Далее, на этом грузинском участке исторической фальш-стены неизбежно проявятся черты американского проекта. Выявить роль американского влияния в нынешнем повороте грузинской политики — это означает, косвенно оправдать даже и саму природу человека. Будь антироссийская линия — самостоятельным выбором Грузии, из человеческого лексикона пришлось бы вычеркнуть даже сами понятия — «благодарность», «справедливость»…
Когда перед Новым Большим Другом, перед США, имеющими заслуг в спасении грузинской нации — не более чем Новая Зеландия, президент Саакашвили льстиво обыгрывает идентичность названий: Джорджия (Грузия по-английски), и Джорджия (штат США), как это смотрится? Не чувствуется ли лакейский восторг, и только — ах! — маленький изъян: чуточки не хватает до полной идилии!.. Родина царицы Тамары оказалась, к сожалению, тезкой — маленького, не знакового штата, не Родины Больших Бушей! Вот еще б несколько лет власти, борьбы с «Главным оккупантом», переименований… и была бы на берегах Куры: «Техасия»!
Но дальнейшее изучение русско-американо-грузинской политической Розы Ветров потребует привлечения другого персонажа, вынесенного в титул этой главы. Важнейший политический пункт, августовский конфликт 2008 года, оказался плотно вписан в американскую предвыборную кампанию. Конкретнее, в кампанию республиканской партии США. Действующий президент-республиканец Буш, нахватавший войн и конфликтов, к тому моменту достиг такого уникально положения, что необходимым (но не достаточным) условием успеха нового республиканского кандидата Маккейна стала его дистанцированность от политики Буша. Пропустим внутриполитические пункты полемики Маккейна и Обамы, а в сфере внешнеполитической республиканские пиарщики разработали следующий ход. Две зашедшие в тупик войны (иракская и афганская) — пусть так и остаются на балансе уже одиозного Буша, но новый республиканец Маккейн должен быть ассоциирован с другой, быстрой, молниеносной, и главное — очень успешной войной, со «спасением демократической Грузии». Причем действовать, отдавать приказы войскам предстояло — действующему (неизбежная тавтология) президенту США Бушу. Но на ТВ экранах всего мира встречаться с Саакашвили, делать заявления, грозить России — будет кандидат Маккейн.
Это ведь популярный, успешный президент может передать часть своего влияния, появляясь в кадре с кандидатом-однопартийцем, похлопывая его по плечу и т. д. Но президент типа Буша мог «подарить» Маккейну только (а что он мог делать еще?) — еще одну войну. Но успешную.
Как описано уже в сотнях статей и книг весь американо-грузинский план-график Юго-Осетинской войны прокладывался от: 8 августа, открытия Олимпиады в Пекине, до 4 сентября — дня закрытия Республиканского съезда.
И очень характерно, что после августовского грузинского блиц-провала, именно республиканцы приватизировали подвернувшийся ураган «Густав». И обычная федеральная помощь при обычном (в тех краях и в то время года) урагане — пошла уже на фоне телекартинки спасателя и спасителя Маккейна.
Именно PR-функции, которые в итоге перевешенные на третьесортный (как оказалось) мексиканозаливский ураган «Густав» («Маккейн пред лицом бури», «Маккейн и беженцы», «…Маккейн раздает пакеты»)… — указывают, что изначально-то в PR-кампании планировался другой «ураган» — «Мишико», (затихший, как опять-таки оказалось, еще быстрее). Ведь по-настоящему сработали бы на бравого республиканского кандидата именно сцены военной фазы, а не жевание за столами пресс-конференций. Те же Маккейн и Мишико — НО… позади них зачищенные («демократизированные»)
Цхинвали и Сухуми. На батумском (а в успешном варианте и Сухумском) рейде — тот же американский флот, но не с теми памятными коробками сухого молока на эсминцах, а с десантниками, инструкторами, военной помощью. А волны беженцев — в Сочи и Владикавказе. Но из-за того, что опять сработала формула, описанная еще М. Ю. Лермонтовым («Не долго продолжался бой, бежали…») и в войсковом плане помогать стало просто некому — тогда и всплыло то самое сухое молоко на эсминцах.
Когда 9 сентября перед прилетевшим Саркози (в тот момент председательствующим в Евросоюзе), Саакашвили пробормотал «… они нас оккупировали, как и в XIX веке…» — тут, конечно, впору вслед за Пиком Коммунизма — переименовать какой-нибудь из «холмов Грузии» в — Пик Цинизма… (Это все же проверяемый факт: ни один народ еще не был столь великодушно спасен на самом пороге его исчезновения!) Но все же главной, рабочей была связка: Грузия — США. В подборках ИНОСМИ вы найдете немало статей, фиксирующих, что именно саакашвильев провал стоил Маккейну президентства.
Но и сегодня этот роман продолжается и тем самым позволяет нам разглядеть суть треугольников взаимоотношений на многих пунктах придвигаемого американцами к России «Вала». И — «Маккейн» здесь очень удобный случай, своеобразный «меченый атом».
Джон Маккейн считается и сегодня главным лоббистом Грузии в США. Во время войны в Южной Осетии он осудил действия России и произнес ставшую знаменитой фразу «сегодня мы все — грузины».
С одной стороны, я надеюсь, что грузины не купятся на столь дешевый плагиат — как известно и 40 и 60 лет до Маккейна, многие уже произносили эту фразу «сегодня мы все — …» применительно к другим нациям, регионам, социальным группам — и здесь Джонни просто просунул голову и сфотографировался в старом пляжном трафарете. Вот русский император, посылая против шаха Аббаса спасительную армию, отнюдь не произносил этой банальности.
Но интересно разобраться, что же все-таки явило миру этого… Джона Маккейнишвили — любовь к Грузии или ненависть к России?!
Вдруг все же Любовь, возникшая, пусть — «ситуативно»… его президентская избирательная кампания, август-2008, важнейший информационный повод. Или все же?..
И тут нежданная помощь, ответ — поступает с другой стороны…
Справка 1. Джон Сидни Маккейн III (John Sidney McCain III) родился 29 августа 1936 года на американской военно-морской базе в зоне Панамского канала. В 1958 году окончил Военно-морскую академию и поступил на службу в военно-морскую авиацию. В 1967 году, в ходе Вьетнамской войны, самолет Маккейна был сбит над Ханоем, и он провел пять с половиной лет в плену. Имеет ряд боевых наград.
Известен как ведущий американский «ястреб»: в ходе конфликта в Косово критиковал администрацию Билла Клинтона за недостаточно решительные действия, при Буше выступал за войну в Ираке до победного конца и увеличение военного контингента США в этой стране.
Эта индексация: «Маккейн III» — указывает на то, что он родом — из давней военной династии. Равно как и место рождения — военно-морская база на Панамском канале. В сверхгрязную историю отъема у Колумбии ее Панамской провинции, и в гражданскую войну, развязанную Штатами ради получения Панамской концессии, здесь углубляться не будем, отметив только: «Почва, однако!»
Кстати, американцы, как давно отмечено, очень любят статистику и фиксации различных рекордов и достижений. И если задуматься, то оказывается, с одним достижением Маккейн вошел, уже навсегда — в историю Америки. Вашингтон — первый президент, Никсон — первый импичментизированный президент… А Маккейн навсегда: первый в истории США кандидат, проигравший выборы — черному кандидату. И отчасти помогший ему в этом Саакашвили — тоже ведь, получается, вошел в историю своего любимого государства…
Справка 2. 10 января 2010 Михаил Саакашвили, на церемонии в Батуми, присвоил бывшему кандидату в президенты США Джону Маккейну звание «Национальный герой» и подарил ему пистолет. Рассказав, что этот пистолет во время войны во Вьетнаме у пленного американского пилота отнял русский генерал. В августе 2008 года этот генерал «продал пистолет одному грузинскому бизнесмену», и вот теперь Саакашвили «замыкает круг», возвращая его Маккейну.
Действительно, какое зримое и веское напоминание Маккейну: «Помни, кто тебя держал в плену, пытал, да еще и забрал твои вещи»!
Так всплывает второй географический пункт, вынесенный в титул этой главы. Вьетнам. И грузинам, раскрывшим объятья брату Маккейнишвили, останется только вздохнуть. Нет, не о любви эта песня. Не о любви к Грузии, во всяком случае.
В своей немного альтернативной истории холодной войны одну главу я назвал: «Геополитический дартс» (Дротики локальных конфликтов в двух полушариях).
Там я рассматривал некоторые закономерности в череде локальных конфликтов 1940–1990-х годов. Сужая круги над интересующим нас Вьетнамом, так повлиявшем на Джона Маккейна, необходимо дать представление о железной американской логике восприятия тех конфликтов и вывести на арену еще одного персонажа, коллегу и соратника Маккейна.
Техасский конгрессмен Чарльз Вильсон: «Во Вьетнаме мы потеряли 58 000. Русские в Афганистане потеряли 25 000. Они нам должны еще 33 000 убитых».
Лозунг в США был запущен такой: «Пусть у русских будет свой Вьетнам!»
Правда, этот же Чарльз Вильсон проливал и слезы, «о страданиях афганских детей, ранивших его сердце», выбивая в конгрессе деньги на «Стингеры» для сбивания советских вертолетов. Советские летчики должны посидеть в плену как наш Маккейн!
Так все же: сострадание (к афганцам) или железная арифметика потерь?
Впрочем, как известно, Чарльзу Вильсону делали операцию по пересадке сердца, так что здесь можно оставить и самый мягкий, примирительный вариант:
— В одном из сердец конгрессмена сидела калькуляция тех, еще вьетнамских потерь: «Они нам должны еще 33 000 убитых».
А в другом конгрессменовом сердце — сострадание к афганцам.
Правда получается, по чарльзвильсоновской же арифметике, по всем правилам арифметических пропорций, для успешного «взыскивания» остатка этого долга (33 000 убитых), — Афганская война должна была протянуться еще 17 лет — равно как 17 лет для этого должны продолжиться и… страдания афганский детей, ранивших его (второе) сердце…
Но самая-то важная моя поправка в другом. Вьетнам и Афган…
Учился-то будущий конгрессмен Вильсон неважненько: второй с конца по результатам экзаменов по истории. (А как Маккейн, честно говоря — не знаю.) И почти извинительно ему не знать, что вьетнамский узел, затянулся еще в его дошкольные годы. И уж к этому СССР — не имел ни малейшего отношения. Да, СССР заваливал потом Северный Вьетнам горами оружия! Да, советской ракетой был сбит будущий республиканский претендент Маккейн.
Но… СССР не провоцировал США влезать во Вьетнам.
Вот главное отличие между сведенными в единый баланс Вьетнамом и Афганистаном! Ибо заманивание СССР в Афганистан — это была удачнейшая американская спецоперация. Збигнев Бжезинский хвастается ею по сей день, изумляя европейских телевизионщиков уровнем американского цинизма.
Как известно, 24 декабря 1979-го советские войска вошли в Афганистан. Но еще 3 июля 1979 года, как свидетельствует сам Бжезинский, он направил докладную записку президенту, в которой высказал мнение, что «помощь противникам афганского режима (Кармаля — Амина) будет побуждать Советский Союз к военному вмешательству». И президент Картер подписал первую директиву о предоставлении тайной помощи противникам режима в Кабуле. И недавнее документированное разоблачение состояло в том, что ранее по американской версии, их помощь моджахедам началась строго после 24 декабря 1979 года («…защита афганских детей, разрывавших второе сердце Вильсона»). И вот Роберт Гейтс и еще несколько чиновников признали, а Бжезинский, так и вовсе — похвастался!! — что помощь началась еще 3 июля 1979 г., и именно с целью спровоцировать советское вторжение в Афганистан.
Вот Бжезинский в интервью французской газете Nouvel Observateur (18–25 января 1998 г. и чуть ранее в интервью телесети CNN 13 июня 1997 г.).
— «Нувель Обсерватер»: Вы не жалеете о том, что вы содействовали исламскому фундаментализму, что вы снабжали оружием и консультировали будущих террористов?
— З. Бжезинский (как замечают французские интервьюеры — удивляется):
Эта секретная операция была отличной идеей. Ее целью было заманить русских в афганскую ловушку, и вы хотите, чтобы я жалел об этом?
Что важнее с точки зрения истории мира? Талибаны или падение советской империи? — (И таких трелей счастливого триумфатора еще 5 страниц…)
Потом США развернул целую кампанию санкций и акций, «заставивших СССР заплатить большую цену» за инспирированную ими авантюру. Бжезинский лично бывал в Пакистане, координировал совместные с этой мусульманской страной усилия и втянул в антисоветскую ось «саудовцев, египтян, англичан, китайцев» (…)
В общем, признаем, разыграно было блестяще, (правда и политический маразм брежневщины помог). Но согласитесь, колоссальнейшая, качественная тут разница со Вьетнамом.
Вьетнамский конфликт — это, собственно на 100 % французская колониальная война, расколовшая страну на Север и Юг еще в самом начале 1950-х.
Это слишком уж громкий, на весь мир прозвучавший разгром французов при Дьенбьенфу (7 мая 1954 года) побудил США сначала помочь союзникам, а потом и постепенно занять освобождавшееся французское место. Влезть в старые колониальные французские дрязги, тянущиеся еще с 1858 года (год влезания французов) — это было сугубо американское решение. Перечитайте историю президента Эйзенхауэра работы Роберта Иванова — там впечатляющая картина, как опытный и мудрый полководец Второй мировой войны всеми средствами препятствовал вползанию США во вьетнамско-французскую столетнюю войну. И что из этого вышло.
Роберт Иванов: «Воздержаться от интервенции в Индокитае было нелегким делом для Эйзенхауэра. На него оказывалось большое давление внутри страны с требованием нанести по Вьетнаму удар хотя бы с воздуха. Французские союзники США по НАТО, предвидя катастрофу в Дьенбьенфу, где вьетнамцы окружили французские войска, беспрерывно взывали к натовской солидарности, настаивали на прямом военном вмешательстве США в войну во Вьетнаме. Эйзенхауэр… сомневался в том, что удары с воздуха по Дьенбьенфу будут эффективны, и опасался, что они могут стать только прелюдией к обязательству использовать во Вьетнаме американские наземные вооруженные силы… Однако он все же направил во Вьетнам американские бомбардировщики и 200 военных специалистов. С. Амброуз констатировал: «И все же, несмотря на сокращение числа военнослужащих, направляемых во Вьетнам, и установление точной даты их возвращения, Эйзенхауэр оказался тем, кто послал первый контингент американских солдат во Вьетнам». Именно этот прецедент был использован преемниками Эйзенхауэра в Белом доме, чтобы в дальнейшем ввязаться в одну из самых грязных и кровавых войн».
Что ж, попробуйте привязать русских 1858 года (2 года после окончания Крымской войны), к тому, что французы полезли во Вьетнам? С конгрессмена-то Вильсона (второй с конца по результатам экзаменов по истории) — какой вообще может быть спрос?! Силен только в арифметике: 58 тысяч, 25 тысяч, русские за Вьетнам должны нам еще 33 тысячи…
Однако вот уже пройдено 3 страницы, без единого упоминания Грузии. Только Вьетнам, Афганистан, Вильсон, Маккейн, Бжезинский, 58 000 убитых, 25 000 убитых…
Но в действительности, это страницы, которые я попросил бы перечитать всех, интересующихся именно судьбой Грузии. Хирургическая мгновенность августа-2008, сорвала план США. (Помните, пара страниц выше, Вильсона: «Пусть у русских будет свой Вьетнам!»)
Только предположите, что удалось бы им, втравив Саакашвили, еще и затянуть конфликт, привить, допустим, грузинам вьетнамское и пуштунское упрямство, завалить их оружием, (отчасти выполнено). Вот и добрали бы они, наконец, те «… 33 000убитых, которые русские должны нам». А Вильсон бы параллельно дооплакивал бы… страдания грузинских детей, ранивших его (уже наверно третье) сердце…
Ведь добирать 33 000 убитых — для этого нужен длящийся конфликт!
И страну трехтысячелетней культуры бросить мелкой гирькой на баланс двухсотлетнего ковбойского режима — это что?
ФИНАЛ
Главное, в чем преуспели те ковбои, так это в избирательном влиянии на интеллигенцию древних наций. А еще — в упрощенном, голливудском восприятии истории. Вот на этом, всем знакомом поле я и завершу свою «Маккейновскую главу». Образ его, в общем-то, легкопонятный, и даже — признаем — цельный. Родился в военной семье, на военной базе. Бомбил Вьетнам. Если б не советские зенитные ракеты и инструкторы — сколько бы лет успешных и безнаказанных бомбежек, сколько тонн напалма он бы еще вылил на вьетнамцев! Сколько званий, наград светило бы Маккейну Третьему!.. Почти шесть лет сидел в плену. А рядом с вьетнамскими допрашивающими офицерами, конечно, были и советские. Личные вещи отобрали — (спасибо, Саакашвили хоть пистолетик вернул)…
В общем, все что он думает, что он, Маккейн, вообще может думать о России — столь ясная картина, что и пары строчек тратить жалко… (Представили, думаю, все). Еще только раз повторю, зафиксирую сам корень его русофобии: нарушенная безнаказанность. Ведь как было замечательно: он бомбит, льет напалм — вьетнамцы в бессильной ярости целятся в него из луков. И всю эту ковбойскую идиллию смазывают зенитные комплексы «Made in USSR»! Понимаем Вас, мистер Маккейн!
А с упомянутым киношным восприятием истории — так уж получается, что в соответствующей исторической нише (кластере) — царит не самый идеологически желательный (правильный) фильм, а самый талантливый. И то, что Холокост воспринимают по спилберговскому «Списку Шиндлера» — это совершенно естественно. Ну а кто же сейчас… самый известный киношный вьетнамский пленный?
Подсказка. Самый мощно присутствующий в массовом сознании… он к тому же так элегантно, так филигранно выведен, что запомнился всем, даже и не появившись «лично» на экране. (Как бандит Джавдет, в нашем «Белом солнце пустыни»). И о нем, тем не менее, постоянно говорят, вспоминают…
Да-да, конечно, это отец боксера Буча (Брюс Уиллис), из «Криминального чтива» Квентина Тарантино. Выживший в плену соратник рассказывает маленькому Бучу, какой герой был его отец. И какие героические были те часы, пережившие три войны. И как (и где!) героически прятал их отец Буча все шесть лет вьетнамского плена.
И эта реликвия (часы) потом движет весь сюжет фильма (…)
Конечно, Тарантино ведет повествование в своем фирменном, пародийном стиле, однако попробуйте припомнить — ну хотя бы еще. одного киношного вьетнамского пленного, а потом проведите небольшое исследование, опрос: кто из них более известен? Так что мое возведение Маккейна к голливудскому архетипу, «отцу Буча» — вполне обосновано.
Кстати, и тема ушедшего времени, часов, «сверим часы», «в ногу со временем»… очень популярна в политических обозрениях.
Так что… см. название этой главы.