Пролог

Ирландия, 1215 год

Мойра Фицджералд разжала пальцы, сжимавшие жилистую руку мужа, и та так и осталась лежать неподвижно на грубом шерстяном одеяле. Прижав ладонь к животу и не обращая внимания на отца Томаса, который сделал движение, чтобы ей помочь, она с усилием поднялась с колен, затем, заставляя себя смотреть на то, что осталось от ее господина и супруга, наклонилась и коснулась губами бледной щеки.

– Простите меня, милорд, – пробормотала она так тихо, чтобы священник не мог ее услышать.

Мойра выпрямилась и осенила себя крестным знамением. «Господь да пребудет с вами и даст вам успокоение».

В этот миг ребенок сильно толкнулся, и это напоминание о жизни у смертного одра наполнило сердце Мойры горечью. «И да будет милостив Господь к нам обоим», – подумала она, поглаживая рукой свой живот.

Ребенок пошевелился еще раз. Никогда не увидит он своего отца… Мойра продолжала смотреть застывшими глазами на бренные останки своего мужа.

Жизнь и смерть… расплата за все ее грехи.

Руки женщины скользнули по животу. Никогда впредь она не допустит, чтобы кто-то другой расплачивался за ее прегрешения, безмолвно поклялась Мойра.

 

Глава первая

Коннор Фицклиффорд стоял на холме и смотрел на замок «Джералд». Темный и мрачный, тот возвышался среди покатых холмов, словно вырастал из мягкой ирландской почвы, а высокая узкая башня торчала, будто рукоять вонзенного в землю клинка.

У подножия замка темнели покинутые хижины – примитивные строения из камня и торфа. Разрушаясь, они возвращали земле то, что было у нее взято. Пройдет какое-то время, и от них не останется и следа.

«Таковы норманны, – думал Коннор, идя вверх по каменистому склону к своим людям. – Налетают, подчиняют себе всех и вся и выжимают соки из, людей, пока те не сгинут, не оставив порой даже памяти о себе».

Так зачахла его мать-ирландка под властью отца-норманна.

Коннор отвернулся и стал смотреть на штормящее море. Его рука крепко сжала рукоять меча. Сколько ни думай, этим не облегчить ни своего положения, ни положения дорогих тебе людей. Размышления не улучшили беспросветную жизнь в «Клиффорде».

Не мысли, а действия изменили мир Коннора, зажгли свет в мраке его существования, высветили ему иной путь в жизни.

Того, что это были не его действия, а другого человека, он будет стыдиться до самой могилы.

Но он извлек урок из своих ошибок и не намерен повторять их. Никто и никогда больше не назовет Коннора Фицклиффорда слабаком или трусом.

Он тряхнул головой и направился к ожидавшим его людям. Те разбили лагерь у дороги, чтобы дать отдых лошадям перед последним тяжелым переходом.

Завидев Коннора, они зашевелились, укладывая еду и питье и готовясь к отправлению.

– Сюда, милорд, – позвал Уилл. Бывший простой воин, а ныне новоиспеченный рыцарь, он был из «Оклера», замка, принадлежащего невестке Коннора. Уилл с улыбкой протянул плоскую глиняную флягу. – Ручаюсь, вы такого не пробовали. Эта ирландская брага… – он потряс флягу и закатил глаза, – лучшее из всего, что мы пили дома. Усталость как рукой снимет, вот увидите.

Коннор взял флягу и поднес к губам. Жидкость огнем обожгла горло. Коннор усмехнулся, глядя на Уилла, на лице которого проказливое выражение сменилось удивлением. Судя по всему, юный норманн ожидал, что крепкий напиток собьет того с ног.

– Да уж, – сказал Коннор, – что мясо с костей снимет – это точно. – Он сделал еще один глоток и вернул флягу Уиллу. – Очень неплохо. Спасибо.

Тот засунул флягу в свою седельную сумку.

– Я-то думал, у меня на этот раз получится одурачить вас. Ну, ничего, в следующий раз придумаю что-нибудь посильнее, – рассмеялся Уилл, взлетая в седло.

Коннор взял поводья у Падрига, своего нового оруженосца, и сел в седло, размышляя, что же еще придумает для него Уилл. На протяжении всего пути юный норманн своими шутками и фокусами без устали пытался расшатать его душевное равновесие, достигнутое с таким трудом.

Конечно же, Уилл и понятия не имел о том, что эта невозмутимость была всего лишь маской, за которой укрылся прежний трус и слабак.

Однако теперь Коннор был полон железной решимости не дать больше этому трусу вырваться наружу и взять верх над ним.

Всадники выстроились в две колонны позади него.

– Замок «Джералд» за следующим подъемом. Сегодня нас ждет горячая еда и сухая постель, – сказал он, легонько тронув коня шпорами.

Уже смеркалось, когда они направили коней на каменистую дорогу к замку «Джералд». Это была даже не дорога, а узкая тропа, по которой мог проехать лишь один всадник, и чем дальше, тем суровее становилась местность вокруг.

Коннор по достоинству оценил искусство человека, построившего замок на вершине утеса, пусть даже сейчас и проклинал его. И в самом деле, путь был таким долгим и трудным, что Коннор не мог дождаться его окончания.

Когда-то он завидовал своему брату-близнецу Рэнналфу, когда тот с легкостью пускался в путешествие на другой конец страны. На этот раз он послал в дорогу его, Коннора, а сам остался дома с женой и ребенком и, как видно, был в выигрыше.

Коннор остановил коня на краю отвесного сухого рва, остальные всадники замерли позади него. Поднятый мост означал, что пробраться в замок невозможно. На стенах не было видно ни людей, ни огня. И все же Коннор расслышал голоса.

– Откройте, именем Рэнналфа Фицклиффорда! – прокричал он.

Голоса умолкли. Наконец, после бесконечного ожидания, слабый свет пробился среди зубцов стены.

– Кто там?

Коннор передал поводья оруженосцу и подошел поближе к краю рва.

– Я Коннор Фицклиффорд, мой брат Рэнналф послал меня к вам на помощь.

– Правда? А вы можете доказать, что вы тот, за кого себя выдаете?

Голос был, несомненно, женский. Очевидно, положение было хуже, чем они думали, иначе те выслали бы к воротам мужчину.

– У меня есть письмо от брата. Может, вы опустите мост, чтобы я мог вручить его вашему господину?

– Ни за что, – резко ответила женщина. – Вы что, нас за дураков принимаете?

– Нет. Но как, по-вашему, я вручу письмо? Может, наколоть его на стрелу и перебросить через стену?

– Не стоит смеяться надо мной. А что касается письма, то оно мало что значит… Возможно, оно подложное.

Она произносила французские слова медленно, но произношение ее говорило о знатном происхождении. Может, это одна из дам, приставленных к супруге лорда Брайена? Впрочем, кем бы она ни была, по голосу чувствовалось, что ее терпение на исходе.

Как и его. По правде говоря, все мысли Коннора были сосредоточены на том, чтобы быстрее добраться до места, и он как-то не задумывался, каким образом они попадут в замок.

– Мадам, я просто не знаю, как вам доказать… Кто-то тронул его за плечо. Коннор повернул голову. Это был Уилл.

– Если они знакомы с лордом Рэнналфом, то им достаточно посмотреть на вас, чтобы понять, что вы его брат.

– Действительно. – Коннору стало неловко, что эта мысль не пришла ему в голову. – Мадам, кто-нибудь в замке знает моего брата?

Женщина, фигуру которой он лишь смутно различал, кивнула и подняла над головой факел.

– Я сама встречалась с лордом Рэнналфом. Вы хотите сказать, что на него похожи?

– Да, мадам, одно лицо.

– Можете войти, сэр, но один, – сказала женщина, – и я сама решу, тот ли вы, за кого себя выдаете.

– Благодарю вас. – Коннор поклонился.

Она, кивнув в ответ, как-то неуклюже повернулась и исчезла из виду.

– Падриг, достань письмо из моей сумки. – Он взял пергаментный свиток из рук долговязого парня и протянул ему шлем. – Он мне не понадобится.

– Берегите себя, милорд, – сказал оруженосец, стирая со шлема дорожную пыль.

Коннор еще не привык к тому, что кто-то беспокоится о его благополучии, хотя, наверное, это просто входило в многочисленные обязанности оруженосца.

– Я сомневаюсь, что кто-нибудь осмелится навлечь на себя гнев своего господина, нанеся обиду его брату, – произнес он.

Уилл невесело хохотнул.

– Ну, знаете… Некоторые способны такое выкинуть, что только ахнешь. – Он пристально посмотрел на замок и положил руку на меч. – Так или иначе, осторожность не помешает. В случае чего мы будем наготове.

Коннор кивнул. Он и сам был не против хорошей драки, но был уверен, что сегодня она не понадобится.

Раздался скрежет железа, и мост медленно стал опускаться. Как только настил коснулся земли, Коннор ободряюще хлопнул Падрига по спине и пошел в освещенное факелами нутро замка «Джералд».

Мойре понадобилось довольно много времени, чтобы спуститься вниз по крутой лестнице привратной башни и выйти во двор, где она решила ждать Фицклиффорда. Ходить в последнее время становилось все труднее. Но как бы ни был зачат ребенок, Мойра твердо решила сделать все возможное, чтобы обеспечить его будущее.

Она положила руку на выпирающий живот. До родов оставалось еще несколько недель, но ребенок рос так быстро, что Мойра не могла дождаться, когда же наконец освободится от бремени. Ее терпение было на исходе: спина разламывалась, ноги отекли, а настроение по большей части было отвратительным.

Немногочисленная стража столпилась у ворот. Люди были готовы защищать замок до последнего вздоха, если пришельцы попытаются ворваться силой.

Мойра молилась про себя, чтобы этого не случилось, потому что очень сомневалась в способности своих воинов сражаться. Это только подтверждало, как сильно они нуждались в помощи, которую она попросила у господина лорда Брайена.

Сзади послышались легкие шаги.

– И все-таки я думаю, миледи, что вам не следует находиться здесь, – проговорил сэр Айвор, один из немногих оставшихся соратников ее мужа. В неверном свете факелов его худое лицо казалось суровее, чем обычно. – Что, если это еще одна уловка Маккарти? Они способны на все, чтобы добиться своего, уж вам ли этого не знать, миледи.

Мойра не отвела глаз, хотя это было и трудно, и ни один мускул не дрогнул на ее лице под откровенно осуждающим взглядом сэра Айвора. Он единственный из людей лорда Брайена считал ее ответственной за все, что произошло здесь с тех пор, как Маккарти вознамерились завладеть замком «Джералд». Хотя она тоже во всем винила себя, ему было совершенно ни к чему знать об этом. Достаточно было и того, что эта вина мучила ее долгими одинокими ночами после ранения и смерти мужа, и она не собиралась выставлять ее на всеобщее обозрение.

– Маккарти не знают, что мы послали к лорду Рэнналфу за помощью, – сказала Мойра. Она кивнула в сторону столпившихся у ворот людей. – Посмотрите на них. Они жизни не пожалеют ради нашего спасения, но их слишком мало осталось. Пока нам везло, но как долго они смогут сопротивляться, если Маккарти вернутся? – Мойра покачала головой. – Надо впустить Фицклиффорда. Рискнем, все равно у нас нет шансов отбить еще одно нападение.

Сэр Айвор нахмурился, но согласно кивнул.

– Вы, по крайней мере, встаньте подальше, пока мы не удостоверимся, что он не опасен.

– Не пойдет. Как я узнаю, что он тот, за кого себя выдает, если не буду его видеть? – Мойра подобрала рукой юбки и направилась к толпе у ворот. На полпути она остановилась и посмотрела через плечо на сэра Айвора. – Полагаюсь на то, что вы меня защитите.

– Даю слово, я это сделаю, миледи, – сказал тот, еще больше мрачнея.

Крепко сжав рукоять меча, Айвор обогнал Мойру и остановился перед воинами как раз в тот момент, когда Фицклиффорд вошел в ворота. Мойра поспешила к нему.

Фицклиффорд тут же остановился и развел руки в стороны, показывая, что он не вооружен. Женщина глубоко вздохнула и, оправив ладонями грубошерстную юбку, подошла поближе, рассматривая его в мерцающем свете факелов.

– Да, милорд, – сказала она наконец, – вы в самом деле копия своего брата.

«Наверное, они близнецы», – подумала Мойра. Она неловко присела в реверансе и, потеряв равновесие, оперлась на его руку. Те же волнистые темно-рыжие волосы, темные глаза, в которых светится острый ум, мужественное загорелое лицо.

Но у этого Фицклиффорда длинные волосы свободно падали на плечи, левую щеку от скулы и до подбородка пересекал узкий шрам, да и вообще в нем чувствовался некий вольный дух, которого она не заметила во время недолгой встречи с его более лощеным братом.

– Вы хорошо себя чувствуете, миледи? – спросил он, продолжая поддерживать ее.

– Все в порядке, сэр. Просто ноги меня не совсем хорошо держат.

Коннор кивнул и отпустил ее.

– Ну, теперь вы верите, что я Коннор, брат Рэнналфа? – спросил он с легкой улыбкой.

– Как же я могу не верить, милорд? – Мойра улыбнулась в ответ и почувствовала сильный толчок внутри. Она успокоительным жестом погладила рукой живот, как будто это могло утихомирить ребенка, – Я леди Мойра Фицджералд, вдова лорда Брайена. Добро пожаловать в замок «Джералд», и спасибо, что приехали нам помочь.

– Я рад служить вам, миледи. А теперь вы пошлете за моими людьми?

– Конечно. – Мойра отдала распоряжение, потом представила стоявшего рядом мужчину: – Сэр Айвор Д'Ати, милорд, соратник моего покойного супруга…

Неожиданная боль пронзила ее насквозь, заставив вскрикнуть.

Сильные руки подхватили женщину.

– Святая Богоматерь, леди, что, пришло время? – Фицклиффорд поднял ее и она прижалась лицом к мягкому шерстяному плащу. – Куда ее нести? – требовательно спросил он.

Мойра не могла произнести ни слова. Прижав руки к животу, она лишь прерывисто вздыхала при каждом приступе боли.

– Сюда, милорд, – произнес сэр Айвор.

Женщина открыла глаза и попыталась заговорить. Но перед ее глазами все почернело, и она провалилась в пустоту.

 

Глава вторая

Прижимая к себе женщину, Коннор следом за Д'Ати пересек двор. Он поднялся по крутым ступеням и оказался в тесном, дымном холле. Сэр Айвор громко позвал служанку и пошел дальше, к узкой винтовой лестнице.

– Покои госпожи наверху, милорд, – сказал он.

Коннор бросил взгляд на женщину, безвольно прижавшуюся к его груди. Она до сих пор не очнулась. Из ее уст еще раз вырвался стон, и бледное лицо перекосилось от боли, когда новый приступ пронзил тело.

– Если вы решили остаться здесь, то дайте пройти. – Не дожидаясь ответа, Коннор плечом отодвинул рыцаря в сторону и поднялся на первую шаткую ступеньку.

– Надо подождать служанку или еще кого-нибудь, – запротестовал сэр Айвор. – Не подобает идти с ней туда без них.

Коннор остановился.

– Почему? Неужели ваша госпожа так опасна? – Он даже не пытался скрыть свое презрение. – А если вы боитесь, как бы я не причинил ей вред, то уверяю вас, я никогда не оскорблял ни одну женщину, тем более в том положении, в каком находится леди Мойра.

Не слушая ворчания сэра Айвора, Фицклиффорд стал подниматься по лестнице. Женщина пошевелилась, и ему захотелось поскорее устроить ее где-нибудь поудобнее.

Перед ним был недлинный, тускло освещенный коридор с множеством дверей. Коннор остановился перед одной – солидной, обитой железом, – решив, что это, наверное, та самая, которая нужна. Он крепче обхватил женщину одной рукой, чтобы второй дотянуться до дверной ручки.

Мойра застонала.

– Зачем вы принесли меня сюда? – Ее голос был еле слышен. – Отнесите меня вниз.

Коннор открыл дверь и внес ее внутрь.

– Успокойтесь, миледи. Сейчас кто-нибудь придет помочь вам.

Осторожно двигаясь в темноте, он наткнулся на балдахин и наклонился над кроватью.

– Не надо, – прошептала Мойра. Он хотел отойти, но она вцепилась в его плечо, пытаясь сесть на край постели. – Не здесь.

Коннор накрыл ее руку ладонью.

– Миледи, вам нужна помощь. Какая разница, где вы будете лежать?

– Только не здесь. – Ее пальцы судорожно сжались, она застонала и попыталась встать на ноги.

«Вот упрямая женщина!»

Коннор поднял ее на руки и вышел в коридор.

– Куда ее нести? – спросил он прибежавшую служанку.

Женщина, запыхавшаяся, красная, побежала открывать нужную дверь.

– Сюда, милорд. – Она метнулась к кровати и отдернула балдахин.

Фицклиффорд осторожно положил свою ношу на постель.

– Ну, миледи, – ворчливо заговорила служанка, – это просто никуда не годится. Не успел лорд Коннор приехать, как вы тут же нагрузили его работой. Смотрите, как бы он не развернулся да не уехал обратно в Англию.

Старая верная служанка добродушно ворчала, развязывая тесемки на вороте леди Мойры, но в глазах ее стояла тревога.

На лестнице послышались шаги. Это слуги несли горячую воду, корзину с брикетами торфа и канделябр.

Коннор направился к двери, решив, что тут обойдутся без него, но услыхал голос леди Мойры, которая звала его и тянула к нему руку.

Служанка отступила в сторону, чтобы он мог приблизиться к ее госпоже. Коннор взял руку леди Мойры и сжал ее в ладони.

– Вы были очень добры, спасибо вам. – Она пожала его пальцы и откинулась на подушки. – И спасибо за то, что привели к нам на помощь людей. Боюсь, они скоро понадобятся.

– Не беспокойтесь об этом, – твердо сказал он. – У вас сейчас есть заботы поважнее. – Он поклонился. – Я уверен, вы можете положиться на сэра Айвора.

Она, нахмурившись, кивнула головой.

– Еще раз спасибо вам, милорд, – прошептала Мойра, закрывая глаза.

Коннор вышел и услышал ее полный боли крик. Хорошо, что он успел уйти: она будет чувствовать себя свободнее без посторонних.

Сэр Айвор все так же стоял у подножия лестницы, сжимая в руке покрывало, упавшее с головы леди Мойры. Казалось, он не видел и не слышал того, что происходило вокруг. В его глазах читалась неприкрытая ненависть.

– Сэр Айвор, вы мне не покажете, где могут разместиться мои люди?

Рыцарь вздрогнул и поднял глаза. Лицо его мгновенно приняло учтивое выражение.

– Да, милорд?

Коннор повторил свою просьбу, добавив:

– Будьте добры, пошлите кого-нибудь, пусть покажет моему оруженосцу, где мы будем ночевать.

– Да, милорд. – Он приблизился к лестнице и закричал, вызывая сверху прислугу.

Коннор оттащил сэра Айвора в сторону.

– Вы что, с ума сошли или просто ничего не соображаете? – набросился он на Д'Ати, глаза которого снова загорелись ненавистью. – Вашей госпоже они нужны больше, чем мне!

– Но вы же сами сказали…

– Если все слуги сейчас возле леди Мойры и никого нет свободного, то вы сами можете сделать то, чего я требую.

Коннор развернулся и пошел через холл, чувствуя, как с каждым шагом его гнев усиливается, так что к тому моменту, когда позади послышались легкие шаги, он был готов схватить этого человека и швырнуть о ближайшую стену. Да как смеет сэр Айвор так наплевательски относиться к своей госпоже?

Коннор распахнул дверь и остановился, поджидая сэра Айвора. Надо узнать, и поскорее, в чем причина такого поведения этого человека.

Мойра погладила рукой свой огромный живот, задержав пальцы там, где ребенок выставил то ли ножку, то ли локоток. Скоро, малыш, скоро я смогу до тебя дотронуться, взять тебя на руки.

Но сейчас еще не время. По словам Бриджит, боль, которую она испытывает сейчас, не идет ни в какое сравнение с тем, что ее ждет. Хотя Мойра и повторяла себе беспрерывно, что будет переносить муку с радостью, что после всего, что случилось, она заслуживает эти страдания, она все равно боялась, что не справится с собой.

Достаточно вспомнить, как она свалилась под ноги лорду Коннору, как прижималась к нему, точно испуганный ребенок, когда боль выворачивала ее внутренности. Будет настоящим чудом, если он не уедет со всеми своими людьми и не бросит ее на милость Маккарти.

Надо сделать все, чтобы удержать его здесь, ведь лорд Коннор – истинный воин. Он, закованный в доспехи с головы до ног, нес ее так, словно она ничего не весит. От него веет уверенностью в себе, видно, что он не привык к подчинению, а это очень пригодится, когда Маккарти снова осадят замок «Джералд».

Ей остается только надеяться, что лорд Коннор Фицклиффорд защитит ее от того, кто вознамерился отобрать у нее ребенка.

Если, конечно, захочет защищать, когда узнает обо всем и о ее роли в произошедших событиях.

Коннор проснулся на рассвете, натянул штаны и рубашку и, прихватив меч, стал пробираться между слугами, которые спали на соломенных тюфяках на полу большого зала.

Он совсем не выспался, потому что лег, лишь когда все его люди были как следует устроены. Он коротко расспросил сэра Айвора о защитных средствах замка и поинтересовался у Бриджит, служанки леди Мойры, каково состояние госпожи. По ее словам, тревоги оказались напрасными, да и вообще она должна родить лишь через несколько недель. Ее госпожа недавно потеряла мужа, да еще тревожится за собственный дом и людей, из-за этого припадок и случился. Может, сейчас, когда он привел столько народу защищать ее замок, она перестанет так переживать и спокойно дождется родов.

Коннор решил, что, если он в самом деле намерен защитить замок, ему нельзя ни на мгновение расслабляться и прерывать боевую подготовку. Он хорошо поработал над собой в последние годы, чтобы стать воином, и больше не хотел возвращаться к своим прежним привычкам.

Да и вообще, он с удовольствием предвкушал то, что нес новый день. В воздухе еще чувствовалась ночная прохлада и ощущалась влажность, которая, по словам его матери, делает такой прекрасной кожу ирландских женщин. Что-то мягкое окутывало все вокруг, какая-то почти неземная, таинственная дымка, какой никогда не было в Клиффорде.

Двор был пуст. Зайдя подальше, где было больше травы и меньше пыли, он снял рубашку и стал разминаться. Затем принялся отрабатывать серию упражнений с мечом, которой Вальтер, старый солдат, сражавшийся некогда вместе с отцом Коннора, обучил его, когда молодой парень решил закалить свою волю и стать воином.

Тогда Коннор с удивлением открыл для себя, что дисциплина и физические упражнения прочищают мозги и помогают ясно и связно мыслить. Они укрепили не только его тело, но и дух, он стал смотреть на мир другими, взрослыми глазами, совсем не так, как прежде.

Он размахивал мечом, атаковал и парировал удары невидимого противника, а в памяти всплывали не столь отдаленные события. Безвольным слабаком – вот кем он был всего несколько лет назад. Рэнналф назвал его трусом, когда они стояли над безжизненным телом отца.

Острая боль от удара отцовского кинжала по лицу, оставив длинный след на левой щеке Коннора, была ничем по сравнению с душевной мукой, причиненной словами Рэнналфа, его обвинениями. Он и без этого чувствовал себя виноватым, а презрительные слова брата сделали просто невыносимой тяжесть, лежавшую у него на сердце.

Сознание вины заставило Коннора взглянуть на себя другими глазами, и он поклялся себе, что изменится.

Тяжело дыша, взмокший от пота, Коннор остановился, возвращаясь к действительности. Он разминал шею, когда вдруг заметил в открытом окне женщину.

– Доброе утро, миледи, – с поклоном приветствовал он леди Мойру.

– Утро действительно доброе, милорд, – отозвалась та.

В руке она держала волосяную щетку, блестящие черные волосы падали волной на ее плечо. Вчерашняя бледность сменилась здоровым румянцем, хотя темные круги под глазами говорили о том, что она еще не совсем оправилась. Она провела щеткой по волосам, напомнив Коннору женщину из сказок, которые мать рассказывала ему и Рэнналфу, когда они были маленькими. Там были прекрасные, таинственные дамы, очаровывающие мужчину единственным взглядом или улыбкой.

Вчера он как-то не заметил, до чего же Мойра хороша и… соблазнительна, даже несмотря на то, что она в положении. Коннор одернул себя. Он достаточно силен, чтобы противостоять всякому соблазну. Их взгляды встретились.

– Как вы себя чувствуете сегодня?

– Хорошо, и никаких дурных последствий, как мне сказала Бриджит. Жаль, что она не выпускает меня из комнаты, сегодня такой приятный день, – произнесла она, глядя на него, а вовсе не на ясное небо.

Он потупился, только сейчас вспомнив, что не одет. Надеясь, что выступившую у него на лице краску она припишет не смущению, а физическим упражнениям, он положил на землю меч, поднял рубашку и надел через голову.

– Прошу прощения.

Она махнула рукой.

– Ничего, это я должна просить у вас прощения, милорд, я вам помешала.

– Миледи, прошу, отодвиньтесь назад, вы можете потерять равновесие, – произнес Коннор, стараясь говорить спокойно, чтобы не испугать ее. – Ради всех святых и ради вас самой.

Она посмотрела вниз, охнула и отпрянула назад. Коннор прерывисто вздохнул и кивнул головой.

– Спасибо. – Он наклонился, поднял портупею и вложил меч в ножны. – Вы ничуть мне не помешали, – добавил он, выпрямляясь, – я уже почти закончил.

Леди Мойра снова подвинулась к окну, теперь уже осторожнее.

– Не будете ли вы так любезны разыскать сэра Айвора и прийти с ним вместе ко мне в комнату? – заговорила она. – Я уверена, у вас есть вопросы по поводу нашего положения. Бриджит принесет поесть. Мне бы не хотелось, чтобы вчерашнюю встречу вы приняли за образчик нашего гостеприимства.

Ее приглашение полностью отвечало планам Коннора. Чем раньше он узнает, что произошло в замке «Джералд», тем скорее сможет решить проблему.

Коннор поклонился.

– Благодарю вас, миледи. Мы с сэром Айвором придем, как только я его разыщу.

Она медленно, но с поразительным изяществом встала и поклонилась ему. Сердце его снова замерло, и не от страха за нее. Нет, причина была не столь невинна.

Дело в том, что, глядя на нее, стоявшую под лучами утреннего солнца, высвечивавшими ее округлившуюся фигуру и сиявшими бликами на ее волосах, он не мог не признать, что леди Мойра Фицджералд необычайно привлекательная женщина.

Вид лорда Коннора с обнаженным торсом не выходил у Мойры из головы. Она оделась и заплела косу. Она никогда не думала, что поединок на мечах, пусть и с воображаемым противником, может быть таким красивым. А ведь подобных поединков она в своей жизни повидала немало – трое ее братьев постоянно устраивали тренировки, да и всерьез бились тоже.

И все же ни они, ни даже ее покойный муж, хотя он был искусным воином, тем более для своих лет, никогда не бились так красиво, как лорд Коннор. Может быть, он владеет мечом гораздо лучше, чем лорд Брайен и ее братья?

Если так, то Маккарти, слава богу, встретят наконец в лице лорда Коннора Фицклиффорда достойного противника.

Не в силах усидеть на месте, Мойра походила по комнате, задержалась у накрытого стола, переставляя блюда, потом села на скамью у окна и взяла в руки вышивание. Но незамысловатая вышивка на крохотной распашонке не требовала большого внимания, и мысли Мойры снова вернулись к человеку, которого лорд Рэнналф прислал им на помощь.

«Оставь это», – сказала она самой себе. В конце концов, что она знает о мужчинах? Они делают что хотят, притом обычно не задумываясь, к чему это может привести. Она всегда была безвольной пешкой в их руках.

Как и ее мать, которая жила в полном подчинении у отца, пока не умерла родами, когда Мойре было десять лет. При воспоминании об этом по спине пробежал холодок. Но что поделаешь, жизнь и смерть в руках Господа, и ничто не зависит от нее самой.

Мойре захотелось плакать. Ну почему она такая? Почему нескольких ласковых слов и дружеской улыбки достаточно, чтобы вселить в нее надежду на счастье и сбить ее с пути?

Она не должна забывать ни на мгновение, к чему это ведет. К смерти, страданиям и чувству вины, которое будет давить на нее всю оставшуюся жизнь.

Эти слова она повторяла про себя словно молитву каждое утро, прежде чем встать с постели, и каждый вечер, закрывая глаза.

И ребенок всякий раз шевелился у нее под сердцем.

Что сделано, того не изменишь, остается лишь надеяться, что больше это не повторится.

В дверь громко постучали. Мойра хотела встать, но передумала.

– Войдите, – сказала она.

В комнату вошел лорд Коннор. Сэр Айвор в нерешительности остановился на пороге.

– Д'Ати, – произнес повелительно лорд Коннор. Тот, хмурый как всегда, шагнул внутрь, давая возможность Фицклиффорду захлопнуть дверь.

После этого лорд Коннор подошел к Мойре и учтиво поклонился. Сэр Айвор удостоил ее лишь легким кивком.

– Спасибо, что согласились прийти ко мне сюда, – сказала Мойра, откладывая вышивание и поднимаясь.

Лорд Коннор быстро взял ее за руку, помогая встать.

– С вашего позволения, миледи. Я не могу допустить, чтобы при каждой встрече вы падали мне в ноги, – серьезно произнес он, но в его глазах искрился смех. – Это совершенно не нужно ни мне, ни вам тем более.

– Как скажете, милорд, – кивнула Мойра, подавив улыбку. – Прошу, господа, присаживайтесь. – Она показала рукой на стулья, стоявшие один против другого за длинным узким столом.

Лорд Коннор отодвинул для нее стул и подождал, пока она сядет. К удивлению Мойры, сэр Айвор тоже не садился. С того самого дня, как ее муж получил смертельную рану и до самой кончины уже не поднимался с постели, этот человек ни разу не проявил ни малейшей учтивости по отношению к ней.

Возможно, он просто не осмелился унижать ее в присутствии лорда Коннора… пока, во всяком случае.

– Я думаю, вам хочется как следует поесть. Вы, наверное, проголодались после утренней тренировки, а вчера, боюсь, никто не догадался покормить вас и ваших людей. Обычно этим занимаюсь я, но вчера все мои служанки были заняты мною. – Мойра покраснела. – Я надеюсь, вы удобно устроились? – Она наполнила их кружки элем.

– Я очень смутно представляю себе ваше положение, – произнес лорд Коннор, принимаясь за еду. – Рэнналф рассказал мне, на каких условиях ваш супруг, да упокоит Господь его душу, владел замком «Джералд», но почти ничего не мог сказать о тех, кто вам докучает.

Мойра не успела открыть рот, как сэр Айвор презрительно хмыкнул и швырнул куриную косточку на тарелку.

– Проклятые Маккарти! – Он дрожащей рукой потянулся к кружке. – Чертовы ирландские ублюдки, как и вся их порода. Они думают, что можно прийти и запросто присвоить то, что нажито честным трудом. Слишком ленивы, чтобы работать, а глаза завидущие. – Сэр Айвор устремил убийственный взгляд на Мойру. – А попадись им развратная сучка, которую можно использовать, чтобы добиться своего, они сделают это не задумываясь. – Глаза сэра Айвора горели такой ненавистью, что Мойра отшатнулась. – Разве не так было, миледи?

 

Глава третья

Мойра потрясенно охнула. Лорд Коннор вдруг встал, перегнулся через стол и, схватив рыцаря за грудки, дернул его на себя так, что тот подскочил со стула.

– Как вы смеете? – прорычал Коннор, без видимых усилий удерживая противника на весу. – Немедленно извинитесь перед леди, хотя этим вряд ли можно загладить оскорбление.

Мойра никогда не видела, чтобы сэр Айвор так быстро переходил от грубости к угодливости.

– П-п-пардон, милорд, – пробормотал он, бледнея и делая попытку освободиться, но, убедившись, что все бесполезно, перестал извиваться. – Я сказал это не подумав, – промямлил он, опустив глаза. – Извините, миледи.

– Маловато, но для начала сойдет. – Лорд Коннор разжал руку, и сэр Айвор шумно плюхнулся на стул. – Что скажете, леди Мойра? Эти извинения вас устраивают?

Пришибленный вид сэра Айвора доставлял ей несказанное удовольствие, и все же она отвела глаза от его съежившейся фигуры и посмотрела на воина, который с такой легкостью и быстротой поставил его на место. Лорд Коннор стоял выпрямившись во весь рост, и ничто в его вольной позе и выражении лица не напоминало о том, что он несколько секунд назад кипел гневом. Как ему удается так хорошо скрывать свои чувства?

Мойра с задумчивым видом взяла свою кружку с элем и поднесла к губам. Как ей вести себя с лордом Коннором, если невозможно угадать, в каком он настроении и о чем думает? Мало ей забот, еще и из-за этого беспокоиться.

– Миледи?

Она подняла глаза – лорд Коннор снова тянулся рукой к сэру Айвору.

– Простите, милорд. Да, меня это устраивает. – Опершись руками о край стола, Мойра поднялась. – Не стоило нам собираться. Я знаю, нам есть что обсудить, но, боюсь, я еще не совсем хорошо себя чувствую после вчерашнего и хотела бы прилечь, – проговорила она, стыдясь самой себя, что так трусливо пошла на попятную… и вдобавок врет. – Прошу вас, останьтесь, закончите завтрак. Может быть, когда я отдохну…

Мойра посмотрела на лорда Коннора из-под опущенных ресниц. Судя по всему, тот ничего не заметил. Он с такой тревогой смотрел на нее, что она внутренне поежилась от жгучего стыда.

– Может, позвать вашу служанку? – спросил он. Она потрясла головой.

– Нет, не надо, милорд. Я сама. – Мойра направилась к двери своей спальни.

– Леди Мойра, – сказал Коннор, – пошлите за мной, как только почувствуете себя лучше. Нам надо многое решить, дело не терпит отлагательств.

От его сочувственного взгляда ей стало ужасно неловко. Мойра перевела глаза на сэра Айвора. Тот смотрел на нее с такой ненавистью, что у женщины по спине побежали мурашки.

Она выдержала его злобный взгляд, и он отвел глаза. Но это еще ничего не значит. Нет, она не может позволить, чтобы он первый рассказал лорду Коннору, каким образом они оказались в нынешнем положении.

Мойра опустила руку на живот, словно ища поддержки у своего ребенка, медленно повернулась и подошла к столу.

– Мы вас так долго ждали, хотя, я знаю, вы спешили изо всех сил, – сказала она. Лорд Коннор кивнул, поддерживая ее под руку, пока она тяжело опускалась на стул. – Теперь вы здесь, и я не хочу, чтобы дела откладывались из-за меня.

– Благодарю вас. Но сначала я должен закончить наш, так сказать, диспут. – Коннор оперся руками о стол, наклонившись над Айвором. – Хочу вас предупредить, Д'Ати, держите язык за зубами в присутствии своей госпожи. И еще. Если вы хоть раз посмеете сказать что-то оскорбительное по адресу тех, в чьих жилах течет ирландская кровь, при мне или без меня, будьте уверены, это дойдет до моих ушей. И вы еще раз испробуете на себе мой гнев. – Лорд Коннор схватил кружку и разом осушил ее. – Умный человек предпочитает молчать, когда в чем-то не уверен. Просто удивительно, как вы, с вашим мнением о людях, находящихся рядом с вами, просуществовали здесь так долго. На вашу беду, сэр, вы за то время, что мы с вами знакомы, уже не раз выставляли себя полным профаном. Вы заплатите за вашу наглость, притом скоро.

– Милорд? – вопросительно протянул сэр Айвор, медленно поднимаясь и не отводя испуганных глаз от лорда Коннора.

Тот усмехнулся.

– Я уверен, вы и не догадывались, какую грубую ошибку совершаете. Вы нагло оскорбили не только супругу вашего господина, но и меня. Моя мать была ирландкой, сэр Айвор, – угрожающе произнес он, понижая голос. – Замок «Джералд» был одним из ее владений. – Шрам на его щеке побледнел, ярко выделяясь на загорелой коже. – И я не позволю никому оскорблять мою мать. Никому и никогда.

Сэр Айвор молча пошевелил губами. Мойра не испытывала ни малейшей жалости к этому человеку, хотя, наверное, было нехорошо радоваться, глядя, как он получает по заслугам, но все равно это было приятно. Довольно она настрадалась из-за его грязных измышлений, завуалированных намеков, которые он бросал ей, когда мужа не было рядом.

А уж когда лорда Брайена ранили и он больше не вставал с постели, сэр Айвор стал просто невыносим.

Может, в лице лорда Коннора у нее появился наконец защитник…

Нет! Не нужны ей никакие защитники мужского пола. Никогда больше.

Лорд Коннор пересек комнату и, приоткрыв дверь, позвал служанку, подметавшую коридор.

– Пусть кто-нибудь сходит в казармы, передаст моему помощнику Уиллу, чтобы срочно явился сюда.

Служанка поклонилась и побежала выполнять поручение.

– Я думаю, – сказал лорд Коннор, обращаясь к Мойре, – что нам лучше поговорить без Д'Ати, он нас только отвлекает.

– Милорд! – выкрикнул сэр Айвор, багровея на глазах. Он вскочил на ноги и ударил кулаком по столу. – Она же ничего не знает о нашей системе защиты и о том, что мы приготовили. Вы не можете планировать свои действия без учета моего мнения.

– Если мне понадобится ваш совет, я вас позову, – холодно произнес Фицклиффорд. – А пока вы пойдете с Уиллом, как только он явится, и будете делать то, что он прикажет. Вы больше не отвечаете за оборону замка и не можете ничего решать без моего на то позволения. – Послышались шаги на лестнице, затем стук в дверь. – Входи.

Высокий молодой человек в одежде простого воина, однако с мечом и в сапогах со шпорами, какие носили рыцари, вошел и закрыл дверь за своей спиной.

– Милорд, – произнес он, кланяясь при этом Мойре.

– Миледи, это сэр Уилльям Боумен, один из самых доверенных людей моего брата Рэнналфа, – представил его лорд Коннор. – Уилл, это леди Мойра, вдова лорда Брайена, которой мы прибыли служить.

Сэр Уилльям отвесил еще один поклон, пониже.

– Миледи, я огорчен вашей утратой.

– Благодарю вас, – кивнула Мойра.

Она стала рассматривать молодого человека, стараясь делать это незаметно. Ни своей речью, ни внешностью он не походил на рядового воина, и по всему было видно, что Фицклиффорды ему доверяют. Держался он на удивление уверенно, и что-то в его лице, особенно в глазах, показывало, что он смешлив.

– Уилл, вы с сэром Айвором идите во двор, – отдал распоряжение лорд Коннор. – Он поможет тебе тренировать наших пеших воинов, вместе с местными из замка. Может быть, добрая работа научит его чему-нибудь, хотя я в этом сомневаюсь.

Сэр Уилльям посмотрел более внимательно на сэра Айвора, с мрачной миной застывшего около стола.

– С удовольствием, – сказал он улыбаясь. – Уж мы-то с вами, сэр Айвор, быстро натаскаем наших людей, я просто уверен. Вы тут местная знаменитость: с кем ни заговоришь, непременно всплывает ваше имя. Для меня будет полезно понаблюдать, как вы работаете.

– Хорошо… – Сэр Айвор не знал, то ли ему радоваться, то ли обижаться на то, что сказал рыцарь.

– Ну ладно, давайте лучше приступим, – сказал сэр Уилльям с несколько двусмысленной улыбкой. Он посторонился, пропуская сэра Айвора. – С вашего позволения, миледи. – Он отвесил еще один поклон. – Милорд.

– К обеду жду от тебя рапорта, Уилл, – сказал лорд Коннор. – Ты уж постарайся, чтобы было о чем рапортовать… и проследи, чтобы сэр Айвор потрудился на благо своего замка.

– Будет сделано, милорд. – Он вышел, за дверью раздался его смех.

Коннор с трудом удержался от улыбки. Как он понял почти сразу после того, как Рэнналф поставил новоиспеченного рыцаря под свою руку, этот шалопай обладал какой-то прямо-таки сверхъестественной способностью угадывать мысли и пожелания своего нового начальника. Коннор очень веселился, когда ему удавалось перехитрить Уилла, да только это случалось крайне редко.

Леди Мойра сидела съежившись на стуле и смотрела в пол. Коннор подумал, что она почти никогда не смотрит на него прямо, как, впрочем, и на других мужчин. Она поглядывала на него исподтишка, словно боялась, как бы он не заметил, что она на него смотрит, хотя он несколько раз чувствовал на себе ее взгляд.

– Леди Мойра.

– Да, милорд? – Ее взгляд остановился где-то на середине его груди. Может, она его боится?

Эта мысль пришла ему в голову только сейчас.

Он привел ей помощь, о которой она просила, явился, чтобы защищать ее, ее не рожденного ребенка и ее людей от врагов. Вчера она, казалось, была рада его появлению.

Может, ее испугало то, как он повел себя с Д'Ати? Да, он вспылил, но быстро взял себя в руки, хотя в душе до сих пор не успокоился.

– Возможно, вы хотите, чтобы я вызвал вашу горничную? – спросил Коннор. – Я не хочу причинять вам неудобства, но вижу, вам со мной не по себе.

Она глубоко вздохнула.

– Дело не в вас, милорд, дело в самом этом месте. Хочется на воздух, подальше от этих стен. – Леди Мойра подняла голову и, к его удивлению, посмотрела ему прямо в глаза. – Если вы не возражаете.

Такое страдание стояло в ее глубоких синих глазах, что он без колебания согласился бы на все, о чем бы она его ни попросила. Это было так неожиданно и непривычно для него, что он смешался и промолчал.

– Ладно, не имеет значения, – произнесла она спокойным, ровным голосом.

Он накрыл ее руку ладонью, но она попыталась ее отдернуть.

– Что вы, миледи! Как я могу отказать вам в такой простой просьбе? – Ему показалось, что его прикосновение ей неприятно. Он отпустил ее руку. – Конечно, мы можем выйти на воздух, если вы этого желаете.

Она повернула к нему слегка порозовевшее лицо.

– Очень даже желаю, милорд. Прежде всего, я вас свожу в одно место, откуда видны наши поля, мы там кое-что посеяли в этом году. А потом, если вы хотите, сходим на мыс, где можно спокойно поговорить. Хотя там такой ветер, что забываешь обо всем на свете. Я не была там с тех пор, как… – она закрыла глаза и глубоко вздохнула, – очень давно.

– Хорошо, пойдемте. Только если это не слишком тяжело для вас.

– Если вы мне поможете там, где будет трудно идти, то все будет в порядке, – проговорила леди Мойра и отстранилась от него, как только поднялась со стула.

Коннору подумалось, что она вряд ли попросит у него помощи. Если ей будет тяжело идти, они сразу же повернут обратно, ведь он не собирается подвергать ее ребенка, наследника лорда Брайена, ни малейшей опасности.

 

Глава четвертая

Коннор окинул взглядом поле за стеной замка, где под присмотром дюжих, хорошо вооруженных воинов работала группа крестьян. За последние месяцы накануне смерти лорда Брайена множество мелких арендаторов переселились в крепость, ища спасения от опустошительных набегов. В результате в замке «Джералд» скопилось много народу, и всех надо было кормить. Леди Мойра и священник отец Томас придумали, как сделать так, чтобы хоть часть полей обрабатывалась, а крестьяне чувствовали себя спокойно. И вовлекли в это дело сэра Айвора.

Караулы на полях выставлялись и по ночам, хотя пока никаких попыток нападения не было.

– Нам очень важно сохранить урожай, – объяснила леди Мойра. – У нас почти не осталось запасов, а так мы по возможности обеспечиваем всех, да и крестьяне могут сами зарабатывать себе пропитание.

Услышанное произвело на Коннора большое впечатление. Направляясь сюда, он думал, что едет в осажденный замок, а оказалось несколько иначе. Но по всему было видно, что время от времени на них нападали. Они были постоянно настороже и готовы к любой неожиданностям.

Леди Мойра повернула обратно, они снова миновали замок и через боковые ворота вышли на поросший травой пологий склон, где паслись коровы и десятка два овец. Средь травы и камней вились тропинки, уходившие от ворот туда, где скудное пастбище круто обрывалось в море.

– Здесь опасно спускаться, – сказала Мойра, осторожно ступая на одну из тропинок. – Не угадаешь, куда ногу поставить, камни осыпаются, можно свалиться вниз.

– И все же здесь кто-то ходит, – заметил Коннор, показывая на путаницу тропинок.

– Это мальчишки, которые пасут скот. Я сюда прихожу, когда хочется вырваться на время из замка. – Мойра нерешительно ступила на груду острых каменных осколков и, поскользнувшись, замерла. Коннор схватил ее за руку и потянул к себе. – Надо было обойти, – побледнев, сказала она. – Хотя для меня все едино.

Она казалась такой усталой и потерянной, что он подхватил ее на руки и решительно пошел дальше по тропе.

– Вчера вечером я вас нес, и ничего, – сказал он, упреждая ее протесты. – Дойдем до конца, и я вас сразу же отпущу.

Мойра пристально, испытующе посмотрела на него. Интересно, что она о нем думает?

Ответственность, какую брат возложил на Коннора, была ему приятна, ведь Рэнналф поверил в его способность уладить ситуацию – какой бы она ни была.

На ровной площадке, на которую вывела тропинка, он поставил леди Мойру на землю и пошел вперед. Под ногами расстилался мягкий травяной ковер. Позади мрачной грудой темнел замок, а впереди было лишь небо и море.

Стоя здесь и слушая гул ветра, можно было вообразить, что нет ничего, кроме этого благословенного простора.

Да еще прекрасной женщины. Ее руки были оберегающе прижаты к животу, глаза закрыты. Она вся поглощена ветром, который уносит ее тревоги и заботы.

Боясь ошибиться, он повернулся, и его глаза подтвердили то, что он уже знал и так.

Ее лицо, живое, прекрасное, сияло радостью. Сердце Коннора забилось чаще непонятно отчего – то ли от восхищения, то ли от молнией пронзившего его суеверного испуга перед собственной способностью предвидения.

Ветер подхватил концы ее покрывала и швырнул в лицо. Взмахнув рукой, она схватила его, не дав улететь, и весело рассмеялась.

– Ну вот, я же говорила вам, милорд, что здесь очень ветрено. – Мойра держала покрывало в руке, и оно трепетало на ветру точно знамя.

– Говорили, помню. Может, найдем местечко, где вы сможете присесть?

Она посмотрела вокруг и направилась к округлому валуну на возвышении.

– Вид отсюда просто великолепный. – Она шла не оборачиваясь, но ветер доносил до Коннора каждое ее слово. – Здесь мы сможем поговорить, – со вздохом сказала она, садясь на камень.

Лицо ее снова было серьезным, от улыбки не осталось и следа. Покрывало Мойра держала на коленях, вцепившись в него с такой силой, что косточки пальцев побелели.

Ветер трепал вырвавшиеся на свободу волосы, гладкие и блестящие, позволяя Коннору видеть ее лицо.

И печаль в ее глазах.

Он присел на камень немножко поодаль, так, чтобы не касаться ее. В глазах женщины была такая боль, что он испугался, как бы она не разрыдалась.

Однако она спокойно повернулась к нему.

– Итак, что вас интересует, милорд?

– Прежде всего: кто именно угрожает замку «Джералд»?

Она рассеянно посмотрела вниз на море.

– Маккарти, наши южные соседи. Это древний ирландский род. Ваша мать не говорила вам о них?

Коннор покачал головой. Его мать редко рассказывала о своей жизни до замужества.

– Они потеряли эти земли очень давно, когда лорд Стригвил привел в Ирландию норманнов. Мне кажется, как раз тогда они перешли к роду вашей матери. Она была О'Коннор?

– Да. – Коннор подумал, что сейчас узнает больше о матери и станет понимать ее лучше.

– Мой муж состоял с ней в родстве, хотя и неблизком, может, был ее троюродным братом. По словам лорда Брайена, Лайем Маккарти – отец Хью и Дэрмота – хотел жениться на вашей матери, но ее родные отказали ему и выдали насильно за норманна.

– То есть моего отца.

– Да, за него. Сразу после свадьбы они уехали в Англию, а ее отец перед своей кончиной поручил замок «Джералд» лорду Брайену, дабы он сохранил его для ее наследников.

Коннор устремил взгляд на море. Сейчас он узнал об О'Коннорах больше, чем за всю предыдущую жизнь. Да и что он знал? Только то, что его назвали в честь рода его матери, и больше ничего.

Рэнналф бывал здесь и был знаком с лордом Брайеном. Он наверняка все знал, но не счел нужным поделиться с братом.

Они вообще почти не говорили о родителях, хотя оба сделали много, чтобы наладить отношения друг с другом. Просто в их детских воспоминаниях было столько такого, что ни тому, ни другому не хотелось вытаскивать это на свет божий.

Коннор отбросил свои размышления и взглянул на озабоченное лицо леди Мойры.

– Я так понял, Маккарти не смирились с потерей этих земель?

– Много лет все было тихо. О'Конноры были могучи в те дни, и мой муж тоже. Лайем Маккарти не отваживался нападать на них: боялся мести норманнов. Мне кажется, он страшился вашего отца.

– Понимаю, – пробормотал Коннор.

– Но свою ненависть он передал сыновьям. Ко дню смерти вашего отца Лайем был уже слишком стар, чтобы что-то делать, но по-прежнему считал, что замок «Джералд» должен принадлежать его сыновьям, а не какому-то норманнскому лорду, который тут даже не появляется. В прошлом году Лайем скончался, и тогда Дэрмот и Хью решили отобрать у старого лорда Брайена то, что они считали принадлежащим им по праву.

– Уверен, они думали, что легко добьются победы, – сказал Коннор.

– Да, особенно потому, что их поддерживали другие ирландские роды. К счастью для нас, после того, что случилось, почти все от них отвернулись. Испугались, что придется отвечать за смерть лорда Брайена.

– Еще как придется, – резко произнес Коннор. – Вам надо было вызвать подкрепление сразу же, как только ранили вашего мужа, или по крайней мере описать положение более подробно, когда вы сообщали Рэнналфу о смерти лорда Брайена. Он бы сразу отправил к вам отряд.

– Мой муж не позволил бы, – тихо сказала леди Мойра. – Ну а после его кончины я просто растерялась. – Она уставилась на свои стиснутые пальцы. – Простите, милорд.

Коннор вздохнул.

– Ничего. Того, что случилось, не изменить. И вы, миледи, не должны винить себя в том, в чем вы не виноваты. – Он поднялся и, подставив лицо ветру, устремил взгляд на море, затем снова повернулся к Мойре. – Выходит, Маккарти до сих пор не отказались от своего намерения заполучить замок «Джералд»?

– Нет. Они ждали только смерти лорда Брайена, чтобы снова начать свои атаки. Теперь ими командует Хью Маккарти, а мой муж погиб из-за старшего брата, Дэрмота, – чуть слышно произнесла она.

– Из вашего письма мы заключили, что лорд Брайен умер от какой-то болезни, ведь он… – Коннор запнулся, боясь, что леди Мойра может оскорбиться. – Рэнналф сказал мне, что ваш супруг был старше вас.

– Да… примерно на сорок лет. Ему было уже за шестьдесят, когда он умер.

Она произнесла это так непринужденно, словно это была совершенно естественная вещь, что муж по возрасту годился ей в деды. Коннору стало не по себе, а представить эту молодую женщину, такую милую и обаятельную, со стариком было просто невозможно.

Об этом не хотелось даже думать, но отделаться от этих мыслей никак не получалось. Ему необходимо было знать все в подробностях, иначе как он сумеет правильно оценить ситуацию и решить, как действовать дальше?

– Сколько вы с ним были женаты? – спросил Коннор.

– Пять лет.

«Но она же была тогда совсем девочкой, – подумал он с жалостью. – Как же она, бедная…»

– Мне было пятнадцать, – сказала Мойра. – Лорд Брайен хотел жениться на молоденькой. Две его предыдущих жены были постарше… лет двадцати и старше, когда он на них женился, и обе не смогли… – Она показала на свой живот. – Вот он и решил, что они слишком стары, чтобы родить ему наследника. Моя семья из мелкого дворянства. Мои братья обрадовались, что породнятся с таким могущественным норманном, как лорд Брайен Фицджералд.

Такие сделки не были редкостью. Мать Коннора выдали замуж за его отца точно таким же образом, правда, разница в возрасте составляла пять лет, а не сорок. И чем все это обернулось?..

– Значит, ваш муж не был болен?

Мойра скомкала в руках покрывало.

– Он был тяжело ранен в поединке, – тихо, почти шепотом, проговорила она.

– Но он победил?

– Да. – Она всхлипнула, но глаза оставались сухими. – Он убил Дэрмота Маккарти в честном поединке, но получил тяжелые ранения. Несколько месяцев он страдал, пока его жизненные силы не иссякли окончательно.

– Если лорд Брайен взял верх, то, очевидно, этот Маккарти был с ним одного возраста?

Леди Мойра посмотрела на море, потом на покрывало у нее на коленях. Почему-то ей было трудно ответить на этот вопрос, хотя на другие она отвечала без колебаний.

Коннор наклонился и успокаивающе взял ее за руку.

– Миледи?

– Дэрмот Маккарти был молод, лет тридцати, не больше. – Из ее глаз потекли слезы. – Он был здоровый и сильный, но гнев лорда Брайена был так велик… Он дрался как волк… хитрил, увертывался, пустил в ход все. Он считал, что позорное пятно с его имени может быть смыто только кровью врага или его собственной. По-моему, ему даже было все равно чьей. – Она перестала теребить покрывало и, оттолкнув Коннора, поднялась на ноги и обхватила руками живот. Ее лицо исказилось.

– Хватит, миледи. Я не должен был заставлять вас говорить об этом. Я не хочу, чтобы это повредило вам или ребенку лорда Брайена.

Слезы катились по ее щекам. Она отерла их покрывалом и снова прижала ладони к животу, будто успокаивая свое дитя.

– Если вы жалеете меня, милорд, то, боюсь, вы почувствуете себя обманутым, – заговорила она. – Я удивляюсь, как вы этого еще не знаете, ведь сэр Айвор только тем и занят, что нашептывает это всем и каждому. – Мойра сделала шаг вперед, глядя в упор на Коннора. – Дело в том, что этот ребенок может быть как от моего мужа, так и от Дэрмота Маккарти…

 

Глава пятая

Мойра всматривалась в лицо лорда Коннора, ожидая увидеть на нем изумление и презрение. Но оно было непроницаемо, и она замерла в нерешительности.

Наконец он кивнул.

– Я удивлялся, что могло заставить вашего мужа вступить в схватку с противником гораздо моложе его. Теперь я понимаю. Маккарти захватили вас в плен? – Он смотрел, как краска заливает ее лицо, и, глядя ей в глаза, серьезно, настойчиво спросил: – Вас изнасиловали?

На глазах Мойры снова выступили слезы, слезы облегчения… и недоверия. Как так получается, что человек, который ее совсем не знает, все же не решил в одно мгновение, что она сама, добровольно отдалась Дэрмоту, а муж узнал об этом?

Сэр Айвор так думает. Он этого и не скрывает.

Но и лорд Коннор тоже ошибается, да только всю правду она ему не скажет. Никому не скажет.

– Маккарти подстерегли момент, когда лорд Брайен со своим войском отлучился из замка «Джералд»… я всегда была уверена, что они выманили его обманным путем, хотя у меня нет доказательств. Маккарти заявились с большими силами, их войско получило подкрепление от других ирландских семейств. – Боевые выкрики, лязг металла и стоны умирающих вновь зазвучали в ушах Мойры. Она поежилась. – До этого здесь долгое время было тихо и спокойно, мы забыли об опасности и потеряли бдительность. Маккарти без труда преодолели нашу оборону, потому что большинство людей ушли с лордом Брайеном.

– И что было потом?

– Захватив замок, они собрали всех наших во дворе. – Мойра закрыла глаза. Она снова ощутила ужас и чувство беспомощности, которые чуть было не лишили ее последних сил, пока она не заставила себя вспомнить, что, кроме нее, некому встать на защиту людей из замка «Джералд». И тогда она подавила свой страх и встретила захватчиков с высоко поднятой головой. – Я из рода воинов, милорд. Про моего отца все знали, что он готов лезть в драку по всякому пустячному поводу, а мои братья еще хуже. Но ни разу в жизни я не встречала человека, который так бы обожал войну, как Дэрмот Маккарти. Он просто купался в ней, он наслаждался каждым мигом своего всемогущества над противником. – Ее голос дрогнул, она глубоко вздохнула, надеясь, что это ее успокоит. Бесполезно.

Лорд Коннор поддержал ее за руку и помог сесть.

– Этот человек не воин, миледи. Такое поведение неблагородно.

– Дэрмот Маккарти не знал, что такое благородство, и знать не хотел. Но я этого не понимала, а потом изменить ничего уже было нельзя…

Мойра устремила взгляд на море, на круживших над ним чаек. Они были свободны как ветер, и тем ничтожнее казалась ей ее собственная жизнь. Она запуталась, и запутывает всех, кто оказывается рядом с ней.

Ей ужасно захотелось, чтобы лорд Коннор исчез, уехал, пока не завяз в этой трясине. Но было уже слишком поздно – она знала, – слишком поздно для всех.

Так пусть по крайней мере никому не придется платить за ее ошибку.

Лорд Коннор мягко коснулся ее руки.

– Миледи, я понимаю, вам тяжело об этом вспоминать. Я для вас чужой человек, но мне просто необходимо знать, что здесь произошло, если я хочу защитить вас, вашего ребенка, ваших людей. Прошу меня простить, но я так или иначе узнаю правду. – Он вздохнул. – И лучше мне услышать все от вас, а не от Д'Ати. Совершенно очевидно, что он вас не любит, как и всякого, в чьих жилах течет ирландская кровь. – Его губы изогнулись в насмешливой улыбке. – Глупец.

Мойра не могла не улыбнуться в ответ, но при мысли о сэре Айворе и его сплетнях ее улыбка тут же увяла.

– Вы правы, милорд, но только меня сэр Айвор ненавидит вовсе не потому, что я ирландка… во всяком случае, это не единственная причина. Он меня всегда терпеть не мог – то ли из ревности, то ли еще почему-то, я не знаю. Он был очень предан лорду Брайену.

– Как бы там ни было, злоба звучит в каждом его слове, стоит только заговорить о Маккарти… или о вас. Так что я предпочитаю услышать все от вас, миледи, и заверяю, что вам не придется жалеть об этом.

По ее глазам, по выражению лица было видно, что она борется сама с собой. Ему подумалось, что, даже если она захочет солгать, у нее не получится. Дай Бог, чтобы он оказался прав, потому что ему просто необходимо узнать от кого-то правду, и лучше всего от нее.

Наконец женщина остановила взгляд своих синих глаз на нем, приняв решение.

– Благодарю вас, лорд Коннор, за ваше доверие… и вашу честность. Я постараюсь вас не разочаровать. – Она передернула плечами. – Вы имеете на это право, хотя ужасно трудно признать вот так, открыто, что тебя обвели вокруг пальца. Только, поверите вы или нет, иного пути не было.

Мойра зябко поежилась, и ему захотелось обнять ее, согреть и утешить. Потребовалось усилие, чтобы не двинуться с места: она не поняла бы такой фамильярности со стороны чужака, да и ему лишний соблазн был совсем ни к чему. Искушением было уже то, что он сидел рядом с ней, чувствуя ее близость, ее запах, ее женственность.

К его удивлению, она дотронулась до его руки.

– Я верю, вы сделаете все, что в ваших силах, дабы помочь мне защитить мое дитя. Я знаю вашего брата как доброго и порядочного человека. И убеждена, что вы такой же, как он. Фицклиффорды и Фицджералды всегда были честны друг с другом, и я верю, что так будет и впредь.

– Вы делаете мне честь, миледи.

Она вздохнула и устремила взгляд на море.

– То, о чем хочу рассказать, милорд, я не могу говорить, глядя вам в глаза. Мне стыдно. Надеюсь, вы не станете возражать.

– Нет, конечно, продолжайте.

– Так вот, когда Маккарти согнали всех во двор, Хью выволок меня и горничных из комнаты, где нас прятали. Потом началась атака на крепость. Этот Хью – страшный грубиян и пошляк. Если б не Бриджит, он содрал бы с меня одежду еще до того, как мы оказались во дворе, хотя и так успел разорвать на мне платье, сорвать с головы покрывало, расцарапав при этом мне лицо и руки. Он поставил меня перед всеми, чтобы они подумали, будто меня уже…

Ее голос затих, она схватила руку Коннора и крепко сжала. Он почувствовал, как в нем нарастает гнев. «Подожди, Хью Маккарти, – подумал он, – ты заплатишь за все, что творил в тот день».

– Все выглядело так, будто он меня уже изнасиловал, – заговорила она снова. – Его люди не уступали ему в сквернословии и наперебой стали выкрикивать всякие сальности, доведя моих людей до бешенства. Ну, а солдаты Маккарти только того и ждали – они снова принялись жестоко избивать всех подряд. Мои слуги не представляли для них ни малейшей угрозы, но им хотелось во что бы то ни стало поставить их на место.

Безобразная картина, которую она нарисовала, не была для Коннора чем-то неожиданным. Он знал людей, которых хлебом не корми – дай только покуражиться над теми, кто оказался в их руках и не может дать отпор.

Коннор сплел ее пальцы со своими.

Она взглянула на него блестящими от слез глазами, не убирая руки.

– Потом появился Дэрмот. Он выглядел совсем не таким, как Хью и его люди, – чистый, в аккуратной, добротной одежде. Он приблизился, учтиво мне поклонился, а потом одним ударом свалил Хью на землю. Я тогда подумала, что он, может, отпустит моих людей или по крайней мере прекратит побои. Он был так вежлив со мной… Но это была всего лишь маска.

По мере того как продолжался рассказ, в душе Коннора росло уважение к сидевшей рядом с ним женщине. Она была напугана, да что там – охвачена ужасом, и все-таки ничто не ускользнуло от ее взора, и из увиденного она сумела сделать заключения.

– Так что же сделал Дэрмот?

– Он переступил через Хью, который все еще валялся на земле, взял меня за руки и отвел в сторону. «Я помилую твоих людей», – сказал он. Я вздохнула с облегчением, ведь их единственная вина была в том, что они служили своему законному господину. У них не было выбора, и наказывать их было не за что.

– Такое происходит постоянно, – заметил Коннор. – Учитывая то, что вы мне говорили про семейство Маккарти, предложение Дэрмота кажется мне странным.

– Я тоже удивилась, – прошептала Мойра. – Но обрадовалась, узнав, что больше моих людей не будут мучить. Только я должна была догадаться с самого начала, что его великодушие не бескорыстно, кто-то должен за него заплатить.

– И этим кем-то были вы, – пробормотал Коннор. – Вы должны были заплатить ему за них.

– Он сказал, я могу выбирать, – тихо проговорила Мойра. – Ночь с ним в обмен на их жизни. Замок «Джералд» находился в его руках. Мне нечем было откупиться, увильнуть от решения было невозможно, и я подумала, что это невысокая плата за спасение стольких людей.

– Вы мужественная женщина, леди Мойра Фицджералд, – сказал Коннор, не скрывая своего восхищения. – Немного найдется высокородных леди, которые пожертвуют своей добродетелью ради спасения своих слуг.

– Ну, я же не была девственницей, – пробормотала она еле слышно.

Он протянул руку, отвел в сторону брошенную ветром на ее лицо прядь волос и провел пальцами по щеке, пытаясь как-то приободрить.

– Это неважно. Человек, заставляющий женщину против воли ложиться с ним в постель, достоин презрения.

Она не плакала, но Коннор догадывался, что ей очень тяжело. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе и успокоить, но он не имел права так поступать.

Да и она вряд ли хочет от него этого. Не дай Бог, подумает, что он такой же, как Дэрмот Маккарти!

Он убрал руку от ее лица.

– Вы дали ему то, что он требовал?

Она кивнула, глядя перед собой.

– А он сдержал обещание?

– Нет, – прошептала Мойра. – Он получил от меня то, что хотел, а потом приказал брату возобновить пытки и издевательства. – Она закрыла глаза ладонями, словно надеясь отгородиться от воспоминаний. Потом снова стала смотреть на море. – Прежде чем мой муж прибыл и пробился в крепость, они замучили до смерти пять человек. – Вздрогнув всем телом, она с силой сжала кулаки. – Дэрмот стал со смехом кричать лорду Брайену, что мы с ним сделали то-то и то-то, он выкрикивал оскорбления ему в лицо, вызывал его на бой, и муж потерял рассудок.

Коннор вскочил и горячо произнес:

– Но ни один мужчина не потерпит такого оскорбления по отношению к своей жене!

– Он мстил за себя, за свою поруганную честь, а не за меня, милорд, – смущенно проговорила Мойра. – Если бы я не согласилась на предложение Дэрмота, мой муж был бы жив, милорд.

– А вы были бы мертвы, и многие из ваших людей тоже, – возразил Коннор. – Маккарти заполучил бы вас так или иначе. Даже если б вы отказались, вряд ли это помешало ему добиться того, чего он хотел.

– Может быть… Но я виновна, из-за меня погиб мой муж, и этот крест я буду нести всю жизнь. Я буду каяться в этом и в своей неверности до гробовой доски. И все же, несмотря ни на что, я ни о чем не жалею, потому что спасла всех людей, за исключением пятерых. – Она прижала ладони к своему округлому животу, подняла на Коннора потемневшие глаза. – Я ничуть не сожалею, что у меня будет ребенок, и при каких обстоятельствах он был зачат – неважно. Но я не могу позволить, чтобы его существование стало причиной новых смертей, новых сражений. Вот почему мы нуждаемся в вашей помощи.

– Что вы имеете в виду? – непонимающе спросил он.

– Маккарти жаждут мести за гибель Дэрмота, милорд. Они жаждут этого почти так же сильно, как жаждут присвоить замок «Джералд». А теперь у них, как они считают, появилось совершенное оружие, чтобы получить его. Они уверены, что отец ребенка, которого я ношу, – Дэрмот. Они ни перед чем не остановятся, чтобы захватить моего ребенка и таким образом завладеть замком.

 

Глава шестая

Весь обратный путь они молчали. «Лорд Коннор потрясен, это очевидно. Да и как могло быть иначе? Он достойный человек, порядочный. Мне краткого знакомства хватило, чтобы понять это. Он не захочет оставаться здесь, подвергать опасности себя и своих людей ради спасения такой изменницы, как я», – думала Мойра.

Она уже представляла себе, как все будет. Едва они окажутся в холле, лорд с извинениями удалится и постарается больше не попадаться ей на глаза до самого отъезда.

«А вдруг он решит удовлетворить требования Маккарти и выдаст им меня вместе с ребенком? – терзалась мыслями молодая женщина. – Хотя вряд ли. Фицклиффорды не захотят выпускать из своих рук замок «Джералд», а ведь в этом и заключается главная цель Маккарти».

Да и вообще, Мойре как-то не верилось, что Коннор Фицклиффорд опустится до такой низости, что выдаст ее людям, тяжко оскорбившим ее.

Мойра понятия не имела, каким образом он справится с Маккарти. Отчаяние придало ей мужества – она дернула его за рукав, заставив остановиться.

– Я понимаю, что не имею права просить вас о чем-то, милорд, но все же хочу попросить. Обещайте, что вы не отдадите моего ребенка Маккарти. Со мной после родов можете поступать как угодно, но только не дайте им завладеть моим ребенком!

– Вы что, меня за чудовище принимаете? – Коннор побледнел, веснушки на его лице стали ярче. В темных глазах – обида и растерянность, как будто он не ожидал, что она может такое сказать. – Я не способен причинить вред ни вам, ни вашему ребенку.

Она отдернула руку и густо покраснела.

– Простите меня, милорд, – пробормотала женщина, избегая его взгляда.

– Не отворачивайтесь, леди Мойра, – сказал он. Его голос звучал твердо и повелительно, и она смущенно посмотрела ему в глаза. – Возможно, вам до сих пор не встречался мужчина, которому вы могли бы доверять, миледи, но мне, клянусь честью, вы можете верить.

Он протянул ей руку, и она вложила свои ледяные пальцы в его теплую ладонь.

– Вы будете мне верить? – спросил Коннор. Продолжая пристально смотреть ей в глаза, он поднес ее руку к губам, поцеловал, а потом прижал к своей груди. – Прошу вас.

Она почувствовала, как бьется его сердце, а его глаза точно глядели ей в душу.

– Я постараюсь, милорд. Это пока все, что я могу вам обещать.

Коннор отпустил ее руку.

– Спасибо, – пробормотал он, не глядя на нее, затем повернулся и пошел вперед.

В смятении, без сил, Мойра последовала за ним.

Остаток дня Коннор провел, проверяя защитные укрепления замка и боевую готовность людей. К вечеру он узнал достаточно, чтобы понять: уладить конфликт будет намного сложнее, чем они с Рэнналфом себе представляли.

Он также обнаружил, что братья леди Мойры имеют самое непосредственное отношение к событиям, приведшим к нынешней ситуации, а также и добрая половина местной ирландской знати. Об О'Ниллах люди Фицджералдов отзывались резко. Почти все сходились в том, что для своих братьев она была не более чем пешкой, которую, попав в очередную передрягу, они использовали, когда им было нужно что-то от нее самой или от ее мужа-норманна.

На свою госпожу люди смотрели почти как на святую – за ее заботу, не говоря уже о жертве, которую она принесла ради них. Коннор убедился, что отношение к ней со стороны Д'Ати мало кто разделял. Все, с кем Коннор ни говорил, были преданы ей, и эта преданность, несомненно, распространялась и на ее дитя.

Коннор, грязный и усталый, вошел в холл. Служанка сообщила, что леди Мойра не спустится к ужину, так что он предвкушал одинокую трапезу без волнения, которое неизбежно охватывало его в присутствии молодой женщины.

Не успел Коннор подняться на первую ступеньку лестницы, как его окликнул вынырнувший из-за угла Уилл.

– Очень рад вас видеть, милорд, – проговорил он, как всегда весело. В руке у него был рог, от которого пахло вином. – Мне надо кое о чем вам рассказать.

– Тогда пошли со мной, – предложил Коннор. – И если у тебя еще осталось выпить, давай тащи.

Уилл исчез в полумраке холла и появился, неся помятый серебряный кувшин и второй рог.

Он показал себя молодцом, заняв Д'Ати и избавив Коннора от его присутствия на целый день, однако это, как видно, далось ему нелегко. Сэру Айвору удалось то, что Коннору казалось невозможным, – нарушить обычное благодушие Уилла, превратив его веселую улыбку в некую ухмылку и поставив печать утомления на его лицо.

– Ну, за такой денек вы вряд ли сможете когда-нибудь со мной расплатиться, – сказал Уилл, когда они вошли в комнату.

Коннор закрыл дверь и кивнул ему на место у очага, в котором горели несколько торфяных брусков. На столе у кровати были зажжены три свечи, бросавшие мягкий свет на незатейливую обстановку.

– Наливай и рассказывай, что ты узнал, – отложив меч, предложил Коннор.

Уилл налил вина и со вздохом опустился на мягкое сиденье.

– Было бы хорошо куда-нибудь отослать Д'Ати, и поскорее: он изменит при первом же удобном случае, я в этом уверен.

Коннор отпил вина и, подвинув громоздкий стул к огню, сел.

– Этого я и боялся. Он ненавидит леди Мойру, и не скрывает этого. И его неприязнь к ирландцам тоже не секрет…

– Ему повезло, что никто до сих пор не перерезал ему горло, – проворчал Уилл. – Он дурак, это ясно. Но он зловредный дурак, от которого только и жди неприятностей. – Уилл осушил рог и наклонился за кувшином. – А лорда Брайена он боготворил до такой степени, что даже ревновал его к его жене. – Уилл фыркнул. – Нет, это выше моего понимания. Большинство мужчин и так проводят почти все время со своими людьми, а не с женами, за исключением твоего брата и Джилли… простите, леди Джиллиан, – поправился он с ухмылкой. – Мне все время приходится себе напоминать, что моя детская подружка, с которой я, бывало, дрался, теперь миледи, жена и мать. – Уилл наполнил свой рог и протянул кувшин Коннору. – Попробовал бы только лорд Рэнналф оставить ее надолго одну…

– У Фицджералдов было иначе. Лорд Брайен, насколько я знаю, и не собирался сидеть со своей женой. Она была нужна, только чтобы родить ему наследника.

– Да, только ему не довелось увидеть младенца. – Уилл наклонился вперед и многозначительно вскинул брови. – Между прочим, еще неизвестно, кто отец ребенка, которого она носит.

– Я знаю, об этом мне сказала сама леди Мойра. – Коннору было неловко и неприятно обсуждать это с Уиллом. У него возникло такое чувство, будто он совершает предательство… словно бы приглашает Уилла и других смотреть на леди Мойру как на женщину, которая согрешила и стала причиной смерти своего мужа.

Коннор знал, что не сможет оставаться спокойным и равнодушным свидетелем, если кто-то, кем бы он ни был, осмелится отнестись к леди Мойре без должного уважения. Странно, но ни одна женщина еще не вызывала в нем такого острого желания помочь, защитить, уберечь.

Даже его мать, когда отец распоясывался в очередной раз.

Да, Коннор думал о том, что будет, если он вдруг встанет и даст отпор отцу, но ни разу ничего подобного не сделал…

Леди Мойру он защитит.

– Я не желаю, чтобы наши люди сплетничали о леди Мойре и ее ребенке, – твердо произнес Коннор. – Если кто-то об этом заикнется, присылай его прямо ко мне, он будет наказан.

Уилл кивнул, с удивлением взглянув на него.

– Непременно, милорд. Поймите, я ничего такого не думал, заговорив об этом…

Коннор взмахом руки прервал его оправдания.

– Я знаю, Уилл. Ты делал именно то, что от тебя требовалось. Однако, учитывая то, что говорит Д'Ати, я думаю, практически ничего не делалось, чтобы положить конец сплетням. Так вот, я хочу, чтобы всем было ясно: я не потерплю никаких разговоров о леди Мойре.

Он залпом выпил вино. С чего он так раскипятился? В чем дело? Она такая же женщина, как и любая другая. Нет, это, конечно, нормально и естественно – стараться защитить мать и дитя. Но то, что он чувствует в душе, не объяснишь простой порядочностью.

– Милорд, хотите еще вина? – спросил Уилл. Коннор вздрогнул.

– Нет, спасибо. Надо многое обдумать, а моя голова и так-то не слишком хорошо соображает.

Уилл посмотрел на него с подозрением.

– С вами все в порядке, милорд? Смотрите, а то ведь мне тогда обратно в Оклер ходу нет. Джиллиан с меня голову снимет. – Он ухмыльнулся. – Собственной рукой.

Представив себе невестку с мечом в руке, Коннор невольно рассмеялся.

– Да, она это может.

С появлением Джиллиан брат Коннора стал совсем другим человеком, и иногда можно было даже услышать его смех. Впервые в замке воцарилась мирная, семейная обстановка, чего прежде никогда не было. Коннор очень полюбил свою рыжеволосую невестку.

О Джиллиан есть кому позаботиться – Рэнналфу, а у леди Мойры нет никого.

Коннор встал, походил по комнате и, задержавшись у окна, приоткрыл ставню. Солнце садилось.

«Мойре Фицджералд больше не придется справляться со своими проблемами в одиночку. Хочет она того или нет, но у нее будет защитник», – поклялся Коннор.

Он повернулся к Уиллу.

– Давай рассказывай, что ты узнал сегодня. Сравним наши сведения, тогда, может, будет понятнее, что надо делать.

Следующие несколько дней Коннор не виделся с леди Мойрой. Наверное, это было к лучшему, ведь он ни на минуту не мог перестать думать о ней. А ему нужна ясная голова и твердая рука.

По утрам Коннор, как обычно, тренировался, а потом выходил с солдатами обследовать территорию вокруг замка. День за днем, оставив Д'Ати или Уилла во главе гарнизона – крепость не должна была оставаться без защиты ни на час, – он разъезжал по окрестностям, изучая обстановку, знакомясь с местными жителями и стараясь получить какую-либо информацию о Маккарти.

Он возвращался в замок к сумеркам, усталый и злой. Выслушав доклады своих военачальников, Коннор тут же удалялся к себе, чтобы утром начать все сначала.

Это было скучное занятие, но, по крайней мере, отвлекало его мысли от леди Мойры и позволяло быть подальше от соблазна.

Она оказалась права, утверждая, что почти все, кто жил поблизости от крепости, были убиты или бежали. Каждый сожженный крестьянский двор, каждый след жестокой расправы лишь усиливали мрачное настроение Коннора. Судя по всему, Маккарти были окончательно намерены захватить замок, зато отыгрывались на мирном населении, без устали терроризируя его.

«Сколько людей должны еще умереть, чтобы Маккарти добились своего, изгнав норманнов из замка «Джералд»»? – раздумывал Коннор, подъезжая к небольшому поместью. Сэр Роберт де Монфор, вассал лорда Пембрука, когда Коннор в первый раз к нему приехал, встретил его радушно и пообещал порасспрашивать своих людей, не знают ли они чего о планах Хью Маккарти.

С тех пор прошло четыре дня, и вот теперь Коннор снова ехал к нему, надеясь узнать что-нибудь новое. Жена сэра Роберта усадила Коннора и Уилла у очага, поднесла им по кружке эля и послала мальчика позвать мужа из конюшни.

Судьба леди Мойры очень беспокоила хозяйку и ее знакомых, которые не видели и ничего не слышали о ней со дня смерти лорда Брайена.

– Бедняжка, остаться без мужа перед самыми родами, – говорила жена сэра Роберта, утирая слезы кончиком покрывала. – Растить ребенка одной, без отца! А лорд Брайен так хотел сына. – Она покачала головой. – Такая трагедия!

Было облегчением узнать, что среди норманнов истинное положение леди Мойры оставалось пока неизвестным. Вряд ли они относились бы к ней с такой теплотой, если бы знали об этом – и, возможно, еще узнают, – но пока соседи беспокоились о ней и готовы были помочь.

В комнату вошел сэр Роберт, подошел к гостям и пристально посмотрел на расстроенную жену. Та смахнула рукой слезу и протянула ему кружку эля.

– Дорогая моя, я знаю, ты очень занята, – ласково проговорил он. – Я уверен, лорд Коннор и сэр Уилльям не станут возражать, если ты нас покинешь.

– Конечно, нет, – вежливо поклонились гости.

– Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания леди Мойре, – сказала женщина и, всхлипывая, пошла к выходу. – Надеюсь, скоро мы услышим, что она разродилась прекрасным здоровым младенцем.

– Прошу вас извинить мою жену, – заговорил сэр Роберт, когда они остались одни. – Господь не одарил нас детьми, и моя хозяйка очень тяжело это переживает.

– Понимаю, – сказал Коннор, приятно пораженный теплыми отношениями супругов. – Вы узнали что-нибудь, сэр Роберт?

– Да, кое-что узнал, – ответил хозяин, наклонился к лорду и, понизив голос, проговорил: – Обратите внимание на обрыв, милорд.

– Обрыв? На мысе? – удивленно переспросил Коннор.

Он представить себе не мог, как это возможно – атаковать с той стороны.

– Замок стоит на руинах древней крепости, которая некогда принадлежала Маккарти, – сказал сэр Роберт и умолк.

В комнату вошел слуга, неся корзину с торфяными брикетами для очага. Он молча поклонился и вышел за дверь.

– Сэр Роберт, я не подозревал, что подвергаю вас опасности, – проговорил Коннор. – Но теперь вижу, что именно это я и сделал.

Де Монфор встал и посмотрел по сторонам.

– Ничего, милорд. Просто у нас среди слуг есть ирландцы, и мне неизвестно, может, кто-то из них связан с Маккарти. У этих людей язык как помело. Вы не представляете себе, с какой быстротой все про все узнают.

«Господи, неужели нет такого норманна, который произнес бы хоть одно доброе слово об ирландцах?» – со злостью подумал Коннор. Его так и подмывало сказать что-нибудь резкое, но он сдержался.

– Как я понял, это все, что я могу от вас узнать? Сэр Роберт кивнул и сделал большой глоток эля.

– Просто следите за обрывом, и найдете ответы на интересующие вас вопросы. Больше мне сказать нечего.

– Следить за обрывом? – удивленно переспросил Уилл, когда они во главе отряда возвращались в сумерках домой. – Что, к черту, это может значить?

Маккарти ведь не горные козлы, чтобы допрыгнуть до крепости со стороны моря!

– По словам леди Мойры, там осыпь, подняться невозможно, – кивнул Коннор. – Да если даже и залезут двое-трое, то что они смогут сделать против целого гарнизона?

Они размышляли над словами сэра Роберта весь остаток пути. Среди нынешних обитателей крепости были и ирландцы. Может, кто-нибудь из них знает, что имел в виду де Монфор?

Горящие факелы над привратной башней приветливо сияли в ночном мраке – совсем не то, что неделю назад, когда они сюда прибыли.

Да и мост был уже опущен. Они проехали во двор и спешились.

Не успел Коннор соскочить с седла, как к нему подошел воин в полном боевом облачении.

– Милорд, – сказал он с поклоном, – леди Мойра приглашает вас и ваших людей отужинать с ней в зале. Если вы изволите, милорд.

– Один момент. – Коннор бросил поводья конюху и пошел к Уиллу. Молодой рыцарь стоял около конюшни и о чем-то серьезно разговаривал с Седриком, одним из тех, кого он привел с собой из Оклера.

– Что-то не так, милорд? – спросил он.

– Да нет, все в порядке, если не считать того, что леди Мойра приглашает нас всех поужинать. – Коннор снял шлем и нервно провел рукой по волосам. Он устал как собака, да еще не выспался. – А я собирался начать прямо сейчас: вдруг за словами сэра Роберта кроется что-то важное.

Уилл кивнул.

– Да, милорд, но вряд ли мы в темноте заметим то, чего не увидели при свете дня. Да и люди утомлены, милорд, и, как говорит Седрик, настроение у всех не очень веселое.

– Да, да. Ты прав, не имеет смысла начинать в темноте. – Коннор нахмурился. – Особенно когда мы не знаем, чего искать. – Он похлопал Уилла по спине. – Да уж, за последние дни потаскали мы наших людей. Они заслужили отдых. Ладно, удвоим караулы на стене со стороны мыса и будем сменять их в два раза чаще. А все, кто свободен, пусть присоединяются к нам в зале. – Увидев широкую улыбку на лице Седрика, он строго добавил: – А ты смотри, чтобы не перепились, а то мало ли что.

– Есть, милорд, – ответил Седрик. – Спасибо! – Он быстро поклонился и побежал сообщать новость.

– Ты проследишь за расстановкой караулов? – обратился Коннор к Уиллу.

– Непременно, милорд.

– Ладно, тогда увидимся в зале. – Он повернулся к солдату: – Скажи госпоже, что мои люди и я с удовольствием к ней присоединимся, как только смоем дорожную пыль.

Оставшись в одиночестве, Коннор устало вздохнул: ноги еле держат и голова забита делами, а придется развлекаться, сидеть рядом с леди Мойрой и следить, как бы не заметили, что его неудержимо тянет к ней.

 

Глава седьмая

Дни, прошедшие после разговора с лордом Коннором на мысе, Мойра провела в своей комнате со служанками, сидя за прялкой или занимаясь шитьем. Она без устали корила себя за то, что все ему рассказала, пытаясь уверить себя, что он сумеет ей помочь и все будет хорошо.

Да только вряд ли. Нет, ничего хорошего ее впереди не ждет, одно только горе. Разве у нее было когда-нибудь иначе?

Но никогда прежде Мойра не чувствовала себя такой бессильной.

Она остановилась наверху лестницы, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из зала. Там веселились – прибытие лорда Коннора с его отрядом вселило в обитателей крепости надежду, которую они почти утратили после смерти лорда Брайена.

Пока он был еще жив, люди старались не падать духом. Ведь старый лорд одолел молодого, здорового противника. Разве это не знак свыше, что Господь на их стороне? Так, во всяком случае, уверял отец Томас.

Мойра, хоть и старалась всеми силами вылечить мужа и подолгу молилась, как и все остальные, но ни на мгновение не могла подавить в себе страх, что все их молитвы напрасны. Чувство вины свинцовой тяжестью давило на нее: только она одна знала, в каком прегрешении повинна.

Она не отважилась открыться даже отцу Томасу, боясь, что он отвернется от нее, хотя нуждалась в прощении Господа.

Мойра понимала, что ведет себя трусливо. Но единственной опорой была ее гордость, пусть даже она тоже считается грехом.

Каждое ласковое слово резало ее ножом по сердцу, обостряя до невыносимости чувство вины, и Мойра в смятении думала, есть ли на свете искупление тому, что она совершила.

Этажом выше открылась дверь, послышались знакомые голоса. Она разгладила платье и, уже поворачиваясь, чтобы поздороваться, вдруг поняла, что ее щеки мокры от слез.

Никогда она не плакала так много, как в последние месяцы. Мойра быстро вытерла лицо головным покрывалом. Все равно они наверняка заметят, что она плакала. Бриджит говорит, что это все из-за беременности. Что ж, хорошее объяснение того, что она превратилась в плаксу и трусиху.

Мойра глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. Она уже несколько дней не виделась с лордом Коннором, но мыслями часто возвращалась к нему… слишком часто.

Коннор и Уилл ради празднества оделись наряднее обычного, как и она сама. Лорд Коннор был в темно-зеленой тунике из мягкой шерсти, которая очень ему шла. Он только что вымылся – волосы были еще влажные. Покрывавшая подбородок и щеки щетина вкупе с пересекавшим щеку шрамом придавали ему воинственный, даже грозный вид, что ужасно понравилось Мойре. Она смущенно опустила глаза, но тут же, ругая себя за трусость, подняла взгляд.

– Добрый вечер, лорд Коннор, сэр Уилльям. – Мойра неуклюже присела в реверансе.

Коннор поддержал ее под локоть, помогая выпрямиться, мужчины поклонились.

– Если можно, не называйте меня «сэр Уилльям», а то мне все время кажется, что вы обращаетесь не ко мне, – сказал Уилл со смешком. – Зовите меня просто Уилл.

– Но вам, я думаю, пришлось немало потрудиться, чтобы заслужить свои рыцарские шпоры, сэр Уилл, – проговорила Мойра, улыбаясь в ответ. – Конечно, между ирландцами и норманнами большая разница, но достойный воин ценится и у тех, и у других. Мои братья, добившись такого положения, больше никому не позволяют забывать об этом.

– Уилл тоже, – вмешался лорд Коннор. – Он не раз доказывал свою воинскую доблесть на службе у леди Джиллиан, моей невестки, и потом, когда она вышла замуж за Рэнналфа, служа моему брату. Уже одно то, что Рэнналф отправил его со мной, говорит о его достоинствах.

– Не верьте ему, миледи, он все выдумывает, – сказал Уилл. – Просто я знаю леди Джиллиан с детства, мы дрались с ней тогда. – Он засмеялся. – Можно сказать, я бился и с ней, и за нее.

Послышался гонг, оповещавший о начале ужина.

– Могу я вас проводить, леди Мойра? – Коннор протянул руку.

– Благодарю вас. – Она воспользовалась его услугой и посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Ей вдруг неудержимо захотелось поддразнить его. – Представьте, если я вдруг споткнусь и упаду, собью вас с ног и мы оба покатимся кувырком до самого низа. Пусть на всякий случай сэр Уилл идет впереди.

Пристальный взгляд Коннора остановился на ее лице, после чего его губы изогнулись в улыбке.

– Ну, я уверен, вы не станете сбивать меня с ног специально.

Эти слова можно было истолковать по-разному, и от того, как поняла их Мойра, ее игривое настроение мгновенно улетучилось. Она опустила глаза.

– Нет, милорд, не стану, – проговорила она ровно.

Уилл, ничего не замечая, сбежал вниз, прыгая через ступеньки, и остановился у подножия лестницы.

– Давайте скорее, а то я уйду без вас, – весело крикнул он.

Мойра шагнула было к лестнице, но Коннор удержал ее. Крепко сжав ее пальцы, он наклонился к ней.

– Что вас беспокоит, миледи?

– Ничего, – пробормотала она, – просто нас ждут в зале, надо идти.

– Может, скажете? Хотя нет, наверное, еще рано.

– Мне нечего сказать, – ответила Мойра.

Мгновение он смотрел ей в глаза, потом качнул головой.

– Не уверен, – произнес Коннор и повел ее вперед по лестнице.

Сегодня зажгли больше факелов, чем обычно, и зал был залит мерцающим золотистым светом. Было очевидно: обитатели замка очень рады празднику. Они смеялись и шутили, женщины украсили свою одежду и волосы яркими лентами, кое-кто из мужчин даже почистился и приоделся.

Судя по всему, они уже успели подружиться с людьми лорда Коннора. Много месяцев подряд жизнь в замке была мрачной и унылой, и все были рады встряхнуться.

Мойра приветливо кивала головой, пока лорд Коннор вел ее к столу на возвышении в конце зала. Видя вокруг улыбающиеся лица, она и сама пришла в хорошее настроение.

Ее радость несколько увяла, когда, поднявшись на помост, она увидела сэра Айвора. Тот стоял, сложив руки на груди, и смотрел на нее с презрительной ухмылкой.

Лорд Коннор выдвинул для нее скамью, помог сесть и расположился справа от нее. Мойра подозвала сэра Айвора.

– Мы собрались здесь, чтобы отдохнуть и повеселиться, сэр Айвор. Мне не хотелось бы, чтобы вы своим мрачным видом отбили у нас аппетит.

Он перестал ухмыляться, хмуро поклонился и опустился на скамью довольно далеко от Мойры.

– Не обращайте на него внимания, миледи. Он долго здесь не останется, – проговорил Коннор.

Шум усилился, когда люди стали рассаживаться за столами. Мойра встала и хлопнула в ладоши, призывая к тишине.

– Я очень рада видеть радостные лица и слышать смех, – с улыбкой заговорила она, оглядывая зал. – Мы так долго жили в печали. Но все изменилось. – Она повернулась к лорду Коннору. – Наш господин лорд Рэнналф Фицклиффорд отозвался на нашу просьбу о помощи и прислал нам в поддержку своего брата с войском. Я знаю, вы и дальше будете делать все, чтобы они чувствовали себя как дома, и будете оказывать им всякую помощь, какая только потребуется. Нам предстоит тяжелая работа, но сегодня давайте отпразднуем нашу неожиданную удачу. – Мойра отпила из кубка и села под приветственные крики зала.

Тут встал отец Томас и произнес краткую молитву. Слуги стали расставлять на длинных дощатых столах деревянные тарелки. К Мойре приблизился незнакомый ей юноша, высокий и стройный, и опустился перед ней на колено. В руках, он держал чашу с благоухающей водой для омовения рук.

– Это мой оруженосец Падриг, – сказал лорд Коннор. – Он у меня недавно, но уже показал себя ценным помощником.

При этих словах Падриг покраснел и уставился на полотенце, которое протягивал Мойре.

– Спасибо, Падриг, – сказала она. – Я вижу, ты прекрасно справляешься со своими обязанностями.

Юноша покраснел еще больше и опустил голову.

– К вашим услугам, миледи, – пробормотал он и удалился.

– Падриг мужественный парень, – заметил лорд Коннор, накладывая Мойре в тарелку мяса и сыра из стоявшего перед ними блюда. – Глядя на него сейчас, и не догадаешься, что недавно он чуть не умер от легочной лихорадки. Его в постели невозможно было удержать – не хотел пропускать тренировки с мечом. Из него выйдет хороший воин.

Они разговаривали о пустяках, музыканты играли что-то веселое. Мойра пыталась сосредоточиться на музыке и на веселой суете и никак не могла, остро чувствуя близость Коннора. Оставалось только напоминать себе снова и снова, что в нынешнем своем положении она никому не нужна. И не надо себя обманывать.

В зал вошел воин в кольчуге и шлеме и молча прошествовал к столу на возвышении. Музыка оборвалась. Солдат неловко поклонился Мойре. Очевидно, это был один из людей лорда Коннора, потому что она его не знала.

– Извините, миледи. Милорд, там снаружи посланник…

– Все в порядке! Праздник продолжается! – крикнул лорд Коннор в зал. – Откуда посланник, Генри?

Солдат наклонился и что-то прошептал ему на ухо.

Коннор нахмурился, потом кивнул.

– Веди его сюда. – Он посмотрел на смеющихся и танцующих людей. – Пусть посмотрит, что мы не сидим тут, дрожа от страха.

– Кто там, милорд? – спросила Мойра.

– Я должен был попросить вашего позволения, миледи, прежде чем приказывать. Вы хозяйка, и вам решать, кого впускать, а кого нет, – сказал Коннор. – Извините.

– Ничего. Я была только рада доверить оборону замка вам, милорд. – Мойра наполнила его кубок вином и подвинула к нему. – Это касается обороны, да?

– Да, – ответил Коннор, раздумывая, сказать ей сейчас, от кого посланец, или пусть сама увидит? Нет, в ее положении неожиданности ни к чему. – Прибыл посланник от Маккарти.

Ему показалось, что она побледнела, хотя при свете факелов это трудно было определить.

Дверь с шумом распахнулась, впустив Генри. В зале наступила тишина. Солдат посторонился, и Коннор увидел высокого бородача в сопровождении двух своих людей.

Посланник, в потрепанной коричневой одежде, с взлохмаченной медно-рыжей шевелюрой и такой же бородой, шел сквозь толпу независимой походкой, словно никого и ничего не замечая. Перед помостом он остановился, широко расставив ноги. Солдаты встали по обе стороны от него.

Мойра охнула и попыталась встать, но Коннор не дал ей отодвинуть скамью и, наклонившись, прошептал:

– Сидите как сидели, миледи. Не стоит вскакивать перед человеком Маккарти. Он вряд ли заслуживает такой чести. – Мойра судорожно вцепилась одной рукой в край стола, другую прижав к животу. – Кроме того, женщине в вашем положении не пристало скакать подобно горной козе, – добавил он, стараясь этой нехитрой шуткой хоть немного ослабить охватившее женщину напряжение.

– Вы не понимаете, милорд, – паническим шепотом проговорила Мойра, не отводя глаз от стоявшего перед ней человека.

Тот, не обращая внимания на солдат, сделал шаг вперед и с ухмылкой поклонился.

– Вот, значит, как ты встречаешь меня после долгой разлуки?

Коннор рывком отодвинул скамью и встал, готовый прыгнуть на чужака, если он будет продолжать в том же духе.

– А это еще кто? – воскликнул мужчина, в одно мгновение посерьезнев. – Что ж, дорогая сестрица, ты, как я вижу, уже нашла, кем заменить в постели Брайена… и Дэрмота?

 

Глава восьмая

– Это мой брат, Эйдан О'Нилл, – прошептала леди Мойра, дрожа всем телом, и медленно поднялась, опираясь стиснутыми руками о стол. От ее взгляда брат должен был бы провалиться сквозь землю, но он лишь ухмыльнулся еще шире. – Эйдан, это лорд Коннор, брат Рэнналфа Фицклиффорда, моего господина.

О'Нилл шагнул вперед, протягивая руку, однако Коннор и не подумал отвечать на этот жест, его рука скользнула на рукоять меча. Солдаты схватили О'Нилла под мышки и оттащили назад.

Коннор, стараясь успокоиться, обошел стол и остановился перед ним. Ему до смерти хотелось схватить О'Нилла за горло и сжимать до тех пор, пока грязная ухмылка не исчезнет с его немытого лица.

– Благодарите судьбу, что вы брат леди Мойры, иначе я бы вас сейчас прикончил, – проговорил он. – Мне бы ничто не помешало это сделать.

Он обернулся и посмотрел на леди Мойру. У нее был убитый вид, она стояла, покачиваясь, и вряд ли слышала хоть слово из того, что он сказал. Коннор приблизился к ней.

– Миледи, вы в порядке? – Ее взгляд, полный страдания, болью отозвался в его сердце. – Сядьте, леди. – Он взял ее за руку. – Может, отвести вас в светлицу или в вашу спальню? Все равно никаких разговоров здесь больше не будет. Это дело касается только вас одной.

– Благодарю вас, милорд, – прошептала Мойра. – Только я пойду туда сама, – добавила она, когда Коннор попытался взять ее под руку. – Генри, отведи, пожалуйста, моего брата ко мне в светлицу и поставь часового в коридоре.

– Есть, миледи. – Генри поклонился и сделал знак солдатам выполнять приказ. Те повели О'Нилла через зал к лестнице. Люди молча расступались, освобождая проход.

Леди Мойра глубоко вздохнула и хлопнула в ладоши, хотя это было лишнее – все и так повернулись к ней, как только О'Нилл исчез из виду.

– Мы собрались здесь, чтобы веселиться. Так пусть же праздник продолжается!

Музыканты заиграли снова, шум и говор возобновились.

Уилл поднялся с места и отозвал Коннора в сторонку.

– Что я должен делать, милорд?

Коннор обвел глазами зал. Взгляд его задержался на довольном лице Д'Ати. Если этот человек и не имел отношения к появлению О'Нилла – а в этом Коннор сомневался, – то одно было очевидно: он наслаждался публичным унижением леди Мойры.

– Скажи Падригу, пусть проследит, чтобы поставили надежных часовых, и постарается разузнать, как О'Нилл сюда попал, – тихо сказал он. – Передай караульным со стороны мыса, пусть удвоят бдительность. Сам оставайся в зале, чтобы тут ничто не нарушало веселья. – Он многозначительно кивнул на сэра Айвора. – У леди Мойры и так достаточно неприятностей.

– Вам помощь наверху не понадобится?

Коннор помотал головой.

– С тремя часовыми? Плохо же ты обо мне думаешь.

– Вовсе нет, милорд, – усмехнулся Уилл. – Просто я терпеть не могу, когда что-то интересное происходит без меня.

– Вряд ли это будет интересно, – сухо проговорил Коннор. – Противно – это да. Ничего, думаю, присутствие леди Мойры поможет мне удержаться, чтобы не задушить ее братца… если, конечно, она сама этого не захочет.

– Подонок этого заслуживает, – холодно произнес Уилл, – уже за одно то, что он ей сказал, не говоря о прочих делишках, которые наверняка за ним числятся. Но она благородная леди и наверняка не способна причинить ему вред.

– Ну-ну… – Коннор подумал о твердой решимости Мойры защитить своего ребенка, ради которого пойдет на все.

«Это надо держать в памяти на тот случай, если мы с леди Мойрой разойдемся во мнении относительно того, что будет для нее лучше», – решил Коннор.

Он похлопал Уилла по плечу и подтолкнул к столу.

– Садись и смотри, чтобы никто не скучал, а я пойду узнаю, зачем явился О'Нилл.

Увидев миловидную служанку с подносом, пробиравшуюся к столу, Уилл снова заулыбался.

– Можете на меня положиться, – весело сказал он и стал подзывать знаками Падрига.

Мойра стояла в коридоре, ожидая лорда Коннора. Только присутствие молчаливых часовых удерживало ее от того, чтобы не разрыдаться.

Зачем пришел ее старший брат? Почему именно сейчас? Генри сказал, что это посланник от Маккарти. Означает ли это, что ее братья снова решили объединиться с ее врагами?

От этой троицы можно ожидать чего угодно. Они и с самим дьяволом вступят в сговор, если решат, что это им выгодно.

Мойра прекрасно знала, на что способны братья. Они и за лорда Брайена выдали ее лишь по одной причине – ожидали выгод от родства с норманнами, когда те заняли господствующие позиции на юго-западе Ирландии.

Только надеялись они зря. Ее мужу они показались слишком дикими и необузданными, чтобы от них была какая-то польза. И в этом он упрекал ее, особенно по прошествии нескольких лет, ведь она все не рожала ему наследника, ради которого он пошел на этот брак.

Мойре вспомнились последние месяцы жизни лорда Брайена, и ей стало зябко. Она обхватила себя за плечи руками. Бесполезно, холод был у нее в душе.

Когда он впервые заметил, что она беременна… Хорошо, что он не мог подняться с постели, иначе убил бы ее. Но время шло, и лорд Брайен стал смягчаться. В последние месяц-два перед смертью, когда ее живот увеличился, он совершенно переменился, всячески давая понять, что признает будущего ребенка своим.

Из-за шума в зале она не услышала шагов лорда Коннора и удивилась, внезапно увидев его. Он стоял у лестницы и пристально смотрел на нее.

– Я думал, вы в светлице, – сказал он, подходя.

– Что вы, я такая трусиха, – ответила Мойра. – Я боюсь оставаться с ним наедине.

Лорд Коннор взял ее за руку, и это теплое прикосновение придало ей бодрости.

– Вы можете с ним вообще не разговаривать. Я сам расспрошу его, зачем он явился. С вами мне будет легче. Вы знаете, мне не хотелось бы плохо говорить о ваших родственниках, но мне показалось, ваш брат из тех людей, которым нельзя верить. Вы его знаете и поймете, правду ли он говорит.

– Такое чудо, наверное, возможно, но полагаться на это я бы не стала. Если б вы имели несчастье познакомиться с Эйданом поближе, то поняли бы, что он не стоит и ломаного гроша. – Она горько рассмеялась. – Имейте в виду одно: если он раскусит вас, то не преминет против вас же это и использовать.

– Ну, тогда пойдем вместе. Ваши подсказки мне помогут.

– Вы мне льстите, милорд, – проговорила Мойра со слабой улыбкой. – Но я тоже хочу знать, что его сюда привело и почему он пришел именно сейчас.

Коннор кивнул, отодвинул щеколду и повернулся к Мойре.

– Мне войти первым?

– Нет, он ничего мне не сделает, я же с вами, да еще с двумя солдатами. Излюбленное оружие брата – его язык, а к этому я привычна.

– Как пожелаете.

Лорд Коннор толкнул дверь и посторонился, пропуская Мойру вперед.

Свечи в канделябрах были зажжены, от очага шел запах горящего торфа. Комната выглядела бы веселой и уютной, если бы не отвратительное зрелище, представшее перед Мойрой.

Эйдан сидел, качаясь на стуле и водрузив, ноги в сапогах на красивую полированную столешницу. В руке он держал кубок с вином и с насмешливой улыбкой смотрел на сестру.

«Да уж, – подумала Мойра, – нахальство ему никогда не изменяет».

Генри стоял у окна, положив руку на рукоять меча и с презрением глядя на Эйдана. Второй часовой с непроницаемым лицом замер у двери.

Эйдан приветственным жестом поднял кубок, поднес его ко рту и одним махом опорожнил.

– Мойра, моя любимая маленькая сестричка… хотя нет, не очень-то теперь и маленькая. – Он смерил ее взглядом с головы до ног. – Я вижу, ты не теряла времени даром, пока мы с тобой не виделись. Твой ублюдок сделал тебя очень медлительной. Я уж было подумал, ты сюда не доползешь. – Со стуком поставив пустой кубок на стол, он рыгнул и потянулся к кувшину. – А я-то ожидал, ты мне обрадуешься после такой долгой разлуки.

Мойра знала, до чего брат может дойти, когда выпьет. Лучше его остановить сейчас, иначе будет еще хуже. Она подошла к столу и вырвала у него из рук кувшин.

– Ты пользуешься моей добротой, делаешь гадости и еще ждешь, чтобы я тебе радовалась. Ты что же, думаешь, что можешь так просто сюда заявиться, оскорблять меня и моих гостей…

– Заткнись, Мойра. – Эйдан уставился на Коннора, который стоял у двери, скрестив на груди руки. – Я надеюсь, милорд, вас она так не пилит? Хочу предупредить, на нее иногда находит, она становится такой ведьмой…

– С тобой иначе нельзя, – спокойно сказала Мойра. Она выдвинула стул напротив Эйдана и пригласила лорда Коннора: – Присаживайтесь, милорд, если хотите. Ни к чему стоять, когда он развалился тут и мелет языком.

Коннор подошел и, взявшись за спинку стула, подвинул его к ней.

– Прошу вас, миледи.

Мойра с благодарной улыбкой села. Коннор поставил себе стул между леди Мойрой и ее братцем и повернулся к солдатам.

– Луи, вы с Ральфом возвращайтесь в привратную башню, а ты, Генри, посторожи за дверью.

– Как пожелаете, милорд, – кивнул Генри, хотя по его лицу было видно, что выходить ему не хочется.

Коннор, однако, считал, что им лучше остаться без свидетелей. Неизвестно, что еще выкинет Эйдан и с какой целью он явился в замок, поэтому пока что лучше держать все в секрете, ради леди Мойры.

Он подождал, пока солдаты закрыли за собой дверь, и лишь после этого сел.

– Ну что ж, теперь мы остались одни. Прекратите оскорблять свою сестру и говорите, зачем пришли.

О'Нилл откинулся на спинку стула.

– Так вы, значит, господин Фицджералдов – лорд Рэнналф Фицклиффорд?

– Это мой брат.

О'Нилл нахмурился.

– Мы слыхали про лорда Рэнналфа… Так вы говорите, он ваш брат? – Бледно-голубые глаза О'Нилла перебегали с Мойры на Коннора и обратно.

– Да, – ответил Фицклиффорд, теряя терпение.

– А парень клялся, что это он приехал. – В голосе Эйдана слышалось недоверие. – Я принес послание для лорда Рэнналфа, а не для его лакея.

«Интересно, кто сообщил О'Ниллу и, очевидно, Маккарти, о прибытии Рэнналфа в Ирландию? Впрочем, какая разница? Главное – попытаться что-то выведать у Эйдана», – подумал Коннор.

– Придется вам обойтись мною, – сказал он. – Ваша сестра знакома с моим братом. Она может подтвердить, что я не Рэнналф, и я не понимаю, с чего это вы думаете, что…

– Вы близнецы, милорд, в этом все дело, – вмешалась Мойра. Она проговорила это учтивым тоном, но голос выдавал ее напряжение.

– Что ж, вполне возможно, хотя мы не совсем одинаковые. – Коннор показал на свой шрам.

– Все равно вы очень похожи, особенно издалека. Как я понимаю, ваш лазутчик не из замка? – Мойра посмотрела на брата.

– Нет, не из замка. – О'Нилл провел рукой по спутанной шевелюре. – Только я не пойму, какое это имеет значение.

– Большое! – воскликнула Мойра и посмотрела на Коннора.

«Как заставить себя спокойно разговаривать с этим болваном, когда так и хочется схватить его за шиворот и швырнуть об стену? Да и вопросы надо задавать правильно, чтобы хоть что-то узнать. Рэнналф поверил мне, и надо доказать, что я этого достоин», – подумал Коннор.

Он встал, взял кочергу и поворошил угли. Ему не хотелось выставлять себя неумехой перед леди Мойрой. Она доверилась ему, и он не имеет права ее подводить.

Никогда еще Коннор не чувствовал так остро свою неопытность, как теперь.

Ему вспомнился разговор с Рэнналфом накануне отъезда в замок. Брат прекрасно видел, что Коннор мучительно неуверен в себе.

«Веди себя так, словно тебе все известно, – сказал тогда Рэнналф. – Как будто вопросы ты задаешь просто так. Лишь в этом случае ты сможешь что-то выведать».

За внешней развязностью О'Нилла чувствовалось напряжение. Но, взглянув на Мойру, Коннор решил, что слишком долго тянуть нельзя. Она сидела, прижав руку к животу, и было видно, что молодая женщина очень нервничает.

Медленно и неторопливо Коннор положил кочергу и вернулся к столу.

– Час поздний, О'Нилл, ваша сестра устала. – Он поймал сердитый взгляд Мойры, но сделал вид, будто не заметил. – Я тут единственный Фицклиффорд, так что, если вам есть что передать, давайте говорите. В противном случае я сам выведу вас из замка. После всего, что вы наговорили своей сестре, я не позволю вам задержаться здесь ни на минуту.

О'Нилл вскочил на ноги.

– Вы не имеете права! – закричал он, пытаясь нащупать отсутствующий меч.

– А кто вы такой, чтобы мне указывать? – спросил Коннор насмешливо, присаживаясь на стул. – Говорите, что вам велено, и покончим с этим.

– Хью Маккарти предъявляет права на Мойру и ее ребенка от его брата. – Эйдан выпрямился, твердо глядя на Фицклиффорда. – Я должен утром забрать ее с собой.

Мойра вскрикнула, Коннор с большим трудом сохранил спокойный вид.

– Неужели, – заговорил он размеренно, – вы думаете, что я вот так просто отдам ее, словно она корова, убежавшая из его хлева? – Коннор не осмеливался посмотреть на Мойру. – И как только вам могла прийти в голову мысль отдать ее в руки тех, кто ее так оскорбил и унизил?

Как ни странно, во взгляде О'Нилла появилось что-то вроде уважения.

– Мы выдали ее за Фицджералда, но его больше нет, и мы, ее братья, вправе выдать сестру за кого захотим, можем отправить ее туда, где от нее нам будет больше всего пользы.

В негодовании Мойра поднялась со стула, но Коннор успел ухватить ее за руку, не дав приблизиться к брату.

– Отпустите! – закричала она, пытаясь вырваться. – Я не позволю ему…

Коннор обхватил Мойру руками и прижал спиной к себе. Она вся дрожала от возмущения. Если бы он ее отпустил, она воздала бы братцу по заслугам.

– Тихо, – шепнул ей на ухо Коннор, – успокойтесь. Никуда он вас не увезет, если вы сами не захотите этого. Я вам поклялся, помните? – Он почувствовал, как ее тело обмякло. – Как вы?

– Все хорошо, милорд, – пробормотала она, освобождаясь от его объятий. – Как ты мог, Эйдан, объединиться с ними? Как ты мог согласиться на то, чтобы отдать меня им, после того, что они со мной сделали?

– Так будет лучше для тебя, – хрипло сказал О'Нилл.

– Лучше для вас, – холодно поправила его Мойра. – Этого следовало ожидать. Мои братья всегда смотрели на меня как на товар, который можно выгодно продать.

Коннор устремил взгляд на Эйдана.

– Что будет лучше для леди Мойры – это больше не вам решать, О'Нилл, – сказал он. – Передайте Маккарти, что судьба леди Мойры связана отныне с Фицклиффордами, а они не намерены отдавать ее никому против ее воли.

 

Глава девятая

Мойра подумала, что никогда не забудет выражения лица Эйдана, когда лорд Коннор отказал ему. На протяжении многих лет братья обращались с ней безобразно, и как же приятно было видеть растерянность на физиономии одного из них, когда он понял, что их очередным планам не суждено сбыться.

И еще она не забудет затопившей ее радости, когда она услышала ответ Коннора, и его теплых рук. Хотя последнее лучше поскорее выбросить из памяти и из сердца.

Мойра сидела одна в светлице и ждала возвращения лорда Коннора.

Эйдана О'Нилла завели в небольшую кладовку на первом этаже привратной башни. Отпустив Генри, Коннор снял с крюка на стене фонарь, вошел внутрь и прикрыл за собой крепкую, обитую железом дверь.

Из темного угла послышался шорох и мышиный писк.

– Я вижу, вы решили предоставить мне все удобства, – мрачно произнес О'Нилл. Он встряхнул одеяло и, завернувшись в него, уселся на пол, откинувшись на мешок с зерном.

– Уж не ожидали ли вы, что ваша сестра после всего, что вы ей наговорили, бросится к вам с раскрытыми объятиями? – насмешливо спросил Коннор.

– Она всегда была упрямой, – проворчал О'Нилл. – О чем ее ни попросишь, вечно противится.

– Ну, если ваши просьбы были похожи на ту, которую вы только что высказали, то я ее хорошо понимаю. Неужели вы в самом деле думали, что она согласится оказаться в руках людей, которые издевались над ней? – Коннор пристально вглядывался в лицо ирландца, но оно ничего не выражало, кроме недоумения.

– Они все равно окажутся у Хью Маккарти, рано или поздно, – проговорил О'Нилл, повышая голос. – Да не будет вам это в обиду, милорд, но только вам не справиться с Хью. Об этом смешно даже и думать! – Он покачал головой, – Если Хью чего-то захотел, он в лепешку разобьется, но получит то, что ему нужно. Его и смерть не остановит.

– Хью Маккарти увидит, что нападать на умирающего старика да на беззащитных крестьян – это совсем не то, что встретиться со мной и моими людьми.

– Ну, допустим. Только вы-то, милорд, что от этого будете иметь? Замок этот не ваш, а вашего брата. Что же до Мойры… – О'Нилл засмеялся. – Уж не думаете ли вы в самом деле, что ради того, чтобы спать с ней, стоит ссориться с Маккарти? Он-то считает это вопросом чес…

Эйдан не успел договорить. В мгновение ока Коннор оказался перед ним, схватил его за грудки и рывком поднял на ноги.

– Не смей говорить о своей сестре как о какой-то шлюхе, – прорычал он, тряся О'Нилла и поднимая его все выше, так что тому пришлось стать на цыпочки.

Коннор отшвырнул О'Нилла на кучу мешков с зерном, а сам попытался взять себя в руки, чтобы не прикончить на месте этого болтливого негодяя. О'Нилл с минуту лежал неподвижно, ошеломленно глядя на Коннора, потом медленно сел.

– Боже правый, вот это темперамент! – Он отбросил со лба волосы и потеребил бороду. – Не ожидал такого от норманна.

«Он что, совсем спятил? – подумал Коннор. – Швыряешь его как грязный мешок, а он становится только дружелюбнее. Может, Уилла позвать, пусть посмотрит, как надо обращаться с такими, как О'Нилл».

– Ты ошибаешься, – холодно сказал он. – Во мне достаточно ирландской крови, чтобы пришибить тебя на месте, да норманнская не пускает. – Коннор снял с гвоздя фонарь и повернулся к О'Ниллу. – Может, ты хочешь что-то мне рассказать, прежде чем я оставлю тебя дожидаться утра в обществе крыс?

– Ну, нет, милорд, чего не хочу, того не хочу, – протянул Эйдан.

– Ладно, может, до утра надумаешь. – Коннор, не оглядываясь, вышел, оставив О'Нилла в кромешной темноте.

Он задумчиво зашагал к замку. Вряд ли удастся узнать что-либо новое от О'Нилла. Он не стал прямо спрашивать его о планах Маккарти, опасаясь, что своими вопросами наведет того на кое-какие соображения по поводу их собственного положения.

Коннор постоял немного у входа, наслаждаясь тишиной, прежде чем окунуться в шумную атмосферу зала. Он не собирался задерживаться там. Леди Мойра ждет его, он обещал прийти сразу, как только устроит на ночь ее брата. Коннор открыл дверь и остановился на пороге, оглушенный шумом. Тут было весело, но он лишь еще острее почувствовал, как сильно устал. Поговорив с Уиллом и получив его заверения, что распоряжения выполнены, Коннор пошел по лестнице наверх в светлицу Мойры.

Ожидание далось Мойре очень нелегко. Что, если Коннор решит, что к тому, что предлагает Эйдан, стоит прислушаться? Что, если он придет к выводу, что она и ее дитя слишком тяжкое бремя, и решит отправить ее с братом? Это никого бы не удивило, потому что вдовы часто возвращались в свою семью после смерти мужа.

Сердце ей подсказывало, что Коннор Фицклиффорд никогда не пойдет на это, но в мыслях все казалось возможным.

Услышав стук в дверь, она бросилась открывать.

Было облегчением увидеть, что он пришел один.

– Заходите, милорд. – Мойра распахнула дверь. – Надеюсь, мой брат не доставил вам хлопот?

Лицо его было непроницаемо, и все же ей показалось, что его что-то гнетет.

– Да нет, все в порядке. Я понимаю, уже поздно и вы устали, – сказал Коннор, – но мне бы хотелось поговорить с вами.

«Боится, что утром не наберется смелости?» – подумала Мойра. Они встретились взглядами, и он отвел глаза. Казалось, меньше всего ему хотелось оставаться здесь, и все же он не уходил.

По правде говоря, Мойра боялась услышать то, из-за чего ее могущественный защитник выглядел таким растерянным. Но ждать до утра означало провести мучительную бессонную ночь.

– Проходите, садитесь. Бриджит может принести чего-нибудь перекусить. Вы за ужином почти ничего не ели и, наверное, голодны.

– С удовольствием поел бы. А вы ко мне присоединитесь?

– Обязательно, милорд.

Бриджит она нашла в своей спальне, где та занималась шитьем, и приказала ей принести поднос с едой и кувшин подогретого вина со специями.

Мойра вернулась в комнату и убрала со стола кувшин и кубок, из которого пил Эйдан.

Ах, если бы так же легко можно было избавиться от того, что он говорил!

Лорд Коннор сидел у очага, глядя на огонь. Мойра взялась за веретено. К ее удивлению, молчать наедине с ним было легко и приятно.

Вернулась служанка, за ней вошел Падриг, оруженосец лорда Коннора, неся тяжелый поднос.

– Ставь его на стол, вот молодец. – Бриджит повернулась к Мойре. – Он сам захотел обслуживать своего господина. – Ее морщинистое лицо улыбалось. – Не могла же я ему запретить! И потом, вы наверняка послали бы меня снова за чем-нибудь, а по этой лестнице так тяжело подниматься.

– Да я вовсе и не хотела, чтобы ты сама все несла, – произнесла Мойра, подходя к столу. – Ты же прекрасно знаешь: я бы тебя вообще не стала посылать сегодня вниз, если бы можно было обойтись без этого.

– Знаю, миледи, знаю. Вы жалеете свою старую служанку. Это я просто хотела, чтобы вы повеселели, вот и все.

Мойра одарила Бриджит улыбкой.

– Вот видишь, я улыбаюсь. Только радоваться особо нечему, пока мой брат здесь.

– А вы не слушайте, что несет этот выродок, прости господи. Он только о себе и печется, вы же знаете. – Бриджит посмотрела на Коннора. – А вы же, милорд, не дадите братьям миледи обижать ее, правда? Вон вы какой – молодой, здоровый, да вы одной рукой справитесь с такими, как эти О'Ниллы.

– Я сделаю все, что смогу, – сказал он. – Можете мне поверить, если братья леди захотят войти в замок, им придется прежде схватиться со мной и моими людьми. Что касается Эйдана, то он никого не побеспокоит до самого утра, в этом я ручаюсь. – В его глазах блестели веселые искорки. Мойра удивилась.

– Я думала, он уже за пределами замка.

– До утра уже недалеко. Я еще не решил, как с ним поступить.

– Ну, если он не таскается по замку, так и ничего, – сказала Бриджит. Она перевела взгляд на Падрига, застывшего у стола. – А ты давай иди, парень, не мешай своему господину и леди.

– Милорд, я вам еще нужен? – спросил оруженосец.

– Нет. Я думаю, ты найдешь чем заняться до утра, когда понадобишься мне, – с улыбкой произнес Коннор.

– Хорошо, милорд, спасибо. – Падриг так торопливо поклонился, что чуть не упал, и бросился к выходу. Но у самой двери вдруг оглянулся. – С вашего позволения, миледи.

– Спасибо, что помог Бриджит, – сказала Мойра, стараясь сохранить серьезный вид, чтобы его не обидеть. – Желаю тебе хорошего отдыха.

Падриг отвесил еще один поклон, более изысканный, и выскочил за дверь. Бриджит, прыснув в кулак, сделала реверанс и последовала за ним.

– Думаете, он торопится лечь спать? Как бы не так, – улыбнулся лорд Коннор. – Когда я проходил через зал, веселье было в самом разгаре.

– Наверное, вы правы, милорд. – Мойра внезапно растерялась, не зная, что говорить и что делать. – Может, посмотрим, что нам принес Падриг? – предложила она, показывая на стол.

По комнате распространился такой упоительный запах жареной говядины, что у Мойры потекли слюнки. Ребенок выбрал именно этот момент, чтобы повернуться.

– Хорошо, я тебя покормлю, – прошептала она, погладив свой живот.

Внезапный смех лорда Коннора заставил ее покраснеть.

– Требует, да? – Он помог женщине сесть. – Не можем же мы оставить бедное дитя голодным, тем более что у нас такой выбор. Падриг расстарался. – Коннор налил немного вина и подал Мойре. – Как вы думаете, он принес все это для вас или мне тоже немножко причитается?

Мойра улыбнулась.

Ее замешательство прошло, сменившись приятным ощущением его близости. Рядом с лордом Коннором она казалась себе маленькой и слабой, но несмотря на преследовавшие ее страхи, в присутствии этого могучего человека чувствовала себя в безопасности и была уверена, что, пока он рядом, никто не сможет причинить вред ни ей, ни ее ребенку.

Был ли хоть один человек в жизни Мойры, кто относился бы к ней с таким уважением? Было так легко поверить, что она для него что-то значит, имеет ценность сама по себе, а не потому, что может что-то ему дать.

Это было искушение посильнее, чем плотские соблазны.

Опасно было даже думать так, опасно для них обоих. Мойра не могла доверять себе в присутствии молодого, здорового мужчины. Она уже имела случай убедиться в этом.

Впутывать лорда Коннора в свои дела рискованно для него, ведь тут замешаны Маккарти, О'Ниллы и бог знает сколько еще ирландских родов, мечтающих завладеть замком «Джералд», используя ее и ее дитя.

Одному человеку, как бы он ни был силен, со всем этим не справиться.

Они ели молча. Мойра, опорожнив свой кубок, подняла глаза и наткнулась на взгляд лорда Коннора.

Не дав ей отвернуться, он взял ее за руку и прерывисто вздохнул.

– Мойра, в чем дело? Всякий раз, когда мы начинаем говорить откровенно и мне уже кажется, что мы понимаем друг друга, вы отдаляетесь. Конечно, я здесь недавно, а вы пережили тяжелую утрату, но вы должны понять: я ни за что не сделаю ничего плохого ни вам, ни вашему ребенку.

– Я знаю.

Коннор заговорил снова:

– Обстоятельства сложились так, что я отвечаю за вашу безопасность, миледи. Как защитник этого замка и всех его обитателей, я должен знать обо всем, что может представлять угрозу. А по-человечески я просто хочу поближе с вами познакомиться, если вы, конечно, позволите. Но я ни в коем случае не желаю вас ни к чему принуждать.

Как ему удается сказать именно то, что пробуждает в ней желание поверить ему?

Мойра закрыла глаза и отвернулась. Она должна вести себя естественно и прогнать это наваждение. Она тряхнула головой.

– Мойра…

– Я не давала вам разрешения называть меня так. – Она скользнула взглядом по его лицу, красивому, честному, понимающему, и уставилась на сложный орнамент, вышитый по вороту его зеленой туники.

– Я вас называл так уже не раз, и вы не возражали.

– Я не заметила, – сказала она, стараясь говорить холодным, безразличным тоном.

Он подвинулся к ней и, взяв за подбородок, повернул ее к себе.

– Раньше вам было все равно, – мягко сказал он, – а сейчас нет. Ведь так, Мойра? – Коннор пристально смотрел в ее глаза.

– Мне… – Она умолкла, не желая лукавить.

– Я поклялся честью, что положу свою жизнь за вас. Мойра. Позволить мне обращаться к вам по имени – а вы называйте по имени меня, – это ведь не высокая плата, вы согласны?

Он был так близко, что она различала крохотные золотые искорки в его карих глазах, чувствовала теплоту, исходившую от его кожи. Его волосы падали мягкими волнами на плечи, и ей неудержимо захотелось убрать прядь, упавшую ему на лоб. Мойра пересилила искушение, остановив подрагивающие пальцы. Она была так поглощена своими ощущениями, что даже не замечала, как он придвигался все ближе и ближе, пока ее не вывел из оцепенения его тихий голос. Еле слышно чертыхнувшись, он прошептал:

– Простите, но я больше не могу… – и прижался губами к ее губам.

 

Глава десятая

Молодая женщина боялась шевельнуться, пока Коннор легко, еле ощутимо целовал ее. Он опустился перед ней на колени и, запустив руку под головное покрывало, стал перебирать ее волосы, не отрываясь от губ.

Пьянящее тепло затопило Мойру, на душе стало легко, словно на нее пролился исцеляющий бальзам, и она, не в силах более сдерживать свое желание коснуться его, дотронулась до волос Коннора. Они оказались мягче, чем ей казалось прежде, они струились между ее пальцев, и Мойра почувствовала, как от этого легкого скольжения ее бросает в жар.

Она пять лет была замужем, провела ночь с чужим мужчиной, но до сих пор не знала, что такое поцелуй.

Глаза Мойры наполнились слезами. Сердце ее было переполнено, и ей казалось, что оно вот-вот разорвется.

Она провела пальцем вдоль выреза его туники, и он прерывисто вздохнул. Мойра улыбнулась, хотя по щекам катились слезы.

Коннор чуть-чуть отодвинулся, глядя на нее, и, нахмурившись, провел ладонью по мокрой щеке.

– Милая, что это? – Он стал осушать губами ее слезы. – Я вас обидел? Почему вы плачете? Это я виноват?

– Нет, – прошептала Мойра, дотронувшись до подбородка Коннора и с наслаждением ощущая жесткость его небритой щеки. – Это слезы счастья, Коннор, а не горя. Ваши поцелуи – это радость, какой я никогда не знала. Я благодарна вам за них. – Пересилив себя, она убрала руку и выпрямилась на стуле. – Но вы больше не должны меня целовать.

Коннор ласково сжал ее руку в своей широкой ладони.

– Вы сами сказали, что вам понравилось, значит, я вам не противен. Я ни за что не стал бы навязываться женщине, и уж тем более я не считаю себя неотразимым. – Его лицо вспыхнуло. – У меня шрам, я громадный и неуклюжий, но клянусь, что…

– Вы безукоризненны, Коннор, – перебила его Мойра, глаза которой снова наполнились слезами. – Я совсем не хотела, чтобы вы подумали, будто дело в вас. – Она сжала его руку. – Вы вовсе не громадный и неуклюжий… вы – сама сила и грация, это заметит каждая женщина. Я наблюдала за вами, когда вы упражнялись с мечом, так что не пробуйте меня переубедить. А шрам… – Мойра провела по нему пальцем, – он лишь придает загадочности вашему прекрасному лицу. – Она убрала руку. – Лорд Рэнналф хорош собой. Вы же, милорд, интригующе мужественны.

Краска еще не сошла с его щек, но было видно, что он стал успокаиваться.

– После таких комплиментов мне тем более непонятно, почему вы больше не позволяете мне целовать вас. Наверное, потому, что вы недавно овдовели. Я не должен был. – Коннор откинул волосы со лба и встал. Его лицо приняло отчужденное выражение, в глазах появился холод.

Она вовсе этого не хотела. Хотя, может, это и к лучшему. Не пристало заигрывать с мужчиной, с которым, она уверена, ей не суждено быть вместе.

– Я уже говорил вам, что нам надо кое-что обсудить. – Коннор сел рядом с ней и пригубил вино. – Если б можно было как-то загладить то, что наболтал ваш брат, я бы это сделал, но единственное, что я могу, – это больше не пускать его сюда. Ведь вы не хотите, чтобы я его убил.

– Нет, ни за что! – вскрикнула Мойра. – Слушать Эйдана в самом деле невыносимо, но он всегда был грубияном. Может быть, я и не люблю брата, как должна…

– Это он обращается с вами не так, как должен был бы, – сурово произнес Коннор. – Вы же ничем ему не обязаны, насколько я понимаю.

Мойра еле удержалась, чтобы не кивнуть в знак согласия. Нехорошо так думать… Разве она сможет стать доброй, любящей матерью, если так мало привязана к собственной семье?

– Как бы там ни было, я не хочу его смерти… тем более, чтобы она была на вашей совести.

Коннор посмотрел на нее долгим взглядом. Мойра подумала, что он видит ее насквозь и различает каждое пятнышко на ее совести. Но нет, в выражении его глаз ничего не изменилось.

– Я приказал запереть его в кладовой – подумал, может, он утром раскроет мне планы Маккарти. Посидит пока в темноте с крысами…

– Ну, для него это как раз подходящая компания, – не удержалась Мойра. – Только крысы наверняка от него разбегутся.

– Не знаю, можно ли ему доверить послание для Маккарти, – неуверенно проговорил Коннор. – Но мне хотелось бы все-таки его с ним передать. Что вы на это скажете? Может, посоветуете, что написать им? – Он провел рукой по волосам. – Я надеюсь, вас не обидело, что я запер вашего брата?

– Это больше, чем я ожидала… и меньше, чем он заслуживает. Знаете, Коннор, то, что он мне наговорил, меня не удивило. – Мойра нахмурилась. – Я уверена, он высказал то, что думают про себя многие. Это совпадает с мнением сэра Айвора.

– Насчет того, что люди так думают, вы ошибаетесь. Что же до Айвора, то я при первом удобном случае отправлю его в Уэльс. Пусть Рэнналф с ним разбирается. Он не станет слушать его глупости, потом, у него больше возможностей и власти, чтобы справиться с этим наглецом. – Коннор покрутил кубок, глядя на рубиновое вино. – Одно из преимуществ старшинства.

– Вы хотите сказать, что Рэнналф старше вас? – спросила Мойра и тут же осеклась. – Простите, это меня не касается.

– Я люблю своего брата и ничуть ему не завидую. И я совсем не против, чтобы вы задавали мне вопросы, если только согласитесь с моим планом.

– Вы о чем?

Коннор посмотрел куда-то в сторону, словно собираясь с мыслями, потом сжал ее руки в своих ладонях.

– Не бойтесь, я не стану вас целовать.

Этого Мойра вовсе и не боялась. Ее пугало другое – как она себя поведет, если это произойдет. Не зная, что ответить, она кивнула.

– Маккарти хотят во что бы то ни стало забрать у вас ребенка. – Коннор покачал головой. – А к помощи вашего брата прибегли просто потому, что не знают, как быть дальше и что делать.

– Возможно. Но правда и в том, что моих братьев совсем не трудно уговорить, если от этого им будет какая-то выгода. – Мойра встала. – Вы просто не понимаете, что за человек Эйдан. Я уверена, он все равно присоединился бы к Хью Маккарти, даже не будь меня. Ну а то, что я его сестра, лишь подогревает его интерес.

Ребенок, почувствовав возбужденное состояние Мойры, так сильно толкнулся, что у нее перехватило дыхание. Она схватилась за стул и снова села, тяжело дыша.

– Вам нельзя волноваться, это вредно для ребенка, – укоризненно сказал Коннор.

В чем причина ее волнения: в том, что он рядом, или в самом разговоре? Коннор подумал, что, возможно, ему надо встать и уйти, но это было выше его сил.

– Вам больно? Может, позвать Бриджит? Мойра взяла его руку и прижала к своему животу. Ребенок лягнулся.

– Нет, это не больно, но и приятного мало, – проговорила она, и ребенок толкнулся еще сильнее, прямо под ладонью Коннора.

– Святый Боже! – прошептал он, понимая, что выглядит испуганным юнцом, но, ничуть этого не смущаясь, потрогал выпуклость – ручку или ножку. – Он вот тут, прямо у меня под рукой.

Мойра улыбнулась. Она была так прекрасна в это святое мгновение, что у него защемило в груди и на глазах выступили слезы. Он не смог бы отвернуться, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Коннор почувствовал, что некие узы связали их в это мгновение – мать, дитя и защитника. Казалось, план, который он замыслил и о котором робел сказать Мойре, получил благословение свыше.

– Крепкий малыш, – пробормотал он, ощутив, как ребенок, несколько раз шевельнувшись, наконец успокоился.

– Или малышка, – с улыбкой проговорила Мойра. – Заранее ведь не узнаешь.

Ребенок больше не шевелился, и Коннор с сожалением убрал руку.

Его охватило острое ощущение потери. Чувствовал ли он раньше с кем-либо такую связь? Разве что во чреве матери, деля его со своим братом-близнецом. Однако с тех пор, как они пришли в этот холодный, жестокий мир, все, казалось, стремилось разделить их.

– По-моему, сегодняшнее представление окончилось, – весело сказала Мойра. – Можно немножко отдохнуть.

– Это случается каждый вечер?

– Да… и не только по вечерам. Очень подвижный малыш.

Для Коннора это было ново и удивительно. Ему не доводилось близко общаться с беременными женщинами до своего приезда в Оклер к Рэнналфу и Джиллиан. Но и там он узнал только одно: для Джиллиан стало большим облегчением, когда она разрешилась от бремени дочерью, которую назвали Кэтрин. И еще ему вспомнилось, что роды были долгими и тяжелыми.

При мысли о том, что Мойру ждет то же самое, у Коннора сжалось сердце. «Нет, она сильная, – сказал он себе. – После всего, что ей пришлось перенести, она обязательно выживет – и она, и ее дитя».

Мойра вдруг охнула, захлебнулась вином и закашлялась. Коннор легонько похлопал ее по спине.

– Ну как, лучше?

Мойра, переводя дыхание, кивнула.

– Ребенок все не угомонится.

– Когда я был рядом, он как будто успокоился. Можно я прикоснусь еще?

Женщина снова кивнула и, взяв Коннора за руку, прижала ее к своему животу.

– Как вы думаете, что это может быть? – спросил Коннор, почувствовав под своей ладонью выпуклость и опускаясь на колени.

– Не знаю. Иногда я как будто нащупываю ручку или ножку, а иногда ничего не понятно. Порой мне кажется, будто у него больше рук и ног, чем полагается.

– А что, если там не один ребенок? – предположил Коннор и сразу испугался этой мысли, так как такое положение вещей еще больше осложнило бы ситуацию с Маккарти.

– Бриджит говорит, что там только один, и с ручками-ножками у него все в порядке. – Мойра накрыла его руку ладонями и улыбнулась. – Знаете, ему, по-моему, больше нравится, когда вы его трогаете, чем когда я. Стоит вам приложить ладонь, и он тут же успокаивается.

– Может, это из-за того, что у меня рука большая и ему теплее?

Как бы там ни было, Коннор вдруг почувствовал себя удивительно хорошо. Он посмотрел на Мойру. Ее лицо, матово сиявшее в бликах свечей, дышало покоем, и Коннор почувствовал, как на душу его нисходит умиротворение.

В его голове всплыл разработанный накануне план. Сейчас он уже не казался таким неосуществимым, как прежде, и Коннор подумал, что лучшего момента, чтобы сказать о нем Мойре, может больше не представиться.

– Миледи, становится поздно, а мне еще нужно сказать вам, как мы можем положить конец притязаниям Маккарти.

Ее глаза блеснули.

– Пожалуйста, говорите, что вы надумали.

Он нервно провел рукой по волосам, ругая себя за нерешительность.

– Леди Мойра, вы выйдете за меня замуж?

При этих, словах сердце Мойры подпрыгнуло и бешено забилось. Она пристально вглядывалась в лицо стоявшего перед ней на коленях человека. На нем были написаны честность, искренность и… неуверенность.

Выйти за него замуж?

Потрясение, испытанное ею в первый момент, превратилось в настоящую панику, когда она полностью осознала смысл услышанного.

– Это… это невозможно, – пробормотала Мойра. – Вы не понимаете. Я больше никогда не выйду замуж.

Ей захотелось, чтобы он убрал руку с ее живота, чтобы он ушел. Ей нужно подумать, а пока он рядом, пока она чувствует его тепло, его запах, его дыхание, она не может думать ни о чем, кроме как о нем, и даже его предложение не кажется таким уж невозможным.

Если они поженятся, она сможет быть с ним рядом, а ей так это нравится. И еще, из него наверняка выйдет хороший муж, готовый всегда ее поддерживать и защищать…

Нет! По одной только этой причине она не сможет согласиться.

Мойра покачала головой.

– Мне жаль, милорд, – заговорила она, глотая слезы и стараясь, чтобы ее голос звучал твердо. – Вы оказываете мне высокую честь своим предложением, но я не могу выйти за вас… и ни за кого другого.

Ребенок толкнулся. Коннор передвинул руку, и малыш затих:

– Вот видите? Я смогу вам помогать – и не только в этом, но и во многом другом, – если вы мне позволите.

Глаза Мойры наполнились слезами, она резко встала.

– Достаточно, милорд! Прошу, не надо… – Мойра отвернулась и чуть не упала.

– Осторожно! – Коннор хотел ее поддержать, но она увернулась и отошла к другому концу стола. – Вы зря от меня убегаете, не стоит. Я же не сделаю вам ничего плохого.

Эти успокоительные нотки почему-то рассердили Мойру до крайности.

– Почему, скажите на милость, я должна вам верить?! – воскликнула она. – И какое это имеет значение? Я сказала, нет, значит, нет! – Мойра поправила помявшееся платье и посмотрела на Коннора. Свет падал только на одну половину его лица, другая оставалась в тени. Шрама было не видно, и Коннор показался ей совсем чужим и незнакомым. Почему-то от этого было легче просить прощения. – Извините, милорд. Я не хотела вас расстраивать.

– Уже поздно, – отозвался Коннор, глядя на затухающий огонь. – Я оставлю вас, но завтра мы продолжим этот разговор.

– Я не…

– Завтра, Мойра, – твердо произнес он. – Может быть, тогда все представится нам обоим в ином свете.

Мойра промолчала. Завтра он увидит, какой она может быть упрямой, и, скорее всего, расхочет связывать с ней свою жизнь.

Коннор подошел и взял ее за руку.

– Вам пора в постель. – Он проводил Мойру до дверей ее спальни. – Я тоже скоро пойду.

«Учтив, как всегда, ничем его не пробьешь», – сердито подумала Мойра. Ей хотелось накричать на него, но вместо, этого она вежливо кивнула.

– Покойной ночи, милорд.

Она вбежала в спальню и захлопнула за собой дверь.

 

Глава одиннадцатая

Коннор помешал угли, погасил все свечи и, приоткрыв дверь в коридор, прислушался. Веселый шум внизу затих, не доносилось ни звука. Коннор обрадовался, что не придется прекращать пирушку самому. Конечно, все нуждались в этой передышке, но наутро ему понадобятся трезвые, отдохнувшие бойцы.

Коннор придвинул стул к очагу. Ему не хотелось идти к себе, а здесь было тепло и уютно. Он налил вина, сел и, глядя на огонь, задумался о том, что узнал днем.

Ему не терпелось как можно скорее начать обследование мыса и обрыва. Надо также тщательно проверить подвалы, нет ли там лаза или туннеля, через который можно пробраться от обрыва в замок. Хотя кто-нибудь в замке должен был бы об этом слышать.

Может быть, Эйдан О'Нилл знает что-нибудь? Конечно, маловероятно, чтобы кто-то хоть немного соображающий доверил столь важные сведения такому остолопу, но, с другой стороны, из того, что Коннор слышал о Хью Маккарти, напрашивался вывод, что этот человек руководствуется скорее эмоциями, нежели рассудком.

Коннор решил еще раз допросить О'Нилла, прежде чем отпустить его с посланием.

Он отставил кубок. Интересно, Маккарти женат или нет? Как-то никто не упоминал об этом. Мойра, пока она свободна, конечно же, очень заманчивая для него партия. Захватить ее, жениться – и никто не посмеет отрицать его право на ребенка, как и на то, что принадлежит этому ребенку по наследству.

«Маккарти упустил из виду одну немаловажную деталь, – подумал с усмешкой Коннор. – Фицклиффорды ни за что не выпустят из рук то, что считают своим».

А замок «Джералд» принадлежал им по праву победителя, по праву родства. Их долг – защищать свои земли и своих людей.

Включая Мойру, вдову их вассала.

Женитьба на молодой женщине казалась Коннору наилучшим решением ее проблем. Стань она его женой, Маккарти вряд ли посмеют выдвигать свои притязания на нее, а все права на ее будущего ребенка будет иметь только он.

Коннор поторопился заговорить с ней об этом, однако очень скоро может стать поздно. Чем ближе к тому дню, когда ребенок появится на свет, тем сложнее будет положение. А когда он родится, они вообще не будут иметь ни минуты покоя и безопасность младенца станет чрезвычайно трудной задачей.

Отказ Мойры не удивил Коннора. Они так мало знают друг друга, а она на сей раз имеет полное право решать, когда и за кого ей выходить замуж. Ведь ясно: с лордом Брайеном она не была счастлива.

С другой стороны, что, если и брак с Коннором не привлекает ее?

Да и в самом деле, разве он знает, что значит быть мужем и отцом? Опыт его жизни с родителями тут не годился, хотя он видел, что бывает и иначе. Как, например, у Рэнналфа с Джиллиан. Но тот с ранних лет жил отдельно от родителей и не испытал на себе самодурство отца, как Коннор и его мать. Рэнналф видел, как живут другие, ему не пришлось дрожать от страха, что железный кулак отца обрушится на него за малейшее проявление самостоятельности.

Коннор провел годы, прячась по углам, думая только об одном – как бы не попасться на глаза отцу. Трусливый, робкий… разве он мог вырасти другим? Лишь после смерти отца Коннор сам сделал из себя воина.

Но любовь, привязанность – это осталось для него тайной за семью печатями.

Удивительное ощущение, которое он испытал, почувствовав под рукой шевеление ребенка, навело его на мысль, что еще не все потеряно. Он был очарован и изумлен. Душа его преисполнилась такой нежностью, что на глаза навернулись слезы.

Наверное, именно так должен чувствовать себя отец.

Брак с Мойрой не смущал его нисколько. Когда-то ему все равно придется жениться, так почему не взять в жены женщину такой красоты, как Мойра?

Коннор уже успел привязаться к ней, а его уважение и восхищение перед этой женщиной росли с каждым днем.

Как сильно Мойра любит своего еще не родившегося ребенка, как она заботится о нем…

Ощущение, которое он испытал, целуя ее губы, вдруг охватило его с прежней силой, ему стало жарко.

До встречи с ней ему и в голову не приходило, что беременная женщина может быть столь неотразимой. Зрелой, пьянящей женственностью веяло от нее, как от выдержанного вина. Ему приходилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не впиться в ее губы и успеть насладиться ею, пока она его не оттолкнет.

И все же Мойра его отвергла. Может, догадалась, о чем он думал, когда целовал ее? А он-то, глупец, еще надеялся, что она согласится выйти за него замуж.

Коннор допил вино и поморщился, когда на язык попал горьковатый осадок. Уже поздно, что-то он размяк.

Лучше подумать обо всем утром. Может, тогда станет ясно, как дальше действовать.

Мойра с самого рассвета стояла в коридоре, поджидая Коннора. Она решила пойти вместе с ним к брату. Слова Эйдана разбередили душу, чувство вины проснулось вновь.

Почему ей так тяжело и грустно? Мойра мрачно улыбнулась. Лишь с Коннором она почувствовала себя в какой-то момент счастливой, как будто с ее плеч сняли тяжесть. Но и сам Коннор отчасти виноват в том, что ей сегодня так плохо. Она почти не спала, хотя в этом не было ничего необычного с той поры, как ребенок стал слишком большим и беспокойным. Только раньше, лежа без сна, она думала о том, что с ней случилось и какой тяжкий грех она совершила.

На этот же раз совершенно иные мысли бродили у нее в голове. Она думала о Конноре Фицклиффорде, о его поцелуе, о его доброте и отзывчивости…

И о предложении стать его женой.

На лестнице послышались шаги. Пересилив боязнь увидеться с Коннором вновь – она еще не была уверена, сможет ли держаться с ним как прежде, – Мойра поспешила к лестнице, торопливо соображая, как себя вести.

– Доброе утро, Мойра, – с вежливым поклоном сказал Коннор, не дав ей произнести ни слова. – Если вы решили увидеться с братом до того, как я его отпущу, то я убедительно не советую вам это делать.

– Но…

– Мне необходимо расспросить его в связи с информацией, которую я получил вчера, а в вашем присутствии он ничего не скажет.

Мойра хотела было запротестовать, но лишь вздохнула. Ей ли этого не знать?

– Наверное, вы правы, – пробормотала она. – Если рядом женщина, он в самом деле не способен говорить ни о чем серьезном, только пыжится. А вам от этого никакого толка не будет.

Коннор взял ее под руку и повел по темному коридору к светлице.

– Мне надо было спросить у вас вечером, но я… – Он отбросил упавшую на лоб прядь волос и покраснел, – я про все забыл.

Мойре было приятно услышать, что поцелуй вывел из равновесия не только ее. Хотя теперь это не важно.

Коннор посмотрел по сторонам.

– Вы никогда не слышали что-нибудь о проходе в замок со стороны обрыва? – спросил он вполголоса.

– Со стороны обрыва? – повторила она удивленно. – Нет, не слышала. Иначе уже давно бы вам сказала. Вы же сами там были и все видели – разве там можно пройти? А почему вы спрашиваете?

– Мне посоветовали обратить внимание на обрыв, – ответил Коннор.

– Я не думаю, чтобы Эйдан сказал вам что-то путное. Он не из тех, кому доверяют тайны, он проболтается, даже если от этого будет зависеть спасение его собственной души. Но спросить можно, конечно.

Коннор кивнул, озабоченно глядя на Мойру.

– Так вы все еще хотите увидеться с ним до его ухода?

– Нет, – пробормотала она, – только зря расстраиваться. Само его появление здесь было настоящим ударом, хотя меня ничуть не удивило, что он снова присоединился к Хью Маккарти. – Мойра нахмурилась. – Как и то, что он выставил меня на продажу.

Коннор взял ее руку и крепко сжал.

– Вы знаете, что я ему этого не позволю, каковы бы ни были наши с вами отношения.

Его рука была такая теплая, Мойре были приятны его прикосновения. Только ей нельзя привыкать к этому, она должна стоять на собственных ногах. Ей и так будет тяжело расстаться с ним.

– Благодарю вас, – сказала Мойра, высвобождая ладонь. – Думаю, вы не хотите, чтобы Эйдан слишком засиживался в этих стенах, так что не смею вас задерживать. – Она прошла мимо Коннора и открыла дверь светлицы. – Увидимся позже, милорд. – Не дав ему произнести ни слова, она закрыла за собой дверь.

В это утро Коннор так спешил заняться делами, что даже не стал делать свои ежедневные упражнения. Почти час он писал и переписывал послание для Хью Маккарти, пока не добился того, чего хотел. Получилось сухое, официальное предупреждение держаться подальше от Мойры, ее ребенка и замка «Джералд», но без резких выражений, которые могли бы подвигнуть этих глупцов на немедленное нападение.

Хотя, возможно, это было бы наилучшим выходом: разбить их в пух и прах, и дело с концом. У Коннора прямо руки зачесались, так хотелось подраться. Терпеливо выжидать – это было не в его духе. Только мысль о том, что он должен защитить Мойру, не дала ему послать Маккарти вызов на бой.

В общем, в голове у Коннора царила сумятица и просвета не было. Уж во всяком случае, не тогда, когда рядом находилась Мойра.

Как понять эту женщину? Всякий раз, когда ему казалось, что он начинает узнавать ее, она представала перед ним совершенно иной, сбивая его с толку.

Коннор устало пригладил волосы. Ну почему все так сложно?

Уилла он нашел в казармах. День выдался пасмурным и туманным – для обследования обрыва хуже трудно было придумать.

– Ночь прошла спокойно? – спросил Коннор по дороге к привратной башне.

– Все в порядке, иначе я сразу же послал бы за вами, милорд. Ничего примечательного не произошло… – Уилл остановился и задумчиво посмотрел на Коннора. – Вот сэр Айвор разве что меня удивил. Когда вы с О'Ниллом ушли, он подошел ко мне.

– Правда? – Губы Коннора сложились в насмешливую улыбку. – Ну и какими же гениальными мыслями он с тобой поделился?

Уилл продолжал стоять с задумчивым видом.

– Мне кажется, он много думал о своем отношении к леди Мойре. Должен вам сказать, ему не понравилось, что ее брат назвал ее шлюхой.

– Мне тоже. А как ты думаешь, с чего это он вдруг изменил свое мнение? Что-то не верится, чтобы на него так подействовало то, что я ему говорил.

Уилл тряхнул головой.

– Я передаю только то, что он мне сказал, милорд. Может, он догадывается о вашем решении отослать его и надеется, что вы передумаете. Хотя, если вспомнить, с какой ненавистью он меньше недели назад говорил о леди Мойре и об ирландцах, мне кажется, это неважно. Я не стал бы ему доверять.

– Здесь ты прав, Уилл. Кто знает, какие планы зреют в уме сэра Айвора? И все-таки я повременю отправлять его к Рэнналфу. Д'Ати славный воин, думаю, он нам пригодится. – Коннор подошел к двери кладовой и вытащил ключ. – Ты готов к еще одному свиданию?

– Может, нам повезет, – произнес Уилл.

– Больно ты сегодня какой-то веселый, – повернулся к нему Коннор. – Винные пары, что ли, до сих пор в голове бродят?

– Что вы, милорд, – с широкой улыбкой запротестовал Уилл, – я от рождения такой.

Коннор, смеясь, отпер дверь и распахнул настежь.

О'Нилл лежал, свернувшись, на мешках с зерном и громко храпел. Уилл снял со стены фонарь и поднес его к лицу спящего.

– Эй, вы чего?! – прохрипел тот и попытался приподняться, но соскользнул с мешков и упал на пол. – Поспать человеку не дадут.

– Поспишь где-нибудь в другом месте. – Коннор стоял у двери, скрестив руки на груди.

О'Нилл поднялся на ноги, запустил пятерню в шевелюру и стал отряхиваться.

«Господи, неужели этот недоумок – родной брат Мойры?» – с отвращением подумал Коннор.

– Не очень-то тут поспишь, всю ночь по лестнице топали туда-сюда. Вижу, гарнизон у вас не слабый.

У Коннора вырвался вздох облегчения. Получается, он правильно сделал, что запер О'Нилла здесь.

– Еще какой неслабый, можешь так и передать своим Маккарти.

– Да уж, у меня есть что порассказать Хью. – О'Нилл задумался. – Сдается мне, мы с вами могли бы договориться, а Маккарти побоку… если вы согласитесь на мои условия.

– И какие же это условия? – спросил Коннор, хотя догадывался, о чем пойдет речь.

О'Нилл сделал глубокий вдох, на его лице появилась отвратительная ухмылка.

– Ну, условия мои такие. Вы передаете Мойру в руки любящей семьи, а я разузнаю планы Хью. Гляжу я на вас… вряд ли такой человек, как вы, захочет долго валандаться с такой ведьмой, как моя сестрица. Да и какой от нее прок в том виде, в каком она сейчас?

Коннор в мгновение ока схватил О'Нилла за горло и на миг сжал пальцы, чтобы Эйдан почувствовал, что с ним не шутят, а затем позволил Уиллу оттащить его назад.

– Милорд, я понимаю, что он законченный подонок, но вряд ли леди Мойре понравится, если вы его задушите. – Уилл перевел взгляд на О'Нилла и пожал плечами. – Хотя я могу и ошибаться.

Коннор с тайным злорадством смотрел, как О'Нилл потирает шею. Он вытащил свернутый в рулон пергамент, запечатанный воском, и отдал его Эйдану.

– Вот единственное условие, которое предлагаю тебе: я не ломаю тебе шею, а ты убираешься к чертовой матери отсюда и напрочь забываешь, что у тебя была когда-то сестра. – Коннор не сдерживал раздражения. – Про Мойру забудь раз и навсегда, иначе, клянусь, я доберусь до тебя и доведу до конца то, что начал сегодня, так и знай.

 

Глава двенадцатая

Коннор вызвал Генри, которому поручил вывести О'Нилла из замка и проследить, чтобы тот ушел. С тяжелым сердцем он смотрел вслед удалявшемуся брату Мойры, хотя и был рад от него избавиться. От такого глупца, как Эйдан, невозможно добиться каких-либо полезных сведений. Слишком высокую цену запросил О'Нилл за свое содействие.

– Мне ясно, почему вы, милорд, не захотели держать его тут, но только я не понимаю, почему вы не допросили его насчет обрыва? – спросил Уилл, когда они остановились во дворе у входа в подземелье замка.

– Он бы все равно ничего не сказал, – коротко ответил Коннор. – Ты сам это прекрасно знаешь. Его интересует только собственная выгода. – Он передал Уиллу фонарь и сунул большой ключ в ржавый замок на тяжелой, обитой железом двери. Ключ повернулся на удивление легко. – Он бы стал торговаться и ни на что бы не пошел, не заполучив сначала Мойру.

– Да, вы правы, – согласился Уилл, – только я не пойму, как можно так относиться к своей родной сестре.

– О, если б ты только знал, какие отношения бывают между родственниками, – пробормотал Коннор, вытаскивая ключ из замка.

Заскрипели петли, потайная дверь отворилась, за ней показался вход в пещеру.

– Если Маккарти попробуют пройти здесь, мы их услышим, – сказал Коннор. – Или унюхаем.

– А что мы ищем, милорд?

– Понятия не имею. – Коннор взял фонарь и направился к дальней стене. – Какую-нибудь потайную дверь или вход в пещеру, не знаю. Сэр Роберт говорил намеками, но этого хватило, чтобы разжечь мое любопытство. Вот эта стена как раз напротив обрыва. – Коннор поднял фонарь повыше. – С нее и начнем.

Несколько часов они осматривали и простукивали затхлые сводчатые помещения, пока не почувствовали, что пора прекращать. Оба были грязные, голодные и мечтали о глотке свежего воздуха. Да, работы для двоих было слишком много.

Коннор подумал, что можно привлечь к этому делу сэра Айвора, а самому пойти обследовать обрыв. Задав Д'Ати несколько вопросов и придя к заключению, что по крайней мере безграничная преданность этого человека своему покойному господину не позволит ему пойти на измену, Коннор заставил его поклясться, что тот никому ничего не скажет, и приказал после обеда спуститься с Уиллом в подземелье.

Перекусив и стараясь, чтоб его не заметили, Коннор выскользнул из замка и направился к мысу. Ему хотелось довести расследование до конца, чтобы было о чем сообщить Мойре. Пусть она убедится, что он делает все возможное, дабы уберечь ее и ее дитя. А до тех пор он намеревался держаться от нее подальше, чтобы ничто не отвлекало его от дела.

Достаточно было и того, что его мысли постоянно возвращались к ней. Коннор как будто чувствовал теплое прикосновение ее рук, се нежных губ, видел ее лицо, освещенное улыбкой.

Уже вечерело и закатное солнце, пробившись наконец сквозь туман, окрасило небо багрянцем, когда Коннор, грязный, вспотевший и разгоряченный, взяв тунику и оружие с камня, где он их оставлял, возвращался вдоль мыса к замку.

Достигнув валуна, где они с Мойрой сидели, когда она впервые привела его сюда, он решил немного отдохнуть в тишине. Может, среди этого покоя он сообразит, что делать дальше, потому что все его старания что-то обнаружить закончились ничем. Можно было бы сказать, что день прошел зря, если бы не тот факт, что Коннор теперь яснее представлял себе сильные и слабые стороны замка «Джералд».

Он убедился, что мыс не настолько недоступен с моря, как ему говорили. Он сам спустился вниз и поднялся обратно без всякой веревки. Это было нелегко, да и сил у него побольше, чем у воина в тяжелом вооружении, но тем не менее подъем был возможен.

Конечно, если все же есть проход в замок сквозь скалу, то задача противника многократно облегчалась.

Ветер трепал волосы и, проникая сквозь рубаху, холодил потное тело. Коннор закрыл глаза и откинул голову, пытаясь расслабиться, как вдруг услышал сзади шорох щебня под чьими-то ногами. Он стремительно вскочил, выставив перед собой меч, и увидел знакомую фигуру.

– Мойра! Что вы здесь делаете? – проговорил Коннор, опуская оружие.

– Хотела поймать вас до того, как вы вернетесь в замок. – Она прошла мимо Коннора и села на валун. – Я подумала, что здесь вы от меня не ускользнете. К тому же такой хороший вечер, тихо. Совсем не то, что в крепости. – Мойра перевела взгляд на мужчину. – Я рада, что застала вас здесь до того, как вы снова исчезнете. – В ее голосе звучала легкая усмешка.

– Я действительно старался с вами не встречаться, – признался Коннор. – Хотел дать вам отдохнуть, но вижу, не помогло.

Он взглянул на темные круги под глазами Мойры и дотронулся до ее щеки. Заметив вдруг, какая у него поцарапанная и грязная рука, он хотел было отдернуть ее, но Мойра уже крепко держала его руку в своей.

– Что вы такое делали? – прошептала она и провела пальцем по длинной тонкой царапине.

– Да ничего. – Коннор вздрогнул и сжал руку в кулак.

Мойра наклонилась и прижалась губами к царапине, и от этого интимного жеста в нем проснулось желание. Он осторожно опустился на колени, притянул ее к себе и жадно прильнул к губам.

Она ответила на его поцелуй с не меньшей страстью, погрузив пальцы в его волосы и прижимаясь к нему. Целовалась она неумело, но послушно отдавалась каждому движению его языка и губ.

– Сладкая моя, – пробормотал Коннор.

Он сдернул с ее головы покрывало, волосы густой темной массой упали ей на спину. Ветер тут же подхватил длинные пряди и бросил на него. Коннора окутал запах трав и еще чего-то… запах женщины. Волосы мягко струились по его рукам, и от этого нежного прикосновения на него, волна за волной, накатывало желание, которое, казалось, вот-вот поглотит его, лишая разума.

Мойра провела руками по его щеке, шее, ее ладони легли на его плечи.

– Вы очень сильный, – прошептала она и пристально посмотрела ему в глаза, – а со мной вы такой добрый. Это так удивительно.

Коннор горел точно в лихорадке, все его чувства обострились до невероятности, так что даже простого прикосновения ее волос было достаточно, чтобы он вспыхивал словно неопытный юнец.

Он чуть отстранился от нее и, сев на корточки, погладил ее руки.

– Ваша красота делает меня самым сильным из всех мужчин. – Он заглянул ей в лицо, потом медленно провел руками по груди, округлому животу. – И самым слабым из всех глупцов. – Коннор поцеловал ее в губы целомудренным поцелуем. – Мы не должны этого делать, – печально проговорил Коннор. Он скользнул губами по ее мягкой щеке и, прижавшись к ней, зарылся лицом в ее волосы.

Мойра с легким вздохом подалась ему навстречу и замерла неподвижно. Желание продолжало терзать Коннора, и все же ему никогда не было так хорошо и спокойно. Это было странно, он и не представлял, что такое может быть.

Ветер стих, краски заката на небе потемнели. Надо было идти. Коннор неохотно разжал руки. Мойра вздрогнула и отвернулась, но он успел заметить, что она плачет.

– Милая, что случилось? – Коннор дотронулся до ее мокрой щеки.

Молодая женщина слабо улыбнулась.

– Нам надо возвращаться, а мне не хочется. Побудем еще немножко.

Она посмотрела сквозь слезы на неспокойное море, потом назад – на черный силуэт замка на фоне темнеющего неба. Если б он знал, как страстно ей хочется снова очутиться в его объятиях! Слава богу, он не подозревает о том, какая страсть разрывает ее, а то, наверное, умчался бы сломя голову из замка «Джералд».

Если Коннор предложил ей свое имя, желая ее защитить, то это еще не значит, что он хочет, чтобы она повисла у него на шее.

Что же до другого желания, которое ее мучит…

На сносях, накануне родов… может ли Коннор хотеть ее?

Разве жизнь не научила ее, что нельзя поддаваться страсти? Бог с ним, с Дэрмотом, ей его нисколько не жалко, после того как он нарушил свое слово, и все-таки она не могла избавиться от мысли, что его гибель в какой-то мере связана с ее поведением.

Нет, нельзя и думать о том, чтобы принять предложение Коннора. Если б ей сказали когда-нибудь, что можно испытывать такие чувства к малознакомому человеку, она, наверное, не поверила бы. Но это случилось.

Мойра снова заплакала. Готова ли она ради собственного ребенка поставить под угрозу Коннора, возможно даже, пожертвовать его жизнью?

Она прижалась лицом к его плечу. Как она может думать об этом, сидя с ним обнявшись и чувствуя сильное, ровное биение его сердца?

– Раз вы этого хотите, мы посидим, пока солнце не скроется. Но, Мойра, милая, скажите мне, что не так? – спросил Коннор, слизывая слезы с ее щек.

Она молча покачала головой.

Он сжал губы, вглядываясь в ее лицо. Мойре казалось, будто он высматривает что-то в ее сердце, в ее мыслях, пронзая взглядом черноту на дне ее души. Но она не отвела глаз.

«Пусть смотрит, – мрачно подумала она, – пусть ищет. Может, сам все поймет, и мне не придется выворачивать перед ним свою грязную душу».

Мойра почувствовала, что краснеет. Ей хватало смелости только на то, чтобы не избегать испытующего взгляда Коннора.

Наконец она все же не выдержала.

– Я не знаю, хватит ли у меня сил! – воскликнула она. – Справлюсь ли я?

Его лицо смягчилось.

– Зато у меня хватит сил на двоих. – Он взял ее руку и, сплетя ее пальцы со своими, поднес к губам и легко поцеловал. – Вы отважная женщина, вы многое пережили, и, пока вы со мной, ни о чем не беспокойтесь и думайте только о себе. Для того я здесь и нахожусь, Мойра… чтобы делить с вами горе и радость, чтобы защищать вас.

Ее сердце мучительно сжалось. Ничего на свете ей так не хотелось, как принять предложение Коннора… принять его самого.

Она заставила себя встать.

– Не надо больше, прошу вас, – прошептала женщина и закрыла лицо руками, стараясь успокоиться. Потом отерла щеки и посмотрела на него твердым взглядом. – Неужели вы думаете, я хочу, чтобы вы тоже погибли из-за меня?

– Я поклялся, а это значит, что я готов ко всему, что бы ни случилось.

Из глаз Мойры хлынули слезы.

– Хью и его союзники – вот что случится. Они не остановятся, пока не получат то, чего хотят, – мое дитя. Мне все равно, кто его отец. Я – его мать и не хочу, чтобы мой ребенок, сын или дочь, стал таким, как они. – Мойра погладила живот, ища успокоения в слабом шевелении ребенка. – Но я также не хочу, чтобы они погубили вас!

– Они ничего мне не сделают, – решительно проговорил Коннор. – Да пусть даже и сделают, это неважно, если им не удастся добраться до вас.

Он провел рукой по волосам и стал смотреть на море.

Его слова резанули по сердцу, заставив Мойру с особой остротой почувствовать, как дорог ей этот человек. Ей пришлось напомнить себе, что это чувство не должно заслонять главное – ее ребенка, его жизнь и безопасность.

Так, может, стоит выйти замуж за Коннора, согласиться на его предложение, не думая о несчастьях, которые может навлечь на него этот союз?

Ведь в этом случае она спасет свое дитя.

Нет, она не может на это пойти, ведь наверняка есть какой-то другой способ защитить ребенка, а заодно и его, и не дать Хью Маккарти овладеть замком «Джералд».

Она не поддастся эгоистическому желанию принять помощь и поддержку Коннора, стать по-настоящему его женой, во всех смыслах.

Когда Коннор снова повернулся к ней, у него было такое суровое лицо, что Мойра испугалась бы, если бы это был кто-то другой.

– Как мы защитим вас? – жестко спросил он. – Из того, что вы мне рассказали о Хью… да мне достаточно было посмотреть на вашего брата, чтобы заключить: здесь вы в опасности. Если б только можно было вывезти вас из крепости и переправить к Рэнналфу, я бы это сделал. Но мы, я уверен, не проедем и трети пути, как нас атакуют.

– Не думаю, чтобы они сделали со мной что-то плохое, ведь можно повредить ребенку. – Мойра поежилась при мысли, что это вряд ли ей помогло бы, попади она в руки Маккарти.

Коннор, упершись кулаками в бока, сделал шаг к ней.

– А если будет бой, как тогда, Мойра? Вы же знаете, что это такое – кровь и сумятица. Как бы тесно мы вас ни окружили, никто не может поручиться, что вас не достанут. Путь до Англии долгий и трудный. А что, если в дороге начнутся роды? – Коннор покачал головой. – Нет, я не допущу, чтобы вы подверглись такой опасности.

– А я, выходит, должна допустить, чтобы вы подвергали опасности себя? – воскликнула Мойра. – Ради моего спасения? – Не отводя взгляда, она приблизилась к Коннору. – Слушайте, что я вам скажу. Я не согласна. Уж лучше мы будем прятаться за этими стенами, пока не помрет последний Маккарти, если это нужно для безопасности всех.

– А вот в этом я сомневаюсь, – тихо сказал Коннор. – Вы не спасетесь за крепостными стенами, если Маккарти проникнут внутрь.

– О чем вы говорите? – Голос Мойры задрожал, несмотря на ее старания говорить ровно. – Среди нас предатель?

– Насколько мне известно, нет, – сказал он, – иначе Хью давно напал бы на вас, не дожидаясь, пока придет подкрепление. Пока что стены нас охраняют, но если то, что мне сказали, правда, это долго не продлится. Они найдут ход в замок. – Коннор осторожно взял ее за руку. – Я собирался сказать вам об этом, если б удалось поговорить наедине.

Даже в полумраке она видела, какое у него озабоченное лицо.

– А вот обманывать меня не надо, – произнесла Мойра. – Да, я знаю вас не очень хорошо, но вполне достаточно, чтобы понять: вы и в мыслях не держали что-то мне сообщать, пока я вас не вынудила. – Коннор хотел возразить, но Мойра закрыла ему рот рукой. – Вы же не станете отрицать, что избегали меня? Если вас не устраивает мое общество, что ж, это ваше право. Ну а мое право – знать, какая опасность нам грозит.

Пересилив желание, она хотела убрать руку, но Коннор быстро схватил ее, поднес к губам и поцеловал ее ладонь.

– Вы правы, я вас избегал. Но по одной-единственной причине.

Его глаза лучились такой нежностью, что Мойру бросило в жар.

Стараясь унять бешено бьющееся сердце, она пыталась высвободить руку, но он не отпускал.

– Зачем я вам такая? Посмотрите на меня! Я вот-вот разрожусь. Я никогда не была красавицей, а уж теперь…

– Вы красавица, Мойра, а беременность вас совсем не портит. На мой взгляд, вы милая и соблазнительная. – Коннор снова поднес ее руку к губам. – А потому нам лучше здесь не задерживаться, уже совсем стемнело. Но мы можем продолжить этот разговор в замке, в присутствии Уилла и сэра Айвора. – Коннор вздохнул, нехотя отпустил ее теплые пальцы, поднял меч и тунику и, поддерживая под руку, повел Мойру по неровной тропинке. На мгновение он остановился. – Но я клянусь вам, Мойра, вы без малейших опасений можете оставаться со мной наедине. Хотя, наверное, лучше, если я буду видеться с вами в присутствии кого-либо. – В его голосе звучала неподдельная искренность.

– Я никогда вас не боялась, Коннор. И не вижу причин бояться впредь.

Эти слова пролились на его душу целительным бальзамом. Она ему верит. Она ему верила, даже когда он сомневался в этом.

«Способен ли я оправдать ее безоглядное доверие? – размышлял он, ведя Мойру сквозь мрак. – Или то, что было вбито отцом, будет тяготеть надо мной вечно?»

 

Глава тринадцатая

Мойра молча шла к замку, опираясь на руку Коннора, и размышляла о том, что, может быть, лучше не сопротивляться, а просто принять его предложение. Это очень укрепило бы ее положение, ведь супруге лорда Коннора Фицклиффорда Хью Маккарти вряд ли осмелился бы выдвигать какие-либо требования.

А если, не приведи Господь, Коннор погибнет… Нет, она и думать об этом не хочет! Но если вдруг что-то случится с Коннором, на ее стороне будет стоять вся мощь Рэнналфа Фицклиффорда, ведь она будет не просто бывшей вдовой его вассала, а невесткой, женой его брата.

Так что наилучший способ уберечь своего ребенка – это без отлагательств выйти замуж за Коннора, но она не хотела подвергать опасности человека, который стал ей дорог.

Когда они подошли к замку, у Мойры раскалывалась голова от всех этих мыслей.

В холле у очага сидели, развалившись на скамьях, сэр Уилльям и сэр Айвор и попивали вино.

– Приветствую, милорд, – повернулся к ним Уилл. – А мы как раз собирались идти искать вас.

– Да ну, что-то не верится, – хмыкнул Коннор, бросая веселый взгляд на друга и пододвигая еще одну скамью к очагу.

Мойра с усталым вздохом села, оставив место для Коннора.

– Меду, миледи? – спросил Уилл, беря кувшин. – Нет, спасибо. – От меда ее всегда клонило в сон, а ей надо все хорошенько обдумать.

– Милорд?

– Давай, – согласился Коннор. – Единственный результат моих сегодняшних поисков – это ужасная жажда. Да еще все мышцы болят.

Мойра окинула взглядом сидящих напротив. Их одежда была запачкана, к волосам пристала паутина.

– Где вы были? – спросила она.

Как ни странно, ответил ей сэр Айвор, с которым произошла поразительная перемена. Куда девались его надменность и суровость? Он был весел, глаза блестели.

– Лорд Коннор послал нас в подземелье, миледи, искать тайный ход, – пояснил он.

– Правда? – Мойра даже растерялась. Она не знала, как разговаривать с этим новым сэром Айвором. С чего вдруг он так переменился? Ну, нет, она все равно ему не доверяет. Мойра повернулась к Коннору – А зачем?

Коннор отпил из рога и удовлетворенно вздохнул.

– Как я вам уже говорил, Мойра, – начал он вполголоса, – мне сообщили, что угроза для замка «Джералд» таится в обрыве. По правде говоря, я не понял, что имелось в виду – скалы или стена, выходящая на ту сторону. Утром мы с Уиллом походили по подземелью, а потом я решил продолжить поиски наверху и отправил туда Уилла и сэра Айвора.

– Может, поговорим об этом в другом месте? – вмешался Уилльям. – Сейчас тут столы начнут расставлять для ужина, ведь так, миледи?

Мойра кивнула.

– Да, милорд, пора ужинать. Мне придется вызвать сюда слуг. Куда же нам пойти?

Коннор посмотрел вокруг, взгляд его остановился на помосте.

– Может, туда? Отодвинем стол и скамейки подальше вглубь и поговорим.

– Но в зале будет шумно, – возразила женщина.

– Тем лучше, нас никто не будет слышать. Послать Уилла за слугами? Вы выглядите усталой.

Мойра слабо улыбнулась.

– Вы такой заботливый, милорд. Смотрите, у меня голова закружится. Прямо и не знаю, чего от себя ждать, если так будет продолжаться. Но вы хорошо придумали, спасибо. Я и вправду очень устала.

Сэр Уилл и сэр Айвор ушли выполнять распоряжения Коннора.

– Может, лучше вас отвести в ваши комнаты и послать к вам Бриджит? – участливо спросил Коннор.

– Не надо. И так наш разговор уже не раз обрывался из-за меня. Мне хорошо, спасибо, вы так со мной носитесь, – проговорила Мойра с улыбкой.

– Это самое малое, что я могу для вас сделать. Сейчас мы вас устроим. – Взяв с сиденья подушки, он подложил их ей под спину, затем придвинул низкую табуретку для ног. – Ну вот, что еще прикажете, миледи?

Мойра, зардевшись, схватила подушку и замахнулась на него.

– Хватит, Коннор! – проговорила она, еле сдерживая смех и пытаясь сделать серьезное лицо. – Вы что, хотите, чтобы все увидели, какая я беспомощная?

Коннор, все еще улыбаясь, наклонился, глаза его блестели.

– Что вы, миледи, просто за вами ухаживают так, как вы того заслуживаете. – Он выхватил у нее подушку и подсунул ей под ноги. – Разве кто-то станет плохо о вас думать из-за этого?

– Остается сказать спасибо, что сэр Айвор не видел, – проговорила она уже серьезнее. – А то бы непременно что-нибудь сказал.

Коннор присел рядом с ней.

– Он переменил свое мнение. По словам Уилла… – Коннор умолк, увидев приближавшихся к помосту рыцарей.

Мойра не слышала, о чем они говорили, идя по залу, но чуть не соскользнула со скамьи, когда сэр Айвор вдруг трубно захохотал и хлопнул сэра Уилла по плечу.

Она посмотрела на Коннора – у того тоже был удивленный вид. В ответ на ее вопросительный взгляд он лишь приподнял бровь, и лицо его приняло непроницаемое выражение.

В считанные минуты слуги расставили столы, и зал стал наполняться людьми.

За ужином Коннор рассказал о своих изысканиях. Сэр Айвор и сэр Уилл, как оказалось, в подземелье ничего не обнаружили, и по лицам троих мужчин можно было понять, как они обескуражены неудачей.

После ужина Мойра удалилась в спальню. Она ужасно устала, но сон все не шел.

Занавес в ногах кровати был приоткрыт, и она стала смотреть на огонь в очаге, надеясь, что прихотливый танец языков пламени убаюкает ее. Было тепло и уютно, но в голове неустанно продолжала вертеться мысль о тайном проходе в замок «Джералд».

Неужели он есть? Мужчины обследовали пока едва ли половину подвальных помещений. Это была грязная и трудоемкая работа, в подземелье хранился провиант и много чего еще, но они не знали, где что находится и где лучше искать. Дело пошло бы намного быстрее, если бы она отправилась с ними, ведь она знала свои кладовые лучше всех в замке, за исключением разве что Бриджит.

Мойре вспомнилось, что в нескольких местах сохранилась старая кладка, наверное остатки фундамента более древней крепости. Чем не место для потайного хода?

Мойра возбужденно заворочалась. Наконец-то она может сделать хоть что-то полезное!

Поднявшись, она надела старое платье и накинула на плечи одеяло. Потом проверила кошель у пояса, на месте ли кольцо с ключами, кремень и огниво, а также столовый нож в ножнах, и вышла.

Тихо спустившись с лестницы, Мойра осторожно пробралась между мужчинами, спавшими на полу в большом зале, сняла фонарь с крюка и вышла наружу.

Двор был пустынен, горело лишь несколько факелов, укрепленных на стенах. Мойра быстро дошла до входа в подземелье. Она почти без скрипа отперла замок, зажгла фонарь, закрыв за собой дверь, и вошла в затхлое нутро подземелья.

После ужина Коннор заглянул в казармы – хотелось посмотреть, как поладили его воины с теми, кто был в замке «Джералд», а заодно и проверить, вдруг поведение кого-либо покажется ему подозрительным. Ничего не обнаружив, он с удовольствием убедился, что люди Мойры не выглядят изнуренными напряженными тренировками, которые он им задал, что их боевой дух высок и они готовы сражаться.

Открытая схватка с достойным противником, а не непонятно откуда исходившая угроза трусливого врага – вот что было нужно. И чтобы противник этот был вне стен крепости.

Выйдя из казармы, он вдруг заметил в дальнем конце двора огонек, который тут же исчез. Положив руку на рукоять меча, Коннор пошел туда, где мелькнул свет, и как будто услышал металлический скрежет. Вокруг никого не было.

Двигаясь осторожно и прислушиваясь, Коннор снял со стены факел, приблизился к двери подземелья и тихонько дернул. Все как положено, заперто, однако звук шел именно отсюда. Коннор нащупал в кошеле ключ, который вернул ему сегодня Уилл. Потушив факел и положив его на землю, он отпер дверь.

Она открылась почти бесшумно, но если кто-то все же внутри был, то наверняка должен был услышать скрип петель. Коннор затворил дверь и замер в кромешной темноте.

Держа в одной руке фонарь, а другой приподнимая юбки, Мойра быстро прошла через большие кладовые, располагавшиеся у входа. Дальше коридор вел к тесным помещениям под самим замком. Дрожа от холода, Мойра достала нож. Вряд ли ей встретится кто-нибудь, кроме крыс, но все же с оружием надежнее.

Высоко подняв фонарь, Мойра миновала коридор и остановилась перед тяжелой, обитой железом дверью.

Большой ржавый замок свободно висел в петлях.

Но он должен быть заперт! Когда она приходила сюда последний раз, дверь точно была заперта.

Помнится, она тогда проверила все помещения. Когда же это было? Прошлой весной?

Мойра похолодела. Да, она была здесь еще до нападения Маккарти и с тех пор ни разу сюда не заглядывала.

За то короткое время, что они находились в замке, Маккарти вполне могли успеть обследовать подземелье. Они могли сделать что угодно, когда все сидели в зале, а Мойра пряталась в своей старой спальне. И никто позже об этом даже не задумался. Мойра почувствовала, как к сердцу подступает ледяной страх.

Что она обнаружит за этой дверью?

Ну, если будет тут топтаться в нерешительности, то не обнаружит ничего. Она дрожащими руками сняла замок – свет фонаря суетливо заметался по сторонам – и открыла дверь. Петли оглушительно заскрипели.

Коридор за дверью сужался, стены были сложены из грубо отесанных камней. На голову, казалось, давили всей своей тяжестью стены и башни находившегося наверху замка.

Мойре стало не по себе, дыхание ее стеснилось, ребенок заворочался. Фонарь выпал из ее рук, но, к счастью, не погас. Мойра прислонилась к стене, закрыла глаза и стала гладить живот, успокаивая ребенка и словно ища у него поддержки, чтобы продолжить путь.

И тут она услышала неторопливые, осторожные шаги. Сердце ее снова подпрыгнуло и заколотилось. Шум шагов слышался, как и прежде. Она не могла разобрать, откуда он доносится. Если спереди, то беда. Кто может тут ходить в такой час, кроме тех, кому быть здесь совсем не полагается?

Мойра открыла глаза, оттолкнулась от стены и застыла. Нож она держала наготове. Звук шагов стал отчетливее, и он явно доносился сзади.

«Ну вот я и в ловушке, – подумала она про себя. – Как я отсюда выберусь?»

В приоткрытую дверь просунулся конец меча. Не помня себя от страха, Мойра подняла руку с ножом и, вопя во всю глотку, бросилась вперед.

Коннор находился еще недалеко от входа, когда увидел впереди тусклое свечение. Он пошел на свет, стараясь не шуметь и держаться в отдалении от идущего впереди человека.

Когда просторные кладовые сменились тесными каморками, идти стало легче. Неожиданно раздался скрежет, шаги стихли. Но там уже должна быть стена, сейчас он его поймает. Подстегиваемый азартом, Коннор вытащил меч и двинулся вперед.

Дверь перед ним была приоткрыта, в щель просачивался свет. Коннор просунул меч и шагнул сам, налегая на дверь плечом.

Лорд узнал Мойру в тот самый миг, когда она с криком бросилась на него, пытаясь достать ножом. Отшвырнув меч, Коннор схватил ее за запястье, отводя лезвие от своего лица.

– Хотите добавить мне еще один шрам?

Он отпустил ее, и она, выронив нож, бессильно припала к Коннору.

– Господи, – простонала Мойра, – я же могла вас зарезать!

Поддерживая ее одной рукой, Коннор наклонился и подобрал оружие.

– Разве что попытались бы, – сказал он, ловя себя на том, что улыбается. Подбросив нож и ухватив его за лезвие, он протянул его Мойре. – Думаете, я не смог бы защититься?

– И нечего смеяться, – пробурчала Мойра, отчего Коннор заулыбался еще шире.

Дрожащими руками она выхватила у него нож и сунула в висевшие на поясе ножны.

«Так он еще ухмыляется?!» – окончательно рассердилась Мойра и замахнулась на него кулачками.

– Нет, вы решительно хотите меня убить! – Коннор поймал ее руки и поднес к губам. – Да вы совсем замерзли! – Он поправил на ней одеяло, обнял ее и прижал к себе, чувствуя сотрясавшую ее дрожь.

Постепенно Мойра перестала дрожать. Коннор ослабил руки и вдохнул свежий аромат распущенных волос.

– Что вы здесь делаете, Мойра? – шепотом спросил Коннор. – А что, если б это был не я, а кто-то другой?

Мойра подалась назад и посмотрела ему в глаза.

– Но ведь ничего такого не случилось. Просто я кое-что вспомнила… Мне кажется, я знаю, где надо искать.

– И вы не могли подождать до утра? Или послать за мной?

– Было уже поздно… а мне не спалось. – Она опустила глаза, щеки ее порозовели.

«Уж не я ли причина ее бессонницы? Глупости, – тут же одернул себя Коннор. – У нее и без меня достаточно забот».

Откуда-то из глубины коридора донесся глухой звук, как будто что-то упало. Мойра вцепилась Коннору в руку.

– Что это? – прошептала она, глядя на него расширившимися от ужаса глазами.

– Тихо, – шепнул он.

Звук послышался снова, слабый, но вполне отчетливый. Отправить Мойру наверх за помощью или взять ее с собой?

– Идите назад, скажите Уиллу, что мы что-то услышали, и я пошел узнать.

– Не пойду, – сердито зашептала Мойра ему в ухо. – Пока я буду идти, пока разыщу Уилла да мы придем сюда, кто знает, что может случиться. – Она вытащила нож. – Там впереди так тесно, что двум мужчинам и поместиться-то трудно, не то что драться.

Коннору ужасно не хотелось тащить Мойру с собой, но надо же узнать, в чем дело. Может, это как раз то, что они искали.

Глухие удары где-то впереди послышались снова.

– Хорошо, – пробормотал Коннор, – стойте здесь, а я пойду посмотрю, что там. Только никуда не уходите, я скоро вернусь. – Он погасил фонарь и растворился в темноте.

Мойра немного постояла и, судорожно сжимая в руке нож, двинулась следом.

 

Глава четырнадцатая

Мойра шла, нащупывая ногами путь, и чуть не закричала от страха, когда ее рука натолкнулась на что-то мокрое и скользкое. Сердце в груди билось так гулко, что она уже не могла понять, слышатся ли еще те странные звуки, которые должны были бы стать громче.

Тьма окутывала ее, словно холодное, влажное покрывало. Холод пробирал до костей. Мойра, сотрясаясь всем телом, еле передвигала ноги.

Но нельзя же бросить Коннора на произвол судьбы, мало ли что может с ним случиться. Если что, она побежит за помощью.

Коридор стал таким узким, что Мойра касалась плечами стен, пол был усыпан каменными обломками. Жаль, она не взяла с собой фонарь, коридор должен скоро кончиться, а ей совсем не хотелось неожиданно натолкнуться на Коннора.

Мойра остановилась и, сдерживая дыхание, прислушалась. Где-то капала вода, да стучало в висках. Больше ничего.

Внезапно что-то большое и тяжелое обрушилось на нее спереди. С трудом удерживая крик, она со всего размаху села на пол.

– Господи! – прорычал Коннор, и далее последовала целая цепочка ругательств, каких Мойра не слыхала с тех пор, как уехала от своих братьев. – Вы что, не могли сделать, как вам сказали?! Надо будет вам примочку поставить.

– Уже не надо, – пробормотала она сквозь слезы. – Там один сплошной синяк. – Ягодицы так болели, словно пол был утыкан иголками.

– Могу.

Коннор оторвал ее от пола и поставил на ноги.

– Тихо, – прошептал он.

Оба замерли, вслушиваясь. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь их дыханием.

Коннор пробурчал что-то сквозь зубы.

– Мы их спугнули, – расстроено проговорил он. – Ладно, пошли. – Он взял ее за локоть и подтолкнул вперед.

– Вы что-нибудь нашли? – шепотом спросила Мойра.

– Ничего. – Коннор сказал это еле слышно, но Мойра поняла: он очень рассержен. – Да и вряд ли что-нибудь уже найду, мы наделали столько шума. – Коридор стал немного шире, и они пошли быстрее. – Даже если там кто-то и был, то давно ушел, если не совсем дурак. Но взглянуть все же не мешает.

Коннор зажег фонарь, осветив все вокруг мягким желтым светом. У него было хмурое, недовольное лицо.

Мойра потупилась. И чего ей не стоялось на месте?

– Пойдете за мной, – сказал Коннор.

– Вы берете меня с собой? – воскликнула Мойра и тут же прикусила язык. Чему тут удивляться – он просто не доверяет ей, вот и все.

Они двинулись вперед. Мойра старалась держаться поближе к Коннору. Коридор был узкий – мечом здесь не замахнуться. Впрочем, она успела заметить, что Коннор достал из-за голенища сапога кинжал.

Ничего не было слышно, кроме их собственных шагов, хотя они и старались ступать осторожно.

– Стойте, – шепнул Коннор, прислушиваясь к тишине и с помощью фонаря оглядывая коридор. – Здесь сплошная стена и больше ничего, – недовольно произнес он, ощупывая швы между каменными глыбами. – Я бы еще мог подумать, что кто-то делает подкоп снаружи, но там скала. – Он посмотрел направо, налево, припоминая, какая сторона выходит к мысу. – Но если там сплошная скала, то ведь можно было использовать ее как стену фундамента, разве не так? – Коннор повернулся к Мойре. – Если б там была сплошная скала, кладка не понадобилась бы! Возвращаемся. Я вам расскажу, когда выйдем. Сейчас мы все равно не узнаем, за стеной ли крысы и где они вообще. – Он распахнул тяжелую дверь и внимательно осмотрел петли. – У вас есть ключ от нее?

– Есть, но она была не заперта. – Мойра передернула плечами. – Наверно, ее отпер Хью… или еще кто-то… когда они находились здесь. До этого она всегда была на замке, по крайней мере еще до нападения Маккарти.

– Ключ есть только у вас? – Коннор вытащил из петли замок и поднес его к свету. – Посмотрите, он был взломан, скорее всего кинжалом. – Он показал царапины на ржавом железе. – Хотя я не понимаю, как они вообще проникли в подземелье.

– От первой двери имеется несколько ключей. А сам замок не сломан? – Мойра протянула нужный ключ.

– Посмотрим. – Коннор сунул его в замочную скважину. – Вроде нет. – Он повесил замок, запер его и положил ключ в кошель, привешенный к поясу. – Пойдемте отсюда.

– Постойте, милорд. Вы идете слишком быстро. Я так не могу.

Коннор вспомнил, как он упал на нее и придавил к полу. Господи, что он творит?

– Простите, – пробормотал он. – Я забылся.

– Я поняла. Давайте лучше я пойду первая.

Голос ее звучал устало. Что ее сюда принесло?

Решила сама разыскать потайной ход? Коннор почувствовал, что его снова начинает одолевать гнев. Как она смела подвергать такой опасности себя и свое дитя?

Коннор сжал зубы. Вместо того чтобы ругать ее, неплохо бы посмотреть на себя. Он сам виноват – не догадался проверить подземелье. Ладно, утром будет видно, что делать дальше.

Всю оставшуюся часть пути он шел за Мойрой. Заперев на замок входную дверь и погасив фонарь, он довел ее до крыльца. Молодая женщина с трудом стала подниматься по ступенькам. Коннор, выругавшись себе под нос, сунул ей фонарь и поднял ее на руки.

Мойра не сопротивлялась, и это подтверждало, что она смертельно устала. Коннор пронес ее через холл, осторожно ступая между спящими, потом вверх по винтовой лестнице и поставил на ноги у дверей ее спальни.

– Вы в порядке? – спросил он. – Может, позвать Бриджит?

– Не надо, пусть спит. Будет лучше, если она не узнает, что я бродила по подземелью. – Мойра вяло улыбнулась. – А то она меня отругает. – Покойной ночи. – Мойра исчезла за дверью.

Коннор подавил в себе желание немедленно лечь в постель. Ему надо было сходить в казармы и поставить у подземелья часовых.

Он поплелся вниз, размышляя о том, с какой видимой легкостью Рэнналфу удавалось руководить несколькими замками одновременно. Коннору очень не хватало этого умения. Хотя, возможно, ему недоставало именно того, что его брат приобрел, живя вдали от «Клиффорда».

Коннор тряхнул головой. Хватит, не нужно думать все время об одном и том же. Он просто устал и расстроен.

Во дворе Коннор постоял, чувствуя, как прохладный ночной воздух проясняет его мысли. Надо сделать то, что необходимо, и – спать. Завтра все прояснится, он был в этом уверен.

Утром Падриг, не ожидавший, что хозяин еще спит, вошел в спальню, напевая, притом фальшиво, какую-то непристойную песенку, и со всего маха бабахнул дверью об стену.

– Черт… – пробурчал Коннор, вылезая из-под одеяла и по привычке хватаясь за меч.

– Господи! – закричал от неожиданности Падриг, роняя ворох одежды, который нес в руках.

В коридоре кто-то завизжал: на пороге, зажав рот рукой, с вытаращенными глазами стояла молоденькая горничная.

Коннор выпустил меч, и тот со стуком упал на пол. Бормоча проклятия, он быстро завернулся в одеяло.

Неподалеку хлопнула дверь.

– Что здесь происходит? – послышался голос Мойры. – Мейви, что случилось?

Горничная показала рукой на дверь. Мойра заглянула в комнату и улыбнулась.

– Милорд, я была бы вам очень благодарна, если б вы не пугали моих служанок. – Отозвав Мейви, Мойра снова появилась в дверях. – Ну вот, теперь эта глупая девчонка станет вздыхать по вас, – осуждающе проговорила она, но глаза ее смеялись.

– Это Падрига надо благодарить, – проворчал Коннор. – Если б он не орал, я бы тихонько себе спал и никого не беспокоил. – Он с усмешкой посмотрел на оруженосца, растерянно застывшего у кровати. – Я пошутил, Падриг. – Мне уже давно следовало быть на ногах и заниматься делом. Просто вчерашние события меня вымотали. – Он выразительно посмотрел на Мойру.

Пусть она гадает, какие именно. Он на самом деле плохо спал – то ли из-за поцелуев Мойры, то ли от беспокоивших его воспоминаний о том, как она, одна, бродила в темноте по подземелью.

Если Мойра будет и дальше смотреть на него так, то одеяло вряд ли скроет его возбуждение.

– Падриг, принеси мне воды умыться, – приказал он в надежде, что ему станет легче, если отвлечься от пристального взгляда молодой женщины. Волоча за собой одеяло, он подошел к окну и распахнул ставни. В комнату хлынул свет.

Падриг суетливо собирал разбросанную по полу одежду.

– Быстрее, Падриг.

– Сейчас, милорд, – поклонился оруженосец и торопливо бросился к двери, схватив со стола кувшин.

Они остались одни, и пронзительное ощущение от взгляда Мойры усилилось еще больше. Коннор сел на кровать.

– Знаете, Мойра, лучше держитесь подальше, если не хотите, чтобы что-нибудь случилось. По утрам мне трудно совладать со своим телом. Лучше не искушать судьбу… – Коннор поднял глаза. Она стояла так близко, что, если б он только захотел, мог бы повалить ее на постель.

Ее прохладные пальцы легли ему на плечо, потом спустились чуть ниже. Коннор судорожно вздохнул.

– Господи Иисусе, вы сводите меня с ума, – пробормотал Коннор, закрывая глаза. Но ее лицо не исчезло, он все равно видел его перед собой.

Мойра крепко взяла его за руку и повернула спиной к свету.

– Кто это сделал? – негодующим шепотом спросила она.

У него екнуло сердце. Так вот на что она смотрит.

– Это ерунда. – Он попытался высвободиться, но она не выпускала его руку.

В ярком утреннем свете Мойра отчетливо увидела то, что было прежде незаметно. Загорелая кожа была сплошь покрыта тонкими, длинными полосками. Мойра медленно провела пальцами по его спине, нащупывая множество других, совсем незаметных шрамов. Это были очень давние следы побоев.

Взяв за подбородок, женщина повернула Коннора лицом к себе.

– Что это, Коннор?

В его потемневших глазах стояли боль и смятение.

– Оставьте, Мойра, я же сказал, это ерунда.

– Такие шрамы не остаются от случайных царапин, – проговорила она.

Ее голос звучал ровно, но твердо. Она не успокоится, пока не узнает, кто делал такое с ним. Кто так жестоко избивал… беззащитного ребенка?

Мойра хотела еще раз дотронуться до него, но Коннор схватил ее руку и отвел в сторону.

– Хватит!

Поддерживая одеяло, он повернулся так, чтобы она не видела его спину. Ей было все ясно и без слов. Наверное она не имела права заставлять его вспоминать то, о чем ему хотелось забыть, но у нее сердце разрывалось при мысли о жестоких обидах, нанесенных ему в детстве, столь тяжких, что он даже теперь не мог вспомнить о них без боли… и стыда.

– Коннор, простите, я не хотела…

Не хотела напоминать ему о побоях, не хотела его расстраивать, но не сожалела о том, что увидела эти шрамы, поскольку они показали ей, что под маской сильного, решительного человека скрывается ранимая душа.

Перед ней был не только воин, властный господин, но еще и просто человек, к которому ее потянуло с такой силой, что она чуть не задохнулась.

Дверь со скрипом отворилась, застав обоих врасплох. Вошел Падриг, неся кувшин и ведро с горячей водой.

– Вас побрить, милорд? – Веселый голос оруженосца прозвучал как-то странно в напряженной тишине комнаты. Как видно, молодой человек ничего не заметил. Насвистывая что-то, он налил воды в таз и вдруг увидал Мойру. Свист оборвался. – Ой, прошу прощения, милорд, леди Мойра, – забормотал, краснея, Падриг, переводя взгляд с одного на другую. – Я прервал вашу беседу. Мне прийти позже?

Его растерянное лицо яснее ясного показывало, как все происходящее в комнате смотрится со стороны. Мойра, такая же красная от смущения, как и Падриг, выпрямилась и отошла от столба балдахина. Слава богу, он не заявился раньше, когда она гладила спину Коннора.

– Ничего, мне пора идти, – сказала она, направляясь к выходу.

– Мойра! – Она остановилась у самой двери и, собравшись с духом, обернулась. Коннор стоял спиной к окну, лицо его было в тени; судя по голосу, он уже успел справиться с собой. – Мы поговорим, и скоро.

Мойра кивнула и выскользнула из комнаты.

 

Глава пятнадцатая

Коннор быстро умылся и оделся. Он не собирался спать так долго и пренебрегать своими каждодневными упражнениями. Но так уж получилось. А еще Мойра своими вопросами о шрамах растревожила его душу, и теперь надо было успокоиться, выбросить из головы прошлое и думать о настоящем.

У него было предчувствие, что сегодня он откроет тайну обрыва и тогда сумеет по-настоящему защитить Мойру и ее дитя.

Явившись в казарму этой ночью – то есть скорее уже утром, – он поднял с постели Уилла и отправил его в подземелье – охранять дверь в узкий коридор. Тот был, естественно, недоволен, но мгновенно повеселел, как только Коннор сообщил ему, что он может прихватить с собой сэра Айвора – пусть поскучает в темном подземелье вместе с ним.

Что касается Д'Ати, то Коннор не знал, чем объяснить произошедшую с ним перемену, но то, что в последние несколько дней тот действительно стал спокойнее и разумнее, бросалось в глаза. Возможно, на него повлиял Уилл, только Коннору не верилось, что все настолько просто. И все же нельзя отрицать, что человек может так круто измениться. В конце концов, самому Коннору для этого потребовалось несколько лет упорных усилий.

Однако стоило только Мойре спросить о шрамах на спине, как его охватило такое смятение чувств, что теперь Коннор засомневался, в самом ли деле он изменился, а если и так, то затронули ли эти перемены его душу. Когда она стала водить рукой по старым отметинам, он снова почувствовал себя запуганным ребенком, прячущимся от всех. В те времена, стоило только кому-то посмотреть на него, и ему казалось, что все видят, какой он слабый и трусливый.

Пронзительный взгляд Мойры снова разбудил в его душе того боязливого ребенка, и это выводило Коннора из себя. Хотелось гневно оттолкнуть ее. Или бежать подальше, чтобы она не могла больше заглянуть в его душу.

Но одно он усвоил твердо: бегство не решает проблем, а только усугубляет их. Он больше не побежит.

Коннор надеялся, что, когда снова увидится с Мойрой, ему хватит сил спрятать в себе трусливого ребенка, чтобы она не смогла его обнаружить.

Уйдя от Коннора, Мойра погрузилась в свои каждодневные заботы.

Однако мысли все время возвращались к нему. Общение с Коннором лишало ее душевного равновесия и все дальше уводило с того пути, по которому ей следовало идти.

Каждая новая черточка, подмеченная ею в этом человеке, еще больше притягивала Мойру. С лордом Брайеном было совсем иначе. Понадобились месяцы, чтобы сблизиться с ним. Если она вообще когда-либо была близка с мужем.

Ей было легко держаться от него на расстоянии. Познакомившись с ним, она решила, что перед ней капризный старик и больше ничего, и таковым он для нее оставался все время, пока был ее мужем.

Ложась с ним в постель, она прежде убеждалась в том, что все свечи погашены, ставни плотно закрыты, а огонь в очаге лишь слабо тлеет. Она не была для супруга ничем иным, кроме как сосудом для его семени, и делала все, чтобы именно такими их отношения и оставались.

Пока в ее жизнь не вмешался Дэрмот Маккарти, она не осознавала, как все это важно для лорда Брайена.

Они несколько раз встречали Дэрмота на собраниях знати. Мойра успела заметить, что он очень мил со всеми женщинами без исключения. И ни разу он не выделял ее ни взглядом, ни жестом, так по крайней мере ей казалось.

Однако ее муж думал иначе. Он что-то такое заметил, потому что вдруг стал особенно внимателен к ней и в спальне, и на людях. И эта внимательность лишь отвращала ее от мужа все больше и больше.

Терпение, с каким она переносила свою супружескую жизнь, переросло в ненависть, когда он удвоил свои усилия ради рождения наследника. Законного наследника.

Вопреки всем надеждам Мойры, муж не брал других женщин в свою постель. Стыдно вспоминать, но всякий раз, когда в доме появлялась новая молоденькая горничная, она молила Бога, чтобы эта девушка привлекла внимание лорда Брайена. Однако молитвы Мойры оставались без ответа, ложась еще одним грехом на ее душу.

Она и раньше знала, что лорд Брайен мечтает о сыне, но со временем стала подозревать, что он мечтает не просто о продлении своего рода. Боялся ли он, что Фицклиффорды решат, будто он слишком стар, и заберут у него замок «Джералд»? Он был их вассалом, да и родственником тоже, они были ему обязаны за оказанную услугу, и все же…

– Может, присядете, миледи? – Голос Бриджит вырвал ее из задумчивости.

Оказалось, что она поднимается по лестнице к светлице. Мойра остановилась.

– Ты что-то сказала, Бриджит?

Запыхавшаяся служанка стояла у подножия лестницы.

– Вы так задумались, миледи, – проговорила она срывающимся голосом. – Я пытаюсь дозваться вас еще с самого двора.

Мойре стало стыдно, она спустилась вниз и, взяв старушку под руку, усадила ее на скамью у стены.

– Прости, Бриджит. Посиди, отдохни.

Бриджит потянула ее за рукав.

– Если вы посидите со мной.

– Как хорошо ты придумала, – вздохнула Мойра, вытянув уставшие ноги.

– Еще бы. Вам это просто необходимо, вот что я скажу, – ворчливо проговорила Бриджит. – Нельзя так много работать, это вредно и для вас, и для ребенка. Ему, чтоб вы знали, еще слишком рано появляться на свет.

Мойра склонилась к верной служанке и сжала ее руку.

– Я знаю. – Она окинула рассеянным взглядом холл. Слуги ставили столы к обеду. – Я и не знала, что уже так поздно. А мне хотелось еще немного полежать.

Мойра чувствовала себя усталой после ночного похода. Она плохо спала – не давали покоя мысли о секретном ходе в замок.

Ей подумалось, что надо встать, у нее есть какие-то дела, но она никак не могла заставить свое уставшее тело двигаться.

– Ну, вот видишь, я тебя слушаюсь, – с улыбкой сказала она служанке.

– Вижу. – Бриджит окинула Мойру внимательным взглядом. – Вы не выспались, вот что. Видно по вашему лицу. А руки… смотрите, как пальцы отекли! Уверена, с ногами то же самое.

Мойра кивнула.

– Есть немножко. Но это же у всех бывает… правда?

– Правда-то правда, но отдыхать все-таки надо. У нас есть кому заниматься делами. Лорд Коннор привел с собой таких молодцов. Можете теперь не хвататься за все дела сразу. – Старушка передернула плечами. – Нет, ну как же нам повезло, миледи, что избавились от этого Хью Маккарти. Страшно подумать, что бы мы делали, если б пришлось защищаться своими силами.

Мойра подняла глаза и увидела Уилла. Широко улыбаясь, он склонился перед Мойрой в изысканном поклоне.

– Сэр Уилл, можете оставить свои учтивости, – проворчала Мойра. Ей нравился этот весельчак, его бесконечные шутки и выдумки, но сейчас почему-то не хотелось быть предметом его веселья.

– Как вам будет угодно, – сказал Уилл, в мгновение ока приняв серьезный вид. – Миледи, у меня приказ лорда Коннора немедленно привести вас к нему.

Итак, кажется, избегать Коннора больше не удастся. Она, конечно, могла бы это отрицать, но сердце ее забилось с бешеной силой, а кровь ударила в голову. «Дура! – сказала она самой себе. – Это же безумие – позволять своим чувствам возобладать над рассудком». Надеясь, что по ее лицу ничего не видно, Мойра встала.

– Тихонько, миледи, спешить некуда, – предупредительно произнес Уилл, кладя ее руку на свою, согнутую в локте, и они медленным шагом двинулись через холл.

Мойра с трудом удерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Если мы будет двигаться с такой скоростью, то никогда не дойдем, – вырвалось у нее, когда они приблизились к двери. – Не бойтесь, сэр Уилл, я не рухну, если мы пойдем немножко быстрее, хотя мне приятно, что вы так заботитесь обо мне.

Рыцарь посмотрел ей в глаза.

– Как вам будет угодно. – Он снял ее руку со своей и отвесил поклон, на сей раз короткий. – Давайте, ведите вы, миледи. – Улыбаясь уголками губ, сэр Уилл взял руку Мойры, согнул ее в локте и положил на нее свою. – Благодарю вас за то, что меня провожаете, – прощебетал он фальцетом. – Только, пожалуйста, будьте вежливы со мной, – добавил он, хлопая ресницами.

Мойра уже не могла больше сдерживать смех и обрела дар речи, лишь когда они начали спускаться по ступеням во двор.

– Нет, вы просто невозможны, сэр Уилл.

– Я очень рад, что рассмешил вас, миледи. Вот сэра Айвора рассмешить ужасно трудно, хотя он исправляется. Я его в конце концов одолею.

– Наверное, это нелегко – все время быть с ним. – Сама мысль об этом заставила Мойру поморщиться.

– Да нет, ничего страшного. Он заставляет меня думать, напрягать мозги, иначе как бы я смог опровергнуть его чудовищные заявления? Шутить легче, думать труднее, тем более что думать-то я как раз и не привык. В «Оклере» от меня все только и ждали, что шуток да смеха.

Мойре никогда не приходило в голову, что это может тяготить. Выходит, она ошибалась.

– Должна заметить, вы не только острослов, но и большой умник, сэр Уилл.

– Благодарю вас, миледи.

– А кстати, куда я вас веду? – спросила Мойра.

– В подземелье.

– Коннор что-то обнаружил?

– Он сам вам скажет.

Мойра прибавила шагу, сэр Уилл поспешал следом. «Готовится подхватить, если я упаду», – подумала Мойра с улыбкой. Было странно чувствовать такую заботу о себе, но и приятно.

Это была еще одна перемена, произошедшая в замке с тех пор, как появился Коннор. Чувство уверенности – вот что царило здесь теперь. Мойра посмотрела вокруг. Все выглядело так, словно ее по волшебству перенесли в какой-то совсем другой замок.

У двери стоял вооруженный часовой. Он уважительно поклонился ей, отпер и распахнул дверь. Мойра и Уилл вошли внутрь и услышали, как за ними с лязгом поворачивается ключ в замке.

По всему коридору на вбитых в стену крюках висели факелы, разгоняя пугающий мрак, что царил здесь прошлой ночью.

Уилльям пошел вперед по узкому коридору. Мойра чуть на него не наткнулась, когда он внезапно остановился.

– Извините, миледи, – сказал Уилл. Если вы не против, идите дальше одна, лорд Коннор в конце этого коридора. Я совсем забыл – у меня срочные дела.

Мойра обрадовалась. Лучше пусть никого не будет рядом, когда она увидит Коннора: у нее наверняка глупый вид.

– Хорошо, – сказала она.

Сэр Уилл поклонился, вручил ей фонарь и быстро пошел назад.

Мойра решила немного постоять и подумать, как ей себя вести с Коннором. Держаться холодно, вежливо, отстраненно? Она хмыкнула. Можно подумать, у нее это получится! Во всяком случае, надо быть леди и не ронять своего достоинства.

Утренняя сцена не давала ей покоя. Смущение Коннора, ранимость, которую он не сумел скрыть… А еще его обнаженный торс, его мускулы, освещенные солнечными лучами. От воспоминания об этом Мойру бросило в жар.

«Какая же я бесстыжая», – подумала Мойра и провела рукой по выпуклому животу. Ей не стоит забывать, как она оказалась в таком положении… и что может принести ее интерес к Коннору Фицклиффорду ему самому.

– Мойра, вы здесь? – послышался знакомый голос.

– Да, милорд, – ответила она, прогоняя мысли и стараясь принять спокойный вид.

Коннор шел, пригибаясь, чтобы не задеть головой потолок, и, заметив ее, улыбнулся. Выглядел он возбужденным.

– Пошли, я вам кое-что покажу. – Он взял ее за руку и повел за собой.

Они остановились у стены, которую Коннор осматривал накануне. Он поставил фонарь на пол и опустился на колени.

– Если б я ночью был повнимательнее, наверняка бы это заметил. – Вытащив из-за голенища кинжал, Коннор стал царапать швы каменной кладки. Пол у стены был весь покрыт кусочками извести, было видно, что он тут изрядно поработал. – Идите посмотрите, – сказал он, обернувшись.

Мойра подошла. Коннор взял с пола железный брусок и подцепил один из камней. Тот легко поддался – он был не толще самого бруска.

– И что, они все такие? Это просто маскировка?

– Нет, не все, но многие. – Коннор поднялся с колен и вытащил из стены еще один камень. – Посмотрите, что за ними.

Мойра принялась расковыривать известь своим ножом, Кончик лезвия наткнулся на что-то металлическое.

– Там дверь! – ахнула она.

Деревянные доски от времени растрескались, а скреплявшие их железные полосы проржавели.

– Отойдите-ка, я уберу остальные камни, – сказал Коннор.

– А вдруг там кто-то есть? – тревожно прошептала Мойра.

– Я еще ночью поставил караульных на стене, выходящей в сторону мыса, и у обрыва. Если там кто-то и был, он наверняка ушел, услышав наши голоса.

– А если вы ошибаетесь? Может, позвать еще кого-нибудь, на всякий случай?

Коннор вздохнул.

– Если там кто-то и сидит, то он последний глупец. Они наверняка прослышали, что у нас здесь целая армия… Хотя в случае чего я и один тут справлюсь, а вы пойдете за подкреплением.

Мойра промолчала, стараясь успокоиться. В конце концов, он лучше понимает в военных делах. Она доверила ему свою жизнь, значит, надо положиться на него и сейчас. Их взгляды встретились.

– Может, я попробую ее отпереть? – предложила Мойра, пытаясь нащупать ножом место, где должен был находиться засов.

Коннор убрал последние камни, отодвинул их ногой в сторону и стал выковыривать известь из щели между дверью и косяком. Мойра, сколько ни тыкала ножом, никак не могла найти засов.

Поглядев, как она ловко орудует своим маленьким ножичком, Коннор почувствовал вдруг прилив радости, совершенно неуместной в данных обстоятельствах. Ну разве не здорово, что Мойра во всем согласна с ним? Они так хорошо работают вдвоем. Да еще вдобавок обнаружили ход, по которому Маккарти собирались проникнуть в замок. Может, они сами смогут им воспользоваться, чтобы атаковать противника?

Коннор невольно улыбнулся. Очищая верхнюю часть двери, он почувствовал, как кинжал поддел что-то металлическое.

– Думаю, задвижка здесь, – сказал он.

Мойра взяла с пола фонарь и подняла повыше.

– Вам помочь?

Коннор бросил на нее взгляд и поразился – такой она выглядела усталой. И зачем только он послал Уилла за ней? Ей бы лучше отдыхать в своей комнате. Но сейчас она точно не уйдет.

– Просто посветите мне.

Наконец показался замок – старинный, грубой работы, но целый.

– И что теперь? – спросил Коннор, очищая кончиком кинжала скважину. – Вряд ли от него есть ключ.

Мойра отцепила от пояса кольцо с ключами.

– Нет, тут ничего подходящего нет. – Она наклонилась, рассматривая замок, и протянула Коннору свой нож. – Может, это подойдет?

Коннор взял узкий нож Мойры, сунул его в скважину и, еле сдерживая нетерпение, стал поворачивать. Что-то щелкнуло.

– Надеюсь, это не ваш нож, – пробормотал он.

– Это неважно.

– Да, но очень бы не хотелось, чтобы он там застрял. – Коннор осторожно повернул нож и вытащил его.

За его спиной послышался вздох, он резко оглянулся. Мойра, поставив фонарь на пол, прислонилась к стене с закрытыми глазами.

– Вам плохо? – Коннор порывисто шагнул к ней. Она открыла глаза и улыбнулась.

– Нет, ничего. Но вдруг там, за дверью, скала и только?

Коннор потрогал лезвие ножа – как ни странно, на нем не было ни одной зазубрины. Он отдал его Мойре.

– Если даже и так, мы придумаем что-нибудь другое. – Он провел пальцами по ее бледной щеке и поцеловал ее в лоб. – Я вам обещаю, Мойра. Ну ладно, давайте посмотрим, что за ней.

Он поднял железку, которой подцеплял камни, и сунул в щель между дверью и стеной.

– Вы стойте там, пока я не открою.

Мойра кивнула, держа наготове свой нож.

Коннор с силой нажал на железный брусок и почувствовал, что дверь открывается. Взметнулось облако пыли, извести и мелких щепок, на мгновение ослепив его. И тут кто-то выскочил прямо на него и оттолкнул в сторону. Коннор услышал крик Мойры и стремительно развернулся.

 

Глава шестнадцатая

Чей-то мужской голос вскрикнул и часто-часто заговорил по-гэльски. Коннор ничего не понял, да это и не имело значения: Мойра в опасности. Он отер глаза рукавом и на бегу выхватил из-за голенища кинжал.

– Домнал О'Нилл! – воскликнула Мойра. – Ради всех святых, что ты здесь делаешь?

Коннор застыл на месте. Еще один О'Нилл? Сквозь пелену, застившую глаза, он только смог рассмотреть, что парень примерно такого же роста, как и Эйдан.

– Посмотри, – простонал О'Нилл, показывая сестре ладонь, – ты меня порезала!

– Мойра, вы в порядке? – спросил Коннор.

– В порядке, – раздраженно ответила она, – не слушайте его, милорд.

Коннор заглянул в дверной проем. Ничего, кроме пыли. О'Нилл был один. К тому же, если б он пришел сюда драться, стал бы он жаловаться сестре? И все-таки надо быть начеку. Коннор приладил на место дверь и подпер ее железным брусом.

Обернувшись, он увидел, что Мойра сползла по стене и села на пол, прижав ладони к животу.

– Вы же сказали, он вам ничего не сделал, – прорычал Коннор и, схватив О'Нилла за шиворот, припер к стене. У молодого человека хватило ума молчать и не сопротивляться. – Мойра, как вы?

Молодая женщина со стоном поднялась на ноги.

– Все в порядке, Коннор, правда. – Она безуспешно попыталась отряхнуть с себя пыль, отерла лицо кончиком покрывала и чихнула. – Ну, Домнал, просто удивительно, как я не родила.

Коннор прижал О'Нилла к стене еще крепче.

– Ты один?

– Один, милорд. – Домнал посмотрел на сестру. – Прости, Мойра, я не хотел тебя пугать. Я просто не думал, что вы уже так близко.

Коннор ослабил хватку.

– Ты можешь поклясться, что с тобой никого не было?

Юноша – а Коннор уже видел, что этому О'Ниллу лет шестнадцать, не больше, – смело встретил его взгляд.

– Клянусь могилой нашей матери, милорд, – твердо произнес он.

– Мойра, ему можно верить?

– Можно. – Мойра подошла к брату и, к удивлению Коннора, отстегнула с его пояса меч и протянула Коннору. О'Нилл даже не попытался воспротивиться, на его лице застыло покорное выражение. – Но все равно, говорит он правду или врет, я думаю, нам лучше уйти отсюда.

Коннор кивнул. Он и сам хотел поскорее увести Мойру из этого сырого подземелья: вряд ли это полезно для нее и ее будущего ребенка. К тому же надо было кого-то прислать сюда, и побыстрее.

– Вы правы, – сказал он. – Я пришлю сюда Уилла и сэра Айвора.

Молчавший дотоле О'Нилл заговорил:

– Мне кажется, вам следует запереть эту дверь. Если Хью с Эйданом придут снова…

– Ты мне все расскажешь, когда мы поднимемся наверх, – мрачно произнес Коннор. – А пока я хочу отвести твою сестру в безопасное место.

– Я тоже этого хочу, милорд. – Домнал пристально посмотрел в глаза Коннора. – Только я не уверен, что такое место есть.

Выйдя из подземелья, Коннор отдал распоряжение каменщикам заложить проход, а сэру Уиллу и сэру Айвору – охранять это место.

Мойра никак не могла понять, что искал и чего ждал за той дверью Домнал. Она сгорала от нетерпения услышать, что он расскажет, и в то же время боялась. Что бы он ни сказал, ничего хорошего ждать не приходилось.

Кто знает, сколько еще бед грядет впереди.

Домнал вел себя смирно, как овечка, а ведь Мойра помнила, каким он был задиристым мальчишкой. Чем больше она смотрела на брата, тем больше убеждалась, что он смертельно напуган. А вот что его так напугало, было непонятно.

Троица, выйдя из подземелья, выглядела уморительно – вся в грязи и кусочках извести, но, как ни странно, никто не засмеялся и не сказал ни слова, пока они проходили по двору и через холл. На всех, видно, подействовал мрачный вид Коннора.

Сам же он ничего не замечал, погруженный в свои мысли. Мойра думала, что вряд ли Коннор узнает что-то важное от Домнала. Старшие братья никогда не посвящали младшего О'Нилла в свои планы, а использовали его только при необходимости в качестве храброго бойца. Точно так же, как использовали и ее саму. Может быть, пора посмотреть на Домнала другими глазами?..

Коннор подтолкнул юношу к двери светлицы, а сам помедлил, прислонившись к косяку.

– Мойра, вы вправду хотите, чтобы мы, вот такие грязные, вошли в вашу комнату? – Он посмотрел на себя, потом на нее. – По правде говоря, вы тоже выглядите не лучше, – добавил он, ласково улыбаясь.

У Мойры вдруг стало легко на душе. Коннор здесь, он ей поможет, какие бы вести ни принес Домнал.

– Это самое спокойное место в замке, где мы можем расспросить его. – Мойра вошла в комнату и, обернувшись, шутливо проговорила: – Я надеюсь, вы понимаете, что вам придется сидеть на полу?

– Только вместе с вами.

Домнал стоял у очага, глядя на потухающий огонь. Грязный, озябший, он почему-то выглядел еще более испуганным, чем там, в подземелье. Хорошо, – подумала Мойра, – пусть помучается, это развяжет ему язык».

– Вы не разожжете огонь? – обратилась она к Коннору. – Я сейчас приду.

Войдя в спальню, Мойра плотно прикрыла дверь и окликнула Бриджит.

Служанка, дремавшая на стуле у очага, вскочила.

– Прошу прощения, миледи. – Тут она заметила, в каком виде ее любимая госпожа, и запричитала: – Господи, да что же это такое? Садитесь… нет, лучше ложитесь… быстро. – Мойра не успела сказать ни слова, как она схватила ее за руку и потащила к кровати. – Нет, вы только посмотрите на себя! Вся как есть перепачкалась! Что случилось? С вами все в порядке?

Мойра мягко высвободилась, не дав Бриджит уложить себя на постель.

– Все хорошо, Бриджит. – Она сжала натруженную руку служанки и заставила ее присесть на краешек кровати. – Не стоит пачкать одеяло. Я только умоюсь и пойду обратно в светлицу. Там лорд Коннор и Домнал…

– Домнал? – Бриджит подскочила. – Ваш брат? Мойра взяла со стола кувшин и налила воды в таз.

– Да, мой брат. – Она вымыла лицо и руки.

– Что он тут делает? – Бриджит подала ей полотенце.

– Не знаю. – Мойра промокнула лицо. – Мы обнаружили его в подземелье. Там есть ход наружу.

– Вы думаете, брат послал его шпионить?! – взволнованно воскликнула Бриджит.

– Тихо, а то он услышит.

– Ну, если он пришел не через ворота, как все добрые люди, – свистящим шепотом продолжала Бриджит, – значит, они подослали его, чтобы сделать вам какую-нибудь подлость. А что, если он должен выкрасть дитя?

– Да что ты, он на такое не способен. – Мойра успокоительно сжала руку Бриджит. – Я не знаю, зачем он пришел… и как он к нам попал, по правде говоря. Только если я буду тут сидеть, то ничего не узнаю. – Она поправила волосы. – Пошли Падрига, пусть принесет чего-нибудь поесть и выпить, да воды – мужчинам надо умыться. Ну все, я думаю, Домнал уже созрел.

Как только Мойра исчезла за дверью, Коннор подошел к очагу и, опустившись на колени, стал раздувать огонь, заодно рассматривая стоявшего рядом юношу.

При свете стало видно, что Домнал О'Нилл очень похож на Мойру. В отличие от Эйдана, у него были ярко-синие глаза и прямые черные волосы, его потуги отрастить бороду не могли скрыть сходства между братом и сестрой.

Только у Мойры он ни разу не видел такого испуганного выражения лица, несмотря на выпавшие на ее долю испытания.

Он понял, зачем ушла Мойра, и был с ней согласен. Она хотела, чтобы Домнал помучился неизвестностью. Если вспомнить, как братья обращались с ней, Коннор не стал бы осуждать Мойру, даже если бы она сделала это просто в отместку за прошлые обиды, но ему в это не верилось. Скорее, она просто думала, что долгое ожидание заставит Домнала выложить все, что ему известно.

Из спальни донеслись громкие голоса, хотя слов было не разобрать. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Домнал вздрогнул, сквозь покрывавшую его лицо грязь проступила бледность.

– Как дела у моей сестры, милорд? Она хорошо себя чувствует? – В его голосе звучало волнение, но искреннее ли?

Впрочем, это неважно. Пусть этот парень знает, как отражаются на ней все происходящие события.

– Ей тяжело, но не только из-за беременности, больше всего из-за Маккарти… и ее собственных братьев, которые неизвестно что собираются делать.

Домнал отвернулся. Коннор ждал, пока займутся торфяные брикеты, которые он подложил в очаг. Он с трудом сохранял спокойствие. Его мучила неопределенность, ему просто необходимо было узнать, с какой целью Домнал О'Нилл пробрался в замок.

Не один он страдал от нетерпения. Домнал пересек комнату, остановился у окна и протянул руку, чтобы открыть ставни.

– Отойди оттуда, – суровым тоном приказал Коннор. Он отряхнул руки и встал.

О'Нилл замер, виновато глядя на него.

– Милорд?

Что он собирался сделать? Подать сигнал или посмотреть, где что находится? Не спуская глаз с парня, Коннор вытянул из-под стола табурет и со стуком поставил его.

– Сядь.

Домнал послушно сел, глядя на шрам на лице Коннора.

– Были ранены в битве, милорд? – спросил он с любопытством.

– Нет. – Коннор отвернулся и, подойдя к двери спальни, прислонился к стене, сложив руки на груди. Что она так долго? Он прислушался, но за дверью было тихо.

Коннор бросил взгляд на О'Нилла и чуть не взорвался. Он-то думал, что своим холодным ответом осадил этого мальчишку с его глупыми вопросами, ан нет.

– Нехороший шрам, милорд, – сказал Домнал, ничуть не смущенный. – Как это получилось?

Стало ясно – он от него не отвяжется, пока не получит ответ. Может, правда заставит его наконец заткнуться? Да и вообще, Коннору уже надоело молчать, скрывая, каким он был. Тому человеку, которым он стал, негоже прятаться и уходить от ответов.

Он оторвался от стены и, подойдя к окну, распахнул ставни. Солнечные лучи упали на его лицо.

– Это мой отец ударил меня кинжалом. Он считал, что я трус, и смеялся над моими жалкими попытками защитить от него мать. И он был прав, потому что я не сумел даже увернуться от его кинжала.

Дверь спальни громко хлопнула. У Коннора екнуло сердце, он повернулся и увидел Мойру.

– Господи Иисусе, – простонала она, бросившись к нему, и дрожащей рукой дотронулась до его шрама, пересекавшего щеку. Это прикосновение успокоило его душу, хотя заставило сердце биться еще сильнее. Мойра положила руку ему на плечо и наклонилась ближе. – А спина тоже? – спросила она тихо, чтобы Домнал не услышал.

– Да.

Коннор открыто встретил ее взгляд. Он знал, что увидит в глазах Мойры сочувствие, но увидел большее – гордость за него, понимание.

Неужели можно рассказывать о своем прошлом, не боясь, что Мойра посчитает его слабаком? Ведь она должна быть уверена в его способности защитить ее.

Мойра погладила его по щеке и улыбнулась.

– Я сражена, Коннор. Вы удивительно мужественный человек.

– Благодарю вас, миледи, – прошептал Коннор ей на ухо и, взяв ее руку, поднес к губам. Потом повернулся к ее брату. Юноша потрясенно смотрел на него. Не совсем то, что Коннор хотел увидеть, но после всего произошедшего это его ничуть не огорчило. – Ну, Домнал О'Нилл, – заговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, – готов ли ты сказать нам, зачем прятался за дверью?

Парень растерянно посмотрел на Коннора, потом на Мойру и уставился в стол. Может, не знает, с чего начать?.. Или, возможно, просто ничего не знает? Хотя это маловероятно. О'Нилл не мог попасть туда случайно.

Коннор подвел Мойру к столу, усадил на стул и сел сам. Он заметил, что она смотрит на младшего брата совсем не так, как смотрела на Эйдана. В ее глазах не было холода.

Коннор оперся локтями о стол и наклонился к Домналу.

– Надеюсь, ты нам что-нибудь расскажешь, парень, иначе мне придется запереть тебя в кладовой, как твоего брата. Только в отличие от Эйдана, наутро я тебя не выпущу.

– Вы запирали Эйдана? – Домнал широко раскрыл глаза.

– Запирал.

Улыбка тронула губы юноши и блеснула в его глазах.

– А нам он не говорил…

– Да Эйдан ни за что бы такое не сказал, – вмешалась Мойра. – Чтобы он, такой могучий, такой важный, да признался… Настоящий пузырь, раздувшийся от сознания своей значительности, вот-вот лопнет.

Коннор закусил губу, чтобы не улыбнуться. Домнал же беззаботно рассмеялся, хлопая ладонью по столу.

– Точно-точно… когда он вернулся, казалось, он вот-вот лопнет. – Он остановил взгляд на Конноре. – Знаете, милорд, а он вас совсем не таким описывал Хью и остальным. – Домнал поерзал на табурете, улыбка на его лице стала еще шире. – Он сказал, вы дряхлый старикашка и… – юноша кашлянул, – находитесь у сестры под каблуком.

– Правда? – Голос Мойры звенел, глаза сердито сверкали. – А Хью что на это сказал?

Домнал посмотрел на нее и отвел глаза.

– Я лучше не стану говорить. Это все вранье и не имеет значения. – Он густо покраснел.

Коннору стало его жалко… и Мойру тоже. Было видно, что она разгневана до крайности. Он взял ее руку и легонько сжал. Пора было переходить к делу.

– А ну-ка, парень, рассказывай, как ты здесь оказался и зачем.

Домнал долго молчал, словно раздумывая, что говорить, а что – нет.

– Ты можешь сказать лорду Коннору все, – проговорила Мойра. – Ни братья, ни Маккарти не узнают, что ты нам сказал. Если не захочешь, они вообще не узнают, что ты здесь. – Она потянулась через стол и накрыла руку брата ладонью. – В нашем замке ты в полной безопасности.

Интересно, как он поступит? Мойра помнила его долговязым мальчишкой, каким он был, когда она уезжала к лорду Брайену. И позже она видела его несколько раз, но он всегда молчал и держался за спинами своих старших братьев. Что он за человек? Можно ли ему верить?

Домнал молчал, потупив взор. Мойра, снедаемая нетерпением, бессознательно сжала пальцы и вдруг почувствовала ответное пожатие. Домнал поднял глаза.

– Я мало что знаю об их делах, но то, что они делали… и делают… ведь это нехорошо, правда, Мойра?

– Правда, Домнал.

Коннор пошевелился.

– По их вине умер лорд Брайен и многие другие. И все ради того, чтобы завладеть замком, на который они не имеют прав.

Домнал высвободил свои руки и отодвинулся. Табурет скрипнул.

– Они хотят получить все – замок, твое дитя и тебя, Мойра! – Он подошел к очагу и уставился на огонь. – Мне не нравится Хью. Он наверняка будет обращаться с тобой не лучше Эйдана…

– Еще хуже, парень. – Коннор тоже встал и подошел к окну. – Твоей сестре и ее еще не рожденному ребенку нужна твоя помощь. Именно так поступает настоящий мужчина – он прилагает все силы, чтобы помочь своим близким, не раздумывая о том, что он будет с этого иметь. Ты способен поступить так, чтобы Мойра гордилась тобой? Ты поможешь мне защитить сестру и ее ребенка?

Домнал выпрямился, лицо его приняло решительное выражение.

– Я помогу тебе, Мойра… и вам, милорд. – Он подошел к столу и сел. – Хью знает проход в замок «Джералд».

– Но люди лорда Фицклиффорда сторожат ход, по которому прошел ты, – сказала Мойра и повернулась к Коннору. – Они не смогут провести там войско, ведь правда?

Домнал ударил кулаком по столу, заставив Мойру вздрогнуть.

– Есть еще один ход! – закричал он. – Они сейчас делают подкоп под стеной. Стена обрушится, они ворвутся и увезут тебя, Мойра!

 

Глава семнадцатая

Охнув, Мойра вскочила на ноги и схватила Домнала за руку.

– Где?! – выкрикнули они с Коннором мучивший их вопрос.

В суматохе никто не услышал, как в комнате появился Падриг с тяжелым подносом в руках. За ним вошли слуги, неся ведра с горячей водой. Они остановились на пороге.

– Прошу прощения, милорд, – произнес оруженосец, – я стучал.

– Входи, только один, – сказал Коннор, успокаиваясь. Слуги попятились в коридор. – И закрой дверь.

Падриг пересек комнату и поставил поднос на стол.

– Милорд?

– Вот что, – проговорил Коннор, – пойди скажи сэру Уиллу и сэру Айвору, пусть расставят караулы и идут сюда. – Он кивнул головой на Домнала. – С помощью О'Нилла мы покончим с трудностями.

Мойре показалось, что Падриг скептически усмехнулся. Все слышали об Эйдане, а потому ничего хорошего не ждали и от его младшего брата.

– Есть, милорд. Я скоро. – Оруженосец поклонился и быстро вышел из комнаты.

У Мойры засосало в желудке от голода, она бросила взгляд на окно. День клонился к вечеру. Когда сэр Уилл повел ее в подземелье, она как раз собиралась обедать.

– Давайте сядем. Мы вполне можем поесть, пока они придут, – сказала Мойра и добавила: – Я сейчас вернусь… схожу за горячей водой. – И, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

Мойра надеялась, что слуги оставили ведра в коридоре, но коридор был пуст. Женщина вздохнула и направилась к лестнице. Приказав слугам принести воды, Мойра поплелась наверх.

Все складывалось не так, как она думала. Судя по всему, ей не придется отдыхать – ни сейчас, ни потом. Что бы ни намеревался делать Коннор в связи с подкопом, она не собиралась оставлять его наедине с этой проблемой. Тем более теперь, когда решение ее судьбы было так близко.

– Ну и что из того, что я не могу драться мечом и стрелять из лука? – воскликнула Мойра. – Руки-то у меня есть, я вполне могу ударить кого-нибудь камнем или палкой.

Коннор провел пятерней по волосам и потер затылок, но тяжесть в голове не уменьшалась. Он думал, что, помывшись и переодевшись в чистое, почувствует себя лучше, но, увы, усталость давала о себе знать.

Он медленно обвел глазами сидевших за столом Домнала, Уилла и сэра Айвора. Все трое избегали его взгляда, явно не желая вмешиваться.

Господи, как же Коннор не любил споров! Но, видно, этого не избежать.

– Вы понимаете, как близко должны быть от них, чтобы ударить?!

– Думаете, если я беременна, так и нельзя? – Ее лицо пылало от гнева.

– Это здесь ни при чем! Я все равно не позволю, – прорычал Коннор. – Господи, Мойра, у нас же достаточно подготовленных людей. Вам совершенно ни к чему стоять на стене и швыряться чем попало. – Он вздохнул. – Есть еще одно важное обстоятельство. Мне бы хотелось, чтобы вы держались подальше от людей Маккарти. Что, если они вас захватят? Вы подумали об этом?

Краска стремительно отлила от ее лица, и Коннору стало стыдно, что он был так груб. Но она должна понять, к чему может привести ее безрассудство. Он сделает все, чтобы уберечь ее и ее дитя.

Когда это случилось, что он стал смотреть другими глазами на поручение Рэнналфа? Вроде бы ничего не изменилось, но на самом деле для Коннора это были две совершенно разные вещи – защищать вдову Рэнналфова вассала или оберегать леди Мойру Фицджералд.

Он исподтишка посмотрел на нее. Вид у молодой женщины был усталый, под глазами залегли тени. Ясно, что прошлой ночью она спала не больше его, а утром наверняка переделала кучу дел. После той встречи в его комнате он видел ее мельком то во дворе со слугами, то около сарая, то возле конюшни. И всякий раз она была занята делом.

А потом Коннор потащил ее в подземелье и заставил ковыряться в стене, как последнюю служанку. Да еще потрясение, которое она испытала, когда из темноты на нее выскочил собственный брат… Коннор незаметно вздохнул. Хорошо, что они не взяли ее с собой, когда Домнал пошел показывать, где подкоп и где Маккарти со своими людьми планирует ворваться в крепость. Но все равно, просто удивительно, как она еще держится на ногах.

Такой стойкой женщины ему встречать не доводилось.

Уилл кашлянул, прочищая горло.

– Ну, поскольку мы решили, что леди Мойра не будет участвовать в сражении, может, вы скажете, милорд, что надлежит делать остальным? Наверное, у вас на уме какое-то задание для меня и сэра Айвора, ведь не для того же вы нас позвали, чтобы мы отведали этих вкусных блюд, – он обвел рукой стол, – и выслушали ваш спор. – Он улыбнулся Мойре. – Пусть вам будет не в обиду, леди Мойра, но я после еды предпочитаю что-нибудь поинтереснее.

Коннор улыбнулся, заметив веселые искорки в глазах Мойры. Понятно, почему в «Оклере» так любили этого весельчака – у него просто дар угадывать, когда его шутки нужны больше всего.

Коннор вытащил из кошеля план замка «Джералд».

– Смотрите, – сказал он, разворачивая пергамент, – тут они подкопались под стену со стороны обрыва вот до этого места, – он показал кончиком кинжала и с горечью добавил: – А часовые на башне ничего не заметили.

– А почему бы нам просто не засыпать их туннель? – предложил Д'Ати. – Людей у нас теперь достаточно, а они вряд ли смогут прокопать еще один.

Я думаю, что лучше захватить этих людей, – сказал Коннор. – Кроме того, О'Нилл говорит, что нападающих собирается возглавить сам Маккарти.

Мойра повернула карту к себе.

– А если они решат напасть сегодня ночью и Хью сам поведет войско? Вы готовы их встретить?

– Мойра, чего это ты? Зачем вмешиваешься? Ты хочешь поучить лорда Коннора военному делу? – недовольно произнес Домнал.

– Ты, парень, сиди и молчи, тебя не спрашивают, – сердито осадил его Коннор.

Домнал поерзал, обводя сидевших за столом недоумевающим взглядом, и снова уставился на Коннора.

– А что я такого сказал?

– Твоя сестра имеет полное право знать, как мы собираемся защищать ее. Хью Маккарти… и твой брат Эйдан… причинили ей много горя и угрожают всему, что для нее дорого. – Голос Коннора срывался от гнева.

Домнал потянулся через стол и схватил руку Мойры.

– Прости, сестра, я не хотел тебя обидеть. Привычка.

Она слабо улыбнулась.

– Ты слишком долго прожил с Эйданом. Пора забыть этого безмозглого грубияна и поучиться у добрых людей.

Коннор в задумчивости смотрел на них – таких похожих и таких разных. Ему хотелось верить, что Домнал на стороне Мойры. Но если О'Нилл попробует причинить ей вред или употребить во зло ее сестринскую любовь, то дорого за это заплатит.

Коннор закрыл глаза, безмолвно призывая себя к выдержке. Господи, с чего это вдруг он решил, что способен руководить? Как до этого додумался Рэнналф? Какая-то мелкая перебранка – и он уже готов был накинуться на этого мальчишку и молотить его кулаками. Не так ли происходило и с отцом, который в гневе уже не владел собой?

Коннор тряхнул головой, отбрасывая эти мысли.

– Уилл, ты с десятком воинов спрячешься здесь, – он ткнул кончиком кинжала в место подкопа. – Сэр Айвор пойдет с тобой. – Он провел лезвием по пергаменту. – Я буду здесь. – Коннор выпрямился, посмотрел на Уилла, затем перевел взгляд на Д'Ати. – Людей выберете сами. Все остальные будут следить за стенами и должны быть готовы к нападению, если кто-то прорвется внутрь.

– Есть, милорд, – кивнул Уилл.

Коннор повернулся к Домналу. Получалось, что Коннор полностью доверился ему, ведь весь его план основывался на показаниях этого парня.

Коннору не хотелось посылать О'Нилла в сражение и ставить туда, где Маккарти или Эйдан могли использовать его в своих целях.

– Ты будешь охранять свою сестру здесь, в замке. Иди с сэром Уиллом, он тебе покажет, где. – Коннор знаком дал понять, что все свободны. – Я присоединюсь к вам во дворе, там и обговорим все детали.

Уилл и сэр Айвор поклонились и направились к двери, Домнал пошел следом.

Они остались одни.

Мойра, сразу вся как будто обмякнув, положила локоть на стол, подперла рукой подбородок и зевнула.

– Извините, – пробормотала она и зевнула еще раз.

– Вам надо было раньше уйти. Я, конечно, понимаю – вы хотели знать, что мы намерены делать, пусть и не можете нам помочь. – Коннор улыбнулся. – Тем хуже для нас. Я уверен, из вас вышел бы отличный воин. Я, пожалуй, присмотрю за своим оружием, а то окажется, что вы с моим мечом ведете войско в бой.

Мойра улыбнулась его неуклюжей шутке и опять зевнула.

– Это беременность, меня после еды всегда клонит в сон. – Ее веки опустились.

Коннор какое-то время изучал карту, взвешивая плюсы и минусы своего плана, и вдруг заметил, что Мойра спит.

Наверное, ей так неудобно. Коннор поднял ее со стула, ожидая, что она сейчас проснется и станет протестовать, но она лишь уткнулась лицом в его мягкую шерстяную тунику и сладко вздохнула.

Тяжесть ее тела у него на руках и этот вздох… Коннора обдало жаром. Он открыл ногой дверь в спальню и положил женщину на кровать.

Он уже сделал шаг к двери, но остановился и стал смотреть на нее, спящую. Она потянулась и заворочалась.

Может, ей холодно? Он потянул край одеяла и укрыл ее. Потом отколол от волос Мойры покрывало. Она улыбнулась и потерлась щекой о его руку.

Господи, надо идти! Но Коннор продолжал стоять, упершись коленом в пол. Если бы вдруг сейчас вошла Бриджит, что бы она подумала? И что бы сказала?

Неожиданно глаза Мойры распахнулись. Она посмотрела на него с ужасом, явно не узнавая, се рот открылся, чтобы закричать.

Коннор прижал ладонь к ее губам.

– Мойра, это я, Коннор, все хорошо. Она забилась, пытаясь освободиться.

– Мойра, милая, тише, не надо.

В ее глазах блеснуло узнавание.

– Коннор? – По щекам Мойры потекли слезы. – Как я рада, что это вы! – Она схватила его за руку и что-то быстро-быстро заговорила по-гэльски.

Коннор не понял ни слова из этого сбивчивого монолога, хотя мать втайне пыталась научить его своему родному языку.

Наконец Мойра перестала плакать и замерла, прижав к себе его ладонь. Коннор сел, прислонившись к спинке кровати, и положил голову Мойры к себе на колени. Ее волосы рассыпались, синие глаза сияли. Коннору подумалось, что прекраснее женщины он не видел.

Как-то так само собой получилось, что он стал ее целовать. Сначала в лоб, потом осыпал поцелуями ее мокрые щеки, а губы коснулись ее губ. Они были мягкие и очень нежные. Порывисто вздохнув, она вдруг откинулась назад.

– Коннор, почему вы здесь? – На ее лице отразилось смущение. Она осторожно, словно это была незажившая рана, провела рукой по его шраму, отодвинулась и оглядела комнату. – Как мы оказались в моей постели?

Его обожгло таким острым чувством стыда, что он чуть не отскочил от кровати, точно юноша, которого застали с горничной. Робость и неуверенность в себе, владевшие им когда-то, вернулись вновь.

Но нет, он уже совсем другой человек, недаром столько работал над собой. Ему нечего стыдиться.

Коннор поправил подушки, помог Мойре сесть и тихо произнес:

– Вы уснули за столом, вот я вас сюда и принес.

– Но почему вы здесь остались?

Он замялся, и по выражению его лица Мойра поняла: он не знает, что ответить.

– Скажите правду, Коннор, какова бы она ни была. Это же легче всего, ведь так?

Он улыбнулся:

– Ну, не сказал бы. Правда только кажется простой, а на самом деле то, что за ней кроется, очень сложно.

Мойра вздохнула.

– Я так редко слышала правду, милорд, что мне будет очень приятно ее узнать. Давайте вместе решим, что там такого сложного.

Коннор посмотрел в сторону, потом на нее. И покраснел.

– Я остался, чтобы поглядеть, как вы спите. «Он прав, – подумала Мойра, – это действительно непросто».

– Зачем?

– Я хотел убедиться, что с вами все в порядке, – тихо ответил он.

– А вам показалось, что со мной что-то не так? Тогда позвали бы Бриджит, уж она-то, я думаю, лучше разбирается в недомоганиях, которые бывают у женщин в моем положении, милорд. – Внезапно ее пронзила ужасная мысль, от которой у нее мгновенно пересохло в горле. – Или вы все это время притворялись, а на самом деле у вас где-то в Англии есть жена и… дети?

Кровь отлила от его лица, шрам тонкой полоской выделялся на бледной коже.

– Но я же просил вас выйти за меня замуж! – вскрикнул Коннор. Он резко отошел к окну. – Неужели вы считаете меня бесчестным?

– Большинству мужчин и в голову не придет искать общества такой женщины, как я, а вы… Куда ни повернусь, вы тут как тут. Я вас не понимаю.

– Что это значит – такая женщина, как вы? – Коннор шагнул к ней, но она остановила его взглядом.

– Вы сами знаете… – с деланным равнодушием произнесла Мойра и принялась усердно заплетать волосы в косу.

– Нет, не знаю. Скажите мне, Мойра, что в вас есть такое, почему мне надо держаться от вас подальше?

Она посмотрела на него из-под ресниц. Коннор был взволнован и сердит, темные глаза смотрели на нее вопросительно.

Мойра устала думать о своих прегрешениях и боялась заглядывать в будущее, где единственной ее отрадой будет только дитя.

«Ребенок – это уже много, – напомнила она себе, сердито глотая слезы. – Это больше, чем я заслуживаю».

Но от мысли о ребенке ей почему-то не становилось легче, особенно когда перед ней находился мужчина, женой которого она хотела бы быть…

– Хотите, чтобы я сказала об этом громко, милорд? Чтобы я повторила вслух то, о чем думаю непрестанно и от чего не могу отделаться ни на мгновение? – Она перебросила косу через плечо и выпрямилась, выпятив живот. – Женщина, которая носит дитя не от своего мужа, эта женщина – грешница!

Лицо Коннора смягчилось.

– Но это же не ваша вина. Разве то, что вы согласились на предложение Маккарти ради спасения других, ничего не значит? Разве это не умаляет ваш грех?

– Мой грех не в том, что я легла в постель с Дэрмотом. – Заставляя себя смотреть в глаза Коннора и стараясь заглушить внутренний голос, приказывавший ей молчать и не говорить правду, Мойра произнесла: – Мой грех в том, что я хотела лечь с ним.

 

Глава восемнадцатая

Глаза Мойры смотрели вызывающе. То, что она только что сказала, звучало странно в устах этой женщины, насколько он успел ее узнать.

Коннор задумался. Мойра О'Нилл Фицджералд в течение всей своей жизни была заложницей мужчин. Братья да, наверное, и отец смотрели на нее лишь как на источник каких-то благ. Даже сейчас, если вспомнить требование Эйдана и то, что Домнал рассказал о его участии в планах Маккарти, они продолжают смотреть на нее как на свою собственность, которую можно с выгодой продать.

Тем более что теперь у нее нет мужа, который мог бы отвергнуть их наглые притязания.

Что же до мужа… Лорд Брайен был не лучше. Для него Мойра была лишь племенной кобылой, и только.

– Ну?! – послышался голос Мойры.

– Думаете, я поверю? – произнес Коннор, стараясь, чтобы слова звучали убедительно, хотя в ее глазах он видел такое отчаяние, что сама собой напрашивалась мысль: она сказала правду, ну, хотя бы частично.

– Давайте, говорите же что-нибудь, если можете. Или у вас язык отнялся после того, что услышали? – раздраженно произнесла Мойра.

– Ну, что я могу сказать… – устало проговорил он. – Как я понял, виноватой во всем вы считаете только себя. Но таким же образом вы могли бы винить и своего мужа, который не защитил вас и ваших людей, разве не так? Ведь это из-за него вы оказались в объятиях другого мужчины. Если б он не дал Дэрмоту Маккарти захватить замок, ничего этого не случилось бы, ведь так?

Мойра вздохнула.

– Откуда нам знать? Отец Томас говорит, что пути Господни неисповедимы и не нам об этом судить.

– Как вы могли подумать, что это случилось по воле Господа! – вскричал Коннор. – Если все так просто, то почему бы вам не приказать открыть ворота настежь и не выйти навстречу Маккарти? Прямо сейчас, до того как мои люди вступят в схватку за этот замок. Или, может, все-таки не Господь решает, станут ли Маккарти растить вашего ребенка, а вы сами?

– Нет! Они не имеют права забирать у меня ребенка! – воскликнула Мойра.

Да с ней можно с ума сойти! Но что известно Коннору о женщинах и их логике? Он знал только свою мать, которая думала лишь об одном – как бы не попасть на глаза своему грозному мужу и избежать побоев, а ради этого была готова жертвовать благополучием своих сыновей.

Несмотря ни на что, он любил свою мать, но не мог не отметить, что любовь Мойры к ее еще не родившемуся ребенку означает для нее прежде всего готовность любыми средствами уберечь, защитить его, и вот этой самоотверженности, как Коннору казалось, его мать была лишена.

Коннору стало стыдно. Мойра не виновата в том, что оказалась в таком положении, и не она причина всего случившегося, включая и то, что появился он сам, с его бесцеремонными расспросами и неуместной страстью.

– Не может быть одновременно и то, и другое, – заговорил Коннор снова. – Если святой отец прав и все произошло по воле Господа, то, может, и остальное тоже делается согласно его воле? Сама собой напрашивается мысль, что это Господь привел меня сюда, чтобы я выполнил какую-то миссию. – Коннор вдруг заметил, что Мойра, прижав одну руку к животу, другой потирает поясницу. Он подошел к кровати. – Сядьте поудобнее, – требовательно проговорил он и, взяв Мойру за плечи, прислонил спиной к подушкам. – Моя миссия – не позволить никому причинить вам вред… или вызвать у вас преждевременные роды. – Коннор усмехнулся. – Вы ведь еще не…

– Нет, – прошептала Мойра, – просто мне в поясницу вступило.

Он опять отошел к окну и застыл в прежней позе. Ему лучше, когда она вне пределов досягаемости.

– Ну и хорошо. Я бы не хотел, чтобы из-за меня с вами что-то случилось. – Коннор замолчал. Признание Мойры не давало ему покоя, он никак не мог заставить себя не думать об этом. – Зачем вы мне это сказали? – не выдержав, спросил он.

– Про Дэрмота? – Мойра внимательно разглядывала край своего рукава.

Коннор был рад, что она не смотрит на него. Он стоял, кипя злостью на самого себя за то, что с таким нетерпением ждет ее ответа.

В конце концов, это его не касается. Если она и захотела какого-то мужчину, то это не его дело! Они едва знакомы, да и он сам тоже не без греха.

И все же ему хотелось услышать, что ответит ему женщина, которую он просил стать его женой.

Может, она просто решила помучить его?

Он отвернулся к окну и распахнул ставни.

– Да, про Дэрмота. – Коннор посмотрел на плывущие по небу серые облака, обернулся и наткнулся на ее хмурый взгляд. – Мне кажется, я должен это знать. Особенно если мы собираемся пожениться, – подчеркнул он. – А то я буду гадать, не делим ли мы постель с призраком.

– Каким призраком?

– Я имею в виду призрак Дэрмота, память о нем. Мойра, невесело хохотнув, ухватилась за столб балдахина и встала на ноги.

– Я сказала правду: я действительно хотела Дэрмота. Он обещал, что мне будет с ним хорошо, и я решила: это мой единственный шанс познать мужчину, каков он на самом деле. – Мойра тряхнула головой, ее губы сложились в горькую усмешку. – Мне нужно было сообразить, что это всего лишь пустая болтовня подлеца, который хотел только одного – посильнее меня унизить. Если он и является мне, то лишь в кошмарных снах. – На ее лице были написаны боль и страдание.

– Он был груб?

– Да, – Мойра потерла поясницу, – я быстро догадалась, что так и будет. – Она подошла к комоду и взяла стоявшую на нем деревянную шкатулку. – Но я ему отплатила, хотя, когда он понял это, было уже слишком поздно.

– Что вы сделали?

Мойра отперла шкатулку и подняла крышку.

– Я дала ему крепкого вина, надеялась, что он не сможет… – она покраснела, – ну, в постели… – Мойра вытащила маленький горшочек, макнула в него палец и показала Коннору. На пальце был какой-то темный порошок. – Я подсыпала это в вино.

– Я слыхал про снадобья, которые увеличивают мужскую силу, но чтобы наоборот, не знал.

– Откуда у меня могло взяться такое снадобье? – удивилась Мойра. – А это сделано из маковых семян. Я подсыпала порошок в вино, чтобы он уснул или по крайней мере не приставал… но я не знала, сколько нужно и через сколько времени он подействует. – Мойра нахмурилась.

– Судя по всему, ждать пришлось долго, – заметил Коннор, невольно взглянув на ее живот. «Если, конечно, она беременна от Маккарти. Но она же сама сказала, что спала с Дэрмотом».

– Да, но потом он все-таки уснул. И действие порошка продолжалось даже после того, как он проснулся. Он еле двигался. – Мойра подошла к очагу и, достав лоскут из рабочей корзинки, стала судорожно вытирать свой палец. – Я уверена, что только поэтому мой муж одолел Дэрмота. Он выглядел так, будто пил не просыхая несколько дней подряд. Он даже по лестнице спускался, шатаясь из стороны в сторону.

– Странно, что никто этого не заметил.

– Все знали, что Дэрмот любил выпить. – Мойра закрыла горшочек и убрала в шкатулку. – Я им сказала, что он пил всю ночь, и они мне поверили.

Она растерянно повертела в руках лоскут. Коннор, подойдя, взял его и хотел было бросить в огонь, но Мойра схватила его за запястье.

– Я слышала, дым тоже действует. Может, это и не так, но лучше не рисковать. Вы идете сражаться, пусть у вас будет ясная голова и твердая рука.

– Ну да, я ведь на вашей стороне. Вам нужно, чтобы я был в полной готовности. – Голос его прозвучал вызывающе.

Мойра помрачнела.

– Да, мы действительно в вас нуждаемся, Коннор. – Она взяла у него лоскут и бросила на стол. – Явились ли вы в замок «Джералд» по Божьей воле или нет, но я рада, что вы здесь. И не только потому, что вы пришли нас защищать. – Мойра заглянула ему в глаза. – Вы хороший человек, милорд, и я почитаю за честь знакомство с вами.

Коннор взял ее руку и быстро поцеловал. Для них обоих лучше держаться друг от друга подальше.

– Вы оказали мне честь, миледи, и тем, что только что рассказали. Я сомневаюсь, заслуживаю ли ваших слов и того, что поделились со мной своей тайной. Клянусь вам, это останется между нами.

– Благодарю вас, милорд. Боюсь, я оторвала вас от дел. – Мойра села на кровать. Она выглядела очень утомленной.

– Ничего страшного. День еще не кончился. А вы ложитесь, отдыхайте, пока тихо. Ночью наверняка не сомкнете глаз, будете ждать сообщений о нашей вылазке.

– Так оно и будет. Да и мой ребенок повадился толкаться и переворачиваться по ночам. Я сейчас лягу, пусть и он отдохнет.

Коннор посмотрел в окно. За то время, пока они разговаривали, небо потемнело.

– Ну ладно, пойду взгляну, как там Уилл, сэр Айвор… и ваш брат. Я надеялся, что ночь будет ясной, но даже если пойдет дождь, ничего. Может, это и к лучшему, вряд ли они подумают, что мы устроим засаду в такую непогоду.

– Вы думаете, Домнал сказал правду и Маккарти нападут именно сегодня?

– Они так далеко прокопали, что я просто уверен в этом. Они же понимают, что мы вот-вот заметим подкоп. – Коннор ухмыльнулся, – Хотят застать нас врасплох, а мы испортим им все удовольствие.

Вскоре после того, как Коннор покинул комнату Мойры, начался дождь и быстро превратил немощеную часть двора в жидкую грязь. Коннор, чертыхнувшись, взглянул на небо, с которого теперь уже лило как из ведра, и уставился себе под ноги, потирая лицо. Кожу пощипывало под слоем гусиного жира и сажи, которые они нанесли для маскировки.

Маккарти наверняка решат, что в такую непогоду им будет проще всего захватить замок. Догадались ли они, что Домнал им изменил? Может, это сам Господь послал его помочь своей сестре и указать способ расстроить планы Маккарти?

Дождь, как видно, зарядил на всю ночь – самая подходящая погода для того, чтобы пробраться по вырытому подземному ходу и напасть на замок всеми силами. Часовые на стенах видят лишь то, что освещено немногочисленными факелами, которые еще не затушило ливнем.

Шум дождя и свист ветра заглушали все звуки. Коннор надеялся, что его воинам тоже будет легче остаться незамеченными в такое ненастье, к тому же на их стороне будет внезапность.

Они не стали трогать вход в туннели – на случай, если Маккарти надумают послать кого-то в замок этим путем, но основные силы Коннор решил сосредоточить вне крепостных стен. По утверждению Домнала, именно там Эйдан и Хью собирались ждать, когда рухнет стена, чтобы ворваться в пролом.

Уилл со своими людьми занял позиции поблизости от ворот, а Коннор с отрядом направился на другую сторону, туда, где скала круто поднималась от берега. Они осторожно прошли по дну рва, обычно сухого, но сейчас залитого водой. Уиллу не повезло – ему и его воинам предстояло ждать здесь по колено в воде. Позиция, которую Коннор выбрал для себя, была посуше, зато с моря дул такой бешеный ветер, что приходилось жаться к стене, чтобы удержаться на ногах.

Коннор не учел одного – море сильно штормило и волны с ревом обрушивались на скалистый берег, заглушая все остальные звуки, и уж тем более человеческую речь. Они не слышали друг друга, стоя рядом, как же быть тем, кто дожидается их сигнала в крепости? Его люди просто не смогут сообщить, что на них напали.

Коннор был в замешательстве. Нынешняя ночь грозила стать суровой проверкой всего того, чему он научился за последние годы, – не столько его личной храбрости в открытой схватке, сколько его способностей как военачальника. А ведь Рэнналф, да и старый наставник Коннора предупреждали, что все его умение может оказаться бесполезным в настоящей битве.

Напряженно вглядываясь в темноту, Коннор пытался уловить хоть какой-то знак, который подсказал бы ему, что он не ошибся, придя сюда.

Что, если враги незаметно поднимутся выше и внезапно обрушатся на них сверху?

Коннор и его воины неподвижно стояли под стеной неподалеку от места подкопа и входа в подземелье и ждали. Напряжение становилось невыносимым.

Внезапно к завыванию ветра как будто присоединился еще какой-то звук. Коннор, знаком показав своим людям оставаться на месте, осторожно двинулся туда, где, как они предполагали, был подкоп. Подойдя поближе, он замер, вжавшись в шершавую мокрую стену и не поднимая головы, чтобы дождем не смыло маскировку. Здесь звуки слышались отчетливее – торопливый стук лопат.

Стараясь не звякнуть мечом о стену, Коннор сделал несколько шагов вперед. Сердце у него подпрыгнуло, когда совсем рядом он услышал чье-то тяжелое дыхание. Было просто удивительно, как он его различил, так бешено стучало его сердце.

Вытянув шею, он увидел вооруженного человека, стоявшего под стеной.

Коннор в два прыжка оказался рядом с ним, схватил за горло и сильно стукнул головой об стену. Затем подхватил его и осторожно положил на землю. На случай, если часовой придет в себя и вздумает кричать, он оторвал полосу от его рубахи и заткнул тому рот. Вытащив из-за пояса веревку, Коннор связал ему руки и ноги и, отодвинув тело в сторону, бесшумно приблизился к подкопу.

Держа меч наготове, Коннор стал думать, что делать дальше. Из туннеля доносился шум. Напасть на них или просто обрушить входы и погрести их заживо? При этой мысли по его спине пробежали мурашки. Это было решение, хотя и временное. Подкопщики – не главное, ему нужно добраться до Маккарти и его основных сил, и поскорее.

Коннор пошел дальше вдоль стены. Он чувствовал, что Домнал не обманул его. Не может быть, чтобы люди в туннеле были одни.

Они и не были одни. Пройдя еще немного, сквозь шум ветра Коннор отчетливо услышал голоса. Говорили по-гэльски.

Тучи на мгновение разошлись, в разрыве показалась луна. Коннор прижался к мокрой земле, затем осторожно приподнял голову и напряг слух и зрение, стараясь определить, сколько людей ожидают начало атаки на замок «Джералд».

Выходило, где-то человек сорок, хотя это было очень приблизительно: луна спряталась и все вновь погрузилось в темноту.

Коннор поспешил обратно. Дождь ослабел, но ветер продолжал дуть с прежней силой. Никто не услышал его приближения.

– Святая дева Мария, как вы меня напугали, милорд! – сдавленно вскрикнул Падриг.

Рассказав о том, что увидел, Коннор повернулся к оруженосцу.

– Давай быстро к Уиллу и сэру Айвору, опиши ситуацию и узнай, что они обнаружили. Если ничего, то пусть передадут караульным на стенах, чтобы приготовились. Уилл пусть оставит пять человек охраны, а сам идет ко мне. Мы не можем дожидаться, пока подкопщики закончат работу. – Он хлопнул Падрига по плечу. – Поспешай, парень. И тихо.

Коннор извелся от нетерпения, ожидая, когда оруженосец вернется. Люди не могли бесконечно стоять не двигаясь под пронизывающим ветром.

Наконец отряд прибыл. Впереди шел Уилл, замыкал сэр Айвор. Все столпились вокруг Коннора в ожидании команды.

– С той стороны все без изменений милорд, – доложил Уилл. – Слышно, что копают, но больше ничего. Вы думаете, они хотят обрушить там кусок стены, просто чтобы отвлечь наше внимание?

– Значит, больше ничего? – пробормотал Коннор.

– Ничего, милорд. Тихо как в могиле, только ветер воет, точно загробный дух.

– Прекрасно. Сейчас мы наделаем шуму. Все готовы к битве?

Люди радостно зашевелились.

Рассредоточившись, они двинулись вперед, стараясь идти по траве, а не по чавкающей грязи.

Луна больше не появлялась, и это было им на руку. К тому же воины Коннора заходили с подветренной стороны – они слышали врага, а он их нет.

Наконец они достигли большого валуна, который Коннор запомнил как ориентир. Выкрикивая боевой клич Фицклиффордов, воины под предводительством Коннора бросились на ирландцев.

 

Глава девятнадцатая

Поужинав, Мойра осталась внизу в большом зале. Вскоре после ухода Коннора она отослала брата в караульную, потому что тот нервировал ее, беспокойно расхаживая взад-вперед. Домнал умчался, обрадованный тем, что будет поближе к месту, где все произойдет.

Усевшись на табурет у огромного очага, Мойра придвинула поближе свою рабочую корзинку, решив, что шитье поможет ей дожидаться сообщения от Коннора.

Однако, как только убрали со столов и составили скамьи у стен, слуги, закончившие работу, стали входить в зал, таща свои тюфяки, хотя спать пока никто не собирался. Мойра не могла больше тут сидеть и изображать невозмутимость. Эта роль была не по ней.

Нервы были натянуты как струна, сердце ныло. Всякий раз, когда дверь со скрипом отворялась, Мойра вздрагивала и тревожно оборачивалась.

Что она будет делать, если Коннора возьмут в плен? А если убьют? Мойра никогда не беспокоилась так за своего мужа, когда тот отправлялся сражаться. А сейчас просто не находила себе места.

Что будет, если Маккарти снова захватит замок «Джералд»? Предложит ли ей Хью дьявольскую сделку, как предложил его брат? И что у нее есть, кроме ее ребенка?

Чем больше она думала обо всем этом, тем тревожнее ей становилось. Кончилось все тем, что она почувствовала, что вот-вот упадет в обморок, а ведь ей полагалось всем своим видом внушать людям веру в победу. Однако единственное, на что она была способна, – это пытаться не разрыдаться.

Вообще с тех пор, как Мойра забеременела, она стала какой-то дерганой и расстраивалась по любому поводу. Прежде она почти никогда не плакала, а в последние месяцы и дня не проходило, чтобы удержалась от слез. Мойра была противна самой себе, но ничего с этим поделать не могла.

Коннор подумает, что она плаксивая дурочка и больше ничего. Каждый их разговор непременно заканчивался ее слезами.

Предложение Коннора стало для нее настоящим потрясением, а то, что он не отказался от него после всего, что она ему сказала, – вообще чудо.

Нет, она никогда не станет его женой.

Да, конечно, это могло бы решить массу проблем, но она не должна допустить, чтобы он подвергал себя такой опасности ради нее.

Мойра уколола палец иглой и отбросила ткань в сторону.

– Господи, – пробормотала она, – с самым простым делом и то справиться не могу.

Она обернула палец лоскутом, взяла корзинку и направилась к лестнице.

Войдя к себе, Мойра остановилась в раздумье. Здесь ей будет еще хуже. Внизу она по крайней мере будет знать, как обстоят дела. Прижав корзинку к животу, молодая женщина пошла обратно.

Размахивая мечом, Коннор кинулся на первого оказавшегося у него на пути ирландского воина. Вокруг раздавались звон металла и крики. Это пьянило, боевой азарт вытеснил из его головы все мысли. В темноте противника было почти не видно, но Коннор его чувствовал, он предугадывал каждое его движение. Удар – и тот рухнул на землю. Коннор не мешкая бросился вперед.

Облака разошлись, после кромешной тьмы лунный свет почти ослепил Коннора. Он сощурился, дожидаясь, пока привыкнут глаза, и тут на него бросился еще один ирландец. В руках его был боевой топор. Коннору еще не приходилось встречаться с этим оружием. Да и с таким дьявольски ловким противником он никогда не сталкивался.

Каждый раз, когда топор и меч с лязгом скрещивались, тот весело выкрикивал что-то по-гэльски и мгновенно повторял атаку, стараясь размозжить Коннору голову.

Это была не первая схватка в жизни Фицклиффорда, но впервые ему было так трудно защищаться. Коннору попадались и норманны, и валлийцы, но этот кровожадный ирландец мог заткнуть их всех за пояс.

Лезвие топора скользнуло по руке, с поразительной легкостью разрезав кольчугу. Острая боль, пронзившая Коннора, разъярила его. Перехватив меч в левую руку, правой он вытащил кинжал.

Тыча им в воздухе, он заплясал вокруг ирландца, движения которого были несколько стеснены из-за топора. Ему нужно было место для замаха, а потому он не мог приблизиться к к Коннору вплотную.

Внезапно ирландец отбросил топор и, стремительно нагнувшись, вытянул из-за голенища сапога длинный узкий нож.

– Стали захотел, норманн, так ты ее получишь! – прорычал он на ломаном французском.

Теперь уже меч стал мешать Коннору, но он его не бросил, а, изловчившись, сунул в ножны, после чего прыгнул на врага, выставив кинжал.

В голове его промелькнула мысль: хорошо он сделал, что надел только кольчугу, иначе ему пришлось бы туго. Ирландец дрался отчаянно, радостно вскрикивая всякий раз, когда клинки с лязгом ударялись друг о друга; его бородатое лицо ухмылялось.

Руку дергало все сильнее, надо было заканчивать схватку. Коннор даже не заметил, что звуки сражения смолкли, слышались только стоны раненых. Он не мог ни на мгновение оторвать взгляд от противника, иначе можно было получить смертельный удар.

– Хью! – донеслось издалека.

Противник Коннора лишь на мгновение отвел глаза, и этого хватило. Кинжал Коннора ударил ирландца в подбородок и соскользнул на предплечье. Тот пошатнулся, но остался стоять, потрясенно глядя, как Коннор замахивается кинжалом для нового удара.

Внезапно стало темно. Коннор ударил еще раз, но лезвие пронзило лишь воздух.

Вдали затихали торопливые шаги убегавших врагов.

– Проклятие! – пробормотал Коннор, ожидая, пока его глаза увидят хоть что-то во тьме. Тишина вокруг говорила о том, что ирландцы покинули поле боя. – Уилл, ты жив? – выкрикнул он.

– Вроде бы да, милорд. – Где-то поодаль послышался смех. – А у вас все на месте? – Уилл приблизился.

– В основном все, – ответил лорд.

Как раз в это мгновение снова вышла луна, и Коннор отметил, что большинство его людей на ногах, целы и более или менее невредимы. Несколько человек лежали на земле – кто-то двигался, пытаясь встать, а кому-то, судя по всему, уже не суждено было подняться.

Задрав голову, Коннор посмотрел на луну.

– Хорошо же ты нам помогла, – пробурчал он и протянул руку бойцу, с трудом поднимавшемуся с колен. – Как раз когда мы их почти одолели…

– Но разве мы не победили, милорд? – воскликнул Уилл, обводя рукой место боя, где вперемешку с защитниками замка лежали поверженные противники. – Мы здесь, и почти все живы. – Он перекрестился. – Большинство из нас.

– Ну, и чего мы этим добились? – возразил Коннор.

Уилл повернулся к замку.

– Стены стоят, – сказал он. – А вон туда посмотрите, милорд. Мне кажется, что наши люди захватили в плен нескольких ирландцев.

Подошел сэр Айвор, толкая перед собой помятого и окровавленного воина.

– И не только это, – с улыбкой проговорил он и ткнул острием пленника, когда тот что-то зло проворчал. – Это Киран, родственник Хью Маккарти.

Двор был пуст. Шел дождь. Вода стекала с крыши небольшого навеса, под которым стояла Мойра. Как когда-то в детстве, она сложила ладони ковшиком и подставила под струю, потом поднесла их ко рту.

Вода была очень вкусная. Вообще-то Мойра не любила дождь, но только не сегодня. Такая погода на руку Коннору и его людям.

Возвращаться в холл не хотелось. Мойра пошарила в корзинке и вытащила рубаху лорда Брайена, из которой собиралась сшить распашонки для младенца. Накинув ее на голову и плечи, она стала спускаться по ступеням.

Мойру пробрала дрожь – не столько от холода, сколько от беспокойства за Коннора.

Опустив голову, она торопливо пошла к привратной башне.

Мойра понимала, почему Коннор запретил ей участвовать в сегодняшних событиях. Она и сама не хотела подвергать опасности себя и свое дитя. Но ей было необходимо знать, что происходит.

Мойра не могла больше оставаться в стороне, пока мужчины решают проблемы, от которых зависела ее жизнь.

Она поступала так прежде, и это дорого ей обошлось. Больше она подобного не допустит.

Стараясь не поскользнуться на мокрой гальке, Мойра преодолела остаток пути, но не успела она подойти к двери, как та внезапно распахнулась.

– Миледи! – раздался мужской голос; человек выбежал под дождь, подхватил ее под руку и быстро завел внутрь. – Прошу прощения за грубость, но мне показалось, вам нужна помощь, – проговорил он с коротким поклоном. Это был один из людей Коннора, приехавших с ним из Англии.

Мойра махнула рукой.

– Спасибо. В такую погоду лучше быть под крышей.

– Вы чем-то обеспокоены, миледи? – спросил мужчина.

Мойра сняла с головы рубашку и посмотрела по сторонам.

– Где командир караула?

– Ушел с лордом Коннором, – ответил мужчина, поднимаясь следом за Мойрой по лестнице. – Вместо него остался Седрик.

– Мой брат Домнал здесь?

– Нет, миледи, он в другой башне.

Мойра почувствовала облегчение. Неизвестно, как бы Домнал отнесся к ее приходу. Вдруг он станет грубить ей, как это принято у О'Ниллов, да еще при посторонних?

Они вошли в помещение на верхнем этаже башни. Стоявший у окна человек – судя по всему, Седрик – обернулся на шум и поклонился.

– Леди Мойра! Вы пришли узнать, как идут дела у лорда Коннора?

Мойра была потрясена. Никто не удивился тому, что она явилась сюда и желает выяснить все об обороне замка.

До самой смерти лорда Брайена, когда обстоятельства вынудили ее возглавить оборону замка, она ни разу не была в этой башне. Но солдаты с большим трудом привыкали к ее вмешательству в воинские дела. Некоторые так и не смирились, например сэр Айвор.

Но если для этих людей ничего странного в этом нет…

– Да, – Мойра подошла к окну и открыла ставню. – Вам есть что доложить? – спросила она, вглядываясь в темноту.

Из-за живота она не могла высунуться из окна, ничего не было видно. Ветер бросил ей в лицо пригоршню дождевых брызг. Мойра отодвинулась и в ожидании ответа повернулась к мужчинам.

– Отсюда мало что видно, темень, – сказал Седрик. – Да и не слышно ничего, вон какой ветер. И все-таки мне думается, что-то произошло, потому как никто еще не возвращался. Сэру Айвору, сэру Уиллу и другим приказано ждать распоряжений от лорда Коннора…

– В случае необходимости мы пошлем подкрепление. Люди готовы, но, кажется, они пока там не требуются, – разочарованно проговорил другой караульный.

– Значит, будем ждать и наблюдать, – сказала Мойра. Она снова повернулась к окну, сделав знак Седрику подойти. – Вы же должны точно знать, когда выслать подкрепление.

Караульный, приведший Мойру, ушел вниз на свой пост. Седрик погасил фонари в помещении, оставив только один, наверху лестницы, да и тот отвернул в сторону.

– Не хочу, чтобы нас увидели, – пояснил он. – Да и в темноте будет лучше видно.

Неожиданно Мойра заметила какое-то движение там, где стена закруглялась к обрыву. Она поняла, что это люди, лишь когда они двинулись с места.

– Седрик, – прошептала она, – что они там делают?

– Наверное, идут на помощь к лорду Коннору. – Он высунулся из окна и повертел головой. – Пойду-ка прикажу, пусть проверят, все ли готовы.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Мойра и снова выглянула в окно.

Внезапно луна показалась из-за туч, осветив небольшую группу людей, крадущихся вдоль стены.

– А что, если Маккарти заявятся сюда именно сейчас, когда сэра Айвора с его отрядом тут нет? – Как Мойра ни старалась, голос выдавал ее растущую тревогу. – У нас недостаточно людей, чтобы удержать ворота. А сколько в подземелье? Если что-то в самом деле происходит, я думаю, надо послать еще кого-то к тому ходу.

«Станут ли эти люди выполнять мои приказы?» – раздумывала Мойра. Но попробовать стоило.

– Сколько человек внизу?

– Двадцать, миледи, – ответил Седрик. – Но большинство не солдаты, мы просто послали туда всех, кто может держать пику и изображать грозное воинство.

«Ну что ж, в темноте это тоже сгодится, – подумала Мойра, – но, может, стоит добавить людей?»

– Надо послать туда половину тех, кто остался наверху, – сказала она. – А остальные пусть держатся у входа в подземелье на случай, если понадобится подкрепление.

– Есть, миледи, – без малейшего колебания ответил Седрик и побежал вниз по лестнице. Мойра осталась одна, удивленная, что эти мужчины с такой готовностью ей подчиняются, и благодарная им за это.

Ей повезло, что Коннор оставил здесь командовать Седрика, а не кого-то из замка. Хотя несколько месяцев подряд именно она руководила обороной, вряд ли они стали бы слушаться ее теперь, после прибытия Коннора.

Послышался приглушенный скрип, и Мойра увидела, как вереница людей выходит из маленькой дверцы у ворот и двигается по узкой кромке под стеной.

Прибежал Седрик, лицо его горело возбуждением.

– Часовые, которых лорд Коннор поставил у входа в подземелье, сообщили, что подкопщики вроде собираются обрушить стены. Наши люди пошли туда, попробуют выковырять их, пока те ничего не натворили.

– Так хотел лорд Коннор?

– Не знаю, миледи. Но мы же не можем этого допустить, вы согласны? Даже если мы остановим ирландцев на этот раз, они могут прийти снова, если стена рухнет. Я уже такое видел, миледи.

Мойра все понимала, но без приказания Коннора…

Мучимая сомнением, она отвернулась к окну, но все равно не смогла ничего разглядеть. Вдруг послышались какие-то звуки.

– Что там происходит, Седрик?

Они распахнули настежь ставни, Седрик свесился из окна.

– Я слышу крики, миледи! Там сражаются!

У Мойры все сжалось внутри от страха, ребенок, почувствовав ее напряжение, заворочался, забил ножками. Мойра несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Если мы слышим крики, то, наверное, подкопщики тоже, как ты думаешь? – обратилась она к Седрику.

– Думаю, да, миледи.

Теперь ей было ясно, что надо делать.

– Пусть пошлют кого-нибудь ко входу в туннели – надо быстро вытащить подкопщиков наружу, иначе они обрушат стену. Наверно, так оно и было задумано, чтобы раздробить наши силы.

– Я быстро, миледи, – прокричал Седрик уже с лестницы.

Звуки, приносимые ветром, становились все громче. Мойра стояла, поглаживая живот, чтобы успокоить дитя и саму себя, и пыталась представить, как там Коннор и остальные.

Что, если Маккарти привели большие силы? Пли устроили засаду за стенами замка на случай, если гарнизон выйдет наружу? Вполне возможно, Домнал не знает, что на самом деле задумал Хью.

Маккарти, конечно, было известно, что Фицклиффорды прислали в замок подкрепление. Об этом сказал Эйдан, когда был здесь. К тому же он сам был в зале и видел, что народа в замке значительно прибавилось. Нельзя было его отпускать.

Однако теперь оставалось только ждать.

Звуки сражения стихли, луна скрылась за облаками, и все снова погрузилось в беспроглядную темноту.

Мойра стояла и молилась, надеясь, что Господь прислушается к грешнице, если она просит его помочь правому делу.

Ветер подул в окно, принеся с собой отдаленные голоса. Во тьме засветился факел, потом еще один.

По узкой тропке между стеной и рвом шли цепочкой люди.

Слава богу, они живы! Мойра подбежала к окну, чтобы закрыть ставни и спуститься во двор.

И тут она увидела Коннора, шедшего последним. Заметив ее, он на мгновение остановился. Затем, взяв фонарь у стоявшего возле двери солдата, молча вошел в замок.

Мойра, стараясь успокоить свое бешено бьющееся сердце, стала спускаться по лестнице, опираясь рукой о стену.

Караульная была полна. Мойра нерешительно остановилась на последней ступеньке, пытаясь разглядеть Коннора среди рослых вооруженных мужчин.

Внезапно все замолчали и расступились. Теперь она видела Коннора, но он смотрел на нее так холодно, что ей подумалось, лучше бы она не спускалась.

– Ради всех святых, женщина… какого черта вы здесь делаете?!

 

Глава двадцатая

Первым побуждением Мойры было развернуться и побежать наверх, но вместо этого она лишь вздернула подбородок и застыла на месте, молча глядя, как он подходит к ней. Его мокрые волосы свисали сосульками на плечи, на красном лице ярко белел шрам, глаза смотрели сердито. Мойра, не в силах выдержать этот взгляд, опустила глаза… и охнула.

Кольчуга на его правой руке была разрезана, темная кровь сочилась из раны и медленно стекала вниз.

Мойра, не помня себя, подбежала к Коннору и осторожно взяла его за руку.

– Милорд, позвольте, мы вам поможем.

Он вырвал руку.

– Я задал вам вопрос, миледи. – Его голос звучал уже не так раздраженно, но холодное выражение с лица не исчезло.

И тут до Мойры вдруг дошло, что в помещении царит полная тишина и все как один смотрят на них. Из-за сэра Айвора выглядывала насмешливая физиономия Кирана, родственника Дэрмота.

Мойра гордо выпрямилась и не мигая уставилась на лорда. Кровь бросилась ей в голову. Как он смеет так говорить с ней на глазах у всех, на глазах у Маккарти?!

Мойра прошла мимо Коннора и остановилась в центре помещения.

– Я отвечу вам, когда буду готова, милорд, а сейчас могу сказать только одно – это будет не здесь. Не при свидетелях.

Кто-то хохотнул, Мойра покраснела. Сердитое лицо Коннора смягчилось, он как будто удивился.

Удалось ли ей сбить с него спесь? Мойра надеялась, что да. Слезливой вдовы больше не будет. Давно пора стать сильной женщиной, какой она всегда хотела быть.

Мойра окинула взглядом караульную.

– Я ни в коей мере не хотела отрывать вас от ваших обязанностей. – Она присела в реверансе. – Возможно, вы позже посетите меня и сообщите, как обстоят наши дела?

Коннор поклонился.

– Может быть, – ответил он, приподняв бровь.

«Насмешка? – подумала Мойра. – Или вызов?»

Она прошла между расступившимися мужчинами и остановилась у двери. Один из солдат поспешно открыл ее, Мойра кивнула на прощание и вышла, из последних сил стараясь сохранять невозмутимый вид.

Коннор, глядя вслед величественно удалившейся Мойре, вдруг вспомнил, что она в одном платье, и едва удержался, чтобы не броситься вслед за ней.

Чем больше он разговаривал с людьми, выясняя подробности вечерних событий, тем сильнее его грызла совесть. Мойра сделала все правильно. А он вел себя как последний дурак. Да, конечно, он испугался за нее, увидев ее в привратной башне и поняв, что во время сражения она находилась там. Но сейчас, когда Коннор остыл и возбуждение после боя спало, он глубоко сожалел о том, что набросился на нее, да еще на глазах у всех.

Ему доложили о распоряжении Мойры послать подкрепление тем, кто сторожил туннели снаружи крепости, и он не мог не признать, что оно было правильное. Подкопщики вполне могли устроить обрушение стены в самый разгар сражения. На случай, если Маккарти вдруг вздумают вернуться.

Коннор приказал людям, посланным Мойрой, остаться там на карауле.

Какая удача, что Домнал перебежал к ним и выдал планы Маккарти. Замок «Джералд» цел и в их руках.

К тому же у него в заложниках один из Маккарти.

Коннор приказал сэру Айвору – и Уиллу, на случай, если Д'Ати вдруг вздумает-таки вернуться к своим старым привычкам, – запереть пленников в подвале под большим залом и хорошо охранять. Пусть посидят там, может, станут сговорчивее.

Наконец все дела были переделаны, и Коннор решил пойти к Мойре. Он испытывал волнение и робость. Ему было неловко вспоминать, как он отчитал Мойру, но Коннор нисколько не сердился на нее за то, что она его осадила. Сверкающие синие глаза, гордая осанка… Она была просто великолепна!

«Наверное, уже миновала полночь, поздновато для визита к леди. Но она сама сказала, что желает меня видеть, а разве можно отказать красивой женщине?» – подумал Коннор, улыбаясь.

Он прошел через холл, где тишину нарушал лишь храп спавших на полу слуг, взбежал по лестнице и постучал в дверь светлицы.

Никто не ответил. Она или заснула, ожидая его, или вообще не надеялась на его приход, а сразу легла спать.

Коннор приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Горела всего одна свеча, но и ее было достаточно, чтобы увидеть – комната пуста.

Стараясь не шуметь, Коннор пересек светлицу и приоткрыл дверь спальни. В очаге догорал огонь, кровать была не разобрана.

– Мойра? – тихо позвал Коннор.

Она не откликнулась.

«Где же она может быть среди ночи?» – думал он, выходя в коридор и закрывая за собой дверь.

Коннор снова прошел между спавшими слугами, вышел из замка и в раздумье остановился на крыльце. Дождь перестал, небо очистилось.

У ворот показался Уилл и направился к казармам. Коннор побежал ему наперерез.

– Милорд, – заговорил Уилл, останавливаясь, – а я думал, вы уже спите.

Коннор покачал головой.

– Я поднялся к леди Мойре, но ее там нет.

– А в казармах не смотрели?

– В казармах? Что ей там делать?

– От вас прячется, – проговорил со смешком Уилл. Коннор нахмурился. – Я пошутил, милорд. Мы же все знаем, что вы не причините вреда женщине… и леди Мойра, я уверен, тоже это знает.

Коннор потер правое плечо и поморщился.

– Она почти сразу, как вышла из караульной, отправилась вместе со старушкой Бриджит ухаживать за ранеными. – Уилл посмотрел на руку Коннора, перевязанную тряпкой. – Вам бы тоже ее помощь не помешала… если конечно, леди Мойра уже простила вас за то, что вы накричали на нее. – Уилл засмеялся. Иначе я бы держался от нее подальше, а то еще иголку воткнет.

– Пусть втыкает, я на все согласен, заслужил, – мрачно проговорил Коннор. – Только я предпочел бы, чтоб это было без свидетелей. Хорошо хоть она была не вооружена.

Они направились к казармам.

– Это уж точно, – кивнул Уилл. – А то неизвестно, чем бы это кончилось. По словам Седрика, леди Мойра сегодня нисколько не уступала леди Джиллиан. Командует не хуже нашей госпожи.

Такая похвала в устах Уилла дорогого стоила. Коннор знал, как высоко тот ставит свою госпожу. Он задумался.

– Меня одно удивляет – почему это Седрик и другие с такой готовностью подчинялись Мойре? Такое впечатление, что они привыкли получать приказы от женщины.

– Ну, обычно Джиллиан приказов не отдает, но люди знают, что любое распоряжение, которое они получают, вполне может исходить от нее. – Уилл остановился перед дверью казармы. – Она была прекрасным руководителем до того, как во главе «Оклера» стал ваш брат.

– И снова станет, когда брату придется отлучиться. Я считаю, Рэнналф сделал удачный выбор. Такой женой можно гордиться. Моему брату очень повезло.

– Вам тоже может повезти, милорд. – Уилл сказал это серьезным тоном, хотя глаза его смеялись. – Очень даже может повезти, если только вы способны разглядеть, какую находку послала вам судьба.

– На что ты намекаешь? – недовольно спросил Коннор, хотя прекрасно все понял.

– Лорд Коннор, вы же неглупый человек…

– А яснее?

– Ну, если вы не воспользуетесь случаем, который подсовывает вам сам Господь, то уж не знаю, что и думать. – Уилл толкнул Коннора локтем, слава богу, слева. – Ирландка, хорошенькая, не бесплодная, способная поставить на место вспыльчивого норманна со шрамом… Если вы можете ее упустить, что ж, милорд, тогда я сам попытаю судьбу с леди Мойрой.

– Если хочешь знать, – сухо проговорил Коннор, – я уже сделал ей предложение.

– Да ну! И молчите?! Я так понимаю, она пока не дала ответ, иначе вы бы сказали.

– Я надеюсь, она… – В казарме раздался взрыв смеха. – А там весело.

– Наверно, празднуют победу. Нам тоже не помешает.

– Но если там пьют, то это не самое подходящее место для Мойры, – озабоченно произнес Коннор.

– Садись сюда, Падриг, – сказала Мойра.

Она указывала на табуретку, стоявшую рядом, и с трудом удержалась, чтобы не потереть нывшую поясницу. Если только Бриджит заметит это еще раз, то наверняка запретит ей обрабатывать и перевязывать раны солдат и отправит в постель.

Вообще-то Мойра была бы и не против, все тело болело, но так не хотелось уходить от этих людей – своих и Коннора, – которых сблизило общее дело.

Самое главное, что они тоже считали Мойру своей. То ли из-за ее приказов, которые они выполняли с такой готовностью, то ли просто обрадовались, что она пришла сюда и старается им помочь, но все наперебой заговаривали с ней и принимались рассказывать про сражение. Особенно когда выставили эль.

Мойра придвинулась к Падригу, улыбнулась Седрику, который что-то ей сказал. Они и понятия не имеют, как много значит для нее их дружелюбное отношение.

Бриджит, убедившись, что у Мойры лучше получается обрабатывать порезы, присоединилась к общему веселью. Усевшись на единственный имевшийся в помещении стул с большой кружкой эля, уже ополовиненной, она с широкой улыбкой слушала рассказы солдат.

Мойра собралась стянуть с Падрига через голову рубаху, чтобы осмотреть ребра, но он вывернулся и, вцепившись в ткань, стал тянуть ее обратно.

– Эй, парень, ты что, рехнулся? – пьяным голосом выкрикнул кто-то. – Никогда не мешай девице, если она хочет тебя раздеть. – Сидевший рядом солдат пихнул остряка в бок, тот охнул. – Прошу прощения, миледи.

Раздался взрыв смеха, лицо Падрига залилось краской.

Прежде чем Мойра успела сказать хоть слово, дверь распахнулась и на пороге появились Коннор и Уилл.

Мойра, опершись рукой о плечо Падрига, встала.

Что означало выражение лица Коннора, понять было трудно. Во всяком случае, веселым оно не было. «Господи, не дай ему испортить всем настроение», – взмолилась Мойра.

Коннор скользнул взглядом по присутствовавшим, задержавшись ненадолго на Бриджит, а потом на Мойре, и с улыбкой повернулся к Уиллу.

– А почему они нас не позвали? Ты думаешь, испугались, что мы выдуем весь их эль?

Раздался новый взрыв смеха, солдат, наливавший из бочонка, поспешно наполнил кружки для Коннора и Уилла.

Мойра почувствовала такое облегчение, что у нее подогнулись ноги и она почти упала на табурет.

– Вы в порядке, миледи? – обеспокоенно спросил Падриг. – Может, позвать Бриджит?

Мойра посмотрела на служанку – та сидела развалившись на стуле, раскрасневшаяся, со сбившимся набок чепцом – и покачала головой.

– Не надо, обойдусь, да и вряд ли она сможет встать. – Встретившись взглядом с Падригом, Мойра добавила: – Мне кажется, она выпила чего-то покрепче, чем эль. Как мы ее переправим в замок?

Оруженосец заговорщицки улыбнулся.

– Может, лорд Коннор ее донесет?

– Ты переоцениваешь мои силы, парень, – раздался голос за спиной Падрига. Коннор перешагнул через скамью и сел напротив Мойры, приветственно кивнув головой.

Мойра почему-то оробела. Только Коннор ни в коем случае не должен это заметить, иначе ее попытка проявить твердость так и останется единственной. Собравшись с духом, она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы пришли наконец, чтобы я полечила вашу рану, милорд?

– Да нет, может, попозже. – Коннор повернулся к Падригу: – Как дела, парень? Досталось сегодня?

– Ничего, милорд, все в порядке.

Падриг бросил беспомощный взгляд на Мойру.

«Как быть?» – подумала она. Ей непременно надо осмотреть его ребра, а он боится показать свою слабость перед господином.

– Он ловкий парень и практически не пострадал, единственное, получил по ребрам, – с намеком произнесла она.

Коннор понял, что хотела услышать в ответ Мойра.

– Молодец, Падриг! – Он легонько похлопал его по плечу. – Значит, леди Мойра с тобой закончила?

Мойра быстро вытащила длинную полосу ткани.

– Я как раз собиралась начать, милорд. – Она мягко улыбнулась юноше. – Давай я тебя перевяжу, хорошо? Может, это просто женские страхи, но я боюсь, как бы сломанное ребро не проткнуло тебе легкое. Лучше перевязать, только на одну ночь.

– Прекрасный совет, – сказал Коннор, вставая. – Нам надо быстро привести себя в порядок, вдруг завтра снова придется драться.

– Да, милорд, миледи. – Падриг задрал рубашку на голову. – Делайте что полагается, – покорно согласился он.

– Я вас оставлю. – Коннор сделал два шага и остановился. – Вы здесь скоро закончите?

– Да, – Мойра закрепила конец бинта у Падрига под мышкой, – это мой последний пациент. – Она стала накладывать тугую повязку на ребра. – Остались только вы, милорд, – произнесла Мойра громко, чтобы заглушить слабый стон Падрига.

Коннор приложился к кружке.

– Как только вы закончите, я провожу вас. Падриг поможет мне снять кольчугу.

– А что будем делать с Бриджит, милорд? – спросил юноша.

Старая служанка спала, запрокинув голову, из груди вырывался громкий храп.

Мойра хихикнула.

– Может, оставим ее здесь, милорд? Только, боюсь, она никому не даст заснуть. Стоит ей выпить, она начинает так храпеть, что мертвеца разбудит.

– Вы в самом деле хотите отнести ее в замок? Она спит с вами в одной комнате, да?

Мойра кивнула. Лицо ее приняло озабоченное выражение.

– Ладно, не волнуйтесь, – улыбнулся Коннор. – Подберем пару крепких парней, они ее отнесут. А я подыщу местечко, где ее уложить, чтобы она вас не беспокоила.

Что-то такое звучало в его голосе, от чего Мойра почувствовала, как по ее спине пробежал холодок, а сердце часто забилось.

Ее решимость держать себя с ним строго таяла как дым. Выпрямившись, она с вызовом посмотрела ему в глаза и… улыбнулась.

– Ну ладно, скажите мне, когда будете готовы.

 

Глава двадцать первая

Они возвращались в замок. Двое солдат еле тащили грузную Бриджит. Падриг нес корзинку с бинтами, а Коннор – ящик с лекарственными мазями и травами. Мойра шла молча, опираясь на надежную руку лорда Фицклиффорда.

Они с трудом пробрались среди слуг, спавших на полу холла, и, поднявшись по лестнице, остановились в сумрачном коридоре, решая, куда положить Бриджит.

– Может, в ту пустую комнату? – напомнил Коннор.

– Там постель не застелена, – вздрогнув всем телом, ответила Мойра.

– Можно бросить тюфяк на пол, – предложил Коннор. – Дверь закрывается плотно, так что она никому не будет мешать своим храпом.

Он взял у Падрига корзину, отнес ее в светлицу и появился снова со свечой и свернутым тюфяком Бриджит под мышкой.

Пока устраивали Бриджит, Мойра стояла в коридоре, ругая себя за то, что не может заставить себя переступить порог этой комнаты.

Коннор, отослав солдат, обратился к Падригу:

– Разожги огонь для леди Мойры.

Тот устало кивнул и пошел в спальню.

Коннор взял Мойру под руку, и у нее снова замерло сердце.

– В светлицу или спальню? – спросил он и посмотрел в ее глаза, словно что-то ища в них.

Мойра вспомнила, что в светлице нет воды, чтобы промыть его рану, а в спальне кувшин почти полон. Но хорошо ли это будет? Уже глубокая ночь. Вернулся Падриг.

– Иди спать, парень, – сказал ему Коннор. – Не жди меня.

Оруженосец кивнул и пошел к лестнице.

Мойра высвободила руку.

– Пойдемте в спальню, я осмотрю вашу рану. Не дожидаясь ответа, она пошла по коридору к своей комнате.

Вода в металлическом кувшине уже остыла, и Мойра опустилась на колени, чтобы поставить его на огонь.

Дверь открылась, и вошел Коннор.

– Давайте я помогу.

– Сама справлюсь, – буркнула Мойра. – Я вела себя так, что вы могли подумать, будто я беспомощная плакса, но обычно я обхожусь собственными силами.

– Но вам совсем не обязательно все делать самой. – Мужчина наклонился к ней.

Даже с помощью Коннора было совсем не легко подняться на ноги. Наконец она выпрямилась – и оказалась в его объятиях.

Мойре стало так хорошо, так тепло и уютно, что было ясно – надо поскорее высвободиться. Но он ее не отпускал, а только крепче прижимал к себе.

– Не убегайте, – прошептал Коннор, касаясь губами ее волос. – Постойте одну минуту, пока не восстановите равновесие.

– Я никогда его не восстановлю, если вы будете меня держать, – смущенно пробормотала Мойра.

Коннор отстранился.

– Я просто хотел вам помочь, и больше ничего. – Он осторожно убрал упавшие ей на лицо волосы и погладил по щеке. – Во всяком случае, сейчас.

Мойра мягко высвободилась.

– Уже поздно, давайте посмотрим вашу руку. Она сняла с него пояс с мечом и повесила на стул. Коннор стал одной рукой стягивать с себя плотную верхнюю рубаху.

– Погодите, давайте я помогу.

Вместе они сняли окровавленную рубаху. Мойра свернула ее и положила на сундук. Обернувшись, она увидела, что Коннор пытается самостоятельно снять кольчугу.

– Позвать Падрига? – предложила она.

– Не надо. – Коннор развязал тряпку, которой была перетянута раненая рука, низко наклонился и сбросил через голову тяжелую кольчугу. – До того как ехать в Ирландию, у меня никогда не было оруженосца. Я тоже привык справляться сам. – Он пододвинул стул. – Вы лучше сядьте. Думаете, я не видел, как вы хватаетесь за поясницу? Как представитель вашего господина, я приказываю вам сесть.

– Стоило мне один раз показать характер, как вы сразу стали настоящим тираном, милорд, – улыбнулась Мойра.

Коннор принес из светлицы бинты и травы и поставил перед ней.

– Ну, вы всегда были с характером, Мойра. Только сильная женщина могла бы удерживать замок «Джералд» и отбиваться от наскоков Маккарти столько месяцев подряд. – Он взял ее за руку. – И хотя все было против вас, вы сохранили своих людей, свой замок и даже умудрились засеять поля. А людей кормили, наверное, за свой счет. Окажись я на вашем месте, не знаю, как бы справился.

Мойре хотелось плакать. Она старалась как могла, но не была уверена, что сделала все, и ни с кем не могла поделиться своими заботами. Как же она устала – и телом, и душой.

Если рассказать обо всем Коннору, наверное, он поймет. Но еще будет время поговорить, а сейчас надо заняться его раной.

Весь рукав нижней рубахи, от самого плеча и до запястья, заскоруз от крови. Мойра тихонько потянула – нет, не снять.

– Может, просто сверху перевязать, и все? – предложил Коннор и вздрогнул, когда Мойра тихонько коснулась раны.

– Я надеюсь, милорд, у вас есть еще сорочки, потому что век этой кончился. – Она вытащила ножик и разрезала рукав сверху донизу.

Боль не мешала Коннору наслаждаться близостью Мойры. Он вдыхал окружавший ее запах цветов и пряностей, когда она поворачивалась, по его щеке скользила шелковистая прядь ее волос. Ему захотелось пододвинуться поближе, почувствовать ее дыхание, заглянуть в глаза.

Но нет, нельзя ей навязываться.

– Повернитесь, – сказала Мойра. Она разрезала сорочку на спине и оторвала остатки от рукава. Затем встала. – Давайте все это снимем, и тогда я начну.

– Почему бы и нет. – Если она не против, чтобы он сидел перед ней полуголый, то он тем более.

Его шрамы она уже видела, как он их получил – слышала. Заговори Мойра о них снова – Коннор ей расскажет вообще все. Он просил ее доверить ему свою жизнь и жизнь своего ребенка, так почему бы и ему не довериться ей полностью?

Коннор бросил на пол то, что осталось от сорочки. Мойра с минуту стояла, рассматривая его рану, потом выложила на сундук иголку с ниткой, полотняный бинт и горшочек с какой-то мазью, принесла таз, плошку с жидким мылом и полотенце. Затем сняла с очага кувшин и налила воды. Проделав все эти нехитрые дела, она выпрямилась и потерла руками поясницу.

– Вам больно? – Коннор озабоченно посмотрел на нее. – Сядьте, прошу вас.

– Никогда так не болело. – Мойра вздохнула. – Но сегодня был такой длинный день, да мне еще пришлось столько нагибаться. – Она посмотрела на свой живот. – А это занятие не для меня.

– Может, потереть вам спину?

Мойра качнула головой и опустилась на стул.

– Мне нельзя расслабляться, пока я не закончу с вашей раной. Вы же не хотите, чтобы я рухнула на пол, когда буду зашивать вас! – Она засмеялась.

– Я вас подхвачу, клянусь, – улыбнувшись, сказал Коннор.

– По-моему, мы чересчур развеселились. – Мойра обмакнула полотенце в таз и приложила его к ране. – А из этого следует, что оба очень устали и пора спать.

– Ручаюсь, я не усну, пока вы будете мной заниматься.

– Лучше бы уснули. – Она начала медленно отделять присохший рукав.

Было больно, но Коннор знавал боль и похуже.

На лице его выступила испарина, но он не издал ни единого звука, не шевельнулся и даже не поморщился, пока Мойра смывала кровь и зашивала рану большими стежками. Она была бледна, то ли от того, что ей приходилось делать, то ли от изнеможения.

– Все, – сказала Мойра, откладывая иголку. Она откинулась на спинку стула и вздохнула. – Вам повезло, порез неглубокий и прямой, рана чистая, скоро заживет.

Она наложила мягкую, приятно пахнущую мазь и аккуратно перевязала руку.

Коннор повел плечом, снимая напряжение, и пошевелил пальцами.

– Все действует. – От мази боль сразу ослабла, стало намного лучше. Коннор взял ладонь Мойры и поднес к губам. – Спасибо, миледи.

– Я надеялась, вы мне расскажете, как все было, но я слишком устала, ничего не соображаю.

– Я тоже. Отложим до завтра. – Коннор встал и принялся собирать разбросанные вещи.

– Не надо, оставьте.

– Вы устали, уже поздно…

– Мейви утром все уберет.

Коннор ей не поверил.

– Ну, вот и все дела, – сказал он, наведя порядок, и задул все свечи, кроме одной.

Мойра попыталась встать и почувствовала, что не может этого сделать. Коннор помог ей подняться, затем подхватил на руки и понес к кровати.

– Уже светает. Вы заслужили отдых.

– Кажется, мне сегодня придется еще потрудиться, – со стоном проговорила Мойра.

– Вы о чем? – спросил Коннор, хотя уже обо всем догадался.

– Да о том, милорд, что мое дитя, кажется, решило появиться на свет.

Коннор присел на край кровати и взял ее за руку.

– Может, это снова ложная тревога, как в тот раз?

Мойра закрыла глаза и покачала головой.

– Боюсь, что нет, – пробормотала она. – Боль в низу живота не проходит, а поясница просто разрывается.

– Я приведу Бриджит. Она знает, что делать. – Коннор торопливо вышел, оставив дверь широко открытой на случай, если Мойра начнет его звать.

Еще не войдя в комнату, он услышал храп старой служанки.

– Бриджит!

Коннор потряс ее за плечо, но та, что-то бормоча, схватила его за руку и потянула к себе. Он чуть не выронил свечу и, ухватившись за столб балдахина, встал.

Оставив надежду разбудить Бриджит, Коннор помчался наверх в свою спальню и начал тормошить Падрига, но тот тоже никак не хотел просыпаться.

– Падриг! – закричал Коннор, потеряв терпение. – К бою, парень!

Падриг вскочил и вытаращил на него глаза.

– Что случилось, милорд? – Он ошеломленно посмотрел на полуодетого Коннора, на свечу в его руке и уже спокойнее спросил: – Так что, никакого боя нет?

Коннор нервно хохотнул.

– Сейчас будет. Пошли со мной.

Они побежали к комнате Мойры.

– Жди здесь. – Коннор вошел внутрь. Постель была пуста. – Мойра! – Он испуганно оглядел комнату: Мойра сидела в углу и пыталась стянуть с себя платье. – Что вы делаете?

– Оно все мокрое. Его надо снять. – Она беспомощно дергала завязки у ворота.

Коннор, подбежав, стал укладывать ее на кровать.

– Не надо! Я же говорю, оно мокрое! – бормотала Мойра, пытаясь встать. – Коннор…

– Все хорошо, я вам сейчас помогу.

– Вы не можете мне помочь. – Мойра оттолкнула его руку и прижалась к спинке кровати. – Где Бриджит?

Коннор, растерянный, выбежал в коридор, где стоял Падриг.

– Дуй вниз и найди горничную… черт, как ее зовут? Мод… Мейви! Да, Мейви. Ты знаешь ее?

Падриг посмотрел на него как на сумасшедшего. Да он таким себя и чувствовал.

– Что-то случилось с леди Мойрой? – наконец дошло до Падрига. Он попытался заглянуть в комнату.

– У нее роды начинаются. Все будет в порядке, я уверен, только надо найти кого-то, кто ей поможет. – Коннор обернулся и посмотрел через плечо. Мойра стояла на коленях у очага и мешала огонь кочергой. – Проклятье, Мойра, бросьте! – зарычал он, придерживая дверь и не давая Падригу просунуть голову.

– Милорд…

– Беги и тащи сюда Мейви, быстро! И пошли кого-нибудь, пусть разбудят Бриджит. Пусть делают с ней все что угодно, я разрешаю, только чтобы она срочно была здесь!

Оруженосец побежал вниз по лестнице. Коннор подскочил к очагу.

– Милая, ну что вы делаете? Давайте обратно в постель. – Он отобрал у нее кочергу.

– А где Бриджит? – Мойра не знала, когда начнутся новые схватки, но пока ее как будто отпустило.

Коннор запустил пальцы в свою шевелюру. Вид у него был растерянный.

– Она пьяна. Я не смог ее добудиться. Хотел растормошить, так она меня чуть не уложила рядом с собой.

Глядя, как краска заливает его лицо, Мойра, забыв обо всем, рассмеялась.

– А что, она считает вас симпатичным мужчиной. Говорит, немного худоват, правда, а так ничего.

– Да вы с ума сошли, что ли? – Коннор потянул ее к кровати.

– Ничуть, скорее я могла бы задать этот вопрос вам, милорд. – Мойра вдруг наклонилась и скорчилась от сильной боли.

Коннор обнял ее и стал поглаживать по спине.

– Тише, милая, тише, постарайтесь расслабиться.

Стараясь сдержать стон, Мойра закусила губу. Внутри нее все словно оборвалось.

– Давайте будем думать о чем-нибудь другом, Мойра… Представьте, что мы с вами вместе и вокруг только красота, и радость, и счастье. – Он поглаживал ее живот рукой, и боль как будто отступила. – Куда мы поедем? – Он нежно поцеловал ее в шею. – Скажите, куда?

Боль накатила на Мойру с новой силой.

– Вы должны мне помочь, – сказала она слабым голосом. – Только очень быстро. Нужно кое-что сделать, раз уж нет Бриджит. – От этой мысли Мойра похолодела: что она будет делать без Бриджит? – Платье и белье – все мокрое. Мне надо переодеться. А еще нужно перестелить постель.

– Я послал Падрига за Мейви и сказал, чтобы постарались разбудить Бриджит. А пока я сам буду помогать. Хотя лучше бы вас переодел кто-то другой, – пробормотал Коннор.

Он закрыл дверь и заставил Мойру сесть на стул.

– Это будем снимать? – Коннор неуверенно коснулся складок платья.

– Да, только я не могу развязать ворот.

Коннор принялся за узелки.

– А когда я это развяжу, вы остальное сделаете сами? – с надеждой спросил он.

– Если не смогу, вы мне поможете.

Лицо его было совсем близко, волосы от дождя завились и свисали крупными локонами, отливая медью. Ничего удивительного, что Бриджит хотела затянуть его к себе в постель…

Мойра покраснела, ей захотелось закрыться руками от стыда. Господи, ну что она за женщина, как она смеет думать о Конноре, когда вот-вот разродится, да еще от другого мужчины?

– Вы так оробели, словно никогда не раздевали женщину, – проговорила Мойра, пытаясь скрыть за деланной игривостью свой страх и стыд, что он увидит ее в таком состоянии. – Или, может, вам просто, противно?

– Ради всех святых, Мойра, чего вы от меня хотите? – Он смущенно посмотрел ей в глаза.

– Я хотела сказать, что вы красивый мужчина и наверняка помогали не одной женщине раз…

Коннор зажал ей рот ладонью.

– Прекратите, – мягко сказал он, – вы просто напуганы, как и я, ведь так?

Мойра кивнула, не в силах говорить.

– Я вас понимаю, – продолжал Коннор, – вам предстоит тяжелое испытание, но наградой за это будет ваш ребенок. – Он взял ее руку и поднес к губам. – И не мне надо бы находиться рядом с вами. Но откуда нам было знать, что Бриджит напьется?

– И что ребенок выберет как раз эту ночь. – Мойра почувствовала, как в животе снова что-то со страшной болью сжимается. – Опять начинается, – выдохнула она со стоном.

Коннор положил ладони ей на живот и гладил, что-то ласково бормоча, пока схватка не прошла. Почувствовав, что напряжение ее отпускает, он нежно убрал со лба разметавшиеся пряди волос.

– Спасибо, – прошептала Мойра.

– Теперь я вижу: родить ребенка – это настоящая битва. Я и представить себе не мог…

В коридоре послышались торопливые шаги, затем стук, и дверь распахнулась.

– Я еле ее нашел, – задыхаясь, сообщил Падриг, влетая в комнату. – Она была…

Он не договорил. Вбежавшая следом Мейви, растрепанная, с всклокоченными волосами, схватила Падрига за руку и грозно посмотрела ему в глаза.

– Просто я была в другом месте, вот и все. – Она оправила платье и присела в реверансе. – Вы уж простите, миледи, за задержку. Парень говорит, пришло время? – Она подошла поближе.

– Да, Мейви, – со слабой улыбкой произнесла Мойра. – Мне жаль, что тебя вытащили из постели… – Падриг затряс головой, но она сделала вид, что не заметила этого. – Но дело в том, что Бриджит не может мне помочь. Ты можешь?

– Я сделаю все, что вы скажете, миледи, только я ни разу в жизни не принимала роды. Надо поискать кого-то другого.

– Поискать еще кого-нибудь? – спросил Падриг. Было видно, что ему не терпится уйти.

Коннор, который все это время стоял на коленях перед Мойрой, поднялся на ноги.

– Найди кого-то, кто поможет тебе разбудить Бриджит и привести ее в чувство. Я буду здесь.

Мойра схватила Коннора за руку и притянула к себе.

– Вы не обязаны здесь оставаться!

– Мне показалось, вам лучше, когда я вас обнимаю, – шепотом ответил он. – Или, может, это вам неприятно?

– Да нет, если хотите, оставайтесь, мне с вами легче. Потом уйдете, когда я вам скажу.

Мойра не знала, хватит ли у нее сил переносить боль, не превратившись в вопящую в беспамятстве сумасшедшую.

– Падриг, иди и делай, что я сказал. А ты, Мейви, помогай госпоже. – Коннор сжал руку Мойры. – Я сейчас вернусь. Если что, пусть горничная меня позовет. Пойду попробую разбудить Бриджит.

Он схватил стоявший у очага кувшин и выбежал из комнаты. Падриг бросился следом.

Коннор заскочил в свою комнату, достал из сундука сорочку и, лихорадочно натягивая ее через голову, помчался вниз по лестнице. Падриг с кувшином в руках ждал его у дверей комнаты, где находилась Бриджит. Бросив взгляд на храпящую служанку, он повернул к выходу.

– Пойду еще кого-нибудь позову.

Коннор схватил его за рукав.

– Леди Мойре тяжело, парень. Мы сами справимся. Если нет, тогда приведешь пару крепких парней, пусть выволокут ее и бросят в лужу. – Он взял кувшин и легонько пнул ногой лежавшую на полу Бриджит. – И погрязнее.

– Да, милорд.

– Эй, дорогая, вставать пора! – закричал Коннор и невольно засмеялся. – Давай, Бриджит, Мойра тебя ждет.

Бриджит на мгновение перестала храпеть и повернулась на другой бок, бормоча что-то по-гэльски.

– Что она сказала? – поинтересовался Падриг.

– Тебе не надо знать. – Коннор наклонился и, схватив Бриджит за плечи, потряс. Безрезультатно. Он взял кувшин и вылил содержимое на спящую.

Та села, ругаясь и тряся головой. В это мгновение с лестницы донесся топот, и в комнату влетел сэр Айвор.

– Пойдемте быстрее, милорд, – проговорил он, задыхаясь. – Мы поймали Домнала О'Нилла, он пытался пробраться в камеру к Кирану Маккарти.

 

Глава двадцать вторая

Мойра смотрела вслед убегающему Коннору со смешанным чувством. Ей казалось, будто он уносит с собой ее собственные силы, но, с другой стороны, нечестно требовать, чтобы он остался с ней, тем более что ребенок не от него.

Ладно, она как-нибудь справится с помощью Мейви.

Служанка между тем подложила в огонь брикетов.

– Что теперь делать? – Она подняла с пола мокрое платье. – Как я вижу, у вас уже воды отошли.

Мойра, чувствуя неимоверную слабость в ногах, встала.

– Да, еще на кровати. Платье я сняла, а вот нижнее белье… Завязки не могу развязать.

Мейви взяла со стола нож и резанула тесемки.

– Ну вот, – проговорила она решительным тоном.

Мойра, надев с помощью горничной сухое белье, сидела на стуле и ждала, пока та перестелет постель, когда из коридора донесся шум.

– Схожу посмотрю, – сказала Мейви. – Да и простыни надо принести. Вы как?

– В порядке. Только не ходи долго.

Дверь еще не успела закрыться, когда на Мойру накатил новый приступ боли. Она сползла со стула и скорчилась на полу, кусая губы, чтобы не закричать.

Коннор, проклиная все на свете, обернулся.

– Где они?

– Уилл ведет О'Нилла в зал, милорд, – ответил сэр Айвор.

Коннор растерянно застыл, запустив пальцы в волосы. Это ж надо, чтобы все так совпало. Мойра его ждет, он ей обещал…

– Удвойте охрану Маккарти, а также в подземелье, а Уилл пусть ведет Домнала сюда.

Сэр Айвор удивленно раскрыл глаза.

– Сюда?

– Леди Мойра рожает, я не могу ее оставить. – Он взглянул на Бриджит, которая, недовольно бормоча, села. – Вы видите, в каком она состоянии. Падриг, беги в башню и скажи Седрику, чтоб усилил наблюдение. Надеюсь, О'Нилл не водил нас за нос.

Сэр Айвор передернул плечами.

– Я сейчас его приведу, милорд. – Он исчез за дверью.

Коннор переключил свое внимание на Бриджит, всей душой надеясь, что не случится еще какой-нибудь неожиданности.

– Давай поднимайся, старая кляча.

Бриджит открыла глаза и со стоном зажмурилась снова.

– Убери свечи подальше, будь добр, – пробормотала она.

– Милорд, что-то случилось? – крикнула вбежавшая Мейви.

– А как леди Мойра? – вскинулся Коннор.

– С леди все в порядке. Я пришла узнать, что тут за шум.

– Тебя это не касается. Сейчас главное – привести в чувство Бриджит.

– А как это сделать? – Мейви остановилась возле сидевшей на полу старой служанки.

– Откуда я знаю? – Коннор схватил канделябр и поднес к лицу Бриджит. – Давай открывай глаза. Некогда прохлаждаться, Мойра ждет.

– Мойра? – Бриджит подняла голову и открыла один глаз.

Коннор присел на корточки.

– Роды начались, – медленно произнес он. – Тут Мейви…

– Мейви? – Глаза Бриджит широко открылись, она выпрямилась. – Она хорошая девочка, только ничего не понимает в родах. – Бриджит трезвела на глазах.

– По крайней мере понимаю, что нельзя напиваться, – оскорблено проговорила Мейви.

Бриджит, наморщив лоб, пристально посмотрела на девушку.

– А почему ты не у леди? – Она подтянула под себя ноги и с помощью Коннора, схватившего ее под мышки, встала. – Святая дева Мария, ну и крепкий же был эль. – Бриджит виновато посмотрела на Коннора.

– Ты можешь идти? – спросил он, чувствуя невыносимую тяжесть ее грузного тела.

– Если не смогу, вы меня дотащите, милорд? – Бриджит огляделась. – А где Падриг?

– Ушел.

– Ну, тогда ты, Мейви… Беги к повару, пусть сделает снадобье… ну, он знает. – Она повернулась к Коннору. – Пошли.

Мейви выскочила из комнаты. Коннор, обхватив Бриджит руками, толкнул плечом дверь и протиснулся наружу.

– Вот невезуха, – бормотала Бриджит, – в кои-то веки меня обнимает молодой парень, а меня так развезло.

Коннор невольно засмеялся.

– Ты вроде говорила, что я слишком худой. Бриджит сжала его руку.

– Ну, не везде. – Она хихикнула и закашлялась. – Поставьте меня тут. Не надо, чтобы леди видела меня такой.

Из спальни Мойры донесся пронзительный крик. Коннор бросился туда. Мойра с закрытыми глазами, закусив губу, покачивалась на стуле, держась руками за живот. Он подбежал к ней.

– Тише, Мойра, вспомни, о чем мы говорили. Давай представим, что мы с тобой находимся где-то в другом месте. – Он помог ей выпрямиться, а затем, осторожно обхватив ее руками, опустился на сундук и усадил к себе на колени.

– Миледи! – Старая служанка вошла в комнату и направилась к ним, покачиваясь и цепляясь за мебель.

Коннор почувствовал, как тело Мойры расслабилось. Схватка прошла.

– Бриджит?

Та потупилась.

– Простите, миледи. Если б я знала, что так будет, я бы и не притронулась к элю.

Мойра соскользнула с колен Коннора и села рядом с ним.

– Ничего, все в порядке. – Она слабо улыбнулась.

Бриджит беспомощно огляделась. Было видно, что она еле стоит на ногах.

– Где эту Мейви носит! – проворчала она.

– Мейви пошла за чистым бельем, сейчас придет. – Мойра показала рукой на свое платье. – Вот, помогла мне переодеться.

Бриджит довольно бодро прошла к двери и стала громко звать горничную.

Коннор посмотрел на Мойру.

– Мне остаться?

– Я могла бы сказать «иди», – тихо проговорила Мойра, – но на самом деле мне было бы приятно, если бы ты остался. – Она посмотрела куда-то в сторону. – Хотя, честно говоря, я не понимаю, почему ты хочешь быть со мной.

Коннор взял ее за подбородок.

– Потому что я знаю, как это тяжело – страдать в одиночестве.

Мойра посмотрела ему в глаза.

– Ты такой великодушный, спасибо тебе. Но потом, если захочешь, можешь уйти.

Коннор кивнул. Он встал и подошел к окну. Сквозь щели ставен пробивался слабый свет. Занимался новый день… день, когда ему предстояло принять решение, которое, может быть, положит конец кровавой вражде с Маккарти, с человеком, который хочет отнять у Мойры ее дитя.

– Миледи, – серьезным тоном проговорил он, не оборачиваясь.

– Да, Коннор?

– Миледи, я задал вам один вопрос, а вы ответили отказом, – пересилив себя, он повернулся лицом к Мойре. – Мое предложение остается в силе, и я прошу вас принять его… ради ребенка, если уж не ради самой себя.

– Коннор, нет… – Она выставила перед собой руки, словно защищаясь.

– Послушайте, – продолжал лорд, – если мы обвенчаемся сегодня, я объявлю дитя своим.

– Но ведь все знают, что вы здесь недавно. Кто этому поверит?

– Пусть только кто-нибудь попробует не поверить, я вызову его на поединок.

– Но если родится мальчик, он же станет вашим наследником! Чужой ребенок!

– Я всего лишь младший сын, Мойра. Для меня во всяком случае это неважно. – Коннор взял ее за руку. – Если вы выйдете за меня, я почту за честь назвать ваше дитя своим. Сына или дочь, не имеет значения. Это будет наш ребенок. – Он прижал руки к се животу.

– Но как же так, Коннор?

Появившаяся на пороге Бриджит посмотрела на него с одобрением.

– Вы поглядите, как он вам помогает, миледи! Редкий мужчина! На вашем месте я бы его не отпускала от себя.

– Это вы ее подговорили? – вполголоса спросила Мойра, возмущенно глядя на Коннора.

Новую схватку они встретили вместе: Мойра – прижавшись лицом к его плечу, а он – прижимая ее к себе. Потом боль отпустила.

– Сколько это будет продолжаться? – обратился Коннор к служанке, которая явно оправилась и двигалась по комнате, напевая что-то себе под нос.

Мойра тоже устремила на нее вопросительный взгляд. Бриджит широко улыбнулась.

– Не терпится, да? Все еще только началось, миледи. – Она остановилась, уперев руки в бока. – Думаю, ребенок выйдет не раньше чем в полдень, а то и позже. – Она фыркнула. – И куда запропастилась эта Мейви? Знает же, что надо вас уложить в постель.

Бриджит вышла за дверь и стала громко звать горничную.

– По-моему, она оклемалась, – прошептала Мойра и попыталась отодвинуться.

– Как я понял, нам еще предстоит потрудиться, – мягко сказал Коннор, удерживая ее.

Мойра посмотрела на него с недоумением.

– Я же сказал, что буду с тобой, значит, так и будет, – прошептал он. – Мой брат был со своей женой до самого конца, когда она рожала дочь. Он мне сам говорил, что Джиллиан от этого было лучше.

– Да он просто хвастался, он же в этом ничего не понимает!

– Рэнналф никогда не был хвастуном, если он что говорит, значит, так оно и есть. Роды у Джиллиан были… – Коннор замялся, вспомнив долгие роды, которые пришлось пережить его невестке.

– Какие? – встрепенулась Мойра. – Легкие? Тяжелые? Договаривай!

Дверь распахнулась, впустив Бриджит и Мейви. Коннор обрадовался. Всегда спокойная, Мойра вдруг стала такой вспыльчивой, раздражительной.

Служанки проворно сдернули белье с постели, перевернули матрас и застелили свежей простыней.

– Ну все, – проговорила Бриджит, – давайте ложитесь, госпожа. С этой минуты я не служанка, а повитуха.

Коннор довел Мойру до кровати.

– Вы пока идите, милорд, – сказала Бриджит, – мне надо посмотреть, что и как. Мы вас потом позовем.

– Я скоро вернусь, – пообещал Коннор, у него были срочные дела – до того, как ребенок появится на свет, надо было довести задуманное им до конца.

Мойра схватила его за руку.

– Правда вернешься? А куда ты идешь?

Коннор вздохнул. Ее нельзя было волновать, а обманывать не хотелось. Но необходимо узнать, что случилось.

– Просто у меня остались еще кое-какие дела, – сказал он.

– Ну, тогда иди. – Мойра крепко сжала руку Коннора и, неожиданно притянув его к себе, поцеловала в щеку. – Иди, а то все равно будешь нервничать.

Она была права, но Коннора вдруг охватило жгучее желание остаться, не разрывать связь, которая образовалась между ними.

– Я вернусь, как только смогу. – Он взял ее ладонь и поднес к губам. – А ты пока подумай над моим предложением. – Их глаза встретились, и в ее взгляде было столько теплоты, что Коннор подумал – она чувствует то же, что и он. Погладив ее живот, он добавил: – И решай поскорее, времени осталось мало.

– Знаю. – Мойра отпустила его руку и улыбнулась. – Береги себя, Коннор… и скорее приходи.

Выйдя от Мойры, Коннор поспешил в комнату, из которой недавно увел Бриджит, и зажег свечи. На пороге появились Уилл и сэр Айвор. За ними два солдата ввели Домнала О'Нилла со связанными за спиной руками и поставили перед Коннором. Юноша хорохорился, но по его глазам было видно, что он боится. Да и было чего – если вспомнить, сколько обитатели замка «Джералд» пережили за последние месяцы, можно было только удивляться, что он пока отделался лишь синяком под глазом.

Коннор прислонился к столбу балдахина и замер, скрестив руки на груди.

– Ну что ж, О'Нилл, мне сообщили, будто ты шнырял возле камеры Кирана Маккарти. Что ты там делал?

– Он… – начал, выступая вперед, сэр Айвор. Коннор поднял руку.

– Я спрашиваю О'Нилла, а не вас. – (Сэр Айвор пожал плечами и отошел к двери.) – Ну так что, Домнал?

Домнал набрал в грудь воздуха, словно собрался произнести длинную речь, потом покачал головой.

– Когда я услышал, что вы взяли в плен Кирана, то подумал, что смогу его уговорить перейти на нашу сторону.

– Правда?

Юноша кивнул.

– Мы с ним не раз беседовали и поняли, что планы его двоюродных братьев никуда не годятся. Как будто мы можем отобрать такую крепость, как замок «Джералд», у норманнов и удержать ее… – Домнал презрительно фыркнул. – Нет, я не отрицаю, поначалу нам это показалось очень увлекательно – придумывать всякие планы насчет того, как овладеть этим замком и установить свое господство. – Он переступил с ноги на ногу, глядя куда-то в сторону, потом с виноватым видом посмотрел на Коннора. – Но только я никогда не желал зла Мойре и ее ребенку. Они говорили о ней так, словно это тряпичная кукла, с которой можно делать все что угодно. Хью хвастался, что уложит ее к себе в постель, как только она родит, ему было на нее наплевать. Но она мне сестра, милорд, и ее ребенок мне тоже дорог. Я не мог этого допустить!

Коннор сделал шаг вперед и остановился напротив Домнала.

– И ты подумал, что Киран присоединится к тебе?

– Да, милорд.

– А Хью и Эйдан знали что-нибудь про вас? – В голове у Коннора стал складываться план действий, пока что не очень ясный, но многообещающий.

– Они ни разу не видели нас вместе, я уверен в этом.

– Откуда ты знаешь? – подал голос Уилл.

– Они не взяли бы его с собой, если б сомневались в нем. Хью скор на расправу – если бы он в чем-то заподозрил Кирана, его бы уже не было в живых.

– Как ты думаешь, Киран может быть нам полезен, знает он что-нибудь о планах Хью?

Домнал энергично закивал.

– Уверен, знает. Хью не особо секретничает, по крайней мере в семейном кругу.

– А захочет ли Киран рассказать нам об их планах, как ты думаешь?

– Я не могу говорить за него, но, если вы не причините ему вреда, если гарантируете ему защиту от мести Хью, наверное, он вам все скажет. Киран много лет живет со своими двоюродными братьями, а они так плохо обращались с ним…

Коннор задумчиво кивнул.

– Ладно, мы его сейчас допросим. – Он вытащил нож и, повернув Домнала, разрезал веревку. – Пойдем все вместе.

После ухода Коннора служанки занялись приготовлениями, а Мойра в перерывах между схватками принялась думать. Мысли ее занимал Коннор и его великодушное предложение. Конечно, наилучшим подарком, который она могла бы сделать своему ребенку, был бы отец, готовый его любить и защищать… и ее тоже.

А что Коннор именно такой человек, Мойра не сомневалась. Никто и никогда не относился к ней с таким уважением и заботой, как он. Мойра без колебаний доверит ему себя и своего ребенка. Она была откровенна с ним, как ни с кем другим, он знает ее прошлое и все-таки хочет жениться на ней…

Как же она может отказаться от того, что, по ее твердому убеждению, правильно и достойно?

Кроме того, ее тянуло к Коннору с неудержимой силой, она никогда ничего подобного не испытывала. Ей нравилось в нем все – характер, чувство юмора, мужественность. Никакая добрая волшебница не смогла бы наколдовать ей лучшего мужчины.

Мощный приступ боли навалился на Мойру. Она попыталась представить себя где-то в ином месте. Кусая губы, с закрытыми глазами, Мойра видела себя в объятиях Коннора.

 

Глава двадцать третья

Коннор шел по двору и думал о том, что удалось узнать из разговора с Кираном Маккарти и Домналом. В присутствии Уилла и сэра Айвора он подробно расспросил молодых ирландцев и пришел к убеждению, что оба говорят правду – как о планах Хью Маккарти, так и о своем отношении к ним.

Беседа получилась интересной с разных точек зрения, потому что, кроме всего прочего, он узнал, почему Д'Ати вдруг переменил свое отношение к Мойре.

Коннор уже собирался уходить из казарм, когда сэр Айвор отозвал его в сторонку.

– Я хотел бы все объяснить, милорд, и извиниться за то, как вел себя с вами… и с леди Мойрой, когда вы приехали.

Коннору не терпелось поскорее увидеть молодую женщину, но он кивнул и вышел следом за Д'Ати во двор.

– Только покороче, – сказал он, – я тороплюсь. Сэр Айвор глубоко вдохнул, явно собираясь с духом.

– Это было глупо с моей стороны, признаю. Лорд Брайен был мне наставником и другом, и я сразу невзлюбил леди Мойру. – Он наткнулся на пристальный взгляд Коннора, но глаз не отвел. – Мне казалось, если она родит ему сына, которого он так хотел, я стану лишним. Он мне был как отец, милорд. – Сэр Айвор посмотрел в сторону. – Постепенно я привык третировать ее и уже не мог остановиться. Вы и Уилл открыли мне глаза, и я вам благодарен за это.

– Рад слышать, что вы изменили свое мнение, сэр Айвор, только ваши извинения не по адресу. Вы были злы на леди Мойру, а я тут ни при чем. Я надеюсь, сразу же после родов вы скажете ей все то, что сказали мне, для нее это будет большим облегчением.

Сэр Айвор поклонился.

– Так я и сделаю, милорд. Благодарю вас.

Коннор посмотрел на ясное небо и произнес:

– Уже утро, а мы еще вчерашние дела не закончили.

Коннор торопливо пошел к замку. Ему надо было написать письма и отдать кое-какие распоряжения, прежде чем он вернется к Мойре. Он надеялся, что ребенок еще не родился.

Навалилось сразу столько дел, следовало быстро со всеми управиться, прежде чем сделать следующий шаг к осуществлению плана, который уже отчетливо прорисовался у него в голове.

Не обращая внимания на суетившихся в холле слуг, он взбежал наверх в свою комнату и бросился к сундуку, где хранились письменные принадлежности. Коннор знал – он не мастер описывать события, но надо было постараться, потому что от этих писем зависела судьба всех обитателей замка «Джералд», особенно Мойры и ее ребенка.

Когда в комнату влетел запыхавшийся Падриг, Коннор уже промокал чернила последнего письма.

– Ну что, посыльные готовы?

– Как вы приказывали, милорд, – кивнул Падриг.

– Хорошо. Отдай им вот это, и пусть поспешат. – Коннор сложил последний лист пергамента и, взяв свечу, запечатал край воском. – И сразу же возвращайся, ты мне скоро понадобишься.

Коннор вышел из комнаты следом за Падригом и мгновение постоял, прислушиваясь к топоту на лестнице. Интересно, кому-нибудь удалось заснуть в эту ночь?

Нужно найти отца Томаса. Священник вел затворническую жизнь и проводил свои дни, молясь в часовне или изучая богословские трактаты в своем отдельном маленьком домике.

Коннор пересек двор и зашел в часовню. Отец Томас готовился к службе.

Увидев Коннора, он с улыбкой поспешил ему навстречу.

– Прошу, проходите, сэр. – Он указал рукой на скамью.

– Я тороплюсь, отец. Но вы, пожалуйста, садитесь.

Священник сел, вопросительно глядя на Коннора. Тот растерялся, не зная, с чего начать. Он попытался собраться с мыслями и глубоко вздохнул.

– Не волнуйтесь, – мягко проговорил отец Томас. – Спешить некуда.

– Но дело срочное, отец. У Мойры начались роды.

– Так быстро? – Священник задумчиво качнул головой. – Может, это все-таки ребенок лорда Брайена? Как вы думаете, Маккарти откажутся от нее?

– Нет, отец Томас. Даже если младенец будет копией лорда Брайена, они все равно не откажутся от своего намерения захватить замок «Джералд».

– Боюсь, вы правы, милорд. – Священник нахмурился. – Тяжело видеть, как алчность перевешивает в человеческой душе чувство милосердия… и порядочность.

Наконец Коннор собрался с духом.

– Отец Томас, я несколько раз предлагал леди Мойре выйти за меня замуж, но она отказала мне, хотя я поклялся, что буду относиться к ней с уважением и воспитывать ее ребенка как своего собственного…

Священник поднял руку, призывая его к молчанию.

– Подождите, сын мой. Может, вы не будете так торопиться, сначала пусть родится ребенок, тогда, через какое-то время… Может быть, тогда леди Мойра сумеет оценить ваше великодушное предложение. Вы должны знать, у женщин в ее положении бывают странности.

– Но она должна понять, что это наилучший выход. Если мы обвенчаемся сейчас, ребенок родится в браке…

– Формально да, он будет законнорожденным, но ведь существуют сомнения насчет того, кто является его отцом, и уж вы, во всяком случае, не можете быть к этому причастны.

– Если я скажу, что ребенок мой, кто посмеет сказать, что это не так, кроме Маккарти!

Ну почему ему никто не верит? Он же в самом деле будет настоящим отцом для ребенка… и настоящим мужем для Мойры, если она согласится.

– Отец Томас, я пришел не для того, чтобы спорить с вами. Я уже предпринял кое-какие шаги, которые помогут раз и навсегда решить дело с Маккарти. Я прошу вас убедить Мойру стать моей женой. Ведь это защитит ее и ребенка. Вы пойдете со мной?

Священник встал, помолился святой деве Марии, потом, перекрестившись, повернулся к Коннору, молившемуся рядом.

– Ну что ж, наверное, вы правы, милорд. Я уверен, вы способны защитить ее, вы подходите ей по возрасту, но почему бы вам обоим не… – Он тряхнул головой. – Ладно, не будем больше об этом. Если понадобится, можете быть уверены в моей поддержке, милорд. Я согласен обвенчать вас прямо сейчас, только подождите минуту, я соберусь. – Священник исчез за алтарем и тут же появился с полированной деревянной шкатулкой.

– Может, помолимся еще раз, отец Томас? Я очень нуждаюсь в помощи. – Коннор, перекрестившись, опустился на колени.

В один из коротких промежутков, когда сознание Мойры прояснилось, ей подумалось, что стоило ей только лечь на кровать, как схватки участились.

А Коннор все не идет; она осталась одна со своей болью и страхом. Бриджит, осмотрев ее, заявила, что ребенок появится не скоро и чтобы она лучше не кричала, а берегла силы на потом, когда схватки станут тяжелее.

Еще тяжелее? Но она и так уже не может терпеть.

Бриджит отошла, и Мойра, не выдержав, заплакала. Но как же так? Дети ведь появляются на свет изо дня в день… женщины рожают, и ничего. Тогда почему она так страдает?

Мойра сердито вытерла слезы. Господи, она ведь так хотела этого ребенка! Она уже столько перенесла ради него, так неужели же теперь не перенесет эту боль, когда в конце возьмет на руки маленькое тельце, увидит свое дитя?

Эти мысли придали ей сил. Она легла так, как сказала Бриджит, и замерла в ожидании новой схватки. Время как будто остановилось. Схватки накатывали и утихали, Мойра лежала с закрытыми глазами, чувствуя тепло от очага и невольно прислушиваясь к звукам. В замке было тише, чем обычно, наверное, все еще не отошли после вчерашней битвы и пирушки. Уж лучше бы шумели, тогда будут не так слышны ее вопли, если она все-таки не выдержит.

Боль накатила снова, сильнее, чем прежде, она пронзила все тело и собралась комком в низу живота. Вцепившись в кожаные ремни, которые Бриджит специально привязала к спинке кровати, Мойра напряглась. Бормоча проклятия, она скрипнула зубами и попробовала дышать так, как учила Бриджит.

– Ненавижу! – прокричала она, судорожно вцепившись в ремни. – Бриджит, помоги!

Но служанки в комнате не было, и никто ей не ответил.

Боль отступила, Мойра передвинулась к краю постели, и, держась за столб, начала подниматься.

– Все только обещают помочь, а где они, когда мне нужна их помощь? – бормотала она. – Небось попивают свой эль и треплют языком.

Простыня запуталась у нее в ногах. Мойра попыталась освободиться, сильно дернула – и рухнула на пол.

– Святая дева Мария, пусть он мне только попадется, этот Коннор Фицклиффорд, – прошипела она. – Я ему…

Сильные руки подхватили ее сзади, ладонь легла на губы, не дав договорить.

– И что ты ему сделаешь? – раздался знакомый голос.

Мойра оттолкнула его руку.

– Где ты был? – простонала она.

Поддерживая за талию, Коннор помог ей подняться и повернул к себе. Рядом с ним стоял отец Томас.

Мойра, густо покраснев, стянула с постели простыню и попыталась завернуться.

– Я попросил отца Томаса убедить тебя выйти за меня замуж, – серьезно сказал Коннор.

– Может, мы поговорим наедине? – предложила Мойра.

Коннор кивнул.

– Вы извините нас, отец Томас?

– Конечно, конечно, я подожду в коридоре, – проговорил священник. Он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

– Зачем ты встала? – укоризненно произнес Коннор, помогая ей лечь на кровать. – Где Бриджит?

– Не знаю, – пробормотала Мойра. – Я задремала, а когда проснулась, никого не было. Ой, снова начинается. – Она вцепилась в руку Коннора.

Он, наклонившись к ней, стал гладить ее по животу, что-то шепча. Наконец боль немного утихла. Коннор хотел встать, но Мойра его не отпустила.

– Надо позвать Бриджит, – сказал он, целуя ее в лоб.

– Да, надо. Но пусть лучше войдет отец Томас, а то, боюсь, мы не успеем обвенчаться.

Коннор пристально посмотрел в глаза Мойры.

– Ты согласна стать моей женой? – выдохнул он. Она кивнула.

– Ты был прав… во всем. Ты должен знать, Коннор… Я выхожу за тебя не потому, что хочу быть замужем… не из-за ребенка, не из-за Хью. А только из-за тебя, Коннор.

– Но я тебе не все рассказал про себя…

Мойра закрыла ему рот ладонью.

– Ты вовсе не должен… Но если захочешь, расскажешь потом. Все это может подождать… – Она погладила его по небритой щеке. – Я хочу стать женой Коннора Фицклиффорда… человека, которого мне посчастливилось встретить. Мы еще обо всем с тобой поговорим, мы женимся, родится ребенок, у нас будет много времени. Наша жизнь только начинается. А прошлое… оно ушло, если только мы не захотим его вернуть. Ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой?

Коннор засмеялся.

– Ты же знаешь, что хочу.

– Тогда чего ты ждешь? Зови скорее отца Томаса!

 

Глава двадцать четвертая

Как только отец Томас объявил Мойру и Коннора мужем и женой, Бриджит стала выпроваживать священника и троих свидетелей – Домнала, сэра Айвора и сэра Уилла – за дверь.

Мойра молча выслушала их поздравления, стараясь не стонать. Когда дверь закрылась, Коннор сел на кровать и обнял свою жену. Он крепко держал ее, пока она судорожно вздрагивала от боли, вцепившись мертвой хваткой в его руку. Боль отпустила.

– Спасибо, муж мой, – прошептала она.

– Вам спасибо, миледи, вы сделали меня самым счастливым человеком. – Коннор поднес ее руку к губам. – Еще не совсем муж, а уже отец, – засмеялся он, прижимая ладонь к ее животу. – Ты так много даешь мне, Мойра. Клянусь, у тебя всегда будет надежный защитник… у тебя и у наших детей. Ведь у нас еще будут дети?

Мойра твердила про себя его слова, когда боль накрывала ее с головой. Но, на мгновение очнувшись, она чувствовала его руки, крепко державшие ее, видела его лицо.

И наконец все кончилось.

– У вас девочка, миледи, милорд! – воскликнула Бриджит. Она вытерла малютку и положила на протянутые руки Мойры. – Красавица, миледи.

Девочка заплакала, сжимая и разжимая крохотные пальчики и глядя куда-то темными глазами.

Мойра почувствовала, как по щекам катятся слезы. Мысль об этом моменте поддерживала ее на протяжении долгих, тяжелых месяцев, но она и представить себе не могла, что это будет так прекрасно… и что рядом с ней будет Коннор.

– Тихая, как ее мама, – пошутил Коннор, склонившись над верещавшей крошкой. Потом провел пальцем по мягкой розовой щечке. – Как ты ее назовешь?

– Я хотела бы назвать ее Бренна. Так звали мою маму. Как ты думаешь?

– Леди Бренна Фицклиффорд… А что, звучит. – Коннор поглядел подозрительно блестевшими глазами на Мойру и нежно поцеловал ее в губы. – У нас чудесная дочка. Вы хорошо поработали, миледи.

– Мы оба, – прошептала Мойра, не отводя взгляда от малышки, и потрепала Коннора по волосам.

Следующие дни летели стремительно. Мойра восстанавливала силы, возилась с Бренной, а еще пыталась доказать своему упрямому мужу, что она должна быть посвящена во все, что касалось Хью Маккарти и ее брата Эйдана.

Понадобились долгие уговоры, чтобы Коннор наконец рассказал ей кое-что о своих планах, остальное она хитростью выведала у сэра Уилла. Когда рыцарь понял, что она его обманывала, уверяя, будто знает о планах своего мужа, он ужасно рассердился и зарекся говорить ей хоть что-нибудь впредь.

Мойра без конца удивлялась, как можно так любить человека и в то же время испытывать искушение вцепиться ему в глотку. Почему Коннор такой подкупающе нежный и покорный, а в следующий момент – невыносимо упрямый?

Но за долгие месяцы, прошедшие после кончины лорда Брайена, Мойра и сама научилась быть упрямой. Она не позволит Коннору просто так отмахнуться от своей жены.

В конце концов Коннор с ней согласился, но она еще какое-то время продолжала ему выговаривать, чтобы запомнил покрепче.

Вот так и получилось, что Мойра сопровождала Коннора, а также его войско и войско сэра Роберта де Монфора, на встрече с Хью Маккарти и Эйданом О'Ниллом, которая должна была состояться на открытом месте недалеко от замка «Джералд». Целью встречи было договориться об условиях освобождения «пленников» Коннора – Кирана Маккарти и Домнала О'Нилла.

Обещания союза со стороны Коннора, а также лорда Рэнналфа Фицклиффорда было достаточно, чтобы сэр Роберт открыто перешел на их сторону, устав от бесконечных выходок Маккарти.

Киран и Домнал радовались, что принимают участие в событиях, которым надлежало положить конец безобразиям, начатым Дэрмотом Маккарти.

Процессия поднялась на холм, откуда уже было видно место встречи. Коннор обернулся и посмотрел на Мойру, сидевшую на лошади за спиной Уилла. Она выглядела усталой, но ее синие глаза горели оживлением. Коннор пожалел, что они едут не вместе, но было неизвестно, как обернется встреча. Что, если Хью разъярится? Да и вообще, было бы неразумно обоим родителям Бренны ехать вместе, мало ли что…

Войско Маккарти перевалило через холм напротив и, съехав в долину, выстроилось в ряд. Уилл с Мойрой держались за спинами воинов в окружении самых лучших бойцов замка «Джералд», каждый из которых был готов положить жизнь за свою храбрую госпожу. Вокруг Домнала и Кирана теснилась группа отборных воинов, приехавших с Коннором из «Оклера».

Коннор пустил коня вперед. Вместе с ним были сэр Айвор и сэр Роберт, ряды войска за их спинами тут же сомкнулись. С противоположной стороны навстречу им выехали тоже трое. Бородатого ирландца Коннор узнал сразу – еще во время битвы под стенами замка «Джералд» он догадался, что это Хью Маккарти. Это подтверждалось и тем, что рядом с ним ехал Эйдан. Последним, очевидно, был третий брат Мойры.

– Значит, ты – Коннор Фицклиффорд, – прокричал Маккарти. – Если б я это знал, то тогда еще тебя уложил бы.

Коннор презрительно рассмеялся:

– Что ж не уложил? Кишка тонка?

Маккарти махнул рукой.

– Брось, норманн. Я приехал за родичами – моими и О'Ниллов, хочу забрать младенца вместе с матерью и еще двоих парней, которых вы захватили. – Маккарти посмотрел мимо Коннора. – Эй, Мойра, давай покажись, чего спряталась, за тобой родня приехала!

Коннор сжал зубы. Он предупреждал Мойру, что Маккарти может заговорить с ней и чтобы она была осторожна в ответах.

– Я уже и так со своими родичами, единственными, кто мне дорог! – прокричала Мойра. – Не пора ли тебе, Хью, забыть про Дэрмотовы выдумки и оставить нас в покое!

Маккарти побагровел, глаза его налились злобой.

– Это мой долг – довести до конца то, чего хотел мой брат. А твой собственный брат, Эйдан, решил, что ты будешь с нами. Ты должна сдаться вместе со своим младенцем – и с замком «Джералд» – нам! Только тогда я успокоюсь. – Хью поднял коня на дыбы и, глядя на Коннора, сплюнул. – А эти проклятые норманны пусть убираются туда, где им место.

– Мы на своем месте, – сказал Коннор сдержанно. – Это земли моего брата, а прежде они принадлежали моей матери и моим предкам. И мы их не отдадим. И свою жену и дочь я тоже не отдам, не жди.

– Твою жену? – прорычал Маккарти. – Дочь? Так ты что, женился на ней и она уже разродилась? – Он притворно засмеялся. – Ничего, сейчас она станет вдовой.

Коннор оглянулся. У него больше людей, и они лучше вооружены, чем войско Маккарти.

– Не станет. Я намерен быть супругом Мойры еще много лет. Уж об этом я позабочусь.

– Тогда покажи мне ребенка, хочу посмотреть, не дочка ли это моего брата! – зло прокричал Хью.

– Это моя дочь, Маккарти, а Мойра моя жена. – Коннор не скрывал своего презрения. – Признай наконец – вы все потеряли, хотя, впрочем, никогда и не имели. Замок «Джералд» принадлежит Фицклиффордам.

– Брось это, Хью, – вмешалась Мойра, – ты ничего не получишь. И нашу дочь мы не отдадим, кто бы ни был ее отцом.

Маккарти еще больше помрачнел.

– Я просто хочу вернуть замок «Джералд» своей семье, своему роду.

Коннор покачал головой.

– Я много чего слышал про тебя, Хью, но никто не говорил, что ты глуп. Я знаю все про твои планы. Знаю и то, что у тебя сил не хватит осуществить их, ведь внезапности больше не будет. Кроме того, может, ты забыл, на моей стороне сила Фицклиффордов и графа Пембрука. Если ты даже и захватишь замок «Джералд», они будут преследовать тебя по пятам, пока ты сам с радостью не вернешь его им. Тебе не победить. Так что решай сам, от чего лучше отказаться.

– Но замок «Джералд» был наш! – взорвался Маккарти.

– Если в Бренне действительно течет ваша кровь, ты должен радоваться, что однажды она станет владетельницей замка. Это единственный путь, чтобы кто-то из рода Маккарти стал снова здесь править. И запомни еще одно: то, что имею, я никому не отдаю. И хватит об этом.

Пристально глядя на Маккарти, Коннор ждал. Было ясно, что войско Хью слабовато, иначе они бы уже давно напали. Что-то Маккарти не заговаривает о Киране и Домнале. Или это был просто повод для встречи?

Между тем Хью с Эйданом о чем-то заговорили. Слов было не разобрать, но, судя по тому, что они махали руками, они явно о чем-то спорили.

Наконец Эйдан отъехал от Маккарти и направил коня вперед.

– О'Ниллы принимают вас в свою семью, милорд, – сообщил он.

Коннор сдавленно хохотнул. Мойра говорила ему, что братья всегда выбирают того, с кем им выгоднее. Они верны себе и на сей раз.

– Моя жена очень рада, что вы больше не желаете моей смерти.

– И мы будем вам благодарны, если вы отпустите Домнала. – Эйдан поерзал в седле.

– Домнал! – позвал Коннор. Тот быстро подъехал, возбужденный и веселый. – Ты хочешь вернуться к своим братьям?

– Нет, милорд. Если б хотел, зачем бы я от них удирал?

– Ты сам слышал – Домнал не желает ехать с тобой, Эйдан. Мыс удовольствием оставим его у себя.

– Спасибо, милорд. – Домнал развернул коня и поехал обратно.

У Эйдана был такой ошеломленный вид, что Коннор чуть не рассмеялся.

Тут подал голос Хью.

– А ты, Киран, – закричал он, – ты тоже решил остаться с норманнами, а?! Ты-то по крайней мере не удрал, когда все пошло не по-твоему. – Хью бросил презрительный взгляд на О'Ниллов.

Киран выехал вперед.

– Нет, кузен, я не собираюсь с ними оставаться. Но и к тебе тоже не вернусь, если будешь действовать по примеру Дэрмота. С этим покончено, Хью. Ты ничего не выиграл, но ведь ничего и не проиграл. Леди Мойра не для тебя, и ее ребенок тоже. Так что соглашайся на то, что предлагает лорд Коннор, и поехали домой.

Какое-то время Хью Маккарти молчал.

– Ладно, живи, норманн, – сказал он, наконец.

И когда-нибудь, когда моя племянница подрастет, ты разрешишь мне увидеться с ней. Я ничего плохого ей не сделаю, даю слово.

К удивлению всех, Хью Маккарти коротко поклонился Мойре, затем резко развернул коня и с гиканьем понесся вверх по склону холма. За ним помчались его люди.

Киран пришпорил своего жеребца и поскакал следом за ними.

Уилл подъехал к Коннору.

– Умоляю, милорд, заберите свою жену, а то она меня с ума сведет, – проговорил он с широкой улыбкой. – Не женщина, а прямо воин какой-то. И не подумаешь, что она недавно родила, всю дорогу норовила отобрать у меня поводья и управлять сама!

Мойра пихнула его в бок, смягчив тычок поцелуем в щеку, и протянула руки к Коннору.

– Ну, мой муж, мы победили, – пробормотала она, пересаживаясь к нему.

Он повернулся и поцеловал ее в губы.

– Да, жена моя, победили.

Мойра улыбнулась, глядя на него сияющими глазами.

– Теперь у меня есть все, – прошептала она.

 

Эпилог

– Иди ко мне, Бренна, – позвал Коннор.

Мойра, сидевшая рядом с ним на одеяле, с замиранием сердца смотрела на очаровательное личико девочки.

– Папа! – Размахивая ручками, Бренна сделала три шага по траве и, взвизгнув, упала. С минуту решая, заплакать ей или нет, она поползла к родителям.

Коннор, приподнявшись на колени, подхватил ее на руки и прижал к себе.

Мойра улыбнулась, ощутив толчок внутри, и прижала руку к животу. Коннор посадил Бренну к себе на плечо и повернулся к жене.

– Требуется помощь? – спросил он, поглаживая ее живот.

– Да, требуется… как всегда, – пробормотала Мойра. – Я люблю тебя.

Он ответил ей своей особенной улыбкой, от которой у Мойры защемило сердце.

– Я тоже тебя люблю. – Его губы скользнули по ее щеке. – Всех вас.

Мойра посмотрела на залитый солнцем мыс, на море. Сколько света и счастья после стольких лет, проведенных во мраке… Она перевела взгляд на Коннора. Это все он, он дал ей счастье, радость и покой. Она улыбнулась, а в душе ее звенела песня любви.