Характеризуя метаморфозы культа «страдания», имеющие место в творчестве автора «Белых ночей», мы до сих нор не касались игры в антитезы. Теперь два слова о ней.

Было бы необъяснимо, если бы идеолог, столь чуткий к движениям махового колеса социально-экономического прогресса, – а мы таковым считаем Н. Минского, – не использовал означенный способ отражать известные факты текущей жизни. Н. Минский, действительно, воспользовался им, и воспользовался широко. На антитезах построена у него целая философская система. Антитетичностью отмечено большинство его стихотворений.

В интересах более детального освещения его лирики нам придется сейчас перейти к его «меонической» метафизике. Потому мы позволим себе, констатируя его пристрастие к антитезам, взять с него несколько примеров из кладов его поэтического творчества.

Напомним читателям стихотворение «Из бездны, где в цепях безумный демон бился». Речь идет о кошмаре демона, занесенного в лазурь небес. Там он встречается со светлым сном, приснившимся влюбленному ангелу. «И греза ангела и демона, кошмар по прихоти судьбы, сплотились в дух единый: так с утренним лучом на влажном дне лощин сливается в одно рожденный ночью пар». Напомним опять фигуру демона («Мой демон»). «Мой демон страшен тем, что, правду отрицая, он высшей правды ждет страстней, чем Серафим. Мой демон страшен тем, что, душу искушая, уму он кажется святым».

Вот «антитетическое» понятие о человечестве. Удел человечества – «всегда существовать… гробам на смену ставить колыбели, рожать, растить, но лишь не создавать». «Толпе» противостоят избранники: человечество обречено «сопровождать избранников к их непонятной цели, томиться на пиру чужих веселий, глядеть, не видя, слыша, не внимать». Тем не менее существование его необходимо как антитеза всему положительному и творческому:

…без него молчат обетованья. Оно – хранитель избранной четы, Оно – свидетель тайного венчанья, Не будь его, и в храме Пустоты Любовь не повстречала б Красоты И Слово не прославило б Молчанья.

О полном «равноправии» противоположных начал свидетельствует, например, следующее описание силы. Сила представлена в виде женщины, к груди которой прильнули и «гибельный Нерон и кроткий Будда». Нерон и Будда пьют подобно близнецам. В руках женщины два сосуда; сосуды опрокинуты; из них «и жизнь и смерть текут во все концы». Женщина дохнет – зажигаются венцы звезд; «дохнет еще – слетят, – как листьев груда». Женщина глядит и не видит впереди. Ей совершенно безразлично, поддерживает она жизнь своих детей или губит. В минуту кормления она любит их; отнявши от груди, гонит прочь. «Добро и зло, резвясь, их подбирают, и праздно во вселенную играют»,.