщился и, с трудом встав на ноги, поковылял к Зиаэлю, который раскинул руки и ждал одержимого отшельника. Но я остановился, как вкопанный, когда за моей спиной раздался жалобный крик Астры, а потом рычание Ахиллеса. Так рычит человек, которому причиняют боль.

Забыв о цели, я бросился к Астре, которая лежала на острых камнях, сжимая шею, откуда хлестала благоухающая кровь праведницы. Глаза рыжей, которые стали больше чем обычно, заволокло слезами, а из горла вырвался хриплый стон. Рядом с ней стонал и Ахиллес, которому Падшие разворотили грудь и так, чтобы было видно бьющееся сердце. Каким-то чудом грек еще был в сознании, но и оно угасало. А я лишь мог растерянно наблюдать за агонией друзей, которые умирали у меня на руках.

Я не видел Падших, которых пронзал клинок обезумевшего Тараса. Не видел смеющегося Зиаэля, который, расправив белоснежные крылья, завис в небе. Я не видел ничего, а внутри бурлила Божественная искра, наполняя голову звоном, а мысли тошнотворными образами. Сила, дикая, необузданная и светлая вырвалась из моей груди, затмив собой яркое солнце, небо и кровь, которой было слишком много.

 

Глава тринадцатая. Тучи сгущаются.

- Йобучий, сука, случай. Вхххеххее!

- Привет, заинька. С возвращением, - улыбнулся я, сидя рядом и поглаживая Астру по голове. Та поморщилась в ответ и прижала окровавленные пальцы к вискам.

- Голова-то как трещит. Что случилось, Збышек? Нихрена не помню. Только то, как один из этих уебков полоснул меня по шее когтями, - хрипло произнесла она и грубо икнула. – Прости.

- Все нормально. Скоро придешь в себя. Мне знакомо твое состояние, - кивнул я. – Полежи пока, а я пойду здоровяка проведаю. Кажется, начал в себя приходить.

- У, сука! Йоу, йоу, ниггаз. Фак ми, фак ми, фак ми форева! – крикнул грек, ошалело вертя головой по сторонам. Скривившись, он повернулся в сторону, и его стошнило какой-то странной субстанцией черного цвета. – Бля, поляк. Что за хуйня?

- И тебе привет, Ахиллесушка, - хмыкнул я, рассматривая грудь друга, на которой не было и намека на страшную рану, оставленную когтями Падших. – Ну, что сказать. Ты подсел на рэп, открыл свой мажор-лейбл и первым делом подписал Бибера.

- Чё, бля?

- Да, да. А потом подписал Gorgoroth, но жестоко отпиздил Гаала. Все кричал, что тот пидарас, а ты с пидарасами не работаешь, - преувеличенно серьезно ответил я и, не выдержав, рассмеялся. – АХАХАХА!

- Ты ебнутый, - покачал головой грек, колко усмехаясь в бороду. – С Астрой все нормально?

- Да. Немного потошнит, а потом все пройдет.

- Что случилось, ебанько? – спросила рыжая, подходя ко мне и опасливо косясь на отшельника Тараса, который сжимал в руках меч и смотрел на небо. – Мы победили?

- Нет. Проиграли. Ну, почти. Битва проиграна, но не война, - мудро ответил я, за что чуть не удостоился подзатыльника. – Эй. Ты бы, блядь, поосторожней. Я знаю, что в тебе силы теперь, как в десяти Ахиллесах, но это не повод крушить мой прекрасный череп.

- В смысле? – нахмурилась она, присаживаясь рядом. – Тот горбатый вроде сказал, что мы погибнем от рук Падших. Мол, души не могут исцелиться от ран нанесенных этими пидарасами. Потом помню тьму в глазах и какой-то странный свет. Теплый, нежный и исцеляющий.

- Так и бывает, когда Божественная искра вселяется в душу, - ответил я, ожидая момента, когда Астра сама догадается. Наконец, до нее дошло и рыжая, широко открыв зеленые глаза, витиевато выругалась. – Ага. Сам, бля, не знаю, как так вышло. Надо бы у Элигоса или Петра поспрашивать потом. Они в этой теме секут лучше меня.

- В нас теперь частица Божественной искры? – уточнила Астра. – И в Ахиллесе?

- Ага. Когда вас ранили, а Тарас включил ебаната и принялся всех мечом своим разить, и я сейчас не о его вялом хуе говорю, внутри меня будто что-то лопнуло и искра вылетела наружу.

- Ну дела, - вздохнула рыжая. – И мы теперь по силам, как ты?

- Почти. В вас по одной частице влетело, а во мне еще три осталось.

- Да, Збышек. Тебе удалось разделить их и спасти друзей, - от мягкого голоса Герцога Элигоса я громко взвизгнул по-бабски и, повернувшись, запустил в смеющегося иерарха маленьким камешком.

- Бля, вы заебали подкрадываться, - крикнул я. – Когда-нибудь, отвечаю, я обосрусь. Что, блядь, за мода такая? Сидишь тут, ничего не ожидаешь, и на тебе. То Стефан, конча его праху, то ты, то этот хуйман горбатый.

- Ничего. Привыкнешь, - констатировал демон, подходя ближе. – Я опоздал.

- Как бы, да, дружище. Ты мне вот, что скажи. Этих педерастов вообще убить можно?

- Когда они в виде духа, то да. Тогда их ждет Хаос после гибели. А в виде Падших нет. Они обязаны ждать Страшного суда, где решится их судьба, - ответил Элигос, присаживаясь на корточки и тыкая пальцами в кровавое пятно. – Вы их тоже пометили, значит.

- Нет. Это тот старый ебанат. Меч схватил и всех проткнул. Жопорватель, блядь, - выругался я, неприязненно посматривая на отшельника, который по-прежнему буравил взглядом небо.

- Не суди его, Збышек. Мало кто может противиться Падшим. А он всего лишь человек.

- Для демона у тебя слишком альтруистичный взгляд на вещи.

- Это потому, что я не в Аду и не занят работой, - туманно ответил демон.

- Ну да, - съязвил я. – Только меня ты по-прежнему любишь швырять с высот на землю.

- Дикое удовольствие, друг мой. Итак, они достигли цели, - констатировал Элигос, подходя к нам.

- Они уже в Раю?

- Сомневаюсь, - усмехнулся он. – Для этого надо пройти Петра. Как мне известно, он сейчас сторожит Врата в компании с серафимами и архангелами.

- Откуда они…

- Я их предупредил, - перебил Элигос. – Если вы закончили отдыхать, то нам пора. Падших еще можно заточить в кувшин. Теперь они слабее, чем раньше.

- Точно, - кивнул я. – Духами стали.

- Верно, Збышек. Можешь, когда хочешь, а хочешь нечасто, - Герцог рывком поднял меня с земли и точно также поступил с Астрой и Ахиллесом. В случае с греком, демон лишь чуть сжал зубы. А чуть позже пояснил. – В нем частица искры. Свет не любит, когда к нему прикасается тьма.

- Ядреный пафос, дружище, - согласился я. – На Небеса?

- Да. Надеюсь, что мы не опоздали, - мрачно ответил Элигос. – Держитесь, праведники. Остановок не будет.

- Ну вот, а я пописать хотел, - ехидно буркнул я и охнул, когда демон резво взмыл к небу. А на вершине сказочной горы по-прежнему сидел отшельник и что-то бубнил себе под нос.

Путь на Небеса занял очень мало времени. Я даже не успел пожаловаться на утомительный полет, как он закончился и Герцог Элигос приземлился аккурат возле Райских Врат, где стоял Петр и группа рослых ангелов в полном боевом облачении. Рядом с привратником застыл и суровый мужчина с небольшой курчавой бородкой, темно-синими глазами и внушительными белыми крыльями, виднеющимися из-за спины. Ойкнув, я поспешил спрятаться за спиной демона, но коварный Элигос грубо выпихнул меня на всеобщее обозрение.

- А вот и он, - процедил мужчина, сжимая в руках меч, полыхающий невероятно ярким пламенем.

- Здравствуйте, Архангел Михаил, - буркнул я, почесывая голову. – Вы еще злитесь на меня?

- Злюсь? Нет. Будь моя воля, то двумя неделями Чистилища ты бы не отделался, смертный, - усмехнулся он.

- Это понятно. А Падшие еще не появлялись?

- Нет, Збышек, - покачал головой Петр. – Даже в облике духов они обязаны сами дойти сюда.

- Ну хоть где-то мы успели, - ответил я, рассматривая серафимов.

Серафимами были высокие, античной красоты и телосложения воины, с белыми крыльями за спиной. Их глаза, как и у всех обитателей Рая, горели пронзительным синим светом. Бронзовая кожа без единого недостатка буквально переливалась на солнце, а лица были преисполнены суровости и спокойствия.

Каждый из серафимов держал в руке небольшое копье с диковинным наконечником, а у пояса висел острый меч, курившийся жидким пламенем. Их тела закрывал полный доспех, чем-то похожий на традиционное облачение греческих воинов, а на панцире ярко блестел сигил, говорящий о принадлежности к тому или иному небесному воинству. Конкретно эти серафимы служили под начальством Архангела Михаила и выделялись не только ростом, но и мускулатурой. Даже Ахиллес признал это, сравнив свои окорока с их бицепсами.

- Какой у нас план? – спросил я, когда один из воинов посмотрел мне в глаза и добро улыбнулся. – Ловим Падших, припекаем им жопы печатью и потом отправляем в кувшин?

- В идеале, да, - ответил мне Архангел. – Ваша роль состоит в том, чтобы выгадать момент, когда небесное воинство будет их сдерживать. Помни, смертный. Ни один из Падших не должен проникнуть за Врата.

- Постараюсь, - хмыкнул я, а затем поднял голову к бирюзовому небу, которое стремительно закрывалось плотными свинцовыми тучами, грозя обрушить на наши головы ледяной ливень с молниями и ураганами. – Что это?

- Тучи сгущаются, - мрачно произнес Элигос, очерчивая вокруг себя жуткую пентаграмму. Заметив мой заинтересованный взгляд, он вздохнул и добавил. – Я не могу ступать на Райские земли, пока здесь нет Владыки. А черная сигилла дает эту возможность. Временно.

- Неплохо, - хмыкнула Астра и, нахмурившись, указала рукой вдаль. Там появились четыре светлые точки, приближающиеся к нам на бешеной скорости. – Это они.

- Да! – кивнул Архангел Михаил и, подняв над головой меч, приказал своим воинам выдвигаться. – Трое за мной. Остальные – стеречь Врата. Тьма не должна пройти. Остановить их любой ценой.

- Есть! – хором ответили серафимы. Трое из них встали за спиной Архангела и приготовились к схватке. Я видел, как сурово поджаты их губы и каким гневом горят синие глаза. Против них были братья. Предавшие их ради власти.

Битва началась молча и безо всякого предупреждения и пафосных речей. Михаил, потрясая огненным мечом, бросился на первого Падшего, который ловко уклонился от удара и попытался зайти Архангелу за спину. Три серафима, держа строй, одновременно метнули копья в сторону Падших. Одно из них пробило грудь бледноволосого мужчины, который с диким криком упал на перину облаков и судорожными движениями стал пытаться вырвать копье. Ему это не удалось. Сначала один из воинов хлестанул по белым крыльям опального собрата, орошая белое темно-красной кровью, а второй, следовавший за первым, быстрым движением снес голову кричащего Падшего.

Дождавшись кивка Петра, я бросился к нему и, быстро приложив печать к отрубленной голове, пробормотал заклинание. Останки Падшего тут же затянуло в кувшин, который загудел, словно понимая, что стоит на кону и кто сражается против ангелов.

Стукнув по медному боку темницы для Падших, я бросил взгляд на Райские врата и удивленно присвистнул. За ними стояло, кажется, все светлое воинство. Миллиарды ангелов, сил и серафимов. Их лица были закрыты безразличными масками, но я чувствовал, какой гнев горит в их сердцах. Каждый воин был готов моментально заменить павшего или раненного собрата.

От лицезрения небесного воинства меня отвлекла Астра, которая, в весьма грубой форме, высказала все что думает о способах моего появления на свет. Вздохнув и показав рыжей средний палец, я бросился к еще одному поверженному Падшему, рядом с которым лежал раненный серафим.

Рыжая, шипя и матерясь, перевязала воину рану и кивнула другому ангелу, занявшему его место. Пострадавшего унесли, а Падший, которого тот разрубил на несколько крупных частей, благополучно исчез в кувшине. С каждым заточенным туда Падшим, кувшин принимался гудеть все сильнее и сильнее, а я сдерживал дикое желание снять его с пояса и хуйнуть куда подальше. Но мысли были отправлены в чулан и заперты на замок. Не время раскисать, когда тут творится такая дичь.

- Герцог, бля, мужик, - пробасил Ахиллес, задрав голову. Там летал наш друг, гоняясь за Зиаэлем, тоже отрастившим себе крылья. Демон был быстр, но Падший еще сильнее и даже умудрялся огрызаться на удары «Вжиком».

- Десятка! Вперед! – громко скомандовал Архангел Михаил, указав кончиком меча на приближающуюся группу новых врагов. Я ахнул, поняв, что произошло.

- Бля. Тот дед остался на горе, а горбатый уебок либо рассказал своим собратьям, что так они могут попасть на Небеса!

- Верное замечание, Збышек, - кивнул Петр, нахмурившись и перевязывая раненного серафима. Тот молчал, ничем не показывая свою боль, но я чувствовал. Все чувствовал. Глаза ангела говорили о многом.

Через Врата выбежала еще одна группа серафимов в светло-голубых доспехах. Они, словно по команде, взлетели в небо и быстро помчались в сторону приближающихся врагов. А спустя несколько секунд до меня донеслись первые крики боли. Но куда страшнее был крик Элигоса, который внезапно рухнул с неба на облака. Пентаграмма, слабо мерцающая, уже не могла сдерживать запрет и демон скрежетнул зубами от боли. Его грудь пересекал жуткий рубец. Не иначе Зиаэль отрастил коготки.

- Вот пидарас, - ругнулся я, зажимая рану Элигоса рукой, но демон мягко отстранил мою руку и приблизил лицо к моему лицу. – Держись, дружище.

- Не дай… ему… войти в Рай. Падший должен быть Падшим.

- Да там ангелов до жути, - удивился я, продолжая возиться с раной. Мне помогала Астра и Ахиллес, который методично разрывал белые одежды и протягивал их рыжей, дабы поток импровизированных тампонов не заканчивался. – Как я могу его остановить, если эта сука летает?

- Ты знаешь… - хрипло ответил он, сжимая зубы. – То, что ты нашел… используй. Блядь!

- Прости. Вавка большая, а я тороплюсь, - извинился я, не расслышав, что сказал Элигос. – Порядок. Наколдуй пока себе пентаграмму, а мы займемся горбатым уебком.

- Он силен. Он миллионы лет ждал этого шанса.

- Еще миллион подождет, - буркнул я, проверяя повязку, закрывающую рану демона. – Твои бы собратья нам помогли. Но их, бля, нет. Как обычно.

- Это мое решение. Никто не заставит демона ступить на Порог просто так, - улыбнулся Элигос. – Вперед, друг мой. Не дай Зиаэлю завершить пророчество.

- Лады, - кивнул я и, остановив одного из ангелов, чуть робея, спросил. – Вы не подкинете меня к тому мессершмитту, реющему наверху? Хочу ему член оторвать и сделать из него флешку для компьютера.

- Хватайся, - коротко приказал серафим. Я послушно схватился за его руку и дико заорал, когда тот взлетел к небесам со скоростью реактивного самолета. Воин поморщился и ехидно произнес. – Не дрожи так. У тебя руки потеют, а держать тебя неудобно.

Дальше было то, что я запомнил надолго. Серафим, широко размахнувшись, метнул меня в сторону ничего не подозревающего Зиаэля, который сверху наблюдал за сражением. Я моментально вцепился Падшему в крылья и заложил лихой вираж, не давая ему вновь набрать высоту.

Чуть позже, через несколько долгих секунд, мы врезались в облака. Да так, что внутри Падшего что-то хрустнуло, заставив его злобно заорать от боли. Я же, пользуясь моментом, вытащил из кармана печать и приложил ее к спине Зиаэля. Тот, поняв, что я собираюсь сделать, хрипло рассмеялся и резким движением сбросил меня со спины.

- Ты никак не угомонишься, праведник, - бросил он, поднимаясь на ноги. Одно из белоснежных крыльев криво обвисло. – Да, ты сломал мне крыло. Но я и так дойду до Врат. Они близко.

- Хуй тебе, параша ебаная, - ругнулся я. За моей спиной как раз и находились Райские Врата, из которых то и дело выбегали все новые и новые ангелы, спеша на помощь собратьям.

- Месть, Збышек. Ты знаешь, что это? – мурлыкая, продолжал Падший, пытаясь обойти меня по кругу. Его голос действовал гипнотически, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не зевнуть и не ослабить бдительность. Где-то вдалеке проорал Ахиллес, приходя серафимам на подмогу. Грек крушил черепа врагов благодаря силе Божественной искры, которая чувствовала тьму и всячески ей сопротивлялась. А Падший продолжал свою сладкую речь. – Миллионы лет я ждал этого момента. Момента, когда посмотрю Ему в глаза, зная, что он ошибся. Оставил для меня лазейку.

- Тебе не пройти через ангелов, - буркнул я, тщетно силясь найти взглядом печать, которая куда-то делась после короткой стычки с Зиаэлем.

- Мне достаточно коснуться Врат, как пророчество исполнится. Я подготовился к этому. Пока они, - он махнул в сторону других Падших, - сражаются, я дойду до Врат.

- Тебе, бля, их не жалко? – удивился я. – Они же за тебя дерутся, ебаный ты огузок.

- Каждый из нас сражается за себя. В этом отличие от Небесного воинства. Мне плевать, успеет ли кто-нибудь дойти до Врат. Главное, чтобы я дошел.

- Пососи мою сморщенную шапку пана Пиписевича, - я сделал красноречивый жест, призывно виляя бедрами и, дождавшись, когда Падший опустит взгляд, бросился на него. Мне на помощь пришла и Астра, принявшаяся жестоко избивать Зиаэля. Но Падший был силен. Очень силен, как говорил Герцог Элигос.

Он играючи раскидал нас с рыжей в разные стороны и, метнув в Петра ехидный взгляд, медленно подошел к воротам. Дальнейшее было как в замедленной съемке. Такое часто бывает. Словно время останавливается и дает тебе максимально насладиться моментом.

Я видел, как Падший тянет руку. Видел, как тускнеют Врата при его приближении. Слышал крики раненных серафимов и рев Ахиллеса, сдобренный грохочущим басом Архангела Михаила. Но я ничего не мог сделать. Лишь слабая догадка блеснула в мыслях, когда я вспомнил слова Элигоса. Только бы, блядь, хватило времени.

 

Глава четырнадцатая. Anulum Salomonis.

Время, на самом деле, очень медленно. Тебе стоит лишь захотеть и управлять им становится невероятно легко. По щелчку пальцев оно ускоряется, бежит, летит, словно стрела, выпущенная из мощного лука. Или же замедляется, превращаясь почти в статичную картину, где ты, словно художник, можешь менять все, что тебе захочется.

Чуть подправить, добавить несколько штрихов, изменить позу, исправить ошибки и вновь запустить ход времени, любуясь сотворенным шедевром. Так было и у меня. Я чувствовал, как время замедляется, как пульсирует в груди Божественная искра. Чувствовал знакомый голос, который не шептал, а кричал. Пытался помочь мне услышать то, что нужно. И я услышал.

- «Неужели додумался»?

- «Ага. Я же смертный, как все любят повторять», - мысленно улыбнулся я, рассматривая искру, кружащуюся в прекрасном танце. – «Частенько подвергаюсь стрессу».

- «Не ошибись. У тебя попросту нет времени на ошибки».

- «Знаю. Я слишком долго медлил».

- «Теперь ты знаешь, что делать»?

- «Знаю», - вновь кивнул я, запуская руку в карман и доставая на свет маленькое желтое кольцо-печатку, на котором слабо горел знакомый мне символ. Такой же символ был на печати, которая куда-то делась. Но то, что было у меня в руках, куда лучше печати. Улыбнувшись, я ощутил, как слабо нагревается кольцо. Легендарное кольцо царя Соломона. Надев его на палец, я охнул. Нет, оно не обожгло мне руку и не причинило никакой вред.

Я увидел то, чего никто не видел. Видел тайны миров, слышал их звуки, чувствовал, как в них бьется жизнь. Я знал истинные имена ангелов и демонов, видел то, что находится в Хаосе и внутри каждого создания. Видел, что находится глубже Ада и выше Рая.

Видел Агнца и Сына, сидящих рядом с Создателем. Видел Всадников и слышал хриплое дыхание их ужасных коней. Я видел будущее. Будущее, которого еще не было, и которое могло никогда не наступить. Я видел, слышал и чувствовал все.

Видел падение Утренней звезды, слышал крики Падших и чувствовал их боль. Видел ярость в сердцах праведников и сострадание в душах грешников. Чувствовал раскаяние и видел прощение. Видел ушедших и живых. Великих и слабых.

Я знал все. Но главное, я знал, кто я такой.

- Догадался? – ехидно спросил Падший, остановившись в одном шаге от Райских Врат. Сглотнув тяжелый комочек, я кивнул, по-прежнему не сводя с него внимательного взгляда. – Сила лежала у тебя в кармане. Какова насмешка судьбы, не находишь?

- Нахожу. А еще нахожу то, что по тебе соскучился блядский кувшин с твоими братцами.

- Дерзость, Збышек. Она всегда была в тебе. Еще с рождения. Сколько уже было циклов, а сколько еще будет, - усмехнулся тот, обводя взглядом поле битвы. Странно, но двигаться могли лишь мы. Все остальные замерли, буквально превратившись в очень реалистичные статуи. Зиаэль медленно отошел от Врат. Потянул носом, поморщился, задев локтем Ахиллеса. На лбу грека вздулись жилы, а руки замерли, ломая крылья очередному Падшему. Но горбуна это не волновало. Он осторожно прикоснулся пальцами к бицепсу героя и насмешливо поджал губы. – Время так удивительно, Збышек. Оно бежит, летит на крыльях. А потом раз и все – замирает.

- Отойди, блядь, от него! – прошипел я, поднимая руку с блестевшим на ней кольцом Соломона. Зиаэль коротко рассмеялся.

- Ты ничего не понял. Оно, - он кивнул на кольцо, - не сможет меня остановить. Сам посмотри. Замерли все, кроме нас. Признаюсь, идея хороша. Но, как обычно, ты чуть просчитался.

- А ты любишь об этом напоминать, дабы подчеркнуть собственную охуенность, да?

- Можно и так сказать. Видишь ли, дитя, я всегда был несколько умнее своих собратьев, - кивнул Падший, подходя, на сей раз, к замершей Астре. Он внимательно рассмотрел ее лицо и тяжело вздохнул.

- Заметно. В итоге ты жил в мире страхов, питаясь этими самыми страхами.

- Такова суть существования, Збышек. Чтобы выжить необходимо порой попускаться собственными принципами. Страхи наполнили меня силой. Тем, чего нет у всех прочих. Мне плевать на них. На вас. На всех, кроме себя.

- И зачем ты мне это рассказываешь? Свербит в жопе от желания поделиться своими планами?

- Нет.

- Коротко, блядь, и емко, - хмыкнул я, медленно подходя к Падшему. Тот тихо рассмеялся и быстрым, почти неуловимым движением притянул Астру к себе. – Только тронь её! Я тебе, сучара, выдавлю глаза к ебеням и засуну их в твою ебаную утробу.

- Как страшно, - промурлыкал Зиаэль, водя увеличившимся когтем по шее Астры. – Одно неосторожное движение и ее милая головка упадет на облака, орошая все благоухающей кровью.

- Пиздишь. Ты уже прощеный и тебе осталось прикоснуться к Вратам. А если ты кого-то убьешь, то сам себя покроешь грехом.

- Мудрая мысль. Но мы все стоим сейчас на поле боя. Я вынужден защищаться, как и они, - Падший указал пальцем на застывших ангелов. – Они не покрывают себя грехами, убивая моих братьев. Хочешь проверить?

- Нет, - покачал я головой. Падший продолжал поглаживать шею Астры, глаза которой смотрели на меня. – К чему этот цирк?

- Ты сам знаешь.

- Месть?

- Месть, - подтвердил Зиаэль. – Единственное, что наполняло меня жизнью, когда я был вынужден питаться чужими эмоциями, как паразит.

- Ты и есть паразит. Отринувший и собственного Бога, и своих братьев.

- Верно. И собирающийся отомстить, - улыбнулся он, прижавшись губами к уху Астры и заставив меня злобно скрежетнуть зубами. – А ты ее любишь, Степан.

- Лучше бы тебе отойти в стороночку, пока я не засунул тебя в кувшин без помощи кольца, - зло бросил я.

- Слова, Степан. Слова. Это единственное, что тебе остается. Преисполненные пустых угроз и пафоса, слова. Ты постоянно повторяешь про себя заклинание, но оно не работает. Что тебе остается? Только угрозы.

- И чего ты тогда ждешь? Чтобы я встал на колени и попросил тебя о милосердии?

- Зачем мне это? Я хочу лишь отомстить. И отомстить тебе. Ты разочаровал меня, Збышек.

- Что это значит?

- Когда ты только попал в Ад, каким ты был? – вопросом на вопрос ответил Падший. – Ты был злым, циничным, грубым грешником.

- Грешники могут меняться.

- Да. Тебе это удалось. Исчезла твоя злоба, уступив место обычной белой слабости. Той, от которой я так успешно отрекся. Ты даже умудрился изменить демона. И какого? Самого Эрртруара, верховного иерарха, который сдружился с праведником. Ты прошел весь путь – с самых низов до Эмпирея. Ты меня прошлое и будущее. Благодаря тебе устояли Врата в битве с Антихристом. Ты победил в Играх, получив то, о чем я мог только мечтать. Прощение, Збышек. Как же я мечтал об этом. Но была лишь тьма и страхи, благодаря которым я мог жить.

- Ты сам сделал свой выбор. Как и я сделал свой. Даже Элигос сделал выбор, - с вызовом ответил я.

- Элигос, - хмыкнул Зиаэль. – Имя, данное ему Хаосом. Но для меня он всегда останется Эрртруаром, одним из Падших. Как причудлива нить жизни. Демон, спевшийся с праведником. Даже сейчас он реет в Небесах и отчаянно жаждет вцепиться мне в горло. И все ради женщины. Вы слабы. И ваши слабости мешают вам. Мешают достичь могущества. Вы неспособны от этого отречься.

- Как это сделал ты? Эгоистичное хуйло, - процедил я, тщетно силясь успокоить гнев, который буквально бурлил во мне. Падший кивнул, не обратив на ругань внимания, и пропустил рыжую прядь Астры через свои пальцы.

- Как сделал я. А ваша слабость здесь, - он вновь провел когтем по шее моей подруги. – Но я избавлю тебя от нее, как избавил и Эрртруара, вскрыв брюхо его девке.

- Нет! – крикнул я, бросаясь к Астре. Вернее к тому, что от нее осталось. Зиаэль быстрым движением провел когтем по горлу рыжей и с нарочитой легкостью отделил ее голову от шеи, которую тут же бросил мне. – Пидарас!

- Даже твое кольцо бессильно, Збышек, - пропел он, подняв руку. Я тщетно пытался пройти невидимый барьер, чтобы вырвать лживое сердце Падшей твари. Невидимая материя раз за разом отталкивала меня в сторону, не давая приблизиться к врагу даже на миллиметр. А Падший медленно направился к Ахиллесу. – Я освобожу тебя, дитя. Ты вновь станешь сильным. Как раньше. Один и с кровоточащим сердцем. Навеки.

- Бля, - жалобно прошипел я, наблюдая за тем, как грек удостаивается той же участи, что и Астра. Зиаэль легко и безжалостно отрезал ему голову, которую по привычке бросил в мою сторону. – Остановись! Недоумок, изнасилованный ослом и картофелеуборочной машиной!

- Зачем? Это ничего не изменит, - улыбнулся горбун. – Изменит только тебя. Заставит твою душу почернеть и возжелать мести.

- Иди нахуй! – задохнувшись от гнева, я упрямо полз вперед, не обращая внимания на то, что невидимый барьер обжигает кожу, заставляет слезиться глаза и вызывает дикую боль. – Сука.

- Больше ненависти, Збышек, - рассмеялся Падший, идя в сторону ангелов. И тут меня прорвало. Что-то клокочущее, бурлящее и яростное вырвалось на волю. Как было раньше.

- Стоять! – рявкнул я так громко, что волна, пошедшая от звука моего голоса, задела всех, кто сражался в страшной битве, и вернула меня в настоящее. Время, текущее медленно, словно остывающий воск, окончательно замерло. Удивленно остановились серафимы, опустив острые мечи. Медленно кивнул Петр, улыбаясь знакомой мне доброй улыбкой. Замерла Астра с Ахиллесом. Замерли Падшие, забыв, что надлежит сражаться. И замер Зиаэль, лишь пару миллиметров не достающий до Врат, которые горели очень ярко. Ослепляя его и обжигая серую кожу.

- У, сука! Квазиморда, бля! – ухнул Ахиллес и, схватив Падшего за ногу, сильно впечатал его в облака, а затем швырнул подальше. – Поляк, бля. Он твой, нахуй.

- Спасибо, дружище, - кивнул я, направляясь к группе других Падших, которые замерли, не в силах противиться кольцу Соломона. Я видел, как напряжена их плоть, как стиснуты зубы, и как ярко горят глаза. Чистой и первородной жаждой мести. Остановившись всего в паре метров от них, я глубоко вздохнул и четко произнес заклинание, держа перед собой руку, на которой сверкало кольцо.

Падшие взвыли и время, словно нехотя, потекло опять. Постепенно набирая ход и наращивая обороты.

Ломались белые крылья, когда Падшие превращались в дым, втягивающийся в кувшин. Искажались их лица, трещали кости и суставы, но они не могли противиться воле владельца кольца Соломона. Тихо усмехался Архангел Михаил, наблюдая за тем, как разномастная толпа уродливых Падших собратьев исчезает в кувшине. Рады были все, кроме Элигоса, который тоже замер, повинуясь воле могучей печатки. Выдохнув, я улыбнулся и оглядел белые облака. Чистые и незамутненные, как и раньше. И совершил ошибку.

- Никто не может противиться… кольцу Соломона, - хрипло прокаркал Зиаэль, поднимаясь на ноги. – Кроме того, кто был высшей властью на Небесах.

- Блядь. Ловите этого еблана! – крикнул я серафимам, но те опоздали. Зиаэль, хрустнув поломанным крылом, неловко поднялся в небо.

- Ни шагу дальше! – предупредил он. – Вам не поймать меня. Но знайте. Я вернусь. Вернусь еще сильнее и тогда, когда вы этого не будете ждать.

- Хуй ты угадал, падла, - рявкнул Ахиллес. – Давись мацой, сука. У, бля!

- Насмехайтесь, покуда можете, глупцы, - злобно бросил Падший, поднимаясь выше. – Я вернусь. Я соберу всех Падших под своим крылом. Мы вернемся и дадим бой на наших условиях. Те, кто упал, возвысятся вновь…

- Довольно! Взять его! – приказал Архангел Михаил, но Зиаэль, коротко рассмеявшись, исчез в белой вспышке. Могучий воин тяжело вздохнул в ответ и опустил меч. – Отставить.

- Есть! – гаркнули серафимы, вытягиваясь по стойке смирно.

- Он ушел? – не веря, спросил я.

- Ушел, - кивнул Архангел, слабо улыбнувшись. – Но ты его напугал. Дерзкий смертный. Кольцо Соломона не дается абы кому.

- Это я понял, - вздохнул я и, охнув, бросился к Элигосу, который тихо смеялся, наслаждаясь моим глупым лицом. – Дружище, ты как?

- Жить буду, - улыбнулся тот, приподнимаясь на ноги. – Мне нужно вниз. Подлечиться и Леарию проведать.

- С маленьким-то все нормально? – невинно спросила Астра, подходя ближе и прижимаясь к моему плечу.

- Что? Откуда… то есть, что ты несешь? – надулся демон, но я рассмеялся в ответ.

- Надо же. Дерзкие пиздюки удивили верховного иерарха. Дружище, ты должно быть ослеп, но у Леарии пузико есть. Или ты думаешь, что я поверю сказке о том, что стройная демонесса вдруг отъела себе мамон? Мы же не глупые. Да и пидрила тот горбатый проболтался.

- Ага, бля, - кивнул Ахиллес. – Ты же испугался детского плача в том темном мире.

- За Леарию трясся постоянно, - добавила Астра.

- Нервный был, как шмель, обожравшийся конопли, - закончил я. – Мы же, бля, друзья. Какие секреты от друзей, а? Я могу и кольцом воспользоваться. Например, заставлю тебя спеть пару альбомов Стаса Михайлова…

- Только попробуй, - прошипел Элигос, наклоняясь ко мне. – Я оторву тебе руки и высосу кости…

- Напугал папку хуем, - усмехнулся я, хлопая демона по плечу. – Шучу я. Ты же мой друг. Хоть и любишь порой говниться, как падла сутулая.

- Смотри, чтобы я не нервничал, - мрачно предупредил демон. – Как знал, что вы пронюхаете.

- Да ладно. Тут, бля, такая дичь. Падшие с серафимами дерутся. Тебя вот порезали. А ты переживаешь о какой-то тайне. Имя уже придумали? А кто будет крестным папкой? А можно я?

- Збышек! – застонал Элигос и неожиданно рассмеялся. – Давай будем решать проблемы по мере поступления? Сейчас мне надо вниз. А позже поговорим.

- Лады. И ты нам кое-что должен, - прищурился я.

- Что?

- Пару ящиков того «Шатохуйвыговорювсеназвание», что заиньке понравилось на Острове Наслаждений.

- АХАХАХАХА!

- Отъебись, Ахиллес.

- Поляк целовал мужика. Десны его лизал противные. Поляк пидор, бля, - вновь заржал грек, не смущаясь удивленных серафимов и ангелов. Элигос тактично кашлянул и улыбнулся.

- Будет вам вино, Збышек. А сейчас прошу меня простить. Дела ждут и Леария.

- Лети, дружище. Скоро ты к нам сам сбегать будешь, - вздохнул я и, дождавшись, когда демон исчезнет в огненной дыре, повернулся к друзьям. – Что-то я заебался.

Так и сидели мы втроем, прислонившись спинами друг к другу. Молчал даже Ахиллес, явно уставший после дикой мясорубки с Падшими, в которой перемолол в труху несколько голов. Молчала Астра, думая о своем и слабо пощипывая меня за руку. Молчал и я, думая о том, что случилось и о том, что увидел, когда надел кольцо Соломона.

- Збышек.

- Да, Петр, - улыбнулся я, взглянув на привратника. – Прости. Ноги совсем ватные.

- Еще бы, - усмехнулся тот, щелкая пальцами и подзывая к себе маленькое облачко. – Не каждый день загоняешь в кувшин легион Падших и противишься воле бывшего архангела.

- Это точно. Что теперь будет?

- Ты про Зиаэля? Увы, не ведаю я этого, - нахмурился Петр. – Но отныне возле Райских Врат будет постоянно дежурить десяток серафимов.

- Оно и верно, - вздохнула Астра. – Думаешь, этот горбатый вернется?

- Да, - кивнул привратник. – Слишком уж сильна его жажда мести и злоба.

- Злокозненный уебок, - лениво буркнул я, снимая кольцо с пальца. – Петр, можно его спрятать куда-нибудь?

- Уверен? Оно дает владельцу такие знания, которые недоступны простым смертным и даже некоторым из Высших сил.

- Уверен. Я обычный неформал, которому просто везет, бля. Прости. Снова ругаюсь.

- Понимаю, Збышек, - ответил Петр, беря в руки кольцо. – Оно побудет у меня. Как и кувшин.

- Петр, можно задать один вопрос?

- Ты его уже задал, - улыбнулся он, заставив меня покраснеть. – Конечно.

- Такие вещи, как хтонические пиздецы, толпы Падших, антихристы и чернокнижники, они же всегда будут?

- Всегда.

- Я видел, как… как Зиаэль уничтожает моих друзей.

- Он долгое время жил в страхе и питался страхом. Так долго, что научился им управлять. Поэтому он пытался свести тебя с ума, показывая такие картины, которых ты подсознательно боишься. В любом случае, все уже позади, Збышек.

- Бля. Веселого мало. А с другой стороны, сами на это подписались, - вздохнул я. – Еще и Элигос с Леарией. Ну дела… У меня есть еще одна просьба.

- Да? – улыбнулся привратник. Он знал, что именно я хочу попросить. Таковы уж они, Высшие.

- Когда я надел кольцо на палец, то много чего увидел. Такого, от чего мою душу будто скрутили в тиски. Она трещала, болела и, казалось, разрывалась на части.

- Ты видел и чувствовал страдания. Боль. Радость или счастье. Кольцо Соломона не так просто, как может показаться на первый взгляд.

- Там был один человек. Хороший человек, - сглотнув, продолжил я. – Его звали Юрий. Он был детским врачом, спасал жизни. Конечно, не без греха, но кто мы такие, чтобы судить его. Он даже как-то панка жестоко отпиздил. За дело, наверное. Панки странные порой бывают. Траву дул. Но этот мужик хороший. Он слишком рано ушел. Я вот вообще кулебяки ебал, а кто ж знал, что я буду тем, кто я есть сейчас.

- Я тебя услышал, Збышек.

- Правда? Я хочу попросить за него и… за других людей, которых мне показало кольцо. Пусть они не будут больше чувствовать боль. Её, бля, достаточно.

- Конечно, - кивнул Петр, на секунду закрыв глаза.

- Спасибо. Странно это все.

- Понимаю твое волнение, Степан, - Петр редко называл меня настоящим именем, а это значило, что грядет время работы.

- Что на сей раз? – через силу улыбнулся я, сжимая руку Астры.

- Кто его знает, - задумчиво ответил привратник. – Может, архив. А может, что-то более серьезное. Будь готов.

- Куда деваться. Хранителей теперь трое, - буркнул я, закуривая сигаретку и протягивая пачку друзьям. – Бедный неформал, рыжая дьяволица и смищной греческий воин, засветившийся в Голлливуде. Ебушки-воробушки. А ну все к бису. Пошли, заинька. Пора бы немного и душой отдохнуть.

- Пошли, лысенький, - улыбнулась Астра, поднимаясь на ноги. – Ахиллес, ты с нами?

- Ну а хули, - тактично ответил грек и добавил любимую фразу. – У, сука!

- Воистину, дружище, - кивнул я. – Где-то здесь у меня была заначка. Первачок Анастасия. Чистый, как слеза Элигоса…

От автора сей писанины:

Продолжение следует.

Зиаэль не так прост, как может показаться изначально. Его история и история вашей любимой троицы еще не закончена. Что будет дальше? Ждите и узнаете.

Ваш Гектор.