I

   Весна вернула Столбу Салации буйство красок, возобновив фестиваль жизни в каждом его уголке. Первые дни лета вознамерились продолжить фестиваль в более спокойном, лишённом суеты ритме. Лес скрыл плато за зелёным лиственным морем. Высокая трава заполнила открытые участки земли, сдавшись только безжизненным скалам и снежной шапке на самой вершине горы. Редкие луга покрылись благоухающими цветами. Местные пернатые вывели птенцов, которые начали первые робкие полёты. На земле их поджидали бескрылые птицы, набиравшие вес после голодной зимы. В воздухе роились насекомые. Ветер приносил запах бескрайнего моря.

   Дом априк, напротив, превратился в место непрерывной спешки, по большей части создаваемой хозяйкой. Ано ходила то в лабораторию, то в склады, то к передатчику, стараясь как можно лучше подготовиться к охоте. Пресветлая не замечала стараний сестры, изо дня в день тренируя Йоко. Только когда Лучезарная собралась уходить, Анэ встретила её в пустом коридоре.

   -- Всё-таки хочешь увидеть всё лично, сестрёнка? -- спросила старейшая, заглянув в золотистые глаза хозяйки.

   -- Что делать с человеком после? -- напомнила Ано. -- Я думаю найти ответ на твой вопрос.

   Лучезарная свернула в одну из комнат. Яркие светильники со всех сторон освещали разложенные на полках либо развешанные одеяния. Под полками лежали ящики с зарядами, переговорными устройствами и прочими нужными в походе вещами.

   -- Это для человека? -- уточнила Анэ, заметив дыхательную маску, совмещённую с защитой для глаз.

   -- Да. Нужно же защитить его лёгкие во время охоты.

   -- Суму ещё не собирала?

   -- Нет.

   Взгляды старейших остановились на полном бронекостюме, лежавшем особняком справа от входа. Обтянутый такой же тканью, как юбки или плащи априк, он лежал на полке, разделённый на несколько отдельных деталей.

   -- Давно же я его не носила, да и надевала только для проверки, -- припомнила Ано.

   -- Вещам полагается работать, а не лежать. Только мне не по душе, что ты идёшь одна.

   -- Со мной будет Маниус, да и дочери встретят в Нонии, -- не согласилась хозяйка.

   -- Аха, -- меццо-сопрано быстро стихло, выдавая раздражение Пресветлой. Ано надела полную защиту ног, скрывавшую тело от ступней до пояса. Настала очередь защиты торса. Анэ помогла сестре, избавив её волосы от обычных зажимов.

   -- А что если вы встретите крупное стадо, идущее на север? -- не успокоилась Пресветлая. Древняя не торопясь расчесала янтарные пряди рукой и, расправив их по ширине спины, зафиксировала мягкими заколками. Затем она расчёской направила волосы вверх и приколола у начала шеи, повторив так, пока все пряди не легли на спину. Лишь одни зажим остался у самой головы.

   -- Нечего ответить? -- спросила старшая сестра.

   -- У меня хорошее предчувствие. Я рискну.

   -- Предчувствие, -- передразнила собеседница.

   -- Я не передумаю, -- настояла Лучезарная. -- Да и взрыв-приманки будут со мной. На всякий случай. Маниус теперь не влияет на их эффективность: я проверила на подопытном мыйо.

   -- Знаю, -- меццо-сопрано пропиталось ещё большим раздражением.

   Ано сняла с вешалки плотный, снабжённый широкими наплечниками жилет и надела его через голову. Руки априки соединили половинки с левого, затем с правого бока; жилет точно повторил каждый изгиб торса и сцепился со "штанами" у пояса. Лучезарная закрыла пояс широкой запашной юбкой, затем надела рукава и перчатки, стянув их наручами.

   Последним элементом стал обтянутый белой тканью шлем, полностью скрывавший голову. Он плотно крепился к жилету ниже шеи, сцепляясь с ним напротив позвоночника. Лицо априки заменило сужающееся у носа стекло, длиной от виска до виска, шириной от бровей до щёк; и дыхательная система, напоминавшая вытянутую челюсть животного.

   Как и на одежде Ано, на костюме не было ни одной надписи или украшения.

   Лучезарная нажала на правую наручь, и часть металла обратилась в крышку, явив взору несколько кнопок. Палец старейшей надавил на крайнюю; послышалось несколько щелчков. "Замки сработали", -- пронеслось в тысячелетнем сознании. Средняя кнопка зажгла огни на шлеме априки, озарив комнату ярким белым светом. Третья кнопка заставила доспех светиться изнутри. Древняя быстро отключила её, чтобы не тратить заряд.

   -- Всё замечательно, -- сказала Ано. Десница нашла боцьен и прикрепила за спину. Сёстры не мешкая собрали пиру.

   -- Со светом, -- напутствовала Анэ. "Уже давно не маленькая: справится", -- подумала старейшая, возвращая в душу спокойствие.

II

   Маниус потянулся, встречая новое утро сладкой зевотой. Вернув разуму ясность, ромей начал одеваться. Закончив облачение, изгнанник принялся оглядывать окрестности, попутно уплетая финики. Взгляд сам нашёл восходящего пречистого бога: нашёл восток. "Когда же я вернусь на родину? -- спросил себя юноша, погружаясь в беспокойство, -- скоро ведь жор". Желудок тем временем наполнился, Примус вернул еду в пиру. Взгляд переместился на тропу, ожидая априк.

   -- Светлого дня тебе, друже, -- издалека поздоровалась Лучезарная.

   -- Светлого дня и Вам, Ано, -- ответил Примус, шагая навстречу. -- Сегодня опять пойдём сквозь остров?

   -- Нет, -- пропела хозяйка. -- Ветра наконец-то сопутствуют нам. Пора в путь.

   -- В путь? -- спросил изгнанник.

   -- В путь, -- подтвердила Лучезарная. -- Навестим континент.

   Глаза юноши рассмотрели облачение охотницы. "Это доспех? -- задумался ученик кузнеца.-- Похоже на доспех". Боцьен, пира и шлем, висевшие за спиной априки, убедили изгнанника.

   -- Слава Юн... Атону! -- воскликнул Маниус. -- Я готов.

   -- Запас еды взял?

   -- Он всегда со мной, как вы учили.

   -- Позавтракал?

   Изгнанник кивнул.

   -- Тогда идём, друже. Прокатимся на "рукокате".

   Преодолев стеклянную дорогу, путники вышли к скалистым берегам. Маниус мгновение любовался лазурной гладью царства Нептуна, затем посмотрел по сторонам, ища глазами Йоко или Анэ; априк рядом не оказалось.

   -- А Йоко разве не поедет с нами? -- удивился ромей.

   -- Йоко и Анэ присоединятся к охоте позже, -- объяснила Лучезарная. -- Сейчас будет лучше, если они останутся здесь. Поможешь мне с лодкой, хорошо?

   Вместо ответа Примус отправился к подъёмнику. Недалеко от стрелы по-прежнему лежали две лодки. В первой, маленькой, узнавалась та, на которой юноша плыл к Столбу Салации. Вторая -- раза в три-четыре большая, как он понял, принадлежала Ано. С каждого борта большей лодки, удаляясь на два шага от корпуса, крепилось по "лыже", по форме и размерам напоминавшей лишённую плавников и хвоста акулу. Острый нос судна был оборудован высокой палубой; на самом его конце виднелось кольцо. Посреди судна лежала снабжённая единственной реей мачта. Лучезарная направилась к плавсредству и показала изгнаннику кольца, к которым нужно цеплять крючья тросов. Юноша оглядел чёрные круги, вычерченные по бортам, и поднялся на палубу. Глаза сразу разглядели парус, намотанный на рею.

   -- Грести не придётся, -- обрадовался Маниус.

   -- Конечно, друже, -- отреагировала Ано. -- Мы поднимем мачту, когда спустим судно на воду. Я пойду -- разверну подъёмник. Ты лови крючья, хорошо?

   -- Поймаем, -- уверил ромей. Ано подала юноше пиру.

   -- А внизу разве не мелко? -- обеспокоился изгнанник, найдя суме априки место у борта; руки отверженного потянулись к лямкам на плечах.

   -- Вы прибыли в отлив, -- заметила Лучезарная. Юноша непонимающе моргнул.

   -- К тому же, там специально сделана глубокая заводь. Не волнуйся, -- успокоила древняя. Примус положил пиры вместе и кивнул. Ано отошла к подъёмнику.

   Механизм начал двигаться, перемещая стрелу под лодку. Маниус подцепил крючья, и судно дёрнулось, начав подниматься вверх. Спустя пару мгновений ромей оказался в воздухе.

   -- Не качай лодку! Я начну спускать! -- крикнула Ано, разворачивая стрелу.

   -- А как же вы?!

   -- Спущусь по тросу! Сиди смирно!

   -- Хорошо!

   Изгнанник лёг на палубу; взор юноши начал гулять по стреле. Тросы слегка потрескивали; лодка неторопливо опускалась. Каждое слабое качание вызывало в душе ромея беспокойство. Примус лежал, переводя глаза от одного троса к другому. Только гулкое касание дна о воду позволило вздохнуть с облегчением. Вскоре, шурша перчатками и подошвами о металл, к нему присоединилась Ано. Лучезарная избавилась от крючьев, открыла один из люков и уложила туда пиры. Рядом с сумками положили и боцьены. Настала очередь мачты. Спутники без труда поставили её и натянули нужные верёвки. Полупрозрачный треугольный парус наполнился неторопливым ветерком; судно едва заметно поплыло в сторону восхода.

   Ромей проводил Столб Салации весёлой ухмылкой: на одном из выступов болталась прицепленная штормом догнивающая туника.

III

   Волнистая рябь, порождаемая упрямым ветром, обнимала дно судна, несущегося к континенту. Маниус держал рулевое весло обеими руками, изо всех сил стараясь удержать курс. Лучезарная невозмутимо поправляла парус, подставляя его под порывы. Капли воды то и дело падали на шлем априки, заставляя её протирать стекло.

   -- Держи кормило крепче! -- крикнула Ано, поворачивая рею. -- Скоро ударит!

   Вторя словам старейшей, на судно бросился мощный ветер. Маниус впился руками в руль; ноги опёрлись о дно. Парус натянулся, издавая слабый треск; судно качнуло. Примус почувствовал, как тело хладеет от ужаса. Лодка снова пошла ровно. Древняя продолжила ловить ветер, крича о новых порывах. С каждым пережитым ударом страх ромея перерождался в возбуждение. Он начал смотреть на серое небо и тёмные волны взглядом победителя.

   -- Скоро ударит! -- снова крикнула древняя.

   -- Сдюжим! -- уверил изгнанник, лишь чуть сильнее сжав кормило.

   Парус снова склонился, кланяясь ветру. Ано села у мачты и осмотрела верёвки.

   -- Лучше бы на вёслах шли! -- прокричал юноша.

   -- Нет, нет, друже! -- возразила Лучезарная, оборачиваясь к изгнаннику. -- Нас бы снесло течением далеко на север!

   -- Течением?! -- переспросил ромей.

   -- Да!

   -- Оно что, такое быстрое!? -- удивился Маниус.

   -- Это как река внутри моря, -- объяснила старейшая. -- Осенью вы плыли по нему, потому быстро достигли острова!

   -- Понял! -- громкий баритон потерялся в потоке ветра; лодку снова качнуло. Ано пересела к юноше и поправила курс.

   -- Я всё хотел спросить! -- начал Примус оглядывая парус.

   -- Нет! Шторма не будет! -- информировала априка.

   -- Да нет! Я ещё у Йоко хотел спросить! Вот вы три -- солнечные женщины. А где тогда солнечные мужчины?!

   -- Их нет! -- ответила Ано, помогая изгнаннику держать руль.

   -- Как нет?! -- удивился отверженный.

   -- С нашим долголетием два пола не нужны! Женщинами нас называть неправильно! Априка -- хорошее слово!

   -- А как вы тогда беременеете?! -- поинтересовался отверженный.

   -- В этом нам помогает пречистый бог! -- информировала древняя.

   -- Умный бог!

   Лицо Маниуса искривилось в ухмылке. Новый порыв достиг лодки; руки априки крепче сжали кормило, немного сменив курс.

   -- Отдыхай! Будем держать по очереди! -- мягкое сопрано прозвучало громче обычного.

   -- А сколько будет так дуть!? -- спросил Маниус, немного расслабившись.

   -- Надеюсь, до самого заката!

   "Выдержу!" -- подумал Примус, пробуя на прочность ручку; металл ничуть не согнулся под силой жилистых рук.

IV

   Атон закатился за море, оставив после себя лёгкий ветерок. Ромей развалился на дне лодки и крепко заснул, провалявшись так до следующего утра. Пробудившиеся глаза встретили преломлённый бегущим паром свет; нос вдохнул позабытый аромат хвои; тело сообщило, что успело затечь. Примус потянулся и нашёл глазами Ано. Объятая густым туманом Лучезарная правила курсом.

   -- Светлого утра, -- выговорил Маниус и принялся искать сосуд.

   -- Светлого, друже. Пока ты спал, мы подплыли к устью Тенуса. На море, как видишь, почти полный штиль.

   -- Далеко не уплывём, -- подытожил юноша, потягиваясь.

   -- Да, не уплывём, -- согласилась Ано. -- Придётся нам пристать здесь и дальше идти пешком.

   -- Пешком... -- протянул изгнанник. -- А где мы оставим лодку?

   -- На берегу.

   -- На берегу? Вытащим что ли?

   -- Да.

   -- А её не украдут?

   -- Не должны. Люди здесь давно не появлялись.

   "Поди -- пойми их..." -- мысленно сокрушался ромей. Ано встала и подошла к люку у носа. Вскоре пиры и боцьены оказались на палубе.

   -- Позавтракай, -- сказала древняя. Лучезарная подошла к другому люку, начав неторопливо что-то вытаскивать. Нашарив в пире пару сушёных фиников, ромей положил один в рот и принялся жевать, разглядывая длинную верёвку, которую аккуратно расстилала априка. Ано подошла к носу лодки и обвязала верёвку за кольцо. Покончив с верёвкой, древняя открыла небольшой люк и что-то с силой повернула. Взгляды спутников устремились в сторону суши; сквозь туманную дымку едва виднелся материк.

   -- Вот мы и приплыли, друже, -- сказала старейшая.

   Берег континента начинался с ровного каменистого пляжа, переходящего в густой сосновый лес. Вдалеке виднелись округлые приземистые горы. Повсюду слышался непрерывный шум воды. "Родина..." -- подумал юноша; душу заполнили полные боли воспоминания. Примус нахмурился, погрузившись в прошлое; тело тем временем помогало Ано вытаскивать лодку на камни.

   -- Раз, два. Раз, два, -- командовала Лучезарная, и лодка неумолимо скользила по пляжу. Ноги упирались в гладкие камни, с трудом находя опору. Вскоре нос судна вышел из воды; на дне показались колёсики.

   -- Навались! -- крикнула Ано, добавляя спутнику бодрости. Примус использовал силу, полученную от мыйо; судно, наконец, поскользило по земле.

   -- Ещё, ещё, ещё... стой! Держи.

   Ано не мешкая взобралась на борт и начала поворачивать ту же ручку; колёсики медленно уходили внутрь судна. Как только дно село на камни, ромей повалился на землю. После нескольких глотков воздуха сердце успокоилось. Уши изгнанника напряглись, стараясь уловить мелодию прибоя. В шум воды врезалось знакомое шипение; ромей сумел развеять тяжёлые думы. Старейшая принесла пиры и присела рядом, разглядывая узоры на лежащих под ногами ракушках.

   -- А что так шумит? Водопад? -- спросил изгнанник, бросив взгляд в сторону звука.

   -- Не совсем. В устье Тенуса сотни крошечных водопадов: вместе они образуют длинный порог, -- рассказала Лучезарная.

   -- Вот оно как. А куда мы пойдём?

   -- Сначала я хотела бы заглянуть на вершину ближайшей...

   -- Мыйо! -- крикнул Маниус, повернувшись к порогу. -- Там!

   -- Встретим их чуть ближе к лесу, -- сказала Ано, надевая шлем.

   Отверженный рефлекторно проверил пробки в ушах. Пальцы Лучезарной потянулись к поясу и взяли из подсумка горсть синеватых "таблеток". Изгнанник снял боцьен и осторожно зашагал вперёд; глаза юноши старались уловить каждое движение леса. Вороны сорвались с веток, начав громко каркать.

   Старейшая остановилась, ожидая тварей. Она сделала глубокий вдох и выдохнула, стараясь расшевелить спокойное сердце. Сердце юноши, напротив, само забилось учащённо; разум едва сдерживал волнение. Из леса донёсся хруст валежника. Вскоре появились монстры.

   "Шестеро. Все взрослые", -- оценила априка. Глаза Ано впились в них, пока мозг предугадывал действия врагов. Старейшая встала и приготовилась. Ромей крепче сжал рукоять, намереваясь уклоняться. Мыйо приблизились на расстояние прыжка; Маниус подогнул колени; Ано метнула приманки. Один мыйо прыгнул; Примус с силой толкнулся вбок. Остальные замешкались, опустив носы к приманкам. Маниус уклонился, готовясь поразить монстра; взор ромея окрасился светом. "Кушайте, кушайте", -- мысль Лучезарной, сопровождённая ухмылкой, проводила таблетки, слизанные языками тварей. Клинок юноши достиг шеи хищника; чувства сообщили об опасности. Маниус рванулся вбок, наугад взмахнув мечом. Пять громких хлопков прозвучали почти одновременно; пять челюстей разлетелись по сторонам. Уцелевший мыйо приземлился неподалёку; на боку монстра зияла глубокая рана. "Убью!" -- разъярился ромей и кинулся к зверю; боцьен прорезал переднюю лапу, распоров мышцы. Тварь рванулась к изгнаннику, но не смогла поразить. Отверженный продолжал резать тварь и уклоняться; мыйо покрылся ранами.

   -- Сдохни! -- крикнул юноша и отрубил-таки голову твари. Лучезарная бросила на него быстрый взгляд, затем рассмотрела убитых мыйо. "С юга", -- определила древняя. Маниус припал на колено, оперевшись на меч. Перед глазами, смешиваясь с опьянением победы, проплыла первая встреча с мыйо; проплыли и унижения, терпимые им после. Юноша вспомнил о клятве, данной после изгнания: вспомнил о клятве мести.

   -- Держись теперь, Клоди, -- прошептал отверженный. Боцьен блеснул в лучах восхода и отсёк у монстра треть лапы. Примус почистил меч и вернул его за спину, затем омыл лапу в спокойном море. Пальцы изгнанника вынули пробки уз ушей.

   -- Я пойду во Флумун-викус, накажу мерзавца Клодиуса, -- сказал ромей и подобрал пиру.

   -- Я догоню, друже, -- отпустила старейшая. -- Всё рано по пути.

   Маниус неторопливо побрёл в сторону леса.

   -- Ну вот, лодку придётся закреплять одной, -- выдохнула Ано, возвращаясь к судну.