Весь обратный путь они молчали. «Лорд Коннор потрясен, это очевидно. Да и как могло быть иначе? Он достойный человек, порядочный. Мне краткого знакомства хватило, чтобы понять это. Он не захочет оставаться здесь, подвергать опасности себя и своих людей ради спасения такой изменницы, как я», – думала Мойра.
Она уже представляла себе, как все будет. Едва они окажутся в холле, лорд с извинениями удалится и постарается больше не попадаться ей на глаза до самого отъезда.
«А вдруг он решит удовлетворить требования Маккарти и выдаст им меня вместе с ребенком? – терзалась мыслями молодая женщина. – Хотя вряд ли. Фицклиффорды не захотят выпускать из своих рук замок «Джералд», а ведь в этом и заключается главная цель Маккарти».
Да и вообще, Мойре как-то не верилось, что Коннор Фицклиффорд опустится до такой низости, что выдаст ее людям, тяжко оскорбившим ее.
Мойра понятия не имела, каким образом он справится с Маккарти. Отчаяние придало ей мужества – она дернула его за рукав, заставив остановиться.
– Я понимаю, что не имею права просить вас о чем-то, милорд, но все же хочу попросить. Обещайте, что вы не отдадите моего ребенка Маккарти. Со мной после родов можете поступать как угодно, но только не дайте им завладеть моим ребенком!
– Вы что, меня за чудовище принимаете? – Коннор побледнел, веснушки на его лице стали ярче. В темных глазах – обида и растерянность, как будто он не ожидал, что она может такое сказать. – Я не способен причинить вред ни вам, ни вашему ребенку.
Она отдернула руку и густо покраснела.
– Простите меня, милорд, – пробормотала женщина, избегая его взгляда.
– Не отворачивайтесь, леди Мойра, – сказал он. Его голос звучал твердо и повелительно, и она смущенно посмотрела ему в глаза. – Возможно, вам до сих пор не встречался мужчина, которому вы могли бы доверять, миледи, но мне, клянусь честью, вы можете верить.
Он протянул ей руку, и она вложила свои ледяные пальцы в его теплую ладонь.
– Вы будете мне верить? – спросил Коннор. Продолжая пристально смотреть ей в глаза, он поднес ее руку к губам, поцеловал, а потом прижал к своей груди. – Прошу вас.
Она почувствовала, как бьется его сердце, а его глаза точно глядели ей в душу.
– Я постараюсь, милорд. Это пока все, что я могу вам обещать.
Коннор отпустил ее руку.
– Спасибо, – пробормотал он, не глядя на нее, затем повернулся и пошел вперед.
В смятении, без сил, Мойра последовала за ним.
Остаток дня Коннор провел, проверяя защитные укрепления замка и боевую готовность людей. К вечеру он узнал достаточно, чтобы понять: уладить конфликт будет намного сложнее, чем они с Рэнналфом себе представляли.
Он также обнаружил, что братья леди Мойры имеют самое непосредственное отношение к событиям, приведшим к нынешней ситуации, а также и добрая половина местной ирландской знати. Об О'Ниллах люди Фицджералдов отзывались резко. Почти все сходились в том, что для своих братьев она была не более чем пешкой, которую, попав в очередную передрягу, они использовали, когда им было нужно что-то от нее самой или от ее мужа-норманна.
На свою госпожу люди смотрели почти как на святую – за ее заботу, не говоря уже о жертве, которую она принесла ради них. Коннор убедился, что отношение к ней со стороны Д'Ати мало кто разделял. Все, с кем Коннор ни говорил, были преданы ей, и эта преданность, несомненно, распространялась и на ее дитя.
Коннор, грязный и усталый, вошел в холл. Служанка сообщила, что леди Мойра не спустится к ужину, так что он предвкушал одинокую трапезу без волнения, которое неизбежно охватывало его в присутствии молодой женщины.
Не успел Коннор подняться на первую ступеньку лестницы, как его окликнул вынырнувший из-за угла Уилл.
– Очень рад вас видеть, милорд, – проговорил он, как всегда весело. В руке у него был рог, от которого пахло вином. – Мне надо кое о чем вам рассказать.
– Тогда пошли со мной, – предложил Коннор. – И если у тебя еще осталось выпить, давай тащи.
Уилл исчез в полумраке холла и появился, неся помятый серебряный кувшин и второй рог.
Он показал себя молодцом, заняв Д'Ати и избавив Коннора от его присутствия на целый день, однако это, как видно, далось ему нелегко. Сэру Айвору удалось то, что Коннору казалось невозможным, – нарушить обычное благодушие Уилла, превратив его веселую улыбку в некую ухмылку и поставив печать утомления на его лицо.
– Ну, за такой денек вы вряд ли сможете когда-нибудь со мной расплатиться, – сказал Уилл, когда они вошли в комнату.
Коннор закрыл дверь и кивнул ему на место у очага, в котором горели несколько торфяных брусков. На столе у кровати были зажжены три свечи, бросавшие мягкий свет на незатейливую обстановку.
– Наливай и рассказывай, что ты узнал, – отложив меч, предложил Коннор.
Уилл налил вина и со вздохом опустился на мягкое сиденье.
– Было бы хорошо куда-нибудь отослать Д'Ати, и поскорее: он изменит при первом же удобном случае, я в этом уверен.
Коннор отпил вина и, подвинув громоздкий стул к огню, сел.
– Этого я и боялся. Он ненавидит леди Мойру, и не скрывает этого. И его неприязнь к ирландцам тоже не секрет…
– Ему повезло, что никто до сих пор не перерезал ему горло, – проворчал Уилл. – Он дурак, это ясно. Но он зловредный дурак, от которого только и жди неприятностей. – Уилл осушил рог и наклонился за кувшином. – А лорда Брайена он боготворил до такой степени, что даже ревновал его к его жене. – Уилл фыркнул. – Нет, это выше моего понимания. Большинство мужчин и так проводят почти все время со своими людьми, а не с женами, за исключением твоего брата и Джилли… простите, леди Джиллиан, – поправился он с ухмылкой. – Мне все время приходится себе напоминать, что моя детская подружка, с которой я, бывало, дрался, теперь миледи, жена и мать. – Уилл наполнил свой рог и протянул кувшин Коннору. – Попробовал бы только лорд Рэнналф оставить ее надолго одну…
– У Фицджералдов было иначе. Лорд Брайен, насколько я знаю, и не собирался сидеть со своей женой. Она была нужна, только чтобы родить ему наследника.
– Да, только ему не довелось увидеть младенца. – Уилл наклонился вперед и многозначительно вскинул брови. – Между прочим, еще неизвестно, кто отец ребенка, которого она носит.
– Я знаю, об этом мне сказала сама леди Мойра. – Коннору было неловко и неприятно обсуждать это с Уиллом. У него возникло такое чувство, будто он совершает предательство… словно бы приглашает Уилла и других смотреть на леди Мойру как на женщину, которая согрешила и стала причиной смерти своего мужа.
Коннор знал, что не сможет оставаться спокойным и равнодушным свидетелем, если кто-то, кем бы он ни был, осмелится отнестись к леди Мойре без должного уважения. Странно, но ни одна женщина еще не вызывала в нем такого острого желания помочь, защитить, уберечь.
Даже его мать, когда отец распоясывался в очередной раз.
Да, Коннор думал о том, что будет, если он вдруг встанет и даст отпор отцу, но ни разу ничего подобного не сделал…
Леди Мойру он защитит.
– Я не желаю, чтобы наши люди сплетничали о леди Мойре и ее ребенке, – твердо произнес Коннор. – Если кто-то об этом заикнется, присылай его прямо ко мне, он будет наказан.
Уилл кивнул, с удивлением взглянув на него.
– Непременно, милорд. Поймите, я ничего такого не думал, заговорив об этом…
Коннор взмахом руки прервал его оправдания.
– Я знаю, Уилл. Ты делал именно то, что от тебя требовалось. Однако, учитывая то, что говорит Д'Ати, я думаю, практически ничего не делалось, чтобы положить конец сплетням. Так вот, я хочу, чтобы всем было ясно: я не потерплю никаких разговоров о леди Мойре.
Он залпом выпил вино. С чего он так раскипятился? В чем дело? Она такая же женщина, как и любая другая. Нет, это, конечно, нормально и естественно – стараться защитить мать и дитя. Но то, что он чувствует в душе, не объяснишь простой порядочностью.
– Милорд, хотите еще вина? – спросил Уилл. Коннор вздрогнул.
– Нет, спасибо. Надо многое обдумать, а моя голова и так-то не слишком хорошо соображает.
Уилл посмотрел на него с подозрением.
– С вами все в порядке, милорд? Смотрите, а то ведь мне тогда обратно в Оклер ходу нет. Джиллиан с меня голову снимет. – Он ухмыльнулся. – Собственной рукой.
Представив себе невестку с мечом в руке, Коннор невольно рассмеялся.
– Да, она это может.
С появлением Джиллиан брат Коннора стал совсем другим человеком, и иногда можно было даже услышать его смех. Впервые в замке воцарилась мирная, семейная обстановка, чего прежде никогда не было. Коннор очень полюбил свою рыжеволосую невестку.
О Джиллиан есть кому позаботиться – Рэнналфу, а у леди Мойры нет никого.
Коннор встал, походил по комнате и, задержавшись у окна, приоткрыл ставню. Солнце садилось.
«Мойре Фицджералд больше не придется справляться со своими проблемами в одиночку. Хочет она того или нет, но у нее будет защитник», – поклялся Коннор.
Он повернулся к Уиллу.
– Давай рассказывай, что ты узнал сегодня. Сравним наши сведения, тогда, может, будет понятнее, что надо делать.
Следующие несколько дней Коннор не виделся с леди Мойрой. Наверное, это было к лучшему, ведь он ни на минуту не мог перестать думать о ней. А ему нужна ясная голова и твердая рука.
По утрам Коннор, как обычно, тренировался, а потом выходил с солдатами обследовать территорию вокруг замка. День за днем, оставив Д'Ати или Уилла во главе гарнизона – крепость не должна была оставаться без защиты ни на час, – он разъезжал по окрестностям, изучая обстановку, знакомясь с местными жителями и стараясь получить какую-либо информацию о Маккарти.
Он возвращался в замок к сумеркам, усталый и злой. Выслушав доклады своих военачальников, Коннор тут же удалялся к себе, чтобы утром начать все сначала.
Это было скучное занятие, но, по крайней мере, отвлекало его мысли от леди Мойры и позволяло быть подальше от соблазна.
Она оказалась права, утверждая, что почти все, кто жил поблизости от крепости, были убиты или бежали. Каждый сожженный крестьянский двор, каждый след жестокой расправы лишь усиливали мрачное настроение Коннора. Судя по всему, Маккарти были окончательно намерены захватить замок, зато отыгрывались на мирном населении, без устали терроризируя его.
«Сколько людей должны еще умереть, чтобы Маккарти добились своего, изгнав норманнов из замка «Джералд»»? – раздумывал Коннор, подъезжая к небольшому поместью. Сэр Роберт де Монфор, вассал лорда Пембрука, когда Коннор в первый раз к нему приехал, встретил его радушно и пообещал порасспрашивать своих людей, не знают ли они чего о планах Хью Маккарти.
С тех пор прошло четыре дня, и вот теперь Коннор снова ехал к нему, надеясь узнать что-нибудь новое. Жена сэра Роберта усадила Коннора и Уилла у очага, поднесла им по кружке эля и послала мальчика позвать мужа из конюшни.
Судьба леди Мойры очень беспокоила хозяйку и ее знакомых, которые не видели и ничего не слышали о ней со дня смерти лорда Брайена.
– Бедняжка, остаться без мужа перед самыми родами, – говорила жена сэра Роберта, утирая слезы кончиком покрывала. – Растить ребенка одной, без отца! А лорд Брайен так хотел сына. – Она покачала головой. – Такая трагедия!
Было облегчением узнать, что среди норманнов истинное положение леди Мойры оставалось пока неизвестным. Вряд ли они относились бы к ней с такой теплотой, если бы знали об этом – и, возможно, еще узнают, – но пока соседи беспокоились о ней и готовы были помочь.
В комнату вошел сэр Роберт, подошел к гостям и пристально посмотрел на расстроенную жену. Та смахнула рукой слезу и протянула ему кружку эля.
– Дорогая моя, я знаю, ты очень занята, – ласково проговорил он. – Я уверен, лорд Коннор и сэр Уилльям не станут возражать, если ты нас покинешь.
– Конечно, нет, – вежливо поклонились гости.
– Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания леди Мойре, – сказала женщина и, всхлипывая, пошла к выходу. – Надеюсь, скоро мы услышим, что она разродилась прекрасным здоровым младенцем.
– Прошу вас извинить мою жену, – заговорил сэр Роберт, когда они остались одни. – Господь не одарил нас детьми, и моя хозяйка очень тяжело это переживает.
– Понимаю, – сказал Коннор, приятно пораженный теплыми отношениями супругов. – Вы узнали что-нибудь, сэр Роберт?
– Да, кое-что узнал, – ответил хозяин, наклонился к лорду и, понизив голос, проговорил: – Обратите внимание на обрыв, милорд.
– Обрыв? На мысе? – удивленно переспросил Коннор.
Он представить себе не мог, как это возможно – атаковать с той стороны.
– Замок стоит на руинах древней крепости, которая некогда принадлежала Маккарти, – сказал сэр Роберт и умолк.
В комнату вошел слуга, неся корзину с торфяными брикетами для очага. Он молча поклонился и вышел за дверь.
– Сэр Роберт, я не подозревал, что подвергаю вас опасности, – проговорил Коннор. – Но теперь вижу, что именно это я и сделал.
Де Монфор встал и посмотрел по сторонам.
– Ничего, милорд. Просто у нас среди слуг есть ирландцы, и мне неизвестно, может, кто-то из них связан с Маккарти. У этих людей язык как помело. Вы не представляете себе, с какой быстротой все про все узнают.
«Господи, неужели нет такого норманна, который произнес бы хоть одно доброе слово об ирландцах?» – со злостью подумал Коннор. Его так и подмывало сказать что-нибудь резкое, но он сдержался.
– Как я понял, это все, что я могу от вас узнать? Сэр Роберт кивнул и сделал большой глоток эля.
– Просто следите за обрывом, и найдете ответы на интересующие вас вопросы. Больше мне сказать нечего.
– Следить за обрывом? – удивленно переспросил Уилл, когда они во главе отряда возвращались в сумерках домой. – Что, к черту, это может значить?
Маккарти ведь не горные козлы, чтобы допрыгнуть до крепости со стороны моря!
– По словам леди Мойры, там осыпь, подняться невозможно, – кивнул Коннор. – Да если даже и залезут двое-трое, то что они смогут сделать против целого гарнизона?
Они размышляли над словами сэра Роберта весь остаток пути. Среди нынешних обитателей крепости были и ирландцы. Может, кто-нибудь из них знает, что имел в виду де Монфор?
Горящие факелы над привратной башней приветливо сияли в ночном мраке – совсем не то, что неделю назад, когда они сюда прибыли.
Да и мост был уже опущен. Они проехали во двор и спешились.
Не успел Коннор соскочить с седла, как к нему подошел воин в полном боевом облачении.
– Милорд, – сказал он с поклоном, – леди Мойра приглашает вас и ваших людей отужинать с ней в зале. Если вы изволите, милорд.
– Один момент. – Коннор бросил поводья конюху и пошел к Уиллу. Молодой рыцарь стоял около конюшни и о чем-то серьезно разговаривал с Седриком, одним из тех, кого он привел с собой из Оклера.
– Что-то не так, милорд? – спросил он.
– Да нет, все в порядке, если не считать того, что леди Мойра приглашает нас всех поужинать. – Коннор снял шлем и нервно провел рукой по волосам. Он устал как собака, да еще не выспался. – А я собирался начать прямо сейчас: вдруг за словами сэра Роберта кроется что-то важное.
Уилл кивнул.
– Да, милорд, но вряд ли мы в темноте заметим то, чего не увидели при свете дня. Да и люди утомлены, милорд, и, как говорит Седрик, настроение у всех не очень веселое.
– Да, да. Ты прав, не имеет смысла начинать в темноте. – Коннор нахмурился. – Особенно когда мы не знаем, чего искать. – Он похлопал Уилла по спине. – Да уж, за последние дни потаскали мы наших людей. Они заслужили отдых. Ладно, удвоим караулы на стене со стороны мыса и будем сменять их в два раза чаще. А все, кто свободен, пусть присоединяются к нам в зале. – Увидев широкую улыбку на лице Седрика, он строго добавил: – А ты смотри, чтобы не перепились, а то мало ли что.
– Есть, милорд, – ответил Седрик. – Спасибо! – Он быстро поклонился и побежал сообщать новость.
– Ты проследишь за расстановкой караулов? – обратился Коннор к Уиллу.
– Непременно, милорд.
– Ладно, тогда увидимся в зале. – Он повернулся к солдату: – Скажи госпоже, что мои люди и я с удовольствием к ней присоединимся, как только смоем дорожную пыль.
Оставшись в одиночестве, Коннор устало вздохнул: ноги еле держат и голова забита делами, а придется развлекаться, сидеть рядом с леди Мойрой и следить, как бы не заметили, что его неудержимо тянет к ней.