Ему сразу показалось немного странным, почему никто не приветствует на пороге храма. Согласно законам гостеприимства, завещанными Зевсом, путника должны были встретить и проводить в покои. Здесь же подобного не наблюдалось. Медленно поднимаясь по высоким ступеням вверх, Аби внимательно оглядывался по сторонам, ожидая удара в спину. Особенно его беспокоили жрицы, стоявшие по краям лестнице. Пройдя подобным образом несколько пролетов, царь решил обратиться к ближайшей с просьбой провести его к своей госпоже. Однако стоило сделать шаг, как молодые и старые ведьмы принялись злобно шипеть, плеваться в его сторону. По всей видимости, на их языке это означало одно: иди куда шел, проклятый чужестранец!

Настойчивый ахеец сообразил — если сейчас отступит, стать хозяином положения никогда не получится. Поэтому, пусть и слегка дрожащим голосом, громко объявил, что возьмет храм приступом, если ему откажут в просьбе.

Произнесенная фраза ничего, кроме бурных усмешек у жриц храма не вызвала. А когда он обнажил свой верный меч и решил продемонстрировать серьезность своих намерений, мгновенно взлетели на самую верхнюю ступеньку. При этом все они приняли довольно грозный вид и в ответ откуда-то из складок одежды достали острые клинки. Тогда Аби решил показать им свое умение ближнего боя. В ответ на это соперники будто бы призраки, мгновенно исчезли в тени колонн. Аби сделал попытку задержать хотя бы одну из служительниц. Но тщетно. Они в прямом смысле слова ускользали из рук. Беготня от одной жрицы к другой сильно утомила, вскоре незваный гость без сил свалился перед какой-то статуей и совсем неожиданно для себя громко зарыдал. И тут случилось невероятное! Перед ним возникла старая седая служительница. Ее космы нечесаной гривой свисали ниже пояса. Женщина утерла ему слезы подолом своего, далеко не первой свежести наряда, и приказала членораздельно объяснить причину своего визита.

Надо полагать, что со стороны сцена выглядела довольно забавно. Мускулистый черноволосый красавец-мужчина стоит на коленях перед костлявой старухой с глубоко запавшими глазами. Успокоившись немного, Аби пообещал: если аудиенция с Верховной жрицей случится, принесет в казну храма богатые дары. Для пущей убедительности вынул из сумки золотую монету и бросил под ноги карге. Старуха отпрыгнула с резким вскриком, давая тем самым понять — взяток не берет. Потом подала знак рукой своим подругам и заковыляла в сторону невысокой пристройки, внешне довольно сильно напоминающей голову дракона. Где-то на полпути бросила сквозь зубы: плата вперед! Делать было нечего, пришлось соглашаться.

Две довольно крепкие жрицы подхватили Аби под руки и стремительно потащили за ней вслед. Он попытался было вырваться, но не сумел. Ведьмы держали его в своих сильных руках, будто в тисках. Впрочем, как выяснилось, сопротивлялся царь зря. Пристройка оказалась ничем иным, как входом в сокровищницу.

Стараясь сдерживать внезапно охватившее волнение, Аби открыл дорожную сумку и высыпал в ларец, предусмотрено открытый перед ними, свои дары. Один за другим туда летели драгоценные камни: черный жемчуг, размером с женский ноготь; редкий кроваво-красный бриллиант; большой, как перепелиное яйцо, оранжевый топаз, в глубине которого вспыхивали желтые искры…

Окинув глазами подношения, фурии окончательно сдались, пообещали все обставить лучшим образов, но при этом подчеркнули: за удачный исход не ручаются. Ибо в их заведении последнее слово всегда остается за Верховной жрицей. Однако царя это уже не волновало.

Первый шаг был сделан. Размягченные блеском камней, жрицы отвели его в этот зал и оставили, как ему тогда показалось, навсегда. Теперь все страхи позади. Он стоит перед Верховной жрицей, которую прекрасно знает. Поможет ли она ему отыскать пропавшую жену или же исчезнет так же неожиданно, как появилась? Естественно, будь с ними его верная стража, проблема была бы разрешена мгновенно. Верховную жрицу подвесили бы на дыбы, внизу разожгли костер и она, корчась от боли, тут же сделала все, что ей приказали…

Аби вздрогнул. Неожиданно ему стало стыдно. Один из прошлых подвигов, что сейчас так ясно возник перед глазами, породил в душе глубокое сожаление и безумное желание повернуть время вспять. Его маленькой дочери Лидии тогда исполнился год. Во дворце полным ходом шла подготовка к торжествам. Уже было составлено меню, на кухне готовилась праздничная еда, ждали гостей. Как вдруг гонцы принесли довольно странную весть — на западных границах царства стали молиться новой богине, чье имя не значится в пантеоне греческих небожителей.

В новом храме служат одни женщины, которые носят желтые одеяния. Проповедуют скромный образ жизни, питаются злаками и медом. Супруга Деянира старалась присутствовать при подобных докладах, так было и в этот раз. Она мгновенно вмешалась в разговор и объявила: данная новость уже не новость. Ей все прекрасно известно.

Молчала только потому, что была уверена, царственный супруг сам обо всем осведомлен. Но коли он не знает, а его поданные не сочли нужным ранее представить полную информацию, готова обо всем доложить в подробностях. Слова так и сыпались горохом с алых губ любимой женушки. Аби, словно завороженный ловил эти звуки, совершенно не стараясь вникнуть в их содержание. Так вот, тараторила Деянира, женщины служат богине Оле, что питается кровью маленьких девочек.

Они убивают их на алтаре, захлебываясь от гнева, вещала царица, а потом смазывают уста богине. А взамен последняя дает им невероятные богатства, а самое главное, молодость, которая доступна только небожителям! Жрицы узнали, что у царя родилась дочь и потому прибыли сюда. Их задача уничтожить наследницу престола. Такие хорошенькие девочки для их госпожи самая любимая еда. На этом месте своего повествования Деянира вскочила с трона и в полный голос завыла: бедная наша девочка! Нашу крошку ожидает жуткая участь.

Подобного Аби позволить не мог. Он больше не раздумывал ни секунду: немедленно седлать коней и отправиться на место. Отряд воинов, которым страх был неведом, в полном составе выехал вслед за ним. Деянира осталась во дворце и продолжила готовиться к пиру.