Я проснулся и, приняв наиболее удобную позу, обессиленно прислонился головой к мягкому облачку, заменявшему мне подушку. Во рту словно орда котов нагадила, а тихий стук молоточков в висках превратился в буйный концерт андерграундных индустриальщиков, повествующих о тяжелых буднях работяг в цехах многочисленных заводов, порабощенных инопланетянами. Или, если говорить короче, я маялся с похмелья. Если кто-то скажет, что праведник не может маяться от похмелья, я собственноручно придушу эту гадину и насильно напою её адской самогонкой.
- Бля, приснится же такая дичь. Больше ни капли, сука, в рот не возьму.
- Проснулся, ебанько? – повернув голову, я кисло улыбнулся Астре, которая сидела рядом и с умным видом читала какую-то книгу, взятую в Райской библиотеке.
- Привет, заинька. Надеюсь, я себя хорошо вел вчера вечером? – рыжая хохотнула и, отложив книгу, двинула меня, по привычке, в левое плечо кулаком.
- Ты-то, блядь, будешь себя хорошо вести. Особенно после бесовского самогона.
- Не щади меня, заинька. Руби, сука, правду-матку, - кивнул я, беря из рук подруги запотевшую бутылочку с холодной минералкой.
- С чего бы начать? – таинственно хмыкнула Астра, поднимая глаза к бирюзовому небу над нашими головами. – Сначала ты завалился в бар Харона после успешно выполненной миссии по водворению очередного хтонического пиздеца во Мрак. Видать ты где-то уже набрался, ибо тут же завопил, чтобы к тебе относились, как к герою.
- И никто меня не выкинул? Не насовал ебучек в подбородок?
- Погоди. Я только начала. Ты с Элигосом был. Сам знаешь, как его бздят и грешники, и праведники, и бесы.
- Знаю. Хоть в чем-то свезло. Значит, мы с ним нажрались?
- Ага, - кивнула рыжая, весело смотря за тем, как я жадно пью воду. – Причем Герцог особо и не хотел, но ты был очень настойчив. А дальше началось веселье. Вместе вы выдули половину запасов Харона и подрались с парой грешников. Вернее, формально дрался ты, а Элигос тебя подзуживал.
- Вот в этом он весь, рогатый смутьян, - буркнул я, прикладывая ледяную бутылку к голове. – Охуенчик…
- Погоди. Это только начало.
- И с кем я подрался?
- С Басковым.
- С кем? – поперхнувшись, переспросил я.
- С Басковым. Николаем. Он недавно преставился, и его определили в Лимб, а там Харон его шустренько запряг в ярмо и заставил петь на корпоративах. Короче, вы сидели, попивали виски, а потом на сцену вышел он и стал свои арии напевать. А ты, ебанько, встал на стол и попросил для героя Рая и Ада исполнить «Золотую чашу». Певец послал тебя нахуй.
- А я?
- А ты, забравшись на сцену, отмудохал его метровым огурцом и провозгласил, что теперь он не «Золотой голос России», а «Золотое Тухлое Яйцо», которое ты сейчас разобьешь.
- Бля, стыдно-то как. А дальше?
- Тебя снял со сцены Герцог Элигос, а потом вы продолжили пить до появления Леарии, которая закатила благоверному скандал и посоветовала домой не являться, пока тот не протрезвеет.
- А демоны могут надираться?
- Еще как. Элигос был в ярости и даже сломал парочке грешников спины, а потом сказал, что виски пьет только ебаное быдло и заказал ящик бесовской самогонки. Тут-то и началось.
- Ебатеньки, уже страшно, - только и мог произнести я.
- Ага. Ты не помнишь Диогена?
- Бля…
- Ага, ага, - кивнула Астра, хрустя яблочком. – Деда вернули в Лимб, ибо в Аиде он всех заебал. А тут его главный друг сидит в жопу пьяный. Ну Диоген полез на тебя.
- А я?
- А ты вогнал ему ножку от табуретки в анус.
- Гонишь!
- Гоню, - хихикнула рыжая. – Но лицо у тебя было клевое. Ладно, вы с ним просто посрались, а потом ты его в чан с отходами бросил. Сказал, что это его новый дом, и ты даешь его ему в ипотеку по сниженной ставке. Элигос документально это засвидетельствовал, и вы продолжили пить.
- А почему ты меня не остановила? Злая зая, - обиженно молвил я, потирая виски.
- Я с Леарией ушла. Это нам потом Харон рассказал, когда начал подсчитывать убытки.
- И много убытков?
- Много, Збыня - хуй, как дыня. Три стола из мореного дуба разбиты в щепы. Это Элигос так развлекался в борьбе на руках с грешниками. Троим потом бесы руки пришивали на место, ибо регенерация почему-то дала сбой. Разбит ящик с ценнейшим ядом Медузы-Горгоны. Да, Степка. Это ты-таки добрался до «Золотого голоса» и хуйнул его за барную стойку. Сломаны ребра у десятка бесов, которые вас с Элигосом пытались утихомирить. Так, что-то еще забыла. А, точно. Ты подрался с Курицыным.
- С кем я, блядь, только не дрался, - мрачно кивнул я, вспоминая по крупицам вчерашний вечер.
- Это точно, - жизнерадостно засмеялась Астра.
- А ты-то чего такая веселая?
- Курицын тебя отпиздил.
- Эка радость, - съязвил я.
- Да ладно. Потом ты взял реванш. Короче, везли помощника Флегия обратно в двух пластиковых мешках.
- Серьезно? Чисто по металу?
- Ага. Это Элигос тебе решил «Вжик» кинуть.
- Бля. Вот это дичь. Дичайшая и ебанутейшая дичь, заинька. Верховного-то не поругали?
- А что ему сделается. Он же смотритель Лимба и что хочет, то и делает. Разве что Леария ему потом концерт устроит. А так нормально все. Ты еще орал, что завтра твой дружище Ахиллес возвращается в Рай и всему Аду пиздец будет, когда вы праздновать начнете.
- Ебушки-воробушки, - охнул я. – Точно же. Ахиллес сегодня должен вернуться.
- Не боись. У нас еще несколько райских часов есть. Петр сказал, что сам за ним сходит.
- А Петр знает про мой… концерт вчерашний?
- Еще как, - кивнула рыжая. – Я замолвила за тебя словечко, но сдается мне, что привратник сам с тобой поговорит.
- Ладно, - поморщился я, поднимаясь на ноги. – Чего тянуть, пойду с повинной к боссу. Надеюсь, мне Чистилище за чудачества не грозит, а то вообще грустинка будет.
- В этот раз ты до Врат не добрался, - улыбнулась Астра. – Ладно, дуй к Петру, а я еще почитаю.
- А чего ты не в Раю? – рыжая в ответ показала мне бутылку дорогущего вина и многозначительно подмигнула. – А, вон как. Ладушки-оладушки. Не поминай лихом, заинька. Если что, твой лысенький был героем.
- Нечего тут выебываться. Герой с дырой. В жопе.
- Бе-бе, - отмахнулся я и, взъерошив спутанные волосы, двинулся в сторону врат, где обитал Петр. Ох, чую я, что в этот раз наказание будет серьезным. Ебушки-воробушки.
Идя по мягкой перине облаков, я не спешил и просто наслаждался прогулкой. Ярко и ласково светило солнышко, где-то вдалеке пели невидимые птицы, а воздух так и сочился теплом и счастьем. Только вот меня это счастье почему-то миновало. Хотя, чего лукавить и кривляться. Мужчина должен отвечать за свои поступки. Даже если он обычный неформал, любящий весело проводить время.
Дойдя до Врат, я остановился и покрутил головой в поисках привратника. Но облачко, где обычно сидел Петр, заполняя Летопись, пустовало. Вздохнув, я присел рядом и, достав из кармана мятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и с удовольствием затянулся горьким дымом. Полегчало. Мысли пришли в относительную норму, но были и побочные эффекты, выраженные в слабой тошноте и головокружении, а раздавшийся мягкий, но все-таки суровый голос, заставил мое сердце бодро упасть в трусы.
- Здравствуй, Збышек.
- Привет, Петр, - через силу улыбнулся я, поднимаясь, чтобы поприветствовать привратника. Тот стоял всего в паре метров от меня и кротко улыбался. Хмыкнув, я покачал головой. – Не буравь меня злым взглядом. Знаю, я накосячил и готов понести заслуженную кару.
- Успеется, - ответил Петр, занимая место на облаке. – У нас есть и другие дела.
- Опять архив?
- Нет, с ним мы закончили. Временно. Сегодня возвращается Ахиллес.
- Да, я в курсе. Отчасти вчерашнее происшествие с этим связанно, - хмыкнул я, ковыряя облака носком.
- Степан. Я в курсе, что ты любитель алкоголя, водишь дружбу с демонами, постоянно распускаешь руки, а твоя речь полна неприятной брани, - вздохнув, сказал привратник, устремив на меня взгляд мудрых синих глаз. – Но ты – обычная душа, которая получила прощение. Душа со своими сложностями, волнениями и желаниями.
- Это точно, - слабо улыбнулся я, подходя ближе. – Я знаю, что порой веду себя, как полный говнюк, но все мое естество отчаянно скучает по старой жизни. Понимаешь?
- Более чем, - кивнул Петр. – Поэтому я на многое закрываю глаза. Прощать надо уметь, Збышек.
- Даже за вчерашнее?
- Даже за вчерашнее, - через минуту ответил он. – В любом случае, наказание, каким бы оно ни было, не изменит тебя.
- Я буду стараться. Отвечаю, - не слишком уж уверенно буркнул я. Петр мило улыбнулся и махнул рукой.
- Я знаю, Збышек. Ты перенервничал и ждешь друга с Земли. Плюс не каждой душе приходится сражаться с хтоническими божествами, но Пента выбрала тебя.
- Вот, вот. А заинька говорит, что я просто быдлан, любящий покуролесить и надавать по морде парочке зажравшихся грешников. Ох, бля. Вещаешь ты словно доктор, Петр, - вздохнул я, закуривая сигарету. – А когда там Ахиллес возвращается?
- С минуты на минуту. Я уже послал за ним проводника, - ответил привратник и удовлетворенно выдохнул, когда облака внезапно разошлись, пропуская худенькую девочку в белой сутане и знакомого мне здоровяка, облаченного в не менее белый костюм.
Ахиллес, без тени смущения или удивления, осмотрелся, а затем, подойдя к Петру, крепко пожал протянутую руку. Меня он или не видел, или предпочитал не замечать. Я уж было начал покусывать губу и придумывать ехидные комментарии, но грек повернулся в мою сторону и, радостно улыбнувшись, бросился ко мне и спустя пару секунд сжал одного несчастного хранителя Божественной искры в своих медвежьих объятьях.
Астра, которая возникла из ниоткуда, словно чертик из табакерки, ехидно усмехнулась, наблюдая за тем, как звезда Голливуда и бывший вышибатель мозгов на арене Флегия пытается выдавить меня как тюбик дешевой зубной пасты. Но когда Ахиллес произнес первое слово, наши с Астрой рты сами по себе упали до колен. Куда только девалась демоническая машина для убийств.
- Здравствуйте, Степан и Олеся, - мило улыбнувшись, произнес грек и даже чопорно поклонился удивленной рыжей. – Рад вас видеть.
- Нихуя себе, - только и мог ответить я. – А как же «бля, уебу» и «у, сука»?
- Ахиллес теперь праведник, - вставил Петр, листая Летопись. – Прошлый раз частица его души осталась на Земле, когда он лежал в коме. Теперь его душа целиком и полностью находится на Пороге.
- Охуеть. Дайте две, - буркнула Астра. – Ахиллесушка, ты как?
- Отлично, друзья. Чувствую я в себе благодать, - ответил грек, осматривая окружающий его пейзаж, сплошь состоящий из пушистых облаков.
- Ну, блядь, - покачал я головой. – Сейчас еще у него из кармана маленький свидетель Иеговы выскочит с журналом «Сторожевая башня». Дружище, что они с тобой сделали? Где наш славный убийца?
- Его нет, Степан, - хмыкнул Ахиллес, почесывая гладко выбритый подбородок. – Я жил по правилам, исключая всякое насилие.
- Погоди, - нахмурилась рыжая. – Получается, что ты помнил о времени, проведенном в Аду?
- Да. Это был подарок, и я им воспользовался целиком и полностью.
- Знать бы, кто ему этот подарок вручил, и насовать дарителю в ебучку, - ответил я, а затем подпрыгнул, когда позади раздался знакомый вкрадчивый голос. – Ну конечно. Кто ж еще любит друзьям-то подсирать, как блудливый кошак.
- Твое сравнение с гадящей кошкой не очень приятно, Збышек, - повернувшись, я гаденько улыбнулся Герцогу Элигосу, стоящему в огненном круге, откуда обычно приходили на Небеса демоны за грешными душами. – Никакого уважения к верховным иерархам Ада и Рая.
- Где уж нам, долбоебушкам, - деликатно хохотнул я, прикрыв рот рукой и заставив улыбнуться Астру. Рыжая покачала головой и подошла к Элигосу ближе.
- А чего же вы нам тогда мозги не прополоскали? Сейчас бы тоже сидели на облачке и дудели в золотые свирели, - язвительно бросила она, уперев руки в боки. – Может мне Леарии сказать, как ты вмешиваешься в жизни смертных, а?
- Вот поэтому и не стал ничего делать, - тактично ответил Элигос. – Если Рай лишится двух язвительных праведников, то станет совсем уж пресно.
- Да ты, дружище, натуральный эгоист, - хохотнул я, затушив окурок об ботинок и убирая его в карман, ибо Петр крайне щепетильно относился к чистоте своего рабочего места.
- И это тоже. С другой стороны, Ахиллес достаточно настрадался в прошлой жизни.
- Воистину, демон, - поклонился герой, заставив нас рассмеяться.
- Не, ну ты только посмотри. Стоит весь такой чистенький и гладенький, - буркнул я, повернувшись к другу, который стоял рядом с привратником. – Петр, а ты уверен, что у него грехов нет? Может, хоть Чистилище, а?
- Нет, Збышек. Его душа чиста.
- Даже шишечку не давил ни разу? На Памелу Андерсон не передергивал? Коксом торт не заедал на голливудских вечеринках? Страпоном жену не разил?
- Угомонись, лысый, - вставила Астра, легонько ткнув меня под ребра острым локтем. – Радоваться надо.
- Я может, хотел отметить возвращение друга, а он тут вообще сам на себя не похож, - обиженно протянул я, заставив Элигоса коротко и язвительно усмехнуться. – Чего?
- Вчерашнее приключение тебя ничему не научило, Збышек?
- Подумаешь, дал пиздюлей Баскову и одарил новым домом Диогена, - не сдавался я. – Бля, у нас же была нехилая компания. Чисто по металу. А теперь? Ахиллес вон чуть ли не оды поет, ты, оказывается, земным страстям подвержен, а локоть рыжей стал еще острее.
- Смирись, Збышек. Ахиллес теперь праведник и место его в Раю, - улыбнулся Петр, наблюдая за моими метаниями.
- Нихуя я не смирюсь, дяденьки. Вы, бля, еще не знаете, на что Збышек способен.
- Знаем, Хранитель Пента. Уйми свое высокомерие, - в голосе привратника послышался металл.
- Он просто расстроился, Петр, - мягко заметил Элигос, обращая на себя внимание.
- Верно, Герцог, - кивнул тот. – Вы прибыли по делу?
- Да.
- Слушаю.
- Желательно наедине, Петр, - тихо ответил демон, сверкнув красными глазами. Привратник кивнул и, подойдя ближе, понизил голос до шепота, чтобы никто и ничего не услышал.
- Неужели? – изумился он после того, как Элигос закончил свою короткую речь. Мы с Астрой могли лишь просто наблюдать за ними, гадая, что же послужило причиной визита верховного иерарха Ада на Небеса.
- Так и есть, - мрачно подтвердил Элигос, посмотрев почему-то на меня.
- Ну, бля. Я даже не сомневалась, что ты, лысенький, в этом замешан, - фыркнула Астра и попехнулась, когда ей на плечи легли мощные ладони Ахиллеса.
- Чувствую я в тебе злость, Олеся, - пророкотал грек. – Отринь её и обратись к свету.
- И перестань есть мясо, - язвительно буркнул я. – Все беды от мяса. Особенно если мясом писечку разить.
- Иди на хуй, Збышек, - взвилась рыжая. – Вечно я переживаю за ебанько, который что-нибудь да отчебучит.
- Опровергаю, - мудро ответил я, подняв к небу указательный палец. – Я тут вообще не при делах и нихуя не понимаю, что происходит. Элигос что-то мрачно вещает, Петр мрачно слушает, ты мрачно пытаешься меня убить взглядом, а Ахиллес мрачно держит тебя за плечи, чтобы этого не допустить.
- Точно? – переспросила она, сбросив руки Ахиллеса с плеч.
- Конечно. Ну, бухнули мы вчера, но я никуда не записывался и ничего не собирался красть, - пожал я плечами. – Может, не во мне дело, а в тебе, к примеру?
- Ох, бля. Ходишь ты по охуенно тонкому льду, лысый, - злобно прищурилась Астра, но потом выдохнула. – Ладно. Надеюсь, Герцог нам расскажет потом.
- Хуюшки, - покачал я головой, заметив, что Петр возвращается, а огненный круг пуст. – Уже слинял, Супермен диавольский.
- Нет, Збышек. Ты ничего не сделал, - предупредительно произнес Петр, когда подошел ближе и заметил мои взволнованные глаза.
- А я, бля, говорил, - хмыкнул я. – Но нет. Всякие рыжие дьяволицы вечно меня во всех бедах винят.
- Сказал тот, кто вчера выдул бутылку сколопендровой водки из горла, - буркнула Астра.
- А я-то думаю, чего так во рту смердит, - улыбнулся я и повернулся к Петру. – Что случилось, босс? На тебе лица нет, будто Элигос тебе несмешной анекдот из жизни ангелов рассказал.
- Если бы, Збышек, - Петр шутку не оценил и, усевшись на облачко, углубился в Летопись. – Странные дела творятся на Земле.
- О чем ты?
- Вода превращается в кровь. Земля сохнет. Мироточат лики, - забормотал привратник, водя пальцем по желтым страницам великой книги. – Признаки налицо. Элигос был прав.
- Апокалипсис? Вроде был уже. Когда Стефан начал уебка из себя корчить.
- Нет, не Апокалипсис. Апокалипсис написан давно и его время еще не пришло, а то, что происходит, спонтанно, - Петр разговаривал, будто сам с собой, стараясь не отвлекаться на мелких насекомых, типа меня.
- Да ебаный рот, - взвился я, заставив Ахиллеса вздрогнуть от ругани. – Что, бля, происходит? О чем ты?
- Они собираются, - поджал губы Петр, уставившись вдаль.
- Кто «они»? – нахмурилась Астра, которая очень не любила странные загадки.
- Падшие, - ответил привратник, многозначительно стуча пальцем по странице Летописи, где темнела гравюра, изображающая красивого ангела, летящего с небес в сопровождении молний. – Падшие собираются…
- Не понос, так золотуха, - буркнул я, закуривая сигарету и протягивая пачку Астре. Рыжая молча кивнула, предпочитая дождаться момента, когда Петр решится заговорить по делу. – И что это за Падшие?