Ниже мне хочется дать высказаться еще и тем людям (некоторые из них — мои хорошие знакомые и друзья), для которых Бах уже давно стал необходимостью в жизни. Которые давно к нему пришли и уже не могут ощущать себя без него. Пользуясь теорией стадий Абигайль Хаузен, я могу отнести таких людей к достигшим состояния «многовариантности восприятия», «парадоксальной» стадии. Слава Богу, что сами они, скорее всего, не подозревают об этом! Они просто любят Баха. Каждый по-своему. Но при этом у всех глубокая привязанность личности и Баха напоминает настоящую, проверенную временем добрую Дружбу.

…..

«Я слушаю Баха более 20 лет. И не могу наслушаться. И Бог его знает, за что я его люблю. Но я попытаюсь рассказать… … этот РУЧЕЙ… Он течет из вечности в вечность. Надежно укрытый от пошлости и цинизма масс-медиа, он дарит глоток родниково-чистой, гениально-простой и бесконечно-сложной бессмертной классики. Музыка Баха — это окно во Вселенную. Бах — самый космический композитор. Огромный, холодный, черный космос с его бесконечными пространствами компенсируется роскошным цветением жизни на отдельных планетах. Как он чувствовал его! Мы, в большинстве своем, ходим по земле и смотрим себе под ноги. Он же обратил свое лицо к Богу и понял глубину совершенства сотворенного им мира. И то, что он понял, он попытался выразить в своей музыке…» (А.Д.)

…..

«Музыка Баха отвлекает от сознания собственной индивидуальности, уводит к обзору чего-то более общего…

Мне кажется главная идея музыки Баха — время, его неумолимость, а значит и судьба, подвластная времени, рок, обобщенность (чего?), упорядоченность…

Бах очень утешает. Для меня это главное, в его музыке есть особая скупая мужская уравновешенность, ясность и живописание каких-то общих законов. Он высказывает действительно истинные вечные правды, жестокости которых внимаешь и осознаешь их правоту и невольно забываешь о сиюминутном, о своем частном, еще минуту назад казавшемся главным… И жестокость, неумолимость времени не кажутся такими уж жестокими, раз это всеобщая участь, подвластность настоящим нерукотворным законам бытия, которые по природе своей бесстрастны, отвлеченны, едины для всех… (М.А.)

…..

«Бах-Богословие в Музыке.

Я учился в музыкалке с 8 лет (гитара), однако классика не трогала. И вот в 15 лет в момент глубоких раздумий о Смысле Всего Сущего услышал по радио (всего-то) маленькую прелюдию f-moll из клавирной книжки — и тогда понял — раз есть ТАКАЯ Музыка, значит есть и Всевышний! С тех пор каждый раз по-новому открываю в Бахе глубину веры, молитвы и высоту стремления к Высшей Гармонии; его музыка помогает верить и жить в соответствии с этой Гармонией… вот так…

Да возрадуется его душа ангельскому пению ныне, как радует он нас!» (А.Я.)

…..

«Больше всего — за Мессу си-минор! За клавирные концерты! За совершенство формы, за удивительную видимую простоту и естественность при внутренней сложности — ведь это и есть гениальность! Удивительный баланс голосов, нетривиальные модуляции… Баха я бы назвал человеком второго тысячелетия. (И.У.)

…..

«А мне Бах нравится своей эмоциональной сдержанностью.

Он переполнен эмоциями и в то же время никак их не выплескивает, сосредоточившись в себе. На мой взгляд, это очень ценное мужское качество.

Музыка Баха — строгая логическая конструкция, не лишённая однако же некоей божественности.

Классическую музыку в целом не особо слушаю сейчас, но Баха готов слушать часами. Настоящий хороший немец!» (И.З.)

…..

«В произведениях Баха часто используется полифония: 3—4 голоса звучат одновременно и не мешают, а взаимно дополняют друг друга. Например, Шесть Schuebler Chorales. Эти голоса являют собой пример того, как можно жить в любви и согласии, где каждый слышен, где каждый ценен, где все слушают всех и все вместе создают единое и прекрасное целое. Не являются ли эти голоса иллюстрацией слов Христа: возлюби ближнего своего, как самого себя. И всё это на подсознательном уровне. И не есть ли эта музыка сама любовь? Любовь божественная, вселенская. (А.Д.)

…..

«Что касается религиозности баховских сочинений, то наиболее пламенным, взывающим и страждущим „ревом“ его души для меня являются Скрипичные сонаты и партиты. А среди русских композиторов, ценивших искусство Баха, не могу не вспомнить Дмитрия Дмитриевича Шостаковича и его гениальный цикл 24 Прелюдий и фуг. Вот кто стал достойным преемником клавирного дела Баха. С одной стороны, Шостакович продолжил развивать полифонические идеи Баха, а с другой — сумел придать своим сочинениям иной, более современный (и местами русский) характер. Безумно люблю этот цикл, особенно в исполнении Николаевой, для которой он и был написан. А вдохновением для Шостаковича послужило николаевское исполнение „Хорошо темперированного клавира“ на фестивале, посвященном двухсотлетию со дня кончины великого композитора» (В.П.)

…..

«Современные технологии как раз „на руку“ музыке Баха. Именно благодаря им можно быстро и в достаточно полном объеме получить доступ к его гениальной музыке. Не нужны посредники. Сложность музыки Баха тоже не является препятствием, поскольку всё большее число людей занимается исключительно умственным трудом, и высокая сложность этой музыки их не только не пугает, а, наоборот, составляет и поддерживает интерес к ней» (А. Д.)

…..

«Попробую сформулировать и свои многолетние ощущения.. Я люблю его за то, что его музыка возвращает меня к равновесию, к собственному центру, за то, что убирает из меня эмоциональную шелуху, и я вновь вижу незыблемое… Мне кажется, что, слушая его, становишься не только свидетелем, но и участником «беседы гармонии с самой собой», потому что эта беседа течёт сквозь тебя. Люблю за текучесть и строгую и ясную красоту мелодий, за то, что музыка его пронизана не просто религиозностью, а непостижимым мистицизмом…, ощущением непосредственной близости к Духу. В конце концов, за то, что его музыка просто непостижима… (А.Н.)

…..

«Бах — это друг. И его музыка — это разговор с другом «по душам».

Как люблю я зимой, когда с неба падает хлопьями снег, зайти глубоко в лес со своим любимым плеером, встать посреди леса в белом безмолвии падающего снега и слушать трио-сонаты для органа. Какое блаженство нисходит тогда на мою душу! Как всё сливается воедино: и природа, и снег, и музыка! И одно есть часть другого, и всё едино в своих частях, и сам чувствуешь себя частью этого прекрасного мира — мира музыки Баха! (А.Д.)

…..

«Бах действительно близок к Богу. А значит, в нем есть всё: и глубина мысли, и возвышенность, и необычайная радостность, весёлость, любовь к игре и способность придумывать игры — всё мы это знаем в его музыке. Но я где-то читала, что он придумывал карточные игры. Именно потому, что он близок к Богу, он человек во всей полноте, потому он близок и нам. Мы справедливо находим в его музыке то, что нас возвышает, поднимает от земли, но все-таки часто пропускаем то, что делает наше пребывание на земле очень радостным. Но все это входит в его, баховскую, цельность. Цельная натура — значит, в ней естественно собрано и уживается всё» (Г.Т.)

…..

«Бах первейший авангардист своего времени. Как говорил Шёнберг, он впервые начал использовать все 12 тонов. Отсюда отказ от различных темпераций и переход на равномерную. …Можно представить, как фальшиво звучит современный строй для людей из XVII века… Ещё я люблю Баха за „винегрет“ стилей, которым он нас угощает» (Е.С.)

…..

«Раньше я относился к Баху, как к „еще одному, одному из многих других композиторов“, но лишь одно произведение, одно из его тысячи, заставило меня ему поклониться. Тогда, в тот момент, всё сошлось в одной точке: мокрая, серая осень, низкие тучи, моя отрешенность и Она, эта величественная Хоральная прелюдия… (BWV 638). Я словно выпал в космическое, абсолютно безграничное пространство… Эта музыка!.. Звуки скорби, надежды, плача, радости… Я тогда выплакал всю боль, что у меня была. Которая, казалось, была накоплена за всю прошлую жизнь. А с последним аккордом я освободился. И с тех пор — знаю и помню о Бахе как о сильнодействующем средстве» (В.Н.).

…..

«Когда писал диссертацию, а писал я ее мучительно трудно и долго, постоянно спотыкаясь на вопросе — А зачем оно мне надо?, — так вот, если бы не Бах, я бы эту работу не свершил. Забросил бы. Когда я приходил в отчаяние, когда все уже падало из рук, и сами руки падали тоже, только Бах выручал меня. Я садился к фортепьяно — и играл. Сначала — упавшими руками. После получаса силы возвращались. Но — даже не силы главное. Возвращалась уверенность. То есть — вера, по большому счету.

Когда на защите уже, среди прочего, спросили — кто Ваши соавторы, первым, кого я чуть было не назвал, серьезно, был Бах. А диссертация? Да, … по элементоорганической химии…» (К.Т.);

«Бах — как чистая вода. Вот это банальное сравнение все-таки явно к месту. Ведь что означает у нормального человека — напиться, утолить жажду? Много всего означает — и на уровне физиологии простой, и на уровне душевного наслаждения. Так же и с Бахом! Утолил жажду. Но — одноразово! Потом опять захочешь пить, да еще и сильнее! И ничем другим, как кроме кристальной родниковой водой, здесь не обойтись… Каждый день. Даже не осознавая этот процесс рационально» (В.Н.).