«Вот так всегда: работаешь, работаешь, а потом - бац! - и вторая смена»

х/ф «Большая перемена, 1972г.

Снегопад, которым синоптики грозились ещё два дня назад, начался только сегодня. Зато так интенсивно и с огоньком, что природа явно пыталась реабилитироваться за простой и напрасные ожидания.

Уля даже перестала сосредоточенно набирать текст на ноутбуке, засмотревшись на крупные, какие-то «лохматые» комки снежинок, медленно опускавшиеся на промерзлую землю. Потому что мороз, в отличие от осадков, пришел точно по расписанию. Количество аварий на дорогах и сломанных благодаря вчерашнему гололеду каблуков – лишнее тому подтверждение.

Но как ни умиротворяла картинка зимнего вечера, на душе у Ульяны было не просто грустно. Это, скорее, можно было бы назвать тихой паникой. И вот-вот она должна была перерасти в громкую. Возможно, даже с элементами истерики.

Странно, ведь почти три месяца прошло, как они с Андреем вместе, а кажется, что ещё только вчера были у её мамы… Зато стертая кожа давно поджила, что не могло не радовать.

Так же, как и то, что они теперь стремились все свободное время проводить вместе. И неважно, что именно делали, валялись в постели, или же Уля учила, а Андрей в это время занимался своими делами, но именно это ощущение близости делало их роднее и ближе.

Вот только оставаться у него на ночь она все ещё не хотела. Да, так было удобнее и не нужно тратить время на поездки в общежитие и обратно, но Уля при этом почему-то чувствовала себя приживалкой. И не могла с этим ничего поделать. Как ни убеждал её Андрей, что это все глупость, как ни злился на её упрямство, ничего не помогало. Может, она бы и уступила, но однажды девушка по его просьбе подняла трубку домашнего телефона, когда звонила, как оказалось, его мать. И после этого ощущение неловкости только усилилось.

Хотя в том, что в Андрея окончательно и бесповоротно влюбилась, сама себе призналась уже давно. И даже пыталась себя убедить, что отсутствие слов с его стороны это ерунда, он ведь не меньше, чем сама Уля, хотел постоянно быть вместе. И с работы уезжал посреди дня, бросая все дела, чтобы увидеться, и мог забежать после окончания пар, «воруя» её на несколько часов.

И от этого такие минуты были только ценнее и памятнее.

Месяц назад она все-таки пошла на уступки, согласившись оставаться у него на выходные. Если в понедельник не предвиделся какой-то важный семинар или коллоквиум, или же девушка не собиралась в гости к маме.

У Нины Алексеевны они были вместе ещё дважды, когда дела позволяли Андрею уехать на выходные из города, так что с этим пока все получалось, но вот теперь…

Оглянувшись на подруг, которые тоже сейчас демонстрировали завидную тягу к знаниям – завалить последнюю перед дипломом сессию не хотелось никому – Уля медленно закрыла ноутбук и откинулась на стену, прижавшись затылком к плотному ковру. Эта деталь интерьера ей никогда не нравилась, но от стены шел такой холод, что проще согласиться с оскорблением собственного художественного вкуса, чем лечить постоянные сопли.

Они так до сих пор и не узнали, куда делся Лешка. Почему-то Уля была почти уверена, что его уже нет в живых. Разве что вслух этого не говорила. И потому что это было бы нехорошо по отношению к тому же Мишке, все-таки он его брат, и просто от какой-то неловкости. Но поделать ничего не могла. Да и вообще отношения с Мишкой не то, чтобы испортились… Просто им стало неудобно общаться. Может, и к лучшему, что все её свободное время занимал Андрей. И несвободное – тоже.

Хорошо хоть хватило ума все-таки не забить на учебу, пусть это было и очень трудно. И он понимал, иногда высказывая недовольство, но потом извинялся. Они вообще изо всех сил старались подстраиваться друг под друга, как-то сдерживать привычки и характеры… Выходило далеко не всегда, стоит признать честно, но ведь хоть немного получается! Например, то, что Андрей, пусть и не бросил курить полностью, но сигарет уходило намного меньше. Ей тоже пришлось учиться говорить, о том, что не нравится, вслух, после того, как они поругались из-за какой-то ерунды. Причину она уже и не помнила, зато четко усвоила, что Андрей не телепат (и слава Богу!), так что, если ей что-то не нравится или не устраивает, стоит произнести это вслух, а не дуться в углу. Его дословная фраза. От неё она надулась ещё больше, но потом признала правоту, так что теперь они больше говорили и меньше просто обижались друг на друга.

Взгляд остановился на собранных сумках, стоящих возле шкафа. Света с Мишкой все-таки подали заявление, свадьба в начале февраля. Это будущая невеста сообщила им вчера, прибежавшая с мороза раскрасневшаяся и счастливая. И Уля искренне радовалась за неё, но нарастающий мандраж все перебивал.

Тихо прогудевший телефон показал закрытый конвертик. Смс от Андрея. Но вместо того, чтобы сразу кинуться проверять, что там написал любимый человек, Уля свернулась на постели, подтянув колени к груди, и продолжала смотреть на мобильник.

В принципе, ничего совсем удивительного с точки зрения теории вероятности не произошло. Наоборот, если учитывать процент…

Она сама себя оборвала, тряхнув головой и прикусив губу, потому что слезы подступили совсем близко, грозя вот-вот показаться на глазах.

Ну, почему это произошло именно с ними?!

Наверное, она как-то себя выдала, потому что мирно дремлющая над конспектами Лиза подняла голову.

- Уль, ты чего?

Ульяна мотнула головой, показывая, что все нормально, но ведь подруг так просто не проведешь.

- Ефремова, у тебя что, курсач не получается? – Света тоже перестала долбить длинными ногтями по клавиатуре и, потягиваясь, поднялась с кровати. – Бывает, не надо было столько прогуливать. А то, ишь, любовь у неё!

Несмотря на слова, по тону было понятно, что её пытаются подколоть и рассмешить. И ведь сколько раз так было, что, измучившись от попыток понять какую-то особо трудную тему, они и ругались, и утешали друг друга. Только в данном случае, к сожалению, это не помогало. И не становилось от такого общения ни легче, ни менее страшно. Что будет дальше, тоже как-то не прояснилось.

- Ну, чего ты нахохлилась? – Лиза, оставив в покое тетрадь, уселась рядом с Улей, отвоевав себе кусок одеяла, чтобы можно было прикрыть вечно зябнущие ноги. Хотя девушки на совесть заделали окно, из маленьких щелей все рано немилосердно дуло, так что ходить без теплых носков и кофты они не решались.

– Расчеты не идут? Подгони, все так делают, одна ты у нас до победного сверяешь и ошибки ищешь, - Света тоже отодвинула лэптоп, но на кровать лезть не стала, предпочтя подтянуть поближе стул. – Или с Андреем поругались?

- Нет, дело не в курсовой и не в Андрее, - Уля потерла ладонями глаза, но взгляд от своих коленок, прикрытых удобными теплыми штанишками, не отвела. – Точнее, не совсем в нём...

- Ууу, чую моральную драму, - Лизавета, подергав Ульяну за плечо, уложила подругу так, чтобы та оказалась прижата лбом к её груди. – Давай, расскажи, что он тебе сделал, мы на него поругаемся, и все пройдет.

Если бы это было так просто, не было бы и проблемы. Но она была, и с каждым днем становилась все насущнее. Так тянуть, в любом случае, уже просто некуда.

- Помните, я говорила, что у меня грудь болит?

Насмешливость и игривость из тона Светы ушли совсем:

- И что?

- Я вчера была у врача… - слезы она сдержать все-таки не смогла, но до всхлипываний пока не дошло, хотя в носу уже начало зудеть, а виски - ломить от попыток удержаться от плача.

В комнате стало совсем тихо, так, что можно было хорошо разобрать пощелкивание радиаторов отопления и тихий свист ветра за окном.

- Улька, ты нас так не пугай, - Лиза перестала поглаживать её по затылку и заставила приподнять голову, чтобы можно было без проблем посмотреть в глаза. – Солнышко наше, что бы тебе там не сказали, нужно к другому сходить, может, не так все и страшно. Не паникуй раньше времени.

Несмотря на слезы, мешающие нормально смотреть, Уля смогла разобрать панику на лицах подруг. И беспомощность, с которой они переглядывались.

- Уль, действительно, ну, чего ты сразу ревешь, - Света, у которой это самое дело всегда было близко, тоже начала шмыгать носом, схватившись обеими руками за Улину ладонь. – С Андреем поговори, у него могут быть хорошие специалисты среди знакомых, да и методик сейчас много, это уже давно не приговор.

- Девочки, да при чем тут методики? У меня беременность шесть недель…

Подруги снова замолчали, но теперь уже менее траурно.

- Ефремова, ты совсем охренела, так пугать?! – от Светкиного вопля подпрыгнули не только Ульяна с Лизой, но и кровать, на которой они сидели. – Я уж подумала, что у тебя… Стоп, какая беременность?

- Обыкновенная…

Что ни говори, а, когда у тебя так орут над ухом, это определенно бодрит. Ну, или пугает до временного высыхания слез, что-то одно из двух.

- Уль, ты в следующий раз поточнее говори, а то у меня тоже мысли о нехорошей болячке появились, - Лиза кричать не стала, зато удвоила усилия по наглаживанию подруги по голове. – Как вы умудрились так неосторожно?

- Я не знаю, - теперь, когда основная новость уже была озвучена, Уля с новыми силами захлюпала носом.

- Так, если срок шесть недель, почему только сейчас очухалась? Ты ещё недели три назад должна была начать дергаться, - мягкие пальцы бережно перебирали её короткие пряди, пытаясь успокоить и утешить.

- Потому что все у меня пришло и в срок, правда, только два дня. Я ещё тогда радовалась… Мы предохранялись всегда, так что просто не понимаю, как так получилось.

- Какая теперь разница? Может, кто-то в аптеке развлекался, тыкая иголкой в презервативы… – Света, перестав гневаться, все-таки потеснила подруг и уселась с другой стороны от Уляны. – Ты Андрею сказала?

- Нет.

- Почему? Не одна же ты этого коперфильда сделала, пусть и у будущего папочки голова поболит.

Крупный снег за окном уже измельчал до состояния крошева, и теперь там вовсю плясала метель. И шум, напоминающий тоскливый вой, только усилился, не добавляя оптимизма и хорошего настроения.

- Он сейчас в Питере, уехал по делам, вернется завтра вечером, - высморкавшись в услужливо протянутый Лизой платок, Уля приподнялась и начала глубоко и размеренно дышать, пытаясь успокоиться. – Я не хочу такое по телефону говорить.

- А что в этом, собственно говоря «такого»? – Лизе надоело сидеть в качестве подставки, и она отобрала у подруги скомканный платок. – Уль, ты слышала, что если бы рождались только запланированные дети, человечество давно бы вымерло? Вот и успокойся. Тебе теперь вообще ко всему надо философски относиться, здоровье не казенное.

В этом она, конечно, права, но та паника, смешанная с недоверием, до сих пор не отпускала. Вроде, больше суток прошло, а Уля до сих пор не могла поверить. Потому что всегда была уверена, что с ней такого не случится. Они ведь, в самом деле, были очень осторожны и всегда использовали презервативы.

Поэтому, когда гинеколог поставила предварительный диагноз, Ульяна думала о многом, но не о беременности, уверенная, что врач ошиблась. Даже во время УЗИ, где это не только подтвердили, но и показали, где именно находится эмбрион, она все ещё не верила. То есть, кивала, соглашалась, но осознать до конца так и не смогла.

Наверное, поэтому и взяла какой-то буклет, сунутый ей молчаливой медсестрой. Все об абортах и сопутствующих услугах.

Нет, теперь, когда дошло, она понимала, что прерывать беременность не будет, но… От того, что в первую минуту такая мысль все-таки мелькнула, было безумно стыдно. Даже не перед собой, а перед ребенком. Он-то точно ни в чем не виноват, и такого не заслуживает.

Но что делать, Уля не знала. И отстраненно глядя на суетящихся подруг, которые что-то говорили, пытались успокоить, все никак не могла связать это все воедино.

Себя.

Андрея.

То, что у них было на протяжении этого времени.

Как это назвать, она сказать затруднялась, но, когда от одной мысли о человеке тебе становится тепло и хочется улыбаться, это, наверное, что-то значит, да?

Вот только она так и не смогла понять, что он испытывает. Да, Андрей был нежным, внимательным, заботился о ней, не прятал, даже в дом родителей постоянно звал, хотя Уля и стеснялась приходить с ним туда. Но ни разу не прозвучало ничего, что касалось бы времени «после». Так же, как и оставались неозвученными чувства.

И теперь от этого становилось страшно. Почему-то больше всего она боялась, что он решит, будто это все было сделано специально. Может, и глупость неимоверная, но в первый раз за эти три месяца она вспомнила их первую встречу…

Два с половиной года назад

Пух с огромного тополя лежал на тротуаре плотным мохнатым одеялом, вот только трогать его Уля очень не хотела. С чем бы ни было связано желание брата Игоря пообщаться в неформальной обстановке, приходить на встречу с опухшими глазами и текущим носом очень не хотелось.

Девушка ускорила шаг, торопясь перебежать дорогу, пока не перемигнул светофор. Иначе потом придется ждать две минуты, а стоять на самом солнцепеке, где за сорок градусов тепла, как-то не хотелось.

- Ульяна?

Она немного задумалась, поэтому дернулась, услышав свое имя, произнесенное низким, немного хрипловатым голосом.

- Да, это я, - поскольку руку мужчина ей не протянул, девушка тоже не стала торопиться с жестами приветствия, предпочтя крепче обхватить ремень сумки.

- Проходите, здесь слишком жарко, поговорим внутри, - он снял темные очки, и Уля, наконец, смогла рассмотреть Андрея Лебедева.

Ну, слава красавца ему точно не грозила. Во всяком случае, в том понимании, которое вкладывает в него большинство молодых девушек. Потому что никакой смазливости и в помине не было.

Черты смуглого лица нельзя было даже назвать приятными, Уля и слово-то, их описывающее, подобрать не могла. Нос с небольшой горбинкой, но это ничуть не портило, так же, как резкая линия высоких скул. Ни тебе пухлых губ, ни ямочек на щеках, сплошное разочарование для романтичной барышни. Очень темные глаза, почти черные волосы. И взгляд такой, что под ним она и дышала через раз.

Девушка даже внутренне поежилась, испытывая если не страх, то какое-то опасение. Потому что, зная Игоря, приготовилась, что они с братом будут похожи. Хотя, этого не отнять, что-то общее все-таки прослеживалось, но… Если в компании новоявленного «парня» она чувствовала себя легко и свободно, то от одного только вида его брата внутренне подобралась и насторожилась.

К тому же, он оказался намного выше, чем Уля предполагала, так что приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть в глаза, что тоже не особо способствовало расслаблению.

И старше. Если она не ошибается, ему тридцать, но выглядел он даже чуть взрослее. Наверное, из-за хмурого взгляда и недовольно поджатых губ.

- Да, конечно. Спасибо, - только сейчас до неё дошло, что они так и стоят на пороге, в ожидании, когда она соизволит ответить и пройти в придерживаемую Андреем дверь.

Поток холодного воздуха, нагнетаемого висящим прямо напротив входа кондиционером, замечательной волной прошелся по разгоряченной коже, от этого Уля даже как-то взбодрилась. Но расслабляться не спешила.

По всей видимости, не прав был Игорь, когда сказал, что родственники оставят его в покое, если он скажет, что есть у него уже девушка, так что не надо знакомить с «замечательными дочками старых друзей». Кто его знает, дочки там, может, и в самом деле замечательные, но Уле стало просто жаль Гошку, поэтому она согласилась. Может, девчонки оставят попытки сосватать ей кого-то из знакомых, хотя это уже почти напрасная надежда.

Усадив Улю на стул с высокой спинкой, Андрей устроился напротив, как-то слишком уж пристально рассматривая визави. И нельзя сказать, что внимание это было добрым.

- Ульяна, вы ведь понимаете, о чем я хочу поговорить? – когда она ответила отказом на предложение заказать что-то из еды, попросив только чай со льдом, мужчина сразу перешел к делу.

- Скажем так, у меня есть определенные догадки.

За перегородкой, отделяющей их столик от основного зала, послышался тихий смех, который тут же смолк. И хорошо, что хоть что-то прозвучало, потому что эта тишина слишком уж действовала на нервы.

- Вот и замечательно, тогда нам не придется терять время, - он улыбнулся одним уголком губ, но ни тепла, ни хоть какой-то эмоции в этом жесте не проскочило. И это уже реально настораживало. Хорошо, что согласилась с ним встретиться в людном месте, потому что именно с такими бесстрастными лицами отсылали на гильотину. Во всяком случае, именно так это Уля представляла. – Не против, если перейдем на «ты»?

Отвечать она не стала, только пожала плечами, понимая, что он будет обращаться так, как сам захочет, а вопрос – не более, чем дань уважения традициям и хорошим манерам.

- Ульяна, ты не глупая девушка, поэтому понимаешь, что семья Игоря не в восторге от ваших отношений.

- Простите, но это наши с ним отношения, и я не вижу причин вмешиваться в них кому-то ещё, - молчать она не собиралась, но и говорить приходилось, тщательно взвешивая каждое слово.

- С одной стороны ты права, - он кивнул, соглашаясь с её доводом. – Но с другой… Вы с Игорем ещё очень молоды, поэтому многое видится по-другому.

В другой ситуации на это она бы просто фыркнула, потому что разница в десять – ну, ладно, одиннадцать лет, - как у Лебедевых, все-таки не полвека, так что говорить об их возрасте с таким снисхождением не стоит. Однако делать этого не стала. Потому что не в возрасте дело, и оба собеседника это прекрасно понимали. Наверное, уловив это, Андрей кивнул и продолжил:

- Игорь пока не совсем представляет, чем будет дальше заниматься, но постепенно осознает, что его место в семейном бизнесе. – В этом Уля сомневалась, но вслух выступать не стала. – И я не хочу тебя обидеть, но репутация у его будущей жены должна быть безупречной. Так же, как и у её родителей.

Окрас без подпалин, идеальный прикус, хвост и уши купированы, в предках только чемпионы международных выставок.

Вот тут до девушки дошло, что, собственно, стало причиной встречи. И этот мужчина, который с такой легкостью, походя оскорбил Улиного отца, начал вызывать отвращение. Да, в глазах окружающих у папы репутация подмоченная, но…

Это её отец. Любимый и единственный.

И от поднявшейся волны злости очень захотелось выплеснуть принесенный услужливым официантом чай. Так, чтобы кубики льда хлестнули по худощавому лицу, стирая это выражение спокойной уверенности в собственной правоте.

- Вижу, что моя мысль предельно ясна, - Андрей снова улыбнулся, теперь уже чуть шире. Желание умыть его только усилилось.

- О, да, не понять сложно, - чтобы удержаться от такого искушения, Уля переплела пальцы и опустила их на свои коленки.

- Вот и прекрасно. Приятно иметь дело с такой разумной девушкой. В знак ответной услуги я помогу тебе с работой. Ближе к концу обучения позвони по этому номеру.

На стол легла серая визитка с выгравированными темно-синим именем и номерами телефонов.

Вот теперь Уля уже сдержаться не смогла, как ни убеждала себя, что оно того не стоит.

- Я благодарна за такое щедрое предложение, - она на секунду опустила глаза на визитку, не припомнив сразу отчество, - Андрей Иванович. Но сейчас вы лезете не в свое дело.

Картонный прямоугольник беззвучно опустился в высокий стакан с чаем, погружаясь между кубиками льда и мелкими листочками мяты, исказившими до неузнаваемости буквы и цифры.

- Это и есть твое решение? Зря, - Лебедев как-то скучающе проследил за утоплением своей собственности.

- Нет. Это, что касается помощи, - Уля поднялась со стула, стараясь двигаться медленно и не показывать, насколько слова, а главное, интонации этого козла её обидели. А потом нагнулась к его уху, едва не прижавшись губами. – Ответ же на все предложение – да пошли вы, Андрей Иванович!

Пусть это грубо, некрасиво и вообще недостойно девушки, но только так и получилось выразить все свои чувства и эмоции.

- Ты уснула, что ли?

Голос Светки заставил очнуться, выныривая из воспоминаний, которые тоже ничем позитивным порадовать не могли.

Ведь он ещё тогда сказал, насколько для его семьи важна незапятнанность имени будущей жены. И это для брата, а уж для самого Андрея… Хотя ей эту роль никто и не предлагает, так что рано печалиться. От этого и вовсе захотелось снова разреветься.

Да, он сильно изменился, ну, или просто показал себя с другой стороны, но Уля все равно до конца его не понимала. Может, так и должно быть, кто знает, только сейчас от этого становилось совсем тоскливо.

- Нет, я не сплю.

- Может, ответишь? – Лиза кивнула на всеми позабытый телефон. – А то человек, наверное, волнуется…

Угу, это он ещё главной новости не знает, тогда «волнуется» и вполовину не передавало бы реального положения дел.

- Сейчас, - вместо того, чтобы сразу взяться за мобильник, она свернулась в клубок, поставив подбородок на колени.

- Уль… - прежде, чем говорить, Света посмотрела на Лизку, растерянно теребящую кончик косы. – Если не хочешь рожать, есть же варианты. Я не говорю, что это хорошо, просто… Подумай, ладно?

- Нет у неё вариантов, - закончив разорять собственную прическу, подруга раздраженно передернула плечами. – Ты Андрея любишь? – Уля с мрачным видом кивнула. – Вот именно. И как ты потом будешь смотреть в глаза, зная, что убила его ребенка?

- Ещё неизвестно, как он отреагирует, - Ульяна перестала кукситься, с решительным видом схватившись за телефон.

- Нормально он отреагирует, мужику скоро тридцать пять, когда он наследников собирается заводить, к пенсии? И ещё, не забывай, у тебя третья отрицательная. Сглупишь сейчас, можешь вообще без детей остаться…

- Да что ты каркаешь! – Света замахнулась на говорливую подушкой, стащенной со своей кровати. – Нашлась, блин, провидица… Все у них будет хорошо, поговорят, дату свадьбы назначат. Только, чур, женитесь не раньше, чем мы с Мишкой, Уль, я тебя свидетельницей позвать хочу.

- А я? – Лиза, решив больше не доводить Улю, которая и на их треп внимания-то не обращала, переключилась на другую соседку. – Может, я тоже в свидетельницы хочу!

- А ты не заслужила, - совершенно по-взрослому показав язык, Светка снова переключилась на Ульяну. – Чего он там?

Вместо ответа девушка повернула телефон, чтобы подруги увидели сообщение.

«Я уже приехал, через пару часов забегу за тобой, ужинаем у моих родителей»

- Ну, вот сразу и свёкров проведаешь, - Лиза как-то облегченно выдохнула. Наверное, удостоверилась, что у Ули просто не хватит времени, чтобы наделать глупостей.

Но вот сама виновница торжества такой радости не испытывала. С одной стороны, это хорошо, что не нужно больше тянуть, потому что ещё одни такие сутки она просто не выдержит. С другой – стало страшно до такой степени, что в груди похолодело, а сердце забилось где-то в горле.

Голова немного побаливала после перелета, зато настроение было очень даже хорошим. Хотя ещё полдня назад Андрей готов был плюнуть на все и вернуться домой. Вот уж не думал, что ему будет настолько не хватать Ульянки… Конечно, он и до этого мотался в командировки, но сейчас особенно приперло. Если бы не её долбанная сессия, увез бы с собой, но Улька уперлась, что ей нужно учить. Может, оно и к лучшему, теперь на выходные заберет из общаги, не дав прихватить тетрадки и учебники. А то иногда возникало впечатление, что конспекты ей важнее, с таким упоением она их читала.

Глянув на часы, Андрей нахмурился. Странно, она ведь очень пунктуальная. Ещё одна черта, которую он обожал, потому что полчаса ждать, пока напудрится носик, реально бесило. А тут опаздывает уже на десять минут…

Но набрать её номер он не успел, заметив знакомую фигуру, выходящую из двери проходной. И смешная шапка с помпоном, которая очень Ульяне шла. На ком-то другом выглядела бы по-детски неуместно, а её делала какой-то озорной и… Н-да, не поэт он, это точно, потому что формулировку подобрать не смог.

- Привет, - ждать, пока она сядет в машину, он не стал, встретив на улице.

Губы у неё были немного холодными, но это дело очень даже поправимое, чем они и занялись. Хотя Уля как-то очень уж быстро отодвинулась. Может, и правильно, им сейчас к родителям ехать, а тут все мысли, как бы её домой утащить.

- Как долетел?

Странно, и глаза почему-то прячет…

- Нормально, - о сервисе на внутренних рейсах можно говорить долго и по-разному, но о мертвых либо хорошо, либо никак. Но качество еле теплого чая его не особо волновало, а вот почему она так странно себя ведет, узнать хотелось. – Все хорошо?

- А? Ддда, - Уля на несколько секунд крепко прижалась, пряча лицо на его плече. – Нам, наверное, пора?

Вот тут она права, через полчаса нужно быть у матери с отцом, так что более подробный допрос придется отложить. А может, у него уже развивается паранойя, поэтому и чудится всякое.

Но какая-то непонятная тревога все равно не отпускала. Потому что Уля раньше не врала, да особо ничего и не скрывала, а теперь одного только взгляда на то, как она прикусывает нижнюю губу и слишком уж сосредоточенно смотрит в лобовое стекло, хватит, чтобы понять – что-то не так. И сильно не так, если тонкие пальцы, с которых она успела стащить перчатки, стискивает до побелевших ногтей.

Андрей быстро прокрутил в уме все, что происходило в последнее время. Вроде, ничего такого, ну, кроме её нежелания оставаться у него ночевать, из-за которого они не то, чтобы поругались перед отъездом, но и назвать это мирным разговором тоже не получилось бы.

Вместо того, чтобы свернуть на короткую дорогу к дому родителей, Андрей притормозил у темного массива городского парка, освещенного так скудно, что уместнее было назвать это место дремучим лесом.

- Рассказывай, что случилось.

От его голоса она не то, чтобы испугалась, но выражение лица Ули ему совсем не понравилось. Мало того, что она была грустной, почему-то на нем появилось что-то, очень похожее на вину.

- Может, давай поговорим позже? – к нему она тоже не поворачивалась, что уже совсем плохой знак. Может, Мартынов объявился и напугал Уляшку? Тогда почему так смотрит, как будто хочет попросить прощения?

От этого настроение сразу понизилось, зато проснулась подозрительность. Не то, чтобы она раньше дремала беспробудным сном, это прерогатива совести, но теперь и вовсе встрепенулась.

- Нет, говори сейчас. Что происходит?

Уля все-таки повернулась, пристально глядя в лобовое стекло, но пальцы сжала ещё сильнее.

- Андрюш, я не знаю, как это произошло, но… Я беременна.

Наверное, у него после перелета какие-то проблемы со слухом, раз такие галлюцинации.

- В смысле? – вопрос, конечно, тупой, но на большее его сейчас не хватило.

- В прямом смысле. Я была у врача, срок – шесть недель.

- Хочешь сказать, что ты уже полтора месяца беременна, и все это время не знала?

- Так получилось… - радости в её голосе не было совсем, впрочем, Андрей и сам не собирался подпрыгивать от счастья. Просто потому, что не может такого быть. Они всегда предохранялись, и Ульянка не могла забеременеть.

Во всяком случае, от него.

- Уль, мы ни разу не занимались сексом без презерватива. Может, объяснишь, как, по-твоему, ты могла залететь?

В другой ситуации он, конечно, подобрал бы не такое выражение, но сейчас прилив злости был настолько сильным, что стало как-то не до изысканности речи.

Хотя, когда она болезненно поморщилась от его слов, стало немного неудобно, но и это тоже отошло на второй план.

Да ну, это же Улька, какой, к черту, поход налево? Но другого объяснения у него не было. Если бы хоть один раз, один-единственный проклятый раз они переспали без резинки, Андрей бы поверил. И даже порадовался бы, но сейчас…

Поймать её за подбородок оказалось очень легко, даже усилий не пришлось прикладывать. И чтобы развернуть к себе – тоже. А вот от слез, которые она пыталась спрятать, быстро-быстро моргая, на душе стало ещё поганее, но это только усилило подозрения. Когда говоришь своему любовнику, что он скоро станет отцом, это делают с радостью, а не с таким виноватым видом.

- Я хочу, чтобы ты четко и внятно сказала, как в таких условиях ты могла от меня забеременеть, - два слова в речи он подчеркнул особенно. И отвернуться ей не дал, хотя и понимал, что так нельзя.

Видимо, суть вопроса до Ули дошла не сразу, раз только через несколько секунд она вздрогнула и с каким-то ужасом на него посмотрела. И так же постепенно побледнела, медленно, но планомерно. Так, что это было заметно даже в тусклом свете, исходящем от передней консоли.

И только в этот момент до самого Андрея дошло, что этот вопрос задавать не стоило. По той простой причине, что он четко знал - если она, действительно, в положении, отцом может быть только он сам. Просто потому, что это его Ульянка.

Правда, сказать этого уже не успел – она медленно отклонилась, прижимаясь спиной к двери. И ответила, когда её ладонь уже нащупала ручку.

- Извини, ты прав. Это не твоя вина и не твои проблемы.

- Уль, стой! – схватить за рукав он уже не успел, только скользнул кончиками пальцев по ткани её пуховика.

Естественно, останавливаться она не стала, а Андрей выматерился про себя, что не закрыл двери на центральный замок. Про все остальное он пока предпочел не думать, сейчас главное – вернуть Ульяну. Мало того, что в парке так темно, что можно через три шага переломать себе ноги, так и гоп-стоп тут привычное дело.

- Уляш, пожалуйста, иди сюда!

Как и после первой просьбы, ему никто не ответил.

На то, чтобы найти в багажнике фонарик, ушло ещё минуты две, так что, когда он, продравшись через покрытую тонким слоем изморози живую ограду, оказался среди высоких сосен, в радиусе нескольких сотен метров уже никого не было.