Во времена правления Агалар-хана в Кази-Кумухском ханстве жил в Кумухе мудрый, честный, отзывчивый человек по имени Мусибута. Был он уважаемым узденом. И хотя не владел большим земельным наделом, не имел отары овец, своим трудом кормил он семью и жил безбедно. Часто выезжал на заработки Мусибута. Было у него много верных и достойных друзей. Очень дорог был ему друг из Хунзаха по имени Нуцалхан. Во всем Дагестане славилось личное оружие этого хунзахца: редкой красоты и прочности сабля, серебряный кинжал с поясом и серебряное с позолотой ружье. Досталось оно ему в наследство от отца. Агалар-хан был наслышан об оружии Нуцалхана, а однажды, увидев его, загорелся желанием владеть им, и предложил Нуцалхану продать его. Оскорбило гордого человека такое предложение. Тогда сказал Агалар-хан: “Дай мне свое оружие на время, чтобы я смог заказать мастерам точно такое же”. В Дагестане все знали коварность Агалар-хана, и Нуцалхан сомневался в том, что вернется к нему оружие, потому и придумывал всякие причины, чтобы отказать Агалар-хану…

В расцвете лет Нуцалхан тяжело заболел. Когда почувствовал, что может и не поправиться, стал думать, как сохранить заветное оружие, пока подрастут дети. Если оставить его дома или у родственников, Агалар-хан легко найдет. И решил Нуцалхан доверить свое оружие Мусибуте, в нем он был уверен как в себе самом, да и Агалар-хан вряд ли догадается, что оружие находится в Кумухе. Нуцалхан послал в Кумух гонца к Мусибуте. А в Кумухе Агалар-хан установил строгий закон: без его ведома ни один человек не мог выехать либо прибыть в Кумух. Выехавшему без ведома хана грозило серьезное наказание, вплоть до пожизненного заключения в яму.

Гонец из Хунзаха прибыл к Мусибуте зная, что хану уже сообщили о прибывшем, Мусибута пошел за разрешением выехать к больному другу. Почувствовав неладное, и помня обиду на Нуцалхана, Агалар-хан велел Мусибуте явиться за разрешением чере неделю. Дело не терпит отлагательства, сказал в ответ Мусибута. Нуцалхан тяжело и серьезно болен, а он Мусибута, должен вернуть ему долг. Агалар-хан даже обрадовался и предложил ехать вместе. Такого поворота Мусибута не ожидал. Вот и пришлось ему ехать в Хунзах с Агалар-ханом и его нукерами. Всю дорогу Мусибута мучила мысль, что ставит он друга в тяжелое положение, явившись вместе с Агалар-ханом. По прибытии в Хунзах он решил опередить Агалар-хана: пока тот с нукерами осматривал местность, поскакал вперед, но хан окликнул его и вернул…

Нуцалхан в ожидании друга велел смазать, почистить оружие и завернуть в провощенный холст. Когда же сообщили, что Мусибута едет с Агалар-ханом, он велел спрятать оружие под своей постелью.

К больному Агалар-хан и Мусибута вошли вместе, поздоровались и сели возле его постели. Мусибута вытащил из кармана сверток с деньгами и сказал Нуцалхану: ”Я собирался, чтобы вернуть мой долг. Узнавши, что ты болен, Агалар-хан тоже решил тебя навестить…” Мусибута положил сверток возле подушки Нуцалхана, стал справляться о здоровье, о домочадцах, а Агалар-хан стал просить, чтобы Нуцалхан отдал ему оружие, пока сам болен.

– Оружия нет дома, я отдал его хорошему мастеру почистить, кое-что подремонтировать, когда возвратит – отдам…

Агалар-хан понял, что его обманывают, но сделать ничего не мог, хунзахцы не подвластны ему. Ни угощение, ни приглашение хунзахцев не прельщали Агалар-хана, он был зол и мрачен. Возвращался он в Кумух тоже вместе с Мусибутой и всю дорогу ругал и клял Нуцалхана. В ту же ночь явился к Мусибуте гонец из Хунзаха, пробирался он по горным дорогам, но привез оружие Нуцалхана и письмо. Никем не замеченный гонец тут же выехал обратно. В письме Нуцалхан просил Мусибуту спрятать и сберечь оружие, пока его дети подрастут. Нуцалхан возвратил те деньги, которые Мусибуте пришлось оставить возле его подушки.

Не прошло и недели, как из Хунзаха сообщили о кончине Нуцалхана. Мусибута пошел к хану за разрешением выехать на похороны друга. И на этот раз Агалар-хан решил ехать с ним вместе.

После похорон Агалар-хан стал спрашивать у родственников Нуцалхана об оружии, но те ничего не знали. Тогда Агалар-хан стал допытываться у жены Нуцалхана. Та сказала, что оружия у нее нет и не знает где оно. Агалар-хан потребовал, чтобы поклялась в этом на коране, она поклялась. Всех родственников Нуцалхана Агалар-хан стал заставлять клясться. Спрашивал и у Мусибуты, не знает ли где оружие друга… Мусибута тоже не признался. Так и вернулся помрачневший Агалар-хан из Хунзаха без оружия. На следующее утро пришел за Мусибутой ханский нукер. Агалар-хан был по-прежнему зол и мрачен.

– Я не верю, – сказал он Мусибуте, – что ты не знаешь, где оружие Нуцалхана, может у тебя оно?’

Мусибута был уверен, никто не мог сообщить Агалар-хану, что оружие находится у него, ибо кроме одного преданного Нуцалхану друга, никто не знал об этом, даже в семье самого Нуцалхана.

– Кто я для Нуцалхана, чтобы он мне доверил такое оружие или советовался насчет него? Родных и близких, хороших друзей и в Хунзахе у него хватало…

– Тогда поклянись на коране, что ты ничего не знаешь об оружии!

– Я никого не убил, ничего не украл! Почему из-за оружия какого-то аварца я должен клясться на коране? – ответил Мусибута.

Подозрение Агалар-хана окрепло. И решил он проучить Мусибуту. К людям, которых он за что-то недолюбливал, хан посылал так называемый “обыск-по подозрению”. Это был настоящий грабеж. Все, что представляло какую-нибудь ценность, конфисковывалось, а остальное – разбивали, ломали, сжигали. Даже скот могли зарезать хозяину в отместку.

Агалар-хан велел своему старшему нукеру сделать обыск и у Мусибуты. Хотя подготовка к нему делалась обычно строго секретно, но один из придворных буквально за час до расправы успел сообщить Мусибуте. Мусибута с Айшат быстро собрали самое необходимое, завернули в простыни и кинули в соседский двор, разослали по соседям детей, только двухмесячная девочка осталась у матери на руках. С гиком и конским топотом нагрянуло шестеро нукеров, вооруженных штыками. Перерыли все в комнатах. Ворвались и в ту, где Айшат кормила девчушку грудью. Вытолкнули нукеры хозяйку из комнаты, и тут все перевернули… Побежала Айшат к соседям, а Мусибуте удалось спрятаться во дворе между ног нукерских коней. Обыскали, вверх дном поставили все в комнатах и в сараях бесстыжие посланцы хана, даже кладки кизяка на крыше разобрали и стог сена перековыряли штыками. Не обнаружив оружия, ушли, прихватив с собой все мало-мальски ценные вещи.

Вернувшись домой, Айшат с Мусибутой с трудом навели порядок. Друзья и родственники Мусибуты открыто осуждали беззаконие нукеров в отношении Мусибуты. Услышав об этом, Агалар-хан опять послал нукеров к Мусибуте. Но и в этот раз кто-то предупредил его. И снова успел он с женой вынести из дома самое необходимое, и снова никого не застали в доме погромщики. Треск, шум и громкие крики долго раздавались из дома Мусибуты. Возвратившись домой, Мусибута увидел в своем доме большой костер – это горели его книги. В доме не осталось ни одной целой посудины, ни одной целой занавески на окнах или паласа на полу; все было изодрано в клочья. На этот раз тоже Мусибута и Айшат собрали обломки, привели в порядок жилье. Кое-какую посуду принесли соседи и друзья, а с продуктами помогли друзья и родные. Но хан на этом не успокоился, в течение нескольких месяцев, семь раз грабили нукеры дом Мусибуты. Когда грабители явились в седьмой раз, Айшат сказала мужу: “Наверное какой-то злой дух говорит хану, что оружие у тебя. А может хан видит это во сне? Надо бы избавиться от этой напасти…” Скрытно от всех Мусибута завел жену с ребенком на руках в соседский сарай, что был расположен рядом с их домом. Дело было зимой и на Айшат была накинута овчинная горская шубка с длинными узкими рукавами. Мусибута спрятанное в этом сарае оружие Нуцалхана сунул в рукава шубы и разобрав заднюю стенку сарая, выпроводил оттуда Айшат с ребенком: “Уходи, родная” Мусибута надеялся, что пока нукеры орудовали в его доме, Айшат сумеет выйти из Кумуха незамеченной. Так оно и вышло, Айшат удалось выйти из Кумуха и быстрым шагом она направилась по дороге, ведущей в Хунзах. Через несколько часов по дороге ее встретил брат одного из хунзахских нукеров, возвращающийся откуда-то домой. Узнав Айшат, он удивился, что в такой поздний час она одна с ребенком оказалась на этой дороге, но допытываться не стал, поскакал мимо. Айшат все шла и шла, когда она перешла уже по мосту бурную реку, услышала доносившийся сзади быстрый конский топот. Догадалась: “Это погоня!” Быстро вернулась на мост, вынула из рукавов шубы тяжелое. оружие и бросила его с моста в реку и… пошла дальше, хорошо приметив место, где легло заветное оружие на дно. Через некоторое время ханские нукеры догнали ее и остановили.

– Куда путь держишь?

– Иду, куда глаза глядят. Что еще мне остается делать? Не могу же я живьем с малышкой лечь в могилу? Нет от хана нам житья, иду искать себе пристанище.

– А где другие дети?

– Не знаю. Наверное разбежались по знакомым.

– А что ты несешь?

– Что я могу нести? У меня на руках ребенок, да тяжелая шуба на плечах… Что еще я могу нести?

– Обыскать ее! – приказал старший нукер.

Обыскали, на ничего не обнаружили. Тогда нукеры вернули ее обратно домой и после этого хан, убедившись, что нет у них оружия, оставил в покое. Через несколько дней Мусибута сообщил жене Нуцалхана, где находится оружие, завещанное детям Нуцалхана.