— Чтоб он Бездну провалился, лживый ублюдок! — я в сердцах швырнула считыватель с последним докладом с Коррофуна на кухонный стол, едва не опрокинув кружку с кофе.

— Солнышко, ты о чем? — Ив раскрыл термостат и вытащил разогретые бутерброды. — На, держи.

— Ты не представляешь, как меня подставили, — я подмахнула с протянутой тарелки бутерброд и вгрызлась в хрустящий хлеб, наблюдая, как Ив разыскивает сахар.

Какой же он у меня красивый… Неро, гад и мерзавец, ехидно вставил бы: «Особенно когда в одних штанах бродит по твоей кухне». А я бы добавила — без своей дурацкой косы. Ему так идут распущенные волосы…

Ив присел на соседний стул, усмехнулся и потянул меня за нос:

— Чтение всякой гадости в шесть утра плохо влияет на пищеварение. К тому же, мне казалось, что Дирзит женского пола.

— Она-то — да. Но, видимо, где-то у меня на пятой точке висит объявление «пинать здесь», так что она не одинока.

— И кто же составил ей компанию? Один хороший хук справа, и он раскается, обещаю. И, кстати, никаких объявлений там нет, я проверял, — он совершенно по-мальчишески подмигнул. Я не удержалась и хмыкнула, хотя, попадись мне сейчас Неро, вцепилась бы ему в глотку не задумываясь.

— Увы, там поможет только ядерная боеголовка, — уныло ответила я, прихлебывая кофе. — Хук справа уже опробован и признан неэффективным.

— Я серьезно, — Ив внимательно посмотрел на меня. — Хочешь, поговорю с эти типом?

— Не обижайся, но «мужской разговор» тут не поможет. Если только в процессе ты не применишь фронтальную лоботомию.

— Неважно. Ты же не думаешь, что я дам какому-то постороннему гаду обижать мою девушку?… — он наклонился ко мне и поцеловал в макушку, проведя рукой по волосам. — Кто это? Кто-то из наших?

— Можно и так сказать, — я долю секунды колебалась — но рассказать суть проблемы означало рассказать все от начала до конца — и подставить Ива под удар того, с кем он не справится. Нет. Никогда. — Это… вопрос авторитета. Если вмешается посторонний, будет только хуже.

— Пешш бузит, что ли?

— Ээээ… — я выгнула бровь, припоминая предыдущие реплики. А ведь действительно похоже вышло. — Ну не то чтобы совсем…

Лучше бы это был Пешш, честное слово. Но если верить лежащему передо мной отчету, в котором всплыли на диво знакомые крылатые змейки, я в заднице еще большей чем была. Сам это был Неро, или его ставленник, которому, как и мне, этот амулет был подарен, уже не имеет значения. Фактически я оказалась между Эрро, который после последних отчетов загорелся идеей выпотрошить «черные» лаборатории до последней портативки, и Неро, который при любой реальной угрозе потребует прикрыть свое предприятие любыми средствами.

— Ясно, — Ив кивнул с понимающим видом. — Ладно, не буду мешать воспитательной работе. Но не жди, пока он тебя совсем достанет — я и не таким мозги вправлял на место. Правда-правда.

Он улыбнулся и уморительно закивал головой. Золотые волосы рассыпались по обнаженным плечам, перламутрово засверкали мелкие чешуйки на светлой коже спины и рук, складываясь в тонкий филигранный узор.

Какой же он у меня красивый. И как же я его люблю…

Ив протянул руку, заправляя выбившуюся из пучка прядь мне за ухо. Я поймала его пальцы, прижавшись к ним губами. Он привстал, притягивая меня к себе…

…И в этот момент на пороге кухни возник Пешш в мятой форме и со считывателем под мышкой. Смерив странным взглядом открывшуюся сцену, он наконец сообразил вежливо кашлянуть. Я спешно оправила сползшую с плеча пижамную курточку и выразительно посмотрела на него.

— Я стучал, — тоном, еще более странным, чем взгляд, сообщил Пешш, почему-то глядя на Ива. — Три раза. Вы разве не слышали?

Повисла неловкая тишина.

Я не могла отделаться от глупого ощущения, что друг мужа застукал меня с любовником. Притом что второго у меня никогда не было, а первый еще и весьма прозрачно намекает, что «разоблачение» инициатива третьего.

Ив кашлянул и, проговорив куда-то в пространство «Пойду я, наверное, оденусь», дипломатично ушел в спальню.

— Пешш, я, конечно, просила прийти ко мне домой и пораньше, но не на кухню и не в шесть же утра, — процедила я.

— Извините, — безо всякого выражения отозвался он, подходя к столу и стягивая с запястья портативку. — Я подумал, что так у нас будет больше времени.

Усаживался за стол и грузил систему Пешш в гробовом молчании. Моего воспитания даже хватило налить ему кофе — разве что кружка брякнула о столешницу несколько громковато.

— Солнышко, я пошел, — в дверь заглянул Ив, уже в мундире. Ласково мне улыбнулся и отнюдь не ласковым взглядом смерил Пешша. Тот ответил взаимностью, бросив на Ива хмурый взгляд исподлобья.

Ну и что здесь происходит? Не может же быть, что Пешш меня ревнует. Или может?…

Ерунда какая-то.

— Я после обеда к тебе зайду, — я поднялась и, проводив Ива до двери, на пороге тихо добавила: — Вы что, знакомы?

— Исключительно по рассказам… коллег. И твоим, конечно, — он коротко поцеловал меня и вышел. Я отметила паузу. Что-то мне все это не нравится.

Вернувшись на кухню, я поинтересовалась у Пешша в лоб:

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— …Думаю, нет, — его пальцы стремительно бегали по сенсорной клавиатуре. — Это ваша жизнь. И меня она не касается.

— Я тоже так думаю, — сказала я, обескураженная внезапной сдачей противника. — Что вы могли не поделить — вы же даже не знакомы?

Пешш молча посмотрел на меня и снова перевел взгляд на клавиатуру, щелчками развешивая в воздухе голо-экраны.

— С командующим пятого ранга Иворданом Ад'ером я не знаком и никаких личных счетов у меня к нему нет, — ровно сообщил Пешш. — Вот, посмотрите, здесь список.

Я смотрела на услужливо порхнувший поближе ко мне экран с полным списком кораблей достопамятного «Эско», и чувствовала жесточайший приступ паранойи. Ни единого двусмысленного слова, ровная, утвердительная интонация — и крайне подозрительная формулировка. Учитывая, что Ив не Ад'ер, не командующий пятого ранга… и, продолжая ту же логику, скорее всего не Ивордан…

— Вы были знакомы до Корпуса, — утвердительно проговорила я.

— Исключительно по рассказам, — он пожал плечами.

— Какого рода рассказам?

— Хотите узнать, не плохой ли он человек? — Пешш хмыкнул, черные глаза сверкнули. — Нет, не плохой — не хуже вас. И у меня личных счетов с ним действительно нет — исключительно многовековая родовая вражда. Вы довольны?

Я-то довольна не была, более того, его формулировки выглядели все двусмысленнее и двусмысленнее.

— Ладно, что там у тебя? — я подтащила экран поближе. И мекалу ясно, будет изгаляться в словоблудии, пока я не начну подозревать Ива в растлении малолетних и серийных убийствах.

К списку кораблей прилагалось масса интересного — я даже мимоходом пожалела несчастную контору: с Пешша станется слить взломанные базы в галасеть — исключительно зловредности ради. Карты регистрации в портах, маршруты, корабельные журналы, описи грузов… Деловые контакты.

Мне нужен был один-единственный корабль, чей облупленный номер на немытом борту я запомнила весьма неплохо, и он нашелся. ИРЦ-110, нежно именуемый сотрудниками фирмы «Светлячок». Маршрут за нужный период совпадал, накладная на грузы — вроде бы тоже. Никакого флаера, правда, в этой накладной указано не было, но это уже частности. Заказчиком значилась некая компания «Алекто», бывшая, судя по партнерским спискам, клиентом не то чтобы постоянным, но периодически возникающим на горизонте «Эско». Выплаты не задерживала, крупных заказов не делала, расплачивалась через виртуальные анонимные счета «на предъявителя» и на какую-то конкретную базу доставку не резервировала. Среди клиентов таких была половина — мелкие конторки, такие же полулегальные, как и само «Эско».

Я полезла в глубины баз данных и, не найдя на «Алекто» ничего толкового, переключилась на галасеть. Там нашлось еще меньше: род деятельности — проектирование, сборка и монтаж оборудования для жилых станций на колониях с агрессивной планетарной средой; отзывы — положительные, нарекания по мелочам.

Добротный середнячок с хорошей репутацией. Идеальная ширма для отмывания доходов.

И если у Селена и всех его агентов разом не случилось внезапного помутнения рассудка, основные доходы у Неро должны быть весьма существенны.

— Кого потрошим дальше? — подал голос Пешш, с интересом наблюдавший за моими манипуляциями.

— Ее, — я кивнула на официальную страницу «Алекто». — По максимуму.

— Можно и по максимуму, — он покладисто кивнул. Кого я ищу и почему, мой «жук», думаю, догадался (конечно, в рамках известной всем истории полугодовой давности), но особого значения это не имеет: вероятность того, что мы с ним собратья-шпионы, стучащие друг на дружку, приближается к абсолютному нулю — с таким даже Неро связываться не рискнет. Главное, чтобы Командору не проболтался.

Так что пусть потрошит. А вот мне нужно переговорить с одним очень полезным кадром — неким Шолто Зеленкой, пилотом и капитаном «Светлячка» в одном лице. А еще лучше — пошарить по грузовому отсеку оной рухляди с парочкой пробирок. Нет никакой гарантии, что мой вожделенный «специалист» и глава «черных» лабораторий — одно и то же лицо, и эти гарантии нужно получить. Анализ грязи и выхлопов его флаера, путешествовашего в трюме «Светлячка» вполне сгодится.

— Я тебе что-нибудь должна? — я наблюдала, как Пешш неторопливо закрывает разлетевшиеся по комнате экраны.

— Честный ответ на вопрос, — он глянул на меня искоса и хмыкнул. — Как-нибудь потом.

— В рамках разумного, — предупредила я.

— Конечно, — Пешш встал, выключил портативку и откланялся, пообещав в следующий раз звонить не в дверь, а по переговорнику. Очень громко.

* * *

Двенадцать дней спустя.

Зеленка нервничал так интенсивно, будто в трюме у него залегали не десятилетние слои окаменевшей грязи, а как минимум урановые породы на полмиллиарда кредитов.

Его суетливые попытки закрыть своей тощей спиной в растянутой майке шлюз в грузовой отсек привели к обратному эффекту: я ткнула Зеленку в живот концом мокрого зонтика, Чезе же ткнул слегка утяжеленным Силой кулаком в шлюз. Эффект этих действий был одинаков: с дороги убрались оба.

Шлюз, правда, совсем чуть-чуть покорежило — а Зеленка и вовсе обошелся синяком.

Мы с Чезе синхронно шагнули через порог (он тащил на буксире капитана, я — зонтик). Внутри было предсказуемо грязно, затхло и на удивление шумно. Ах да — и пахло ценным натуральным удобрением.

Я внимательно посмотрела на ряды клеток у стены, из которых доносилось басовитое чириканье и звуки драки, проследила взглядом парение голубоватого пуха под потолком и, порывшись в кармане, надела медицинские перчатки и маску.

Сильтерзии, перьевой лихорадки и мелкопустульной язвы мне только не хватало для полного счастья.

— Не знаю, где эти птички летали, но ветконтроль в расписание увеселений явно не вошел, — я постучала костяшками пальцев по верху клетки безо всяких штампов, чем вызвала приступ возмущенного курлыканья внутри.

— Контрабанда, значит. Статья сто восемнадцатая УК Империи, часть вторая, — сообщил Чезе болтающемуся на воротнике собственной замызганой майки Зеленке. — Клетки сам грузил? Руками птичек трогал? — он посмотрел на меня. — Что там у нас к ним прилагается?

— Учитывая восемь видов кожных паразитов, четырнадцать — кишечных и еще столько же переносимых бактериальных инфекций, масса интересного, — я наклонилась, разглядев сквозь сетку характерные признаки как минимум двух позиций озвученного списка, о чем и сообщила.

— Ну что, будем колоться? Или прикрываем лавочку к лысым эхлам? — Чезе назидательно встряхнул Зеленку за воротник. — Конечно, мы сообщим вашему руководству, благодаря чьим заказам «по знакомству» в обход бухгалтерии фирмы…

— Не надо! — капитан «Светлячка» поднялся на несколько разъезжающиеся после знакомства с моим зонтиком ноги и замотал головой. — Я же не против! Берите, что вы там хотели, никто же и слова не сказал!.. — в его голосе прорезались несколько истеричные нотки.

— А вот это плохо, — с притворным вздохом сообщила я, начав обходить тускло освещенный отсек по периметру. — Кое-что сказать все-таки придется.

Я вытянула руку, ткнув пальцем в грязные потеки и характерные следы выхлопов в правом углу.

Какое все-таки счастье, что здесь не мыли с тех пор, как несчастный «Светлячок» спустили со стапелей — иначе вся затея имела шансов на успех не больше, чем дохлый мекал на могилку с золотым обелиском.

Чезе многозначительно похлопал по косяку раскрытой ладонью (косяк перекосило, как до этого шлюз), и утащил Зеленку на допрос в главную рубку. Я же вытащила из сумки упаковку пробирок и начала собирать пробы.

Допрос, конечно, дело хорошее, но мои надежды на бравого капитана увяли еще вчера вечером — как только мы с Чезе узрели эту неумытую пьянь в портовом баре. К тому моменту в моей портативке находилась не только его подробнейшая личная и трудовая биография, но и крайне пессимистичные заметки, из этой биографии и проистекающие. На работе Зеленку держали даже не за прошлые заслуги и дефицит рабочей силы (хотя свою долю вносили оба фактора), а главным образом за родство с нынешним президентом фирмы. Тот приходился Зеленке внучатым племянником и отсыпал дедушке заказы не слишком обременительные, но с хорошими комиссионными, кои оный дедушка мирно пропивал.

К моменту нашего с Чезе явления на пороге «Синих потрошков» этим богоугодным делом Зеленка занимался уже лет двадцать и особой остротой памяти не страдал. А судя по мечте эпидемиолога в трюме, провезенную втихую от внучка, — не только памяти.

Сами «Потрошки» располагались в дальнем закоулке главного порта Орхи, крупнейшего транспортного узла в самом Центре, и особыми достоинствами, кроме расположения у самых складов «Эско», не блистали. Но именно благодаря последнему еще на стадии планирования операции было решено, что лучшей точки для отлова «языка» между рейсами было не найти.

Теория и практика сработали на редкость синхронно, и именно поэтому сейчас я ползала на четвереньках по заросшему грязью и бациллами трюму, а не пила вечерний чай с булочками на собственной кухне, посматривая новости по головидению и переругиваясь с Неро.

Добро пожаловать в замызганные и заразные объятья цивилизации, что еще скажешь.

— Ну что? — в проеме возник Чезе, обмахиваясь листом писчего пластика. Видимо, признательные показания.

— Почти, — я распределила по пробиркам несколько последних образцов, тщательно соскобленных с закопченного пола, и поднялась на ноги. — Как думаешь, команду опрашивать стоит?

— Вы пойдете отлавливать их по борделям? — с сомнением протянул мой заместитель. — Капитан, по-моему, и сам не уверен, что к выходу в рейс они вернутся в полном составе.

— Объект с кем-нибудь из них общался?

— Судя по этому, — Чезе помахал в воздухе показаниями, — нет.

— Ну и эхлы с ними, — я распихала пробирки по лоткам и упаковала в сумку. — Пошли.

На улице стеной лил дождь.

Мы вышли из доков под ручку, как школьники на прогулке, или, вернее школьницы — зонтик мне одолжила добросердечная дочка хозяина гостиницы, только месяц назад закончившая начальную школу. Встречные прохожие — неспешно треплющиеся между собой техники в замызганых комбинезонах, наглаженные капитаны с ворохом документов подмышкой, работники космодрома в ярко-зеленой форме — застывали как парализованные. Обещание больше никогда не пить огромными буквами читалось на каждом втором лице.

Видение двух агентов великого и ужасного Корпуса, прогуливающихся под зонтиком нежно-розового цвета, изрисованном плюшевыми муглами, в сознании обывателя явно проходило в графе наркотического бреда.

На ближайшей стоянке мы поймали такси, и по дороге в гостиницу принялись стаскивать форменные кителя, которые, конечно, были отличным подспорьем в деле запугивания похмельных капитанов, но слиться с фоном мешали.

Из гравилета у дверей «Стеклянной птицы» высадилась уже почтенная семейная чета с лицами неприметными и ничем из толпы не выделяющимися.

Все это предприятие было авантюрой, рискованной настолько, что при малейшей утечке Чезе рисковал вылететь из Корпуса со свистом. Мне грозил не вылет, а всего лишь длительная профилактическая порка — либо смертная казнь, если у Эрро сдадут нервы.

Начиналось все безобидно — всего лишь с того, что Неро, рассматривая в зеркальной дверце моего холодильника свою наглую физиономию, наконец обретшую природную симметричность, слишком увлекся процессом и перестал следить за языком. То, что он уезжает на три недели, ляпнуто было, вне всяких сомнений, совершенно случайно — как раз в тот самый момент он с расческой в зубах старательно восстанавливал в правах свой, видимо, прежний имидж. Я давилась утренним кофе пополам с отчетами, недочитанными с вечера, и ядовито комментировала процесс.

Не сказать, что зачесанные за уши волосы Неро не шли. Шли. Солам с их узкими бакенбардами такое всегда идет, даже если волосы спускаются всего на каких-то пол-ладони ниже воротника, и то на затылке. Другой вопрос, что косить под своего, так сказать, тезку — как минимум издевательство лично надо мной. Настоящий Неро тоже питал привязанность к маскировочным амулетам, и я привыкла ориентироваться не на лицо, а на общий вид — как выяснилось, зря.

Конечно, я и сама уже плохо помню, каков был этот «общий вид»… Вот только когда Неро фальшивый наконец прекратил маячить у холодильника и обернулся, я вздрогнула, опрокинув кофе себе на колени, и едва не запустила в него служебным экзорцизмом. Они ведь действительно похожи — сложением, ростом, голосом… Собственно, поэтому мой личный маньяк когда-то и получил это имя. Вот характером не похожи совсем — но характер на лице не написан, и перспектива не шарахаться от внезапно ожившего Неро в своей собственной квартире еще три недели была весьма приятна.

Продолжилась эта маленькая приятная мелочь совсем не мелочью и совсем не приятной — Ива с группой агентов отправляли в командировку на Алееру почти на три месяца, перебрасывая на дело, которое завалила Дирзит. Операция требовала подготовки и некоторых разъездов, поэтому еще неделю он время от времени заходил ко мне, возвращаясь из оргпоездок. В один из таких визитов Ив не выдержал и поинтересовался причинами моего хронически кислого вида.

Результатом пространного рассказа о застопорившемся на невозможности покинуть «Полюс» расследовании стало то, что уже через сутки я под его личиной летела в сторону Орхи, а тщательно проинструктированный Ив остался заменять меня, якобы слегшую в постель с жестокой мигренью. Такое со мной периодически бывало на самом деле (спасибо перекроенным вдоль и поперек мозгам), и было делом действительно серьезным, поэтому Эрро навряд ли что-то заподозрит. Чезе, как единственного знающего меня достаточно долго и хорошо, чтобы расколоть даже за пару визитов, пришлось ввести в курс дела, после чего он беспринципным шантажом вынудил взять его с собой. Не помню, чтобы в досье моего помощника значились какие-то особые таланты по удаленной телепатии, но с Селеном они снюхались мгновенно — в тот же день на Чезе из Коррофуна пришел запрос настолько срочный и панический, что Дирзит, скрипнув зубами, его подписала.

Ну а то, что маршруты звездолетов, направляющихся на Алееру и Коррофун, пересеклись в крупнейшем порту этого сектора космоса, конечно, чистая случайность.

— День добрый, — поприветствовал нас легким кивком расположившийся за стойкой портье хозяин. «Стеклянная птица» была заведением маленьким, скромным и по-домашнему уютным — роботов здесь не жаловали даже в качестве прислуги.

Я с благодарностями вернула зонтик и направилась наверх, в нашу комнату, Чезе же остался аккуратно выуживать из хозяина сведения о возможном подозрительном шевелении вокруг наших персон.

Маскировочные амулеты, конечно, отличная, годами проверенная вещь, имитирующая что угодно — был бы мастер хороший, и взяли мы их достаточно, чтобы менять лица как перчатки, но… Все-таки мы играли против сил, обладающих хорошей фантазией и армией осведомителей.

Закрыв за собой дверь, я уселась на кровать и, включив портативку, связалась по личному каналу с Ивом. Он откликнулся быстро, и, коротко доложив, что все идет отлично, отключился — Марлен пришла навестить «больную».

Теперь можно было с чистой совестью изучать «признательные показания», которые, как показал беглый просмотр, содержали куда меньше, чем я надеялась. Описание объекта — черноволосого молодого парня помогало не слишком (в свете собственных упражнений с маскировочными амулетами я начала подозревать в этом всех на свете), а больше ничего конкретного пожеванный листок писчего пластика не содержал. Разве что кое-какие сведения о характере парня (доброжелательный, веселый, довольно общительный), места, где он упал им на хвост (где-то посреди шестого сектора, примерные координаты прилагаются), и приблизительного направления, куда он стартовал после выгрузки флаера на все той же Орхе (очень примерные координаты опять же прилагаются). Я развернула карту указанного сектора и принялась прикидывать, насколько велика вероятность, что мой вожделенный «специалист» и заведующий лабораториями Неро на Коррофуне — одно лицо.

За этим тягостным занятием меня и застал Чезе.

— Что-нибудь полезное выяснили?

— Не особо, — я с сожалением свернула карту. Программа выдала четыре с половиной тысячи возможных маршрутов, проходящих через заданные точки, и Коррофун среди этих тысяч тоже был. Как, впрочем, и большая часть обитаемых планет этого сектора. — Похоже, без анализа ни к чему толковому мы не придем. А у тебя?

— Пока вроде бы чисто, — он уселся на кровать с другой стороны принялся копаться в файловых недрах своей портативки. — Нас что интересует: скорость или качество?

— Качество, — не задумываясь, отозвалась я. Ах, если бы два десятка пробирок можно было отправить в «Полюс» так же легко, как пси-сигнал телепата… Доверять местным спецам у меня не было никакого основания, но три недели лететь на Солярику, в столичную Академию с ее лабораториями и безупречным персоналом — вариант совсем уж нереальный.

— Тогда вот, — Чезе повесил между нами голоэкран со списком — весьма, надо сказать, кратким. — Первую привлекают госструктуры для независимого экспертного контроля, вторая…

— Хватит и этой. Поверим госструктурам. Давай адрес, съезжу.

— Может, лучше я?

— Понимаю, что ты за меня беспокоишься, но думай хоть иногда головой. Ты же в этом ничего не понимаешь.

Чезе сделал вид, что согласился, но заявил, что поедет со мной все равно — хотя бы потому, что он боевой маг, способный в случае чего вынести двери из четырехсотмиллиметровой стали и сжечь цепной молнией пару десятков вооруженных солдат (что и было доказано при злосчастном рейсе на Станайю), а я, конечно, псион очень сильный, но, мягко говоря, не того профиля.

Дался всем этот несчастный профиль…

У дверей выбранной «независимой» лаборатории мы были через полчаса. Холл выглядел достаточно солидно — просторное светлое помещение с отделкой из стекла и стилизованного под натуральный скол золотистого камня. Робот-секретарь за блестящей пластиковой столешницей внимательно выслушал перечень необходимых анализов, бросил быстрый взгляд на шеренгу образцов и огласил прайс на услуги. Последнее заставило меня поморщиться и серьезно задуматься о создании собственной конторы… хотя бы по пластической хирургии. Опыт есть, революционная бестравматичная методика тоже — престарелые красотки толпой ломиться будут.

Получив мое принципиальное согласие, робот вызвал уже вполне живого лаборанта, которому пришлось огласить список по второму кругу. Тот рассеяно покивал и, пересчитав пробирки, сказал приходить завтра с утра, а пока внести оплату в кассу.

Скрипя зубами расставшись с половиной лежащих в кармане кредитов, я вышла на улицу, по дороге высказывая Чезе все, что я думаю об умниках, гребущих деньги лопатой непонятно за что.

Ночь прошла беспокойно: я волчком ворочалась в кровати, думая о том, что вот-вот, совсем скоро… Мечта двух третей моей сознательной жизни, столько лет казавшаяся несбыточной, возможно, исполнится.

И вот тогда…

Утро принесло вариант наихудший из возможных, он же — самый вероятный с точки зрения здравого смысла. В то, что, имея весьма серьезные лаборатории и более чем серьезного, судя по результатам их работы, специалиста в штате, Неро для моего освидетельствования будет звать кого-то со стороны, я и сама в глубине души не верила. По крайней мере, с тех самых пор, как его крылатые змеи возникли в отчете Селена.

Сотрудники лаборатории за свой феерический гонорар любезно пробили по каталогу полученные геологические образцы и оставшуюся в живых после полета в космосе микрофлору из собранной мной грязи, дав ответ весьма однозначный. Припланетарный флаер отметился на десятке планет, но Коррофун со своей специфической болотной грязью и не менее специфической грибковой флорой занимал среди них центральное место.

Ознакомившись с километровой распечаткой результатов, мы с Чезе слаженно посмотрели друг на друга и поехали в гостиницу — собираться. Времени оставалось совсем мало, и, конечно, уломать «специалиста» со мной сотрудничать в обход его шефа я не успею при всем своем желании, но… Нужно хотя бы точно знать, кого и с помощью чего уламывать.

Как только Марлен Рис родит, свершится инициация Избранной, что бы это не означало, и вся эта религиозная муть уже перестанет быть моей проблемой и головной болью. Но самое главное — закончится мой домашний арест. Тогда можно будет и вернуться, начав тщательно обрабатывать объект. Шантаж, знаете ли, инструмент обоюдоострый.

А пока — проверим, под кого копать. Соберем образцы для генанализа, а дома посмотрим, что из этого можно будет выжать.

Я улыбнулась, представив реакцию Селена на внезапное подкрепление, и набрала по переговорнику службу бронирования билетов.

В кои-то веки съезжу на природу.

* * *

Природа встретила волшебным закатом в жгуче-алых разводах по дымчатым облакам, влажным жарким ветром, запахом сырой земли и огромными кровососами со светящимся брюшком.

Селен, встречающий нас в крошечном и крайне нуждающемся в ремонте сарайчике, изображавшем космопорт, отмахивался от них на автомате, не замечая, что наводило на мрачные мысли. Всегда наглаженный, застегнутый на все пуговицы и образцово опрятный агент выглядел, мягко говоря, нетипично. Бурые армейские штаны были засалены и мокры едва ли не до колена, майку той же маскировочной расцветки украшали разводы пота.

То, что он был замучен до такой степени, что даже не извинился за свой тщательно оберегаемый внешний вид, наводило на мысли еще более мрачные.

Кое-как выкорчеванную полосу вокруг «космопорта» плотной стеной обступала голубоватая колышущаяся масса в четыре моих роста. Только шагая с сумкой на плече вслед за Селеном по узкой тропинке к ближайшей деревушке, я рассмотрела эту массу поближе и, сообразив, что это грибы, уважительно присвистнула.

— Городов тут нет, — безрадостно сообщил Селен, как будто этот факт неимоверно его раздражал. — Только поселения аборигенов и кое-какие мелкие колонии. В основном ученых — в здешних болотах какая-то уникальная экосистема. Слиться с фоном тяжело.

— С таким — уж точно, — я потыкала в ближайший гриб пальцем и задрала голову — шляпка колыхалась где-то в районе зажигающихся на сочно-синем небе звезд. С внутренней стороны она была покрыта крупными полушариями, мягко светящимися оранжевым.

Тропинка вилась между толстыми серо-голубыми грибными ножками в несколько древесных стволов обхватом, из болот мягкими язычками наползал вечерний туман. Через несколько сотен шагов ножки стали толще, шляпки — шире и дальше от земли, окончательно заслонив небо. Теплое оранжевое сияние сверху мешалось с неоново-голубым у самой земли — светились грибы-карлики вдоль дорожки. Их тонкие плоские шляпки едва поднимались над слоем лишайника, покрывающего землю.

Минут десять спустя количество кровососов резко возросло, а под ногами захлюпало.

— Вот, — с отвращением произнес Селен, махнув рукой куда-то вперед и вверх. — База. Аборигены прилагаются. Уж извините.

Я окинула взглядом открывшийся пейзаж. Сеть ручейков и речушек, бегущих между грибными стволами, сливалась в большое, но мелкое озеро, усеянное островками. Пологие берега заросли высокими, по пояс, то ли грибами, то ли цветами: светящиеся, как и все здесь, «кувшинчики» на тонких безлистных ножках, блестящие от вечерней росы.

Цивилизация присутствовала в виде пыхающего паром невнятного сооружения, темным силуэтом громоздящегося на противоположном берегу. Ах да, и сплетенные из травы мостики, перекинутые через несколько близлежащих островков, тоже к ней можно было отнести.

Самого главного признака цивилизации, то есть базы, заметно не было.

— И где?… — выразил Чезе наше общее недоумение, пока Селен настойчиво стучал по ножке ближайшего гриба — я даже недоверчиво присмотрелась, но двери так и не заметила.

— Вот.

Вместо двери нам чуть ли не на макушку приземлился «подъемник» — по крайней мере, этим оказалась крошечная площадка на травяных канатах. Едва мы забрались внутрь и ухватились за «перила», как площадка ракетой взмыла вверх.

Уже на месте я с опаской огляделась. Ну что ж… Теперь у меня есть все шансы почувствовать себя гусеницей. На грибной шляпке были в беспорядке разбросаны небольшие, сплетенные из травы домики почти без стен, зато с высокой крутой крышей. На одной, самой высокой, крутился флюгер из чьей-то безволосой шкуры и трех хвостов, тоже голых, но со светящимися концами. Видимо, резиденция вождя.

Аборигены, мелкие, мне по пояс, сутулые гуманоиды с большими выпуклыми глазами без белков и свисающими до земли тощими руками при нашем появлении подняли головы, но, видимо, опознав Селена, вернулись к своим делам. Разговаривали они на совершенно неудобоваримом булькающем наречии, и я недоуменно повернулась к нашему проводнику:

— Как вас вообще сюда пустили?

— Нас и не пустили, — Селен направился к стоящей на задворках, у самого края шляпки, хижине. — Пустили биологов, но у них экспедиция наметилась к соседнему болоту. И за скромную мзду они сдали нам свою жилплощадь во временное пользование… Пока не вернутся. Потом придется лагерем становиться на том берегу, но меня это совершенно не привлекает.

Я припомнила размеры местных насекомых и согласно кивнула.

— А наши гении от генетики где стоят? — я нырнула вслед за Селеном под травяную крышу и, не найдя места получше, бросила сумку прямо у порога.

— Видите горы? — он прошел к противоположной «стене» и указал на горизонт. — Там система карстовых пещер, большая и очень глубокая.

Сощурившись, я оценила расстояние и тяжело вздохнула.

— Там повсюду камеры и охрана, естественно, но ориентируются в основном на хищников и аборигенов, поэтому… Вам нужно обязательно попасть внутрь, или достаточно помощи внедренных агентов?

— Если бы было достаточно, поверь, я бы сюда не тащилась с риском для карьеры. Надеюсь, ты понимаешь, что мое здесь присутствие — страшная тайна?…

— Естественно, — он кивнул, и с непроницаемым выражением лица добавил: — Пару дней здесь никого, кроме меня, не будет — сейчас все заняты на поле. Конечно, совершенно случайно.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Оправь пока агентам запрос — пусть проверят, есть ли в доках лабораторий один флаер, описание и серийный номер я тебе скину. Плюс нужно узнать, чей он и, если получится — пользуется ли им только хозяин. Если флаер не личный, а приписан к самой лаботории, то нужен список тех, кто имеет к нему доступ, и где они на данный момент находятся.

— Хорошо. Через два часа сеанс связи, думаю, к завтрашнему, максимум — послезавтрашнему вечеру информация уже будет. Если вам необходимо будет попасть внутрь, это тоже лучше делать поздно вечером — в это время аборигены выходят на охоту, и никто не обратит внимания, если они появятся около пещер.

— То есть?

— Я уговорил их вождя помочь нам с транспортом, поскольку, как я уже говорил, слиться с фоном здесь тяжело.

— И он согласился? — я изумленно воззрилась на Селена.

— Ну, не бесплатно, конечно, — он смущенно заправил растрепавшиеся влажные волосы за ухо и кивнул на стоящий в углу хижины ящик с банками тушенки. — У нас, так сказать, платный сервис по вскрытию консервных банок — они же на перегрузки в трюме рассчитаны, каменным ножом не откроешь. Уже четыре ящика натащили — местные их по стоянкам экологов собирают.

Я расхохоталась. Да это слиток самородного золота, а не агент. И плевать, что не самый сильный псион. Ему же в дипломатическом корпусе место, а не в нашей сомнительной конторе!

— Нет, ты просто гений! Это же додуматься… — простонала я, вытирая выступившие слезы.

Куда-то запропастившийся Чезе наконец возник на пороге и с легким недоумением сообщил:

— У меня культурный шок. Или глюки. Их вождь, что, в самом деле знает универсал?

— Скорее это я не в состоянии булькать, как до меня биологи. А что он хотел? — поинтересовался Селен.

— Что-то про желтые банки и подарок… Хочешь сказать, это ты его научил?

— А, точно, я же за ваше проживание обещал бесплатно открыть десять банок… — Селен выудил из ящика чарфу в сахарном сиропе и, усевшись на травяной коврик и выудив из кармана штанов открывашку, принялся за дело. — Чезе, я же всего лишь администратор, даже Арроне сказал, что перебирать бумажки мне до гробовой доски. И, уж простите, шеф, — он бросил на меня быстрый взгляд, — зря вы все-таки именно меня сюда для усиления послали — я же здесь абсолютно бесполезен. Сижу безвылазно на этом эхлом драном грибе и строчу доклады… Тут не только с аборигенами болтать начнешь… Я сейчас.

Он подхватил ящик с открытыми банками и стремительно вышел.

Мы с Чезе посмотрели ему вслед, синхронно изобразив на лицах глубокую задумчивость.

— Знаете, шеф, я как-то резко захотел стать таким же бесполезным администратором.

— Мда, где бы себе еще таких парочку оторвать… бесполезных.

Вождю, видимо, бесплатные банки понравились — он даже благосклонно явился посмотреть на нас поближе. Пощупал длинными и тонкими, как веточки, коричневыми пальцами ремешки на форменных сапогах Чезе и неоригинально обозвал его змеей, после чего долго медитировал на раскраску моих волос. Итог мне не понравился.

— Наша она. Грибная, — пробулькал вождь и разрешил ездить на неких «пустотниках» бесплатно.

Несколько секунд я пыталась вникнуть в суть этого заявления. Нда… Видящий, значит. Само по себе не страшно, если только мои младшие командующие не сопоставят своего шефа с местными грибами и не спросят себя, что же между ними может быть общего.

Вождь проникся ко мне настолько, что распорядился притащить нам травяные подстилки из личных запасов. Селен наблюдал всю эту суету с некоторым недоумением, но молча, явно обдумывая все ту же грибную тему.

Ночь я провела, сидя под огромными тропическими звездами на самом краю грибной шляпки и болтая ногами над пропастью. Дышала не пересушенным кондиционером, не закопченным трубами, а живым, настоящим воздухом, любовалась волшебными, как в сказочной стране фей, пейзажами… И неотвязно думала о том, что на лице Чезе после заявления вождя недоумение продержалось не дольше, чем на моем собственном. В голову лезли мысли одна другой страшнее — и самой безобидной была та, что он самостоятельно догадался, с кем на самом деле работает. Менее безобидной — что шпионит на Командора. О самом неприятном я старалась не думать вообще.

Следующий день прошел без происшествий и двусмысленных фраз — мы даже сделали вылазку вниз, к озеру, и прополоскали свои потные запыленные тела в восхитительно теплой воде.

А вечером пришла долгожданная информация. Да, флаер действительно стоял в доках. Да, он был личным, но хозяином использовался редко — только во время поездок, предполагающих большие грузы. Причина этого была проста, как гриб, на котором мы сидели — тот хорошо владел телепортацией и по большей части передвигался самостоятельно. А теперь, внимание — это действительно оказался тот самый заведующий лабораторией, генератор оригинальных идей по технологии выращивания кэфаев в условиях грибного тропического болота.

Вариант не удивляющий, но неприятный. Перевербовать может и не главного, но соратника сложнее, чем простого работника. С другой стороны, кто знает, как его завербовал сам Неро — если за внушительную горку кредитов или поймал на шантаж, как меня саму, проблема решаема.

Осталось выяснить, кто он такой — достать генетические образцы и прогнать по всем доступным базам. Это Неро — призрак, а простые смертные оставляют следы в массе бюрократических фильтров, особенно если они не неизвестно кто, а талантливые генетики, весьма вероятно — учившиеся в столичной Академии или ее филиалах.

Агентам собрать образцы для генанализа не удавалось — в отчетах пестрели перчатки, с которыми завлабораторией предусмотрительно не расставался, стерильные халаты и прочее… Но у меня свои методы — затем и прилетела.

В кои-то веки мой специфический профиль ставит меня выше окружающих.

Ночной рейд готовился тщательно — с подробным инструктажем и не менее подробными (и фальшивыми) объяснениями, почему мне нужно идти одной. Обещанный пустотник оказался — только не смейтесь — огромным, непонятно как летающим скатом с узнаваемым по флюгеру хвостом. Летел он быстро, но очень низко, как флаер на воздушной подушке, и я заподозрила сходную технологию.

«Водитель» ската, управляющий животным, высадил меня у бокового входа в пещеры, где меня уже ждал припрятанный внедренным агентом навигатор со схемой пещер и указаниями по текущему положению дел. Ни охраны, ни камер здесь не было — и не удивительно, если учесть, что до самих лабораторий больше трех километров…

Чем дальше я заходила, тем больше утверждалась в мысли, что это отнюдь не основная база — слишком небрежная охрана, которую легко обойдет любой хорошо подготовленный псион с набором качественных амулетов и заклинаний.

Или это работа в Корпусе развращает?… Обычный спецназ здесь, конечно, не прошел бы. Даже взвод спецназа с парой гнездовых пушек. Камеры в коридорах, увешанная оружием охрана… До нужной лаборатории, где как раз сегодня по графику должны были обрабатывать зародыш кэфая новым составом, я добралась далеко за полночь. Ученые уже расходились — но оно и к лучшему. Я притаилась за ближайшим поворотом, тщательно замаскировавшись. Осталось дождаться, пока выйдет интересующий меня объект и проводить его до спальни — или хотя бы до раздевалки, если спать он телепортируется домой. А дальнейшее дело техники…

— …я действительно не думаю, что это хорошая идея, — мужчина наконец возник на пороге, став против льющегося из двери света так, что мне был виден только темный силуэт. — Рано. И прекрати пить — по крайней мере, не у меня в лаборатории.

— Это моя лаборатория, если уж на то пошло, — знакомо проворчали изнутри. Я еще плотнее вжалась в стену. Его тут только не хватало… — И нотации свои дочке читай. Или внучке — ей не помешает.

— Я предупредил. В следующий раз подолью слабительное, — ученый сдернул с лица маску и решительно зашагал по коридору. Какая все же жалость, что против света…

На всякий случай обнов слой маскировочных щитов, я начала бесшумно красться следом.

…Именно что начала — уже через пару шагов меня ухватили за шиворот и стремительно втащили в лабораторию, захлопнув дверь.

— Шалли, если уж делаешь вид, что шпионишь, глуши свой гребаный эмоциональный фон — у меня от тебя голова разламывается! — рявкнул Неро, не отпуская мой воротник. — Ты дура, или думала, что я не замечу?

— Откуда я знала, что ты здесь торчишь! — обозлилась я, действительно чувствуя себя дурой. Могла бы и сама сообразить, где он свой «отпуск» проводит. Если догадается, зачем я здесь на самом деле… Я наткнулась взглядом на стакан в его руке. — И этот тип запрещает мне пить! Голова у него разламывается… Это похмелье, а не мой фон!

— Да вы сговорились, что ли?! — Неро раздраженно швырнул полупустой стакан в угол. Раздался звук бьющегося стекла. — Довольна?! Это у тебя провалы в памяти от спиртного, а у меня способности обостряются. Такую кучу отбросов сегодня отслушал — самому вспомнить тошно… Что тебе на «Полюсе» не сиделось, Шалли? Шпики про меня настучали, проверить захотелось?

— Какие шпики? — я без особого вдохновения изобразила невинность, а про себя ухватилась за любезно предоставленную мне версию. — Мне и самой, о повелитель, периодически нужно работать.

— Вот за кого ты меня держишь — за идиота? — он поморщился, потирая лоб, и не найдя ничего лучшего, уселся на прозекторский стол у стены. — Или думаешь, что я не читал отчетов твоих «внедренных агентов»? Так прячь их получше.

— Что?!

— И не вопи, ради Создателей, голова болит.

— Да ты хоть понимаешь, как меня подставил?! — зарычала я, получив дивную возможность высказать ему в лицо все, что думаю по этому поводу. — Сказать, чтобы я вообще не брала это дело, ты, естественно, не мог! Эти отчеты уже у Эрро на столе лежат, и через пару недель мне нужно будет ему что-то говорить! Нет, я тебя сдам с превеликим удовольствием, в чем вопрос! Этого хочешь?! Или мне непонятно с какой радости отозвать всех агентов с успешно идущей операции, свернуться и улететь, а Командору это объяснить внезапным приступом старческого маразма?!

С каждой фразой Неро кривился все сильнее, будто его долбили кувалдой по темечку. Сколько же вчера нужно было выхлебать, чтобы опохмеляться, судя по запаху, «Выстрелом», и шататься от каждого вопля?…

— Нет, я только тем и занимаюсь, что слежу, чтобы этот деградировавший кусок пластилина не влез куда не просят! — рявкнул он во весь голос. — На меня работает тридцать тысяч человек, а я, как нянька, круглосуточно должен водить тебя за ручку!

— Я кто?! Кусок пластилина?!!

— Да!! Безмозглый, истеричный кусок пластилина!

— Ах ты, ублюдочный шантажист!!!

— Дура!!!

Мы орали друг на друга так, что звенели стекла и падали пробирки. Видимо, потому едва слышный шелест открывающейся двери никто не заметил.

— Так вот на что это было похоже, — загадочно заметил некто, привалившись к косяку на пороге. — Как это бедный Корпус не развалился на части уже тогда… Фарра Шалли, мое почтение. Зашли посмотреть свои рабочие площади?…

Неро осекся на полуслове и, зыркнув в сторону двери, зло прошипел:

— Что ты здесь забыл?

— Какие еще площади?… — резко бросила я.

— А, так ты до сих пор ей не рассказал, — стоящий в дверях мужчина усмехнулся. Неро пошел красными пятнами и рявкнул:

— Ты еще меня поучи, что и как делать! Кто тебя лезть просил?!

— Брат твой меня просил, — отбрил тот. — Следить, чтобы ты, трудоголик наш, не спился. Загнешься же со своими интригами к едреным эхлам.

Я сощурилась, рассматривая визитера. Этот халат, хорактерно извамазанный реагентом у правого кармана, я уже сегодня видела — на искомом «объекте», так что опознание можно считать состоявшимся. Среднестатистический рост, среднестатистическое, молодое лицо, темные волосы, темные глаза — сомнительно, чтобы все это было настоящим. Маскировочный амулет, без всякого сомнения.

— Прошу прощения, — я повысила голос. — Мне по-прежнему ничего не стоит знать?…

— Вот теперь сам и объясняй, — припечатал Неро, и, перебросив через плечо сумку, в которой что-то характерно звякнуло, вышел в коридор.

— А с Эрро мне что делать?! — запоздало крикнула я ему вслед, но ответа так и не дождалась.

Делай, дорогая, что хочешь.

— Фарра Шалли, у меня большая просьба от себя лично — не давайте ему пить. По крайней мере больше, чем это ему необходимо для работы, — с чувством сказал мой «объект». — Наши с ним понятия о необходимости явно разнятся, и я был бы крайне благодарен за поддержку в вашем лице.

— Я… простите, как вас зовут?…

Он широко улыбнулся, на щеках заиграли ямочки.

— Для вас — Тан.

— Так вот, Тан, простите, но с чего вы взяли, что я имею на него хоть какое-то влияние?

— Имеете, имеете, — он улыбнулся еще шире. — Хотя бы тем, что очень ему нужны. А еще его периодически начинает грызть совесть на ваш счет — как бы невероятно это не звучало, она у него есть, и не слишком крепко спит.

— Прошу прощения?… — я недоуменно выгнула брови. Это он про шантаж, что ли?

Мужчина внимательно посмотрел мне в лицо, и его улыбка разом потухла.

— Идиот… — вырвалось у него едва слышно. Он через силу улыбнулся снова: — Забудьте все, что я сказал.

— Видимо, мне не сказали чего-то еще, — подытожила я. — И я догадываюсь, что именно. Да, ваш работодатель до сих пор не удосужился сообщить мне, как его зовут на самом деле, и когда мы успели познакомиться. Может, расскажите вы?

Тан качнул головой.

— А вот это пусть рассказывает сам. Если вы побежите его убивать, передо мной встанет сложный моральный выбор: как друг, я обязан ему помочь, как исследователь — спасти уникальный генетический материал, то есть, простите, вас.

Друг, значит… Плохо. Совсем плохо. Фигушки я его перевербую. Все планы летят эхлам в задницу.

И, кстати, мне опять говорят про убийство, подозрительно, неправда ли? Я снова принялась перебирать в уме оставшихся в живых коллег-конкурентов. Или мертвых тоже не стоит сбрасывать со счетов? Времена-то смутные были, могли кого-то и похоронить только на бумаге.

— Я так понимаю, в чем моя уникальность, вы знаете?

— Да, — просто сказал он. — Об этом и предлагаю поговорить. Раз уж вы до нас наконец доехали, можем провести детальное обследование и наметить курс восстановления — хотя бы в общих чертах.

— Постойте, вы предлагаете меня… вылечить?

— Естественно. А вы не хотите? — Тан недоуменно посмотрел на меня.

— Хочу. Но ваш друг прекрасно знает, что отрабатывать свое лечение я не стану. Куда вы пустите кэфаи — на черный рынок, наркоторговцам в помощь? Я в этом участвовать не буду, даже если Эрро внезапно провалится в Бездну, и я буду свободна как птица.

Лицо Тана приняло сложное выражение.

— Я уже говорил: это ваши рабочие площади. Это ваш персонал. Это ваши кэфаи. Вы вольны здесь делать что хотите — даже полностью прикрыть все эксперименты, и куда пойдет конечный результат, решать тоже вам. И, хотя я лично был бы крайне благодарен за консультацию — наш последний образец уже неделю как остановился в росте, — вы не обязаны даже обсуждать со мной эту тему. Если не ошибаюсь, речь изначально шла о добровольном партнерстве, и ни о чем другом.

— …Кажется, мне нужно кое-что обсудить с вашим… другом, — напряженно проговорила я.

— По коридору вторая дверь налево, — с непроницаемым лицом сообщил он. — И… Фарра Шалли…

— Да? — я обернулась уже на пороге.

— Не злитесь, что он ничего вам не говорит. Это не из желания поиздеваться, просто… Ему тяжело признаваться в своих ошибках, тем более — вам.

— Мы были конкурентами, и я его обошла? — высказала я давнюю догадку.

— Ему было очень сложно с этим смириться, — Тан печально улыбнулся. — Быть может, поэтому он и сделал то, что сделал…

* * *

Я барабанила во «вторую дверь налево» под удивленными взглядами охраны уже добрых десять минут. Видимо, их по поводу подозрительного альбиноса в армейском камуфляже действительно предупреждали, потому как ко мне даже не подошли проверить удостоверение. Наконец один из охранников, кашлянув, сообщил, что хозяин пошел на озеро.

Там я его и нашла — привалившись спиной к ножке растущего у самой воды гриба, Неро потягивал «Выстрел» прямо из бутылки. Куртка небрежно скомканной тряпкой валялась рядом на песке, волосы растрепались, падая темными вьющимися прядями на лоб.

— Ну и как все это понимать? — я уселась рядом, подобрав под себя ноги.

— Что именно?

Я сказала.

— Так и понимать, — Неро приложился к бутылке. — Ты всегда говорила, что наши корабли мертвы. Эти — живут. Почти как настоящие, — он облизал губы, ловя янтарные капельки. Посмотрел на меня на удивление трезвыми глазами: — Мне не нужна служащая — у меня их много. Мне нужен компаньон. А еще мне нужен флот.

— Для чего?

— Корпус, — медленно проговорил он. — Пятьсот лет назад он остановил Распад и собрал Империю по кускам. Сейчас он распадается сам и в любой момент может дать начало новому Распаду. Настрой в политическом бульоне галактики сейчас таков, что первый, кто сможет прибрать его к рукам, сможет с полным правом сильного затеять новый передел границ… Приберет к рукам его, скорее всего, Империя, у которой экономика шатается на глиняных подпорках, проблемы с рождаемостью и общим старением нации. Она начнет подминать под себя ременско-кореллянский Союз, у которого полно молодых богатых колоний, за тех вступится коалиция Окраинных Миров… Учитывая, что Мар'яар решила отправить в мир свою аватару, прогнозы хреновые.

— Ты что, действительно веришь в эту… Избранную Дочь? — я покачала головой. Вот уж бы не заподозрила в нем верующего… Хотя, если учесть, что с мудрейшими братьями Станайи он водит нежную дружбу…

— Я верю в то, что Корпус станет катализатором — не сейчас, так через пару лет, когда в Империи разразится кризис. Его нужно убрать со сцены, пока не вспыхнула галактическая война. Учитывая твои нежные взаимоотношения с этой организацией, тебе должно понравиться. Или я не прав? — Неро усмехнулся, снова приложившись к бутылке. Вздохнул и откинулся головой на ножку гриба, закрыв глаза. — Ну что, поучаствуешь в разгроме? Заодно отомстишь за поруганную молодость. На сугубо добровольных основаниях, заставлять тебя бесполезно — это я уже понял.

— Ты сколько выпил? Бутылку? Две? — я развернулась, чтобы видеть его лицо — расслабленное и очень усталое. — Даже если я сделаю для тебя флот, это будет всего-навсего флот разведчиков. Корпус — это сила, могущая дать решающий перевес в войне, просто так его не свалить. К тому же любого, кто покуситься на него, задавит сама Империя, если все так, как ты говоришь.

— Империя будет смотреть и молчать — над этим я сейчас и работаю. А что до Корпуса — у любой конструкции есть слабая точка. Система самоуничтожения, которую любой мало-мальски вменяемый инженер встраивает в потенциально опасный механизм. Где эта точка, и что с ней делать, я знаю. Но без отвлекающей внимание ширмы я не могу толком ничего даже начать. Ты и будешь этой ширмой — твой флот будет.

Я молчала, пытаясь поверить, что этот разговор происходит в реальности. Слишком все это было… дико.

— …На это уйдет ресурсов, солдат и кредитов столько, что… — наконец разлепила я губы. — На тебя правда работают тридцать тысяч человек?

— Шалли, я уже говорил, что не нищий, — не открывая глаз, проговорил Неро. — «Ристан» принадлежит мне. Он и еще с десяток предприятий поменьше.

— И ты живешь на чердаке «Полюса» и ходишь в драной куртке.

— И я живу на чердаке «Полюса» и хожу в драной куртке. Если хочешь — зашей.

Мы молчали минут десять. Он — сидя с закрытыми глазами, я — бездумно глядя на кромку воды, лениво плещущуюся у ног.

— Что тебе до всего этого? — задала я наконец самый главный вопрос.

— Совесть замучила, — Неро резко поднялся, отряхивая брюки. — Не забивай себе голову, Шалли. Никаких утилитарных целей, исключительно собственный идиотизм, дурацкие комплексы и чувство вины. Спасибо маме, давшей мне за все это по мозгам так, что до сих пор перед глазами звездочки летают.

Неро повело в сторону, и я наконец заметила, что у него на лбу блестят капли пота, а глаза лихорадочно блестят.

— Сядь, — я поднялась следом, и с силой опустила руки ему на плечи, заставляя сесть. Неро опустился обратно на песок почти без сопротивления, что было плохо само по себе. Я приложила ладонь к его лбу и присвистнула: ну точно, температура, да еще какая. А он еще сидит тут, в сырости, на ветру, и хлещет «Выстрел» как воду. Не иначе как для дезинфекции.

Все прочее, видимо, можно считать горячечным бредом.

— Шалли, я точно знаю, что ты врачом никогда не была, но вот это выражение лица… — Неро посмотрел на меня расфокусированным взглядом и хмыкнул. — По-моему, тебе вообще плевать, кого фаршировать таблетками и колоть иглой — даже злейшего врага.

— Не льсти себе — на злейшего врага ты не тянешь, — прикрыв глаза, я соскользнула в легкий транс, проводя предварительную диагностику. — Эта должность закреплена за твоим тезкой на веки вечные. И, к твоему сведению, врачом я и должна была стать, а кэфаи были всего лишь хобби.

— И откуда такой крутой виток карьеры?

— Не твое дело, — я открыла глаза. — Ты когда заболел, великий политик? И сколько уже шатаешься по болотам с температурой под сорок? И голова у тебя не с похмелья болит — оно еще не начиналось, так что все впереди. Ну-ка, пошли, — я быстро поднялась и потянула его к пещерам.

— Ничего со мной не станет, — отмахнулся он. — У меня переговоры полным ходом идут — куда мне еще в кровати лежать?

— А так будешь лежать в гробу. Кто бы спорил, второй вариант удобнее.

Таща его за собой, я кляла уже собственную мать, и ее идею о якобы призвании своего позорно бездарного чада. Не сиди у меня в мозгах этого идиотского врачебного рефлекса, спокойно пошла бы обратно на свой гриб спать — а этот ненормальный пусть загибается от воспаления легких вместе со своими бредовыми планами.

Флот ему нужен. И я заодно — в качестве стяга, помахать перед носом разъяренного Эрро. А что Командор после этого со мной сделает, видимо, уже неважно.

До своей комнаты Неро дошел, уже заметно шатаясь. Здесь, он, видимо, только спал — комната была маленькой, тесной и почти нежилой.

Лечь я его все-таки заставила. И, видимо, правильно сделала — он со стоном растянулся на узком топчане, одним движением скинув ботинки и швырнув куртку на пол. Мне было позволено делать что угодно, только не колоться иголками и не пытаться оставить его завтра в постели.

С полчаса я сидела, сбивая температуру и подкручивая иммунную систему. Ему бы вылежать в постели с неделю, так нет же… Хотя, если подумать, мне-то какое дело…

— Извини, — неожиданно сказал Неро, не открывая глаз. — Я быстро трезвею, но когда пьян, со мной лучше вообще не говорить.

…Мне-то какое дело…

— Я — не пластилин, — вырвалось обиженная, словно у ребенка, фраза.

— Разве что самую малость, — синие глаза весело блеснули из-под прикрытых век. Сильные руки сдернули меня со стула у кровати и усадили на одеяло, тяжелая голова опустилась на колени. Неро глубоко вздохнул и снова закрыл глаза, обнимая меня одной рукой за колени. — Я на самом деле эти отчеты от твоих агентов только перед отъездом увидел. Как ты меня узнала?

— Медальоны свои не свети, — я отвела встрепанные влажные пряди со смуглой шеи. — Тебя скоро по ним и Командор будет узнавать.

— Не до того скоро будет твоему Командору. Ни до меня, ни до тебя, ни до наших лабораторий. Так что не переживай, можешь меня пока ловить, — сонно проговорил Неро. — Кстати, ты так и не ответила, согласна или нет. Я же сказал, что мне от тебя нужно — как ты и хотела.

— Ты не сказал главного — кто ты и ради чего все это затеял, а без этого мы каши не сварим. Я не могу верить на слово неизвестно кому в деле, где в случае провала моя голова будет висеть на самых больших воротах Солярики рядом с твоей. Выкупишь меня у Эрро, представишься как положено — и я подумаю. А пока об этом вообще бессмысленно говорить.

— К эхлам зеленым Эрро, разберусь, ты лечись пока — Тан за полгодика, думаю, потянет, — он поймал мою руку, машинально гладящую его по волосам. — И меня действительно зовут Неро. Когда ты меня так назвала, было очень смешно. Хотя не такое уж оно и редкое, это имя…

Он пробормотал последние слова и отключился, не выпуская моей руки.

Вот уж… Я осторожно высвободила руку и сползла с кровати, заменив свои колени подушкой. И вот куда ему завтра на переговоры? Может, я и собиралась стать врачом, но так и не стала — и вылечить за полчаса запущенное воспаление не могу.

С минуту я наблюдала, как мерно поднимается и опускается широкая грудь в мелких бисеринках пота. Под смуглой кожей от малейшего движения перекатывались мышцы, приводя в движение еще кое-что… Быстро убедившись, что Неро действительно спит, я взялась за край его майки и задрала до самых ребер. Судорожно выдохнула — он был изукрашен шрамами, как рыба чешуей. Я дернула ткань выше — над сердцем шрам был такой, будто ему вскрывали грудную клетку, и отнюдь не скальпелем.

Все отметины были старыми, очень старыми… Смутной тенью на краю сознания закопошилось подозрение, спугнутое легкими шагами за спиной.

— А, так вы все-таки смогли уложить его в кровать. И еще говорите, что не имеете на него влияния — это не удалось даже мне, — возникший на пороге комнаты Тан протянул мне упаковку антибиотиков и иньектор.

* * *

— Ну как, достали? — Чезе радостно блеснул глазами, как только я, грязная, как бродячий гриб, влезла на «нашу» шляпку.

— Достали, достали…

А уж как достали меня… Тан был улыбчив, общителен, вежлив — и совершенно невыносим. Он протащил меня по всем лабораториям, продемонстрировал все наработки и между делом узнал мое мнение о каждой. Слова в его присутствии вылетали из меня сами собой, и под конец я начала просто сжимать зубы, дабы не выболтать очередную тщательно хранимую тайну предков.

К моменту, когда меня вежливо проводили до выхода из пещер, я была выжата как лимон. Тан еще и успел быстренько что-то поколдовать над моей головой — «для стабилизации», пообещав в следующий раз подготовиться получше.

— И каков план?

А вот это был вопрос. Свой собственный статус среди этой доморощенной оппозиции был для меня теперь одним большим знаком вопроса. С одной стороны — да, Корпус я не любила, и причины на то были. Но тот, первый Неро мертв, и больше мне мстить некому. Незачем.

И если Эрро действительно от меня отступится, а я получу здоровье и свободу — абсолютно бесплатно — что я сделаю тогда?…

Не знаю. Борьба ради высоких целей — это, конечно, прекрасно. В книге или на головидении, а я всегда была существом практичным, потому и выжила.

Но, кажется, я уже не объект шантажа, и это хорошо.

Поэтому я просто улыбнулась и сказала Чезе:

— Едем домой.

Дома, то есть на «Полюсе», все оказалось в порядке — Ив справился безупречно. Никто ничего не заподозрил, даже бегающая через день в гости к «больной» Марлен. Мы с Чезе вернулись, как и приехали — раздельно, а всего через день улетел и обеспокоенный моим упорным молчанием о результатах поездки Ив, сдав мне вахту у Избранной.

Он писал мне каждый день, рассказывая о делах, о том, что Дирзит в частном порядке попросила их куратора помочь со своей халтуркой, так что его на недельку послали в Центр провести пару проверок, и потихоньку грызшая меня совесть успокоилась. Я же не врала, просто не обо всем говорила.

Иногда я и сама верила в это.

Неделю спустя.

Неро быстрым шагом двигался по узкой улочке, проходящей задами двух десятков баров и клубов всех мастей. Мусорные баки, которых здесь было больше, чем света, ему не мешали — в отличие от толпы гомонящих полуночников, заполнявших главные улицы.

Через десять минут впереди замаячил тыл знакомого заведения. Неро зашел в зал заштатного бара, отмахнулся от робота-официанта и осмотрелся. Блондин, сидевший у барной стойки, приветственно кивнул ему и указал на место рядом с собой. Неро закатил глаза, но сел рядом. Небрежно бросил:

— Ну, и что же ты хочешь мне сказать… — насмешливая пауза, — командующий пятого ранга Ад'ер? Или лучше сказать — дорогой братец?…