- Ждали, говоришь? Судя по твоим рассказам, очень на то похоже. А знали ты, я, три человека из отдела планирования, дурак- председатель и секретарь, который совсем не дурак, зато, похоже, та еще сука… Хотя эти двое не знали подробностей… Хотя, - перебил он сам себя, - если бы знали, то подготовились бы по-другому. Личная стычка, говоришь? Но это сейчас несущественно, - он твердо глянул Дубтаху в глаза, - приказываю: медицинский осмотр, две недели санаторного режима, снова обследование по всем правилам, и еще две недели обычного отдыха… Ну, в крайнем случае, ге-е-е, - он в обычной своей манере блеюще заржал, - в слегка тренирующем режиме…
- Это - будет, - деловито кивнув, ответил Дубтах, и тут же нахмурился, - маш-шину вот жалко, ч-черт!
- Что? А- а! Ладно…
Уже первое медицинское обследование не выявило особых отклонений в драгоценном Дубтаховом здоровье, но приказ оставался в силе. Дубтах был совершенно уверен, что Пернатый Змий отлично осведомлен в результатах осмотра, без малого месяца отдыха - было уж через голову круто, а шеф был человеком гибким и не держался однажды принятых решений, аки слепой - стены. Очевидно, - в указанный санаторий его просто-напросто упрятали от слишком возможных дальнейших неприятностей, и грядут, грядут серьезные разборки в руководстве наиболее влиятельной правоцентристской партии. Не кончилось бы это для любителя кистевого эспандера каким- нибудь приступом сердечной астмы. То-то жалко будет, молодой, здоровый… Лишний раз было доказано, что недельная голодовка для здорового человека - практически безвредна, а "Вариант Б" - имеет полное право на существование. Ко второму обследованию пилот маялся от чудовищной, невообразимой скуки. Затем, правда, стало несколько полегче, поскольку в качестве эксперта по "слегка тренирующему режиму" он пригласил некую Т.Т. Альфайре, и следующие дни прошли существенно легче. И все равно, все равно уже черти задирали его регулярно в четыре утра, и возникало желание просто так походить на руках, и что-то подталкивало красивым опорным прыжком выпрыгнуть в окошко второго этажа. Не очень помогала даже активнейшая помощь эксперта. Такого страшного переизбытка энергии он не чувствовал даже в восемнадцать-двадцать лет. А потом, день в день, в пять пятьдесят утра за ним приехал на автомобиле его инструктор по пилотажу и сразу же отвез в знакомый ангар. Бросив взгляд на стоявшее в углу, Дубтах вздрогнул, как вздрогнул бы на его месте любой, встретив как- нибудь на улице помершего на его глазах человека, да чтобы тот еще приветливо поздоровался… Если это и не был "Ночной Дождь", то уж близнец его по совместительству с реинкарнацией - точно.
- Принимай. Отличия есть, но тебя они касаются мало. Вроде бы. Добротан избавился-таки от столь ему ненавистного вентилятора, и поэтому на этой машине двигатель называется не "АДВ - 3", а "ДПК - 1с". Ресурс - выше, надежность - больше, динамические характеристики - те же, экономичнее на пятнадцать процентов. Какие-то фокусы с командными системами внутри программ, чуть другая элементная база в электронике, а так… Управление то же, так что знакомьтесь и будьте, как говорится, счастливы…
Только сейчас Дубтах понял, каким ударом для него была в свое время гибель "Ночного Дождя", и что только труды и невзгоды последовавших за этим дней и часов не позволили ему впасть в глубокую хандру.
- Вы уговорили меня, господин инструктор. Что ж, чисто в профилактических целях поверим пока в переселение душ и будем считать это, - он кивнул в сторону располагавшегося в углу сгустка тьмы , - как его? А, реинкарнацией "Ночного Дождя" и назовем его предварительно "Со оз-Рен Нот", памятью "Ночного Дождя", как то и надлежит в соответствии со славными традициями нашего не менее славного ВМФ.
- Так что, полетаешь?
- Всенепременно. Но только закройте на время полета глаза, ладно?
- Мог бы и не просить. Это у меня теперь на автопилоте…
- Может, тут тогда и костюмчик где- нибудь поблизости завалялся? Тогда сразу и приступили бы. А знаете, господин инструктор, - я теперь вступил в ряды фанатиков адгезив-магнитных сочленений.
- Почему это?
- А не скажу! Намекну только, что из такого рода одежки можно в случае чего очень быстро вылезти.
Инструктор шутил, но все-таки закрыл глаза, когда летящий на субкритической скорости черный самолет вдруг нелепо дернулся, уронив хвост, враз перевернулся кверху брюхом и тут же с ускорением и набором высоты рванул в прямо противоположном направлении: новое поколение пилотов, сверхнестабильщики, черт бы их побрал… И не то, чтобы он не мог так при желании: просто такого рода выходки были бы для него не порывом, а насилием над своей натурой. Все правильно.
А Дубтах дал-таки себе волюшку, гоняя нового коня на таких режимах, что любой официальный испытатель тихо заплакал бы от не изжитых детских страхов и сердечной тоски. Лично ему все было нипочем: и душу, и тело, всю сущность его переполняло идиотское счастье наркомана, после долгого вынужденного перерыва дорвавшегося- таки снова до зелья, либо маньяка, заполучившего наконец вожделенную бритву. Даже дикие перегрузки лично состряпанного им усложненного варианта обратного пилотажа были сегодня приятны, как укусы и царапины в грубоватой от избытка страсти любовной игре. Инструктор был не вполне прав: динамика двигателя, освободившегося от большей части предохранительной автоматики, изменилась заметно. В какой-то момент у него даже возникло затягивающее и опасное чувство, что на этой машине он может из любой данной точки избрать он может рвануть через податливое небо в любом направлении, потому что двигатель этот переходил из одного допустимого режима в другой мгновенно, как хороший электронный прибор. И на миг мелькнула-таки мысль: а ведь в его руках - самое страшное оружие в истории! Нагрузи эту машинку парой катализных мегатонны по полторы, дай приказ, - и он спалит Роруг. И, пожалуй, вернется назад… Похоже, что в минувшие четыре недели ему просто было недостаточно, мало своего тела для надлежащего утоления жажды к движению, для этого необходимо было такое вот расширение в виде десятков тонн окрыленного вещества, способных нестись в любом направлении, угодном его душе. Ему понадобилось почти сорок минут, чтобы прийти, наконец, в надлежащее равновесие. Но что-то тут было неспроста: народная мудрость гласила, что не миновать ему в ближайшее же время отстоя на ковре синтетическом, в кабинете Змия Пернатого…
И вызов не заставил себя долго ждать. Как обычно, Дубтах получил устные распоряжения и приказ явиться через двое суток со своими соображениями. К установленному сроку в пустой маленькой комнате с зашторенными от слишком яркого в этот день солнца окнами уже сидел старый человек. Когда любимый ученик и фактический воспитанник предложил ему наушники, он жалобно сморщился:
- Уги, а нельзя как- нибудь так сделать, чтобы не лепить эти штуки на мои старые уши? Они давят мне голову, я через пять минуть совсем соображение потеряю…
Таким образом он слушал происходивший в соседнем помещении разговор через посредство небольшой, уютной, тихонькой колонки. Старик был почти неподвижен, и только изредка его большая, трясущаяся, покрытая от старости пигментными пятнами рука брала со стола платок , промакая постоянно слезящиеся глаза.
- Господин Действительный Тайный Советник, разрешите для надлежащего зачина моего доклада доложить, что в плане "изучения вопроса" вы подложили мне весьма порядочную свинью.
- В смысле?
- Мне пришлось, всего-навсего, на профессиональном уровне познакомиться с теорией и практикой морской нефтедобычи, с устройством разного рода разведочных и добывающих установок, приспособленных для разных глубин, с историей и механизмом наиболее крупных катастроф на такого рода установках, о ходе и методах ведения аварийно- спасательных работ в подобных случаях, о применяемых предохрани- тельных системах и действующих сводах правил техники безопасности в компаниях всех стран вообще и Республики Рифат в частности…
- Все?
- Нет, еще выяснилось, что я, как это ни странно, ни уха, ни рыла не соображаю в специальной терминологии, которой в специальных изданиях, как ни странно опять-таки, оказалось довольно много. Потом в плане все того же изучения вопроса понадобилось выяснить точные координаты всех установок морской нефтедобычи, расположенных в интересующем нас районе, да чтоб они и принадлежали еще компаниям, принадлежащим Рифат… Достаточно?
- А что, есть и еще что-нибудь?
- Ну как же! Характер климата в оперативном районе и наиболее характерные…
- Пока достаточно. Меня интересует резюме.
- Как?!! Вы уже утомились? Тогда прошу покорно извинить, Ваше Высокопревосходительство… Только позвольте к этому присовокупить все-таки, что умники из Института Анализа со всеми вышеперечисленными проблемами знакомы исключительно "в обчем" и толковых экспертов не имеют. А так как Ваше Высокопревосходительство предупредило меня о сугубой конфиденциальности любых подробностей Вполне Возможного События, то история о том, с какой дипломатией была обставлена беседа с одним там повернутым из "Вюрм-Шельф", заслуживает совершено отдельной поэмы…
- Да как ты посмел привлечь посторонних?!!
- А что мне было делать, - во-первых? И, кроме того, - я же сказал ему чистейшую правду относительно угрозы морским промыслам Конфедерации со стороны пиратов и примеры привел самые настоящие. А в конце не стал брать никаких расписок о неразглашении, а просто по- человечески попросил помалкивать. В плане того, чтобы не было преждевременной и совершенно излишней паники. Натурально, присовокупив в самом конце уж-жасно многозначительным тоном: "Ну вы же понимаете…". У нас замечательные люди, Ваше Высокопревосходительство, они все поймут и все сделают как надо, если подойти к ним с надлежащим доверием.
- Печально видеть такой цинизм в столь юном возрасте.
- И не говорите! Такая прям молодежь пошла… По всем признакам, - остатние времена наступают…
- Однако же, судя по развязности твоего тона, концепцию этого… Как ты его назвал? А, Вполне Возможного События… Ты все- таки принес.
- Только в пределах своей компетенции. Но даже это уже весьма серьезно.
- Докладывай.
- Лучшим вариантом, соответствующим практически- всем предъявляемым требованиям, является одна из принадлежащих "Шеоле Инк." стационарных установок типа "S-2" класса "медиал", наиболее подходящих для добычи с глубин до трехсот метров. Механизмы - совместной Рифато-Шиссанской фабрикации и представляют из себя истинное чудо техники. Настолько, что обычная рабочая смена состоит всего-то из ста четырнадцати человек, причем это, по- моему, - исключительно на всякий случай.
- Не пойдет.
- Почему?
- Людей - мало.
- Я все- таки докончу, можно? Спасибо… Так вот, согласно действующим в "Шеоле" правилам, раз в месяц на каждую установку выбрасывается десант, включающий в себя всех, кого можно, - от программистов, метрологов, геодезистов и химиков - и до водолазов дополнительных включительно. Эти восемьдесят пять человек на протяжении двух суток, по возможности без остановки работ, облизывают установку буквально сверху донизу.
- А, скажем, в плохую погоду?
- Неукоснительно, и к тому же раз в две недели. Им все равно, они пользуются для доставки людей экранопланами особой конструкции, с активной системой стабилизации класса "зеро". Это значит, что в тайфун можно поставить на пол полный стакан воды и доставить его с берега - на площадку, не расплескав. Фантастика, одним словом. В области экранопланов им вообще никто и в подметки не годится.
- Ладно тебе! Что-нибудь еще?
- Только то, что вся эта ремонтно-профилактическая банда за редчайшими исключениями состоит не из местных жителей, а из граждан Рифат.
- Снаряжение?
- Разумеется, - не спецснаряжение. Стандартные армейские образцы с несколько модифицированной начинкой. Конкретно же предлагаю унифицированную "R- 55" фабрикации Рифатской "Ньерр Вурс". Она равно пригодна для запуска с самолетов, надводных кораблей, начиная со сторожевого катера и выше, и со всплывших подводных лодок малого радиуса. В общем - аналогична "Га- Таррах".
- Ага! Итак?
- Две ракеты в уязвимые элементы конструкции под самой площадкой. Достаточно одного попадания, чтобы ее перекосило до полной непригодности. Желательно - в шторм какой посильнее, чтобы затруднить оказание помощи с берега. Возможен, как вариант, предварительный удар мазером, чтобы вывести из строя радиоаппаратуру.
- Не слишком ли это будет подозрительно?
- Вариант рассчитан только для случая шторма с грозой, что для тех мест - правило. График смен я тоже выяснил.
- А теперь поговорим о "но"… Что вы, молодой человек, имели ввиду, говоря о пределах своей компетенции? Ну говори, говори, я же вижу, как ты гарцуешь на месте. Как ребенок, которому хочется в уборную.
- Если я правильно понимаю смысл операции, у компании предварительно должны возникнуть значительные разногласия с вымогателями. Иначе, если вспомнить добрую человеческую традицию все понимать не так, Вполне Вероятное Событие может стать не то что практически бесполезным, но и попросту вредным.
- Это и впрямь не твое дело, но, памятуя наши с тобой договоренности, скажу: будут разногласия. Очень большие разногласия.
- Каким же это образом?
- Подробностей не знаю и я, но только один весьма влиятельный среди пиратов человек - связан каким-то образом с Империей. Большая, говорят, шишка, чуть ли не правая рука этой т-твари…
- Дану- праматерь… Вот это, я понимаю, работа!
- Тут не могу с тобой не согласиться. Абсолютно непостижимо, как это им удалось. Последний вопрос: почему "R - 55"? Почему не отечественный образец?
- Позвольте заметить вам, - Дубтах спесиво надулся, - Ваше Высокопревосходительство: Конфедерация не продает оружия бандитам. И как, право, не стыдно…
- Ой, - захихикал, утирая слезы, Кускрйд, - ид-ди, клоун… Уморишь ты меня когда- нибудь. Учти: если Событие все-таки состоится, ты в целях нерасширения круга посвященных будешь привлечен и к работе на последующих стадиях операции.
- Имею честь всегда пребывать в полнейшем Вашего Высокопревосходительства распоряжении. Кстати - огромное вам спасибо за новую машину. Никак не ожидал, что удастся сделать ее так быстро.
- Тахи, сынок, на самом деле - не стоит благодарности. Бешеных, совершенно неприличных денег стоит разработка новой машины, особенно базовой модели… То есть ты даже представить себе не можешь - каких денег. Но потом солидные суммы, которые берут за серийные машины, идут в основном на то, чтобы переокупить предсерийные затраты. Само по себе производство на генеративных модулях "Медузы" стоит - тьфу! Вот сколько.
Когда пилот откланялся, Кускрайд незамедлительно перешел в соседнюю комнату, где его ждал старый человек. Он медленно поднял на вошедшего амимичное лицо. Кускрайд давно замечал, что у очень старых мужчин лицо становится таким, - не бесстрастным или невозмутимым, а именно ничего не выражающим. Как будто у его обладателя попросту не остается сил поддерживать на лице хоть какое- то выражение.
- Ну как?
- Уги, он очень развязно с тобой разговаривал. Ты не должен позволять ему подобного тона, да.
- А! - Кускрайд махнул рукой. - Пусть тешится, - если человеку так работается легче, то почему бы и нет? Дураки из молодых, в отличие от старых дурней, чувствуют себя ну такими уж прям свободными, - если им всего-навсего позволить болтать без соблюдения ритуалов. Человеком особенно легко бывает править, если у него только есть иллюзия свободы.
- Нет-нет, Уги, - он правда очень нехороший человек… Ты уж будь с ним поосторожнее, прошу тебя…
- Умный ты человек, учитель, но в данном случае все-таки ошибаешься: если хочешь знать мое мнение, то среди нынешних тридцатилетних попросту нет людей, которые были бы опасны сами по себе. Как эксперты и специалисты - да! Вместе и в качестве аналитиков, организаторов и исполнителей, - так ку-уда там старой гвардии! Но они понятия не имеют, каково это - жить под угрозой полного и неукоснительного уничтожения за малейшую ошибку или даже без таковой, а просто так, ввиду "об-щей обстановки". В отличие от тех людей, которых мы с тобой оба так хорошо знали, это не волки, не лютые хищники в пиджачках. Это обыкновенные служащие, у которых просто- напросто работа такая.
- Да я же ничего не говорю, мальчик мой, я только прошу помнить, что бывают исключения…
- А-а, произвела впечатление манера проработки проблем? Это у него есть. Давеча он с бо-ольшим неодобрением отозвался об умниках, которые ну, - никак не могут не демонстрировать свой ум, а того не понимает, что сам точно такой же. Заливается, аки соловей, своими собственными словесами упоенный, и уж тут ничего не видит и не слышит.
- Но КАК он все это говорил! Ни малейшего чувства, один голый расчет, как бы побольше убить людей…
- Отец мой, старый дружище, - нам ли осуждать за подобное? Ты только вспомни…
- И все равно, - старик махнул рукой, - это все было совсем другое дело… Мы же постоянно помнили, что творим, даже после того, как привыкали… И вы росли такими же. - Он замолчал довольно надолго, мучительно подыскивая слова, которые правильно выразили бы его ощущение. - У меня правнук есть, Фьян, ему шестой год пошел. Давеча играли они с другом, красные, взъерошенные, пукают и не замечают - настолько увлеклись. Потом он ко мне подбегает , весь в желтых пластмассовых латах, и орет: "Деда! Мы тут с играли с Баррой в войну и убили тридцать тысяч миллионов онутов!!!". Так и этот твой, - он точно так же не понимает, о чем говорит, о людях, или об оловянных солдатиках… Или играх этих, ну, - которые с машиной?
- Что-то тут, конечно, есть. Вот и в боях вроде бы участвовал, и по горам полтораста верст пешедралом добирался, - а не вижу я, чтобы все это сколько- нибудь глубоко на нем отразилось. Будто все это - по телевизору показывали, и шкуры его никак не касалось. Пусть продолжает так думать, это нам очень удобно. Отнесись к нему не так, как относился к зверью из своего департамента а просто-напросто как к оружию редкостных достоинств. Считай его компьютером, которым пользуется человек.
- Вот он вычислит момент, когда мы с тобой станем ему опасны или попросту не нужны, а после этого - и минуты сомневаться не будет, а как мусор - на совок и в помойку…
- Чтобы вычислить, - усмехнулся Кускрайд, - нужны данные. Таких людей губит то, что им не приходит в голову убивать просто так. Совсем-совсем на всякий случай. Это высокое искусство, тут чутье нужно.
- Ты как- нибудь потихоньку- помаленьку отодвинь его в сторонку, - право слово…
- А уж вот это вот никак нельзя. Сам понимаешь…
- Ну так убей, в конце концов!
- Ба, и куда ж это делась твоя проповедь гуманизма? Я уж подумал было, что мой бессменный наставник вдруг стал бояться греха, а это для нас с тобой либо слишком рано, либо слишком поздно. И тут вдруг прямо так, сразу - и такое предложение!
- Да нет, все не так. Старая голова не соображает, не могу объяснить, а только ведаю, что его убить - и вовсе не грех никакой… И будь ты с ним осторожен, - старик мелко застучал по столику, - будь осторожен с ним, Уги. Он нехороший, холодный, безжалостный, в человеке живой души совсем не видит…
Так, поехали по второму кругу. Совсем, видать, сдал старик. А как-кой был человечище! Мозги, сила, чутье - все при нем было, таких теперь и не бывает. Но сдал, сдал… Как бы это исхитриться прервать его безвыходный монолог, чтобы он не обиделся? Ведь и не отмахнешься просто так, потому что под склеротическими наслоениями старости у него сохранилось- таки самое ядро личности с разумом ясным и безошибочным, только легко устающим. И, главное, - сохранилось чутье, то врожденное, звериное, нутряное чутье, которое во времена оны позволило пересидеть и хитрецов, и гениев, и непроходимых мерзавцев, и выскочек, и умников всех мастей. Поэтому он нагнулся через стол, облокотился на крышку стола, и, глядя старому человеку прямо в глаза безжалостным взглядом, сказал свистящим шепотом:
- Я не пойму: ты что же, считаешь, будто я не знаю, с кем мне приходится иметь дело? Сформулировать? Что, - у тебя не было наемных убийц самого разного звания и происхождения? И все, - заметь, - люди понимающие, без самоупоения этого… А вот он, такой веселый и умный, не понимает, что при всех своих достоинствах и заслугах, - нужен только пока нужен, а дальше - схема отработанная и сбоев не дающая. Ты кого - ангела ждал на такой работе? Так почти, считай, дождался…
Старик только слабо махал рукой и жалко кривил губы.
- Да ничего я, Уги, ничего… За тебя только боюсь очень. Я совсем слабый стал, от всего расстраиваюсь… Ты не сердись только…