«Я человек занятой, мне ухаживать некогда!»
к/ф «Обыкновенное чудо», 1978 г.
Уже в машине, подъезжая к аптеке, Андрей нет-нет и улыбался. Потому что такого комического выражения ужаса, смешанного с легкой обреченностью, давно не видел. Уля теперь будет думать, сможет ли он окончательно не испортить ей шкурку, или придется пострадать во славу его освоения на практике умения делать уколы.
Говорить про то, что, когда отец попал в больницу в первый раз, и сам Андрей, и мама, и Игорь на всякий случай изучили эти нехитрые манипуляции, он не стал. Мало ли что в жизни случится, а такое умение лишним точно не будет.
Прихватив, помимо того, что Марк Семенович перечислил в списке, ещё и леденцы с шалфеем, Лебедев направился к больнице. Потому что оттягивать разговор с братом не стоит. Если он тут замешан… Нет, вот об этом думать очень не хотелось. Но все-таки, если это его затея, придется потом раскошелиться на вставную челюсть для Игоря, потому что зубы он ему точно выбьет.
Часы посещения уже закончились, но Андрея без вопросов пропустили к брату. Из палаты интенсивной терапии его уже перевели, хотя зачем изначально засунули именно туда, он так и не понял. Наверное, мамина блажь.
Безликий коридор, облицованный светлыми панелями, неудобные даже с виду стулья, сваренные в блоки по три штуки… Почему именно по три, Андрей понять не мог никогда, но обычно посещение больницы и не располагает к подобным философским мыслям.
Возле двери одноместной палаты сидел какой-то парень, с бейждем на груди. Наверное, та самая охрана, которую пообещал главврач. Хотя зачем она теперь, не совсем понятно, но если кому-то так спокойнее, тогда ладно.
- Привет.
Игорь лежал на узкой кровати, прикрыв глаза, наверное, чтобы не видеть стойку капельницы и тонкую прозрачную трубочку, тянущуюся к его руке.
- Привет, дорогой, - мама сразу поднялась, чтобы поцеловать старшего сына, но глаза невольно косили на койку. Все никак не могла поверить, что этот кошмар закончился. Зато теперь будет возможность вовсю трястись над младшим ребенком. Иногда Андрей пытался донести до мамы, что ни к чему хорошему такое не приведет, но… Все это продолжалось уже больше двух десятков лет, так что он тут бессилен.
- Добрый вечер, - вернув поцелуй в щеку, Андрей обнял Ольгу Николаевну и ненавязчиво направил к двери. – Мамуль, не сходишь мне за кофе?
Женщина сразу поняла, что её так пытаются куда-то спровадить и попыталась возразить, но потом все-таки осеклась.
- Какой тебе?
- Любой.
Поймав взгляд, в котором были тревога и ненавязчивая просьба не третировать ребенка по пустякам, Ольга Николаевна все-таки вышла, хотя и недовольно хмурилась.
- Привет, Андрюх, - молчавший до этого момента Игорь открыл глаза. – Какие дела?
- Лучше всех, - пристроив куртку на вешалку, мужчина сел на ещё теплый стул. – Сам-то как?
- Да нормально, только голова трещит, - парень чуть скривился и облизнул пересыхающие губы. Судя по не совсем здоровому цвету лица, его ещё и мутило, но про это он промолчал. – Как Ульяна?
- Слегла с ангиной.
- Вот блин, - заметив, каким виноватым стал его взгляд, Андрей насторожился. – Она же попала туда, потому что меня искала…
- Только поэтому?
- Ну, да… А что такое?
Мельком посмотрев на заканчивающийся флакон капельницы, старший вышел в коридор и попросил охранника прислать медсестру, и только после этого продолжил:
- Ей Мартынов кое-что рассказал… Если есть, в чем каяться, говори сразу, пока я не спросил.
- Андрюх, я, наверное, туплю, только не пойму, о чем ты говоришь, - Игорь приподнялся на кровати, опершись спиной на подушки. – В смысле – каяться?
- По его словам, это все было твоей затеей. И похищение, и выкуп.
Глаза Игоря становились все шире, это даже выглядело смешно, но в палате царила напряженная тишина.
- О***ть, - в конце концов, выдал младший.
В принципе, Андрей тоже готов был охарактеризовать ситуацию именно этим словом, тут они солидарны.
- Так что скажешь? – от сердца немного отлегло, но стоило уточнить, мало ли что ещё утаит братишка.
- У меня других слов и нет, - Игорь тряхнул головой, смахивая упавшую на глаз челку. Но убрать выражение злости и какой-то почти детской обиды не получилось. – Андрей, я, конечно, иногда могу какой-нибудь херней пострадать, но до такого никогда бы не дошел.
- Если бы я сам это не знал, по-другому бы разговаривал. Рассказывай, давай. Желательно без купюр, я не мама с папой, мои нервы можешь не беречь.
Но начать исповедь помешало появление молчаливой и неулыбчивой медсестры, снявшей капельницу и убравшей иглу из руки Игоря. Дождавшись, когда она выйдет, он заговорил.
- Я в тот день хотел вернуться обратно в пещеры, куда нас Уляшка водила. Там такие дела…
- Про дела я в курсе, уже сам узнал, - Андрей перебил, чтобы рассказчик не ушел куда-то в сторону от основной ветки истории. И нахмурился, потому что такое обращение к Ульяне, прозвучавшее от Игоря, ему не понравилось. Как пенопластом по стеклу, ей-богу!
- Шустро. Ладно, короче, мы с Лехой должны были встретиться у него дома. Он что-то там узнал про эти раскопки, вот и предложил быстренько смотаться. Но раз дела незаконные, решили никому не говорить.
«Идиоты», - это так явно читалось на лице старшего брата, что и вслух говорить не пришлось.
- Он позвонил, что уже вышел, предложил встретиться в переулке, который идет от их квартала на окружную. Встретились… - Игорь машинально потер затылок.
Андрей тоже полюбопытствовал и сразу нащупал довольно крупную шишку.
- Сзади ударил?
- Ага. Я понять ничего не успел. А потом… Не знаю, что это была за дурь, которой он меня пичкал, но от неё реально крышу рвет. Сделать ничего не можешь, постоянно, как в тумане. И пил я её сам, он только приносил… Потому что ничего не хочется, сделаешь все, что тебе говорят. Если бы он предложил с крыши прыгнуть, наверное, прыгнул бы…
Тааак… Значит, препараты он им с Ульяной давал разные. Потому что у неё точно было успокоительное, это и анализ крови подтвердил. Ещё одна загадка.
- Он не говорил, с чего все это затеял?
- Может, и говорил… Я же сказал – под этой дурью все, как в тумане. Вроде, утром на минуту глаза прикрыл, просыпаешься, уже вечер. И так все время.
В дверь постучала мама, судя по ритму дыхания которой, в вестибюль за кофе она сбегала галопом. Но, к удивлению Андрея, поставив на столик стаканчик, Ольга Николаевна так же тихо вышла, давая им поговорить. Все чудесатее и чудесатее…
- Только одно могу сказать, - Игорь дождался, когда за ней закроется дверь, - работал он не один.
- Да это и так понятно, - чтобы не обидеть родительницу, пришлось пригубить крепкий горчащий напиток.
- Нет, я не про то, - младший упрямо мотнул головой. – Он не просто с кем-то работал… Ему распоряжения давали. Теперь я понимаю, что и забрать Ульку тоже приказали.
А вот это уже интересно… Тогда получается, что его руководитель в курсе многих дел... А таких людей не так и много, можно попробовать перебрать методом исключения.
- С чего ты взял?
- Я не знаю, какой это был день, там календаря как-то не было, - Игорь невесело хмыкнул. – Но Леха днем все время крутился, уходил только вечером, перед этим таблетки давал и все запирал. А тут посреди дня сорвался, и видно было, что нервничает.
- Ясно…
Конечно, ничего это окончательно не прояснило, но стоит обдумать.
- Я пытался Ульянке дозвониться, глухо.
- Телефон остался у Мартынова, - Андрей встал, чтобы пройтись по палате. Размеры её к этому не располагали, но какая-то некстати появившаяся нервозность требовала движения. Не каждый день сообщаешь брату, что его бывшая девушка теперь твоя нынешняя. – Если что, звони на мой, она сейчас у меня.
- Не понял…
- Болеет она, температура высокая, не в общагу же везти, там вообще ноги протянет.
Окна палаты выходили во внутренний двор, где не происходило ничего интересного, но так можно было ещё немного потянуть время. Блин, как пацан…
- И я в курсе, что вы уже давно разбежались, - Андрей все-таки повернулся, но не совсем понял, с чего Игорь так криво лыбится.
- Она же тебя терпеть не может. Правда, я так и не понял, из-за чего именно…
Значит, не рассказала про тот их разговор… Сейчас он этому ничуть не удивлялся, а вот скажи ему про это кто-нибудь ещё пару недель назад – не поверил бы.
- Это мы сами разберемся. Блин, ситуация какая-то… хреновая, - старший сел обратно на стул, в упор посмотрев на Игоря. – Извини.
- Да ладно, чего там… Брат у меня девушку увел, подумаешь, беда, - Игорь задумчиво почесал пластырь, налепленный на локтевой сгиб.
Н-да, так прозвучало ещё хуже, но от правды не спрячешься.
- Она сказала, что вы уже давно не вместе.
- Угу. Очень давно. Если точнее, мы с ней и парой никогда не были, - младший брат не смог сдержать улыбку, заметив, как Андрея перекосило. А ведь оно того стоило! Когда ещё увидишь непробиваемого братца, который на тебя так смотрит. – Я ещё больше двух лет назад попросил Ульку подыграть мне, она согласилась. И мне удобно, и ей не мешает.
- Подожди… Зачем тебе было это нужно?! – поняв, что на его вопль сейчас прибежит мать, Андрей все-таки сдержал громкость голоса.
- Потому что вы задолбали, рассказывая, как я должен жить, где учиться, с кем гулять и дружить. Дошло до того, что мама мне дочек свои подруг подсовывать начала. С формулировкой «Выбирай, тебе на одной из них жениться». Ты сам бы в такой ситуации не озверел?
А черт его знает! Просто характеры у них слишком разные, вот родители и не старались указывать, с кем старшенькому нужно спать. А вот на Игоре мама отрывалась, это да.
- Сказал бы, зачем же врать.
Значит, Уля тоже не всю правду рассказала, а кое-где так и вовсе врала… Ну, ладно, им ещё десять уколов предстоит, будет у неё время в грехах покаяться. Но сразу немного отпустило. Сам себе не признавался, что было бы не особо приятно спать с той, кто побывал в постели у твоего брата. Так, стоп, она же что-то там про год назад говорила… Но про это он спросит у неё сам, и предупредит об ответственности за вранье. А потом ещё и перепроверит.
- Затем, что мне нравится жить так, как сейчас. Что мне никто не капает на мозги, что не нужно искать одобрения своих девок. Тем более, что жениться мне ещё рано, не стану же я родителей знакомить со всеми, с которыми сплю.
- С одной же познакомил.
- Ты глухой, что ли? Говорю же, что с Улькой ничего не было. Она классный друг, такого больше не найдешь. А с кем просто потусить – только свистни. - Андрей сосредоточенно кивнул. Но взгляд был недобрым… - Слушай, я все понимаю, только… Не обижай Улю, она хорошая.
- Да я и не собираюсь. Так только, повоспитываю немного…
Кто бы мог подумать, что на самый обыкновенный душ может уйти столько сил…
Обратно она приползла уже никакая, всерьез подумывая, что нужно опускаться на четвереньки и двигаться так – все же больше толку будет.
И хорошо, что Андрей её пижаму не просто забросил в корзину для грязного белья, а постирал и даже повесил сушиться. Черт с ней, что неглаженная, и такая сойдет.
Когда добралась до кровати, перед глазами уже мелькали противные мушки, а сознание так и вовсе грозилось покинуть и больше не возвращаться, раз уж ума у этого тела все равно нет. Вот только проблему отсутствия свежего постельного белья это не решало. Да, сама с горем пополам вымылась, но не ложиться же снова на влажные от пота простыни…
И что купаться при температуре нельзя, Уля тоже знала, но ощущение грязи, особенно, сальная немытая голова, просто убивало. Да и пот начал раздражать кожу, вызывая зуд и жжение.
Интересно, будет совсем нагло с её стороны попытаться самой найти бельевой шкаф? После того, как сама себе ответила утвердительно, Уля, прихватив с кровати плед, побрела в сторону кресла. Андрей обещал уехать часа на три, значит, скоро должен вернуться, так что вполне потерпит.
Забравшись в него с ногами, девушка свернулась уютным клубком, не забыв подоткнуть со всех сторон покрывало, и прикрыла глаза. Спать уже не хотелось, спасибо, она на несколько недель вперед отоспалась, но вот иллюзий по поводу своего состояния Уля не испытывала. Понятно же, что все дело в лекарствах, как только действие закончится, температура снова поднимется, и появится желание впасть в летаргию.
И все-таки – Андрей умеет делать уколы или нет? Очень хотелось надеяться, что тут первый вариант ответа, потому что иначе она ему просто не дастся. И вообще, пусть сначала на свернутом полотенце попробует! Почему-то сразу вспомнилась цитата из любимого с детства фильма: «Иди лучше тренируйся вон на… на кошках!» Даже хорошо, что у него нет домашних животных, а то мало ли…
Да и сейчас, когда голова немного прояснилась, собственное поведение показалось не совсем нормальным. Даже несмотря на боль и желание быть услышанной, убаюканной и согретой, то, что между ними сегодня было, выходило за рамки привычного поведения. И нормальности, если честно. Они друг другу вообще никто, просто люди, оказавшиеся втянутыми в нехорошую историю, так что такие вопросы и действия неприемлемы. Хотя и очень приятны и лестны, что уж тут греха таить…
Но Андрей отнесся к её покорной расслабленности настолько спокойно, что становится ясно – именно этого он и ждал. И от этого было обидно. Похоже, такое поведение нормально для его любовниц, но она-то не давала согласия на такие отношения!
Настроение сразу как-то резко ухудшилось, даже захотелось собраться и уехать к девочкам. Но остановил здравый смысл – если ещё помотается по холоду, точно на месяц сляжет с воспалением легких, да и вообще… Захотелось дождаться Андрея.
Но как он приехал, она не услышала, так и уснув в кресле. Только когда её подняли и переложили на постель, открыла глаза.
- Спи уже, - он лег рядом, обняв за плечи и прижав к себе. – Всыпать бы тебе за своеволие…
- Ммм? – на что-то более информативное сил не хватило, но вопросительная интонация получилась хорошо.
- Тебе кто разрешил с температурой купаться? Тем более, мыть голову.
- Она была грязная… - от него очень хорошо пахло, так что прижаться щекой к груди показалось не просто хорошей, а замечательной идеей. И чего она ещё недавно там возмущалась, спрашивается…
- Зато теперь у тебя опять лоб горячий. Уль, ну, что ты, как маленький ребенок! Сказали же, что нельзя.
Девушка тихо фыркнула, но глаз не открыла. Сердитый какой… А что делать, если сама себе противна? Тут плесканием на стратегически важные участки не обойдешься.
Но проснуться все-таки пришлось, потому что Андрей, полежав рядом минут десять, все-таки встал.
- Уже вечер, тебе пора лекарства пить, сейчас воду принесу.
Без него на кровати было намного скучнее, зато просторнее. И то радость, что не нужно вытягиваться в струнку под его боком, а можно в свое удовольствие разлечься морской звездой.
Правда, долго это блаженство не продлилось, потому что, выходя, Андрей заметил:
- Попу готовь, сразу и укол сделаю.
Если бы вышеозначенная часть тела могла говорить, то тут же опротестовала бы это предложение. В конце концов, болит-то горло, что же все претензии к ней?!
Зато Уля сразу вышла из дремотного коматоза, продемонстрировав мгновенный эволюционный скачок из морской звезды сразу до ежика. И ведь взрослый человек, но предстоящая экзекуция вызывала весьма не радужные ассоциации…
- Хватит кукситься, я умею делать уколы, - пока она морально готовилась и так же страдала, Андрей успел принести и стакан с водой, чтобы запить таблетки (как всегда – горькие до безумия), и какую-то коробочку. Её наличие особенно настораживало.
- Точно? – не то, чтобы она не верила, но, как говорится, испытывать незабываемые ощущения именно ей, лучше уж перепроверить.
- Абсолютно.
Под её настороженным взглядом он ловко вскрыл ампулу с лекарством и набрал его в шприц. Тот показался Уле огромным, а иголка слишком уж длинной…
- Поворачивайся, - не дождавшись исполнения приказа, Андрей хмыкнул. – Или ты меня стесняешься?
Вообще-то и это тоже, но тут больше надрывался инстинкт самосохранения, чем попранная добродетель.
Но делать нечего, так что Ульяна все-таки перевернулась на живот и, приспустив штанишки, обнажила область, предназначенную для такого ответственного дела. И, на всякий случай, прикусила уголок наволочки. Кстати, девушка только сейчас заметила, что постель он перестелил, но никаких эмоций по этому поводу не испытала.
- Не дергайся и не зажимайся, - вместо того, чтобы сразу кольнуть и дать перевести дух, Андрей зачем-то уселся ей на ноги. Тут же мелькнула мысль – чтобы не убежала. – Чем больше напрягаешься, тем больнее, тебе разве про это не говорили?
Ей много что говорили, но, к счастью, делать уколы приходилось редко, так что Уля успевала забыть инструкции. Но раньше её точно так никто по спине не гладил…
Его ладони, задрав футболку, легли на поясницу, немного поглаживая и щекоча. И мышцы немного размял, правда, действия его носили ярко выраженный вектор, так что очень скоро оказались на ягодицах.
Почувствовав влажное движение ватки по коже, Уля зажмурилась, но попыталась не напрячься. Если так, действительно, менее больно, можно попробовать. А вот на легкий шлепок хотела отреагировать дрыганием ногой, но не получилось. Зато теперь понятно, зачем он сел на неё верхом.
- Все, страдалица, - он чем-то звякнул на прикроватном столике, а Уля в недоумении подняла голову, вжатую в подушку.
- В смысле?
- В смысле, укол я тебе уже сделал, - но вставать не спешил. Правда, и сел так, что ноги ей полностью обездвижил, хотя и всем весом не придавил. – Только больше нервов и визгу было.
Пока она не повернулась, чтобы убедиться в правдивости его слов, Андрей опустился на Улю, отчего она тоненько полузадушено пискнула и сжалась ещё сильнее.
Но вместо каких-то непотребностей дождалась только того, что он провел носом по её виску, ероша короткие волосы:
- Раз ты у нас такая резвая, что уже можешь вставать, идем готовить ужин.
Тяжесть исчезла так же быстро, как и навалилась.
Уля уже приподнялась, чтобы попросить больше не заставлять её есть – вот этого категорически не хотелось, но Андрей её опередил, добавив уже из коридора:
- Я говорил с Игорем. Если тебе интересно, то приходи.
И вот как тут можно устоять?!
Морщась и потирая ягодицу, которая заныла только сейчас, Уля все-таки поднялась и пошла на кухню. В конце концов, он же за ней ухаживает, стоит внести посильный вклад и приготовить Андрею поесть. Об этом она уже думала, но накатившая слабость не дала претворить задумку в жизнь, да и разрешения на это она не получала. Все же это чужой дом, и хозяйничать в нем, не спрашивая позволения, нехорошо…
Ей почему-то сразу вспомнился тот вечер, когда она делала драники. Интересно, Андрей тоже заставит её чистить и резать лук? Но он оказался более гуманным, выдав овощи и велев крошить салат.
- Тушеную с мясом картошку будешь? – он как-то очень уж органично выглядел на кухне, Уля даже засмотрелась, поэтому вопрос пропустила.
- А?
- Значит, будешь.
Поскольку есть ей не хотелось в принципе, выбор блюда прошел мимо неё. Картошка так картошка, чего уж там…
- Как Игорь?
Плотный небольшой помидор под движениями острого ножа осыпался на разделочную доску ровными тонкими ломтиками. И хотя смотрела она именно на них, но мысли были совсем в другую сторону.
Что, если все, что сказал Лешка, правда? Если это было инициативой её друга? Тогда он не мог не знать, что Мартынов собирается с ней делать…
- Нормально, он сейчас под капельницами, - оглянувшись на нахмурившуюся девушку, машинально разделывающую овощи, Андрей снова вернулся к работе над мясом. – Спрашивал, как ты.
- И что ты ему сказал?
- Правду. Ты болеешь и живешь сейчас у меня, поэтому, если хочет с тобой поговорить, пусть звонит на мой телефон.
Уля чем-то звякнула, и он оглянулся. Мало ли, у девушки не жизнь, а сплошные нервы, а она там с ножом в руках… И не факт, что применит его к себе, может, решит за укол поквитаться.
Но вместо того, чтобы применить орудие труда не совсем по прямому назначению, Ульяна отодвинула разделочную доску и поднялась со стула.
- Послушай, я благодарна, что ты за мной ухаживаешь, да и вообще… Но это не значит, что из чувства признательности я буду с тобой спать, - она это выпалила на одном дыхании, вздернув подбородок и сложив руки на груди.
Вообще-то ему и самому секс с ней из чистой благодарности был бы поперек горла, так что тут они солидарны. Но наблюдать, как розоватая краска заливает её бледные щеки, оказалось забавно.
- Все сказала? Тогда работай дальше, - он кивнул на оставленный без внимания салат, заставив девушку покраснеть ещё сильнее. – Раз уж ты у нас настолько здоровая, чтобы купаться, нечего отлынивать от домашнего хозяйства.
Уля вернулась за стол, снова принявшись кромсать несчастный помидор.
- Извини, я и сама про это думала, но не хотела лезть без разрешения. Многих бесит, что кто-то трогает их вещи… - голос постепенно упал до шепота, а Андрей снова отвлекся от чисто мужской забавы по разделыванию мяса:
- Ты сейчас о чем? - Не дождавшись ответа, он сполоснул руки и подошел вплотную к девушке, которая демонстрировала сосредоточенность, словно не еду готовила, а проводила сложнейшую хирургическую операцию. – Ты можешь ответить?
Поскольку внятного разъяснения он так и не дождался, пришлось додумывать её логику самому. Блин, получается, что невольно поругал, что ужин ему не приготовила, что ли?
Но уточнить не успел – Уля сама подала голос:
- Ты спросил у него? – говорить окончание предложения она не стала, можно подумать, его можно трактовать как-то иначе…
- Да. Игорь сказал, что ничего об этом не знал.
Напряженные плечи девушки чуть расслабились.
- Ты ему веришь?
- Да. И не потому что он мой брат, просто Игорь не такой человек, чтобы заниматься подобными вещами. - Ульяна кивнула, но голову не подняла, продолжая сосредоточенно рассматривать свои пальцы, аккуратно разрывающие на ровные лоскутки лист салата. – Ты не веришь?
- Я уже не знаю, чему и кому верить… Что он вообще рассказал?
Андрей кратко пересказал версию брата, периодически поглядывая на девушку. Она казалась совершенно спокойной, иногда даже кивала в такт его словам, но было в ней что-то настораживающее. Понятно, что теперь она уже не сможет так безоговорочно верить всем подряд, только и в этом благо – слишком доверчивой быть тоже нельзя.
- Лешка не сказал ему, кто помогал прослушивать мой телефон? – Уля закончила с приготовлением салата и, получив отказ на предложение почистить картошку, теперь забралась с ногами на стул.
- В смысле?
- Я разве не говорила? Он сказал, что они прослушивали мой телефон, поэтому и узнали, что я звонила смотрителю музея. Это же, наверное, не так просто?
- Смотря для кого… Но теперь уже не узнаем, как именно это делали – для этого нужен твой мобильник, - закончив с закладкой ингредиентов, Андрей прикрыл кастрюлю крышкой и сел напротив Ульяны. – Скорее всего, поставили программку. У него же была возможность, скорее всего, когда вместе отдыхали, мобильник без присмотра оставляла?
- Конечно.
Естественно, никто из них и не думал прятать от других свои вещи. Потому что были уверены в том, что они друзья, многое вместе прошли…
Теперь, получается, прошли ещё больше. И этой наивной и в чем-то детской дружбы уже не будет. Да, те же девочки не виноваты, но Уля всерьез сомневалась, что сможет так, как и раньше, безоговорочно верить. И от этого почему-то хотелось плакать…
Наверное, именно поэтому говорят, что резко взрослеть больно.
Некоторое время они не разговаривали. Уля просто дремала с открытыми глазами, Андрей же что-то внимательно рассматривал за окном и вертел в пальцах зажигалку. Хорошо, что хоть не щелкал, это слишком уж нервирует окружающих.
- Да, кстати, хорошо, что напомнила, - он поднялся и прошел в коридор.
Пока он прогуливался по своей законной территории, Уля уже не в первый раз поймала себя на мысли, что очень неуютно чувствует себя в его квартире, если хозяина нет рядом. Такое впечатление, что забралась сюда без спроса, и теперь думает – все-таки остаться, пока у владельца не кончится терпение, и он её не выгонит, или лучше уйти, не дожидаясь намека? И хотя он подчеркивал, что её присутствие его не раздражает и не утомляет, но отделаться от этих мыслей Ульяна не могла. Ладно, сейчас они вдвоем, но ведь должен же Андрей ходить на работу… И что ей делать целый день в чужом доме, пока его нет?
- Держи, - перед Улей, задумчиво рассматривающей псевдомраморную столешницу, с тихим стуком лег телефон. Не её. Красивая, явно женская безделушка, изящная и точно дорогая. Не совсем же она бестолочь, чтобы этого не понять.
- Что это? – брать в руки она его не спешила, наоборот, немного отодвинулась.
- Твой новый мобильник. Старый все равно не вернуть, сим-карту тебе восстановили, я её уже поставил. Нравится? – он остался за Улиной спиной, наверное, ожидая слов восхищения и благодарности.
А у неё они застряли в горле. Наверное, потому что оно как-то резко заболело. Или потому что ни восхищения, ни радости не было.
- Он… красивый, - в конце концов, выдавила девушка, отодвигаясь от мобильника ещё дальше.
- Но? Если тебе не нравится, выберешь другой. Просто его посоветовали, сказали, что надежный и функциональный, - договорив, Андрей поцеловал Улю в затылок.
Вот от этого её внутренне передернуло, хотя ещё ни разу его поцелуи и ласки не вызывали такой реакции.
- Спасибо большое, но я его не возьму.
В ожидании его реакции Уля немного сжалась, а потом одернула себя. Ведь ничего неправильного в её решении нет, чего же напрягаться? Скорее всего, для Андрея в таком подарке нет ничего необычного, но ей такие жесты не нравились.
- Почему? – его пальцы прошлись по её шее, проследили линию роста волос, но вот при попытке скользнуть под её подбородок, Уля перехватила его руки.
- Потому что это слишком дорогой подарок, я не могу его принять. Но мне приятно твое внимание.
А вот тут соврала, причем, не особо удачно – по голосу была слышна вся её «радость». Такое впечатление, что он ей траурный венок подарил.
- Может, я туплю, но что именно не так? Мобильника у тебя нет. Ладно, пока болеешь, не особо и поговоришь, но потом все равно придется покупать.
Угу, а так получается, что он покупает её совесть. И, что самое обидное, похоже, не видит в этом ничего из ряда вон выходящего.
- Потому что, если я его возьму, а потом пересплю с тобой, в собственных глазах буду выглядеть проституткой.
Крышка тихонько звякнула, намекая, что содержимое кастрюли вот-вот закипит. Очень символично.
- Уль… У тебя какой-то перегиб по части правильности.
Но руки убрал.
С одной стороны, это порадовало, а вот с другой, ей до этого было уютнее…
Как объяснить, чтобы он понял, Ульяна тоже не знала. Да, прозвучало грубовато, но ведь это правда. И этот подарок… Почему-то он выглядел, как предоплата. Ну, или она уже совсем погрязла в собственной правильности. Только вот после этого, если примет его презент, она не сможет переспать с Андреем и сохранить самоуважение. Даже если физически его хочет.
- Я понимаю, что у тебя свои взгляды на ситуацию, просто сказала, как думаю, - Уля поднялась на ноги, хотя пришлось привалиться к стене, потому что от резкого движения её немного шатнуло. – Для тебя это ерунда, а для меня важно…
Он не отвечал, только смотрел так пристально, что ей стало не по себе. Даже поежилась, настолько недобрым выглядело это внимание.
- Чего ты хочешь?
Хороший вопрос. А главное – своевременный.
- Можно я спрошу сначала у тебя? Чего от меня хочешь ты? – ноги все равно подгибались, поэтому пришлось усесться обратно. Не получилось у неё выглядеть крутой и хладнокровной, тут полный провал.
- Тебя.
За его спиной раздалось шипение, когда поднявшаяся пена попала на плиту. Ну, хоть не у одной Ульяны проблемы с принятием пафосной позы – когда убираешь интенсивность огня под варящейся картошкой, тоже не особо получается демонстрировать насмешливую хладнокровность.
- В каком качестве? – воспитание не позволило остаться в стороне, поэтому девушка все же поднялась, чтобы смочить поролоновую губку и протянуть её Андрею.
- Моей девушки. Любовницы.
Они замолчали, пока не устранили последствия небольшой кухонной аварии.
В принципе, это нормально, но… Не то, чтобы Уля готова была выслушать признание в любви и тут же ему поверить. Они слишком мало знакомы, чтобы бросаться такими заявлениями. Да и зачем врать, она не двенадцатилетняя девочка, которая верит, что можно целоваться с мальчиком, только, если в него влюблена. Но от спокойного и даже какого-то делового тона Андрея стало немного грустно. И обидно.
- И я не понимаю, что именно тебя так возмутило в подарке. Это нормально, когда мужчина что-то дарит своей девушке.
Ну, это, смотря, какая девушка и какой подарок…
Пока она мысленно прикусывала себе язык, чтобы не начать объяснять, что далеко не всем девушкам нужны какие-то презенты, Андрей продолжил:
- Если захочешь, я сниму для тебя квартиру, в общаге все равно жить невозможно. И буду тебе помогать.
Материально.
Но ведь она прожила там четыре года, и ничего, не умерла. Даже, страшно сказать, ей там в каком-то смысле нравилось. Потому что человек, проживший несколько лет в общежитии, выживет уже где угодно.
И от ощущения, что они обсуждают товарно-денежные отношения, все равно отделаться не могла. Наверное, ещё не до такой степени повзрослела…
- Теперь твоя очередь отвечать, - пока она не закопалась в какое-то дело, которое позволит не смотреть на собеседника, Андрей перехватил запястья Ули и развернул её к себе. – Что ты хочешь от меня?
- Честно говоря – ничего. Мне не нужны отношения, построенные на голом сексе. Даже с учетом твоей помощи. Вот такой я ещё ребенок, - она выдернула свои руки из его ладоней и пожала плечами. – И я знаю, что для тебя это все… - она на секунду запнулась, подыскивая правильное слово, - наивно. Но если я стану содержанкой, перестану уважать себя. Издержки воспитания.
- То есть, ты будешь со мной спать, если я ничего не стану тебе покупать? – судя по его взгляду, Андрей не знал, рассмеяться ему или за голову схватиться. – Я правильно понял?
- Нет. Ты вообще ничего не понял…
Звонок того самого мобильника, с которого все и началось, помешал выяснению отношений перейти в фазу милого домашнего скандала с битьем посуды.
- Возьмешь или не хочешь руки пачкать? – у Андрея как-то получалось самые обычные слова делать настолько злыми и язвительными, что Уле очень захотелось запустить этот телефон ему в голову. Останавливало только понимание, что это ничего не изменит. Да и руки дрожат, может не попасть, а будет обидно угробить совершенно без толку новую вещь.
Да и звонила мама. Этот факт перевесил все остальное.
- Да? – она ответила, предпочтя отвернуться к стене. Больше всего удручало, что нельзя выйти из комнаты и вообще куда-то спрятаться. Она тут даже не в гостях, а подобранный на время больной щенок, которого не собираются оставлять. Не то, чтобы это её обижало, но невозможность уединиться просто душила.
- Привет, зайка, как ты?
- Все хорошо, мамуль. Что у тебя нового?
Естественно, о том, что заболела, Уля не сказала. К счастью, соплей не было, так что выдать себя шмыганьем носа тоже не грозило. Зато звук такого родного ласкового голоса заставил немного остыть. В конце концов, если он не понял, что Уля хочет, чтобы её уважали и не пытались спрятать, как какую-то постыдную тайну, может, она плохо объяснила? Да, она испытывает к нему определенные чувства (правда, с их классификацией сильно затруднялась), только вот снова в памяти всплыл тот старый разговор. О её «несоответствии» статусу девушки Игоря. Наверное, для самого Андрея она и вовсе не дотягивала до нижней планки…
К счастью, мама звонила просто поболтать, рассказать последние новости и просто поделиться впечатлением от более близкого знакомства с сыном Виктора, так что от Ули требовалось больше слушать, чем говорить.
За то время, пока они общались, Андрей успел закончить с приготовлением ужина и накрыть на стол. И даже не вмешивался в разговор, что Улю особенно тревожило. Потому что она уже достаточно его изучила и знала, что последнее слово он предпочитает оставлять за собой.
- Я тебя тоже люблю, - послав в телефон воздушный поцелуй, Уля отключила мобильник, но поворачиваться к Андрею не спешила.
- Садись и ешь.
Не хотелось делать ни того, ни другого, но поступить наперекор было бы неразумно. Они и так почти поссорились, ни к чему обострять ещё больше.
Поэтому следующие десять минут Уля старательно пыталась есть. Вкус она не могла разобрать из-за горечи, которая осталась на языке от таблеток. Или не от таблеток… Да и то, что первым же куском этот самый язык обожгла, тоже как-то аппетиту не способствовало.
- Спасибо, было очень вкусно, - она отставила почти полную тарелку. – Наверное, будет лучше, если я сегодня уеду.
- Ложись спать.
- Андрей…
- Я сказал, иди и ложись спать. Если до утра не передумаешь, завтра отвезу.
Уля, подумав, кивнула и, забежав в ванную, прокралась в спальню. Там никого не было, что уже порадовало. Правда, радость была с не очень хорошим оттенком, но ведь так будет правильно. Или нет?