Владислав Шурыгин,

руководитель военной секции Изборского клуба:

Уважаемые коллеги! Процессы, которые сейчас идут в исламском мире, настолько масштабны, что затрагивают интересы большинства мировых держав и центров силы. Идёт перекраивание политической карты Ближнего Востока, миллионы людей бросили свои дома и спасаются в странах, которые пока не затронула «арабская весна». Сейчас на первый план выдвинулось ИГИЛ – Исламское государство Ирака и Леванта, или просто Исламское государство. Именно к ИГИЛ приковано сегодня внимание масс-медиа, политиков, разведок и аналитических центров. Надеюсь, что с вашей помощью мы сможем разобраться в этой непростой и далеко не однозначной теме. Поскольку мы говорим о вещах, связанных с Востоком, то будем следовать восточной традиции и дадим слово аксакалу – Леониду Ивановичу Медведко.

Леонид Медведко,

востоковед, доктор исторических наук, академик РАЕН, член Союза писателей России:

Считаю честью для себя выступить в Изборском клубе по проблеме ИГИЛ. Мы с сыном Сергеем, тоже арабистом, провели в Сирии в общей сложности полтора десятка лет. Я прибыл туда в самое революционное время, когда Сирия собиралась строить социализм и арабское единство под руководством партии БААС. Сын меня сменил позже и практически был там до момента, пока не началась «арабская весна». Поэтому данную проблему не только мы, но и мой ближайший друг, патриарх востоковедения Евгений Максимович Примаков, с которым мы дружили и работали на Арабском Востоке, просматривали еще давно.

Война на Ближнем Востоке началась ирако-иранской войной, потом были Кувейт и «Буря в пустыне», «Шок и трепет», а после операции НАТО «Рассвет Одиссея» в Ливии всё перекинулось на Арабский Магриб. Напомню, что Ирак, Сирия, Йемен, Египет и даже Тунис, а потом Ливия, стали ареной действия «Аль-Каиды», «на смену» которой пришёл ИГИЛ.

Само слово ИГИЛ несёт в себе два названия: Ирак и Левант. Слово «Левант» – это французское слово, обозначающее средиземноморский район. Поэтому, когда речь идёт об Ираке и Леванте, то цель ИГИЛ – это не Ливан, как считают некоторые, а весь район ближневосточного Средиземноморья. Следовательно, первый вывод: ИГИЛ – это проект создания халифата на всём Большом Ближнем Востоке, включая Тунис, Ливию и Египет, куда недавно, на Синай, вторглись отряды ИГИЛ, объявив его эмиратом. Безусловно, «халифатчики» ставят своей целью расширить границы будущего халифата и на Афганистан, и на Пакистан. Почти везде им придётся столкнуться с шиитами. В Афганистане шиитов более трех миллионов. А в Пакистане – более сорока. В Индии тоже много – порядка 10 миллионов. Мы уже сегодня видим, что боевики ИГИЛ головы срубают не только иностранным корреспондентам или иностранным заложникам и не только христианам из Эфиопии, но срубают головы и шиитам, и курдам, то есть всем инаковерующим.

Конечная цель ИГИЛ – создание «великого халифата», куда должны войти страны, когда-либо находившиеся под властью арабских завоевателей, Османской империи, а также другие сопредельные территории

Кульминацией движения ИГИЛа по Большому Ближнему Востоку, конечно, станет столкновение с Ираном. У Ирана пока атомного оружия нет, зато у Пакистана есть, по разным оценкам, от ста до двухсот атомных зарядов. И если эти «халифатчики» из ИГИЛ прорвутся в Пакистан, то ядерный Армагеддон будет угрожать не только Ближнему и Среднему Востоку, но и всему миру. А это очень серьёзно. Перед надвигающейся угрозой ИГИЛ, партнерство, если не союз, с Тегераном против ИГИЛ, давно назрел. ИГИЛ все более угрожает теперь и Европе. Оно вербует также российских мусульман. Напомню последний скандал со студенткой Варварой Карауловой. И это не единичный случай. Немало имеется завербованных на Кавказе и в Центральной Азии. В Таджикистане их насчитывается более 400 человек, а на Кавказе уже прошли подготовку в Сирии несколько сот джихадистов. По некоторым данным, в России завербовано несколько тысяч человек, которые уже прошли в Сирии подготовку, чтобы влиться в ряды ИГИЛ.

Семён Багдасаров,

директор Института изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии:

На иракско-сирийском театре военных действий, по оценкам Масуда Барзани, лидера Иракского Курдистана, армия ИГИЛ насчитывает до 200 тысяч бойцов. Но из них примерно половина – это силы безопасности, дорожная полиция и прочие небоевые силовые структуры, которые обеспечивают порядок в тылу любого государства. На фронте находится около 100 тысяч бойцов. Боеспособность ИГИЛ, опять ссылаюсь на Масуда Барзани, лежит на трёх китах: прежде всего, это бывшие советские офицеры, на второе место он ставит бывших офицеров армии Саддама Хусейна, на третье место – пакистанских офицеров.

Все отмечают прекрасную работу артиллерии ИГИЛ, но что это за артиллерия? Это советская боевая техника 70-х–80-х годов, в основном – гаубица Д-30. Нетрудно догадаться, по каким таблицам они стреляют, и где обучались их артиллерийские командиры, и откуда берут боеприпасы. В 2011 году я был по приглашению парламентариев стран НАТО на Сардинии, и там присутствовал Аль-Малики – тогда премьер-министр Ирака. Перед нами выступал командующий силами США в восточном Средиземноморье, и он с большим пафосом говорил, что американцы на тот момент потратили 15 миллиардов долларов на обучение иракской армии, 7 тысяч инструкторов и советников готовят иракские силы безопасности и армии, так что скоро всё будет готово. Я ответил тогда, что они строят замок на песке, поскольку изгнали из армии большинство офицеров и превратили их в своих врагов – при том, что у шиитов всегда было очень мало профессиональных военных. И вот, мы видим настоящий распад иракской армии. Тот же Масуд Барзани признал, что основным поставщиком вооружения для ИГИЛ является иракская армия, у которой в одном Мосуле было захвачено 2300 специально подготовленных «хаммеров». В городе Эр-Рамади иракская армия американского образца обороняет город, по численности в три раза превосходя наступающих. Но в итоге бежит оттуда, бросив два огромных склада оружия. Поэтому продажа оружия Багдаду на деле будет означать снабжение ИГИЛ. При этом вооружённые формирования ИГИЛ отличаются высокой боеспособностью и обученностью. Как только начались авиаудары, командование ИГИЛ тут же (таким вещам обучали ещё в наших советских академиях) перешло к широкому использованию ложных целей, рассредоточению центров управления, нанесению ударов малыми группами по одной цели с разных сторон.

Сила, которая им противостоит в Ираке, – я её называю «иракская армия иранского образца», – это шиитская милиция. У шиитов очень высокий боевой дух, но с вооружением у них проблемы, хотя есть данные, что иракская армия американского образца постепенно передаёт им тяжёлое вооружение в т. ч. танки «Абрамс». И, надо сказать, шииты достаточно эффективно воюют, что показали события в Тикрите, когда большой город с четвертьмиллионным населением освободила шиитская милиция вместе с отрядами «Хезболлы» численностью до 10 тысяч бойцов. «Пешмерга» иракских курдов также серьёзно потеснила ИГИЛ, освободив почти 2000 кв. км, но сейчас они перешли к стратегической обороне. Причина банальна и проста – поездка Масуда Барзани в США и встреча его с Обамой. Целью этой поездки было добиться от США признания независимости Иракского Курдистана и проведения под патронажем США, в соответствии со статьёй 140 конституции Ирака, референдума по т. н. спорным территориям. После американского отказа курды и перешли к обороне. При этом у курдов нет никакого единого командования. Более того, идёт постоянная междоусобица. Разные политические партии и течения вступают в бои и столкновения: Демократическая партия Северного Курдистана воюет с Патриотическим союзом Курдистана и Рабочей партией Курдистана. И этим эффективно пользуется ИГИЛ.

Поэтому ситуацию в регионе я оцениваю достаточно пессимистично, всё там держится, если честно, благодаря Ирану. Надо называть вещи своими именами. Иранцы уже активно воюют не только через «Хезболлу», не только через «Аль-Кудс» и спецподразделения Корпуса стражей исламской революции (КСИР), который возглавляет такой талантливый человек, как Касем Сулеймани, но используют и регулярные части своей армии. Всё уже давно бы рухнуло, включая падение Дамаска, если бы не Иран. У ИГИЛ сейчас две главные цели, два направления наступления: Дамаск и Багдад – легендарные столицы великих Омейядского и Абассидского халифатов. Для них это вопрос престижа и, если хотите, религиозного откровения – провозгласить халифат в одном из самых знаковых городов Востока и начать оттуда победное шествие на манер знаменитого Омейядского халифата – от Атлантики до Индийского океана. Вы посмотрите хотя бы на их знамя – это чёрное знамя аббасидского багдадского халифата. Разве это не символ?

Что касается сирийского театра военных действий. Сирийская армия ослаблена. Потери большие. За исключением алавитов, никто уже не хочет воевать. Друзы начали покидать армию и ополчение – народную самооборону, куда они входили вместе с алавитами, христианами и исмаилитами. Они всё чаще отходят к своим населённым пунктам, чтобы защищаться там. Сирийская армия нуждается в серьёзной помощи, в том числе материальной. Я считаю, что в этих условиях Москва должна выделить Дамаску 2–3 миллиарда рублей для закупки запчастей и техники, прежде всего – для авиации и артиллерии. Вторая сила здесь – ливанская «Хезболла». Сейчас под Дамаском сражается от 15 до 20 тысяч её бойцов, и это число будет увеличиваться – особенно на фоне заявления шейха Хасана Насраллы о начале мобилизации шиитского населения. Наконец, там воюют иранцы, тот же «Аль-Кудс». Сегодня почти всеми вооружёнными группами, которые существуют в Сирии и воюют против ИГИЛ и остальных террористических организаций: таких, как Джабхат ан-Нусра, Ахрар аш-Шам, и т. д., – руководят иранцы. Они практически отодвинули сирийцев на второй план, потому что те сегодня уже сильно обескровлены. Есть отряды сирийских курдов, которые воюют очень хорошо. Партия демократического единства (это аффилированная с Рабочей партией Курдистана партия) – её силы воюют просто превосходно: лучше, чем само ИГИЛ, – но у них не хватает вооружения и очень сложная ситуация на границе с Турцией. Если сейчас Эрдоган введёт туда 18-тысячный военный контингент, там начнется Бог весть что. И тут отдельный вопрос – почему Эрдоган хочет ввести туда войска? Его категорически не устраивает возникновение любого квази-государства сирийских курдов, потому что, во-первых, политически это Рабочая партия Курдистана, которая уже много лет воюет с Анкарой в турецком Курдистане. Во-вторых, на фоне победы на юго-востоке Турции в последних парламентских выборах Демократической партии народов Селахаттин Демирташа создаются все условия для усиления сепаратизма курдов на территории Турции, что поставит Турцию на грань распада. Я ещё пять лет назад писал, что при существующих тенденциях Турция закончит своё существование, как единое государство в районе 2025 года, но теперь думаю, что это произойдёт даже раньше.

О действиях России. При том, что мы на всех углах рассуждаем об опасности ИГИЛ, и «Пешмерге», и иракским курдам военную помощь в виде поставок боеприпасов и вооружения оказывает Чехия, Венгрия, Люксембург, даже дальняя Австралия, Германия, – все. Они посылают вооружение, они посылают советников, но не Россия! Барзани после визита в Вашингтон поехал в Чехию, Венгрию, и везде просил: дайте нам советское вооружение, дайте инструкторов… А Россия, которая вроде бы как кровно заинтересована в том, чтобы остановить ИГИЛ, тихо отмалчивается в сторонке. Что сейчас можно было бы сделать? Когда армия Саддама Хусейна распадалась, курдам досталось большое наследство. По разным данным, от 150 до 300 танков Т-55, Т-62, Т-72, ПТ-76, но сегодня они у них стоят мёртвым грузом: нет запчастей для ремонта. Мы могли бы развернуть там два-три танкоремонтных полевых парка и быстро привести эту технику в боеготовность. Дать инструкторов, дать боеприпасы для артиллерии. И это реально бы изменило ситуацию в регионе, ударило бы по ИГИЛ.

Теперь, что касается нашей национальной безопасности здесь, в стране. У нас гуляют разные цифры российских добровольцев, воюющих за ИГИЛ. Замминистра иностранных дел озвучил её так: «У нас несколько десятков там воюет». Потом другой замминистра говорит: «нет, там 500 воюет», потом директор ФСБ говорит: «нет, 1700 воюет», потом замсекретаря Совета Безопасности уточняет: «нет, 2000, а может и все пять». Такие оценки просто дискредитируют эти уважаемые ведомства. Может, нужно изменить подход? Что делают другие страны? Они просто аннулируют загранпаспорта тех, кто уехал туда, своих граждан. Даже в Австралии аннулировали 100 паспортов своих граждан, которые воюют в ИГ. Так почему мы этого не делаем, почему мы не сделаем поездку в ИГ билетом в один конец? Мы хотим, чтобы они возвращались к нам уже убеждёнными террористами, чтобы начинали строить ячейки ИГИЛ здесь? Так они это уже делают! Ещё один вопрос. У нас безвизовый режим с государствами, граждане которых тоже воюют на стороне ИГИЛ: Узбекистан, Таджикистан, Азербайджан, Киргизия. Так почему бы и с ними не согласовать одновременное введение такой меры? Наше благодушие может слишком дорого нам обойтись! Когда начнётся возврат боевиков, пойдёт волна терактов.

Теперь, у нас много говорят о контрпропаганде, но контрпропаганда против такой структуры, как ИГИЛ, – государственная задача. В пропаганде ИГИЛ есть несколько составляющих. Это не только религиозный фактор – смесь жесточайшего салафизма, когда они уничтожают все надгробия, с элементами мистицизма. Это еще и мощная социальная программа: предоставление жилья боевикам, помощь раненым, забота о семьях погибших, много чего ещё, вплоть до ремонта дорог, проводки в дома воды и электричества – и это работает! Население занятых ИГИЛ областей поддерживает его власть! Третий элемент – мощная пропаганда идей ИГИЛ среди немусульман, как идей нонконформизма, социальной справедливости, новой формы революции – и это тоже работает! Тысячи людей в разных регионах мира, очень далёких от Ближнего Востока, вдруг принимают радикальную форму ислама и едут туда воевать.

Всё это требует самого серьёзного ответа. Но много ли у нас специалистов такого рода? Вот, недавно от нас ушёл генерал Шершнёв Леонид Иванович. Уникальный человек! В начале 80-х, когда стало ясно, что у нас нет специалистов по Афганистану, где мы ожесточённо воевали с моджахедами, он понял, что тратить пять лет в военном институте на подготовку специалистов уже бесполезно, и начал подбирать в войсках офицеров, которые проходили специальную переподготовку. Были созданы десятимесячные курсы при Военном институте иностранных языков, которые стали настоящей кузницей кадров по Афганистану. Я был командиром таких курсов и с высоты опыта прожитых лет могу оценить их своевременность и уровень. Неужели сейчас непонятно, что надо срочно создавать трёхмесячные, шестимесячные, десятимесячные курсы по ИГИЛ и радикальному исламу при силовых ведомствах: ФСБ, МВД и так далее? Меня часто просят приехать выступить перед офицерами разных ведомств, которые борются с экстремизмом, я вижу перед собой хороших, умных мотивированных офицеров, но у них нет элементарных знаний. Они не только не знают каких-то глубинных вопросов – ну, например, что такое Хизбут-Тахрир. Они не знают даже, кто такие таджики, узбеки, киргизы. Чем они различаются. Я их спрашиваю: а пособия какие-то у вас есть? И оказывается – ничего нет! Нужно срочно заняться контрпропагандой и обучением специалистов!

Когда я участвовал в стабилизации ситуации в киргизском Оше, то вышел на генерального секретаря Всемирного Союза мусульманских богословов Али аль-Карадаги, уговорил его приехать, стать посредником. И он поехал, встретился с высшим руководством Киргизии, а когда вернулся, у него глаза были на лбу: в Бишкеке и Оше он столкнулся с организациями, которые запрещены не только в Египте, но даже в Саудовской Аравии, как террористические, а тут они спокойно работали, строили мечети и назначали своих имамов! А мы вводим льготный режим для мигрантов из Киргизии…

Вот мы проводим в Таджикистане на территории Хатлонской области учения. По телевизору – бодрые репортажи… Но какой смысл в этих учениях? Если будет вторжение с территории Афганистана, то для начала надо разобраться, кто будет вторгаться и под каким знаменем? Под белым знаменем Талибана, под чёрным знаменем ИГИЛ или под зелёным исламского движения Узбекистана? И по какому сценарию пройдёт вторжение? При этом ответ на последний вопрос уже известен – по сценарию, аналогичному тому, который был в 1999 году. Не будут боевики идти под артиллерию и авиацию через Хатлон. А перейдут границу в районе горного Бадахшана с выходом на Раштский район и на Баткент, нависая над узбекской частью Ферганской долины. И самое неприятное то, что с 1999 года там прошли кардинальные изменения. Сейчас в киргизской части Ферганской долины очень широкое распространение получил, и в том числе и во властных структурах, Таблиги Джамаат, Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, – настоящий питательный бульон для террористов. Вот это действительно опасно! И вместо показушных учений нужно добиться от господина Рахмона допуска на Памир, где проходят основные трассы наркотрафика и контрабанды китайского ширпотреба. Не хочет нас пускать? Тогда пусть сам разбирается со всем, а без нашей поддержки он и года не усидит! А размести мы здесь два-три батальона 201-й дивизии, восстанови погранотряд и погранкомендатуру на Ишкашимском направлении, создай в Хороге оперативную совместную группу – и вот тебе решение проблемы исламистского вторжения! Хватит пустые учения проводить.

У нас сейчас постоянно обсуждается вопрос: с кем из исламских государств можно сотрудничать? Кому мы можем доверить обучение исламских мулл? Кто-то уже договорился до того, что мы вообще создадим собственные ВУЗы исламские – это абсурд. Нужно знать исламский мир: если тут будет стоять мечеть, где будет имам, выпускник Аль-Азхара, а здесь, к примеру, казанского чего-то там, – то верующие будут идти к выпускнику Аль-Азхара, а не к выпускнику Казани. Даже в Советском Союзе, где было атеистическое государство и правила КПСС, мы будущих мулл отправляли учиться за рубеж. Сегодня учиться за границу едут все, кому не лень, и многие из них попадают к радикальным исламистам и потом возвращаются боевиками. Слушайте, может, хватит нашим посольствам бездельничать? Может, давно пора договориться с египтянами, что гражданин России не может учиться в том же каирском Аль-Азхаре без специальной договоренности и без специальной путёвки, а все остальные депортируются? Те же, кто там учится, как во времена Советского Союза, обеспечиваются общежитием за счёт посольства, обеспечиваются стипендией и т. д. И когда они возвращаются, им говорят: а вот теперь тебе – самая хорошая мечеть. В том же Алжире более двадцати лет шла гражданская война. И что сделал Бутефлика, чтобы остановить радикалов? Он просто призвал из Аль-Азхара самых толковых умеренных богословов и направил их преподавать в ВУЗы Алжира, дал им лучшие мечети. Почему нам не повторить? Но ничего не делается. По принципу: день прошёл – и, слава Богу.

Александр Нагорный,

политолог, исполнительный секретарь Изборского клуба:

Я выскажу своё скромное мнение, что явление ИГИЛ, в общем-то, родилось само и сформировалось само. И связано это, прежде всего, с крушением красной идеологии. Здесь уже говорилось относительно офицеров иракской армии, стоявших у истоков Исламского Государства. Когда красная идеология была зачищена, то социальная эгалитарная схема, которая глубоко сидит в арабских головах, стала искать себе другую форму. И это и создало те социально-экономические, психологические и прочие условия, которые и привели к созданию этого движения. И, хотим мы этого или нет, это революционное движение будет развиваться либо в формах ИГИЛа, либо ещё в каких-то формах. Конечно, американцы пытаются использовать эту ситуацию. И у меня такое впечатление, что развитие этого движения может принимать самые парадоксальные формы, но в значительной степени это будет связано с социальным и экономическим положением, которое существует на Ближнем Востоке.

Сергей Глазьев,

экономист, академик РАН, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции, член Изборского клуба:

Я пытаюсь разобраться. К примеру, на Украине мы видим нацистов, которые там всегда были, но долгое время находились в подавленном состоянии. И мы точно знаем, почему они вдруг ожили, мы знаем, как американцы реанимировали этих наследников Бандеры и Шухевича весь советский период, мы знаем, как они десантировали на Украину их агентов. То есть, мы знаем роль американцев в событиях на Украине, знаем практически персонально. Мы знаем роль американцев на Кавказе, когда шла Чеченская война. Если Большой Восток сейчас – зона американской ответственности, то как там мог сам по себе возникнуть ИГИЛ? Ирак – это зона, оккупированная американцами. Афганистан – тоже под контролем американцев, половина Сирии под их контролем. Они сформировали антисирийскую коалицию, которая породила, собственно говоря, этот ИГИЛ, насколько я понимаю. А следов американцев, получается, тут нет? Они сами по себе, а ИГИЛ сам по себе? Роль американцев – вот что меня волнует больше всего в данном вопросе. Значит, если американцы создавали вместе с союзниками из суннитских кругов ИГИЛ, то почти наверняка оно напичкано их агентурой. Так же они и Гитлером манипулировали в своё время, но отличие заключается в том, что у Гитлера была военно-промышленная база, которая была создана с помощью американцев и позволяла нацистскому режиму производить военную технику. У ИГИЛ такой базы нет, оружие им поставляется в обмен на нефть через целую сеть посредников, подконтрольных США финансово. У ИГИЛ нет производства военной техники и боеприпасов, и США вряд ли дадут им возможность создать такое производство. Я хочу понять всё-таки логику их управления. Если манипулирование существует, то в каком направлении США будут двигать ИГИЛ? Если американцы контролируют Багдад и там у них большие экономические интересы, то ИГИЛ не двинется туда. Турция для экспансии тоже закрыта, так как турки являются неявными союзниками ИГИЛа. И тогда остаётся одно-единственное направление экспансии после взятия Сирии – как мне кажется, это Афганистан и затем Средняя Азия.

Семён Багдасаров:

Знаете, большевики тоже в свое время с немцами сотрудничали, пока не пришли к власти, и тогда сказали: до свидания, ребята, теперь мы вас не знаем! А через двадцать пять лет вошли в Берлин! Это один к одному – ситуация с ИГИЛ. Там ненавидят американцев. Точно так же, как ненавидят Катар, который тоже числился крёстным отцом ИГИЛ. Теперь катарцы для них – враги! ИГИЛ – это вообще группировка, не признающая союзников. Они даже Джабхат ан-Нусра не признают! У них нет союзников, у них есть сами они. Поэтому никто ими сейчас не манипулирует, Не надо ИГИЛ недооценивать и думать, что американцы там полностью сегодня рулят. Другой вопрос, что американцы в результате всей этой войны получили очень важный для себя шанс: они всегда мечтали зачистить шиитскую дугу Тегеран-Багдад, потому что там зона контроля Ирана. Для них давно уже кость в горле алавитская Сирия и «Хезболла» в Ливане. Никто не мог это сделать. ИГИЛ разорвало эту дугу, её больше нет. Более того, американцы добились у иракского Курдистана разрешения на создание трёх баз в непосредственной близости от наших пограничников, которые охраняют армяно-турецкую границу. Поэтому американцы тут лишь игроки: где-то выиграли, где-то нет.

А «халифатчики»… Пока они не разберутся у себя на Ближнем Востоке, лезть в другие регионы особо не будут. Да, начнут создавать свои вилайеты в Афганистане, в Средней Азии, на Кавказе. Но как только они разберутся с нынешним противником, у них возникнет идея дальнейшего распространения. Конечно, они мечтают об Аравийском полуострове. Но ведение боевых действий там сильно затруднено, поэтому сейчас происходят взрывы в Кувейте в шиитских мечетях Саудовской Аравии, чтобы начались межрелигиозные столкновения. Им просто подарок – вражда Ирана и Саудовской Аравии.

Владислав Шурыгин:

Я думаю, что, главный для нас вопрос: угрожает всё-таки ИГИЛ России или нет? Если угрожает, то в какой степени? Если определяем степень, то соответственно нужно определиться с нашей стратегией. Согласен с тем, что пока ИГИЛ не зачистит вокруг себя территорию, пока оно не получит под свой контроль окружающий регион, пока оно не окрепнет, конечно, ему дальше выплёскиваться куда-то бессмысленно. Но Исламское Государство готовится к расширению. Появляются ячейки ИГИЛ и в Средней Азии и на Кавказе. ИГИЛ действительно становится брендом, который привлекает к себе авантюристов и экстремистов. Когда же нам ждать ИГИЛ здесь, ждать ли его здесь и, самое главное, где его остановить? На мой взгляд (и об этом тоже сегодня было сказано), ИГИЛ не всесилен, внутри него очень много противоречий. Прежде всего, как было совершенно точно сказано Семёном Аркадьевичем, он не способен ни на какие союзы и пытается подчинить себе всё и вся. И в этом его определённая слабость. Когда говорят сейчас о том, что талибы расколются, я не верю: талибы чётко сконцентрированы в племенной зоне пуштунов. Это пуштунское движение. И племена, которые живут по границе с Пакистаном, всегда работают только на себя. Идеология для них вторична, поэтому я не думаю, что они куда-то вслед за ИГИЛом двинутся, – они будут по-прежнему держать вот этот свой регион. И противоречия можно продолжать. На мой взгляд, Россия должна переориентировать свою политику и уметь играть на этих противоречиях. Потому что есть противоречия у ИГИЛ и с Турцией, которая, с одной стороны, им помогает, но при этом совершенно не желает усиления этой группировки до масштабов квази-государства. Конечно, стратегический наш союзник в борьбе с ИГИЛ – это Иран, и нам нужно очень серьёзно пересматривать сегодняшнюю полусоюзническую, но во многом оглядывающуюся на Запад, нашу позицию, потому что Иран слишком опытен, чтобы этого не видеть. И, в-третьих, конечно нам нужно проводить военно-политические мероприятия, связанные с затыканием тех дыр, через которые к нам может прийти ИГИЛ, а сейчас идут экстремизм и наркотики.

Яна Амелина,

секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба:

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров назвал ИГИЛ «нашим главным врагом на сегодняшний момент… хотя бы потому, что в его составе воюют сотни россиян, граждан стран СНГ, европейцев, американцев». «Повоюют там, а затем возвращаются и устраивают гадости у себя дома», – пояснил глава российского дипломатического ведомства. Для подобных опасений, казалось бы, имеются все основания. Еще 3 сентября 2014 года в Интернете появилась видеозапись, где боевики ИГИЛ угрожают президенту России Владимиру Путину за помощь сирийскому коллеге Башару Асаду и прямо заявляют: «Мы, с дозволения Аллаха, освободим Чечню и весь Кавказ! „Исламское государство“ есть и будет, и оно расширяется, с дозволения Аллаха. Твой трон уже пошатнулся, находится под угрозой и падёт с нашим прибытием к тебе. Мы уже в пути, с дозволения Аллаха!».

Однако сегодня ясно, что угрозы борцов с Асадом и Путиным оказались таким же блефом, как и потуги «Имарата Кавказ» сорвать зимнюю Олимпиаду в Сочи. Российские правоохранительные органы не оставили похвальбу радикалов без внимания и провели масштабную зачистку региона, значительно снизив степень террористической опасности.

Часть боевиков, в том числе присягнувшие ИГ лидеры «Имарата», включая его главаря Алиасхаба Кебекова, ликвидирована. Соратников нового «лидера» ИК Абу Усмана Гимринского, не поддержавшего ИГ, осталось совсем мало. Ряд боевиков, в том числе по разным причинам не решившихся проявить себя в «Имарате», предпочли совершить «хиджру» (переселение) в самопровозглашенное «Исламское государство». Исход из «Имарата», вернее, прекращение подпитки свежими силами, начался даже раньше, чем его постигли организационные проблемы. Многие потенциальные «имаратчики» оказались разочарованы как очевидным отсутствием перспектив дальнейшей вооруженной борьбы, так и интернациональным характером ИГ. Те же проблемы ожидают и ИГ, пытающееся перехватить в регионе хорошо потрепанную социальную базу «Имарата».

Из этого вряд ли что-нибудь получится. За последние два года ситуация на Северном Кавказе значительно стабилизировалась, хотя победу над религиозным экстремизмом торжествовать, безусловно, рано. «Имарат Кавказ» на глазах превращается в такое же виртуальное образование, как ранее – сепаратистский проект «Чеченской Республики Ичкерия». Происходит и естественная смена поколений: «имаратовцы» первого призыва уничтожены, а «электорат» исламского государства, которое старшие товарищи считают опасной сектой и называют «игишнутыми», – практически исключительно «зелёная» молодежь.

По оценкам российских и иностранных экспертов, на стороне ИГ воюет около двух тысяч выходцев из России. Столько их отыскалось среди 20 миллионов российских мусульман. Большинство российских боевиков ИГ составляют чеченцы и дагестанцы (эксперты говорят примерно о тысяче последних, но конкретных цифр нет).

Концептуальные основы, на которых базируется ИГ, разоблачены и опровергнуты как зарубежными, так и российскими исламскими деятелями. Соответствующие фетвы выпустили саудовские, египетские, американские мусульманские богословы, к которым немного позже присоединились и российские. В конце марта Совет улемов Духовного управления мусульман РФ вынес фетву, доказывающую, что «все действия ИГ, начиная от создания группировки, призыва к переселению и кончая жестокостью и публичными казнями, противоречат исламу». «Пламя вечного ада» пообещал игиловцам глава Чечни Рамзан Кадыров, а муфтий Чечни Салах Межиев назвал их «войском сатаны».

«Это не „Исламское государство“, а бандитское образование, и так и нужно его называть, – убежден муфтий Северной Осетии Хаджимурат Гацалов (кстати, первым из российских исламских деятелей осудивший ИГ). – Никакой потенциальной опасности для России оно не влечет, тем более, для Кавказа. Это – порождение западных спецслужб, и оно будет существовать до тех пор, пока нужно США». Дальнейшее расширение ИГ невозможно, убежден муфтий.

Но можно ли нам сегодня почивать на лаврах? Конечно, нет! Мы оказываемся перед серьёзным идеологическим вызовом. Как справедливо заметил научный сотрудник Российского института стратегических исследований Василий Иванов, в боевики идут вовсе не от бедности. «Материальные факторы не являются главным стимулом для радикал-исламистов, – полагает он. – Причиной того, что люди из разных стран едут в ИГИЛ, является джихадистское мировоззрение, которого они придерживаются, их идейные установки».

Государство и общество проигрывают в битве за умы именно потому, что им нечего противопоставить идеологии ИГ – прежде всего, на идейном уровне. Противостоять религиозной идеологии может лишь другая религиозная идеология. Так называемый «традиционный ислам» не справляется с этой ролью – он слишком формализован и заорганизован, чтобы отвечать потребностям молодёжи. Православная церковь в её нынешнем состоянии также не способна увлечь молодых пассионариев. Светское общество также не может предложить ничего конкурентоспособного – не считать же прорывными идеи «потребления ради потребления» или, тем более, «развития нанотехнологий», о которых, впрочем, уже благополучно забыли.

Костяк боевиков «исламского государства» с территории бывшего СССР составляют молодые люди 1991–1994 годов рождения (есть и постарше, но большинство – молодёжь самого цветущего возраста). Они родились и выросли в условиях не просто отсутствия государственной идеологии, но и конституционного запрета на неё, падения уровня образования, слома социальных лифтов и отсутствия жизненных перспектив. Нет знаний, работы, денег, семьи, самореализации, а главное – подвига, остается бессмысленное (вернее, откровенно вредное) сидение в Интернете с единственной целью – как-то себя занять. И потому, хотя массово поднять северокавказских и поволжских мусульман «на джихад» под лозунгами виртуального «исламского государства» не удастся, формулировка идеологической альтернативы в общероссийском масштабе остается важнейшим пунктом повестки дня.

Леонид Медведко:

Я думаю, что мы рано списываем со счетов Сирию, хотя, конечно, сейчас её положение очень непростое. Я хорошо помню, как спорил с западными коллегами. Когда всё только началось, они говорили: Башар Асад протянет не больше месяца. Но, как мы видим, Сирия держится уже третий год. И, чтобы пассивно не ждать, когда ИГ появится на наших границах, сейчас необходимо сосредоточить усилия на помощи Сирии. Там ещё есть, на что опереться: есть власть, есть инфраструктура, есть армия сирийская, которая, кстати, уже набрала огромный опыт войны с ИГ и другим экстремистами. И поэтому надо делать акцент прежде всего на помощи и военным, и спецслужбам Сирии, где нас по-прежнему считают самыми большими друзьями. Необходимо работать и с оппозицией, которая далеко не вся готова подчиниться ИГ и назваться халифатом. Сегодня в Сирии три центра власти: ИГИЛ, Башар Асад и разномастная оппозиция. И кто сможет объединиться – та сторона и победит. И нам нужно, прежде всего, сыграть сейчас на сирийской платформе. На иракской – не получится, потому что это уже давно сфера американских интересов.

Сергей Глазьев:

Попытаюсь сформулировать – в первую очередь для себя – итоги состоявшегося обсуждения. Если бы ИГ действительно мешало американцам, они давно бы навалились на ИГ всей своей мощью. Но США лишь строго дозированными пинками подталкивают исламистов в нужном «вашингтонскому обкому» направлении. Это и есть американская теория «управления хаосом» в действии. Воронка этого хаоса всё-таки целенаправленно будет двигаться к нашим границам. Именно потому, что внешние силы во главе с США, и турки в том числе, будут их в эту сторону толкать. Поэтому, мне кажется, самый логичный ход противодействия этой угрозе заключается, во-первых, во вступлении Узбекистана и Таджикистана в Евразийский союз – не формально, а с углублением интеграции не только в экономическую, но в военно-политическую сферу. Конечно, когда в Кыргызстане легально ведут работу террористические организации, которые спонсируются американцами, – это не дело. Но киргизские власти с нами сотрудничают и по линии Евразийского союза, и по линии ОДКБ, поэтому мы можем влиять на их позицию по этим проблемам. Мы должны идти по пути углубления интеграции, чтобы наши армии, наши спецслужбы и структуры МВД – так же, как наши таможенники, – начали работать вместе, понимая общие цели и задачи. И ИГИЛ, как общая угроза – это одновременно вызов и стимул для нашего союза.