Наступила короткая пауза, а затем сэр Уильям встал, чтобы показать гостю свои знаменитые помпейские сокровища. Он повел его между выставленными вазами, статуями, урнами, объясняя, рассказывая об обстоятельствах, при которых была найдена каждая вещь, восхваляя практичный ум Эммы, оказывающий ему большую помощь при раскопках в Кампанье.
Затем вошла мать Эммы с лакеем, который принес мороженое и фрукты. Эмма сразу поняла, что старушку угнетает какая-то забота. До сих пор еще бедная женщина не могла привыкнуть к блестящему положению, занятому ее дочерью в качестве жены английского посла и фаворитки неаполитанской королевы, и по самому ничтожному поводу дрожала, опасаясь за это сказочное счастье.
Эмма пошла ей навстречу.
- Что с тобой, мама? — шепотом спросила она. — Что случилось?
- Я должна поговорить с тобой! — шепнула в ответ старушка, кидая робкий взгляд в сторону обоих мужчин. — Только что, когда доставили багаж капитана... тут был матрос... Том Кидд, Эмма! Что, если он выдаст нас?
Эмма почувствовала, как бледнеет.
— Он видел тебя? Ты говорила с ним?
Мать хотела ответить, но тут подошел сэр Уильям и представил ей Нельсона в обычной шутливой манере:
— Мистер Горацио Нельсон, капитан «Агамемнона», герой дня. Миссис Кадоган, мамаша моей Эммы, перл всех хозяек! Смотрите, капитан, постарайтесь подружиться с нею! Она на стоящий министр в ведомстве хозяйства!
Нельсон почтительно поклонился, старушка смущенно ответила ему.
— Прошу вас совершенно не считаться со мной, — сказал затем капитан, и ласковая улыбка смягчила строгое выражение его лица. — Я привык к самому простому образу жизни. В скромном церковном домике моего отца нас за стол садились одиннадцать детей. А наши судовые обеды... Если мои офицеры хотят полакомиться чем-нибудь особенным, они испрашивают себе к обеду айришстью. Это самое простое кушанье на свете, и все-таки корабельный повар не умеет готовить его. Тогда приходится обращаться к Тому Кидду с его оригинальным рецептом.
Миссис Кадоган вздрогнула:
- Том Кидд?
- Мой старший боцман! Он родом с берегов Уэльса на Ирландском море. Наверное, оттуда у него и рецепт. Если этот рецепт интересует вас... он доставит сюда мой багаж...
- Ваш багаж уже доставлен! — сказала Эмма, скрывая беспокойство под легким тоном. — Мама только что сказала мне...
Ты говорила с ними, мама?
- Я и сама не видела их, — с трудом сказала женщина. — Винченцо доложил мне о них, я велела пригласить их на стакан вина в людскую, но старший боцман отказался. Им нужно было немедленно вернуться на корабль.
Нельсон рассмеялся:
— Том Кидд, как живой! У него уже давно отвращение к Неаполю. Знаете ли, ведь он хотел уговорить меня отказаться от поручения лорда Гуда! Он очень суеверен, как и все наши моряки. Он пришел ко мне страшно мрачный и почтительно доложил, что видел сон: я потеряю Джосаю, если отправлюсь в Неаполь. Моя жена поручила ему заботу о сыне, а потому его обязанность — предостеречь меня. С тех пор он не спускает с мальчика глаз. Из-за него-то он и вернулся сейчас же на «Агамемнон».
Нельсон был женат, имел сына, а теплота, с которой он об этом говорил, показывала, как привязан он к семье!.. С трудом подавила Эмма мрачное волнение, возникшее в ней.
— Должно быть, ваш старший боцман — очень хороший человек! — сказала она, заставляя себя говорить шутливо. — Боюсь только, что, пригласив вас к себе, мы поставили его перед тяжелой задачей. Или, быть может, я ошибаюсь, предположив, что ваша супруга поручила его заботам не только сына, но также и супруга? Бедняга не может быть одновременно и в палаццо Сиесса, и на «Агамемноне»! Что же нам делать? Ах, знаю! Разрешите мне перевезти к нам также и вашего сына, а с ним и бравого Тома Кидда, снотолкователя и духовидца, которым вы меня положительно заинтересовали. Никаких возражений, капитан! На суше ваша капитанская власть кончается; здесь капитан — сэр Уильям, а я... я его адмирал! Поэтому присаживайтесь к моему письменному столу и пишите приказ вашему заместителю на «Агамемноне». Подателю сего без возражений, на гнев или милость, с кожей и волосами, должны быть выданы старший боцман Том Кидд и... Джосая зовут его?.. И Джосая Нельсон.
Взяв Нельсона под руку, Эмма повела его к письменному столу. Нельсон повиновался и набросал несколько строк на листке бумаги.
Склонившись над его плечом, Эмма следила за его рукой.
— Низбет? — удивленно прочла она. — Джосая Низбет? Значит, он не ваш сын?
Словно тень проскользнула по открытому лицу Нельсона.
— У меня нет детей. Джосая — сын моей жены от ее первого брака с доктором Низбетом, который молодым умер в Вест-Индии.
Нельсон встал и вручил листок Эмме. Она бросила взгляд на часы, висевшие над письменным столом.
— Теперь три часа. Когда обед, мама? В пять? Отлично! Значит, в моем распоряжении два часа. А тем временем вас займет мой муж, мистер Нельсон.
Сэр Уильям удивленно взглянул на нее:
— Ты хочешь сама...
Весело смеясь, Эмма тряхнула длинными локонами.
— Пожалуйста, прошу не портить мне моих маленьких сюрпризов! До свидания, мистер Нельсон! В пять!
Стоило Эмме предъявить старшему офицеру «Агамемнона» письмо Нельсона, как ей была оказана полная предупредительность. В ответ на просьбу Эммы дать ей возможность поговорить наедине с Томом Киддом старший офицер провел ее в каюту Нельсона и поспешил за старшим боцманом.
Через минуту Том вошел в каюту. Узнав Эмму, он побледнел как смерть. Словно защищаясь, выставил он вперед руки и сделал движение, собираясь убежать, но Эмма быстро очутилась возле Тома и схватила его за руку.
— Разве ты не узнаешь меня, Том?
Он вздрогнул от ее прикосновения, а затем, словно следуя внезапно принятому решению, выпрямился и медленно сказал:
- Было время, когда Том Кидд знал маленькую Эмму Лайон. Он любил ее, она была ему как сестра.
- И я тоже любила тебя, Том.
Кидд словно не слышал ее ответа. Уставившись взором в пространство, он продолжал:
— Было время также, когда Том Кидд знал мисс Эмму. Она училась в аристократическом пансионе, так как ее мать неожиданно получила наследство. Но когда наследство растаяло в руках злых людей, она поступила в услужение. Она была мужественна и горда. Только издали осмеливался Том
Кидд взирать на нее.
При этих простых словах Тома перед Эммой вставала вся ее жизнь.
- Я знаю это, Том. Я тоже уважала тебя, потому что ты всегда выказывал мне большую нежность чувств!
- К мисс Эмме пришли двое людей: мистер Ромни, художник, и мисс Келли, погибшая девка. Они напели мисс Эмме, что при своей красоте она может сделать карьеру в Лондоне. Она поверила им и пошла за ними.
Пораженная тайным обвинением, чувствовавшимся в этих словах, Эмма вскинула голову:
- Это случилось вовсе не по той причине, Том! Разве ты не помнишь, как опозорили меня? Вот из-за чего я уехала в Лондон.
- Так думал и Том Кидд. Страх за Эмми заставил его последовать за нею. И настал день, когда она пришла в ужас от окружавшей ее скверны и сбежала от греха...
- И ты дал мне приют у себя. Ты думаешь, я забыла об этом? До сих пор я благодарна тебе.
- Не благодарности ради поступил так Том Кидд. Он любил ее, а она... Он не поставил бы ей в вину, если бы она подарила другому свое сердце. Но она продала свое сердце, продала за богатство... сэру Джону Уоллет-Пайну.
Эмма с ужасом посмотрела на него:
— Да ты с ума сошел, Том? Разве ты не знал, почему я это сделала? Ведь сэр Джон давно домогался моей любви, он насильно завербовал тебя в матросы, а когда ты сбежал, он приказал терзать тебя плетьми, и, чтобы спасти тебя от наказания, чтобы избавить тебя от службы, я отдалась сэру Джону.
Его губы дрогнули.
— Так думал и Том Кидд. Он хотел освободить Эмми от греховного союза с сэром Джоном и ради этого добровольно сделал то, к чему его никто не принуждал: он присягнул королю на верность! Он думал, что теперь она покинет сэра Джона. Однако она осталась у него, пока сэр Джон сам не выгнал ее. С тех пор она повела жизнь мисс Келли. Она отдавалась каждому, кто хотел ее. Так жила она... Или это неправда?
Он по-прежнему тупо смотрел в пространство, словно в темном углу каюты ему виделся образ девушки, которой принадлежало каждое биение его сердца и которая должна была теперь превратиться в ничто под тяжестью его обвинений.
— Это неправда! — сказала Эмма. — Том... если бы ты знал...
Ее голос замер в неопределенном бормотании.
Он подождал, не докончит ли она своей фразы, а затем начал снова:
— Том Кидд ничего не знал об этом. Моря и страны отделяли его в то время от нее. А когда он снова встретился с ней, для него... она была прежней мисс Эммой, благороднейшим созданием, какое только носила на себе земля. Такой же осталась она в его глазах, когда Том узнал, что его мисс Эмма живет с сэром Чарльзом Гренвиллем. Она любила этого сэра — так говорила она. А Том Кидд думал, что нет выше и священнее жизни ради того, кого любишь.
Горький смех вырвался у Эммы:
— Нет выше и священнее!..
Почему она так долго слушает его? Почему она допускает его быть ее судьей? Ударами плети были его слова и пламенно вспенивали в ее жилах каждую каплю крови. И все-таки — странно! — она не была в состоянии даже рассердиться на Тома. Дрожь неизведанного, почти физического наслаждения пробегала по ее телу...
- Нет выше и священнее! — задыхаясь, повторила она. — Почему же не продолжаешь? Ты остановился на том, что выше и священнее всего на свете, — на любви Эмми Лайон!
- Ну вот... Чего стоила ее любовь, об этом Том Кидд узнал через несколько лет, когда вернулся. Он думал найти ее у человека, которому принадлежало ее сердце, она же... Этот человек был беден, в нужде; его богатый дядя полюбил ее, как отец. Она вызвалась съездить к тому дядюшке, чтобы попросить помощи для возлюбленного. Он, не подозревая ничего дурного, согласился. Но тогда... Эмма сразу успокоилась:
- Тогда?
- Тогда... дядюшка женился на ней. Теперь она стала богатой, стала леди...
- Леди Гамильтон?
- Леди Гамильтон.
- Дочь служанки и дровосека, не так ли? Которую прежде звали Эмма Лайон? Мисс Эмма... Маленькая Эмми...
- Маленькая Эмми...
Том дрожал. Жалобный стон сорвался с его уст.