Я еле ушел от нее. Понимал, что в любую минуту просто сорвусь и останусь с Лизой, но надо было уходить. Иначе план, который так долго и скрупулезно разрабатывался полетит к чертям. А этого допустить я не мог. Карты сданы, ставки сделаны и на кону наше будущее… Не знаю, увидимся ли мы с ней вновь, но на всю жизнь запомню сегодняшнюю ночь…

Эти две недели я серьезно готовился к сегодняшнему дню. Просчитывал каждую деталь, мелочь. С бабушкой своей я поговорил сразу, как отвез Лизу к Ольге Никитичне. После всего, что она мне рассказала, сразу понял — надо срочно принимать меры. То, что отец нанял для меня киллера, только первый звоночек, дальше будет страшнее.

Я был так зол на отца, что хотел просто его убить, но брать такой страшный грех на душу не хотелось. На мне и так грехов тьма. Да и бабуля чуть не на коленях просила не трогать отца. Как я ей откажу? Но проучить его нужно. Слишком заигрался отец во власть и вседозволенность.

Мне приходилось быть крайне осторожным. В моем окружении явно была крыса, а может и не одна. Доверять нельзя было никому. Но и это не самое страшное. На меня конкретно насели менты. Не дождавшись моего ответа, тот следак приперся вновь, но он уже не был таким любезным. Мне доступно объяснили, что если я не начну «сотрудничать» с правоохранительными органами, то достанется не только мне, но и Лизке… И я начал «сотрудничество». Как последний торгаш бился за цену товара — информацию. Я канючил, просил, лебезил, но добился главного — Лизу и Ваню не тронут, им позволят уехать свободно из города. Этого было достаточно.

Я прекрасно понимал, что отца, скорее всего, признают не вминаемым. И, хотя, будет показательный суд, его отправят в психушку, а меня за решетку. Было наср***ь. Главное, что мои близкие будут в безопасности.

Две недели я был похож на двойного агента, даже не так — тройного. Ментам говорил одно, дома — другое, а сам делал третье. Мне казалось, что сейчас я ошибусь, сделаю что-то не то, но судьба вела меня дальше. По сути полиции ничего не нужно было, чтобы взять моего отца с поличным, я мог выдать им всю информацию. Но я медлил. Сливая постепенно всех, кто был замешан в нашем грязном бизнесе, смог договориться о мести отцу. Только я не оглашал, что это месть. Просто «придумал» способ, как разрушить политическую карьеру отца. На удивление со мной согласились. В Москве данную «акцию» одобрили — очередной пиар борьбы государства с коррупцией!

Я знал, что для отца власть — это все. Он одержим ей. Вот я и решил отомстить ему, сломав ее «идеальную» карьеру. Но и этого было мало. Помимо власти у отца есть еще одна любовь — деньги. Он, как царь Кощей, «над златом чахнет». Это я тоже решил у него отобрать.

Димка, тот самый, которого я нанял для уничтожения своего отца, уже все подготовил и запустил. В эту минуту, пока я еду к отцу, со всех отцовых счетов денежки утекают в офшоры, а потом они, пройдя кучу банков, будут переведены на новую фамилию Лизы. Твердо решил отдать ей все деньги. Ей еще наших детей растить…

Дети… оказывается у меня два сына… Эх, мудак я, даже и не увижу, как они вырастят. Десятку мне точно влепят. Так что сидеть мне и сидеть… Как же мне было страшно признаваться Лизке, что наш сын жив. Но, видно, Бог все таки меня любит, раз послал мне такую понимающую женщину. Она не просто все спокойно приняла, так и сама все знала и даже больше. Сперва хотел обидеться на нее, что не сказала сразу, а потом осознал — она так же боялась. Я так ее запугал за эти годы, что она не знала, как поступить. Через пару дней она сможет увидеть Матвея… Какой он? Примет ли ее? Гоню прочь эти мысли, потому что внутри все сжимается от боли. Послать бы все к чертям и рвануть с Лизкой к сыну…

Но у меня есть еще сын, и я за него в ответе. Когда все заварилось, решил — Ваню Алиске не оставлю. Да, эгоистично, но не могу я ей сына отдать. Пришел вечером домой. Она в кровати привычно лежала. И с порога начал говорить:

— Я хочу развода.

— Хорошо, я согласна.

Меня чуть кондратия не хватила от ее спокойного тона. А где истерика, где крики? Она же пару дней назад тут умоляла меня не бросать ее…

— Я заберу Ваню себе, — опять начинаю я.

— Забирай, — даже не смотрит в мою сторону: журнальчик листает.

Так и поговорили. А на следующий день мне снова позвонил Пуля.

— Здравствуй, — услышал я от него.

— И тебе не хворать. Что надо? — я явно был удивлен.

— Слушай, а ты популярен. На тебя снова заказ поступил.

— Кто? — хотя совершенно не хотел знать этого.

— Жена твоя, Алиса, тебя заказала. За срочность обещала подкинуть.

В тот день мы с ним встретились. Думал порешу Алиску сам. Вот почему эта тварь так быстро на развод согласилась — уже мертвым меня посчитала. Ну ничего, разберусь с ней скоро. Мы с Вовкой встретились на том же пустыре, что и в прошлый раз, только теперь разговор шел иначе. Пуля серьезно спросил, что у меня случилось. И я, бл***ь, все ему рассказал. Мне чертовски было необходимо с кем-то поделиться, потому что чувствовал себя зверем в клетке — вроде и могу ее сломать, но наказание за это будет слишком суровым. Он меня выслушал и предложил свою помощь на полном серьезе. Так у меня появился еще один сообщник.

Вован должен будет забрать Лизу, Ваню и Ольгу Никитичну (с ней я тоже успел поговорить) и увезти их из города. Он устроит их на новом месте, проследит, чтобы Лизка смогла найти Матвея, а потом вернется обратно. Никто никогда не подумает, что мне помогает он. Бросаю взгляд на часы, прямо сейчас Пуля уже подъезжает к дому Лизы…

А я останавливаю машину у дома отца. Закуриваю и смотрю внимательно на дом. Здесь прошло мое детство, здесь я вырос. Но эти стены никогда не были для меня родными. Я всегда ощущал дискомфорт здесь. Легко мне было только в квартире Лизы. Эх, Макс, обращаюсь я сам к себе. Скоро твоими родными стенами станут казенные палаты, хватит уже лирику пускать.

Итак, все дела сделаны. Часть средств со счетов отца я приказал перевести все тем, кто работает на нас. Скоро эти люди потеряют работу, пусть у них будет небольшая компенсация. Беру в руки телефон и пишу смс: «Можете забирать его через час». Отправляю. Так, у меня ровно час, чтобы поговорить «по душам» со своим отцом, потом приедет полиция. Отключаю телефон. Я знаю, Лиза будет звонить, но так надо.

Тихо захожу в дом. Прислуги нигде не видно и не слышно. Из кабинета отца слышен звук включенного телевизора. Перевожу взгляд на часы, через пять минут начнется выпуск новостей с экстренной информацией. Я успею. Нужно «переговорить» с женой. Поднимаюсь в нашу комнату. Открываю дверь. На кровати лежит обнаженная Алиса. Подхожу ближе. Взгляд глаз стеклянный. Рот открыт. Руки и ноги раскиданы. Она не двигается. Касаюсь ее кожи. Мать твою! Да она мертва!

Неужели отец? Больше некому! Судя по тому, что Алиска ледяная, ее убили не сегодня. Вот это номер. Но мне срочно нужно спускаться вниз. Осторожно иду к кабинету отца, от куда уже слышен голос ведущей: «Сегодня, сотрудниками полиции была накрыта преступная группировка, которая занималась грабежами, рэкетом, угонами автомобилей, отмыванием денег и мошенничеством. Уже задержаны прокурор и начальник полиции города ***ск. Лидером группировки был мэр города — Старов Семен Анатольевич. Этот человек не просто руководил городом, он шел на выборы губернатора области, но теперь ему придется надолго сесть в тюрьму. Наши репортеры смогли получить эксклюзивные кадры отдыха мэра. На них видно, как Старов в компании прокурора проводит досуг с проститутками». Звук прерывается, но слышен жуткий грохот. Разбил телевизор?

— Интересное видео, правда, отец? — спрашиваю я, входя в его кабинет.

— Ты! — орет он, отворачиваясь от уничтоженного телевизора, в его руках чугунная кочерга от камина.

— Я! — отвечаю ему нагло.

Остаюсь стоять в дверях, я не боюсь отца, но лучше перестраховаться.

— Похоже твоей карьере пришел конец? — знаю, что трясу красной тряпкой перед быком, но я должен отомстить ему за все!

— Думаешь, сможешь меня уничтожить? — на его лице злобная улыбка. — Кишка тонка, щенок!

— Уничтожить? Нет, что ты! Я просто разрушу твою карьеру, лишу тебя все денег, а потом сдам ментам, которые уже едут за тобой.

В его глазах загорается нечеловеческая злоба. Он начинает идти в мою сторону. Я продолжаю стоять, но готовлюсь в любую минуту броситься бежать.

— Думаешь, обыграешь меня? — шипит он. — Не выйдет, у тебя кишка тонка.

— Пусть тонка, — соглашаюсь я, — но испортить тебе жизнь я смогу!

— Выбл***к, — орет он, — надо было убить тебя вместе с твоей матерью сукой. Ненавижу вас! Это тварь слишком быстро сдохла! Как была ни на что не годна, так и умерла, не принеся пользы?

— Ну как же, отец, она тебе родила единственного, горячо любимого сына — меня.

— Ты мне не сын! — кричит он, все больше теряя человеческий вид. — У меня есть настоящий сын! И я воспитаю его так, как стоит!

— И кто же? — мне даже смешно становится.

— Иван! — на лице отца появляется торжественная улыбка.

— Что? — он определенно лжет, но градус моего спокойствия резко падает.

— Не ожидал? — отец глумится. — Да, Ваня мой сын! Ты думал, что Алиса сама на тебя запала? Нет! Она все делала строго по моим указаниям! Видишь ли, твоя жена просто «обожала», когда ее бьют во время секса. И я давал это ей, а она была моей послушной собачкой. Это она подговорила Виктора обмануть тебя и Лизу, она подстроила так, что у Лизы начались преждевременные роды, она специально женила тебя на себе. Правда немного проболталась, за что была наказана, а ее подельник убит, но ничего! Я трахал ее постоянно! Стоило тебе пьяному заснуть, как она бежала ко мне в спальню и на коленях умоляла взять ее!

— Это бред! — теперь ору я. — Ты сошел с ума!

— Нет, это правда!

— Ты убил ее!

— Да, — он равнодушно улыбается, — она стала не нужна. Как и ты!

Он резко бросается на меня с поднятой кочергой. Я еле успеваю увернуться и выскочить в коридор. Отец несется следом. Его глаза пылают безумием. Рот чуть приоткрыт, он что-то бормочет. Я оборачиваюсь и вижу, как отец застывает на месте. Он смотрит куда-то вперед себя. Кочерга падает из его рук, а он говорит:

— Оленька, ты, наконец, пришла. Как я тебя долго ждал.

Не оборачивайся, Макс, не надо. Но я знаю, кто стоит за моей спиной. Я всегда говорил Лизе, что она очень похожа на свою мать… Чувствую, как она подходит ко мне сзади. Ее быстрое, взволнованное дыхание обжигает мне затылок. Боже, ну что она здесь делает! Я же велел увезти ее отсюда, как можно, быстрее! Поворачиваюсь к ней, продолжая краем глаза следить за отцом, который замер, наблюдая за нами.

— Я же велел тебе уезжать из города, — злым шепотом говорю ей.

— Без тебя я никуда не поеду, — отвечает она и обнимает меня.

В последнюю секунду успеваю откинуть ее и принимаю удар кочерги на себя. Когда он успел ее поднять? Жуткая боль пронзает правую сторону тела. Отец все таки достал меня! Пячусь невольно назад, пытаясь сфокусировать взгляд. От боли зрение ухудшилось. Вижу, как он схватил Лизу и пытается ее поцеловать.

— Оля, любимая, он не нужен тебе! — безумно кричит отец. — Я всего добился: у меня есть власть, деньги, я полон сил, слышишь. У тебя все будет. Мы уедем, сейчас уедем от сюда! Заберем нашего мальчика и уедем! Я ему твою фамилию дал. Он в детдоме, прости, но так надо было. Что бы этот урод до него не добрался.

Этот урод лапает тело Лизы, а она кричит и пытается вырваться из его рук. Шатающейся походкой я подхожу к ним. По дороге успеваю подхватить брошенную кочергу. Мне не удобно держать ее левой рукой, но я должен спасти Лизу. Замахиваюсь и со всей силы бью отца по спине. Тот кричит, а потом падает на землю, увлекая за собой Лизу. Она оказывается под ним.

Удар был очень сильным, но отец словно не чувствует боли. Он смыкает руки на горле Лизы:

— Ты снова предала меня, Оля, снова!

Я замахиваюсь еще раз, но у меня почти нет сил: боль невыносимая. И тут раздается выстрел. Отец обмякает. К нему и Лизе бросается Вовка. Он вытаскивает ее и бежит ко мне.

— Ты как? — подхватывает меня и помогает сесть.

— Жить буду. Уведи ее, скоро менты нагрянут, — я не смотрю на Лизу.

— Понял, — коротко отвечает Вован.

— Погоди, дай мне пистолет, — нужно как-то объяснить ментам, что произошло.

Он отдает мне ствол. Лиза все это время молча стоит сзади. Ее лицо залито слезами, губы искусаны…

— Уводи ее! — ору я во всю глотку.

Пуля бросается к Лизе. Она пытается увернуться, но ничего не выходит. Он быстро тащит ее к выходу. А она кричит:

— Максиииим!

Бл***ь, меня просто рвет на части от боли, но не от физической, а от душевной. Я за нем готов броситься! Ее крик мне души в щепки разносит… Но не могу… добродушная тьма накрывает меня с головой…