– Кажется, город пошел на пользу нашей Ровене, верно, тетя? – сказал Ральф Тиндалл к концу необычно роскошного для Скаттергудов пира.

Ровена молча смотрела на сводного брата. Ральф изо всех сил старался понравиться и ей, и хозяйке дома, и ее мужу.

За столом собралась только семья. По такому случаю Долли и тугодум Люк Доусон ужинали во владениях старой Гепзайбы Смит.

Госпожа Скаттергуд не ответила племяннику, но он продолжал настаивать.

– В Йорке моя сводная сестрица просто расцвела, правда, тетя? – спросил он.

Как ни странно, замечание Ральфа не было противно Ровене. Когда Ровена узнала о приезде Ральфа, первым ее порывом было переодеться в бесформенную серую хламиду и старательно заправить волосы под огромный уродливый чепец. Однако… ни к чему бояться, что Ральф доложит отцу о том, как она теперь одевается. Поэтому Ровена оделась с особым тщанием. Она выбрала темно-зеленое платье и маленький чепец, из-под которого выбивались ее золотистые кудри.

Когда, наконец, госпожа Скаттергуд соизволила ответить племяннику, Ровена почувствовала, что краснеет под пристальным взглядом Ральфа.

– Я пришла к заключению, племянник, – нарочито веско заговорила она, – что, прислав сюда Ровену, мой братец, видимо, намеревался защитить ее, а не тебя, как меня уверяли. Раньше я думала, что Ровена строила тебе глазки, однако теперь вижу: дело обстоит совсем наоборот! Даже если ты с трудом вспоминаешь о том, что у тебя есть невеста, не забывай, что Ровена – твоя сестра!

Ровена с трудом удержалась от гневной отповеди. Она не придала значения предупреждению отчима держаться подальше от Ральфа, но, оказывается, полковник воспользовался именно таким предлогом, чтобы убрать Ровену из замка!

Раскрыв рот от неожиданности, Ральф, однако, быстро пришел в себя и весело ухмыльнулся, видя, как разгневана Ровена.

– Так вот что сказал мой отец? – пробормотал он. – Не думал я, что ты так сильно меня любишь! Но она мне не сестра, тетя, – добавил он, и его голубые глаза злорадно сверкнули.

Ровена уже взяла себя в руки и спокойно осведомилась, назначен ли уже день свадьбы с Изабеллой Челлингтон.

Ральф вспыхнул, а добрый Тобиас Скаттергуд одобрительно кивнул Ровене. Его жена также кивнула и сухо заявила:

– У Ровены достанет ума, чтобы не обращать на тебя внимания, племянничек. Она очень кстати напомнила тебе о твоих обязательствах по отношению к ее кузине.

Ровена изумилась. Она не ожидала одобрения с этой стороны; ей даже стало немного жаль Ральфа.

– Я не сам выбрал себе невесту, отец хочет укрепить связи между нами и Челлингтонами. Но не сгораю от счастья, вступая в брак с холодной рыбой, которая к тому же до сих пор сохнет по изменнику-роялисту, и нисколько не намерен торопить события, уверяю вас!

Госпожа Скаттергуд ахнула и сразу же проявила сочувствие к племяннику.

– Неблагодарная! Неужели она предпочтет опального Биверли сыну полковника? – возмутилась она. – Вот уж не ожидала от мисс Изабеллы такой дурости!

– О… она забудет Биверли, как только мы поженимся, – небрежно ответил Ральф. Потом он лукаво оглядел присутствующих и заявил: – Кажется, отец тоже намерен вскоре жениться.

Неприязнь к сводному брату вспыхнула в Ровене с новой силой.

– Тело моей матери еще не успело остыть, – сурово напомнила она ему. – Мне жаль, Ральф, что у тебя такое странное чувство юмора.

Скаттергуды молчали, хотя Тобиас попытался успокоить Ровену взглядом.

Светлые глаза Ральфа Тиндалла засверкали от злости.

– Что же ты не спросишь, кого отец выбрал себе в невесты? – вкрадчиво заявил он. – Впрочем, ты не слепая и заметила, как относится отец к леди Джейн Челлингтон…

– Довольно! – воскликнула госпожа Скаттергуд, вставая из-за стола. – Боюсь, Ральф, что у тебя склонность к скандалам. Мы даже не знаем наверняка, погиб ли муж ее светлости. Ни слова больше!

Ральф Тиндалл послушно замолчал, понимая, что зашел слишком далеко. Ровена поняла: он боится, что его неосторожные слова передадут полковнику. Она давно подозревала, что Ральф боится Гэбриэла Тиндалла даже больше, чем ее. Время от времени Ральф отпускает двусмысленные шуточки, но не такой он дурак, чтобы впасть у отца в немилость. И снова она спрашивала себя, зачем ее сводный брат явился в Йорк?

Внезапно ей вспомнилось, как пристально он кого-то или что-то высматривал сегодня на улице, и она вздрогнула. Тобиас Скаттергуд заметил это и предположил, что ей все еще нехорошо.

– Да, я неважно себя чувствую, – согласилась Ровена, радуясь возможности удалиться к себе.

– Надеюсь, ты не схватила простуду, – заявила миссис Скаттергуд, и в ее голосе уже не было расположения к Ровене. – Я не потерплю в доме больных! Ступай к себе наверх да ложись в постель, а попозже я пришлю, к тебе Долли с поссетом.

Ровена удалилась, но успела услышать слова Ральфа: сводный брат выражал надежду, что завтра застанет ее в добром здравии. У нее упало сердце. Значит, его приезд в Йорк будет не таким кратким, как она ожидала.

Когда ушла Долли Парк и Ровене удалось проглотить отвратительный на вкус посеет, оказалось, что она почти не думает о ехидном сводном брате. Мысли ее переключились на Эдварда Биверли. Ральф назвал его «изменником». Если Эдвард Биверли в самом деле изменник и предатель, тогда она предпочитает предателей так называемым порядочным людям, подумала Ровена. Жаль, что Ральф вбил себе в голову, будто Изабелла Челлингтон до сих пор страдает по прежнему жениху. Еще раньше она решила для себя: мистер Биверли рад, что избавился от неверной Изабеллы. Однако неосторожные слова Ральфа заставили ее снова задуматься о кузине. Мистер Биверли ни разу – ни словом, ни жестом – не выдал своего теперешнего отношения к Изабелле. Кто такая Ровена, чтобы решать за кузину и ее бывшего жениха?

– Единственное, чего могу требовать от него я, – с грустью прошептала она в подушку, – дружбы. Он ведь сам говорил, что он мой друг! – Чтобы укрепиться в своей решимости, она с силой прошептала: – Я обещала помочь ему, чем смогу. Если для этого мне придется помирить его с Изабеллой, что за беда? Если впоследствии он намерен повидаться с нею, я не сумею помешать им, да и не желаю этого делать! Но ничто не разрушит нашу дружбу с ним, разве что он так пожелает. Я не должна мечтать о невозможном.

И хотя она это твердо решила, в ту ночь подушка ее была мокрой от слез.

К счастью для Ровены, наутро она услышала, что днем Ральф уезжает. Она попыталась избежать встречи с ним, но ей это не удалось. Как ни была она осторожна, его первая атака, сразу после завтрака, застала ее врасплох.

– Ты очень похорошела, Ровена, – сказал он. – Тот угрюмый старый замок сосет из всех нас жизненные соки. Я часто жалел тебя, в замке с тобой плохо обращались. Мой отец – человек неласковый, особенно по отношению к тебе, однако его неукоснительная приверженность пуританизму достойна восхищения, – поспешно добавил он. – Рад, что здесь ты повеселела.

Согретая его теплыми словами, она непроизвольно придвинулась чуть ближе к нему. В глубине души она всегда хотела, чтобы Ральф действительно стал для нее любящим старшим братом. Однако она сразу же поняла, что жестоко ошибалась. Ральф с торжествующей ухмылкой сжал ее в объятиях, из которых ей было не вырваться.

– Ну, сестренка! – издевательским тоном начал он. – Ловко я тебя провел! Ты слишком сентиментальна. Тебя так легко разжалобить! Ну, Ровена, не упрямься… хотя бы поцелуй меня. Только не пытайся позвать тетю, иначе я поклянусь, что ты сама дразнила меня! У нее зародились сомнения в отношении тебя, несмотря на то, что вчера она набросилась на меня за ужином.

Ровена молча вырывалась, не в силах совладать с его железной хваткой. Звать на помощь было опасно: она понимала – он исполнит свою угрозу. Госпожа Скаттергуд охотнее поверит своему племяннику, чем чужой девушке. Все так же ухмыляясь, он крепче прижал девушку к себе. Ровена была в отчаянии, у нее уже не было сил вырываться. Тут послышался шорох, и поверх плеча Ральфа она увидела помощника мистера Скаттергуда.

– Люк! – тихо позвала девушка, видя, как тот в нерешительности застыл на пороге. – Люк! Помоги мне!

Люк Доусон двигался на удивление быстро для человека такой мощной комплекции; в мгновение ока изумленный Ральф Тиндалл очутился на стуле, а Ровена выбежала вон.

Лишь в полдень, перед тем как покинуть дом Скаттергудов, сводный брат встретился с ней лицом к лицу в узком коридорчике, который соединял дом с лавкой. Оглянувшись через плечо на Тобиаса, который продавал какому-то джентльмену дорогое кожаное седло, она прошептала:

– О, Ральф, Ральф! Почему ты ведешь себя так по-детски? Я ведь никогда не поощряла тебя. Ты мой брат…

– Извини, Ровена, – произнес он так кротко, что она отступила на шаг и подозрительно посмотрела ему в глаза. – Неужели ты не понимаешь, что мы с тобой чудесно поладили бы… если бы ты была чуточку поласковее. – Тут он озорно подмигнул. – Неужели мы расстанемся врагами, милочка? А если мой отец отправит Изабеллу во Францию, на поиски изгнанника Биверли? Тогда я с радостью женюсь на тебе, моя рыжеволосая сестренка!

Он ловко подхватил пальцами прядь ее волос и накрутил их на палец. Она поспешно отпрянула, живо вспомнив, как точно так же совсем недавно поступил Эдвард Биверли. И вскрикнула от боли, Ральф не выпустил ее.

– Глупышка! – упрекнул он, и его глаза снова злорадно сверкнули. – Что ты наделала? Моя рука запуталась в твоих волосах – твоих чудесных волосах! – ласковым шепотом добавил он.

– Отпусти меня, Ральф Тиндалл! – прошипела она наконец.

Он отпустил ее локон и сразу же сжал горло, так что она едва не задохнулась.

– Я не такой черный, как ты воображаешь, моя сладкая Ровена, – пробормотал он и, склонив голову, впился ей в губы.

Когда он, наконец, уехал, Ровена, к собственному неудовольствию, поняла, что думает о своем сводном брате. Как причудливо смешались в нем показная искренность и откровенная злоба! Прежде она думала, что Ральф Тиндалл – просто досадная помеха и пустое место. Вдруг оказалось, что он способен напугать ее. Но почему, ради всего святого, затеял он с ней игру в любовь? Неужели он и в самом деле испытывает к ней страсть. Она нахмурилась, рассеянно полируя кожаное седло. Нет… лучше считать, будто Ральф вознамерился испортить ей жизнь. В чем он, безусловно, преуспел. И все же… Его последние слова – почти мольба – звучали у нее в ушах: «Я не такой черный, как ты воображаешь».

Она озадаченно потрясла головой. Лучше не питать по отношению к Ральфу Тиндаллу добрые чувства. Он сын своего отца, а к полковнику Тиндаллу Она никогда не сможет испытывать ничего, кроме ненависти. Она не забудет, как он обращался с ее больной матерью. Ральф сказал, что теперь полковник подумывает сделать своей женой леди Джейн Челлингтон. Правда ли это? Похоже, он давно все это задумал. Ведь он знал о болезни мамы еще до женитьбы…

Жаль, что нельзя сейчас поговорить с Эдвардом Биверли. Несмотря на дружбу с Тобиасом и слугами, Ровене было очень одиноко.

Через два дня, посланная с поручением от миссис Скаттергуд, она медленно шла по залитой солнцем улице. Мысли ее по-прежнему блуждали во мраке. Однако, увидев Ральфа Тиндалла, она обо всем забыла. Как и в прошлый раз, он стоял на противоположной стороне улицы. И снова, казалось, кого-то ждет. Упрекнув себя за страх при виде сводного брата, Ровена стала незаметно наблюдать за ним.

Странно, что Ральф до сих пор в Йорке. Зачем он все-таки приехал? Может, он прибыл с какой-то особой целью? Интересно, он здесь по своим делам или выполняет распоряжения отца?

Ей недолго пришлось ждать. Делая вид, будто разглядывает в витрине ленты и прочие безделушки, она увидела, как Ральф повернул голову и с кем-то поздоровался. Человек стоял к ней спиной. Говорили они недолго. Казалось, Ральф за что-то злится на своего собеседника. Неужели Ральф приехал в Йорк только ради краткой и, очевидно, безрезультатной встречи? Интересно все же, не полковник ли Тиндалл устроил эту встречу. Ровена подумала об Эдварде Биверли и его предполагаемых планах и вздрогнула. Почему ее отчим так интересуется Йорком?

Беседа закончилась. Ральф Тиндалл медленно шел по улице, явно недовольный. Человек же, с которым он беседовал, шел как раз в сторону Ровены. Она внимательно оглядела его и задумалась. Ей показалось, будто она уже где-то видела этого человека, но не могла припомнить где. Он был среднего роста, скорее пожилой, чем молодой, волосы с проседью, плотно сжатый рот. Не колеблясь Ровена пошла за ним. Ей показалось необычайно важным вспомнить, где она видела этого человека прежде.

К тому времени, как они почти достигли кафедрального собора, Ровена начала жалеть о своем поспешном решении. Вдруг человек обернется и увидит, что она следит за ним? Не важно, видел ли он ее, убеждала она себя. Возможно, он – просто друг Ральфа Тиндалла, несмотря на то, что его лицо кажется знакомым. Чего она добьется, следя за ним?

«Я просто дура, – сказала она себе. – Зачем я гонюсь за прилично одетым горожанином? Просто потому, что видела, как он беседует с сыном полковника? Госпожа Скаттергуд рассердится на меня за опоздание! – запоздало корила себя Ровена. – Скорее назад, на Каттергейт!»

Она уже собиралась пуститься в обратный путь, когда тот человек остановился, быстро огляделся по сторонам и вошел в дом, стоящий в тени кафедрального собора.

Ровена похолодела и прижала руку ко рту, чтобы не вскрикнуть. Она вспомнила! Дом, в который только что вошел недавний собеседник Ральфа Тиндалла, был тот самый, в котором она в последний раз виделась с Эдвардом Биверли. А человек этот – не кто иной, как один из заговорщиков, товарищей Биверли!

Несколько минут она, не зная, на что решиться, смотрела на дом, а потом медленно побрела на Каттергейт. Мысли ее путались.

«Что мне делать? – бормотала она вслух. – Я должна, непременно должна повидаться с мистером Биверли – и чем скорее, тем лучше. Надо предупредить его, ведь он не может знать, что его верный друг встречается с пуританином – моим сводным братом!»