В поисках самых первых разделительных пунктов с нашими давними оппонентами, снимая археологический слой за слоем, доходя до самых первых трещин, расходящихся континентов, так или иначе придешь — к Великому разделению церквей 1054 года. И потом к двум важнейшим событиям уже разделенной истории, довершившими в XIII веке этот раскол, оформившими его и сделавшими, похоже, необратимым:

1. 1204 год. Четвертый крестовый поход, вдруг весьма неожиданно развернулся в сторону союзника по первым трем. Внезапно был захвачен богатейший город тогдашнего мира — православный Константинополь. Именно его богатства легли в основу европейских банковских домов, и прежде всего ломбардских. Историки давно зафиксировали следующий вывод (или обвинение): католический Запад в ту эпоху не делал различия между мусульманами, язычниками и схизматиками (так они называли православных). НО… есть еще один уникальный момент, доселе исследователями как-то не отмечаемый. Ведь мусульманам, по всем крестоносным планам грозило: только лишь отнятие Иерусалима, Святой Земли!.. Никогда НЕ планировалось идти дальше, например: уничтожать Мекку, Медину, окатоличивать арабов! А вот православие по римским планам — должно быть уничтожено полностью (как исповедание). На него Крестоносные походы шли не за овладение одним определенным пунктом, а по всему фронту: от Новгорода до Константинополя. Вот о каком парадоксе я предлагаю задуматься, восстанавливая историческую картину.

2. Выбор Александра Невского, 1240–1251 год: «Союз на Востоке — оборона на Западе». Я привязываю этот выбор к 1240–1251 годам, от первого отраженного Александром крестового похода на Северную Русь — до поездки его в Орду, братания с сыном Батыя Сартаком. Выбор важнейший для формирования нашей идентичности, по сути решивший, что вот: на этом месте будет Россия, а не еще одна Польша. Об этом будет отдельный рассказ.

Одна из гипотез, наиболее часто повторяемых в конце XX века, объясняла различие «Цивилизированной Европы» и «Дикой Азии» — наследием Римской империи. Суммирующий тезис этой гипотезы часто формулировался так: «Куда только дошли римские легионы, где установилось римское право — там и правопорядок, там и выросла демократия».

Понятно, «…куда только дошли римские легионы» — несколько запальчивый образ, все же в виду имелись регионы твердого, устойчивого и долговременного римского правления. Но… переводя на современные географические титулы: до Ирана, Азейбарджана те «римские легионы» доходили, но Сирия, Ливан, Турция, половины Ирака-Иордании-Армении, и вся Северная Африка — как раз и были зонами устойчивого многолетнего римского правления. А вот восточная Германия, Силезия, Польша, Скандинавия, наоборот: там эти «римские легионы» даже «не ночевали».

Не стоит абсолютизировать (тоже популярная версия) и «римское право, как основу западноевропейской цивилизации, демократии, правовых государств…» и, в конечном (и самом важном для некоторых) счете, — материального благополучия. Римским-то оно зовется — от «Рима Второго». Именно Константинопольский римский император Юстиниан кодифицировал и передал миру то, что называется: Римское право. Те, кого мы привычно именуем: «византийцы», в действительности откликались на обращение: «ромеи» (римляне). А вот на территориях тогдашних Италии, Германии, Британии, Франции как раз в это самое время бродили и только-только рассаживались варвары. А юридический процесс, например, в районе тогдашнего Рима Первого, представлял собой короткую перепалку какого-нибудь лангобарда или вандала, а потом — поединок, для выяснения правоты. Юридическими атрибутами и аргументами тогдашнего «перворимского права» были: дубины, палицы, мечи…

Это все она, политкорректность вынуждает тот простой и ясный факт, что Европейская цивилизация создана Христианством — обходить кругами (в угоду то ли мусульманам, то ли атеистам). И на этих кругах перебирать: римские легионы, римское право. Христианство создало «Европу», Христианство же ее и разделило, разделившись само, и вот в этом самом разделе интересно заметить следующее, вынесенное в титул главы: Девятьсот пятьдесят лет НЕ вместе (1054 год — Великое разделение церквей).

Начну с того, что, возможно, покажется парадоксом. Возвышение римских пап, если добраться до самых-самых пред-пред-посылок, было вызвано их захолустным, окраинным положением в период становления христианства. Доказательства? Да вы откройте самую обычную карту «Путешествия апостолов», что прилагается почти к каждому изданию Евангелий, и гляньте на города, где проповедовали апостолы. На Востоке: Антиохия, Афины, Эфес, Фессалоники, Милет, Родос, Атталия, Александрия, Сидон. На Западе — только Рим… Говорят: «Все дороги ведут в Рим»? — возможно, — Но НЕ дороги апостолов! И общий вид карты подтверждает: роение христианской жизни — на Востоке. И только где-то далеко, там, за западной околицей — один-одинешенек Рим.

Те города, удостоенные посещения апостолов, стали именоваться «апостольскими кафедрами». Причем некоторые из них были (и оставались) совершенно ничтожными в экономическом, политическом значении, по численности населения. До Великого разделения еще почти тысяча лет, но первый из Предопределенных шагов уже сделан…

Следующий, двести лет спустя, шаг к разделению церквей — это первые ереси и борьба с ними. Как ни странно — ведь в этой борьбе с гностицизмом, арианством Запад и Восток были абсолютно едины. Но и в этой совместной борьбе, был сделан следующий шаг к будущему разделению. Дело в том, что главными в спорах с еретиками были не метафизические аргументы — а сугубо исторические.

К примеру, александрийский заумник Арий, отец самой опасной из ересей — арианства, отрицал единосущность Троицы в таких хитроумных метафизических построениях, разобраться в которых могли, что тогда, что сейчас — считанные десятки людей. Но еще тот Арий, оказывается, писал популярные песни (!!!), в которые и вставлял свои краткие лозунги. Песни уже без всякой метафизики, но, наверное, с немалым «драйвом». Поразительный факт — ведь это за тысячу семьсот лет до мормонской рок-группы «Осмондс», до американских поющих телепроповедников, до Рона Хаббарда и прочих! Почти все германские племена приняли христианство — в арианской… аранжировке. Два Вселенских церковных собора яростно боролись с Арием и арианством.

И поскольку аргументы в спорах, как упоминалось, были в основном исторические: Какой апостол, Где? Что? Когда говорил? — по поводу, например, единосущности Троицы — то резко поднялось значение тех самых «апостольских кафедр», которые раньше ничем в церковной иерархии не отличались от обычных — епископских. Так епископы апостольских кафедр и выделились, стали патриархами.

И когда — это уже третий шаг! — Римская империя окончательно разделилась, почти по ровной прямой линии, (представить которую на современной карте можно проведя отрезок от столицы Слободана Милошевича — до столицы Муаммара Каддафи), в Восточном государстве остались: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский патриархи, а в Западном только — Римский. Такие разнородные обстоятельства и поставили Римского патриарха в уникальное, а можно сказать — изолированное, а можно и — монопольное положение. Так было положено основание тому, что историки назовут — папоцезаризм.

До раскола церквей еще пятьсот лет, но уже в глубине формируется… свои разные стили восприятия мира, действия. Там (Восток) — соборность, (споры, толчея), тут (Рим) — одинокие размышления на отшибе.

Более важными, более глубинными причинами разделения судеб континентов представляются те различия положений церкви. А самым интересным — то, как образ мыслей и действий первосвященников проецировался на народ.

На какие виды подразделяются Разделения?

Тонкость предмета требует сугубого внимания к формулировкам. Церковь признает два типа разделений:

Разделение по поводу догматов — ереси.

Разделение по поводу церковного управления — схизмы (расколы).

Так вот описываемое 1000-летнее разделение с западной точки зрения — схизма, (а мы, соответственно: «греческие схизматики»), а с Восточной точки зрения — ересь. («Латинская ересь»). Со временем точность определений стала непозволительной роскошью и оба термина стали одинаково ругательными. Но то, что католики нас не считали еретиками, по-моему, следует еще из такого факта, как Уния: православные Западной Украины не изменили ничего в обрядах и догматах, лишь признали главенство Пап (2-й пункт) — и были «приняты в католики».

Первым и главным пунктом разделения является догмат о филиокве (filioque — латинское: «и от сына»). Православные считают, что Дух Святой исходит от Отца, католики — «от Отца и от Сына».

А кто, собственно, прав?

Истории Великого разделения посвящены многие тысячи работ и книг, наивны попытки в одной главе ответить на поставленный вопрос. Но… если задать, как на экзамене, «наводящий вопрос»: Кто более неправ: схизматик или еретик? — иными словами, что важнее: единство догматов или единство управления? А если еще и пренебречь политкорректностью и удобством гладких, симметричных ответов («и вашим и нашим»), то следует все же «рубануть с плеча»: правы — православные.

Даже базируясь на нейтральные источники — наши издания эпохи государственного атеизма, можно констатировать: Никео-Цареградский символ веры, принятый в 325 году на Вселенском соборе всем христианским миром, фиксирует: «Святой Дух — от Отца». Тогда все патриархи (и Римский) назывались православными — в противовес накатывавшим волнам ересей: гностиков, ариан, монофелитов, монофизитов (несториан). В соборе Святого Петра, в Риме, папа Лев III третий установил две серебряные таблицы с Никейским символом веры на латыни и греческом, и подписью: «Я, Лев, поставил это по любви к православной вере и для охранения ее».

Догмат о филиокве, ранее называемый «испанское новшество», впервые «засветился» лишь в VIII веке на Толедском соборе. Можно сказать, что в смысле отступления от Никейского кредо — Римские папы позиционировали себя так же, как когда-то ариане и прочие. Изменение догмата они сочли несущественным по сравнению с принципом единства, единоначалия пап. А откуда взялось это единоначалие — показано двумя страницами ранее.

Писатель Александр Сегень в романе об Александре Невском зачерпнул древнее, народное и удивительно точное понимание сути филиокве. В совершенно мимоходном, досужем разговоре по поводу проезжающих мимо рыцарей Тевтонского ордена, один дружинник спрашивает: «А правда, что те папежники двум Святым Духам веруют?»

Какое точное слово, нечаянный афоризм людей, никогда не участвовавших в богословских спорах! Если по-римски: и Отца и от Сына, это ж значит: ДВА Святых Духа!

Но самым интересным, думаю, будет какой-либо намек на отношение нас, нынешних к тем давним разделениям. Вот свидетельство очевидца о Цареграде V века, о греках, от которых мы «веру восприяли». Пишет Григорий Нисский, младший брат святителя Василия Великого, известный в частности еще и тем, что отрицал реальность Зла (зло — просто отсутствие Добра).

«Все здесь полно людей рассуждающих о непостижимых предметах. Спросишь, сколько заплатить оболов? — философствует о Рожденном и Нерожденном. Спросишь о цене на хлеб — отвечают: «Отец больше Сына!». Справляешься, готова ли баня? — говорят: «Сын произошел из ничего»».

Ну как тут с умилением не узнать себя? Не признать — ну это же мы, точно — мы, Господи!

 

ХРОНОЛОГИЯ КОНФЛИКТА

Сам процесс «развода» затянулся на 200 лет, примерно с 867 по 1054 год, так что в 2004 году, строго говоря, исполнилось 950 лет разделению. Для наглядности я свел события в такое подобие таблицы, отмечая: годы, действия, имена Римских Пап, Константинопольских патриархов — и еще императоров (увидите почему):

Через двести лет, во время Четвертого Крестового похода крестоносцы захватят и разграбят Константинополь. Еще через двести лет осажденный мусульманами Константинополь откажется от помощи на условии присоединения к Риму (Известный клич: «Лучше чалма, чем тиара!») — и будет захвачен. Храм Святой Софии превращен в мечеть.

История пронзительной поучительности. Восточная церковь совершенствовала метафизику, личную этику, учение о божественной сущности, в организационных вопросах полагаясь на «симфонию» с императорами, падения которых тянули за собой и церковь. Колорит — даже в простом перечне имен: Михаил III Пьяница, Лев VI Философ. «Философ», в погоне за четвертым браком свергающий Патриарха — да уж, «философский взгляд» на жизнь!

Римский же папа выстраивает свою собственную «вертикаль власти» (за издержки и грехи этого строительства Иоанн-Павел II недавно приносил извинения). Там споры, соборы, четыре патриарха, а здесь, «на отшибе» — один. Первый, по сути — западный индивидуалист, идея «личной ответственности»… и т. д.

После этой «установочной» мини-главы, в моей «украинской книге» шел рассказ «Уныние семи Уний» — о долгом соперничестве Православия и духовное закабаление, и самое настоящее феодальное «забыдление» западных украинцев: три Унии религиозные, плюс четыре политические, и… готово. «Быдло», впрочем — вполне официальный термин, прилагаемый поляками к подвластному населению. Но это долгий, отдельный рассказ, в русле этой книги, важнее просто показать, как за эти «950 лет НЕ вместе» разошлись мировоззрение, критерии оценки — в том числе оценки исторических событий, в том числе событий Второй мировой войны…

Вернусь к первой идее этой книги. Борясь «с фальсификациями» — мы столкнемся не с вырванными или вставленными страницами, не со следами выскобленных и нововписанных цифр — ас различиями в интерпретации, в понимании одних и тех же фактов. Систематизируя эти разночтения, мы доберемся до периода формирования различных мировоззрений, симпатий, фобий. Выше мы говорили о самых начальных предопределенностях, разведших католичество и православие. Но именно бурный XIII век превратил религиозные расхождения в глубокую политическую пропасть. И начиная с XIII века религиозные и политические конфликты стали впечатываться в народное сознание. Мы, Россия и Европа, зажили совершенно разной жизнью.

Дитер Гро, книга «РОССИЯ ГЛАЗАМИ ЕВРОПЫ. 300 лет исторической перспективы» говорит:

…о той духовной работе, потребовавшейся, чтобы одно географическое понятие, Европа, могло быть противопоставлено России, — причем выясняется, что… всем другим оно, (Европа) — нейтрально (курсив мой — И.Ш.).

Всякий, пишущий на эту тему, разумеется, не может обойти и величественную, необъятную книгу Данилевского «Россия и Европа». Тут, в выражении «не обойти» есть два смысловых оттенка: не обойтись без нее, и — не обойти, не проскочить мимо. Я, рассматривая все различие русской и европейской судьбы, характера — избираю траекторию параллельного (Данилевскому) движения: в том же, надеюсь, направлении, но чуть-чуть по другому полю, по другим фактурным кочкам.

Вот и на первом «русско-европейском» этапе, кратком исследовании религиозных исходных точек, как бы замеряя дистанцию этого параллельного хода, отмечаю лишь небольшую разницу.

Данилевский: «Католичество зародилось, собственно, со времен Карла Великого, когда он своим покровительством утвердил власть римского епископа во всем своем государстве, границы которого почти совпадали с тем, что, собственно, должно называть Европою. До этого времени римские первосвященники пользовались только тем уважением, которое сопряжено было с именем Рима…

Христианство в чистой форме православия, прилаживаясь к свойствам романо-германского народного характера, обратилось чрез это в католичество…»

Я абсолютно согласен, силовое давление императора Карла Великого — было первым, первичным моментом расхождения католического и православного континентов. Только чуть добавляя, что был и некий предопределенный, досиловой момент: монопольное положение римских пап — как изнанка их «христианской захолустности».

Вот на такой небольшой дистанции и пролагается путь нашего путешествия… по водораздельному хребту «Россия — Европа». Существенное расхождение только в самых дальних посылах, выводах: Данилевский верил в грядущий панславянский триумф, мне кажется более надежной целью — евразийство.