— Такое время от времени случается, — произносит Карлайл. В этот раз он без швабры, так что я понимаю, где я. Судя по часам, терапия давно кончилась, но иногда врач приходит в столовую поговорить. Помочь.

— Такое случается, — повторяю я. Сегодня я на групповое лечение не ходил. Были проблемы поважнее.

— Все по-разному реагируют на таблетки. Поэтому Пуаро постоянно прописывает тебе что-то новое. Ему нужно найти идеальную смесь.

— Идеальную смесь, — отзываюсь я. Да, я снова повторяю за ним, но не могу остановиться. Мои мысли стали резиной, и все, что влетает внутрь, выскакивает наружу через рот.

У меня случилась аллергическая реакция на «риспердал». Ни Пуаро, ни пастельные халаты так и не объяснили мне, что это значит. Карлайл оказался разговорчивее:

— Мне не положено посвящать тебя в детали, но ты заслуживаешь того, чтобы знать, — начал он. — У тебя было быстрое сердцебиение и судороги. И твое сознание витало где-то еще. Знаю, звучит ужасно, но это на самом деле все было не так плохо, как можно подумать.

Ничего такого не помню. Я был в другом месте.

Карлайл подвигает ко мне тарелку, напоминая, что нужно поесть.

Я пытаюсь сосредоточиться на пережевывании и глотании, но мои мысли все равно блуждают где-то еще. Я вспоминаю, что уже несколько дней не видел Каллиопу. Нужно наведаться на нос. Я думаю о барменах: каких ядов они намешают мне на сей раз? Селезенку хамелеона, яички тарантула? Наконец я осознаю, что сижу с вилкой наперевес, а из уголка рта стекает слюна. У меня полное ощущение, что я просидел так несколько часов, но, видимо, нет, потому что Карлайл вряд ли терпел бы это дольше пары секунд. Он напоминает мне, что нужно жевать и глотать. Произошел откат назад. Мы оба это понимаем.

Терапевт вынимает ложку из моей руки и кладет на стол:

— Может быть, потом доешь, — замечает он, поняв, что сейчас от меня мало толку.

— Может быть, потом доем. — От моего внимания не укрылось, что вилка волшебным образом превратилась в ложку.