«Но вновь засыпая в чужой постели, помни:

человек, уснувший в берлоге зверя, проснется зверем»

Аль Квотион «Запчасть Импровизации»

Почему-то именно слова Саши про «делить», подействовали на Улю несколько отрезвляюще. И свое недавнее поведение уже не казалось таким уж естественным. Ну, замерзла, ну, спасли… Это же не повод кидаться на шею каждому встречному. Хотя, как раз к тому же Саше она целоваться не полезла, хоть он и спаситель. Кстати, нужно обязательно будет поблагодарить...

Свитер был ей, как вполне такое приличной длины платье, так что укутаться в него получилось просто замечательно. И пахло от него сигаретами и Андреем. Тоже неплохо… Вот только разутые ноги так и не согрелись, и, немного поколебавшись, Уля стащила со спинки переднего сиденья оставленную там куртку и укуталась ещё и в неё. В конце концов, чехлы ей уже придется чистить, а где одно там и другое.

Наверное, она ещё не вполне поняла, что все позади, и Игоря уже нашли, и её из того места вытащили, потому что, как только закрыла глаза, сразу же увидела темные стены с едва различимым рисунком трещин. И свисающие с потолка тенета паутины с налипшей пылью, отчего паучье кружево казалось лохмотьями серого шелка…

Так, прав был Андрей – спать не стоит. Хотя его метод отвлечения понравился намного больше, чем Уле хотелось это признавать. И насколько польстило, что он её хотел даже такую, испачканную и зачуханную, с немытой головой и покрытую грязевыми разводами.

А ведь ему, наверное, сейчас тоже холодно, выскочил же на улицу только в футболке... Ей ли не знать, как это, когда прохлада пробирается под тонкую одежду, покусывая беззащитное тело, медленно отвоевывая новые территории…

Мысли хоть и немного путались, но все равно пробилась основная – известно ли родителям, где она?

К счастью, от того, чтобы выбраться из-под куртки и выйти на улицу Улю спасло появление наговорившихся мужчин в салоне. Саша сел за руль, а вот Андрей, вместо того, чтобы устроиться рядом с ним, перекинув руку через её плечи. Немного фамильярно, зато намного удобнее и уютнее. И вообще – она сейчас несчастная, напуганная и не совсем соображает. Наверное, именно поэтому, вместо того, чтобы медленно и как бы невзначай отодвинуться, прижалась к его боку, пряча нос в мягкую ткань пуловера.

- Мои родители… Они знают? – девушка подала голос, когда машина уже тронулась.

- Нет, с твоей мамой говорила Елизавета, она сказала, что вы с Игорем ушли на ночь кино, а телефоны отключили, - Андрей чуть подвинулся и жестом показал, чтобы она поставила ступни на сиденье. Нечего лишний раз мерзнуть. – Твой мобильник остался у него?

- Угу.

- Сумка – тоже? – Саша отвлекся от упоенного рассматривания вконец раздолбанной дороги. – Что в ней было?

Уля попыталась припомнить, но как-то не особо получалось.

- Паспорт был в ней? – это на помощь пришел Андрей.

- Да…

- Саш?

- Одни проблемы от родни… - Александр только вздохнул, но в его ответе не было недовольства или злобы. Так, усталость и какая-то теплая обреченность. – Пока тебя будут смотреть врачи, я напишу заявление на пропажу паспорта, подпись поставишь, завтра буду ехать на работу, закину ребятам. Заявление на похищение писать будешь?

- А есть смысл? – не то, чтобы Уля была настолько аморфна, но вспоминать все это очень не хотелось. Да и совсем не факт, что Лешку найдут, если не дурак, он уже далеко.

- Честно говоря, не знаю, - тропка, в конце концов, вывела на вполне приличный асфальт, теперь хоть можно было ехать, не рискуя отбить копчик или откусить язык. – Заявы о пропаже Игоря не было, действовали неофициально, а с тобой… Можно и написать, хуже не будет.

- Уль, смотри сама, если напишешь, мы все показания дадим, - Андрей накрыл её коленки немного сползшей полой куртки. – Но он тебя больше точно не тронет. Скорее всего, в городе его уже нет, так что возвращаться не рискнет. А если ещё здесь… Тогда точно никаких проблем.

Прозвучало это так, что уточнять Ульяна не полезла. Ну его, в самом деле…

- Наверное, не буду… Можно позвонить с твоего телефона? Нужно маму успокоить.

- Да, конечно, - Андрей протянул свой мобильник.

На звонок долго никто не отвечал, а потом раздался мамин запыхавшийся голос:

- Да?

- Мамуль, привет, это я, - Уля прикрыла глаза, впитывая эти такие родные и любимые звуки.

- Уль, ты где была?! – вот теперь прорезалась тревога и досада. – Я тебе со вчерашнего дня дозвониться не могу! У тебя все хорошо?

- Да, все отлично, - ну, по сравнению с тем, что было ещё час назад, так просто замечательно, тут не поспоришь. – Просто я телефон потеряла…

И тут тоже не соврала – где её мобильник, неизвестно, но вряд ли его кто-то вернет.

- Ну, как же ты так неаккуратно… А почему до этого не позвонила? – страх же пропал, но подозрительность ещё оставалась.

И что тут можно ответить? Если только взять реальные факты и немного сымпровизировать, потому что врать маме не хотелось.

- Мы с ребятами выезжали за город, там связь плохая, я сразу не обратила внимания, что мобильника нет. А сейчас попросила телефон, чтобы тебе позвонить.

Рядом тихо фыркнул Андрей, видимо, оценив её старания не отступить от правды, но повернуть её в нужную сторону.

- Да? Ну, тогда ладно… Что у тебя нового?

Проговорив пару минут о каких-то мелочах, они попрощались, и Уля вернула мобильник владельцу.

- На память серию и номер паспорта не помнишь? – благо, БСМП располагалась совсем недалеко от того самого заброшенного квартала, так что Саша уже сворачивал на парковку больницы.

- Нет, но у меня есть копия, она в общежитии, - Уля потерла нос, который подозрительно зачесался. Да и горло немного саднило. Хотя, если учесть, насколько она замерзла, простыть и немудрено.

- Сейчас, как будет свободная минута, позвони подругам, пусть продиктуют, и заблокируй номер, - он остановил машину возле самого входа, проигнорировав недовольное гудение какого-то авто, чей водитель и сам был там не прочь припарковаться.

А вот выйти самой Уле не дали. Несмотря на вялые возражения, Андрей, вытащив девушку из салона, поднял её на руки, бросив выходящему из машины Сашке:

- Обувь её захвати.

Тот что-то пробормотал про свою незавидную долю, но распоряжение выполнил.

В приемной появлению группы весьма колоритного вида – довольно легко одетый для нынешней погоды мужчина и грязная босая девушка в одежде с чужого плеча – не особо обрадовались. Сашка предусмотрительно отступил на пару шагов, чтобы и его не причислили к той же компании оборванцев, но женская обувь в руках наводила на определенные подозрения.

Пока Андрей оскал врача для осмотра – предложенный его чем-то не устроил, Уля успела с его телефона позвонить подругам, успокоить и попросить не так орать в трубку, потому что только глухоты ей для полного счастья и не хватает. Записав паспортные данные и попросив не волноваться, девушка передала ценные сведения как раз за минуту до того, как в коридоре появился Лебедев, в сопровождении высоченной, ростом с него самого, докторицы.

Из смотровой Андрея выгнать не посмели, хотя и одаривали недовольными взглядами. Но, если учесть то, что в коридоре сидело человек шесть желающих получить срочную помощь, а первыми вызвали именно их, желание оплачивающего банкет все-таки учли.

Улю осмотрели, пощупали, послушали, взяли кровь на анализ и даже зачем-то попытались отправить делать рентген головы. Видимо, выглядела она совсем плохо, а именно – ушибленной на голову. Но против такого произвола девушка запротестовала, потому что уж такое-то точно бы не пропустила. Тем более, что сотрясение у неё когда-то было (подвела подгнившая ветка яблони, с которой она и полетела), так что симптомы ей знакомы. Но, ни тошноты при повороте головы, ни нарушений зрения, ни прочих свидетельств травмы у неё не было.

Андрей попытался было возразить, но под взглядом уже несколько замученной медицинской заботой девушки осекся, хотя и не согласился с её мнением. Это тоже было хорошо заметно.

- В целом все нормально, ничего серьезного нет, - плотная дама с зачесанными в высокую халу волосами степенно закончила осмотр и теперь так же не спеша мыла руки. Размеренные, выверенные до миллиметра движения, которыми она намыливала пухлые пальцы, заставили Улю заворожено смотреть на этот процесс. – Последствия переохлаждения ещё могут быть, так что следите за самочувствием. Можно пропить что-нибудь для профилактики простуды и гриппа. И вообще побольше пейте, раз не знаете, что именно это было за успокоительное, лучше вывести его из организма, как можно скорее. Теплая ванна, горячее питьё, отдых. И больше никакие незнакомые таблетки в рот не тяните.

Окончание было несколько неожиданным, но, в целом, резюме докторши успокоило. Саму историю они ей не рассказали, обойдясь тезисами, что девушка утром приняла успокоительный препарат, названия которого не знает, а потом сильно замерзла. Врач замечания оставила при себе, хотя посматривала весьма заинтересованно и с любопытством.

- Можно увидеть Игоря? – Уля полностью одернула свитер уже в коридоре, сразу став похожей на беженку – умыться ей дали, но вот общая нестерильность организма в глаза все-таки бросалась. Как и то, что одета она очень уж странно.

- Ему сейчас делают гемодиализ, так что ближайший час-полтора точно не увидишь, - Андрей ничего не добавил, но брови недовольно нахмурил.

- А зачем ему гемодиализ? – Уля даже сбилась с шага, но все равно послушно шла за ним. Да тут и не дернешься особо, если тебя держат за руку.

- Ты пробыла под той дрянью сутки, а он почти неделю. С ним будет все нормально, не переживай.

- Да я в этом и не сомневаюсь, просто… - она замялась, остановившись за углом изгибающегося коридора. – И понимаю, что после всего, что случилось, Лешке веры нет никакой. Но он сказал, что именно Игорь был инициатором всего этого.

Рассказывая это, она чувствовала себя едва ли не предательницей, но в произошедшее вовлечены не только они двое, но и его семья. В противном случае, Уля, естественно, до разговора с Игорем и слова бы никому не сказала. И Лешке теперь вообще не верила, только забыть все это не получалось, а решить этот вопрос сама она точно не сможет. Значит, нужно обратиться за помощью к тому, кто в этом больше понимает.

- Уль, это полный бред, - Андрей тоже остановился, упрямо покачав головой. – Он, конечно, бывает придурком, но на такое не пошел бы.

- Да я знаю, просто… - она обреченно махнула рукой. – Просто не могу это забыть.

Андрей положил руку ей на плечо и чуть сжал пальцы. Конечно, не может, тем более, сейчас, когда все только-только закончилось. И что теперь постоянно настороженно оглядывается, тоже вполне объяснимо. Остается только надеяться, что это скоро пройдет…

- Как только он немного очухается, поговоришь с ним. Тебе сейчас самой нужно нормально отоспаться, скоро на ногах держаться перестанешь.

Может, Андрей и продолжил бы её успокаивать, но тут из-за угла показался Сашка, успевший набросать заявления в свою родную организацию.

- Все написал, подпиши тут и тут, - он сунул Ульяне бумажки. Почерк у него был на редкость ровным и даже красивым. – А ты что думала, у нас большая часть работы в этом и состоит, - заметив её взгляд, он дождался, когда она мельком просмотрит бумаги и распишется, и спрятал их во внутренний карман куртки. – Ну, что врач сказал?

- Жить буду, - пользуясь остановкой, она подтянула шнурок на кроссовке, потому что со скоростью ходьбы Андрея у неё на это времени не было, а растянуться, запнувшись о собственную обувь, все-таки обидно.

- Уже хорошо. Пошли в машину, развезу по домам.

- Отвези к родителям, мы пересядем на мою, - Андрей все так же крепко держал её за запястье. Не сжимая, но и без слов давая понять, что права голоса у неё пока нет.

Хотя возразить хотелось… Но не до такой степени, чтобы устраивать сцену прямо в приемном отделении больницы. Кто его знает, может, у них там и отделение для буйных есть, а по виду они прямо лучшие кандидаты на заселение в него.

- Ну, как хотите…

Куртку она Андрею вернула, все-таки от вида того, как он ходит по холоду в одной футболке, Улю и саму мороз пробирал. Но в дальнейшем же ничего не изменилось. И особого счастья на лице тоже не наблюдалось. Да и зачем он хочет отправить куда-то Сашу, как раз понятно – можно будет всласть поорать, рассказывая, как глупо и безответственно она поступила. В принципе, Уля и сама была согласна с этим утверждением, но сейчас больше всего хотелось просто свернуться под одеялом. Ну, ещё можно, чтобы мама гладила по волосам и говорила какие-нибудь ласковые слова.

Довольствоваться же придется злым Андреем, который, того и гляди, начнет плеваться пламенем, и теми словами, которые пожелает сказать… А, ладно, зато она ЖИВА!

И таблетка, наверное, ещё действует, если думает она именно так…

- Ульян, - Сашка повертел ключи в руках, не спеша садиться за руль, - тут такое дело – вы с Игорем были почти в равных условиях, разве что он сидел там намного дольше. Но его планировали если не отпустить, то и вреда не замышляли. Тебя раздели и заперли в подвале… Может, ты знаешь что-то такое, что объяснит эту разницу?

Она и сама об этом думала, и немало. Все равно заняться, пока тебя осматривают и тыкают иголками в руки, больше нечем. Никакого компромата на Лешку у неё не было, да и друзьями их не назовешь, скорее, хорошими знакомыми.

- Я не знаю. Мы были не особо близки, просто в одной компании.

Андрей помог ей сесть на заднее сиденье, и, как и по пути сюда, устроился рядом. Пусть сейчас Уля уже почти согрелась, да и дрожь была, больше нервного свойства, но все равно было как-то спокойнее. О причинах таких ощущений она не задумывалась, предпочитая сосредоточиться на более неотложных делах.

- Ну, не знаю… Может, вы раньше встречались?

- Нет, - это прозвучало твердо. Понятно, что у мужиков свой взгляд на межполовую дружбу, но не нужно думать, что с каждым из своих друзей-парней она спала.

Андрей и вовсе сидел совсем тихо, чем начал понемногу нервировать. Это ненормально, когда человек так напряжен – а степень натянутости его мышц она прекрасно ощущала – и молчал. Потому что потом, когда его прорвет, будет намного хуже.

Разговор затих сам собой, Сашка больше не лез с вопросами, Уля все чаще зевала в кулак, делая усилия, чтобы держать глаза открытыми. Андрей же закопался в своем телефоне.

Дома никого не было – родители уехали к Игорю, домработница уже закончила трудовой день и ушла домой, поэтому все выглядело если не вымершим, то затаившимся. И сам дом, казалось, наблюдает за прибывшими из-под полуопущенных штор.

- Спасибо, что помог, - Андрей, на пару секунд отпустив Улю, хлопнул Сашку по плечу. – Буду должен.

- Потом разберемся, - тот сдержанно улыбнулся и повернулся к девушке. – Ну, отдыхай, отсыпайся. И больше никуда не лезь одна.

«Ещё один на мою голову…»

Но вслух Уля произнесла другое:

- Спасибо большое, - она подошла и легко обняла.

- Обращайся, если что. Не знаю, как вы, а я устал, так что поехал домой, - махнув на прощание, он сел в свою «Тойоту», и, спустя несколько секунд, машина скрылась за поворот дороги, оставив Улю и Андрея наедине.

- Садись, - он подтолкнул девушку к пассажирской двери внедорожника.

- Может, я сама?

Отвечать не пришлось, Ульяна и по взгляду поняла, что лучше молча сделать так, как попросили. Тем более, что уехать отсюда можно только на такси, а денег у неё все равно нет, не пешком же через половину города бежать…

Вот только отвез он её не к общежитию, хотя направление было, приблизительно, верное.

- Где мы?

Уля осмотрелась. Дом старой постройки, скорее всего, «сталинка» судя по его высоте. Двор, перекрытый воротами, да и само место было не просто чистым, а почти стерильным. Казалось, даже бархатцы на узких клумбах растут в строго определенном направлении и стоят навытяжку. Что уж говорить про все остальное… Да и судя по припаркованным машинам, живут тут люди совсем не бедные.

- У меня дома. Сейчас пойдешь отогреваться, поешь и ляжешь спать. Утром отвезу в общежитие.

Ей очень хотелось ответить, что он может сделать это прямо сейчас, но Уля промолчала. И спорить, честно говоря, сил уже не было, да и переубедить его почти невозможно, в этом она убеждалась уже не раз. Но окончательным тезисом в пользу сомнительной ночевки было отсутствие в общаге ванны. Да даже если бы она и была, Ульяна бы в неё точно не полезла…

А вот останавливал тот их поцелуй. Скорее всего, продолжения эпизода не будет, но… Как-то неудобно все-таки. Они слишком мало знакомы, чтобы можно было так запросто остаться ночевать.

- Ааа…

- Совсем дурочкой не будь, я к тебе не полезу, - Андрей подъехал вплотную к бордюру, огораживающему цветник, и остановился.

Несмотря на общее состояние, Уля все-таки умудрилась немного покраснеть. Кошмар просто, ну, почему нельзя, как с другими – оставаться на расстоянии вытянутой руки, без слов намекая, что приемлет только дружеские ощущения? Андрею же на всякие намеки было плевать, он, наверное, и её краску не заметил, но выйти из машины помог.

- У меня нет вещей…

Как будто этот аргумент мог его смутить.

- Найдем.

Почему-то как выглядит подъезд, Уля не запомнила вообще. Разве что отметила, что идти недалеко – всего-то на второй этаж.

А вот в прихожей она замялась, не зная, куда себя деть.

- Проходи, я сейчас, - Андрей, не глядя на свою гостью, прошел по коридору и скрылся за углом.

И куда ей теперь деваться? Да и проходить она не станет – подсохшая грязь начала сыпаться с джинсов, пачкая светлый ламинат пола, так что девушка предпочла остаться там, где находилась. Разве что аккуратно присела на край пуфика, ноги уже почти не держали. И уйти никак нельзя – некоторые бомжи и то выглядят презентабельнее. Да и ключей от запертой двери не видно…

Именно этот факт всерьез пугал. Нет, умом она понимала, что Андрей ей ничего плохого не сделает. Ну, скорее всего… Но вот то, что он запер дверь, не только настораживало, но и поднимало всю ту гадость, которую успела передумать, пока сидела взаперти. Про друзей и врагов, про то, что нельзя никому доверять. И про все, что ещё не сделала, но так хотелось.

Вообще понимание, что отнюдь не бессмертна и можешь умереть только потому, что кому-то этого захотелось, пришло настолько неожиданно и остро, что теперь Ульяна никак не могла успокоиться. Быть хорошей девочкой, благодарной дочерью и старательной ученицей, конечно, хорошо, но ведь получается, что больше ничего она в жизни и не видела. Может, поэтому и не пыталась уйти. Хочет ли она Андрея, как мужчину? Наверное, да…

Точнее, скорее всего - да, но вот отношения у неё до этого случились только раз с бывшим одноклассником, с которым дружила с десятого класса. И это было совсем не похоже на то, что происходит сейчас. Настолько не похоже, что именно это и останавливало. Тогда это было любопытство, смешанное с неуверенностью и какой-то стыдливостью. И хотя они были вместе несколько лет, в конце концов, эта привязанность потускнела и стала, скорее, какой-то досадной помехой. Потому и расстались почти с облегчением, теперь же…

- Ты чего здесь сидишь?! - Андрей клацнул выключателем, заставив девушку на секунду зажмуриться от яркого света, и недовольно посмотрел на Улю. – Я же сказал, чтобы ты проходила.

- У меня одежда грязная, я все испачкаю, - в подтверждение своих слов она кивнула на свои замызганные джинсы.

Он только покачал головой, но, осторожно взяв её за локоть, потянул в коридор.

- Сначала поешь или искупаешься?

Очень хотелось ответить, как Вини-Пух, но чистоты организм требовал больше, чем еды. Хотя и кушать хотелось, это да…

- Искупаюсь…

- Ладно, тогда вперед, - Андрей открыл дверь, за которой слышался шум воды, и пахло лимоном. – Одежду можешь сразу забросить в стиралку, - он кивнул на притаившийся в углу агрегат. – Чистые полотенца сейчас дам, пока купайся, я тебя на полчаса оставлю. Вопросы есть?

Вопросов у неё была просто масса, но все они вполне могут потерпеть, пока Уля не отмоется до скрипа, поэтому девушка качнула головой. Но над вопросом чистой одежды задумалась…

- Замок здесь есть, если тебе так спокойнее, закройся. Без предупреждения заходить не буду.

На этой ноте Андрей вышел из ванной, оставив переминающуюся с ноги на ногу Ульяну в некотором недоумении. Не то, чтобы она боялась каких-то поползновений на свою непорочность, но и настолько прохладного и даже безликого разговора тоже не ожидала.

Хотя задвижку на двери закрыла. От греха.

Игорь был все ещё на процедурах, так что поговорить с ним не получилось, зато удалось пообщаться с матерью. Та уже вовсю кружила над бедным-несчастным мальчиком, подвергшимся таким испытаниям. Андрею очень хотелось тоже пообщаться с братишкой, но уже немного в другом ключе. В то, что именно он затеял это похищение, он не верил. Игорь, конечно, бывает и упрямым, и эгоистом, но он не дебил. А только приступом слабоумия можно оправдать все это. Но вот то, что он сам мог учудить, а потом события пошли совсем не по тому сценарию, вполне вероятно.

Ульяна и сама сомневалась в правдивости слов Мартынова, но после всего, что с ней произошло, удивительно, как ещё от людей не шарахается. Она ведь поняла, что отпускать её живой никто не собирался…

С одной стороны, то, что её обрекли на смерть от холода, хорошо, как ни отвратительно это звучит. Потому что у неё все-таки было время. Пуля в голову или удавка на шею таких преимуществ бы не предоставили. Хотя, Андрей был уверен, что не в великодушии этого Алексея дело. Просто кишка тонка, не смог сам убить, вот и бросил слабую девчонку, накачанную успокоительным, в подвал. Но больше всего бесил тот факт, что он снял с неё куртку. Ведь Улька не глупая, она же сразу поняла, что к чему. Как только с катушек за эти несколько часов не слетела, вообще не понятно.

Он уже потянулся, чтобы позвонить девушке, уточнив, все ли у неё в порядка, а потом чертыхнулся. И как она ответит, если мобильник неизвестно где, а к его домашнему она точно не подойдет. Просто не услышит за шумом воды, да и в том, что она вообще высунет нос из ванной, пока не упакуется по полной программе, был уверен. Можно подумать, он прямо возьмет и на неё набросится…

Машина с легким толчком остановилась у бордюра, если не оборвав невеселые мысли, то немного их отодвинув.

Через пару минут из дверей общежития выскочила Лиза, сжимающая в руках пакет. Только когда она подошла ближе, стало заметно, что девушка бледная и зареванная. Во всяком случае, веки были опухшими, а глаза – красными.

- Я все собрала… - она помялась, не спеша отдать свою ношу. – А он, правда, украл Улю и Игоря?

Имя она не назвала, но это и не понадобилось.

- Да, - конечно, виновным человека может только суд, но в некоторых случаях можно и немного отступить от правил юриспруденции.

- Вот блин…

Она почти бросила пакет на сиденье машины и быстрым шагом вернулась в общежитие.

Одни душевные драмы, твою мать…

Ладно, Лизу найдется, кому утешить, у него самого там в ванной ещё одна такая же заперлась.

Забрав вещи Ульяны, Андрей заехал в знакомое кафе, потому что готовить не было ни моральных, ни физических сил, а кормить гостью чем-то надо. Даже если она будет отказываться – она же, получается, сутки не ела. Как-то сомнительно, что Мартынов расстарался и устроил для своих сидельцев шведский стол.

И самого парня в городе с самого утра никто не видел. Ну, если он понимает, что натворил, то уже вряд ли сюда вернется, так что искать его по родственникам бесполезно, хотя…

Сашка отозвался сразу, наверное, держал телефон в руках:

- Что, ещё кого-то сперли?

- Язык прикуси, - Андрей свернул во двор и посмотрел на свои окна. Темнота полнейшая. Значит, Уля до сих пор отмокает в ванне. Оно и к лучшему, пусть сидит там, ещё испугается, что он её запер и куда-то ушел. Воспоминания-то нехорошие… - Мартынов не объявлялся?

- Нет, его родителей уже трясут. Те, похоже, ничего не знают, но спрашивать будут не один раз, вдруг, что вспомнят. Как Ульяна?

- Нормально. Сейчас покормлю и пусть спит.

- Слушай, я, конечно, понимаю, что это не моё дело…

- Вот именно, - подъездная дверь открылась с тихим мелодичным звоном, пропуская Андрея в темноватый предбанник.

- … и про их хрен пойми, какие отношения тоже говорили, но ты бы как-то поосторожнее, что ли. У Игоря и так сплошной стресс, а тут выйдет из больнички, и оказывается, что любимый братик уже спит с его девушкой, - на попытку перебить Сашка внимания не обратил, упрямо закончив мысль.

- Тебе в отдел нравов, что ли, перевели? Не капай мне на мозги, сами разберемся.

Андрей прошел в прихожую, прислушиваясь к квартирным звукам. Звук шумящей воды, приглушенный закрытой дверью, только подтвердил догадку – Уля ещё купается. Возникшее на секунду искушение забраться к ней в ванну прошло почти мгновенно. Она сейчас в таком состоянии, что испугается до полусмерти. Не зря же так косилась по сторонам и, как только приехали сюда, старалась держаться подальше. Может, секс и хорошее лекарство от стресса, но не в этом случае. Да и сама мысль о нем сейчас… мягко говоря, неуместна.

- Да мне все равно, только бы вы там ничего с Игорьком не замутили из-за неё.

- Да пошел ты… - прозвучало это не зло, хотя и грубовато, однако, Сашка ничуть не обиделся.

- И пойду! Спать пойду… Достали вы меня сегодня, сил никаких нет. Но о моих словах подумай. И свою девушку я тебе теперь не покажу…

На этом двоюродный брат, не дожидаясь ответа, оборвал разговор. Шутник хренов.

- Ты там жива?

Судя по плеску, который тут же раздался за дверью, именно в этот момент Уля вполне могла утонуть. Но через пару секунд все-таки донеслось:

- Да.

- Хорошо, тогда заканчивай с водными процедурами. Возле двери стоит пакет, там твоя одежда. Я ушел, можешь не стесняться.

Уйти-то он ушел, но из кухни, расположенной так, что вполне просматривался вход в ванную, видел, как в щель приоткрывшейся двери высунулась тонкая рука, цапнула пакет и со скоростью захлопывающейся ракушки жемчужницы спряталась обратно. Вот только ни веселья, ни смеха это не вызвало совершенно… Интересно, если он предложит пообщаться с одним своим знакомым, практикующим психологом, Уля пошлет только его или их обоих?

Да, вряд ли кто-то станет упрекать в халатности, но именно он ответственен за все, что произошло с девушкой. Андрей её почти принудил помогать, значит, должен был обеспечить такую степень безопасности, которая помогла бы избежать случившегося. Не обеспечил и не уберег.

Естественно, никто этого не скажет, даже сама Ульяна – особенно сама Ульяна – только теперь то, что она дергается от любого громкого звука и, прежде, чем заговорить или приблизиться к человеку, внимательно его осматривает, тоже на его совести…

Именно тот факт, что Андрей, несмотря на усталость и измотанность после настолько тяжелого дня, съездил за её вещами, насторожил ещё больше. Хотя она была ему искренне благодарна за привезенное – надевать несвежее белье удовольствие весьма сомнительное. Однако, невольно возникал вопрос – зачем? Что ему от неё нужно? Успокоить свою совесть или тут что-то другое?

Хорошо, что девочки положили не какую-нибудь полупрозрачную ночнушку, а нормальную пижаму, состоящую из закрытой футболки и длинных штанишек. Иначе выйти из ванной было бы проблемой…

И особая благодарность за зубную щетку, именно этот девайс был жизненно необходим. Казалось бы, такая мелочь, но только после того, как почистила зубы, Уля окончательно поняла, что все закончилось.

То есть – вообще все.

Игорь нашелся. Она сама может вернуться к привычной жизни. Больше не надо врать родителям, прогуливать занятия и вообще строить из себя великую сыщицу. Да и не сказать, что у неё это получилось. Один раз решила проверить свои догадки, а результат такой, что больше в авантюры вряд ли потянет.

Пальцами пригладив мокрые волосы и убрав за собой ванную комнату, Уля замялась на пороге. И ведь понятно, что не тут же ей ночевать, но пока она одна и за закрытой дверью, намного комфортнее и спокойнее.

Но выходить все равно пришлось.

Свет в коридоре не горел, да и не было здесь никого. И вообще было как-то даже слишком тихо. Хотя ничего угрожающего в этой тишине не было, но все равно как-то неуютно…

Андрей был на кухне, куда девушка прокралась почти на цыпочках. И от созерцания его в таких непривычных условиях тоже стало неловко. В самом деле, такое впечатление, что подглядывает…

В его движениях не было ни торопливости, ни неуверенности, свойственной человеку, никогда не занимавшимся таким делом. Наоборот, было даже приятно наблюдать, как он заваривает чай и ставит рядом…

- А можно мне без молока?

- Нельзя, - судя по тому, что Андрей не повернулся и не вздрогнул, Улино появление он заметил давно. – Тебе терапевт что сказала?

Уля только сморщила нос, но спорить не стала, хотя про эту бурду она и не упоминала. Но больше, чем есть, хотелось только спать, и если она быстро проглотит эту гадость, наверное, можно будет попроситься на какой-нибудь диванчик.

Но вместо того, чтобы сразу поставить перед девушкой чашку, Андрей подал ей тарелку с тушеными овощами.

Стало ещё неудобнее, потому что он же, наверное, готовил, пока она там плескалась…

- Делал это не я, а нормальный повар, так что не отравишься.

Видимо, он расценил её колебания немного по-другому, но муки совести у девушки немного стихли.

И все-таки смутил, когда, глянув на её босые ноги, молча разулся и подвинул ей свои тапки. Отчего-то именно это Улю успокоило. Наверное, по противоположности с курткой, которую… Так, стоп! Вот об этом лучше не думать.

Несмотря на голод, вкуса еды она не чувствовала. И не могла поднять глаза от тарелки, прекрасно понимая, что Андрей пристально смотрит. Ульяна же только украдкой косилась на его руку, свободно лежащую на столешнице цвета какао. Довольно крупная ладонь, часы на широком запястье. Короткие темные волоски, которые, впрочем, ничуть не портили вид. Пальцы длинные, с аккуратными ногтями овальной формы.

Сразу стало стыдно за собственный загубленный маникюр… Но когда пыталась оторвать тот кусок фанеры, которой было забито окно, было как-то не до мыслей о ногтях.

Почему-то припомнилось не только это, но и ощущение отчаяния и полной безнадеги. От этого к горлу подступила тошнота, и Уля, отложив вилку, прижала пальцы к губам.

- Тшшш… - Андрей тут же оказался рядом, встав за её спиной, и медленными легкими движениями погладил напряженные узкие плечи. – Не вспоминай.

- Не могу.

Тошнота отступила, но есть уже не хотелось совершенно. Да и усталость сказывалась все сильнее, Уля уже почти заставляла себя держать глаза открытыми.

- Пей, - чашка оказалась прямо перед ней. И снова накатили нехорошие мысли, но теперь получилось их побороть.

Вкус довольно специфический, но не неприятный. Хорошо, что он не пытался перебить его сахаром, Уля никогда не любила сладкий чай…

- Ещё что-нибудь? – отрицательное покачивание головой. – Пойдем.

И снова взял за руку, но не сильно, просто чуть придержал за пальцы.

Комната, в которую он её привел, была большой и темной. В зазор между неплотно сомкнутыми шторами проникал свет уличного фонаря, давая рассмотреть очертания предметов, но он был слишком размытым, чтобы увидеть что-то более подробно.

Если Уля что-то и заметила, то просто не смогла сфокусироваться, единственное, на чем остановился взгляд, была широкая кровать.

Девушка сразу замерла, даже попыталась сделать шаг назад.

- Ложись и спи. Я буду в соседней комнате, дверь закрывать не стану. Если что-то не так, просто позови, хорошо?

Уля и кивнула и, получив легкий поцелуй в лоб (её тут же передернуло от ассоциации), села на кровать. Поначалу она показалась слишком жесткой, но стоило вытянуться на постели, как накатившая усталость тут же превратила твердый матрас едва ли не в пуховую перину.

И все равно закрывать глаза было страшно. И Андрея позвать – тоже. Косые лучи света от фонаря постепенно размывались, становясь мутным маревом, каким-то неровным и колеблющимся…

И от его дрожащего свечения тени по углам казались гуще и значительнее. Они набирались темнотой, вырастали, то сжимаясь, то снова вытягиваясь, постепенно расползались по комнате…

Двигались в её сторону, окружая кровать, протягивая безобразные черные лапы со скрюченными пальцами…

Стоит только шевельнуться, показать, что ты их видишь, и они нападут. Будут рвать когтями и хватать темными провалами жадных ртов…

Уля не только не шевелилась, но и перестала дышать. Только не шевельнуться, не выдать себя…

Но боль в шее, там, где Лешка вогнал в кожу иглу, прострелила искрой, заставив поморщиться, и тени рванулись к ней, как спущенная с поводка свора, жаждущая разорвать добычу в клочья, слизывать ещё теплую кровь…

И кричи или нет, но помочь никто не сможет…

- Проснись! – от резкого рывка Уля вскочила, хватая воздух ртом, не понимая, что происходит. И удивляясь, почему тени не убили её, они же были совсем рядом. – Уль, просыпайся и смотри на меня!

Смотрит и не видит. Картинка была размазанной, непонятной и оттого – страшной.

Не сразу, но до девушки дошло, что смотрит она сквозь слезы. Странно, она ведь совсем не хотела плакать…

Андрей сидел на кровати, подсвеченный зажженным за его спиной маленьким светильником. Страшные тени тут же разбежались по своим углам, затаившись в ожидании, когда он уйдет, чтобы снова напасть. Они упорные…

- Ну, не надо, чего ты, - подтянув Улю повыше, Андрей прижал заплаканное лицо к своему плечу. – Это ничего страшного, бывает. И скоро пройдет. Тише-тише…

Может, и прошло бы, но девушка поняла, что просто физически не сможет быть одна в комнате. Она к утру просто сойдет с ума, сама себя запугав. И ведь понимает, что все это выдумка, никого, кроме них двоих, в квартире нет, но Улю продолжало трясти так, что даже зубы застучали.

- Если от этого сможешь уснуть, я лягу рядом с тобой. Ничего не бойся и не дергайся, поняла?

Вместо ответа Ульяна смогла только судорожно кивнуть, но, когда он выключил свет, инстинктивно придвинулась ближе. Настолько, что прижалась мокрой щекой к его шее.

- Ты давно боишься темноты?

Чтобы ответить, пришлось сглотнуть слезы и разжать стиснутые зубы:

- Я её не боюсь.

- Понятно… Тогда давай так, условно темноты боюсь я, поэтому спать будем с включенным светом. Не против?

Она замотала головой, показывая, что никаких возражений не имеет.

- Вот и замечательно.

Он приподнялся, вновь зажигая лампу, но переставил её на пол, чтобы яркий свет не мешал спать.

Не могли уснуть они оба, хотя не говорили и почти не шевелились. Вот только Уля никак не могла заставить себя перестать плакать. Совершенно беззвучно, но от того не менее выматывающе. Андрей время от времени проводил ладонью по её щекам, убирая соленую влагу, и от этого ей было ещё неудобнее. Но совсем стыдно стало, когда он пошел на кухню за водой.

Потому что спать надо, а непрекращающаяся от рева икота этому не особо способствует…