«Валик-джан, я тебе один вещь скажу,

но только ты не обижайся: ты и она не две пары в сапоги…»

х/ф «Мимино», 1977 г.

- Опросили всех, кто его видел в последние несколько дней, говорят, что никаких особых проблем у Игоря не было, - Сашка тронул ремешок часов, плотно обхватывавший запястье, и нахмурился. – Может, правда, решил на несколько дней в подполье уйти, а мы зря переполошились?

Лучи утреннего солнца, проникавшие сквозь неплотно прикрытые тяжелые шторы, подчеркнули углубившиеся за эти сутки морщины на лбу Ивана Петровича.

- Не думаю, - Андрей не стал по примеру двоюродного брата и отца усаживаться, предпочтя прогуливаться по комнате. В конце концов, ему сегодня опять полдня предстоит провести за рулем, успеет ещё насидеться. – Игорь, конечно, может что-то такое выкинуть, но это уже через край. Да и не стал бы так родителям нервы трепать.

- Саш, он прав, - молчавший до этого времени Иван Петрович тоже заговорил. Голос был тихий и чуть скрипучий, словно слова с трудом выталкивались из горла. – Если Игорь исчез, должны быть объективные причины, он уже не ребенок, чтобы просто так творить такое, - мужчина замолчал и постарался незаметно пересесть, чтобы давящая боль в груди не так отдавала в плечо и руку.

- Пап, ты как себя чувствуешь? – от внимания Андрея этот жест не укрылся, слишком уж тот беспокоился за здоровье отца. – Может, врача вызвать?

- Да не надо, все нормально, - Иван Петрович вяло отмахнулся и чуть сжал в ладонях прохладное дерево подлокотников. Все-таки быть молодым и здоровым намного лучше, чем старым и больным… Вот только разум-то остался молодым, а тело предавало.

И в последние дни все чаще злым жаром пробегало по венам, концентрируясь где-то за грудиной, которую огнем пекло. С ним такое и раньше случалось, но чтобы несколько раз за день – уже перебор.

- Оно и видно, что нормально, - не закончив мысль, Андрей стремительно вышел из кабинета. Если у него не получается убедить отца внимательнее относиться к собственному здоровью, значит, найдет того, к кому он прислушается.

Она была в саду. Хотя, назвать это садом было бы преувеличением – несколько яблонь и вишен, которые так любила мама, тонкими прутиками торчали через равные промежутки. Они и переехали сюда всего пару лет назад, когда здоровье папы стало стремительно ухудшаться. Свежий воздух, не так много шума, как в центре города. Да и просто как-то спокойнее… К сожалению, пропажа Игоря в этот покой внесла существенные коррективы.

- Ему снова хуже? – Ольга Николаевна не повернулась, продолжая аккуратно срезать маленьким секатором отцветшие бутоны роз. Засыпанная мелким камнем дорожка уже успела покрыться разноцветными лужицами подсохших лепестков. Белые, уже чуть пожелтевшие на краях, нежно-розовые, на которых каждый залом смотрелся маленьким шрамом. Сейчас женщина сжимала в руках темно-красные цветы с отливом в пурпур.

Ещё одна мамина слабость, которой так любит потакать отец.

- Похоже, что да, - он бережно взял мать под локоть. – Меня он не послушает, поговори с ним сама. Иначе позвоню его врачу и заставлю положить в больницу.

Это было крайней мерой, на которую никто идти не хотел. Хотя, может, оно было бы и правильно, но Андрею было до того противно лишний раз подчеркивать недуг отца… А то он не понимает, что это заставляет пусть и пожилого, но сильного и гордого человека чувствовать себя слабым и беспомощным.

- Андрюш, он же упрямый, может и меня не послушаться, - стянув перчатки, защищающие нежные ладони от острых шипов, она качнула головой, но к дому пошла. – Что говорит Саша?

- Все то же самое. Пока ничего нового, - налетевший холодный ветер заставил поежиться, напомнив, что в одной футболке на улице лучше не выбегать. Это, глядя из окошка, можно подумать, что тут тепло и солнечно, а на самом деле довольно свежо. – Не переживай, мы его найдем.

Ольга Николаевна снова кивнула, но теперь уже почти незаметно и, сбросив сыну на руки легкий плащ, направилась к кабинету мужа.

- Давление ему измерял?

- Не при Сашке же, - мужчина повесил её одежду и направился следом.

Отец о чем-то негромко разговаривал с племянником и, судя по тому, что они оба замолчали, стоило только показаться им на пороге, обсуждение это было на темы, которых Андрей брату посоветовал избегать, иначе с чего так таится?

- Мальчики, я у вас на несколько минут украду моего супруга, вы не против? – Ольга Николаевна мягко улыбнулась Саше и подошла к мужу.

- Да я уже засиделся, мне пора, - Александр поднялся, кивнув на прощание Ивану Петровичу. – Через час нужно быть на работе, а пока доеду по пробкам…

- Может, хоть кофе попьете? - Ольга Николаевна присела на подлокотник мужниного кресла и ненавязчиво взяла супруга за руку. А то, что пальцы при этом легли на запястье ровно в том месте, где лучше всего прощупывался пульс, так это просто случайность.

- У меня и так работа такая, что без кофе вечно волосы дыбом. Андрей, проводишь до машины?

- Конечно.

Оставив пожилую пару наедине, мужчины вышли на улицу.

- Что спрашивал отец? – загонять авто во двор Сашка не стал, предпочтя бросить на подъездной дорожке за воротами.

- Все то же, только другими словами. Адрюх, ты хорошо подумай, не может это с вашими делами быть связано? – притормозив возле двери своей «Тойоты» он понизил голос. – Может, кто-то из дорогих «друзей» постарался? А то мне эта ситуация совсем не нравится…

- Можно подумать, я от неё тащусь, - Андрей прикурил сигарету и бросил зажигалку брату. – Да ничего такого не было. И не предвидится. Мы в последнее время вообще стараемся не особо на рожон лезть, и так проблем дофига, - взлохматив волосы, он привалился спиной к темным прутьям ворот. – Ты же общаешься с ребятами, что они сказали? Только давай начистоту, не надо мне дохлый оптимизм показывать.

- Ну, если начистоту, то слушай, - Сашка встал рядом, щурясь от бьющего в глаза солнца. – Следаки считают, что работал кто-то из близких, раз нигде и никто не засветился. Или родственники, или друзья. Короче, тот, кто хорошо его знал.

- Об этом я и так догадывался, - он слегка пнул лежащий возле ноги кусочек гравия, зафутболив его в придорожный газон, уже чуть покрытый проплешинами пожелтевшей травы. – Кандидаты есть?

- Ну, первый – ты, - брат тряхнул чуть более светлыми, чем у самого Андрея волосами, отбрасывая со лба длинноватую прядь.

- Это я знаю, мне вчера всю душу вынули.

- Могу даже сказать почему – в последнее время ты с этой его Ульяной почти не расстаешься. Вот и повод – не только деньги увел, но и девку, - мужчина стряхнул пепел с сигареты и, задрав голову, посмотрел на мечущихся в поисках мошек ещё не улетевших ласточек. – Наверное, дождь будет…

- Дурдом какой-то, - Андрей раздраженно стукнул ладонью по ковке забора. – Мы с ней пытаемся Игоря найти, Улька мне помогает. С какой стати мне её у него уводить?

- Чего ты себя пяткой в грудь стучишь? Я и так знаю, что не твой формат, только не надо так явно с ней везде таскаться. Ефремову тоже проверяли, но, вроде, ничего не нашли. Правда, там какая-то темная история с загулом Игоря год назад, но они потом помирились. Вряд ли Ульяна год ждала, чтобы отомстить…

Про это он слышал ещё вчера и тоже очень хотел бы узнать подробности от потерпевшей стороны, потому что слишком уж это не было похоже на характер той девчонки, с которой они почти не расставались последние несколько дней. Вот сегодня в дороге и поговорят. Заодно и от ответов не отвертится – куда она денется из едущей на приличной скорости машине? Из всего нужно уметь извлекать выгоду…

- Понятно.

- Это хорошо, что тебе понятно, вот только следакам пока ничего не ясно. Ни почему сутки до пропажи не выходил на связь, ни за каким чертом его понесло на «Динамо»… А если честно, то они склоняются к тому, что или он скоро сам объявится, или потребуют выкуп, или…

- … или искать его живого уже бесполезно, - это Андрей закончил вместо запнувшегося Сашки.

- Будем надеяться на первые два варианта. Я все свои связи напрягу, может, кто из торчков что-нибудь видел или слышал.

- Спасибо. Напрягай всех, я заплачу, только найди.

- Вообще-то он и мой брат тоже, так что заткнулся бы, - щелчком отбросив в сторону бычок, Александр хлопнул Андрея по плечу и сел в машину. – Я буду на связи.

Проводив взглядом Сашкину машину, Лебедев ещё пару минут постоял, обдумывая все, о чем сегодня говорили.

Вероятность того, что с Игорем все в порядке, но он по каким-то причинам не может выйти на связь, становилась все призрачнее. Нигде из мест привычного обитания его не было. Родственники, друзья и знакомые не видели уже несколько дней. Плохо, очень плохо…

Да ещё и эта история с «черной» археологией. Андрей осторожно поспрашивал, но никаких доказательств причастности брата найти не смог. И это странно, потому что земля, мало того, что круглая, так ещё и слухами полнится. Естественно, первому встречному ничего не скажут, так и он не такой идиот, чтобы в лоб спрашивать. Со стороны Ульяны тоже никаких зацепок, это он уже тоже проверил. Не потому что подозревал, просто привык сразу не отбрасывать ни один из вариантов. У неё не было ни времени, ни возможности, постоянно на людях. Да и вообще для такого дела нужно иметь определенный склад характера и ума. Ефремова девушка умная, тут надо отдать ей должное, но для того, чтобы вот так отомстить изменившему парню, не хватит подлости. Во всяком случае, именно такое впечатление у него сложилось, а Андрей привык верить внутреннему голосу.

Спор с отцом по поводу здоровья затянулся почти до одиннадцати часов, чему немало способствовала фамильная упертость, но это только радовало – значит, не все так печально.

- Мам, - уже надевая куртку, Андрей тихо подозвал Ольгу Николаевну. – Я позвонил медсестре, которая помогала за ним ухаживать в больнице, она подъедет через полчаса. Если что – вали все на меня, ты ни о чем не знала.

- Пожалуйста, осторожнее, - она обняла сына и нажав на плечо, заставила опустить голову, чтобы поцеловать в лоб. – Ты далеко?

- Нужно кое-что выяснить, - говорить о причине своей поездки он не собирался, нечего пугать или обнадеживать раньше времени. Вполне возможно, что тем раненым был не Игорь. Да даже если и он, ничего хорошего это тоже не предвещало. – Если что – сразу звони, телефон отключать не буду. По всем рабочим вопросам тоже перебрасывай на меня, не нужно сейчас ему этим заниматься.

Скользящий взгляд в сторону лестницы на второй этаж сразу без слов показал, кого он имеет в виду.

- Андрюш, ты не прав, папе нужно немного отвлечься. Лучше пусть общается с коллегами, чем вот такая изоляция, - она поправила отворот его ветровки, делая вид, что расправляет незаметные складки, хотя на самом деле просто не хотела отпускать сына.

- Ладно… Только проследи, чтобы он не перенапрягался, хорошо?

- Конечно, - тянуть и дальше было бесполезно, поэтому Ольга Николаевна сама открыла перед ним дверь. – Удачи.

Ни хлопка, ни стука, дверь закрылась с едва заметным шорохом, но от этого было только как-то страшнее…

- Улька, ты ли это? – Света тайком вытаращила глаза на подругу, пользуясь прикрытием тетради формата А-4. Преподаватель монотонно бубнил что-то про коэффициент продольного изгиба и применяемости его для высчитывания прочности металлических конструкций, навевая сон не хуже пригревающего солнышка, нагло заглядывающего в высоченные окна. – Ты уже третий раз за неделю будешь прогуливать…

- Я не прогуливаю, а отпросилась, - девушка виновато улыбнулась, поймав предупреждающий взгляд лектора, который, несмотря на видимую сосредоточенность на теме занятия, зорко высматривал нарушителей спокойствия. И как только получается, здесь же сейчас три группы… Наверное, сказывается опыт – препод был бывшим заведующим кафедрой, которого «ушли» по причине преклонного возраста. А, как известно, для таких аксакалов был только один путь из универа – вперед ногами.

- Это, в принципе, одно и то же, тем более, для тебя, - Светка опустила тетрадь и с умным видом начала водить ручкой по листу, симулируя тщательное конспектирование.

- Я что, по-твоему – не человек? Уже и занятия пропустить не могу?

- Ты у нас, как памятник Кларе Цеткин – сосредоточена на возложенной миссии и непреклонна.

Только все более сгущающееся внимание со стороны лектора помешало Ульке отвесить подруге подзатыльник.

- Меня до вечера не будет, если что – звоните, - Ефремова мельком посмотрела на экран мобильника. Без пятнадцати двенадцать, минут через пять можно выходить. А спать-то как хочется… Раз уж сегодня почертить не получалось по объективным причинам, заниматься этим пришлось ночью, так что легла спать она ближе к половине третьего, а утром с трудом продрала глаза, проспав всего четыре часа.

Значит, придется воспользоваться прошлым приглашением Андрея и отправиться дремать на заднее сиденье, потому что с открытыми глазами дорогу она вряд ли высидит.

Стараясь как можно незаметнее собраться, Уля мышкой соскользнула со своего места и, кивнув на прощание преподу, с которым договорилась ещё на перемене, потихоньку выскочила в коридор. До перерыва оставалось почти двадцать минут, поэтому здесь практически никого не было, разве что лохматый парень немного неформального вида сидел на подоконнике, погрузившись в изучение своего мобильника, да за поворотом раздавался недовольный голос уборщицы, жаловавшейся кому-то на пропажу ведра. Тихий гул из-за закрытых дверей делал корпус немного похожим на улей, разве что с существенным превалированием трутней над обычными рабочими пчелками. И сразу вспомнились аккуратные намеки куратора на возможность и даже желательность Ульяниного поступления в аспирантуру. Не то, чтобы девушка горела желанием пойти по преподавательской стезе, но и отказываться не спешила. Успеет ещё подумать, все-таки впереди пятый курс и диплом…

На стоянке, где царил полнейший интернационал в смысле представленных машин, было тепло и тихо. Плотные заросли вороньего глаза, которые почему-то поленились подстричь к началу нового учебного года, защищали от сквозняка, зато стали прибежищем целой стае воробьев, которые оглушали своим чириканием.

Осмотрев себя, Уля решила, что все правильно – чай, не на свидание едет, а для прояснения неизвестных фактов. Так что простые темные джинсы в сочетании с майкой и толстовкой на молнии самое что ни на есть подходящее одеяние. И не будет вероятности случайно коснуться Андрея обнаженной кожей.

Не то, чтобы мысли о вчерашней не совсем правильной реакции на Лебедева не давали спать, но и подумать на данную тему тоже пришлось. В конце концов, Ульяна склонилась к мысли, что это нормальная реакция на привлекательного мужчину, даже если с точки зрения разума он ей не совсем нравился. Конечно, такого отторжения, как ещё неделю назад, не было, но не до такой степени доверчива и глупа, чтобы не понимать – пока она ему полезна, Андрей будет вести себя и мило, и вежливо. Почти.

Все-таки она взрослая женщина, так что гормональные порывы вполне нормальны, вот только с их удовлетворением возникают боооольшие проблемы… Почему-то Уля не умела, как многие сверстницы, относиться к сексу с легкостью. Нет, она не настолько наивна, чтобы считать, что можно ложиться в постель только, если два человека любят друг друга. Но преодолеть внутренний барьер, понимая, что сама себе станет противна, отступившись от принципов, не могла. Может, и к лучшему. И вообще, не о том сейчас нужно думать, совсем не о том…

К счастью, до того, как девушка окончательно погрязла в самоанализе, на парковку свернула знакомая машина, к которой Ульяна устремилась почти галопом.

- Привет, - Андрей снова продемонстрировал хорошие манеры, выйдя, чтобы помочь ей устроиться в кресле. – Извини за опоздание, попал в затор.

- Да ничего страшного, - Уля уже каким-то привычным движением устроилась на сиденье, пристегнув ремень безопасности, и с ожиданием повернулась к Лебедеву. – Ну, что?

Андрей только качнул головой, заметив, как девушка сразу же нахмурилась и опустила глаза. И заметно расстроилась. Так что, как бы у них там ни складывалось раньше, сейчас она на Игоря точно зла не держит.

- Тебе ничего не будет за прогул? – спросить хотелось совершенно другое, но не бросать же в лоб: «Почему ты не послала моего брата, после того, как он загулял?». За это и самому может прилететь, причем, ладно бы физически, перетерпит. Но если она опять станет милой и очень воспитанной девочкой, отвечающей на все вопросы крайне корректно и односложно, он взвоет.

- Нет, я договорилась, в субботу отработаю, - Уля чуть сползла, поерзав, чтобы найти максимально удобное положение тела.

- Это хорошо… Есть хочешь?

- Спасибо, но пока не хочу, - девушка зажмурилась, смешно сморщив нос, когда автомобильный поток, следуя повороту улицы, оказался точно напротив бьющего в глаза солнца.

- У меня запасные очки в бардачке, если хочешь, возьми.

Ульяна, немного поколебавшись, полезла в бардачок. Все-таки сам предложил, да и щуриться уже надоело…

Стоило сунуться в автомобильное хранилище, как первой же под руку попалась характерная коробочка с широко известным логотипом. Уля забросила упаковку презервативов подальше, надеясь, что сможет сдержать приливающую к щекам краску. Нет, невинной девицей она уже не была, но все равно как-то неловко вот так, на глазах малознакомого человека, рыться в его запасах контрацептивов. Да он и сам мог бы припомнить, вроде, для склероза рановато…

Или это вообще какая-то хитрая проверка?

Н-да, совсем уже из ума выжила, если такие мысли в голову лезут…

Аккуратно ухватив очки за дужку, Уля торопливо прицепила их себе на нос, но и тут не повезло – они оказались безнадежно велики и постоянно сползали. Зато можно чуть откинуть голову и сделать вид, что увлечена проносящимся за окошком пейзажем. Правда, до выезда из города ещё далеко, так что придется любоваться рекламными плакатами и пыльной зеленью.

Если он что-то и заметил, то оставил без комментария, что Ульяной могло быть расценено только равнозначно чуду. Да и вообще следующие полчаса они ехали молча, разве что хрипловатый голос Бонни Тайлер не давал повиснуть напряженной тишине.

Постепенно поток машин если не уменьшился, то как-то рассредоточился, поэтому можно было немного отвлечься от напряженного разглядывания желающих подрезать или обогнать через две сплошные. Вот только, когда Андрей и заговорил, Уле же срочно захотелось прежнего почти привычного безмолвия.

- Ульян, я разговаривал со следователем, - о том, что следователь был немного другого профиля, он упоминать не стал.

- И что? – начало разговора как-то немного насторожило. А может, прозвучавшая в его тоне непривычная неуверенность. Потому что такое диво, как смущенный Андрей ей до сего момента не являлось, Уля даже сняла очки, чтобы поближе наблюдать этот феномен.

- У них возникли вопросы по поводу ваших отношений. А именно – как ты отнеслась к тому факту, что Игорь загулял, причем, не особо таясь.

Ну, последнее – чистой воды случайность, и заметил их с Иркой кто-то из одногруппников в ночном клубе. Ситуация там была несколько пикантная, потому двойного трактования не имела. А дальше сработал эффект испорченного телефона, и про его адюльтер узнал весь универ. Естественно, что Игорек по шее получил, хотя и совсем не за то, о чем можно было бы подумать со стороны. И от тесного общения на несколько недель отказаться тоже пришлось – не могла же Уля позволить втоптать свое самоуважение в грязь. Когда история потеряла новизну, и местные сплетники загудели о забеременевшей от аспиранта второкурснице (причем, будущий счастливый отец очень рьяно отрицал свою причастность, а мать – так же активно эту идею поддерживала), все довольно быстро вернулось на круги своя. Правда, Ульяна сделала своему кавалеру строжайшее внушение и посоветовала следовать примеру птичек, которые, как известно, в своем гнезде не гадят. Если он и нарушал это незыблемое правило, то исключительно аккуратно и незаметно, потому повторения щекотливой ситуации не было.

- Это было довольно давно, не думаю, что там осталось что-то, представляющее интерес посторонним.

Максимально вежливо, но не особо завуалировано предупредив, чтобы не лез с этим вопросом, Уля отвернулась, задумавшись. А что, если не просто так эта история всплыла? Да, прошло не особо много времени, одиннадцать месяцев, а память на чужие грехи у людей долгая, но… Как-то все слишком вовремя.

- Вообще-то это уже мне решать, есть там что-то для меня интересное или нет. А также выяснять степень своей «посторонности».

Надо же, судя по тону, не то обиделся, не то просто разозлился. У него эти две эмоции настолько похоже выражаются, что сразу и не разберешь.

- Была очень неприятная ситуация, мы с ней разобрались, сделали выводы и приняли меры. На этом все – он осознал вину, я сделала вид, что поверила и просто забыла. Так доступнее?

- Предельно. Только я хочу понять, зачем тебе вся эта бодяга. Если бы ты хотела за него замуж, уже давно нянчила бы причину брака. Если у вас такая горячая любовь, то почему не живете вместе? – отвлекаться от дороги надолго он не мог по причине довольно загруженной трассы, чему Улька только порадовалась. Надо же, только утром думала, что этап неудобных вопросов прошел, можно уже если не расслабиться, то хотя бы перестать просчитывать каждое свое действие и вертеть в голове слова, чтобы не нашел, к чему придраться. Зря. Или он специально ждал, когда она немного оттает. Почему-то от этой мысли стало особенно неприятно и даже обидно.

- Потому что все эти вопросы касаются только нас двоих. И мы слишком уважаем друг друга, чтобы вмешивать в это кого-то ещё.

- А ты уважаешь его в той же мере, в какой и Игорь – тебя? Просто если провести параллель – он от тебя гуляет… - продолжать он не стал, тут труда закончить фразу не составит. А Уле до того захотелось схватиться обеими руками за его шею и немного придушить, что даже ладони зачесались. Так что пришлось обхватить себя, спрятав их подмышки. И ведь умеет же довести буквально несколькими словами…

- Мне глубоко безразлично, что ты думаешь по этому поводу. И если тебе ещё нужна моя помощь, лучше давай помолчим. Потому что мне очень хочется выйти из машины, даже если придется добираться обратно попуткой.

Он не стал отвечать, то ли было нечего, то ли понял, что успел её довести. Придурок.

И хотя Ульке и раньше говорили примерно то же самое, но даже в более резких выражениях, сейчас стало как-то совсем обидно. Зато спать расхотелось совершенно. Умеют же некоторые взбодрить почти до бессонницы…

Поскольку продолжать разговор было чревато, девушка вынула из сумки тетрадь, карандаш и сосредоточилась на том, что хотела сделать ещё вчера, но не хватило времени.

На память она никогда не жаловалась, особенно зрительную, да и не так уж давно все произошло, так что пусть и не стопроцентное, но сходство будет.

Тонкий росчерк карандаша, чуть растушевать кончиком пальца, чтобы создать легкую полутень.

Нет, надбровные дуги чуть более выраженные, иначе потеряется «глубина» взгляда, а это один из наиболее характерных и запоминающихся штрихов.

И не нужно постоянно на неё смотреть, все равно у Ули найдется более интересное занятие, чем ругаться с ним!

Андрей молча вел машину, даже музыку сделал чуть тише, хотя как раз это ей и не мешало – когда Уля была чем-то серьезно увлечена, концентрированность не снижалась от посторонних звуков. Хотя само присутствие Лебедева, сидящего в нескольких десятках сантиметров от неё, серьезно нервировало.

И ничуть её к нему не тянет! Это вчера от нервов и усталости показалось. Не может её ТАКОЙ привлекать. И даже аккуратно коситься на него не станет. А что заметила его взгляды, так это элементарно – если так пялиться, их спиной почувствуешь.

Все-таки непонятно, почему её так злят его попытки подкопаться к словам. Можно подумать, этого никто не делал раньше, так нет же, весь негатив идет именно на Андрея…

Хотя и посматривал на девчонку, которая упорно молчала, быстро что-то рисуя в тетради, но момент, когда она уснула, все-таки пропустил. Карандаш выскользнул из ослабевших пальцев и упал под ноги, сразу закатившись под сиденье. А вот тетрадь она не просто держала, а вцепилась, прижимая к груди, как будто он попытается у неё что-то отобрать. Хотя посмотреть, чем именно она предпочла заниматься, чтобы не говорить и не смотреть в его сторону, очень хотелось. Но ведь не тянуть же силой. В конце, концов, если попросит, Уля покажет, это он уже усвоил – она очень не любит, когда её заставляют, но стоит попросить, все сделает. ЧуднАя.

Но вот то, что её старательное игнорирование злит все сильнее, очень настораживало. Да и вообще, как-то все неправильно, она же Игоря, так что, наверное, отсюда и такое отношение. Ладно, попробует считать её младшей сестрой, если уж они так хотят быть вместе.

От этого решения стало ещё хуже, чуть не до легкой дурноты. Наверное, правильно она сказала, что нервы у него совсем уже ни к черту, давно пора лечить. Вот этим и займется, как только найдет брата и убедится, что с отцом все хорошо. И с Ульяной тогда видеться не нужно будет.

Можно будет перестать строить из себя заботливого и предупредительного рыцаря. Не то, чтобы его это сильно напрягало, да и заботиться о ней было даже приятно, но постоянно быть очень вежливым, извиняться и кланяться уже поднадоело. Хотя, не факт, что это помогает. Вон, вроде, все донес в цивилизованной форме, разве что один только раз немного сорвался, а его снова игнорируют. Но и общаться, как в первые дни тоже чревато – Ульяна не привыкла к тому, что ею командуют, поэтому постоянно шерстку и топорщит. Вот и приходится прогибаться… Ладно, будем надеяться, что все это не надолго.

Пока он размышлял, почему-то с каждой секундой приходя все в более дурное расположение духа, девушка повернулась во сне, отчего очки полностью сползли. Она спокойно спала, едва слышно посапывая, только иногда хмурилась и вздыхала. Наверное, все-таки всю ночь просидела, вычерчивая эту ерунду, о которой говорила вчера.

Андрей потихоньку прижался к обочине, останавливая машину, и опустил спинку её сиденья, установив его в почти лежачее состояние. Замерзнуть во сне она не успеет, тем более, что зачем-то не только закуталась в теплую кофту, но и наглухо её застегнула.

Мысль разбудить и отправить на заднее сиденье, конечно, мелькала, но раз уж вырубилась здесь, пусть спит, ему она точно не помешает.

А вот их предыдущий разговор все никак не шел из головы. Особенно если учесть откровения бабок из двора Игоря, которые утверждали, что за последние полгода Ульяна появлялась у него дома всего несколько раз, и то на короткое время. Так что, похоже, не все так ладно между возлюбленными, как они хотят это показать…