За не имением каких-то регламентированных терминов для обозначения пограничного состояния между бодрствованием и сном, в предлагаемой работе будет использоваться термин, используемый в разделе современной физики, который исследует хаотические системы и состояния. Этот термин - "время Ляпунова". Желающим подробнее ознакомиться с теоретической стороной явления, обозначаемого этим термином, с некоторыми его особенностями и проявлениями, не отраженными в данной работе, а также с основаниями, по которым этот физический термин применяется по отношению к метафизической теории, рекомендуется обратиться к книге Александра Дугина "Тамплиеры пролетариата", к статье "Время Ляпунова". Для усвоения же излагаемого здесь материала достаточно будет ограничиться приведением некоторых цитат из названной работы.

Говоря в общем (ибо состояние между бодрствованием и сном является лишь частным случаем, одним из проявлений "времени Ляпунова"), "время Ляпунова" - это некое состояние, непосредственно следующее вслед за состоянием (или процессом), ход которого подчинялся строгим закономерностям, законам, и которое, в принципе, было полностью предсказуемым: в данном случае такое "предшествующее состояние" - бодрствование. По другую же сторону "времени Ляпунова", как правило, следует состояние, в котором - по сравнению с первоначальным, исходным, "ничего не происходит" - это "конечное" состояние характеризуется остановкой, полным разрушением хода первоначального процесса: в данном случае такое "мертвое состояние" - сон. Во "времени Ляпунова" первоначальный процесс "выходит за пределы точной (или вероятностной) предсказуемости и вступает в хаотический режим. ... Процессы, которые протекают во"времени Ляпунова", называются хаотическими". Если же попытаться описать "время Ляпунова" как некое явление, способное быть созерцаемым, то можно сказать, что в нем "все пропорции размыты", а все происходящее так перемешивается, накладывается само на себя и т. д., что "малейшая деталь может вызвать неадекватно масштабную реакцию", - в итоге во "времени Ляпунова" "любое последующее действие полностью непредсказуемо и не мотивировано". Подобное описание, в частности, четко прослеживается при экспериментальном исследовании "времени Ляпунова": даже если воссоздать все условия некогда проведенного эксперимента один в один, то результаты этого "дубль-эксперимента" гарантированно не совпадут с результатами первого эксперимента, даже более того - они могут быть и прямо противоположными.

Таким образом, "время Ляпунова" является определенной обособленной стадией первоначального процесса, в которой ход этого самого процесса в большей или меньшей степени выходит из подчинения управляющим им законам. Понятно и то, что "время Ляпунова" является завершающим этапом этого процесса, потому что то, что происходит (точнее, "не происходит") по завершении периода "времени Ляпунова", уже абсолютно не подчиняется закономерностям первоначального процесса, и говорить о какой-то новой стадии этого процесса, пускай даже и еще более обособленной, не приходится. Естественно, используя описывающие характеристики типа "ничего не происходит" или "происходящее подчиняется определенным законам", всегда вступаешь на зыбкую почву относительности. В установленном выше случае во сне "ничего не происходит" исключительно с позиций бодрствования. Если же за отправную точку взять сон, который, несомненно, также подчиняется строгим законам - но абсолютно отличным от земных законов и неведомым для бодрствующего сознания человека, - то с его позиций "ничего не происходит" как раз таки в бодрствующем состоянии. Конкретизируя предмет рассмотрения данной работы, в качестве "времени Ляпунова" будет определяться как промежуточное состояние в ситуации "бодрствование-сон", так и промежуточное состояние в ситуации "сон-бодрствование". Скорее всего, однако, что по своим гипотетическим характеристикам "время Ляпунова" при ситуации "сон-бодрствование" и при ситуации "бодрствование-сон" представляется абсолютно одним и тем же процессом, - тем не менее ситуации, при которых имеет место "время Ляпунова", в последующем будут постоянно оговариваться.

Как видно, "время Ляпунова" является и определенным переходным состоянием между двумя абсолютно различными (можно даже сказать - противоположными) состояниями. И, хотя законы первоначального процесса здесь уже не соблюдаются (в той или иной степени), и по отношению к нему "время Ляпунова" представляется периодом хаоса, - тем не менее, какая-то закономерность, схематичность, алгоритм, все-таки обязательны в структуре этого "времени". Конечно, эта закономерность уже отлична от закономерностей первоначального процесса, можно даже сказать, что это принципиально иная закономерность, - во всяком случае, ее устанавливают другие силы или обстоятельства, нежели в начале. В итоге, при объективном взгляде на "время Ляпунова" (а взгляд с позиций первоначального процесса таковым не является), этот период есть "нечто среднее между вполне структурированной системой и полным отсутствием системы". Из этого следует хотя бы то, что "нормальным" отрезком времени "время Ляпунова" уже не может быть.

Несмотря на то, что по данному выше определению по завершении "времени Ляпунова" о дальнейшем ходе первоначального процесса не может быть и речи, в некоторых ситуациях это все-таки имеет место (подобные ситуации будут упомянуты ниже). Однако, "время Ляпунова" от этого не перестает быть "временем Ляпунова" - данные ситуации являются не столь уж и распространенным исключением, и "время Ляпунова" в них сохраняет все свои характеристики.

Еще одна черта "времени Ляпунова" - само по себе оно трудно "уловимо", а потому представляет известную трудность для практических исследований. В ситуациях "бодрствование-сон" и "сон-бодрствование" не всякий даже подозревает, что существует какое-то промежуточное, переходное состояние (особенно это касается последней ситуации). Между тем оно есть - хотя бы с той позиции, что "природа скачков не терпит". Даже тогда, когда имеют место случаи "уснуть мгновенно" или "проснуться внезапно" (в ситуации "сон-бодрствование" необходимо оговорить условие, что сон прерывается исключительно "сам по себе", а не из-за каких-то внешних раздражающих факторов), - то переходный процесс все равно существует - просто его время крайне непродолжительно. Вообще же процесс этот не имеет какой-то способной быть оговоренной длительности, - как, собственно, и сон, она зависит от многих факторов, и большей частью субъективных физиологических (утомленность организма, время нахождения без сна, состояние здоровья, интоксикация различными препаратами и т. д.). Но о какой-то слишком долгой продолжительности периода "времени Ляпунова" говорить все-таки не приходится - в подавляющем большинстве случаев этот период скоротечен.

Суть "времени Ляпунова" можно довольно ярко проиллюстрировать, приведя его конкретного представителя. При ситуации "бодрствование-сон" для описания "времени Ляпунова" подходит термин "дремота" (впрочем, также и для ситуации "сон-бодрствование" - только менее очевидно). В соответствии с современной физиологией, дремота есть первая стадия первой фазы сна, в которой "угнетается основной ритм спокойного бодрствования". Или другое, более понятное определение: "Дрема, дремота - наклонность ко сну, сонливость, или начало усыпления, самый легкий сон", - В. И. Даль "Толковый словарь живого великорусского языка". В дреме, т. е. во "времени Ляпунова", человек одновременно бодрствует и спит. "Бодрствование" проявляется в том, что человек, в принципе, способен понимать и осознавать, что он не спит, он даже может довольно четко воспринимать и осмысливать окружающую его среду и обстановку. Но вместе с тем человек понимает, что он, как минимум, "сделал шаг ко сну" (или же "еще находится во власти сна"), и что его нынешнее состояние уже (или еще) не является "абсолютным" бодрствованием. Человек также довольно четко осознает, что в этом состоянии он не может действовать и вести себя как в "нормальном бодрствующем состоянии". В принципе, такие выражения как "слышать сквозь сон", "видеть сквозь сон" и т. д. можно отнести к описанию пребывания во "времени Ляпунова". Таким образом, несмотря на наличие "сновиденческой составляющей" во "времени Ляпунова", способность "спящего" понимать свое состояние в нем, делает "время Ляпунова" радикально отличным от состояния сна, где человек способен сознавать, что он спит, и что в данный момент он видит сон, лишь в редчайших случаях - и подобные случаи следует воспринимать как исключения.

Как сон "время Ляпунова" характеризует и то обстоятельство, что пребывание в нем, даже весьма кратковременное, создает "эффект высыпания", - во всяком случае, некоторое время после пребывания в классическом проявлении "времени Ляпунова" - в дремоте, человек больше не испытывает такой уж сильной потребности во сне, какая была до этого "сна" (речь идет о ситуации "бодрствование-сон"). Чисто условно дремоту, равно как и вообще "время Ляпунова", можно назвать "микро-сном" (интересно, что русскому глаголу "вздремнуть" соответствует немецкое выражение "ein Schlaefchen machen", которое дословно переводится как "сделать сончик", "сделать непродолжительный сон"). В ситуации "сон-бодрствование" так определенно, естественно, высказаться нельзя, однако не исключено, что, прибегая к теории Р. Штайнера и других мистиков, астральному телу человека, существующему в состоянии сна обособленно от физического и эфирного тел, вполне достаточно весьма непродолжительного "времени Ляпунова" для удовлетворения своей потребности в пребывании в физическом мире (но, как и в случае дремоты, лишь на некоторое время).

Понятно, что если "время Ляпунова" в какой-то мере является сном (в любой из двух рассматриваемых ситуаций), то само собой разумеется, что в этом состоянии человека способны "п о с е щ а т ь  сновидения". Однако, эти приходящие видения "сновидениями" можно назвать лишь с некоторой долей условности, так как, определенно, обстоятельства их появления иные, нежели обстоятельства появления сновидений в обычном состоянии сна. Воспринимаются они, в свою очередь, также по-разному. "Сновидения" во "времени Ляпунова" и есть те самые "г р е з ы   н а я в у", о которых столь часто говорят поэты. В нижеследующих пунктах данной работы эти видения, или "сновидения", или грезы наяву, будут подробно рассмотрены.