о том, что ничего не бывает без цели и без расчета

Согласно плану боевой операции, наступление началось одновременно по нескольким фронтам. Первая группа — Царев и Козлов — блокировала бойцов Белова в их казарме, размещенной недалеко от дворца эмира — Энвер-паша все же не захотел, чтобы они проживали с ним в одном доме. Вторая — Пехтин, Узванцев и Ценаев — непосредственно освобождали Савонина.

Около 00 часов, когда отбой был уже два часа как, и бдительность часового на посту у гауптвахты, охранявшего одного человека, притупилась, началась операция. Охрана дворца эмира состояла из постов у входа во дворец, у подвала и за воротами. Нейтрализацию начали с ворот. Двух часовых сняли без единого выстрела — одному свернули шею, другого просто выключили точным нажатием куда-то в район сонной артерии.

При следовании по двору владений эмира услышали традиционное:

— Стой, кто идет?!

— Группа Савонина. Мы к Энверу-паше.

— Прием окончен.

— Нам назначено.

Часовые не успокоились, послышались щелчки затворов трехлинеек. Тогда Ценаев приблизился к ним буквально в два прыжка и ловким ударом выбил из рук одного и второго ружья. Те еще молчали — надеялись в одиночку одолеть спецназовцев, не прибегая к помощи своих. Но бесполезно — ловко орудуя саперной лопаткой, лейтенант вырубил обоих часовых и отправил их к первым младобухарцам, сражавшимся за освобождение эмирата. Затем кивнул Узванцеву — он отправился непосредственно вниз, за командиром — и Пехтину — ему предстояло оповестить Козлова и Царева о том, что операция вошла в решающую фазу.

Пехтин прибежал к казарме. Условный сигнал был понят — Козлов слегка приоткрыл дверь и метнул в проем баллон с газом «Черемуха». Ребята плотно прислонили дверь, из-за которой вскоре стали слышны покашливания и попытки сопротивления. Нескольким красноармейцам удалось выскочить через окно — тут их встретил Царев, свернув двоим шею, а одного уговорив вернуться в расположение. Спустя полчаса они спали как убитые.

Ценаев стоял возле ворот дома эмира и нервно курил. Посмотрел по окнам — кругом темно, никакого движения во дворце нет. Судя по тишине, все шло по плану. Вдруг на пороге дома послышались торопливые шаги. На всякий случай сняв с предохранителя свой ПММ, Ценаев отошел за фонтан. Показались ребята — Савонин и Узванцев. Ахмед вышел им навстречу.

— Ну наконец-то, я уж думал, не дождусь, — обнимая боевого товарища, говорил Валерий.

— Ладно, успокаиваться рано. Вы сейчас на станцию, возьмете под контроль железную дорогу, а я соберу ребят у казармы — там и одного часового хватит — и к порту Амударьи, надо ликвидировать расчеты двух кораблей, что там стоят по распоряжению Фрунзе. По коням!

На железнодорожной станции часовые, как и в порту, встретили ребят огнем. Несколько встречных очередей из АК-47 решили эту проблему — здесь тишину можно было и не соблюдать, все равно от города было достаточно далеко. К 4 часам утра под контроль были взяты все объекты жизнеобеспечения города.

Царев, оставшийся охранять пленных красноармейцев, быстренько повязал их веревками и складировал как груз — что с ними делать дальше, бойцы группы Савонина сами пока не знали.

Утром на работу явилось правительство Бухарской СНР. Савонин вошел в кабинет к Ходжаеву без предупреждения и приглашения и сразу объявил:

— Товарищ Ходжаев. В Бухарском эмирате восстановлен конституционный порядок, Советская власть ликвидирована…

— Что? Вы как здесь оказались? Вы же должны быть под арестом!

— Ну если я не под арестом, это о чем-то говорит?!

— Вы сказали, что Советская власть… Она Вас не простит за измену! Вы же сами сражались против эмира!

— Пока была такая политическая обстановка. Как только планы Советского командования относительно будущего Узбекистана стали ясны, мы приняли решение перейти на сторону демократических сил. Так что объявляю вам, что вы и все ваше правительство арестованы и будете препровождены в тюрьму.

— Куда?

— Туда, где меня содержали до недавнего времени. Прошу за мной.

В полдень Савонин и Ценаев сидели в кабинете Энвера-паши. Принимая во внимание его лояльность и такт по отношению к ним, они решили предложить ему уехать, но прием, который он им оказала, превзошел их самые смелые ожидания.

— Поздравляю вас, господа, с восстановлением законности в Бухарском эмирате! — с порога начал он пожимать им руки. Те переглянулись в недоумении.

— Но… Мы полагали, что Вы как человек, присланный Москвой и Совнаркомом…

— Перестал соображать? Ну нет, что вы! Я прекрасно понимаю, что хорошо для того народа, который я в данный момент веду за собой, и что плохо. Отлично понимал также, к чему приведет здесь власть Советов, какое социальное неравенство она здесь посеет — в сравнении с будущим, прошлое кажется светлой сказкой… Так что от имени самого себя и всего бухарского народа позвольте выразить вам признательность за восстановление порядка на территории эмирата!

— Как же мы будем здесь дальше? Что если Ленин пришлет сюда Туркфронт?

— Я об этом уже думал. Пока не пришлет — идут ожесточенные бои с частями Анненкова в Семипалатинске, а Казахстан, в отличие от Узбекистана, стратегическая территория для большевиков. Однако, подкрепление иметь все же надо, вы правы. Присядьте, я расскажу вам об одном человеке.

Его зовут Константин Иванович Монстров. Он родился в 1874 году в Симбирской губернии, жил в Сызрани, его отец был мировым судьёй. В Сызрани был женат, имел троих детей. До революции 1917 года переехал жить в Туркестан, был конторским служащим и подрядчиком, а также с 1914 года был владельцем крупного земельного участка в Ферганской долине. При большевиках во время начавшейся в Туркестане гражданской войны он был избран командующим Крестьянской армией русских поселенцев, проживающих в Ферганской долине, от набегов басмачей. Первоначально эта армия сотрудничала с Советской властью и Красной армией.

К. И. Монстров был избран командующим крестьянской армией вскоре после 23 ноября 1918.

Однако в результате проведения большевистским правительством Туркестана антикрестьянской земельной и продовольственной политики (хлебная монополия, продовольственная диктатура) и попыток советских органов власти отбирать землю русских переселенцев в пользу дехкан К. И. Монстров 22 августа 1919 года заключил соглашение с отрядами Мадамин-бека о совместной борьбе против советской власти и поднял восстание против большевиков. После заключения соглашения Крестьянская армия под руководством Монстрова выступила против Красной армии, проведя ряд успешных боев, овладев обширной территорией в Туркестане. Базой движения был город Джалалабад. 8 сентября 1919 года, после полуторасуточных боев отрядами Монстрова и Мадамин-бека был взят город Ош. 10 сентября началась осада города Андижана, закончившаяся благодаря прибытию с Закаспийского фронта Казанского полка под командованием А. П. Соколова (1528 штыков, 10 орудий, 54 пулемёта) и сводного отряда из Скобелева под командованием М. В. Сафонова (8 рот, 2 эскадрона, 6 орудий, 24 пулемёта). 24 сентября осада была снята. 26 сентября Красная Армия заняла город Ош, а 30 сентября — Джалалабад. Однако большинство сельских районов региона еще контролировалось басмачами и отрядами Монстрова.

Осенью 1919 года развалился Восточный фронт Колчака и большевики смогли перебросить значительные силы в Туркестан. Потом, как Вы знаете, Мадамин-бек перешел на сторону РККА. Это решило судьбу антибольшевистского сопротивления. Потерпев поражение в конце 1919 — начале 1920 годов в боях с превосходящими силами Красной Армии, К. И. Монстров сдался большевикам, а возглавляемая им Крестьянская армия распалась. Последнее крупное сражение армии Монстрова произошло 23 января в районе кишлака Гульча. В феврале 1920 года Монстров и его соратники по официальным данным были расстреляны.

— И что же?

— А то, что на самом деле расстрелян он не был. Его пленные люди давно разошлись по домам — сами понимаете, расстрелять такое количество населения красные не могли, боялись народных волнений, а содержать арестованных негде. И его, во главе его армии, отпустили домой. Он живет у сестры недалеко от Джелалабада. Отправляйтесь к нему и проведите с ним переговоры относительно сотрудничества. Пусть соберет своих бойцов — он имеет среди них колоссальный авторитет, его они послушают, в отличие от нас с вами. А ему мы пообещаем здесь какую-нибудь неплохую должность. Таким образом, убьем двух зайцев.

— Что ж, если речь идет о переговорах, — сказал Ценаев, — то у нас есть в запасе человек, который поведет дело так как надо.

Савонин вопросительно посмотрел на него, после чего они оба вышли из кабинета.

— Ты о ком говорил-то?

— В дороге и познакомитесь.

Когда они вышли во двор дома эмира, Никита уже стоял возле арыка. Он протянул руку своему отцу, они поздоровались, познакомились. Внимательно осмотрели друг друга — каждому из них казалось, что они давно знакомы, но почему-то припомнить обстоятельства встречи не могут. И если Никита знал, кто стоит перед ним, то его отцу оставалось только теряться в догадках.

— Так и будем стоять? — подогнал Ахмед. — До Джелалабада путь не близкий, по коням!

Раздав остающимся в городе бойцам последние распоряжения, троица ускакала под палящим солнцем на юг от Старой Бухары.

Воспользовавшись отсутствием «отцов-командиров», Николай Козлов, оставленный в группе за старшего, поспешил на базар. Джамили он там не встретил, но встретил своего давнего партнера по переговорам Сиднея Рейли.

— Добрый день, мистер Козлов.

— А, это Вы…

— Кажется, Вы не рады меня видеть?

— Не думайте, я не отказываюсь от своих слов, но и Вам пора сменить тактику. Власть в республике поменялась, Энвер-паша перешел на нашу сторону, так что, думаю, Вам пора перековаться, пока не поздно.

— Не будьте ребенком. Вы считаете себя вершителем истории, в то время как такой сценарий мы с Энвером обсудили еще пару дней назад. Расслабьтесь. Вы лишь инструмент в чужих опытных руках. Давайте лучше поговорим откровенно. — Рейли вытащил из внутреннего кармана пиджака гранату и протянул ее Николаю. Тот сразу узнал снаряд из своего боекомплекта, но растерянности старался не показать, примерно догадываясь, как она попала к англичанину.

— Ну и что?

— Это Ваша вещь?

— Допустим, но я не тяготею к ней как к родной. Оставьте себе. На память.

— В том-то и дело, что не родная она для Вас. А чья? Чье производство?

— Советское, — пожал плечами Коля.

— Не может быть. Мне хорошо известно состояние советской науки и техники — оно зачаточное. Всех сколько-нибудь мыслящих людей Ленин давно усадил на пароход или отправил к праотцам. Кто в Советской России вообще мог придумать такое?! Это же абсурд!

— Вполне могли и придумали, — Николай понимал, к чему ведет Рейли, но открывать ему правду о своем появлении здесь все же не торопился.

— Перестаньте. Вы водите меня за нос. Это вооружение какой-то из стран Антанты. Кто-то вам поставляет его, да и ваше появление здесь нельзя назвать случайным — сверхмощная боевая группировка прибывает на помощь к Советской России, а потом устанавливает тут собственную власть во главе с советским посланником, но без РККА. На кого вы работаете?!

— Что за ерунда…

— Послушайте, Вы же обещали мне быть откровенным.

— Я откровенен с Вами, ни на кого из стран Антанты мы не работаем! Если бы это было так, Исмаил-бек вместе с эмиром давно уже были бы здесь.

— Как же я хочу Вам верить, мистер Козлов… Кстати, как поживает Джамиля?

— Не знаю, сам ее ищу.

— Что ж, в таком случае не смею Вас задерживать. Кланяйтесь ей.

Николай ушел, а Рейли еще стоял и смотрел ему вслед.

«Врет, — думал он, — но как врет! Совсем не похоже на советского человека. Обычно они все тупые и с бегающими глазками. Явно послан кем-то из-за рубежа. Вот только как это выяснить — без точной информации в Лондоне меня не поймут. Бить надо наверняка, и знать, какая из союзных держав тянет одеяло на себя…»

Шпион думал, что признал шпиона…

…Недалеко от Джелалабада было село Старая Рачейка — да и не село, наверное, так, несколько домов. Здесь, у своей сестры и обитал Монстров. Местные жители знали, где он живет, и показали ребятам дорогу.

Жил он не в самом доме — во дворе его стояла огромная юрта, в которой и размещался последние полгода этот поистине удивительный человек.

Когда они вошли внутрь, то были ошеломлены. Несмотря на жару на улице, здесь было достаточно прохладно, а в центре юрты даже тлел огонек. Кругом были развешаны какие-то обрядовые украшения, трупы летучих мышей висели вниз головами, бусы, жестяные и стеклянные, а сам хозяин сидел посреди жилища у очага в толстом длинном халате и курил кальян. Слышалось побулькивание. Никите показалось, что он вошел в дом какого-то медиума из XXI века.

Сам хозяин был высокий — под два метра — лысый человек с огромными усами в разные стороны, больше даже, чем у Буденного. Взгляд его был цепкий и злой — черные глаза двумя маленькими угольками словно буравили насквозь каждого посетителя его хижины.

— Константин Иванович? — вежливо спросил Ценаев. Тот ничего не ответил, только опустил глаза. — Мы от Энвера-паши из Бухары.

Тот заинтересовался, черные угольки снова загорелись на виду у посетителей. Указал вошедшим на места на ковриках напротив очага. Они уселись.

— Нам нужна Ваша помощь.

— Какая? — наконец изрек этот человек с говорящей фамилией, похожий скорее на колдуна, чем на опытного военачальника.

— Ваши солдаты.

— Эх… — прокряхтел Монстров. — Армии давно нет, солдаты все разбежались.

— Но Вы же знаете, где они. Можете их отыскать, поговорить с ними… Поймите, это все не бесплатно, Вам дадут очень хорошую должность в новом правительстве Бухарского эмирата…

Монстров только расхохотался.

— Какая должность? Я похож на чиновника или на генерала? Мои солдаты были простые крестьяне, которые верили мне, потому что у меня есть знания — тайные и почти забытые — каких нет ни у кого. Эти знания и дают мне силы. Единственное, что я хотел — это помочь крестьянам в том, чтобы у них не отбирали земель в пользу дехкан. И только. Меня не заманишь мирскими благами или звоном серебра.

— Энвер-паша, конечно же, вернет все земли, реквизированные Советской властью. Только поддержите его…

— Почему же тогда он сам не приехал?

— Он занятой человек, на нем руководство целым государством все-таки.

— Ерунда. Не столько ему, сколько вам нужна моя помощь. Только почему-то Вы не сознаетесь в этом…

Ребята недоуменно переглянулись.

— Между вами какая-то тайна, которая соединяет всех вас, и которая вас же мучает. Скажите, не держите в себе, сразу легче станет.

Никита решил взглянуть правде в глаза — устами младенца глаголет истина.

— Да, есть такая тайна. Каждый из нас оказался не в своем времени… Я вот, например, попал сюда из 2017 года, а эти двое, — он указал рукой на своих спутников, — из 1985-го. Мы не понимаем, зачем мы здесь и когда сможем вернуться назад? И вообще, сможем ли? И что для этого нам надо сделать? По версии одного из нас, мы здесь, чтобы не допустить установления Советской власти на территории Узбекистана — это повлечет необратимые изменения в мировой политике второй половины ХХ века. Но, кажется, мы уже сделали свое дело, все, что от нас зависело — почему же в таком случае мы не возвращаемся домой, к нашим семьям?

Монстров внимательно смотрел на Никиту, пока тот говорил.

— Вот он говорит правильно, так и есть. Это и есть действительная цель вашего визита. Энвер-паша, посылая вас ко мне, сказал «убьем двух зайцев»… — По уху Ценаева словно резануло острым клинком, так и было! Он кивнул Савонину, подтверждая слова странного их собеседника. — Так все и вышло. Он и убил двух зайцев. Первый — это силовая поддержка, которая ему сейчас нужна как воздух. Второй — что-то надо решать с вашим возвращением, нельзя вас здесь долго держать, иначе сдвинется баланс в том, вашем времени, что также недопустимо. Сделали дело — и все, можете быть свободны…

— Ну так, а в чем же дело?

— В том-то и дело, что еще не сделали.

— А когда?

— Произойдет еще ряд событий, которые не могут быть разрешены без вашего участия. Но не волнуйтесь — вы не пострадаете. Дома не заметят вашего исчезновения, и вернетесь вы точно так же, как исчезли — внезапно и в тот самый момент, который был последним моментом вашего пребывания в вашем времени. Однако, без вас события эти не произойдут или последствия их преодолеть не получится, так что пока надо остаться… Не могу вам рассказать всей сути, но обещаю свою помощь…

— Правильно ли я Вас понял, — снова заговорил Никита, — что Вы вернете нас в наше время?

— Да, но когда об этом сообщат мне высшие силы, — Монстров воздел палец к небу. — Пока вы еще нужны здесь.

— А что передать Энверу-паше? — спросил Ценаев, пристально глядя на хозяина юрты. Тот встал и одернул халат — как одергивают военную униформу…

Утро следующего дня началось для Энвера-паши с посещения Рейли.

— Что Вам здесь надо? Вы зачем явились?

— Вы в окно смотрели? — также, не здороваясь, начал Рейли.

— Нет, а что там?

Энвер подскочил к окну и ахнул — во дворе стоял целый батальон вооруженных крестьян на конях, а за воротами виднелся огромный хвост человеческой процессии — казалось, к воротам Старой Бухары подошла целая армия. Вот только чья и с какой целью… Одно было понятно — вступать с нею в противоборство может только сумасшедший.

Спустя несколько минут открылись двери его кабинета. Рейли предусмотрительно снова исчез в комнате отдыха, за дубовыми дверями. На пороге стояли Монстров и Савонин.

— Господин Энвер, Ваше приказание выполнено. Армия Константина Ивановича Монстрова поступила в полном своем боевом составе в Ваше распоряжение. Отныне нам не страшно никакое противодействие со стороны РККА! Вы только посмотрите, какая численность!

Энвер улыбнулся — все шло как нельзя лучше. В голове у него промелькнула мысль о том, что пока во что бы то ни стало нельзя отпускать ребят обратно в Москву.