Английский агент?

Тема «Кто вы, mr. Gorbachev?» не будет раскрыта полностью, если не рассмотреть личность Юрия Владимировича Андропова. В России о нем написано немало статей и издано достаточно книг. Гамма оценок Андропова, как председателя КГБ СССР, главы КПСС и Советского государства, в этих материалах чрезвычайно широка, от положительной до резко отрицательной. Я же ограничусь лишь одним вопросом: был ли Андропов предтечей разрушительной горбачевской перестройки?

Ведь именно он обеспечил выдвижение «реформатора» и могильщика Союза М. Горбачева на политический олимп СССР. Однако если ставить в вину Андропову выдвижение Горбачева, то тогда Сталину следует поставить в вину выдвижение Н. Хрущева, оболгавшего сталинский период, а Хрущеву – выдвижение Л. Брежнева, подсидевшего его, а Брежневу – выдвижение «английского агента» Ю. Андропова?! Одним словом, дойдем до абсурда.

Я не оговорился, назвав Андропова «английским агентом». Известно, что некоторые исследователи периода горбачевской перестройки утверждают, что председатель КГБ якобы являлся агентом английской SIS (Secret Intelligence Service, или Секретная разведывательная служба), и, выдвигая Горбачева, он якобы преследовал цель разрушить СССР. Для подтверждения ссылаются на Отто Вильгельмовича Куусинена, который был покровителем Андропова и также якобы являлся давним агентом англичан.

В этой связи несколько слов о Куусинене. До революции 1917 года он был председателем Исполкома Социал-демократической партии Финляндии, затем Куусинен на подпольной работе в независимой Финляндии, в 1921–1939 годах он секретарь Исполкома Коминтерна, в 1940–1956 гг. занимал пост председателя Президиума ВС Карело-Финской ССР, а в 1957–1964 годах являлся секретарем ЦК КПСС, курировавшего международные вопросы.

Прежде всего, обращу внимание на то, что Куусинен успешно работал в сталинский период, когда людей с аналогичной биографией, даже без оснований обвиняли в работе на иностранную разведку. А Отто Вильгельмович в период правления Сталина лишь получал повышения по службе. Чего-то, видимо, недосмотрел Иосиф Виссарионович, а может, у него был сговор с Куусиненом и оба работали на заграницу?

Ведь в период горбачевской перестройки некоторые историки утверждали, что Сталин был агентом царской охранки. И даже соответствующее письмо полковника Охранного отделения А. Еремина, якобы подтверждающее этот факт, «нашли» в Центральном Госархиве Октябрьской революции. Правда, выяснилось, что письмо, датированное 1906 годом, оказалось фальшивым «свежаком», изготовленным в перестроечный период.

Тем не менее некоторым российским конспирологам до сих пор всюду мерещатся агенты мирового империализма, пробравшиеся на вершину советской властной пирамиды. Да, заговор англосаксов против СССР был. Их агенты, как известно, сумели пробраться в послереволюционное советское руководство. Достаточно вспомнить Льва Давыдовича Троцкого и его команду, сторонников общемирового государства, которое сегодня форсированно пытаются создать Соединенные Штаты Америки.

В сталинский период с врагами успешно боролись, хотя попутно жертвами стало немало ложно обвиненных людей. Но ведь и в цитадели «мировой демократии» США в период «маккартизма» (1950–1954) также пострадали невинные люди, виновные лишь в том, что имели свою точку зрения на капитализм.

Полагать, что Куусинен был агентом английской разведки, сомнительно. Но вот то, что он мог поспособствовать, чтобы 22-летний секретарь комсомольской организации Рыбинского техникума водного хозяйства Юрий Андропов спустя всего два года стал первым секретарем Ярославского обкома ВЛКСМ, а еще через два года, в 1940 году, был избран первым секретарем ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР, вполне вероятно. Почему не поддержать толкового комсомольского активиста?

Да и как могло произойти выдвижение молодого человека на высокую комсомольскую должность без ведома председателя Президиума ВС Карело-Финской ССР, являвшегося к тому же и членом бюро ЦК Компартии Карело-Финской ССР. Вспоминаю, как в пору комсомольской юности при назначении на должности я должен был пройти «смотрины» сначала в кабинете инспектора ЦК Компартии Литвы, курирующего комсомол, а далее, в зависимости от уровня должности, на которую меня рекомендовали, по многим кабинетам, вплоть до заседания бюро ЦК Компартии Литвы.

Карьера молодого Андропова выглядит впечатляюще, если не учитывать, что 1938–1940 годы были годами чистки в комсомоле и партии. Тогда подобные карьеры не были исключением. Места в верхнем политическом эшелоне СССР освобождались крайне быстро, и они занимались, как правило, молодежью. Но молодежью той, которая подтвердила право на эти должности политическими и деловыми качествами.

В 2014 году в Петрозаводске (Карелия) была издана книга «Андропов. Карелия, 1940–1951…» (Шлейкин Ю.В. Петрозаводск: Острова, 2014). В книге на основе многочисленных документов – писем, газетных статей, воспоминаний и телеграмм – рассказано о деятельности Андропова на постах первого секретаря ЦК комсомола Карело-Финской ССР, второго секретаря Петрозаводского горкома партии и второго секретаря ЦК Компартии Карело-Финской ССР.

Любопытен факт, что в преддверии Великой Отечественной войны, учитывая опыт советско-финской войны, Юрий Владимирович сумел всю республику поставить на лыжи. Соответственно, комсомольцы-лыжники Карело-Финской ССР стали занимать первые места на союзных соревнованиях. Помимо этого Андропов в 1940 году организовал комсомольское шефство над Северным флотом.

В книге представлен документ, в котором Геннадий Николаевич Куприянов, бывший в 1940–1950 годах первым секретарем ЦК КП(б) Карело-Финской ССР, рассказывал, что о работе подпольщиков Карелии в годы войны знали только три человека: сам Куприянов, работник ЦК Иван Власов и Юрий Андропов. Последний лично подбирал и придумывал легенды для молодых подпольщиков и членов разведывательно-диверсионных подразделений Карельского фронта. После войны Андропову иногда приходилось спасать тех из своих подопечных, кто оказывался в советских лагерях после немецкого плена. Поэтому скепсис, с которым некоторые исследователи пишут об участии Андропова в партизанском движении, не обоснован. В этом деле Юрий Владимирович выполнял одну из важнейших функций, был одним из организаторов этого движения.

В Карельском национальном архиве хранится брошюра «Учиться у народа. Некоторые вопросы воспитания молодежи», изданная в 1943 году, автором которой был Ю. Андропов. Он писал о том, что условия военной обстановки в стране требуют новых подходов к работе с молодежью. В то время лишь немногие комсомольские работники были способны в виде брошюры обобщать опыт воспитательной работы среди молодежи. Значит, не случайно выдвинули Андропова.

В том же 1943 году центральная «Комсомольская правда» (13 июня) опубликовала статью первого секретаря ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР Андропова «О любви к родному краю» (Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М.: Политиздат, 1983). Это было явное признание на союзном уровне заслуг комсомольского лидера Карелии. В тот период ничего не делалось просто так, особенно признание на союзном уровне.

Не вызывает сомнений, что по причине высоких деловых качеств Юрия Владимировича в 33 года, в 1947 году избрали вторым секретарем ЦК КП(б) Карело-Финской ССР. При этом Андропов должен быть пройти через кабинеты ЦК ВКП(б) и, без сомнения, кабинет тогдашнего главного партийного идеолога и кадровика Андрея Алексеевича Жданова. Надо отметить, что Жданов тогда в Политбюро ЦК ВКП(б) считался лидером «русской линии». Не секрет, что в молодости у Андропова были ярко выражены семитские черты лица. Однако собеседование у Жданова он прошел без проблем. Значит, сумел заинтересовать и внушить доверие соратнику Сталина.

В 1951 году (в 37 лет), при Сталине, который был крайне внимателен к анкетным данным новых сотрудников, его взяли на работу в ЦК ВКП(б) инспектором. Для этого назначения рекомендация Куусинена могла сыграть роль, но могло быть и наоборот. Неясности в биографии, а они были у Андропова и с ними разбирались еще в комсомоле Карелии, могли боком выйти самому Куусинену. Известно, что в то время за рекомендацию не совсем проверенного человека в КПСС поплатился не один политик. Так было, и эти факты по Компартии Литвы мне известны.

Важным является то, что уже 12 апреля 1951 года, то есть спустя несколько месяцев после прихода Андропова в аппарат ЦК ВКП(б), газета «Правда» опубликовала его статью, как инспектора по парторганизациям лесной и целлюлозной промышленности, «О партийном контроле на производстве». Это уже что-то!

Так что вывод о засланном английской SIS в КПСС «казачке» Андропове терпит крах. Для убедительности, хотя это и не совсем корректно, сошлюсь на свою политическую карьеру. Мои недоброжелатели в Литве немало говорили о «руке Москвы», которая якобы обеспечила мне эту карьеру.

После двух лет работы на производстве, в 1963 году я был принят в ускоренную группу «стажников» Каунасского политехнического института. Был избран членом комитета комсомола института и летом 1966 года комитетом комсомола института был назначен руководителем трудового студенческого лагеря на строительстве Паневежского телезавода. В 1967 году я с «красным» дипломом завершил учебу в институте и вернулся инженером-конструктором на Утенский завод лабораторных электропечей, где ранее работал слесарем-регулировщиком.

В 1969 году меня угораздило резко выступить на комсомольском собрании, на котором секретарь комитета комсомола завода был уличен в махинациях с материальными ценностями, числившимися за комсомольской организацией. В результате меня избрали новым секретарем комитета комсомола завода.

Через полгода первого секретаря Утенского райкома комсомола выдвинули на повышение. Первым секретарем райкома был избран второй. А на его место, по требованиям ЦК Компартии Литвы, надо было найти комсомольского активиста, русского, со знанием литовского языка и имеющего высшее образование. Так как я соответствовал этим требованиям, то осенью 1969 года оказался избранным вторым секретарем райкома комсомола. Но отношения с «первым», точнее «первой», у меня не сложились, и я поставил в ЦК ЛКСМ Литвы вопрос о том, что хочу вернуться на завод.

В тот период комсомольских кадров с высшим образованием в Литве было не много. По этой причине весной 1971 года меня предпочли перевести в аппарат ЦК комсомола Литвы. Так я без всякой «руки» в течение 2-х лет сделал впечатляющую для сторонних наблюдателей карьеру. В ЦК комсомола я проработал четыре с половиной года, и в конце 1975 года мне предложили работу заведующим промышленно-транспортным отделом крупнейшего в республике Ленинского райкома партии г. Вильнюса. В 1978 году за цикл методических материалов по трудовому воспитанию молодежи, подготовленных еще в комсомольский период, я был удостоен звания лауреата премии Комсомола Литвы.

После «обкатки» на разных партийных должностях в райкоме и горкоме меня в возрасте 34 лет, осенью 1978 года избрали секретарем Ленинского райкома партии г. Вильнюс. Мне было доверено курирование экономических вопросов. В этой связи не могу не рассказать о Ленинском районе г. Вильнюса, так как от советской науки и промышленности этого района в современной Литве ничего не осталось.

В районе находился Вильнюсский завод счетных машин, за продукцией которого союзные предприятия выстраивались в очередь. Производственное объединение «Вильма» с КБ, также расположенное в районе, являлось одним из головных объединений в Союзе по производству звукозаписывающей техники. Неслучайно объединение первым в Союзе получило право сотрудничать с японскими фирмами, поэтому магнитофоны «Вильма» являлись одними из лучших в стране. При мне объединение выполнило заказ по оснащению зала Политбюро ЦК Компартии Кубы звукозаписывающей техникой. Помимо этого, объединение изготавливало так называемые «черные ящики» для советских самолетов, кораблей и подводных лодок.

Другое объединение «Вента» освоило производство кремниевых пластин большого диаметра и на их основе производство микропроцессоров большой мощности для советской вычислительной техники. В районе также действовало большое количество научно-исследовательских и научных учреждений. Научно-производственный статус Ленинского района в республике был высок, и, естественно, это вызвало повышенный интерес к секретарю райкома, который стал курировать науку и промышленность. К этому добавилось, что в тот период я был одним из самых молодых партийных секретарей республики, что породило слухи, что меня усиленно проталкивает кто-то из Москвы.

Да, я родился в столице, но никого из родни у меня там не было, за исключением крестной, которая была активисткой, но не в партии, а в православной церкви. Не было московских знакомых и у моего отца, родом из-под Днепропетровска, советского офицера, умершего в 1948 году от последствий ранения, полученного на фронте. Мать моя была из семьи колхозников Воронежской области. Связей в Москве у нее тоже не было, да и не могло быть.

Тем не менее слухи о всемогущей руке из Москвы преследовали меня, особенно после того, как осенью 1987 года меня избрали первым секретарем Октябрьского райкома партии г. Вильнюса. По всем канонам, установленным ЦК КП Литвы, «первым» района следовало избрать литовца. Но уже была перестройка, а районный партактив, во многом русскоязычный, отказался принимать второго по счету «пришлого» первого секретаря райкома партии. Так я был избран «первым». Но осенью 1988 года на районной отчетно-выборной конференции я был переизбран первым секретарем, но уже при двух альтернативных кандидатурах, хотя делегаты литовской национальности составляли больше половины участников конференции.

Вышеприведенный пример доказывает, как предвзятый и поверхностный взгляд на биографию человека рождает нелепые слухи. Не сомневаюсь, что нечто подобное было и в ситуации с Ю.В. Андроповым, карьерный рост которого некоторым исследователям показался слишком стремительным.

В завершение два факта, из которых при желании можно создать целую эпопею. Известно, что Юрий Владимирович Андропов был похож на Гленна Миллера, руководителя популярного в 1940-е годы американского джазового оркестра, таинственно погибшего в авиакатастрофе в 1944 году. Кое-кто додумался до того, что якобы Г. Миллер не погиб, а превратился в Ю. Андропова. Для этих «товарищей» сообщу, что в настоящее время выяснилось, что папа римский Франциск весьма похож на Ю. Андропова! Так что плодите новые конспирологические версии!

 

«Фронтовой» посол

В июле – сентябре 1953 года Юрий Владимирович был направлен в резерв МИД СССР и прошел ускоренный курс подготовки для дипломатической работы. В октябре того же года Андропов был назначен советником посольства СССР в Венгерской Народной Республике, а с июля 1954 года он уже чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в этой стране. Для такой должности надо было пройти такое сито, что никакая протекция не помогла бы. Особенно в сталинский период.

В этой связи следует высказаться по поводу утверждений о том, что Андропов якобы не имел солидного базового образования. Известно, что в 1946–1951 годах Андропов заочно учился на историко-филологическом факультете Петрозаводского государственного университета, окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Этот факт подвергается сомнению, типа «знаем мы, как партийные деятели заочно получали дипломы о высшем образовании».

Однако не всегда дипломы о высшем образовании, а также о звании кандидата или доктора наук свидетельствуют и подтверждают высокий образовательный и научно-теоретический уровень человека. В истории немало примеров, когда люди, не имевшие так называемого базового образования, добивались в науке и бизнесе больших успехов. Известно, что многие сильные личности в истории человечества делали ставки преимущественно на самообразование, где в процессе учения ключевым является приобретение знаний, а не символов.

Так, Исаак Ньютон и Альберт Эйнштейн были ярыми приверженцами самообразования – они не доверяли даже признанным авторитетам науки и старались все перепроверить или поддать собственному анализу. Такой же подход исповедовал Михаил Ломоносов. Он и Владимир Ленин относились к университетскому образованию, как к формальному, но неизбежно необходимому рубежу, но никогда не преувеличивали его роли.

Кстати, Билл Гейтс, основатель корпорации «Microsoft», один из самых богатых людей в мире, проучился всего два года в Гарвардском университете. Еще более впечатляющая карьера у главы компаний «Apple» и «Pixar» Стива Джобса. У него также не было университетского образования. Но именно ему мир обязан появлением компьютеров «Macintosh», а также современных айподов и айфонов.

Поэтому критика Андропова за отсутствие высшего образования – это просто критиканство. Юрий Владимирович мог на равных беседовать и докторами наук и академиками, и не потому, что он был председателем КГБ или генеральным секретарем ЦК КПСС, а потому, что ему это позволял его уровень научно-образовательной подготовки. Кстати, Андропов свободно владел английским языком. Об этом сообщается в известной «Энциклопедии шпионажа», подготовленной Н. Полмаром и Т. Алленом (Norman Polmar, Thomas B. Allen.The Encyclopedia of Espionage, 1997).

Когда сумел Юрий Владимирович освоить этот язык? Не за три же месяца 1953 года, будучи в резерве МИД СССР? Это явное свидетельство того, что Андропов много и упорно работал в плане самообразования. Также известно, что в Венгрии Юрий Владимирович занялся изучением венгерского языка и вскоре смог на нем изъясняться. Насколько мне известно, это редчайший случай для послов СССР.

И последний, весьма, на мой взгляд, убедительный аргумент. О нем я прочитал в статье «В гостях у автора книги “Генералиссимус”», написанной Леонидом Николаевичем Сумароковым, зятем М.А. Суслова. Там описано, как он побывал в гостях у писателя Владимира Васильевича Карпова и его внимание привлекли книги, которые «стояли в высоких под потолок шкафах вдоль стен. Заметив мой взгляд, писатель сказал: шкафы очень практичные; между прочим, достались мне еще от бывшего владельца, они из квартиры Андропова» (http: //old.nasledie.ru/persstr/persona/symarokov/article.php? art=76).

Несомненно, эти шкафы вмещали не одну сотню книг. Естественно, что в сравнительно небольшой трехкомнатной квартире Ю.В. Андропова шкафы служили для хранения любимых и нужных хозяину книг. А это свидетельство того, что Юрий Владимирович любил читать и читал, видимо, много, и не только художественную литературу.

В этой связи представляет интерес воспоминание одного из сотрудников советского посольства в Венгрии периода работы в нем Андропова – Владимира Александровича Крючкова. Он в мемуарах «Личное дело» так писал о Юрии Владимировиче: «Он поражал собеседников своей эрудицией, легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюжинные познания в области истории и литературы. Беседы с ним были неизменно содержательны и интересны, никогда не носили лишь протокольного характера…» (Личное дело. Ч 1. М.: Олимп; АСТ, 1997).

По мнению отечественных и зарубежных свидетелей, общавшихся с Андроповым, он был хорошо образованным, эрудированным, культурным человеком и руководителем. То есть обладал теми качествами, которые приобретаются человеком только в процессе самообразования и самовоспитания. Кстати, стихи Юрия Владимировича поражают глубиной содержания, смыслом, а иногда и юмором. Я приведу лишь два четверостишия, написанных Юрием Владимировичем. Первое было написано в ответ на переданное ему в больницу сочувствие подчиненных:

Второе является частью стихотворения, которое Андропов написал на досуге, размышляя о смысле жизни.

Такие четверостишия мог написать только неординарный человек. Тем не менее стремительный карьерный рост Андропова, по мнению некоторых его недоброжелателей, весьма подозрителен. Особенно они напирают на факт, что в 1957 году Юрий Владимирович вернулся в ЦК КПСС под начало Куусинена. Вот она, «шпионская» связка?! На опровержение этого даже не буду тратить времени. Злопыхатели при этом забывают о том, что до возвращения в ЦК КПСС Андропову осенью 1956 года пришлось пережить массовые антисоветские выступления в Венгрии под кодовым названием «Фокус», инспирированные западными спецслужбами.

Это была серьезнейшая проверка Юрия Владимировича на способность ориентироваться в сложнейшей политической ситуации и принимать правильные решения. Он, как советский посол, являлся значительной политической фигурой в ситуации венгерских событий и достойно выдержал проверку «боем». Об этом следует поговорить подробнее, так как на роли Андропова в этих событиях некоторые российские исследователи формируют представление о нем, как «коммунистическом жандарме», для которого разговоры о демократии были лишь прикрытием.

Одним из таких исследователей является Стыкалин Александр Сергеевич, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения. Он в № 4 за 2000 год электронного журнала «Мир истории» опубликовал статью под названием «Андропов в Венгрии накануне событий 1956 г.». В этой статье Стыкалин проанализировал телеграммы Андропова в Москву по поводу событий в Венгрии и сделал вывод: «…донесения Андропова хорошо показывают, сколь последовательно советская дипломатия в Будапеште отстаивала позиции охранительных, контрреформаторских сил, видя именно в них главный гарант обеспечения интересов СССР в Венгрии. Даже самый умеренный реформаторский курс в “подответственной” ему стране Андропов считал неприемлемым для Москвы».

Исходя из вышесказанного, получается, что Андропов был советским «держимордой», не позволившим «демократическим» умеренным реформаторским силам в Венгерской Народной Республике захватить власть. При этом следует признать, что основания быть недовольными властью у многих венгров были. Поклонник СССР, глава Венгерской партии трудящихся (социалистической ориентации) и одновременно председатель правительства ВНР Матьяш Ракоши установил личную диктатуру и, подавляя любое инакомыслие, форсированно проводил советизацию страны.

Но, как известно из истории, одну диктатуру с легкостью заменяет другая, не менее жестокая. Это произошло бы в Венгрии при захвате власти так называемыми реформаторами. Ведь страна в течение 24 лет (1920–1944) жила при полуфашистском диктаторском режиме адмирала Миклоша Хорти, регента Королевства Венгрия и верного союзника Адольфа Гитлера. С 27 июня 1941 года до 15 октября 1944 года венгерские войска воевали на стороне нацистской Германии против СССР и отличились особой жестокостью в расправах с советскими людьми. Хортистские настроения, подпитываемые венгерским национализмом, в 1956 году были достаточно сильными в Венгрии. Несомненно, там бы нашелся продолжатель традиций венгерского регента-диктатора.

Попутно позволю себе отвлечься и порассуждать на тему истории и историков. Удивляет, что некоторые из них, никогда не бывшие во власти, не принимавшие судьбоносных решений, не чувствовавшие ответственности за их принятие, начинают давать оценки деятельности политическим или военным деятелям прошедших времен. Как бы им следовало поступать и чем они должны были руководствоваться, принимая судьбоносные решения?

Особенно странно, когда гражданские историки анализируют исторические военные кампании. Эти стратеги от истории нередко забывают простую истину, звучащую так: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!» Уверен, что если бы была возможность переиграть историю по рекомендациям современных историков, то, видимо, многие исторические великолепные победы превратились бы в не менее позорные поражения. Ведь помимо совокупности известных исторических обстоятельств, обусловивших ту или иную победу или поражение, существует нечто, являющиеся определяющим для этого события. И это не всегда дано выяснить историку.

Меня также удивляет слепая вера многих историков в архивные документы. Да, это одни из самых достоверных источников, позволяющих судить о прошедших временах. Тем не менее я, как человек, за подписью которого в литовских, да и в советских архивах находится немало документов, в том числе и с грифом «Совершенно секретно», могу заявить, что полагать, что в официальных архивных документах всегда отражена действительная картина всех обстоятельств события, произошедшего в прошлом, неверно.

В главе «Таинственные заседания Политбюро» я уже писал о том, как оформлялся протокол 9-часовой VI партконференции Компартии Литвы, зафиксировавший появление Компартии Литвы на платформе КПСС, но отразивший лишь события последних полутора часов. Помимо этого добавлю еще один пример.

Известно, что основная работа с законопроектами в Государственной думе РФ проводится в соответствующих профильных комитетах. Их количество в каждой Думе различно. Официально это объясняется важностью проблем, на которых Дума в очередном созыве планирует сосредоточить свое внимание. На самом деле количество профильных комитетов в каждой Думе, помимо вышесказанного, во многом, если не в основном, определяется межфракционной борьбой за количество «статусных» должностей, которыми являются должности «руководителей» профильных комитетов и их «заместителей».

Мне известны случаи, когда под определенного политически значимого депутата специально создавали профильный комитет, дабы депутат не остался вне «статусного» кресла. Но в официальных документах об этом историк не найдет даже упоминания. Истинную ситуацию можно узнать только от очевидцев, наблюдавших борьбу фракций за профильные комитеты.

Однако полагать, что телеграммы посла СССР Ю. Андропова в Москву не отражали действительной ситуации, сложившейся в народной Венгрии в 1956 году, нет никаких оснований. Более того, ознакомившись в статье А. Стыкалина с телеграммами Андропова, я поразился сходству ситуации в Венгрии 1956 года и ситуации в Литве в 1989–1990 годах.

Так, в телеграмме, направленной Андроповым в Москву в конце июня 1956 года, звучит беспокойство о том, что органы государственной безопасности Венгрии «не проявляют должной решительности в борьбе против контрреволюционных элементов, которые стали вести себя недопустимо нагло». В другой телеграмме Андропов сообщает, что: «нерешительность Политбюро и ряд беспринципных уступок, которые оно делало без всякого политического выигрыша, сильно расшатали положение венгерского руководства, а похороны останков Райка еще больше способствовали этому».

В последней телеграмме, отправленной в МИД СССР 23 октября, перед самыми событиями, Андропов докладывал: «Во всех этих высказываниях видна растерянность венгерских товарищей и, как нам кажется, известная потеря уверенности в том, что из создавшихся затруднений еще можно выйти. Нам представляется, что в создавшейся обстановке венгерские товарищи вряд ли смогут сами начать действовать смело и решительно без помощи им в этом деле».

То же самое происходило в Литве в 1988–1990 годах. В республике нарастали сепаратистские настроения, а Москва не реагировала. Республиканское партийное и советское руководство было в растерянности. При этом замечу, что мне не нравился мелочный диктат Москвы в отношении Литвы, о чем я не раз заявлял на пленумах ЦК Компартии Литвы. Я также был не против того, чтобы республика стала самостоятельной, но осталась бы в сфере советского влияния, сохранив с СССР тесные политические и торгово-экономические связи. Но когда, пользуясь безучастной позицией ЦК КПСС и нерешительностью в действиях Бюро ЦК Компартии Литвы, в республике были фактически «подавлены» сторонники советской власти, я также стал слать в ЦК КПСС тревожные письма.

А кто же в Советской Литве рвался к власти в 1988–1990 годах? Их лидером был музыковед В. Ландсбергис, обласканный советской властью по причине того, что его отец с 1927 года работал на НКВД, а затем КГБ СССР. Сам же Ландсбергис 20 лет являлся информатором КГБ, строчившим доносы на коллег. Чтобы не продолжать длинный список советских коллаборантов, претендовавших на власть в Литве в 1988–1990 годах, я сообщу, что из 35 членов Инициативной группы «Саюдис», объявившей поход за независимость, 17 были коммунистами, а 16 человек – сотрудничали с КГБ Лит. ССР.

Неслучайно Людас Дамбраускас, патриарх литовских диссидентов, приговоренный в 1945 году советским трибуналом к расстрелу, помилованный, но дважды сидевший за антисоветизм в советских лагерях, в 2001 году в своей прощальной книге «Išeinančiojo mintys» («Мысли уходящего») так писал о литовской постсоветской элите, прорвавшейся к власти в 1990 году: «Творцы коммунистического рая в Литве не ушли из активной политики, а перекрасили фасад своих реформ в другой цвет, оставшись и далее руководить на “демократических” началах. Поэтому до сих пор барахтаемся в болоте независимого государства, не понимая, что идеологи этого государства – те самые политические аферисты, которые в советской империи почти достигли вершин светлого коммунистического завтра» (Dambrauskas. L. Išeinančiojomintys. Vilnius: Gairės, 2006).

Но вернусь к Венгрии. Не сомневаюсь, что при составлении своих телеграмм Юрий Владимирович учитывал, что проблему венгерских событий усугубляла «холодная война» между Западом и Востоком, которая в любой момент могла перейти в горячую фазу. Известно, что западные спецслужбы приложили немало усилий для подготовки антисоветского мятежа в ВНР. Они помогли снабдить повстанцев оружием и средствами связи, не говоря уже о серьезных финансовых вливаниях. НАТО также было крайне заинтересовано в выходе через территорию Венгрии непосредственно к границам СССР. Это ставило под удар всю систему безопасности Варшавского договора. В такой ситуации Андропов реагировал так, как и полагалось советскому патриоту.

Сегодня Соединенные Штаты Америки показывают, как следует защищать свою безопасность. Зоной своих интересов США объявили почти весь мир. Там они устанавливают свои порядки. А кто не согласен, должен ждать в гости американский авианосец и сотню самолетов с бомбами в придачу, не считая ракет «Томагавк».

Кратко напомню преступления американской военщины за последние 45 лет, направленные против тех стран, которые не хотели прислушиваться к «рекомендациям» США. В 1973 году это был кровавый переворот в Чили, в 1988 году – создание в Афганистане «Аль-Каиды», в 1999 году – бомбардировка Югославии, в 2001 году – военное вторжение в Афганистан, в 2003 году – в Ирак. В марте 2002 года конгресс США утвердил секретный план нанесения возможных превентивных ядерных ударов по семи странам – вероятным противникам Америки: Китаю, Ираку, Ирану, Северной Корее, Ливии, Сирии и России. В 2010–2011 годах США инспирировали так называемые «демократические» революции в Тунисе, Алжире, Иордании, Йемене, Сирии, Ливии, подорвавшие государственность этих стран и приведшие к массовой гибели их населения. В некоторых из них до сих пор идет гражданская война.

Не секрет, что американское вмешательство спровоцировало майданные события на Украине в феврале 2014 года, в подготовку которых, по словам помощника госсекретаря США Виктории Нуланд, Штаты вложили 5 млрд долларов. Не в последнюю очередь это произошло благодаря созерцательной позиции России, которая весь постсоветский период безучастно наблюдала рост русофобских настроений в братской стране. Сегодня на Украине под лозунгами демократии правят националисты, близкие по своим взглядам к нацистам.

С учетом вышеизложенного выводы о том, что Андропов в венгерских событиях занял не демократическую позицию, выглядят не просто ошибочными, а искажающими историческую действительность. В этой связи я хочу напомнить, что сказал Андропов в ответ на предложение командира Особого корпуса Петра Николаевича Лащенко вывести советские войска из Будапешта. Юрий Владимирович не согласился: «Что, оставим народную власть, коммунистов и патриотов на растерзание?» Лащенко ответил: «Пусть венгры сами защищают себя и свою власть. Мы не должны за них воевать. Кто желает, пусть уходит с нами». На что Андропов заявил: «Советские войска уйдут, а завтра здесь будут США и их союзники. Надо разгромить в Будапеште вооруженные отряды мятежников, и все здесь успокоится».

Вновь вернусь к мемуарам В. Крючкова, в которых тот писал: «Андропов не боялся принимать ответственных решений, но при этом проявлял разумную осмотрительность, избегал чрезмерного риска…» (Личное дело. Часть 1. М.: Олимп; АСТ, 1997).

Последующие события подтвердили правильность позиции Андропова. Только присутствие советских войск не позволило повстанцам устроить в Венгрии массовые расправы над сторонниками советской власти. Тем не менее зверские расправы над сотрудниками госбезопасности и партработниками имели место. Их публично убивали, предварительно избив и напоив серной кислотой, а затем вешали вниз головой. Некоторых партийных руководителей огромными гвоздями прибивали к полу, вложив в их руки портреты Ленина. Вот так просто, по-венгерски «демократично».

Известно, что повстанцы, помимо коммунистов, на улицах Будапешта публично расстреливали молодых милиционеров, почти мальчишек, вина которых была лишь в том, что они были одеты в форму милиции ВНР. Вот такая «демократия» ждала в Венгрии многих сторонников советской власти, если бы в дело не вступили советские войска.

Я сразу вспоминаю ситуацию в Литве после того, как 11 марта 1990 года была объявлена независимость. Уверен, что тогда расправы над советскими людьми не начались лишь по причине присутствия советских войск. Такой вывод позволяет сделать история. Известно, что в июне 1941 года литовские националисты устроили массовые расправы над семьями совпартработников и советских военнослужащих после того, как части Красной армии были вынуждены оставить республику под натиском нацистов. А в постсоветской Литве убийцы 1941 года были объявлены героями. Из чего следует, что их «подвиги» литовские должны были повторить в 1990 году, но помешало присутствие советских войск.

В венгерских событиях Андропов обеспечил не только получение советским руководством объективной информации о ситуации в Венгрии, он сыграл важнейшую роль в создании Рабоче-крестьянского правительства во главе с Яношем Кадаром, которое официально обратилось к СССР за помощью в борьбе с контрреволюцией. Тут уж Куусинен ничем не мог помочь Андропову. «Выкручиваться» ему пришлось самому.

Заслуги Андропова в венгерских событиях и его способность находить общий язык с политическими оппонентами по достоинству оценили в ЦК КПСС. В феврале 1957 года Юрий Владимирович был назначен заведующим только что образованного отдела ЦК КПСС по связям с коммунистическими партиями стран народной демократии.

В ноябре 1962 года Андропова был избран секретарем ЦК КПСС. Интересно представление Хрущевым кандидатуры Юрия Владимировича членам Пленума ЦК КПСС. Никита Сергеевич отметил, что Андропов, по существу, уже давно выполняет функции секретаря ЦК. Видимо, предложил Хрущев, нужно лишь формально оформить такое положение. Такая характеристика, особенно от первого секретаря ЦК КПСС, стоила дорогого.

 

Андропов и советский социализм

О высоком научно-теоретическом уровне Андропова, как секретаря ЦК КПСС, курирующего связи с коммунистическими и рабочими партиями соцстран, свидетельствует следующее. 22 апреля 1964 года, то есть всего через 1,5 года после утверждения его секретарем, Юрий Владимирович выступил от имени ЦК КПСС с докладом на торжественном собрании в Кремле, посвященном годовщине со дня рождения основателя Советского государства В.И. Ленина.

Это было явное подтверждение его научного и политического статуса. В докладе Андропов отметил: «Ленинизм дает ясные ответы на вопросы, которые затрагивают самые коренные интересы и чаяния народов, и в этом скрыт секрет могучего влияния ленинизма на исторические судьбы человечества» (Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М.: Политиздат, 1983).

В сентябре 1964 года Юрий Владимирович выступил на Международной научной сессии в Берлине, посвященной 100-летию I Интернационала с докладом, названным «Пролетарский интернационализм – боевое знамя коммунистов». Но наиболее содержательным в плане анализа процесса социалистического строительства в СССР и в странах соцлагеря явилось выступление Андропова на встрече с представителями профессорско-преподавательского состава и студентами МГУ имени М.В. Ломоносова, состоявшееся 2 ноября 1966 года. Выступая там, он отметил, что «необходим серьезный и всесторонний анализ проблем, возникающих в ходе строительства социализма в странах, различных по своим условиям, традициям и уровню развития» (там же).

В этом выступлении Андропов впервые озвучил главную идею, которую он затем положил в основу своей программной статьи «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», опубликованную в журнале «Коммунист» (№ 3, 1983) о том, что следует разобраться, что представляет собой социалистическое общество.

Замечу, будущий партийный идеолог А.Н. Яковлев впоследствии заявил, что эту статью для Андропова якобы написал главный редактор журнала «Коммунист», известный советский философ-марксист Ричард Иванович Косолапов. Но логика научного мышления Андропова в годы, предшествующие статье, свидетельствует о том, что Косолапов лишь оформил мысли нового генсека ЦК КПСС.

В статье об учении К. Маркса Юрий Владимирович сделал весьма откровенное заявление о том, что «конкретные исторические пути становления социализма пролегли не во всем так, как предполагали основоположники нашей революционной теории». Если бы главный идеолог КПСС М. Суслов был бы жив, то, вероятно, он бы расценил это как «антисоветскую крамолу». Но это была суровая правда, которую давно следовало признать. Но это осмелился сделать только Андропов.

О том, что Андропов хорошо представлял ситуацию с социалистическим строительством в СССР, свидетельствует его замечание, высказанное на июльском (1983) Пленуме ЦК КПСС: «…мы еще до сих пор не изучили в должной степени общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок».

Два вышеприведенных тезиса Юрия Владимировича имеют принципиальное значение, если их рассматривать в канве процесса социалистического строительства в СССР. Для того чтобы понять логику Андропова при формулировании этих тезисов, обращусь к истории становления социализма в СССР. Об этом процессе уже говорилось, но не в таком историческом ракурсе.

 

О «преждевременности» социалистической революции в России

Не секрет, что Великая Октябрьская революция в России произошла вопреки предсказаниям К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что социалистическая революция может и должна одновременно совершиться в основных промышленно развитых странах мира: Германии, Франции, Англии и США. Это позволило бы победившему пролетариату строить социализм в достаточно комфортных условиях, не опасаясь агрессии со стороны отстраненной от власти буржуазии.

Однако обвинять большевиков в том, что они изнасиловали историю, совершив социалистическую революцию, нет оснований. В октябре 1917 года власть в России была фактически безхозной. Большевики ее просто подобрали, проявив при этом максимум инициативности и организованности. Уверен, если бы этого не произошло, то бездарное Временное правительство, при котором начался активный распад Российской империи, не сумело бы обеспечить сохранности российской державы.

Совершая социалистическую революцию, большевики полагали, что события в России явятся той искрой, из которой разгорится пламя мировой революции. Но этим надеждам не суждено было сбыться. В итоге строительство нового социалистического общества пришлось вести в условиях сильнейшего враждебного капиталистического окружения. В 1918 году интервенцию против молодой Советской Республики начали 14 государств. Ситуацию усугубила Гражданская война. Такую ситуацию классики марксизма не предвидели даже в страшном сне. Не случайно Маркс и Энгельс подчеркивали, что их теория построения коммунистического общества верна лишь для промышленно развитых стран Европы.

И хотя большевики в лице Николая Ивановича Бухарина, одного из ведущих своих идеологов, в марте 1919 года заявили на VIII съезде РКП(б) о том, что «Мы ни на йоту, ни на один волосок не отступаем от Маркса», – осуществление социалистической революции в аграрной России уже явилось явным отступлением от Маркса. Соответственно, большевики в строительстве первой фазы коммунистического общества – социализма – изначально были вынуждены действовать не вполне по Марксу.

В этой связи в ряде современных публикаций большевики упрекаются за историческое нетерпение, выразившееся в преждевременно осуществленной социалистической революции и попыток введения после этой революции коммунистических начал в управлении государством. Однако, в соответствии с такой логикой, большинство исторических событий в мире следует считать преждевременными, хотя для истории понятие «преждевременность» весьма относительно.

В итоге можно договориться до того, что Гитлер преждевременно начал Вторую мировую войну. Якобы, повремени фюрер несколько лет, и его мечта о мировом господстве могла бы осуществиться. Для подкрепления заявлений о подобном развитии событий приводят в пример тогдашние стремительные темпы германского военно-технического прогресса. Гитлер всего за пять лет создал самую мощную армию в мире, а в мае 1945 года фашистская Германия стояла на пороге массового производства межконтинентальных ракет, реактивной авиации и атомной бомбы. И только победоносное наступление Красной армии и союзников поставило крест на планах нацистов. Да, в мире многое могло быть иначе, если бы….

Но история не терпит сослагательного наклонения. Случилось то, что случилось. Это становится историческим фактом, и с этим следует считаться, как с объективной реальностью. Для нас же интерес представляют особенности построения социалистического общества в России, которые сформировали ту систему политической власти, которая в итоге привела к отказу от социализма.

 

От «военного коммунизма» до победившего социализма

Социализм в Советской России, или, как его называл выдающийся русский философ-индивидуалист Н. Бердяев, «русский коммунизм», как уже говорилось, в силу враждебного окружения был вынужден постоянно бороться за выживание. Вследствие этого ряд базовых социалистических (коммунистических) принципов был деформирован и искажен, что в дальнейшем обусловило нарастание противоречия между провозглашаемыми в стране политическими лозунгами и реальной действительностью.

Огромное влияние на практику строительства социализма в СССР оказала политика «военного коммунизма» (1918–1920), позволившая большевикам устоять в невероятно сложных условиях и создать государство нового типа – Союз ССР. Напомню, что 2 сентября 1918 года Центральный исполнительный комитет (ЦИК) объявил военное положение и вся власть перешла к Совету народной и крестьянской обороны (СНКО), которым руководил В.И. Ленин. Тяжелое экономическое и военное положение страны привели к тому, что власть ввела новую политику – «военный коммунизм», который должен был поддержать экономику страны в этот сложный период и перенастроить ее.

Известно, что термин «военный социализм» в 1916 году впервые применили немецкие социалисты для оценки жестко директивной экономической политики правительства кайзеровской Германии в период Первой мировой войны. Понятие «военный коммунизм» в России в научный оборот ввел один из ведущих теоретиков социализма Александр Александрович Богданов (Малиновский). Это произошло в ноябре 1917 года. Богданов использовал это определение для характеристики милитаризованной экономики капиталистических стран Европы, вовлеченных в мировую войну. В 1918 году эту практику на вооружение взяли большевики.

Ленин к политике «военного коммунизма» относился достаточно критически. В статье «О продовольственном налоге» (апрель 1921 г.) он отмечал, что «“военный коммунизм” был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой» (Ленин В.И. ПСС. Т. 2.). При этом Ленин осознавал, что «военный коммунизм» был весьма далек от классического коммунизма. Еще в декабре 1917 года в статье «Запуганные страхом старого и борющиеся за новое» он фактически издевался над теми «невеждами и полузнайками», которые приписывали «марксистам мысль и даже план “ввести” социализм» (Ленин В.И. ПСС. Т. 35).

Суть политики «военного коммунизма» составляло тотальное государственное регулирование. В период всеобщей разрухи, Гражданской войны «военный коммунизм» был способом директивного хозяйствования государства, который позволил мобилизовать те незначительные ресурсы, которыми располагали большевики, на обеспечение Красной армии всем необходимым.

В 1918 году советское правительство контролировало только центральные губернии Европейской части России, которые давали не более 10 % угля, чугуна и стали, и в которых находилось менее трети предприятий России, выпускавших военную продукцию. Но благодаря политике «военного коммунизма» Красная армия в годы Гражданской войны получила 4 тысячи орудий, 8 миллионов снарядов, 2,5 миллиона винтовок, 6 миллионов шинелей, 10 миллионов пар обуви. Это позволило успешно противостоять внутренней контрреволюции и внешней интервенции. Советская власть была установлена от Минска и Киева до Владивостока.

Успех политики «военного коммунизма» на фронтах Гражданской войны оказал решающее воздействие на мышление будущих советских руководителей, поверивших, что командно-административная система и директивное планирование и управление способны творить чудеса. Успешная ускоренная индустриализация страны в довоенный период с использованием элементов «военного коммунизма» и победа в Великой Отечественной войне подкрепили это убеждение.

Однако политика «военного коммунизма» не могла решить главную проблему социалистического строительства – ликвидацию враждебного окружения страны. В этой связи И. Сталину, возглавившему после смерти В. Ленина партию и страну, пришлось трансформировать понятие «диктатуры пролетариата», чтобы сделать Компартию основным политическим инструментом, обеспечивающим процесс строительства социализма в СССР.

Напомню, что Маркс и Энгельс рассматривали диктатуру пролетариата как государственное устройство переходного периода от капиталистического к коммунистическому обществу. Сутью диктатуры пролетариата по Марксу – Энгельсу было его политическое господство для того, чтобы «вырвать у буржуазии капитал и орудия производства» (Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. Соч. Изд. 2. Т. 4).

Ленин определял диктатуру пролетариата как «демократию для гигантского большинства народа и подавление силой, т. е. исключение из демократии, эксплуататоров, угнетателей народа…» (Ленин В.И. ПСС. Т. 33). По Сталину, содержание диктатуры пролетариата состояло «из руководящих указаний партии, плюс проведение этих указаний массовыми организациями пролетариата, плюс их претворение в жизнь населением» (Сталин И.В. К вопросам ленинизма. Соч. Т. 8).

Тем самым базовым звеном, определяющим «демократию для гигантского большинства народа», Сталин сделал Компартию. Соответственно, она стала центральным звеном системы управления Советским государством. Компартия, по мнению вождя, должна была стать: «своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность». (Сталин И.В. Соч. Т. 5).

Без сомнения, образцами для создания системы командно-административного управления Сталин выбрал две структуры, имевшие тысячелетний опыт эффективного управления огромными массами населения: церковь и армию.

В итоге к началу индустриализации страны Сталин сумел создать монолитную централизованную государственную систему, в основе которой находилась партия и ее партийный аппарат. Это позволило в кратчайшие сроки превратить СССР в мощную индустриальную державу и выстоять в войне против сильнейшего врага – германского фашизма. Но со временем партаппарат превратился в партийную «номенклатуру». Номенклатурой, по выражению Сталина, высказанному им в 1924 году, были «ответственные работники, которые реально руководят». Это определение было официально введено в СССР в оборот в 1926 году.

Такая руководящая установка обусловила существенное искажение процесса социалистического строительства. Государственной собственностью в СССР стал распоряжаться не рабочий класс, как это предлагали Маркс и Энгельс, а от его имени партаппарат, то есть партноменклатура. Фактически в СССР произошло отчуждение госсобственности от ее производителей, приведшее к утрате в стране хозяйствующего субъекта. Неслучайно в СССР бытовало понятие: если общее, то не мое. Соответственно, возникали проблемы с качеством труда, с хищениями соцсобственности и т. п.

Особо отмечу, что в силу объективных обстоятельств в СССР пришлось нарушить рекомендации Маркса, Энгельса и Ленина о необходимости длительного переходного периода от капитализма к социализму. Во время такого периода производительные силы и капитал должны были быть окончательно поставлены на службу обществу и должен был быть сформирован социалистический хозяйствующий субъект.

В этой связи напомню, что Ленин в мае 1919 года в статье «Привет венгерским рабочим» отмечал, что переходный период от капитализма к социализму будет длительным, так как «переорганизация производства вещь трудная… и потому, что громадная сила привычки к мелкобуржуазному и буржуазному хозяйничанью может быть преодолена лишь в долгой, упорной борьбе» (Ленин В.И. ПСС. Т. 38).

30 октября 1919 года в статье «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» Ленин акцентировал, что «…между капитализмом и коммунизмом лежит известный переходной период», который представляет собой “целую историческую эпоху”» (Ленин В.И. ПСС. Т. 39). А в декабре 1919 года Ленин заявил: «Мы думаем, что сейчас вводить социалистический порядок мы не можем – дай бог, чтобы при наших детях, а может быть, и внуках он был установлен у нас» (Ленин В.И. Речь на I съезде земледельческих коммун. ПСС. Т. 39).

К сожалению, переходный период в СССР существовал лишь во время кратковременной новой экономической политики (НЭП), от которой пришлось отказаться из-за необходимости ускоренной индустриализации и коллективизации страны, ввиду возросшей угрозы военной империалистической агрессии. Об этом я уже говорил в предыдущей главе.

 

Сталин об экономических проблемах социализма в СССР

Известно, что практическая реализация некоторых положений Конституции СССР 1936 года шла с трудом. Прежде всего, это касалось введения в СССР всеобщих, равных, тайных и прямых выборов в органы власти – Советы, намеченных на 1937 год. По этому поводу Сталин заявил Р. Говарду, что такие выборы «будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти». Региональные партийные руководители, сумевшие за 19 лет, прошедшие после революции, обрести реальное всевластие на подопечных территориях, восприняли это замечание вождя как угрозу своему положению региональных князей.

В результате поводом для сопротивлению введению таких выборов региональные партийные вожди сделали тезис Сталина, сказанный им на июльском (1928) пленуме ЦК ВКП(б) о том, что «продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы» (Сталин И.В. Соч. Т. 11).

И хотя Сталин в декабре 1936 года в своем докладе на VIII съезде Советов отметил, что в СССР «отжило само понятие классовой борьбы» (Сталин И.В. Соч. Т. 14), на основании вышеизложенного тезиса в регионах СССР вдруг стали выявляться многочисленные группы «вредителей». Ситуацию усугубило обострение противостояния в ЦК ВКП(б) между «сталинской гвардией» и «правыми уклонистами» во главе с Николаем Ивановичем Бухариным, а также «левой оппозицией» под лидерством Льва Давыдовича Троцкого.

В итоге в СССР и ВКП(б) были развернуты масштабные репрессии, которые стали роковыми для многих коммунистов и беспартийных, а также для самих инспираторов этих репрессий. В тот период Сталин, несмотря на публичное превознесение его личности, во многом зависел от региональных членов ЦК. С ним могли поступить так, как в 1964 году поступили с Н. Хрущевым, отправив того в отставку. И нечто подобное готовилось.

Сегодня доказано, что группа военных во главе с маршалом М. Тухачевским планировала отстранение Сталина от власти. Повторилась бы старая как мир история. Тухачевский и его окружение считали, что Сталин по своим качествам и уровню подготовки не может быть главой Советского государства. Сам Тухачевский считал себя непревзойденным военным стратегом и государственным деятелем, которому под силу возглавить СССР.

Между тем об уровне военной компетентности Тухачевского свидетельствует его предложение, датированное 1930 годом. Оно состояло в том, чтобы вооружить Красную армию 40 тысячами самолетов и 50 тысячами легких танков типа Т-26 и БТ-5. К счастью, Сталин расценил план как «фантастический», реализация которого «загубит и хозяйство страны, и армию: что хуже всякой контрреволюции». В случае реализации плана Тухачевского советская промышленность несколько лет клепала бы устаревшие жестянки, которые немецкие танки T-III и T-IV без труда превратили бы в металлом.

Но Тухачевский не успокоился и предложил к 1933 году довести количество танков в Красной армии до 210 тысяч! (Кантор Ю.З. М.Н. Тухачевский и советско-германский военный альянс 1923–1933 годов // Вопросы истории. 2006. № 5.) Отказ Сталина принять эти предложения Тухачевский расценил как сознательное саботирование его гениальных планов. Ну а далее ущемленное самолюбие довело Тухачевского до антисталинского заговора.

Более подробно по теме обоснованности сталинских репрессий и роли в них Сталина можно прочитать в книге-исследовании российского историка Юрия Николаевича Жукова «Иной Сталин» (М.: Аква-Терм, 2010).

В ситуации развернувшейся в СССР «охоты на врагов народа» декабрьские (1937) выборы в Верховный Совет СССР прошли под полным контролем партийной номенклатуры. К сожалению, с тех пор повелось, что «всеобщие, равные, тайные и прямые выборы в Советы» проходили под плотным патронажем региональных и местных партийных лидеров. Все кандидаты на избрание в Советы проходили через партийное «сито».

Вспоминая бессмертный тезис Маркса «Бытие определяет сознание!», вернусь к экономическим проблемам социализма в СССР. Именно так называлась последняя фундаментальная работа Сталина, опубликованная в 1952 году (Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М.: Госполитиздат, 1952).

Основные ее положения свидетельствовали, что Иосиф Виссарионович осознавал сложившуюся в СССР непростую ситуацию с социалистическим строительством в СССР. Он в своем труде завуалированно предложил вернуть элементы переходного периода от капитализма к социализму, заявив, что госсобственность «является не единственной и даже не лучшей формой национализации». Таким образом, Сталин фактически поставил вопрос о разумном разгосударствлении советской социалистической экономики.

Напомню, что именно при Сталине в феврале 1949 года было принято Постановление Совета министров СССР «О коллективном и индивидуальном огородничестве и садоводстве рабочих и служащих». Согласно ему произошла массовая безвозмездная передача земель в распоряжение граждан для развития коллективного и приусадебного садоводства. Накануне горбачевской перестройки около 50 % граждан в России имели приусадебные участки, которые многих спасли от голодной смерти в годы бандитской приватизации в 1990-х годах.

Первым на практике рекомендации, высказанные Сталиным в работе «Экономические проблемы социализма в СССР», реализовал в начале 1980-х годов председатель Центрального военного совета ЦК КПК Дэн Сяопин. По его инициативе в Китае были соединены преимущества социализма с преимуществами рынка. В результате Китайская Народная Республика сегодня стремительно наращивает экономический и научный потенциал, успешно решает проблемы повышения жизненного уровня населения и вышла на уровень мировой державы (см.: Дэн Сяопин. Строительство социализма с китайской спецификой. М.: Наука, 1997).

К сожалению, после смерти Сталина Хрущев и Брежнев вопросами теории социалистического строительства не занимались. Идейно-теоретический багаж большинства кадров хрущевско-брежневского периода представлял собой набор цитат из работ классиков, трудов которых они не читали, да и не желали читать. Это были заурядные начетчики, выдававшие себя за убежденных марксистов-ленинцев. Даже уже упомянутый идеолог КПСС М. Суслов, создавший огромную личную картотеку цитат классиков марксизма-ленинизма, не сумел творчески применить марксистко-ленинскую теорию к потребностям насущного строительства социалистического общества в СССР.

Именно по инициативе М. Суслова понятие «развитой социализм» появилось в докладе Л. Брежнева, прозвучавшем на XXIV съезде КПСС (март 1971 г.). В октябре 1977 года понятие «развитой социализм» было закреплено в новой Конституции СССР. Но оно было явно надуманным.

Иначе как объяснить, что население стран социалистической ориентации Восточной Европы – Германской Демократической Республики, Чехословацкой Социалистической Республики, Венгерской Народной Республики, только строивших «развитой социализм», жило на порядок благополучнее, нежели советские люди? Не случайно советский народ в декабре 1991 года отказался от «развитого социализма» и безропотно принял распад СССР.

 

Андропов и партноменклатура

Первым после И. Сталина к вопросам совершенствования практики социалистического строительства в СССР обратился Ю. Андропов. Не сомневаюсь, что он планировал осуществить в СССР нечто подобное китайскому Дэн Сяопину. Этот вывод подтверждает уже упомянутая статья Юрия Владимировича: «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР».

В этой статье Андропов, отстаивая главный постулат марксизма – уничтожение частной собственности, предупреждал, что «превращение “моего”, частнособственнического в “наше”, общее – дело непростое. Переворот в отношениях собственности отнюдь не сводится к единовременному акту». Фактически тем самым Юрий Владимирович иносказательно повторил рекомендацию Сталина о возращении в СССР длительного переходного периода от капитализма к социализму и разумному разгосударствлению советской экономики. Более ясно по этому поводу Андропов высказаться не мог, так как в Политбюро и в ЦК было немало ортодоксов, которые понимали марксизм слишком буквально.

Андропов хорошо представлял силу партноменклатуры, которая всеми силами сопротивлялась отстранению от контрольно-распорядительской функции в управлении экономикой страны. Он помнил, как партаппарат «торпедировал» проведение косыгинских реформ 1965 года, когда почувствовал, что расширение хозяйственной самостоятельности предприятий (хозрасчет) грозит его всевластию в экономике.

Как вспоминают сотрудники КГБ, общавшиеся с Юрием Владимировичем, он считал партийную номенклатуру главным источником коррупции и бюрократии. Это не случайно. В этой связи я позволю себе обратиться к истории РКП(б). Известно, что в 1919 году в РКП(б) возникло оппозиционное движение под названием «Рабочая оппозиция», выступавшая против набиравшей силу партийной бюрократии.

Проблема, решение которой ставила перед собой «Рабочая оппозиция» (РО), наиболее ярко была изложена в письме рабочего-шахтера на имя В. Ленина, написанном в начале 1921 года: «Я вместе со своими товарищами-углекопами Донбасса ушел в ряды Красной армии, чтобы бить врагов… И теперь мы возвратились в тыл… А здесь в тылу за нашими спинами создался новый бюрократизм… большевистские бюрократы тепло и хорошо одеты, сытно едят и не обращают никакого внимания на голодных, по милости которых они все это имеют» (Павлюченков С.А. Россия Нэповская).

Лидерами «РО» в РКП(б) были бывший нарком труда в Советской России А.Г. Шляпников и революционерка, будущий советский дипломат А.М. Коллонтай. Они отстаивали идею передачи рабочим профсоюзам вопросов управления народным хозяйством, лишив этой функции партию. Несомненно, что в случае реализации этой идеи проблема ускоренной индустриализации не была бы решена и Советскую Россию в мировой войне просто уничтожили бы. Неслучайно Ленин на Х съезде РКП(б) (март 1921 г.) жестко раскритиковал идею «РО».

Но рациональное зерно в плане урезания всевластия партийных бюрократов у «РО» было. Но в пылу противостояния на это в РКП(б) не обратили внимания. А зря. В этой связи несколько слов об одном из региональных лидеров «РО» Гаврииле Ильиче Мясникове. Он являлся членом РСДРП с 1905 года, прошел царские каторги, в Гражданскую был комиссаром дивизии, а в 1918 году членом ВЦИК (высшего законодательного, распорядительного и контролирующего органа государственной власти Советской России). Одним словом, убежденный большевик.

После Гражданской войны Мясников, ознакомившись на родном Урале с тяжелым положением рабочих на заводах и фабриках, стал одним из региональных лидеров «РО». Его выступления пользовались большой популярностью среди уральских рабочих. Своей главной задачей Мясников считал беспощадную борьбу с партбюрократами, которые отстранили рабочих от управления страной и производством. Он отстаивал эту позицию в РКП(б), пока в 1922 году не был исключен из ее рядов. В 1945 году Мясников был расстрелян.

Судьба Г. Мясникова явилась яркой иллюстрацией правоты высказывания германского канцлера Отто фон Бисмарка: «Революции готовят гении, совершают фанатики, а плодами их нередко пользуются проходимцы». К сожалению, немалую часть советской партэлиты, как любой другой политической партии любой страны, составляли приспособленцы, которые с легкостью меняли убеждения, но когда они были во власти, то создавали впечатление, что праведнее их нет.

О таких приспособленцах В. Ленин писал сразу после революции: «Они полезут и в Советы, и в администрацию, ибо нельзя, не из чего строить коммунизм иначе, как из человеческого материала, созданного капитализмом, ибо нельзя изгнать и уничтожить буржуазную интеллигенцию, надо победить, перевоспитать ее – как перевоспитать надо в длительной борьбе на почве диктатуры пролетариата и самих пролетариев, которые от собственных мелкобуржуазных предрассудков избавятся не сразу, не чудом, не по велению божьей матери, не по велению лозунга, резолюции, декрета, а лишь в долгой и трудной массовой борьбе с массовыми буржуазными влияниями» (Ленин В.И. Государство и революция. ПСС. Т. 41).

Это я хорошо понял в 1990 году, когда в Литве власть взяли сепаратисты. Большая часть партийного аппарата республики моментально пополнила их ряды. Я уже приводил высказывание советского диссидента Людаса Дамбраускаса, который с горечью заявлял, что Литвой вновь управляют бывшие советские бюрократы.

Но вернусь к «РО». В 1921 году борьба с партбюрократами в некоторых регионах России приняла крайние формы. Весной того года чекисты раскрыли на Анжеро-Судженских копях подпольную организацию местных рабочих-коммунистов. Она ставила своей целью физическое уничтожение партийного чиновничества. Ядром этой организации, насчитывавшей 150 человек, стала группа старых партийцев: народный судья с партстажем с 1905 года, председатель комячейки рудника – в партии с 1912 года, член советского исполкома и др. Такие факты были не единичны.

Идейно «РО» была разгромлена в апреле 1922 года на XI съезде РКП(б). Идейный разгром ВЧК довершила организационным. Сталин влияние «РО» в рабочей среде приглушил введением категории «знатных людей», фактически рабочей «аристократии». Многое для создания рабочей «аристократии» сделало стахановское движение, получившее широкое распространение в сталинский период. Но отзвуки идей «Рабочей оппозиции» еще долго были слышны в СССР.

Уверен, что Андропов был знаком с материалами по «РО». Учитывая важность темы, позволю себе предоставить читателю логическую схему обретения всевластия партаппаратом в СССР, как это мне представляется:

1. Осуществление социалистической революции в России в условиях враждебного окружения;

2. Установление диктатуры пролетариата, как средства удержания власти победившим пролетариатом России;

3. Национализация, как средство ликвидации частной собственности в России;

4. Политика «военного» коммунизма (1918–1921), как ответ на гражданскую войну и иностранную военную интервенцию. Повышение роли РКП(б), как наиболее организованной части пролетариата. Подтверждение эффективности командно-директивного управления, как сути «военного коммунизма»;

5. Введение новой экономической политики – НЭПа (решение X съезда РКП(б) от 14 марта 1921 г.), как средства преодоления послевоенной разрухи. Создание СССР (30.12.1922);

6. Отказ от НЭПа (1925–1927) Пятилетки ускоренной индустриализации и коллективизации (I – 1928/1929–1932/1933 гг., II – 1933–1937 гг.). Организаторская роль ВКП(б) в выполнении заданий пятилеток. Появление официального определения партгосноменклатуры (1926). Начало сращивания партийных и государственных органов при элементах диктатуры партии и вождя;

7. Агрессия фашистской Германии (22.06.1941). Возрастание роли ВКП(б), укрепление ее роли и влияния в условиях войны на выживание СССР. Установление диктатуры партаппарата и вождя;

8. Победа в Великой Отечественной войне. Рост международного авторитета СССР. Стремительное послевоенное восстановление народного хозяйства. Смерть Сталина (1953). Хрущевский период (1953–1964). Волюнтаризм в лозунгах и действиях Хрущева, как главы КПСС (ВКП(б) в КПСС – 1952 г.) и Советского государства. Укрепление диктатуры партаппарата, начало идейного перерождения его элитарной части. Полное сращивание партийных и государственных органов;

9. Брежневский период (1964–1982). Застой в теоретических вопросах социалистического строительства в СССР. Консервация состава советской руководящей партгосэлиты. Правление советских геронтократов при явной диктатуре партгосноменлатуры и диктатуре партийного вождя (генсека ЦК КПСС).

Эта схема создана с учетом моего опыта партийного руководства экономикой, которым я занимался в Литве 15 лет. А еще 9 лет, исключая 4 года института, который мне удалось досрочно закончить, я работал на реальном производстве – слесарем, конструктором, мастером, начальником экспортного участка. Мне хорошо известно, как райкомы, горкомы, обкомы, крайкомы, ЦК союзных республик фактически подменяли министерства и ведомства, под видом партруководства и контроля постоянно вмешиваясь в их деятельность, при этом не неся никакой ответственности за свои решения. Естественно, при этом страдала идеологическая и пропагандистская работа партии с массами. На нее у партаппарата не оставалось времени.

В этой связи несколько слов о структуре управления Союзом ССР, так как сегодня люди даже среднего возраста, не говоря о молодежи, об этом без понятия. Согласно Конституции СССР высшая власть в Союзе была закреплена за Верховным Советом СССР. Реально, в соответствии с 6-й статьей Конституции, главную роль в руководстве страной играли высшие партийные органы – Съезд КПСС (или Всесоюзные партконференции) и Центральный комитет КПСС, на практике реализовавшие руководящую и направляющую роль партии.

Но в повседневном управлении СССР главную роль играл не ЦК КПСС, собиравшийся дважды в год на пленумы, а аппарат ЦК КПСС. Дело в том, что в ЦК КПСС входили члены КПСС и кандидаты в члены ЦК КПСС. Это были в основном высшие партийные и государственные деятели, «разбавленные» рабочими, колхозниками, научной и творческой интеллигенцией. Члены и кандидаты в члены ЦК КПСС съезжались из регионов лишь дважды в год, а партаппаратчики работали ежедневно, и от них зависело, как реально насущные проблемы регионов решались в отделах ЦК КПСС.

При этом структура аппарата ЦК КПСС в какой-то степени повторяла структуру Совмина СССР. Так, в 1980-х годах в структуре аппарата ЦК КПСС существовали такие отделы, связанные с производством: Отдел оборонной промышленности; Отдел машиностроения; Отдел сельского хозяйства и пищевой промышленности; Отдел строительства; Отдел транспорта и связи; Отдел тяжелой промышленности и энергетики; Отдел химической промышленности; Отдел легкой промышленности и товаров народного потребления; Экономический отдел. Прямо второй Совмин!

Для примера приведу некоторые вопросы, которые рассматривались Политбюро ЦК КПСС в 1984 году: «О праздничной демонстрации 1 мая 1985 года», «О подготовке и ходе весеннего сева», «О розничных ценах на фруктовые соки и хлебопекарные дрожжи» и т. п. Получалось, если бы ПБ не приняло соответствующих постановлений, то в стране не прошли бы праздничные демонстрации, остановился бы весенний сев и никто бы не знал, по какой цене продавать фруктовые соки и хлебопекарные дрожжи. К этому добавлю, что в годы перестройки Политбюро ЦК КПСС специальным решением создало комиссию для контроля за производством в СССР дефицитных женских колготок! А где же Совмин и Министерство легкой промышленности СССР? Они зачем?

Отмечу прагматичный подход Андропова к проблеме партийного руководства экономическими процессами в стране. Понимая необходимость разграничения функций партийного государственного и хозяйственного аппаратов, зная, что партия перегружена хозяйственными вопросами, он тем не менее выступал против ее немедленного отстранения от управления экономикой. Юрий Владимирович заявлял: «У нас нет механизма, обеспечивающего самодвижение экономики… В этих условиях, если первые секретари партийных комитетов отдадут экономику на откуп хозяйственникам – у нас все развалится… В этом случае польский вариант нам обеспечен».

Как показала жизнь, Андропов был прав. Горбачев, отменив партийную подмену государственных и хозяйственных органов, а вместе с ней и партийное руководство экономикой и не сумев предложить взамен равноценную систему управления, буквально в течение двух лет вверг советскую экономику в жесточайший кризис. Неслучайно Дж. Кеннан, автор знаменитой доктрины сдерживания коммунизма, так характеризовал роль КПСС для Союза ССР: «Если кому-нибудь удастся нарушить единство и силу Коммунистической партии, как политического инструмента, Советская Россия может быть быстро превращена из одного из сильнейших в одно из самых слабых и ничтожных национальных сообществ».

 

Откровенные беседы

Подлинное отношение к целому ряду назревших в Союзе проблем Андропов изложил в предельно откровенных беседах с Владимиром Николаевичем Севруком, заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС. Они состоялись в 1982–1983 годах.

Андропов трижды приглашал Севрука в свой кабинет на Старой площади на беседу, как сотрудника ЦК, который много ездил по Союзу и умел делать правильные выводы из увиденного. Через 20 с лишним лет Владимир Николаевич опубликовал впечатления от первых двух встреч с Андроповым в белорусской газете «Семь дней» (№ 7, 8, февраль, 2004 г.). Описать третью встречу он не успел. Остановилось сердце.

О версии, что Андропов якобы подготовил почву для разрушительной горбачевской перестройки, Севрук говорил: «Вздорная выдумка!» Он вспоминал, что его первая встреча с Андроповым, тогда еще вторым секретарем ЦК КПСС, началась с вопроса: «Слушай, а за что нас народ не любит?» Севрук недолго думая ответил: «А за то, что вас на велосипедах надо два раза в год на демонстрациях возить!» После этого началась их беседа.

Владимир Николаевич рассказал о своих впечатлениях от поездки по предприятиям и колхозам Калининской (ныне Тверской) области. Юрий Владимирович в ответ задал новый вопрос «А ты в Венгрии был?» Севрук ответил, что был. Андропов продолжил: «А ведь Кадар решил проблему, над которой наши великие теоретики бьются. Кадар дал колхознику возможность быть хозяином произведенного продукта. Ты видел, какие там богатые колхозы?» Севрук писал, что с чувством зависти вспоминал венгерские колхозы. Великолепные городского типа коттеджи, богатое подворье, почти у каждого колхозника – автомашина. А главное – какая продуктивность! Ведь Венгрия, продавая зерно, в то же время производила самое дешевое мясо в Европе.

«В целом мы производим продовольствия, – продолжал Юрий Владимирович, – не намного меньше развитых капиталистических стран. Переработка, хранение, транспорт – вот наши дыры, куда все проваливается. Если сконцентрируем капиталовложения на дороги, на переработку, хранение, то не будет никаких дефицитов и у нас. И, конечно, надо развязать руки предприимчивым людям. Ты же видел в той же Венгрии: частные маленькие мастерские, магазинчики, рестораны на подряде у коллектива. Ну, зачем их тянуть в железные лапы министерств? Сорт торта на рижской кондитерской фабрике утверждает Москва. Это, уж меня прости, – не абсурд, а полный идиотизм! И есть теоретики подобного идиотизма».

Меня больше всего поразил пример по рижской кондитерской фабрике. В Литве я тоже столкнулся с такой же проблемой, когда выяснил, что на выпуск кондитерской продукции, предназначенной для употребления только в республике, тоже надо было получать разрешение в Москве. Это мелочь, но весьма важная. Националистические кадры в Литве придали ей должное звучание в борьбе за власть.

Особо следует сказать о негативном отношении Андропова к пропагандистским извращениям и перегибам, получившим при Хрущеве и Брежневе широкое распространение, хотя они вызывали неприятие не только у рядовых граждан, но и у многих партийных работниках. Андропов в беседе с Севруком критически высказался об «ударных вахтах», которые инициаторы типа Горбачева постоянно навязывали трудовым коллективам:

«Слушай, а кто это придумал “шестьдесят ударных недель” в честь 60-летия образования СССР? Это же надо такую ерунду учинить! Вот мне дали разработку. В “Неделю ГТО” по всей стране проводится сдача норм ГТО, читаются лекции об истории комплекса ГТО. На заводах, в школах и в колхозах выступают знаменитые спортсмены. Значкисты ГТО в эти дни перевыполняют нормы. Да-а-а, эту показуху, эту белиберду, эти пропагандистские финтифлюшки надо изгонять из нашей жизни беспощадно. Ей-богу, неужели местечковые, да и столичные “вождюки” и “вождяны” не понимают, что с нашим народом на таком языке недопустимо разговаривать?»

Я привел лишь самые яркие моменты из первой беседы Андропова с Севруком. Не менее впечатляющей была и вторая беседа, состоявшаяся в 1983 году, когда Андропов уже стал генсеком ЦК КПСС. Центральной темой в том разговоре стала тема ближнего окружения Андропова, так называемого «интеллектуального ядра», состоявшего из Г. Арбатова, О. Богомолова, Ф. Бурлацкого, А. Бовина, А. Вольского, Г. Шахназарова и др.

Известно, что большинство этих консультантов впоследствии заняли антисоциалистические позиции. Как же так? Ведь подбирал их Юрий Владимирович. Однако отождествлять позиции Андропова и его консультантов-интеллектуалов некорректно. К сожалению, многие тогда надевали личину убежденных коммунистов. Было выгодно иметь партбилет, как надежную хлебную карточку. Кто же мог поверить, что Г.Э. Бурбулис, коммунист и многолетний преподаватель марксистско-ленинской философии, превратится в антисоветчика? Или А.Н. Яковлев, бывший фронтовик, секретарь и член Политбюро ЦК КПСС, станет убежденным антикоммунистом.

Также напомню, что в 1992 году главный советский борец с идеологическими диверсиями, первый зам. председателя КГБ Ф.Д. Бобков стал руководителем Аналитического управления холдинга, принадлежащего бывшему кооператору Владимиру Гусинскому. Прав был Маркс, заявив: «Бытие определяет сознание!»

О том, как Андропов в последний период жизни относился к своему «интеллектуальному ядру», можно судить из его беседы с В. Севруком. Владимир Николаевич вспоминал, что во время этой встречи разговор пошел о людях из окружения генсека, которые пытались определять идеологию и политику в стране, прикрываясь его авторитетом. Севрук назвал их «братьями Гусаковыми» (танцорами-чечеточниками из кинофильма «Карнавальная ночь»), хотя на самом деле имел в виду всем известного Александра Бовина и «компанию».

«Андропов с удивлением заметил: “Ну, какие же тобою названные друзья – танцоры? У этого… например, живот по полу волочится. Где же он спляшет?” – Вдруг лицо его стало жестким. Он посмотрел на меня в упор и сказал: “Нет, они больше не будут определять ни идеологию, ни кадровую политику. Можешь об этом сказать своим товарищам. “Братья Гусаковы”, как ты их называешь, будут поставлены на свое место. Непременно. Я о них в ближайшее время тоже скажу”».

И вот на июльском пленуме ЦК КПСС (1983) во время выступления председателя Гостелерадио СССР Сергея Георгиевича Лапина раздалась реплика Ю. Андропова: «Постой, Сергей, ты вот о политобозревателях говоришь. Кое-кто из них в этом зале сидит. Так они, прежде чем у тебя на телевидении выступать, инструкции получают в иностранных посольствах…» Зал замер. Кто-то выкрикнул: «Назовите фамилии!» Андропов ответил: «Назову, придет время – обязательно назову. Всех!»

Реакция «Гусаковых» на реплику Андропова последовала незамедлительно. Во время перерыва Севрук наблюдал картину, описанную им так: «Мы стояли недалеко от двери, ведущей в комнату президиума. Подходы к ней охраняли крутые ребята из “девятки” (9-го управления КГБ СССР). И вот прямо на них из глубины коридора, тяжело топая, двигалась живописная группа “братьев Гусаковых”.

Впереди, откинув тяжелый зад и почти до пола свесив безразмерный живот, шагал обозреватель по кличке “Хряк”, ставший в годы ельцинской смуты дипломатом. За ним с побелевшими от постоянного перепоя зрачками семенил его коллега по команде по кличке “Фига”. Замыкали процессию два телеболтуна по кличкам “Пахан” и “Зюня”, возглавлявшие, впрочем, академические институты. И вдруг офицер из “девятки” заученным движением, шаг вперед и вправо, перекрыл им дорогу. “Мы к Юрию Владимировичу…” – как-то жалобно выдохнули они вразнобой. “А вас к нему не приглашали!” – отрезал офицер. И “братья Гусаковы” убрались восвояси».

Примечание. А. Бовин с 1972 года являлся политическим обозревателем газеты «Известия» и ведущим еженедельной телевизионной программы «Международная панорама».

Как после этого следует оценивать подход Андропова к кадрам? Ясно одно, что Юрий Владимирович доверял людям, но если они его подводили, то реакция была жесткой. Вышеописанный эпизод показал, что антисоветизма Андропов не прощал даже своему ближайшему окружению, которое из ближайшего становилось нерукопожатным.

Следует ли связывать реплику Андропова на пленуме о том, что он в ближайшее время публично назовет всех антисоветчиков, отирающихся вокруг него, с его смертью, трудно сказать! Состояние здоровья генсека давно было стабильно плохим, но не критическим. И вдруг после поездки в Крым на отдых, где, по словам Чазова, Андропов якобы неосторожно присел на холодную скамейку и застудился. Тут вдруг начался период резкого ухудшения его здоровья, который закончился смертью Юрия Владимировича в феврале 1984 года. О странных обстоятельствах его смерти я писал в главе «Византийские интриги в Кремле».

Добавлю, что до сих пор идут споры, что явилось подлинной причиной смерти Юрия Владимировича. Но она наступила для страны весьма не вовремя, но для кого-то очень вовремя. Причем Андропов умер с букетом таких же несуразиц и загадок, которые сопровождали смерть Кулакова, Суслова, Брежнева, Устинова и Черненко. Так кто же устроил эту череду странных смертей кремлевских деятелей? Думаю, что когда ответ на этот вопрос будет найден, тогда прояснятся все подлинные причины краха СССР.

 

Советский Дэн Сяопин

Какие выводы можно сделать из вышеизложенного? Несомненно, Андропов верил в возможность обновления и модернизации социалистического общества. Сегодня это подтверждают успехи социалистического Китая. Более того, утверждают, что бывший пекинский генсек Цзян Цзэминь неоднократно высказывался, что Китай реализовал андроповский план модернизации социализма и поэтому избежал экономической и социальной катастрофы.

Полагать, что Андропов, исходя из его идейных позиций, был проводником западных интересов, просто несерьезно. Процесс развития советского социализма и его противостояния капитализму показал, что думающий руководитель социалистического государства просто был обязан хорошо представлять плюсы и минусы как социализма, так и капитализма, дабы уметь эффективно их совмещать в придании нового ускорения развитию социалистического общества.

Причем, по свидетельству людей из ближнего окружения Юрия Владимировича, концепция его перестройки заключалась в следующем. Реформы не должны были начинаться одномоментно и распространяться сразу на всю страну. Предполагалось создать порядка 10 экспериментальных зон, в которых шли бы преобразования, причем не факт, что по одному и тому же сценарию.

То есть не «одна страна – две системы», как это было в Китае после объединения с Гонконгом, а «одна страна – десять систем». По итогам этого своеобразного межрегионального соревнования должен был быть выявлен лучше всего зарекомендовавший себя проект совершенствования советского социализма. Как видим, ничего похожего на горбачевскую перестройку, которая проводилась наскоком, широким фронтом и без плана.

Аркадий Иванович Вольский, бывший помощник Андропова в интервью «Московскому комсомольцу» (19.11.2002) заявил: «Андропов, как и Горбачев, был убежден, что стране необходима перестройка. Но между ними было одно ключевое различие, которое видно из следующего примера. В 1917 году в период между двумя революциями проходил съезд союза промышленников России. Там выступил один из братьев Рябушинских и заявил: “Господа социалисты и социал-демократы! Не разрушайте здание, в котором мы живем! Постройте рядом новое, а в старом мы хотя бы укроемся от дождя, если он пойдет!” Вот это была и андроповская мысль, которую совершенно не разделял Горбачев».

Вышеизложенное свидетельствует, что все разговоры о недостатке солидного научно-образовательного и мировоззренческого багажа у Юрия Владимировича были безосновательны. Он досконально знал и понимал основные проблемы, угрожавшие СССР. Но для того, чтобы осуществить задуманное, Андропову требовались молодые перспективные кадры, в числе которых был и Горбачев. На вопрос, как многолетний руководитель КГБ СССР не понял подлинной сути ставропольского «перевертыша», сложно ответить. С другой стороны, даже такой проницательный и подозрительный человек, как Сталин, ошибся в Хрущеве, с которым проработал не один десяток лет.

Напомню, что в беседе с В. Севруком Юрий Владимирович акцентировал, что «надо идти от здравого смысла, от интересов простого человека! Мы обязаны сплотить вокруг себя умных, талантливых, преданных социализму людей». Таким Андропову первоначально показался Горбачев. Но, как выяснилось, задуманные Юрием Владимировичем реформы были Михаилу Сергеевичу не по плечу ни в идейном, ни в теоретическом, ни в практическом плане.

Андропов это понял, и в последний период его жизни отношения между ним и Горбачевым охладели. Валерий Болдин, «правая» рука Горбачева, так рассказывал об этом периоде редактору газеты «Досье гласности» Юрию Изюмову: «В последние месяцы жизни Андропов приглашал к себе в больницу других членов Политбюро, но только не Горбачева, и только накануне ухода от нас он встретился с Горбачевым и Лигачевым» (Досье гласности. № 11, 2001).

Тем не менее Горбачев в мемуарах упоминает несколько своих встреч с Андроповым в больнице. Это не противоречит логике событий, т. к. известно, что именно Горбачев в отсутствие Андропова проводил заседания Секретариата ЦК КПСС. Добавлю, что уже упомянутый А. Вольский в своих интервью утверждал, что в тексте записки Андропова, которую он передал из больницы для оглашения на декабрьском (1983) Пленуме ЦК КПСС, якобы было предложение поручить ведение Политбюро Горбачеву.

Горбачев в своих мемуарах также пишет, что Андропов в связи со своей тяжелой болезнью и исходя из государственных интересов предлагал поручить ведение Политбюро ему. Однако утверждает, что стараниями Черненко эта приписка исчезла из текста записки, зачитанной участникам пленума.

Эту версию оспаривает Анатолий Иванович Лукьянов, работавший у Андропова первым зам. завом Общим отделом, который утверждает, что в его присутствии Юрий Владимирович накануне смерти называл в качестве своего возможного преемника не Горбачева, а Романова. Как это было на самом деле, видимо, останется тайной. Но то, что Горбачев должен был рано или поздно потерять доверие Андропова, не вызывает сомнений.

Видимо, неслучайно Горбачев однажды при Валерии Ивановиче Болдине с явной злостью и обидой высказался о Юрии Владимировиче так: «Да что Андропов особенного сделал для страны? Думаешь, почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да он полукровок, а они своих в обиду не дают» (Болдин В. Крушение пьедестала… М.: Республика, 1995). При этом Михаил Сергеевич предпочел забыть, что дед-то у него был Андрей Моисеевич.

К сожалению, Андропову было отмерено всего лишь 15 месяцев для того, чтобы он смог выполнить задуманное. Но представлять его неким злым гением СССР, который для удовлетворения своего тщеславия или по указанию из-за границы подготовил разрушение Союза, нет никаких оснований. Известно, что помимо заявлений и поступков человека наиболее объективно характеризует его образ жизни.

Напомню о горбачевском образе жизни. Заняв кресло генсека, Михаил Сергеевич стал обладателем трех роскошных квартир в Москве, дачи на Ленинских горах, особняка в Волынском и двух грандиозных дач-дворцов в Форосе и Мюссерах. Николай Зенкович в своей книге «Михаил Горбачев. Жизнь после Кремля» (М.: Олма-Пресс, 2001) рассказал о том, как Горбачев в бытность свою президентом попытался взять мать к себе в Москву. Мария Пантелеевна прожила в столице не больше месяца и попросилась назад. А после, всплескивая руками, рассказывала: «А у Михаила-то дома, ну прям хоромы царские, аж страшно».

Ну а о том, как Горбачев в 1990–1991 годах. материально обеспечивал свой будущий уход с поста президента СССР, отовариваясь за казенный счет дефицитными продуктами длительного хранения и напитками, даже говорить не хочется. Такое меркантильное поведение полностью соответствовало деяниям главного советского «перестройщика».

А как обстояло дело у Андропова? Известно, что в Москве Юрий Владимирович с семьей (двое разнополых детей), как я уже говорил, довольствовался трехкомнатной квартирой на Кутузовском проспекте, обставленной, по свидетельству очевидцев, предельно скромно. Такой же непрезентабельной была его деревянная госдача, постройки сталинских времен. Прибавку к зарплате за воинское звание и выслугу лет в размере 400 руб. Андропов перечислял в детский дом. Все подарки, получаемые от других государственных деятелей по случаю памятных дат, он сдавал в Центральный клуб КГБ.

Это позволяет сделать вывод об исключительной честности Юрия Владимировича. Уже в силу своих нравственных принципов он не мог работать по указке западных кукловодов. Андропов мог ошибаться в своих планах, но в своих убеждениях он всегда был искренним. Мне довелось общаться с человеком, который дружил с его сыном Игорем. Юрий Владимирович и его воспитал в таком же ключе.

В этой связи следует разоблачить легенду о том, что дочь Андропова Ирина и внучка Татьяна якобы в постсоветский период обосновались на вилле во Флориде, в США. Откуда такие деньги? Вот он, «преступный» след! На самом деле ситуация была крайне прозаичная. Внучка Андропова Татьяна, балерина Большого театра, вышла замуж за начинающего бизнесмена Василия Х. Тот уговорил ее отправиться в США, якобы там легче вести бизнес.

Однако Василий в Америке не то чтобы открыть собственное дело, даже работу не смог найти. Разочаровавшись в Штатах, он решил вернуться в Москву. Но брать с собой жену Татьяну и новорожденную дочку Николь не входило в планы Василия. Оставшись одна, Татьяна обратилась за помощью к матери, дочери Андропова. Ирина, собрав что можно, срочно вылетела в Америку, но не на отдых, а спасать дочку и внучку. Ну а досужие знакомые превратили эту историю в поездку Андроповых на отдых во Флориде.

 

Андропов и Афганистан

Следует затронуть важную тему, которую ставят в упрек Андропову. Это ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 года, на котором настоял председатель КГБ СССР. Якобы он сознательно «повелся» на дезинформацию Госдепа и ЦРУ о готовящемся американском вторжении в Афганистан. Между тем известно, что президент США Дж. Картер 3 июля 1979 года подписал разрешение о тайном усиленном финансированием афганских моджахедов (так называемая операция «Циклон»), за которым могло бы последовать вторжение американцев в Афганистан. Как должен был реагировать глава КГБ Андропов на подобную информацию?

Ведь только в 1998 году, благодаря интервью Збигнева Бжезинского, бывшего советника президента Картера французскому журналу «Le Nouvel Observateur» («Новый обозреватель»), выяснилось, что американцы вооружали моджахедов бен Ладена специально для того, чтобы спровоцировать военную реакцию СССР и ввод советских войск в Афганистан.

Тем не менее ввод советских войск в Афганистан, видимо, был обоснованным. Другое дело, что эти войска там слишком задержались. Желательно было бы вывести их так, как Путин в 2016 году вывел российские ВКС из Сирии после того, как они выполнили основную задачу. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения.

Вместе с тем приведу пример, свидетельствующий о том, когда любое промедление в государственных делах смерти подобно. Это касается ситуации с Крымом в марте 2014 года. Ключевым моментом, объясняющим мгновенную реакцию России, стало не только волеизъявление крымчан, но и информация о том, что 22 февраля, в день свержения В. Януковича, американская авианосная группа во главе с авианосцем «George Bush» в сопровождении 16 военных кораблей, среди которых были крейсер USS «Philippine Sea», эсминцы «Truxtun» и «Roosevelt», а также три атомные подводные лодки, вошли в Черное море.

Этот флот должен был занять место русского Черноморского флота в Севастополе, и тогда вся европейская часть СССР становилась подконтрольной американскому флоту. В Крыму уже готовились принять «дорогих» гостей из США. К их приходу был начат ремонт помещений, предназначенных для размещения американских военно-морских служб. Новые киевские власти, а точнее «переворотчики», при подходе эскадры США к Севастополю должны были разорвать Харьковские соглашения, подписанные в 2010 году президентом Украины В. Януковичем и тогдашним президентом РФ Д. Медведевым, по которым российский флот мог базироваться в Севастополе до 2042 года. Но, слава богу, Россия этого не допустила.

Но есть и другой пример. Напомню, что в июне 1941 года, выполняя приказ Сталина «не поддаваться на немецкие провокации», Красная армия отдала военную инициативу вермахту и понесла такие серьезные потери, которые едва не закончились гибелью СССР. Что же, в таком случае, используя логику критиков Андропова, Сталина следует считать германским агентом?

Между тем известно, что в июне 1941 года позицию Сталина обусловила международная ситуация. Руководство Соединенных Штатов Америки в тот период пребывало в раздумьях. Кого поддержать в военном конфликте, неприятную для американцев нацистскую Германию, или ненавистный коммунистический Союз ССР, готовый уничтожить всех капиталистов? Ведь тогда гимном СССР был «Интернационал», в котором были такие строки: «Весь мир насилия мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим…» Если бы накануне войны СССР проявил бы себя как агрессор в отношении Германии, США могли бы стать на сторону Гитлера. Но Сталин, проявив выдержку, получил в союзники и Штаты и Великобританию.

Вышеизложенное еще раз подтверждает, что иной раз следует действовать незамедлительно, а иной раз проявлять разумную выдержку. Осуждать Андропова за позицию по вводу войск в Афганистан без знания точных причин, побудивших его принять такое решение, некорректно. Выжидание тогда тоже могло обратиться серьезными проблемами у южных границ СССР. Несомненен также вывод: многие советчики исторического плана умны задним числом, но когда они сами получают право принимать решения, то, подобно всех поучавшему М. Горбачеву, совершают непростительные ошибки.

Однако перейду к еще одной спорной теме. Она касается участия Андропова и КГБ в подготовке молодых советских интеллектуалов, впоследствии принявших участие в уничтожении созданного в СССР научно-производственного потенциала.

 

Молодые интеллектуалы Андропова

Известно, что в 1980-х годах Андропов стал инициатором подготовки молодых советских интеллектуалов-экономистов, которые, освоив экономические новации Запада и стран народной демократии, должны были подготовить для СССР комплекс реформ, способных придать советской экономике мощный импульс ускорения. Задуманный Юрием Владимировичем проект можно назвать «Экономическая реформа и перестройка для СССР».

Наиболее информативно и кратко о сути этого проекта рассказывалось в статье под названием «Лонжюмо имени Андропова», опубликованной в 2002 году в интернет-журнале «Stringer». В ней бывший офицер ПГУ КГБ СССР (разведка), пожелавший остаться анонимом, утверждал, что к 1979–1980 годам председатель КГБ Ю. Андропов пришел к выводу о неэффективности социалистического строительства в СССР. В связи с этим он пришел к выводу о необходимости провести в стране кардинальную экономическую реформу, которая должна была превратить СССР в гигантскую корпорацию, действующую в рамках открытой экономики.

Автора статьи вычислили без особого труда. Им оказался Сергей Владиславович Кугушев, бывший офицер КГБ и председатель совета директоров Межрегионального инвестиционного банка (МИБ), который с 1983 года по распоряжению Ю. Андропова курировал работу одной из аналитических групп молодых советских интеллектуалов, пытавшихся найти пути модернизации советского общества.

Предполагается, что именно Кугушев курировал от КГБ дискуссионные семинары будущих российских реформаторов А. Чубайса и Е. Гайдара. О том, что он был не простым офицером КГБ, свидетельствует тот факт, что в 1988 году Кугушев в возрасте 29 лет был назначен начальником управления Госстроя СССР в ранге заместителя министра. Главой Госстроя и одновременно заместителем председателя Совмина СССР тогда был Юрий Петрович Баталин. В этот период первым замом у Баталина числился бывший первый секретарь Московского ГК КПСС Б. Ельцин. Вот так!

Представляет интерес информация, изложенная Кугушевым в вышеупомянутой статье. Полагаю, что будет уместен не мой пересказ, а цитата из этой статьи: «Встал вопрос: а где взять профессиональных специалистов по экономике? Толковые экономисты у нас к тому времени остались только в теневом секторе, но они работали на уровне предприятий и не могли оздоровить страну. Косыгинским “шестидесятникам”, готовившим несбывшийся хозрасчет, катастрофически не хватало кругозора. Все, что они могли – это требовать доведения до конца выхолощенной косыгинской реформы, которая в начале 1980-х изрядно устарела.

Андропов пришел к необходимости ковать новые кадры экономистов самостоятельно, “с нуля”. В СССР готовить экономистов для “СССР-корпорации” было некому… Андропов пошел проверенным путем: раз специалистов нет и внутри страны их некому воспитать, значит, надо обучать их за пределами страны, на основе иностранного опыта. Парадоксальным было то, что впервые в истории так предполагалось обучать не специалистов идеологически нейтральной технической сферы, а фактически будущих лидеров государства, по крайней мере, интеллектуальных. То есть Ю.В. решил пойти по пути Ленина, который в 1910-х годах создал во французском городке Лонжюмо партийную школу для подготовки будущей коммунистической элиты…

По замыслу Андропова, новые экономисты должны были впитать в себя эффективные рыночные механизмы и ценности, самостоятельно отбросив шелуху прямых провокаций, нацеленных на подрыв национальных интересов СССР, и в целом все неприемлемое. Наши стажеры должны были обогатиться новыми рыночными знаниями и самостоятельно провести их синтез с советской реальностью и задачами модернизации СССР. Андропов рассудил, что должный “идеологический контроль”, а на деле – контроль с точки зрения конкурентных интересов СССР – смогут обеспечить за обучаемыми “стажерами” стратегически мыслящие сотрудники его ведомства.

В результате часть специалистов – не только из КГБ, но и из некоторых других структур – была специально для решения этой задачи направлена “под крышу” Госстроя СССР и оттуда координировала работу. А в роли Лонжюмо решили использовать Международный институт прикладного системного анализа в Вене…

Сказано – сделано. Выявили талантливых, незашоренных молодых экономистов и экономистов-математиков. Через каналы, оставшиеся еще со времен косыгинской реформы, обеспечили их взаимодействие с институтом в Вене. Формат работы установился очень быстро: проходили регулярные, по-моему, ежеквартальные семинары, на которые приезжали наши “стажеры” в сопровождении “кураторов” и встречались там с западными “специалистами по управлению”, половина которых была офицерами западных спецслужб…

Каждый день, после занятий, на котором наши западные партнеры рассказывали нам, как правильно повышать эффективность советской экономики и как рыночные отношения решили бы разом все проблемы советского общества, мы собирали свой, внутренний семинар, на котором пункт за пунктом показывали, как предлагаемые ими меры разрушили бы всю экономику СССР без остатка.

Таким образом, мы показывали неприменимость слепого копирования западных рецептов, которые нам навязывались. Очень многое нам нравилось, очень многого мы не понимали, и наши более образованные стажеры часто разъясняли нам многие подводные камни.

Под крышей венского Международного института прикладного системного анализа развернулась захватывающая борьба советских и западных спецслужб за души и мозги двух десятков советских молодых специалистов, которых Андропов готовил на роль спасителей и преобразователей советской экономики. Отбор был жесточайший, более половины группы отсеялось: некоторые из-за недостатка способностей, кто-то по этическим причинам, так как почувствовал, что ими манипулируют, но те, кто остался, действительно, вошли в историю России.

Можно назвать, например, Гайдара, Чубайса, Авена… Один из наших “стажеров” и сегодня занимает прекрасную должность в администрации президента, другой, пройдя крайне извилистый путь, “приземлился” в качестве члена Совета Федерации. Думаю, его карьера там и окончится. Третий стал известен в 1990-е, как блестящий либеральный идеолог.

Интересно, что Гайдар пришел в группу позднее, уже после смерти Андропова. Тот не потерпел бы человека с таким мягким характером. Однако в бардаке, который начался после смерти Ю.В., процесс вышел из-под нашего контроля и стал стремительно развиваться по собственным законам.

Нельзя винить наших стажеров за то, что они практически единодушно приняли участие в грандиозном грабеже России. Ведь Андропов отбирал их именно за соответствующие склонности: чтобы ими было легко манипулировать всегда, на любых, сколь угодно высоких постах, даже если власть КПСС рухнет, и в стране останется только КГБ…

Обидно понимать, что твоя работа обернулась против твоей же страны. Но команда получилась, что надо – цельная, жестко ориентированная на результат, способная отбирать и вовлекать новых талантливых членов, и я еще поработал с ней…» (Stringer. 12 февраля 2002 г.).

Цитата весьма обширная, но она ценна тем, что в ней все рассказано предельно откровенно и ясно. Особенно по поводу выхода процесса из-под контроля КГБ. Да, если бы не смерть Андропова, то, возможно, его проект «Экономическая реформа и Перестройка» был бы реализован таким же образом, как в Китае. Сразу же хочу сделать пояснение. То, что СССР нуждался в кардинальной перестройке, не вызывало сомнений у многих советских руководителей. К сожалению, за нее взялся дилетант и говорун Горбачев, «звонок», как его назвал Громыко, поэтому она не только провалилась, но и закончилась крахом страны.

Приведу пример. Необходимость пересадки сердца человеку в 1960-х годах была общеизвестна. Но первую успешную операцию такого рода сумел совершить в декабре 1967 года лишь Кристиан Бернард, южноафриканский хирург-трансплантолог. Но и после него только профессионалам высочайшего класса удавались такие операции. Так и с переустройством государства. Оно успешно осуществляется лишь политиками высочайшего класса, к которым Горбачев не относился. Я называю горбачевскую «катастройку» – перестройкой, дабы подчеркнуть необходимость перестройки для СССР в этот период.

В завершение темы мне осталось предоставить читателям более детальную информацию о том, каким образом советские интеллектуалы, используя возможности КГБ, проходили стажировку за рубежом.

 

Проект двух разведок

Как говорилось в цитате из статьи Кугушева, основным центром стажировки для молодых советских интеллектуалов являлся венский Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА, англ. IIASA). В СССР научно-теоретической базой и центром для подготовки интеллектуалов стал Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ, ныне Институт системного анализа РАН), советский филиал венского МИПСА.

Он был создан 4 июня 1976 года. Одним из его организаторов явился Джермен Михайлович Гвишиани, заместитель председателя Госкомитета СМ СССР по науке и технике, член Римского клуба, зять А. Косыгина. Вот она, казалось бы, та ниточка, которую «вражья» рука протянула из Европы в центр Союза ССР. Но это не совсем так. Известно, что учредителями венского МИПСА в октябре 1972 года были США и СССР, к которым впоследствии присоединились еще 22 страны. Советский Союз в этой организации представлял Д. Гвишиани. Он же являлся многолетним председателем Ученого совета МИПСА.

Несколько слов о Римском клубе, членом которого был Д. Гвишиани. Он в СССР нередко представлялся некой антисоветской организацией. На самом деле это был политически нейтральный международный аналитический центр, созданный в апреле 1968 года итальянским промышленником Аурелио Печчеи (ставшим первым президентом клуба) и генеральным директором по вопросам науки ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) Александром Кингом. Он объединял представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты.

Одной из главных своих задач Римский клуб, успешно действующий до сих пор, считает привлечение внимания мировой общественности к глобальным проблемам посредством своих докладов. Заказ Клуба на доклады определяет только тему и гарантирует финансирование научных исследований. При этом Клуб ни в коем случае не влияет ни на ход работы, ни на ее результаты и выводы. Авторы докладов, в том числе и те из них, кто является членом Клуба, пользуются полной свободой и независимостью. Членство в Римском клубе жестко ограничено (100 человек). Руководство СССР было крайне заинтересовано в том, чтобы советский представитель был членом Римского клуба.

Но вернусь к венскому МИПСА. Утверждается, что этот институт изначально был запланирован как совместный проект советской и западных разведок. В СССР Институт в Вене рассматривался, как учебный центр для овладения советскими интеллектуалами новейшими западными экономическими новациями и площадка для критического разбора этих новаций. На Западе МИПСА рассматривался как большая шахматная доска, на которой должны были сразиться гроссмейстеры советской и капиталистической экономик, дабы перевести советских гроссмейстеров в капиталистическую веру.

Московский ВНИИСИ должен был выполнять функции головной организации по научно-методическому обеспечению советского участия в деятельности венского МИПСА. На ВНИИСИ также были возложены задачи «комплексного исследования научно-технических и социально-экономических проблем, имеющих большое народно-хозяйственное значение».

Не вызывает сомнений, что вопросы создания МИПСА и ВНИИСИ были в поле зрения не только Юрия Владимировича Андропова, но и Алексея Николаевича Косыгина, председателя Совмина СССР с 1964 по 1980 год. По воспоминаниям академика АН СССР, советского и российского философа Теодора Ильича Ойзермана, Д. Гвишиани, еще до создания Институтов в Вене и Москве, советовался с Косыгиным по вопросам своих научных изысканий.

Алексей Николаевич, хотя кое с чем не соглашался с зятем, в целом одобрял тематику его изысканий. Известно, что Гвишиани в 1961 году под научным руководством Т. Ойзермана защитил кандидатскую диссертацию на тему «Социология американского менеджмента», а в 1969 году защитил докторскую диссертацию на тему «Американская теория организационного управления». В 1970 году Гвишиани, в возрасте 42 лет, стал членом-корреспондентом АН СССР.

Известно, что вопросы повышения эффективности социалистического строительства в СССР Косыгина крайне интересовали. Как умный политик и экономист, он понимал проблемы, сложившиеся в СССР вследствие форсированного введения социализма, хотя при этом чрезвычайно высоко ценил вклад Сталина в становление Союза ССР как мировой державы.

Косыгин также видел, как западный капитализм после появления на мировой арене Союза ССР социализируется, ставя себе на службу ряд достижений советского социализма. Он понимал, что советскому социализму тоже не мешало бы кое-что позаимствовать у капитализма. Я уверен, что А. Косыгин и Ю. Андропов в этом плане были единомышленниками, хотя, как известно, Алексей Николаевич недолюбливал Юрия Владимировича. Общее дело сближает.

В 1969 году совершенно неслучайно при активном участии Косыгина и Андропова был налажен тайный канал связи между высшим руководством Союза ССР и Федеративной Республики Германии. В этом канале СССР был представлен доверенным сотрудником Андропова, генералом КГБ Вячеславом Ервандовичем Кеворковым, а ФРГ – статс-секретарем Эгоном Баром, доверенным лицом канцлера Германии Вилли Брандта. Этой теме посвящена книга В. Кеворкова «Тайный канал» (М.: Гея, 1997).

Конечно, этот канал связи устанавливался с ведома тогдашнего генсека ЦК КПСС Л.И. Брежнева. Однако известно, что первое дипломатически сформулированное предложение об установлении более тесных контактов между ФРГ и СССР канцлер Брандт направил председателю Совмина Косыгину. Из этого следует, что Андропов при необходимости достаточно тесно взаимодействовал с Косыгиным.

Несомненно, что А. Косыгин одним из первых в СССР еще в 1960-е годы осознал необходимость перестройки. В этой связи он и предложил в 1965 году свои реформы. После их фактического торпедирования партаппаратом Косыгин, видимо, согласился с Андроповым предпринять меры по научной и кадровой подготовке будущей перестройки, благословив учреждение МИПСА и создание ВНИИСИ. Но не вина Косыгина и Андропова, что развитие ситуации в СССР пошло по-иному.

 

Младореформаторы в СССР

В начале 1980-х годов в СССР проявились три группы молодых перспективных экономистов. Московская – под лидерством Е. Гайдара, ленинградская – под лидерством А. Чубайса и новосибирская – под патронажем Татьяны Ивановны Заславской, академика АН СССР, ведущего советского социолога-экономиста.

Напомню, что Заславская в 1970 году основала Новосибирскую экономико-социологическую школу, а в апреле 1983 года она обнародовала доклад «О совершенствовании социалистических производственных отношений и задачах экономической социологии». По современным меркам это обычный объективный доклад, предлагавший советскому политическому руководству принять кардинальные меры по социально-экономическим отношениям. Но в 1983 году он стал сенсацией.

В нем утверждалось, что существовавший советский хозяйственный механизм бесперспективен. СССР находится в преддверии социального и экономического кризиса, и необходима кардинальная перестройка социально-экономических отношений. Естественно, доклад вступил в противоречие с победными реляциями о грандиозных достижениях, которые постоянно звучали на съездах КПСС. В этой связи его предпочли засекретить, изъять из научного обращения, а предложения и выводы доклада положить «под сукно».

На Западе доклад был опубликован как «Новосибирский манифест». В СССР он был невероятно популярен. Ознакомиться с докладом считалось большой удачей. Крайне модно было в узком кругу процитировать некоторые его положения и выводы. В итоге доклад Заславской в 1980-х годах оказал серьезное влияние на формирование настроений у советской интеллигенции, особенно молодой. Естественно, вокруг Татьяны Ивановны всегда «кучковались» молодые советские социологи-экономисты.

Но была еще одна группа либеральных реформаторов. О ней 21 апреля 2004 года на встрече российских «реформаторов», названной «Реформы 90-х годов, их уроки и задачи», сообщил Виталий Аркадьевич Найшуль (1949 г.р.), экономист и президент Института национальной модели экономики. Он напомнил, что в 1980-х годах помимо трех вышеупомянутых групп молодых «реформаторов» существовал еще один «куст» (выражение Найшуля), состоящий из трех «реформаторов», работавших в Госплане СССР. Лидером «куста» был Найшуль, тогда старший научный сотрудник Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) при Госплане СССР и АН СССР.

Несмотря на отсутствие ученых степеней, Виталий Аркадьевич оказался весьма плодовитым на рождение новых экономических новаций, оказавших большое влияние на советских молодых интеллектуалов. По утверждению Найшуля, именно он был автором ваучерной приватизации в СССР. Эту идею он высказал еще в 1981 году, а в 1985 году под псевдонимом опубликовал в самиздате книгу «Другая жизнь». В ней Найшуль высказал идею приватизационного чека-ваучера, который в книге именовался «спецденьги». Если не ошибаюсь, в 1986 году на семинаре «младореформаторов» в санатории «Змеиная горка» именно Найшуль подсказал Чубайсу идею ваучерной приватизации.

Кстати, семинар в санатории «Змеиная горка» стал знаковым в деятельности советских молодых интеллектуалов-реформаторов. На нем они консолидировались и в некоторой степени оформились в научный коллектив, объединенный общей идей. Отмечу, что вряд ли эта консолидация реформаторов произошла по инициативе кураторов из КГБ. Все произошло спонтанно, как в свое время в России объединялись в кружки народовольцы при жандармском полковнике С.В. Зубатове. Хотя КГБ, видимо, способствовал проведению семинара в санатории. Такие семинары в 1986 году без ведома Комитета не проводились.

По этому поводу приведу пример. Работая в ЦК Комсомола Литвы, я увлекся теорией принятия решений (именно тогда я познакомился с трудами Д. Гвишиани) и применения научных методов оценки эффективности деятельности комсомольских организаций. После публикации моей статьи на эту тему в журнале ЦК ВЛКСМ «Молодой коммунист» на меня вышли не только молодые ученые Литвы, занимавшиеся аналогичными проблемами, но и московские коллеги.

Период 1970–1980-х годов в СССР был отмечен повальным стремлением творческой молодежи изменить жизнь в стране к лучшему. Энтузиастов такого подхода не надо было искать. Они сами находились и организовывались в неформальные или формальные творческие объединения, как это было в Москве, Ленинграде и Новосибирске. КГБ оставалось лишь негласно брать их под контроль и выявлять действительно перспективных молодых людей, способных сказать новое слово в науке.

Таким было достаточно предложить, не обязательно от имени Комитета, участие в разработке интересной темы и гарантировать выезд за границу для овладения зарубежными новациями. Отказа, как правило, не было. КГБ такую молодежь не вербовал, а лишь предлагал ей помощь в выходе на интересную работу или тему. При этом, конечно, надо понимать, что в группы интеллектуалов Комитет должен был внедрять агентов для контроля. Но их были единицы, которые не определяли творческий настрой групп.

О том, как сложилась московская команда реформаторов, Е. Гайдар написал в книге воспоминаний и размышлений «Дни поражений и побед» (М.: Альпина Паблишер, 2014). О ленинградских реформаторах достаточно подробно написано в книге Андрея Колесникова «Неизвестный Чубайс» (М.: Изд. Захаров И.В., 2003).

В 1983 году Е. Гайдар познакомился с А. Чубайсом, как лидером ленинградской группы экономистов из Инженерно-экономического института. Эта группа проводила экономические семинары с обсуждением возможных путей рыночного реформирования социалистической экономики. Известно, что уже с 1984 года московские интеллектуалы Гайдара и ленинградские интеллектуалы Чубайса были привлечены к подготовке документов по совершенствованию управления народным хозяйством для Комиссии Политбюро ЦК КПСС и стали, по выражению Гайдара, «причастны к властной элите».

Этот факт в биографии молодых реформаторов весьма значимый. Но Юрий Владимирович к этому факту уже не мог иметь отношения. Известно, что генсек Ю. Андропов с октября 1983 года не появлялся в Кремле и лишь номинально руководил партией и страной. Он даже не смог присутствовать на декабрьском (1983) Пленуме ЦК КПСС, посвященном комплексному совершенствованию управления.

На этом Пленуме были намечены меры по совершенствованию управления народным хозяйством СССР. Когда 9 февраля 1984 года Ю.В. Андропова не стало, состоявшийся 13 февраля Пленум ЦК КПСС не только избрал новым генсеком больного и немощного Константина Устиновича Черненко, но и подтвердил необходимость продолжить начатую в соответствии с решениями декабрьского (1983) Пленума работу «по комплексному совершенствованию управления».

На февральском (1984) Пленуме было принято решение о создании временной Комиссии Политбюро ЦК КПСС по рассмотрению предложений о направлениях совершенствования управлением. В ее состав вошли H.A. Тихонов, Н.И. Рыжков, Г.А. Алиев, Г.В. Романов и М.С. Горбачев. Председателем этой комиссии был назначен глава Совмина СССР Тихонов, а заместителем – секретарь ЦК КПСС Рыжков. Комиссия должна была подготовить свои предложения до ноября 1984 года.

На этом месте я позволю себе прерваться и обратиться к личностям двух основных реформаторов России А. Чубайсу и Е. Гайдару, жизненный путь которых позволяет представить, как советские младореформаторы превратились в ярых антисоветчиков.

 

Чубайс и Гайдар. Становление младореформаторов

Известно, что А. Чубайс и Е. Гайдар, как и большинство «реформаторов», происходили из убежденно советских семей. Получив определенную сумму знаний в высшем учебном заведении и поработав с соответствующей научной литературой, они стали достаточно критически воспринимать советскую действительность, которая существенно отличалась от того будущего, которое рисовали классики марксизма. В этой связи приведу некоторые автобиографические данные Чубайса и Гайдара.

Анатолий Борисович Чубайс (1955 г.р.) родился и воспитывался в семье участника Великой Отечественной войны, полковника в отставке и преподавателя марксизма-ленинизма. Видимо, воспитание в семье осуществлялось в довольно суровых воинских традициях, так как, по словам А. Чубайса, он так ненавидел свою школу с военно-патриотическим уклоном, что пытался ее поджечь. Вероятно, трудно было выдержать двойную муштру: в школе и дома.

В 1977 году Чубайс окончил Ленинградский инженерно-экономический институт имени П. Тольятти (ЛИЭИ). В 1983 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Исследование и разработка методов планирования совершенствования управления в отраслевых научно-технических организациях». В 1977–1982 годах Чубайс преподавал в ЛИЭИ и активно занимался темой реформирования советской экономики, на базе которой собрал кружок единомышленников. В 1980 году вступил в КПСС.

В середине 1980-х годов А. Чубайс стал лидером неформального кружка демократически настроенных экономистов Ленинграда, созданного группой выпускников экономических ВУЗов города. Дискуссии в этом кружке укрепили Чубайса в том, что социализм нереформируем и неперспективен. Зарубежные командировки Анатолия Борисовича в конце 1980-х годов в Венгрию, Италию и Австрию и общение с зарубежными экономистами укрепили его убеждение в том, что спасением для России является только капитализм. Чубайс, будучи по характеру крайне целеустремленным, настойчивым и жестким, стал претворять в жизнь эту идею.

До 1990 года Чубайс лишь давал советы власть предержащим. Так, в марте того года он с группой единомышленников предложил М. Горбачеву проект рыночных преобразований, предусматривавший жесткий вариант насильственного ограничения политических и гражданских свобод. Но предложение не было принято. В 1990 году Чубайс становится заместителем, а затем первым заместителем председателя исполкома Ленсовета, главным экономическим советником мэра Ленинграда Анатолия Александровича Собчака. Это стало началом политической карьеры Чубайса. Но Андропов к этому не был причастен.

К 1990 году от советского интеллектуала Чубайса образца 1983 года ничего не осталось, хотя я уверен, что он всегда был антисоветчиком. Ведь недаром в 2012 году он открыто заявил, что ненавидит советскую власть. При этом Чубайс подчеркнул, что он«мало что в жизни ненавидит так, как советскую власть».

В ноябре 1991 года Чубайс стал председателем Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом в ранге министра РФ. С июня 1992 года он заместитель председателя Правительства РФ. И вот на этом посту Чубайс совершил грандиозную аферу, позволившую национальное богатство, созданное тремя поколениями советских людей, разделить между людьми, не имеющими к этому богатству никакого отношения. Особо подчеркну, что Советского Союза к тому времени уже не существовало. Чубайс делил национальное богатство России, созданное в советский период.

Все началось летом 1992 года, когда первый президент РФ Борис Ельцин подписал Указ, согласно которому все граждане России – от младенцев до стариков – стали обладателями ваучера номиналом в 10 тысяч рублей. Не буду рассуждать на тему ваучеризации, как оптимального способа создания класса собственников. Еще раз повторю, что в России, вместо общепринятой в мировой практике ваучеризации, была совершена афера. Известный экономист и бывший советник президента РФ Андрей Николаевич Илларионов в 2012 году в интервью «Комсомольской правде» вскрыл преступную подоплеку ваучеризации по-чубайсовски:

«Чубайс организовал сознательный обман тогдашнего Верховного Совета, заменив закон об именных приватизационных вкладах указом президента о приватизационных чеках (ваучерах). Позже он с удовольствием будет рассказывать, как планировал эту операцию, организовывал ее, дожидался момента, когда парламент уйдет в отпуск, чтобы принять президентский указ. Когда переполненные возмущением депутаты вернулись с каникул, сделать уже ничего было нельзя. В силу чрезвычайных полномочий, дарованных парламентом, президентский указ, не опротестованный парламентом в десятидневный срок, приобретал силу закона» (http: //www.kp.ru/daily/25831/2806018/).

И хотя Госдума еще в 1997 году своим Постановлением официально признала проведенную Чубайсом приватизацию «авантюрой, позволившей в короткий срок обогатиться небольшой кучке “новых русских”, банкирам, коммерсантам и агентам иностранных государств за счет накопленных поколениями богатств и абсолютного обнищания широких масс обманутого трудового народа», ее автор до сих пор числится среди уважаемых граждан России.

В том же интервью «КП» А. Илларионов утверждал, что Чубайс оценил проведенную им приватизацию так: «Представление о справедливости мы в нашем обществе уничтожили, разгромили нашей приватизацией». Известно, что Чубайс всегда подчеркивал, что ваучерная приватизация была последним гвоздем, забитым в гроб российского коммунизма. Предельно циничное и наглое признание, характеризующее подлинную сущность этого человека.

Видимо, ненависть Анатолия Борисовича к советской власти была обусловлена тем, что он всю жизнь рос в достатке и получил прекрасное советское образование. Но у каждого свои потребности. Чубайсу, возможно, не давали покоя лавры Ротшильдов или Рокфеллеров. Иначе как понимать то, что Чубайс провел приватизацию в России таким образом, что от триллиона долларов, который стоило приватизированное государственное имущество, российская казна получила всего чуть более 7 млрд долларов, то есть в 140 раз меньше?! Это уже граничило с преступлением против общества, когда незначительная часть этого общества за так получила львиную долю национального богатства.

Не знаю, какую материальную выгоду от приватизации получил А. Чубайс, но в начале апреля 2016 года Екатерина Ифтоди, бывшая сожительница российского политика Бориса Немцова, по российскому ТВ заявила о его миллиардном (в долларовом эквиваленте) состоянии, якобы нажитом «непосильным трудом» на политическом поприще. Эту информацию подтвердил и Александр Карабанов, адвокат Екатерины. Напомню, что до ноября 1991 года, когда Борис Ефимович Указом Президента РФ был назначен главой администрации Горьковской (Нижегородской) области, он был всего-навсего скромным кандидатом физико-математических наук, вынужденным подрабатывать репетиторством.

Зато когда 17 марта 1997 года Немцов с поста губернатора был назначен первым заместителем председателя Правительства России, то в первые же дни пребывания в Москве он публично заявил, что готов работать без зарплаты. Видимо, 6 с половиной лет работы в Нижегородской области оказались для Бориса Ефимовича весьма «плодородными». Причем это произошло в период, когда для большинства россиян невыплата зарплат или пенсий являлась системой! Это яркий пример, как приватизация по Чубайсу одних россиян незаконно обогатила, а других превратила в нищих.

Если бы М. Тэтчер в 1984–1987 годах таким образом провела бы свою приватизацию, то, без сомнения, против нее возбудили бы уголовное дело. И, хотя в Англии приватизация происходила по несколько заниженным ценам, она дала английской казне 29 млрд фунтов, что составляло почти треть годового бюджета. Результатом этой приватизации стал рост английского ВВП, производительности труда и эффективности использования основного капитала, так называемой капиталоотдачи.

Однако, несмотря на общие положительные результаты приватизации Тэтчер, в июле 1997 года английский парламент установил новый налог «Windfall Tax» (в переводе «налог на порыв ветра»). Суть закона: компании, получившие крупную выгоду от приватизации 1980-х годов, проведенной правительством Тэтчер, «приговаривались» к единовременной выплате, равной 23 % от разницы между стоимостью приватизированного имущества в 1997 году и его продажной ценой в 1980 году. Таким образом, английские олигархи были вынуждены поделиться с обществом богатством, которое им «ветром надуло». Английский бюджет дополнительно получил 5,2 млрд фунтов. В России же Постановление Госдумы, оценившее приватизацию как авантюру, для олигархов осталось без последствий.

Но самым страшным в чубайсовской приватизации оказалось то, что национальное богатство досталось не собственникам типа Николая Ивановича Путилова и Саввы Тимофеевича Морозова, русским капиталистам-промышленникам царских времен, умножавшим экономическую мощь России, а тем, кто постарался выжать все до капли из задаром доставшегося советского промышленно-экономического потенциала, а затем уехал на постоянное жительство за рубеж.

Ярким представителем новых российских бизнесменов, или так называемых «успешных менеджеров», является Сергей Пугачев, миллиардер, бывший владелец крупнейшего российского банка-банкрота «Международный промышленный банк» и бывший владелец крупнейших российских судостроительных заводов: «Балтийский завод» и «Судостроительный завод “Северная верфь”».

Взлет Пугачева на вершину российской финансовой пирамиды просто фантастический. По информации интернет-газеты «lenta.ru», которую подтвердила газета «АиФ» (от 16.07.2014), Пугачев в 1983–1984 годах работал экспедитором по приему и сопровождению грузов в ленинградской гостинице «Прибалтийская». Также сообщается, что в мае 1986 года Василеостровский районный суд Ленинграда приговорил Пугачева к трем годам лишения свободы условно с конфискацией имущества и обязательным привлечением к труду за мошенничество.

Но тем не менее в 1991 году 28-летний Пугачев стал одним из руководителей коммерческого банка «Северный торговый банк». Затем он каким-то образом сумел войти в ближний круг президента России Б. Ельцина. В 1996 году Пугачев – уже один из руководителей предвыборного штаба кандидата в президенты – Б.Н. Ельцина. К 1997 году он в числе ведущих российских банкиров. А в 2004–2005 годах «Объединенная промышленная корпорация» С. Пугачева стала основным владельцем стратегических российских предприятий: «Балтийский завод» и «Судостроительный завод “Северная верфь”».

Несколько слов об одном из этих предприятий – «Балтийском заводе». В советский период он специализировался на производстве атомных ледоколов («Арктика», «Россия», «50 лет Победы»), тяжелых атомных ракетных крейсеров («Адмирал Ушаков», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Нахимов» и «Петр Великий»), танкеров большой вместимости и судов с ядерными реакторами.

Визитной карточкой завода в некотором роде явилось создание в 1988 году атомного корабля радиоэлектронной разведки «Урал». Это был не только огромный по размерам корабль (265 м в длину и 30 м в ширину), но и сложнейший по своему насыщению средствами электронного вооружения, системами автоматики и спецустройствами. Он был способен контролировать всю северную часть Тихого океана, надежно прикрывая восточные границы Советского Союза. Американцы пытались создать нечто подобное, но отказались.

На беду «Балтзавод» находится в выгодном в коммерческом плане месте Санкт-Петербурга, на Васильевском острове. Поэтому «успешный» бизнесмен Пугачев обратил внимание на территорию, которую занимал этот завод и которую можно было бы застроить элитным жильем и офисами. Сказано – сделано. Получив контроль над заводом, прикрываясь грандиозными планами модернизации производства, Пугачев начал сдавать имущество предприятия в аренду и переводить оборотные активы завода на офшорные фирмы. В итоге сознательно доводил завод до банкротства, после которого от «Балтзавода» остались одни воспоминания и прекрасная площадка для строительства элитного жилья.

Но сколько веревочке ни виться, а конец будет. В декабре 2011 года Правительство РФ приняло решение о банкротстве «Балтзавода», а в июле 2012 года государственная Объединенная судостроительная корпорация приобрела по 90 % акций «Балтзавода» и «Северной верфи». В настоящее время ситуация на заводе выправляется. На стапелях формируется корпус головного универсального атомного ледокола проекта мощностью 60 МВт. Сдвинулось с мертвой точки строительство плавучего энергоблока «Академик Ломоносов» для первой в мире плавучей атомной электростанции. Этот проект, как и многая другая продукция Балтийского завода, не имеет аналогов в мире.

Пугачеву удалось вовремя скрыться за границей. Но и там у него начались проблемы с правосудием. К сожалению, примеров такого «хозяйствования», которое показал Пугачев, в России более чем достаточно. Новые «хозяева» заводов, газет, пароходов в основном специализируются на банальном грабеже России. Как говорилось, они выжимают из советского технического наследия все, а затем отправляются за рубеж. Неудивительно, что сегодня русскоязычная диаспора в Лондоне составляет более 600 тыс. человек. Надо понимать, что на постоянное местожительство туда уехали «россияне», сумевшие «сколотить» капитал как минимум в сотню миллионов фунтов.

Перейду к Егору Тимуровичу Гайдару (1956 г.р.). Он известен как внук популярного советского детского писателя Аркадия Петровича Гайдара и сын Тимура Аркадьевича Гайдара, военного журналиста и по совместительству контр-адмирала (какого ведомства?). В детстве ему с отцом пришлось пожить на Кубе и в Югославии.

На Кубе 6-летнего Егора, судя по его воспоминаниям, названным «Дни поражений и побед», поразили негативные проявления так называемого «социалистического» хозяйствования. В Гаване, где жила семья Гайдаров, после революции начались «перебои с продовольствием, ввели карточную систему, кругом – свидетельства неразберихи и разгильдяйства. В ста километрах от Гаваны (фрукты) лежали гниющими горами. Перевезти их оттуда и продать здесь нельзя, это называлось словом “спекуляция”. Почему так, понять так и не смог».

Это напомнило мне рассказы литовцев о том, почему советская власть, пришедшая в Литву в июле 1940 года, буквально за год вызвала массовое недовольство населения. Это при том, что новая власть осуществила меры по ликвидации безработицы в республике, дала землю 72,5 тыс. семей безземельных и малоземельных крестьян, отменила плату за образование, за медицинскую помощь и т. п. Тем не менее ее поспешные и непродуманные действия по ускоренной советизации Литвы привели к тому, что в республике уже к весне 1941 года наступил острый дефицит продовольствия.

Помимо этого новые власти, поспешно проведя национализацию, без внимания оставили организацию коммунального хозяйства. В городах начались перебои с электричеством, подачей воды, уборкой улиц и вывозом мусора. Это вызвало серьезное недовольство населения. В итоге в первые же дни нацистской агрессии против СССР в июне 1941 года в Литве начались антисоветские выступления, сопровождаемыми массовыми расправами над советским активом.

Однако считать подобное неизбежным следствием социалистической революции не вполне корректно. К сожалению, направляющей силой таких революций, как правило, бывают люди, обуреваемые страстным желанием установить социальную справедливость, но не всегда знающие, как это осуществить на практике. Неслучайно давним и популярным выражением является: «Благими намерениями дорога в ад вымощена».

На Кубе, несмотря на описанные Гайдаром трудности, в 1962 году народ поддержал революционную власть и дружно встал на защиту ее от «контрас». Однако неприятные впечатления у Егора от знакомства с социализмом по-кубински остались. В 1966 году он вместе с отцом, корреспондентом «Правды», отправился уже в Югославию. Как вспоминал Егор Гайдар в уже упомянутых «Днях поражений и побед»: «Страна поражала невиданным по советским масштабам богатством магазинов, открытостью общественных дискуссий, публичным обсуждением проблем, которое было совершенно немыслимо у нас».

В Югославии Егор увлекся философией и историей, много читал и самостоятельно (в 12 лет!) изучил труды Маркса и Энгельса. Он обладал не только уникальной памятью, но и способностью сопоставлять прочитанное и делать далеко идущие выводы. В 1973 году Е. Гайдар поступил на экономический факультет МГУ, который окончил в 1978 году. Интересна его оценка сути процесса подготовки экономистов в советской высшей школе, изложенная в воспоминаниях: «Суть задачи образования подготовить специалистов, которые мастерски могут обосновать любые меняющиеся решения партии ссылками на авторитет основоположников марксизма-ленинизма». Это утверждение трудно оспорить.

Такое начетничество не только ученых экономистов, но и всех власть предержащих партийных и советских деятелей во многом способствовало усугублению застойных явлений в экономике СССР. Е. Гайдар, завершив обучение в институте, пришел к следующему интересному выводу: «В результате я оказался в интеллектуальном тупике. Государственный социализм создает экономическую базу для всевластья бюрократии, рыночный – все более очевидно демонстрирует свою неэффективность» (там же). И это также оспорить сложно.

Уже в 1980 году Гайдар защитил кандидатскую диссертацию «Оценочные показатели в механизме хозяйственного расчета производственных объединений (предприятий)». В том же году он вступил в КПСС и пришел на работу в ранее упомянутый ВНИИСИ. Там Е. Гайдар начал работать в лаборатории профессора Вадима Ивановича Павлюченко, в составе отдела института, которым руководил известный советский экономист, тогда еще член-корреспондент, а в будущем академик АН СССР, Станислав Сергеевич Шаталин (1934 г.р.). Именно во ВНИИСИ у идеалиста и сомневающегося марксиста Гайдара окончательно сформировалось убеждение в том, что при проведении экономических реформ нужна «шоковая терапия», невзирая на ее последствия для людей.

Недавно я нашел ответ на вопрос, кто внушил Гайдару этот подход. Читая книгу Николая Яновича Азарова «Украина на перепутье. Записки бывшего премьер-министра», я наткнулся на рассказ о его встрече с академиком С. Шаталиным, которого в СССР именовали «Великим реформатором».

Эта встреча произошла на XXVIII съезде КПСС, где академик, прикрываясь высоким научным статусом, в дискуссиях с делегатами партийного съезда фактически «вешал им лапшу на уши». Я тоже был делегатом этого съезда, но с Шаталиным встречаться не довелось. Станислав Сергеевич в ходе дискуссий утверждал, что в СССР не хватает автомашин, потому что «завод «АвтоВАЗ» – государственный, а государство – неэффективный собственник. Значит, надо, чтобы, как на Западе, заводом стал владеть частник, он умело организует выпуск автомобилей и у всех будут личные машины».

Н. Азаров не выдержал и возразил академику, заявив, что для увеличения производства автомашин необходим не столько частник, сколько колоссальные инвестиции и строительство десятка заводов. В этой связи Шаталин решил провести с 44-летним Азаровым отдельную разъяснительную беседу. Он заявил: «Молодой человек, разве вы не видите, что говорите с “быдлом”? Им надо говорить очень примитивные вещи, чтобы они их проглатывали и поддерживали нас, иначе мы никакой перестройки не сделаем и этот идиотский строй не сломаем…»

Напомню, кто числился в родстве у С. Шаталина. Его отец, Сергей Николаевич, занимал посты секретаря Калининского обкома КПСС и министра государственного контроля РСФСР. Дядя Николай Николаевич одно время был секретарем ЦК КПСС, соратником Г.М. Маленкова. После отставки Маленкова Хрущев направил Н. Шаталина в Приморский край секретарем крайкома КПСС. Затем тот сумел вернуться в Москву, уже заместителем министра Госконтроля СССР. Одним словом, С. Шаталин был родом из той самой партэлиты, которую так не любил Андропов.

Гайдар, поработав с Шаталиным, видимо, перенял его отношение к так называемому «коммунистическому быдлу», которое не следует жалеть при проведении реформ. Но Егор Тимурович хорошо скрывал свои взгляды, и в 1987 году, спустя три года после смерти Андропова, был назначен на должность редактора и заведующего отделом экономической политики в журнале ЦК КПСС «Коммунист». Гайдар вспоминал: «К себе в отдел я пригласил коллег-единомышленников: Виктора Ярошенко, Алексея Улюкаева (будущий министр экономического развития РФ. – В.Ш.), Николая Головнина, с которыми и потом немало пришлось поработать вместе». Естественно, при Гайдаре журнал «Коммунист» стал одной из площадок для дискуссий по вопросам реформирования в СССР.

В 1990 году Егор Тимурович был назначен заведующим отделом экономики газеты «Правда». То есть с 1987 года Гайдар занимал весьма статусные должности в партийной иерархии, которые позволяли ему для решения вопросов выходить на достаточно высокий властный уровень. Помимо этого Гайдар достиг и высокого научного уровня, защитив в 1990 году докторскую диссертацию по теме: «Экономические реформы и иерархические структуры».

Известно, что в июне 1990 года Верховный Совет СССР принял постановление «О концепции перехода к рыночной экономике», а в октябре 1990 года – «Основные направления по стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике», подготовленные с участием команды Гайдара. Но полагать, что участие гайдаровцев для законодательного принятия этих документов было решающим, нет никаких оснований. Их предложения могли просто положить «на полочку», но кто-то «наверху» решил их практически использовать.

Также не секрет, что в 1991 году Гайдар был ключевым консультантом последнего премьера СССР Валентина Сергеевича Павлова, то есть соавтором его экономической программы, в том числе и скандальной денежной реформы в январе 1991 года.

Выход Е. Гайдара на президента России Б. Ельцина в августе 1991 года обеспечил уже упомянутый Г. Бурбулис. Именно он убедил Бориса Николаевича в неотложности и исполнимости программы реформ, предложенной группой Е. Гайдара, и рекомендовал назначить на ключевые посты экономического блока Правительства РФ молодых экономистов из этой группы, ставшей впоследствии известной как «команда Гайдара».

Насколько мне известно, Бурбулис не имел контактов с КГБ, и приписывать Комитету выдвижение через него «команды Гайдара» на правительственный уровень нет никаких оснований. Более того, обвинять команды Гайдара и Чубайса в подготовке краха СССР также нет никаких оснований. До 1992 года они лишь давали «ценные» советы власть предержащим коммунистическим лидерам, но реализация этих советов зависела не от них. Подробнее о тех, кто реально принимал губительные решения по развалу советской экономики, будет рассказано ниже.

Только в ельцинской России «гайдаровцы» и «чубайсовцы» обрели государственную власть, которую употребили на то, чтобы организовать варварскую приватизацию, разграбление и фактическое уничтожение стратегического промышленного потенциала СССР. Гайдар и Чубайс тогда реально возглавили этот процесс. Известно, что Проект президентского Указа о либерализации, а точнее, о бесконтрольности цен в России был подготовлен командой Гайдара в ноябре 1991 года, а шоковая либерализация цен в России была введена с 2 января 1992 года.

В результате средние реальные доходы населения России в 1992 году упали почти в два раза по сравнению с уровнем 1991 года, у трети населения (42,6 млн человек) доходы опустились ниже прожиточного минимума. Но ни Чубайс, ни Гайдар так и не признали провальности и преступности своих экономических реформ. Более того, в ноябре 2011 года вышла книга Е. Гайдара (уже покойного) и А. Чубайса «Развилки новейшей истории России» (М.: Объединенное Гуманитарное Издательство, 2011).

Уже упомянутый А. Илларионов, знающий подоплеку реформ Гайдара – Чубайса не понаслышке, в интервью той же «КП» заявил, что книге «реформаторов» больше подходит название «Разводки новейшей истории России», так как это произведение не имеет никакого отношения к истории России. Это просто мифология, призванная обелить реформаторов. Я уверен, что это самая точная и объективная оценка книжного труда Гайдара – Чубайса.

К этому добавлю, что в конце 1994 года, когда обвальный характер гайдаровско-чубайсовского «реформирования» стал очевидным, на Западе появилось «Заявление нобелевских лауреатов». В числе тех, кто его подписал был наш соотечественник – Василий Васильевич Леонтьев (1905–1999), проживавший в Штатах с 30-х годов XX века. Кроме В. Леонтьева Заявление подписали ученые с мировым именем: Лоуренс Клейн (университет Пенсильвании), Джеймс Тобин (Йельский университет), Дуглас Норт (университет Вашингтона) и Кеннет Эрроу (Стэнфордский университет).

Этот документ содержал не только критику российских реформ мировыми учеными, но и их серьезные предостережения. В Заявлении говорилось, что без эффективной госпрограммы идущие в России преобразования приведут к сокращению валового национального продукта, высокой инфляции, криминализации экономики, ухудшению положения в социальной сфере, сокращению инвестиций в экономическую инфраструктуру, а главное, падению уровня жизни и росту разрыва в доходах (http: //www.eifgaz.ru/belik8–11.htm). Что и произошло.

В этой связи обращусь к такому свидетелю, как бывший мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков. Он вместе со своим предшественником Гавриилом Харитоновичем Поповым в 2010 году опубликовал в «Московском комсомольце» (№ 25259 от 22 января 2010 г.) статью под названием «Еще раз о Гайдаре». Вот цитата из этой статьи, которая рассказывает, как Гайдар и его подельники гробили Россию.

«Был февраль 1992 года. На совещании, которое вел Егор Тимурович, рассматривались неотложные меры по финансированию социальных программ. Народа собралось довольно много в зале, где в недавнем прошлом восседал Егор Лигачев. За тем же столом сидел Егор, но уже другой – Егор Гайдар. Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, к тому времени почти обнуленным, по сбережениям граждан, тоже превратившимся в пыль.

И все тот же один из авторов этой статьи проинформировал Гайдара о том, что в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода. На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, не способных противостоять этим преобразованиям, – дело естественное. Тогда его спросили: Егор Тимурович, а если среди этих людей окажутся ваши родители? Гайдар усмехнулся и сказал, что на дурацкие вопросы не намерен отвечать.

Следующий вопрос – о строительстве школ и детсадов. Следует ответ Гайдара: денег нет, останавливайте строительство. Государство денег не даст. Тогда это было слышать неожиданно и даже жестоко. Но по прошествии 18 лет можно понять, что ответы эти были не спонтанными, а соответствовали той страшной логике, которую реализовало Правительство России в гайдаровское и последующее время, вплоть до начала двухтысячных годов».

Для полноты картины сообщу некоторые данные о российских реформаторах, которые выяснил независимый российский исследователь-конспиролог Олег Николаевич Греченевский (см. Греченевский О. «Истоки нашего демократического режима» – http: //grechenevskiy.ru/). Конечно, данные Греченевского можно поставить под сомнение, но аргументацию и факты, которые он приводит в своих работах, опровергнуть невозможно. Тем более, что эти данные подтверждаются интервью бывших членов команды Гайдара – Чубайса.

По подсчетам Греченевского, в Правительство РФ в разное время входил 21 человек из команды Гайдара: 5 вице-премьеров, 8 министров, 8 заместителей министра. Из команды Чубайса в Правительство РФ входило 10 человек – 3 вице-премьера, 2 министра, 5 заместителей министра. Итого, так называемые молодые реформаторы-интеллектуалы были представлены в Правительстве Российской Федерации в количестве 31 человека. В Правительство СССР из них никто не входил. Фамилии «реформаторов» можно также выяснить из материалов О. Греченевского.

Я назову лишь некоторых из них. Помимо Гайдара и Чубайса это: Сергей Александрович Васильев, Михаил Эгонович Дмитриев, Сергей Михайлович Игнатьев, Андрей Николаевич Илларионов, Константин Григорьевич Кагаловский, Алексей Леонидович Кудрин, Альфред Рейнгольдович Кох, Борис Михайлович Львин, Михаил Владиславович Маневич (ныне покойный), Алексей Борисович Миллер, Алексей Александрович Мордашов, Алексей Валентинович Улюкаев, Юрий Владимирович Ярмагаев и др.

Столь подробно описываю жизненный путь и «достижения» советских «реформаторов» для понимания того, какого уровня они достигли в СССР и какого – в Российской Федерации. Еще раз напомню, что с конца 1970-х годов КГБ по указанию Ю.В. Андропова искал в стране перспективных молодых экономистов с целью использовать их знания и научный подход для решения задач совершенствования советской экономики.

Однако полагать, что КГБ имел возможность расставлять своих людей на высшие посты в СССР, сомнительно. Известно, что значительная часть членов Политбюро негативно относилась к попыткам Комитета обрести бóльшую власть. Кадровая политика тогда решалась не на Лубянке, а на Старой площади (место расположения ЦК КПСС). К рекомендациям КГБ, положительным и особенно отрицательным, относительно кадров на выдвижение там прислушивались, но не более.

Но пора вернуться к карьере молодых советских реформаторов. Как уже говорилось, в феврале 1984 года была создана временная Комиссии Политбюро ЦК КПСС по рассмотрению предложений о направлениях совершенствования управлением. Участие в работе этой Комиссии стало трамплином для молодых советских интеллектуалов, которых курировал КГБ. Вот о ней и продолжим разговор.

 

Комиссия Политбюро ЦК КПСС и роковое перестроечное законодательство

Несколько слов об основных этапах работы Комиссии, дабы уяснить процесс подготовки реформ. 27 февраля 1984 года под председательством председателя Совмина СССР Тихонова состоялось совещание, на котором рассматривался вопрос «О подготовке предложений по принципиальным направлениям совершенствования управления народным хозяйством». Было решено представить предварительные предложения по указанному вопросу не позднее 1 апреля 1984 года.

6 марта 1984 года состоялось первое заседание Комиссии Политбюро ЦК КПСС под председательством Тихонова. Была рассмотрена записка «О принципиальных направлениях совершенствования управления», которую одобрили в целом и поручили произвести доработку положений записки к 20 марта. Второе заседание Комиссии Политбюро состоялось 16 апреля 1984 года. На нем было продолжено рассмотрение вышеназванной записки, которая приобрела уточненное название «Об основных направлениях дальнейшего совершенствования управления». Было решено до 20 апреля внести в нее последние уточнения. К 21 апреля документ был готов, после чего 26 апреля он был внесен на рассмотрение Политбюро.

По представленному документу под названием «Основные направления совершенствования управлением народного хозяйства» Политбюро приняло решение. «В частичное изменение решений ЦК КПСС от 23 февраля 1984 г. и 7 марта 1984 г. образовать постоянно действующую Комиссию Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления в составе: тт. Тихонова – председатель, Горбачева, Алиева, Романова, Долгих, Капитонова, Рыжкова».

Первое заседание новой Комиссии состоялось 15 мая 1984 года. На нем было принято решение о создании при Комиссии Рабочей группы и Научной секции. Это стало началом привлечения молодых интеллектуалов к работе на власть предержащих. По этому поводу Егор Гайдар в своей книге «Дни поражений и побед» писал: «Формальным руководителем Комиссии был ветхий председатель Совета Министров Тихонов, но реальным мотором – динамичный, имевший в то время репутацию одного из наиболее энергичных лидеров хозяйственной номенклатуры, Николай Рыжков, недавно назначенный секретарем ЦК КПСС по экономике.

При Комиссии были образованы два органа: рабочая группа, куда входили ключевые заместители руководителей Госплана, Министерства финансов, Госкомитета по труду, Госкомитета по науке и технике, Госкомитета цен, Госкомстата, и научная секция, объединявшая директоров ведущих экономических институтов. Руководство научной секцией было возложено на директора нашего института академика Д. Гвишиани.

…Поскольку же руководство научной секцией было, как уже говорилось, возложено на Джермена Гвишиани, то исполнение легло на отделы, возглавлявшиеся Борисом Мильнером и Станиславом Шаталиным, и в первую очередь на нашу лабораторию.

Указание Политбюро ЦК КПСС по тем временам было волшебным словом, открывавшим любые двери. А потому наши возможности получать реальную информацию о состоянии народного хозяйства и протекающих в нем процессах резко расширились. Мы как бы стали причастны к властной элите, разумеется, в качестве ее научного, обслуживающего аппарата».

Столь подробно цитирую и рассказываю о Комиссии Политбюро ЦК КПСС потому, что именно с момента ее создания для молодых советских интеллектуалов начался процесс их вхождения во власть. Андропов на этот процесс влиять, естественно, уже не мог. В научной секции Комиссии, куда входил Гайдар, рассматривались вопросы о кооперации, об индивидуально-трудовой деятельности, о децентрализации экономики, об изменении планирования, о хозрасчете и т. д.

Гайдар вспоминал: «Пожалуй, наиболее серьезным документом, вышедшим из научной секции Комиссии, стала “Концепция совершенствования хозяйственного механизма предприятия”, подготовленная по заданию Рыжкова. В довольно большом, 120-страничном документе, обозначались основные направления возможной экономической реформы в масштабах Союза.

Речь в названном документе шла о достаточно осторожной экономической реформе, важнейшей предпосылкой которой было ужесточение финансовой и денежной политики.

Предполагалось отказаться от директивных плановых заданий, ввести стимулы, связанные с прибылью, сохранить строгое нормативное регулирование заработной платы, постепенно либерализовать цены по мере стабилизации положения на отдельных рынках, осуществить осторожные меры по либерализации внешнеэкономической деятельности, создать рядом с государственным частно-предпринимательский и кооперативный секторы экономики.

За основу многих предлагаемых решений были взяты наработки венгерской реформы 68-го года и ее последующих модификаций».

На практике вышеизложенное означало, что предложенная концепция предполагала отказ от прежнего планового управления экономикой и переход к многоукладной, рыночной экономике, вроде бы при сохранении ведущей роли государственного сектора. Новый председатель Совмина СССР (с сентября 1985 г.) Н. Рыжков считал, что государственный сектор в Союзе должен был составлять около 50 %, около 30 % планировалось на корпоративную собственность и примерно 20 % – на индивидуальную.

Напомню, что первый болезненный удар по советской экономике нанес июньский (1986) Пленум ЦК КПСС, на котором Горбачев заявил о перестройке стиля и методов работы министерств и ведомств. Фактически речь шла об изменении всей системы управления экономикой страны. К сожалению, этот процесс растянулся на полтора года, в течение которого работники министерств ждали решения своей судьбы и фактически устранились от исполнения своих обязанностей.

Знаю об этом не понаслышке, так как не раз приходилось помогать руководителям предприятий района в решении назревших проблем. Большинство своих реформ Горбачев начинал в режиме неопределенного выжидания для того, кого эти реформы касались. Это фактически дезорганизовало работу органов управления в СССР. Ведь там работали живые люди, для которых неопределенность дальнейшей судьбы была трудновыносимой.

Добавлю, что союзные и республиканские министерства совместно с партийными аппаратами структурных подразделений КПСС, охватывавшие всю страну, представляли собой управляющую нервную систему Советского государства. Не буду говорить о ее совершенстве или несовершенстве. Другой системы управления в СССР не было. Резкое сокращение масштабов и функций министерств лишило Советский Союз этой системы, которая объединяла экономическое пространство.

Соответственно, ослабление зависимости руководства предприятий (а соответственно и самих предприятий) от Центра привело к усилению их зависимости от непосредственного политико-хозяйственного руководства районного, городского, областного уровня, уровня краев и автономных республик, а главное, уровня союзных республик. Горбачев своей реформой фактически нарушил систему государственного управления экономикой. Это стало началом дезинтеграции СССР.

Следующий удар по советской экономике нанес январский (1987) Пленум ЦК КПСС, на котором Горбачев объявил о выборности руководителей трудовых коллективов. Введение выборности руководителей предприятий привело к вымыванию из директорского корпуса наиболее профессионально подготовленных требовательных руководителей.

Напомню, что на заре советской власти выборность военных командиров едва не погубила Красную армию в момент ее рождения. А в библейские времена толпа в Иерусалиме выбрала для помилования разбойника Варраву, а не праведника Иисуса. Ясно, что глас народа – это далеко не всегда глас Божий. Но Горбачев советскую историю, видимо, плохо читал, а уж Библию – тем более.

Заявления Горбачева на Пленуме о намечаемой реорганизации министерств, сокращении количества министерств и численности чиновников нанесли удар по их деятельности. С этого момента деятельность министерств приобрела «тлеющий» выжидательный характер. Управление экономикой в союзном масштабе стало номинальным.

Помимо этого Горбачеву и членам Политбюро в этот период не мешало бы посмотреть кинофильм «Деревенский детектив» (1968) об участковом Анискине. В фильме было показано, что получается, когда на собрании в коллективе берут верх демагоги и пьяницы. В итоге в 1987–1988 годах альтернативные выборы руководителей предприятий свелись к замене компетентных и принципиальных директоров на нечистоплотных дилетантов и популистов, которые на деле оказались не способными ни к чему, кроме разбазаривания государственных средств и присвоения госимущества. Это еще более ослабило реальную экономику страны.

Кстати, в фильме «Деревенский детектив» фигурировал прототип Горбачева, некий уполномоченный из района, основным призванием которого было руководить всем и конкретно ничем. К сожалению, этот персонаж оказался не только живучим, но и способным к размножению и упрочению своих позиций в советском обществе.

Июньский (1987) Пленум ЦК КПСС и последовавшая за ним сессия Верховного Совета СССР, на которой с докладом о проекте Закона о предприятии (объединении) выступил Н. Рыжков, дали начало коренному реформированию социалистической экономики СССР. «Закон о государственном предприятии» был принят ВС СССР 30 июня 1987 года, а введен в действие с 1 января 1988 года.

Принятие этого закона стало весьма серьезной и, возможно, решающей ошибкой, допущенной властями СССР в период перестройки. Значительная утрата госконтроля над предприятиями для плановой советской экономики имела разрушительные последствия. Преобладающая часть материальных и финансовых потоков фактически ушла из-под контроля центральной власти и оказалась в распоряжении предприятий. Это обстоятельство подрывало основополагающие механизмы плановой экономики в СССР. Более того, работа предприятий по нормативам, которые оказались плохо просчитанными и не стимулировали работу, прежде всего, наиболее эффективно работавших до сих пор, предприятий. Это сразу почувствовали руководители многих литовских предприятий, заявивших, что «Москва пилит сук, на котором сидит».

Ситуацию усугубило то, что с 1 января 1987 года Министерство внешней торговли и Государственный комитет СССР по внешним экономическим связям предоставили право отдельным министерствам и ведомствам разных отраслей и ведущим промышленным предприятиям создавались внешнеторговые объединения и фирмы. Промышленным предприятиям было предоставлено право на экспортно-импортные операции, а также право на создание совместных предприятий с зарубежными партнерами.

Затем в сентябре – октябре 1987 года Постановлениями ЦК КПСС и Совмина СССР предприятиям было разрешено продавать дефицитное сырье и товары за рубеж. Пользуясь этим, предприимчивые руководители некоторых предприятий вместо того, чтобы поставлять другим предприятиям необходимое сырье по установленным ценам, продавали его за рубеж по демпинговой, но все же более высокой, чем установленная, цене. Предприятия, оставшиеся без сырья, были вынуждены закупать его на внешнем рынке, но уже по мировым ценам.

Снятие государственной монополии с внешней торговли нанесло удар не только по советской экономике, но сокрушило потребительский рынок в СССР и усугубило ситуацию тотального дефицита, о которой я уже говорил. Предприятиям и частным лицам было разрешено вывозить за рубеж дефицитные товары – продовольствие, сырье, электронику, продукцию химической промышленности и т. д. В результате, словно мощным пылесосом, из страны было высосано огромное количество материальных ценностей. Полки продовольственных и промтоварных магазинов опустели. Поэтому на эту тему поговорим подробнее.

22 мая 1990 года газета «Известия» опубликовала статью «О ценах, деньгах и социальной справедливости». В ней говорилось, что цены на государственную продукцию, как правило, ниже рыночных. Но это вовсе не означает, что она стране дешево обходится. Но главное в том, что никто не знает, сколько наиболее качественных и дешевых вещей не доходит до прилавка, а уплывает неизвестно куда. И сколько криминальных миллионов делается на этих дефицитах.

22 мая 1990 года еженедельник «АиФ» опубликовал статью «Где же ситец и парча?». В ней сообщалось: «После 1985 г. начался доселе невиданный экспортный бум: поставки тканей за рубеж выросли более, чем в 3 раза. Хлопчатобумажных – почти в 4 раза, льняных – в 7 раз. Внешняя торговля стала превращаться в дестабилизирующий фактор внутреннего рынка текстиля». Причем в «АиФ» речь шла только о государственном экспорте.

В 1992 году уже газета «Ленинградская правда» писала: «В СССР к 1990–91 гг. ежегодно производилось по 38 метров тканей на человека. из них 75 % мирового производства льняных тканей, 16 % – шерстяных, хлопчатобумажных – 13 %, и шелковых – 12 %. Только официально государством и совместными предприятиями вывезено 50 % льняных, и 42 % шерстяных тканей». Вот откуда возник дефицит постельного белья, не говоря уже о костюмных тканях.

Но частный вывоз из СССР намного превосходил государственный! Причем установить размеры этого вывоза было невозможно: Известно, что однажды на Съезде народных депутатов СССР был поднят вопрос по поводу отсутствия в стране зубной пасты. О причинах такого положения никто не задумался. Было принято решение закупить за рубежом зубную пасту на 60 миллионов долларов. Во Франции, где ее закупили, она стоила 15 франков (т. е. 3 долл. США). А в СССР она продавалась по 1 руб. Разумеется, вся эта паста на 60 миллионов долл., благодаря советским рыночным дельцам, оказалась снова за рубежом. Например, в Польшу ее высылали в посылках по 500 тюбиков, прямо в фабричной французской упаковке.

И если бы вывозили только зубную пасту! Еще пример. Известно, что в 1990 году в Турцию официально экспорта телевизоров не было. Однако туда было ввезено 2 млн советских телевизоров – почти годовая продажа телевизоров в СССР. Советские холодильники, свободно стоявшие в советских магазинах по цене 300–500 руб., в Африке продавились уже по 2–2,5 тысячи долларов.

В Интернете фигурирует информация о том, что в 1988 году одна иностранная семья сумела вывезти из СССР 392 холодильника, 72 стиральные машины и 142 кондиционера. А сотрудники только одного из СП переправили за рубеж 1400 утюгов, 138 швейных машин, 174 вентилятора, а также 3500 кусков мыла и 242 кг стирального порошка.

Так создавались финансовые основы миллионных состояний, но об этом сейчас предпочитают молчать. Русская специфика «невидимой руки рынка», о которой писал американский политолог Ральф Эпперсон, проявилась в массовой замене советских специалистов доморощенными «менеджерами» с мышлением: дай денег – и успех гарантирован.

Но продолжу анализ экономической ситуации в СССР. В мае 1988 года ее серьезно усугубил «Закон о кооперации», принятый ВС СССР по докладу Н. Рыжкова. Закон нанес страшный удар по государственным предприятиям, предоставляя кооперативам право перекупки у них дефицитного сырья и готовой продукции, а также переманивания наиболее квалифицированных специалистов.

Помимо этого кооперативы стали главным каналом перевода безналичных денег в наличные, что заставило правительство страны на порядок увеличить производительность печатного станка, т. е. денежную эмиссию. Так как бюджетный дефицит финансировался за счет денежной эмиссии, то его рост приводил к увеличению дефицита на потребительском рынке. С прилавков магазинов исчезало самое необходимое, даже мыло, сахар и табачные изделия. В регионах стали вводиться талоны и карточки покупателя.

В 1989 году под Вильнюсом были обнаружены два огромных металлических ангара, доверху наполненные товарами массового спроса: от гвоздей до стирального порошка. Кто-то умело вкладывал наличные в товары, которые при любой власти и в любое время пользуются спросом. Не сомневаюсь, что подобных складов на «черный день» было немало и в России.

Все это сыграло свою роль при проведении приватизации, когда эти товары вновь превратились в полноценные «наличные». Кооперативы позволили теневому сектора легализовать огромные «неофициальные» средства. Это привело к невиданной в СССР коррупции – начался тотальный подкуп всех и вся. Страна превратилась в огромный, как в Одессе, рынок, где можно было купить почти всё – от современного оружия до любой высокой государственной должности.

Но окончательную точку в создании базы для капиталистических отношений в СССР поставил «Закон о собственности», вступивший в силу с 1 июля 1990 года. Согласно этому закону, закреплялись три вида собственности: частная, коллективная и государственная. Объектами собственности стали земля, дома, недра, транспорт, средства производства, ценные бумаги, предметы материального и духовного производства и даже растительный и животный мир. Законом также декларировалась свобода «любой хозяйственной или иной деятельности» любых лиц и организаций, в том числе и зарубежных.

Положение коллективного собственника определялось его денежным вкладом в предприятие. При этом руководителям предприятий позволялось в качестве вклада вносить «интеллектуальную собственность» и ноу-хау, что предопределяло их господствующее положение в коллективе. В трудовые доходы включаются стоимость акций, дивиденды, наследство, ценные бумаги, «иные источники», якобы порождаемые «личными способностями».

Во многом благодаря этому закону была осуществлена «черная» приватизация всей социалистической собственности, созданной в СССР за более чем 70 лет. Несомненно, что Гайдар, Чубайс и их единомышленники приложили руку к созданию «Закона о собственности», но в тот период не в их силах было заставить советское руководство внести проект этого Закона на утверждение Верховного Совета СССР. Младореформаторы в горбачевский период были не во власти, а при власти.

В этой связи вернусь к первым главам книги, в которых рассказывалось, как зачинщики перестройки Горбачев и Яковлев запланировали перевод страны на капиталистические рельсы. За годы перестройки они сумели в ЦК и Правительстве создать мощную команду, поддерживающую их губительные начинания. Напомню о них.

Это, прежде всего, министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе, председатель Совмина СССР Н. Рыжков, секретарь ЦК КПСС В. Медведев, председатель КГБ СССР В. Крючков, министр обороны СССР Д. Язов, министр МВД В. Бакатин, председатель Госплана СССР Ю. Маслюков, председатель Совмина РСФСР, затем председатель Президиума ВС РСФСР В. Воротников. И, видимо, к ним следует причислить председателя ВС СССР А. Лукьянова, который немало сделал для того, чтобы Горбачев был избран президентом СССР, а затем удержался на этом посту.

О том, что у Горбачева была команда, поддерживающая его губительную политику, Михаил Сергеевич проговорился во время своего выступления перед германской элитой в мюнхенском театре «Камершпилле» 8 марта 1992 года. Тогда он заявил: «Мы хорошо знали существовавшую систему. Знали ее изнутри. И понимали, что придется пойти далеко, и что это будет непросто… Делая свой выбор, мы были за перемены, мы были недовольны существовавшими порядками, не хотели мириться с безобразиями, творившимися под прикрытием социалистических лозунгов.

Все приходилось делать с оглядкой на идеологические догмы, – то есть на идеологию и программные заявления, установки возглавляемой мной КПСС, – откровенничал недавний генсек, – и на возможную реакцию партии… Историческую задачу мы решили: тот монстр рухнул, люди получили свободу, в обществе развернулись демократические процессы…» (Визит М.С. Горбачева в ФРГ 4–12 марта 1992 г. М.: Горбачев-Фонд, 1992).

Ссылка Горбачева на «мы» является свидетельством того, что Горбачев и Яковлев действовали не в одиночку. Но главным в этой команде был Александр Николаевич Яковлев. Известно, что о его реальной роли в крушении СССР проговорилась в интервью «Независимой газете» (10.10.1998) бывший советник Р. Рейгана по обороне и внешней разведке Джинн Киркпатрик. На вопрос о роли личностей в истории и политике XX века она назвала Яковлева наряду с такими фигурами, как Черчилль, Муссолини, Гитлер, Мао Цзэдун, Трумэн, Сталин. Удивленный журналист спросил: «Почему Яковлев? Встречались ли вы с ним?» Последовал неоднозначный ответ: «Пару раз. Я думаю, что он очень интересный человек и сыграл огромную и важную роль. Я надеюсь, что он знает, что я так считаю». Комментарии излишни для тех, кто знает биографию А. Яковлева.

Попутно сообщу, что широко цитируемая антикоммунистическая речь Горбачева, якобы произнесенная им в 1999 году в Американском университете в Турции, является банальной фальшивкой. Дело в том, что в Турции никогда не существовало такого университета. Это достоверно выяснили мои коллеги из Китайской Народной Республики. Говорю об этом потому, что тактика антигорбачевцев по созданию фальшивок, якобы компрометирующих Горбачева, позволяет бывшему президенту СССР заявлять: вот видите, какие примитивные фальшивки сочиняют мои противники. Попутно это позволяет Михаилу Сергеевичу к фальшивкам причислять озвученные подлинные факты его предательства.

Но вернусь к команде Горбачева. Как говорилось, реформаторы Гайдар и Чубайс в ней были на второстепенных ролях. В команде были фигуры более значительного политического масштаба. Именно они, видимо, вынудили Н. Рыжкова стать фактическим членом горбачевской команды и озвучивать губительные для СССР законы. Но это не оправдывает Николая Ивановича. В истории Союза ССР он, к сожалению, останется тем, кто способствовал принятию законов, подготовленных либеральными экономистами-антисоветчиками. А те хорошо представляли, что надо сделать, чтобы вбить очередной гвоздь в гроб для СССР.

 

Зарубежные командировки реформаторов

В завершение следует рассказать, как проект Андропова «Экономическая реформа и Перестройка» развивался после его смерти. Каким образом молодые советские интеллектуалы за деньги КГБ ездили в зарубежные командировки, где выслушивали советы западных экспертов, как быстрее разделаться с социализмом в СССР?

Удалось выяснить, что первым интеллектуалом, направленным на работу в венский МИПСА, был Петр Авен (1955 г.р.). Он попал туда уже в 1987 году. Это не удивляет, так как его отец Олег Иванович Авен, сын латышского стрелка, являлся весьма значимой фигурой в мире советской науки. Он был членом-корреспондентом АН СССР, ученым секретарем Института проблем управления им. В.А. Трапезникова (институт был создан в 1939 г. и занимался закрытой тематикой) и ответственным секретарем Комитета по системному анализу при Президиуме АН СССР.

Один из соратников Гайдара Вячеслав Широнин в одном из интервью утверждал, что в период работы Авена в МИПСА «он сумел устроить семинары для повышения квалификации будущих реформаторов. То есть вся эта тусовка прошла через петины семинары, их была целая серия, и там ведущие мировые экономисты разговаривали с советской молодежью: Шохин, Вавилов, Алексашенко, Мащиц – они все там были».

При этом В. Широнин так и не сказал, откуда появились деньги на командировки в Австрию будущих реформаторов. Еще раз повторюсь о том, что в октябре 2015 года в телепрограмме «Момент истины» бывший министр печати и заместитель председателя Правительства России при Ельцине Михаил Полторанин сообщил, что Анатолий Чубайс и Егор Гайдар были направлены на стажировку в Вену 5-м управлением КГБ СССР!

Упомянутый В. Широнин подтвердил, что в 1988 году А. Чубайс был направлен в Будапешт (Венгрия) на шестимесячную стажировку. Венгрия имеет общую границу с Австрией, а от Будапешта до Вены по прямой чуть более 200 км, или три часа езды на машине. Так что возможности для посещения Австрии у Анатолия Борисовича были. В Венгрии Чубайс тоже не терял времени. В период его стажировки в Будапеште состоялся большой конгресс советологов, то есть, как тогда считалось, «врагов советской власти».

В ходе конгресса Чубайс установил тесные связи со знаменитым советологом Алеком Ноувом (Alec Nove, урожд. Александр Новаковский, сын российского меньшевика, эмигрировавшего в Великобританию), британским профессором экономики и специалистом в области анализа советской экономики и югославским диссидентом Любо Сирцем (Ljubo Sirc), британским исследователем социалистических экономик и специалистом в области проведения рыночных реформ. С ними Чубайс договорился о создании лаборатории, точнее, советско-английского научного центра в Москве.

Однако, вернувшись в Москву, Чубайс не нашел времени заниматься этим проектом, и его реализовал Константин Кагаловский (1957 г.р.), будущий инициатор приватизации крупных государственных компаний через залоговые аукционы. Кагаловский получил поддержку от уже упомянутого С. Кугушева, который выделил учреждаемому советско-английскому научному центру помещения в одном из строительных институтов, входящих в систему Госстроя. По некоторым данным, в 1989 году этот центр превратился Международный центр исследований экономических реформ, руководителем которого стал Кагаловский. С этого и началась его карьера как удачливого менеджера, способного «делать» большие, и очень, деньги.

Анатолий Чубайс и Сергей Васильев в 1989 году приняли участие в научной конференции в Италии. О ней лишь известно, что там Чубайс и Васильев выступили с докладом. Утверждают, что этот доклад радикальным образом опроверг представление о молодых российских реформаторах, как о людях, действовавших в 1991–1992 годах вслепую. Доклад показал, что молодые реформаторы прекрасно прогнозировали последствия каждого своего шага в следующие два года.

Возникает вопрос, откуда у Чубайса и Васильева была такая уверенность в реализации их реформаторских планов. Ведь они лишь консультировали власть предержащих в СССР. Но в Италии они были уверены, что их в СССР не только выслушают, но и примут их планы к исполнению.

Эту уверенность реформаторы продемонстрировали и на Альпбахской научной конференции (курорт Альпбах, Австрия) летом 1991 года. Там реформаторы были представлены более широким составом: А. Чубайс, Е. Гайдар, С. Васильев, П. Авен и К. Кагаловский. Эта конференция стала определяющей для реформаторов. На ней была окончательно сформулирована идея проведения реформы в границах отдельных республик, на чем особенно настаивал Константин Кагаловский, а до этого Борис Львин, предсказавший развал Советского Союза еще в 1988 году и угадавший конкретный срок конца империи.

В тексте Альпбахской декларации прямо указывалось на невозможность реализации реформы в том случае, если СССР продолжит свое существование в прежнем виде. Чубайс оценивал значение этой декларации как «поворотный пункт. Мы поняли, как будет развиваться история». Откуда такая уверенность и откуда деньги на не очень дешевую поездку в Австрию в сложном для СССР 1991 году? Это еще предстоит выяснить.

Ну, с деньгами ясно. Как утверждал Полторанин, спонсором выступал КГБ. Но откуда уверенность реформаторов в неизбежном развале СССР!? На чем она базировалась? Да, я тоже писал письма в Политбюро с предупреждением, что политика ЦК КПСС толкает СССР к развалу, но тем не менее был уверен, что это удастся предотвратить. Но что об этом теперь говорить.

Юрий Владимирович, давая команду сотрудникам присмотреться к молодым советским интеллектуалам и максимально использовать их знания и талант на благо СССР, даже в страшном сне не мог подумать, что его проект даст такие результаты. Но такое случалось с многими из нас, когда хорошие задумки давали совершенно иной результат. Неслучайно в 1869 году русский поэт Федор Иванович Тютчев пророчески написал такие строки: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…»