5 марта 1946 года в американском городе Фултоне английский премьер-министр Черчилль заявил об опустившемся железном занавесе — закрытии границ между странами, оказавшимися в сфере советского влияния, и Западной Европой. Мир вступил в период холодной войны и гонки вооружений.

12 марта 1947 года Трумэн выступает со своей доктриной, обещая экономическую и военную помощь любой стране, которой угрожал бы в той или иной форме СССР.

1 июня судьба посылает Трумэну подарок с небес (и об этом разговор впереди).

5 июля мир узнает о плане Маршалла.

8-го вечером розуэллская летающая тарелка в руках ВВС. Есть надежда на быструю разгадку космических секретов, которые позволят сделать небывалый рывок в намечающейся беспрецедентной гонке вооружений.

 

Н.Туайнинг и Дж.Шулген

В связи с событиями лета 1947 года иногда упоминается текст документа, полученного известным исследователем Л.Стрингфилдом по своим каналам в 1993 году. Не настаивая на его достоверности — документ официально не появлялся, хочу тем не менее отметить очень большую долю вероятности, что он все-таки подлинный, ибо стыкуется со своим собратом, рассекреченным в соответствии с Законом о свободном доступе к информации.

В этом техническом отчете, адресованном начальником Управления материально-технического обеспечения Н.Туайнингом командующему ВВС, обобщаются результаты первых исследований, проведенных на базе Райт-Филд. Уже в заголовке говорится, что речь идет о катастрофе летающей тарелки вблизи полигона Уайт-Сэндз. Но мир знает только Розуэлл, и в 1993 году никаких разговоров о катастрофе НЛО возле полигона не велось. Любая фальшивка, если речь идет о фальшивке, могла быть направлена только лишь на размазывание достоверности известного розуэллского случая различными способами, в том числе и введением выдуманных мест катастроф с любым астрономическим количеством трупов. Но никогда ответственные за дезинформацию не стали бы ни с того ни с сего городить огород вокруг столь закрытого полигона, каким был Уайт-Сэндз.

***

Мы уже видели, что, начиная с 1 июня 1947 года, наблюдения НЛО в воздухе стали обычным явлением, а сообщаемые очевидцами летные характеристики поражали воображение и никак не стыковались с известным науке. Но все ли наблюдаемые в воздухе объекты относились к категории НЛО, не было ли среди них и земных аппаратов потенциального противника? В конце концов, Земля большая и круглая, и то, что упало в США, могло с еще большей долей вероятности свалиться с неба на громадную территорию Советского Союза. Да и найденные обломки не позволяли объективно судить о летных характеристиках аппаратов, а обобщить уже известное, пусть хотя бы в первом приближении, было очень важно.

И командование ВВС затребовало от Н.Ф.Туайнинга мнение его управления по вопросу о летающих дисках. 23 сентября 1947 года Туайнинг направил командующему ВВС (копию — начальнику Управления воздушной разведки бригадному генералу Дж.Шулгену) следующее заключение:

ШТАБ-КВАРТИРА УПРАВЛЕНИЯ МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ

Содержание: Точка зрения Управления о «летающих дисках»

1. По запросу AC/AS-2 сообщаем точку зрения Управления о так называемых «летающих дисках». Выводы основываются на данных, представленных AC/AS-2 и на предварительных исследованиях сотрудников отдела Т-2 и Лаборатории летательных аппаратов Отдела Т-З. Эта точка зрения сформулирована на совещании сотрудников Авиационного технологического института, Отдела технической разведки Т-2, начальника Отдела механики и представителей Лабораторий по изучению самолетов, двигателей и винтов Отдела Т-З. 2. Сформировано следующее мнение: а) сообщаемые феномены действительны и не являются плодом галлюцинаций; б) существуют объекты, имеющие примерно форму диска и размеры самолетов, изготовляемых людьми; в) можно допустить, что некоторые из наблюдавшихся случаев вызваны природными явлениями, в частности метеоритами; г) отмеченные характеристики: очень быстрый взлет, маневренность, исчезновение при появлении наблюдателей, при попытках самолетов приблизиться или при засечении радиолокатором позволяют думать, что некоторые из объектов управляются вручную, автоматически или на расстоянии; д) чаще всего наблюдаются следующие характеристики:

— поверхность металлическая или из материала со слабым отражением;

— отсутствие следа, за исключением редких моментов, совпадающих, вероятно, с маневрами на сверхмощности; — форма круглая или эллиптическая, дно плоское, вершина в виде купола; — в основном отсутствие звука, в трех случаях был слышен глухой рокот; — несколько сообщений о полетах в геометрических формациях, включающих от трех до девяти объектов; ...

3. Рекомендуется, чтобы штаб ВВС отдал распоряжение о приоритете, о засекречивании темы и о кодовом наименовании...

4. В ожидании специальной директивы Управление материально-технического обеспечения будет продолжать расследование...

Н.Ф.Туайнинг, генерал-лейтенант

(Подлинность этого документа, рассекреченного в соответствии с принятой процедурой и доступного любому желающему, не подлежит сомнению.)

Иногда задают вопрос, почему 23 сентября 1947 года Туайнинг утверждает, что летающие тарелки реальны, но не говорит о наличии у армии материальных доказательств, которые в это время уже находятся на базе РайтПаттерсон? Но кому это Туайнинг должен был сообщать секреты? Те, кому полагалось знать, знали. Кому не полагалось, но знали — помалкивали в тряпочку. Да и почему, собственно говоря, надо было выпячивать то, что являлось абсолютным секретом? Дело в том, что вышеприведенный документ был всего лишь с грифом «Секретно» и предназначался для прохождения по различным службам Пентагона, а следовательно никакого упоминания в нем о Розуэлле и быть не могло.

Подобранных летающих дисков (Гувер то говорит о двух!) просто не существовало в природе, как в свое время не существовало Манхэттенского проекта, приведшего к созданию атомной бомбы. А ведь в рамках этого проекта работало множество людей (на последнем этапе 150000 человек!). И тем не менее этого проекта не существовало даже для верхушки американской администрации. И смешно было бы спрашивать, почему о нем не писали открыто до Хиросимы и Нагасаки? С другой стороны, имеет хождение и точка зрения, по которой текст документа был согласован с генералом Шулгеном с целью выдать в военные круги некоторую информацию в заранее оговоренных пределах, поскольку только что окончилась первая волна наблюдений летающих тарелок, а среди очевидцев было много военных летчиков, и, главное, никто не знал, какие сюрпризы готовит ближайшее будущее. Поэтому лучше было сказать хоть что-то сегодня, чем оказаться в глупейшем положении буквально на следующий день. Весьма возможно, что принимавшие решения остановились тогда на следующем варианте: если возникнет безвыходное положение — придется сказать как есть, а сумеем сохранить основное в секрете — будем вертеться и дальше.

И наконец, в документе речь идет о технических характеристиках объектов в полете, и эта информация могла оказаться полезной для летчиков. Какой смысл, кроме дурацкого, имела бы вставленная в то время фраза «Найден разбившийся аппарат. Каким образом он летал — никто ничего не понял»? (Кстати, похоже, что никто ничего не понимает толком и пятьдесят лет спустя.) В записке, подготовленной 30 октября 1947 года для Службы разведки ВВС, генерал Шулген требует обратить внимание на конкретные технические аспекты при исследовании элементов секретного иностранного оружия. Но в тексте Шулген уходит далеко в сторону от всего земного, отражающего уровень знаний того времени.

Структура:

а. Тип материала: металл, черный металл, цветной металл, не металл.

б. Композит или многослойный, с использованием различных сочетаний металлов, металлической фольги, пластмассы и, может быть, бальзового дерева или аналогичных материалов.

в. Необычные методы изготовления для достижения чрезвычайной легкости и структурной устойчивости.

Приспособления:

а. Специальные устройства, такие как выдвигающиеся купола, обеспечивающие необычный обзор пилоту и членам экипажа.

б. Необычные свойства или устройства для открывания и закрывания дверей. (Похоже, что двери на разбившихся кораблях тоже озадачили американских специалистов. — Б.Ш.)

Посадочное устройство:

а. Указать тип посадочного устройства: обычное — трехколесное, многоколесное; необычное — треножник или хвостовой костыль.

б. Приспособления для взлета со льда, снега, песка или воды.

Силовая установка:

а. Ядерный двигатель (атомная энергия). Вероятно, ядерные двигатели не будут походить ни на один из привычных типов моторов, хотя атомная энергия может использоваться в сочетании с любым из нижеперечисленных типов (поршень, реактивный двигатель). Летательный аппарат может характеризоваться отсутствием системы подачи топлива и емкости для хранения топлива.

б. Силовая установка может быть интегральной частью летательного аппарата и, возможно, не будет восприниматься как отдельный от аппарата элемент» [169] .

Вот уж, действительно, нарочно не придумаешь! Такое можно было написать только после того, как все это прощупано, взвешено, рассмотрено. Ведь совершенно очевидно, что, наблюдая за полетом в воздухе неизвестного объекта, никто не стал бы упоминать в описании «чрезвычайно легкий вес», «различную металлическую фольгу», «бальзовое дерево или аналогичный материал»... Но ведь именно так и описывали найденные на поле куски сам Брейзел, его сын и Джесси Марсел, да к тому же в 1947 году! Те самые куски, которые затем были приписаны шару-зонду. Ну а в отношении силовой установки, тут и подавно! Нужно обязательно видеть подобный аппарат и, не понимая, на чем основан принцип тяги, пытаться рассуждать вслух, отталкиваясь от последнего слова науки, а этим словом в 1947 году являлась атомная энергия, хотя и были доподлинно известны только ее разрушительные свойства. Либо иметь безудержную, для 1947 года, фантазию и морочить голову разведслужбе. Но второе объяснение применительно к начальнику Управления воздушной разведки Дж.Шулгену никак не подходит. Тут все проще. Обнаружение хотя бы одного-единственного из указанных элементов на каком-либо иностранном летательном аппарате свидетельствовало бы, что его создатели имели возможность щупать и изучать то же самое, что и американцы, и достигли успехов в понимании и использовании «наглядного пособия», упавшего с неба. А оно, это «пособие», могло рухнуть с не меньшим успехом в любом уголке земного шара.

Люди, допущенные до Тайны, и не думали даже конспирации ради величать найденное зондом. Для них это «летательный аппарат типа «летающая тарелка».

ДОСТОВЕРНОСТЬ ЭТОЙ ЗАПИСКИ ГЕНЕРАЛА ДЖ.ШУЛГЕНА ОБСУЖДЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ: документ рассекречен 29 января 1985 года в соответствии с Законом о свободном доступе к информации.

***

Мир быстро и резко менялся. В 1948 году Чехословакия попытается (безуспешно) вырваться на Запад, в июне начнется блокада Берлина, который будет снабжаться по воздуху почти год. Нужны ракеты, и это понимают все, но они будут потом. А в 1947 году требовалась мощная авиация, и Соединенным Штатам — а мы с вами находимся все еще там, в штате Нью-Мексико — необходимо, казалось бы, заботиться о дальнейшем развитии самолетостроения. И тут новая загадка...

Создается впечатление, что после лета 1947 года Трумэна одолевают странные мысли.

30 октября 1947 года Гарри Трумэн делает в своем личном дневнике следующую запись:

«Обговорить с госсекретарем.

. . .

2. Военное вовлечение при нападении со спутника.

а) Должны ли мы планировать противостояние этому?» [171] .

Что побудило Гарри Трумэна задуматься над этим вопросом? Идет 1947 год, у США имеется атомная бомба, и ничто не предвещает скорого ее появления у других. Никакой угрозы ракетной атаки со стороны СССР не просматривается. Да и с точки зрения лингвистики, использованное Трумэном слово сателлит (спутник) в 1947 году никак не вписывается в технические разработки того периода. Будь еще упомянута «ракета» — куда ни шло, но уж никак не «спутник»! До запуска первого искусственного спутника Земли (1957 год) еще надо было прожить целых десять лет, и слово «сателлит» в 1947 году могло быть истолковано только в астрономическом своем значении: спутник, спутник Земли или какой-либо иной планеты, например.

Таким образом, даже при скептических улыбках вполне закономерно предположение, что Г.Трумэн написал вышеприведенные строки, размышляя о найденных аппаратах. Откуда они? А если существует некий космический корабль, находящийся на орбите Земли? Во всяком случае, в подобном предположении больше смысла, чем в любом ином абстрактном толковании слов тогдашнего президента.

В 1947 году в США были начаты широкие разговоры о необходимости выделения более значительных сумм на развитие оборонных программ. Но от кого собирались обороняться Соединенные Штаты, единственные в то время обладатели атомного оружия? Об угрозе со стороны Советского Союза в 1947 году не могло быть и речи. Забавно, что только в конце 50-х годов перед американскими аналитиками был поставлен вопрос: «Исходит ли реальная угроза Западу от Советского Союза?» Но одно провоцирует другое, за «А» следует «Б». Да и «В» оказалось не за горами: 5 октября создан Коминформ. Вскоре последовала блокада Берлина (июнь 1948 — май 1949).

 

Какое великое открытие ожидал Трумэн?

Поначалу гонка вооружений казалась странной, поскольку Трумэн, вопреки земной логике противостояния, вопреки уровню военной техники того времени, категорически возражал против увеличения числа самолетов ВВС США! Почему? Не шла ли в трумэновских рассуждениях речь о другом гипотетическом противнике, который вслух не назывался, но оценка технических возможностей которого (в соответствии с запиской Туайнинга и по изучавшимся обломкам) лишала сна, а воспроизведение хотя бы некоторых летных характеристик требовало срочной мобилизации всех ресурсов? И в то же время этого возможного противника нельзя было назвать вслух по соображениям национальной безопасности. Но если противник не называется, то каким образом добиться выделения колоссальных средств на проведение соответствующих работ? В 1948 году, сразу после принятия бюджета, Трумэн встретился (20 и 26 марта) с президентами двух крупнейших в то время авиастроительных компаний, «Мак-Доннел — Дуглас» и «Боинг», и информировал их о предстоящих больших проектах, рассчитанных на многие годы. Так началась работа над самыми секретными программами.

Корреспондент «Нью-Йорк Тайме» Артур Крок встретился с Трумэном 7 апреля 1948 года. Трумэн говорил о вооруженных силах, о причине, по которой он был за меньший объем ВВС, чем это предлагал министр Саймингтон и другие генералы ВВС. В частности, Трумэн сказал:

— Мы на пороге открытия в летном деле, которое сделает ненужным все, что мы создали до сих пор.

Авиационная промышленность, полагал Трумэн, должна быть готова к изменению планов. И если по другим вопросам рекомендации личных советников президента были порой противоречивы, то по этому пункту позиция была четкой.

О каком таком открытии века могла идти речь? На пороге какого великого открытия видел Трумэн авиацию, если за прошедшие с тех пор пятьдесят лет оно так и не заявило о себе? Американские историки все еще не могут найти ответ на эту загадку. С тех пор прошли десятилетия, ничто из созданного не было отправлено на свалку, как это предполагал Трумэн. Самолетостроение сохранило и даже расширило свои позиции, а ракетной техникой занимались, занимаются и будут заниматься в обозримом будущем.

Не ждал ли Трумэн, что его специалисты сумеют быстро раскрыть секреты летающих тарелок, найденных летом 1947 года в штате Нью-Мексико? Вот «чудо-юдо», лежит рядом, ученые ходят вокруг, еще немного, еще чуть-чуть — и раскроют секреты внеземной техники... Действительно, такой прорыв в будущее мог сделать ненужным все созданное до сих пор. Но если Трумэн надеялся на это открытие века, то XX век его так и не дождался. Похоже, орешек оказался крепким...

Сегодня ясно, что другого подходящего объяснения ожидавшемуся, но пока так и не появившемуся великому открытию нет.

***

В сентябре 1949 года сын Брейзела, Билл, рассказал приятелям в одном из баров Короны, что у него есть немного кусочков, найденных на поле с обломками. На следующий день к нему явились четверо военных во главе с капитаном и отобрали предмет хвастовства.

 

1978 год оказался чрезвычайно богатым на масштабные уфологические сюрпризы: мы помним, что С.Фридман напал на след Джесси Марсела, и розуэллский клубок начал разматываться, а в Канаде рассекретили кучу документов, среди которых находилась жемчужина, указавшая еще одно направление поиска.

В канадском Министерстве транспорта, ведавшем также вопросами телекоммуникации, некогда работал Уилберт Смит. В 1947 году У.Смит был назначен руководителем проекта «Распространение радиоволн» и, следовательно, его интересовало все, что имело отношение к этому вопросу: северное сияние, состояние ионосферы, космические лучи, атмосферная радиоактивность, все формы геомагнетизма. Попутно У.Смит занимался и разработкой идеи о возможности использования геомагнетизма в качестве источника энергии и в 1949 году создал экспериментальную установку, проверявшуюся в министерстве. Результаты, как считал У.Смит, были достаточно обнадеживающими для продолжения работы. Размышляя о новом источнике энергии, Смит заинтересовался проблемой НЛО.

И вот в сентябре 1950 года, в момент появления книги Фрэнка Скалли на прилавках книжных магазинов, У.Смит приехал в Вашингтон для участия в работе научной конференции. А поскольку кругом говорили только об этой книге и среди прочего упоминали «магнитные принципы» и «движение по магнитным линиям Земли», то Смит, естественно, купил ее и буквально проглотил за одну ночь.

И с той ночи пролетело 28 лет...

Среди рассекреченных в Канаде документов находилась и служебная записка У.Смита «Проект Магнит», направленная им 21 ноября 1950 года, то есть после поездки в Вашингтон, инспектору телекоммуникаций. (Гриф «Топ сикрит» в момент составления. 15 апреля 1969 года уровень секретности снижен до «Конфиденциально».) В начале восьмидесятых годов на эту записку напал канадский уфолог Артур Брэй. И появился новый след в деле об обнаружении НЛО и трупов в Соединенных Штатах.

В своей служебной записке Смит сообщал начальству, что во время его пребывания в Вашингтоне «вышли из печати две книги: «Что скрывается за «летающими тарелками»» Фрэнка Скалли и «Летающие тарелки реальны» Дональда Кихоу... По утверждению Скалли, первичное изучение одной тарелки, попавшей в руки правительства Соединенных Штатов, показывает, что они работают на некоторых неизвестных до настоящего времени магнитных принципах. Мне кажется, что наша работа в области геомагнетизма может оказаться связующим звеном между нашей технологией и технологией, в соответствии с которой тарелки сконструированы и перемещаются в пространстве. И если предположить, что наши исследования геомагнетизма идут в правильном направлении, то теория движения тарелок делается вполне сочетаемой со всеми отмеченными характеристиками, объясняемыми как количественно, так и качественно».

Далее У.Смит отмечает, что с помощью сотрудников Посольства Канады в Вашингтоне ему удалось получить следующую информацию об НЛО:

«а. Проблема является самой высокозасекреченной в правительстве США, с уровнем секретности выше, чем по водородной бомбе.

б. Летающие тарелки существуют.

в. Их способ передвижения неизвестен, но предприняты концентрированные усилия маленькой группой, возглавляемой доктором Ванневаром Бушем.

г. Вся проблема рассматривается властями Соединенных Штатов как дело огромной важности» [177] .

И Уилберт Смит предлагает своему руководству начать работы по проекту «Магнит», которые, по его мнению, позволят разгадать тайну движения НЛО.

(Удивленный рассекречиванием канадцами столь серьезного документа, Стэнтон Фридман раздобыл список всех сотрудников Посольства Канады в Вашингтоне в 1950 году и связался с теми, чьи координаты удалось установить. Создалось впечатление, что произошла ошибка из-за безобидного текста на первой странице — речь идет о геомагнетизме, — да и конец документа ничего секретного не содержит. Важные десять строк со второй страницы кто-то прозевал. Или махнул рукой: касается, мол, не Канады, а США — НЕ НАШИ СЕКРЕТЫ.) Мы не знаем, какова была реакция руководства на информацию Смита об отношении к НЛО американского правительства, но сам он интересовался техническими аспектами проблемы неопознанных летающих объектов и в дальнейшем.

***

Этот канадский сюрприз оказался как нельзя кстати. Всплывшие в 1978 году на поверхность отголоски розуэллских событий подтолкнули многих исследователей на более широкий и глубокий поиск информации о давнишних событиях. А тут документ, в подлинности которого сомнений быть не могло. Было ясно, что У.Смит пользовался весьма информированными источниками, так как уровень секретности работ по водородной бомбе в 1950 году легко представить (впервые взорвана в 1952-ом). Да что там «уровень секретности работ», когда и просто открытых разговоров на эту тему старались избегать, а тут сравнение уровней: «выше, чем по водородной бомбе», — да еще со ссылкой на Посольство Канады.

 

Ванневар Буш

Не мог не насторожить любого грамотного человека и упоминавшийся в записке Ванневар Буш, руководивший «маленькой группой», интересовавшейся технологией НЛО, ибо Ванневар Буш — легендарная фигура в развитии новых типов вооружений во время второй мировой войны. Одно лишь упоминание Буша в связи с НЛО означало, что вопрос этот заслуживает величайшего внимания, ибо человек такого научного масштаба и такой занятости, как Буш, мог позволить себе интересоваться летающими тарелками только в случае, если имелись не только кипы отчетов о наблюдениях чего-то загадочного, но и нечто конкретное, доступное для ощупывания и исследования.

Ванневар Буш, специалист в области прикладной математики и электроники, один из создателей первых электронно-вычислительных устройств, автор многочисленных научных работ и изобретений, получил наибольшую известность как крупнейший организатор американской науки в сороковые-пятидесятые годы. В 1940 году, будучи президентом Института Карнеги в Вашингтоне, Ванневар Буш назначается Ф.Рузвельтом на пост председателя созданного Национального комитета по оборонным исследованиям (НКОИ), в функции которого входило наблюдение за развитием всех проектов в области вооружений. В том же году под крыло НКОИ перешел Комитет по урану, на базе которого Буш создал Манхэттенский проект, «подаривший» миру атомную бомбу. Когда годом позже при Президенте США образовалось Управление научных исследований и разработок (УНИР), занимавшееся вопросами новых типов вооружений, Буш был назначен его руководителем и стал самым близким научным советником Президента Рузвельта.

«В Соединенных Штатах Америки, — пишет начальник Манхэттенского проекта генерал Лесли Гровс,— все научные работы военного времени осуществлялись под контролем Управления научных исследований и разработок, возглавляемого доктором Ванневаром Бушем. Эта организация охватывала всех исследовательских работников, инженеров и ученых страны».

И еще немного о В.Буше. Знакомя собравшихся в Массачусетском технологическом институте с историей Манхэттенского проекта, Л. Гровс рассказал, как проводились еженедельные совещания (Буш, начальник проекта генерал Гровс и военный министр): никаких секретарей, никаких записей. Вот так Буш решал технические вопросы в масштабах государства.

В 1947 году В.Буш по-прежнему возглавлял Управление научных исследований и разработок «и, конечно же,— полагает У.Мур,— явился бы логическим избранником для назначения его руководителем сверхсекретного проекта, занимающегося разбившимися НЛО».

Поистине записка Смита была многообещающей. Логично было предположить, что, встречаясь со многими американскими учеными и затрагивая в беседах с ними проблему НЛО, У.Смит делал пометки, которые где-то сохранились.

И вот, с разрешения вдовы Уилберта Смита, калифорнийский писатель В.Стейнман, а затем Грант Камерон и Т.Скотт Крейн занялись разборкой личного архива покойного инженера и обнаружили запись его разговора с физиком Робертом Сарбэчером.

Ванневар Буш и Роберт Сарбэчер... Это уж было слишком. Дело о событиях в штате Нью-Мексико стало приобретать совсем иной оборот.

 

Роберт Сарбэчер

Начав учебу в Принстоне, Роберт Сарбэчер закончил Гарвардский университет, преподавал в нем четыре года, перешел в Технологический институт в Иллинойсе, в 1941 году возглавил кафедру физики в Гарварде, с 1942 по 1945 был научным консультантом ВМС США. После войны руководил аспирантурой Технологического института в Джорджии и являлся одновременно научным консультантом Комиссии по исследованиям и развитию Министерства обороны США с рабочим кабинетом в Пентагоне. Сарбэчер руководил исследованиями в Веддинговской лаборатории, работавшей в области военных технологий. Основное направление научных интересов Сарбэчера — управляемые ракеты. И вдруг У.Смит упоминает его в связи с НЛО! Давно прошедшие события начали раскручиваться, увлекая исследователей в пока непостижимый для нас мир неопознанных летающих объектов и их экипажей.

Оказалось, что в далеком пятидесятом году, после прочтения книги Скалли, Уилберт Смит решил действовать без промедления. Ход рассуждений У.Смита был прост: установить, насколько реальна проблема летающих тарелок, и, в случае положительного ответа, встретиться с теми, кто мог быть в курсе изучения разбившихся, как говорится в книге, «тарелок», и понять, достигнут ли прогресс в исследовании каких-либо технических вопросов? Будучи официальным представителем канадского министерства, он пошел по официальному пути. Военный атташе Посольства Канады в Вашингтоне Бремнер организовал для Смита встречу с одним из ученых Пентагона, который, как предполагалось, был в курсе дела. Этим человеком и оказался Роберт И. Сарбэчер.

Встреча Смита с Сарбэчером состоялась 15 сентября 1950 года. Уилберт Смит рассказал Сарбэчеру о работе, которой он руководил, и высказал мысль о возможной связи исследуемой темы с «летающими тарелками». Далее, в соответствии с записью, сделанной через четыре дня самим Смитом, разговор развивался следующим образом:

Р.Сарбэчер: — Что вас интересует?

У.Смит: — Я прочел книгу Скалли о тарелках и хотел бы знать, сколько там правды?

Р.С.: — Изложенные факты в основном верны.

У.С.: — Следовательно, тарелки существуют?

Р.С.: — Да, они существуют.

У.С.: — Приводятся ли они в движение так, как думает Скалли?

Р.С.: — Мы не можем повторить их характеристики.

У.С.: — Они прилетают с другой планеты?

Р.С.: — Мы знаем одно: мы их не производим, и наверняка они неземного происхождения.

У.С.: — Я понимаю, что вся тема тарелок засекречена.

P.C.: — Да, засекречена на два пункта выше, чем водородная бомба. В действительности, это самая высоко засекреченная тема в правительстве США в настоящее время.

У.С.: — Могу ли я осведомиться о причинах такой засекреченности?

P.C.: Спросить-то вы можете, но я не могу ответить.

У.С.: — Имеется ли какая-нибудь возможность получения информации, в частности в том, что соприкасается с нашей работой?

P.C.: — Думаю, вы должны пройти проверку и получить «допуск» в вашем Министерстве обороны, и совершенно уверен, что может быть достигнуто соглашение об обмене информацией. Если вы сумеете способствовать развитию наших работ, мы будем рады обсудить это, но в настоящий момент ничего больше сказать вам я не могу.

***

Но все это было давно. Ванневар Буш скончался в 1974 году в возрасте 84 лет. А как с Сарбэчером? Оказалось, что он жив. В 1983 году В.Стейнман нашел координаты Р.Сарбэчера, спокойно доживавшего свой век во Флориде.

Стейнман написал Р.Сарбэчеру письмо с просьбой предоставить дополнительную информацию о беседе с У.Смитом в 1950 году. Просил его назвать имена участников «маленькой группы» и сообщить о проводившихся ими работах. Никакого ответа. Стейнман написал еще и еще... Казалось, что ситуация тупиковая.

И вдруг... 5 декабря 1983 года пришло долгожданное письмо от Сарбэчера. И оно превзошло все ожидания Стейнмана. Извинившись за опоздание с ответом по причине перемены места жительства, Сарбэчер подтвердил, что в конце сороковых и в начале пятидесятых годов крупные ученые участвовали в исследовании разбившегося корабля внеземного происхождения. В связи с этими находками его самого приглашали на совещания, проводившиеся на базе ВВС в Райт-Паттерсон, но поехать туда ему так и не удалось.

Выходит, что действительно существовала «маленькая группа»! Кто же все-таки участвовал в этих совещаниях? Сарбэчер пишет: «Я убежден, что они пригласили д-ра фон Брауна и других. Кто-то участвовал, кто-то — нет... если пройтись по фамилиям, которые вы называете, то с уверенностью я могу только сказать, что Джон фон Ньюман и д-р Ванневар Буш в этом участвовали, а также д-р Роберт Оппенгеймер, я думаю.

Я получил некоторое количество официальных отчетов в то время, когда был в Пентагоне, но они все остались там, так как выносить их было запрещено.

Смутно припоминаю, что какие-то материалы от разбившихся летающих тарелок были легкими и прочными. Уверен, что наши лаборатории внимательно изучили их.

Затем были слухи, что инструменты и пилоты этих машин тоже были очень легкими, чтобы выдерживать огромные ускорения, которые мы испытываем с нашими машинами. Я припоминаю разговор с кем-то, сказавшим, что эти пришельцы были организованы как некоторые земные насекомые, так как при меньшей массе и инерция будет меньше.

Я не знаю, почему был установлен этот высокий уровень секретности и почему существование этих кораблей отрицается».

Стейнман сообщил о письме Стэнтону Фридману. Фридман позвонил Сарбэчеру и спросил, не может ли он припомнить еще кого-нибудь из ученых, бывавших на совещаниях в Райт-Паттерсон?

— Был кто-то, посещавший совещания,— сказал Сарбэчер, подумав немного,но я не могу вспомнить фамилию. Он написал книгу по электронике, был членом Комиссии по исследованиям и развитию и возглавлял факультет прикладной электротехники в Пенсильванском университете.

С такой подсказкой можно было двигаться дальше. Искомую фигуру вычислили: это был Эрик А.Уолкер.

А раз так, то, вроде, все просто, однако связаться по телефону с Уолкером удалось только 30 августа 1987 года.

Но до этого телефонного разговора произошло много событий. И очень важные летом 1987 года.

 

Все свидетельствовало в пользу существования некой специальной группы. Впрочем, иначе и быть не могло: надо же было кому-то заниматься централизацией всей собиравшейся информации по этой проблеме и координировать изучение найденного! Именно отсутствие такой группы могло быть причиной стольких импровизаций на начальном этапе. Но можно ли упрекать людей в том, что они не смогли предвидеть вторжение самой невероятной фантастики в повседневную жизнь? Поиски следов этой группы занимали многих исследователей. Тем более что кроме информации, добытой в свое время У.Смитом и дополненной после обнаружения его служебной записки и личных записей, была еще одна подсказка, подтверждавшая существование такой группы. Подсказка, можно сказать, официальная. В «Отчете о неопознанных летающих объектах» Э.Раппелта (1956), первого руководителя проекта ВВС США «Голубая книга», занимавшегося сбором материалов о наблюдениях НЛО военными и гражданскими лицами, есть такие строки: «Единственными людьми, не относящимися к проекту «Голубая книга», но изучавшими полностью случай «Лаббокские огни», была группа, которая в силу своей связи с правительством имела полный доступ к нашим папкам. И это не были бумагомаратели или фанатики с широко раскрытыми глазами — это были ученые: специалисты по ракетной технике, ядерной физике и разведке. Они объединились для изучения наших отчетов по НЛО, будучи убежденными, что некоторые из наблюдавшихся НЛО были внеземными кораблями и что лаббокская серия относилась именно к этой категории наблюдений».

Впору бы обратиться за дополнительной информацией к Раппелту, но его уже нет, умер в 1960 году от сердечного приступа.

Материалы о группе людей, которые «не были бумагомарателями или фанатиками с широко раскрытыми глазами», должны были неизбежно появиться на свет в один прекрасный день. Даже если бы этот день пришлось ждать очень долго. Но для короткой человеческой жизни все — долго. А этот день наступил через тридцать семь лет.

В конце 1980 года, после одного из выступлений по радио У.Мура, получившего широкую известность в связи с выходом упоминавшегося выше «Розуэллского инцидента», ему позвонил некто, давший понять, что занимает высокое положение в иерархии чиновников спецслужб и хотел бы через него, Мура, довести до общественности некоторые факты. В дальнейшем этот «некто» познакомил Мура с девятью сотрудниками спецслужб, среди которых был и старший сержант Ричард Доти, работавший в Отделе по специальным расследованиям ВВС (AFOSI) на базе ВВС в Кэртлэнде (г. Альбукерке).

Мы помним, что к этому времени С.Фридман свел Мура с голливудским продюсером и режиссером Дж.Шандерой. После появления у Мура и Шандеры новых знакомых из разведслужбы ВВС они все больше и больше увязали в опасных связях и, думая, что их телефоны прослушиваются, стали называть всех новоиспеченных информаторов именами птиц. Таким образом главное лицо превратилось в «Сокола», а Ричард Доти в «Воробья».

Шандера и Мур полагали, что среди альбукеркской группы сотрудников спецслужбы, контактировавшей с ними, были люди, считавшие необходимым раскрытие правды об НЛО, но при этом стоял вопрос об абсолютном обеспечении анонимности участников подобной операции.

Весьма возможно, что в чем-то это и соответствовало истине, но со временем стало совершенно очевидным, что люди с птичьими именами извлекали пользу из общения с Муром для себя, собирая информацию об уфологическом сообществе и направлениях поиска. Зачастую, правда, Муру сообщалось то, о чем в начале восьмидесятых годов догадывались и без намеков. Например: существует группа ученых, работающих по засекреченной программе. Иногда показывались и секретные документы, правда такие, рассекречивание которых в соответствии с Законом о свободном доступе к информации должно было вот-вот произойти. Взамен же от Мура требовались конкретные данные об исследователях НЛО. Заставили его даже уговорить некоего инженера-электрика Поля Бенневитца прослушивать телефонные разговоры базы ВВС в Кэртлэнде (интересно, какая американская служба за какой следила, воспользовавшись лопоухими умельцами»уфологами»?). Подсунули, наконец, через Мура (и не через него одного) очень ценную «информацию» о том, что будто бы американское правительство находится в контакте с инопланетянами с 1967 года! (Эта шутка с успехом разрабатывается и сегодня. По той простой причине, что с трезвомыслящими головами, требующими какие-либо документы, доказательства, на Земле напряженка.) Но самым ходовым методом завоевания доверия был все же способ предъявления копий документов, подлежащих неминуемому рассекречиванию.

Как-то У.Мур попросил дать ему копию интересовавшего его документа, и «Сокол» пообещал. Через несколько недель он передал Муру перепечатку на машинке с некоторыми изменениями. По словам «Сокола», эти изменения были внесены для того, чтобы при необходимости можно было дискредитировать документ.

Верхом путаницы, однако, оказалась детективная история с операцией «Мэджестик-12».

 

«Мэджестик-12»

В конце 1984 года «Сокол» объявил Муру о предстоящей передаче новых материалов, которые намечается послать Дж.Шандере, вероятно потому, полагают некоторые, что за Муром наблюдали вплотную. (Не понятно, правда, кто?) Но Мур предупредил об этом Шандеру.

Так или иначе, а 11 декабря 1984 года в почтовом ящике Дж.Шандеры оказался простой конверт от анонимного отправителя с непроявленной 35-миллиметровой пленкой. В тот же день пленку проявили, а на следующее утро были готовы фотоснимки восьми страниц секретного документа. И слово «сенсация» оказалось слишком слабым. В комплект входили первичная краткая информация для вновь избранного Президента Эйзенхауэра о катастрофах НЛО внеземного происхождения, список приложений и «Приложение А» к документу — записка Трумэна на имя министра обороны Дж.Форрестола от 24 сентября 1947 года, в которой говорится о создании сверхсекретного комитета «Мэджестик-12» специально для исследования этого вопроса. (В перечне приложений их восемь, но на пленке было только одно — «Приложение А», а о содержании других можно только судить по их наименованиям.) На каждой странице документа имеется штамп «Топ сикрит/Мэйджик. Только для ознакомления» и «Единственный экземпляр».

Мур и Шандера подумали, вероятно, что самое главное у них в руках, что «сами с усами», и решили обойти Стэнтона Фридмана, сообщив ему только фамилии, указанные в документе, но копию (с копии) даже не показали.

Время шло, Мур и Шандера заняли почему-то выжидательную позицию. А кто-то за кулисами, похоже, торопился. В результате первым эти сенсационные документы опубликовал английский уфолог Тимоти Гуд в 1987 году. По его словам, получил он их из ЦРУ по своим каналам.

Правда, этот факт в американской специальной литературе стараются обходить стороной, потому что Тимоти Гуд — англичанин, а американцы не любят, когда их опережают в сенсациях, связанных с их же материалами, появляющимися за границей раньше, чем в США. (Впрочем, кто любит? Просто с этим свыкаются. Россияне, например, давно привыкли к такому положению вещей. За рубежом идет бойкая торговля ворованными иконами, бесценными книгами из российских библиотек и документами. Полковник в отставке Б.Соколов, например, приватизировал, то есть, в переводе с перестроечного на русский, утащил домой, а затем и продал американцам военный архив по НЛО, а в ФСБ по поводу продажи архива никто даже и не чихнул.)

Наконец в мае 1987 года У.Мур и Дж.Шандера предали гласности полученные материалы. И вот тогда Стэнтон Фридман впервые увидел то, что от него скрывали целых три года его «коллеги». Летом 1987 года на очередном ежегодном симпозиуме американской уфологической организации МУФОН с сообщением о полученных материалах выступил У.Мур.

Первым документом (если расставить их по датам) является записка Президента США Гарри Трумэна министру обороны Дж.Форрестолу.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ТОЛЬКО ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ БЕЛЫЙ ДОМ, ВАШИНГТОН

24 сентября 1947 года.

ЗАПИСКА МИНИСТРУ ОБОРОНЫ

Уважаемый министр Форрестол, исходя из нашего недавнего обсуждения этого вопроса, настоящим Вы уполномочиваетесь для проведения вашего дела с надлежащими предосторожностями и быстротой. В дальнейшем этот вопрос будет именоваться только как «Операция Мэджестик Двенадцать».

Я по-прежнему продолжаю считать, что любые будущие соображения относительно окончательных распоряжений по этому вопросу должны быть закреплены только за Президентом и основываться на соответствующем обсуждении с Вами, д-ром Бушем и директором ЦРУ.

Гарри Трумэн

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ТОЛЬКО ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ

Второй документ состоит из шести страниц и датирован 18 ноября 1952 года. Из заголовка следует, что он предназначен для Д.Эйзенхауэра, избранного в ноябре 1952 года новым Президентом Соединенных Штатов. В январе 1953 года ему предстоит вступить в эту должность, и во время переходного периода в соответствии с существующим порядком ему необходимо ознакомиться с рядом специально подготовленных материалов.

Сам текст документа (без разбивки на страницы) выглядит следующим образом:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО/МЭЙДЖИК ТОЛЬКО ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ

ИНФОРМАЦИЯ ПО НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

ТОП СИКРИТ

ТОЛЬКО ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ

ЕДИНСТВЕННЫЙ ЭКЗ.

Ознакомительный документ: Операция «Мэджестик-12» Подготовлен для избранного Президента Дуайта Эйзенхауэра (Только для ознакомления) 18 ноября 1952 года

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Этот документ «Совершенно секретно — Только для ознакомления» содержит систематизированную информацию, существенно важную для национальной безопасности США. Доступ «ТОЛЬКО ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ» строго ограничен кругом лиц, имеющих допуск к «Мэджестик-12». Снятие копий в любой форме, а также извлечение выдержек от руки или механическим способом строго запрещается.

ТОП СИКРИТ

СОДЕРЖАНИЕ: Операция «Мэджестик-12». Для первичного ознакомления избранного Президента Эйзенхауэра ПОДГОТОВЛЕН 18 НОЯБРЯ 1952 ГОДА ИСПОЛНИТЕЛЬ: Адмирал Роско Хилленкоттер (MJ-1) ПРИМЕЧАНИЕ: Этот документ подготовлен только в качестве ознакомительного. Должен рассматриваться как вводная часть к намечаемому полному ознакомлению.

Операция «Мэджестик-12» — это совершенно секретная научная/разведывательная операция, подчиняющаяся непосредственно и только Президенту Соединенных Штатов. Работы по проекту проводятся под контролем группы « Мэджестик-12» (Мэйджик-12), учрежденной по специальному секретному распоряжению Президента Трумэна от 24 сентября 1947 по рекомендации доктора Ванневара Буша и военного министра Джеймса Форрестола (см. Приложение «А»).

Состав группы «Мэджестик-12»:

Адм. Роско Хилленкоттер Д-р Ванневар Буш Мин. Джеймс Форрестол Ген. Нэйтэн Туайнинг Ген. Хойт Ванденберг Д-р Дэтлев Бронк Д-р Джером Хансэйкер Г-н Сидней Сауэрс Г-н Гордон Грей Д-р Дональд Мензел Ген. Роберт Монтегю Д-р Лойд Беркнер

После смерти министра Форрестола 22 мая 1949 года его место оставалось вакантным до 1 августа 1950 года, когда генерал Уолтер Б.Смит был назначен постоянным членом группы.

24 июня 1947 года гражданский пилот, пролетавший в районе Каскадных гор (штат Вашингтон), наблюдал за полетом 9 дискообразных аппаратов, летевших в строю с высокой скоростью. Хотя это не было первым известным наблюдением подобных объектов оно оказалось первым, получившим широкую огласку в средствах массовой информации. За этим последовали сотни других сообщений о наблюдениях подобных объектов. Многие из них исходили от заслуживавших доверия военных и гражданских очевидцев. Эти сообщения привели к самостоятельным попыткам некоторых военных органов установить в интересах национальной безопасности природу и цели этих объектов. Был опрошен ряд свидетелей и предприняты безуспешные попытки использовать самолеты для преследования этих дисков в полете. Реакция публики временами граничила с истерией.

Невзирая на все усилия, в отношении этих объектов было получено мало существенной информации до тех пор, пока один местный фермер не сообщил, что такой объект потерпел аварию в удаленной части штата НьюМексико примерно в 120 километрах северо-западнее авиабазы Розуэлл (в настоящее время Уолкер-Филд).

7 июля 1947 года была проведена секретная операция с целью извлечения обломков этого объекта для научного исследования. В ходе этой операции воздушной разведкой установлено, что 4 маленьких человекоподобных существа были, по-видимому, выброшены из этого объекта перед тем, как он взорвался. Они упали на землю в 2 милях восточнее точки падения самого корабля. Все четверо оказались мертвы, тела их были в плохом состоянии из-за хищников и воздействия окружающей среды на протяжении почти недели, прошедшей до их обнаружения. Специальная научная группа занималась извлечением этих трупов для изучения. (См. Приложение «С».) Обломки корабля тоже были доставлены в несколько различных мест. (См. Приложение «В».) Гражданские и военные очевидцы в районе были проинструктированы, а репортерам дали эффективную дезинформацию, в соответствии с которой это был неудачно запущенный шар-зонд.

Секретное исследование объекта, организованное генералом Туайнингом и доктором Бушем по прямому приказу Президента, привело к предварительному выводу, сделанному 19 сентября 1947 года, о том, что этот диск, по-видимому, является разведывательным кораблем близкого радиуса действия. Это заключение основывалось, главным образом, на размерах корабля и на явном отсутствии опознаваемых запасов жизнеобеспечения. (См. Приложение «D».) Исследование четырех мертвых членов экипажа проведено доктором Бронком. Предварительное заключение, сделанное этой группой (30 сентября 1947 года), гласило, что хотя эти существа и человекоподобны по внешнему виду, но биологические и эволюционные процессы, ответственные за их развитие, совершенно отличны от тех, которые наблюдаются или постулируются для Гомо сапиенс. Группа доктора Бронка предложила термин «внеземные биологические существа», или «ВБС». Этот термин принят за стандартный для обозначения этих существ до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение об окончательном определении.

Поскольку однозначно установлено, что этот объект не создан каким-либо земным государством, делались различные предположения о месте, откуда он мог прилететь и каким образом он здесь оказался. Марс был и остается таким возможным местом, хотя некоторые ученые, и в первую очередь доктор Мензел, считают, что мы скорее всего имеем дело с существами, прилетевшими из совершенно другой солнечной системы.

На потерпевшем катастрофу корабле обнаружены многочисленные образцы, кажущиеся подобием письменности. Попытки расшифровать их остались безуспешными. (См. Приложение «Е».) Также безрезультатными оказались и попытки определить принцип движения корабля, природу или способ передачи энергии. Исследования в этом направлении осложнялись полным отсутствием опознаваемых крыльев, пропеллеров, реактивных двигателей и прочих обычных средств тяги, а также полным отсутствием металлических проводов, электронных ламп или иных опознаваемых электронных компонентов. (См. Приложение «F».) Предполагается, что двигатель был полностью разрушен взрывом, приведшим к катастрофе.

Необходимость в более полной дополнительной информации об этих кораблях, их технических характеристиках и назначении привела к созданию в декабре 1947 года в ВВС проекта ВВС США «Знак». Для обеспечения секретности связь между проектом «Знак» и «Мэджестик-12» была ограничена двумя лицами в Отделе разведки Управления материально-технического обеспечения ВВС, чья роль заключалась в передаче через свои каналы определенной информации. В декабре 1948 года проект «Знак» эволюционировал в проект «Недовольство». Эта операция проводится теперь под кодовым наименованием «Голубая книга», и связь поддерживается через главу этого проекта.

6 декабря 1950 года второй объект, возможно аналогичного происхождения, врезался в землю в районе Эль-Индио-Гуэррэро около границы между Техасом и Мексикой, пролетев на большой скорости по длинной траектории сквозь атмосферу. Ко времени прибытия поисковой группы все, что осталось от объекта, почти полностью сгорело. То, что можно было подобрать, было доставлено для изучения на базу Комиссии по атомной энергии в Сандии (штат Нью-Мексико).

С точки зрения национальной безопасности все это очень важно, поскольку мотивы и намерения этих посетителей остаются совершенно неизвестными. В дополнение ко всему, значительное усиление активности этих объектов, начавшееся в мае и продолжавшееся всю осень этого года, вызывает определенную озабоченность из-за предположения о неизбежности нового развития событий. Вследствие этих причин, а также исходя из соображений международного и технологического характера и необходимости любой ценой избежать паники среди населения, группа «Мэджестик-12» остается при единодушном мнении, что обеспечение строгой секретности и предосторожности должно продолжаться без перерывов и при новой администрации. В то же время план «MJ-1949-04P/78 (Топ сикрит — Только для ознакомления)», предусматривающий непредвиденные обстоятельства, должен оставаться в постоянной готовности на случай возникновения необходимости сделать соответствующее открытое заявление. (См. Приложение «G».)

ТОП СИКРИТ

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО/МЭЙДЖИК ТОЛЬКО ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ

Так что же это перед нами? То самое неоспоримое доказательство, которое столько лет разыскивали исследователи? Или хорошо сработанная фальшивка? (после публикации этих документов на официальном интернетсайте ФБР, их подлинность уже не вызывает никакого сомнения. Другое дело — ЗАЧЕМ их открыли? — *GJ*).

Чем лучше фальшивка, тем разрушительнее ее действие — это неоспоримо. А американские спецслужбы уже не раз преподносили такого рода «уфологические» сюрпризы. А что, если это подлинные документы? Надо отметить, что, с точки зрения буквоеда, в тексте имеется несколько неточностей, но при скороговорке ознакомительного документа, уложенного в четыре машинописные страницы, иначе и не получится.

 

Избирательная слепота скептиков

С первого же дня появления этих материалов не только противники реальности НЛО, но и многие сторонники заявили, что речь идет о фальшивках. Тем важнее разобраться в этом вопросе.

Правда, забавно, что по поводу рассекреченного документа с шапкой «Специальная записка — Правительство Соединенных Штатов», направленного 22 марта 1950 года специальным агентом ФБР в Вашингтоне директору ФБР и доступного каждому, спора нет! Все скептики проглотили его молча. Странно, почему? Ведь там специальный агент, опора Федерального бюро расследований, да и всей государственной системы, человек, способный на большее, чем это показывают в фильмах, заполненных головокружительными трюками, специальный агент, даже не подозревающий, что через тридцать лет его служебная записка появится на свет божий, сообщает своему руководству о полученной им от своего осведомителя, сотрудника ВВС, информации о катастрофах летающих тарелок в штате Нью-Мексико. Говорится в информации и о подобранных трупах. И скептики молчат. Хотя, если говорить о сути документов, принципиальной разницы нет.

Мы хорошо помним, что командование ВВС пыталось в 1947 году скрыть от директора ФБР Э.Гувера правду, а тот отлично знал, что от него утаили две катастрофы. И вот в 1950 году ему сообщают опять о том же. И дело не в том, что спецагент говорит о трех, а мы сегодня предполагаем, что 22 марта 1950 года речь могла идти скорее всего о трех точках двух катастроф: обломки на ферме Брейзела, место, куда упал сам корабль и равнина Сан-Агустин, где Барни Барнетт и археологи набрели на трупы и разбившийся дискообразный аппарат, о чем трудный, очень трудный разговор еще впереди. Дело в другом: спецагент считает своего информатора достаточно надежным, чтобы довести информацию до директора ФБР! Есть такое заболевание — избирательная слепота. И скептики ослепли, записку спецагента ФБР, доступную в архиве каждому, в упор не видят. Зажмуривают глаза при виде рукописной приписки Э.Гувера на документе 1947 года. Но делают вид, что прозрели при появлении документов «Мэджестик-12». Ибо тут есть предмет спора: необычное появление документа на свет божий. А с упомянутыми служебными записками ФБР все просто: пошел в архив, заказал копии, сиди дома, читай и удивляйся.

Но противники «MJ-12» забыли, или вовсе не знали, что не несколько страниц машинописного текста должны бегать по судам и отстаивать свою подлинность перед присяжными заседателями, то есть перед всем миром. это оппоненты обязаны доказать противное, если уж так считают и, главное, могут. Ну, а уж если не могут, то стоит ли демонстрировать свою растерянность? Впрочем, отнесемся к документам, полученным в простом почтовом конверте, как к информации для размышления. У нас и без них хватает чему удивляться. А в этом случае пусть каждый просто взвесит все «за» и «против», ознакомившись с изложением аргументов сторон.

Как проверить на достоверность исторический документ, если имеются только фотографии его страниц? Ведь уже исключена возможность исследовать носитель (бумагу), что могло бы сразу определить многое. Увы, выбирать не приходилось, и С.Фридману (в основном, ему) предстояло решать задачу со многими неизвестными.

С чего начинать? Конечно же, с дат, так как они поддавались проверке легче, чем остальное (печатная машинка, стиль, форма и содержание), и позволяли сразу отказаться от хлопотной затеи, если окажется, что в обозначенные дни упоминаемые события не могли состояться. Или двигаться дальше с удвоенной энергией, если даты выдержат экзамен на реальность.

 

24 сентября 1947 года

Из полученных фотокопий следовало, что 24 сентября 1947 года, после встречи Трумэна с В.Бушем и Дж.Форрестолом, было положено начало операции «Мэджестик12» (Приложение «А»), а 18 ноября 1952 года вновь избранному Президенту Эйзенхауэру была представлена краткая информация о состоянии дел.

Поиски в «Библиотеке Г.Трумэна» показали, ЧТО 24 сентября 1947 года состоялась единственная встреча Трумэна с В.Бушем в сроки между маем и декабрем 1947 года. Причем В.Буш был у Президента вместе с Дж.Форрестолом.

ПРОВЕРЯВШАЯСЯ ДАТА СООТВЕТСТВОВАЛА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. ЗАПИСИ СОДЕРЖАНИЯ РАЗГОВОРА НЕТ, ЧТО ОЗНАЧАЕТ СОХРАНЕНИЕ СЕКРЕТНОСТИ ОБСУЖДАВШЕГОСЯ ВОПРОСА.

Это уже было зацепкой, стоило идти дальше.

Из личных документов Буша и Форрестола следует, что они встретились в тот день, 24 сентября 1947 года, за полчаса до разговора с Президентом. Предполагается, что тридцати минут им было достаточно для последнего уточнения общей позиции (иначе зачем встречались?), и уж, конечно же, они пришли не с пустыми руками, а с готовой запиской о создании проекта, которую предстояло подписать Трумэну. Вездесущие журналисты видели, что Буш и Форрестол вместе покинули Белый дом. А раз уж видели, что они были у Президента (по другим делам такие лица в резиденцию Президента не ходят), то необходимо ответить на вопросы журналистов о причинах встречи с Президентом. В подобных ситуациях легенда, покрывающая Президента и его посетителей, готовится заранее. В тот раз журналистам было сказано, что речь шла о согласии Буша возглавить вновь созданный Объединенный комитет по научным разработкам.

 

Но кто подготовил записку?

Если внимательно присмотреться, то видно, что дата впечатана: число и год «24, 1947.», стоящие после «September», не находятся на одной линии и были явно впечатаны в готовый документ, что встречается в реальной жизни сплошь и рядом, когда документ готовится на подпись, а число подписания заранее не известно. Эта деталь свидетельствует в пользу подлинности документа: будь он фальшивкой, предназначенной для скандального разоблачения, исполнители не стали бы хлопотать с датой, работающей против них. А дата, вернее, ее исполнение, свидетельствует о подлинности документа, и мы это увидим.

Спор завязался вокруг пишущей машинки. По словам эксперта, на которого ссылался ярый противник проблемы Ф.Класс, такой тип машинок стал производиться гораздо позже. Но поскольку эксперт Ф.Класса оказался бывшим сотрудником ЦРУ, то к этому вопросу отнеслись с особым вниманием, и, в результате, имеется ряд заключений, оспаривающих этот вывод.

А самое главное, впечатанные в текст элементы даты «24, 1947.» выполнены на машинке выпуска ранее 1947 года. Тут даже не спорят. И еще интересная деталь — точка после даты. (Специально выделил, чтобы привлечь к ней внимание.) Установлено, что эта точка типична для секретарши В.Буша. А в американских документах точка после даты встречается исключительно редко. (Захотелось убедиться самому, и, просмотрев более сотни ксерокопий документов ЦРУ, ФБР, АНБ и Конгресса, я нашел всего три примера с точкой после даты.) А секретарша В.Буша ставила ее всегда! После ряда сравнений документов определили, что ДАТА ВПЕЧАТАНА СЕКРЕТАРШЕЙ В.БУША, следовательно готовил записку сам Буш. Оставим пока записку в покое. До поры до времени.

 

18 ноября 1952 года

Многое удалось выяснить и по датировке документа с информацией по операции «Мэджестик-12».

Поиски в «Библиотеке Д.Эйзенхауэра», в «Библиотеке Конгресса» и в «Национальном архиве» в Вашингтоне подтверждают, что 18 ноября 1952 года Д.Эйзенхауэр обсуждал вопросы национальной безопасности: начал со встречи с Г.Трумэном в Белом доме, затем они направились в Пентагон, где в течение 43 минут беседовали с некоторыми членами Объединенного комитета начальников штабов. На встрече присутствовал генерал Нэйтэн Туайнинг. СОДЕРЖАНИЕ БЕСЕДЫ ОСТАЕТСЯ ЗАКРЫТЫМ.

Таким образом, мы знаем точно, что 18 ноября у Д.Эйзенхауэра были встречи, о некоторых сообщалось в газетах и имеются соответствующие записи в «Распорядках дня» кое-кого из участников встреч (например, армейского начальника штаба генерала Коллинза). Интересно, что в книгах, описывающих президентство Эйзенхауэра, да и в его собственной, нет ни слова об этих сорока трех минутах, хотя все остальное расписано достаточно подробно.

Известно, что сам Эйзенхауэр был крайне внимателен к вопросам, касавшимся безопасности и секретности, и всегда главное держал в голове, не доверяя бумаге и предпочитая встречи с глазу на глаз. Причем самые серьезные встречи организовывались и проводились непостижимым уму образом.

А вот и конкретный тому пример. От имени Президента Эйзенхауэра его специальный помощник генерал Роберт Катлер приглашает генерала Туайнинга на 16 июля 1953 года в Белый дом на внеочередное заседание Совета национальной безопасности: «...Программа будет представлена детально во время заседания. Рекомендуется не планировать иных дел на время до 18.00.

Учитывая характер заседания, необходимо предпринять специальные меры безопасности и сохранять полную секретность относительно участия в заседании и суть его. Вам предлагается въехать на территорию Белого дома через юго-восточный вход не позднее чем в 8.45 утра и выйти из машины у южного (дипломатического) входа резиденции. Ваша машина должна быть отпущена и не должна ждать Вас где-либо в районе Белого дома.

...Для того чтобы избежать переговоров на эту тему, подразумевается, что, в случае отсутствия отмены запланированного, Ваше участие на вышеприведенных условиях ожидается».

Вот таким образом от имени Президента США Д.Эйзенхауэра приглашают заместителя начальника штаба ВВС генерала Н. Туайнинга на заседание Национального совета безопасности! Тут если чего и не хватает, так, пожалуй, еще одной веселой рекомендации: «Перед тем как выйти из машины, заклейте пластырем левый глаз заденьте парик и двигайтесь мелкими перебежками, а последние сорок метров преодолейте строго по-пластунски вдоль газона и стены дома».

Что ж, возможно, что в американских условиях это является одним из способов сохранения государственной тайны. И, в конце концов, суть не в том, как встречались держатели ультрасекретов с Президентом, а в том, что дело делалось. А оно, время тому свидетель, всегда делалось.

Таким образом, по второму документу проверявшаяся дата соответствовала действительности: 18 ноября у Эйзенхауэра был рабочий день, и он мог провести все необходимые ему закрытые встречи, даже если его собеседникам-носителям гостайн пришлось бы воровато петлять среди кустов с раннего утра.

 

MJ-1 — Роско Хилленкоттер

Теперь на очереди стояла проверка авторства документа с краткой информацией о деятельности «MJ-12».

В самом документе исполнителем назван контр-адмирал Роско Хилленкоттер, первый директор ЦРУ, с фамилии которого и начинался список двенадцати пожизненных членов группы. Но ко времени создания документа Хилленкоттер был уже бывшим директором, поскольку еще 7 октября 1950 года Трумэн заменил его генералом в отставке У.Б.Смитом, работавшим до этого послом США в СССР. И если допустить подлинность документа, то выбор Хилленкоттера в качестве составителя текста объясним его опытом и занимаемым местом в списке — MJ-1.

Поколение уфологов, хорошо знакомых с книгами Дональда Кихоу (1897-1988), не раз встречалось с Роско Хилленкоттером, входившим в административный совет самой большой, в те. времена, уфологической организации — НИКАП (Национальный комитет по исследованию атмосферных феноменов). Действовал ли бывший директор ЦРУ в этом случае как частное лицо? Впрочем, уходят ли с такого поста в отставку навсегда? Или, уйдя в отставку, остаются на посту тоже навсегда? Или с Хилленкоттером — особый случай и, оставив свой пост, он с головой окунулся именно в ту проблему, которую хорошо знала силу своего прежнего положения и которая манила его воображение? Или, наконец, войдя в руководство крупнейшей уфологической организации, он присматривал изнутри за тем, что там творится, и, таким образом, оставался на своем посту члена группы «MJ-12»? Как знать...

Впрочем, известное о словах и делах Хилленкоттера после ухода в отставку позволяет предположить, что созданная вокруг неопознанных летающих объектов обстановка полной секретности его очень тревожила. Онто ведь знал все и вполне мог считать допустимой и даже необходимой секретность на первом этапе, но как долго могло длиться молчание? Создается впечатление, что к 1957 году у него выработалась своя собственная точка зрения. Хилленкоттер даже осмеливался критиковать высшее армейское руководство.

«НЛО,— писал Хилленкоттер,— являются неизвестными кораблями, управляемыми разумными существами... Общественность имеет право знать правду».

Похоже, что со временем, понимая нерешаемость технических вопросов НЛО в обозримом будущем и осознавая опасность возникновения военного конфликта между США и СССР из-за неправильной интерпретации объектов вблизи границ или в пределах воздушного пространства государств, Хилленкоттер пришел к выводу о необходимости широкого обсуждения проблемы, но при этом он никогда не переходил границ дозволенного и не допускал никаких намеков на бурное лето 1947 года.

Трудно сказать, что позволяло Хилленкоттеру надеяться на успех, открыто обращаясь за содействием к Конгрессу, но 22 августа 1961 года он направил туда письмо, в котором просил «немедленного вмешательства Конгресса с целью исключить всякий риск, проистекающий из секретности вокруг неопознанных летающих объектов». И далее указал два возможных пути развития событий:

«1. Риск случайной войны в результате неправильного истолкования группы НЛО, принятой за доказательство неожиданного нападения Советов.

2. Опасность советского пропагандистского запугивания при соответствующих критических обстоятельствах, когда НЛО могут быть приняты за секретное советское оружие, исключающее возможность всякого сопротивления».

(Как видим, у Хилленкоттера не было сомнения в абсолютной мощи этих кораблей по сравнению с возможностями земной военной машины.) Может показаться странным, но до 1962 года никто Хилленкоттера не одергивал. Или так было нужно? В 1962 году НИКАП намеревался прорваться в Конгресс с имевшимся в руках у руководства организации секретным отчетом о встрече с НЛО в небе над Атлантикой в 1959 году. На самолете, принадлежавшем авиации ВМС, возвращались из Европы домой более двадцати пяти летчиков, штурманов, инженеров и механиков. Находясь в восьмидесяти километрах от Ньюфаундленда, где предстояла промежуточная посадка, командир корабля (капитан 2-го ранга) заметил группу светящихся объектов, сидевших на воде или почти касавшихся поверхности океана. Командир корабля решил сделать круг и попытаться получше разглядеть эти объекты. Но вдруг все огни потускнели и исчезли, а остался только один объект, полетевший в сторону самолета. Ему понадобилось всего несколько секунд для того, чтобы оказаться перед самолетом на одной с ним высоте. Все было отлично видно: диск диаметром более ста метров, освещенный по периметру, с отражающей свет гладкой металлической поверхностью. Столкновение казалось неминуемым, но в последний момент НЛО резко ушел в сторону и, сделав крутой поворот, занял позицию позади самолета. Секунд через десять НЛО исчез на скорости, превышавшей 3500 километров в час, по оценке очевидцев.

Самолет приземлился в Гандере, и оказалось, что оператор РЛС видел объект на экране локатора. Тут же экипаж и все летевшие летчики были опрошены офицерами службы разведки ВВС. По возвращении на базу ВМС всех обязали представить рапорты в письменной форме. Затем прилетел правительственный научный эксперт (о котором толком ничего не известно, предполагается лишь, что он «из ЦРУ») и во время конфиденциальной встречи с капитаном 2-го ранга показал ему ряд секретных фотографий НЛО для выявления сходства наблюдавшегося с одним из уже известных типов. И действительно, на одном из снимков был запечатлен объект, очень походивший на встреченный над Атлантическим океаном. Затем основного очевидца пригласили на базу Райт-Паттерсон для беседы с сотрудниками технической разведки ВВС.

Представлялась возможность через посредника уговорить этого капитана 2-го ранга рассказать о виденном объекте в Конгрессе, но для гарантии его безопасности один из конгрессменов предложил выступить и Р.Хилленкоттеру, полагая, что в такой связке никто не посмеет ущемить интересы летчика в последующем.

Но кто-то спутал все планы. Посредник позвонил Дональду Кихоу через пару дней и рассказал о визите к нему двух сотрудников ЦРУ, которые, применив силу (!), выбили из него всю информацию о плане представления этого случая в Конгрессе. А на следующий день Кихоу читал письмо Роско Хилленкоттера:

«Дорогой Дон! Думаю, что расследование НИКАП зашло очень далеко. Я знаю, что НЛО не являются ни американскими, ни советскими кораблями. В настоящий момент мы можем только ждать, что они предпримут.

ВВС ничего не могут сделать при теперешних обстоятельствах. На них возложена трудная задача, и я думаю, что мы не должны критиковать и далее их действия.

Я прошу освободить меня от должности члена административного совета НИКАП».

В дальнейшем фамилия первого директора ЦРУ никогда больше не упоминалась в связи с неопознанными летающими объектами. Таков был MJ-1.

***

С.Фридман передал через адвоката Р.Блетчмана основной документ и двадцать семь писем, написанных Хилленкоттером и хранившихся в Трумэновской библиотеке, известному лингвисту Роджеру Вескотту из Университета Дру (шт. Нью-Джерси) с просьбой провести сравнительный анализ стилей. (Интересно, что у вдовы Хилленкоттера не нашлось ни одной бумажки, написанной рукой ее мужа: первый директор ЦРУ отлично сознавал, что после его смерти дотошные исследователи будут копаться везде. Так пусть везде, но только не дома.) А вот и заключение Роджера Вескотта по представленным на экспертизу документам: «...нет никаких неопровержимых доказательств, позволявших бы рассматривать эти тексты как подделку или полагать, что одно из них написано кем-либо другим, а не Хилленкоттером. Это заключение касается вызывающей споры записки для Президента от 18 ноября 1952 года, а также официальных и частных писем».

Таким образом, авторство Р.Хилленкоттера установлено известным лингвистом Р.Вескоттом, имевшим опыт такого рода исследований, проводившихся им для судебных органов (штат Нью-Джерси, 1982-1983).

***

Прежде чем продолжить разговор об анализе документов, нам необходимо познакомиться с людьми, расставленными на двенадцати ступеньках группы MJ. Именно расставленными, ибо фамилии идут не в алфавитном порядке.

Итак, с первым в списке группы MJ, Р.Хилленкоттером (1897-1982), мы уже встречались. В 1947 году он — первый директор ЦРУ, и его ступенька вроде бы обоснована служебным положением. Даже, пожалуй, ТОЛЬКО служебным положением.

Далее мы видим MJ-2 — Ванневара Буша (1890-1974), о котором уже много говорилось в связи с канадским сюрпризом У.Смита. И он, бесспорно, являлся главной фигурой в научных аспектах проблемы.

На третьей ступеньке стоит министр обороны Джеймс Форрестол (1892-1949). Он был первым министром после переименования Военного министерства в Министерство обороны. Из примечания к списку видно, что после его смерти место MJ-3 оставалось вакантным четырнадцать месяцев, и только 1 августа 1950 года в группу был введен генерал Уолтер Б.Смит (1895-1961). У.Смит был вторым директором ЦРУ (1950-1953). До этого начальник штаба у Эйзенхауэра, затем посол в СССР (1948-1949).

 

MJ-4 — Hэйтэн Туайнинг

MJ-4 — начальник Управления материально-технического обеспечения ВВС генерал-лейтенант Н.Туайнинг (1897-1982), одна из ключевых фигур в руководстве розуэллской операцией. 23 сентября 1947 года Туайнинг подписал уже известный нам один из самых интересных из доступных на СЕГОДНЯ НИКЕМ НЕ ОСПАРИВАЕМЫХ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВОЕННЫХ ДОКУМЕНТОВ, касающихся технических характеристик, отмечаемых при наблюдениях НЛО в воздухе.

«Рекомендуется,— читаем в последних его строках,— чтобы штаб ВВС отдал распоряжение о приоритете, о засекречивании темы и о кодовом наименовании...» На следующий день, 24 сентября 1947 года, Трумэн встречается с Бушем и Форрестолом. Не просматривается ли здесь согласованность действий, особенно если учесть, что тандем Буш-Туайнинг считается основной движущей силой проекта MJ? (В последующем Туайнинг был начальником штаба ВВС и возглавлял Объединенный комитет начальников штабов.)

 

MJ-5 — MJ-9

Пятую ступеньку занимает начальник штаба ВВС генерал Хойт Ванденберг (1899-1954), по служебным параметрам в то время опережавший Туайнинга, уже возглавлявший Центральную разведывательную группу (ЦРГ, предшественницу ЦРУ), но стоящий в списке ниже Туайнинга. Осенью 1948 года X.Ванденберг отверг представленную ему «Оценку ситуации», выполненную в рамках проекта по изучению НЛО «Знак» с выводом, по которому НЛО определялись как межпланетные космические корабли. В результате от этой «Оценки ситуации» не осталось и следов. Неоднократно высказывалось мнение, что отчет уничтожен, дабы официальная точка зрения о внеземных космических кораблях не получила огласки в военных кругах и не повлекла бы за собой ненужные разговоры, в которых могли бы всплывать время от времени розуэллские или иные события того же плана.

Шестой — доктор Д.Бронк (1897-1975), нейрофизиолог и биофизик. Сын выходцев из России. Во время войны координатор исследований в области медицины при генштабе ВВС. В 1945 году назначается членом Комитета научных советников, а в 1947 году входит в Комитет научных советников Комиссии по атомной энергии. Одновременно с этим является президентом Национального совета по научным исследованиям (1946— 1950). В июне 1948 года входит в Национальный комитет по аэронавтике. Президент Университета Дж.Гопкинса (1949-1953), президент Рокфеллеровского института медицинских исследований (1953-1968) и президент Национальной академии наук США (1950-1962). Отметим, что основным интересом Бронканейрофизиолога были заболевания мозга, вызванные полетами на больших высотах. После смерти Бронка весь его архив хранится в Рокфеллеровском институте. Д.Бронк был известен своей педантичностью и методичностью, заполнял регулярно дневник, покупавшийся каждый год в одном и том же магазине, чтобы все тетради были одинакового формата и оформления. Хранил всю переписку, заметки и, конечно же, всегда проставлял даты. Знакомство с его архивом удивляет и восхищает исследователей. Все на своем месте. Все. кроме дневника за 1947 год. И никто из сотрудников института не может объяснить этого странного провала в длинной веренице аккуратных дневников. Небезынтересно, что в Комитете научных советников Брукхэвенской национальной лаборатории при Комиссии по атомной энергии, куда Бронк был введен в 1947 году, работал и известный физик Эдвард Кондон (1902-1974), которому впоследствии досталась непростая роль главы комиссии, призванной громогласно заявить об отсутствии неопознанных летающих объектов.

Седьмой MJ — Дж.Хансэйкер (1886-1984), известнейший авиационный инженер, возглавлял Совет директоров Национального консультативного совета по аэронавтике (НАКА, предшественник НАСА) в 1941— 1958 годах. (Предполагается, что на него была возложена техническая оценка НЛО.)

Восьмая ступенька занята адмиралом Сиднеем Сауэрсом (1892-1973), первым директором Центральной разведывательной группы (ЦРГ), непосредственной предшественницы ЦРУ (январь-июнь 1946). После ухода С.Сауэрса с поста директора ЦРГ (по собственному желанию в связи с демобилизацией) Трумэн потребовал найти С.Сауэрсу достойную замену. Таким человеком оказался Хойт Ванденберг, занявший после летних событий 1947 года пятое место в списке MJ. Трумэн очень высоко ценил С.Сауэрса и пригласил его затем на должность специального помощника по разведке при президенте. С.Сауэрс был также исполнительным секретарем Совета национальной безопасности (1947-1950).

Девятый, Гордон Грей (1909-1982), занимал самые высокие посты в армии, в 1950 году назначен специальным помощником Трумэна по вопросам национальной безопасности, в 1951 году возглавлял засекреченный Совет по стратегической психологии при ЦРУ. (Предполагается, что в рамках MJ на него возлагалось обеспечение дезинформации относительно НЛО, организация широкомасштабного высмеивания очевидцев и подбор банальных объяснений самым сложным наблюдениям.)

 

MJ-10— Дональд Мензел

MJ-10 — это уже известный нам Дональд Мензел (1901-1976), астроном и основоположник теоретической астрофизики в США, специалист по физике Солнца и плазменным процессам.

Присутствие Дональда Мензела в списке двенадцати оказалось наибольшим сюрпризом. Дональд Мензел — известный противник НЛО, «отрицатель No1», автор книг, лейтмотив которых был прост: НЛО нет и быть не может. Но поначалу никто из уфологов и не предполагал, что у Мензела могут быть весьма солидные корни в разведывательном сообществе.

Сюрприз с Мензелом побудил С.Фридмана копнуть глубже и в этом направлении. И небезрезультатно: в одном из писем Джону Кеннеди, которого он лично знал, Д. Мензел напоминает, что с тридцатых годов работал для «маленькой организации, из которой выросло большое Агентство национальной безопасности», что работал в контакте с ЦРУ, информирован о самых ответственных деталях в деятельности Эйзенхауэра и людей, работавших при нем.

В Агентстве национальной безопасности Д.Мензел имел допуск к документам с грифом выше, чем «Топ сикрит».

Из другого письма Джону Кеннеди мы узнаем, что Д. Мензел работал с президентом Национальной Академии наук доктором Д.Бронком в некоторых комитетах.

Сомнений не оставалось: самый большой крикун о том, что НЛО не существуют, Дональд Мензел крутился в разведке и до второй мировой войны, а уж во время войны — на полную катушку. И в отношении к летающим тарелкам добросовестно выполнял отведенную ему роль отрицателя. (Моя позиция: «крутился в разведке» и все упоминания о разведке не содержат в себе никакого негативного нюанса, как это стало модным у нас в России с некоторых пор. Разведка и контрразведка — очень важное и трудное дело, в котором одни «крутятся» в своей разведке, а другие из противоположной контрразведки их «раскручивают». Весь вопрос в профессионализме. И главное — не перепутать стороны.) Было также определено, что между В.Бушем и Д.Мензелом существовали хорошие отношения с 1934 года, перешедшие в дружеские, когда в самом начале войны Д.Мензел специально выучил японский язык и тут же расшифровал коды противника. Все говорит о том, что Д.Мензел — человек исключительных способностей и необыкновенной скромности, по своим данным блестяще вписывался в группу из двенадцати пожизненно назначенных членов: астроном, астрофизик, криптолог, плюс — большой опыт работы в спецслужбах.

Было известно, что как раз в июне-июле 1947 года Мензел находился в штате Нью-Мексико. «В связи с работой по исследованию Солнца мне часто приходилось бывать в Колорадо и Нью-Мексико,— рассказывает он.— В самый разгар паники, начавшейся из-за летающих тарелок, я попал на базу Холломэн, возле Аламогордо, штат Нью-Мексико». (Кстати, так просто на базу Холломэн возле Аламогордо в 1947 году никто попасть не мог, изучай он хоть все солнца во Вселенной. Да еще к тому же в самый разгар паники.) Во время пребывания на базе Холломэн Мензел наблюдал за странным поведением в воздухе двух туманных дисков, которые слегка светились голубоватым сиянием. «...Я понял,— пишет Мензел,— что вижу нечто совершенно необычное, и попросил шофера остановиться. Едва мы вышли из машины, как тарелки буквально растаяли на моих глазах столь же таинственно, как и появились».

«...Мне даже в голову не пришло заподозрить эти предметы в межпланетном происхождении»,— заключает он по поводу этого наблюдения.

Примем сказанное на веру: не пришло, так не пришло. Что в подобной ситуации сделал бы ученый, знания которого позволяют отличить странные «туманные диски» в небе, загадочно ведущие себя и растаявшие в конце концов, как мираж, как радуга, от наблюдения летательного аппарата, созданного разумом, каким бы он ни был, земным или внеземным? В лучшем случае наблюдавший подобное сообщил бы об этом своим коллегам, интересующимся атмосферными явлениями, а Мензел был лично знаком со всем цветом американской науки. Что сделал бы ученый, знания которого позволяли отнести загадочное поведение «дисков» к категории неопознанных летательных аппаратов, которыми его страна не располагает? Он бы немедленно сообщил об этом военным, причем как можно подробнее. И Мензел признается: «О виденном я сообщил во всех подробностях Министерству военно-воздушных сил». (Имеется копия этого письма с забавным заголовком: «Сообщение о необычном (?) природном (?) феномене». Письмо датировано 16 мая 1949 года и хранилось под грифом «Секретно» в течение тридцати лет.)

Вот вам и отгадка. Ведь не будет же корифей астрономии и астрофизики, работавший с вопросами самого высочайшего уровня секретности, ни с того ни с сего отнимать время руководства ВВС на ознакомление с сообщениями о миражах и иных подобных явлениях! И еще о Розуэлле в книге Д.Мензела: «...летней ночью 1948 года группа тарелок летала почти целый час над городом Розуэлл (штат Нью-Мексико)».

Таким образом, с Д.Мензелом все ясно, и в этой группе он был как раз на своем месте.

 

MJ-11 — MJ-12

MJ-11 — генерал-майор Роберт Монтегю (1899-1958). В июле 1947 года (сразу после розуэллских событий) назначен Г.Трумэном руководителем вновь созданного специального секретного ракетного центра на базе Сандия в Альбукерке. По февраль 1951-го руководил и базой Комиссии по атомной энергии в Сандии, к которой относился и полигон Уайт-Сэндз.

Замыкает список группы «MJ-12» — геофизик Лойд Беркнер (1905-1967), один из крупнейших специалистов по земному магнетизму и ионосфере. В 1946-1947 годах работал в Управлении по научным исследованиям и разработкам, возглавлявшемся В.Бушем. Известен работами по радарам и системам раннего оповещения. Один из руководителей космической программы США в 50-е и 60-е годы. Входил в Комиссию Робертсона, обсуждавшую проблему НЛО в 1953 году (14-18 января).

Итак, всего двенадцать человек. С первого взгляда кажется, что подбор их проведен кем-то по занимаемым должностям в армии и науке, но тщательное копание в их биографиях показывает, что всякая случайность здесь исключена и все они (кроме, вероятно, первого директора ЦРУ Р.Хилленкоттера, оказавшегося в группе в соответствии с занимаемым положением) тем или иным образом тесно и с давних пор связаны с двумя фигурами, представляющимися ключевыми, — ВАННЕВАРОМ БУШЕМ И НЭЙТЭНОМ ТУАЙНИНГОМ.

***

Вот теперь мы знакомы со всеми действующими лицами группы MJ и можем вернуться к обсуждению подлинности документов.

Против выводов С.Фридмана, с которыми он знакомил уфологическое сообщество по мере продвижения его исследований, ополчились многие, и особенно Филип Класс, считающийся самым ярым (и ярким) противником реальности НЛО после смерти Д.Мензела.

 

Аргументы против

Аргументы оспаривающих подлинность документов, сформулированные главным образом Ф.Классом, заключались в следующих нескольких пунктах.

«На официальном документе таким образом дата стоять не может»,— настаивал Класс, имея в виду записку Трумэна Форрестолу. По его мнению, само название документа от 24 сентября 1947 года уже неверно («Special Classified Executive Order # 092447 TS/EO»). Исполнительные указы («Executive Orders»), правительственные распоряжения, исходящие от Президента, выходят под номерами, идущими со времени администрации Линкольна. К апрелю 1995 года нумерация перевалила за 12900 (то есть, если по правилам, то в 1995 году цифра могла быть, к примеру, следующей: 12958). А раз так, то номер 092447 не может существовать! Но желая во что бы то ни стало прокричать свое «Нет», люди порой теряют голову. Американская манера ставить даты выглядит следующим образом: «Сентябрь 24, 1947» (September 24, 1947), а это и есть 092447. (Для большей наглядности расставим точки — 09.24.47.)

На первый взгляд казалось, что сложнее будет с документом, подготовленным для Эйзенхауэра. В дате бросается в глаза, что вместо типичного для официальных бумаг варианта «November 18, 1952» стоит «18 November, 1952». Выходит, что Класс прав? Но оказалось, что этот несуразный для американца вариант также подтверждает авторство Хилленкоттера: порядок «число, месяц», а не наоборот — типичная манера бывшего шефа ЦРУ, работавшего военным атташе во Франции в довоенные годы и перенявшего у французов их манеру написания дат. И делать здесь нечего, тем более что этот неамериканский стиль проставлять дату не помешал Трумэну назначить Р.Хилленкоттера первым директором ЦРУ, а Хилленкоттеру — справляться со своими обязанностями! (Кстати, у меня имеется копия письма, подписанного Алленом Даллесом, копии писем, исходивших из штаба ПВО и из ЦРУ с таким же «неправильным» порядком в дате. Считать ли их авторов «агентами влияния», мутящими воду в американском государстве? Похоже, что наиболее прилежными в соблюдении стандартов при написании дат были в ФБР.)

Второе замечание: если события в Розуэлле действительно имели место, настаивал Класс, то генерал Эйзенхауэр, занимавший в то время пост начальника штаба армии и являвшийся по сути вторым после министра человеком в военной иерархии, был в курсе всего и не нуждался в примитивном инструктаже.

Ответ на это легковесное замечание прост. Действительно, по словам бригадного генерала Эгзона, Эйзенхауэр был одним из первых, узнавших о находке. Но в дальнейшем вопрос был закрыт наглухо, и он мог не получать никаких дополнительных детализованных сведений. А самое главное, не выдерживает критики подобная аргументация — «и так знал, не нуждался в информации». Нелепо думать, что Эйзенхауэру представили 18 ноября (да и в последующие дни) только это одно дело. В американской администрации раз и навсегда определена форма информирования вновь избранных президентов по делам, представляющим особый интерес, и эта процедура, надо полагать, четко соблюдается без всяких «и так знал», «перебьется» или «не графья, как-нибудь в другой раз».

Были и еще замечания, но совсем уж малозначительные. Например: почему этот документ направлен Шандере, если это имя никому ничего не говорило? Действительно, почему? Ответить невозможно. Но если по сути, то какая нам с вами разница, кто получил документы, где их украли или нашли и было ли это зимой или в начале осени, коль скоро их анализ показывает, что они могут считаться подлинными? И так будет до тех пор, пока не докажут противное путем проведения экспертизы уровнем не ниже, чем в исследованиях, организованных Стэнтоном Фридманом.

Многое, конечно, интересно. Кто был отправителем фотопленки, например? Брюс Мэккэби (из фонда по исследованию проблемы НЛО-ФУФОР) сразу предположил, что это работа одной из секретных служб. Мур и Шандера всегда давали понять, что дело обстоит именно так, но у них был контакт с Управлением спецразведки ВВС. А Тимоти Гуд, первым опубликовавший документ, говорит, что получил его по своим каналам из ЦРУ.

И вдруг однажды выяснилось, что саму пленку никто, кроме Шандеры, и не видел. Выходит, что по неизвестным нам причинам Шандера что-то скрывает? Но тогда «неизвестные причины» превращаются в «известные» и указывают на связь Шандеры с «невидимой рукой»... И снова нас вовлекают в интригу, пытаясь «заболтать» вопрос о появившихся документах, а по сути нам с вами опять все равно, ибо «отпечатки с пленки» или «готовые отпечатки» — мышиная возня: и в том и в другом случае речь идет только о копии. Шандера или не Шандера, а кто-нибудь другой — все из той же оперы. Нас интересуют не фамилии, а материал, позволяющий проведение экспертизы. Правда, любая копия, как отмечалось, уже исключает возможность проведения анализа носителя (в данном случае бумаги) оригинального текста и чернил. Но приходится с чем-то мириться...

 

Скандал

Время шло, дискуссия на тему «фальшивка — не фальшивка» продолжалась. Продолжал работать и С.Фридман. Но появление такого рода документов не могло обойтись без скандала. И он разразился.

По заказу уфологической организации КУФОС эксперты-графологи Джо Никкель и Джон Фишер изучили «Приложение «А» — записку Трумэна Форрестолу с точки зрения формы и содержания и пришли к заключению о ее несоответствии принятым нормам, что, по их мнению, исключало возможность ее составления сотрудниками аппарата Президента или им самим. (Заметим, однако, что форма и содержание не относятся к компетенции графологов.) Но здесь все просто, и несоответствие стандарту понятно, поскольку установлено, что Ванневар Буш и Форрестол сами занимались подготовкой документа — дата впечатана в готовый текст секретаршей В.Буша, следовательно готовил записку не аппарат Президента.

(Кстати, Буш и Форрестол были в дружеских отношениях и встречались не реже раза в неделю. Их переписка свидетельствует о полном доверии одного к другому.)

И еще о форме. С.Фридман определил, копаясь в Трумэновской и Эйзенхауэровской библиотеках, в Национальном архиве и в Отделе рукописей Библиотеки конгресса, что никаких определенных стандартов в то время просто не существовало, и если они где-нибудь и встречались, то только в учебниках. Причем оказалось, что чем выше секретность документа, составленного до 1960 года, тем больше его несоответствие предполагаемым стандартам.

Второе замечание Никкеля и Фишера относилось к подписи Трумэна и было куда серьезней. Никкель и Фишер отметили, что подпись Президента всегда касалась в той или иной степени последней строчки текста. Здесь же она стояла особняком.

И самое удивительное: по словам Ф.Класса, работая в Библиотеке конгресса США, он случайно наткнулся на точно такую же, но под совсем другим письмом-запиской Трумэна В.Бушу от 1 октября 1947 года. Но здесь подпись касалась последнего элемента концовки письма «Искренне Ваш». И пошло-поехало.

Сегодня многие полагают, что исследование подписей показало идентичность всех ее элементов, а известно, что в реальной жизни никто не в состоянии расписаться два раза абсолютно одинаково. Визуально подписи одинаковы. Значит...

Но именно в такого рода вопросах требуется соблюдение абсолютной точности.

1. При всей внешней схожести подпись на документе «Трумэн-Форрестол» на 3,2 процента длиннее, чем на документе «Трумэн-Буш». На свет оба образца не накладываются.

2. Соотношение части «Гарри» — 1:1,012, а части «Трумэн» — 1:1,032-1,04.

3. Класс делает особый упор на идентичность подписей из-за пятна, оставленного соскользнувшим пером чернильной ручки в верхней части буквы Г на обоих документах. Но, во-первых, пятна различаются по размеру, а во-вторых, имеется еще три образца подписи Трумэна с подобными пятнами в том же месте.

(Безотносительно к памятной записке Трумэна Форрестолу можно сказать, что переносящий скопированную подпись никогда не сохранит бросающееся в глаза пятно, оставленное соскользнувшим пером, если только это не сделано для облегчения поиска документа, откуда подпись была скопирована.)

4. Само по себе большое сходство двух подписей, выполненных от имени одного лица, не является обязательным указанием на подделку одной из них. И придти к какому-либо конкретному выводу может только эксперт-графолог, исследовав, например, наклон, разгон, замедленность темпа исполнения, выраженную в нестандартно дифференцированном нажиме, форму движений при выполнении различных участков соединительных элементов и иные детали, присущие письму от руки.

5. В своих рассуждениях Класс исходит из положений книги по судопроизводству, написанной в 1910 году человеком, которому уже тогда было 52 года и который успел умереть, так ничего и не услышав о возможностях даже первых неуклюжих моделей компьютерной и копировальной техники. В наше же время дело зашло так далеко, что пересъемка подписи на компьютере с изменением, при желании, отдельных ее элементов — элементарна. (Элементарна, конечно, для специалиста.) Но все это касается только пересъемки подлинной подписи. А вот ее подделка на самом оригинале документа остается уделом высококлассных мастеров. Которым противостоят мастера еще более высокого класса — эксперты-графологи.

Можно ли, используя современную технику, перенести подпись с одного документа на другой, изменив соотношение отдельных элементов? Бесспорно. К тому же мы имеем дело с фотокопиями. А вот как обстоят дела в действительности — это уже другой вопрос.

 

Сюрприз по наводке

Но так или иначе, а в глазах публики, не имеющей времени вникать в тонкости далеких от нее дел, удар был нанесен по основному документу из появившегося пакета, тому самому, где говорится о создании комитета «Мэджестик-12», и, следовательно, если это — фальшивка и никакого «MJ-12» нет и в помине, то дискредитируется и второй документ, основывающийся на первом. (При этом, само собой разумеется, замалчиваются рассекреченные документы ФБР и ВВС.) Первое впечатление — все рухнуло, от такого удара оправиться невозможно.

Но... Очень важно было установить, существовал ли в природе закрытый проект под любым из его названий: «Мэджестик», «Мэйджик» или «MJ-12». Ведь в случае положительного результата сразу менялась вся картина, и оставался только вопрос с подписью. И вот тут стала разворачиваться еще одна детективная история.

Еще в марте 1985 года С.Фридман узнал от знакомого архивариуса по фамилии Риз (Reese) из Национального архива в Вашингтоне, что готовится к рассекречиванию очередная партия документов разведслужбы ВВС — несколько тысяч папок (Поступление N267 Комплекта документов ВВС N341). В конце июня работа цензоров была закончена.

Тем временем Шандера и Мур получили загадочные почтовые открытки, посланные из Новой Зеландии, но с обратным адресом «п/я 189, Аддис-Абеба». В тексте открыток упоминались «ризис писиз» (Reese's Pieces) — леденцы и «Сьютлэнд» и говорилось, что неплохо бы съездить в Вашингтон. С.Фридману, живущему в Канаде, текст открыток прочли по телефону. Получалось забавно: леденцы намекали на Риза, архивариуса, Сьютлэндом называется одно из помещений Национального архива в Вашингтоне. Надо было лететь в Вашингтон.

В начале июля У. Мур и Дж. Шандера приступили к просмотру коробок «Поступления 267». В первых ста двадцати коробках они нашли страниц 75-80, которые имело смысл скопировать. Но так, ничего сверхудивительного.

Время шло, поиски продолжались. И однажды в очередном ящике Шандере попался лист бумаги, лежавший почему-то между папками и по своему содержанию не имевший никакого отношения к содержимому ящика. Это была копия под синюю копирку памятной записки от 14 июля 1954 года специального помощника президента генерала Катлера Нэйтэну Туайнингу. Мы уже встречались однажды с запиской Катлера Туайнингу, где ему предлагалось прибыть в Белый дом с соблюдением множества предосторожностей. На этот раз речь шла о заседании по поводу Проекта специальных исследований MJ-12!

14 июля 1954 года

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ВОПРОСЫ БЕЗОПАСНОСТИ

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА ГЕНЕРАЛУ ТУАЙНИНГУ

Тема: NSC-Национальный совет безопасности/Проект специальных исследований MJ-12

Президент решил, что брифинг по MJ-12 SSP (проект специальных исследований. — Б.Ш.) должен состояться во время уже запланированного заседания в Белом доме 16 июля, а не после, как намечалось ранее.

Более точные организационные детали будут объяснены Вам по прибытии. Скорректируйте, пожалуйста, Ваши планы соответствующим образом.

Предполагается Ваше согласие на вышеуказанные изменения.

Роберт Катлер, специальный помощник Президента

Фантастика! Только после находки документа обратили внимание на то, что он был найден в «ящике 189», а на открытках обратный адрес на это и указывал «ящик 189, Аддис-Абеба». То есть не было нужды копаться в ста восьмидесяти восьми ящиках! Если бы догадаться сразу...

Конечно, найденный документ не раскрывает содержания «MJ-12», но подтверждает существование проекта с таким названием. Важно и другое: опять «MJ-12» и Туайнинг в одной связке.

Установлено, что 16 июля 1954 года, то есть в назначенный день, Эйзенхауэр находился в Белом доме, а Туайнинг должен был присутствовать на заседании начальников штабов, но изучение порядка дня заседания показывает, что у Туайнинга имелось достаточно времени, чтобы побывать на упоминаемом брифинге, оставаясь вроде бы на заседании. Вот и возможная отгадка не очень понятной фразы для непосвященного, но ясной для Туайнинга: «брифинг по MJ-12 SSP должен состояться во время уже запланированного заседания». Запланировано было другое заседание — заседание Объединенного комитета начальников штабов, дальше — дело техники. А как Туайнинг проникал в Белый дом, путая следы и оставляя с носом журналистов, мы уже видели из записки того же Катлера.

Скептики немедленно подняли шум: в то время, мол, Катлер совершал поездку по военным базам в Европе и Африке. Действительно, совершал. Но какое это может иметь отношение к имеющейся в Национальном архиве копии (под копирку) документа, подтверждающего наличие Проекта «MJ-12» и касающегося Туайнинга?

Катлер отсутствовал, а жизнь продолжалась, помощники его работали. Накануне отъезда он сам приказал своим сотрудникам: «Давайте ход бумагам из моей корзины».

И опять поиски. Определили производителя и сорт бумаги. Выяснили, что правительство приобретало такую бумагу. Удалось однозначно доказать, что записка напечатана на одной из машинок, стоявших в бюро исполнительного секретаря Совета национальной безопасности Джеймса Лея, рядом с кабинетом Катлера.

Изучение груды материалов позволило С.Фридману доказать, что памятная записка подготовлена Джеймсом Леем от имени Роберта Катлера.

Оппоненты оказались загнанными в тупик. Но надо было что-то сказать, а известно, что говорить — не думать. И Ф.Класс заявил, что такого шрифта, как на найденном документе Катлера, тогда не существовало и что он готов заплатить по 100 долларов за 10 документов, если они вышли из бюро Катлера-Лея и напечатаны на такой же машинке. Оказалось, что таких образцов не просто десять, а бесконечное множество, и пришлось Классу отправить Фридману чек на 1000 долларов. (Недавно С.Фридман сказал мне: «Не будь этого ограничения в десять образцов, я мог бы сразу разбогатеть».) По этому документу споров больше не возникало. Проект «MJ-12» существовал.

(Вообще забавно! Скептики говорят: «Не может быть!» — но ничего не делают, чтобы доказать свою правоту. С.Фридман организует очередную экспертизу, доказывает, что так все и есть. И что же? Ничего, до очередного документа и очередного выкрика «Не может быть!». Ибо кричать всегда было легче, чем работать.)

Тем временем всплыл новый документ. В конце 1992 года Фридман получил по своим каналам еще один «Топ сикрит/Мэйджик-Только для ознакомления». Речь идет о записке Президенту госсекретаря генерала Джорджа Маршалла, автора «Плана Маршалла». Записка датирована 25 сентября 1947 года, то есть следующим после уже упоминавшейся записки Трумэна Форрестолу днем. Секретарь Маршалла С.Хьюмелсайн, которому госсекретарь продиктовал записку, сделал следующую приписку: «Это «Письмо госсекретаря Маршалла Президенту» продиктовано сегодня утром по секретной линии». И поставил свою подпись.

А вот и текст:

«Как мне стало известно, ген. Туайнинг представит вам сегодня свой отчет. Мне кажется обязательным провести его отчет как «Топ сикрит» и чтобы никуда не проскочило даже намека на его содержание. Это дает нам время пересмотреть нашу политику в свете этого отчета. Если Вы согласны, я могу проинформировать Туайнинга соответствующим образом. Если нет, Вы можете дать «крышу» после того, как все будет тщательно проверено всеми начальниками штабов и главами соответствующих правительственных служб».

И под этим приписка рукой Президента: «Я согласен. ГСТ» (Г.С.Трумэн).

Ф.Класс первым сказал «мяу». Случайно ли? Но вернемся к подписи, обнаруженной Ф. Классом на письме Трумэна Бушу от 1 октября 1947 года.

Поскольку у нас имеется только копия документа с подписью Трумэна, требуется осторожность, и мы обязаны исходить из допустимости версии, по которой она ПЕРЕСНЯТА И НЕСКОЛЬКО ИЗМЕНЕНА В РАЗМЕРАХ.

Попробуем проанализировать ситуацию на холодную голову. По словам Класса, он СЛУЧАЙНО ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ... Это удивляет, потому что подобное для неспециалиста невозможно. Случайно можно обратить внимание только на грубую подделку, где бросаются в глаза необоснованные остановки пишущего прибора.

Но НИКТО, КРОМЕ ЭКСПЕРТА-ГРАФОЛОГА, имеющего профессиональную зрительную память и хранящего в ней какое-то количество подписей в связи со спорными документами, не в состоянии так просто, на глазок, просматривая кучи документов, обратить внимание на какие-то элементы в попавшей на глаза подписи конкретного лица, которые стоило бы сравнить с теми же элементами подписи того же лица, стоящей на другом документе. (Кстати, подписи Трумэна, которые мне довелось видеть, удивляют своей схожестью.) Или... Или надо знать, что искать и где это лежит.

Ф.Класс не является специалистом в этой области. Тогда как же? Выходит, что он знал, где и что искать? А если сделать такое допущение, то можно предложить и следующую гипотезу: похоже, что он участвовал в разработке сценария по переносу подписи на подлинный документ (почему-то оставшийся без подписи или на котором подменили первоначальную подпись с целью дезавуировать его, ведь мы же имеем дело с копией, и такое предположение правомочно).

Так не самому ли Классу надлежало проявить наблюдательность и в заранее назначенный день «икс» первым сказать «мяу»?

 

Можно ли подделать документ с подписью Президента?

Предположим, что кто-то решил создать полностью липовый «подписанный 40 лет назад Президентом США документ, в котором речь идет о встрече Президента со своими сотрудниками». Само собой разумеется, что речь может идти только о фото— или ксерокопии с выполненной фальшивки для того, чтобы скрыть элементы монтажа подписи или вставки какой-либо детали в текст, а также исключить возможность анализа бумаги и чернил, если они были использованы. Посмотрим, что легко и что трудно? Все достаточно легко (для специалистов высокого класса), если только фальшивка не касается Президента США.

Очень трудно все, если касается. Считайте, что подобная работа обречена на провал, даже если она исполняется спецслужбой, так как в случае с Президентом количество проверяемых элементов очень велико, а проверка почти элементарна:

а) легко устанавливаются все типы пишущих машинок, работавших в канцелярии Президента любое количество лет назад (в «Национальном архиве» и «Библиотеке Президента» документов для сравнения предостаточно);

б) по проставленной дате моментально устанавливается распорядок дня Президента и список лиц, с кем он встречался (в «Библиотеке Президента» все дни расписаны по часам);

в) легко проводится анализ формата документа и стиля текста;

г) единственным элементом, проверка которого будет затруднена, является подпись, поскольку при хорошей работе она подлинная и перенесена сюда с какого-то другого подлинного документа, а их — тысячи. Но до поисков первичной подписи дело может и не дойти при качественном проведении анализа по предыдущим пунктам.

Таким образом, изготовленный машинописный текст с подписью Президента США обречен на провал при первом же серьезном анализе.

Другой вариант. Ставится цель дезавуировать некий факт, реально подтверждаемый официальным, но недоступным ни сегодня, ни в обозримом будущем документом. Сделать это легче всего, использовав сам подлинный документ. Для этого с оригинала снимается копия, в которой фальсифицируется один из элементов, стоящих на отдельной строке (адресат, дата, подпись) и безболезненно поддающихся замене путем монтажа. Повторим еще раз, что полученный таким образом «документ» будет, конечно же, только в виде фотоили ксерокопии.

Готовый «документ» ненавязчиво подсовывается, и фальсификатор ждет, когда наживка будет полностью проглочена, а благодушные комментарии раздуты до предела. И вот тогда, дождавшись своего часа, появляется некто с «неожиданным», «случайным», четко продуманным разоблачением (оказывается, что адресат впечатан на другой машинке, какой у Президента никогда не было; что подпись настоящая, но ее содрали с документа, который находится там-то и там-то; что в указанное число Президент был в отъезде и никого не принимал и т.д.). Все это при соответствующем освещении в средствах массовой информации превращает бумажку, еще вчера принимавшуюся за истину в последней инстанции, в мыльный пузырь при последнем издыхании, все рушится, увлекая за собой и то, что вроде бы сумели доказать и отстоять и без этого документа. В нашем случае с «MJ-12» этот сценарий соблюден с подозрительной точностью. Документы появились на свет, дело росло не по дням, а по часам, время шло. Сторонники проблемы захлебывались от восторга (работал один С.Фридман). Но наступил тот самый день «икс», Классу «случайно» бросилось в глаза, что подпись Трумэна взята с другого документа, и каша заварилась.

Но к этому времени удалось однозначно установить целый ряд элементов, подтверждающих подлинность документов, так что полной их дискредитации не получилось. Можно говорить только о детали, появление которой запутывает проблему. И вот с этим необходимо разобраться. Причем только потому, что вся эта история дополняет уже известное о катастрофе НЛО летом 1947 года в штате Нью-Мексико, иначе место всем этим бумагам где-нибудь на самой далекой полке.

Если трюк с подписью сделан в 1984 году, то кем? Теми, кто считал необходимым внести сумятицу в общественное мнение после вспышки интереса к Розуэллу? Или теми, кто решил сыграть свою игру, умело перепутав карты для своей личной безопасности? А если это сделано в 1952 году? И вот тут настало время поближе познакомиться с уже известным нам MJ-3.

 

MJ-3 — Джеймс Форрестол

Джеймс Форрестол — это особая история. В силу неизвестных нам причин (последствия войны или нечто личное) у него были серьезные проблемы с психикой. Надо полагать, что до поры до времени Форрестол держал себя в руках, иначе как объяснить его назначение министром обороны? Но для всего неизбежного однажды неизбежно наступает время. Ряд обстоятельств позволяет предположить, что Форрестол не сумел «переварить» историю с катастрофой НЛО и сообщениями о продолжающихся бесконтрольных пролетах этих объектов над территорией США. Получается, что никто не знает их намерений, никто не в силах запретить им вторгаться в воздушное пространство США, наш мир находится в их власти... А он — министр обороны, отвечает за безопасность великой державы, и что же? Есть сила, перед которой он беспомощен! Да и разговор в кабинете Президента вокруг НЛО 24 сентября 1947 года мог быть очень острым. И Форрестол сломался, чувство тревоги стало расти не по дням, а буквально по часам. и уже через час после встречи с президентом и В.Бушем министр обороны обратился в полицию Вашингтона за разрешением на личное оружие, о чем в полиции имеется соответствующая запись! Что-то произошло и с памятью: отметил в дневнике, что встретился с Президентом 25-го, но еще не окончилось 24-ое. И прибавил, что на встрече присутствовал господин Буш, хотя они были в дружеских отношениях и при необходимости соблюсти некую официальность он сам называл его всегда только доктором Бушем, как, впрочем, и все вокруг.

В последующие месяцы депрессия усиливалась. В 1948 году Форрестолу стало казаться, что его постоянно преследуют. Однажды министра видели бегущим по коридору в Пентагоне с криком «Нас захватили, мы в их власти!». Затем он обратился в ФБР с просьбой проверить всех, кто за ним шпионит. В начале 1949 года параноидальные выходки министра привели к отставке (28 марта). Затем он оказывается в вашингтонском госпитале. И вот тут болезнь излечивается кардинально. Судите сами: Форрестола сначала помещают в палату на третьем этаже, врачи констатируют, что все мысли бывшего министра вращаются вокруг самоубийства, и тогда его переводят в палату на девятнадцатый этаж! 22 мая 1949 года Форрестол выбрасывается в окно. Как можно было допустить перевод такого больного на верхотуру, причем с открывающимися окнами? Вероятно, в этом госпитале были случаи, когда прыгавшие с третьего этажа отделывались просто переломами или ушибами.

Предполагают, что от Форрестола избавились: неустойчивый психически человек, владеющий государственными секретами чрезвычайной важности, — это очень и очень опасно. За таким необходимо постоянно следить. А нет человека — нет проблемы.

Все эти странности министра обороны начались в 1947 году и закончились в 1949-ом. А мы попробуем представить себе, как могли бы разворачиваться события в 1952-ом во время подготовки документов для Эйзенхауэра.

 

Версия

С лета 1947 года прошло пять лет, многое изменилось, избран новый Президент. В упоминавшейся книге Эйзенхауэра «Мандат на перемены» на той же странице, где идет речь о встрече с Трумэном 18 ноября 1952 года, говорится, что, по распоряжению Трумэна, его информировали по вопросам национальной безопасности и проблемам обороны и что эта работа была поручена директору ЦРУ У.Б.Смиту (заменившему Форрестола в группе «MJ-12»).

И вот, в соответствии со стандартной процедурой передачи власти, для вновь избранного Президента готовится пакет по «MJ-12».

Хилленкоттер, бывший первый директор ЦРУ, пожизненный член группы, стоящий на первой строчке списка MJ, подготовил основной документ, являющийся одним из целой серии материалов. Но У.Смиту и самому Р.Хилленкоттеру кажется, что для создания полной картины Bonpoca»MJ-12», для обоснования дальнейших действий по этому проекту необходима копия учреждающей группу записки с подписью Трумэна.

По логике вещей должно существовать четыре экземпляра этого документа: первый для адресата, второй — в секретный архив Белого дома, третий и четвертый для В.Буша и Р.Хилленкоттера. Президент должен был подписать только экземпляр, ушедший к Дж.Форрестолу позже (или тут же во время обсуждения вопроса и врученный), президентская копия для архива получала штамп «Подписано Гарри Трумэном», а В.Бушу и Р.Хилленкоттеру доставались копии без подписи. (Так было заведено.) Но подпись стоит только на форрестоловском экземпляре, а сам министр улетел в окно еще 22 мая 1949 года. Как быстро можно получить секретный экземпляр Форрестола? Где он его держал? Преемник Форрестола не занял место покойного в списке двенадцати. Исходя из категории секретности «MJ-12», он не должен быть в курсе дела, хотя, возможно, и обнаружил записку в сейфе, доставшемся ему по наследству, если только ее не изъяли до вселения в кабинет нового хозяина. Так нужно ли поднимать шум? А может, обратиться в секретный архив Трумэна за экземпляром со штампом? Но это означает привлечь внимание к документу работников архива. Не проще ли воспользоваться экземпляром самого Р.Хилленкоттера или В.Буша? Каковы сроки подготовки документа? После разговора с Бушем у Смита и Хилленкоттера возникает решение перенести на фотокопию подлинную подпись Трумэна с другого документа. А это, понятно, для действующего и бывшего директоров ЦРУ не представляет никакого труда. Но какую подпись выбрать, с какого документа? Это легко сегодня, образцов подписи очень много во всех архивах и в Библиотеке Трумэна, а тогда, в 1952 году, при все еще действующем Президенте, готовящемся к передаче дел вновь избранному, все держалось соответствующим образом в сейфах. Где найти документ, с которого можно скопировать подпись без дальнейших осложнений? И тогда В. Буш, лично заинтересованный в быстрой подготовке документов и в успешном продолжении операции, В.Буш, один из немногих, кто получал письма не от имени Трумэна, а от самого Президента, дает Смиту и Хилленкоттеру полученную им 1 октября 1947 году записку, на которой имеется подпись. Все трое понимают, что это не обман, а необходимая формальность. Все трое отлично знают, что Эйзенхауэр в курсе дела с того самого момента, когда поступило первое сообщение о странной находке. Да к тому же Буш мог сам видеть, как Трумэн подписал экземпляр для Форрестола. А на этот раз речь идет, во-первых, только о соблюдении существующей формальности и, во-вторых, всего лишь о первичном информировании Эйзенхауэра по тем аспектам дела, которые были закрыты от всех без исключения, в том числе и от генерала-будущего Президента, сразу после изъятия обломков и тел с места катастрофы.

Конечно, это всего лишь версия. Потому что по своему положению ни Р.Хилленкоттер, ни У.Смит, ни В.Буш не нуждались в применении различных коэффициентов удлинения элементов «Нarry» и «Truman». К сожалению, нет оригинала. Ведь если там подпись будет хоть сколько-нибудь отличаться (в длину или высоту) от той, что на письме Бушу от 1 октября 1947 года, то и конец дискуссии.

 

И опять даты

Анализируя даты, упомянутые в документе от 18 ноября 1952 года, С.Фридман провел большую работу по поискам каких-либо завязок между фактами, остававшимися в тени. Изучая ежедневники Трумэна, С.Фридман обратил внимание на то, что с Хилленкоттером Президент встречался очень редко.

В документе MJ говорится, что вакансия, создавшаяся в результате смерти Форрестола, заполняется Смитом 1 августа 1950 года. А в соответствии с ежедневником Президента, Трумэн принимает Смита именно 1 августа.

7 октября Р.Хилленкоттер заменяется У.Б.Смитом. Очередная встреча нового директора ЦРУ с Президентом только в ноябре, а затем они видятся часто. Интересно, что 1 августа у Трумэна побывал и Гордон Грэй, MJ-9, и эта встреча заранее не планировалась. Вставить с потолка «1 августа 1950 года» и попасть в точку достаточно трудно, а архивариус Трумэновской библиотеки знает, что никто никогда не интересовался датами встреч Президента с У.Смитом.

Другая дата: «Секретное исследование объекта, организованное генералом Туайнингом и доктором Бушем по прямому приказу Президента, привело к предварительному выводу, сделанному 19 сентября 1947 года, о том, что этот диск, по-видимому, является разведывательным кораблем близкого радиуса действия». Бортовой журнал личного самолета Туайнинга показывает, что 19 сентября он вернулся в Вашингтон. И мог встретиться с Бушем для согласования результатов исследования. Личный пилот Туайнинга, ставший в конце концов его помощником, сказал Фридману, что ему часто случалось видеть Туайнинга и Буша вместе.

***

Есть ли в «Информации для Президента» что-либо раздражающее? Да, есть. И самая главная неточность: Р.Хилленкоттер был контр-адмиралом и назвать его просто адмиралом было вполне допустимым в разговорной речи, но никак не в документе, представляемом Президенту. Сам Хилленкоттер никогда бы этого не допустил. Но отметим, что эта неточность стоит дважды на отдельных строчках, которые могли быть «откорректированы» без ущерба для внешнего вида фотокопии документа. С другой стороны, в списке членов MJ все звания и должности даны в сокращении (ген. вместо генерал-лейтенант).

 

Подведем итоги

Анализ документов «MJ-12» позволил С.Фридману назвать их подлинными. «В североамериканских судах обвинение доказывает вину обвиняемого. Обвиняемый не должен доказывать свою невиновность. Если иметь в виду рассматриваемые документы, тяжесть доказательств лежит на тех, кто утверждает, что они поддельны, а не на тех, кто говорит, что документы подлинны. После нескольких лет интенсивных исследований документов по «Операции Мэджестик-12» я все еще не могу найти какой-либо аргумент из дюжины выдвинутых, который показывал бы, что один из трех первичных документов является фальшивкой. Я могу продемонстрировать, что в них содержится много информации, которую на момент получения документов могли знать только те, кто владел секретной информацией. Поэтому я вынужден заключить, что документы подлинны».

На сегодня положение вещей таково:

1. Дата и текст записки Трумэна о создании «MJ-12» подлинные.

2. Утверждение Ф.Класса о том, что подпись не относится к этой записке и перенесена сюда с другого документа, так и не доказано на должном уровне, но доказано, что при соблюдении размерности она не накладывается полностью на тот образец, который, по словам Ф. Класса, переставлен с документа на документ.

3. Записка от имени Катлера Н.Туайнингу с упоминанием «MJ» подлинная.

4. По информации для Д.Эйзенхауэра дискуссия приняла забавный характер: скептики только говорят, что они не верят. Но в науке «верю — не верю» не существует.

По состоянию на 1997 год последнее слово принадлежит Стэнтону Фридману. В вышедшей в 1996 году книге «Топ сикрит/Мэйджик» он справедливо подчеркивает, что вопрос о группе «MJ-12» не может рассматриваться вне контекста Специального отчета N14 проекта «Голубая книга», подтверждающего присутствие в нашем пространстве неопознанных летающих объектов.

 

Когда умрет последний парень...

Можно ли было в 1984 году разыскать кого-либо из двенадцати членов комитета и прямо в лоб задать вопрос: «Было или не было»? Нет. В момент получения документа никого их двенадцати членов «MJ-12», фигурировавших в появившемся документе, не было в живых. Как тут не вспомнить слова генерала Эгзона о том, что в пятидесятых годах было решено выдать информацию о «дьявольской цифре тринадцать» (имеются в виду двенадцать членов группы плюс Президент) только после того, как «умрет последний парень».

А «последним парнем» оказался Джером Хансэйкер, «седьмой MJ», ведущий специалист США в области аэронавтики.

И умер Джером Хансэйкер (1886-1984) всего за несколько недель до того, как эти документы оказались в почтовом ящике Дж.Шандеры.

 

Странная история с У.Муром

У.Мур стоит за публикацией еще одного документа (июнь 1987), упоминающего «MJ-12». Но это перепечатка телекса, посланного из одной службы AFOSI (Отдел по специальным расследованиям ВВС) в другую, и проверить подлинность документа невозможно.

В перепечатке телекса (если только это действительно телекс) от 17 ноября 1980 года, посланном из центра, расположенного на базе Боуллинг (округ Колумбия), на базу Кэртлэнд (возле Альбукерке), речь идет об анализе негативов, запечатлевших НЛО в полете. В тексте имеется любопытный кусок: «Официальная политика американского правительства (по отношению к НЛО. Б.Ш.) и результаты проекта «Аквариус» все еще проходят под грифом «Топ сикрит» без всякого распространения информации за пределы официальных каналов разведки и с ограниченным доступом к «MJ-12». Случай Бенневитца обрабатывается в NASA, которое просит, чтобы все новые доказательства пересылались в агентство через AFOSI (Отдел по специальным расследованиям ВВС)».

В этой перепечатке обнаружили правку текста рукой Мура, переделавшего не любящее засвечиваться «NSA» (Национальное агентство по вопросам безопасности) в кажущееся добродушным Аэрокосмическое агентство «NASA».

И хотя дискуссия вокруг правки содержала некоторые элементы, оправдывавшие действия Мура, эта история вынудила внимательнее порыться в документах и присмотреться к некоторым действующим лицам в мировой уфологии. В результате выяснилось, что кое-кто из уфологов попал на крючок, в том числе и У.Мур.

Забавно, что эта перепечатка телекса всерьез никем не рассматривается, хотя упоминаемый в тексте Пол Бенневитц с фотографиями и результатами своих расследований действительно существует.

 

Уфологи в сетях и в сетях у уфологов

«Раскопки» вокруг розуэллского происшествия показали, что весь вопрос о неопознанных летающих объектах в целом опутан со всех сторон всевозможными спецслужбами и подчиняющимися им исследовательскими группами.

История с «MJ-12» заставила уфологов задуматься над механизмами секретности и дезинформации, приводимыми в действие в связи с проблемой НЛО.

В начале восьмидесятых годов вокруг «MJ-12» появилось много «откровений». Особый интерес представляет, пожалуй, знакомство известной своими работами по загадочным увечьям среди крупного и мелкого рогатого скота американской журналистки Линды Моултон-Хоув с уже упоминавшимся специальным агентом Ричардом Доути. Встреча их состоялась на кэртлэндской базе ВВС в апреле 1983 года, где Р.Доути ознакомил журналистку с документом под названием «Материалы президентского брифинга». Содержание этого документа было аналогичным тому, что получил Шандера в 1984 году. Линде Моултон-Хоув было разрешено прочесть документ на месте, но без выписок каких-либо деталей.

Дальнейшие события позволяют с большим основанием предположить, что работавшая на телевидении Линда Моултон-Хоув была выбрана неспроста: ее статьи и видеоматериалы об увечьях скота в связи с появлениями НЛО имели успех, а сама она располагала к доверию (в силу выигрышных внешних данных и умения разговаривать с публикой). В результате именно через нее была запущена сенсационная история, кормящая по сию пору неразборчивых журналистов, о контактах с двумя различными типами инопланетян — «серыми», «маленькими гуманоидами» и «блондинами», называемыми также «высокими». Из пересказа Л.Хоув следовало, что эти два типа враждовали друг с другом. Р.Доути объяснил Линде Хоув, что он дал ей возможность ознакомиться с секретными документами, поскольку правительство, мол, решило предоставить ей многие десятки метров кинопленки, зафиксировавшие разбившиеся НЛО и тела инопланетян в период между 1947 и 1964 годами. И именно ей, такая вот удача! Л.Хоув выполнила порученную ей миссию, и приключения «серых» и «блондинов» полетели по белу свету. Само собой разумеется, что на этом удача и закончилась, ибо никто никаких метров пленки Л.Хоув не дал. Как это, как это? И ей объяснили, что правительство передумало, так как не хочет, чтобы в сознании граждан необъясненные эксперименты над скотом ассоциировались с НЛО.

Итак, эксперимент с Л.Хоув состоялся, и довольно удачно: прошло уже десять лет, а множество людей все еще пересказывают друг другу смешные истории о враждующих «серых» и «блондинах».

Что же касается хорошо информированного в области дезинформации У.Мура, то он прямо сказал, что Линда Моултон-Хоув была обманута агентом Ричардом Доути.

Уфологам, копающим вглубь в поисках новой важной информации, помогают закапываться...

Вообще, вопрос об участии в уфологическом движении целого ряда «подсадных уток» обсуждался с первых же моментов появления общественных организаций, но похоже, что с каждым годом их становится все больше и больше. Как-то Стэнтон Фридман сказал мне по поводу одного известного американского уфолога, интересующегося состоянием дел в России:

— Вы будете удивлены, когда однажды узнаете, на кого он работает.

Как в воду глядел... С тех пор это удивление уже прошло.

***

Так что же, в конце концов, с документами «MJ»? Доказать, что это подделка, так никто и не сумел. Ветеран уфологии Ричард Холл, с самого начала отнесшийся к этим материалам скептически, вынужден был признать в 1992 году:

— Есть вопросы по поводу «MJ-12», но я никогда не встречал ничего определенного, кроме разговоров, что это может быть фальшивка.

Помимо вызвавшего споры проекта «MJ-12», поиски исследователей позволили выявить в подлинных документах ссылки, указывающие на существование по крайней мере четырех программ, бесспорно связанных в той или иной мере с НЛО: «Moon Dust», «Blue Fly», «Aquarius» и «Interplanetary Phenomenon Unit».

 

Частная жизнь и катастрофа НЛО

История с «MJ» вытеснила из уфологии все остальное и в течение нескольких лет занимала первую строчку в списке обсуждаемого, но со временем стало заметнее всеобщее привыкание к нервным выкрикам оппонентов. И раскопки розуэллских событий продолжились по всем направлениям.

Количество остававшихся в тумане вопросов не уменьшалось, и одним из немаловажных была дальнейшая судьба девушки, составлявшей протокол осмотра неизвестного тела, которую Гленн Дэннис встретил, как мы помним, в военном госпитале 9 июля 1947 года и по каким-то своим соображениям назвал медсестрой.

По словам Г.Дэнниса, встретиться в Розуэлле им больше не пришлось. А через шесть недель он получил письмо, отпечатанное на машинке. Она, мол, переведена в Англию, и указан военный п/я в Нью-Йорке.

И без подписи. Г.Дэннис продолжает думать, что письмо это было написано кем-то, пытавшимся спровоцировать его на ответ с целью определить по содержанию письма, рассказывала ли ему девушка чтолибо о событиях в госпитале. На первое письмо с общими фразами Г.Дэннис получил краткий ответ с обещанием объяснить позже все происходящее. Его как бы вызывали на откровение, но Дэннис играл с соблюдением правил самозащиты, и уже второе письмо вернулось со штампом «Возврат отправителю» и с припиской от руки «Скончалась».

И все-таки создавалось впечатление, что Г.Дэннис что-то утаивает (или выдумывает). А все спрашивали одно и то же: «Расскажите подробнее о медсестре».

В 1992 году вопрос о «медсестре» обсуждался опять.

Мак-Фай: — Насколько я знаю, никто не смог найти медсестру, ни Фридман, ни Шмитт с Рэндлом. Похоже, что вы не хотите называть ее?

Г.Дэннис: — Не хочу.

Мак-Фай: — Она еще жива?

Г.Дэннис: — Не знаю. Слышал, что она умерла три года назад, но это по слухам.

Мак-Фай: — Пытались ли вы найти ее, чтобы посмотреть, заговорит ли она теперь, когда другие это уже сделали?

Г.Дэннис: — Я не пробовал найти ее. И не знаю, где она.

Исследователи стремились влезть в личную жизнь без особых церемоний. Фридман и Берлине? пишут, что Дэннис воспользовался своим пребыванием в госпитале, чтобы повидать медсестру, с которой он недавно познакомился, Рэндл и Шмитт обходят этот вопрос молчанием в первой книге, но во второй прямо говорят о существовавшей между молодыми людьми связи. На этом основании Ф.Класс усмотрел в знакомстве Дэнниса с медсестрой повод высказать недоверие всей этой истории: «Ах, у вас были интимные отношения?» Тот же Класс рассказывает, что молодые люди собирались пожениться, но родители Дэнниса были против, так как медсестра была протестанткой, а они — католики. По словам В.Хоута, супруга которого знает Г.Дэнниса с незапамятных времен, летом 1947 года он уже был женат. Очень может быть, что именно тут и зарыта собака: католик и протестантка — родители против — Г.Дэннис женится на другой, но продолжает видеться с девушкой... И все это происходит в маленьком городке, где все прозрачно. Как назло, в личную жизнь именно этих людей вторглась история с загадочными трупами. Возможно, что семидесятилетний Г.Дэннис заговорил только в 1990 году, потому что девушки его молодых лет уже не было в живых. Но назвать ее по-прежнему отказывается. В последнее время вся история, рассказанная Г.Дэннисом, ставится под сомнение: давай, мол, выкладывай, а нет — значит врун. А в жизни иногда лучше оказаться вруном, чем выдать сокровенное.

Похоже, что раскрывать легче не свои лично, а чужие секреты.

 

Генерал Артур Эгзон и чужие секреты

Много интересного рассказал бригадный генерал Эгзон. (Артур Эгзон — 135 боевых вылетов, подбит над Германией, в плену до апреля 1945 года, учеба в Технологическом институте ВВС, с 1947 года служба в звании подполковника в Управлении материально-технического обеспечения на базе Райт-Филд/ Райт-Паттерсон, в 1955 году переводится в Вашингтон, с 1960 года занимается баллистическими ракетами, руководит размещением системы баллистических ракетных установок «Юпитер» в Италии и Турции для НАТО. В августе 1964 года назначается командиром базы Райт-Паттерсон.)

Как мы видим из его краткого послужного списка, во время событий 1947 года Эгзон служил на базе РайтФилд и, как оказалось, знал о находке в штате Нью-Мексико и доставке на базу подобранных обломков. Эгзону известно и о том, что исследования некоторых материалов проводились в лабораториях Управления материально-технического обеспечения: «Занимавшиеся ими ребята говорили, что материал необычный... Были куски очень тонкие, но невероятно прочные, такие, что невозможно было оставить вмятину тяжелым молотом... Очень гибкие. Некоторые — как папиросная бумага, но чертовски твердые, и как фольга, но прочные. Это их сильно озадачило». Но познакомиться с результатами исследований самому Эгзону не довелось.

Летал Эгзон и над полем Брейзела и видел сверху борозду, оставленную неизвестным кораблем на почве. И, судя по борозде, предполагал, что у корабля возникли какие-то трудности при полете в направлении с юговостока на северо-запад.

Слышал он и о трупах, лежавших рядом с разбившимся кораблем и доставленных на базу, но он не знает, сколько их было. Скорее всего, тела привезли тогда не в Райт-Филд, а в Райт-Паттерсон.

(Напомню, что располагавшиеся по соседству базы ВВС Райт-Филд и Райт-Паттерсон были объединены 13 января 1948 года в одну с общим названием Райт-Паттерсон.) Эгзону было известно, что летние события 1947 года привели к созданию сверхсекретной маленькой группы. Вокруг нее сформировались второй эшелон (помощники) и третий — непосредственные исполнители анализов и исследований.

Эгзон назвал фамилии людей, которые, по его мнению, участвовали в горячие дни 1947 года в решении вопросов, связанных с находкой: Гарри Трумэн; Джеймс Форрестол — военный министр (позже министр обороны); Стюарт Симингтон заместитель военного министра, курировавший ВВС.

Далее, по словам Эгзона, должны идти: Роско Хилленкоттер — директор ЦРУ; Нэйтэн Туайнинг — начальник Управления материально-технического обеспечения ВВС.

В следующий эшелон Эгзон включил бригадного генерала Рэми, переведенного из 8-ой воздушной армии в Вашингтон.

Начальник Службы разведки ВВС генерал-майор Джон Сэмфорд не попал, вероятно, в группу с самого начала. Но к 1952 году он должен был оказаться во втором эшелоне.

— Мне известно,— сказал Эгзон,— что была представлена верхушка разведки, служба Президента, министра обороны и что вовлеченные в работу люди оставались на ключевых позициях даже в случае потери своих служебных постов.

В 1955 году полковник Эгзон был переведен в Вашингтон и знал, что Комитет продолжал работать. По словам Эгзона, лица с избираемых должностей не допускались к закрытой информации об НЛО; к работе привлекались только те, кто назначался.

Это в дальнейшем подтвердится на примере с генералом ВВС Барри Голдуотером, бывшим в свое время кандидатом от республиканской партии на пост Президента Соединенных Штатов.

Будучи сенатором, председателем Комитета по делам секретных служб, в начале шестидесятых годов Голдуотер, перелетая из Вашингтона в Калифорнию, приземлился на базе Райт-Паттерсон, желая повидаться со своим старым приятелем генералом Куртисом Ле-Меем, в то время командиром базы. Зная о существовании на базе помещения, известного как «Голубая комната», где хранились материальные свидетельства о летающих тарелках, Голдуотер попросил показать ему имеющееся.

— Нет,— сказал Ле-Мей.— Я не могу туда войти. Не можешь и ты. И никогда больше не проси меня об этом.

Об этой истории Голдуотер неоднократно рассказывал в телевизионных передачах. В письме Л.Грэхэму он признался, что ему отказывали в доступе в «Голубую комнату» несколько раз по причине невероятно высокого уровня секретности: «Я не знаю никого, кто имел бы туда доступ».

«У меня есть все основания полагать, что иные существа из других районов Вселенной такие же умные или даже умнее, чем мы»,— пишет Б.Голдуотер.

Ссылаясь на Закон о свободном доступе к информации, У. Мур обратился в ВВС с просьбой предоставить ему материалы о «Голубой комнате» и 15 января 1981 года получил ответ, в котором говорится, что в архивах Пентагона не найдено никаких документов, относящихся к проекту с таким названием.

И все-таки кое-что было найдено: карточка с надписью «Голубая комната (Зона радиолокации), РайтПаттерсон, база ВВС, Огайо, 1955».

Будучи уже командиром базы Райт-Паттерсон, Эгзон получал время от времени извещения о прилете на базу групп от восьми до пятнадцати человек. Эти люди прилетали, занимались своими делами в течение нескольких дней (не более недели) и улетали, ни о чем не информируя руководство базы. Настоящие исследования контролировались непосредственно из Вашингтона.

Впрочем, многого Эгзон не знал. Так, ему не было известно кодовое наименование проекта. Но что касается проекта «Голубая книга», руководимого Э.Кондоном, то, по словам Эгзона, сам руководитель (Кондон) был в курсе серьезных работ, обеспечивая видимость какого-то научного исследования, предназначенного для обмана средств массовой информации и широкой публики. (Кстати, это утверждение совпадает со сказанным о Кондоне в информационной справке для Д.Эйзенхауэра).

— Розуэлл — это находка корабля из Космоса,— сказал бригадный генерал Артур Эгзон. И неоднократно подтверждал это Рэндлу и Шмитту, начиная с первой встречи в 1989 году.

(Кому такой поворот событий не по нраву, могут спорить не со мной, а с генералом Эгзоном, командовавшим в свое время базой Райт-Паттерсон.)

***

Я задал себе вопрос: ну почему, почему бригадный генерал, у которого все вроде бы сложилось благополучно, почему он усложняет жизнь современной американской военной верхушки своими неуместными откровениями? Что ему неймется? Трудно уйти из жизни с военными секретами? И думаю, что нашел ответ: это не его секреты. Эгзона так и не посвятили в Тайну, а он, командир базы Райт-Паттерсон, ходивший долгое время в двух шагах от помещения, где хранился Секрет, не имел права сунуть в него свой нос! Как видим, кто-то прилетал на базу и им было можно, а ему, командиру базы, нельзя. А Эгзон (Джесси Марсел, генерал Дюбоуз) никому не обещал хранить в тайне обрывки секрета, которые вошли в его жизнь по воле случая. Его (Джесси Марсела, Дюбоуза) никто и не просил молчать об этом, ибо в ЭТО его (их) никто и не посвящал.

Десятилетия, прошедшие с событий лета 1947 года, красноречиво свидетельствуют, что обида не приживается в самолюбивых душах, На какое-то время она сдерживается ситуацией, положением в служебной иерархии, средой, в которой человек перемещается, но однажды может произойти взрыв. Чаще всего, в конце жизни. «Я уже никого и ничего не опасаюсь,— как бы говорит человек, считающий, что имел право знать больше, что его незаслуженно унизили недоверием. Что вы можете мне сделать? Я служил верой и правдой, занимавшееся мною положение позволяло мне рассчитывать на полную информацию, а вам — на мою преданность. И я никогда не подводил. Теперь не взыщите, это не мои секреты. Свои, те, которые я обязан хранить вечно, я унесу в могилу, а это — ваши. Ну и расхлебывайте сами».

(Кстати, Эдгар Скелли, Феликс Мартуччи, многие другие из тех, кто был предупрежден о неразглашении, не хотели говорить на эту тему. В 1989-1990 годах Шеридан Кэвитт повторял одну и ту же чепуху. Было известно, что начальника военной полиции розуэллской базы Э.Исли видели на поле с обломками, и он этого не отрицал, но прямо сказал, что принес присягу и говорить на эту тему не может. И это через сорок три года после происшествия!) Действительно, Эгзон ходил рядом с Тайной. Каждый день. И он сказал, что подобранный материал или, по крайней мере, часть его все еще находится на территории базы Райт-Паттерсон. Должны быть и отчеты в здании «Зарубежные технологии» (один из отделов Управления материально-технического обеспечения, вотчины Туайнинга на протяжении долгих лет), куда посторонние не входят, и даже он, командир базы, был посторонним! А там должно быть все, считает Эгзон, фотографии поля с обломками и самого места катастрофы; все, что удалось выяснить, до чего сумели докопаться с 1947 года. Там имеется все необходимое для доказательства находки в Розуэлле внеземного корабля и погибших членов его экипажа. Все необходимое, если когда-нибудь это будет необходимо.

Кто знает, когда?

 

Утечка информации

Таким образом, маршрут подобранного в розуэллском случае примерно ясен. Но по разным источникам получалось, что по крайней мере один самолет мог сесть на базе Кэртлэнд, где в это время находился Туайнинг, а оттуда в Лос-Аламос — рукой подать. Форт-Уэрт мог служить в качестве перевалочной базы, а далее — какимто образом Райт-Филд (закрытый на модернизацию), но доступный через соседку — базу Райт-Паттерсон. Или прямо в Райт-Паттерсон, но базы слились так давно, что все перепуталось: кто-то упоминает Райт-Филд, говоря о годах, когда он уже был проглочен более мощным соседом. Для других и то, и другое Райт-Паттерсон, даже если речь идет о времени, когда каждая из баз гордилась своей независимостью.

Очень трудно обеспечивать полную секретность на протяжении нескольких десятилетий, особенно в условиях, когда существует неудобный Закон о свободном доступе к информации. Каждый просчет со своевременным перемещением взрывоопасных папок с бумагами «туда, никто не узнает, куда» может привести к их случайному появлению на свет когда-нибудь в будущем. Вот и нашелся материал об официальном расследовании случая утечки информации (получен по Закону о свободном доступе к информации в 1975 году).

В этом интересном документе речь идет о том, как военнослужащий К.Вилер, бывший, по роду своей работы, в курсе многого, «настучал» на чересчур разговорчивого военнослужащего Л.Банса, рассказавшего в июне 1952 года о хранящихся двух летающих тарелках и трупах экипажа на базе Райт-Паттерсон. К.Вилер сообщил, что причиной возникновения разговора о летающих тарелках с Бансом явился интерес последнего к проекту, в котором он, Вилер, участвовал, а также и то, что Бане знал о его работе в Центре научных исследований на базе Райт-Паттерсон. Офицер разведслужбы, с которым Вилер связался, обязал его выслушивать Банса или кого-либо другого, располагающего подобной информацией, и сообщать все собираемые сведения. Вилер оказался не промах и спровоцировал болтливого Банса на дальнейшие откровения, а тот не сообразил, что попал в разработку, и наговорил много интересного, подставив попутно своих знакомых.

В сопроводительном письме начальника военной полиции базы ВВС Сэлфридж (шт. Мичиган) отмечается возможная утечка информации в программе по летающей тарелке.

 

Немка об американском секрете

В декабре 1995 года М.Хеземанну довелось встретиться с дочерью немецкого ученого Фридриха Августа Купперса, жившего в Америке и работавшего в авиакомпании «Мартин» (позже «Мартин-Мариэтта»). Частыми гостями в их доме были Вернер фон Браун, фон Ньюман и другие немецкие ученые, оказавшиеся в США. По словам дочери, Хельги Купперс-Морроу, отец участвовал в правительственных военных проектах и занимался изучением потерпевшего катастрофу объекта.

Хельга Купперс-Морроу рассказывает:

— Помню, это было летом 1947 года. Мне двенадцать лет, мы с мамой на кухне. Отец позвонил и, полный энтузиазма, сказал: «Наконец-то мы можем доказать, что инопланетяне существуют».

Я подпрыгнула от радости. А мама принялась рассуждать о том, как это может отразиться на церкви и вере.

На следующий день отец позвонил снова: «Лгуны, проклятые лгуны!— сказал он зло.— Не верьте им, они существуют».

Это был тот день, когда военные опубликовали опровержение.

Затем отец долго отсутствовал, но регулярно звонил. Приехал на Рождество. «Где ты был?» Он сказал, что об этом говорить нельзя. Но дома знали, что в штате Нью-Мексико, потому что, когда он звонил, телефонистка повторяла название штата автоматически.

«Если существуют люди с другой планеты, то есть и Бог?»— спросила я.

«Да,— сказал отец,— но он скорее всего голый и не старый».

 

История Андерсона и история с Андерсоном

В январе 1990 года, после повторения передачи о Розуэлле в телевизионной программе «Необъясненные тайны», в студию позвонил некто, представившийся непосредственным очевидцем событий. Поскольку в передаче участвовали К.Рэндл и С.Фридман, то им и сообщили о звонке этого человека. Первым с новым очевидцем встретился К.Рэндл (4 февраля 1990 года), Это был полицейский Джеральд Андерсон, отказавшийся от продолжения контактов с К.Рэндлом без объяснения причины. А через двенадцать дней Андерсон сам позвонил С.Фридману и рассказал ему свою историю.

В возрасте шести лет Джеральд, по его словам, участвовал в семейном походе, целью которого были поиски агата, полудрагоценного камня, часто встречавшегося на равнине Сан-Агустин. Дело было в начале июля 1947 года. День был жарким. Вот так, блуждая и смотря под ноги в поисках агата, они вдруг заметили в сотне метров округлый серебристый объект, торчавший боком из земли у подножия холма.

Три члена экипажа лежали на земле, в тени, создававшейся краем диска, а четвертый, живой, сидел рядом с ними. Один из лежавших был еще жив и тяжело дышал. Казалось, что сидевший был очень испуган. Отец и дядя Джеральда обратились к нему по-испански, но ответа не последовало.

Джеральд Андерсон помнил, что потрогал край диска, он был очень холодный, настолько холодный, что под аппаратом было прохладно, хотя в этом пустынном районе было невероятно жарко. Следуя за своим братом, Джеральд обошел объект и увидел в боковой его части пролом высотой метра в два-три при ширине в один метр. Внутри просматривались некие составные элементы, соединенные кабелями, состоящими из многих сотен волосков, похожих на провода. Один из кабелей лопнул, и волоски висели, напоминая конский волос. Внутри были заметны какие-то надписи-символы розового или коричневого цвета.

Через несколько минут к этому же месту подошла группа — преподаватель и пятеро студентов (трое молодых людей и две девушки). Старший попытался заговорить с неизвестным существом на нескольких языках. Затем появился еще один человек, напоминавший Президента Гарри Трумэна. Среди предъявленных ему фотографий Андерсон опознал походившего на Трумэна Барни Барнетта. Рассказ Андерсона оканчивается появлением военных, угрожавших очевидцам большими неприятностями в случае, если они не будут держать язык за зубами.

***

Известно, что Андерсон отказался от продолжения контактов с К.Рэндлом без объяснения причины. Почему? Да потому, что Андерсон говорит о случае на равнине Сан-Агустин, а для Рэндла существует только Розуэлл. Таким образом, после вопроса Рэндла «Где это было?» и ответа «На равнине Сан-Агустин» разговор уже не имел смысла.

С.Фридману было ясно, что с историей Барни Барнетта еще предстоит работать, что там все очень серьезно, но пока нет солидных зацепок, и поэтому после вопроса «Где это было?» и ответа Андерсона «На равнине СанАгустин» Фридман, вероятно, решил, что нельзя упускать момент. Ему, бесспорно, было досадно, что в свое время он раздарил все свои находки: Джесси Марсела, супругов Мальтэз с их историей о Барни Барнетте, Лидию Слиппи, Гленна Дэнниса, Роберта Сарбэчера... Сколько можно? Находит людей Фридман, а все кругом пишут книги. И теперь, когда представился случай, он решил использовать его сполна. Знай бы он заранее, чем все это обернется...

К.Рэндл и Д.Шмитт не замедлили поставить под сомнение рассказ Андерсона уже в первой их книге, вышедшей в 1991 году, и развили его критический анализ в последующих публикациях.

Книга С.Фридмана (в соавторстве с Д.Берлинером) появилась в августе 1992 года, и история Андерсона занимала центральное место.

Казалось, что оппоненты и сторонники Андерсона жили как бы в параллельных мирах: одни успешно доказывали, что рассказчик лжет, другие не менее успешно — что он говорит правду. Тем более что Андерсон блестяще выдержал тесты на определение личностных характеристик, в течение года за ним наблюдал психотерапевт Джон Карпентер. Несколько раз проводились сеансы регрессивного гипноза, а проверка на детекторе лжи осуществлялась профессионалом. И из всего следовало, что очевидец говорил только правду и ничего, кроме правды.

А в январе 1993 года Д. Берлинер и С.Фридман сообщили, что история, рассказанная Андерсеном, является ложью, в чем, по их словам, он сам и признался. Это мужественное признание означало финансовую катастрофу их книги.

Д. Берлинер и С.Фридман пишут, что сожалеют о необходимости внесения этой поправки, но считают ее абсолютно необходимой для себя, так как... намерены продолжать расследование того, что является самым главным событием тысячелетия.

Кстати, это единственный случай в уфологии, когда исследователи (С.Фридман, Д.Берлинер), допустившие ошибку, сами в этом признались, хотя из-за своей честности понесли большой материальный ущерб. (Во всех других известных случаях наворотившие «сорок бочек арестантов» делали вид, что ничего не произошло. Среди авторов подобных книг лидерство, бесспорно, за Жаком Валле.) (Казалось бы, историю с Андерсоном можно было обойти стороной, но если мы с вами решили, что хотим знать все по событиям 1947 года, то вот и она. Кстати, случай с Джеральдом Андерсоном еще раз показал, что регрессивный гипноз и детектор лжи ничего не гарантируют.)

 

Что известно о телах гостей из Космоса?

Само собой разумеется, что исследователей интересовала информация о посмертной судьбе гостей из Космоса, фигурирующих на Земле под скучным словом «трупы». Но не все готовы говорить. А если кто и начинает рассказывать, то все равно мы не можем ждать полной правды: личная жизнь людей тесно переплетается с интересующими нас событиями, и это мы видели на примере Гленна Дэнниса.

Вдова сержанта Мелвина Брауна, переехавшая с дочерью в Англию, отказывалась говорить, боясь, что американское правительство перестанет выплачивать пенсию. А вот дочь ее, Беверли, заговорила уже в 1986 году. Это благодаря ей мы уже отмечали, что Мелвин Браун, покойный ныне глава семейства, сопровождал машину с телами и стоял воя внешней охране ангара, где находился ящик с трупами до отправки из Розуэлла. О том, что произошло летом 1947 года, семья услышала впервые и очень кратко в эпоху первых полетов на Луну. А умирая, — кого уж тут бояться? — Браун рассказал, что он заглянул под брезент...

Упоминался ранее и начальник военной полиции розуэллской базы Эдвин Исли, признавший в 1990 году, что он был на поле с обломками, но все остальное, мол, лучше у него не спрашивать, так как положение о неразглашении касается и его лично. А в 1992 году, незадолго до смерти, Исли рассказал своей семье, что видел и трупы с расстояния, позволяющего говорить о неземном их происхождении. Эдвину Исли приходилось руководить изъятием тел из потерпевших катастрофу самолетов, и он знал, как могут выглядеть трупы людей в таких ситуациях. По словам Исли, погрузка в самолет ящика с телами членов экипажа неизвестного корабля началась еще ночью, все прожекторы выключили, и работа велась при электрических фонарях. (Каждый знал только свою маленькую часть правды. Исходя из известного, можно сказать, что в ящике были не все трупы, так как утром, по словам знакомой Гленна Дэнниса, два тела осматривались патологоанатомом госпиталя.)

13 января 1990 года Джон Тиммерман, один из руководителей уфологической организации КУФОС, часто устраивающий выставки по теме НЛО в школах и торговых центрах, встретил человека, отказавшегося назвать свое имя, но сообщившего, что некогда работал с одним врачом, знавшим о телах членов экипажа внеземного объекта, доставленных на базу Райт-Филд из Розуэлла. Больше ничего ему не было известно, но именно вот так, из случайно найденных разрозненных кубиков, и складывается представление о целом.

А иной и хотел бы помочь, но мало что помнил из услышанного когда-то. Джон Тиффани рассказал, что его отец служил летом 1947 года в Райт-Филде. Как-то группу, в которой был его отец, послали в Форт-Уэрт, откуда они доставили какие-то обломки и контейнер, похожий на гигантский термос. Тиффани помнил, что, по словам отца, очень легкие куски имели зеркальную поверхность, на которой невозможно было оставить царапину. Они не гнулись и не ломались, хотя во время полета обратно на базу вся группа занималась только тем, что, удивленная прочностью кусков, безуспешно пыталась деформировать их. Когда они услышали объяснение про шар-зонд, смеху было много...

Джон Тиффани помнит, что отец рассказывал и про трупы (два в хорошем состоянии, а третий — в плохом), но из-за давности лет уже не может сказать, видел ли их сам отец или знал это по описанию товарищей.

Хелен Вотчер сообщила, что в 1947 году она находилась у своей приятельницы в городе Дейтоне (рядом с которым расположена база Райт-Филд). Как-то вернувшийся с работы муж подруги отозвал жену в другую комнату и сказал ей, что на базе происходит нечто сверхсекретное: привезли четыре тела инопланетян. Сам он ничего не видел, но самолет прилетел, когда он был на поле. Само собой разумеется, что Хелен Вотчер изловчилась подслушать секрет. Но, увы, он был очень уж краток и в ее сознании в то время ни с чем не стыковался.

***

В результате поисков известного уфолога Леонарда Стрингфилда (1920-1994), обнаружившего несколько очевидцев, получалось, что какие-то тела получили прописку на базе ВВС в Райт-Паттерсон.

Чаще всего люди просили не упоминать их фамилий, и полученные таким образом сведения могут использоваться лишь в качестве дополнительного материала. Но есть случай, где известна и фамилия.

Ушедшая в 1959 году с работы на базе по состоянию здоровья Норма Гарднер рассказала Ч.Вильгельму, что знает кое-что о летающих тарелках, о чем вслух не говорят. В свое время Н.Гарднер имела соответствующую форму допуска к работе с секретными материалами и занималась оформлением всей документации по найденному объекту (опись и инвентаризация всех подобранных элементов, сделанных фотографий, имевшихся документов и протоколов вскрытия). В 1955 году ей довелось увидеть два тела при перевозке их из одного помещения в другое, что было связано с ремонтом криогенной установки. Тела ростом, как казалось, в пределах от 130 до 160 сантиметров, большая голова с раскосыми глазами, и сохранялись они в специальном растворе. Н.Гарднер рассказала также, что в 1955 году она видела в специальном ангаре (N18) две летающие тарелки: одна казалась разбитой, а другая — неповрежденной.

Тот же Ч.Вильгельм сообщил, что отец его школьного товарища, служивший на базе Райт-Паттерсон, рассказал своим незадолго до кончины о виденных им двух дискообразных объектах и четырех полутораметровых трупах с большими головами и раскосыми глазами, выглядевшими почти по-человечески. Пальцы показались ему более длинными, чем у людей, но полной уверенности в этом нет.

По словам Л.Стрингфилда, некто, присутствовавший на каком-то секретном совещании в Райт-Паттерсон, рассказал, что видел труп с открытыми глазами и без какого-либо заметного волосяного покрова. Имеется и сообщение одного электрика, которому довелось увидеть странный по виду труп, лежавший на мраморной плите в холодильной камере. Электрик особо отметил запах аммиака в помещении.

***

Становившиеся известными показания различных людей расставляли все по местам, независимые источники информации вплетались один в другой, и в этой цепочке постепенно раскрывавшихся событий каждый элемент находил свое место.

Таким образом, оказалось, что не знакомые друг с другом люди сообщали об удививших их фактах, не зная и не ведая, что их информация стыкуется с данными, получаемыми из других источников, и что все это, взятое вместе, может способствовать созданию более полной картины проблемы НЛО, основной элемент которой заключается в вопросе: кто внутри? Самую большую информацию о трупах собрал Л.Стрингфилд, отдавший этому вопросу 44 года своей жизни. Все знали, что Стрингфилд действительно гарантирует анонимность людей, сообщающих детали о внешнем облике пришельцев и не желающих при этом засвечиваться, и информация стекалась к нему. Правда, очень тоненьким ручейком.

Надо признать, что в работах Стрингфилда многое заводит в тупик, возможно, из-за чрезвычайной секретности, проходящей порой через «испорченный телефон» или через специально «испорченный». Впрочем, это допускал и сам Стрингфилд, отметив оценку своего выступления на конференции МУФОН-78 в Дейтоне, услышанную из уст одного из своих наиболее надежных источников: 80 процентов данных точны, все остальное — подсунутая дезинформация. Так, в частности, получается довольно значительное количество трупов, сделавших бы невозможным столь успешное сохранение секретности на протяжении нескольких десятилетий, поскольку это подразумевало бы и частые катастрофы. Но нет, до сих пор мы можем говорить, вслед за Эдгаром Гувером, только о двух случаях. И все иное, не подкрепленное столь же значительным авторитетом, я бы не стал рассматривать, не желая (не имея права) растерять то основное, что уже установлено на достаточно серьезном уровне. Думаю, что большие цифры трупов (например, тридцать) являются результатом суммарного эффекта, при котором три тела, замеченные мельком однажды, и те же три, увиденные в другой раз, превращаются в шесть. Или это результат «специально испорченного телефона».

Все сказанное о числе трупов и «телефоне» относится и к собранному Л.Стрингфилдом а в отношении внешнего вида и организации тела. Но... все это было собрано задолго до появления кинодокумента о вскрытии, о котором нам еще предстоит серьезный разговор. И очень большой процент отмеченных в 1995 году совпадений сданными Стрингфилда не может не удивлять.

Вот некоторые из упоминаемых Стрингфилдом характеристик:

— Примерный рост до 150 сантиметров.

— Глаза большие, без ресниц.

— Голова большая относительно размеров туловища. (Один из информаторов Стрингфилда сказал: «Взгляните на пятимесячный зародыш человека».) — Нет мочек уха и других элементов вокруг ушного отверстия.

— Нос нечеткий. Две ноздри только обозначены.

— Рот маленький, губы не видны. Представляется, что рот не служит для общения и для приема пищи.

— Большинство информаторов отмечает отсутствие волос на голове. Нет волос и на теле.

— Руки длинные.

— Отмечен случай с четырьмя пальцами (без большого). Есть сообщение о большем числе пальцев. (Если четыре пальца вытекают из рассказа Г.Дэнниса, то эта цифра уже под сомнением.) — Ноги короткие. В большинстве сообщений говорится, что ноги были закрыты.

— Зубы отсутствуют.

— Нет видимых половых органов. (Это позволяет предполагать клонирование или какой-либо иной неизвестный метод «производства» гуманоидов.) — Лица гуманоидов похожи одно на другое.

— О мозге ничего не известно.

— В теле бесцветная жидкость. Нет красных кровяных шариков. Нет лимфоцитов.

— Ничего приспособленного для приема воды и пищи. Никакой системы пищеварения. Никакого кишечника, никакой ректальной системы.

— На корабле не обнаружено никакой пищи.

(Информация по некоторым из перечисленных особенностей связывается с патологоанатомом Джесси Джонсоном, осматривавшим тела на розуэллской базе. Но пути поступления сообщений к Стрингфилду уже не проверить. Хотя, как знать, гарантируя анонимность своих информаторов, он мог держать где-нибудь в своих архивах расшифровку по всем полученным материалам. Но то, что в Розуэлле трупы осматривал именно Джонсон, — установлено однозначно. Сам он скончался в 1987 году, то есть еще до начала тщательного расследования происшествия Рэндлом и Шмиттом. И если кто-то и мог выйти на его след еще при жизни, то это был только Л.Стрингфилд. В свою очередь, Рэндл и Шмитт обнаружили много странного в архивных документах Джесси Джонсона: 1947 года как не бывало, с 1949 года не существует ни одной записи о его профессиональной деятельности, хотя известно, со слов жены, какой частной практикой он занимался и в каких госпиталях работал. Ни в одном из штатов не удалось даже обнаружить записи о выдаче ему водительских прав, а подобное возможно только по решению правительства.) Прежде чем отправиться дальше, повторим еще раз: полностью достоверной информации по этому вопросу нет, но появившийся отрывок из кинодокумента о вскрытии позволяет отнестись к собранному Стрингфилдом серьезнее, чем мне это казалось еще совсем недавно.

 

На пути к «звездным войнам»?

Тем временем публикуются новые материалы, не дающие скучать. В 1992 году в Соединенных Штатах вышла книга, написанная бывшим офицером разведуправления Пентагона Хьюго Спрейгом «Обман рассеивается». Спрейг утверждает, что часто употреблявшийся Рейганом термин, заимствованный из фильма «Звездные войны», — «империя зла», под которым, как все полагали, имелся в виду Советский Союз, и программа «Стратегическая оборонная инициатива» (СОИ), предусматривавшая создание лазерноспутникового щита от советских баллистических ракет, истолковывались всеми неправильно. На самом же деле СОИ была изначально направлена против другой «империи зла», как раз той, о которой шла речь в «Звездных войнах», о космической, находящейся в другой галактике. Хьюго Спрейг утверждает, что читал собственными глазами секретные документы, свидетельствующие о том, что в Вашингтоне знали о регулярных визитах инопланетных кораблей примерно с 1947 года. Сначала якобы была принята линия на установление с ними дружественных контактов, однако в 1979 году инопланетяне сожгли лучевым оружием нескольких американцев, пытавшихся это сделать. Если, конечно, верить Х.Спрейгу.

(А вот как земляне устанавливают «дружеские» отношения — давно известно. И, к сожалению, не только нам — землянам. Осень 1974 года. Бинн, Южная Корея. Дисковидный металлический аппарат диаметром около 100 метров приблизился к южнокорейской противовоздушной батарее береговой обороны. Командир батареи выпустил управляемую ракету «Хок», которая немедленно была сбита «белым лучом», посланным с аппарата. Вторая вспышка была направлена на батарею, после чего остальные две ракеты «Хок» вместе с пусковой установкой были найдены сплавленными в неузнаваемую массу.) Если верить тому же Хьюго Спрейгу, США объявили войну «империи зла» из другой галактики. И продолжается она безостановочно без ведома широкой общественности.

Если верить Хьюго Спрейгу... Мне лично нужны документы, на которые можно бы опереться.