— Есть какие-то новости об убитой из Уайтчепела? — спросила Алиса, прежде чем лорд Милтон успел опуститься на свой стул.

Вирад усмехнулся, но ответил не сразу.

— Да, Гордон продолжает следить за этим делом. Он может рассказать вам, что за прошедший день сумели выяснить полицейские.

Лорд Милтон взмахом руки подозвал к себе вампира, который сопровождал наследников прошлой ночью, и попросил его кратко изложить факты по делу о зверском убийстве женщины. Алиса так внимательно слушала Гордона, что совершенно забыла о кубке с кровью, который поставила перед ней юная служанка Вирад.

— Убитую звали Марта Тэбрем. Она была проституткой. Констеблю Баррету удалось найти одну свидетельницу — подругу убитой, которая провела с ней большую часть вечера. Это некая Мэри Энн Коннелли, также проститутка, известная в этом районе под именем Перли Полл. Мэри Энн сказала, что в тот день они с Мартой встретили на Уайтчепел-роуд двух гренадеров*, которые были не против провести веселый вечер в компании этих девиц. Сначала четверка прошлась по местным пабам до Уайтчепел-Хай-стрит, а затем, около половины двенадцатого, пары разделились. Перли Полл повела своего клиента вниз по Энджел-элли, а Марта со своим свернула в арку возле Уайт-Харт-паба, ведущую на Джордж-Ярд.

— Байонет! — торжествующе воскликнула Алиса. — Так я и думала. Глубокие раны на груди убийца нанес байонетом!

— Вполне возможно, — согласился с ней Гордон.

— И что? Полиции уже удалось найти этих гренадеров и арестовать убийцу?

— Еще нет, — покачал головой Вирад. — Но на них подали в розыск.

Больше племяннику леди Маргарет ничего не удалось узнать.

Алиса надеялась, что этой ночью наследники отправятся на поиски убийцы Марты Тэбрем, но ее постигло разочарование. Лорд Милтон настоял на том, чтобы юные вампиры продолжили разыгрывать судебное слушание, которое пришлось прервать после внезапного появления Гордона, и перешли к допросу свидетелей. Глава Вирад попросил Лео снова занять место судьи, а остальных наследников вспомнить свои роли.

Алиса постаралась скрыть недовольство. Она бы с куда большим удовольствием поохотилась на убийцу и позаботилась о том, чтобы его преступление не осталось безнаказанным.

«Сестренка, не кипятись! Рыскать по всему Лондону в поисках двух пехотинцев* наверняка не так весело, как ты думаешь. Ты смогла распознать и запомнить запах убийцы? Я нет. На лестнице было слишком много следов, чтобы понять, какой из них принадлежит преступнику. Как думаешь, сколько гренадеров бродит сейчас по Лондону и его предместьям? Кроме того, эти двое солдат могли быть в увольнении и, возможно, уже покинули город. Мне такой вариант кажется более вероятным. Нет, думаю, охотиться на них было бы вовсе не так увлекательно, как ты себе представляешь. Поэтому давай оставим этот сизифов труд полиции».

— Дело не в том, увлекательно это или нет, а в том, что преступление должно быть раскрыто!

— Да-да, правосудие и справедливость — прежде всего! Я все прекрасно помню. А ты у нас благородная мстительница. Алиса, пожалуйста, сделай одолжение, прекрати! Это ужасно скучно и действует всем на нервы.

Алиса возмущенно посмотрела на Таммо, который, весело насвистывая, отправился на свое место.

Большинство наследников уже забыли о случае с убитой проституткой, когда через несколько ночей Гордон опять пришел с новостями из Уайтчепела. Похоже, эта часть Ист-Энда, отличающаяся грязью, нищетой и безнадежностью, была любимым местом охоты племянника леди Маргарет. Или же он догадывался, что рано или поздно там снова что-нибудь случится?

На этот раз Гордон прервал доклад лорда Милтона о самых известных судебных слушаниях, на которых Вирад выступали защитниками и смогли добиться оправдания невиновных. Таммо и Пирас были чрезвычайно рады этому обстоятельству.

Часы еще не пробили полночь, но Фернанд уже откровенно зевал, когда Гордон вошел в зал и спросил лорда Милтона, может ли он ненадолго прервать его выступление, чтобы доложить о еще одном интересном происшествии.

Вирад предложил ему выйти на середину зала и рассказать всем, что случилось. Леди Маргарет и несколько барристеров подошли ближе, чтобы ничего не пропустить.

— Еще одно убийство! — громко сказал Гордон.

Разговоры между наследниками прекратились, и все без исключения посмотрели на молодого Вирад.

— Вчера утром в Уайтчепеле убили еще одну проститутку. И если убийство Марты Тэбрем уже успели окрестить «зверским», то здесь придется подыскать другое, более подходящее слово. Я бы назвал это преступление «крайне жестоким».

Гордон многозначительно замолчал. Похоже, вампир наслаждался вниманием, с которым наследники прислушивались к каждому его слову.

— Гордон, пожалуйста, рассказывай дальше! Не нужно превращать свой доклад в театральную постановку, — сказала леди Маргарет.

— Поверьте, эта история того стоит. Я уже давно не сталкивался с подобными преступлениями, — заявил Гордон, но, заметив, что леди Маргарет недовольно нахмурила брови, поспешил перейти к фактам. — Пожалуй, нужно начать с последних часов жизни Мэри Энн Николе — так звали жертву. Вернее, с того, что уже удалось выяснить полицейским. Я позволил себе заглянуть в блокнот констебля Нейлса, который первым прибыл на место преступления.

— Что ты можешь сказать нам о жертве? — прервал молодого вампира лорд Милтон. — Кто эта Мэри Николе? Она действительно была одной из местных проституток?

— Да, однозначно, — кивнул Гордон. — В округе ее знали под именем Полли. Сорок три года, мать пятерых детей. Была замужем за набойщиком Уильямом Николсом, но ее постоянное пьянство привело к тому, что восемь лет назад супруги развелись. Дети остались с отцом, а Мэри начала зарабатывать на джин проституцией.

Лорд Милтон одобрительно улыбнулся. Похоже, глава Вирад был доволен проделанной Гордоном работой.

— Хорошо. Тогда перейдем к событиям прошлой ночи, которая стала для Мэри последней.

— Около половины первого ее видели в пабе «Frying Pan» на углу Трол-стрит. Женщина была очень пьяна и собиралась подыскать себе место для ночлега. Сначала Николс зашла в ночлежный дом, расположенный по адресу Трол-стрит, восемнадцать, но у нее не было с собой и четырех пенсов, за которые там можно было переночевать на соломенной подстилке, поэтому сторож прогнал ее прочь. Я сам разговаривал с ним. Он утверждает, что ого слова не произвели на Полли особого впечатления. Она сказала, чтобы он придержал для нее одно спальное место. Женщина собиралась заработать денег и вернуться. Затем она шатаясь побрела по улице и вскоре наткнулась на Эллен Холланд. Последняя попыталась уговорить Полли вернуться вместе с ней к ночлежному дому и переночевать в кухне, но та отказалась. Она пообещала, что скоро придет, и скрылась в темноте. Если верить показаниям свидетелей, всего десять минут спустя, около половины четвертого, извозчик Чарльз Кросс направлялся на работу по Бакс-роу. По правой стороне этой улицы тянутся двухэтажные жилые дома, а по левой — огромные склады и здания скотобойни. Проходя мимо одной из подворотен, Кросс заметил, что возле загораживающей ее решетки что-то валяется. Он подошел ближе и с ужасом уставился на неподвижное тело женщины, лежавшей поперек проезда с задранными до пояса юбками. Кросс остановился, не зная, что делать дальше, но в эту же минуту к нему подошел еще один извозчик, Роберт Пол. Мужчины дотронулись до тела и пришли к выводу, что несчастной уже ничем нельзя помочь. Поэтому они пошли дальше, собираясь рассказать об увиденном первому встречному полицейскому. Поскольку ни у Чарльза, ни у Роберта не было с собой фонаря, извозчики не увидели ужасных ран на теле убитой. По крайней мере так утверждают они сами, и я полагаю, что это правда. Жестокость преступления смог оценить констебль Нейл, который как обычно патрулировал этот район и свернул на Бакс-роу вскоре после того, как извозчики продолжили свой путь. В свете фонаря полицейский заметил лужу крови, а когда наклонился над женщиной, то увидел, что ее горло перерезано до самого позвоночника. Он подозвал к себе коллегу Тейна и послал его за доктором Левеллином, который появился на месте преступления около четырех часов утра. Врач установил, что тело жертвы еще не успело остыть, а значит, ее убили всего полчаса назад.

Тем временем вокруг трупа начала собираться толпа любопытных, поэтому доктор решил погрузить его в карету «скорой помощи» и перевезти в ближайший работный дом. Там к полицейским присоединился инспектор Спрэтлинг, которому поручили расследование этого дела. Ему тоже первым делом бросилась в глаза смертельная рана на шее, но когда он приказал снять с трупа пропитанные кровью одежды, то обнаружил, что брюшная полость женщины вспорота и в ней не хватает нескольких органов.

Гордон замолчал и окинул взглядом присутствующих. Наследники слушали его с открытыми ртами.

— Убийца выпотрошил Мэри Николс? — вырвалось у Алисы.

Вирад кивнул.

— По крайней мере начал это делать. Возможно, появление извозчиков помешало ему довести задуманное до конца.

— Выпотрошил, — повторил Малколм и покачал головой. — Как в Средневековье, когда приговоренному к смерти предателю вырывали внутренности, прежде чем разрубить его тело на четыре части и отправить их в разные графства, чтобы выставить там на всеобщее обозрение. Всего в нескольких шагах отсюда, на поле перед Линкольнз-Инном, которое сегодня служит местом отдыха барристеров, Тюдоры и Стюарты постоянно устраивали подобные казни.

Таммо наморщил лоб.

— Хочешь сказать, что это убийство тоже было своего рода казнью? Что преступник обошелся со своей жертвой как средневековый палач, потому что считал ее предательницей?

— Не знаю, — пожал плечами Малколм. — Возможно.

— Или же его агрессия была направлена против женского начала, — вмешалась в разговор Кьяра. — В таком случае мы имеем дело с еще одним женоненавистником. Или, что более вероятно, с тем же мужчиной, который убил Марту Тэбрем. Только на этот раз он обошелся со своей жертвой еще более жестоко.

Алиса задумчиво посмотрела на Кьяру.

— Значит, он сделает это снова, — сказала она.

Кьяра, Гордон и леди Маргарет закивали головами.

— Да, вполне вероятно, — согласилась Вирад. — Если убийца так сильно ненавидит женщин или способен испытывать удовольствие лишь от вида их распотрошенных и истекающих кровью тел, рано или поздно его одержимость возьмет над ним верх и он выйдет на улицы Лондона в поисках очередной жертвы.

— И сколько же времени пройдет, прежде чем это случится? — поинтересовался Лучиано.

— Меньше, чем между первой и второй жертвой, — с уверенностью сказал Лео.

— Почему ты так думаешь? — спросил Носферас.

— Исходя из растущей жестокости преступлений, мы можем прийти к выводу, что ненависть или одержимость убийцы усиливается, поэтому я полагаю, что удовлетворение, которое он испытывает после убийства, с каждым разом будет улетучиваться все быстрее.

— Значит, со следующей жертвой преступник обойдется еще более свирепо? — уточнила Алиса.

— Вполне возможно, — сказала леди Маргарет.

Наследники зашумели. Некоторые из них хотели тотчас же отправиться на место преступления, другие спрашивали, нельзя ли им взглянуть на труп, чтобы изучить характер ранений, пока он хранится в морге. А может, вампирам стоило отправиться в Скотленд-Ярд — посмотреть, что удалось выяснить полицейским, и уже после этого начать собственное расследование?

Однако лорд Милтон и слышать об этом не хотел. Он настоял на том, чтобы наследники продолжили заниматься порученными им старыми делами. Как будто это было важнее всего! Даже Алиса негодовала. Но глава Вирад был непреклонен. Может быть, он боялся, что взбудораженные наследники только помешают поискам убийцы? Или, наоборот, — что юные вампиры смогут найти преступника и... Что они будут делать с ним потом? Передадут в руки полиции?

«Ха! Мы уже видели, как в Лондоне вершится правосудие, — раздался в голове Алисы голос Таммо. — Передать преступника в руки полиции? Чтобы из-за глупости полицейских или судей он снова вышел на свободу и продолжил убивать женщин?»

«Это действительно тебя волнует? — удивился Лео. — Не знал, что ты проявляешь такой интерес к судьбам людей. Я думал, это прерогатива Алисы».

«Так и есть, — ответил Таммо. — Просто я считаю, что с таким отребьем нужно расправляться сразу. К чему эти долгие судебные разбирательства?..»

Брат Алисы с обезоруживающей улыбкой посмотрел на сидящего напротив венца.

«Хочешь сказать, что в случае с таким чудовищем мы можем немного отступить от условий договора, который заключили между собой наши кланы? Не все ли равно, кто выступит в роли палача этого убийцы — человек или вампир? Разница лишь в том, что вампир смог бы найти его крови достойное применение».

«Я вижу, мы понимаем друг друга», — кивнул Таммо.

* * *

«Уважаемый доктор Абрахам ван Хельсинг,

всякому ожиданию рано или поздно приходит конец. Настало время действовать. Вы хотите завершить дело, начатое вашим прадедом? Ему не удалось сполна отомстить за смерть своей жены и двух детей. Тогда победу одержал Дракула, однако и ему пришлось познать боль потери, которую он до сих пор носит в сердце. Возможно, такое наказание оказалось для вампира еще более суровым, чем если бы вашему предку удалось его уничтожить. Кто знает? Но сейчас пришло время свести старые счеты. Не медлите. Отправляйтесь в Лондон прямо сегодня. В ночь великой тьмы, за которой последует день зимнего солнцестояния, будет решена судьба Дракулы. Возьмите с собой вашего друга Брэма Стокера. Он тоже заслужил право стать свидетелем кончины повелителя.

Остальные указания вы получите, когда прибудете к Стокерам. Придерживайтесь их! Не занимайтесь самоуправством, если хотите, чтобы на этот раз нам удалось избавить мир от самого старого и могущественного вампира.

Жду вас в ночь 21 декабря в Темпле.

Пусть луна всегда освещает мрак ваших ночей.

Иви-Мэри де Лицана».

Абрахам ван Хельсинг еще раз посмотрел на письмо, подрагивавшее в его руке. Отбросив его на письменный стол, профессор удивленно уставился на свои ладони. Что это? Такого с охотником на вампиров еще не случалось. В каком бы опасном положении он ни находился, какое бы оружие ни держал в руках, пальцы ван Хельсинга никогда не тряслись! Но теперь, когда взгляд профессора скользил по строчкам этого необычного письма, ван Хельсинга охватило такое напряжение, что казалось, оно сейчас заструится по кончикам его пальцев. Нет, его руки дрожали не от страха. Это был признак сдерживаемого нетерпения.

С тех пор как ван Хельсинг посреди заснеженных Карпат заглянул в волчьи глаза Дракулы, ему больше всего на свете хотелось уничтожить этого старого могущественного вампира. Вопрос, где и когда можно это сделать, лишал профессора сна и покоя. Ван Хельсинг знал, что Дракула убил его прабабку и двух ее детей. Из-за этого прадед профессора Георг ван Хельсинг и решил стать охотником на вампиров: он хотел отомстить за то зло, которое причинил ему один из них. Георгу действительно удалось разыскать Дракулу, но разве он мог тягаться с самым сильным вампиром на земле? Охотнику удалось уничтожить спутницу Дракулы, после чего повелитель разорвал его на куски. Сын Георга, дед Абрахама ван Хельсинга, вырос сиротой.

Это профессор выяснил еще много лет назад, но откуда, черт возьми, об этом узнала Иви? Вероятно, ему никогда не удастся понять эту загадочную вампиршу.

Ван Хельсинг опять перечитал письмо, а затем аккуратно сложил его вчетверо и сунул в карман. Еще пару минут профессор стоял на месте, уставившись в пустоту, а затем поспешил в спальню.

— Хенк!

— Да, доктор? Вы что-то хотели?

Слуга снова возник перед ван Хельсингом так быстро, что профессору стало немного не по себе. Может быть, он тайком следил за своим хозяином, словно вампир, который способен, сливаясь с тенью, незаметно подкрадываться к жертве? Нет, конечно же, это была полная чушь. Просто Хенк был хорошим слугой и чувствовал, когда он нужен профессору.

— Вы уезжаете? Мне упаковать ваш чемодан?

Ван Хельсинг молча кивнул. Он не стал спрашивать себя, как Хенк догадался об отъезде хозяина, если тот решился на него всего пару минут назад. Сейчас это мало его интересовало. Мысленно профессор был уже в Лондоне на решающей встрече с Дракулой.

— Куда вы отправляетесь и, если можно узнать, надолго ли? Какая одежда вам понадобится? Мне нужно будет вас сопровождать?

Столько вопросов! Ван Хельсинг нехотя оторвался от своих раздумий. Ему хотелось прикрикнуть на слугу, но он сдержался. Хенку необходимо знать эти подробности. Ответить на первый вопрос было легче всего.

— Я отправляюсь в Лондон, и нет, тебе не нужно будет меня сопровождать. Я остановлюсь в доме моего друга Брэма Стокера. Я еду туда, чтобы... — Профессор задумался. — В общем, это научная поездка, так что никаких парадных костюмов! И я пока не знаю, сколько мне придется там пробыть. Во всяком случае не меньше недели.

В глазах слуги промелькнули лукавые искорки.

— Научная поездка? Как тогда в Карпаты?

— Да, что-то вроде того, — усмехнулся ван Хельсинг.

— Значит, вам понадобится ваше обычное снаряжение, — со знающим видом кивнул Хенк и поспешил вниз, чтобы приготовить все необходимое для поездки хозяина.

* * *

Ужин давно закончился. Скоро в комнату должна была войти мисс Андерхилл, чтобы напомнить девушкам, что им пора укладываться спать, и погасить свет. Латона снова сидела в стороне от других учениц, которые разбились на небольшие группки и занимались рукодельем. Языки девушек двигались еще быстрее, чем их ловкие пальцы, под которыми на ткани расцветали пышные розы, строгие тюльпаны и нежные лилии. Разговоры учениц были такими же легкими и яркими, как их вышивки. Девушки то и дело поддразнивали друг друга и весело хихикали. Сегодня речь шла о сыне заведующего, который учился в какой-то школе — в какой именно, Латона не расслышала, — и вернулся домой до наступления зимних каникул. Ходили слухи, что из-за очередной дерзкой выходки юношу временно отстранили от учебы, а он был только рад вернуться домой на неделю раньше. Ученицы интерната уже несколько часов обсуждали привлекательную внешность молодого человека и несколько фраз, которыми он успел обменяться с некоторыми из них. Юноша сделал Линде комплимент по поводу ее нового платья — по крайней мере так утверждала сама Линда, — и поднял книгу Шарлотты, когда та специально уронила ее рядом с ним. Перешептываясь, ученицы с деланным удивлением прикладывали ладони ко рту и томно закатывали глаза.

«Еще минута — и я не выдержу, — подумала Латона. — Если они сейчас же не прекратят кривляться, я отвешу одной из них хорошую оплеуху».

Пальцы девушки впились в вязанье, к которому за последнюю неделю не прибавилось ни одной петли. Латона ненавидела все эти женские штучки, но очень быстро уяснила: если по вечерам не заниматься какой-нибудь полезной, по мнению мисс Андерхилл, работой, к тебе будут постоянно придираться. Поэтому обычно Латона уединялась в кресле, которое стояло дальше всего от камина — в самом холодном уголке гостиной, где не хотела сидеть ни одна другая ученица, — и делала вид, что вяжет. Так она хотя бы могла спокойно предаваться раздумьям, когда эти курицы не слишком громко кудахтали!

Но сегодня болтовня учениц была просто невыносимой. Латона никак не удавалось отгородиться от этого потока ничего не значащих слов. Руки девушки сжались в кулаки.

Довольно! Хватит это терпеть. Она и дня больше не проведет в этой тюрьме.

Лежавшее в кармане письмо Иви словно жгло Латону через ткань платья. Девушке казалось, что его строки сейчас вспыхнут огненным шрифтом, чтобы снова напомнить ей о том, что написала Лицана.

«Приказала»,— угрюмо подумала Латона.

Нет, ей не нужны были напоминания. Она знала наизусть каждое слово этого послания, но больше не собиралась слушаться Иви. Кем себя возомнила эта маленькая, похожая на ребенка вампирша? Какое право она имела приказывать Латоне? Никакого! И все же девушка ощущала силу, исходившую от скомканного листа бумаги, который она постоянно носила в кармане. Может, это какие-то чары, с помощью которых Иви не позволяла Латоне следовать зову сердца? Неужели этот ничем не примечательный на вид листок бумаги будет сковывать волю девушки до тех пор, пока она не забудет, из-за чего в ее душе поселились боль и пустота?

Латону охватил такой ужас, что она вскочила. Не обращая внимания на вопросительные взгляды учениц, девушка подбежала к камину и бросила письмо вампирши в огонь. С чувством облегчения Латона наблюдала, как оно превращается в пепел.

Она смогла это сделать! Смогла освободиться от сковывающих чар, которые наложила на нее Лицана. А может, это было всего лишь письмо с добрым советом? Не важно. Как бы там ни было, теперь уже никто и ничто не сможет удержать Латону в интернате!

— Пора в постель! Это касается и вас, мисс Латона!

Девушка обернулась и растерянно уставилась на мисс Андерхилл. Как долго она стояла у камина, погрузившись в свои мысли и забыв обо всем на свете?

Оглядевшись, Латона заметила, что разговоры о новом объекте девичьих мечтаний давно стихли. Большинство учениц уже положили свое шитье и вязанье и теперь покидали гостиную, что-— отправиться спать.

— Вам дурно, мисс Латона?

Воспитательница подошла ближе и нахмурила брови, как всегда, когда пыталась одержать верх над своей прогрессирующей дальнозоркостью.

— Мне кажется, в ваших глазах появился лихорадочный блеск. Дайте я потрогаю ваш лоб.

— Нет, все в порядке, спасибо, — отступив на шаг, ответила Латона. — Это из-за огня. И я немного устала. Я сейчас же лягу в постель.

Не дожидаясь, пока воспитательница пошлет ее к медсестре, девушка выбежала из комнаты. Сестра могла на всякий случай оставить ее в лазарете. Нет, Латона не позволит нарушить ее планы. Она сегодня же ночью сбежит из интерната и отправится в Лондон, чтобы разыскать Малколма!

Сердце девушки вырывалось из груди, пока она, пытаясь сохранять равнодушное выражение лица, снимала платье и укладывалась в постель.

Сегодня ночью. И на этот раз никто и ничто не сможет ей помешать!