Проведем теперь сравнительный анализ рассмотренных выше религиозных учений. Разумеется, можно его проводить по великому множеству характерных для каждого из учений признаков, руководствуясь самыми различными методиками сравнения.

Однако такой подход не сможет дать нам особо полезных результатов. Подобного рода сравнения проводились уже многими исследователями, что нередко вызывало со стороны наиболее рьяных приверженцев того или иного религиозного учения массу возражений и даже возмущений. И что в итоге такой неблагодарной работы мы будем иметь? Наверное, не так уж и много, во всяком случае, ничего особо нового.

Пойдем другим путем. Попробуем заглянуть в коренную основу рассмотренных выше религиозных учений, то есть в комплекс их фундаментальных идей. Почему такой подход будет более продуктивным? Потому, что он позволяет выявить глубинные зерна этих учений, представить их внутреннюю суть, можно даже сказать, их истинный лик. Кроме того, он поможет нам найти или подтвердить источники их происхождения.

Отметим при этом следующее. Если та или иная идея будет присутствовать в большинстве религиозных учений, то это будет расценено двояким образом:

1. Во-первых, это может быть свидетельством того, что эта идея является универсальной, то есть которая либо определяет религию как таковую, либо является настолько важной, такой животворящей для человека, что она никак не может быть не включена в пантеон основных идей большинства религий мира.

Мы не будем акцентировать внимание на таких религиозных идеях, то есть идеях, определяющих религию как таковую. Анализ подобного рода идей не даст нам значимых результатов. Такие идеи следует скорее отнести к области философии религий, чем к анализу их социологического содержания.

2. Во-вторых, присутствие идеи в ряде религий мира может быть расценено как результат заимствования этой идеи более молодой религией у религии более старой.

 

2.1.1. Аналитическая таблица идей-признаков

Для сопоставительного анализа составим перечень наиболее характерных и важных идей, охватывающих рассмотренные выше религиозные учения. Будем отмечать меру присутствия этих идей и силы их реализации путем введения следующих обозначений:

Наиболее важные признаки-идеи отметим в разделе «Примечание» знаком *.

Весь массив религиозных идей-признаков разобьем на пять категорий:

1. Идеи устроения горнего мира и связи этого мира с миром земным.

2. Идеи о человеке и его месте в общей системе мироздания.

3. Идеи, относящиеся к ритуальной сфере.

4. Идеи религиозно-нравственной сферы, определяющие практику поведения человека на Земле, практику правильной (праведной)жизни.

5. Идеи, заключающие в себе четко выраженную социальную направленность.

Базируясь на рассмотренных выше свойствах основных религиозных учений и используя выбранные основные признаки-идеи (их всего 164), было проведено сопоставление учений по этим признакам-идеям. Полученные данные представлены ниже в виде таблицы.

Таблица основных идей-признаков религиозных учений

 

2.1.2. Общий анализ таблицы основных идей-признаков

При сопоставлении признаков идей, представленных в данной таблице, становятся заметными как высокая степень единства ряда религиозных учений между собой, так и довольно резкое отличие одних учений от других. Если говорить о выявленных различиях, то нельзя не отметить следующее:

1. Одни религиозные учения отличаются стремлением к поддержанию в обществе активных социальных позиций каждого его члена, другие, мягко говоря, «рекомендуют» большинству придерживаться более «покладистой» позиции. Некоторые учения призывают нас находиться как бы в стороне от социальной проблематики.

2. Целый ряд учений в большей степени склоняется к благости подавления многих жизненных потенций человеческой природы, чем к их раскрытию (разумеется, со здоровыми ограничениями извращений).

3. В целом ряде учений во главу угла выставляются здравые нравственные законы и правила межличностного поведения, в то время как этот аспект в других учениях явно приглушен. Так в одних учениях существуют вполне определенные законы и правила выращивания потомства, в других учениях этой проблеме придается второстепенное значение, в одних учениях активно действует принцип преимущественного выращивания лучших, в других каждый совершенно свободен в этом вопросе.

4. Догматы некоторых учений не вписываются с легкостью в логически непротиворечивую, направленную на развитие, стройную и отвечающую духу современности теологическую конструкцию. В некоторых религиях продолжает существовать практика совершения архаичных ритуальных процедур.

С одной стороны, это позволяет прикоснуться к первоистокам этих религий, к истокам древней нравственности наших далеких предков. С другой стороны, из этого следует, что при определенных условиях древняя архаичная нравственность, несмотря на достижения научно-технического прогресса, может проявиться вновь в виде выплесков дикости в наше, казалось бы, такое цивилизованное время. Россия на рубеже нового тысячелетия столкнулась на юге именно с такого рода проявлениями.

Нельзя не обратить внимания также на то, что откровения высших сил даются в ряде религий мира только изредка и только отдельным людям, а не скоплениям народных масс. Через другие религии наблюдаются более открытые проявления высших сил: при ярком свете, в многолюдном храме, что демонстрирует всенародный характер взаимодействия этих сил с живущими людьми.

5. Различные религии мира предоставляют человеку возможность руководствоваться в своей жизни принципиально различным комплексом практических установлений, предлагают придерживаться принципиально различных жизненных позиций (индивидуалистической и общинной).

Первая позиция (индивидуалистическая) заключается в том, что человек хотя и считает себя вовлеченным в общемировые процессы, однако не проявляет себя в качестве активной личности, напрямую не реализует соответствующие его религиозным убеждениям нравственные установки в общественную жизнь. Он формально выполняет религиозные отправления, продиктованные ему представителями религиозных структур. Человек при этом, по сути, оказывается вне действующего на него потока горних или церковных сил, а если он и вовлекается в него, то на очень короткое время и без большой самоотдачи.

Эту позицию с социологической точки зрения следует считать эгоистически-практической, позицией отдания традиционно закрепившейся квазидуховной «дани», не более того. В практическом плане она выражается в следующем типовом поведении индивидуума: я живу сам по себе, но если я сделаю то-то и то-то в религиозном плане, то мне, лично мне, за это воздастся какими-то благами. Вот и все!

Кстати говоря, к этой позиции можно отнести даже практику «отпущения грехов» специально предназначенными для этого людьми. Хотя следует признать, что практика отпущения грехов через покаяния священнику в сравнении со многими другими религиозными отправлениями выглядит существенно лучше, она обладает несравненно большой силой. Она требует от грешника словесного покаяния, воспринимаемого другим человеком. Ведь не так-то просто признаться в своих прегрешениях, ведь всегда человек чувствует облегчение, если он с кем-либо откровенно поделился своими проблемами. Тем более если воспринимающий это человек как бы «профессионально» (да простится здесь этот термин) на это поставлен.

Эта практика является социально востребованной и не требует заметных энергетических затрат. Так что, несмотря на некоторые не вполне положительные моменты этой практики (здесь мы не будем о них говорить), надо признать, что она имеет право на существование, она выполняет довольно полезную и нравственную, и социальную, и психологическую функцию. Поэтому совсем не случайно, что она крепко закрепилась в нашей повседневной жизни и так широко распространена.

Совсем иное дело, если мы говорим о практике подставления чужого за собственные прегрешения. И здесь известный козел отпущения является лишь одним из вариантов такого подставления. Если заглянуть поглубже в эту практику, то мы увидим, что при таком подходе формируется как бы целая мировоззренческая система, основанная на уповании на извне приходящее избавление. Отсюда проистекают и находят свои оправдания очень многие социальные и нравственные проявления нашей жизни.

6. Даже беглый взгляд, брошенный на представленную выше таблицу, позволяет сделать один важный вывод. Существуют религиозные учения, которые по целому числу идей-признаков (иногда по подавляющему числу) оказываются очень схожими между собой. В то же время существуют учения, которые являются очень отличными друг от друга. Поэтому будет крайне полезно сделать следующий шаг, а именно произвести подробный анализ результатов сопоставления рассматриваемых религиозных учений по степени их соответствия друг другу.

 

2.1.3. Определение степеней соответствия различных религиозных учений между собой

Сопоставление религиозных учений по представленному выше набору признаков-идей будем проводить следующим образом:

1. Если тот или иной признак в явной форме присутствует в обоих сопоставляемых между собой учениях (в обоих этому признаку присвоен знак + или + +), то будем считать, что эти учения совпадают между собой по данному признаку. Количество таких совпадений для данной религиозной пары обозначим символом A1.

2. Если тот или иной признак отрицается обоими сопоставляемыми учениями (в обоих этому признаку присвоен знак – или-), то будем считать, что эти учения также совпадают по данному признаку между собой. Общее количество таких «отрицательных» совпадений в этой паре обозначим символом A2.

3. Общее число явных совпадений для каждой пары сопоставляемых учений обозначим символом А = A1 + A2.

4. Если тот или иной признак хотя бы в одном из сопоставляемых между собой учений выражен не вполне определенно, присутствует в неявном виде (то есть хотя бы в одном учении этому признаку присвоен знак +–), то будем квалифицировать такой результат как полусовпадение этих учений по данному признаку. Общее количество таких полусовпадений в каждой паре обозначим символом В.

5. Если тот или иной признак откровенно отрицается в одном из сопоставляемых религиозных учений, а в другом он явно присутствует (то есть в одном учении этому признаку присвоен знак + или + +, а в другом – знак – или-), то будем считать, что эти учения не совпадают по данному признаку между собой. Общее количество таких несовпадений обозначим символом С.

Определим численные значения А, В и С для всех пар религиозных учений.

Составим новую таблицу (см. ниже), в верхней строке и в крайнем левом столбце которой перечислим все рассмотренные выше учения. На остальном поле таблицы в местах-квадратах пересечения каждого столбца с каждой строкой (каждый квадрат соответствует паре учений) приведем значения А, В и С для каждой пары в виде дроби А/В/С. Представим эти значения в левой нижней части таблицы.

Проведем качественное сопоставление религиозных учений. Если общее число явных совпадений для той или иной пары приближается к 100, равно 100 или даже несколько превосходит 100 (общее число признаков равно 164), а число несовпадений С меньше 20, то будем расценивать этот результат как свидетельство высокой близости этих учений между собой, свидетельством высокой степени их родства. Отметим для наглядности на общем поле таблицы соответствующий этой паре квадрат знаком +.

Если число совпадений А для тех или иных пар религиозных учений оказывается минимальным (этому условию соответствует значение А ~35), а число несовпадений С существенно превосходит число совпадений А (С находится в диапазоне от ~50 до ~100), то будем считать это свидетельством большой удаленности этих учений. Отметим для наглядности на общем поле таблицы соответствующий этой паре квадрат знаком –.

Остальные пары учений отнесем к парам, имеющим средний уровень соответствия, эти пары мы не будем ничем выделять. Для качественной оценки степени соответствия пар применим пятибалльную шкалу, известную нам со школы. Поместим результат этой оценки в верхней правой части таблицы, заполнив оставшиеся ячейки.

Отметим наиболее важные моменты сопоставительного анализа, вытекающие из данных, представленных в этой таблице (см. ниже):

1. Имеются две зоны таблицы, два блока религиозных учений, внутри которых прослеживается очевидное единство охватываемых ими учений. Это означает, что уровень соответствия этих учений максимально высок. Первый блок включает в себя католицизм, протестантизм, православное христианство, второй – индуизм, конфуцианство, ведизм.

Таблица сопоставления признаков-идей различных религиозных учений

2. То, что мы получили явное свидетельство общего единства религиозных направлений первого блока (католицизм, протестантизм, православное христианство), говорит о том, что все они являются ветвями одной религии – христианства. Следует лишь отметить, что православное христианство все же расположено несколько ближе к католицизму, чем к протестантизму. Протестантизм и католицизм более близки между собой. Так и должно быть, ведь протестантизм в свое время отпочковался именно от католицизма, оставив православное христианство в стороне. Католицизм же и православное христианство разошлись друг с другом тоже не столь давно, примерно 1000 лет назад, что для многих религиозных направлений нельзя считать очень большим сроком. И все же «отпочковывание» православного христианства от католицизма произошло раньше возникновения протестантизма, что не «могли не заметить» соответствующие численные значения А/В/С.

Так что мы совсем не зря подвергли анализу не все христианство в целом, а разбили его на отдельные ветви. Мы тем самым апробировали предложенную методику сравнительного анализа, применив ее к широко известным религиозным учениям: католицизму, протестантизму и православному христианству.

В целом можно сказать, что на фоне многих иных религиозных учений христианство выглядит как учение, выступающее достаточно единым фронтом. Так что экуменистические попытки, неоднократно наблюдавшиеся в мировой истории, имеют и будут иметь под собой веское основание. Но некоторое различие отдельных ветвей христианства все же наблюдается. Особенно это становится заметным при сопоставлении отдельных христианских ветвей не между собой, а при сопоставлении их с другими учениями.

3. Заметен блок пар, учения которых в наибольшей степени отличаются друг от друга. Этот блок расположен в левой нижней части таблицы. С одной стороны, он включает в себя все христианские направления (католицизм, протестантизм, православное христианство), а с другой – ряд религиозных направлений откровенно восточного свойства (индуизм, конфуцианство, ведизм). Кроме того, в этот же блок попала пара «буддизм – ислам».

4. Остальные пары религиозных учений можно отнести к парам, обладающим степенями соответствия среднего уровня. Их основные численные характеристики варьируются в диапазоне А/В С = ~50… 70 / ~50… 70 / ~30… 70.

Теперь перейдем к более детальному анализу полученных результатов.

Начнем с анализа пар «католицизм – ислам», «протестантизм – ислам», «православное христианство – ислам».

Как следует из таблицы, ислам довольно близок к протестантизму и католицизму, несколько дальше от него располагается православное христианство. Здесь все более или менее понятно. Ислам выступил на арену мировой истории при наличии иудаизма и христианства. Причем он выступал не как направление, откровенно противоречащее этим учениям. Ислам в значительной мере включает в себя положения иудаизма (считая его первым божественным откровением) и христианства (считая его вторым откровением), отводя себе место 3‑го, завершающего откровения, более верного и правильного. Большая удаленность ислама от православной ветви христианства (эта пара имеет А/В/С = 53/76/35) объясняется прежде всего тем, что эта ветвь христианства немало вобрала в себя из ведического наследия, а ислам от ведизма довольно далеко расположен (пара «ислам – ведизм» имеет А/В/С = 56/58/50).

Из христианских ветвей ислам оказался наиболее близким к протестантизму (для этой пары А/В/С = 66/72/26). Казалось бы, мы получили не совсем правильный результат, ведь протестантизм отпочковался от католицизма много позже возникновения ислама. Но здесь играют роль другие факторы. Во-первых, и протестантизм, и ислам отличаются, скажем так, большей практической направленностью, чем католицизм и православное христианство. Во-вторых, и протестантизм, и ислам выступили в период своего становления со стремлением упростить многие стороны жизни человека, упростить его взаимодействие с богом, упростить теологические положения ортодоксальных ветвей христианства. В-третьих, оба этих учения выступили с корректировками прежних христианских и иудейских догматов, корректировками, оказавшимися во многом когерентными друг другу.

Рассмотрим пары «католицизм – иудаизм», «протестантизм – иудаизм», «православное христианство – иудаизм». Здесь складывается ситуация, во многом похожая на предыдущую, но с одним замечанием. Иудаизм в целом ближе к христианству, чем ко многим другим религиозным направлениям. Этого и следовало ожидать: христианство возникло, исходя из догматов иудаизма. Но опять православное христианство оказалось менее всех созвучным с иудаизмом. Для пары «католицизм – иудаизм» мы имеем А/В/С = 72/50/42, для пары «протестантизм – иудаизм» – А/В/С = 75/47/42, а для пары «православное христианство – иудаизм» – А/В/С = 57/53/54. Последний эффект опять связан с древним ведическим наследием.

Но что любопытно, ислам оказался в целом более близким к православному христианству, чем к иудаизму («православное христианство – иудаизм» – 57/53/54, а «православное христианство – ислам» – 53/76/35). Показатель, характеризующий разность совпадений А и несовпадений С для пары «православное христианство – ислам» (А – С = 53–35 = 18), здесь лучше, чем для пары «православное христианство – иудаизм» (А – С = 57–54 = 3). Ислам оказывается заметно «роднее» православному христианству, чем его «официальный» далекий первоисточник – иудаизм.

Рассмотрим теперь степень соответствия христианских ветвей с буддизмом. Здесь мы тоже наблюдаем приемлемое соответствие. Разумеется, не такое сильное, как между христианством и иудаизмом, но все же довольно заметное. В чем тут дело? А дело в том, что буддизм оказал заметное влияние на христианское учение, по крайней мере, на самом раннем этапе своего возникновения. Недаром идею влияния буддизма на христианство многие авторы признают не как гипотезу, а как реальный факт (см., например, /72/). Существуют даже публикации, в которых о длительном пребывании Иисуса Христа в Индии, где он якобы обучался у буддийских монахов, говорится со всей определенностью (см., например, /67/).

А вот с теми религиозными учениями, которые можно назвать учениями откровенно восточного свойства (хотя буддизм тоже является таковым), у христианства, как говорится, не сложилось полного взаимопонимания.

Практически все христианские направления при сопоставлении их с индуизмом, конфуцианством и ведизмом дают самые низкие уровни соответствия (от А/В/С = 27/42/95 и А – С = – 68 для пары «католицизм – ведизм», до А/В/С = 36/74/54 и А – С = – 18 для пары «протестантизм – конфуцианство»). И лишь для пары «индуизм – православное христианство» (А/В/С = 40/58/66) мы имеем чуть лучшее соответствие по числу А. Однако и здесь число явных несоответствий С очень велико: С = 66, то есть общий баланс А – С все равно составляет отрицательную величину А – С = –26.

В чем дело, почему наблюдается такое явное несоответствие христианства с большинством учений восточного толка? Потому, что в этом, казалось бы, неожиданно обнаруженном факте как раз и кроется одно из фундаментальных, но давно забытых явлений мировой истории, забытых, возможно, вполне намеренно. Причем нужно особо подчеркнуть, что этот факт нельзя отнести к разряду случайных. Данные представленной выше таблицы говорят об этом со всей определенностью.

Проанализируем теоретически возможные причины-варианты такой ситуации:

1. Христианство не возникло и не развилось в качестве естественного продолжения какой-либо религии из вышеописанной триады древних восточных религий (индуизм, конфуцианство, ведизм). Оно взяло на вооружение что-то другое.

2. Христианство возникло в качестве религии отрицания одной или нескольких религий данной триады.

3. Христианство отпочковалось от какой-либо иной религии, совсем не связанной с восточной религиозной мыслью.

4. Христианство родилось в результате отделения от религиозного учения, которое в свою очередь родилось много ранее его, причем родилось в качестве религии отрицания одной из уже существующих религий данной триады.

Первое положение можно считать бесспорным.

Второй вариант, основываясь на современных представлениях об истории возникновения и развития христианства, вероятнее всего, не очень-то к нему применим, поскольку никаких полноценных данных о том, что в истории возникновения христианства отмечались свидетельства явного отрицания ключевых положений индуизма, ведизма и конфуцианства, нет. В то же время нельзя исключать возможность, что христианство со временем приобрело такую направленность. Столь резкое несоответствие христианства восточной триаде позволяет это признать.

Третье положение принять нельзя, поскольку известно, что христианство напрямую связано с иудаизмом, а иудаизм, как известно, является религией, в значительной степени связанной с восточными вероучениями.

Четвертое положение вполне допустимо. Учтем здесь также то, что область существования конфуцианства географически очень удалена от области существования христианства и что ислам возник существенно позже христианства.

Итак, мы можем теперь сформулировать следующие промежуточные утверждения, которые уже более точно локализуют положение христианства в истории общемировой религиозной мысли, определяют его место на дороге мировой истории. Христианство, не формируясь в качестве естественного продолжения какой-либо древней религии из вышеупомянутой триады, возникло в результате отпочковывания от другого религиозного учения, родившегося ранее в качестве контррелигии к одному или ряду учений этой триады. Резкое несоответствие христианства религиям этой триады дополнительно определяется довольно негативным отношением к этой триаде со стороны других религий, также возникших в результате отрицания или корректировки догматов триады (такой религией видится теперь только буддизм). В качестве единственно возможной контррелигии при этом выступает иудаизм, а в качестве религий, которым он противопоставлялся, могут выступать индуизм и ведизм.

Опираясь на данные, представленные в таблице, проведенный выше анализ и некоторые другие обстоятельства (о них чуть позже), можно еще более конкретизировать выведенное выше утверждение: христианство возникло в результате отпочковывания от иудаизма, родившегося в свое время в качестве контррелигии ведического учения, в период возникновения оно дополнительно было пропитано идеями буддизма, который в свою очередь «оттолкнулся» в своем развитии от учения индуизма, во многом конфликтуя с ним.

Рассмотрим теперь ислам. Довольно высокая степень соответствия ислама с христианством была уже отмечена выше. И все же иудаизм ближе всех расположен к исламу (для пары «ислам – иудаизм» мы имеем А/В/С = 73/61/30, а величину А – С = 73–30 = + 43). Это и немудрено, учитывая происхождение ислама и то немаловажное обстоятельство, что географическое пространство, где распространен ислам, находилось ранее и сегодня находится рядом (а то и просто совпадает) с пространством, где так или иначе продолжает существовать иудаизм.

А вот с буддизмом ситуация получается иная. Из всех религиозных учений ислам максимально удален от буддизма (для пары «ислам – буддизм» А/В/С = 31/75/58, а величина А – С = – 27). Что же, это немудрено, тем более что эти религии зародились не только в разные исторические эпохи, но и в разных географических районах. К тому же население этих зон до поры до времени не сильно контактировало между собой.

Только в эпоху исламских завоеваний буддизм был вынужден вступить с исламом в прямой контакт. Как и следовало ожидать, активные и воинственные исламские завоеватели основательно потеснили приверженцев социально пассивного буддизма. Они практически ликвидировали его на территории Средней Азии, сократили число его сторонников в Индии и отчасти оттеснили буддизм еще дальше на восток, прежде всего в Индокитай. Так что совсем не случайно, что и сегодня, в XXI веке некоторые экстремисты с исламским акцентом (скажем так) совершенно безжалостно расправляются с древними историческими памятниками буддийского происхождения.

Степень соответствия ислама с индуизмом, конфуцианством и ведизмом несколько выше, чем степень его соответствия с буддизмом, хотя она все же находится на низком уровне, который не позволяет сделать вывод об их приемлемом соответствии. Баланс «соответствие – несоответствие» для этих пар практически близок к нулю. И лишь для пары «ислам – конфуцианство» он несколько выше (А – С = 54–25 = + 19). Этот эффект объясняется наличием общих для данных религий качеств, таких как нацеленность на мирское бытие, на надлежащее социальное устроение и т. п. Следует обратить внимание также на то, что пара «ислам – конфуцианство» демонстрирует нам максимальное из всех сравниваемых пар соответствие по числу полусовпадений, эта пара имеет значение В = 82. Это свидетельствует, что эти религии могли иметь некогда единый источник происхождения, унесенный впоследствии потоками времени.

Перейдем теперь к иудаизму. Здесь мы увидим довольно интересную картину. Как уже говорилось выше, иудаизм достаточно близок к христианству и исламу. Ближе всех иудаизм оказался к исламу (для этой пары А/В/С = 73/61/30). О причинах такой близости мы уже говорили выше. Кстати, эта близость в определенной степени и служит объяснением того известного факта, что «выяснение отношений» с Израилем ряда государств исламской ориентации протекает уже много-много лет.

Близкое всегда мучительно больно и долго соперничает и борется с близким, в то время как далекие с другими далекими, как правило, быстро определяют свое «место под солнцем» в сторону окончательной победы одного над другим. Либо одно сильное далекое с другим сильным далеким начинают взаимодействовать как бы «в параллель». В этом случае, когда мощь далеких социальных образований велика, каждое из них опирается на столь же различную далекую культуру, основательно закрепленную в массах. Чтобы одна культура окончательно вытеснила другую, требуются очень большие усилия и длительный период времени. В этой ситуации происходит не только прямая борьба, но со временем начинается налаживание контактов между культурами, торговых, политических и др. Действия же по распространению одной культуры в сторону другой протекают постепенно, по мере сил и возможностей каждой из культур. Такой тип взаимоотношений мы нередко наблюдаем в мировой истории.

При этом различия в признаках-идеях можно рассматривать не просто как теологические отличия одного учения от другого, их можно рассматривать и как различия в плане идеологической борьбы. Если одна культура вооружена, скажем так, несоизмеримо лучшим идеологическим оружием, обеспечивающим достижение более высоких качеств населения, то эта культура, как правило, оказывается победителем.

За историческими примерами не нужно далеко ходить. Встреча социально активного ислама с пассивным буддизмом не могла не привести к тому, что буддизм легко был вытеснен из многих районов Центральной Азии. Но сколько кровопролитнейших войн мы знаем из истории, которые происходили между государствами, в которых доминировали близкие по духу и признакам-идеям религиозные учения. И здесь родство католицизма и протестантизма, католицизма и православия, ислама и католицизма и др. являлось не останавливающим бойню, а именно форсирующим эту бойню фактором.

Иудаизм удален от буддизма в наибольшей степени по сравнению с другими парами (для данной пары А/В/С = 50/46/68, А – С = – 18). Да это и понятно, обе эти религии имели различную идейную направленность. В отношении упомянутой выше триады (индуизм, конфуцианство, ведизм) иудаизм имеет чуть лучшее соответствие, чем с буддизмом. Но все же степень этого соответствия не такая уж и высокая.

Обратим теперь внимание на пару «иудаизм – ведизм» (А/В/С = 66/30/68). Здесь мы «вдруг» обнаруживаем, что число полусовпадений В у этой пары крайне мало, оно близко к абсолютному минимуму, полученному для пары «индуизм – ведизм» (В = 26). Но в последнем случае это связано с очень близким соответствием индуизма и буддизма, там числу полусовпадений В просто не нашлось места, поскольку число совпадений А там абсолютно доминирует. В паре же «иудаизм – ведизм» ситуация совершенно иная. Для этой пары мы можем констатировать следующее:

1. Иудаизм сходен с ведизмом по многим признакам-идеям, но в такой же степени он несходен с ним.

2. Число признаков-идей, которые нечетко выражены в обеих религиях, крайне мало, что типично только для очень близких религиозных учений.

Так почему же мы имеем для пары «иудаизм – ведизм» такое малое число полусовпадений В, большое число совпадений А и еще большее число несовпадений С? Здесь следует подчеркнуть, что среди всевозможных пар количество пар с близкими значениями А и С довольно велико, а вот пар с малыми численными значениями В почти нет. Так что можно считать, что пара «иудаизм – ведизм» является уникальной парой. Может быть, мы здесь нащупали нечто новое, неизвестное ранее?

Попытаемся в этом разобраться. То, что пара «индуизм – иудаизм» имеет параметры А, В и С, близкие к параметрам А, В и С для пары «иудаизм – ведизм», очевидно, поскольку ведизм очень близок к индуизму. Это обстоятельство не придает нам ясности в объяснении установленного выше факта. Можно было бы предположить, что иудаизм и ведизм являются абсолютно независимыми религиозными учениями, а полученная степень соответствия 66/30/68 является результатом случайности.

Однако если мы рассмотрим действительно более или менее независимые учения, значительно отделенные друг от друга по времени и месту возникновения, то обнаружим, что для таких пар характерны совершенно иные сочетания А, В и С. Так для пары «ислам – конфуцианство» мы имеем А/В/С = 54/82/25, для пары «буддизм – ислам» – А/В/С = 31/75/58, для пары «конфуцианство – протестантизм» (уж совсем удаленные учения) – А/В/С = 36/74/54. Таким образом, высокая степень несоответствия религиозных учений характеризуется не малыми, а как раз большими значениями В при невысоких значениях А, что вполне логично, если говорить об их действительной независимости. Причину такой неординарной ситуации, какую мы наблюдаем у пары «иудаизм – ведизм», нужно искать где-то в другом месте.

Проясняют положение пары «индуизм – буддизм» (58/49/57) и «буддизм – ведизм» (56/41/67), которые приближаются по своим параметрам к паре «иудаизм – ведизм» (66/30/68), но имеют менее выраженные отличия в значениях А, В и С. Мы знаем из мировой истории, что буддизм возник в значительной степени как контррелигия индуизму, взяв, однако, из индуизма основательный багаж религиозных догматов, при этом заменив одну часть из этого багажа на прямо противоположное, а другую часть оставив почти без изменения, лишь интерпретируя ее несколько по-своему.

Так вот, оказывается, в чем дело. Теперь мы можем констатировать следующее:

1. Довольно высокая степень соответствия иудаизма и ведизма (А = 66) говорит о том, что одна из этих религий, вероятнее всего, произошла от другой.

2. Образование более поздней религии произошло в результате отрицания значительного числа базовых догматов и соответствующих им признаков-идей, присутствующих в более ранней религии.

Итак, более поздняя религия возникла в значительной степени как контррелигия в отношении ранней. Теперь многое начинает становиться на свои действительные исторические места. Еще одно последнее усилие, и мы установим истину.

Всякий, кто внимательно изучал Библию, не может не признать, что в эпоху зарождения иудаизма уже существовали так называемые языческие верования и многие народы, исповедующие их. Выше было показано, что многие из этих верований имели определенно ведическое происхождение. Истории других народов (кроме одного) Библия не уделяет особого внимания, тем самым подспудно как бы сводя всю мировую историю к истории одного народа и его ближайших ответвлений. Такой некомплексный подход наводит на определенные мысли. Да и само перечисление многочисленных родословий, начиная от первочеловека Адама до основных персонажей Ветхого Завета, выглядит в большей степени как претензия на всеохватность и подтверждение древности, чем как достоверный исторический факт.

Всякий, кто внимательно изучал историю, анализировал датировки и месторасположения наиболее важных археологических находок-открытий, не может не признать, что так называемая языческая, то есть в значительной степени ведическая, культура имеет очень древнюю историю, уходящую своими корнями в незапамятные времена. Причем большинство из этих находок-открытий, относящихся к древним временам, не сосредоточено в географических зонах, близких к местам обитания, описанным в Ветхом Завете. Существует множество других фактов и веских соображений, указывающих на все это (см., например, /2, 5, 6, 9, 11, 26, 69/ и др.).

Итак, можно сделать следующие выводы:

1. Ведизм представляет собой более древнюю религию, чем иудаизм.

2. Иудаизм возник в результате отпочковывания от ведизма.

3. При отделении от ведизма иудаизм позаимствовал у него много идей, относящихся прежде всего к практической стороне земного существования (см. таблицы).

4. Иудаизм отделился от ведизма в значительной степени как контррелигия.

Рассмотрим теперь степень соответствия буддизма с другими учениями. Буддизм, как уже говорилось выше, близок к христианству, для католической и православной его ветвей соответствующие значения А – С положительны и довольно велики, да и само значение А находится на уровне ~60. Только протестантизм имеет меньшую степень соответствия (здесь А/В/С = 50/63/51). Так и должно быть, ведь протестантизм отделился от католицизма, причем отделился именно в то время, когда буддизм уже никак не мог на него воздействовать.

О степени соответствия буддизма и ислама мы уже говорили выше, эта степень очень низка. Буддизм в значительной степени удален и от иудаизма. У индуизма и буддизма тоже, скажем так, не все в порядке. Такого результата и следовало ожидать, так как хорошо известно, что буддизм родился в большой степени как контррелигия по отношению к индуизму, одновременно вобрав в себя целый ряд основополагающих его идей. Вот почему пара «буддизм – индуизм» имеет качественно схожую с парой «ведизм – иудаизм» числовую характеристику А/В/С = 58/49/57, в которой величины А и С довольно значительны, близки между собой и превышают величину В.

С конфуцианством буддизм тоже находится не в лучшем соответствии, однако все же в более лучшем, чем с исламом, индуизмом, иудаизмом и ведизмом. Степень соответствия буддизма и конфуцианства скорее приближается к степени соответствия буддизма с католицизмом и православным христианством. В чем тут дело? А дело в том, что конфуцианство с легкостью допускало проникновение на подведомственные ему территории идей буддизма и даосизма. Территориальная близость Китая и Индии, первоисточника буддизма, также сыграла заметную роль в проникновении буддизма на китайские просторы, что нашло свое отражение в приемлемом соответствии буддизма и конфуцианства.

Важную роль сыграло также то, что и буддизм, и конфуцианство нацеливают человеческие усилия в сторону интенсивного саморазвития. В первом случае это называется дорогой просветления личности, во втором – дорогой становления «совершенного мужа». Здесь не столь важно, что эти дороги немного расходятся друг от друга при приближении к конечной цели: одна из них идет в сторону развития индивидуального духа и ухода личности от земного бытия, другая – в сторону создания социально ценной личности. Объединяет их одно – в обеих подчеркивается необходимость напряженного саморазвития человека. И конфуцианство, и буддизм, по сути, в один голос утверждают, что совершенство и гармония могут быть достигнуты только в результате значительного развития как индивидуума, так и общества в целом.

Невысокая степень соответствия буддизма и ведизма тоже вполне понятна. Буддизм родился как контррелигия индуизма, а индуизм является ближайшим родственником ведизма, распространенного в Индии. И то, что ведизм удален от буддизма в большей степени, чем индуизм, тоже вполне объяснимо, ведь буддизм отпочковался именно от индуизма, а не от ведизма.

Теперь рассмотрим степень соответствия конфуцианства с другими учениями. Эти учения при сопоставлении их с конфуцианством можно подразделить на три группы. Первая представляет собой учения, степень соответствия которых с конфуцианством крайне низка. Вторая включает в себя те учения, степень соответствия с которыми очень высока. Третья группа состоит из учений с умеренными степенями соответствия.

Рассмотрим учения первой группы. Из последней таблицы видно, что конфуцианство удалено от христианских ветвей. Многим социальным аспектам, которым в конфуцианстве придается значение особой важности, христианство не уделяет заметного внимания. Хотя следует признать, что христианство явило в мировой истории лик по сути очень социальной религии. И все же на такое несоответствие дополнительно работают следующие факторы: территориальная удаленность, наличие различного человеческого материала, разнесенность по времени возникновения. Важное значение имеет также то, что конфуцианство очень близко к ведизму. Так что говорить от том, что христианство с легкостью может проникнуть и закрепиться в Китае, довольно трудно. Трудно вдобавок еще и потому, что Китай находится в настоящее время на подъеме, а, как правило, надобность в извне приходящих идеологических установках в этой ситуации сама собой пропадает.

В третью группу входят ислам, иудаизм и буддизм. Взаимоотношения между ними мы уже рассмотрели выше, повторяться не будем. Отметим лишь один момент. Из последней таблицы видно, что для всех религиозных пар, содержащих в качестве одной из сторон конфуцианское учение, наблюдаются высокие значения В. Почти для всех таких пар значение В превосходит 70. Мы здесь, разумеется, не учитываем пары «конфуцианство – индуизм» и «конфуцианство – ведизм», в которых значения В ниже 70. Величина В здесь ниже именно за счет высокой степени их соответствия.

Даже для ветвей христианства, у которых вроде бы не должно наблюдаться никакого единства с конфуцианством, заметно их некое полуединство, значения В у них не ниже 70. И только с одной религий (иудаизмом) конфуцианство имеет значение В, равное «всего лишь» 57. Но дело здесь не в конфуцианстве. Взглянув на таблицу, легко обнаружить, что степень полусоответствия иудаизма почти со всеми другими учениями находится на низком уровне (В ~50). То, что иудаизм не имеет высоких значений В почти ни с одной религией мира, говорит о радикальности, определенности и неизменности в потоке времени основных его догматов.

Перейдем теперь к рассмотрению пар 2‑й группы, к парам «конфуцианство – ведизм» и «конфуцианство – индуизм». Их единство при поверхностном взгляде кажется неожиданным. Но только при поверхностном. Этот результат говорит о том, что сопоставляемые религии по сути очень схожи, по схожести они чуть ли не аналогичны другой триаде, состоящей из основных ветвей христианства.

Проанализируем природу этой схожести. Мы знаем, что индуизм при его сильном развитии в Индии так и не смог проникнуть на китайские просторы, перемахнуть через Тибет, как это с успехом сделал буддизм и даосизм. Отсюда следует, что индуизм нельзя рассматривать в качестве первоисточника такого единства. Но мы знаем, что прародителем индуизма был ведизм. Кроме того, мы знаем, что ведическая культура была в свое время сильно распространена на многих территориях евро-азиатского пространства, в том числе среди народов Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока.

Итак, ведизм был той религией, которая обеспечила столь высокую степень единства рассматриваемой триады. Его можно рассматривать в качестве общего цементирующего базиса этой триады. А то, что конфуцианство не могло претендовать на роль такого единого базиса, устанавливается тоже довольно просто. Часто повторяемые вторжения народов с севера в Поднебесную и отсутствие масштабных вторжений со стороны Поднебесной в северном и северо-западном направлении с практической точки зрения не давало шансов по распространению конфуцианства за границы Поднебесной. Здесь можно вспомнить и замкнутый характер китайской культуры, направленной вовнутрь, а не вовне, и факт строительства Великой Китайской стены, и подлинную историю, связанную с Георгием Победоносцем (см. раздел 1.2.3).

Так что, говоря о триединстве «конфуцианство – индуизм – ведизм», следует четко осознавать, что первоосновой этого триединства была именно ведическая культура. Можно даже утверждать, что конфуцианство базируется на многих положениях определенно ведического свойства, но положениях, конечно же пропитанных и переработанных великим китайским национальным духом.

Теперь перейдем к рассмотрению степеней соответствия ведизма с другими религиями. Безусловно, степень соответствия ведизма с ветвями христианства, как уже было сказано выше, очень низка. С католицизмом и протестантизмом она доходит до критической отметки, здесь А опускается до значения 27. Уровень несоответствия, определяемый числом С, очень высок (С = 91… 95). Лишь для православной ветви христианства эти показатели несколько смягчаются (А = 36 и С = 78).

Здесь все понятно, все объяснимо. При распространении христианства на территориях, ранее охваченных ведизмом, происходило заметное вкрапление ведических положений во вновь распространяемую религию. Христианство как бы встретилось с ведизмом и породило новую смешанную ветвь – православное христианство, содержащее, разумеется, костяк христианских догматов, но наполненное очень многими элементами и духом ведического происхождения. Обо всем этом мы уже говорили выше, об этом можно смело говорить теперь.

Следующие три религиозных учения, ислам, иудаизм и буддизм, характеризуются средними степенями их соответствия с ведизмом. Пара «ведизм – иудаизм» была уже подробно рассмотрена выше, повторяться не будем. А вот о парах «ведизм – ислам» и «ведизм – буддизм» необходимо сказать несколько слов. Ислам имеет лучшее соответствие с ведизмом, чем буддизм. Это связано, во-первых, с тем, что буддизм возник как контррелигия индуизма, который в свою очередь является ближайшим родственником ведизма. А во-вторых, с тем, что и ведизм, и ислам отличаются значительным развитием своих учений в сторону практического бытия человека на Земле, они призывают человека крепко стоять на собственных ногах. Поэтому не случайно, что по значению показателя А ведизм оказался даже в лучшем соответствии с исламом, чем с православной ветвью христианства.

С индуизмом и конфуцианством ведизм состоит, если так можно выразиться, в кровном родстве. Он образует с ними крепкую триаду, аналогичную триаде трех ветвей христианства. Особо значимо здесь то, что конфуцианство и ведизм, которые ранее не рассматривались как близкие учения, оказались находящимися в высокой степени единства (А/В/С = 94/53/17). Уже одно то, что и ведизм, и конфуцианство признают существование сложной пирамидальной иерархии как земного, так и горнего мира, наличия в горнем мире множеств духовных сущностей, говорит об их глубоком единстве. Отсюда проистекает единство и многих их вторичных положений. Ведическая идея преимущественного развития лучших находится в хорошем соответствии с конфуцианской идеей «совершенного мужа». Нацеленность этих учений на гармоничное устроение земного мира также свидетельствует об их близости.

Теперь хотелось бы сформулировать обобщающие положения проведенного анализа:

1. Существующие ныне или существовавшие ранее наиболее важные религиозные учения не обладают единым багажом фундаментальных теологических установок и аксиом. Многие из них не находятся даже в приемлемом соответствии друг с другом. Этот факт, как минимум, не позволяет сегодня говорить о добровольном религиозном объединении в единое духовное целое всего населения нашей планеты.

2. У некоторых пар рассматриваемых религиозных учений коэффициент соответствия К, который можно определить как отношение значений А к С, составляет всего лишь К = 0,3… 0,4 и даже меньше. Существуют учения, которые вполне можно рассматривать в качестве контррелигий в отношении друг друга.

В то же время имеются религиозные учения, которые находятся в хорошем соответствии между собой. В ближайшем будущем, учитывая усиление процесса общемировой интеграции, можно ожидать подвижек в сторону их дальнейшего сближения либо возрождения теологического багажа одного учения в рамках другого.

3. Несмотря на то что ведическое учение сегодня не имеет собственных мощных организационных структур и не охватывает заметную часть населения нашей планеты, его влияние на мировую историю и на развитие мировой религиозной мысли оказалось поистине огромным.

4. Удалось выявить религиозные учения, появившиеся в результате отделения от других, ранее существующих религий. Такое отделение могло происходить как в результате мирного эволюционного процесса развития первичного учения, в том числе процесса перенесения учения на новую почву, так и в результате формирования комплекса контридей на базе отрицания ряда идей первичного учения. Некоторые религиозные учения оказались, мягко говоря, не вполне самобытными.

 

Известно, что мировые учения возникали в различное время и в различных регионах. В какой степени возникали они независимо друг от друга? В какой степени и когда использовали они в своем теологическом арсенале религиозные догматы, созданные ранее в рамках других учений? Существовала ли некая перворелигия или нет? Если да, то тогда когда и каким образом отпочковались от нее другие религии? На эти вопросы будут даны здесь ответы.

Религиозную деятельность в той или иной мере можно обнаружить везде, где есть очаги цивилизации. Они существовали на любой стадии развития общества, были распространены среди самых различных народов. Так было в прошлом, такую ситуацию мы наблюдаем и по сей день. Так что религиозную деятельность и религию вообще следует считать неотъемлемой частью человеческого бытия, что бы ни говорили по этому поводу апологеты воинствующего атеизма. Можно даже сказать, что религия присуща человеческой природе в принципе. Поэтому комплексное изучение общемировой религиозной истории можно рассматривать как очень важную задачу.

Но для того чтобы построить более или менее правильную общемировую религиозную дорогу человечества, надо хотя бы в общих чертах представить себе основные вехи мировой истории, причем вехи достоверные, а не надуманные, заведомо втиснутые в те или иные идеологические доктрины. Вот как в связи с этим говорит известный английский историк и социолог А. Дж. Тойнби /74/: «Роль, которую играют столкновения различных цивилизаций в процессах возникновения высших религий, – весьма примечательный факт исторической географии». Поэтому освещению достоверной мировой истории должно уделить самое пристальное внимание.

Сразу отметим вот еще что. Автор предлагает отказаться от ряда «классических» исторических догм, по сути просто навязанных нам столь же «классическим» образованием, которому все мы обязаны были, как говорится, отдать должное, начиная с детства. Для того чтобы понять, насколько действительная история отличается от так называемой классической, достаточно ознакомиться с рядом работ, таких, например, как /2, 6, 10, 11, 15, 18, 26, 31, 69/. Лучше учиться верить фактам и логике истории, а не неким измышлениям людей, притянутым к заранее выставленной цели.

Благодаря результатам проведенного выше анализа можно теперь во многом по-новому взглянуть на историческую дорогу мировых религий и мировую историю в целом. Опираясь на результаты этого анализа, можно с уверенностью теперь сказать:

1. Большинство фундаментальных теологических идей, религиозных установлений ритуального и сугубо практического свойства, присутствующих ныне во многих религиозных учениях, можно обнаружить в ведизме.

2. Ведическое учение многогранно, оно детально проработано и охватывает практически все аспекты человеческого и не только человеческого бытия. Оно за редкими исключениями перекрывает по объему фундаментальных идей теологический багаж других религиозных учений.

3. Многие теологические идеи ныне здравствующих мировых религий можно рассматривать как результат множественных упрощений ведического наследия или использования части этого наследия с форсированием его значимости. Некоторые религии возникли в результате выставления контридей по отношению к ведизму, критике его положений и построении своего учения на базе этих контридей.

Можно определенно утверждать, что ведизм, по сути, служил общим фундаментом для целого ряда религий мирового уровня, в том числе и ныне существующих. В этом, вероятно, и заключается отмечаемое серьезными авторами «удивительное» подобие религиозных идей и ритуальных традиций, распространенных в самых различных регионах, принадлежащих к единому евро-азиатскому континенту. Такое существовало ранее, такое существует до сих пор. Теперь этот эффект «удивительности» полностью исчерпан, все выстраивается в логически стройную цепочку, в основе которой мы смело можем поставить одно единое праучение – ведизм.

Ведизм был ранее очень широко распространен на значительных территориях евро-азиатского континента. Так что базис был огромен. А то, что религиозные идеи способны легко распространяться по свету, не должно вызывать сомнений. Так, к примеру, когда португальские колонизаторы впервые достигли берегов заветной Индии, собираясь как всегда огнем и мечом обращать «туземцев» в христианство, они вдруг с удивлением обнаружили уже существующие там христианские общины.

 

2.2.1. Исходная точка исторического анализа

Мы не будем здесь во всех подробностях излагать общечеловеческую историю, начиная с незапамятных времен становления «человека разумного». Отметим лишь наиболее важные вехи, напрямую связанные с глобальной общемировой религиозной динамикой. В качестве начальной исторической вехи, от которой начнем свое изложение, возьмем эпоху так называемого потопа, отстоящую от настоящего времени примерно на 10 000 лет назад.

В самые древнейшие «допотопные» и «предпотопные» периоды истории происходили липотронные катастрофы, ледниковые похолодания, затопления и другие глобальные катаклизмы. При этом имели место и зарождения, и угасания, и гибель человеческих цивилизаций. Некоторые новые версии древнейшей мировой истории опубликованы достаточно широко (см., например, /2, 6, 11, 15, 26, 67/ и др.), они существенно отличаются от классических представлений. К тому же и древнейшая география земной поверхности заметно отличалась от современной. Так, к примеру, в /11/ сказано, что 15–18 тысяч лет назад «…вода была ниже нынешнего уровня Мирового океана примерно на 135 метров». Многие нынешние участки океана тогда были сушей. Так что наше далекое прошлое очень зыбко, и если мы будем опираться на какую-то одну точку зрения по поводу древней истории, то склонны будем впасть в ошибку.

Важнее будет узнать из этих периодов истории, близких к потопному, то, какие основные культуры стали базой для последующей эволюции человечества. А поскольку единый «тройной» континент Азия – Африка – Европа до самого последнего времени определял всю историческую судьбу нашей планеты, то ограничимся рассмотрением основных региональных культур именно этой «тройки».

Некоторые ученые склоняются к мысли, что первичным центром, из которого началось развитие современного человечества или, по крайней мере, развитие евразийского континента, является район Центральной Азии (см., например, /75/). Они считают, что из этого района и началось расселение человечества по всей Земле. Сторонники же индоарийского ведического направления считают, что основным цивилизационным потоком был поток с севера на юг древних ариев-русичей. Существует также версия, что праматерью человечества была Африка. Недавние открытия ученых показывают, что антропологические особенности людей негроидного типа наблюдаются не только в Африке и Средиземноморье, но в Индокитае, Австралии и даже в Южной Америке. Так что негроидный тип в стародавние времена, вероятнее всего, был довольно широко распространен в ряде регионов. Этот период отстоял от настоящего времени примерно на 7000-10000 лет назад.

Не вдаваясь в ненужную и бесплодную полемику относительно приоритета первенства той или иной культуры, то есть не углубляясь в выяснение вопроса, какую культуру и какую послепотопную цивилизацию считать наиболее древней и важной, будем считать, что такими первичными культурами были четыре:

1. Древняя арийская, пришедшая в свое время из замерзающей Арктики сначала в районы Сибири, Урала и Алтая, а затем распространившаяся дальше в южном, юго-западном и юго-восточном направлениях на обширных районах Евразии.

2. Централъноазиатская пли централъновосточная. Здесь первичной точкой скорее всего был район Тибета, где имелась возможность пережить природные катаклизмы.

3. Культуры Древней Индии, Древнего Китая и примыкающих к ним территорий, которые можно назвать восточноазиатскими.

4. Африканская, находящаяся в теплой климатической зоне.

Взаимодействие этих четырех культур и определило основную послепотопную историю. Причем африканская пракультура, распространившаяся первоначально на значительных территориях Евразии, со временем стала уходить с этих территорий, что привело к постоянному уменьшению ее значения в мировой истории. Американскую же пракультуру можно рассматривать в качестве дополнительной, поскольку ее роль в общем развитии человечества не оказалась столь значительной, она, по сути, была разрушена европейской колонизацией.

Одной из самых высокоразвитых древних культур, как утверждают многие авторы /2, 5,11, 17, 26, 30, 64, 65/, была ведическая культура, которая первоначально была локализована в северных частях Евразии. В послепотопный период ядро этой культуры переместилось на Урал и в Сибирь. Затем, примерно 6000 лет назад, распространение древних ариев-русичей в южном, юго-западном и юго-восточном направлениях резко усилилось. Это было связано с тем, что началось новое похолодание, в том числе похолодание на Урале и в Сибири /26/. Арии-русичи со временем распространились на восток до Тихого океана и до Северного Китая, на запад – до Италии (этруски), Шотландии (скоты), на юго-запад до районов Малой Азии (троянцы) и Палестины, на юг – до Индии и Персии. В Центральной Азии в это время происходило возрастание численности местного населения, что в свою очередь не могло не породить потоки человеческого материала в самых различных направлениях. Африканская составляющая на юге Евразии в то время представляла собой также еще заметную величину.

В эту эпоху усилились взаимодействия между этими первичными культурами. Такое взаимодействие способствовало перемешиванию древних ариев-русичей, коренных азиатов и африканцев, что впоследствии привело к образованию целой плеяды смешанных в расовом отношении народов /26/.

В каких еще сферах протекало это взаимодействие? Очевидно, что как в сфере борьбы за место под солнцем, так и в сфере организации взаимовыгодного сотрудничества. Периоды войны сменялись периодами мира и наоборот. При этом с неизбежностью происходило взаимное проникновение всего того, что было наиболее значимым для жизни людей в различных культурах как в периоды мира, так и в периоды войны. Так, например, в арийском мире со временем началось пусть умеренное, но все же мясоедение (свинина, птица), что напрямую было связано с необходимостью приспособления к новым условиям существования.

Здесь следует остановиться и уточнить понятие «культура». В свое время А. Дж. Тойнби /74/ предложил рассматривать мировую историю, используя понятие «цивилизации». Цивилизации представлялись им как крупные человеческие образования, заметно более крупные и длительно существующие, чем соответствующие им государства. На страницах настоящей книги под термином «культура» мы будем понимать еще более крупные общности людей как в пространственном, так и во временном масштабе, наделенные достаточно самобытным религиозным учением. Такой подход представляется более логичным с учетом того, что фундаментальных мировых религий, которые существуют ныне и существовали ранее в мировой истории, можно насчитать лишь около 10, в то время как одних только известных человеческих цивилизаций, указанных А. Дж. Тойнби /74/, насчитывается 37. Так что при укрупненном анализе основных религиозных течений поневоле следует оперировать общностями более крупного масштаба, чем те, о которых писал А. Дж. Тойнби.

Если под цивилизациями, по А. Дж. Тойнби, следует понимать длительно существующие человеческие образования, которые определяются общностью языка, истории, религии, обычаев, всевозможных институтов и наличием субъективной самоидентификации принадлежащих к ним людей, то под культурой мы будем подразумевать длительно существующие человеческие общности, имеющие в основе своей единство языковых основ, общность религии, сходство нравственных устоев, обычаев, социально-организационных норм, некоторых существенных, передающихся из поколения в поколение поведенческих признаков. Очевидно, что в данном контексте понятие культуры является более широким, чем понятие цивилизации.

Итак, первая послепотопная эпоха, эпоха первоначального расселения трех основных культур (или макроцивилизационных систем) сменилась новой эпохой – эпохой их взаимодействия. А поскольку роль африканской культуры в этом взаимодействии оказалась не такой уж и большой, то можно считать, что история развития человечества в целом определялась взаимодействием трех основных культур: ведической древнеарийской, центральноазиатской и культуры Юго-Восточной Азии.

При этом важно отметить следующее. Ведическое религиозное учение к этому времени было уже сформировано во всей своей полноте и мощи, чего нельзя с полной уверенностью сказать о многих других религиозных учениях. Учений, по силе степени распространения и уровню эквивалентных ведическому, в то время не наблюдалось. О европейской же культуре того времени говорить вообще не приходится, ее скорее всего тогда еще просто не существовало.

Но что позволяет нам сделать такой вывод? А то, что, несмотря на все прошедшие тысячелетия, ведическое учение либо с изменениями, либо в разрушенном виде, либо в качестве отдельных элементов других ныне существующих религий, но сумело донести до наших дней костяк своих основных теологических идей и ритуальных установлений.

А вот другого каркаса самобытных и фундаментальных теологических идей, дошедших до наших дней пусть в измененном и разрозненном виде, существенно отличных от ведического каркаса, который был бы сгенерирован в Азии, мы не видим. Здесь следует говорить скорее о вторичных моментах теологического свойства, которые отражают в большей степени местную специфику и особенности жизни азиатских народов. Пожалуй, только Юго-Восточный регион Азии да район Тибета сумели сформировать внутри себя ценные теологические идеи.

Это в очередной раз говорит о том, что наиболее древним религиозным процессом, от которого из вполне здравых соображений следует вести общее религиозное летоисчисление, был процесс перенесения ведического учения на новые территории. Другие же более древние исторические пласты, как правило, теряются в тумане времен или основательно пропитаны эффектами легендарности. Так, к примеру, мы мало что знаем о процессе архидревнего расселения людей с африканского континента на восток и север и соответственного перенесения на новые тогда территории каких-либо африканских верований. Разве что районы Китая хранят еще кое-что.

Поэтому следует начать наше рассмотрение с «ведического расселения», проводимого в трех направлениях. Оно сопровождалось как поисками способов сохранения первооснов ведизма ариями-русичами, находящимися в среде местного населения, так и адаптацией этого учения к местным условиям. Объективной доминантой этой эпохи было скорее всего не внутреннее развитие ведического учения, а его адаптация к новым условиям. Пожалуй, только районы Юго-Восточной Азии и Африки не были затронуты этим процессом.

Итак, основными процессами того времени являлись следующие:

• перенесение ведизма на новые территории с севера Евразии в южном, юго-западном и юго-восточном направлении с сохранением его первооснов и одновременной адаптацией к новым условиям существования;

• наличие встречной ответной реакции действительно языческих верований со стороны местного населения, проживающего в районах Центральной Азии, реакции разного характера, от откровенно враждебной, до вполне миролюбивой;

• выход на мировую арену религиозных идей других религиозных направлений, рожденных в недрах других районов (в том числе в районе Древнего Китая);

• внутреннее развитие менее значимых местных верований.

 

2.2.2. Эпоха взаимодействия культур

Безусловно, что при перенесении ведизма на туземную почву ему пришлось столкнуться с ответной реакцией местного населения. У этого населения, разумеется, существовали некие религиозные формы. Например, известно, что, когда древние арии-русичи достигли границ Индии, они встретились там с многочисленным темнокожим населением, уже имеющим свои верования (культура дравидов и др.).

В эту эпоху ведизм и исповедующие его арии-русичи были очень сильны, существенной деформации ведического учения еще не произошло. Здоровыми были их нравственные установки, высокими были военное мастерство и уровень организации. Так что в большинстве случаев активной борьбы с ведизмом (если таковая вообще наблюдалась) туземные верования либо рассыпались в прах, либо трансформировались до такого состояния, когда становились вкраплениями в основной костяк ведических идей. Эти вкрапления как цементом пропитывались единым ведическим духом. При этом в большей степени сохранялись местные наименования, какие-либо обрядовые тонкости или особенности местного ритуального стиля.

Наиболее типичными изменениями были изменения в структуре и наименовании ведических божеств. При этом их смысловое теологическое значение, как правило, сохранялось. Так, согласно легенде, первого верховного вождя древних ариев-русичей, пришедших в Индию, звали Индрой (Инд – Ра) /26/. Известно, что бог Индра практически полностью перенял атрибутику и качества древнего божества Перуна. Кстати, и древнее название Индии, наверное, можно перевести таким образом – «древняя Индия» = «Драв – идия». На западном направлении русско-арийское движение возглавлялось вождем по имени Кола /26/. Вот и сугубо ведическое происхождение имени Кола и всех его последующих производных – Никола – Коля.

В период с ~4000 до ~2000 года до н. э. арии-русичи распространились в Причерноморье, проникли в Европу (Эт-руссия, По-руссия = Пруссия и др.), достигли Палестины. Примерно с ~2000 до ~1200 года до н. э. арийско-русские пространства простирались уже от Японии и Монголии через Малую Азию и Балканы, через территорию современной России и Северной Европы до Британии. Пиком могущества этой единой империи можно считать время с ~1600 до ~1200 года до н. э.

Такое общее распространение не могло не вызвать встречной реакции чужеродных народов, реакции не всегда миролюбивой. Районы Центральной и Южной Азии, Южного Китая, Средиземноморья в массовом количестве производили человеческий материал. С течением времени не могли не протекать и вполне естественные процессы ассимиляции арийско-русского населения. И как наличие кастовой системы ни препятствовало этому, стремясь сохранить прежние духовные основы и генетические корни, они стали постепенно размываться и трансформироваться.

Местное население, находясь в контакте с ариями-русичами, постепенно пропитывалось его религиозно-нравственными установками. При этом оно старалось также просачиваться снизу вверх в иерархическую систему ариев-русичей, становясь нередко в ряды действительно преданных их служителей. Этот новый человеческий поток местного происхождения как бы прорастал снизу вверх сквозь пласты потомков первых переселенцев, создавая симбиоз этногенетических и культурно-религиозных корней, образуя не прежнюю мононародную, а как бы общенациональную, общекультурную почву для последующих поколений. Это привело к тому, что началась новая эпоха, породившая следующие явления:

1. Появились и окрепли попытки ревизионизма внутри ведического учения.

2. Родились учения антиведической направленности, полностью отвергающие ряд фундаментальных положений ведизма, но одновременно отталкивающиеся от его других основ или заимствующие эти основы в полном объеме.

3. Началась открытая борьба ведической культуры с другими культурами, находящимися преимущественно на границах распространения ведизма.

Начнем с первого пункта. При адаптации ведизма к местным условиям не могли не возникнуть попытки упростить или исказить первоначальные ведические установки в сторону их большего соответствия местным условиям. Как уже было показано выше, древняя арийско-русская культура была культурой высокого теологического уровня, культурой родовой и в то же время общенациональной. Ведическое общество имело сложную структуру и базировалось на представлениях о сложной иерархии всего мироздания. Она была наделена комплексом добротных, но все же довольно строгих ограничений, а также отличалась немалой теологической сложностью. При этом численность местного населения намного превышала численность ариев-русичей. Трансформация ведизма в таком «массивном» окружении должна была происходить прежде всего в плане его заметного упрощения, если не сказать примитивизации, а значит, в плане искажения его гармоничного единства /12/.

С течением времени внутри самого арийско-русского мира началось изменение основ ведического учения, то есть начался ревизионизм. Он протекал не в плане какого-либо существенного развития или усовершенствования прежних ведических положений, а сопровождался упрощением, обрезанием, можно даже сказать подгонкой его отдельных положений под иные социальные устои, рассчитанные на более приземленное, более примитивное мышление.

Так что неслучайно, что задолго до эпохи мощных атак на ведизм внутри него самого появилось учение Заратустры. Правда, зороастризм в свое время не получил широкого распространения. Ученики Заратустры были рассеяны, а сам он убит. Но семена были посеяны, и всходы не замедлили сказаться /12/.

В чем заключается суть учения Заратустры или, точнее говоря, в чем суть его отхода от ведизма? Прежде всего надо отметить, что пример возникновения зороастризма, а также гибели и устранения его первых приверженцев довольно показателен. Он проложил дорогу, по которой затем пошли все другие религиозные направления, так или иначе выступающие против ведизма. Заратустра заменил вездесущность и многоликость наивысшего и всеблагого ведического божества Вышеня (или Всевышнего), проявляемого в виде аватар-проявлений через другие божества, на единственно существующую и благую для человека высшую ипостась – одного бога Ахуро-Мазда. Такой подход является свидетельством очевидного упрощения и даже искоренения всей сути сложноструктурного ведического мировоззрения.

Но и этого Заратустре показалось мало, одним «голым» монотеизмом он не обошелся. Заратустра породил поистине ужасающее (я не побоюсь здесь этого слова) религиозное явление, он породил идею дуализма всего мироздания в виде противопоставляемого Ахуро-Мазда второго божества – Анхро-Манью, которое олицетворяло собой негативную всеразрушающую силу. Анхро-Манью олицетворял собой все то, что сегодня мы называем дьявольской силой или силой Сатаны.

Причем и Ахуро-Мазда и Анхро-Манью были как бы равными – позитивной божественной сущности противостояла негативная божественная. Здесь отчетливо проявляется идея негативности на самом высшем – на горнем уровне. Здесь и Добро, и Зло как бы уравниваются в силе. Мир, согласно учению зороастризма, представлял собой арену вечной борьбы этих божеств, борьбы двух противоположных начал. Такая идея, разумеется, была совсем несвойственна традиционной ведической доктрине.

Кстати, возникновение зороастризма приходится на XVI–XV века до н. э. /12/. Начало же вытеснения древних ариев-русичей из областей их наиболее южного проникновения приходится примерно на II век до н. э. Что же, все неплохо «сшивается» в мировой истории – сначала возникает некий идейный контрбазис, который через некоторое время берется за основу становления новых культур, а уже потом эти культуры, ставящие себя на этот базис, начинают внешние активные действия.

Но если это так, то отсюда следует вполне очевидный вывод, а именно – серьезные контррелигии должны были возникнуть не ранее периода XVI–XII веков до н. э. Но имеются ли религии такого типа в нашей мировой истории? Одну религию мы уже установили – это зороастризм, который сегодня в целом потерял свое мировое значение. Если ли еще религии такого сорта, которые сумели дожить до наших дней?

Как известно, христианство, буддизм и ислам, то есть религии, довольно удаленные от ведизма и которые можно было хотя бы частично признать в качестве контррелигий, возникли много позже этого периода. Конфуцианство вообще нельзя считать контррелигией в отношении ведизма. Однако есть одна религия, которая, с одной стороны, по очень многим признакам не совпадает с ведизмом (то есть является как бы его контррелигией), а с другой – имеет с ним много общего, чем заметно отличается от всех других религий мира. Об этом «особом случае» мы уже говорили выше, имя этой религии – иудаизм. Все это говорит в пользу того, что, вероятнее всего, основы иудаизма были заложены не в глубокой древности, а именно в данный «критический период», в период XVI–XII веков до н. э.

Что же, мы получили важный вывод, который трудно переоценить. Он становится особенно важным в связи с тем, что иудаизм претендует на глубокую древность своего происхождения. Библейские тексты навязчиво пытаются продемонстрировать нам, что иудаизм ведет свое начало, по сути, от самого Сотворения мира, от первого человека Адама со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Претензии иудаизма на древнейшую уникальность и даже на то, что иудаизм и был той наиболее древней перворелигией, той общемировой религиозной квинтэссенцией, от которой произошло все остальное, не выдерживают теперь серьезной критики. Большинство фундаментальных теологических догм иудаизма и ряд его ритуальных установлений не являются уникальными, они оказываются очень созвучными установлениям, существующим или существовавшим ранее в других религиях мира. К тому же немало из того, что описано в Ветхом Завете (в ранних его частях особенно), если на все это взглянуть трезвым взглядом, без предварительного надевания благоговейных шор на наш разум и глаза, не отличается, мягко говоря, ни глубоким гуманизмом, ни гармоничной стыковкой друг с другом, ни здравомыслием.

Уж ежели не маститые специалисты-теологи, а люди самого различного уровня теологической подготовки, представители самых различных профессий (разумеется, достаточно образованные и здравые), пишущие свои книги, скажем так, в свободной и даже шутливой форме (см., например, /8, 32, 76/), подмечают массу спорных моментов в канонических библейских текстах, то это говорит о многом.

Обилие спорных моментов и соответствующих на них реакций со стороны всевозможных авторов (от рьяно защищающих до резко критических и даже шутливых) после проведенных в веках истории исправлений первоначальных библейских текстов и уничтожения целого моря апокрифических источников становится теперь вполне объяснимым (см., например, /6, 26, 50, 67/). Если контррелигиозное учение берет в свой теологический багаж значительную часть положений первичной религии, а другую значительную часть отрицает или кардинально переделывает, приспосабливая ее к новым условиям (Библия как раз и упоминает о новых условиях жизни определенного народа), к новым носителям этого учения (к новому человеческому «материалу», о чем Библия тоже пишет, говоря, в частности, о сорока годах, проведенных в пустыне), то рождение спорных моментов просто неизбежно. Если это учение заимствует да еще и упрощает основы первичной религии, а не занимается выстраиванием чего-то принципиально нового, по-новому гармоничного, непротиворечивого и всеохватного, то такие спорные моменты опять же неизбежны.

Итак, мы установили, что иудаизм возник не ранее ведизма, более того, он возник не ранее XVI века до н. э. Такова логика мировой религиозной истории.

Однако пойдем далее. Итак, в период XVI–XII веков до н. э. ведическая система охватывала значительную часть Европы, север Азии, Междуречье, части Средней и Малой Азии (включая Палестину), Индию, Северный Китай и др. Однако к XII веку до н. э. положение стало меняться. Началась активная борьба многих народов с этой системой. Такое обострение ситуации было обусловлено как появлением течений ревизионизма внутри самого ведического учения и зарождением первых контручений, так и практической деятельностью – активизацией окружающих ведический мир культур в экономическом и военном плане.

Но в чем заключаются причины такой активизации и мощи? Об этом мы уже говорили выше, теперь приведем все это в надлежащий порядок. Покажем, что же явилось началом упадка некогда великой ведической системы.

Начнем с идеологического базиса. Окружающие ведический мир культуры стали создавать свои вероучения, которые, как уже неоднократно говорилось выше, шли и по пути плагиата некоторых положений ведизма с соответствующим их упрощением, и по пути его ревизионизма, и по пути выдвижения контридей.

Сформированная идеологическая база напрямую была связана с приходом новой эпохи – эпохи царств. Суть царской системы заключается прежде всего в идее централизации власти и поставлении на ее вершину единственно-единого господина. На недосягаемую от простых смертных высоту власти возводится Царь-Господин-Владыка, отмеченный теперь не только могуществом, но и духовной непогрешимостью. Значительная часть создаваемых трудовыми массами предметов их труда теперь поступает в централизованную, оторванную от многих трудовых людей бездонную государственную копилку. Ничто уже не мешает тому, чтобы трудовые массы фактически превратить в эксплуатируемое стадо, в средство для получения этих предметов, а то и просто в рабов, смердов, крепостных и т. п.

Такому социальному устроению не могли не соответствовать религиозные учения откровенно монотеистического толка, в которых многоликость, вездесущность и величие Всевышнего Творца были преобразованы в единолично-единственное божество, олицетворяющее такую же единственно персонифицированную власть. Отсюда и чрезмерно развитая идея послушания только одному божеству (и никакому другому, что является главнейшей заповедью подобных учений, все остальные прегрешения несмело меркнут перед этим первым требованием), и столь же развитая идея страха перед ним, и обещание страшных мук в случае мало-мальского неповиновения, и идея необходимой удаленности от этого божества (как удалены простые смертные от великого царя – полубога), и еще многое другое.

Можно с полной уверенностью сказать, что подобного рода учения так широко распространились благодаря их почти идеальному соответствию идеи едино-единственной царской власти. Так что с объективной точки зрения эти религиозные учения оказались в русле именно такой социально-идеологической парадигмы.

Немаловажным моментом явилось также то, что царская система власти первоначально базировалась на границах арийско-русского мира, то есть была распространена преимущественно в теплых климатических зонах. У коренных жителей этих зон было широко распространено мясоедение. Поэтому царской системе власти, по сути, всегда сопутствовала высокая плодовитость подведомственного ей населения. Это позволяло оперировать большими по объему массами, не заботясь особенно о возможной их утрате, в том числе утрате при ведении боевых действий.

Кстати, любопытный момент. В Библии отражена реакция на переход ветвей человечества к эпохе царств. Причем сей переход в этой знаменитой и великой книге представлен не как требование неба, а именно как пожелание самого человека. Почему сохранилась такая несколько холодноватая, если не сказать негативная оценка этого перехода? Не исключено, что здесь наблюдаются следы древнего ведического свойства.

Теперь приведем некоторые известные исторические факты, которые позволяют нам судить о времени перехода ветвей человечества к новой эпохе:

• зороастризм как предтеча монотеизма, ставший одним из первоначальных импульсов перехода к эпохе царств, возник в XVI–XV веках до н. э.;

• большинство ученых считает, что Ригведа /64/ была написана в XV–X веках до н. э., а Авеста, как произведение, направленное против ведизма, написана в VII–VI веках до н. э.; последнее нетрудно подтвердить хотя бы тем, что многие боги «Ригведы» трактуются в Авесте не как боги, а как демоны (боги-девы превратились в Авесте в девов = дьяволов);

• начало распространения буддизма в Индии как учения, противоположного индуизму, приходится примерно на VI век до н. э.;

• так называемый гомеровский период древнегреческой истории, период интенсивных войн, в том числе войн с троянцами (являющихся представителями одной из ветвей древних ариев-русичей), датируется примерно XI–IX веками до н. э.;

• царский период истории Древнего Рима начался примерно в VIII веке до н. э.;

• арии-русичи продержались в Вавилоне примерно до XII века до н. э., в Палестине – примерно до VIII века до н. э. /69/;

• единая русско-арийская система стала распадаться начиная с XII века до н. э. /26/.

Обобщая эти исторические факты, можно теперь сказать, что эпоха царств серьезно заявила о себе на мировой арене примерно на рубеже первого и второго тысячелетий до н. э. или несколько раньше. Начиная с этого времени некогда могущественная ведическая система начала распадаться под воздействием соседствующих с ней социальных образований, принявших на вооружение царскую систему власти и соответствующие этой системе религиозные учения. Этот период затянулся на многие века.

 

2.2.3. О древней истории Палестины. Происхождение иудаизма

Полезно будет несколько слов сказать о судьбе маленького, но ныне всем известного участка суши, называемого Палестиной. Как утверждается в /69/, древние арии-русичи проникли на эту землю еще в конце третьего тысячелетия до н. э. Они назвали ее Паленым Станом (вот откуда – «Пале – стина»), что вполне соответствовало ее климатическому состоянию, не изменившемуся, кстати говоря, до сих пор.

На этой земле протекала река Лим, поэтому один из ее городов был и назван Ие – Руса – Лимом (русичи, как известно, любили строить свои города у реки). Это название святого (Ие) русского (Руса) города на реке Лим. Вблизи этого города расположена святая «сияющая» гора Сиян = Сион-гора с плоской вершиной, крайне пригодная для совершения именно ведических ритуалов. Гора-возвышение над землей, не очень высокая, подобная холму-кургану, склоны и высота горы доступны для массового восхождения, отсутствие крупной растительности, мешающей совершению ритуала, есть плоская вершина, где можно расположиться и вождям, и жрецам, и народу.

Кстати, смысл слов «сион» и «сионизм» не несет в себе никакой внутренней негативной окраски. Это символ божественного сиян-ия, божественного света древней веры. Только много позже этот символ был взят на вооружение другой религией. Так вот он, первозданный смысл, который, как говорится, чист как стеклышко.

Скорее всего Палестина в древности была пограничной землей ариев-русичей, то есть местом стыка древней ведической культуры с другими культурами. Вот мы и докопались до истинного происхождения святости этого места, основательно позабытой в ворохе веков. Поэтому город Иерусалим следует рассматривать не только как историческое наследие иудаизма и христианства. Он был некогда светочем ведической веры на перекрестке дорог мира, местом встреч многих культур.

Значимость Иерусалима заключается совсем не в той, скажем так, убогой местности, на которой он располагается, и не в том, что в нем когда-либо существовала какая-то одна, отдельно выделенная культура, а в том, что этот город олицетворяет собой культурное средостение многих культур и религий, является зоной активного их проявления. Поэтому не случайно, что христианское Воскресение Христово, по сути, завершается чисто практическим социальным актом – обретением учениками-апостолами языков многих народов мира для распространения ими учения в самых различных регионах земли. Поэтому и то, что в Иерусалиме ежегодно совершается чудо схождения Священного Огня во время праздника православной христианской Пасхи, можно трактовать вполне определенно. Почему это чудо совершается именно в православной ветви христианства, а не в какой другой и именно на праздник Пасхи? Ведь католиков в мире много больше, чем православных христиан.

А вероятнее всего, потому, что русская православная христианская ветвь является пусть и несколько далеким, но все же наследником древней ведической культуры. Да и праздник Пасхи, как было показано выше, в современном русском православном «изложении» есть не что иное, как ведический Великий День.

Можно сказать, что православное христианство, сдобренное множеством ведических вкраплений, является вполне богоугодным религиозным направлением. Ведь учение Иисуса Христа в его первозданном виде по сути не является таким уж противоречащим ведическому учению, хотя оно и было пропитано в значительной степени буддийским духом. Оно является одной из многочисленных дорог духовного возрождения людей для достижения ими чертогов горнего мира. Первоначально оно было дорогой, рассчитанной непосредственно на людей иудейского происхождения. Данное свыше через Иисуса Христа, оно было отвергнуто ими и лишь затем перенесено на другие народы, среди которых и стало процветать, претерпев некоторые изменения.

Скорее всего, именно в «ведическом наполнении» и заключается своеобразность и уникальность русского православия, а не в какой-то ее особо непонятной и смутно осознаваемой «загадочности» русской души. Корень этой «загадочности» – сохраненные в рамках православной ветви христианства ведические устои. Именно носителям православной ветви христианства посылается знамение Священного Огня. А почему Огня? А потому, что есть сведения (которые не афишируются широко), что в ведическом ритуале чудо возжигания Огня в присутствии ведических жрецов и поныне может регулярно совершаться. Так давайте же должным образом трактовать это неординарное и массовое «православно-ведически-христианское» явление, правильно разуметь это ежегодное массовое чудо действительно Великого Дня.

Теперь мы подошли к довольно интересному вопросу, вопросу о происхождении иудаизма. Искушенный читатель сам уже разобрался в этом вопросе. Однако давайте окончательно расставим в этом вопросе все точки над «i».

В головах многих людей, особенно людей европейского типа, закрепилась уверенность, что ветхозаветная Библия отражает самую древнюю часть истории человечества от сотворения Адама до момента возникновения христианства. При этом считается, что никакого иного учения, даже частично эквивалентного библейскому, в этом плане нет и не может быть. Делается вывод, что раз в Библии все начинается с первочеловека Адама, то это означает, что она почти полностью охватывает всю историю человека разумного. При этом многие другие религиозные направления получают статус языческих, якобы не могущих претендовать на истинную глубину и всеохватность. Разумеется, такие учения не считаются достойными внимания.

При всем при том многие места Ветхого Завета выглядят не столь, скажем так, очевидно убедительными, они не очень-то хорошо увязываются с исторической логикой. Здесь и невозможность проследить и достаточно хорошо обосновать происхождение-родословие всех без исключения людей от Адама до настоящего времени. На это, в частности, указывал еще А. Дж. Тойнби /74/. Можно вспомнить и указание на существование некогда единого языка всех народов до возведения Вавилонской башни (какого?). Здесь и наличие множества нелогичностей (или, наоборот, логичностей, но трактуемых совсем по-иному), на которые указывают писатели различного уровня и стиля (см., например, /8, 74, 76/). А уж о библейских событиях мифологического свойства мы здесь вообще не будем упоминать.

Но следует ли искусственно передвигать то или иное учение в самую незапамятную древность, тем самым подсознательно или вполне осознанно апеллируя к идее, что раз самое древнее, то, значит, и самое правильное? Так что если полагаться не на веру отдельных представителей отдельных религий в вопросе о времени их возникновения, а на общую логику развития человечества, то в отношении иудаизма мы получим следующую, наверное, более достоверную картину.

Как известно, возникновение иудаизма связано с именем Авраама = Аврама = Абрама = A-Брама и с исходом его со своими единомышленниками и домочадцами из первоначального места обитания на новые земли. Анализ степени соответствия признаков иудаизма и ведизма, проведенный в предыдущем разделе, продемонстрировал уникальность численных характеристик этой религиозной пары. Был сделан вывод, что новое учение явилось контручением по отношению к ведизму с одновременным принятием в иудаизм ряда фундаментальных идей ведизма.

Однако иудаизм не просто «оттолкнулся» от ведизма. Он воспользовался идеями не только ведизма, но и своего предшественника – учения Заратустры. Почему можно сделать такой вывод? Прежде всего потому, что по многим признакам зороастризм расположен ближе к ведизму, чем иудаизм. Первый шаг, шаг ревизионизма, был сделан именно зороастризмом, и лишь затем его идеи легли в основу иудаизма.

Здесь полезно будет несколько слов сказать об основных идеях первоначального учения Авраама. Они в принципе сводятся к следующему:

1. Всевышний Бог есть единое космическое Первоначало – Абсолют, которое впоследствии получило название Единого Бога. Все остальное должно было померкнуть перед его лицом. Тем самым зороастрийский баланс высших сил, сил созидания и разрушения (Ахуро-Мазда и Анхро-Манью) был еще более упрощен.

2. Упрощение божественной сущности и его возвеличивание приводит к удалению этой сущности от земных дел. Раз есть лишь Единый и великий Бог, такая трансформация вполне логична. Земная значимость человеческой личности при этом «автоматически» возрастает.

3. Зороастрийская идея постоянной борьбы сил созидания и разрушения, борьбы Добра со Злом была преобразована в идею, что мир постоянно склонен к разрушению. Но для чего потребовалась такая идея? А для того, чтобы принять за истину, что только человеческая личность может поддерживать этот мир на должном уровне.

4. Впоследствии эта идея была еще более трансформирована, стало утверждаться, что только избранный человек способен спасти наш грешный мир. Ведь раз мир разрушается, то надо его спасать. Так ведическая система представлений о помощи, поддержке и спасении в тяжелые моменты жизни, которые оказываются достойному земному человеку со стороны высших сил, была трансформирована в идеи избранности, спасения, прихода Мессии. Вот они, корни и иудейских, и христианских основ.

Как уже говорилось выше, почти сразу после возникновения зороастризма его лидер был убит, а ученики рассеяны. Фактически зороастризм был уничтожен уже на ранних стадиях своего формирования. Почему так произошло? Потому, что в период возникновения зороастризма (XVI–XV века до н. э.) ведическая культура охватывала значительные части Азии и была еще сильна. Ведизм с относительной легкостью покарал ревизионизм зороастризма. А вот Авраам со своими близкими и домочадцами уцелел, хотя и подвергся преследованию. Почему он сумел уцелеть?

Во-первых, потому, что совершил стратегический исход из прежних мест обитания, а во-вторых, потому, что ситуация в мире к этому времени уже заметно изменилась, началась активная борьба с ведической культурой окружающих ее других культур в лице социальных образований, принявших царскую систему власти. Авраам и его последователи ушли на юг, ушли в районы, где ведическое влияние было слабым. Вот, в частности, и объяснение причин следования будущих иудеев на юг.

Но в какое время могла возникнуть ситуация, позволившая осуществиться историческому исходу Авраама? Мы уже говорили об этом выше, когда приводили перечень известных исторических фактов, говорящих о времени перехода многих народов к эпохе царств. Столь удачный исход Авраама скорее всего мог произойти где-то примерно в XII веке до н. э.

Перед тем как попасть в Землю обетованную, иудеи основательно попутешествовали по свету. Они побывали в Египте, подверглись, если верить Библии, сорокалетнему блужданию по пустыням, совершили ряд других дел. Согласно /26/, иудейская агрессия в Палестине началась где-то в VIII веке до н. э. Что же, все сходится. Ведь очевидно, что потомки Авраама смогли осуществить нападение на эту местность только тогда, когда они встали на ноги и основательно пропитались новой идеологией.

Присутствие же иудеев в местах, в которых наблюдалось бы сильное влияние ведизма, Библия описывает как-то неопределенно. Упоминание о грозной и враждебной силе земель Мосоха и Фувала, квалифицируемых некоторыми историками как земли русичей, принадлежит, скорее всего, к информации подобного рода.

Приведем некоторые ссылки на существующие письменные иудейские источники /77/:

1. Первые записи на древнееврейском языке датируются XI–X веками до н. э., эти записи представляют собой преимущественно эпиграфические материалы.

2. Лишь некоторые свитки Мертвого моря относятся ко II веку до н. э., остальные – более позднего происхождения.

3. Большинство текстов первого тысячелетия до н. э., имеющих иудейское содержание, написаны на арамейском, а не на древнееврейском языке. Свитки Мертвого моря написаны именно на арамейском языке.

Подведем итоги. Зороастризм возник, а затем был уничтожен в XVI–XV веках до н. э. Активная атака на земли, находящиеся под крылом ведизма, началась в XII–VIII веках до н. э. Иудейское нападение на Палестину произошло примерно в VIII веке до н. э. Поскольку иудаизм не мог возникнуть и сформироваться ранее зороастризма (см. выше), укрепиться и обезопаситься ранее ~XII века до н. э., а временем его активного появления в мире стал VIII век до н. э., то наиболее ранним и наиболее вероятным временным периодом, в течение которого он мог возникнуть, следует считать период примерно с XIII по XI век до. н. э.

 

2.2.4. Активная борьба с ведизмом

Зороастризм, этот первый несмелый еще колокольчик, отозвался своим умирающим звоном в виде зарождения и удачного выживания другой контррелигии по отношению к ведизму. Этой контррелигией стал иудаизм. В это время, скорее всего, возникли и другие религиозные ответвления, так или иначе выступающие в пику ведизму, но именно иудаизм благодаря набору его характерных признаков сумел сохраниться до наших дней. Разумеется, в XV–XII веках до н. э. многие из этих учений еще были пропитаны ведическими догматами.

Здесь будет полезным еще несколько слов сказать по поводу сущности эпохи царств. Сама по себе пентрализация власти в некоем возвышающемся центре не противоречит принципу пирамидальной иерархии. Однако если централизующая власть, в частности царская власть, «ложится» на неразвитую, неподготовленную почву или служит интенсификации своего собственного агрессивного варварства, то в данном случае мы будем иметь дело с откровенным негативом. Так что дело здесь совсем не в принципиальной теоретической неприемлемости царской власти, ее абсолютизации, установлении династической монархии и т. п. Дело в несвоевременности и несоответствии типа власти той почве, на которой эта власть установлена. Каждая социальная «одежка» должна соответствовать тому обществу, которое ее носит.

Для того чтобы получше разобраться в различиях свойств того или иного типа власти, сопоставим основные признаки социальной организации древнего ведического мира и царской системы власти.

Ведическое устроение основывалось на осознании величия человеческого существования на земле и, соответственно, на необходимости межчеловеческого уважения, на стремлении к устроению гармонии, на воспитании в каждом человеке общинных качеств при непременном его индивидуальном развитии, раскрытии талантов, стремлении к познанию и т. п. Эти правила должны были применяться к любому человеку вне зависимости от занимаемого им уровня иерархии, разумеется, с мерой, соответствующей этому уровню.

Это является социальной сутью ведической системы мироустроения, все остальные установления – производные этой сути. В том числе производными являются те или иные социальные конструкции, присущие ведическому мироустроению, например княжеская или ордынская власть. То есть ведическая система строилась не только сверху, но и снизу вверх, от человека, выстраивая соответствующие вершины-ориентиры духовного, социального и нравственного развития.

Царская система власти того времени на передний план выставляла другие качества: подчинение многих сфер человеческого бытия государственной власти, концентрирующей мощь в одних руках, существенная эксплуатация трудовых масс, включая различные виды рабства, форсированное развитие средств военного или экономического превосходства.

Эти два направления и привели к глобальному раздвоению исторической дороги человечества. Вот почему, наверное, в нашем подсознании и сохранилась до сих пор вера в то, что древность человечества была более праведной, чем сейчас. Вот почему нам иногда кажется, что наши предки когда-то были ближе к богам.

Итак, началась борьба двух систем мироустроения. В самом начале этой борьбы царская система еще не вошла в полную силу, к тому же она еще не имела своего идеологического завершения в виде крепко стоящих новых религиозных учений. Но она уже пропитывалась новыми идеями и постепенно набирала обороты в военном и экономическом плане, используя те преимущества, о которых мы говорили выше. Эти обстоятельства определили длительный, смешанный и иногда как бы запутанный характер исторических процессов той далекой эпохи.

Основная борьба к тому времени происходила преимущественно в районах Средней Азии, Средиземноморья и Юга Китая. В 1204 году до н. э. пал Вавилон /26/, что явилось важной вехой этой борьбы. Не случайно, что Библия донесла до нас упоминание о некогда существовавшей единой культуре, объединяющей многие народы Азии и Европы. В ней сказано, что раньше, до Вавилонского царства, был один народ и один язык.

На Западе происходили аналогичные явления. Крито-микенский период Древней Греции закончился примерно в XI веке до н. э., начался так называемый гомеровский период, сопряженный с активными боевыми действиями (почитайте «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, и вы ощутите дух того времени). Гибель Трои произошла где-то в середине ХШ века до н. э. /67/. Эти события (падение Вавилона и Трои) говорят о многом, они знаменуют собой наступление новой эпохи, эпохи активной борьбы с носителями древней ведической культуры. Не менее известные события в Палестине и Египте того времени также довольно легко укладываются в эту общую историческую канву. Победа Давида над Голиафом является ее отражением.

На Востоке после первых схваток с ведической культурой начинают формироваться новые религиозные направления. Некоторые из них выступали против ведизма, некоторые были когерентны ему. Однако последние уже формировались в виде самостоятельных направлений.

Исторические факты прямо говорят об этом. Так, становление буддизма относят к периоду X–VI веков до н. э., конфуцианства – к ~III веку до н. э., даосизма – к ~VI веку до н. э., синтоизма – к ~III веку до н. э. Все эту указывает на существование единой глобальной исторической закономерности.

С течением времени атаки на ведический мир усилились. При этом и сам этот мир начал претерпевать заметные изменения. К этому моменту можно уже говорить о земледельческой и скотоводческой частях этого мира, которые в значительной степени отличались друг от друга. В южных скотоводческих частях стали практиковаться жертвоприношения в виде заклания плоти животных с последующим сожжением этой плоти на кострах. Ритуал сожжения сохранился, но жертва стала иметь сугубо скотоводческой характер. О значимости отступлений от древних установлений со всей остротой повествует нам Велесова книга /17/.

Вот как возник термин «агнец божий», он появился скорее всего именно в это время, причем появился в южных скотоводческих частях ведического мира. Агнцами назывались ягнята, предназначенные для жертвы, плоть которых сжигалась на кострах. Огонь, согласно ведическому учению, находился в ведении бога Агни. К тому же белый цвет шкуры ягненка как нельзя лучше соответствовал символическому белому (смертному) цвету, олицетворяющему переход из одного мира в другой. Вот почему даже у современных невест их свадебные платья обычно белого цвета, символизирующего переход в новую жизнь, а совсем не то, о чем принято сегодня считать /9, 65/.

В структуре власти также начали происходить заметные изменения. Прежние родовые принципы стали деформироваться и ослабевать. По крайней мере, они стали терять свою доминирующую силу. Каждая крупная часть некогда единого ведического мира стала понемногу считать себя самостоятельным социальным образованием. Более того, арии-русичи иногда воевали друг с другом, совершенно бессмысленно растрачивая свои силы. О тяжких временах междоусобья мы много наслышаны из классической истории. Но существуют еще и более страшные данные, которые не всегда признаются. К примеру, в /67/ говорится, что в 911 году до н. э. русы устроили кровавую бойню друг с другом, в которой погибли аж 700 000 человек. Может быть, эти цифры преувеличены, однако они отражают суть социальных явлений того времени. Кстати, знаменитую Куликовскую битву, так называемое Мамаево побоище, можно рассматривать как внутреннюю русско-ордынскую распрю, а не как борьбу с «ненавистным игом».

Можно со всей уверенностью сказать, что внутренняя грызня и внешние силы явились факторами, которые способствовали уходу ведической культуры с исторической арены. Однако центростремительные силы были в то время еще сильны. Население Евразии не могло с легкостью отрешиться от памяти о былых веках мирного процветания.

Поэтому не случайно Александр Македонский в своем походе на Восток вынашивал идею соединения всех завоеванных народов в единую многонациональную империю. Он пытался вернуть ушедшую древность. Тщетность такой попытки в ту эпоху в этом районе была очевидной. В то время объединить такое разнонаправленное, разноцивилизационное, разнокультурное и разнонародное население на принципах всеобщей свободы и гармонии было невозможно. Смерть Александра Македонского наглядно подтвердила все это. После его смерти империя распалась, оставив о нем лишь великую память, пример недюжинного военного искусства и опыт тщетности нереальных социальных экспериментов на уже перерожденном юге Евразии.

После походов Александра Македонского в IV веке до н. э. в древнерусском мире укрепились представления о необходимости введения ордынской системы. В тех районах, где еще господствовала старая система, которая могла противопоставить многочисленным врагам лишь родовые дружины да ополчения, происходило оттеснение ариев-русичей в новые места обитания, оттеснение преимущественно в северном направлении. Причем военные навыки, которыми владели арии-русичи, со временем научились с успехом использовать их противники. Они стали применять тяжелую конницу в качестве ударной силы, которой в те времена мало что можно было противопоставить в полевых сражениях.

 

2.2.5. Первое тысячелетие нашей эры, становление христианства и ислама

Наступил I век н. э., возникло христианство. Несмотря на начальные гонения, это учение довольно быстро стало распространяться по Европе. Особенно сильным оно стало в Византийской империи уже при императоре Константине Великом. Синтез христианства и античности, а также ряд других причин превратил эту империю во второй половине первого тысячелетия н. э. в сильное государственное образование.

Здесь следует отметить, что первоначальные основы учения Иисуса Христа в обеих ветвях христианства были затем заметно сдеформированы. Если опираться на ряд наиболее эмоционально окрашенных мест Евангелия и некоторые апокрифические христианские произведения, то можно прийти к выводу, что Иисус Христос букве Закона противопоставил идею личной любви к Богу, идею того, что Бог находится в нашем сердце («Я есмь истина»). И потому следует любить любое творение Божие, в том числе всех людей на свете. Понятие «ближний» стало при этом распространяться на всех окружающих. Старый Закон не то чтобы прямо отвергался, он как бы отодвигался в сторону, становясь ненужным в ярком свете этой всепоглощающей любви.

Вот почему и всепрощение, и чрезмерное миролюбие, и послушание, и более чем скромное житие, и общение с самыми что ни на есть необразованными людьми не вменялось во грех, а почиталось за достоинство. Строгое выполнение прежних религиозных уставных положений считалось при этом менее важным, чем обладание чистой душой и следование по жизни с чувством совести, по велению наполненного божьей благодатью сердца. По сути, то была великая революция духа.

Принимая как факт существование Зла, основной упор делался теперь не на силовую борьбу («Кто меч возьмет, от меча и погибнет»), а на чистое сердце и любовь как стратегические средства, позволяющие преодолеть Зло. Вычищение самого себя не внешними воздействиями, а внутренними – вот что считалось главным.

В веках истории это учение подверглось заметной деформации. Христианство было взято на вооружение многими привилегированными слоями в Восточной и Западной Европе, оно стало господствующей религией, религией власти, хотя в первооснове своей оно таковым не являлось. С течением времени оно наполнялось новыми составляющими и избавлялось от неугодного. Так, западное христианство со временем стало помогать верхам осуществлять немалую эксплуатацию трудовых масс, не очень-то заботясь о чаяниях общества, прежде всего его низовых слоев /7/.

В итоге христианство стало смотреть сквозь пальцы на жестокое обращение не только с новообращаемыми, но даже со своими исконными приверженцами. При этом малейшее уклонение от канонических догматов пресекалось иногда самым немилосердным образом. Нетерпимость западного христианства к ряду других вероучений, по крайней мере в Средние века, хорошо известна.

Но обратим свой взгляд на Восток. В то время здесь уже самостоятельно, помимо ведизма, существовало пять крупных религиозных направлений: конфуцианство, индуизм, даосизм, синтоизм, буддизм. И если первые из этих учений не были контррелигиями ведизму, то буддизм как раз таковым и являлся, точнее говоря, противопоставил себя его индийским интерпретациям – брахманизму и индуизму.

Однако в самой Индии буддизм не сумел победить индуизм, хотя он и не был там окончательно ликвидирован, известное индийское миролюбие не позволило такому совершиться. К II веку н. э. начался активный исход буддизма из Индии, откуда он проник в Китай и Индокитай, где и закрепился. Классическое конфуцианство стало испытывать на себе воздействие не только даосизма, но и то усиливающееся, то уменьшающееся воздействие со стороны буддизма. Так что с этого времени впору говорить о некоем конгломерате идеологических установок конфуцианства, даосизма и буддизма, по крайней мере на просторах Поднебесной. Особенно сильным воздействие буддизма в Китае наблюдалось в VI–VII веках н. э.

В первом тысячелетии произошло еще одно важное событие. Этим событием стало возникновение в VI веке н. э. ислама. Безусловно, с формальной точки зрения корни ислама исходят из иудаизма. Но суть ислама в значительной степени отличается от его предшественников. Подробно мы все эти отличия разбирали выше. Простота ислама, его открытость, откровенное присутствие в нем свободного, а не рабского духа, прямое, открытое обращение молящегося к самому Богу и только к нему одному, идея единения всех правоверных перед лицом Бога и многие другие качества пришлись в свое время как нельзя более кстати многим народам, проживающим тогда в Азии.

Конечно, ислам, как и христианство, не остался в своем первозданном состоянии. Чувство всеобщей связанности, которое старался привить еще пророк Мухаммед всем арабам (и не только им), не удалось сохранить в полной мере. Да и с кровной местью тоже не удалось справиться. Терпимость к другим, в том числе к «неверным», также не всегда должным образом исполнялась.

Арабские завоевания начались практически сразу после возникновения ислама. Следует подчеркнуть, что ислам пришел на подготовленную почву уже созревших условий для новой социальной активизации. Он, если так можно выразиться, был взят на вооружение новыми социальными образованиями, испытывающими огромный внутренний подъем. И в этом его отличие от других религий, сначала возникших, а только потом набравших великую силу. Мощь этих завоеваний была очень велика. Их волна прокатилась до Испании на западе и до Индии – на востоке. Значительная часть Азии оказалась под исламским влиянием. Был создан Арабский халифат, просуществовавший до ХШ века н. э.

С самого начала становления ислама исповедующие его мусульмане стали заметно воздействовать на другие религиозные учения, существующие на подведомственных им землях. И хотя ислам официально заявил о своей веротерпимости (в период расцвета Османской империи в Стамбуле находились представительства и мусульман, и христиан, и иудеев /37/), он стал доминирующей религией на всех землях, находящихся под арабским контролем.

Ближе к концу второй половины первого тысячелетия н. э. основная часть тюрок приняла ислам, а некоторая часть – иудаизм. В конце VIII века н. э. возникла иудейская Хазария, на Волге появилась Булгария. К концу первого тысячелетия н. э. уже значительная часть бассейна Волги не находилась под ведическим влиянием.

На значительное время восточная и западная части ведического мира оказались изолированными. И если восточная часть, простирающаяся от Урала до Китая и Японии, еще была достаточно мощной, то в западной части дела шли не лучшим образом, если рассматривать их, разумеется, с ведических позиций. В странах Европы западное христианство набирало мощь (арабы дальше Испании не прошли). В Vni – IX веках н. э. была создана неоримская империя Карла Великого. Византийская империя наседала с юга, Центральная и Малая Азия находилась под исламским влиянием. В Поволжье были сплошные разрывы. Западные русичи теперь повсеместно переходили к обороне. Знаменитые Змиевы валы были сооружены на территории современной Украины еще во II веке н. э., но и они уже не спасали.

В конце первого тысячелетия н. э. русичи ушли с Дона и южных степей, их оборона строилась теперь по Окско-Угринской линии /26/, расположенной северней. Велесова книга, которая была, вероятно, написана в IX веке н. э., наглядно отражает сложный комплекс проблем того неспокойного времени. И хотя борьба шла с переменным успехом, все же чаша весов склонялась не в пользу ариев-русичей. Не случайно киевский князь Олег в 896 году признал себя вассалом иудейской Хазарии и даже участвовал в войне в районе Каспия на стороне Хазарии /26/. Ордынская система оказалась последней силой, позволившей еще на несколько веков сохранить ведические устои.

В этих условиях не могли не происходить изменения и внутри самого ведического мира. В структуре княжеской власти они стали очень заметными. Былая власть глав родов, старейшин и волхвов постепенно заменялась повышением властных функций князей и их ближайших сподвижников. Местные структуры власти разрастались, давая почву для сепаратистских настроений. Со временем найм-покупка войск, набеги, угнетение соседей становились обычными явлениями, к ним стали даже как-то привыкать, хотя они были совсем не свойственны русскому духу.

Однако остановимся и несколько слов скажем о христианстве. Надо не забывать, что в определенные периоды истории и в римской, и в византийской культурах почитались помимо Иисуса Христа боги так называемого древнегреческого и древнеримского пантеона. Христианство лишь постепенно вытесняло эти «языческие» культы.

Также надо не забывать, что всевозможных ответвлений внутри самого христианства было великое множество /50/. Поэтому оно со временем начало наводить порядок. На Первом Никейском соборе в 325 году н. э. при императоре Константине Иисус Христос был объявлен богом, а не просто посланником божиим. На Втором Соборе основное внимание было уделено корректировкам Евангелий, разночтений которых к этому времени накопилось предостаточно. Многие произведения были признаны апокрифическими, многие уничтожены. На последующих соборах также происходило уточнение ряда догматов церкви. Так, в 553 году, если руководствоваться /6/, на Втором Царьградском соборе император Юстиниан постановил исключить идею реинкарнации.

Эти изменения способствовали, с одной стороны, созданию более или менее непротиворечивого вероучения, в котором Иисус Христос занимал все более и более главенствующее положение, а с другой – приводили ко все большему соответствию царской системе власти. Эта система теперь напрямую связывалась с наличием едино-единственного царя, с многочисленной армией слуг, выстроенной в строгую иерархическую систему, с послушной паствой, готовой на преклонение и кропотливый труд (вот корни государственного, а не родового патриотизма). Началось выращивание нового тотального порядка, охватывающего многие аспекты человеческого бытия. Разумеется, эти свойства нельзя приписать исключительно христианской церкви, они присущи всем религиозным конфессиям, находящимся в рядах сподвижников царской системы власти. Не социальный, а духовный подход к человеку, который был выказан личностью Иисуса Христа, стал приглушаться.

К концу первого тысячелетия н. э. сложилась христианская доктрина, которая уже несколько отличалась от первоначальных установок христианства.

Вот некоторые положения этой доктрины:

1. Земное бытие человека признается одноразовым, идея реинкарнации отсутствует.

2. Цельность человеческой личности разделяется на две части, на тело и душу, причем тело и вообще все то, что является материальным, считается в значительной мере пропитанным грехом. Многие житейские радости и наслаждения по этой причине признаются как греховные. Основное внимание уделяется духовному бытию.

3. Древнее ведическое представление о том, что человек является сыном божиим, существенно изменено. Однако оно не исчезло вовсе.

4. Смертный уповает на надежду личного спасения и милость суда Божия.

5. В посмертии каждый человек определяется либо в рай, либо в ад (в католичестве есть еще чистилище). В аду предполагаются жуткие мучения и томительное беспросветное существование. Эта идея послужила власть имущим в плане насаждения страха и пропаганды послушания трудящихся масс.

6. Величие Иисуса Христа подчеркивается идеей его второго пришествия. Второе пришествие, или конец Света, одновременно признается как время окончания старого, греховного мира, время Страшного суда и возведения нового, божественного мира. Так была трансформирована в христианстве иудейская идея прихода Мессии.

7. Подчеркивается всенародная, а не узконациональная значимость христианства.

Идея индивидуального, а не коллективного спасения или столь же индивидуального направления в ад не могла не способствовать развитию индивидуализма. При таком понимании каждый больше тщился о собственном спасении, чем о спасении других. И как бы ни утверждалось, что это спасение обретается не только индивидуальными благими деяниями (постом, молитвой, воздержанием, религиозной службой и др.), но и добрыми делами в отношении других людей, все же «индивидуализм спасения» остается характерной чертой христианского миропонимания. Лучшим взаимодействием со всеми окружающими признавался принцип «не делай зла и спасешься». Это принцип более прижился в христианстве, чем активное делание добра, помощь большим, а не меньшим, чем активная борьба со злом. Не случайно, что обществу приходилось нередко применять целый набор дополнительных средств, чтобы поддерживать чувство общинности в людях на более высоком уровне.

Многие качества христианства позволили сохранить внутри христианских государств немалые иудейские диаспоры. Ведь несмотря на объявленные историками периоды сильнейших гонений на иудеев, особенно наблюдавшиеся в католической ветви, эти диаспоры продолжали неплохо существовать в Европе от Испании и Польши до России. И именно европейские, а никак не восточные диаспоры иудаизма немало поучаствовали и в освоении Нового Света, и в становлении протестантизма, и в революционных подвижках, и в создании условий для лидирующего положения западного мира.

Почему так? А потому, что иудаизм обладает целым рядом качеств, заметно отличающих его от других религий мира. Прежде всего иудаизм есть сторонник избранничества и в целом старается придерживаться вполне определенных национальных рамок. Во-вторых, он вовсе не призывает к подавлению волевых качеств индивидуума, а совсем наоборот. Эксплуатация всего внешнего совсем не вменяется в вину индивидууму, придерживающемуся этой идеологии.

Наличие в иудаизме запрета на убийство в условиях кровавых войн со временем выродилось в развитие целого набора приемов достижения собственных целей чужими средствами. Эти приемы доведены были до состояния, которое можно назвать искусством. Уже при чтении Ветхого Завета можно в некоторой степени ознакомиться с этими средствами и квалифицировать их в соответствии с той или иной системой ценностей, присущей тому или иному человеку. А чего стоит воспитанное веками чувство сплоченности, проявляемое иудеями наиболее сильно как раз при проживании их с массами коренного населения. Оно многого стоит, ему можно поучиться.

В теоретическом плане иудаизм тоже находится на довольно высоком уровне. В /6/ сказано, что в отличие от христианства «…в иудаизме есть какая-никакая космология и космогония». Здесь же указывается на источник, откуда все это было взято иудаизмом. Таким источником был ведизм. Хотя в /6/ опять же добавляется, что взятое из ведизма оказалось в сильно урезанном состоянии.

Подытожим все вышесказанное. Теперь мы можем более точно представить себе, как происходило «обрезание» ведизма. Оно осуществлялось как бы с двух сторон, с двух по сути противоположных позиций. Сначала зороастризм, а затем подхвативший его идеи иудаизм упростил сложную ведическую структуру горнего мира, выбрав и возвеличив одного бога. При этом практическая мирская сторона жизни человека стала рассматриваться как более значимая, чем заботы о горнем существовании. Буддизм же, наоборот, отойдя от идеи пирамидальной централизации горнего мира, устранил Всевышнее Творческое начало. Он стал концентрировать свои усилия именно на горнем, посмертном существовании человека. То есть он как бы нанес удар по ведизму с другой стороны.

Однако эти конфликтующие с ведизмом религиозные учения, эти два теологических крыла, по сути, находились в контрпозициях и по отношению друг к другу. Последующие религиозные ответвления тоже находятся не в лучшем соответствии с буддийским учением. Этого и следовало ожидать, ничего удивительного тут нет.

Здесь надо обратить внимание вот еще на что. Если исход иудаизма из ведизма более или менее понятен, то с буддизмом все не так просто. Буддизм возник на индийской национальной почве. Он вышел на арену мировой истории прежде всего как контррелигия брахманизму. Брахманизм же не полностью совпадает с первоначальным ведическим учением. Ведизм в виде брахманизма подвергся в свое время некоторой трансформации, как минимум он подвергся адаптации к местным условиям.

Динамика возникновения буддизма довольно подробно изложена князем Н. С. Трубецким /78, 79/. Князь считал, что не только буддизм, но и все иные индийские течения существенно отошли от древнего ведического учения, не говоря уже о том, что они по очень многим пунктам прямо противоположны христианству. Вот в какой резкой форме он пишет об этом /79/:

«С христианской точки зрения Индия есть самая прочная цитадель сатаны».

Разумеется, с такой резко выраженной, однозначно негативной точкой зрения нельзя согласиться, однако с позиций искреннего христианина это вполне объяснимо. Князь Н. С. Трубецкой в своей работе прямо и подробно сам отвечает на этот вопрос. Он пишет следующее /79/:

«Воплощение Сына Божия сразу перестает быть тем неповторимым, единовременным актом космического значения, каким оно является для христианина».

Такие высказывания князя вполне логичны. Князь находился в рамках христианской доктрины и одновременно считал себя приверженцем идеи евразийства, полагая, наверное, что христианство следует рассматривать в качестве основной религии, наиболее подходящей для Евразии. Время показало, что это не совсем так. Если бы князь Н. С. Трубецкой поднялся к более глубоким истокам, то, возможно, он реальнее взглянул бы на историю Евразии и взял бы на вооружение более древний корень евразийства. И тогда единство Европы и Азии под ведическим крылом прояснило бы природу России, живущую и в Европе, и в Азии, но не принадлежащую полностью ни той, ни другой. Эта специфика позволила бы объяснить, кстати говоря, сам факт существования евразийской идеи, сторонником которой был Н. С. Трубецкой.

Опираясь на христианство (что и пытались сделать многие евразийцы), ничего подобного сделать было нельзя. Сегодня эта идея выглядит как несостоявшаяся историческая попытка, как слабый намек на реальность. Хотя ее немного жаль. К идее евразийства подходил в свое время и Л. Гумилев /31/. Однако и он, выдвигая на передний план тюркский или хуннский этнический элемент во множестве других древних явлений, не делал упора на древнее ведическое учение.

Идея же Л. Гумилева о так называемых пассионарных толчках космического происхождения, якобы приводящих периодически к возникновению мировых цивилизаций, выглядит по меньшей мере очень двусмысленно. Природу этих толчков он не объяснил, уподобив их неким природным или метафизическим локальным воздействиям на отдельные участки суши и сравнив их для большей образности с ударами гигантской плети по поверхности Земли. Это честная позиция ученого, показавшего, что он в своих исследованиях дошел до необъяснимого им и вынужден остановиться, высказав некоторую пусть и образную, но более чем гипотетическую идею. Здесь мы имеем дело не только с отсутствием объяснения причин этих явлений, но и с невозможностью делать какие-либо серьезные прогнозы.

Ограничивая самих себя идеологическими соображениями, развитыми в процессе распространения христианства на Руси, а затем и России, многие социологи и историки уходили от исторической истины, что не позволяло им нащупать и осознать действительную природу русской самобытности, разглядеть добротные пути развития русской национальной культуры. История второй половины второго тысячелетия н. э. со всей наглядностью и подчас даже с ужасом свидетельствует нам об этом.

Можно что угодно говорить по этому поводу, но одно надо сказать несомненно. При тех возможностях, которые имела сначала русская, а затем российская государственность в географическом, национальном, геополитическом, природно-сырьевом плане, при той работоспособности и, я не побоюсь здесь этого слова, таланте русского народа, при той его многочисленности (чего сегодня уже совсем нельзя сказать), способности к самопожертвованию (все это наблюдалось еще в XX веке), к сохранению здоровых религиозных форм можно было бы привести русский народ и русское государство, а с ними и все дружественные народы совсем не к такому результату, который теперь всем нам известен. Мы не будем здесь поднимать вопрос о том, кто здесь больше виноват – власть, религия или так называемые революционеры. Скажем только одно – исторический итог оказался довольно плачевным. Поскольку же власть почти всегда шла в параллель с религией, то по большому счету вина лежит на всех. В итоге мы не имеем ни достойного развития русского национального духа, ни создания сильной государственности. До сих пор мы не имеем даже четко сформулированной национальной идеи. Мы как бы даже боимся ее.

Так зачем же делать упор на то, что в социальном плане показало свое бессилие. Зачем делать ностальгический реверанс в сторону романовской (точнее, Гессен-Готторпской /14/) династии, показавшей такую слабость в эпоху Николая II. Подобное можно сказать и в адрес православной ветви христианства, не вставшей грудью и не сумевшей поднять массы на непримиримую борьбу с большевизмом, который прямолинейно заявил себя в качестве откровенного врага по отношению к христианству. Священнослужители смиренно шли на заклание под большевистский нож, что, впрочем, и советуют им делать их религиозные догматы. Исторические корни такого малосилия были заложены давно, когда христианство впитало в себя некоторые установки буддийского свойства (кстати, от такой «подпитки» ортодоксальное христианство отрекается, видимо полагая, что подобные взгляды кощунственны).

И как князь Н. С. Трубецкой ни пытается стоять на той точке зрения, что христианство несовместимо в принципе с буддизмом, но здесь ситуация намного сложнее, чем он думал. А жаль, его работу /79/ в части анализа и динамики развития религиозной мысли на индийских просторах трудно переоценить. К тому же его перу принадлежат вполне справедливые строки в отношении ведического учения. Вот что он говорил: «…пресловутый натурализм ведической эпохи значительно преувеличен. Он не имеет самостоятельного значения и является лишь проявлением общей тенденции к обожествлению всего, что так или иначе ассоциируется с богослужением», «по существу, религия Индии ведического периода была почитанием великих богов, которые мыслились как определенные сверхъестественные существа, ничем не связанные с теми или иными явлениями видимой природы» /79/.

Еще один шаг, и его мысль могла бы выйти на тропу более правильного понимания общеисторической дороги. А для этого шага нужно было только осознать, что в ведизме, по сути, нет многобожия, а есть различные аватары единого Верховного Творящего Божества. А ведь именно с этих позиций выступал князь, отстаивая идею единого Верховного Бога и находя именно этот теологический принцип наиболее верным, исходя из которого индийские религии рассматривались им как негативные, что и заставило князя резко противопоставить их христианскому учению.

Кстати говоря, иудаизм по целому ряду социальных моментов в итоге выказал в мировой истории куда больше внутренней силы, чем христианство, несмотря на относительную малочисленность его сторонников и наличие целого ряда формальных запретов социального свойства. Так что то, что иудаизм сегодня на подъеме, вполне объяснимо. И то, что иудаизм сумел закрепиться в мировой истории, сохранив в себе целый ряд волевых моментов ведизма, добавив к нему свою методологию, тоже не является случайностью. Это вполне закономерные следствия.

 

2.2.6. Второе тысячелетие нашей эры

Но мы отклонились от основной канвы нашего изложения, вернемся к истории. В 1054 году произошло официальное разделение христианской церкви на западную и восточную. Последствия сказались сразу же. Начались Крестовые походы, была повержена Византийская империя, на обломках которой создана другая – Латинская. Достаточно подробно эти явления изложены автором в /14/, останавливаться на них не будем. Отметим лишь, что это было второе разделение. Первоначальное же произошло еще в 395 году н. э., когда, как считается, Римская империя разделилась на западную и восточную части.

В западной части Руси положение тоже было довольно неустойчивым. История Киевской Руси наглядно нам это подтверждает. Некоторое время Киевская Русь была вовлечена во взаимодействие между иудейской Хазарией и христианской Византией, которые то становились ее союзниками, то врагами. Так, князь Игорь организует походы на Византию, а впоследствии княгиня Ольга в 947 году принимает крещение.

Но затем на арене истории появляется Святослав, который известен многими своими деяниями. Ему, в частности, принадлежит довольно резкое и столь же знаменитое изречение /26/: «вера христианска уродство есть». В 969 году Святослав уничтожает Хазарский каганат на Волге, захватывает его столицу город Итиль.

И все же надо подчеркнуть, что Западная Русь (Киевская, Новгородская, Владимиро-Суздальская) уже в значительной степени стала тогда уходить от былых устоев. Широко практиковалась передача власти по наследству, хотя сила всенародных собраний еще не угасла совсем. Многие крестьяне уходили в вотчины, в феодальную кабалу. Верховная княжеская власть начала напоминать власть царскую. Князь Владимир в конце первого тысячелетия н. э. официально устанавливает в Киеве христианскую веру в качестве государственной религии. При этом он жестоко расправляется с приверженцами старой веры. Но что в итоге – государственное укрепление, благоденствие народа? Нет, в скором времени начинается эпоха страшных княжеских междоусобиц, которые практически не прекращались в течение последующих веков и более или менее ослабли только с приходом «татаро-монголов» в ХШ веке.

К этому времени, в XI–XII веках, ислам еще более усилился. При этом царская система власти уже распространилась на многих территориях Европы и Азии. Ведизм пока еще сохранял свое влияние в Сибири, в районах Урала, Монголии, Северном Китае, в значительной части Индии, части Средней Азии и севера Европы. Однако он не имел уже былого доминирующего значения. На просторах Евразии буйным цветом расцветали другие религиозные учения.

Внутри самого ведического мира происходили заметные изменения. Князья стремились передавать свою власть по наследству, игнорируя древний выборный принцип, они считали вверенные им княжества своей вотчиной, почти как цари свое государство. Связь с Ордой, централизующей ведический мир, заметно ослабла. Родовые принципы также продолжали ослабевать. Понизились уровень знания ведических устоев и глубина религиозной мысли.

И все же ордынская система, основная мощь которой концентрировалась на востоке, имела еще много сил. В 1141 году произошло грандиозное сражение в Катванской долине /26/, турки-сельджуки были наконец остановлены. Это стало важным историческим событием, имевшим большие последствия для последующей истории. Ведический мир вновь получил не только передышку, но и реальную возможность усиления. Поскольку в западной части этого мира ситуация была непростой, то силы Орды со временем теперь могли быть использованы и в этой части.

Благоприятная обстановка привела к тому, что в Орде началась внутренняя реорганизация. В 1206 году под белым девятиконечным знаменем на общем Круге (Курултае) был избран великий Чингисхан. Он объединил силы Орды, которая теперь была уже не столь едина в этногенетическом плане, а включала в себя три основные составляющие: русскую, тюркскую и китайскую. Чингисхану удалось умело провести ордынскую реорганизацию. Родовые принципы не были поколеблены, но все же они были потеснены необходимостью создания боеспособной армии при высокой степени централизации власти. Было сформировано войско в 100 000 человек. Эта армия не была такой уж большой. Однако не следует забывать, что ордынские войска комплектовались из профессиональных, хорошо обученных воинов, они состояли не из рабов или наемников, а из свободных людей. Был сформирован свод законов, который получил название «яса» или «ясса» (слово «асса» известно как «война»).

В целом система организации в Орде осталась прежней, было только два изменения:

1. Орда повысила свое значение в жизни ведического мира.

2. Ордынская система по некоторым признакам стала немного напоминать царскую.

После реорганизации прежде всего был наведен порядок в Центральной Азии и в районах Китая. Порядок, разумеется, в ведическом понимании. Затем решено было пойти в другую сторону. Сначала был совершен поход под руководством Субудая в 1223 году, который завершился сражением на Калке. Затем Батый в 1236 году с более сильным войском вновь пошел на запад. Была разгромлена оказавшая сопротивление Волжская Булгария, затем войска Батыя подошли к землям русских европейских княжеств.

Далее так называемая классическая история, которую преподают нам с детства в школах, описывает поход Батыя как захватническое вторжение вражеских инородцев, отличающихся свирепостью, дикостью нравов и безжалостностью. Эта история описывает поход Батыя так, как будто бы он сопровождался уничтожением многих русских городов и установил на Руси ненавистное иго. В целом этот поход якобы привел к резкому ослаблению западных славяно-русских земель.

В свете того, что теперь известно, все это было совсем не так. Даже в классической истории нельзя не подметить ряд фактов, которые никак не стыкуются с этой трактовкой. Приведем здесь лишь малую толику такого рода фактов. Ордынцы брали штурмом вовсе не все русские города, к которым приступали. Когда, например, их отряд подошел к Угличу, то никакого взятия города не произошло. Еще один любопытный пример. Когда ордынцы взяли Киев, то раненый киевский воевода, управлявший обороной города, даже не подвергся никакому наказанию. Более того, он был приглашен в состав ордынского войска, принял это приглашение и участвовал в походах Орды. Разве так с истинными врагами поступают?

Особенно хотелось бы остановиться на истории Владимирского княжества. Князь Юрий не стал оборонять Владимир, а убежал к реке Сити, где вскоре погиб. А вот князь Ярослав Всеволодович, тоже владимирский князь, выступил на стороне Орды. Более того, он сформировал свой тумен (10 000 человек) и участвовал с ним в походах вместе с ордынцами. Заметим в связи с этим, что в древней русской истории за этот поступок никто не считал его предателем. Кстати, а кто был его сын? А его сыном был знаменитый Александр Ярославович, тот самый Александр Невский, о котором знает каждый русский человек. Александр Невский прославился победами над немецкими рыцарями, за что и был возвеличен потомками. Это что, все случайности?

Еще одно замечание. Классическая история говорит, что ордынцы отличались веротерпимостью. А вот об их собственной вере как-то скромно умалчивается. Иногда упоминается ислам, но все же не как основная религия. Вроде как и не было у них никакой веры, вроде они представляли собой просто диких язычников, и не более того.

Итак, ордынцы совсем не ставили себе целью уничтожать мирные поселения, сжигать города, убивать князей и т. п. Они не собирались ликвидировать прежние княжеские и народные организационные структуры, сократить численность местного населения и освоить освободившиеся территории. А ведь именно так поступают при нашествии враги-иноземцы. Но здесь ничего подобного не наблюдалось. Да, они иногда не церемонились с непокорными князьями и их удельными городами, наводили порядок крепкой рукой. Но не более того. Основной целью посланного на запад ордынского войска было восстановление древних порядков и установление централизации в управлении княжествами. Кстати, именно с приходом на Русь Орды в значительной степени было подавлено мучающее всех княжеское междоусобие.

Орда установила свой порядок получения права на княжение. Князья (как управляющие) должны были приезжать в Орду для получения ярлыка – права на княжение. Великокняжеский престол оставили за Владимиро-Суздальским княжеством, в котором со временем Москва стала играть главенствующую роль. В связи с этим многих московских князей можно в какой-то степени считать приверженцами ордынских интересов, а саму Москву – наследницей золотоордынской власти.

Вскоре ордынские войска с северо-восточной стороны и тюркские мусульманские войска с юго-восточной стороны (основатели будущей Османской империи) нанесли удар по Западной Европе, уничтожили ненавистную местным населением Латинскую империю, расположенную на бывших византийских землях. Это были важные события, определившие судьбы многих народов в течение многих веков.

И все же к концу XIV века Орда была уже не та, что прежде. В этногенетическом плане она давно уже не была однородной. Исконных ариев-русичей было в ней не так уж и много. Да и в религиозном плане не было полного единства. Она состояла тогда из двух главных частей: монголов, придерживающихся в основном древних ведических устоев, и так называемых татар или тюрок, исповедующих прежде всего ислам. В качестве средства общения существовало два языка – русский и тюркский. С приходом Орды на европейскую Русь к этим двум религиям постепенно стало присоединяться и православное христианство. Так что с течением времени ордынская система уже не выглядела как единое целое ни в духовном, ни этногенетическом плане. Она представляла собой альянс разноплеменных и разнорелигиозных народов, пока еще мирно соседствующих друг с другом.

Вот, в частности, почему только с приходом на Русь династии Романовых и преобразованием Руси в Россию начались войны с Османской империей. Ничего подобного раньше не было, не было, по крайней мере, в значительных масштабах. А вот со странами католической Западной Европы войны начались существенно раньше. Так что соображения некоторых историков о том, что ислам, ведизм и православная ветвь христианства всегда были врагами, не имеют под собой надежных оснований.

Крупные иерархи ордынской системы не признавали полной самостоятельности ни православного христианства, ни ислама, ни католичества. Именно при этом условии представителям этих религиозных конфессий надлежало находиться в контакте с Ордой. Так, например, когда Папа Римский Иннокентий IV послал своих послов к Гуюк-хану и они позволили себе в религиозном плане «сказать нечто лишнее», то Гуюк-хан сказал им, чтобы впредь «…Папа Римский не смел говорить от имени Бога», и добавил, что «…от имени Бога могут говорить только русские князья и ханы, так как именно русские князья и ханы призваны Богом осуществлять высшую власть Неба на Земле» /67/.

Несколько слов надо сказать о смысловой подоплеке термина «славяне». Современная этимология склоняется к той точке зрения, что термин «славяне» происходит не от слова «славные» /80/. Она считает, что так называли людей, владеющих словом, то есть умеющих читать, писать, грамотно говорить. Но при любой трактовке этого слова мы приходим к выводу, что так называемые славяне не отличаются от древних ариев-русичей. Известно, что древние арии-русичи были грамотными людьми, умели читать и писать. Если же говорить о «славянах» в более узком плане, то этот термин сегодня употребляется в качестве обозначения юго-западной ветви некогда единого арийско-русского мира, прежде всего в отношении народов, отстоящих на запад от Волги. Сегодня этот термин распространяется и на ряд народов, проживающих на греческом полуострове. Вот, кстати говоря, почему и сегодня сохранились такие теплые чувства в отношении России и вообще в отношении русских людей у многих жителей греческого полуострова.

И все же некогда единая ордынская система уже с конца ХШ века стала распадаться. Еще при Чингисхане она была поделена на отдельные части. Одной из этих частей и стала Золотая Орда. Теперь и эти части стали делиться на более мелкие куски. И не только делиться, но и враждовать друг с другом. Некоторые князья объявили себя великими ханами и пытались проводить независимою политику.

В первой половине XIV века в результате внутренних дрязг в самой Орде и внешних воздействий со стороны ее врагов в ней произошли серьезные изменения. Орда потерпела поражение в центре Азии и в районе Китая. В целом она была смещена дальше на север. В западной части ордынской системы также начались соответствующие подвижки. В 1312 году золотоордынский владыка хан Узбек ввел в Золотой Орде ислам в качестве основной религии. Началось переселение ордынцев, которые придерживались ведических норм, на запад и северо-запад. А поскольку Владимиро-Суздальское княжество было великокняжеским, то эти ордынцы стали переселяться прежде всего сюда. Вот почему многие города этого княжества, в том числе Москва, стали хотя бы частичными преемницами древней культуры.

Приход ислама в качестве основной религии в Золотую Орду не принес ей, однако, заметных успехов. Орда слабела с каждым годом. В конце XIV века Москва прекратила выплачивать ей дань. Когда же власть в Золотой Орде захватил темник Мамай, решивший в том числе отдать богатства Москвы на откуп генуэзцам (а то бы они прислали ему шеститысячный отряд пехоты), то Москва не подчинилась и выступила против Мамая. Она победила, но победила огромной ценой, настолько огромной, что Московское княжество обезлюдело. Здесь следует подчеркнуть, что в значительной степени именно потомки переселенных ордынцев и стали коренной основой тех войск, которые сыграли решающую роль в Мамаевом побоище.

Последней мощной попыткой возродить былое ордынское величие стала краткая эпоха Тамерлана. Однако Тамерлан делал эту попытку, находясь в другой эпохе. Вскоре после смерти Тамерлана в 1405 году его империя распалась. В Поволжье образовался целый ряд ханств, которые теперь не тяготели ни к древней ведической культуре, ни к единству. К западу от Волги находились Литва, Московия и княжества-государства славянского западного мира, но они уже не были объединены единым центром и не испытывали потребности к объединению. В составе ведического мира находились теперь в основном только районы Урала, Сибири и некоторые части Центральной Азии.

К началу XV века Запад опять стал проявлять активность в восточном направлении. И хотя в 1410 году в знаменитом сражении при Грюнвальде объединенная армия Западной Европы в битве с войсками Востока (назовем их так) была разбита, о восстановлении былого ордынского единства уже не могло быть и речи.

Вскоре Запад сделал еще одну попытку оказать давление в восточном направлении, попытку теперь уже не военного, а религиозного свойства. В 1438 году на Ферраро-Флорентийском соборе была принята знаменитая уния, а в 1439 году Константинополь в религиозном плане был подчинен Италийскому Риму. Эти события спровоцировали ответную реакцию. В 1453 году хан Мехмет, объединивший под своими знаменами и турецкие и русские силы, берет штурмом Константинополь.

Однако после его смерти в 1455 году произошло быстрое и теперь уже окончательное размежевание Европы и Средиземноморья на 3 основные части:

• мусульманские Османская империя и арабские государства севера Африки;

• католическая Западная Европа;

• совокупность славяно-русско-тюркских ханств и княжеств Восточной Европы, в которых сосуществовали и ислам, и православное христианство, и ведизм.

В этой третьей части со временем стала выделяться сначала Литва, а затем Московия. Москва интенсивно собирала окружающие земли под свое державное крыло. Особенно в этом преуспел Иван III, который все более склонялся в сторону царской системы власти. В 1480 году после стояния на реке Угре Московская Русь освободилась от уплаты ежегодной дани какой-либо вышестоящей централизованной власти. К этому времени Золотая Орда уже распалась на множество мелких составляющих.

К XVI веку только части Сибири, север Урала, север Западной Европы, а также Литва и Московия содержали в себе элементы ведизма. XVI и XVII века вообще можно считать важнейшим рубежом мировой истории. Времена величия исламских государств подходили к концу. С открытием Америки в 1492 году началась эпоха колонизации Западом новых земель, которая привела к его возвышению на мировой арене. Такие существенные подвижки не могли не найти своего отражения и в религиозной сфере. Появился протестантизм, который в большей степени отвечал духу нового времени, времени предприимчивости, господства частной собственности, быстрого обогащения и индивидуализма, упрощения и, даже можно сказать, обмирщения религиозного культа. Протестантизм как нельзя более подходил на эту роль.

Запад ринулся вперед, опираясь на колоссальные богатства Нового Света, используя пока еще необходимую ему царскую систему власти (потом и она будет сметена) и эксплуатацию коренного населения осваиваемых территорий. Как на дрожжах начался прогресс науки и техники, произошли заметные изменения в культуре. Процесс секуляризации большинства сфер человеческой деятельности стал почти необратимым.

Западные государства начали одерживать победы над некогда непобедимыми и могущественными врагами. Начиная с этого времени Османская империя стала терпеть поражения и на суше, и на море /14, 37/. Государственные образования, в которых доминировал ислам, стали постепенно отставать в своем развитии от более предприимчивых стран Запада. Такому же отставанию был подвержен и мир православного христианства. Со временем этот разрыв все более усиливался, несмотря на относительную географическую малость западного мира.

Уже в XVI веке европейцы появились и в Китае, и в Японии. Это появление способствовало религиозным подвижкам, в том числе активизации реформаторских движений, ослаблению коренных национальных религий. Однако в Китае в 1644 году к власти пришла династия русов-маньчжуров. Исповедуемый русами-маньчжурами ведизм не мог не взаимодействовать с существовавшим в Китае в то время конфуцианством. Это взаимодействие осуществлялось довольно мирно. Вот еще почему конфуцианство по духу своему и по сути своей так близко смыкается с ведизмом.

Индия и многие страны Индокитая также довольно быстро подпали под западное влияние. При этом многолетнее английское владычество в Индии не уничтожило, но по крайней мере способствовало консервации индуизма. Однако «привить» индийцам в массовом порядке христианство англичанам так и не удалось.

Коренной перелом в России произошел тоже в XVI–XVII веках, что еще раз подчеркивает глобальную значимость этого периода для мировой истории. Русь превратилась в Россию, к власти пришла династия Романовых. Сейчас можно что угодно говорить о качестве этой династии, о ее достоинствах и недостатках. Однако главное в ней одно. Это династия западного толка, и многие ее представители так или иначе, но по сути прививали русскому народу именно западный образ жизни. Хотя бесспорно, среди них были и вполне достойные люди /14/, которые старались сочетать пользу от западных достижений с русским национальным духом.

Почти все российские императоры женились на представителях аристократического рода, имеющих германское происхождение Поэтому по большому счету следует говорить не о династии Романовых, а о Гессен-Готторпской династии /14/. И не забывать о том, что расцвет крепостного права как раз и пришелся на эпоху царствования этой династии. А уж одиозная фигура Петра I вообще не оставляет никакого сомнения в его безоглядной западнической направленности. Результаты должны были сказаться. И они сказались, в эпоху Романовых усилилось размежевание народных масс и дворянско-правящих сословий. В значительной степени это размежевание и привело к событиям начала XX века.

Сохраняющиеся вплоть до XIX века в крестьянских массах элементы ведической культуры были окончательно подавлены с началом XX века. Романовская Россия пропитала себя духом восточного православного христианства. Однако в событиях 1917 года православная христианская церковь не сумела сделать ничего такого, что образумило бы народ и искоренило бы революционные посягательства. Более того, оно мирно пошло на заклание под большевистский нож. С приходом к власти большевиков из народной традиции практически исчезли всякие напоминания о древней ведической культуре. Тем более это легко было сделать на фоне гонимой и угнетаемой православной христианской церкви.

Итак, за прошедшие пять последних веков западная христианская культура в лице «классического» католицизма и обновленного христианства – протестантизма, дополненная вкраплениями иудаизма, оказалась в стане победителей. Соответственно такому повороту истории религиозно-нравственные установки этих учений стали распространяться по всему свету, проникая в самые удаленные уголки. При этом они сдерживали развитие других религиозных конфессий. К последним вполне можно причислить и православную ветвь христианства, и индуизм, и буддизм, и даже ислам.

Кстати говоря, взрыв германского духа в первой половине XX века с чисто религиозной точки зрения можно рассматривать как попытку создания новой континентальной Европы с сохранением традиционных, лишь немного обновленных религиозно-нравственных норм. В этом явлении так или иначе, но опять же присутствует и западная мессианская идея общемирового главенства, и все та же идея превосходства и эксплуатации.

 

Теперь мы имеем достаточно материала, чтобы построить действительную историческую дорогу мировых религиозных учений. По сути эта дорога будет представлять собой историю мировой религиозной мысли человечества за последние несколько тысяч лет.

 

2.3.1. Схема исторической дороги мировых религий

Эту дорогу удобно представить в виде схемы, где каждое религиозное учение будет изображено стрелкой, толщина которой будет отражать его мощь в тот или иной период времени.

Момент возникновения религиозного учения будем изображать в виде небольшого круга, источника нового учения. Взаимодействие между учениями будет отражено пунктирными стрелками. Если эти стрелки со стороны какого-либо одного учения будут направлены в сторону, противоположную направлению развития другого учения, то это будет означать подавляющее воздействие первого учения в отношении второго. Если пунктирные стрелки со стороны какого-либо одного учения будут совпадать с направлением развития другого учения, то это будет пониматься как воздействие, направленное на развитие второго учения. Пунктирные стрелки, исходящие из различных религиозных учений и направленные на тот или иной «кружок», изображающий момент возникновения нового учения, будут означать, что на рождение этого нового учения большое влияние оказали другие учения, «испустившие» свои «стрелы» в адрес новорожденного учения. Уход того или иного религиозного учения с мировой арены будет изображаться в виде знака -+1.

Разделим всю религиозную дорогу на отдельные крупные периоды мировой истории, описанные в предыдущем разделе. Для полной ясности снабдим эту дорогу дополнительными пояснениями и важными историческими датами. Направим историческое время сверху вниз. (См. схему ниже.)

Рассматривать эту схему во всех подробностях мы не будем, поскольку историческая дорога была уже описана раньше. Отметим только ряд наиболее значимых моментов:

1. Ведическое учение является важнейшим источником религиозной мысли человечества, его можно считать праматерью многих религий мира. Основной теологический багаж большинства последовавших за ведизмом религиозных учений уже содержится в этом учении.

2. В современном мире мы имеем дело с целым рядом религиозных учений, многие из которых существенно отличаются друг от друга. Взаимодействие их между собой проистекает не всегда гладко. Так что до общемировой социальной гармонии еще далеко.

Устранение ведизма с мировой арены и выставление на его место сонма молодых религий не привело к всеобщему благоденствию, счастью и братству народов, к их нравственному совершенству. Лишь в научно-технической сфере человечество продвинулось далеко вперед. Однако в параллель этому движению оно не породило по сути ничего принципиально нового в духовно-религиозной сфере. Вот, наверное, где кроется часть ответа на вопрос, почему сегодня при таком мощном техническом скачке не рождено столь же мощное новое религиозное учение. Молодые религии, в основание которых положено преимущественно заимствование части старых фундаментальных идей с одновременным неприятием другой ее части, наверное, не способны на глубокую творческую динамичность. Ну что же, еще одно «очко» в пользу древности.

3. Возникновение молодых религий связано, во-первых, с переходом большой части населения нашей планеты к эпохе царств, во-вторых, с ревизионизмом внутри ведизма и, в-третьих, с выставлением в отношении него ряда контридей. Этот период начался с середины второго тысячелетия до н. э. Он ознаменовался появлением зороастризма, затем иудаизма и буддизма. Конфуцианство возникло в VI веке до н. э., но его можно считать религией, когерентной ведизму.

4. Со временем появились христианство и ислам, которые, расширяясь, стали вытеснять ведизм. Используя к этому времени уже сложившуюся царскую систему власти, эти религии в первом тысячелетии н. э. стали кормилом многих народов. Ряд этих народов вступили в открытую борьбу с народами, исповедующими ведизм. Борьба шла с переменным успехом. Ведическая культура создала ордынскую систему, которая в течение длительного времени стала оплотом ведизма. Со временем эта система стала слабеть. Окончательный удар ей был нанесен прогрессирующим Западом, обогатившимся сокровищами Нового Света и вставшим на путь экономического, технического и военного превосходства. Носителем этого обновленного духа стал протестантизм.

Можно сделать вывод – религиозная мысль довольно четко реагирует на крупные изменения исторической ситуации, хотя реагирует часто не очень быстро. Так произошло и с протестантизмом, который на заре возникновения не считался принципиально новой религией. А вот «переселение» его из Европы в Америку и образование там Соединенных Штатов окончательно способствовало занятию им статуса независимого религиозного учения.

Историческая дорога мировых религий

5. Начавшийся примерно с середины второго тысячелетия н. э. резкий подъем Запада привел к соответствующему усилению тех религиозных конфессий, которые напрямую связаны с этим подъемом. К этим конфессиям можно, безусловно, причислить протестантизм, католицизм и иудаизм. Православная ветвь христианства стала в целом отставать от своих «родственников». Лишь в периоды действительной, а не показной силы Российской империи (см. /14/) можно было говорить об относительной силе православной ветви христианства. С уничтожением империи в 1917 году значение этой ветви резко упало. Исламские государства тоже стали слабеть. После распада Османской империи центр ислама переместился в Центральную Азию.

6. Ведическое учение как самостоятельное направление ушло с мировой арены. Сильнейшая экспансия Запада во всех направлениях привела к тому, что и другие некогда могущественные религиозные учения восточного толка (буддизм, индуизм и др.) вынуждены были «потесниться». Индуизм был локализован в Индии, конфуцианство потеряло в Китае свою былую значимость, хотя его нравственные установки и сохранились в массах китайского населения. Буддизм почти переселился из Индии в другие страны, где и нашел себе более подходящую почву.

7. Никакой принципиально новой религии, отвечающей духу настоящего времени, человечество так и не создало. Хотя попытки такого рода наблюдаются по сей день.

Если в качестве новой религии будет «предложена» даже какая-либо частично преобразованная «старая» религия, то ее ждет удар с двух сторон. Удар как со стороны церквей «старых» религий, так и со стороны населения, пропитанного этими «старыми» религиями и хотя бы из чувства консерватизма не приемлющего что-либо новое (это не политические метаморфозы). Так что ситуация с возникновением какой-либо новой религии сегодня очень непростая.

 

2.3.2. Предварительный анализ современного состояния мировых религий

Сегодня наиболее крупной религией в плане объема окормляемого ею населения является католицизм. Однако ту активность, которую католицизм имел ранее, он уже давно растерял на дорогах истории. Сегодня католицизм делает массу уступок другим религиозным учениям.

Даже то довольно простое обстоятельство, что до недавнего времени католическую церковь возглавляло лицо, находящееся, мягко говоря, в глубоко преклонном возрасте, говорит о многом. Говорит хотя бы о застое этой ветви христианства, по крайней мере об отсутствии его интенсивного развития. О просочившихся же наружу скандалах по поводу гомосексуализма в рядах католических священников мы здесь вообще говорить не будем.

Протестантизм же, детище или, точнее говоря, неблагодарный сын католицизма, выступивший с протестом против него (недаром он назван протестантизмом), сегодня все более и более «набирает обороты». Уже одно то, что протестантизм является одним из основных религиозных направлений в США, нынешнего геополитического лидера, говорит о многом.

Иудаизм находился до недавнего времени в свойственном иудейскому духу «диаспорном» состоянии. Однако в последнее время он стал выходить на широкую мировую арену. Его значимость сегодня настолько возросла, что впору говорить о его общемировом значении. Многие люди считают иудаизм прародителем всех других ветвей христианства и ислама. Тем самым он как бы занимает положение некоторого первоучения, из которого как из первородника якобы произошли другие учения. Опираясь на этот базис и в то же время стараясь сохранить свою самобытную отстраненность, иудаизм, тем не менее, так или иначе будет оказывать существенные воздействия не только на них, но и на весь общемировой исторический процесс.

Что же касается православного христианства, то его мировая значимость продолжает падать. Православная церковь не расширяется территориально, паства ее не растет, внутренняя динамика явно недостаточна. Хотя в связи с распадом СССР в России наблюдается некоторое увеличение приверженцев этой ветви христианства. Теперь даже крупные государственные деятели России участвуют в наиболее важных православных церемониях. И все же в целом православная ветвь выглядит довольно слабо, государства православного мира не столь значимы, как это было ранее.

В силу своих особых качеств ислам сумел закрепиться во многих регионах. Сегодня ислам представляет собой довольно мощное учение, приверженцами которого являются многие народы мира, в том числе подавляющая часть населения Центральной Азии. Более того, исламская культура в последнее время открыто стала заявлять о себе на просторах Европы и Америки. Находясь в оковах (иначе и не скажешь) либерально-демократического сознания и нуждаясь в дешевой рабочей силе (не очень-то любят люди Запада отягощать себя непрестижной работой), многие государства Европы открыли свои двери зарубежным переселенцам. Тем самым они впустили внутрь себя исламскую культуру. Последствия не замедлили сказаться.

Ислам активен и запросто отступать нигде не намерен. Так что многие конфликты в Азии в конце XX и начале XXI века не только вполне закономерны, но несут на себе отпечаток религиозных отличий. И все же, несмотря на способность к высокой степени охвата окормляемых масс, государственные образования, где ислам является доминирующим, не отличаются могуществом. Техническое превосходство стран западного толка, ни в малейшей степени не проникнутое исламским духом, дает основание полагать, что по крайней мере в ближайшее время государства, где доминирует ислам, не выйдут на мировую арену в качестве геополитических лидеров. Здесь надо учесть еще и то, что сегодня на Востоке усиленно развиваются такие мощные государства, как Китай, Индия, Япония и Корея.

Если же говорить о конфуцианстве, то надо сразу отметить, что в том виде, в котором оно существовало ранее на просторах Поднебесной, его уже нет. Эпоха войн и революций, былая эпоха крайне резкого коммунистического режима сделали свое дело. Однако говорить о том, что конфуцианский дух и конфуцианские нравственные установки полностью испарились из сознания ныне здравствующего китайского населения, тоже нельзя. Во многом именно благодаря конфуцианскому духу китайский народ обязан сегодня многими своими достижениями. Одна численность населения здесь ничего не определяет. Так что в самом ближайшем будущем западный мир столкнется не только с массовыми китайскими товарами, не только с китайскими техническими достижениями, но и, вполне вероятно, с активными воздействиями неокитайской идеологии.

С буддизмом ситуация иная. Сегодня буддизм в качестве самостоятельно доминирующей религии распространен преимущественно в слаборазвитых странах. При ускорении научно-технического прогресса, укреплении чисто материальных сторон человеческого бытия места буддийским ценностям в жестких ритмах нашего времени для населения многих цивилизованных стран останется крайне мало. И хотя увлеченность буддизмом проникла сегодня на Запад, это не свидетельствует о какой-либо победе буддизма. Она связана более с погоней за экзотикой, чем с истинным желанием воспринять глубину буддийского духа. В лучшем случае такое частичное проникновение буддизма есть свидетельство духовных поисков некоторых наиболее чутких или даже утонченных представителей западного мира, не удовлетворенных теми во многом эрзац-ценностями, которые способен предоставить им западный мир. Всякое религиозное учение, способное по-особому «разговаривать» со своими приверженцами, может найти себе место под солнцем, каким бы внешне беззащитным оно ни казалось.

Говоря об индуизме, необходимо иметь в виду его сугубо национальный характер. Индуизм слабо распространен в других местах, кроме как на просторах Индии. Поэтому успехи индуизма в геополитическом плане напрямую связаны с успехами индийской государственности. Сегодня Индия находится на подъеме, так что говорить об умирании индуизма не следует. Здесь надо только отметить, что ценность индуизма помимо многого прочего заключается еще и в том, что он сохранил в себе многие основы древнего ведического учения.

Если же говорить о даосизме как о самостоятельном религиозном направлении, то следует определенно сказать, что его собственная социальная значимость и степень распространения в массах населения существенно менее слабая, чем рассмотренных выше религий. Даосизм оказался более значимым в альянсе с другими учениями. Идеи даосизма настолько в них прижились, что он стал как бы нераздельной их частью. Такое положение сложилось и в конфуцианстве, и в буддизме. Поэтому оценку его значимости следует проводить прежде всего с учетом этого обстоятельства. Нечто подобное можно сказать и о синтоизме, религиозном направлении, распространенном преимущественно в Японии.

Теперь хотелось бы несколько слов сказать о ведизме. Ныне это учение как самостоятельное религиозное направление почти угасло. Разумеется, существуют отдельные ведические школы, пытающиеся сохранить крупицы древней мудрости, однако влияние этих школ на повседневную жизнь миллионов людей крайне мало. Конечно, существующий в Индии индуизм можно считать преемником ведизма. Но поскольку социальная значимость индуизма в общемировом масштабе сегодня не очень велика, то и говорить о возрождении ведизма «через индуизм» пока не приходится. Чтобы получить толчок к своему возрождению, ведическое учение должно претерпеть заметные преобразования. Как показывает историческая практика, ортодоксальный религиозный консерватизм позволяет сохранить то или иное учение в веках истории. Но он не позволяет усилить влияние такого рода учения за счет «обработки» новых территорий, имеющих население, уже охваченное другими религиозными учениями, если он не подкреплен экономической мощью, силой оружия и т. п., то есть вполне откровенной социальной силой. Такой силы у ведизма, праматери многих других учений, сегодня нет. Значит, для возрождения ведизма нужны другие пути, в том числе путь открытия его значимости в мировой истории, а также путь внутреннего преобразования. Обо всем этом мы поговорим чуть позже при анализе потенций религиозных учений. Сейчас же хотелось бы еще раз напомнить те основные качества ведической культуры и те причины, которые привели к его социальному поражению в мировой истории. Вот эти качества и причины:

• меньшая степень эксплуатации населения;

• отсутствие жестко централизующей царской системы власти;

• уничтожение или резкое ослабление отношений рабства, что, с одной стороны, оздоровляет социальный климат, но с другой – не позволяет усиленно получать сверхприбыль;

• строительство взаимоотношений с местным населением на принципах мирного сосуществования, а не на жестокой эксплуатации, порабощения и уничтожения;

• ряд особенностей ведического учения и ведических ритуалов не обеспечивал надежную передачу потомкам ведического исторического наследия, в том числе чисто материального, что дало возможность конкурирующим религиям легко искоренить память об этом учении;

• наличие трудностей в средствах коммуникации между частями ведического мира;

• ведическое учение сложное по содержанию, пониманию и структуре, что в массах примитивных умов способно было вызвать либо реакцию психологического отторжения, либо желание упростить это учение, встать на дорогу ревизионизма;

• стремление древних ариев-русичей обособиться от туземного населения путем создания кастовой системы не могло не вызвать определенных негативных реакций;

• раздоры внутри самого ведического мира, продиктованные естественными причинами;

• смешение с местным населением, хотя этот процесс был существенно замедлен;

• наличие особых свойств, которыми должны были обладать представители жреческого института в отличие от простого служения и исполнения ритуалов, которые вменялись в обязанность служителям других религиозных направлений;

• преимущественное расселение ариев-русичей не в самых благодатных климатических зонах;

• отсутствие высокой плодовитости населения, свойственной сторонникам других культур.

И все же надо отдать должное ведической культуре. Начиная примерно с середины второго тысячелетия до н. э., несмотря на обилие врагов, их высокую плодовитость, использование царской системы власти и многое другое, эта культура смогла продержаться в течение многих веков. Поверженная другими культурами, она сумела все же оставить огромные пласты своего наследия, по сути грандиозный фундамент, на котором держится основание многих ныне существующих религиозных учений. Этот фундамент нельзя игнорировать, пусть он и покрыт пылью всевозможных наслоений и искажений. В наибольшей степени ведическое наследие мы можем сегодня почувствовать и в современном индуизме, и в конфуцианстве, и в православной ветви христианства, и в ряде еще сохранившихся отдельных ведических школ.