Я бы с радостью поведал вам, как мы с Тайсоном совершили подвиг и геройски спасли жизнь Алека... но я не могу этого сделать.

Путешествие старого буксира на дно морское вряд ли сопоставимо с гибелью «Титаника» — не те масштабы. Собственно говоря, люк оказался под поверхностью всего на несколько футов, а рулевая рубка судёнышка так и торчала над водой, словно надстройка подлодки. Но понимаете, в чём дело: неважно, сколько у тебя над головой воды; утонуть с лёгкостью можно как на глубине в сто футов, так и на глубине в один фут.

Я проскочил сквозь люк и не успел опомниться, как почти сразу же вынырнул на поверхность. Глаза быстро приспособились к свету; осмотревшись, я обнаружил, что другие ребята уже в безопасности — вон, теснятся на краю причала всего в каких-то двадцати футах от меня. Вид у них был как у стаи мокрых бродячих псов.

— Эй, нам нужна помощь! — крикнул я. — Алек всё ещё под водой! Его придавило балкой! Может... может, он уже мёртв...

Но никто не двинулся с места — ни единая душа. Я рассвирепел, но не сказать чтобы удивился. Ребята только что спаслись от смерти, и им вовсе не хотелось вновь тащиться за ней на глубину.

Первым подал голос Бретт.

— Так ведь засосёт! — вякнул он, цепляясь за причальную стойку, словно рыба-прилипала. — Надо держаться подальше, а то засосёт!

— Идиот, буксир уже на дне!

Однако помощи мы так и не дождались. Тайсон... Ну что с него возьмёшь, пловец он никудышный. Тайсон только и способен был, что молотить руками и ногами, лишь бы оставаться на плаву.

Дрожа от холода, я сделал несколько глубоких вдохов и устремился вниз один. Лёгкие выдержали столько, сколько было необходимо — минуту, может, чуть больше. Затем я вынырнул; остальные молча наблюдали, как я выплываю из-за рубки старого буксира. Тайсон, до этого момента дожидавшийся меня, устало погрёб по-собачьи к причалу. Мне же предстояло выполнить куда более мрачную задачу. Одной рукой обхватив бездыханное тело Алека, я потащил его к тому же причалу — так же как несколько месяцев назад тащил на себе Тайсона. Только на этот раз мой груз не отбивался и не пытался меня утопить. Когда я проплыл так половину расстояния, несколько других ребят спрыгнули в воду на помощь. Мы выволокли Алека на причал. Вот уж никогда не думал, что человеческое тело может быть таким тяжёлым, таким неподатливым! Голова Алека с глухим стуком ударилась о доски настила, изо рта хлынула вода. Губы у него были синюшные, а глаза полуоткрыты. Не знаю, видел ли кто из других ребят раньше мёртвое тело; если и видел, то, конечно, в более нормальных обстоятельствах — например, на похоронах в церкви, окружённое цветами и в сопровождении органной музыки. Половина присутствующих лишь ошеломлённо таращила глаза, остальные, те, у кого не хватало духу, смотрели в сторону. Я сделал утопленнику искусственное дыхание рот-в-рот, но ничто не помогло. Наконец, я сдался, отступил и повернулся к толпе.

— Ну вот, вы получили, что хотели, — сказал я продрогшим членам Теневого клуба. — Больше Алек Смартц не доставит вам хлопот.

Никто не произнёс ни слова. Бретт, казалось, едва не хлопнулся в обморок — он пошатнулся, но удержался на ногах, а затем повернулся и со всех ног помчался прочь.

— Мы... нам... так жаль... — пробормотал Томми Николс. Он считался лучшим учеником девятого класса, пока не появился Алек. — Правда... жаль...

— Ах вам жаль? — По мере того, как я говорил, мой голос набирал силу. — Вы это его родителям скажите. Может, им от этого легче станет, как думаете? — Глаза у всех были мокры, и я не мог с точностью определить, отчего — от слёз или от морской воды. — Вы теперь будете до конца ваших жалких жизней раскаиваться. Вы все! И знаете, что я вам скажу? С годами будет только тяжелее.

И тут Томми разрыдался.

— Ужасно... ужасно... — твердил он. — Я так... ужасно...

Тайсон уже вскарабкался на причал и пытался восстановить дыхание. Взгляд его был прикован к телу Алека.

— Надо закрыть ему глаза, — проговорил он. — Не годится, чтобы они вот так... открытые...

Я посмотрел по сторонам и нашёл некую девицу — та похоже, старалась спрятаться за спинами других, делая вид, что она здесь ни при чём, она только зритель, а вовсе не виновник.

— Джоди, а ну давай сюда! — скомандовал я. — Закрой ему глаза.

— Не-е... — робко протянула она. — Лучше ты...

— Это твой долг, Джоди! — прогремел Тайсон, и в голосе его звучала сталь, чего я никогда не слышал прежде. — Ты должна это сделать, иначе нет тебе прощения!

Джоди ничего не оставалось, как выступить вперёд. Ребята шарахнулись в стороны, словно она в одночасье стала неприкасаемой. Под направленными на неё взорами Джоди опустилась на колени перед телом Алека. Теперь плакали уже многие — кто в голос, кто еле слышно всхлипывая. Джоди последний раз обвела всех взглядом, словно надеясь, что кто-нибудь избавит её от этой тягостной обязанности, но никто не проявил желания. Тогда она, всё так же на коленях, протянула руку к полуоткрытым глазам Алека Смартца, и в тот миг, когда она почти коснулась его век, Алек произнёс:

— Лапы прочь от моего лица!

Вот это был кадр! Достойный рекламы «Кодака». Джоди завизжала, и мне даже показалось, что кожа на её лице обтянулась, как бывает при сильном ускорении в кабине реактивного истребителя. Она отпрянула, поскользнулась и с шумом и плеском брякнулась на мокрые неструганые доски настила. Надеюсь, она вогнала себе в зад чувствительное количество заноз.

Как уже упоминалось, я бы и рад похвастать, как мы с Тайсоном совершили героический поступок и спасли Алека, но хвалиться нечем. Потому что Алек в спасении не нуждался. В плавании, как и почти во всём остальном, он тоже был мастером. Да, его придавило упавшим бимсом, но он освободился самостоятельно и в тот момент, когда из воздушного кармана вышел воздух, Алек как раз оказался около люка; так что он проскочил через него раньше нас и спрятался в рулевой рубке. К счастью, на меня снизошло поистине божественное озарение, в результате которого Алек превратился в ту самую столь востребованную серебряную пулю. Пулю, которая была нам нужна, чтобы нанести смертельный удар чудовищу по имени Теневой клуб.

Алек с готовностью согласился сыграть роль утопленника. Ещё бы — цель будет достигнута, а помирать при этом не потребуется. Самой трудной для него задачей в нашей маленькой комедии было не моргать и не ойкнуть, когда его голова стукнулась о доски причала, но он справился блестяще. Честное слово, я и сам на секунду поверил, что он мёртв.

— Не смешно! — возмутилась шахматистка, когда Алек поднялся на ноги.

— А мы и не собирались вас веселить, — отрезал я.

Джоди тоже встала.

— Вот психи, — прошипела она. — Да вы оба больные на всю голову!

Я не выдержал и расхохотался, но мой смех быстро пошёл на убыль. Подумать только — она искренне считала, что это мы с Алеком ненормальные!

— Надеешься, ваша выходка что-нибудь изменит? — презрительно продолжала Джоди. — Напрасно. У Теневого клуба ещё дел непочатый край!

Я покачал головой.

— Теневой клуб приказал долго жить.

Она оглянулась вокруг, не уверенная, есть ли у неё поддержка, затем вперилась в нас глазами. Вот так мы и стояли друг против друга, как будто между нами пролегла невидимая черта.

— Кто из вас считает, что Теневой клуб мёртв? — спросил я.

Всё равно что задать трудную задачку на уроке математики. Все стояли и переглядывались, никто не хотел сделать первый ход. И тогда Томми Николс, который всегда первым находил правильный ответ на самые заковыристые вопросы, сделал шаг вперёд. За ним последовал кто-то ещё, за тем — ещё, и в конце концов почти вся толпа перекочевала к нам с Алеком и Тайсоном. Нет, не стану грешить против правды — Джоди не оказалась в одиночестве; при ней осталось человек пять-шесть. Думаю, всегда найдутся люди, для которых вкус ненависти слишком сладок, и так просто они от этого блюда не откажутся. Зато остальные... ну, скажем так, потеряли аппетит.

Джоди перевела холодный взгляд с меня на Тайсона. Глаза её чуть смягчились.

— Ты ему ничего не должен, Тайсон, — сказала она. — Тебе ни к чему делать вид, что ты на его стороне.

Тайсон пожал плечами.

— Из того, что мы с тобой пару раз прогулялись в город, вовсе не следует, что теперь я обязан встать на твою.

Полиция прибыла тихо и незаметно — ни сирен, ни суматохи. Всего одна патрульная машина. Оказывается, кто-то из жителей домов на склоне холма позвонил и рассказал, что тут корабли с неба падают. К тому времени как полицейские нашли нас, половина ребят, включая Джоди, уже разбежалась, а оставшиеся были готовы признаться во всех своих бесславных деяниях. Однако этим ребятам требовалась беседа не с полицией, а с собственными родителями. А также с мистером Грином. Они обязаны были пойти в его разгромленное жилище и повиниться во всём. Лучше вообще не впутывать сюда полицию, иначе хлопот не оберёшься. Ещё и пресса добавит. Ну и какая от всей этой шумихи будет польза?

Единственная личность, которую бы я с удовольствием сдал копам — это Джоди Латтимер, но когда полицейский приблизился к нам, я понял, что из этого ничего не выйдет.

— Джаред Мерсер, — сказал шериф Латтимер. — Чего и следовало ожидать. — Он перевёл взгляд на кучку ребят, изо всех сил старавшихся не трястись. — Что тут произошло?

— Старый буксир свалился, — доложил я. — Ветром сдуло. Мы видели, как он падал.

— А почему вы все такие мокрые?

— А у нас тут клуб моржей, — быстро нашёлся Алек. — Мы про них в новостях слышали. Ну, вы знаете — люди, которые купаются в морозы. Вот мы и решили попробовать.

— Отстой, — высказал своё мнение Тайсон.

Шериф Латтимер несколько секунд пристально изучал его.

— Сдаётся мне, я видел тебя с моей дочерью?

— Больше не повторится, сэр!

— Отлично.

Он задал ещё несколько вопросов, но в конце концов махнул на нас рукой — подумаешь, горстка детишек затеяла какие-то глупые забавы в Президентский день. Понимаю, я должен бы стыдиться, когда, глядя в глаза отцу Джоди, врал ему напропалую; но я на своём веку успел побыть и хорошим парнем, и плохим, и у обоих кое-чему научился. Например, что «честность лучше всего», исключая те моменты, когда предпочтительнее соврать. Зная по собственному опыту, на что могут пойти родители ради своих отпрысков, я решил, что сейчас не время и не место для того, чтобы открыть мистеру Латтимеру правду о его дочери.

Он предложил нам развезти всех по домам, но приглашение приняли лишь немногие. Сами понимаете — уж лучше дрожать от холода в мокрой одежде, чем явиться домой в полицейской машине.

Шериф с частью ребят уехали, а остальные молча разбрелись по домам. Мы с Тайсоном и Алеком немного задержались у наглухо заколоченного ларька с рыбачьим снаряжением.

— Слушай, а это было так необходимо — делать мне искусственное дыхание рот-в-рот? — поинтересовался Алек.

Я содрогнулся при воспоминании.

— А что ещё оставалось? На что только не пойдёшь ради достоверности. Уж поверь, удовольствие было ещё то.

Тайсон обнял себя руками — здесь здорово дуло, холод пробирал насквозь.

— Как думаешь — твоя мама приготовила что-нибудь вкусненькое на обед? — спросил он.

Я засмеялся. Мама даже на День благодарения не сильно разгонялась с готовкой, а сегодня был всего лишь Президентский день.

— А ты сам как думаешь? — задал я встречный вопрос.

Тайсон вздохнул.

— Небось опять пицца или еда на вынос...

Я повернулся и взглянул на останки буксира. Рубка пока ещё высилась над водой, но придёт прилив и накроет её.

Затем я обернулся к Алеку. Вид у того был... М-да. Здорово ему досталось, вон, вся морда заплыла. Что бы вы сказали парню, который пару часов назад пытался вас убить, а потом сам чуть не погиб?

— Пойдём к нам, Алек, — вот что сказал я. — Посидишь немного у нас. А?

— Да нет, что-то не хочется. — Но он промок до нитки, а тут ещё холодный резкий ветер... Алек взглянул на дорогу, прикинул, что до своего дома ему куда дальше, чем до нашего...

— Ладно, разве что ненадолго, — сказал он.

Правильно говорят: в шторм хороша любая гавань.