Силлан не поражал воображение ничем, кроме бесконечных туч стелящейся у самой земли мелкой пыли, запорашивающей глаза, покрывающей желтушным налетом одежду и оружие. Маленькая планетка, маленький город с бесконечными рядами похожих на ангары домов под плоскими крышами и серой громадой местного филиала Академии в центре. Желтая пыль оседала на крышах, на шероховатых стенах, сливая их с раскинувшейся на километры вокруг пустыней.

Город-призрак.

Ясное лазурное небо смотрело на него глазами жаркой двойной звезды. Десятой звезды от «Полюса»…

Я бросила на нее последний взгляд. Теплый ветер прогулялся по обнаженной шее, растрепывая волосы. Я поправила прическу и закрыла наружную дверь.

Белоснежные стены внутри слепили глаза, идеальная стерильность внушала уважение. Клиника при Академии была целым миром, и миром совершенно не тем, который находился снаружи. Я сунула руки в карманы и медленно побрела по коридору. Мимо стремительными тенями скользили мои агенты и «братья» Станайи, а я…

— Вам плохо, леди Шалли?

— Плохо, — едва слышно прошептала я.

— Что?

— Нет. Нет, конечно, — я оглянулась. Один из будущих наставников Избранной, мудрейший Салеф, обеспокоено смотрел на меня. Я покачала головой: — Нет, на самом деле, со мной все в порядке.

— Ну если вы так говорите… — он выразительно пожал плечами, ни на миг мне не поверив. Бесы бы побрали этих мудрейших.

— А… — взгляд зацепился за огромный темный сверток, который несли мимо нас двое братьев. Я ухватилась за повод сменить тему разговора: — Что это?

— Зеркало.

— Зачем? — я удивленно приподняла брови. — Вы хотите сказать, что здесь нет зеркал?

— Леди! Вам же говорили. Озеро Душ — вспоминаете?

— Так это зеркало? — я потерла лоб, пытаясь припомнить опись необходимых для контролируемой инициации артефактов. Начинающаяся мигрень этому никак не способствовала.

— Да. И я бы очень попросил вас проследить, чтобы ваши агенты его не трогали. Это очень ценный артефакт и очень хрупкий.

— Постараюсь, — вяло отозвалась я.

— Леди, видимо, вы не понимаете, — раздраженно сказал мудрейший. — Другого артефакта, который способен показать истинную сущность любого создания, не существует в принципе.

— Да уж, пригодилось бы ловить любителей маскировочных амулетов, — проронила я, думая о своем.

— Леди! — Салеф, видимо, готов был оскорбиться. — Сущность, а не внешность. В Озере Душ мы увидим истинный облик Избранной в теле обычного ребенка. Желаете проверить его действие? — он потянулся к свертку.

— Нет. Я верю вам, мудрейший, — услышала я свой безжизненный голос.

Ничего я не желаю. Ничего не хочу. И наплевать мне на Избранных всей Вселенной. Все равно.

Небрежный взмах рукой — и братья трогаются с места. Громоздкий сверток проплывает по коридору и исчезает за поворотом. Мудрейший роняет несколько общих фраз и, откланявшись, удаляется все по тому же коридору. Я лишь пожимаю плечами. Все равно.

Или нет?

Кого я обманываю, боги мои…

Палата Марлен встречает ярким светом и цветочными ароматами. Чисто, аккуратно и почти уютно. Прикроватный столик утопает в цветах, причем большую часть из них принесла не я. Из-за цветов едва видно саму Марлен, в голубой больничной сорочке кажущуюся еще более хрупкой и бесцветной, чем обычно. Живот крутой горкой вздымается под одеялом, придавая ей в высшей степени нелепый вид.

Впрочем…

Я придала лицу каменное выражение и с тщательно скрываемой тоской посмотрела на черноволосую макушку сидящего у постели агента. Как же мне все это надоело…

— Рядовой Пешш, можете мне внятно объяснить, что вы здесь делаете?

— Куратор! — жизнерадостно отозвался Пешш, подскакивая и вытягиваясь в струнку. — Как вы вовремя! Мы тут как раз обсуждали…

— Вы не ответили, — ледяным тоном прервала я его.

— Алиссондра отправилась общаться с местными костоправами. И попросила ее заменить, — обаятельно ухмыльнулся рядовой.

— Неужели? Хирурги настолько заняты, что не в состоянии посетить палату самостоятельно? — язвительно поинтересовалась я.

— Ну…

— Вот именно.

Я досадливо передернула плечами и сделала выразительный жест, недвусмысленно советуя посторонним покинуть помещение. В это время дверь палаты с тихим шорохом отошла в сторону и на пороге показалась Алиссондра в сопровождении врача с нашивками старшего хирурга. Пешш вышел, на ходу подмигнув Алиссо. Я проследила за ним взглядом и послала ременке весьма выразительную мысль: «Подрываешь устои моей работы?»

Ее глаза расширились.

— Леди Шалли… — пролепетала она. — Это магистр Меро, будет проводить операцию. Магистр, это наш старший офицер…

— Нда? — я натянула на лицо вежливую улыбку. — Рада познакомиться, магистр. Давно хотела с вами побеседовать. Вы позволите?

— Да, конечно, — поспешно кивнул на мой приглашающий жест врач и послушно вышел в коридор.

— Может, прогуляемся? — сузив глаза, я смотрела на мужчину, нервно сжимающего считыватель. Он быстро кивнул. Я не спеша побрела по коридору по направлению к оранжерее, в которой уже успела побывать, выдерживая задумчивую паузу. Шедший рядом магистр терпеливо ждал, суетливо одергивая не нуждающийся в этом халат. От него разило страхом.

Отвыкла, определенно отвыкла я с этими непробиваемыми мудрейшими от нормальной реакции на офицеров Корпуса. Или, как в данном случае, на офицера элитных войск Наместника Левой Ветви. После долгих дебатов контору решили не светить, дабы не послужить маяком противнику.

Марлен выступала в традиционном качестве любовницы высокопоставленного лица. На этот раз — одного из советников Левой Ветви, благо Силлан находился на его территории.

— Надеюсь, вы понимаете, что мы все очень рассчитываем на благополучный результат операции? — прервала я наконец молчание, посчитав, что объект вполне дозрел.

— Безусловно, — губы его дрогнули.

— И нам необходимы лучшие специалисты, чтобы все прошло как надо?

— Я старший хирург клиники. А мы специализируемся как раз на… на проблемах такого рода.

— Чудесно.

Впереди показался вход в оранжерею. Я сделала еще одну паузу, заходя внутрь и устраиваясь в расположенной у входа беседке, увитой цветущими лианами, изящным взмахом руки предлагая собеседнику сделать то же.

— Прелестные цветы, вы не находите? — я указала на крупные желтоватые бутоны, гроздьями спускающиеся с лиан и посмотрела на врача. — Каков прогноз на благополучный исход?

— Все будет…

— Вы не поняли, доктор. Меня интересуют факты и статистика, а не ваши надежды. Я кое-что понимаю если не в вопросах родовспоможения, то хотя бы в элементарной биологии, иначе нас бы здесь не было. Ваш прогноз?

— Если бы роды были естественными, то могли бы быть определенные проблемы… Но поскольку вы обратились к нашим специалистам, то… Кхм… я более чем уверен, что все завершится благополучно. Сейчас леди Мораан проходит обследования, и пока никаких патологий выявлено не было, так что положительному исходу операции ничто не угрожает.

— Вы понимаете, что я могу напомнить вам ваши же слова?…

— Да, — неожиданно твердо ответил магистр.

— Ну что ж… Когда наступит срок, по вашему мнению?

— Теоретически он вполне мог уже наступить, но в данном случае… Полагаю, в конце этой недели.

— Отлично. Я буду ждать. И не только я, — многозначительно проронила я, намекая на гипотетического советника.

— Надеюсь, нашим искусством будут довольны, — поклонился врач.

— Я тоже. Надеюсь. В любом случае, мне бы хотелось иметь список персонала, который будет участвовать в операции.

— Он у вас будет.

— Кроме того, наш наниматель выразил желание, чтобы на операции присутствовал наблюдатель.

— Кто? — вскинулся он.

— Я сама, — сладко улыбнулась я. — Не беспокойтесь, вы даже не заметите моего присутствия.

Магистр обреченно кивнул. Я еще раз улыбнулась, выразила надежду, что мы сработаемся и, вежливо попрощавшись, покинула оранжерею, оставив врача в беседке наедине с размышлениями о превратностях судьбы.

За дверями оранжереи на меня вновь навалилась тоска. Плюнула бы на все, да совсем ничего осталось до конца, а вот потом… А что потом? Ничего потом. Все то же самое.

На обратном пути заглянула к Марлен, но ту уже увезли на очередное обследование, и палата была пуста. Я задумчиво подошла к разворошенной кровати и села. Провела рукой по складкам пледа, потянула за уголок подушки… Марлен, Марлен… Я могу проконтролировать все, кроме одной-единственной операции, от которой зависит две жизни. Да, я буду там, а за стеной будет и мудрейший-наставник, но что это в конце концов даст, если тебя не попытается намеренно убить просочившийся в состав операционной группы террорист, а просто что-то пойдет не так?

Жизнь Избранной всегда будет на первом месте, уж извини…

Я аккуратно поправила одеяло и тихо вышла.

В коридоре, на свою беду, мне попался Чезе. В отличие от меня он был загружен сверх всякой меры, однако сегодня я была безжалостна ко всем, и к многочисленным обязанностям помощника добавилась тщательная проверка медперсонала, как только поступят списки. Чезе печально кивнул, черканул пару строчек в блокнот и исчез в одной из палат. Надо полагать, не только Алиссо сегодня охотится на врачей.

Отчего-то сегодня меня безумно тянуло наружу, под палящее пустынное солнце. Поэтому ничего удивительного, что, еще с час побродив сомнамбулой по клинике, я в конце концов снова оказалась там.

Горячий ветер рванул полы форменной куртки, неся за собой сотни сухих крупинок. Я сощурилась, сунула руки в карманы и села на скамейку у входа.

Безоблачное небо все так же сияло лазурью, ветер все так же выдергивал пряди волос из тщательно закрученного узла, присыпая мелким песком.

Я пропускала песчинки сквозь пальцы, невидящим взглядом скользя по цепи дюн на горизонте. Тоска не отпускала.

Я хотела уехать отсюда, от необходимости что-то делать, от кого-то что-то требовать и напряженно ждать исхода, отвечать на сотни вопросов ежечасно, быть ответственной за все и ни на что не иметь влияния. А главное — от ощущения собственного предательства. Ведь Алана со мной не было. А вот Эрик — был.

Я так и не нашла в себе сил отказаться от его помощи, заглушая тонкий предостерегающий голос внутреннего «я» доводами безупречной логики и целесообразности. Так лучше для дела.

Только вот сейчас… Сейчас Алан не со мной. И наша жизнь, наша служба такова, что так будет…часто. В отличие от того другого, для которого этой проблемы не существует. И потому это предательство. «Создание неравных условий», кажется, так.

Господи, ну о чем я вообще? Это ведь — легкое помутнение разума. Реакция психики на вовремя подставленное плечо и слишком свободные разговоры. Алан — другое. Любовь. И любовь с первого взгляда. Да, именно так.

Тихо звякнули друг о друга амулеты на груди. Я с тоской уставилась на горизонт. Как же все это… запутанно. Хотелось тихо завыть. Я не разбираюсь чувствах, не разбираюсь в любви. Даже и не вспомню, любила ли я раньше кого-нибудь. Ненавидела — да. Много и долго. Может, поэтому и не знаю, что делать дальше.

Самым правильным будет сдать Эрро владельца тех самых лабораторий, предупредив Командора о последствиях. И на долгие годы забиться в глубокую-глубокую щель, что, кстати, навряд ли поможет. И забыть обо всем, что было.

Хороший путь. Правильный. Только делать это надо было, как только такая возможность появилась в принципе. Теперь, похоже, поздно.

С тихим шипением открылась входная дверь, выпуская еще одного любителя солнца. Зашуршал песок на площадке и рядом на скамейку опустился черноволосый мужчина с маскировочным амулетом под рубашкой. Окинул взглядом мою унылую фигуру, ласково улыбнулся и накрыл мою руку своей. Непослушные пальцы переплелись с чужими.

— Что, совсем тоска одолела? Ничего, скоро уже…

Я с глухим стоном откинулась на спинку скамейки, продолжая сжимать его пальцы.

Действительно, поздно.

* * *

Дни были так же однообразны, как и пустыня за окном. И хотя на многих окнах вид скрашивали голограммы, легче не становилось.

Братья Ордена наконец разобрались со своим инвентарем, под личным руководством мудрейших сложенного в одном из складских помещений клиники. Честно говоря, их челноки, постоянно толкущиеся на космодроме, меня крайне нервировали. Я, конечно, понимаю, что братья смогли прибыть ненамного раньше нас, но вся эта масса посторонних кораблей привлекает слишком много внимания. Предлагала же забрать все одним рейсом нашего корабля, дубье упрямое… Хорошо хоть согласились изображать из себя солдат, хоть за это спасибо. Если бы пришлось придумывать достоверный повод для присутствия в гинекологической клинике толпы братьев ременского мистического Ордена, я бы застрелилась.

Кстати, о мистике… Не думаю, что мудрейшие решились бы водить Корпус за нос, но все же неплохо бы проверить, что именно лежит на складе. Тем более, что я настояла, чтобы ключ находился у меня.

Но не сейчас. Сейчас я ждала Марлен с обследования, скучая в коридоре в обществе старых журналов. Мимо сновали медсестры, бросая опасливые взгляды в мою сторону. О высоких гостях гудела уже вся клиника, на что я не обращала особого внимания: агенты держали под контролем космодром и местную линию дальней связи. Не говоря уже о маленькой эскадре, рассеянной по всей звездной системе.

К сожалению, я даже не надеялась, что противник окажется таким идиотом, что, хоть пару раз видев «объект», не сообразит, что во время родов ее куда-нибудь отправят. Из тех же соображений было выбрано это заштатное заведение, хоть и с неплохими специалистами. Маленьких клиник масса даже возле «Полюса», недели не хватит проверить все. А потом… Потом это уже будет совершенно не моя проблема.

Да, и вместо одной появятся две новые.

— Куратор, — Чезе неслышно подошел к моей скамейке. — Списки персонала, участвующего в операции, проверены.

— Ну и?

— На первый взгляд чисто. Будем, конечно, еще копать, но в принципе можете давать добро.

— Значит, будем давать…

Чезе кивнул и сделал пометку в блокноте. Я уже собиралась расслабиться, как к нашему маленькому обществу присоединился капитан «одолженных» силовиков.

— Леди Шалли, — он коротко поклонился. — У нас проблемы.

— Какие? — я мгновенно подобралась, как всегда, ожидая худшего.

— На орбите планеты был задержан подозрительный корабль. Но…

— Что «но»?

— Находящееся там лицо предъявило нам документы, свидетельствующие о дипломатической неприкосновенности. И еще… — мужчина замялся.

— Капитан, не тяните! — рявкнула я. — Надеюсь, вы не представились агентами Корпуса?

— Согласно приказу мы отрекомендовались представителями пятой эскадры армии Наместника Левой Ветви. Но этот… дипломат заявил, что командует ее флагманом, и не слышал, чтобы эскадру куда-то посылали. Мы намекнули на крайнюю секретность миссии, но, похоже, не слишком удачно. Судя по всему, не поверил. Видите ли, мы не совсем были готовы к такому…

— А почему, интересно? — перебила я его, постепенно разъяряясь. — Вам что, не выдали легенду? Или вы не удосужились ее хотя бы прочитать?!

— Да, но…

— Но! Все у вас «но»! Дальше!

— В общем, сейчас он требует к себе нашего начальника, то есть вас.

— Чудесно! — я скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на капитана: — Что за птица этот ваш дипломат?

— Я его не видел. Мой лейтенант передал сообщение по голофону.

— Великолепно, — я закатила глаза. — Ну и где он сейчас?

— На нашем челноке. Мои лейтенанты за ним наблюдают. Может, его в камеру посадить на недельку, пока здесь не закончим?

— Дипломата и командующего флагманом эскадры? — фыркнула я. — Только в самом крайнем случае. Ладно, пойдемте. Видимо, с этой персоной придется поговорить мне, — я обернулась. — Чезе, присмотри тут. Если что — вызывай по экстренной линии.

— Есть, куратор.

Я направилась на нижний этаж клиники, таща в кильватере капитана. Неожиданно у меня проснулся охотничий азарт и энергия. Глухая тоска временно уползла в сторону, уступая место Настоящей Проблеме. Ну, не проблеме, а проблемке, но это уже частности.

На нижний этаж, откуда можно было попасть на подземную трассу, соединяющую клинику, космопорт и Академию, я прискакала чуть ли не галопом, удивляясь собственному энтузиазму.

На челнок мы прибыли через два часа. Меня провели к небольшой каюте с милым прозвищем «стриптизерка», ибо обычно она использовалась для личных досмотров и имела массу рассованных по всем углам скрытых камер. Я скользнула взглядом по голографии, получаемой с камер, однако через минуту всмотрелась получше.

Дипломат оказался мужчиной небольшого роста, светловолосым и худым как жердь. По осанке мгновенно угадывался военный. Я сгребла со стола документы, которые Рив Торннон (а именно так звали нашего гостя) предоставил в свое оправдание. Документы были вполне подлинными, что было проверенно еще до моего прибытия. Впрочем, дипломата уже успели проверить по базе и, к сожалению, он оказался именно тем, за кого себя выдавал. Снимок в полевых условиях мы, конечно, снять не смогли бы, но все остальное, вплоть до отпечатков пальцев, совпадало.

Удовлетворенно хмыкнув, я вошла. Дипломат встал со стула и коротко поклонился. Я поклонилась в ответ и сказала:

— Если не ошибаюсь, вы хотели меня видеть?

— Если вы командуете этими солдатами, то да, — отрывисто ответил мужчина.

— Командую, — я выбрала один из свободных стульев и присела. — Итак, зачем я вам понадобилась?

— Меня незаконно задержали! И я требую немедленного освобождения! У меня важная миссия…

— У нас тоже, — перебила я. — Мне был дан весьма недвусмысленный приказ, и вы подпадаете под его действие.

— Кому — вам? Ваши солдаты утверждают, что служат в пятой эскадре! На корабле нет опознавательных знаков, и даже если он и принадлежит пятой эскадре, он не должен здесь находиться!

— Лорд Торннон, — вкрадчиво начала я. — Вы утверждаете, что знаете всех солдат эскадры в лицо?

— Нет, но…

— Или, может быть, что знаете обо всех решениях, которые принимает Совет? В том числе и тех, о которых не ставят в известность никого?

— Вы сами служите в пятой эскадре? — слегка побледнел дипломат.

— Нет, — промурлыкала я, — мое начальство гораздо более…как это выразится? Высокопоставленно.

— Но мне необходимо лететь! — упрямства мужчине было не занимать.

— А вы попробуйте меня убедить. В чем состоит ваша миссия?

Он нахмурился и замолчал. Я терпеливо ждала, разглядывая стены. Что со всем этим делать, я решила еще на подлете сюда, и этот разговор преследовал одну цель: выжать побольше информации. В нашем деле лишнего не бывает, на худой конец презентую другому отделу.

Через несколько минут Торннон все же решился, предварительно потребовав, чтобы солдаты помещение покинули. Я пожала плечами и выслала охрану за дверь. Дипломат долго кружил вокруг да около, пытаясь напустить тумана и намекая на высокопоставленных лиц. Я украдкой зевала в кулачок и подбадривала рассказчика намеками на собственное вымышленное начальство. В конце концов дело свелось к банальному шантажу одного из могущественных магнатов соседней системы Лирри, а на Силлан дипломат желал приземлиться для мелкого ремонта.

У его корабля действительно была немного повреждена обшивка и, выслушав эти в высшей степени утомительные откровения, я задумалась, что из всего сказанного является правдой. Естественно, такую информацию упрятывают под мощные блоки, поэтому узнать это самым простым для представителя Корпуса способом, то есть телепатией, не представлялось возможным. Я даже не стала особо ломать по этому поводу голову, справедливо решив переложить эту заботу на плечи тех, кому передарю эту информацию.

— Ну что ж, можно сказать, что мы договорились, — я встала. — Вас отпустят.

Я вызвала охрану и отдала соответствующий приказ.

— Ну что ж, счастливого пути, — я улыбнулась.

— С вами приятно иметь дело, — вежливо отозвался Торннон и машинально протянул мне руку в древнем ременском жесте. Я спокойно пожала ее, в это самое мгновение нырнув в чужое сознание, аккуратно разъединяя связи, стирая из памяти дипломата все события последних суток. Его глаза расширились, теряя осмысленное выражение. Я достала из кармана плоскую пластину и приложила к его запястью. Доза сильнейшего снотворного заставила мужчину медленно осесть на пол. И только после этого мои пальцы отпустили его руку.

Да, вот именно поэтому солы и придумали отстраненно-вежливые поклоны.

Они, в отличие от ременов, не стремились показать при встрече, что не имеют оружия.

В этом кошачий народ мне безусловно импонировал. Я убедилась, что наш дипломат действительно спит беспробудным сном, и отдала приказ перенести его на собственный корабль. Капитан, видимо, желая загладить свой промах, вызвался оттранспортировать его лично и споро ухватил Торннона за руки. Лейтенант бросился на помощь начальству, и вдвоем они быстро перенесли дипломата на челнок. Там будет дежурить один из силовиков, регулярно вкалывая новые дозы снотворного, если роды у Марлен не наступят вовремя. А потом мы испаримся, лорд Торннон проснется в собственной постельке и полетит по своим делам, ничего не подозревая.

А время-то действительно подходит. Еще день-другой, и эта бесконечная вахта возле беременной женщины закончится. Слава богам!..

Сидя в челноке, опускающемся на планету, я старалась радоваться, но некстати подвернувшиеся воспоминания об очереди из нераскрытых дел, повешенных на меня лично Командором, не слишком этому способствовали. Не говоря уже о…

Нет, не стоит. Уже думали на эту тему. Ничего хорошего не вышло.

Час спустя я оставила капитана силовиков в космопорте и вернулась в клинику. Марлен сияла как солнышко, выслушивая любезности от доброй половины мужчин-оперативников.

Чезе при моем появлении встал и быстро откланялся. Сдал, так сказать, из рук в руки. Впрочем, вскоре пришла медсестра с объявлением тихого часа, посему оставшихся мужчин я выгнала сама.

Впрочем, выяснив, что все в порядке, выслушав щебетание на о том, «как чудесно, что наконец провели все обследования, остались только анализы перед операцией» и покорно «послушав», как толкается ребенок, я оставила Марлен наедине с Алиссо и тихим часом.

На остаток дня я заперлась в выделенной мне комнате в общежитии при клинике и провела вечер за составлением и отправкой отчетов. Впрочем, позже явился Эрик с доской под мышкой, и до полуночи мы резались в дабл-карк. Потом, правда, меня до утра мучила совесть, но дело того стоило.

Утро вышло тяжелым. Во-первых, случилась «ложная тревога» у Марлен, стоившая мне и магистру Меро изрядного количества нервов. А после примчался курьер из космопорта и срочно вызвал меня наружу. Удивляясь, с какой радости тот упорно желает говорить с набитом песком ртом, я вышла.

Ответ на этот вопрос вверг меня в нечто, весьма похожее на шок. В космопорте разразилась эпидемия. Две трети наших агентов слегло одновременно, а прочие, похоже, были на пути к тому. Сам курьер прибыл в защитном костюме, но даже сквозь шлем я видела, что выглядит он далеко не лучшим образом. Кожа была в мелкой желтоватой сыпи, глаза мутные, высокая температура определялась на глаз.

Я отвела курьера под навес от солнца и схватилась за переговорник. Магистра Меро нашли довольно быстро, он же велел мне ничего пока не предпринимать.

Меня мучили тяжелые предчувствия: если учесть профиль клиники, нужных специалистов там скорее всего не будет. Значит, нужно перебрасывать всех на «Полюс», и неизвестно, как будет вести себя болезнь все это время.

Мои лихорадочные размышления прервал шорох открывающейся двери. Из нее вынырнул нервный Оско в сопровождении неизвестного мне мужчины, оба в защитных костюмах.

— Куратор, это главный врач инфекционного отделения, магистр Эшо, — быстро проговорил Оско и сунул мне в руки сверток: — Вот, оденьте.

Магистр коротко кивнул мне и направился к курьеру. Я встряхнула сверток, на поверку оказавшийся очередным экземпляром защитного костюма, и принялась натягивать его на себя.

— Так все-таки инфекционное отделение здесь есть?

— Есть. Только очень небольшое, — в голосе Оско остро не хватало энтузиазма.

— И?…

— Тут без всяких «и», куратор, — вздохнул он. — Пойдемте, что ли.

Оско кивнул на магистра, бегло осмотревшего пациента и уже заводившего его внутрь. Мы присоединились к этим двоим и через несколько минут уже подвергались одной из самых радикальных дезинфекций в моей жизни. По крайней мере, о том, чтобы вернуть одежду, нечего было даже думать.

Впрочем, курьера из защитного костюма так и не извлекли, так что у бедняги все впереди. Дойдя вместе с ним и магистром Эшо до карантинного бокса и убедившись, что врачи начали хоть что-то делать, я кинулась в связную.

Там уже дежурил Чезе, вызывая дежурившие в городе и на орбите группы. Скупо кивнув, я приказала увязавшемуся за мной Оско заняться на всякий случай кораблями силовиков, дежуривших по всей системе. Может, хоть у них есть что-то похожее на толкового вирусолога. Сама же я заперлась в ближайшей подсобке и, перетянув голову усилителем, связалась с Корпусом, затребовав медиков. Медики явились удивительно быстро. И даже послушно согласились подежурить в операторской в ожидании моей отмашки, пока не станет ясно, справится клиника своими силами или нет. Учитывая близость «Полюса», ничего лучшего в голову не приходило.

Хотя если учесть, что болезнь может оказаться скоротечной, а до родной базы около двух суток лета… К демонам!

Я метнулась обратно в связную. Чезе устало доложил, что эпидемия затронула только группу, дежурившую в космопорте, прочие же здоровы, как и экипажи всех кораблей, находящихся возле планеты. У меня отлегло от сердца, потому как первой моей мыслью было, что Корпус попытались вывести из игры. Нет, похоже, просто вспышка местной заразы…

Оско, похоже, тоже решил меня обрадовать, сообщив, что медики с двух кораблей прибудут к нам в помощь не позднее обеда.

Убедившись, что связи с космопортом нет и не предвидится, я разогнала парней по рабочим местам. Эпидемия эпидемией, но у нас свои задачи. Не хватало еще, чтобы это оказалось отвлекающим маневром.

Наведавшись на всякий случай к Марлен, и убедившись, что все в порядке, я снова направилась в инфекционное отделение. Возле карантинного бокса обнаружился магистр Эшо, рассматривающий лежащего на кровати пациента сквозь прозрачные стены бокса и задумчиво пощипывающий редкую бородку.

— Вы опознали болезнь, магистр? — поинтересовалась я, присоединившись к нему.

— Честно сказать, нет, — неохотно отозвался он. — И у меня есть подозрение, что вы привезли ее с собой.

— Исключено. Мы тоже знаем, что такое карантин. Кроме того, все прочие наши солдаты здоровы, это только что проверяли.

— Гм… В таком случае, ее привез кто-то другой, что, впрочем, уже не важно, — Эшо остервенело дернул себя за бороду. — Поймите, наше инфекционное отделение сугубо специализированное. Здесь находятся либо женщины, немного приболевшие перед самыми родами, либо те, чья болезнь является хронической. И уж совсем редко появляются дамы, которым просто нужно специфическое лечение из-за беременности. Поэтому…

— Я понимаю ваши проблемы, магистр. Два наших медика через несколько часов будут здесь. И хотя это специалисты скорее широкого профиля, я надеюсь, что ваше сотрудничество будет плодотворным.

— Я тоже на это надеюсь, — проворчал врач. — Мои подчиненные делают все, что могут.

— В таком случае, что-нибудь уже известно точно? И каково состояние больного?

— Средней тяжести, но стабильно. Он без сознания, как видите. Пока угрозы для жизни нет, но вы же понимаете, что мы ничего не знаем о заболевании. Анализы взяты, проведено сканирование, но первые результаты появятся не раньше, чем через полчаса. Тогда и можно будет о чем-то говорить.

— Хорошо, в таком случае необходимо организовать доставку сюда оставшейся части больных и тщательную дезинфекцию помещений космопорта. Вместе с медиками прибудут солдаты, которые заменят заболевших.

— Карантинные боксы уже готовят. Я выделю часть персонала для сопровождения больных, но, полагаю, большая часть из них самостоятельно передвигаться не может. Так что дайте солдат, которые помогут медикам. И попросите директора выделить транспорт и носилки по числу пострадавших.

— Хорошо.

— Что касается дезинфекции, то вы должны понимать, что у нас не бесконечное количество персонала, а клиника узко специализирована. И…

— И Наместнику, думаю, не слишком понравится, если он узнает о том, как относятся здесь к его солдатам. А может, не только солдатам?… — сухо поинтересовалась я.

— Я всего лишь хотел сказать, что с этим вопросом вам тоже нужно идти к директору. Руководителей бригад я дам, но для этого нужно, чтобы эти бригады были! — не остался в долгу врач. Я закатила глаза, но демонстрацию сил отложила на потом.

Тем более, что директор уже давно был обработан и на все мои требования согласился без писка.

К полудню все двадцать четыре больных, из которых было восемь местных, были переправлены в клинику. Час спустя начали тщательную дезинфекцию космопорта, и к завтрашнему вечеру вроде бы даже обещали ее закончить.

Наши медики приземлились на маленьком челноке у черты города в обещанное время и теперь совещались с местными светилами. Я же решила не мешаться под ногами у специалистов, а засела за опросные листы, составленные со слов находившихся в сознании агентов еще при транспортировке.

Проведя за этим занятием около часа и изрисовав схемами электронный блокнот, я выяснила, кто заболел первым. Или, во всяком случае, одним из первых. К моему удивлению, им оказался капитан силовиков, сопровождавший меня на орбиту. Поддавшись первому порыву, я еще раз наведалась в связную и проверила состояние экипажа того челнока и свежеприбывшего дипломата. Оно по-прежнему оставалось прекрасным, и, поколебавшись, я списала казус на недостаточность находящихся в сознании свидетелей и их общее состояние, временно выбросив первых зараженных из головы. К сожалению, ничего больше, кроме ориентировочной скорости распространения инфекции (весьма, кстати, высокой) и первоначальных симптомов из интервью вытянуть не удалось. Полученные сведения я на всякий случай отправила медикам, а сама занялась временным расселением прибывших на смену солдат, которых до окончания дезинфекции нужно было где-то разместить.

К вечеру я настолько закопалась в административных вопросах, что на появление магистра Эшо в сопровождении одного из наших медиков среагировала крайне индифферентно.

— Ну, как поживают наши анализы? — поинтересовалась я, не поднимая головы от срочного доклада Командору. — К чему-нибудь уже пришли?

— Пришли, — краткость магистра Эшо граничила с грубостью.

— Помощь в постановке диагноза и лечении будет необходима? — спросила я через голову магистра у медика Корпуса. Тот понимающе качнул головой, но ответил:

— С диагнозом мы справились сами. По поводу лечения… Лучше будет переправить больных на базу. Все-таки это неспециализированная клиника.

— Чудесно. Спешка есть? И каковы прогнозы на выздоровление?

— Срочность не экстренная, но лучше не затягивать. Что касается выздоровления, то болезнь не слишком опасна, по крайней мере после госпитализации больных, и никаких серьезных последствий дать не должна. Но сама по себе болезнь настолько специфична, что…

— Что я настоял, чтобы вам об этом сказали в моем присутствии, — закончил Эшо, сердито скрестив руки на груди. — Хочу посмотреть, что вы об этом скажете. Если бы не коллега Ковус, — вежливый кивок в сторону корабельного врача, — я бы не сообразил, что это.

— И что же? — я заломила бровь.

— Судя по всему, биологическое оружие, — отрапортовал Ковус. — Возбудитель искусственно изменен.

Повисла напряженная тишина. Мои губы сжались в нитку.

— Подробности?

— Болезнь, условно названая нами «песчаная сыпь» распространяется крайне быстро, имеет малый инкубационный период и надолго выводит пострадавших из строя. Больные быстро слабеют, теряют сознание и без своевременной врачебной помощи последствия могут быть достаточно тяжелыми. И, поскольку, по вашим данным, наблюдаемые симптомы у всех наших пациентов проявились в течении часа-полутора, эту разработку можно считать весьма перспективной.

— Ваша оценка перспективности чужого вооружения меня мало волнует. Дальше!

— Заражение, судя по всему, в основном происходит через выделения потовых желез при личном контакте и при контакте с любым предметом, к которому прикасался зараженный, — врач пожевал губами и заметил: — Эти возбудители потрясающе живучи, особенно во влажной среде. И мне лично не представляется удивительной скорость, с которой распространялась инфекция. Подумать только, если бы эта зараза попала на корабль…

— Или в клинику, — поддакнул Эшо.

— Клинику, да… — пробормотала я, сжимая пальцами занывшие от очередной порции проблем виски. В мозгу мгновенно зароились версии. Планировалась атака на космопорт? Но — корабли на орбите, почему там все в порядке? И если все-таки нападение, то почему никто не напал? А почему… Что-то болталось на краю сознания, не давала покоя какая-то мелочь. Почему все остальные здоровы?… Что такого… И тут меня осенило: — Клиника! Вы правы, магистр, клиника!

Я сорвалась с места, оставляя недоумевающих врачей у себя за спиной. Времени на объяснения не было, я боялась, что уже опоздала. Спустя полчаса я была на борту челнока, привезшем в город врачей, спустя еще полтора часа уже бежала по коридорам покинутого вчера корабля. В сопровождении четверых силовиков в защитных костюмах меня переправили на корабль, где мирно спал дипломат. Пятнадцатью минутами позже я уже снимала его рук тончайшие пленочные перчатки, покрытые уже высохшей, но, без сомнения, хорошо определяемой в лабораторных условиях субстанцией.

Я отправила образцы срочным рейсом в клинику, но особых сомнений в ответе у меня не было. А сама осталась «разговаривать» лорда Торннона. К сожалению, надолго его не хватило. Увидев меня в добром здравии, он сделал весьма верные выводы, просчитал свои перспективы и предпочел активировать блок самоуничтожения. Ни на что другое я и не надеялась, но в жизни всегда есть место чуду, не правда ли?…

Скоротечная кончина «языка» не слишком меня огорчила, ибо ничего важного ему не могли позволить знать по определению, а инструкции по операции закрывались точно таким же блоком самоуничтожения.

Впрочем, к тому времени, как я вернулась на планету, захватив труп для вскрытия, реконструировать план диверсии можно было и без посторонней помощи.

На перчатках действительно оказалась «рассада» возбудителя. Методы Корпуса, к сожалению, действительно весьма известны, как когда-то заметил мне Эрик, и предположить, что офицер нашей конторы попытается стереть память нежелательному свидетелю, было нетрудно. А какой самый простой путь к мозгу противника? Правильно. А чтобы не рисковать, наш дорогой дипломат галантно попрощался со мной за руку. Да, со мной. Капитан, бросившийся переносить мужчину на корабль и взявший его за руки, а с ним вместе весь космодром пал жертвой случайности. Целью была клиника. Проходя дезинфекцию на входе в нее, я была бы уже заражена, и к следующему утру все или почти все военные в клинике были бы одновременно выведены из строя вместе с половиной врачей. И Марлен. Не знаю, как эта болезнь влияет на беременность — от этого зависит, хотели ли Избранную убить или похитить, но в любом случае, придя в себя, мы бы уже ее не нашли.

Великая богиня судьбы, ты в очередной раз демонстрируешь свою волю. Не знали заговорщики небольшой детали, а каковы последствия… Другой вопрос, откуда они знали все остальное. Мой первый доклад о том, что Корпусе, возможно, следует почистить кадровый состав, лег на стол Командору, еще когда я отлеживалась в больнице после Станайи. Теперь к нему присоединится еще один. А вот что с ними делать, пусть болит голова у Эрро.

К полуночи врачи с наших кораблей закончили вскрытие, результаты которого косвенно подтвердили мою версию. Лорд Торннон вовсе таковым не являлся, перенеся несколько операций по смене внешности и внедрению других показателей снимков. По крайней мере, теперь можно было окончательно исключить возможность личной пакости для Наместника Левой Ветви, под которую мы попали случайно.

Однако, неплохо подготовились. Серьезно. Силовой наскок не прошел, сменили тактику. И почти удачно, надо сказать, сменили. Сильный противник. Одно радует — это уже почти не важно. День-другой и, если верить книгам, Избранная сумеет распорядиться своими врагами сама. И помогать ей в этом будет уже кто-то другой. Моя вахта, слава богам, заканчивается.

Напряжение кошмарно длинного дня наконец спало. Спать не хотелось, несмотря на середину ночи. Я получала особое удовольствие, неспешно прогуливаясь по опустевшим коридорам, проверяя посты и наслаждаясь чувством, что проблемы не разрывают тебя на части. По пути забрела в какой-то пустой уголок, связалась с «Полюсом», дала отбой дежурившим медикам и договорилась по поводу переправки больных. Выходя из закутка, вспомнила, что когда-то давно (аж вчера по утру) собиралась провести проверку магического инвентаря братьев и, сочтя глухую ночь вполне подходящим временем для инспекции, направилась в кладовку.

Снаружи сияло полнолуние, а на складе было два зарешеченных окна под потолком, поэтому об освещении можно было не беспокоиться. Обходя с инвентарным списком коробки, свертки и ящики, я поражалась фантазии Создателя Миров. И запасливости Ордена.

Озеро душ. Я глянула в очередной пункт в списке, отыскала глазами прямоугольный сверток в мой рост и поставила галочку. Задумалась. А рука уже сама тянулась к покрывающему стекло пластику, сдергивая мягкие податливые складки. Ибо я соврала мудрейшему Салефу. Я хотела посмотреть. Очень хотела. Чтобы убедится, что сегодняшнее отражение в зеркале — не все, что у меня было когда-то. Что просчет давешних заговорщиков происходит не от случайности, а от того, что от моей природы что-то еще осталось. Что где-то глубоко-глубоко я еще остаюсь собой. На самом деле.

Зажмурившись, я повернулась к зеркалу. И медленно открыла глаза.

Из зазеркалья на меня смотрели горящие алые глаза, туманная чернота волос с багровыми всполохами падали на призрачные, мерцающие ледяным огнем плечи, одетые в перья.

Риалта. Звезда…

Из глаз покатились слезы.