Моя работа на корабле — держать равновесие. Не помню, с каких пор я этим занимаюсь, но отчетливо припоминаю, как капитан объяснял мне мои обязанности:

— Твоя задача — чувствовать, как корабль качается из стороны в сторону, и перемещаться в противовес этому движению от правого борта к левому.

Другими словами, как и большая часть команды, я день-деньской ношусь от борта к борту, пытаясь скомпенсировать качку. Совершенно бессмысленное занятие.

— Разве наш вес имеет какое-то значение для такого огромного корабля? — как-то раз спросил я капитана.

Тот уставился на меня налитым кровью глазом:

— Предпочел бы стать балластом?

Это заткнуло мне рот. Видел я этот «балласт». Моряков набили в трюм, как сардин, чтобы понизить центр тяжести галеона. Если тебе нет места наверху, ты становишься балластом. Мне еще грех жаловаться.

— Когда мы приблизимся к цели, — пообещал однажды капитан, — я отберу отдельную команду для выполнения нашей великой миссии. Работай от души и до седьмого пота — тогда, может, в ней найдется место и для твоей почти бесполезной задницы.

Я не уверен, что хотел бы этого, но вряд ли что-то может быть хуже, чем бессмысленно носиться по палубе. Однажды я спросил капитана, далеко ли до Марианской впадины: сколько бы мы ни плыли, море никак не менялось. Мы ни к чему не приближались и ни от чего не удалялись.

— В воде не ощущаешь, плывем мы или стоим на месте, — ответил тот. — Но мы узнаем, когда цель будет близка, по знакам и мрачным предзнаменованиям.

Я не осмелился спросить, каких-таких мрачных предзнаменований он ждет.