Как Джош Уилсон и надеялся, в понедельник мистер Киркпатрик вернулся в школу.

Все выходные мальчик бегал от Кевина, как от чумы, и не стал поджидать его у двери этим утром. Он ушел пораньше, чтобы кое-что спокойно обдумать. Поведение Мидаса начинало уже пугать, и в голове Джоша роились мысли, которыми он не стал бы делиться с Кевином, даже будь они все еще лучшими друзьями.

Дело в том, что все шло не так, как надо. И речь не только о том, чего желал горе-волшебник, а о мире в целом. Когда в их жизни появились очки, мир стал каким-то не таким, но Джош не мог сказать, каким именно — или просто боялся об этом думать.

Поэтому мальчик отправился к своему учителю. Если в школе и можно было с кем-то поделиться своими мыслями, то это был мистер Киркпатрик. Изо всех учителей средней школы Риджлайна он один по-настоящему умел думать, выслушивал до конца самые бредовые истории и всегда старался помочь. Не говоря уже о том, что с него-то все и началось. Именно этот учитель вбил Кевину в голову идею залезть на гору, как Бертрам вбил очкарику в глотку сосновую шишку.

Когда Джош вошел в класс, до первого звонка оставалось еще целых двадцать минут. Мистер Киркпатрик с красным заложенным носом сидел за столом, проверял тетради и пытался разгрести хаос, оставленный мисс К. Он не замечал мальчика, пока тот не подошел к нему:

— Ты сегодня рано, Джош.

— Ага. Мистер Киркпатрик, можно с вами поговорить?

Учитель отложил ручку и посмотрел на мальчика — тот успел усесться на ближайший стул:

— Что-то случилось? Мисс Кваакенбюш виновата? Тебя обидели?

— Нет-нет, ничего подобного. — Джош вдруг сообразил, что будет не так-то просто объяснить, что именно не дает ему покоя. — Мистер К., как вы думаете, каким будет конец света?

Учитель рассмеялся:

— А я-то ожидал истории о несчастной любви! Разве у семиклассников мало проблем и без размышлений о прекращении привычной нам жизни? — Он посмотрел на Джоша и наконец понял, что тот не шутит. Киркпатрик откинулся на стуле и запустил пятерню в свои редеющие волосы. — Не думаю, что вселенная погибнет. Вряд ли это вообще возможно. — Учитель поглядел на жужжащие лампы дневного света и покачался на стуле. — Но в юности я много об этом размышлял.

— И что вы себе представляли?

Мистер Киркпатрик пожал плечами:

— Да кучу всего. Например, ядерную войну: кто-то нажимает на кнопку — и все, конец. А иногда я раздумывал, был ли на самом деле всемирный потоп и может ли случиться еще один. Я размышлял о динозаврах — их ведь, возможно, уничтожил столкнувшийся с Землей метеорит — и гадал, может ли это повториться. — У Джоша зачесались, как обмороженные, кончики ушей. Иногда и ему в голову приходило нечто подобное. — Но я больше не волнуюсь, — продолжил учитель. — Теперь я просто верю, что этого не будет.

Джош покачал головой:

— Вряд ли это произойдет именно так. — Он подался вперед. — Мне кажется, все будет гораздо спокойнее. Никто даже не заметит, что что-то случилось. Просто все в мире потихоньку превратится в бессмыслицу. Приборы перестанут работать, люди перестанут здраво рассуждать, все перевернется вверх тормашками и будет вертеться, пока не перестанут действовать законы физики. А потом все просто… остановится.

— Время снов, — поднял брови мистер Киркпатрик.

— Что?

Учитель улыбнулся и стал похож на всезнающего шамана — совсем как тогда, две недели назад, у костра:

— Некоторые народы верят, что однажды сновидения проникнут в реальный мир, а мир станет одним бесконечным сном. Все законы физики и здравого смысла уступят хаосу ночных кошмаров. Страшновато, а?

У Джоша начали неметь кончики пальцев. Сам того не зная, мистер Киркпатрик попал в яблочко. Именно это мальчик и чувствовал. Мир как будто… выходил из-под контроля, и все из-за Кевина и этих ужасных очков. Джошу хотелось сбежать домой, встать под душ и смыть с себя это чувство, или ударить кулаком в стену, просто чтобы почувствовать, что все происходит на самом деле.

— Вы думаете, это может случиться? Время снов?

Учитель махнул рукой, как будто отгоняя муху:

— Не-а. Это древняя легенда, придуманная людьми, которым требовалось найти всему объяснение. Все равно что верить, что Земля плоская или что Солнце вращается вокруг Земли.

— Но есть же пророчество! — воскликнул Джош, практически встав со стула. — Люди, придумавшие легенду о Божьем Гномоне, должны были что-то знать!

Мистер Киркпатрик откинулся на стуле и рассмеялся:

— Так, значит, все дело в истории об этой горе?

— Пророчество имеет смысл! — возмутился мальчик.

— Возможно. Но я его выдумал.

Джош так резко отшатнулся, что его лопатки больно врезались в спинку стула:

— То есть как это?

— Я все выдумал. Получилась хорошая байка, — довольно улыбнулся учитель. — Похоже, даже слишком хорошая.

Мальчик поднял глаза:

— Вы не понимаете… — пробормотал он.

— Еще как понимаю, — мягко сказал мистер Киркпатрик.

Джош не мог отступиться. Нужно было как-то достучаться до учителя:

— В Николь Паттерсон шесть дюймов роста! — вырвалось у него.

Киркпатрик задумался:

— Ну… Я никогда не придавал этому значения, но да, она размером с башмачок.

— И это не кажется вам странным?

— А должно?

Мальчик воздел руки к небу.

Учитель принялся стучать ручкой по столу и кусать губу:

— Джош… Может быть, тебе стоит поговорить с нашим психологом, доктором Катлер?

— Зачем?

— Тебя явно что-то беспокоит. Может быть, она поможет.

— Я не свихнулся!

— Я этого и не говорил.

Мальчик поднялся так резко, что его стул упал на пол. Он быстрым шагом пошел к двери, но у самого выхода обернулся:

— Еще кое-что… — Джош вцепился в дверную ручку. Твердая поверхность под пальцами дала мальчику силы задать вопрос и получить ответ на него: — Сколько будет дважды два?

Мистер Киркпатрик удивленно взглянул на него, ожидая розыгрыша:

— В каком смысле, Джош?

— Просто ответьте, — попросил тот.

Учитель пожал плечами:

— Три, конечно. Всегда было три.