Хорошо Баха слушать на морском берегу: там много звуков, которые родственны звукам Баха. Его музыка рождена здесь и растворена среди шума волн, крика чаек, шелеста пены на песке.

Хорошо Баха слушать в горах: там ближе звезды, на которые необходимо смотреть, внимая фугам и хоралам.

Хорошо Баха слушать в лесу: там даже стволы сосен напоминают нам орган, питающийся духом земли.

И только в концертных залах слушать Баха не очень хорошо: там ему тесно. И потому людям, погружаясь в эту музыку, приходится закрывать глаза.

…..

Музыка Баха удивительным образом способна придать значимость любому визуальному явлению. Что бы мы не наблюдали и не осмысляли, баховское сопровождение неизбежно усиливает во много крат впечатление. Недаром эту музыку так умело используют рекламщики и кинематографисты!

Перечитывал Солженицина — тяжелое и трудное чтение!, — и лишь зазвучал Бах, стало еще труднее и легче одновременно. Труднее, так как музыка словно приблизила и полнее раскрыла трагедию русской истории; легче — потому что помогла обрести и укрепила веру и надежду, растерянные совсем было при чтении страшных свидетельств… Скорбно, сдержанно и сурово звучали хоры Мессы, а я, перечитывая «Архипелаг», воочию видел все то, что видел другой человек, о чем он свидетельствовал, — и вдруг понял его так, как не понял при первом знакомстве!

И Бах говорил в эти минуты со мною ровно об этом, явно предвидев и зная грядущую трагедию Человека.

…..

В живописи нет посредника между зрителем и картиной, созданной великим мастером. Конечно, могут вклиниться интерпретаторы, авторитеты, нашептыватели. Но, слава богу, чаще всего в ситуации «контакта» остаются двое: автор и зритель.

В музыке обязан быть третий. Это — исполнитель. Даже если сам слушатель исполняет для себя какую-то музыку, то он неизбежно взаимодействует внутри своей души двумя составными компонентами — воспроизведением и восприятием. И это взаимодействие есть тайна и загадка.

Когда мы разглядываем картину художника, мы редко слышим музыку. Нам физиологически хватает рецепции одного анализатора. Но когда мы слушаем музыку, мы почти всегда, порой не отмечая этого явления холодным разумом, ясно и четко видим! Мы видим образы. Мы видим картины. Мы видим то, что давно позабыли (из детства, например). Мы видим то, что никогда не видели в реальной жизни. Мы обнаруживаем вдруг, что хорошая музыка способна возбудить в нас зрительную фантазию!

Музыка — это «внутренние», другие глаза человека. Счастлив и блажен тот, кто способен ими видеть: четыре глаза лучше, зорче и внимательнее, чем два.