Больше я ничего не видела и не слышала, погруженная в объятия заботливо окутавшей меня тьмы. И надеялась только на то, что Ян все поймет и не пострадает. Тьма обволакивала, затопляла сознание и лишала возможности думать, но в какой-то момент до сознания начали доноситься отзвуки чужого разговора.

— Если она не придет в себя, я клянусь, я убью тебя!

Голос мистера Адама Бреннона я узнала сразу и безошибочно. Судя по звукам, отец сидел совсем недалеко от меня. Я же, в свою очередь, лежала на чем-то мягком и приятно пахнущем. Первой мыслью было открыть глаза в поисках Яна. То, что первый услышанный мной голос принадлежал не ему, вызвало панический ужас.

— С ней все в порядке, просто легкое отравление, — ответил ему теперь уже Ян. — Это моя вина, признаю, но главное, что все обошлось.

Я выдохнула, окончательно осознав, что поверенный жив и с ним все в порядке. Хотелось заговорить, открыть глаза или хотя бы пошевелиться, но сильная слабость не позволяла пока и этого.

— Обошлось?! Это ты называешь обошлось?! Моя дочь лежит здесь без сознания уже почти сутки, а ты говоришь «обошлось»? Что мне прикажешь говорить ее матери, которая убьет меня на месте, если узнает обо всем этом?

Я еле удержала рвущийся вскрик удивления. Неужели я и вправду без сознания уже сутки? И о каком отравлении говорит Ян?

Ярость папы, в отличие от прочего, удивления не вызывала. Адам Бреннон всегда славился бурным темпераментом, особенно в том, что касалось меня и мамы. С нами суровый старший следователь вел себя совсем иначе, становясь любящим мужем и заботливым отцом, чересчур болезненно воспринимающим наши беды и проблемы.

— Мистер Бреннон, при всем уважении, я попросил бы вас умерить свой пыл, — приятный голос мистера Уотсона я так же узнала без особых проблем, и очень удивилась, ведь сейчас старший следователь Меренска фактически встал на защиту Яна.

Неужели помирились? Неужели конец многолетней войне? Или мистер Уотсон, как и я, считает, что валить все беды на плечи Яна глупо? В конечном счете, если бы я не оставила поверенного в комнате, направившись в кабинет деда, ничего не произошло бы.

— А ты вообще молчи, мальчишка! — взревел отец, — Я доверил тебе самое дорогое, что у меня есть — свою дочь! И ты клялся мне, что с ее головы и волос не упадет, а в итоге что? Этот подлец умудрился отравить ее, и еще неизвестно, что будет дальше! В то время как я был вынужден тратить время на охрану посторонних людей, забыв о родной дочери!

Внезапно я почувствовала холодные пальцы на своем запястье, которые, судя по ощущениям, нащупывали пульс, и мигом замерла, стараясь дышать размеренно.

— А дальше все будет хорошо. Катарина уже в порядке, пульс выровнялся. Скоро придет лекарь и еще раз осмотрит ее. Уверен, в самое ближайшее время она придет в себя.

Холодная рука Яна бережно погладила мою ладонь, разливая от кончиков пальцев до самого плеча приятную волну прохлады.

— Тем более, что ее жизни уже ничего не угрожает, — снова поддержал Яна следователь. — К тому же Лион не стал бы убивать мисс Ломаш, ведь она нужна была ему живой. Этот фанатик планировал заставить вашу дочь нырнуть в озеро Тишь за частью артефакта, и именно мы помешали ему это сделать.

— Это не оправдывает вашей безалаберности! — продолжил буйствовать отец. — Я доверил вам живую и здоровую дочь, а получил отравленное, бессознательное тело! К тому же, если бы вы лучше следили за Катариной, этот, как вы выразились, фанатик не смог бы ее похитить. Надо же, и она мне даже ничего не сказала! Ни словом не обмолвилась о том, что ее пытались убить. И вы, мистер Уотсон, как старший следователь, хотя бы из уважения ко мне, как к коллеге, были обязаны об этом сообщить!

На этот раз никто из мужчин не стал отвечать, а я уже не спешила открывать глаза, хотя казалось, что силы на это уже появились. Голова все еще кружилась, во рту пересохло, и мне совсем не хотелось сейчас отвечать на чьи-либо вопросы. Однако безмерно хотелось узнать, что же все-таки произошло, и где сейчас Лион.

— К сожалению, я вынужден вас покинуть, — быстро проговорил мистер Уотсон, видимо, решивший банально сбежать от гнева моего родителя, — мне необходимо оформить соответствующие документы и дождаться ответа от патруля Глонвуда.

— Я так понимаю, что мне лучше попрощаться с Катариной сейчас? — обреченно спросил Ян, и я вздрогнула всем телом. О чем это он, почему нам нужно прощаться?

Только теперь, чувствуя себя в относительной безопасности, я поняла, на сколько этот мужчина дорог моему сердцу, и отпускать его я не планировала. Уж точно не сейчас.

Я распахнула глаза и сразу же встретилась взглядом с поверенным. И то, что я увидела, мне не понравилось, слишком уж серьезным и тоскливым в этот момент выглядел мистер Хидс. Тени усталости под глазами и несколько новых морщинок выдавали тяжесть последних дней, и я впервые обрадовалась, что седеть поверенному больше некуда.

Ян, увидев, что я пришла в себя, тут же оказался рядом:

— Катарина! Как же я рад!

— Зачем нам прощаться? — прохрипела я, не обращая внимания на бросившегося ко мне с другой стороны отца. Тот замер, не сказав ни слова, будто ждал ответа Яна и не желал мешать нашему разговору.

Ян не ответил, он просто сел на постель рядом со мной и, протянув руку, сжал мою ослабевшую ладонь. Меня почти сразу накрыло видение. Такое четкое и реальное, что я испугалась, уж не перенеслась ли куда-то в самом деле. В этот раз я наблюдала за происходящим со стороны, словно дух, зависший под самым потолком моей зефирно-розовой спальни.

Ян, восхитительно красивый, лежал на постели с закрытыми глазами. Его пепельно-белые волосы разметались по подушке, а дыхание было размеренным и ровным. В комнату вошла я, точнее, я точно знала, что это был Лион в моем обличии.

Я подошла и присела рядом с Яном. И я бы не испугалась, если бы не заметила в своей руке длинный серебряный кинжал, поблескивающий россыпью камней на рукоятке, который молниеносно оказался у шеи вздрогнувшего поверенного.

Ужас, охвативший душу, ослабил руки и заставил их покрыться липким холодным потом. Безликая, я даже не представляю, что должен был почувствовать Ян, увидев меня, угрожающую ему кинжалом!

Ян распахнул глаза и неверяще уставился на меня.

— Катарина, душа моя, что за шутки? — нервно улыбнувшись, спросил он.

— Где пальцы? — поинтересовался Лион моим голосом и чуть сильнее нажал на кинжал. По шее поверенного на белоснежную простынь скатилось несколько крупных рубиновых капель, вмиг расплывшихся неровными кляксами. Создалось впечатление, что Ян все еще не мог поверить в то, что это все реально и на самом деле происходит с ним — таким ошеломленным и растерянным он выглядел!

— Сейчас ты отдашь мне все части артефакта, которые у тебя есть, — подобно змее прошипел Лион.

— С какой стати? — прохрипел Ян, все еще не понимающий, что происходит.

— С такой, что кинжал покрыт ядом, который будет убивать тебя долго, думаю, несколько дней, а противоядие имеется только у меня.

Я понимала, что Ян жив, и что ему уже ничего не угрожает, но все равно испугалась. Испугалась так, как, наверное, не боялась, даже стоя на краю озера Тишь. Казалось, что выхода нет, и Лион убьет поверенного без особых усилий.

Либо его убьет неизвестный яд, попавший в кровь через порез. Ему лишь стоит немного сильнее нажать на кинжал, и все.

Но, видимо, Лион был слишком огорчен срывом своего плана и не смог достойно продумать новый. Он не учел слишком много вещей: Ян — сильный маг, мужчина, который легко справится с телом хрупкой девушки, и — мой жених, что и сыграло решающую роль в следующих событиях.

На секунду Ян замер, все еще глядя на Лиона, в котором, без сомнений, видел меня, восседающую на нем с кинжалом наперевес, и по его глазам я отчетливо поняла, что именно в этот момент сработало кольцо и он услышал истинную меня.

Не смотря на всю плачевность ситуации, Ян Хидс расплылся в широкой счастливой улыбке и одним взмахом руки выбил кинжал из хрупких женских рук Лиона.

Схватка была столь быстрой, что я не успевала следить за движениями противников.

— Что ты сделал с Катариной?! — яростно кричал Ян, чьи глаза, казалось, до краев наполнились непроглядной тьмой.

— Убил! — выплюнул Лион, и поверенный словно сошел с ума.

Мужчины что-то кричали, но я почему-то не слышала их голосов, только грохот, затопивший слух. С каждой секундой моя комната становилась все меньше похожей на жилое помещение.

Это была красивая схватка, и очень опасная. И если бы я уже не знала, что с Яном все в порядке, то точно получила бы сердечный приступ.

Лион рванул на себе халат и с силой сжал висящий на шее голубой камень в золотой оправе. Комнату вмиг затопил чернильный мрак, и я потеряла их. А когда мрак осел, Ян сидел на полу, готовый в любой момент ударить кинжалом окровавленное тело Лиона, с которого спaла личина.

Прошло несколько секунд, но тело иллюзиониста так и осталось мешком лежать на полу. Поверенный опасливо пнул его ногой, и только после этого принялся обшаривать карманы поверженного противника.

Я не сдержала вздоха облегчения, когда Ян нашел небольшой пузырек с рубиновой жидкостью и с жадностью осушил его.

Теперь я знала — его жизни больше ничего не угрожает. Такой насыщенно-рубиновый цвет всегда имеют противоядия к смертельным ядам.

Кажется, видение еще могло бы продолжаться, но я сама отпустила руку поверенного и с ужасом открыла глаза.

— Вы арестуете его? — глухо спросила я, взглянув на мистера Уотсона. На глаза навернулись непрошенные слезы, мешающие четко видеть окружающий мир. Я только почувствовала, как Ян притянул меня к себе и бережно обнял, поглаживая по спине.

— Не плачь, душа моя. Все мы должны отвечать за свои поступки. В этом есть равновесие.

Пауза затянулась, и я зарыдала в голос, намертво вцепившись в одежду поверенного. Не помню, когда подобное случалось со мной в последний раз, и случалось ли вообще, но от одной мысли, что у меня могут отнять Яна, ставшего таким необходимым, хотелось выть, биться в истерике, кричать… Что угодно, только бы этого не случилось! Это не справедливо!

— Да не буду я никого арестовывать, — пробубнил мистер Уотсон. — Можете не лить слезы, мисс Ломаш, я что-нибудь придумаю.

— Например, что? — деловито осведомился отец.

— В конце концов, это была самозащита, — пожал плечами следователь.

Я почувствовала, как Ян вздохнул с облегчением. Наверняка, он был уверен, что Денери примется мстить ему при первом же удобном случае, но следователь оказался лучше, чем мы думали.

— Спасибо, друг, — поднявшись с постели, сказал Ян и протянул руку старшему следователю. Тот некоторое время смотрел на протянутую ладонь, но вскоре все же принял ее.

— Друг, — сухо произнес он и удалился, больше не оборачиваясь.

Едва за ним захлопнулась дверь, я взглянула на отца и сразу же встретилась с хорошо знакомым взглядом. Именно так смотрит мистер Адам Бреннон перед тем, как начинает читать мне длительные и нудные нотации. Благо, только отец открыл рот, как в дверь постучали, и в комнату, не дожидаясь разрешения, ворвался Уайлд.

— Мисс Катарина, как вы? Мистер Уотсон сказал, что вам лучше?

— Спасибо, Уайлд, мне правда лучше.

— К вам прибыл лекарь, велите впустить?

— Да, — хором ответили мы с Яном, единые в желании отложить разговор с отцом как можно дальше.

Дворецкий смерил нас изучающим взглядом и понимающе кивнул.

— Лекарь сейчас поднимется, а после я жду вас к обеду. Мисс Катарине нужно хорошо поесть после всего случившегося.

Уайлд слегка поклонился и покинул комнату.

Я засмеялась, заметив, каким взглядом дворецкий смотрел на моего отца. Уайлд двадцать лет был уверен, что отец мертв, и сейчас явно пребывал в настоящем шоке, как, полагаю, и все в доме.

Папа понимающе хмыкнул, проследив за моей реакцией.

— Это ты еще не видела, как он грозился вызвать некроманта, чтобы тот упокоил мой поднявшийся труп, а потом, когда понял, что я жив — обвинил в мошенничестве и долго пугал патрулем. Благо, вскоре появился мистер Хидс, и его дурные вести отвлекли старика от меня. Иначе я рисковал умереть от смеха во цвете лет.

Я рассмеялась, впервые за долгое время чувствуя себя спокойно. Да, голова продолжала кружиться, а к горлу подступала тошнота, но с одной стороны от меня сидел Ян, который бережно, но уверенно сжимал мою ладонь, на пальце которой играло голубыми бликами сапфировое кольцо. А с другой расположился отец, успокоившийся и подобревший. Кажется, жизнь налаживается.

— А я рисковал умереть от страха, пока шел к кабинету мистера Бреннона после схватки с Лионом, — задумчиво проговорил Ян.

Я вопросительно взглянула на жениха, впервые с уверенностью и четким осознанием назвав мистера Хидса таковым.

— Боялся, что потерял тебя.

* * *

Мы сидели в кабинете главы патруля Меренска и неспешно потягивали вино из высоких хрустальных бокалов. Ян расположился на подлокотнике моего кресла и уместил руку на моем плече, мистер Хидс-старший уселся напротив, рядом с мистером Уотсоном.

— Так что там с Дешем? — поинтересовался глава патруля, — Есть ли смысл вести допросы дальше?

— Думаю, все, что он знал, нам уже известно, — пожал плечами мистер Уотсон. — Патруль Глонвуда допросил мистера Ричардса, в Пейлите задержали союзников Лиона, да и суд над Дешем уже завтра.

— Я не могу поверить, что Джейми был причастен, — в который раз проговорила я, почувствовав, как пальцы Яна на моем плече сжались.

— Ваш мнимый жених не был адептом культа, он просто изредка отвечал на вопросы о вас за определенную плату, — лаконично ответил следователь.

— Но Джейми из богатого рода.

— Карты, женщины — это все требует денег, и порой тех, что выделяют родственники, не хватает на нужды молодого мужчины. — Парировал следователь.

— Все равно не понимаю, — задумчиво сказала я, по старой привычке барабаня пальцами по деревянному подлокотнику. — Если Джейми был их осведомителем, то почему Кларенс, как и Лион, пребывали в уверенности, что отец мертв. Джейми прекрасно знал, что мои родители живы и здоровы.

Откровенно говоря, от одной только мысли, что Джейми постоянно следил за мной, чтобы в любой момент рассказывать кому-то о моей жизни, становилось тошно и противно. Пусть я не разделяла его чувств, но всегда относилась к нему с уважением. Хотя, вероятно, и так называемые его чувства были фальшивкой.

— Полагаю, они просто не спрашивали его об этом, — сухо ответил Ян. — Как я понял, этот парень должен был сообщить Лиону, если ты вдруг соберешься переехать или в твоей жизни случатся какие-либо значительные перемены. Он хотел держать тебя под контролем и на всякий случай изучал слабые места.

Я кивнула, соглашаясь с версией поверенного. Прошла уже неделя со дня смерти Лиона, который называл себя сыном последнего дивала, и все это время абсолютно все отделения патрулей Диосты занимались поиском и арестами приспешников культа дивалов, о которых любезно поведал мой кровный брат.

К счастью, их действительно оказалось не много. Ярых фанатиков и вовсе можно было пересчитать по пальцам одной руки, прочие же, по мнению следователей, не представляли угрозы для народа Диосты. Были и такие, которые оказались адептами культа лишь на словах, а на деле даже не могли связно ответить, кто такие дивалы.

— Теперь осталось решить, что делать с пальцами, — напомнил мистер Хидс-старший.

Ян, как и планировал, поместил каждую из частей злосчастного артефакта в небольшие шкатулочки из прочного металла, которые почти всегда носил с собой. Внешне никаких проявлений от ношения артефакта не было, но я все равно очень переживала, памятуя о реакции на него мистера Уотсона. Последний палец мы нашли в комнате Флипа, причем на видном месте. Парень даже не пытался спрятать свою находку.

К слову, потрясению Уайлда не было предела, когда он узнал, кто все это время жил с ним под одной крышей. Зато, по словам дворецкого, теперь многое стало понятным. Например, то, что мистера Доминика Бреннона убили в его кабинете в довольно поздний час. Как выяснилось, именно Флип посоветовал деду обратиться к Дешу за помощью, когда того начали шантажировать, и он же открыл дверь для Кларенса тем злополучным вечером, когда деда отравили.

Так же и история со склепом сразу прояснилась. Именно Флип пустил Деша на территорию особняка, и они вместе похитили прах деда. Точнее, Кларенс, будучи родственником Доминика Бреннона, беспрепятственно вошел в склеп и забрал урну, а Флип-Лион предложил использовать взрывчатый кристалл, чтобы сымитировать использование магии при взломе.

К слову, прах они развеяли, боясь того, что урну все-таки могут найти, и теперь тело мистера Доминика Бреннона нашло свое последнее пристанище на главной свалке Меренска. Неприятно, но прах уж точно не собрать.

— Есть два варианта, — заговорил Ян, вырвав меня из размышлений, — мы можем развести пальцы по Диосте и вручить по части каждому главе патруля или градоправителю, чтобы тот спрятал часть артефакта в своем личном сейфе. Благо, от заразы в виде приверженцев культа нам уже почти удалось избавиться, и сомневаюсь, что кто-либо еще хоть когда-то решит собирать руку. Либо просто разбросать их по империи.

— Я за второй вариант, — тут же ответил мистер Уотсон. — Кто знает, вдруг по Диосте гуляет еще один сын дивала, и он снова начнет убивать всех, в чьих сейфах хранятся части руки, к тому же я на своей шкуре почувствовал пагубное влияние артефакта. Не хочется, чтобы какой-нибудь из глав патруля со слабой защитой начал сходить с ума от близости части артефакта.

— Тогда осталось придумать, где их разбросать, — пожал плечами Ян.

— Мистер Хидс, а можно мне карту Диосты? — лукаво спросила я. В голову внезапно пришла весьма хорошая, на мой взгляд, идея.

Мистер Хидс-старший сразу же прищелкнул пальцами, и в тот же миг передо мной растянулась объемная и очень подробная карта империи. Я несколько раз прошлась вдоль нее, отмечая для себя подходящие места, и наконец повернулась к мужчинам.

— Я считаю, что обиталища плотоядных драконов — идеальное место, — улыбнувшись, сказала я. — Таких на Диосте семь, не считая озера Тишь.

Ян и Денери быстро переглянулись и вопросительно уставились на главу патруля.

— Думаю, это здравая мысль, — наконец заключил он, — мало кто захочет повстречаться с этими тварями.

— Уж поверьте моему опыту, никто не захочет иметь с ними близкого знакомства, — усмехнулась я.

— Решено! — воскликнул Ян, — Вечером отправимся в путь. Сейчас я только набросаю маршрут.

Поверенный подскочил к карте и принялся что-то бормотать себе под нос, тыча пальцем поочередно во все указанные мной точки. Параллельно отмечая ближайшие точки выходов стационарных порталов.

— Ты действительно собрался посетить все эти места, не используя порталы? — скептически поинтересовался глава патруля.

— На это уйдет больше месяца, — проследив за отметками на карте, сообщил мистер Уотсон.

— И что вы предлагаете? — немного нервно спросил Ян.

— Возьмешь кристаллы переносов, — предложил мистер Хидс-старший.

— Если патруль выделит мне такую роскошь, то я совсем не против.

* * *

После обеда мы разошлись. Ян отправился за кристаллами, а я поехала в особняк, чтобы переодеться в походную одежду и связаться с отцом, который разрешил мне остаться в Меренске только после того, как я поклялась сообщать о себе не реже чем дважды в день.

Во-первых, он все никак не мог поверить в то, что опасность миновала, и последние капли простейшего парализующего яда лекарь уже давно и благополучно вывел из моей крови. А во-вторых, проявлял демонстративное недоверие к Яну, хотя более всего поведение папы по отношению к моему жениху напоминало ревность.

Мысли и эмоции по поводу всех событий последних недель немного улеглись, и теперь я смотрела на произошедшее более трезво. Суд над Кларенсом будет проводить сам градоправитель, который, несомненно, приговорит его к казни. Не могу сказать, что я обрадовалась такой участи для своего кровного брата, когда мистер Хидс-старший объявил нам предварительное решение, но и возразить было нечего.

Кларенс представлял опасность и был угрозой для благополучия целой империи. Если бы его просто арестовали, то, отбыв срок, Деш непременно вышел бы на свободу и, как говорил он сам, обязательно стал бы пытаться закончить начатое.

Мы с Яном несколько вечеров подряд спорили о том, бессмертна ли душа того, кто был рожден от связи человека и дивала, но так и не пришли к единому выводу. По крайней мере, после смерти Лиона ничего странного не происходило. Похоже, что он был обычным человеком, не унаследовавшим качеств своего отца.

Мне было жаль Лиона. Несомненно, он чудовище, убившее многих невинных, но мне все больше казалось, что все, что он делал, было из-за одиночества. Я ни в коей мере не оправдываю его поступков, но начала понимать их причины.

Полностью погруженная в мысли о Лионе, я добралась до дома и поспешила переодеться в теплые удобные вещи. Ян не хотел брать меня с собой, но мне удалось уговорить его, и теперь я с нетерпением ждала, когда же мы отправимся во все те отмеченные на карте места. Не знаю почему, но мне безмерно хотелось самой видеть, как часть артефакта падает в пропасть, хотелось самой похоронить части руки под толщей воды, чтобы вновь обрести уверенность. Слишком много бед причинили мне эти пальчики. Наверное, именно поэтому собралась я вдвое быстрее выделенного мне времени.

— Готова? — поинтересовались прямо за моей спиной.

Я вздрогнула и быстро обернулась, чтобы встретиться с горячими губами мистера Яна Хидса. Я уже около пятнадцати минут нервно приплясывала у ворот особняка в ожидании своего жениха, и совершенно не слышала, как он подкрался.

— Не пугай меня так больше, — завершив поцелуй, попросила я, — иначе я тоже рискую поседеть раньше времени.

Ян рассмеялся впервые за долгое время, так искренне и заразительно, что я засмеялась вместе с ним.

— Давай покончим с этим делом раз и навсегда, — предложил поверенный и активировал кристалл, крепко прижав меня к себе.

За какой-то миг мы перенеслись в прекраснейшее место, наполненное ароматами свежих весенних трав. В ту часть Диосты, где о сезоне дождей никто не слышал.

— По координатам вроде верно, — осмотревшись по сторонам, сказал Ян.

Я последовала его примеру и тоже осмотрелась. На миг замерла, пораженная увиденным. Огромное озеро раскинулось посреди цветущей долины. Здесь не было поселений людей: слишком опасные соседи поселились в толще озерных вод.

Именно здесь, в озере Нерка, мы утопили первую из частей артефакта, принесшего столько бед и страданий.

Затем снова были заснеженные вершины гор и пробирающий до костей холод. После — жаркая летняя пустыня и снова небесно-синяя водная гладь в центре бескрайней равнины.

С порталами все оказалось довольно быстро, и уже к утру мы, уставшие, но совершенно счастливые, возвращались в Меренск.

— Знаешь, артефакт все-таки давил на меня, — уже в столовой, попивая горячий чай, сообщил Ян.

Я удивленно взглянула на поверенного, который молча продемонстрировал мне свой родовой перстень, украшавший безымянный палец его левой руки. Раньше это кольцо венчал массивный черный алмаз, поражающий количеством граней. Сейчас же на месте камня осталось лишь выжженное пятно.

Я охнула, по достоинству оценив представленную картину.

— Главное, что ты справился.

— Думаю, теперь осталось мало вещей, с которыми я не в состоянии справиться, — отшутился Ян.

— Как думаешь, теперь все закончится?

— Я очень на это надеюсь. Мы сделали доброе дело, — улыбнулся поверенный, — спасли двоих членов «Черного Когтя» от гибели, спасли тебя, обезвредили Лиона и Кларенса, вычислили заговорщиков. Думаю, мы сполна заслужили для себя спокойную и долгую жизнь.

— И что ты намерен делать дальше? — лукаво поинтересовалась я.

— Полагаю, стать счастливым, — улыбнулся Ян.