— Ну, наш эфеб был сегодня на высоте, — говорил комиссар Кот, устроившийся на заднем сидении с выпиравшими пружинами и с двух сторон помощниками своими притиснутый.

— Из Фишки может выйти толк, — мотнул головой длинноволосый. — Вы, комиссар, кого угодно сделаете человеком.

— Ты, Кузьма, не слишком соловьем разливайся, — хмуро возразил комиссар. — Я недоволен тобой за прежнее…

— Какое такое прежнее? — быстро спрашивал тот.

— Такое! — отрезал комиссар.

— Я все-таки не понял… — начал длинноволосый инспектор Кузьма Задаев.

— И потом, я не слишком люблю соваться к шефу с пустыми руками, — перебил его Кот. — А будет именно так; причем, именно по твоей милости.

— Да ладно тебе, Борис, — с точною крупицей беззастенчивости говорил длинноволосый. — Придумаем что-нибудь.

Инспектор-стажер Неглин, двадцати четырех неполных лет от рождества его, сидел ошуюю комиссара и молча прислушивался к разговору старших.

— Ну, конечно, особенно ты придумаешь.

— Ну а что — шеф? Вполне приличный человек, если не считать перхоти, — сказал еще Кузьма, озабоченно почесывая у себя под носом.

— Поговори еще, — отозвался Кот.