Магнитный замок на моих запястьях наконец разошелся — под пристальным взглядом командующего, явно узнавшего и материал, и конструкцию. Не сомневаюсь, он сделает массу абсолютно верных выводов. Еще одна головная боль, будто мне их мало…
Я вытащила из складок шейного платка передатчик и вручила ему.
— Не то что бы я кого-то критиковала, но где были ваши агенты, когда меня волокли в подвал? Вы уверяли, что меня будут «вести» как минимум четверо. Не говоря уже про маячок.
— Наблюдение осуществлялось в полном объеме, — он покачал головой. — Но тогда, в толпе… Вы будто бы сквозь землю провалились. И радиосигнал передатчика вместе с вами. Мобильные отряды были мгновенно подняты по тревоге дежурным агентом, но время было упущено.
Я вежливо заметила:
— Наверное, не стоило все же менять распорядок дня. Все-таки толпа, лишний риск — меня ведь предупреждали, что все случиться со дня на день.
— Фарра Шалли, толпа — это никоим образом не проблема и тем более не оправдание для моих агентов. Мы тщательно выясним все обстоятельства вашего исчезновения у них прямо из-под носа. А пока, моя дорогая, все просчеты, которые допущены в этом расследовании, целиком и полностью лежат на моих плечах, — командующий улыбнулся и предложил мне руку. Я с кивком взяла его под локоть, и мы направились к припаркованным за деревьями полицейским гравилетам. — А идея с баром была очень даже неплоха — и по-своему сработала, вы не находите? Если бы не этот вояж, мы могли бы вас караулить еще три месяца.
— Возможно, вы и правы. По крайней мере, почтовый ящик перестанет нервировать меня до такой степени.
— О, эти письма… Честно говоря, давно уже пора делать что-то с галасетью — с каждым годом отследить в ней кого бы то ни было становится все проблематичней. У нас на вашу проблему работал весь аналитический отдел, и что? Пустышка. Простительно было бы упустить одно письмо, но в таком количестве… У меня было полное ощущение, что этот ненормальный над нами издевается.
— Боюсь, единственной целью этих писем было довести меня до нервного тика, — я хмыкнула. Письма и в самом деле несколько… нервировали, и это было, мягко говоря, непривычно. Когда твоя физиономия вкупе с личными данными регулярно появляется в печати, пусть и всего лишь в изданиях вроде «Биологический вестник» и «Генетика сегодня», к океанам ненужного почтового хлама и периодически всплывающим из него неадекватным идиотам привыкаешь. Поэтому к первому «посланию», пришедшему полгода назад, я отнеслась как к нелепой шутке, второе вызвало раздражение, третье — настороженность, с четвертым же пришлось идти в соответствующие структуры. В конце концов, не каждый день твой почтовый ящик неизвестный маньяк забрасывает письмами с невнятными угрозами прибрать тебя к рукам. Я не актриса, модель или певица, чтобы предположить проделки свихнувшегося поклонника. Когда дело касается ученого «бахила» с крайне специфической внешностью, да еще и работающего на оборону, предположить можно совсем другое. И те, к кому я пришла, понимали это не хуже меня.
Даже притом, что за мной тенью ходил оперативный агент, не говоря уже о прочем, каждый раз, когда на экране почтовика появлялись два слова: «Вам письмо», я начинала нервничать и злиться.
Глупо, кто бы говорил.
— Ну что ж, теперь все закончено. Можете не сомневаться, больше вас никто не побеспокоит. Даже если ему удастся отвертеться от колонии, психиатрическая клиника будет ждать вашего похитителя с распростертыми объятьями.
— Да, и надеюсь, эта клиника будет строгого режима.
— Безусловно, — командующий галантно придержал низко нависающую ветку, пропуская меня вперед. Я слегка пригнулась и прошла на небольшую поляну. Несколько оставшихся здесь после завершения операции гравилетов уже готовились к старту: последние полицейские рассаживались по своим местам. Взгляд остановился на светлеющем небе, и мне не без удовольствия подумалось о том, что тюремный гравилет наверняка уже подлетает к надежным стенам следственного изолятора.
Усевшись в личный гравилет командующего и почувствовав упругий толчок от старта, я снова вернулась к главной проблеме сегодняшнего дня. А именно — явный хвост Корпуса, крутящийся в этом деле, как мышовка у кормушки.
Пейзаж за окном превратился в смазанную розовеющую полосу — солнце поднималось все выше и выше, пока окончательно не рассвело. Утренние лучи вызолотили серые крыши домов и купола заводов, раскрашивая город праздничной звездной пылью. Почти как на Солярике…
Академия, как же я по тебе соскучилась… Вероятность, что теперь я задержусь на Мерре больше месяца, стремительно приближается к нулю, особенно учитывая тот самый хвост. Другими словами, пора паковать вещи и закупаться сувенирами. Хотя…
— Фарра Шалли, вас что-то беспокоит? — поинтересовались с соседнего сиденья.
— Нет… — я обернулась к командующему и слабо улыбнулась. — Хотя поспать я бы не отказалась.
— Фарра, — он укоризненно посмотрел в мою сторону. — Не стесняйтесь, говорите. Насколько я понимаю, вы тоже это заметили?
Я вскинула брови:
— Это?
— Я имею в виду устройство, которым вам связали руки. А точнее, его происхождение.
Отлично, просто отлично. Головная боль начинает набирать обороты. Как бы от него отвязаться… поизящнее?
— С Корпусом у меня когда-то были некоторые…трения, — фразу завершил кривой смешок. И сказанное — чистая правда, что особенно приятно. — Впрочем, это дела настолько давние, что о них не стоит и вспоминать. Но по поводу этого вы правы. Если в дело замешан Корпус, это может быть небезопасным даже для вас, — я выразительно посмотрела на него, надеясь, что выгляжу достаточно обеспокоенной.
— В таком случае, почему бы вам не переговорить по этому поводу с представителем него самого?
— Что-о-о?
Командующий явно обладал нестандартным мышлением. Мягко говоря.
— Ну-ну, великий и ужасный Корпус далеко не так неприступен, как все привыкли считать. Тем более, если имеются соответствующие знакомые, — Ад, ер хитро подмигнул. — У меня есть на примете один замечательный молодой человек, который не станет запугивать вас до полусмерти, и которому будет очень интересно узнать, что кто-то, возможно, прикрывается именем этой организации… Или же действует по собственной инициативе, поскольку, я извиняюсь, фарра Шалли, но, если бы Корпус действительно хотел видеть вас в своих рядах, навряд ли вас вообще бы нашли. Не говоря уже о том, что это все — совершенно не их стиль. Конечно, я мог бы сообщить все необходимые сведения сам… Но агента, безусловно, заинтересуют подробности. Ну, как вам такое предложение?
— Как-то это неожиданно, — с трудом произнесла я через некоторое время. Предположение, что я (Я!) могла бы обсудить свои соображения с кем-то из мелких чинов Корпуса, вызывало смешанные чувства. С другой стороны, десяти минут вполне хватит, чтобы все прояснить и выставить агента за дверь, а вот Ад, ер навряд ли будет так покладист, особенно если у него в этом деле есть свой интерес. А он есть — ни один добропорядочный гражданин не будет якшаться с Корпусом по своей инициативе.
Я отвернулась к окну, мельком отметив, что гравилет уже петляет между домами моих ближайших соседей, и медленно сказала:
— Если подумать, возможно, это и не такая уж плохая идея. Да, наверное, вы правы.
— Отлично, в таком случае я свяжусь с ним и введу в курс дела.
— Мне прийти в управление?
— Зачем же? Это ведь наше личное дело, не так ли?… Он зайдет к вам домой вечером. Побеседуете в спокойной домашней обстановке, — Ад, ер сощурился и повел гравилет на снижение. — О, вот и ваш дом. Вас проводить?
— Не стоит, — сухо ответила я, открывая дверь и спрыгивая на землю.
— В таком случае — до встречи.
Через несколько секунд гравилет взмыл в небо и начал быстро удаляться по направлению к центру.
Я изумленно покачала головой и медленно пошла к дому. «Это ведь наше личное дело», так он сказал? Интересно. Весьма… многообещающе.
На скамейке у двери меня поджидал сюрприз: Верона, от нетерпения просто-таки подскакивающая на сиденье.
— Ну наконец-то! Где ты была?! Переговорник не отвечает, на работе нет, я уже и не знаю, что думать! — невнятной скороговоркой зачастила она.
— Почему ты сама не на работе? — я отперла замок. — И что делаешь у меня под дверью?
— У меня форс-мажор! — простонала она. — Катастрофа! Только ты можешь спасти меня от вечности, полной мучений…
— А если без метафор?
— Моя мать! — похоронным тоном сообщила Верона, проходя вслед за мной в гостиную. — И ее свихнувшаяся подружка. А точнее, ее сын! Не знаю, какие эйра его дернули прилететь в наше захолустье навестить дражайшую родительницу, но ЭТО опять начинается.
Я хмыкнула, даром что еще пять минут назад мне было совершенно не до смеха. Мать Вероны с завидным упорством пыталась сосватать любимое чадо хоть за кого-нибудь, приходя в ужас от профессии и возраста доченьки. Доченька, в свою очередь, вела не менее упорную партизанскую войну, разыгрывая для кавалеров спектакли, достойные премии «Алые подмостки».
Видимо, намечался очередной раунд военных действий.
— И?…
— Он пригласил меня в «Риган», — девушка со стоном плюхнулась в кресло. Я присвистнула. Фешенебельное заведение. И весьма дорогое. — Вот именно. Мама тут же сделала стойку — он еще и настоящий аристократ, представляешь?… Кошмар. В общем, мне срочно нужна подружка, без которой я не могу жить настолько, что потащу с собой даже в супружескую постель, а не то что на свидание.
— Если он аристократ, по-моему, проще всего в эту самую постель его и потащить на первом же свидании. Не думаю, что ему захочется иметь гулящую жену. Родовая честь и все такое.
— Но спать-то с ним придется тоже мне, — веско заметила Верона. — Ну уж нет. Ты ведь меня не бросишь?
— Ладно, — проговорила я, сдавшись. В конце концов, мне есть что отметить — и почему бы не в лучшем ресторане?… Тем более, что с моей службой я навряд ли еще когда-нибудь туда попаду.
— Ты душка, — засияла она. — Давай переодевайся, я оставила служебный гравилет на парковке, подвезу с ветерком.
Через полчаса мы уже катили к воротам родной лаборатории, а Верона проводила инструктаж. От меня требовалось, к счастью, только одно: ходить за ней тенью и язвить не меньше, чем обычно.
Время до обеда пролетело незаметно — большую часть времени я провела в галасети, исправляя собственные недочеты — а именно, составляя подробнейшую биографию командующего четвертого ранга Ад, ера, в чьей личности так внезапно открылись новые грани.
Нашлось негусто — видимо, основные сведения лежат в надежно закрытых источниках. Безупречный послужной список, несколько наград; женой, детьми и любимой мышовкой не обременен, из близких родственников — сетра и племянник. Банально. Значит, стоит дать кое-кому задание покопаться в источниках более закрытых. «Личные дела» с Корпусом дорогого стоят.
Верона возникла на пороге в тот момент, когда я раздумывала, а не сделать ли это прямо сейчас. Она была без макияжа, с растрепанным хвостиком на голове и в мешковатом платье неопределенного цвета.
— Ты готова? Я отпросила нас на два часа.
— Сейчас, — я поспешно соорудила на голове неряшливый пучок. Теперь мы смотрелись как сестры-близнецы, с той лишь разницей, что на мне был очередной комбинезон. — Ну, веди к своему чудовищу.
«Риган» располагался в фешенебельном внешнем кольце, поэтому полчаса из отведенных двух мы потратили только на дорогу. Но, войдя внутрь, я поняла, что дело того стоило: здесь было действительно… красиво.
Не знаю, пейзажи какой планеты послужили прообразом для оформления залов, но эта планета была прекрасна. Миниатюрные голографы, запрятанные в стенные ниши, генераторы климата и прочие технические ухищрения создавали полную иллюзию пребывания в пещерах, подсвеченных всеми тонами красного — от бледно-розовых бликов с оттенком лазурного до густо-бордового с фиолетовыми нотками. Россыпь столиков, казалось, вырастала прямо из камня, прячась каждый в своем укромном уголке.
— А, вот и он! — Верона решительно потянула меня в дальний закоулок зала. Завидев нас, сидящий за столиком светловолосый мужчина встал так резво, будто его подбросило пружиной. Галантно склонив голову, он проговорил:
— Разрешите представиться, Ивордан Ад, ер.
Я застыла, как полосатик, вмороженный в лед. И глаза у меня полезли на лоб, полагаю, как у него же.
Племянничек дражайшего командующего. Как раз приехавший навестить мамочку.
Только мне это кажется очень интересным совпадением?…
Верона расшаркалась в ответном приветствии и многословно представила меня как самое родное на этом грешном свете существо.
— Может, присядем? — нарушил Ад, ер-младший неловкое молчание и вопросительно посмотрел на дам, то есть нас. Я быстро кивнула и села, Верона последовала моему примеру. Мозг лихорадочно работал — у меня появился неплохой шанс прощупать ситуацию изнутри, и было бы крайне глупо его упускать. Поэтому я откашлялась, сделала дежурное замечание о погоде и беззастенчиво уставилась на потенциального мужа подруги.
Молод — едва ли на пару лет старше самой Вероны. Белокурые волосы забраны в свободную косу, несколько прядей челки обрамляют узкое лицо с тонкими чертами. Прямой нос, высокие скулы, мягкая линия слегка узковатых губ и по-ременски раскосые глаза. Красивый мужчина. Очень красивый.
Я вопросительно покосилась на подругу. Молодой и богатый красавец-аристократ — она точно хочет его отвадить? Та поймала мой взгляд и едва заметно поморщилась, одними губами прошептав: «ящерица». Ну ясно. Не хочу сказать про Верону ничего плохого, но в ее случае «ксенофобия» является диагнозом. Она и со мной подружилась только потому, что в нашем разношерстном лабораторном коллективе я одна похожу на кореллянку, хоть и не без брака. А у ременов узоры из чешуи по всему телу и змеиные глаза. У этого конкретного — золотые, в частой сетке черных прожилок. Такие же золотистые, почти сливающиеся со светлой кожей чешуйки начинались за ушами и двумя тонкими ручейками сбегали за ворот рубашки.
Честно, иногда я Верону не понимаю совершенно.
Подлетел робот-официант, принял заказ и через пару минут вернулся, расставляя тарелки.
Я посмотрела в свою и осторожно подцепила вилкой… нечто. Даже не знаю, что это такое. А вкусно-то как…
— Не знаю, слышали ли вы… — откашлявшись, Верона принялась разыгрывать свою партию занудной до зубовного скрежета ученой старой девы.
Поучающие монологи подруги и ответные реплики «кавалера» слились с тихим журчащим фоном зала. Освещение неуловимо перетекло в мягкий золотистый оттенок, подсвечивая и наши лица тоже.
Неуловимо менялось и выражение на лице сидящего напротив мужчины. Удивление, интерес, лукавство… и всегда — мягкое и искреннее внимание. И улыбка. Мало в своей жизни я видела таких улыбок — безоблачно-светлых, как мягкое утреннее солнце. Даже завидно — как будто никакая грязь не касалась его жизни.
Хотя, возможно, так и есть.
А Верона впервые с треском провалилась. Ставлю годовое жалование, ее раскусили в первые же пять минут, и теперь с интересом наблюдают за ее маневрами.
Ивордан поймал мой взгляд и иронично склонил голову, признавая поражение.
— Вы догадались.
— Вы догадались, — вернула я ему фразу. И пояснила для недоуменно глядящей на нас Вероны: — Кажется, наш маленький спектакль провалился.
— И что вы думаете по этому поводу? — напряженно поинтересовалась она.
— Что не стою таких усилий, поскольку нахожусь в сходном положении, — он пожал плечами и лукаво посмотрел на меня. — Но не могу не отметить, что прекрасные фарры нанесли мне сокрушительный удар — я-то считал себя неотразимым кавалером.
Верона не выдержала и расхохоталась.
— Не обижайтесь, но вы явно не герой моего романа. Типаж не тот.
— А фарра Шалли будет так же категорична? — Ивордан явно подтрунивал, но я все же ответила:
— Кажется, сватали вам не меня.
— Вы обиделись, — констатировал он.
— Нет, я от природы груба, язвительна и нелюдима — потому и позвали, — сказала я чистую правду.
— Красивые девушки имеют право на маленькие слабости, — он весело поиграл бровями.
— Неотразимый кавалер должен быть в курсе, что грубая лесть — не самый лучший прием, — отрезала я.
Верона, притихшая на своем стуле, наблюдала за нашей пикировкой с подозрительно блестящими глазами. Я вопросительно вскинула бровь, но она только состроила невинное личико.
— Почему — лесть? Я сказал чистую правду.
— Простите, не была в курсе ваших проблем со зрением. Иначе бы вы сами убедились, что моя внешность имеет мало общего с классическими канонами красоты.
— Хотите сказать — ваш комбинезон? — Ивордан смерил безупречно вежливым взглядом предмет разговора и испортил весь эффект, ухмыльнувшись совершенно по-мальчишески, озорно и радостно. — Он действительно мало соответствует вообще каким-либо канонам. Я понимаю, что это специально для меня, но зачем же было так себя истязать…
— А вот теперь вы оскорбили меня в лучших чувствах, — я не выдержала и улыбнулась сама. Какой все-таки… обаятельный мужчина. Искренний. Даже жаль… Самую малость. Жаль этих невероятно светлых и теплых улыбок, от которых даже глаза вспыхивают радостным огнем. А самое скверное — понимаешь, что в твоей жизни этого уже давно нет. Искренности.
— То есть вы хотите сказать, что надели ЭТО по собственной инициативе?
— Именно, — я приняла оскорбленный вид. — Более того, это мой любимый комбинезон.
Это все было ребячеством чистой воды. Это никоим образом не могло мне помочь выудить информацию о командующем. В этом вообще не было никакой необходимости — по уму стоило просто вежливо раскланяться и уйти, благо у меня есть масса работы.
Но, о ужас, происходящее меня действительно невероятно забавляло. И, судя по тому, как искрятся смехом его глаза — не меня одну.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вы, судя по всему, можете продолжать в том же духе до вечера, — подала наконец голос Верона. — Вообще-то было бы неплохо обговорить, что мы скажем нашим дорогим родительницам. Ким, могу я сказать, что ты увела у меня кавалера?
— Если хочешь, — я обескуражено посмотрела на нее. — Но ты уверена, что твоя мать поверит?
— Лично я уже верю, — пробормотала она и повернулась к Ивордану. — Вы ведь подтвердите?
— Если фарра Шалли не против — конечно, — он внимательно посмотрел на меня: — У вас ведь нет обеспокоенной вашим замужеством матери?
— У меня нет даже обеспокоенного моим добрым именем отца, — проворчала я. — Так что все в порядке.
— Ну, в таком случае, как официальный кавалер, могу я пригласить мою прекрасную фарру на свидание?
Повисла тишина.
Второй раз за вечер я застыла в полном ступоре. Он это что, серьезно? Меня? На свидание?
— Да, я серьезно, — уныло подтвердил он с такой уверенностью, будто читал мои мысли. — Вас. На свидание. Только ради всех богов, без этого комбинезона. Но если я прошу слишком многого…
— Думаю, ваша мать поверит вам на слово, — я нервно заправила прядь волос за ухо. — Вовсе не обязательно устраивать спектакль и для нее.
— При чем тут моя мать? — Ивордан удивленно приподнял брови и озорно улыбнулся. — Мужчинам вообще свойственно приглашать девушек на свидания. Я вам действительно совсем не нравлюсь? Или, возможно, у меня есть соперник? Тогда мне ничего не остается, как снять со стены родовой гордон, и…
— Заколоться, без сомнения! — выпалила я, резко встала, и, буркнув: «Всего хорошего!», вылетела за дверь, чувствуя, что полыхаю краской, как солнце на закате.
Позорище.
Детский сад.
Ясли.
…Но, как ни скверно, этот мужчина действительно мне нравился…
Верона догнала меня только на стоянке, хохоча во все горло.
— Прелесть какая! — в полном восторге заявила она. — Кто бы знал, а?! С тебя поход в «Десятый шар».
— С меня? — я раздраженно хлопнула дверью, забираясь в служебный гравилет. — Ты притащила меня в эту идиотскую забегаловку, на этот идиотский обед, к этому идиотскому остроумцу, который видимо считает, что очень удачно пошутил!
— … Другими словами, он тоже тебе понравился. Я так и подумала, — она уселась на соседнее сиденье. — И поэтому дала ему твой номер.
— Верона! — простонала я. — Ну зачем…
— Я спасаю твою личную жизнь, — невозмутимо сообщила девушка и повелительно бросила автопилоту: — Поехали!
— …И потом — что значит «тоже»?!
— Ты совсем того? — Верона покрутила пальцами у виска. — С чего ты вообще взяла, что Ад, ер пошутил? Посмотреть на вас со стороны — воркуют, как птицы данго в брачный период… Даже обидно, — она выудила из сумочки зеркальце и россыпь тюбиков, начиная восстанавливать стертый ради «свидания» макияж. — А когда ты смылась, он еще минут пять выспрашивал, чем тебя обидел… Ты психованная, Шалли.
Тоже, не тоже… Какая разница, нравится он мне или нет? Как будто я могу вот так просто…
И что он во мне нашел, в конце-то концов?!
Я отобрала у Вероны зеркальце и скептически всмотрелась в собственное отражение. Ну не урод, да. Но вид в высшей степени… специфический. Раскосые глаза ременки (разве что не змеиные и побольше), скуластое лицо соланки, волосы коррелянки, будто прокрашенные отдельными прядями в совершенно дикий колер. С такой внешностью только мутациями инопланетного происхождения и заниматься… Ах да, а еще я альбинос. Красноглазый. И абсолютно бесцветный, если не считать тех самых прядей. Голубого цвета.
Воистину, создававшие меня боги были дальтониками.
Хотя, на самом деле, к полосатым волосам они никакого отношения не имеют. Просто в ранней юности мне тоже хотелось быть красивой, а склонность ставить эксперименты с симбиотическими культурами была при мне всегда. Результат остался со мной на всю жизнь, пусть и совершенно не такой, как я ожидала. Это был мой первый урок.
Не все получается таким, каким ты хочешь его видеть. И у нас с Иворданом не получится, как ни старайся.
И все-таки, никогда не видела, чтобы от одной улыбки так сияли глаза. Никогда не видела столько искренности и света в одном человеке…
И никогда не была большей дурой! Ким Шалли, что ты творишь?!
Ты сидишь, улыбаешься, как контуженная кретинка, и вспоминаешь каждую фразу, которую он тебе сказал. Как сказал…
Нет, я точно идиотка…
Не помню, как прошел остаток дня, как попала домой — будто напрочь стерли из памяти. Будто снова напилась, от души, с толком — да и хотелось напиться, забыть, что бывает на свете то, что тебе недоступно. Даже если очень хочется.
Например, солнце. Теплое, светлое и ласковое. При свете которого чудовища никогда не вылезают из-под кровати.
Хотя мои-то чудовища под ней и не прячутся. И если я буду забывать об обязанностях, покажут себя во всей красе.
Я протерла глаза и набрала по галасети личный канал некоего фарра Арроне. Доложилась по пунктам и задала один-единственный вопрос: как долго мне еще торчать на этой планете?
Собираться хоть сейчас, дальше обойдутся без меня?
Вот и славно. Этим и займусь.
Через час в почтовом ящике главы исследовательского центра уже лежал запрос из столичной Академии на мой перевод обратно в Центр, и заявление от меня самой; был заказан билет на ближайший дневной рейс и даже закуплены сувениры, которые курьер доставит завтра с утра.
Самым сложным было набрать номер Вероны и попрощаться, но я пережила и это. Много врала и пообещала завра заехать попрощаться лично, а также каждый день писать по галасети.
И все-таки она была рада, что я наконец одумалась и возвращаюсь обратно — разве что все равно грозилась натравить на меня Ад, ера-младшего.
Только начав собирать по дому вещи — кто бы мог подумать, что их скопиться так много? — я вспомнила не только про племянника, но и дядюшку. И его презент — агента Корпуса, которой должен явиться, кажется, именно сегодня вечером.
Конечно, вечер — понятие растяжимое, но на улице уже темно, что для лета — показатель. Либо агент ушел, так и не дождавшись меня, либо что-то не заладилось в интриге командующего. Надеюсь, второе — не хотелось мне еще и этой возни.
Через полчаса с надеждой пришлось расстаться: настойчиво затрезвонил дверной звонок.
Я без малейшего удовольствия увидела на мониторе системы безопасности высокую фигуру с опущенной светловолосой головой, и, разглядев наконец на рукаве темно-синюю повязку с нарисованным желтыми штрихами ромбом, изображающим стилизованный глаз с вертикальным зрачком, велела системе разблокировать замок.
Странно… думала, сошка будет помельче. Темно-синий — значит, командующий как минимум пятого ранга, а то и выше.
Оказавшись с агентом лицом к лицу, я без особого энтузиазма произнесла:
— Приветствую. Полагаю, вам сюда зайти порекомендовал командующий Ад, ер?
— Здравствуйте, фарра. Да, вы правы. Могу я войти? — агент наконец оторвался от созерцания своих ботинок и поднял голову. Я застыла с открытым ртом, глядя, как округляются его раскосые золотые глаза: — Фарра Шалли?…
— Видимо, вы действительно были серьезны по поводу свидания, фарр Ад, ер.