Франц Леопольд был не единственным, кто заметил, как Алиса, Лучиано и Иви исчезли через тайную дверь. Малколм выждал некоторое время, после чего тоже выскользнул в ночь. Но в отличие от Франца Леопольда он не собирался преследовать других. Он хотел насладиться свободой ночи сам, как он уже давно делал это в Лондоне. Скрестив руки за спиной, он побрел по руинам на север. Он вдыхал ночные запахи и смотрел на небо, усеянное звездами. Здесь было тихо и мирно, но уже за руинами пульсировала жизнь большого города, который никогда не успокаивался полностью.
Сегодня у Малколма не было намерения видеть людей. Он всегда с трудом отстранялся от них, подавляя свое желание. Они пахли так вкусно! Малколм вздохнул. Ему нужно подождать еще один год, и он наконец станет взрослым членом клана и сможет ходить на охоту вместе с другими. Желание было настолько сильным, что ему показалось даже, будто он слышит запах молодой девушки. Сладкий и соблазнительный запах становился все явственнее. Это было не воображение! Он замер и через пару секунд заметил за кустами движение. Широкое темное пальто, на голове капюшон. Малколм бесшумно скользнул на звук, отбросив все предостережения разума. Он должен был увидеть ее!
Латона была в ярости. Дядя снова отказался взять ее с собой. Какое-то время она ходила по комнате взад-вперед, но потом поняла, что больше так не может и, накинув его пальто, вышла из дома. Миновав Капитолийский холм, девушка направилась к руинам, таким таинственным под звездным небом. Здесь было уединенно, мрачно и немного жутко. Латона любила острые ощущения, вызванные стремлением к запретному. Еще по дороге она достала из кармана красную маску и надела ее, спрятав лицо. Как все сложится, когда ее действительно примут в общество? Будет ли она тогда в опасности? Должна ли она будет оглядываться на каждом шагу, пытаясь увидеть преследующего ее врага? Латона остановилась, чтобы осмотреться. Разве вон там не двигается чья-то тень? Какой-то мрачный силуэт крадется от одного куста к другому… Или это всего лишь ветки, которые раскачиваются на ночном ветру? Ее радость от ночного приключения превратилась в страх. Она вернулась к обрушившейся стене. Сердце девушки забилось сильнее. Она должна была победить страх, если хотела стать помощницей дяди! Латона сделала несколько глубоких вдохов и, отбросив всякие колебания, пошла дальше.
Малколм беззвучно двигался вперед. Да, это была девушка в большом старомодном пальто. А что это у нее на лице? Малколм не мог себе представить, чтобы римляне ходили в масках, когда не было карнавалов. Может, она собралась на бал-маскарад? Он подошел на шаг ближе. Девушка осторожно огляделась по сторонам. Он почувствовал ее страх. Нет, на ней под пальто были штаны, а не бальное платье. Это показалось еще более странным. Что человеческое дитя могло делать в такое время здесь, без сопровождения взрослых и к тому же в таком одеянии? Он снова пошел за ней и, защищаясь от укоров совести, стал убеждать себя, что поступает так из любопытства. Возможно, он просто хочет узнать о ней и ее ночной вылазке.
Малколм почувствовал, как ускорилось биение ее сердца. Он услышал запах крови, которая текла все быстрее. Теперь он находился всего в двух шагах от нее. Сознание девушки пока не восприняло его, но ее тело отреагировало на опасность. Она тихонько кашлянула, обернулась и побежала, подхватив полы длинного пальто, чтобы не запутаться в них. Тоненькая веточка застряла в ее волосах. В панике девушка оторвала ее и побежала дальше. Наверное, бедняжка даже не заметила, что маска слетела с лица и она потеряла ее. Она бежала к фонарям, к городской жизни, которая начиналась на площади Венеции.
Малколм все-таки сумел подавить желание догнать дичь и остановился. Вместо этого он подошел к кусту и наклонился. В его руке оказалась мягкая бархатная маска. Он поднял ее к носу, понюхал и сразу же почувствовал аромат девушки.
Франц Леопольд бежал так, что его ноги почти не касались земли. Он слышал тяжелое дыхание преследователей. Юный вампир был быстрым и юрким, но ему было далеко до этого зверя. Он слышал, как тот остановился, пригнулся и прыгнул. Франц Леопольд попытался броситься в сторону, но волк оказался быстрее и приземлился всеми четырьмя лапами ему на спину. Юноша со всего маху грохнулся на землю и в ту же секунду почувствовал на губах вкус сырой земли. Конечно, можно было бы попытаться вступить в борьбу со зверем или позвать на помощь, но Франц Леопольд даже не двигался, так как слишком отчетливо ощущал клыки на своем затылке. Потом он услышал приближающиеся шаги.
— Это был чистый захват! — воскликнула Алиса.
— Да, понадобился всего один прыжок, чтобы он упал, как дерево! — торжествовал римлянин.
«Он еще поплатится за это», — поклялся про себя Франц Леопольд. Он ни за что не станет просить Иви-Мэри отозвать волка.
— Молодец, Сеймоур, — донесся до него ее мелодичный голос. — Только отойди, пожалуйста, в сторону, чтобы мы могли увидеть, кого ты поймал.
Волк только зарычал и не сдвинулся с места.
— В любом случае это не человек, — констатировал Лучиано.
— Сеймоур! — повторила Иви-Мэри.
Он никогда бы не поверил, что она способна на такую резкость, которая проявилась в одном-единственном слове. Волк закрыл пасть, убрал мощные лапы и слез с жертвы. Чья-то рука взяла Франца Леопольда за плечо.
Он отбросил руку и крикнул:
— Не прикасайся ко мне своими толстыми пальцами!
Он старался выглядеть максимально спокойным, что было не так-то просто, учитывая замазанные землей щеки и растрепанные волосы.
Алиса закатила глаза.
— Я ведь была уверена, что узнала эту ленту. Что ты здесь делаешь?
— Я могу спросить у вас то же самое, — холодно ответил Франц Леопольд. — Или я потревожил вас за запрещенной трапезой? Тогда мне очень жаль!
— Трапезой? — растерянно переспросил Лучиано. — Что ты имеешь в виду? Неужели ты думаешь, что мы подкарауливали ту женщину?
— Женщину? Очень интересно. Что же она здесь искала?
— Нам тоже очень хотелось узнать это, — сказала Алиса.
Франц Леопольд поднял брови.
— И даже не пытайтесь запутать меня своими дешевыми уловками.
— Мы не имеем ни малейшего представления, что ей тут понадобилось, — рассердилась Алиса. — Но, возможно, мы смогли бы это выяснить, если бы ты не загромыхал, словно неуклюжий человек!
Это был удар. Как она только посмела так оскорбить его?! Оба сердито смотрели друг на друга, пока не раздался спокойный голос Иви:
— Я предлагаю завершить перебранку и вернуться в Золотой дом. Мы всего лишь совершали экскурсию под интересным руководством Лучиано.
Римлянин просиял от таких слов.
— Так что совсем не обязательно делать из этого заговор и тайно красться за нами. Если ты тоже хотел пойти, то нужно было просто сказать об этом!
Францу Леопольду не удалось выдержать ее взгляд, что невероятно рассердило его. Но еще больше вéнца возмущало то, что она могла читать мысли и чувства лучше, чем он.
— Пойдем, пора возвращаться назад, — повторила Иви.
Сеймоур подошел к ней, и все заметили, что он по-прежнему не спускает глаз с Франца Леопольда.
— Взгляните, небо начинает светлеть.
Все испуганно посмотрели на восток, где уже погасли звезды. Только сейчас юные вампиры почувствовали усталость, которая всегда предшествовала восходу солнца. Они поспешили назад и незамеченными вошли в Золотой дом через боковую дверь. Перед опустевшей комнатой отдыха они разделились. Мальчики пошли направо, где встретили Малколма, который, несмотря на позднее время, все еще был на ногах. Алиса и Иви — налево, в свою комнату. И только здесь надежда Алисы на то, что никто не заметил ее отсутствия, растаяла. На закрытом саркофаге Алисы сидел Хиндрик и неодобрительно смотрел на нее.
— Что тебе надо? — с вызовом спросила она. — Ты не мог бы встать, чтобы я легла спать? Пожалуйста.
У него слегка дрогнули уголки рта, но он выполнил ее просьбу.
— Надеюсь, вы замечательно провели время, — сказал он и по очереди посмотрел на девочек.
— Да, спасибо, — вежливо ответила Иви и склонила голову.
Хиндрик усмехнулся.
— Не нужно быть такой мрачной, Алиса. Я не собираюсь устраивать вам головомойку. Я и секунды не думал, что вы будете целый год сидеть в Золотом доме или выходить за его пределы только в сопровождении профессоров. Я надеюсь только, что тебе хватит ума на то, чтобы не подвергать себя опасности. К тому же у меня сложилось впечатление, что по приказу графа руины постоянно патрулирует пара его бдительных слуг. Но я не могу позволить, чтобы ты бегала в таких лохмотьях. Да и что на это скажет госпожа Элина? Сними рубашку и брюки и отдай их мне.
— Никогда! — яростно запротестовала Алиса. — Как ты себе это представляешь? Неужели я должна ходить в этом ужасном неудобном платье? Кроме того, оно порвано!
Хиндрик подошел к ящику Алисы и поднял платье, которое уже было вычищено и починено.
— Я нашел милую маленькую римлянку по имени Рафаэла, которая ловко управляется с иглой и нитками.
Алиса открыла было рот, но он не дал ей и слова сказать.
— А еще я приобрел для тебя вот это.
Он взял пакет и подал ей.
Алиса развернула его. В нем были белая шелковая рубашка, простой, но хорошего покроя жакет и длинные черные брюки. Жабо с рюшами, белые шелковые чулки и простые кожаные сапоги дополняли ее новый гардероб. Онемев от испытанного потрясения, Алиса посмотрела на Хиндрика.
Хиндрик улыбнулся.
— Думаю, в тесных юбках будет действительно не очень удобно. Но сейчас вам уже давно пора спать!
Он отодвинул крышку гроба Иви, подождал, пока она уляжется в нем, и закрыл его. Сеймоур прыгнул на каменный саркофаг и лег на него, уткнувшись носом в передние лапы.
Алиса быстро переоделась в свой новый костюм.
— Спасибо, — сказала она, отдав слуге старые вещи.
Хиндрик раскрыл ее саркофаг.
— Не за что. Я ничего не имею против твоего платья, но этот костюм действительно больше идет тебе.
Алиса осмотрела себя и улыбнулась ему.
— Точно! И я уверена, что во многих ситуациях буду очень рада тому, что на мне такие практичные брюки!
— В этом я не сомневаюсь, — тихо пробормотал слуга. — Ах, кстати, в Риме тоже есть газеты!
Он опустил руку в карман накидки и достал новое издание газеты «Оссерваторе романо».
— Если будешь прилежно учить итальянский, то скоро сможешь прочесть ее.
— О, это чудесно. Мне уже так не хватает этого.
Она раскрыла газету и стала рассматривать картинки.
— Не сейчас! Пока отложи ее.
Алиса, вздохнув, послушалась, и Хиндрик накрыл ее саркофаг тяжелой крышкой.
— Мне так любопытно, что сегодня покажет нам синьора Энрика, — сказала Алиса сидевшей рядом Иви.
В этот момент в зал с золотым потолком вошел зевающий Лучиано. Он провел руками по взъерошенным темным волосам и сел рядом с Кьярой.
— Синьора Энрика? Я не думаю, что она вообще сегодня будет преподавать. Я слышал, что она хотела вместе с профессором Ругуччио посетить некоторые катакомбы.
Таммо, сидевший с другой стороны от Алисы, вытянул шею.
— Профессоров нет? Значит, мы свободны? Фернанд сказал, что покажет мне игру, в которую они всегда играют в лабиринтах под Парижем.
Лучиано покачал головой.
— Фернанд? — спросила Алиса. — Я думала, он тебе не нравится.
Таммо пожал плечами.
— Ну да, он грязный, плохо пахнет и говорит немного странно, но, тем не менее, вполне нормальный. Нужно только следить за тем, чтобы не рассердить его. — Он украдкой потер плечо. — В любом случае мне он больше нравится, чем все расфуфыренные подонки Дракас, вместе взятые, которые смотрят на меня так, словно я — мелкий таракан.
Алиса быстро взглянула на Франца Леопольда, сидевшего со своими кузинами немного в стороне.
— Да, это так. При этом он такой красивый, пока не откроет рот.
— Я никогда не видела более красивого юношу, — подтвердила Иви, но без страсти в голосе, с которой говорила о Франце Леопольде Кьяра.
— Я не понимаю, — сказала Алиса. — Как у вампира может быть такая прекрасная кожа, благородное лицо, величественный стан и одновременно абсолютно отвратительная натура?
— Он не такой, — возразила Иви.
— Нет?
Оба римлянина и фамалийцы из Гамбурга озадаченно уставились на нее.
— Тогда ты просто еще не слышала, как он может выражаться! — заявила Кьяра.
Иви склонила голову, отчего свет от свечей мягко скользнул по ее серебряным волосам.
— Ну, почему же. Я не только подслушала его слова, но еще и его мысли и чувства.
— И после этого ты утверждаешь, что он не самый плохой? — разгорячилась Кьяра.
— Да, именно это я и утверждаю.
— Точно, я считаю, что Карл Филипп еще хуже, — согласился с Иви Лучиано.
Алиса снова посмотрела на Франца Леопольда, который, судя по выражению лица, как раз в этот момент что-то неприятное говорил Джоанн. Она была бы не прочь узнать, почему Иви пришла к такому мнению, но подозревала, что ирландка — в отличие от Франца Леопольда — не станет выдавать, что именно она обнаружила в мыслях высокомерного вéнца благодаря своему особенному дару.
В зал вслед за Цитой вошла милая юная нечистокровная вампирша, которая держала в одной руке пищащего младенца, а в другой поднос с чашами и двумя кувшинами. Ребенок стал брыкаться. Кувшины зазвенели, съезжая с подноса. Лучиано улыбнулся Рафаэле, но явно не собирался вставать и помогать ей. Тогда Алиса подскочила и помогла девушке поставить поднос на стол.
— Спасибо. Правда, тебе не нужно было этого делать! — несколько смущенно сказала Рафаэла.
У нее была такая милая улыбка!
— Но в этом нет ничего особенного!
Алиса вернулась на свое место. Рафаэла раздала чаши и потом снова поспешила к двери.
— Думаю, мне нужно накормить этого маленького монстра, иначе никому не будет покоя! Мне кажется, что чем меньше ребенок, тем больше у него аппетит.
Она нежно щелкнула малыша по носику и вышла из зала. Постепенно крики ребенка затихли.
Иви маленькими глоточками пила свежую кровь, ее острые белоснежные клыки поблескивали в свете ламп, в то время как Лучиано выпил содержимое чаши залпом, словно он целыми ночами больше ничего не получал.
— Это нечистокровный ребенок, да? — спросила Алиса у Лучиано.
— Да, и Рафаэле придется возиться с ним целую вечность. Он всегда будет оставаться таким!
— Ужасная перспектива, — пробормотала Алиса.
Лучиано согласился с ней.
— Граф и старец Джузеппе заранее предупреждали Мелиту, но она не хотела никого слушать. И теперь у нас на руках оказался младенец, который никогда не повзрослеет. А у Мелиты уже давно пропало желание заботиться о нем!
После этих слов наступило неловкое молчание, пока Таммо не прервал его новым вопросом:
— Но кто же тогда будет проводить занятие, если профессоров нет?
В его голосе все еще слышалась надежда на то, что занятий не будет вообще.
— Боюсь, что в доме еще остался кое-кто из тех, с кем ты познакомишься ближе, чем тебе хотелось бы, — простонал Лучиано. — Посмотри вон туда. Это синьора Летиция. А рядом с ней стоит ее брат Умберто. Они, скажем так, считаются учеными среди старцев. И тот факт, что они появились здесь сегодня вечером, вызывает во мне смутные опасения, что мы скоро окажемся в их власти!
Алиса окинула взглядом двух вампиров, которые вошли в зал с золотым потолком и теперь рассматривали собравшихся учеников. Они походили друг на друга, как близнецы.
Маленького роста, с редкими седыми волосами, оба выглядели высохшими, словно мумии. Напоминавшая пергамент кожа натянулась на костях черепа, отчего лица никак нельзя было назвать симпатичными. Губы были такими тонкими; что их почти не было видно.
Таммо тихо закашлялся и схватился за свою чашу с кровью. Его рука слегка дрожала.
— Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? — подтрунила над ним сестра и встала.
Уже скоро должно было начаться занятие.
— Будем надеяться, — пробурчал он в ответ и последовал за ней.
«Ты все еще считаешь, что я преувеличиваю?»
Алиса уставилась на записку в руке, которую Таммо незаметно передал ей через час после начала занятия. Признаться, она не знала, смеяться ли ей над тем, что было в записке, или плакать. Ей очень хотелось приобрести новые знания, в том числе и по римской истории, но то, как старцы проводили урок, было просто невероятно. Пока Летиция с палкой в руках ходила между рядами, ее брат сидел впереди в удобном кресле, сложив руки с длинными когтями на животе, и скороговоркой перечислял имена и даты из времен Римской империи.
Как им все это запомнить? Вначале Алиса пыталась записывать самые важные даты и события. С благоговением раскрыв свою новую школьную сумку, она разложила перед собой бумагу, достала чернила и стальное перо. Но теперь она с ужасом смотрела на страницы, испещренные обрывками предложений с цифрами и именами, которые она не могла разобрать и даже не была уверена, правильно ли записала их. Но не писать она не могла, поскольку ничто другое не в силах было отвлечь ее от ужасного голоса профессора. Он звучал так, словно кто-то изогнутым гвоздем проводил по аспидной доске. Алиса содрогнулась.
— Что это ты здесь делаешь?
Палка с треском опустилась на парту перед ней. Алиса вздрогнула. Прежде чем она успела спрятать записку, скрюченная рука старухи уже выхватила ее.
— Что это значит? Вы хотите пожаловаться на Носферас и Золотой дом? Вы, потомки ничтожных семей?
Летиция снова ударила палкой по парте. Алиса упрямо сжала губы.
— Вытяни руки!
Профессорша била сильнее, чем это можно было предположить по ее чахлому виду! Алиса кусала губы, чтобы не закричать, но не смогла сдержать стон. Другие ученики уставились на нее с широко раскрытыми от ужаса глазами, в то время как профессор невозмутимо продолжал говорить. Таммо медленно поднялся со своего места. Неужели он хотел выступить против старшей вампирши? Впервые Алиса почувствовала гордость за своего маленького брата, но едва заметно покачала головой. Разве будет какая-то польза от того, если его тоже накажут?
Она сосредоточилась на лицах, которые смотрели на нее. Многие испытали шок, на некоторых застыла ненависть — не к ней, конечно. Джоанн и Фернанд, наоборот, наблюдали за происходящим с абсолютной безучастностью. Возможно, для них это было нормально? Алиса вспомнила двух грубых братьев, стоявших во главе парижского клана, и подумала, что юные французы вполне могли предвидеть нечто подобное. И только на лице Анны Кристины она обнаружила злорадную улыбку.
Наконец профессорша остановилась и Алиса осторожно положила истерзанные руки на колени.
— Почему ты не продолжаешь писать? — рявкнула синьора Летиция.
Малколм встал со своего места.
— Простите, профессоресса, — перебил он ее своим приятным голосом с британским акцентом.
Она развернулась к нему.
— Что такое?
Он тоже напрасно пытался записывать и через некоторое время сдался.
Она устремилась к нему, треснула палкой по его парте и крикнула:
— Перечисли мне императоров. Кто был первым? Давай, отвечать нужно сразу: Юлий Цезарь, потом Август, Тиберий, Калигула, Клавдий до пятьдесят четвертого года, а потом?
— Синьора, просто невозможно уследить за материалом в предлагаемой вами форме. Не могли бы вы продолжить немного медленнее и, если возможно, повторять самое важное?
Палка еще раз со свистом опустилась на его парту.
— Нерон, конечно. Нерон, Веспасиан, Тит, Домициан!
Тут она резко развернулась и указала палкой на Лучиано:
— А дальше?
Римлянин подскочил. Нервно скрестив руки с обгрызенными ногтями на груди, он залепетал:
— Траян, Адриан, Антоний Пий, а потом, а потом… — Лучиано огляделся в поисках помощи, пока его взгляд не упал на Кьяру. — Марк Аврелий, — еле слышно добавил он и упал на свой стул.
— Это было неплохо, но ты пропустил императора Нерва, а Кьяра получит три удара палкой, если еще раз подскажет тебе.
Лучиано облегченно вздохнул, когда синьора снова повернулась к Малколму и зло произнесла:
— Не в твоей компетенции высказывать свое мнение по поводу нашего преподавания. Ты должен лишь отвечать на вопросы, а если не в состоянии этого сделать, то получишь палкой. Скоро вы все поймете, что для вашего здоровья гораздо полезнее слушать профессора, а не бездельничать. Вытяни руки!
Малколм помедлил. Старая вампирша не доходила ему и до груди.
— Вытяни руки! — еще раз крикнула профессорша и тихо зарычала.
На этот раз Малколм послушался. Он не дрогнул и не застонал, когда синьора ударила. И наверное, даже сильнее, чем Алису, руки которой горели огнем и поэтому она не могла держать перо. Во всяком случае еще какое-то время.
Неужели ему совсем не было больно? Его лицо оставалось бесстрастным, но потом Алиса увидела, как у него немного вылезли клыки через стиснутые губы, и почувствовала его растущий гнев.
Когда синьора наконец закончила наказание, он спокойно произнес:
— После Марка Аврелия в сто восьмидесятом году правил Коммод, а начиная со ста девяносто третьего года Септимий Север.
Алиса восхитилась его самообладанием и обрадовалась, заметив растерянность на лице синьоры Петиции.
— Э-э… да, ты можешь сесть. Продолжим с Константина Великого, который принял крещение.
— Это была худшая ночь в моей жизни, — пожаловался Таммо, когда старцы наконец отпустили учеников.
Алиса с мрачным выражением лица ощупывала пальцы.
— Тебе хоть удалось продержаться ночь, не получив ударов.
— Да, эту ночь я пережил, но подозреваю, что она будет не последней. Или ты думаешь иначе?
Алисе пришлось скрепя сердце согласиться с братом.
— Возможно, нам нужно самим немного узнать о римской истории?
Таммо посмотрел на нее так, словно она неожиданно сошла с ума. Потом он развернулся и пошел, оставив сестру одну во дворе. Алиса смотрела ему вслед, как вдруг услышала хихиканье и резко развернулась на звук. Это был старец Джузеппе, отдыхавший на позолоченном ложе с красными бархатными подушками. Он посмотрел на Алису и махнул ей рукой, чтобы подошла. Немного нерешительно она приблизилась к старцу.
— Доброй ночи, достопочтенный Джузеппе, — сказала она и задумалась, правильное ли выбрала обращение к бывшему предводителю клана. Может, он еще был графом? Как бы там ни было, он не исправил ее.
— Синьорина Алиса, — произнес старец хрипящим голосом, который прозвучал намного слабее, чем еще несколько дней назад, когда они только прибыли. — Вы уже прошли первую лекцию у наших ученых старцев?
— Да, — протяжно ответила Алиса, не зная, как продолжить.
Едва ли ему хотелось выслушивать ее жалобы, а она не могла сказать ничего хорошего об этих живодерах.
Старец Джузеппе снова захихикал и опустился на подушки.
— Ну и как? Эти чудовища сильно помучили вас?
Алиса молча кивнула.
— В этом они всегда были мастерами. Я имею в виду желание мучить других. Граф мог бы даже спеть песню об этом. Когда мой любимый внук еще был ребенком, он пережил несколько серьезных столкновений с ними, которые закончились для него очень даже болезненно. Помню, Летиция однажды укусила его за горло.
Алиса не осмелилась переспросить, было ли это шуткой или правдой.
— Ну а теперь, оказавшись в этой академии, они снова в своей стихии.
Неожиданно он застонал, прижал ладонь к груди и скривился в болезненной гримасе.
— Вам нехорошо? Я могу что-нибудь сделать для вас? — осведомилась Алиса.
Он действительно выглядел очень плохо. Так, будто за несколько ночей постарел на несколько столетий.
— Это пройдет, — сказал Джузеппе, небрежно махнув рукой, и хрипло рассмеялся. — Это абсент, который еще циркулирует в моем теле.
— Абсент?
— Дьявольский напиток. Медленная смерть для людей, которые, выпивая его, разрушают свой разум, но и гибель для нас, если мы выпьем их крови. Я уже давно привык к ночным гулякам, кровь которых насыщена вином. Раньше она затуманивала мои чувства. В юности нужно следить за тем, на кого нападаешь! Человека, выпившего слишком много алкоголя, можно учуять издалека. Но абсент коварен. Я знаю круги, где нужно быть очень осторожным, но с этой девочкой я прошляпил, не заметил, что она испорчена почти до умопомрачения. Однако мне повезло, один из отпрысков по линии Энрико нашел меня и принес сюда. Теперь я уже вторую ночь валяюсь на этой кушетке и меня кормят, словно беззубого младенца!
— К вам вернутся ваши силы?
— А как же! Абсент не может вечно оказывать свое парализующее действие.
— Да пребудет ночь с вами, достопочтенный Джузеппе, и пусть всегда ведет вас к свежей крови.
Алиса поклонилась и хотела уже уйти, но он остановил ее.
— Скажи первой же тени, которую встретишь, чтобы мне прислали Леандро. Мне нужна книга из библиотеки. Хочу кое-что выяснить!
Алиса с надеждой посмотрела на него.
— Библиотека? Здесь, в Золотом доме?
— Ну конечно. В восточном крыле, где обитают старцы, чьи обязанности заключаются в том, чтобы сохранять библиотеку и следить за порядком в ней.
— И в нее могут входить все, кому хочется почитать? — взволнованно спросила она.
— А разве кого-то еще интересуют древние традиции, история и великие поэты моего времени?
— Мне очень интересны люди и их изобретения, и я с удовольствием прочитала бы историю Рима.
Старый Джузеппе улыбнулся.
— Я проинструктирую Леандро. Думаю, он проведет тебя в библиотеку и скажет, какие книги тебе можно почитать, — если ты застанешь его в хорошем настроении!
— Спасибо вам! Я сейчас же найду его и направлю к вам! — воскликнула Алиса и поспешила со двора.